Определение СК по гражданским делам Ленинградского областного суда от 20 января 2016 г. по делу N 33-192/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда в составе:

Председательствующего Нестеровой М.В.,

судей Григорьевой Н.М. и Озерова С.А.,

при секретаре Федорович Ю.А.,

рассмотрела в судебном заседании дело по апелляционной жалобе Азимовой Т.В. на решение Выборгского городского суда Ленинградской области от 12 октября 2015 года, которым отказано в удовлетворении исковых требований Азимовой Т.В., заявленных к открытому акционерному обществу "Сбербанк России" о признании незаконным бездействия, выразившемся в отказе в предоставлении отпуска в связи с обучением в учебном учреждении высшего образования для прохождения государственной аттестации, признании увольнения незаконным, изменении формулировки основания увольнения на увольнение по собственному желанию и даты увольнения, взыскании среднего заработка, квартальной премии, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Ленинградского областного суда Григорьевой Н.М., объяснения представителя истца, действующей на основании доверенности Пискаревой Е.О., возражения представителя ответчика - ПАО "Сбербанк России", действующей на основании доверенности Зиновьевой Г.В., судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

установила:

Азимова Т.В. обратилась в Выборгский городской суд Ленинградской области с иском к Открытому акционерному обществу "Сбербанк России" (в настоящее время - ПАО "Сбербанк России"), с учетом дополнения исковых требований, принятых судом первой инстанции, просила признать незаконным бездействие ответчика, выразившееся в непредоставлении дополнительного отпуска в связи с обучением в учебном учреждении высшего образования для прохождения государственной аттестации, признать увольнение незаконным, изменить формулировку основания увольнения на увольнение по собственному желанию и дату увольнения, взыскать суммы среднего заработка, квартальной премии, компенсации морального вреда.

В обоснование исковых требований истец указывает, что работала у ответчика начиная с 21 октября 2014 года в должности менеджера по продажам операционного офиса N " ... ".

С указанной должности истец была уволена приказом от 08 мая 2015 года N " ... " на основании п.7 ч.1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ), за совершение виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основания для утраты доверия к нему со стороны работодателя.

Запись об увольнении внесена в трудовую книжку истца 14 мая 2015 г.

Полагает, что достаточных оснований для увольнения у ответчика не имелось, допущенные нарушения в выпуске истцом банковских карт без нормативно установленной надлежащей идентификации клиентов, без присутствия самих клиентов, по спискам с фиктивными данными лиц, не давали оснований для увольнения, тяжесть ее проступка преувеличена работодателем.

Истец, являясь с 2011 г. студенткой факультета очно-заочного обучения Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования " ... ", получила справку-вызов учебного учреждения для прохождения государственной итоговой аттестации в период с 30 марта 2015 года по 30 июня 2015 г. Азимова Т.В. обратилась 17 апреля 2015 г. к работодателю с заявлением с просьбой предоставить учебный оплачиваемый отпуск для участия в аттестации с 20 апреля 2015 г. по 30 июня 2015 г., на что получила отказ.

Впоследствии истец была вынуждена повторно написать еще одно заявление от 24 апреля 2015 г. о предоставлении ей учебного оплачиваемого отпуска на два дня с 28 апреля 2015 г. по 29 апреля 2015 г., в чем ей не было отказано работодателем. Азимова Т.В. считает, что ей неправомерно отказано работодателем в предоставлении учебного отпуска в первоначально запрошенный период - с 20 апреля 2015 г. по 30 июня 2015 г., поэтому Азимова Т.В. была вынуждена продолжать работать под воздействием обстоятельств, созданных работодателем. Отказом работодателя в предоставлении учебного отпуска, как указывает истец, ей был причинен моральный вред.

Также ссылается на то, что она была неправомерно уволена по инициативе работодателя в период, когда должна была находиться в учебном отпуске, в то время как увольнение сотрудника в период пребывания его в отпуске не допускается. По мнению истца, данное нарушение порядка увольнения влечет признание увольнения незаконным.

Ссылается также на то, что порядок прекращения трудового договора нарушен несвоевременным затребованием у истца объяснений, а именно - не предварительно, а только в день ознакомления с приказом о применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения, т.е. 08 мая 2015 г.

Помимо того, ответчик необоснованно не выдал истцу по ее требованию документы, относящиеся к работе, не выплатил премию за первый квартал 2015 года, не произвел своевременно расчет при увольнении, чем также причинил истцу моральный вред.

Решением Выборгского городского суда Ленинградской области от 12 октября 2015 г. в удовлетворении требований отказано в полном объеме.

Истец, не согласившись с постановленным решением, подала апелляционную жалобу, считает его подлежащим отмене. В обоснование несогласия с принятым судебным актом ссылается в жалобе на то, что суд формально основывал решение на том, что факт дисциплинарного проступка истец не отрицала.

Как и в исковом заявлении ссылается на то, что была уволена в период, когда увольнение сотрудника не допускается: истец должна была находиться в учебном отпуске, в предоставлении которого ей не могло быть отказано. В ходе судебного разбирательства было установлено, что учебный отпуск по первоначально поданному заявлению от 17 апреля 2015 г. ей незаконно не был предоставлен, в счет учебного отпуска были предоставлены в дальнейшем периоды только по второму и третьему заявлениям - от 21 апреля и от 24 апреля 2015 г., при этом первого заявления она не отзывала.

Помимо того, истец ссылается на то, что примененное взыскание в виде увольнения несоразмерно тяжести совершенного проступка, не учтено ее предшествующее отношение к труду, что ранее она не привлекалась к дисциплинарной ответственности и никаких нареканий к ее работе у работодателя не было.

Считает, что служебная проверка проведена неполно и необъективно, в акте проверки по факту выявленных нарушений правил внутреннего контроля при выпуске банковских карт сотрудниками ОО " ... " от 13 апреля 2015 года, который послужил основанием для издания приказа о наложении дисциплинарного взыскания не указано какие карты были выпущены истцом, в каком количестве, какие именно данные клиентов ответчик считает непроверенными или недействительными. Судом не учтено, что ответчиком уже после увольнения истца, очевидно, с целью устранения допущенных при увольнении истца нарушений, был издан акт служебного расследования от 29 мая 2015 года, в котором ответчиком подробно излагаются обстоятельства проступка и указаны конкретные данные, на фамилии которых истцом выпущены карты.

Обращает внимание на то, что приказ об увольнении подписан не руководителем организации, а начальником отдела по работе с персоналом Головного отделения - ФИО1, и при этом работодателем не представлено доказательств, что приказ об увольнении подписан уполномоченным лицом.

Истец также не согласна с выводом суда об отсутствии у нее права на получение квартальной премии, т.к. в отчетном периоде - за первый квартал 2015 г. истец к дисциплинарной ответственности не привлекалась. В ходе судебного разбирательства до суда были доведены сведения, что на день увольнения 14 мая 2015 г. решение о выплате премии за 1 квартал истцу уже было принято, однако, это обстоятельство судом не оценено и не исследовано должным образом.

Ссылается на то, что выводы суда не обоснованы и не мотивированы, доказательства надлежащим образом не оценены.

От ответчика поступили возражения на апелляционную жалобу, в которых сторона полагает решение законным и обоснованным, просит оставить жалобу без удовлетворения.

Явившаяся на апелляционное рассмотрение представитель истца, действующая на основании доверенности, доводы апелляционной жалобы поддержала. Истец на рассмотрение жалобы не явилась, извещена надлежащим образом о времени и месте ее рассмотрения, дала объяснения в предыдущем судебном заседании - 13 января 2016 г., доводы и требования жалобы поддержала.

Явившаяся в судебное заседание представитель ответчика полагала жалобу не обоснованной.

Исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Положениями п.7 ч.1 ст. 81 ТК РФ предусмотрена возможность расторжения по инициативе работодателя трудового договора в случае совершения виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя.

В соответствии с положениями ст. 192 ТК РФ, за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить дисциплинарное взыскание в виде увольнения по соответствующим основаниям.

К дисциплинарным взысканиям, в частности, относится увольнение работника по основаниям, предусмотренным пунктами 5, 6, 9 или 10 части первой статьи 81, пунктом 1 статьи 336 или статьей 348.11 настоящего Кодекса, а также пунктом 7, 7.1 или 8 части первой статьи 81 настоящего Кодекса в случаях, когда виновные действия, дающие основания для утраты доверия, либо соответственно аморальный проступок совершены работником по месту работы и в связи с исполнением им трудовых обязанностей.

Расторжение трудового договора с работником по пункту 7 части первой статьи 81 Кодекса в связи с утратой доверия возможно только в отношении работников, непосредственно обслуживающих денежные или товарные ценности (прием, хранение, транспортировка, распределение и т.п.), и при условии, что ими совершены такие виновные действия, которые давали работодателю основание для утраты довериям к ним.

Как следует из материалов дела, 21 октября 2014 г. с истцом был заключен трудовой договор. В тот же день с истцом был заключен договор о полной индивидуальной материальной ответственности (л.д. 143). На момент увольнения истец работала у ответчика в должности менеджера по продажам операционного офиса " ... " ( л.д. 20,22-31, 132).

08 мая 2015 г. ответчиком издан приказ N " ... " о применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения (л.д. 103). В качестве основания увольнения указано на ненадлежащее исполнение трудовых обязанностей, предусмотренных п.п. 1.4,2.6,2.16, 2.21, 2.22, 4.4., 4.5.1, 4.8 должностной инструкции менеджера по продажам от 21 октября 2014 г., выразившееся в ненадлежащем исполнении нормативных документов ОАО "Сбербанк России", обязательных для исполнения всеми работниками.

В тот же день, 08 мая 2015 г. ответчиком издан приказ N " ... " об увольнении истца, но работодателем определена более поздняя дата увольнения - 14 мая 2015 г. Увольнение произведено на основании п. 7 ч.1 ст. 81 ТК РФ, в связи с совершением виновных действий работником, непосредственно обслуживающим товарные ценности, дающих основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя (л.д. 102).

В должностные обязанности истца входило, в числе прочего, осуществлять прием документов на выпуск банковских карт (кредитных и дебетовых), выдачу и обслуживание банковских карт, включая операции в рамках "зарплатных проектов", безналичное перечисление и перевод денежных средств по кредитным картам с использованием автоматизированных систем банка, выдача наличной валюты РФ по банковским картам, прием наличных денежных средств в валюте РФ для зачисления на счета банковских карт с использованием электронного терминала, и прочее (п. 2.16 должностной инструкции, л.д. 145,146), что можно расценить как служебную деятельность, направленную на выполнение задач банка по распоряжению, обеспечению движения денежных средств.

В своей служебной деятельности истец обязана была руководствоваться: законами, указами Президента РФ, постановлениями, распоряжениями исполнительных органов, действующими на территории РФ, и относящимися к деятельности подразделения; приказами, инструкциями и иными нормативными актами Банка России, нормативными документами Банка, обязательными к исполнению всеми сотрудниками; Положением о ВСП; нормативными и распорядительными документами по отделению/территориальному банку; должностной инструкцией и распоряжениями руководства (п. 1.4, 2.16 должностной инструкции менеджера по продажам, л.д. 145 -146).

В материалах дела имеется лист ознакомления истца 21 октября 2014 г. с внутренними нормативными документами ( л.д. 101).

В соответствии с утвержденным Порядком совершения операций с международными банковскими картами в подразделениях Сбербанка России (Эмиссия) от 16 мая 2002 г. N 299-2-р, п.3.2.1.2, операционно-кассовый работник подразделения Банка информирует Клиента о том, что с документа, удостоверяющего его личность (а также с документа лица, на имя которого выпускается дополнительная карта) будет снята ксерокопия страниц, которые содержат значимую для Банка информацию (ф.и.о., дату и место рождения, фотографию клиента, номер и серия документа, кем и когда выдан документ). Если клиент не согласен со снятием ксерокопии страниц документа, удостоверяющего его личность, операционно-кассовый работник отказывает клиенту в принятии документов на получение карты. Таким образом, указанный порядок оформления карт физическому лицу предполагает установление личности клиента, проверку его идентификационных данных, документов, удостоверяющих личность и собственноручное заполнение клиентом заявления ( п.3.2.1 Порядка, л.д. 151-152).

В Банке запрещается открывать и вести счета (вклады на анонимных владельцев, то есть без предоставления открывающим счет (вклад), физическим или юридическим лицом документов, необходимых для его идентификации, а также открывать и вести счета (вклады), на владельцев, использующих вымышленные имена (псевдонимы), согласно п. 2.12.1 утвержденных Правил внутреннего контроля в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма от 30 декабря 2014 г. N 881-78-р (л.д. 154, 155).

Материалами дела нашло подтверждение нарушение истцом правил выпуска банковских карт. Так, 13 апреля 2015 г. утвержден акт проверки по факту выявленных нарушений правил внутреннего контроля при выпуске банковских карт сотрудниками операционного офиса N " ... ". По факту проверки установлено: в период с января по март 2015 г. сотрудниками офиса ФИО2 и Азимовой Т.В., в нарушение действующих внутренних нормативных документов Банка ( п.п. 2.12.1 - 2.12.7 N 881-8-р "Правил внутреннего контроля в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма от 30 декабря 2014 г.; п.п. 3.2.1.1 - 3.2.1.6 N 299-2-р "Порядок совершения операций с банковскими картами в подразделениях Сбербанка России" от 16 мая 2002 г.), без установленной надлежащей идентификации документов, устанавливающих личность (далее- Д.У.Л.) клиентов, без присутствия самих клиентов, в операционном офисе N " ... " Ладожского отделения Головного отделения по Ленинградской области Северо-Западного банка ОАО "Сбербанк России", было выпущено 148 банковских карт, использовавшихся в последующем при операциях по обналичиванию денежных средств, полученных неустановленными лицами в результате мошеннических операций. Сами ФИО2 и Азимова Т.В. подтвердили факт выпуска ими банковских карт "Моментум" в указанный период времени, в нарушение должностных инструкций, по спискам с фиктивными идентификационными данными, которые неоднократно получали от неустановленного лица. Факт получения вознаграждения за данные услуги со стороны неустановленных лиц отрицают. Объяснили свои действия необходимостью выполнения плановых показателей. Для проведения подключений выпускаемых карт к услуге "Мобильный Банк", по номерам телефонов, прилагаемым к спискам, менеджеры банка ФИО2 и Азимова Т.В. задействовали сотрудника того же офиса ФИО3 Действия ФИО2 и Азимовой Т.В., грубо нарушивших внутренние нормативные документы Бванка, могут служить в дальнейшем основанием для обращения Банка в правоохранительные органы с заявлением о рассмотрении и квалификации этих действий в рамках действующего Уголовного Кодекса (акт проверки л.д. 104, 105).

Результаты проверки показали, что причинами нарушений правил внутреннего контроля при выпуске банковских карт стали грубые нарушения ВНД Банка, недостаточный контроль руководителя офиса ( ФИО4) на этапе идентификации и документирования к выпуску банковских карт подчиненными ей сотрудниками. Комиссией предложено за грубые нарушения нормативных документов Банка и ненадлежащее исполнение должностных обязанностей рассмотреть вопрос о прекращении трудовых отношений с сотрудниками ФИО2 и Азимовой Т.В. За нарушения должностных обязанностей сотрудником ФИО3, а также недостаточный контроль над подчиненными сотрудниками руководителем ФИО4, рассмотреть вопрос о привлечении указанных лиц к дисциплинарной ответственности (л.д. 105).

С актом проверки по факту выявленных нарушений истец была ознакомлена и согласна (л.д. 105).

Первично 09 апреля 2015 г., а затем 08 мая 2015 г. у истца были затребованы объяснения (л.д. 106, 107, 111 -112). Как следует из письменных объяснений истца работодателю, данных 08 мая 2015 года, ею признан факт совершения действий, приведших к выпуску карт без проверки документов, удостоверяющих личность держателей карт (л.д. 106).

Более поздним актом служебного расследования от 29 мая 2015 года установлены факты выпуска Азимовой Т.В. 41 дебетовой банковской карты на клиентов с несуществующими (вымышленными) идентификационными данными, по полученным от сторонних лиц спискам, без проведения какой-либо проверки этих данных. В последующем данные банковские карты были использованы неустановленными лицами для обналичивания денежных средств, похищенных с банковских карт клиентов ОАО "Сбербанк России (л.д. 116-124). Истец Азимова Т.В., а также сотрудник офиса ФИО2, в нарушение должностных инструкций, неоднократно принимали от неустановленного лица списки с фиктивными идентификационными данными. В период с января по март 2015 г. по таким спискам было выпущено 148 банковских карт (л.д. 116).

При указанных обстоятельствах вывод суда первой инстанции о наличии законных оснований для увольнения истца соответствуют фактическим обстоятельствам дела и нормам материального права.

То обстоятельство, что более подробно факты проступка, допущенных нарушений и их объем установлены также в результате более поздней проверки, которая завершена после увольнения истца, не влияет на правильность выводов о наличии у работодателя достаточных оснований для прекращения трудового договора с истцом.

В своих объяснениях Азимова Т.В. и второй сотрудник ответчика ФИО2, также уволенная с должности менеджера по продажам за совершение указанного проступка, факты выпуска банковских карт по спискам с фиктивными идентификационными данными признали, однако, факт получения вознаграждения за данные услуги со стороны неустановленных лиц отрицают.

Коллегия признает ошибочным довод стороны истца о незаконности увольнения вследствие того, что увольнение произведено в период, когда истец должна была находиться в дополнительном учебном отпуске.

По смыслу ст. 81 ТК РФ, не допускается увольнение работника по инициативе работодателя в период пребывания в отпуске, т.е. когда работник фактически отсутствовал, а не мог бы предположительно отсутствовать.

В рассматриваемом случае истец присутствовала на работе и исполняла служебные обязанности в день увольнения - 14 мая 2015 г., как следует из табеля учета рабочего времени (л.д. 100). Поэтому для оценки увольнения как законного не имеет правового значения данное обстоятельство - непредоставление работодателем истцу учебного отпуска, в предоставлении которого ей не могло быть отказано, и увольнение в период предполагаемого, но не предоставленного отпуска. Приведенное обстоятельство имеет значение для оценки оснований компенсации морального вреда, причиненного работнику неправомерным отказом работодателя в соблюдении гарантий, предусмотренных ст. 173 ТК РФ для работников, совмещающих работу с обучением в образовательных учреждениях высшего профессионального образования.

Вопреки доводам стороны истца, ответчиком при увольнении истца был соблюден предусмотренный законом порядок.

Согласно положениям ст. 193 ТК РФ, устанавливающей порядок применения дисциплинарных взысканий, до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не предоставлено, то составляется соответствующий акт.

Дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников.Дисциплинарное взыскание не может быть применено позднее шести месяцев со дня совершения проступка, а по результатам ревизии, проверки финансово-хозяйственной деятельности или аудиторской проверки - позднее двух лет со дня его совершения. В указанные сроки не включается время производства по уголовному делу.

За каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание.

Приказ (распоряжение) работодателя о применении дисциплинарного взыскания объявляется работнику под роспись в течение трех рабочих дней со дня его издания, не считая времени отсутствия работника на работе. Если работник отказывается ознакомиться с указанным приказом (распоряжением) под роспись, то составляется соответствующий акт.

В соответствии с подп. "б" п.34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 "О ПРИМЕНЕНИИ СУДАМИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТРУДОВОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ", днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) подчинен работник, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий.

Непосредственному руководителю истца, ФИО4, которая занимает должность руководителя ВСП Ладожского отделения, стало известно о проступке 09 апреля 2015 г., как следует из ее служебной записки на имя начальника отдела по работе с персоналом и на имя заместителя директора ГОЛО (л.д. 109).

Между тем, как следует из служебной записки руководителя группы внутреннего структурного подразделения Отдела продаж и обслуживания ВСП ФИО5 (л.д. 110), можно заключить, что 08 апреля 2015 г. работодателю было известно о совершенном проступке. Сведений о более ранней дате обнаружения проступка конкретного работника материалы дела не содержат. Поводом для проверки, назначенной приказом от 06 апреля 2015 г. ( л.д. 180) могут служить данные о самом факте выдачи или использования банковских карт, выданных с нарушением порядка, однако, указанное обстоятельство не позволяет считать, что к указанным последствиям привели действия именно конкретного работника (истца), иное из приказа о назначении проверки не следует, поэтому, срок для наложения взыскания надлежит исчислять с 08 апреля 2015 г.

На следующий день, 09 апреля 2015 года у истца были затребованы объяснения (л.д. 111).

Соответственно, согласно положениям ст. 193 ТК РФ, не позднее 08 мая 2015 года, не считая времени болезни работника или пребывания его в отпуске, работодателем должно было быть применено дисциплинарное взыскание.

Нетрудоспособной истец в значимый период не являлась, в течение четырех дней - 22, 23, 28, 29 апреля истец находилась в дополнительном учебном отпуске, в течение месяца с момента обнаружения проступка, а именно - 08 мая 2015 г. работодателем издан приказ о применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения. Как на дату издания приказа о применении взыскания, так и на дату увольнения - 14 мая 2015 г. истец являлась трудоспособной и в отпуске не находилась.

Определив в приказе от 08 мая 2015 года день увольнения истца 14 мая 2015 года, работодатель нарушения установленного порядка не допустил. Соответственно, увольнение истца было произведено работодателем без нарушения установленного ст. 193 ТК РФ срока.

13 мая 2015 г. истец ознакомлена с приказом о применении дисциплинарного взыскания в виде увольнения (л.д. 103), запись об увольнении внесена в трудовую книжку 14 мая 2015 г., в тот же день истец ознакомлена с приказом об увольнении под подпись, также с соблюдением предусмотренного для ознакомления трехдневного срока, учитывая, что согласно табеля учета рабочего времени, первым рабочим днем истца после издания приказов от 08 мая 2015 г. и выходных дней являлся день 12 мая 2015г. (л.д. 102, 178).

Довод о том, что объяснения были затребованы у истца сотрудником службы охраны 09 апреля 2015 года в рамках проводимой Управлением безопасности проверки по факту несанкционированного выпуска банковских карт в отделении, и после указанного события непосредственный руководитель истца не затребовала никаких объяснений у истца, не имеет правового значения для вывода о соблюдении порядка применения взыскания, поскольку затребование объяснений уполномоченным сотрудником следует расценивать как действия работодателя (предложение работодателя дать письменные объяснения).

Судом не принимается довод апелляционной жалобы о том, что примененное взыскание несоразмерно тяжести совершенного проступка, не учтено ее предшествующее отношение к труду и отсутствие взысканий.

В соответствии с п.53 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового Кодекса Российской Федерации" работодателю надлежит доказать, что при применении к работнику дисциплинарного взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (часть пятая статьи 192 ТК РФ), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду.

Если при рассмотрении дела о восстановлении на работе суд придет к выводу, что проступок действительно имел место, но увольнение произведено без учета вышеуказанных обстоятельств, иск может быть удовлетворен.

Однако в указанном случае суд не вправе заменить увольнение другой мерой взыскания, поскольку в соответствии со статьей 192 Кодекса наложение на работника дисциплинарного взыскания является компетенцией работодателя.

В рассматриваемом случае вид дисциплинарного взыскания выбран работодателем с учетом тяжести допущенного проступка, учитывая обстоятельства, установленные в результате проверки. Кроме того, по объяснениям представителя истца, ущерб от реализации неустановленными лицами мошеннической схемы вследствие установленных обстоятельств, составил более " ... " руб. ( л.д. 147). Приведенные в исковом заявлении доводы истца о том, что нарушения в порядке выпуска банковских карт без проверки данных, удостоверяющих личность потенциальных держателей карт было продиктовано необходимостью выполнения плановых показателей, значения для оценки проступка соразмерным взысканию не имеют.

Довод жалобы о подписании приказа об увольнении неуполномоченным лицом опровергнут представленной стороной ответчика доверенностью от 18 июня 2014 г., которая подтверждает полномочия начальника отдела по работе с персоналом ФИО1 подписывать приказы об увольнении сотрудников (за исключением приказов об увольнении в связи с сокращением численности или штата работников, копия доверенности на л.д. 233).

Довод жалобы о нарушении работодателем сроков расчета при увольнении не нашел подтверждения, полагающиеся при увольнении истцу выплаты были произведены в день увольнения - 14 мая 2015 г. переводом на номер счета банковской карты (л.д. 129,130), Несогласия с размером начисленных и выплаченных работодателем сумм стороной истца выражено не было.

Судом обоснованно оставлены без удовлетворения требования истца о взыскании суммы премии за первый квартал 2015 г. В соответствии с п. 2.2. Положения о премировании работников ОАО "Сбербанк России" от 14 мая 2014 г. N 1031 -6 -р, право на получение премии не имеют работники, трудовой договор с которыми был расторгнут по инициативе работодателя ( ст. 71 ч.1, п. 5-7, 9-11 ч.1 ст. 81 ТК РФ) и по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, а также по основаниям, предусмотренным п.11 ч.1 (при наличии вины работника) ст. 77 ТК РФ. Поскольку истец уволена по п.7 ч.1 ст. 81 ТК РФ по инициативе работодателя в связи с совершением виновных действий, которые имели место в течение первого квартала 2015 года, т.е. в тот период, за который работодателем производилось поощрение сотрудников в виде премирования, у Банка отсутствовали основания для выплаты премии, учитывая, что назначением премирования является поощрение работников за добросовестный труд, достигнутые показатели и в целях стимулирования дальнейших достижений.

Возможность изменения формулировки увольнения предусмотрена ч. 4 ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой в случае признания увольнения незаконным орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, может по заявлению работника принять решение об изменении формулировки основания увольнения на увольнение по собственному желанию.

Однако, поскольку основания для признания увольнения истца незаконным отсутствуют, а изменение формулировки причины увольнения является правовым последствием незаконного увольнения, то и оснований для изменения формулировки причины увольнения у суда также не имелось.

Копии документов, связанных с работой, вопреки доводам искового заявления об отказе в их выдаче истцу, были приложены ею к исковому заявлению, кроме того, материалы дела не содержат заявления истца к ответчику о предоставлении каких-либо документов.

Возможность компенсации морального вреда закон связывает с неправомерными действиями или бездействиями работодателя и допущенными нарушениями прав работника.

Моральный вред, который истец просит компенсировать, она обосновывает увольнением без достаточного основания, преувеличением масштаба совершенного проступка, отказом в выдаче документов, связанных с работой, несвоевременным расчетом при увольнении и нарушением порядка увольнения. Однако, приведенные доводы не нашли своего подтверждения, опровергнуты материалами дела, поэтому, по приведенным обоснованиям в соответствии с положениями ст. 237, 394 ТК РФ судом требования о компенсации морального вреда правильно оставлены без удовлетворения.

Между тем, судебная коллегия полагает, что моральный вред в настоящем случае подлежит компенсации в связи с тем, что первично заявленное истцом требование работодателю о предоставлении дополнительного отпуска на период с 20 апреля 2015 года по 30 июня 2015 года в связи с предоставленной справкой-вызовом учебного учреждения и заявлением от 17 апреля 2015 года ( л.д. 39, 241) не было удовлетворено.

Отказывая в удовлетворении требований по данному основанию, суд первой инстанции счел, что учебный отпуск истцу был предоставлен и нарушение ее прав отсутствует, однако, судебная коллегия не может в полной мере согласиться с указанным выводом.

Законом установлены гарантии и компенсации для лиц, обучающихся в высших учебных заведениях без отрыва от производства.

В соответствии со ст. 173 ТК РФ, работникам, направленным на обучение работодателем или поступившим самостоятельно в имеющие государственную аккредитацию образовательные учреждения высшего профессионального образования независимо от их организационно-правовых форм по заочной и очно-заочной (вечерней) формам обучения, успешно обучающимся в этих учреждениях, работодатель предоставляет дополнительные отпуска с сохранением среднего заработка для: прохождения промежуточной аттестации на первом и втором курсах соответственно - по 40 календарных дней, на каждом из последующих курсов соответственно - по 50 календарных дней (при освоении основных образовательных программ высшего профессионального образования в сокращенные сроки на втором курсе - 50 календарных дней); подготовки и защиты выпускной квалификационной работы и сдачи итоговых государственных экзаменов - четыре месяца; сдачи итоговых государственных экзаменов - один месяц.

В силу ст. 177 ТК РФ, гарантии и компенсации работникам, совмещающим работу с обучением, предоставляются при получении образования соответствующего уровня впервые. Указанные гарантии и компенсации также могут предоставляться работникам, уже имеющим профессиональное образование соответствующего уровня и направленным на обучение работодателем в соответствии с трудовым договором или соглашением об обучении, заключенным между работником и работодателем в письменной форме. К дополнительным отпускам, предусмотренным статьями 173 - 176 ТК РФ, по соглашению работодателя и работника могут присоединяться ежегодные оплачиваемые отпуска.

Как следует из материалов дела, будучи студенткой Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования " ... ", что в ходе рассмотрения дела не оспаривалось, истец обратилась 17 апреля 2015 г. к работодателю с заявлением с просьбой предоставить учебный оплачиваемый отпуск для участия в аттестации начиная с 20 апреля 2015 г. по 30 июня 2015 г. (л.д. 39). К заявлению истец приложила справку-вызов от 18 марта 2015 г. из указанного учебного заведения ( л.д. 39, 241). Предоставления других документов с указанной целью законом не предусмотрено.

На заявлении имеется отметка о принятии и виза руководителя подразделения, что подтверждает получение ответчиком указанного заявления. В заседании апелляционной инстанции судебной коллегией сличена копия указанного заявления, содержащейся на л.д. 39 с экземпляром копии заявления, имеющейся на руках у истца, с оригинальным оттиском штампа офиса ОАО "Сбербанк России" о принятии и оригиналом подписи руководителя подразделения. Довод ответчика о том, что заявление от 17 апреля 2015 года у работодателя отсутствует, не подавалось истцом в соответствующее подразделение, не принимается коллегией. Второе и третье заявления истца о предоставлении учебного отпуска, от 21 апреля 2015 г. и от 24 апреля 2015 года, на которые ответчиком изданы приказы о предоставлении учебного отпуска, оформлены точно таким же образом, имеют такие же отметки о принятии, штамп и визу руководителя подразделения (240, 242).

На первоначально поданное заявление от 17 апреля 2015 г. ответчиком приказ о предоставлении отпуска не издан.

Поскольку на момент обращения с заявлением о предоставлении отпуска на обучение истец отвечала всем требованиям, предусмотренным ст. ст. 173, 177 ТК РФ, ответчик неправомерно оставил заявление истца от 17 апреля 2015 года о предоставлении отпуска в связи с обучением без удовлетворения. Факт проведения проверки в связи с дисциплинарным проступком не предусмотрен законом в качестве основания для отказа в соблюдении такого права.

21 апреля 2015 года истец вновь обратилась к работодателю с заявлением о предоставлении ей учебного отпуска на период с 22 апреля 2015 года по 23 апреля 2015 года (л.д. 240), после которого ответчиком был издан приказ от 21 апреля 2015 года о предоставлении в счет учебного отпуска указанных дней ( л.д. 244).

Вышеуказанное позволяет сделать вывод о том, что истец в связи с отсутствием соответствующего приказа после поданного заявления от 17 апреля 2015 года была вынуждена обратиться к работодателю с повторным заявлением о предоставлении учебного отпуска.

При таких обстоятельствах, доводы жалобы истца в рассматриваемой части судебная коллегия сочла заслуживающими внимания и основанием компенсации морального вреда.

Не могут быть приняты коллегией для противоположных выводов возражения ответчика о том, что по соглашению с работодателем истец изменила свое намерение воспользоваться правом на отпуск в связи с обучением. Доказательств того, что истец отозвала первично поданное ею заявление от 17 апреля 2015 года или подала следующее заявление с оговоркой о том, что заявление составлено во изменение первоначально поданного, из материалов дела не усматривается. Тот факт, что истец приступила к работе 20 апреля 2015 г., т.е. в день, когда предполагалось начало требуемого учебного отпуска, не может свидетельствовать об изменении ее намерения воспользоваться правом на учебный отпуск. Исполнение ею служебных обязанностей 20 апреля 2015 г. объясняется отсутствием приказа работодателя, который освобождал бы истца от трудовых обязанностей в соответствии с поданным 17 апреля 2015 г. заявлением. Следовательно, поданное истцом заявление о предоставлении учебного отпуска с 23 апреля 2015 года расценивается как повторное и вынужденное обращение в связи с тем, что ответчиком на заявление от 17 апреля 2015 г. не издан соответствующий приказ.

После подачи истцом повторного заявления от 21 апреля 2015 г. о предоставлении учебного отпуска продолжительностью два дня, на период 22, 23 апреля 2015 г., ответчиком был издан приказ от 21 апреля 2015 г. N 407/1-ко о предоставлении учебного отпуска в названные даты ( л.д. 244).

После того, как требование второго заявления от 21 апреля 2015 г о предоставлении отпуска было удовлетворено работодателем, следующее поданное истцом 24 апреля 2015 года заявление о предоставлении учебного отпуска продолжительностью на два дня - 28, 29 апреля 2015 г. может быть расценено как изменение намерения работника относительно продолжительности и конкретных дат требуемого в связи с обучением отпуска, на что работодателем был издан приказ от 24 апреля 2015 г. о его предоставлении ( л.д. 242, 243), более о предоставлении учебного отпуска истец работодателя не просила.

Таким образом, материалами дела подтверждено, что работодателем были нарушены приведенные выше требования трудового закона, истцу незаконно не был предоставлен в соответствии с первым заявленным требованием учебный отпуск.

В соответствии со ст. 237 ТК РФ, моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Доводы ответчика о том, что моральный вред истцу причинен не был и оснований для его взыскания не имелось, является несостоятельным, поскольку из положений приведенной статьи следует, что во всех случаях причинения работнику морального вреда неправомерными действиями или бездействием работодателя ему возмещается денежная компенсация морального вреда. Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания работника, причиненные неправомерными действиями или бездействием работодателя, нарушающими его трудовые права, закрепленные законодательством.

При этом ТК РФ не содержит ограничений для взыскания компенсации морального вреда, поэтому суд вправе удовлетворить требование работника о взыскании компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя вытекающими из трудовых правоотношений. Нравственные страдания работника при этом предполагаются.

Судебная коллегия полагает, что размер присужденной компенсации морального вреда должен быть определен с учетом степени допущенного ответчиком нарушения прав и охраняемых законом интересов истца, периода, на протяжении которого работник, имеющий право на предоставление учебного отпуска не мог свое право реализовать - до 21 апреля 2015 г., степени нравственных переживаний, и с учетом обстоятельств, в связи с которыми был необходим отпуск - для подготовки и участия в государственной аттестации в связи с получением высшего образования. Коллегия считает соответствующей требованиям разумности и справедливости сумму компенсации " ... " рублей. В данной части, поскольку судом неправильно применены нормы материального права и выводы суда первой инстанции не соответствуют обстоятельствам дела, решение подлежит отмене с принятием нового.

По правилам ст. 103 ГПК РФ, с ответчика подлежит взысканию государственная пошлины, от уплаты которой была освобождена истец.

Доводы ответчика о пропуске истцом трехмесячного срока на обращение в суд с требованием о компенсации морального вреда судебная коллегия отклоняет, поскольку указанное требование с обоснованием перенесенных переживаний непредоставлением учебного отпуска, в котором не могло быть отказано, приводилось в исковом заявлении от 05 июня 2015 г., поданном в пределах трех месяцев с момента нарушения ответчиком 21 апреля 2015 года права истца на предоставление отпуска (л.д. 2). Соответственно, приведенные обстоятельства подлежали исследованию и оценке в соответствии с первоначально поданным исковым заявлением, несмотря на то, что требование о признании незаконным бездействия ответчика, выразившегося в непредоставлении учебного отпуска было заявлено 27 июля 2015 г., т.е. за пределами отведенного ст. 392 ТК РФ трехмесячного срока ( л.д. 98).

В остальном коллегия полагает доводы жалобы ошибочными, основанными на неправильном понимании норм материального права, несогласии с оценкой доказательств по делу, которая произведена судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст. 67, 68, 195, 196 ГПК РФ и с которой соглашается суд апелляционной инстанции. Нормы материального и процессуального права применены судом первой инстанции в остальной части правильно, процессуальных нарушений, являющихся безусловным основанием для отмены решения суда, судом первой инстанции не допущено, поэтому оснований для удовлетворения апелляционной жалобы стороны истца в остальной части не имеется.

Руководствуясь ст. 328, ч.1 ст. 329, п.п. 3,4 ч.1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Ленинградского областного суда

определила:

решение Выборгского городского суда Ленинградской области от 12 октября 2015 года отменить в части отказа в удовлетворении требований о компенсации морального вреда, причиненного непредоставлением дополнительного отпуска в связи с обучением в учебном учреждении высшего образования для прохождения государственной аттестации, принять в данной части новое решение.

Взыскать с Публичного акционерного общества "Сбербанк России" в пользу Азимовой Т.В. сумму компенсации морального вреда, причиненного непредоставлением дополнительного отпуска в связи с обучением в учебном учреждении высшего образования для прохождения государственной аттестации, в сумме " ... ").

Взыскать с Публичного акционерного общества "Сбербанк России" государственную пошлину в доход бюджета Муниципальное образование Выборгский район Ленинградской области в сумме " ... ").

В остальной части решение Выборгского городского суда Ленинградской области от 12 октября 2015 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Азимовой Т.В. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Судья " ... "