Апелляционное определение СК по гражданским делам Тюменского областного суда от 11 мая 2016 г. по делу N 33-2859/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда в составе:

председательствующего Лаврентьева А.А.,

судей: Жегуновой Е.Е., Пуминовой Т.Н.,

при секретаре Чернеге И.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе Москвина А.И. на решение Центрального районного суда г. Тюмени от 02 февраля 2016 г., которым постановлено:

"В удовлетворении иска Москвину А.И. отказать".

Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Жегуновой Е.Е., объяснения представителя Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Тюменской области - Ибрагимовой И.Ю., возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия

установила:

Москвин А.И. обратился в суд с иском к Управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Тюменской области (далее по тексту - УМВД России по Тюменской области), с учетом уточнения требований просил признать незаконными заключение служебной проверки от 07 октября 2015 г. и приказ об увольнении от 19 октября 2015 г. " ... " л/с, изменить формулировку основания его увольнения с пункта 7 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (в связи с прекращением уголовного преследования) на пункт 4 части 2 статьи 82 того же закона (по выслуге лет, дающей право на получение пенсии), изменить дату увольнения с 06 ноября 2015 г. на день вынесения решения суда, взыскать среднюю заработную плату (денежное довольствие) за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда в размере 50000 руб.

Требования были мотивированы тем, что Москвин А.И. с 1993 года проходил службу в органах внутренних дел, в том числе с 02 апреля 2012 г. - в должности " ... ". Приказом от 19 октября 2015 г. истец был уволен со службы 06 ноября 2015 г. по основанию, предусмотренному пункту 7 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (в связи с прекращением уголовного преследования за истечением сроков давности). Увольнению предшествовало проведение служебной проверки в связи с поступлением в распоряжение работодателя постановления от 04 марта 2015 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении истца в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Копию данного постановления истец получил 26 ноября 2015 г., вследствие чего не имел возможности обжаловать его до проведения служебной проверки. Истец находит обжалуемые заключение служебной проверки и приказ о своем увольнении незаконными, поскольку уголовное преследование в отношении него не осуществлялось. Кроме того, увольнение истца было осуществлено в последний день его нахождения в отпуске, что не допускается законом. Действиями ответчика истцу был причинен моральный вред.

В судебное заседание истец Москвин А.И. не явился, его представитель - адвокат Лагутин В.Н. в судебном заседании поддержал заявленные требования по основаниям, изложенным в исковом заявлении.

Представитель ответчика УМВД России по Тюменской области -Ибрагимова И.Ю., действовавшая на основании доверенности, в судебном заседании с заявленными требованиями не согласилась. В своих объяснениях и письменном отзыве на иск указала, что 24 августа 2015 г. в отдел поступила заверенная копия постановления от 04 марта 2015 г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Москвина А.И. по признакам состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации (халатность). Из данного постановления следовало, что 11 января 2011 г. Москвин А.И., занимавший в то время должность " ... ", совершил регистрационные действия по постановке на учет автобуса " ... " на ... без ее участия. Основания для совершения данных регистрационных действий отсутствовали, поскольку ... не являлась собственником указанного транспортного средства. Своими действиями Москвин А.И. нарушил требования Административного регламента, что повлекло существенное нарушение прав ... и охраняемых законом интересов общества и государства. Вместе с тем, в возбуждении уголовного дела в отношении Москвина А.И. было отказано в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности. Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела не обжаловалось Москвиным А.И. и стало поводом для проведения служебной проверки в отношении него, по результатам которой было принято решение о расторжении с ним служебного контракта. Поскольку доследственная проверка является одним из этапов уголовного преследования, вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела следует расценивать в качестве прекращения такого преследования по нереабилитирующим основаниям. Процедура увольнения истца была полностью произведена в период с 16 по 19 октября 2015 г. до его ухода в отпуск, вследствие чего увольнение истца в последний день отпуска не нарушает его прав. Копия приказа о расторжении служебного контракта с письменным предложением забрать трудовую книжку были направлены истцу почтой в связи с его отказом от явки для ознакомления с ними. В настоящее время истец является пенсионером органов внутренних дел.

Судом постановлено вышеуказанное решение, с которым не согласен истец Москвин А.И., в апелляционной жалобе просит решение суда отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требований. Приводит тот довод, что необходимым условием начала процедуры уголовного преследования гражданина является возбуждение в отношении него уголовного дела, о чем свидетельствуют нормы уголовно-процессуального законодательства и содержание Постановлений Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2000 г. N 1-П и от 27 июня 2000 г. N 11-П. Находит необоснованным вывод суда о наличии оснований для его увольнения, поскольку уголовное дело в отношении него не возбуждалось и уголовное преследование не осуществлялось. Вопреки выводам суда, считает имеющей значение для дела дату фактического увольнения, которая в нарушение закона пришлась на период его нахождения в отпуске, а не дату вынесения приказа об увольнении. Обращает внимание на то, что статья 127 Трудового кодекса Российской Федерации допускает увольнение сотрудника в последний день отпуска только при наличии соответствующего волеизъявления работника, которого в данном случае не было. Указывает на допущение судом процессуального нарушения, которое выразилось в оставлении без должной оценки доказательств нарушения ответчиком процедуры его увольнения, а именно заявления о направлении на военно-врачебную комиссию.

Рассмотрев дело в пределах доводов апелляционной жалобы, как это предусмотрено частью 1 статьи 327 1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав представителя ответчика, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

В соответствии с пунктом 7 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", контракт подлежит расторжению, а сотрудник органов внутренних дел увольнению со службы в органах внутренних дел в связи с осуждением сотрудника за преступление; в связи с прекращением в отношении его уголовного преследования за истечением срока давности, в связи с примирением сторон (кроме уголовных дел частного обвинения), вследствие акта об амнистии, в связи с деятельным раскаянием, за исключением случаев, если на момент расторжения контракта и увольнения со службы в органах внутренних дел преступность деяния, ранее им совершенного, устранена уголовным законом.

Как следует из дела, Москвин А.И. с 1993 года состоял на службе в органах внутренних дел, последнее время - в должности " ... " на основании служебного контракта от 02 апреля 2012 г. (л.д. 8 - 12).

09 сентября 2015 г. начальником УМВД по Тюменской области была назначена служебная проверка в отношении истца в связи с необходимостью выявления причин, характера и обстоятельств совершенного им проступка.

Из заключения служебной проверки от 07 октября 2015 г. (утверждено начальником УМВД России по Тюменской области 10 октября 2015 г.) усматривается, что 24 августа 2015 г. в ОРЧ СБ УМВД из СО по Ленинскому АО г. Тюмени из СУ СК России по Тюменской области поступила заверенная копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 04 марта 2015 г. Согласно данному постановлению Москвин А.И., находящийся в должности " ... ", 11 января 2011 г. совершил регистрационные действия по постановке на учет автобуса " " ... "" на ... без ее участия. Кроме того, отсутствовали и иные основания для совершения данных регистрационных действий, поскольку ... не являлась собственником автобуса " " ... "". Своими действиями Москвин А.И. нарушил требования Административного регламента, утвержденного приказом МВД России от 24 ноября 2008 г. N 1001 "О порядке регистрации транспортных средств", повлекшее наступление последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов ... , охраняемых законом интересов общества и государства. В отношении Москвина А.И. отказано в возбуждении уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного частью 1 статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации (халатность) на основании пункта 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Москвин А.И. в ходе служебной проверки выразил свое несогласие с выводами, содержащимися в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела от 04 марта 2015 г. При этом, данное постановление им в установленном законом порядке обжаловано не было.

По итогам служебной проверки было принято решение уволить Москвина А.И. из органов внутренних дел по основанию, предусмотренному пунктом 7 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" - в связи с прекращением в отношении него уголовного преследования за истечением сроков давности (л.д. 52, 53).

15 октября 2015 г. истец обратился к ответчику с рапортом об увольнении его из органов внутренних дел по выслуге лет, однако работодателем данный рапорт был отклонен (л.д. 59).

На следующий день с Москвиным А.И. была проведена беседа, в ходе которой представитель работодателя сообщил ему основание увольнения со службы - пункт 7 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (в связи с прекращением в отношении него уголовного преследования за истечением сроков давности), а также разъяснил вопросы получения выплат, гарантий и компенсаций в связи с увольнением (л.д. 61).

Приказом от 19 октября 2015 г. Москвин А.И. был уволен со службы с 06 ноября 2015 г. по основанию, предусмотренному пунктом 7 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (л.д. 58).

Указание в качестве даты увольнения на 06 ноября 2015 г. обусловлено тем, что приказом от 05 октября 2015 г. истцу был предоставлен отпуск с 20 октября по 06 ноября 2015 г. (л.д. 19 - 25)

Копия приказа об увольнении была выслана истцу почтой на адрес его места жительства, заказное письмо вернулось отправителю за истечением срока хранения (л.д. 56).

С 07 ноября 2015 г. Москвин А.И. является пенсионером МВД и получает пенсию за выслугу лет (л.д. 68).

Постановив обжалуемое решение, суд не усмотрел оснований для признания незаконными обжалуемых заключения служебной проверки и приказа об увольнении, поскольку положенное в их основу постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Москвина А.И. за истечением сроков давности уголовного преследования не было отменено в установленном порядке. Ссылки истца на то, что уголовное преследование в отношении него не осуществлялось, были отклонены судом, поскольку его действия в установленном уголовно-процессуальным законодательством порядке становились предметом доследственной проверки, которая не завершилась возбуждением уголовного дела только в силу истечения срока давности привлечения к уголовной ответственности. Обсудив довод истца о незаконности его увольнения в период отпуска, суд пришел к выводу о его несостоятельности, поскольку процедура увольнения истца с изданием приказа об увольнении была проведена ответчиком до ухода истца в отпуск. Требования об изменении даты и формулировки увольнения, взыскании утраченного заработка и компенсации морального вреда, в свою очередь, были отклонены судом как производные от требования о признании увольнения незаконным.

Судебная коллегия находит данные выводы суда соответствующими обстоятельствам дела и закону.

Доводы апелляционной жалобы правильность выводов суда и принятого судом решения не опровергают.

Так, отклоняя доводы апелляционной жалобы о том, что по указанному в обжалуемом приказе основанию истец уволен быть не мог, поскольку уголовное преследование в отношении него не возбуждалось, судебная коллегия отмечает следующее.

Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 15 января 2008 г. N 292-О-О указал, что, закрепив в статье 78 УК Российской Федерации правило, согласно которому лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истек срок давности, определяемый в зависимости от тяжести преступления, федеральный законодатель установили уголовно-процессуальные условия и порядок освобождения от уголовной ответственности в таких случаях. В соответствии со статьями 24, 27 и 254 УПК Российской Федерации, регламентирующими процессуальный порядок применения норм уголовного закона, в том числе об освобождении от уголовной ответственности при выявлении оснований, предусмотренных статьей 78 УК Российской Федерации, орган или должностное лицо, осуществляющие уголовное судопроизводство, в зависимости от стадии, на которой было выявлено истечение срока давности, отказывают в возбуждении уголовного дела или прекращают дело.

Отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание этого лица виновным или невиновным в совершении преступления. Принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого (обвиняемого) в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации.

Подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания виновности лица, несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются.

В определении Конституционного Суда Российской Федерации от 05 июня 2014 г. N 1309-О указано, что Конституционный Суд Российской Федерации ранее обращался к вопросу о виновности лица при отказе от его уголовно-правового преследования в связи с его смертью. В Постановлении от 14 июля 2011 г. N 16-П и Определении от 6 марта 2013 г. N 354-О Конституционным Судом Российской Федерации высказана правовая позиция, согласно которой при отказе в возбуждении уголовного дела или прекращении уголовного дела в связи со смертью подозреваемого (обвиняемого) прекращается и дальнейшее доказывание его виновности, однако подозрение (обвинение) в совершении преступления с него при этом не снимается; напротив, по существу, констатируется совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, конкретным лицом, от уголовного преследования которого государство отказывается по причине его смерти; тем самым такое лицо без вынесения и вступления в законную силу обвинительного приговора суда фактически признается виновным в совершении преступления, что не согласуется с обязанностью государства обеспечить судебную защиту его чести, достоинства и доброго имени, гарантированную статьями 21 (часть 1), 23 (часть 1), 45, 46 (части 1 и 2) и 49 Конституции Российской Федерации.

Вывод Конституционного Суда Российской Федерации о необходимости в указанных обстоятельствах продолжить производство по уголовному делу - предварительное расследование или судебное разбирательство - в равной мере распространяется и на случаи возражения лица при принятии в отношении него решения об отказе в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному пунктом 3 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации, то есть в связи с истечением сроков давности: федеральный законодатель не вправе освободить органы уголовного преследования от обязанности обеспечить лицам, в отношении которых оно осуществляется, вытекающую из статей 45 и 46 Конституции Российской Федерации возможность добиваться восстановления своих прав и подтверждения своей невиновности в соответствующих процедурах, исправления ошибок, допущенных при осуществлении уголовного преследования на всех стадиях уголовного процесса, в том числе на самых ранних.

Кроме того, обеспечение гарантированного Конституцией Российской Федерации права на судебную защиту нарушенных прав и законных интересов лица обусловлено, как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, изложенных в постановлениях от 23 марта 1999 г. N 5-П и от 27 июня 2000 г. N 11-П, не только формальным его признанием тем или иным участником производства по уголовному делу, но и присутствием определенных сущностных признаков, характеризующих его фактическое положение, в том числе положение фактического подозреваемого или подозреваемого в широком, конституционно-правовом смысле.

Из изложенного можно сделать вывод о том, что поскольку правовая природа всех нереабилитирующих оснований, влекущих освобождение лица от уголовной ответственности, тождественна, принятые процессуальные решения об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям должны влечь одинаковые юридические последствия. Применительно к службе в органах внутренних дел, последствием принятого решения об отказе в возбуждении уголовного дела или о прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования по такому основанию, как истечение сроков давности уголовного преследования, является отказ в приеме гражданина на службу в органы внутренних дел, а также расторжение контракта и увольнение сотрудника со службы в органах внутренних дел.

При этом, как установлено материалами дела, в отношении истца Москвина А.И. следователем следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела именно по причине истечения сроков давности уголовного преследования (л.д. 26 - 37).

Москвин А.И. данное постановление получил, о чем сам указал в иске, однако возражений против установленных данным постановлением фактов не выразил, доказательств обжалования постановления в установленном законом порядке и его отмены не представил ни при рассмотрении дела судом первой инстанции, ни в суд апелляционной инстанции.

При таких обстоятельствах оснований полагать увольнение истца по пункту 7 части 3 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" неправомерным не имеется.

С доводами жалобы о незаконности увольнения истца в период его отпуска со ссылкой на положения пункта 12 статьи 89 Федерального закона от 30 ноября 2011 г. N 342-ФЗ судебная коллегия не может согласиться.

Как следует из правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 марта 2014 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положения пункта 7 части 3 статьи 82 Федерального закона "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" в связи с жалобами граждан А.М. Асельдерова, К.Г. Рабаданова, Г.К. Сулейманова и Е.В. Тарышкина" по своей правовой природе обязательное и безусловное расторжение с сотрудником органов внутренних дел контракта о прохождении службы в органах внутренних дел и его увольнение со службы, предусмотренное пунктом 7 части 3 статьи 82 Федерального закона "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", в системе действующего правового регулирования непосредственно не относится к мерам уголовно-правового воздействия: оно введено федеральным законодателем в качестве особого дисквалифицирующего препятствия для занятия должностей в органах внутренних дел, сопряженного с повышенными репутационными требованиями к сотрудникам органов внутренних дел как носителям публичной власти, что обусловлено возложенной на них обязанностью по применению в необходимых случаях мер государственного принуждения и ответственностью, с которой связано осуществление ими своих полномочий. В таких случаях увольнение осуществляется в силу закона как следующее самому факту прекращения уголовного преследования сотрудника органов внутренних дел, то есть является его общеправовым последствием.

В данном случае основанием для увольнения истца являлся сам факт отказа в возбуждении в отношении него уголовного дела, влекущий в силу закона необходимость расторжения контракта и увольнения сотрудника вне зависимости от воли сторон.

Вся процедура увольнения истца, включая издание приказа об увольнении, как правильно указал суд, была проведена в тот период, когда истец в отпуске не находился. Следовательно, факт его последующего ухода в отпуск не мог повлиять на издание приказа об увольнении, а совпадение даты увольнения истца с последним днем его нахождения в отпуске не влекло нарушение прав истца.

Довод апелляционной жалобы о необоснованности ссылки суда в рассматриваемом случае на положения статьи 127 Трудового кодекса Российской Федерации заслуживает внимания, однако принятие судом по существу спора неверного решения указанная ссылка не повлекла.

Представленное в деле заявление истца о направлении его на военно-врачебную комиссию (л.д. 81), как верно указано в жалобе, не получило оценки суда. Между тем, это обстоятельство не свидетельствует о допущении судом процессуального нарушения, влекущего отмену решения суда, поскольку, учитывая фактические обстоятельства дела, наличие или отсутствие в деле упомянутого заявления истца не влияло на правильность выводов суда и принятого судом решения.

Так как иных заслуживающих внимания доводов в апелляционной жалобе не приведено, удовлетворению она не подлежит.

Судебная коллегия считает, что судом всесторонне и объективно исследованы все фактические обстоятельства дела, представленным в деле доказательствам дана надлежащая оценка, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда в апелляционном порядке не имеется.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Центрального районного суда г. Тюмени от 02 февраля 2016 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Москвина А.И. - без удовлетворения.

Председательствующий: подпись

Судьи: подписи

Копия верна

Федеральный судья: