Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 29 марта 2017 г. по делу N 33-6548/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе:

председательствующего Кривцовой О.Ю.,

судей Свистун Т.К.,

Хакимова А.Р.

при секретаре Калимуллиной Л.Р.

рассмотрела в судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к ФИО2 о возмещении морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности, по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Баймакского районного суда Республики Башкортостан от 16 ноября 2015 г.

Заслушав доклад судьи Хакимова А.Р., выслушав объяснения ФИО2 и её представителя ФИО5, полагавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с исковым заявлением к ФИО2 P.M. о компенсации морального вреда.

ФИО2 P.M. обратилась к мировому судье судебного участка N ... по адрес и адрес РБ с заявлением о привлечении ФИО1 к уголовной ответственности по ч.1 ст. 116 УК РФ, обвиняя ее в том, что ФИО1 дата, около 17 час, во дворе адрес в ходе возникшей ссоры из-за имеющихся неприязненных отношений, ударила руками в правое плечо ФИО2 P.M., схватив рукой золотую цепь, рванула к себе, производив удушение, нанесла удары ногами по ее ногам, причинив ей телесные повреждения.

Приговором мирового судьи судебного участка N ... по адрес и адрес РБ от дата ФИО1 оправдана по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 116 УК РФ, в соответствии с п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Апелляционным определением Баймакского районного суда РБ от дата приговор мирового судьи судебного участка N ... по адрес и адрес РБ от дата в отношении ФИО1 оставлен без изменения, а апелляционная жалоба частного обвинителя ФИО2 P.M. - без удовлетворения, приговор вступил в законную силу.

Истец считает, что по смыслу положений ч.1 и ч.2 ст. 20, 43, ч.9 ст. 132, ст. 147, ч.3 ст. 246 и ст. 318 УПК РФ обвинение по уголовным делам частного обвинения в судебном разбирательстве поддерживает потерпевший, который несет бремя доказывания оснований обвинения и связанный с этим риск неблагоприятных последствий ввиду несостоятельности обвинения, включая обязанности, связанные с правом обвиняемого на реабилитацию (глава 18 УПК РФ), и, что в связи с этим, принимая во внимание обстоятельства дела, согласно которым обвинение ФИО2 P.M. в причинении ФИО1 ей побоев признано несостоятельным, то ФИО2 P.M. как частный обвинитель несет риск неблагоприятных последствий, включая возмещение причиненного истцу морального вреда в связи с перенесенными нравственными страданиями, вызванными необоснованным привлечением ее к уголовной ответственности. При определении размера компенсации морального вреда истец просит учесть степень вины ответчика, продолжительность уголовного преследования, то есть стрессовой ситуации, ухудшение состояния ее здоровья, степень физических и нравственных страданий, связанных с ее индивидуальными особенностями -наличие у нее гипертонической болезни, и считает, что сам факт вынесения оправдательного приговора является безусловным основанием для компенсации морального вреда, причиненного ей незаконным привлечением к уголовной ответственности, и, что в рассматриваемом споре имеется причинная связь между неправомерными действиями ответчика и причинением ей морального вреда. По мнению истца сама по себе реализация ФИО2 P.M. своего конституционного права на обращение в суд с заявлением в порядке частного обвинения не является основанием для отказа ФИО1 в иске, так как не опровергает факт перенесенных истцом нравственных страданий, в связи с осуществлением в отношении нее уголовного преследования.

Истец просила взыскать с ответчика 100 000 рублей компенсацию морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности и 10000 рублей в возмещение расходов на услуги представителя, в обоснование своих требований указав на следующие обстоятельства.

Судом постановленорешение об отказе в удовлетворении исковых требований.

Не согласившись с таким решением, в апелляционной жалобе истцом ФИО1 ставится вопрос об отмене решения и принятии по делу нового решения об удовлетворении требований в полном объеме.

Так, в жалобе указывается на неправильное применение судом материального закона, выразившееся в неприменении положений статей 1070, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, со ссылкой на то, что судом установлен факт незаконного привлечения истца к уголовной ответственности, что подтверждается приговором мирового судьи, который, по мнению истца, является безусловным основанием для возложения на ответчика денежной компенсации морального вреда.

Лица, участвующие в деле, надлежаще извещены о времени и месте рассмотрения дела.

Заслушав лиц, участвующих в деле, изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность обжалуемого решения в пределах доводов апелляционной жалобы в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Согласно ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

При рассмотрении дела таких нарушений судом первой инстанции не допущено, имеющие значение для дела обстоятельства установлены правильно и подтверждаются исследованными в суде доказательствами, которым дана правильная правовая оценка, нарушений норм материального и процессуального права не допущено.

Как установлено из материалов уголовного дела по заявлению ФИО1 о привлечении к уголовной ответственности по ч.1 ст. 115 УК РФ Пичугиной ( ФИО2) P.M. и Тангельбаевой A.M., по заявлению ФИО2 P.M. к ФИО1 о привлечении к уголовной ответственности по ч.1 ст.116 УК РФ уголовное дело было возбуждено по заявлению ФИО1 о привлечении к уголовной ответственности Пичугиной ( ФИО2) P.M. и Тангельбаевой A.M. по ч.1 ст.115 УК РФ. ФИО2 P.M. (ответчик) дата обратилась к мировому судье судебного участка N ... по адрес и адрес РБ со встречным заявлением о привлечении ФИО1 к уголовной ответственности по ч.1 ст. 116 УК РФ, обвиняя ее в том, что ФИО1 дата, около 17 час, во дворе адрес в ходе возникшей ссоры из-за имеющихся неприязненных отношений, ударила руками в правое плечо ФИО2 P.M., схватив рукой золотую цепь, рванула к себе, производив удушение, нанесла удары ногами по ее ногам, причинив ей телесные повреждения.

Приговором суда в составе мирового судьи судебного участка N ... по адрес и адрес Республики Башкортостан от дата ФИО1 (истец) оправдана по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 116 УК РФ, на основании п.З ч.2 ст.302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии подсудимой состава преступления. Приговор вступил в законную силу дата.

Принимая решение об отказе истцу в удовлетворении требований о взыскании с ответчика компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из отсутствия для этого оснований, указав в решении на недоказанность истцом факта обращения ответчика к мировому судье с заявлением о привлечении истца к уголовной ответственности исключительно с намерением причинить ему вред.

Судебная коллегия соглашается с таким выводом суда первой инстанции, поскольку он основан на законе и установленных по делу обстоятельствах.

В соответствии со статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, на применении которой настаивает истец в доводах апелляционной жалобы, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда: в частности, вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;

Однако положения данной статьи подлежат применению в системном толковании с положениями статей 151, 1064, 1070 и 1099 этого же Кодекса.

Пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 названного Кодекса.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

По общему правилу, установленному п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда (пункт 1). Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (пункт 2).

Таким образом, указанные выше положения устанавливают общий принцип наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред только при наличии вины причинителя, исключения из которого при строго определенных случаях должны быть прямо закреплены в законе.

Такие исключения установлены специальными нормами для предусмотренных статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации случаев, в частности, для случаев причинения вреда гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ - пунктом 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет соответствующей казны в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, возмещается по основаниям и в порядке, которые предусмотрены статьей 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, то есть при наличии вины причинителя.

Таким образом, из смысла положений статей 1064, 1070 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации в их системном толковании следует, что компенсация морального вреда, причиненного в результате уголовного преследования, осуществляется независимо от вины причинителя в случаях наступления последствий, указанных в пункте 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, и при условии причинения его должностными лицами либо государственными органами, указанными в данной норме закона.

В соответствии с конституционно-правовой позицией, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 17.10.2011 N 22-П по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан, применимость специального порядка возмещения государством вреда предрешается не видом уголовного преследования, а особым статусом причинителя вреда, каковым могут обладать лишь упомянутые в части 1 статьи 133 УПК РФ государственные органы и должностные лица - орган дознания, дознаватель, следователь, прокурор и суд - независимо от занимаемого ими места в системе разделения властей (пункт 3).

Специфика правовой природы дел частного обвинения, уголовное преследование по которым осуществляется частным обвинителем, ограничивает применение к ним положений главы 18 УПК РФ. Вынесение мировым судьей оправдательного приговора в отношении подсудимого по такому делу не порождает обязанность государства возместить причиненный ему вред (если он не был причинен иными незаконными действиями или решениями судьи), поскольку причинителем вреда в данном случае является частный обвинитель, выдвинувший необоснованное обвинение (пункт 5).

В названном выше Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации также указано, что при оправдании подсудимого по делу частного обвинения суд вправе взыскать процессуальные издержки полностью или частично с лица, по жалобе которого было начато производство по данному делу (часть 9 статьи 132 УПК РФ). Взыскание в пользу реабилитированного расходов, понесенных им в связи с привлечением к участию в уголовном деле, со стороны обвинения, допустившей необоснованное уголовное преследование подсудимого, является неблагоприятным последствием ее деятельности. Возмещение же иного вреда за счет средств частного обвинителя главой 18 УПК РФ не предусматривается. Реализация потерпевшим его процессуальных прав по делам частного обвинения не меняет публично-правовой сущности уголовной ответственности и не является основанием для постановки его в равные правовые условия с государством в части возмещения вреда в полном объеме и независимо от наличия его вины (пункт 5).

Аналогичная позиция изложена в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2009 г. N 643-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

Приведенное Конституционным Судом Российской Федерации различие в установлении оснований ответственности в зависимости от субъекта причинителя вреда обусловлено спецификой деятельности правоохранительных органов, при которой возможно невиновное причинение вреда вследствие принятия незаконных решений, в частности, на основании субъективной оценки доказательств, которые, в свою очередь, могут являться следствием фальсификации или ошибки других лиц (экспертов, переводчиков, свидетелей и т.п.). Кроме того, такая особенность объясняется также участием в расследовании уголовных дел широкого круга должностных лиц, вследствие чего установить вину конкретного должностного лица не во всех случаях представляется возможным.

В отличие от уголовного преследования, осуществляемого в публичном и частно-публичном порядке (части 1, 3, 5 статьи 20 УПК РФ), привлечение к уголовной ответственности по делам частного обвинения, за исключением случаев, предусмотренных частью 4 статьи 20 УПК РФ, является следствием обращения частного обвинителя в суд с заявлением о привлечении к уголовной ответственности конкретного лица.

Такое обращение является одной из форм реализации конституционного права граждан на обращение в государственные органы (статья 33 Конституции Российской Федерации) и конституционного права каждого на судебную защиту (часть 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации).

При этом в отличие от органов дознания, предварительного следствия и государственного обвинения на частного обвинителя не возлагается юридическая обязанность по установлению события преступления и изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления (часть 2 статьи 21 УПК РФ).

Согласно конституционно-правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 г. N 1059-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки " ... "4 на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 1 части второй статьи 381 и статьей 391.11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации", обращение к мировому судье с заявлением о привлечении лица к уголовной ответственности в порядке частного обвинения само по себе не может быть признано незаконным лишь на том основании, что в ходе судебного разбирательства предъявленное обвинение не нашло своего подтверждения. В противном случае ставилось бы под сомнение конституционное право каждого на судебную защиту, выступающее, как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд Российской Федерации, гарантией всех других прав и свобод человека и гражданина, в том числе права на защиту своей чести и доброго имени, гарантированного статьей 23 Конституции Российской Федерации.

В этом же определении указано, что недоказанность обвинения какого-либо лица в совершении преступления, по смыслу части 1 статьи 49 Конституции Российской Федерации, влечет его полную реабилитацию и восстановление всех его прав, ограниченных в результате уголовного преследования, включая возмещение расходов, понесенных в связи с данным преследованием. Взыскание в пользу реабилитированного лица расходов, понесенных им в связи с привлечением к участию в уголовном деле, со стороны обвинения, допустившей необоснованное уголовное преследование подсудимого, является неблагоприятным последствием ее деятельности. При этом, однако, возложение на частного обвинителя обязанности возместить лицу, которое было им обвинено в совершении преступления и чья вина не была доказана в ходе судебного разбирательства, понесенные им вследствие этого расходы не может расцениваться как признание частного обвинителя виновным в таких преступлениях, как клевета или заведомо ложный донос.

В соответствии с частью 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Учитывая вышеизложенное, выводы суда о том, что в данном случае факт вынесения оправдательного приговора по делу частного обвинения не является сам по себе основанием для возложения на частного обвинителя обязанности по компенсации морального вреда, причиненного незаконным привлечением истца к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации являются верными, а доводы апелляционной жалобы о неприменении судом при разрешении спора положений ст. ст. 1100, 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации основаны на неправильном применении закона.

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных отношений) не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В соответствии с конституционно-правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в указанном выше Постановлении от 17 октября 2011 г. N 22-П, необходимость обеспечения требования УПК РФ о реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (часть 2 статьи 6), не исключает использования гражданско-правового механизма защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.

Также согласно конституционно-правовой позиции, изложенной в указанном выше Определении от 2 июля 2013 г. N 1059-О, истолкование статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации в системе действующего правового регулирования предполагает возможность полного либо частичного возмещения частным обвинителем вреда в зависимости от фактических обстоятельств дела, свидетельствующих о добросовестном заблуждении или же, напротив, о злонамеренности, имевшей место в его действиях, а также с учетом требований разумной достаточности и справедливости.

Таким образом, положения гражданского права, действующие в неразрывном системном единстве с конституционными предписаниями, в том числе с частью 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц и которая в силу части 1 статьи 15 Конституции Российской Федерации как норма прямого действия подлежит применению судами при рассмотрении ими гражданских и уголовных дел, позволяют суду при рассмотрении каждого конкретного дела достигать такого баланса интересов, при котором равному признанию и защите подлежит как право одного лица, выступающего в роли частного обвинителя, на обращение в суд с целью защиты от преступления, так и право другого лица, выступающего в роли обвиняемого, на возмещение ущерба, причиненного ему в результате необоснованного уголовного преследования.

В этом же Определении указано, что не исключается использование гражданско-правового механизма защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.

Из материалов уголовного дела по обвинению ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК РФ следует, что поводом для обращения ФИО2 с заявлением явилось нанесение истцом ей во время ссоры ударов ногами по ее ногам.

Оценив представленные сторонами доказательства по правилам ст. 12, 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд пришел к правильному выводу о том, что доказательств тому, что обращение ФИО2 в суд с заявлением о привлечении ФИО1 к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 116 УК РФ носило цель не защиту нарушенного права, а было направлено исключительно только на причинение вреда, не имеется, обращаясь к мировому судье в порядке частного обвинения ФИО2 реализовала свое конституционное право на обращение за судебной защитой, имея намерение защитить свои интересы, в связи с чем оснований для возложения на нее обязанности денежной компенсации морального вреда не имеется.

Доводы апелляционной жалобы истца, указывающие на неправильное применение судом материального закона при разрешении данного дела, не могут являться основанием для отмены законного и обоснованного решения, поскольку основаны на субъективном понимании закона.

Судом первой инстанции установлено, что данных, свидетельствующих о злоупотреблении ответчиком, предусмотренным ст. 22 Уголовно-процессуальным кодексом РФ правом на обращение к судье в порядке частного обвинения, а также об изложении ей в заявлении заведомо ложных сведений с целью причинить ФИО1 вред, в материалы дела не содержат.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст. ст. 320, 327.1, п. 1 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Баймакского районного суда Республики Башкортостан от 16 ноября 2015 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи