Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 11 мая 2016 г. по делу N АПЛ-402/2016

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики в составе:

председательствующего Байрамуковой И.Х.,

судей Негрий Н.С., Боташевой М.М.,

при секретаре судебного заседания Куджевой М.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Гочияевой Н.Ш. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе истца Гочияевой Н.Ш. на решение Зеленчукского районного суда от 04 марта 2016 года, которым в удовлетворении исковых требований отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда КЧР Байрамуковой И.Х., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Гочияева Н.Ш. обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного ей незаконными действиями органов государственной власти, в размере 5 000 000 рублей.

В обоснование заявленных требований истец указала, что "дата" она была репрессирована органами НКВД СССР по политическим мотивам, по национальному признаку. На основании Закона РФ от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" она была реабилитирована, что подтверждается справкой о реабилитации от "дата" N ... С января 2005 года из преамбулы Закона "О реабилитации жертв политических репрессий" исключена гарантия компенсации морального ущерба. Постановлением Европейского Суда по правам человека от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", вступившим в законную силу, установлено, что в грузинском законодательстве отсутствует нормативный акт о возмещении ущерба жертвам политических репрессий и, если этот пробел не будет устранен, то государство - ответчик, должно возместить 4 тысячи евро в качестве возмещения за моральный вред каждому заявителю. Считая, что в отношении неё, как лица, признанного жертвой советских политических репрессий и реабилитированного в установленном российским законодательством порядке, нарушена статья 1 Протокола N 1 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, просила суд взыскать в её пользу с ответчика денежную компенсацию в возмещение морального вреда в размере 5 000 000 рублей.

В судебное заседание суда первой инстанции истец Гочияева Н.Ш., извещенная о времени и месте судебного разбирательства своевременно и надлежащим образом, не явилась, о причинах неявки суд не уведомила, в письменном заявлении просила рассмотреть дело без ее участия.

Представитель ответчика - Министерства финансов РФ, извещенный о времени и месте судебного разбирательства своевременно и надлежащим образом, в судебное заседание не явился, о причинах неявки суд не уведомил, в письменных возражениях на иск просил отказать в удовлетворении заявленных требований в полном объеме и рассмотреть дело без их участия.

Решением Зеленчукского районного суда от 04 марта 2016 года Гочияевой Н.Ш. отказано в удовлетворении её исковых требований.

В апелляционной жалобе Гочияева Н.Ш. просит отменить решение суда и принять по делу новое решение, удовлетворив заявленные требования. В обоснование жалобы истец ссылается на нарушение судом норм материального права.

Истец Гочияева Н.Ш., представитель ответчика - Министерства финансов Российской Федерации, извещенные о месте и времени судебного разбирательства своевременно и надлежащим образом, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о причинах неявки суд не уведомили, об отложении судебного заседания не ходатайствовали.

В соответствии с положениями ч. 3 ст. 167 и ч. 1 ст. 327 ГПК РФ, предоставляющими возможность рассмотрения дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте судебного заседания, судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда КЧР считает возможным рассмотреть дело в отсутствие истца и представителя ответчика - Министерства финансов Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав участвующих в деле лиц, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда первой инстанции.

В соответствии с ч.1 и ч.2 ст.327.1 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции в обжалуемой части исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Судом первой инстанции установлено, следует из материалов дела и не оспаривалось ответчиком, что Гочияева Н.Ш., "дата" рождения, уроженка а "адрес", была репрессирована органами НКВД СССР в 1943г. на основании Указа ПВС СССР от 12.10.1943г. по национальному признаку, в связи с чем находилась в высылке на спецпоселении в "данные изъяты" с "дата". по "дата". Гочияева Н.Ш. была реабилитирована на основании пункта "в" ст.3 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" (л.д.6 - копия справки о реабилитации от "дата" N ... , л.д.4-5 - копии паспорта и свидетельства о рождении Гочияевой Н.Ш.).

Отказывая Гочияевой Н.Ш. в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался Конституцией Российской Федерации, Законом РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" и исходил из того, что истец имеет право на льготы и меры социальной поддержки, установленные законодательством, которое не предусматривает возмещение ущерба в ином виде. Положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР и Гражданского кодекса Российской Федерации, предусмотревших такой вид ответственности.

Судебная коллегия полагает возможным согласиться с такими выводами суда первой инстанции, поскольку суд правильно установили в достаточной степени исследовал имеющие значение для дела обстоятельства, дал им надлежащую оценку, сделал выводы, соответствующие установленным обстоятельствам и исследованным доказательствам, правильно истолковал и применил нормы материального права и не допустил существенных нарушений норм процессуального права.

Довод Гочияевой Н.Ш. о том, что исключение с 1 января 2005 года из преамбулы Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба означает фактически отказ государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не основан на законе.

В соответствии со ст.ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

26 апреля 1991 года был принят Закон РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", согласно которому государство предусмотрело территориальную, политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий.

В дальнейшем порядок и условия реабилитации жертв политических репрессий в Российской Федерации были определены Законом РФ от 18 декабря 1991 года N1761-1 "О реабилитации жертв политических репрессий".

Как было указано в абзаце 3 преамбулы названного Закона Российской Федерации 18 октября 1991г. (в редакции, действовавшей до 22 августа 2004 года) его целью является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

Федеральным законом от 22 августа 2004 года N122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации в свом определении от 15 мая 2007 года N383-О-П сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы ст. 52 и ст.53 Конституции Российской Федерации.

Закон РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Согласно преамбуле Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий", его целью являлось обеспечение жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, он предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан. По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими компенсаторный характер, установление порядка предоставления которых законодателем возложено на Правительство Российской Федерации (статья 17). Право на такого рода льготы непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекает, поэтому определение правовых оснований их предоставления и круга субъектов, на которых они распространяются, входит в компетенцию законодателя.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности.

Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу Определений Конституционного Суда Российской Федерации (от 10 июля 2003 г. N 282-О, от 5 июля 2005 г. N 246-О, от 27 декабря 2005 г. N 527-О, от 17 октября 2006 г. N 397-О, от 15 мая 2007 г. N 383-О-П, от 24 июня 2008 г. N 620-О-П, от 16 декабря 2010 г. N 1627-О-О и др.).

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями статей 71 (пункт "в") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.

В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 г. из преамбулы Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

Принятыми во исполнение Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" постановлениями Правительства РФ, в том числе - Постановлением Правительства РФ от 16.03.1992 N 160 "О порядке выплаты денежной компенсации и предоставлении льгот лицам, реабилитированным в соответствии с Законом Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", Постановлением Правительства РФ от 12.08.1994 N926 "Об утверждении Положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации", а также законами субъектов РФ(в частности - Законом Карачаево-Черкесской Республики от 12.01.2005 N7-РЗ "О мерах социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий") определены конкретные меры социальной поддержки реабилитированных лиц. Вышеуказанными законодательными актами определены круг лиц, подвергшихся политическим репрессиям и подлежащих реабилитации, и лиц, пострадавших от политических репрессий, а также порядок реабилитации и ее общие правовые последствия, в том числе, компенсации имущественного и неимущественного вреда, различные меры социальной поддержки, включая ежемесячные денежные выплаты, их размер и порядок выплат.

Данные компенсации и меры социальной поддержки обеспечиваются Российской Федерацией и ее субъектами, путем выделения бюджетных средств, законодательно закрепленных в соответствующих законах о бюджете.

Принимая во внимание приведенные выше нормы закона и сложившуюся правовую позицию, судебная коллегия считает, что признание государством необоснованности и незаконности указанных политических репрессий, принятие Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", соответствующих Постановлений Правительства РФ, Закона Карачаево-Черкесской Республики от 12.01.2005 N 7-РЗ "О мерах социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий", аналогичных законов других субъектов РФ, а также предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего возмещение морального вреда.

Что касается денежной компенсации морального вреда, то указанными законами она не была предусмотрена, что согласуется с правом государства, исходя из финансовых возможностей, других социально-экономических факторов, определять виды выплат пострадавшим, которые следует рассматривать как посильную компенсацию причиненного ущерба с тем, чтобы ее размер соответствовал уже признанному государством объему возмещаемого им вреда.

Кроме того, как справедливо отмечено судом первой инстанции, нравственные страдания, на которые истец ссылается в своем иске, имели место до введения в российское законодательство института компенсации морального вреда.

Так, на территории Российской Федерации впервые закон, предусматривающий возможность возмещения морального вреда, причиненного неправомерными виновными действиями причинителя вреда, присуждением в его возмещение денежной компенсации, был принят 31 мая 1991 года. Статьей 131 Основ законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года было установлено, что моральный вред (физические или нравственные страдания), причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем вреда при наличии его вины.

Основы института компенсации морального вреда в Российской Федерации были заложены в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), часть первая которого введена в действие с 1 января 1995 года. В соответствии со статьей 5 Федерального закона РФ от 30 ноября 1994 года N52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", часть первая Гражданского кодекса применяется к правоотношениям, возникшим после введения ее в действие. По гражданским правоотношениям, возникшим до введения ее в действие, часть первая Кодекса применяется к тем правам и обязанностям, которые возникнут после введения ее в действие. В силу части 1 статьи 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

Как следует из разъяснений, данных в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случае, когда истец после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы (пункт 1 статья 54 Конституции РФ).

Следует также обратить внимание на то, что до 1991 года какие-либо компенсации жертвам политических репрессий при обстоятельствах, изложенных в исковом заявлении, законодательством РСФСР либо СССР не предусматривались.

Как видно из материалов дела, вред истцу, а соответственно, и нравственные и физические страдания были причинены до 03 августа 1992 года, т.е. до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 18 января 2005 года N 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истцу причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ.

Доводы, приведенные в апелляционной жалобе и в исковом заявлении относительно нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и необходимости применения при разрешении заявленных требований правовой позиции Европейского Суда, изложенной в Постановлении от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", судебная коллегия находит несостоятельными в качестве основания для удовлетворения иска.

Эти доводы были предметом разбирательства в суде первой инстанции, им дана надлежащая правовая оценка, и они обоснованно признаны несостоятельными.

Суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о том, что у истца не возникло отдельного права на денежную компенсацию морального вреда, следовательно, оснований считать, что нарушены положения ст. 1 Протокола N 1 к указанной Конвенции, не имеется.

Так, согласно ч. 1 ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу ст. 1 Протокола N 1 Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог "законно ожидать" заявитель.

Между тем, как указано выше, право истца на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав истца на имущество, которое она могла законно ожидать, не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения ст.1 Протокола N1 к Конвенции, как об этом утверждается в апелляционной жалобе, не имеется.

Что касается ссылки истца на Постановление Европейского Суда от 02 февраля 2010 года по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии", то судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, отмечает, что в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней" с целью эффективной защиты прав и свобод человека судами должны учитываться правовые позиции Европейского Суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении и других государств - участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского Суда.

Между тем, судебная коллегия полагает, что юридически значимые обстоятельства рассматриваемого дела не аналогичны обстоятельствам дела "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии".

Так, из анализа текста решения Европейского Суда по указанному делу следует, что основанием для его принятия послужило то, что, приняв Закон Грузии от 11 декабря 1997 года "О признании жертв политических репрессий и социальной защите репрессированных" и законодательно признав право граждан Грузии, пострадавших от политических репрессий на территории бывшего СССР на получение компенсации морального вреда, Грузия этим же законом установила, что размер и правила выплаты данной компенсации устанавливает другой закон, при этом такой закон принят не был, и никаких мер по его принятию государство Грузия не предприняло в течение 11 лет.

Именно эти действия государства Грузии были расценены Европейским Судом по правам человека как действия, нарушающие ст. 13 "Конвенции о защите прав человека и основных свобод" и ст.1 Протокола N1 к Конвенции.

Присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 года, могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

Между тем, в Российской Федерации, как указано выше, имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты граждан, признанных жертвами политических репрессий, к которым относится и истец, а потому по настоящему делу не усматривается нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протокола N 1 к ней, установленного по делу "Клаус и Юрий Киладзе против Грузии".

Кроме того, обращаясь в суд, Гочияева Н.Ш. в качестве обоснования заявленного ею иска также указывала на то, что даже после возвращения на историческую Родину, она подвергалась унижениям и оскорблениям, поскольку государство причислило ее народ к числу "изменников Родины".

Согласно части 1 статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Однако, истец не представила каких-либо относимых, допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих данные обстоятельства.

Принимая во внимание вышеизложенное, судебная коллегия находит, что оснований, которые могли бы в соответствии со ст.330 ГПК РФ повлечь отмену или изменение обжалуемого судебного акта, по доводам апелляционной жалобы не имеется, в связи с чем решение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба - без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328,329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Зеленчукского районного суда от 04 марта 2016 года по гражданскому делу по исковому заявлению Гочияевой Н.Ш. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, оставить без изменения, а апелляционную жалобу Гочияевой Н.Ш. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: