Апелляционное постановление Санкт-Петербургского городского суда от 27 сентября 2016 г. по делу N 22-6793/2016

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 27 сентября 2016 года N 22-6793/16

Судья Баева Дело N 1-40/16

Судья судебная коллегии по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда Иванова,

с участием прокурора отдела прокуратуры Санкт- Петербурга - Кулагиной,

адвоката Бачурина, представившего удостоверение N ... и ордер N ... ,

представителя " ... " Цаплина,

при секретаре: Егоренко,

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Бачурина на приговор Смольнинского районного суда города Санкт-Петербурга от 08 июля 2016 года, которым

Балашова, " ... ", работающая в должности врача акушера гинеколога " ... ", ранее не судимая,

осуждена по ч. 2 ст. 109 УК РФ, к наказанию в виде 1(одного) года лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с медицинским обслуживанием населения сроком на 1 год.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановленосчитать условным, с испытательным сроком на 1(один) год. Возложены обязанности: не менять места жительства без уведомления УИИ, являться на регистрацию в УИИ 1 раз в месяц.

На основании п.9 Постановления Государственной Думы от 24.04.2015 года N 6576-6 ГД г. Москва "Об объявлении амнистии в связи с 70- летием победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов", от назначенного наказания Балашова освобождена.

На основании п.12 Постановления Государственной Думы от 24.04.2015 года N 6576-6 ГД г. Москва "Об объявлении амнистии в связи с 70- летием победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов", снята судимость.

Гражданский иск потерпевшей П1 на сумму 444 рубля 00 копеек оставлен без удовлетворения.

Доложив материалы дела, выслушав мнение адвоката Бачурина, поддержавшего доводы жалобы, мнение прокурора Кулагиной полагавшей приговор суда изменить, суд апелляционной инстанции

установил:

Приговором суда Балашова признана виновной в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Преступление совершено 24 июля 2014 года в Санкт-Петербурге при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Бачурин просит приговор суда отменить, Балашову оправдать.

Полагает, что приговор является незаконным, поскольку выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, при вынесении приговора существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, неправильно применен уголовный закон.

В обоснование доводов жалобы указывает, что обвинительное заключение и приговор не содержат описания мотивов и целей Балашовой, т.е. отсутствует субъективная сторона состава преступления.

Указывает, что документ под названием "История родов N ... " в ходе следствия не осматривался, не приобщен к уголовному делу в качестве вещественного доказательства, в материалах уголовного дела отсутствует. Балашовой и ее защитнику данный документ в ходе следствия не предъявлялся, в суде не исследовался. Имеющаяся в т. N ... на л.д. N ... копия истории родов N ... никем не заверена, доказательством по уголовному делу не является.

Отмечает, что в материалах уголовного дела отсутствует доказательство того, что Балашова неправильно произвела тракции при наложении выходных акушерских щипцов.

При вынесении приговора, судом в нарушение ст.75 УПК РФ использованы доказательства, полученные с нарушением закона, а именно: заключение комиссии экспертов от 07.07.2015 г. (т. N ... , л.д. N ... ) и заключение N527 ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" от 23.09.2015 г. (т. N ... , л.д. N ... ).

В нарушение ч.4 ст.271 УПК РФ судом отказано в удовлетворении ходатайства о вызове специалиста Сп., явившегося в суд. Также отказано в ходатайстве о повторном вызове и допросе экспертов Э1 и Э2, а также специалиста Сп., тем самым нарушено право обвиняемой на защиту.

Оставлено без удовлетворения ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору для устранения допущенных нарушений, чем нарушена ст.237 УПК РФ.

Далее, анализируя показания свидетелей, указывает, что причиной смерти, по мнению С29, является повышенная кровоточивость и кровоизлияние в задней черепной ямке и мягких тканях головы.

По мнению Э1, причиной разрыва намета мозжечка явилась совокупность неблагоприятных факторов: инфекция, многоводие, гипоксия.

По мнению С7, причиной надрыва намета мозжечка является многоводие, которое может быть связано с инфекцией, гипоксия, несостоятельность соединительной ткани. Разрыв намета мог произойти и без применения щипцов, в том числе, в данном случае.

Эксперт Э2 в судебном заседании пояснил, что исследования ребенка на предмет наличия инфекционных заболеваний не проводились, кровь ребенка для исключения нарушений гемостаза, в т.ч. врожденной тромбофилии, не обследовалась, соответствующие вопросы эксперту не ставились.

Отмечает, что причиной надрыва намета мозжечка у П., который привел к смерти, могла быть любая из вышеперечисленных патологий.

Соответствующие вопросы перед экспертами в рамках уголовного дела не ставились, следовательно, нельзя исключать, что именно заболевания, имевшиеся у П. и его матери, стали причиной разрыва намета мозжечка и смерти П..

При наличии противоречий в заключениях экспертиз, показаний экспертов и свидетелей о возможных иных причинах надрыва намета мозжечка у П., судом необоснованно отказано в назначении повторной комплексной судебной экспертизы, тем самым нарушено право обвиняемой на защиту.

Далее автор жалобы указывает, что обвинение, как на обоснование нарушения Балашовой официальных требований и предписаний, ссылается на письмо Минздравсоцразвития РФ от 13.03.2008 г. N1813-ВС "О направлении методического письма "Кесарево сечение в современном акушерстве", монографию Малиновского М.С. "Оперативное акушерство", издательство М.:Медицина, 1974 г., С. 267-269, учебник для вузов /Савельева Г.М. и др. - М., 2009 г., глава 30, монографию "Акушерство: национальное руководство"/ Под. Ред. Э.К. Айламазяна и др.,- М., 2013 г., С.220.

О нарушении Балашовой каких-либо иных приказов, инструкций и т.п. официальных требований и предписаний в предъявленном обвинении не указано.

Показаний для проведения кесарева сечения во время беременности у П. выявлено не было. Это подтверждается, кроме показаний Балашовой, показаниями экспертов Э2 и Э1, свидетеля врача-акушера С15, С13, данными в ходе судебного следствия. Данным показаниям экспертов и свидетелей, в нарушение п.2 ч.1 ст.307 УПК РФ, правовая оценка не дана.

Оценка показаний свидетеля С19 в приговоре как "желание помочь подсудимой" не основано на доказательствах, носит предположительный характер.

Показания свидетелей С9 и С5, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим показаниям свидетелей, данным в ходе судебного следствия.

Показаниям свидетелей С13 и С7 об отсутствии у ребенка каких-либо повреждений шеи, костей черепа и кожных покровов, т.е. правильности применения акушерских щипцов, не дана правовая оценка.

Полагает, что показания Балашовой, свидетелей С9, С5, С19, С10, С13 и С7 о правильности применения Балашовой акушерских щипцов на себя-вверх-вниз ничем не опровергнуты.

Указывает, что каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что Балашова действовала легкомысленно, обвинением не представлено.

Приводя положения п.1 ст.53 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", а также "Медицинские критерии рождения", согласно которым моментом рождения ребенка является момент отделения плода от организма матери посредством родов, указывает, что все действия Балашовой, которые ей вменяются обвинением, были совершены в отношении плода. Никаких действий с уже родившимся ребенком Балашова не производила.

Защитник полагает, что Балашова не могла причинить смерть ни по неосторожности, ни иным образом, поскольку живой человек, как объект преступления, отсутствовал и причинить ему смерть было невозможно.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, мнение сторон, судебная коллегия не усматривает законных оснований для удовлетворения доводов апелляционной жалобы.

Вина Балашовой в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, правильно установлена судом тщательно исследованными доказательствами, анализ которых полно и правильно приведен в приговоре суда и подтверждается показаниями :

потерпевшей П1, подтвердившей в суде факт доставления ее в родильный дом N ... и оказания медицинской помощи в период родоразрешения, в ходе которого к ней применили прибор - вакуум, не спросив разрешения, после чего ввели общий наркоз. Примерно через два часа врач-реаниматолог сообщил, что у ребенка черепно-мозговая травма. В реанимации она увидела ребенка с сильно распухшей головой и кровью из уха. Около 11 часов медицинская сестра сообщала о смерти ребенка.

Оглашенными в порядке ч.1 ст. 281 УПК РФ показаниями свидетеля С25 по обстоятельствам доставления и нахождения П1 в родильном "адрес". (т. N ... , л.д. N ... - N ... ).

Свидетеля С9, заведующего родильным отделением, согласно которым оказание медицинской помощи П. и ее новорожденному ребенку занимались врачи акушеры-гинекологи Балашова, С19 и С14, акушерка С10, врач-анестезиолог С17, сестра-анестезист С2, врачи-неонатологи С3 и С1, врач-реаниматолог С6, операционная медсестра С8

свидетелей С14, С10, С19, С2, С8, С17, С3, С1, С6, С5 по обстоятельствам ведения родов у П1 врачом Балашовой и проведения реанимационных мероприятий новорожденному.

Свидетелей С20, С15, С21, С4, С28, С12, С24, С16, С18, С11, С22, С23 по обстоятельствам проведения заседания врачебной комиссии и установлению, что качество медицинской помощи П1 в условиях женской консультации N ... в связи с беременностью было надлежащего качества.

Показаниями свидетеля С13 о том, что при проведении операции наложения выходных акушерских щипцов, допущен технический дефект в ее проведении.

Свидетелей С27 и С26 пояснивших взаимоотношения в семье П.

Предметом исследования суда явились также показания экспертов Э2 и Э1, которые полностью подтвердили выводы, содержащиеся в заключениях экспертиз, в проведении которых они принимали участие.

Суд обоснованно признал эти доказательства достоверными, поскольку они подтверждаются письменными материалами дела:

копией протокола N ... заседания врачебной комиссии " ... " от 18.11.2014, согласно которому при оказании медицинской помощи П1 в женской консультации N ... качество медицинской помощи признано надлежащим.

заключениями комиссионных судебно-медицинских экспертиз 07 июля 2015 года и N ... от 23 сентября 2015 года, согласно которым причиной смерти П. явился разрыв намета мозжечка с развитием субдуральной гематомы. Техническая погрешность при выполнении операций наложения выходных акушерских щипцов является недостатком (дефектом) оказания медицинской помощи матери П. при родах. Между этим недостатком (дефектом) и разрывом намета мозжечка у П. усматривается прямая причинно-следственная связь.

Заключением N ... от 16.02.2015 года, согласно которому за качество медицинской помощи отвечает акушер-гинеколог, ведущий роды и заведующий отделением.

копией должностной инструкции врача врача-акушера-гинеколога родильного отделения, согласно которой в должностные обязанности Балашовой входит: оказание квалифицированной постоянной, экстренной и неотложной стационарной акушерско-гинекологической помощи роженицам, обеспечению надлежащего уровня обследования и лечения женщин в соответствии с принципами лечебно-охранительного режима;

копией приказа о приеме на работу Балашова на должность врача акушера-гинеколога родильного отделения (с последующей ротацией по акушерским отделениям) по оказанию экстренной помощи ;

копией графика дежурств, согласно которому Балашова находилась на работе с 17 часов 00 минут 23.07.2014 до 09 часов 00 минут 24.07.2014;

копиями свидетельств о рождении и смерти П.;

протоколами выемки, осмотра, вещественными доказательствами.

Эти и иные исследованные в судебном заседании доказательства подробно изложены в приговоре, проанализированы и оценены судом в соответствии с требованиями ст. ст. 17, 87, 88 УПК РФ, что позволило суду правильно установить фактические обстоятельства совершенного преступления, сделать вывод о виновности Балашовой и правильно квалифицировать ее действия по ч.2 ст.109 УК РФ.

Суд привел мотивы, по которым он доверяет доказательствам, положенным в основу обвинительного приговора, при этом в приговоре приведены мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие.

Суд правильно указал, что показания осужденной опровергаются показаниями свидетелей, положенных в основу обвинительного приговора, не доверять которым у суда не имеется оснований. Суд оценил показания свидетелей по фактам, имеющим значение для дела, как последовательные, логичные, по существу обстоятельства дела противоречий не содержат, корреспондируются между собой и подтверждаются заключениями судебно-медицинских экспертиз, которым судом на основании тщательно проведенного исследования и анализа, дана оценка, с которой суд апелляционной инстанции соглашается.

Противоречивых доказательств, которые могли бы существенно повлиять на выводы суда и которым суд не дал бы оценки, в деле не имеется, все незначительные противоречия в показаниях допрошенных лиц судом были выявлены и устранены путем оглашения ранее данных ими показаний, сопоставления содержащихся в них сведений между собой и с другими доказательствами по уголовному делу.

Данных об искажении судом существа показаний свидетелей С9 и С5 не имеется.

Показания свидетелей С29 и С7 были оценены судом в совокупности с другими доказательствами, с приведением в приговоре мотивов принятого судом решения о признании их несостоятельными.

Правильность оценки доказательств, как по отдельности, так и в совокупности, сомнений не вызывает, а несогласие автора жалобы с выводами суда в этой части не свидетельствует об их недопустимости.

В соответствии с доказательствами, суд верно установил, что при оказании медицинской помощи потерпевшей П1 при родах Балашовой было допущено ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей, выразившихся на фоне диагностированной с опозданием слабости родовой деятельности у П1, при целесообразности завершения родов кесаревым сечением, принятии решения о проведении операции наложения выходных акушерских щипцов, при выполнении которой Балашовой был допущен технический дефект оказания медицинской помощи, связанный с неправильным направлением тракций (вытяжений) при извлечении головки плода на себя, вниз и вверх, в то время как, при положении плода в заднем виде, следовало проводить тракции (вытяжения) на себя, кверху и книзу, что привело к разрыву намета мозжечка у новорожденного П. и состоит в прямой причинно-следственной связи со смертью последнего.

Вопреки доводам жалобы, суд правомерно установилв действиях осужденной квалифицирующий признак причинения смерти вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей, поскольку Балашова, была назначена на должность врача акушера- гинеколога родильного отделения, ознакомления со своими должностными обязанностями, официальными требованиями и стандартами, предъявляемые к ее профессиональной практике.

Нарушение правил осуществления профессиональной деятельности, в том числе, изложенные в клинических рекомендациях и информационных письмах, разработанных Министерством здравоохранения и социального развития РФ от 13.03.2008 N 1813-ВС "Кесарево сечение в современном акушерстве" и др. находится в причинной связи с последствием в виде смерти.

Оснований для вывода об односторонности предварительного и судебного следствия не имеется. Как это видно из дела, суд первой инстанции создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Сторона защиты активно пользовалась правами, предоставленными законом, в том числе, исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Основанные на законе мнения и возражения сторон судом принимались во внимание. Заявленные ходатайства и доводы стороны защиты были разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Несогласие с результатами рассмотрения ходатайств не может свидетельствовать о нарушении принципа состязательности сторон и необъективности суда, а также о нарушении права на защиту.

Каких-либо обстоятельств, связанных с разрешением ходатайств, которые повлияли на законность или обоснованность постановленного по делу судебного решения, суд апелляционной инстанции по доводам жалоб не усматривает.

Как следует из протокола судебного заседания, стороны, в том числе осужденная и защитник, не возражали закончить судебное следствие после исследования всех представленных сторонами доказательств.

Судебное следствие объявлено председательствующим законченным с согласия сторон.

Замечания на протокол судебного заседания правильно рассмотрены председательствующим в соответствии с требованиями ст. 260 УПК РФ, процедура рассмотрения замечаний соблюдена.

Доводы апелляционной жалобы, аналогичные доводам, изложенным в суде, были проверены судом первой инстанции и получили надлежащую оценку.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами в соответствии со ст. 75 УПК РФ заключения комиссии экспертов от 07.07.2015 года и от 23.09.2015 года суд апелляционной инстанции не усматривает, поскольку из материалов дела следует, что экспертизы проведены в специализированном государственном экспертном учреждении, являются ясным и полным, выводы носят категоричный характер и не являются противоречивым, экспертизы проведены комиссией компетентных и высококвалифицированных экспертов, какие-либо сомнения в обоснованности заключений экспертов отсутствуют. Доказательств обратного суду не представлено.

При ответе на поставленные вопросы экспертная комиссия руководствовалась общепризнанным мнением по данному разделу медицинской науки и специальными ведомственными правилами, указаниями и инструкциями, утвержденными Министерством здравоохранения РФ. В заключениях комиссии были указаны какие официальные инструкции и общепринятые медицинские правила были нарушены Балашовой и в чем это нарушение выразилось.

Необходимости в проведении повторной судебно-медицинской экспертизы, о чем было заявлено ходатайство адвокатом Бачуриным, не имелось.

Оснований полагать, что причиной разрыва намета мозжечка и смерти П. явились заболевания, имевшиеся в П. и его матери, не имеется, поскольку согласно заключениями судебно-медицинских экспертиз, причиной образования разрыва намета мозжечка у П. явилось его чрезмерное натяжение(перерастяжение) вследствие грубых резких тракций, резких поворотов головки при тракциях и "вытягивания" за головку в отсутствии каких-либо иных причин его повреждения. При этом ссылка адвоката на отсутствие повреждений шеи, костей черепа и кожных покровов, не свидетельствует о невиновности осужденной и ее ответственность в содеянном не исключает.

Отсутствие в деле медицинского документа - истории родов N ... и не признание его в качестве доказательства по делу, на что обращает внимание в жалобе адвокат, не является основанием к признанию экспертиз недопустимыми доказательствами, поскольку данный медицинский документ был предоставлен органу следствия в установленном законом порядке. ( т. N ... л.д. N ... , N ... ).

При заседаниях экспертных комиссии учитывались не только медицинские документы, в том числе, подлинник истории родов N ... , но и показания допрошенных по делу лиц, другие источники доказательств, свидетельствующие о характере оказания медицинской помощи.

Незаверенная копия истории родов N ... , находящаяся в уголовном деле, на что указывает адвокат, была направлена потерпевшей П1 уполномоченному по правам ребенка в Санкт-Петербурге для разрешения поставленного ею вопроса, откуда поступила руководителю следственного органа для организации доследственной проверки. Сведения, изложенные в ксерокопии истории родов N ... , и сведения, отраженные в судебно-медицинских экспертизах в части описания содержания указанного медицинского документа, идентичны.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, выводы суда о том, что Балашова проявила преступную самонадеянность и легкомыслие, полностью соответствуют ч.2 ст. 26 УК РФ. Судом достоверно установлено, что форма вины Балашовой по отношению к последствиям в виде смерти потерпевшего характеризуется легкомыслием, так как осужденная предвидела возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, но без достаточных оснований, основываясь на своем личном профессиональном опыте, самонадеянно рассчитывала на их предотвращение.

Довод адвоката об отсутствии объекта преступления, поскольку живой человек как объект преступления отсутствовал, необоснован. Объектом преступления является безопасность жизни человека. Начальным моментом жизни как объекта посягательства при убийстве является начало физиологических родов. Поэтому уголовный закон охраняет жизнь человека уже в самом процессе рождения, несмотря на то, что рождающийся ребенок еще не начал самостоятельной жизни.

Довод адвоката об отсутствии субъективной стороны преступления также неубедителен, поскольку мотив и цель свойственны умышленным преступлениям. Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 109 УК РФ характеризуется виной в форме неосторожности.

С учетом изложенного, доводы апелляционной жалобы адвоката Бачурина, поданной в интересах осужденной Балашовой, не подлежат удовлетворению.

Вместе с тем, имеются основания для изменения постановленного в отношении Балашовой судебного решения, поскольку судом допущены существенные нарушения уголовного закона при назначении наказания осужденной.

При определении вида и размера наказания Балашовой, суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о ее личности - ранее не судима, на учетах в НД и ПНД не состоит, с места работы характеризуется как грамотный, опытный врач акушер - гинеколог, пользующаяся заслуженным уважением в коллективе, неоднократно поощрялась администрацией учреждения. По месту жительства характеризуется без замечаний, жалоб и заявлений на нее в 26 отдел полиции не поступало, страдает заболеваниями.

Обстоятельствами, смягчающим наказание в соответствии со ст. 61 ч.2 УК РФ суд признал положительно характеризующие данные с места жительства и работы, наличие заболеваний, привлечение к уголовной ответственности впервые.

К обстоятельствам, отягчающим наказание, в соответствии со ст. 63 ч.1 п. "з" УК РФ суд признал совершение преступления в отношении малолетнего.

Вместе с тем судом не учтено, что совершение преступления в отношении малолетнего, может быть отягчающим обстоятельством только при умышленной форме вины, когда виновный, желая добиться желаемого результата, избирает жертвой лицо, по отношению к которому он обладает физическим или иным преимуществом. Поскольку Балашова признана виновной в совершении неосторожного преступления, применение данного отягчающего обстоятельства невозможно.

Поэтому отягчающее наказание Балашовой обстоятельство - совершение преступление в отношении малолетнего, подлежит исключению из приговора, а наказание подлежит изменению.

Поскольку Балашова осуждена за совершение впервые преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, отнесенного законом к преступлениям небольшой тяжести, при отсутствии обстоятельств, отягчающих наказание, то наказание в виде лишения свободы, исходя из требований ч.1 ст. 56 УК РФ, Балашовой назначено быть не может.

Исходя из приведенного выше, а также, принимая во внимание наличие по делу смягчающих наказание обстоятельства - установленные судом, учитывая приведенные в приговоре иные заслуживающие внимания данные о личности виновной, отсутствии оснований для применения положений ст.64 УК РФ, суд апелляционной инстанции считает возможным назначить ей наказание в виде ограничения свободы с установлением определенных запретов.

Учитывая, что сроки давности уголовного преследования истекли после постановления обвинительного приговора и до вступления его в законную силу, суд апелляционной инстанции в соответствии с ч.1 ст.78 УК РФ находит необходимым освободить Балашову от назначенного наказания по ст. 109 ч.2 УК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования в соответствии с п. 3 ч.1 ст.24 УПК РФ, как более льготного условия по отношению к положению акта об амнистии.

Гражданский иск правильно разрешен судом, исходя из установленных обстоятельств дела, на основании гражданского законодательства.

Нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих другие изменения судебного решения в отношении осужденной Балашовой, в том числе по доводам апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не усматривает.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

Приговор Смольнинского районного суда Санкт-Петербурга от 08 июля 2016 года в отношении Балашовой - изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части приговора признание обстоятельством, отягчающим наказание, предусмотренным п. "з" ч.1 ст. 63 УК РФ, совершение преступления в отношении малолетнего;

назначить Балашовой наказание в виде ограничения свободы сроком на 2 (два) года.

В соответствии с ч.1 ст. 53 УК РФ установить для осужденной следующие ограничения:

не покидать места жительства в период с 22 часов 00 минут до 06 часов 00 минут ежедневно;

не выезжать за пределы территории муниципального образования места проживания;

не изменять места жительства и места работы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы;

являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц для регистрации.

Освободить Балашову от назначенного наказания на основании пункта 3 части 1 ст.24 УПК РФ - за истечением сроков давности уголовного преследования.

В остальном приговор суда оставить без изменений, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий: