Обзор (справка) по спорам, вытекающим из договоров ОСАГО (утв. президиумом Амурского областного суда 27 марта 2019 г.)

Амурским областным судом были собраны статистические данные о количестве рассмотренных в 2018 г.г. районными (городскими) судами и мировыми судьями дел по таким спорам.

Из поступивших сведений установлено следующее.

Всего районными (городскими) судами и мировыми судьями Амурской области за предшествующий год было рассмотрено 5 646 дел по спорам об ОСАГО, при этом 2 147 дел (38%) были рассмотрены в порядке упрощенного судопроизводства.

Решения были приняты в пользу истцов по 4 710 делам (83% от общего их количества).

Апелляционные жалобы были поданы по 761 делу (13% от общего их количества), в том числе страховщиками - по 409 делам (7% от общего количества дел и 9% от количества дел, разрешенных в пользу истцов).

Непосредственно в судебном заседании представители страховщиков участвовали по 2 390 делам (42% от общего их количества).

Судебная автотехническая экспертиза проводилась по 959 делам (16% от общего их количества), при этом в 345 случаях (35%) ее результаты подтвердили завышенность предъявленных к страховщикам требований о взыскании страхового возмещения.

Судебная трасологическая экспертиза проведена по 28 делам (0,5% от общего их количества), в 17 случаях (60%) было установлено несоответствие заявленных повреждений автомобиля обстоятельствам спорного ДТП.

Штрафные санкции (неустойка, финансовая санкция, штраф) взыскивались со страховщиков по 1 944 делам (41% от общего количества дел, решения по которым состоялись не в пользу страховщиков). При этом размер штрафных санкций был уменьшен судом в порядке ст. 333 ГК РФ по 1 764 делам (90% от числа таких дел), в остальных случаях от страховщиков не поступало заявления о таком снижении.

Стабильность решений по спорам об ОСАГО, проверенных Амурским областным судом в 2018 г., составила около 80%, что на 2% выше, чем в предыдущем году и свидетельствует о достаточно высоком качестве рассмотрения таких дел судами первой инстанции. В то же время, несмотря на ежегодное составление Амурским областным судом подобных обобщений практики рассмотрения этих споров, судами продолжают допускаться характерные ошибки, негативно влияющие на качественные показатели работы судов (см. ниже результаты изучения практики по конкретным делам).

Президиумом Амурского областного суда в 2017 г. было рассмотрено всего одно дело исследуемой категории, апелляционное определение Благовещенского городского суда об оставлении без изменения решения мирового судьи было отменено по причине существенного нарушения норм процессуального права при исследовании и оценке представленных сторонами экспертных заключений (постановление от 25 июня 2018 г. по иску Посунько В.С. к САО "ВСК").

I. Правовое регулирование

Правоотношения по ОСАГО регулируются общими положениями ГК РФ о возмещении вреда (§ 1 гл. 59 ГК РФ), специальными нормативными актами - Федеральным законом от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО), Законом РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации", Правилами обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утвержденными положением Банка России от 19 сентября 2014 г. N 431-П, Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной положением Банка России от 19 сентября 2014 г. N 432-П, Правилами проведения независимой технической экспертизы транспортного средства, утвержденными положением Банка России от 19 сентября 2014 г. N 433-П.

В части, не урегулированной специальными законами, к данным правоотношениям применяется Закон РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей".

Приоритетным в данном случае является Закон об ОСАГО, в который с 2014 г. был внесен ряд существенных изменений. Наиболее заметные из них содержались в Федеральных законах от 21 июля 2014 г. N 223-ФЗ, от 23 июня 2016 г. N 214-ФЗ, от 28 марта 2017 г. N 49-ФЗ и были подробно отражены в предыдущих обзорах практики Амурского областного суда по данной категории дел, ежегодно составляемых судебной коллегией по гражданским делам Амурского областного суда.

Также в настоящее время действует постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", призванное обеспечить единство практики применения судами законодательства, регулирующего отношения в области ОСАГО, и содержащего актуальные правоприменительные разъяснения с учетом внесенных в Закон об ОСАГО изменений.

Кроме того, 22 июня 2016 г. Президиумом Верховного Суда РФ был утвержден Обзор практики рассмотрения судами дел, связанных с обязательным страхованием гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

II. Результаты изучения судебной практики по конкретным делам

Анализ практики рассмотрения в 2018 г. Амурским областным судом дел по спорам, вытекающим из договоров ОСАГО, показывает, что в основном стороны не соглашаются с размером ущерба и с допустимостью подтверждающих его экспертных заключений. Нередко споры возникают относительно взыскания со страховщика штрафных санкций и расходов истца на проведение независимой технической экспертизы. Отдельно следует отметить появление в апелляционной практике споров о надлежащем способе страхового возмещения (осуществляемого сейчас в натуральной либо в денежной форме). Кроме того, значительно увеличилось количество дел, в рамках которых страховщиком ставится вопрос о несоответствии заявленных истцом повреждений автомобиля фактическим обстоятельствам ДТП, в целях выяснения которого по делу проводится судебная трасологическая экспертиза.

1. Как указывалось выше, в большинстве случаев стороны спорят прежде всего о допустимости представленных суду экспертных заключений, содержащих выводы об относимости выявленных экспертами повреждений автомобиля к ДТП, об объеме и видах необходимых для восстановления автомобиля ремонтных воздействий, о целесообразности его ремонта, о стоимости автомобиля и его годных остатков.

В этой связи у судов нередко возникает потребность в разрешении вопросов, требующих наличия специальных познаний в соответствующей области, для чего необходимо проведение по делу судебной экспертизы. Как правило, такая экспертиза судами назначается, что позволяет принимать им обоснованные решения, оставляемые без изменения судом апелляционной инстанции.

Тем не менее, в практике по-прежнему встречаются отдельные случаи, когда суды первой инстанции уклоняются от назначения по делу судебной экспертизы и принимают решения без надлежащей проверки по существу обоснованности доводов стороны, возражающей относительно допустимости имеющихся в деле заключений и настаивающей на назначении судебной экспертизы. Это влечет необходимость проведения такой экспертизы уже в суде апелляционной инстанции и приводит к отмене или изменению соответствующих судебных решений.

Пример: апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Амурского областного суда[*] от 16 мая 2018 г. по делу N 33АП-954/18 по иску Комчадалова В.Ю. к ПАО СК "Росгосстрах".

Предметом заявленного Комчадаловым В.Ю. иска являлось взыскание с ПАО СК "Росгосстрах" страхового возмещения ущерба, причиненного повреждением принадлежащего Вершининой Т.Н. (правопредшественника истца) автомобиля "Mazda Demio", государственный регистрационный знак Е703СЕ28, в результате ДТП, произошедшего 09 января 2017 г.

Соответственно, для правильного и объективного разрешения настоящего спора следовало достоверно установить размер причиненного ущерба.

В силу п. 18 ст. 12 Закона об ОСАГО размер подлежащих возмещению страховщиком убытков при причинении вреда имуществу потерпевшего определяется: в случае полной гибели имущества потерпевшего - в размере действительной стоимости имущества на день наступления страхового случая за вычетом стоимости годных остатков; в случае повреждения имущества потерпевшего - в размере расходов, необходимых для приведения имущества в состояние, в котором оно находилось до момента наступления страхового случая.

Размер расходов на материалы и запасные части, необходимые для восстановительного ремонта транспортного средства, расходов на оплату связанных с таким ремонтом работ и стоимость годных остатков определяются в порядке, установленном Банком России (п. 19 ст. 12 Закона об ОСАГО).

Согласно ст. 12.1 Закона об ОСАГО в целях установления обстоятельств причинения вреда транспортному средству, установления повреждений транспортного средства и их причин, технологии, методов и стоимости его восстановительного ремонта проводится независимая техническая экспертиза. Независимая техническая экспертиза проводится по правилам, утверждаемым Банком России, с использованием Единой методики определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, которая утверждается Банком России.

В п. 39 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" разъяснено, что по договору обязательного страхования размер страхового возмещения, подлежащего выплате потерпевшему в связи с повреждением транспортного средства, по страховым случаям, наступившим начиная с 17 октября 2014 г., определяется только в соответствии с Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной Положением Центрального банка Российской Федерации от 19 сентября 2014 г. N 432-П.

В соответствии со ст. 67 ГПК РФ право оценки доказательств принадлежит суду, рассматривающему дело, который осуществляет её по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, при этом суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, и отражает результаты оценки доказательств в решении с приведением мотивов, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. При этом никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

В рассматриваемом случае при определении итогового размера причитающейся истцу страховой выплаты в сумме 75400 руб. ответчик исходил из составленных с использованием названной Единой методики экспертных заключений АО "Технэкспро" от 21 января 2017 г. N 0014639676 и от 14 июля 2017 г. N 0014639676.

В свою очередь, истец ссылался на экспертное заключение ИП Климина Д.Ю. (Экспертно-правовой центр "Регион-Эксперт") от 17 февраля 2017 г. N 7268/17 о том, что стоимость восстановительного ремонта автомобиля Вершининой Т.Н. составляет 214500 руб., которому суд первой инстанции отдал предпочтение.

В то же время, представитель ответчика привела возражения относительно правильности данного экспертного заключения ИП Климина Д.Ю., заявив суду первой инстанции ходатайство о назначении по делу соответствующей судебной экспертизы, в удовлетворении которого было отказано.

При этом, принимая в качестве средства обоснования своих выводов о размере ущерба экспертное заключение ИП Климина Д.Ю., суд указал на непредставление ответчиком доказательств обоснованности своих возражений относительно допустимости данного заключения, тогда как своим отказом в назначении по делу судебной автотехнической экспертизы нижестоящий суд, по существу, лишил ответчика возможности представить такое доказательство.

В этой связи, принимая во внимание, что в силу ст. 12, 35 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, которые вправе заявлять ходатайства, в том числе о назначении экспертиз для обоснования своих доводов и возражений, а согласно ч. 1 ст. 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных познаний в области науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу, судебная коллегия в ходе разбирательства дела в суде апелляционной инстанции удовлетворила ходатайство ответчика о назначении по делу судебной автотехнической экспертизы, необходимой для правильного разрешения настоящего спора по существу. Проведение такой экспертизы было поручено эксперту-технику Краеву А.А. (ООО "Агентство Гарантия").

В своем заключении от 20 апреля 2018 г. N 63/18 эксперт Краев А.А. пришел к выводу о том, что стоимость восстановительного ремонта автомобиля Вершининой Т.Н. с учетом износа заменяемых запчастей на дату ДТП составляет 126900 руб., подтвердив тем самым доводы стороны ответчика о необоснованности заключения ИП Климина Д.Ю.

Учитывая, что данное заключение судебной автотехнической экспертизы составлено экспертом Краевым А.А., имеющим необходимую квалификацию эксперта-техника, предупрежденным судом (в отличие от ИП Климина Д.Ю. и специалистов АО "Технэкспро" Рудометкина С.В. и Литвинова М.Г., чьи выводы о стоимости ремонта поврежденного автомобиля значительно различаются между собой и не соответствуют заключению судебной экспертизы) об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, при этом заключение является мотивированным, полным и обоснованным, соответствует обстоятельствам дела, требованиям ст. 86 ГПК РФ, Единой методики и не подвергалось сомнению сторонами, судебная коллегия приняла экспертное заключение Краева А.А. от 20 апреля 2018 г. N 63/18 в качестве средства обоснования своих выводов.

Таким образом, суд апелляционной инстанции нашел установленным, что действительный размер причиненного повреждением принадлежащего Вершининой Т.Н. автомобиля "Mazda Demio", государственный регистрационный знак Е703СЕ28, в результате ДТП ущерба составляет 126900 руб. и, учитывая факт выплаты ответчиком в досудебном порядке страхового возмещения в сумме 75400 руб., пришел к выводу, что в пользу Комчадалова В.Ю. с ПАО СК "Росгосстрах" подлежит взысканию недоплаченное страховое возмещение в размере 51 500 руб. (126900 руб. - 75 400 руб.), в связи с чем обжалуемое решение суда о взыскании такого возмещения в размере 139100 руб. было отменено.

2. В 2018 г. страховщиками часто приводились доводы о неправомерности самостоятельной организации истцом независимой технической экспертизы и об отсутствии оснований для принятия заключения данной экспертизы в качестве допустимого доказательства (например, по причине организации потерпевшим такой экспертизы до обращения к страховщику). Разрешая вопрос о доказательственном значении таких экспертных заключений, суды, как правило, верно исходили из того, имела ли в действительности место недобросовестность со стороны потерпевшего (на что указывалось и в предыдущем обзоре по данной категории дел).

Однако в некоторых случаях суды по формальным основаниям признавали недопустимым представленное истцом экспертное заключение.

Пример: апелляционное определение от 02 ноября 2018 г. по делу N 33АП-4161/18 по иску Курбанова С.Д. к ООО "НСГ - "Росэнерго".

В данном случае суд первой инстанции отверг как недопустимое доказательство представленное истцом заключение ООО "Амур Эксперт Плюс" со ссылкой на то обстоятельство, что истец самостоятельно организовал независимую экспертизу до обращения к страховщику, что, по мнению суда, противоречит положениям п. п. 12 и 13 ст. 12 Закона об ОСАГО и нарушает установленный порядок взаимодействия потерпевшего и страховщика.

Судебная коллегия не согласилась с состоятельностью выводов суда о том, что сама по себе организация истцом экспертного осмотра своего поврежденного автомобиля (произведенного экспертом-техником ООО "Амур Эксперт Плюс" Поправко Е.А. 27 марта 2017 г.) до обращения к страховщику (с заявлением от 07 апреля 2017 г.) означает недопустимость экспертного заключения ООО "Амур Эксперт Плюс".

В силу абз. 5 п. 11 ст. 12 Закона об ОСАГО результаты самостоятельно организованной потерпевшим независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки) поврежденного имущества или его остатков не принимаются для определения размера страхового возмещения в случае, если потерпевший не представил поврежденное имущество или его остатки для осмотра и (или) независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки) в согласованные со страховщиком даты.

Между тем, в данном случае из материалов дела не усматривалось, что потерпевший злоупотреблял своим правом и уклонялся от предоставления поврежденного автомобиля страховщику для осмотра и (или) независимой технической экспертизы. Напротив, из содержания письменных возражений ответчика на исковые требования и приложенных к ним доказательств следует, что страховщик организовал проведение осмотра и независимой технической экспертизы поврежденного автомобиля (в ООО "Амурский экспертный центр"), по их результатам определив размер причитающейся истцу страховой выплаты в сумме 115000 руб.

Таким образом, действия истца в рассматриваемой ситуации не лишили страховщика возможности объективно установить размер подлежащего возмещению истцу ущерба в установленном Законом об ОСАГО порядке и произвести выплату ему страхового возмещения в необходимой сумме. Вместе с тем, и истец, в свою очередь, не может быть лишен возможности представлять суду доказательства в обоснование своих доводов о недостаточности выплаченного ему ответчиком возмещения, в том числе соответствующие экспертные заключения, составленные по инициативе Курбанова С.Д. как собственника поврежденного имущества.

В то же время в случае установления того факта, что истец действительно вел себя недобросовестно и не предоставлял на осмотр страховщику поврежденное имущество, составленное по инициативе истца экспертное заключение не может быть признано допустимым доказательством (пример: апелляционное определение от 17 мая 2018 г. по делу N 33АП-1625/18 по иску Посунько В.С. к ПАО СК "Росгосстрах").

3. При взыскании со страховщика штрафных санкций суды практически не допускают ошибок. При наличии соответствующего заявления ответчика судами применяются положения ст. 333 ГК РФ о снижении неустойки и штрафа, с чем соглашается суд апелляционной инстанции.

В то же время некоторые суды при присуждении истцу штрафа с ответчика все еще руководствуются положениями п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей".

Между тем, как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" отношения по обязательному страхованию гражданской ответственности владельцев транспортных средств регулируются Законом РФ "О защите прав потребителей" лишь в части, не урегулированной специальными законами.

При этом согласно п. 3 ст. 16.1 Закона об ОСАГО (в редакции, действующей еще с 01 сентября 2014 г.) при удовлетворении судом требований потерпевшего - физического лица об осуществлении страховой выплаты суд взыскивает со страховщика за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего штраф в размере 50 процентов от разницы между совокупным размером страховой выплаты, определенной судом, и размером страховой выплаты, осуществленной страховщиком в добровольном порядке.

Таким образом, специальным законом урегулирован вопрос об ответственности страховщика за неисполнение в добровольном порядке требований потерпевшего (в виде соответствующего штрафа), в связи с чем оснований для применения при разрешении настоящего спора п. 6 ст. 13 Закона РФ "О защите прав потребителей" не имеется.

Пример: апелляционное определение от 24 августа 2018 г. по делу N 33АП-3035/18 по иску Микшун А.И. к ПАО СК "Росгосстрах".

4. Регулярно возникают вопросы относительно взыскания расходов на проведение истцами независимой технической экспертизы в качестве убытков или судебных расходов, а также о возможности их уменьшения.

В этом отношении коллегия исходит из следующего.

Как следует из п. 13 ст. 12 Закона об ОСАГО, если после проведенного страховщиком осмотра поврежденного имущества или его остатков страховщик и потерпевший не достигли согласия о размере страхового возмещения, страховщик обязан организовать независимую техническую экспертизу, независимую экспертизу (оценку), а потерпевший - представить поврежденное имущество или его остатки для проведения независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки). Если страховщик не осмотрел поврежденное имущество или его остатки и (или) не организовал независимую техническую экспертизу, независимую экспертизу (оценку) поврежденного имущества или его остатков в установленныйп. 11настоящей статьи срок, потерпевший вправе обратиться самостоятельно за технической экспертизой или экспертизой (оценкой). В таком случае результаты самостоятельно организованной потерпевшим независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки) принимаются страховщиком для определения размера страхового возмещения.

Стоимость независимой технической экспертизы, независимой экспертизы (оценки), на основании которой осуществляется страховое возмещение, включается в состав убытков, подлежащих возмещению страховщиком по договору обязательного страхования (п. 14 ст. 12 Закона об ОСАГО).

В п. 99 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" разъяснено, что стоимость независимой технической экспертизы и (или) независимой экспертизы (оценки), организованной потерпевшим в связи с неисполнением страховщиком обязанности по осмотру поврежденного транспортного средства и (или) организации соответствующей экспертизы страховщиком в установленный п. 11 ст. 12 Закона об ОСАГО срок, является убытками. Такие убытки подлежат возмещению страховщиком по договору обязательного страхования сверх предусмотренного Законом об ОСАГО размера страхового возмещения в случае, когда страховщиком добровольно выплачено страховое возмещение или судом удовлетворены требования потерпевшего (ст. 15 ГК РФ, п. 14 ст. 12 Закона об ОСАГО).

Если потерпевший, не согласившись с результатами проведенной страховщиком независимой технической экспертизы и (или) независимой экспертизы (оценки), самостоятельно организовал проведение независимой экспертизы до обращения в суд, то ее стоимость относится к судебным расходам и подлежит возмещению по правилам ч. 1 ст. 98 ГПК РФ и ч. 1 ст. 110 АПК РФ независимо от факта проведения по аналогичным вопросам судебной экспертизы (п. 100 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ).

Таким образом, в случае, если по делу будет установлено, что страховщик организовал проведение независимой технической экспертизы, по результатам которой выплатил страховое возмещение истцу, который, в свою очередь, не согласился с размером полученной выплаты и обратился в суд с соответствующими требованиями, ссылаясь на заключение самостоятельно организованной им независимой экспертизы, расходы истца на составление такого заключения подлежат отнесению не к убыткам истца, а к его судебным расходам (пример: апелляционное определение от 23 мая 2018 г. по делу N 33АП-1902/18 по иску Гаврюченко Р.С. к ПАО СК "Росгосстрах").

При этом, когда речь идет о судебных расходах истца на проведение независимой технической экспертизы, следует помнить, что согласно п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 2016 г. N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" расходы, понесенные истцом в связи с собиранием доказательств до предъявления искового заявления в суд, могут быть признаны судебными издержками, если несение таких расходов было необходимо для реализации права на обращение в суд и собранные до предъявления иска доказательства соответствуют требованиям относимости, допустимости.

Следовательно, если суд при вынесении решения не признает поступившее со стороны истца экспертное заключение допустимым доказательством по делу, оснований для включения в состав судебных издержек и присуждения истцу расходов на составление такого заключения не имеется (пример: апелляционное определение от 24 августа 2018 г. по делу N 33АП-3069/18 по иску Мамбиталина М.Г. к ПАО СК "Росгосстрах").

Кроме того, нужно учитывать, что согласно п. 101 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 исходя из требований добросовестности (ч. 1 ст. 35 ГПК РФ и ч. 2 ст. 41 АПК РФ) расходы на оплату независимой технической экспертизы и (или) независимой экспертизы (оценки), понесенные потерпевшим, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются судом со страховщика в разумных пределах, под которыми следует понимать расходы, обычно взимаемые за аналогичные услуги (ч. 1 ст. 100 ГПК РФ, ч. 2 ст. 110АПК РФ). Бремя доказывания того, что понесенные потерпевшим расходы являются завышенными, возлагается на страховщика (ст. 56 ГПК РФ и ст. 65 АПК РФ).

На практике суды производят снижение заявленных истцами судебных расходов на проведение экспертизы при предоставлении страховщиками относимых и допустимых доказательств чрезмерности уплаченных истцами сумм по сравнению со сложившимися в регионе ценами (апелляционное определение от 11 декабря 2018 г. по делу N 33АП-4087/18 по иску Закутаева С.В. к АО "СОГАЗ").

В то же время при отсутствии таких доказательств вышеуказанные судебные расходы присуждаются в полном объеме (апелляционное определение от 16 ноября 2018 г. по делу N 33АП-4312/18 по иску Сагидуллина М.Ю. к ООО "СК "Согласие").

5. Продолжают встречаться случаи оставления судом первой инстанции без внимания положений п. 3.5 Единой методики.

Пример: апелляционное определение от 16 октября 2018 г. по делу N 33АП-3407/18 по иску Комчадалова В.Ю. к ПАО СК "Росгосстрах".

Разрешая данный спор, суд установил, что ответчик до обращения истца в суд выплатил ему страховое возмещение в сумме 157230 руб., тогда как согласно принятому судом в качестве средства обоснования своих выводов экспертному заключению ИП Климина Д.Ю. (Экспертно-правовой центр "Регион-Эксперт") действительный размер причиненного истцу ущерба составляет 173400 руб., в связи с чем суд взыскал в пользу истца недоплаченное страховое возмещение в размере 16170 руб., а также соответствующие судебные расходы.

Между тем, суд не учел, что согласно п. 40 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 в случаях, когда разница между фактически произведенной страховщиком страховой выплатой и предъявляемыми истцом требованиями составляет менее 10%, необходимо учитывать, что в соответствии с пунктом 3.5 Единой методики расхождение в результатах расчетов размера расходов на восстановительный ремонт, выполненных различными специалистами, образовавшееся за счет использования разных технологических решений и погрешностей, следует признавать находящимся в пределах статистической достоверности.

В рассматриваемом случае разница между фактически произведенной страховщиком страховой выплатой (157230 руб.) и предъявляемыми истцом требованиями (173400 руб.) составляла менее 10%, то есть находилась в пределах статистической достоверности, в связи с чем у суда первой инстанции отсутствовали основания для признания выплаченной истцу суммы недостаточной, а прав истца - нарушенными страховщиком.

6. Как указывалось выше, в 2018 г. стали заметно чаще встречаться дела, по которым страховщиком заявлялись ходатайства о проведении судебной трасологической экспертизы с целью установления соответствия повреждений автомобиля обстоятельствам указанного истцом ДТП.

При проведении такой экспертизы более чем в половине случаев суды признавали установленным, что спорные повреждения автомобиля не могли образоваться в результате заявленного ДТП, в связи с чем отказывали в присуждении истцу соответствующего страхового возмещения (пример: апелляционное определение от 16 октября 2018 г. по делу N 33АП-4281/18 по иску Купалова В.Н. к ООО "НСГ - "Росэнерго").

Однако следует учесть, что доступные суду материалы не всегда содержат достаточное для проведения полного и достоверного трасологического исследования количество сведений. При таких обстоятельствах суды, с учетом наличия соответствующего сообщения эксперта (абз. 2 ч. 1 ст. 85 ГПК РФ) о невозможности проведения экспертизы, рассматривают дело по имеющимся в нем доказательствам (пример: апелляционное определение от 07 ноября 2018 г. по делу N 33АП-4281/18 по иску Конопко В.А. к ПАО СК "Росгосстрах").

В подобных случаях для установления наличия причинно-следственной связи повреждений автомобиля с конкретным ДТП возможно использовать, в частности, сведения и выводы, содержащиеся в заключениях независимой технической экспертизы, составленных экспертами-техниками.

Так, в силу п. 1 ст. 12.1 Закона об ОСАГО в целях установления обстоятельств причинения вреда транспортному средству, установления повреждений транспортного средства и их причин, технологии, методов и стоимости его восстановительного ремонта проводится независимая техническая экспертиза.

Независимая техническая экспертиза проводится по правилам, утверждаемым Банком России (п. 2 ст. 12.1 Закона об ОСАГО), экспертом-техником или экспертной организацией, имеющей в штате не менее одного эксперта-техника (п. 4 ст. 12.1 Закона об ОСАГО).

Приказом Минтранса России от 22 сентября 2016 г. N 277 утверждены Требования к экспертам-техникам, осуществляющим независимую техническую экспертизу транспортных средств, в том числе требования к их профессиональной аттестации.

Из п. 6 данных Требований следует, что эксперт-техник должен обладать специальными знаниями, в том числе знать методы исследований по установлению объема и характера повреждений транспортного средства и причин их возникновения.

Таким образом, по смыслу приведенных норм права независимая техническая экспертиза, предусмотренная ст. 12.1 Закона об ОСАГО, проводится экспертами-техниками не только в целях определения стоимости восстановительного ремонта поврежденного транспортного средства, но и для выяснения причин возникновения выявленных повреждений.

Соответственно, выводы эксперта-техника о наличии или отсутствии причинно-следственной связи между спорным ДТП и имеющимися на автомобиле истца повреждениями, к которым он пришел в ходе проведения судебной автотехнической экспертизы, являются допустимыми и не выходят за пределы его компетенции (пример: апелляционное определение от 12 октября 2018 г. по делу N 33АП-3826/18 по иску Шишова Д.Ю. к СПАО "РЕСО-Гарантия").

7. Федеральным законом от 28 марта 2017 г. N 49-ФЗ в Закон об ОСАГО внесены изменения, согласно которым установлен приоритет натуральной формы осуществления страхового возмещения над денежной выплатой. Эти правила применяются в отношении страховых случаев по договорам страхования (заключенных с причинителями вреда), заключенным с 28 апреля 2017 г.

Споры относительно правильности применения данных новых законоположений, находившиеся на рассмотрении Амурского областного суда в 2018 г., сводились к несогласию сторон со способом осуществления причитающегося истцу страхового возмещения, исходя из конкретных обстоятельств дела.

В большинстве случаев страховщики оспаривали правомерность требований истцов о присуждении им страхового возмещения в денежной форме. При рассмотрении таких споров суды в основном верно исходили из того, что в случае, если страховщик ненадлежащим образом исполнил свои обязанности по организации восстановительного ремонта поврежденного автомобиля (т.е. по осуществлению страхового возмещения в натуральной форме), у истца возникает право потребовать выплату возмещения в денежной форме.

Пример: апелляционное определение от 22 сентября 2018 г. по делу N 33АП-3425/18 по иску Сандаковой Е.А. к ПАО СК "Росгосстрах".

В данном случае судом было установлено, что ПАО СК "Росгосстрах" организовало осмотр и техническую экспертизу поврежденного транспортного средства, выдав истцу направление на ремонт автомобиля на станции технического обслуживания автомобилей ООО "Трек-А".

Между тем, автомобиль истца не был принят на ремонт в данной СТОА со ссылкой на невозможность его осуществления ввиду отсутствия новых оригинальных запчастей, о чем руководитель ремонтной организации сделал соответствующую отметку на выданном истцу направлении на ремонт.

После этого истец (в лице своего представителя) вновь обратилась к страховщику, потребовав выплаты страхового возмещения в денежной форме, с чем при таких обстоятельствах согласился суд.

Доводы жалобы страховщика об отсутствии у истца правовых оснований для изменения способа возмещения причиненного вреда коллегия признала несостоятельными ввиду следующего.

Как разъяснено в п. 52 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58, при нарушении страховщиком своих обязательств по выдаче потерпевшему направления на ремонт или по выплате страхового возмещения в денежном эквиваленте потерпевший вправе обратиться в суд с исковым заявлением о взыскании страхового возмещения в форме страховой выплаты.

В соответствии с п. 66 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 страховое возмещение вреда, причиненного повреждением легкового автомобиля, находящегося в собственности гражданина и зарегистрированного в РФ, в том числе индивидуального предпринимателя, осуществляется путем выдачи суммы страховой выплаты в случаях, предусмотренных п. 16.1 ст. 12 Закона об ОСАГО, а также в случаях, когда восстановительный ремонт поврежденного транспортного средства по той или иной причине невозможен.

Поскольку судом первой инстанции на основании имеющихся в деле доказательств было установлено, что при обращении истца по выданному страховщиком направлению на СТОА (ООО "Трек-А") ремонт автомобиля истца произведен не был по причине отсутствия новых оригинальных запчастей, это было обоснованно расценено судом как обстоятельство, указывающее на невозможность ремонта автомобиля истца согласно выданному ответчиком направлению. В этой связи коллегия согласилась с правильностью выводов суда о возникновении у истца права на изменение способа страхового возмещения причиненного ущерба.

Также в ряде случаев судами при оценке обстоятельств соблюдения страховщиком обязательств по выдаче потерпевшему направления на ремонт учитывалось, что в силу п. 21 ст. 12 Закона об ОСАГО обязанность по выдаче потерпевшему направления на ремонт должна быть исполнена страховщиком в течение установленного данной нормой срока (в течение 20 календарных дней, за исключением нерабочих праздничных дней, а в случае, предусмотренном пунктом 15.3 настоящей статьи, 30 календарных дней, за исключением нерабочих праздничных дней, со дня принятия к рассмотрению заявления потерпевшего о страховом возмещении или прямом возмещении убытков и приложенных к нему документов, предусмотренных правилами обязательного страхования).

Соответственно, в случаях, когда судами устанавливалось, что направление на ремонт выдавалось страховщиком за пределами установленного п. 21 ст. 12 Закона об ОСАГО срока, это обстоятельство расценивалось как нарушение страховщиком своих обязательств по выдаче потерпевшему такого направления и, с учетом приведенных в п. 52 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 правоприменительных разъяснений, признавалось основанием для возникновения у истца права на изменение способа страхового возмещения причиненного ему ущерба.

8. Стоит особо отметить ряд споров, возникших на почве необходимости соблюдения сторонами правоотношений, вытекающих из договоров ОСАГО, требований Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма".

Судебная коллегия при их разрешении исходила из того, что положения Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ распространяются в том числе и на спорные правоотношения.

Пример: апелляционное определение от 20 апреля 2018 г. по делу N 33АП-1175/18 по иску Дымченко А.В. к ПАО СК "Росгосстрах").

В данном случае истец обратился к ответчику за выплатой страхового возмещения, однако ПАО СК "Росгосстрах" направило ему ответ, в котором сообщило, что во исполнение требований Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ и Положения Банка России от 12 декабря 2014 г. N 444-П истцу необходимо предоставить страховщику дополнительную информацию в форме приложенной анкеты, после чего его заявление о выплате страхового возмещения будет рассмотрено.

Суд первой инстанции признал несостоятельными доводы страховщика о соответствии его действий требованиям Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ, указав на отсутствие доказанных ответчиком признаков необычности характера поданного истцом заявления и оснований для возникновения подозрений в том, что такое заявление подано в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма. Кроме того, суд учел и то обстоятельство, что предоставление истребованных ответчиком у истца дополнительных сведений не предусмотрено Законом об ОСАГО и Положением Банка России от 19 сентября 2014 г. N 431-П о правилах обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств.

Суд апелляционной инстанции с таким решением нижестоящего суда не согласился по следующим причинам.

В соответствии со ст. 1, 2 Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ, этот закон направлен на защиту прав и законных интересов граждан, общества и государства путем создания правового механизма противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма. Сфера применения данного Федерального закона - регулирование отношений граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства, организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, а также государственных органов, осуществляющих контроль на территории Российской Федерации за проведением таких операций, в целях предупреждения, выявления и пресечения деяний, связанных с легализацией (отмыванием) полученных преступным путем доходов и финансированием терроризма.

К мерам, направленным на противодействие легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, относятся: организация и осуществление внутреннего контроля; обязательный контроль; запрет на информирование клиентов и иных лиц о принимаемых мерах противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, за исключением информирования клиентов о принятых мерах по замораживанию (блокированию) денежных средств или иного имущества, о приостановлении операции, об отказе в выполнении распоряжения клиента о совершении операций, об отказе от заключения договора банковского счета (вклада), о необходимости предоставления документов по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом; иные меры, принимаемые в соответствии с федеральными законами (ст. 4 Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ).

В силу ст. 5 Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ, в целях данного Федерального закона к организациям, осуществляющим операции с денежными средствами или иным имуществом, относятся, в том числе, страховые организации.

В соответствии с пп. 1 п. 1 ст. 7 Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ организации, осуществляющие операции с денежными средствами или иным имуществом, обязаны до приема на обслуживание идентифицировать клиента, представителя клиента и (или) выгодоприобретателя.

Согласно п. 2.1 Положения Банка России от 12 декабря 2014 г. N 444-П в целях идентификации клиента, представителя клиента, выгодоприобретателя, бенефициарного владельца некредитной финансовой организацией самостоятельно либо с привлечением третьих лиц осуществляется сбор сведений и документов, предусмотренных приложениями 1 и 2 к настоящему Положению, документов, являющихся основанием совершения операций. Некредитная финансовая организация использует в том числе иные сведения (документы), самостоятельно определяемые некредитной финансовой организацией в правилах внутреннего контроля в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма (далее - ПОД/ФТ).

В соответствии с п. 14 ст. 7 Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ клиенты обязаны предоставлять организациям, осуществляющим операции с денежными средствами или иным имуществом, информацию, необходимую для исполнения указанными организациями требований Закона, включая информацию о своих выгодоприобретателях и бенефициарных владельцах.

На основании п. 11 ст. 7 Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ организации, осуществляющие операции с денежными средствами или иным имуществом, вправе отказать в выполнении распоряжения клиента о совершении операции, за исключением операций по зачислению денежных средств, поступивших на счет физического или юридического лица, по которой не представлены документы, необходимые для фиксирования информации в соответствии с положениями настоящего Федерального закона, а также в случае, если в результате реализации правил внутреннего контроля в целях ПОД/ФТ у работников организации, осуществляющей операции с денежными средствами или иным имуществом, возникают подозрения, что операция совершается в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма.

В рассматриваемом случае страховщик во исполнение приведенных выше требований предложил истцу представить необходимые для идентификации клиента сведения путем заполнения соответствующей анкеты, являющейся приложением N 5 к утвержденным на тот момент страховщиком Правилам внутреннего контроля в целях ПОД/ФТ.

При этом перечень испрашиваемых страховщиком в указанной анкете сведений предусмотрен приложением N 1 к Положению Банка России от 12 декабря 2014 г. N 444-П ("Сведения, получаемые в целях идентификации (упрощенной идентификации) клиентов-физических лиц, идентификации представителей клиента, выгодоприобретателей-физических лиц и бенефициарных владельцев").

Тем не менее, истец проигнорировал данное законное требование ответчика, самостоятельно провел оценку ущерба и обратился в суд с настоящим иском.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия согласилась с правильностью действий страховщика, не осуществившего выплату истцу страхового возмещения до добросовестного предоставления последним сведений, необходимых для его идентификации в соответствии с Федеральным законом от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ в целях предупреждения, выявления и пресечения деяний, связанных с легализацией (отмыванием) полученных преступным путем доходов и финансированием терроризма.

Ссылка суда первой инстанции на то обстоятельство, что предоставление указанных сведений страховщику не предусмотрено Законом об ОСАГО и Положением Банка России от 19 сентября 2014 г. N 431-П о правилах обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, не была признана состоятельной, поскольку необходимость идентификации страховщиком клиента прямо установлена Федеральным законом от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ, имеющим свою сферу применения, к которой относятся в том числе и рассматриваемые правоотношения в части осуществления контроля за проведением гражданами и организациями на территории Российской Федерации операций с денежными средствами в целях ПОД/ФТ.

Указание суда на отсутствие доказанных ответчиком признаков необычности характера поданного истцом заявления и оснований для возникновения подозрений в том, что такое заявление подано в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, или финансирования терроризма, в данной ситуации не имеет существенного значения, поскольку из положений Федерального закона от 07 августа 2001 г. N 115-ФЗ не следует, что обязанность произвести идентификацию клиента возникает у организации, осуществляющей операции с денежными средствами или иным имуществом, только при наличии таких признаков и при возникновении названных подозрений.

С учетом изложенного судебная коллегия пришла к выводу, что у суда первой инстанции не имелось законных оснований для удовлетворения преждевременно заявленных исковых требований Дымченко А.В., в связи с чем обжалуемый судебный акт в указанной части подлежит отмене с принятием нового решения об отказе в удовлетворении требований истца.

9. В минувшем году имел место отзыв лицензии у одного из страховщиков на рынке ОСАГО - ПАО СГ "ХОСКА" (а затем - признание его банкротом), в связи с чем не рассмотренные на тот момент иски потерпевших о взыскании с данной организации страхового возмещения были оставлены без удовлетворения с учетом специальных положений Закона об ОСАГО, регулирующих эти ситуации. Тем не менее, некоторые истцы обжаловали такие решения, полагая, что отзыв лицензии у ответчика не препятствовал удовлетворению иска.

Судебная коллегия признала данные доводы апеллянтов несостоятельными, указав, что согласно п. 9 ст. 14.1 Закона об ОСАГО потерпевший, имеющий в соответствии с настоящим Федеральным законом право предъявить требование о возмещении причиненного его имуществу вреда непосредственно страховщику, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, в случае принятия арбитражным судом решения о признании такого страховщика банкротом и об открытии конкурсного производства в соответствии с законодательством о несостоятельности (банкротстве) или в случае отзыва у него лицензии на осуществление страховой деятельности предъявляет требование о страховом возмещении страховщику, который застраховал гражданскую ответственность лица, причинившего вред.

Таким образом, в силу прямого указания специального закона, непосредственно регулирующего спорные правоотношения, при отзыве лицензии у страховщика гражданской ответственности потерпевшего последний предъявляет требование о страховом возмещении страховщику, который застраховал гражданскую ответственность лица, причинившего вред, а не утратившему лицензию на осуществление соответствующей деятельности страховщику своей ответственности.

В п. 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 г. N 58 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" также разъяснено, что потерпевший, имеющий право на прямое возмещение убытков, в случае введения в отношении страховщика его ответственности процедур, применяемых при банкротстве, или в случае отзыва у страховщика лицензии на осуществление страховой деятельности вправе обратиться за страховым возмещением к страховщику ответственности причинителя вреда (п. 9 ст. 14.1 Закона об ОСАГО).

При осуществлении страховщиком ответственности потерпевшего страхового возмещения, с размером которого потерпевший не согласен, в случае введения в дальнейшем в отношении указанного страховщика процедур, применяемых при банкротстве, или в случае отзыва у него лицензии на осуществление страховой деятельности потерпевший вправе обратиться за доплатой к страховщику причинителя вреда.

Если решением суда в пользу потерпевшего со страховщика его ответственности взыскано страховое возмещение и это решение не исполнено, то при введении в отношении этого страховщика процедур, применяемых при банкротстве, или отзыве у него лицензии на осуществление страховой деятельности потерпевший вправе обратиться за выплатой к страховщику ответственности причинителя вреда.

В случае, если процедуры, применяемые при банкротстве, введены как в отношении страховщика ответственности потерпевшего, так и в отношении страховщика ответственности причинителя вреда, или в случае отзыва у них лицензии на осуществление страховой деятельности потерпевший вправе требовать возмещения убытков посредством компенсационной выплаты Российским Союзом Автостраховщиков (пункт 6 статьи 14.1 Закона об ОСАГО).

Из приведенных правоприменительных разъяснений по существу следует, что даже в том случае, когда в пользу потерпевшего уже состоялось решение суда о взыскании страхового возмещения со страховщика его ответственности, у которого впоследствии до исполнения такого решения была отозвана лицензия, право потерпевшего на получение возмещения подлежит реализации страховщиком ответственности причинителя вреда.

С учетом изложенного, при установленных обстоятельствах отзыва у ПАО СГ "ХОСКА" лицензии на осуществление страховой деятельности, судебная коллегия согласилась с выводами суда об отсутствии оснований для удовлетворения требований истца за счет данного ответчика и о наличии у истца в рассматриваемой ситуации предусмотренных законом оснований для обращения за страховым возмещением причиненного ему вреда к страховщику ответственности виновника ДТП (апелляционное определение от 05 октября 2018 г. по делу N 33АП-3723/18 по иску Кузнецова С.Н. к ПАО СГ "ХОСКА").

10. Также в 2018 г. в судебной практике обратили на себя внимание споры, в рамках которых страховщик гражданской ответственности потерпевшего признавал факт наступления страхового случая, однако отказывал в выплате страхового возмещения в порядке прямого возмещения убытков, поскольку при заключении договора ОСАГО в электронном виде истцом были сообщены недостоверные сведения (неверный адрес своей регистрации по месту жительства, неверные сведения о технических характеристиках транспортного средства), что привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии. При этом страховщик полагал, что данное обстоятельство породило у него право регрессного требования к истцу (потерпевшему) в размере причитающегося ему страхового возмещения, в связи с чем в силу ст. 410 ГК РФ обязательство страховщика по выплате истцу возмещения было прекращено зачетом.

Во всех случаях суды не согласились с обоснованностью подобной позиции страховщика и удовлетворили исковые требования о взыскании с него соответствующего страхового возмещения.

При этом судебная коллегия, отклоняя доводы страховщика о наличии у него предусмотренного подп. "к" п. 1 ст. 14 и абз. 6 п. 7.2 ст. 15 Закона об ОСАГО права регрессного требования к истцу и оснований для прекращения соответствующим зачетом обязательств ответчика перед истцом, отметила следующее (пример: апелляционное определение от 30 ноября 2018 г. по делу N 33АП-4586/18 по иску Эсальник В.А. к САО "ВСК").

Ст. 14 Закона об ОСАГО устанавливает основания для возникновения у страховщика права регрессного требования к лицу, причинившему вред.

В частности, согласно подп. "к" п. 1 ст. 14 Закона об ОСАГО к страховщику, осуществившему страховое возмещение, переходит право требования потерпевшего к лицу, причинившему вред, в размере осуществленного потерпевшему страхового возмещения, если страхователь при заключении договора обязательного страхования в виде электронного документа предоставил страховщику недостоверные сведения, что привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии.

В рассматриваемом же случае истец Эсальник В.А. (на предоставление которым недостоверных сведений при заключении договора обязательного страхования в виде электронного документа ссылался ответчик) является потерпевшим, что исключает возможность предъявления к нему же регрессных требований в порядке ст. 14 Закона об ОСАГО.

То обстоятельство, что в соответствии с п. 4 ст. 14 Закона об ОСАГО положения настоящей статьи распространяются на случаи возмещения вреда, причиненного имуществу потерпевшего в результате ДТП, страховщиком, застраховавшим его гражданскую ответственность, с учетом особенностей, установленных статьей 14.1 настоящего Федерального закона, вопреки позиции автора жалобы никоим образом не означает возникновения у такого страховщика права регрессного требования не к причинителю вреда, а к потерпевшему, поскольку таких особенностей ст. 14.1 не предусматривает.

В силу абз. 6 п. 7.2 ст. 15 Закона об ОСАГО в случае, если предоставление страхователем при заключении договора обязательного страхования в виде электронного документа недостоверных сведений привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, страховщик имеет право предъявить регрессное требование в размере произведенной страховой выплаты к страхователю, предоставившему недостоверные сведения, при наступлении страхового случая, а также взыскать с него в установленном порядке денежные средства в размере суммы, неосновательно сбереженной в результате предоставления недостоверных сведений, вне зависимости от наступления страхового случая.

Непосредственно в данной норме отсутствует прямое указание на то, что названное регрессное требование может быть предъявлено страховщиком именно к страхователю, являющемуся причинителем вреда.

Между тем, при ее толковании необходимо учитывать, что согласно п. 4 ст. 14.1 Закона об ОСАГО страховщик, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего, осуществляет возмещение вреда, причиненного имуществу потерпевшего, от имени страховщика, который застраховал гражданскую ответственность лица, причинившего вред (осуществляет прямое возмещение убытков), в соответствии с предусмотренным статьей 26.1 настоящего Федерального закона соглашением о прямом возмещении убытков в размере, определенном в соответствии со ст. 12 настоящего Федерального закона.

Кроме того, в силу абз. 11 ст. 1 Закона об ОСАГО под страховым случаем понимается наступление гражданской ответственности владельца транспортного средства за причинение вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших при использовании транспортного средства, влекущее за собой в соответствии с договором обязательного страхования обязанность страховщика осуществить страховое возмещение.

Таким образом, при наступлении страхового случая страховое возмещение как страховщиком, застраховавшим гражданскую ответственность потерпевшего (то есть в порядке прямого возмещения ущерба в соответствии со ст. 14 Закона об ОСАГО), так и страховщиком, застраховавшим гражданскую ответственность лица, причинившего вред, производится в рамках договора страхования ответственности лица, виновного в ДТП.

Соответственно, под указанным в абз. 6 п. 7.2 ст. 15 Закона об ОСАГО страхователем, предоставившим недостоверные сведения при заключении договора обязательного страхования в виде электронного документа, к которому страховщик при наступлении страхового случая имеет право предъявить регрессное требование в размере произведенной страховой выплаты, следует понимать именно страхователя по договору, на основании которого производится выплата страхового возмещения и в рамках которого наступил страховой случай, то есть причинителя вреда.

Следовательно, обстоятельства, связанные с заключением договора обязательного страхования своей гражданской ответственности потерпевшим Эсальник В.А., не имеют в рассматриваемом случае правового значения, поскольку выплата спорного страхового возмещения подлежала осуществлению ответчиком на основании договора обязательного страхования, заключенного между виновником ДТП Литош М.Н. и страховщиком его ответственности ООО СК "Согласие", от имени последнего.

С учетом изложенного, судебная коллегия нашла не основанными на законе доводы САО "ВСК" о том, что предоставление Эсальник В.А. при заключении договора обязательного страхования в виде электронного документа недостоверных сведений влечет возникновение у страховщика предусмотренного подп. "к" п. 1 ст. 14 и абз. 6 п. 7.2 ст. 15 Закона об ОСАГО права регрессного требования к истцу в размере причитающегося ему же страхового возмещения вреда, причиненного потерпевшему по вине Литош М.Н.

Более того, суд апелляционной инстанции отметил, что такая позиция ответчика, по существу подразумевающая отказ в осуществлении потерпевшему прямого возмещения убытков страховщиком, противоречит самому смыслу Закона об ОСАГО, который согласно его преамбуле принят в целях защиты прав потерпевших на возмещение вреда, причиненного их жизни, здоровью или имуществу при использовании транспортных средств иными лицами.

Ссылки автора жалобы на недобросовестность поведения истца, сообщившего при заключении договора страхования недостоверные сведения, что привело к необоснованному уменьшению размера страховой премии, не влияют на правильность постановленного судом решения, поскольку данное обстоятельство с учетом положений абз. 6 п. 7.2 ст. 15 Закона об ОСАГО позволяет страховщику вне зависимости от наступления страхового случая (который в рассматриваемом случае по заключенному между истцом и ответчиком договору страхования не наступил) взыскать с такого страхователя денежные средства в размере суммы, неосновательно сбереженной в результате предоставления недостоверных сведений, но не могло послужить законным основанием для отказа в выплате ответчиком истцу страхового возмещения причиненного ему Литош М.Н. вреда.

_____________________________

[*] далее - апелляционное определение