Обобщение апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда за 2018 год (рассмотрено президиумом Амурского областного суда 15 апреля 2019 г.)

1. Общие сведения

Анализ деятельности судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда (статистические данные)

В 2018 году в судебную коллегию по уголовным делам Амурского областного суда поступило для рассмотрения по апелляционным жалобам и представлениям на не вступившие в законную силу судебные решения 2240 дел, что на 1 или 0,04% меньше, чем в 2017 году (в 2017 году для рассмотрения в судебную коллегию по уголовным делам Амурского областного суда поступило 2241 дело).

Остаток дел на начало года составлял 93 дела.

Судебной коллегией рассмотрено в апелляционном порядке по жалобам и представлениям 2160 дел в отношении 2285 лиц (что на 14 дел или 0,6% меньше, чем в 2017 году, когда было рассмотрено 2174 дела в отношении 2300 лиц).

Остаток неоконченных дел на конец отчётного периода составил 107 дел в отношении 118 лиц.

С использованием видеоконференц-связи рассмотрено 1402 дела в отношении 1480 лиц.

Возвращено в суды без рассмотрения по различным основаниям 66 дел (в 2017 году 72 дела).

Направлено на дооформление 40 дел (в 2017 году - 37 дел).

Дела возвращались на дооформление в 14 судов: в Тындинский районный суд - 8 дел, Белогорский городской суд - 6 дел, Свободненский городской суд - 5 дел, Тамбовский и Серышевский районные суды - по 4 дела, Благовещенский и Райчихинский городские, Михайловский и Благовещенский районный суды - по 2 дела, Архаринский, Ивановский, Константиновский, Мазановский и Магдагачинский районные суды - по 1 делу.

Дела возвращались в суды ввиду ненадлежащего выполнения требований ст. 389.6, 389.7 УПК РФ, связанных с принятием жалоб, соблюдением прав участников процесса.

За отчётный период судебной коллегией вынесено 7 частных определений (постановлений).

Средняя нагрузка на одного судью, задействованного в рассмотрении дел в апелляционной инстанции, за 2018 год составила 96,8 дела (в 2017 году - 83,2 дела)

В течение 2018 года президиумом Амурского областного суда отменено (изменено) 36 определений (постановлений) суда апелляционной инстанции.

Стабильность решений суда апелляционной инстанции составляет 98,3%

Дела в апелляционном порядке назначались к рассмотрению в установленный законом срок.

Стабильность приговоров (иных решений по существу дела) районных судов, постановлений районных судов и областного суда, обжалованных в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Амурского областного суда

В 2018 году в апелляционном порядке обжаловано 777 приговоров (и других решений по существу дела) в отношении 891 лица, что на 49 приговоров (иных судебных решений) или 6,7% больше, чем в предыдущем году (в 2017 году обжаловано 728 приговоров (и других решений по существу дела) в отношении 841 лица).

Оставлено без изменения 598 приговоров и других решений по существу дела в отношении 675 лиц, т.е. стабильность составила 77% (в делах) и 75,8% (по числу лиц) (в 2017 году оставлены без изменения 548 приговоров и других решений по существу дела в отношении 620 лиц, соответственно, стабильность составляла 75,3% (в делах) и 73,7% (по числу лиц)).

В прошедшем году отмечен наиболее высокий показатель стабильности приговоров и других решений по существу дела за прошедшие пять лет (в 2016 году показатель стабильности составлял 73,3% (в делах) и 73,2% (по числу лиц); в 2015 году - 70,9% (в делах) и 69,1% (по числу лиц); в 2014 году - 72,7% (в делах) и 69,7% (по числу лиц)).

Отменено 43 приговора (иных решений по существу дела) в отношении 52 лиц, т.е. 5,5% (в делах) и 5,8% (по числу лиц) (в 2017 году отменено 40 приговоров (иных решений по существу дела) в отношении 53 лиц, соответственно 5,5% и 6,3%).

Изменено 136 приговоров (иных решений по существу дела) в отношении 164 лиц, т.е. 17,5% (в делах) и 18,4% (по числу лиц) (в 2017 году изменено 140 приговоров (иных решений по существу дела) в отношении 168 лиц, соответственно - 19,2% и 20%).

Выше среднеобластного показатель стабильности обжалованных в апелляционном порядке приговоров (иных решений по существу дела) в Белогорском городском суде - 89,4%, Михайловском районном суде - 84%, Благовещенском городском суде - 81,5%, Завитинском районном суде - 81,2%, Зейском районном суде - 79,2%, Свободненском городском суде - 78,5%, Магдагачинском районном суде - 77,8%, Тындинском районном суде - 77,4%, Октябрьском районном суде - 76,9%,

Ниже среднеобластного показатель стабильности в Райчихинском городском суде - 71,7%, Ивановском районном суде - 70,3%, Благовещенском районном суде - 69,4%, Бурейском районном суде - 68,4%, Архаринском, Селемджинском и Сковородинском районных судах - 66,7%.

Значительно ниже среднеобластного показателя стабильность в Константиновском районном суде - 43,7%, Тамбовском районном суде - 54%, Ромненском районном суде - 55,5%, Серышевском районном суде - 60%, Мазановском районном суде - 63,6%, Шимановском районном суде - 65%.

Обжаловано в апелляционном порядке 1383 постановления районных судов и областного суда в отношении 1394 лиц, что на 63 постановления или 4,4% меньше, чем в 2017 году (в 2017 году обжаловано 1446 постановлений в отношении 1459 лиц).

Оставлено без изменения 1213 постановлений в отношении 1218 лиц, стабильность составила 87,7% (в делах) и 87,4% (по числу лиц) (в 2017 году - 88% (в делах) и 87,8% (по числу лиц)).

2. Основания отмены (изменения) приговоров, иных решений районных судов и областного суда, обжалованных в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Амурского областного суда

Вопросы уголовного права

Квалификация преступлений

1. Действия лиц, направленные на лишение потерпевшего жизни, не доведённые до конца по независящим от этих лиц обстоятельствам, ошибочно квалифицированы судом по ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.

Приговором Райчихинского городского суда Амурской области от 3 апреля 2018 года осуждены:

- Д., ранее неоднократно судимый, по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к 6 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 2 года;

- Б. по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года;

- Ш. по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ, с применением ч. 1 ст. 82 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с отсрочкой отбывания наказания до достижения её ребёнком Д.М.К. 14-летнего возраста.

Д., Б. и Ш. осуждены за умышленное причинение О. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершённое группой лиц, с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Рассмотрев настоящее уголовное дело по апелляционному представлению прокурора г. Райчихинска, судебная коллегия по уголовным делам Амурского областного суда приговор Райчихинского городского суда Амурской области от 3 апреля 2018 года в отношении Д., Б. и Ш. отменила, постановила по делу апелляционный приговор от 26 июля 2018 года.

В обоснование принятого решения судебная коллегия указала следующее.

Квалифицируя действия Д., Ш. и Б. по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ суд первой инстанции указал, что в судебном заседании не установлен умысел подсудимых на убийство О., поскольку у них была реальная возможность довести указанный умысел до конца, однако, полагая, что жизни потерпевшего ничего не угрожает, они покинули место происшествия.

Однако с таким выводом судебная коллегия согласиться не может.

Из показаний потерпевшего О. следует, что когда Ш., Б. и Д. накинулись на него и, взяв в руки ножи, стали наносить ему удары лезвиями ножей по телу, свои действия они все втроём сопровождали словами, выражающими намерение совершить его убийство (говорили: "Сдохни, падла!", "Завалю!" и т.д.).

Установленные в ходе судебного заседания фактические обстоятельства - нанесение Д. клинком ножа удара со значительной силой в область нахождения жизненно важных органов человека - в область правой боковой поверхности грудной клетки О., причинившее тяжкий вред его здоровью по признаку опасности для жизни; нанесение Ш. клинком ножа со значительной силой ударов в область нахождения жизненно важных органов человека - в левую боковую поверхность грудной клетки О., причинивших тяжкий вред его здоровью по признаку опасности для жизни; удара клинком ножа в правую щёчную область О., удара деревянной палкой по спине О., нанесение Б. клинком ножа со значительной силой удара в область нахождения жизненно важных органов человека - в область левой дельтовидной мышцы О., свидетельствуют о том, что Д., Ш. и Б. осознавали общественную опасность и противоправный характер своих действий, предвидели возможность наступления общественно опасных последствий в виде смерти потерпевшего и желали наступления указанных последствий, то есть действовали с прямым умыслом на убийство О., при этом смерть потерпевшего не наступила по независящим от Д., Ш. и Б. обстоятельствам - в связи со своевременно оказанной потерпевшему медицинской помощью.

Мотивом совершения преступления суд апелляционной инстанции признал личные неприязненные отношения, возникшие в ходе конфликта между О. с одной стороны и Д., Ш. и Б. с другой стороны.

Проанализировав представленные сторонами доказательства, отразив в апелляционном приговоре установленные фактические обстоятельства совершённого преступления и отвергнув доводы стороны защиты о наличии в действиях осуждённых признаков необходимой обороны, а равно превышения её пределов, судебная коллегия апелляционным приговором от 26 июля 2018 года признала Д., Ш. и Б. виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 - п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство, совершённое группой лиц), и назначила за данное преступление осуждённым наказание: Д. - в виде 8 лет лишения свободы с ограничением свободы на срок 2 года, а окончательно, с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ, - в виде 9 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 2 года; Ш. - в виде 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с ограничением свободы на срок 2 года; Б. - в виде 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 2 года.

Апелляционный приговор N 22-1139/18 от 26 июля 2018 года

2. При постановлении приговора по уголовному делу по обвинению лица в совершении преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ, судом не учтены положения ч. 2 ст. 37 УК РФ, согласно которым защита от посягательства, не сопряжённого с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

Приговором Райчихинского городского суда от 13 октября 2017 года З. осуждён по п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ к 6 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 8 февраля 2018 года приговор в отношении З. изменён по следующим основаниям.

Приговором суда З. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершённом с применением оружия.

Как следует из исследованных в судебном заседании, приведённых в приговоре и признанных судом достоверными доказательств (в частности, показаний самого З. в принятой судом части, потерпевшего Г., а также очевидцев преступления - свидетелей П., К., Б.), 26 февраля 2017 года между Г. и З. произошёл конфликт, в ходе которого Г. высказал З. угрозу совершения с ним действий сексуального характера с их видеофиксацией. На следующий день, 27 февраля 2017 года, Г., взяв с собой плеть (плетёный из шнура канат длиной 62 см. на деревянной рукояти длиной 33 см.), совместно с Б. в вечернее время пришёл по месту работы З. в помещение вспомогательной котельной, где, не говоря ни слова, нанёс З. в область головы удар кулаком и несколько ударов плетью. От наносимых ударов З. стал закрываться, а затем вступил в борьбу со стоявшим рядом с ним Г. В процессе этой борьбы со стороны спины З. схватил Б. В этот момент в руке З. появился нож, которым он, не поворачиваясь, нанёс удар по ноге Б., а после того, как Б. отскочил от него - и удар в переднюю поверхность грудной клетки Г., причинивший тяжкий вред здоровью потерпевшего, опасный для жизни.

В имеющей значение для правовой оценки действий З. части показания указанных выше лиц (за исключением обоснованно отвергнутых судом показаний З. о случайном причинении телесных повреждений Г. при падении) каких-либо существенных противоречий не содержат и согласуются друг с другом.

Отвергая доводы стороны защиты о действиях З. в условиях обороны от посягательства Г., но с превышением её пределов, суд указал, что 27 февраля 2017 года непосредственно перед конфликтом Г. угроз, в том числе и сексуальным насилием, не высказывал, нанесённые им удар кулаком и удары плёткой вреда здоровью З. не причинили, тогда как З., напротив, удар ножом Г. нанёс скрытно, неожиданно, желая лишить потерпевшего возможности защититься от удара и причинить тяжкий вред его здоровью наверняка. Противоправность и аморальность действий потерпевшего расценены судом как повод для совершения З. преступления и учтены в качестве смягчающего его наказание обстоятельства.

Суд апелляционной инстанции с такой правовой оценкой ситуации не согласился.

В своём постановлении от 27 сентября 2012 года N 19 Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание судов на то, что обеспечение защиты личности от общественно опасных посягательств является важной функцией государства. Для её реализации Уголовный кодекс РФ не только определяет, какие деяния признаются преступлениями, но и устанавливает основания для признания правомерным причинения вреда лицам, посягающим на охраняемые уголовным законом социальные ценности.

Одной из гарантий реализации конституционного положения о том, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещёнными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ), является уголовно-правовая норма о необходимой обороне, обеспечивающая защиту личности и прав обороняющегося от общественно опасного посягательства. Она же направлена на соблюдение баланса интересов, связанных с реализацией предусмотренных в части 1 статьи 2 УК РФ задач уголовного законодательства по охране социальных ценностей, с одной стороны, и с возможностью правомерного причинения им вреда - с другой.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, состояние необходимой обороны возникает с момента начала общественно опасного посягательства и сохраняется до момента фактического окончания посягательства.

Таким образом, с момента нанесения Г. удара кулаком З. и последующих ударов плетью в область головы потерпевшего у последнего возникло право на оборону от посягательства на своё здоровье (ни сами действия Г., ни его угрозы днём ранее не свидетельствовали о том, что это посягательство было направлено против жизни З.), которым З. и воспользовался, закрываясь от ударов Г., а затем навязав тому борьбу.

В сложившейся ситуации у З. имелись все основания воспринимать обхватившего его со стороны спины Б. как лицо, содействующее Г. и представляющее угрозу для его (З.) здоровья, в связи с чем применение осуждённым против Б. ножа с причинением лёгкого вреда его здоровью следует признать правомерным.

В то же время с появлением в руке З. ножа соотношение сил изменилось: получивший ранение Б. от участия в конфликте устранился, а правую руку Г., в которой тот удерживал плеть, З. перехватил своей рукой. Более того, вступив в борьбу с Г. и, соответственно, сократив дистанцию с ним, З. исключил возможность использования им плети.

При указанных обстоятельствах целенаправленное нанесение З. со значительной силой удара Г. клинком ножа в переднюю поверхность грудной клетки слева с проникновением клинка в левую плевральную полость явилось чрезмерным средством защиты, явно не соответствующим той опасности, которую к моменту совершения этих действий представлял Г., в связи с чем коллегия пришла к выводу о том, что пределы необходимой обороны З. были превышены, и он подлежит привлечению к уголовной ответственности, так как в силу ч. 2 ст. 37 УК РФ защита от посягательства, не сопряжённого с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

Принимая во внимание фактические обстоятельства произошедшего и психическое отношение З. к содеянному, на основании п. 3 ст. 389.15, п. 2 ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ коллегия переквалифицировала его действия с п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 114 УК РФ - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершённое при превышении пределов необходимой обороны.

Апелляционное определение N 22-161/18 от 8 февраля 2018 года

3. Мошенничество, сопряжённое с неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, необоснованно квалифицировано судом по части 4 статьи 159 Уголовного Кодекса РФ.

Приговором Благовещенского городского суда Амурской области от 22 сентября 2017 года С. осуждён по ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 159 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

С. признан виновным и осуждён за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путём обмана, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере (по факту хищения имущества С.А.С); мошенничество, то есть хищение чужого имущества путём обмана, в крупном размере (по факту хищения имущества Н.); а также за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путём обмана, в особо крупном размере (по факту хищения имущества Я.).

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 20 февраля 2018 года приговор в отношении С. изменён по следующим основаниям.

Судебная коллегия, признав правильной юридическую оценку действий С. по ч. 4 ст. 159 УК РФ (по факту хищения имущества Я.) и ч. 3 ст. 159 УК РФ (по факту хищения имущества Н.), пришла к выводу о том, что суд дал неверную квалификацию действиям С. по факту хищения имущества С.А.С.

Так, судом первой инстанции не учтено, что если действия лица сопряжены с преднамеренным неисполнением принятых на себя обязательств по договору в сфере предпринимательской деятельности, сторонами которого являются только индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации, а виновное лицо является индивидуальным предпринимателем или членом органа управления коммерческой организации, то такие действия квалифицируются как мошенничество, совершённое в сфере предпринимательской деятельности.

Судом на основе совокупности исследованных в судебном заседании доказательств установлено, что С. являлся директором и единственным участником ООО "_", выполнял функции единоличного исполнительного органа в коммерческой организации, которые решил использовать, действуя в корыстных интересах, чтобы путём обмана похищать денежные средства индивидуального предпринимателя С.А.С., разработав с этой целью схему хищения, согласно которой С. планировал получать от С.А.С. денежные средства якобы с целью приобретения для С.А.С. земельного участка и выполнения строительных работ (возведения производственной базы).

Во исполнение задуманного, в январе 2012 года С. сообщил С.А.С., что намерен приобрести для него земельный участок в г. Благовещенске Амурской области, площадью 31986 кв м., стоимостью 20000000 рублей; 1 февраля 2012 года между С. и С.А.С. был заключён договор поручения, согласно которому С. принял на себя обязательство совершить от имени и за счёт С.А.С. действия, направленные на покупку указанного земельного участка, а С.А.С. передал С. под расписку после подписания договора 20000000 рублей на приобретение земельного участка и предоставил 7 февраля 2012 года доверенность, которой наделил С. правами, необходимыми для приобретения земельного участка.

Однако, заведомо не имея намерения исполнить обязательство по приобретению земельного участка в собственность С.А.С., С. использовал 20000000 рублей в своих интересах, приобрёл указанный земельный участок в свою собственность, а затем, размежевав его на три участка, два передал в собственность иных лиц, что от С.А.С. скрывал.

Далее, 23 мая 2012 года между ИП С.А.С. и ООО "_" в лице С., действующего на основании Устава, был заключён договор подряда на строительство ангара стоимостью 10000000 рублей для нужд С.А.С. в срок до 16 августа 2012 года. Во исполнение договора С.А.С. перечислил 24 мая 2012 года на расчётный счёт ООО "_" 10000000 рублей.

7 ноября 2012 года С.А.С. перечислил на расчётный счёт на имя С., якобы для приобретения строительного материала для строительства ангара, 1000000 рублей; 19 марта 2013 года - 234000 рублей.

29 апреля 2013 года между ИП С.А.С. и ООО "_" в лице С. заключён договор подряда на строительство второго ангара в срок до 16 августа 2013 года стоимостью 7500000 рублей. Во исполнение договора С.А.С. перечислил на расчётный счёт ООО "_" 29 апреля 2013 года 4200000 рублей; 30 апреля 2013 года - 2600000 рублей.

1 июня 2013 года названные лица заключили договор подряда на строительство третьего ангара стоимостью 1750000 рублей в срок 1 сентября 2013 года. На основании договора С.А.С. под расписку передал С. обусловленную договором сумму денежных средств.

15 июня 2013 года между ИП С.А.С. и ООО "_" в лице С. заключён договор подряда на строительство четвёртого ангара стоимостью 1750000 рублей в срок до 1 сентября 2013 года. В этот же день С.А.С. передал С. под расписку указанную сумму денег.

Далее, в счёт строительства ангаров на строительные материалы С.А.С. перечислил на счёт ООО "_" 4400000 рублей, 3 июня 2014 года для строительства ангаров перечислил 1400000 рублей.

То есть, С. - единственный член органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению коммерческой организацией преднамеренно не исполнил договорные обязательства в сфере предпринимательской деятельности перед индивидуальным предпринимателем С.А.С. по приобретению для него земельного участка и строительства на нём ангаров для осуществления С.А.С. производственной деятельности, а переданные им денежные средства использовал в своих целях.

То обстоятельство, что в договоре от 1 февраля 2012 года о покупке земельного участка не указано, что сторонами договора являются: с одной стороны, ООО "_", а с другой, - индивидуальный предприниматель, не ставит под сомнение то обстоятельство, что договор заключён между юридическим лицом и индивидуальным предпринимателем и именно в сфере осуществления ими предпринимательской деятельности.

Так, согласно содержанию договора, предметом договора являются действия, которые должен совершить поверенный (С.) от имени и за счёт доверителя (С.А.С.), направленные на покупку земельного участка, регистрации права собственности на земельный участок на имя доверителя.

Поверенный определён в договоре как коммерческий представитель в смысле ст. 184 ГК РФ.

Исходя из содержания договора, С. собирался представлять интересы С.А.С. и другого лица при совершении в интересах С.А.С. сделки по приобретению земельного участка.

Такой вид деятельности предусмотрен Уставом ООО "_" как предоставление посреднических услуг при покупке, продаже и аренде недвижимого имущества.

Согласно ст. 184 ГК РФ коммерческим представителем является лицо, постоянно и самостоятельно представительствующее от имени предпринимателей при заключении ими договоров в сфере предпринимательской деятельности.

В связи с изложенным, С., являясь на основании Устава директором предприятия, а на основании протокола N 2 общего собрания учредителей ООО "_" - единственным участником общества, выполняя функции единоличного исполнительного органа коммерческого предприятия, действуя согласно Уставу указанного предприятия, фактически заключил с индивидуальным предпринимателем С.А.С. договор в сфере предпринимательской деятельности.

При таких обстоятельствах, неуказание во вводной части договора на организационно-правовую форму сторон не влияет на вывод о том, что участниками договора были лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность.

Учитывая изложенное, действия С. переквалифицированы судом апелляционной инстанции с ч. 4 ст. 159 УК РФ на ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 года ФЗ N 207-ФЗ) - мошенничество, сопряжённое с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершённое в особо крупном размере.

Действия С. квалифицированы судом апелляционной инстанции по данной норме закона, поскольку преступление С. совершено в период действия уголовного закона в указанной редакции, санкция которого, по сравнению с санкцией ч. 7 ст. 159 УК РФ в действующей редакции является более мягкой, а потому подлежит применению в соответствии с правилами ст. 10 УК РФ.

Апелляционное определение N 22-167/18 от 20 февраля 2018 года

4. В случае задержания лица непосредственно при сборе растений, содержащих наркотические средства, либо их частей, содержащих наркотические средства, действия такого лица подлежат квалификации как незаконное приобретение наркотических средств, и дополнительной квалификации по признаку преступления "незаконное хранение наркотических средств" не требуют.

Приговором Константиновского районного суда Амурской области от 20 декабря 2017 года Л. осуждён по ч. 2 ст. 228 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ к 3 годам 4 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 20 февраля 2018 года приговор в отношении Л. изменён в связи с неверной квалификацией его действий, по следующим основаниям.

Л. осуждён за незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

Вместе с тем, согласно разъяснениям, изложенным в пунктах 6, 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", под понятие незаконного приобретения наркотических средств в том числе подпадает и сбор дикорастущих растений или их частей, включённых в Перечень наркотических средств. Под незаконным хранением без цели сбыта наркотических средств следует понимать действия лица, связанные с незаконным владением такими растениями или их частями. При этом не имеет значения, в течение какого времени лицо незаконно хранило собранные растения, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, либо их части, содержащие наркотические средства или психотропные вещества.

Таким образом, в случае задержания лица непосредственно при сборе растений, содержащих наркотические средства, либо их частей, содержащих наркотические средства, действия такого лица подлежат квалификации как незаконное приобретение наркотических средств, и дополнительной квалификации по признаку преступления "незаконное хранение наркотических средств" не требуют.

Из показаний Л., признанных судом допустимым доказательством и положенных в основу обвинительного приговора, следует, что 9 сентября 2017 года примерно в период времени с 16.00 часов до 16 часов 30 минут он стал рвать и складывать в имеющийся при нём мешок верхушечные части дикорастущей конопли. В один из моментов, обернувшись на просёлочную дорогу, он увидел автомобиль чёрного цвета, из которого вышел сотрудник ОП по Константиновскому району и направился в его сторону. После чего он решил убежать. Мешок с нарванной им растительной массой дикорастущей конопли он бросил.

Указанные сведения подтверждаются показаниями свидетеля Л.А.В. о том, что 9 сентября 2017 года в послеобеденное время он выехал на участок местности, расположенный недалеко от с. "_" Константиновского района Амурской области, так как, по поступившей оперативной информации, на данном участке могли находиться лица, занимающиеся незаконным оборотом наркотических средств. Проезжая мимо поля, где произрастает соя, среди которой также произрастает дикорастущая конопля, он увидел молодого человека, ходившего по полю. Поскольку парень находился от него на небольшом расстоянии, он отчетливо видел, что парень складывал сорванную растительную массу дикорастущей конопли в находившийся при нём белый синтетический мешок. Он припарковал автомобиль и направился в сторону молодого человека, в котором узнал Л. В какой-то момент Л. обернулся и увидел его, при этом Л. бросил мешок, который уже был полным, и стал убегать. Он догнал Л. и сообщил о его задержании в дежурную часть ОП по Константиновскому району Амурской области.

Таким образом, из имеющихся в деле доказательств следует, что Л. был задержан непосредственно при сборе наркотического средства, в связи с чем, по независящим от него обстоятельствам, у него не возникло реальной возможности владения приобретённым наркотическим средством, что свидетельствует об отсутствии в действиях осуждённого незаконного хранения наркотических средств без цели сбыта в крупном размере.

С учётом изложенного, судебная коллегия приговор в отношении Л. изменила, исключила осуждение Л. по ч. 2 ст. 228 УК РФ за незаконное хранение наркотических средств без цели сбыта в крупном размере, смягчила назначенное Л. судом наказание по ч. 2 ст. 228 УК РФ, а также назначила Л. более мягкое окончательное наказание в соответствии со ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров.

Апелляционное определение N 22-237/18 от 20 февраля 2018 года

Назначение наказания

5. В соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ явка с повинной признаётся смягчающим наказание обстоятельством.

Приговором Благовещенского городского суда Амурской области от 18 января 2018 года Ш., ранее неоднократно судимый, осуждён по ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - ч. 1 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - п. "б" ч. 4 ст. 158 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 69, ч. 4 ст. 74, ст. 70, ч. 5 ст. 69 УК РФ к 3 годам 9 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 15 марта 2018 года приговор в отношении Ш. изменён по следующим основаниям.

Ш., в числе прочего осуждён по ч. 1 ст. 158 УК РФ за тайное хищение имущества ООО "А", совершённое 15 декабря 2016 года.

В соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ явка с повинной признаётся смягчающим наказание обстоятельством.

По смыслу закона под явкой с повинной следует понимать добровольное сообщение лица о совершённом им или с его участием преступлении, сделанное в письменном или устном виде, которое следует учитывать при осуждении за это преступление.

Как следует из материалов уголовного дела, в объяснении от 30 марта 2017 года Ш. добровольно сообщил сотрудникам правоохранительных органов об обстоятельствах совершения им кражи 15 декабря 2016 года, а именно хищения имущества ООО "А".

Данных о том, что органы следствия на тот момент располагали сведениями о причастности Ш. к совершению указанного преступления, в материалах уголовного дела не содержится.

С учётом этого судебная коллегия пришла к выводу о том, что суду надлежало в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ признать явку с повинной обстоятельством, смягчающим наказание Ш., в связи с чем приговор изменён, смягчающим наказание Ш. обстоятельством признана явка с повинной, что повлекло смягчение назначенного осуждённому наказания.

Апелляционное определение N 22-381/18 от 15 марта 2018 года

6. Сообщение лица о совершённом им преступлении является добровольным и признаётся явкой с повинной, если такое заявление сделано до его задержания в качестве подозреваемого и органы предварительного расследования не располагали сведениями о преступлении.

Приговором Октябрьского районного суда Амурской области от 13 июня 2018 года М. осуждён по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 16 августа 2018 года приговор в отношении М. по апелляционному представлению прокурора Амурской области изменён в связи с неправильным применением судом уголовного закона при назначении осуждённому наказания.

Как следует из приговора, назначая М. наказание по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, суд учитывал характер и степень общественной опасности свершённого преступления; данные о личности виновного, согласно которым М. ранее не судим, характеризуется положительно, является инвалидом III группы; принял во внимание выводы, содержащиеся в заключения комиссии экспертов по результатам проведения комиссионной комплексной судебной сексолого-психиатрической экспертизы; а также учёл наличие обстоятельств, смягчающих наказание, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств и влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание М., судом были учтены: полное признание вины, раскаяние в содеянном, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, выразившееся в даче подробных показаний об обстоятельствах совершения преступления в ходе допросов, его возраст и состояние здоровья, добровольное возмещение морального вреда, иные действия, направленные на заглаживание вреда, а именно то, что подсудимый принёс свои извинения представителю потерпевшей за содеянное, а также явку с повинной, выразившуюся в даче объяснений об обстоятельствах совершения преступления до возбуждения уголовного дела.

Вместе с тем, суд вправе признать в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, явку с повинной только в том случае, если лицо добровольно сообщило о совершённом им или с его участием преступлении в письменном или устном виде. Заявление о преступлении, сделанное лицом в связи с его задержанием по подозрению в совершении этого преступления, не может признаваться добровольным (п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания"), на что обоснованно указанно в апелляционном представлении.

Из материалов дела следует, что после совершения преступления малолетняя потерпевшая рассказала матери о случившемся, описала М. и пояснила, что раньше видела его в селе, и он являлся знакомым её отца. Кроме того, в ходе просмотра видео с камер видеонаблюдения участковый уполномоченный полиции опознал М.

Анализ содержания объяснений малолетней потерпевшей, её законного представителя и свидетелей, данных ими до возбуждения уголовного дела, позволяет сделать вывод о том, что органам предварительного расследования были сообщены все необходимые сведения об обстоятельствах совершённого преступления и о причастности к нему осуждённого. Каких-либо новых, ранее не известных органам предварительного расследования сведений М. в своём объяснении не изложил.

При таких обстоятельствах, признание явки с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание М., следует признать необоснованным.

Учитывая изложенное, судом апелляционной инстанции приговор в отношении М. изменён, указание суда о признании смягчающим наказание М. обстоятельством явки с повинной исключено из описательно-мотивировочной части приговора; назначенное М. судом по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ наказание усилено до 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год.

Апелляционное определение N 22-1288/18 от 16 августа 2018 года

7. В соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причинённых преступлением, признаётся смягчающим наказание обстоятельством.

Приговором Тамбовского районного суда Амурской области от 28 декабря 2017 года С. осуждена по ч. 3 ст. 264 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права управления транспортными средствами на срок 2 года.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 15 марта 2018 года приговор изменён по следующим основаниям.

В соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причинённых преступлением, признаётся смягчающим наказание обстоятельством.

Из материалов уголовного дела следует, что в ходе судебного разбирательства осуждённая С. добровольно возместила вред, причинённый потерпевшему Л., о чём им было указано в заявлении о прекращении уголовного преследования вследствие примирения сторон.

Однако суд вопреки требованиям уголовного законодательства данный факт оставил без внимания.

Учитывая изложенное, судом апелляционной инстанции приговор изменён, смягчающим наказание С. обстоятельством признано добровольное возмещение потерпевшему Л. морального вреда, причинённого в результате преступления, что повлекло смягчение назначенного осуждённой наказания.

Апелляционное постановление N 22-296/18 от 15 марта 2018 года

8. Необоснованное признание судом смягчающим наказание обстоятельством в отношении лица, осуждённого за убийство, совершения преступления в силу стечения тяжёлых жизненных обстоятельств повлекло изменение приговора суда с усилением назначенного наказания.

Приговором Сковородинского районного суда Амурской области от 31 августа 2018 года Ш. осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 15 ноября 2018 года по апелляционному представлению прокурора приговор изменён ввиду неправильного применения судом уголовного закона при назначении Ш. наказания.

В обоснование принятого решения судебная коллегия указала следующее.

Ш. признана виновной и осуждена за убийство Ш.С.В., то есть за умышленное причинение смерти другому человеку.

Преступление совершено 19 января 2018 года в с. "_" Сковородинского района Амурской области.

Как следует из приговора, при назначении Ш. наказания суд учитывал характер, тяжесть и степень общественной опасности совершённого ею преступления, фактические обстоятельства содеянного, сведения о личности осуждённой, которая характеризуется посредственно, не трудоустроена, злоупотребляет спиртными напитками, не судима, к административной ответственности не привлекалась; влияние назначенного наказания на исправление осуждённой и условия жизни её семьи, смягчающие наказание обстоятельства: явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, совершение преступления в силу стечения тяжёлых жизненных обстоятельств, аморальность поведения потерпевшего Ш.С.В., явившегося поводом для преступления, полное признание вины, раскаяние в содеянном, состояние здоровья и возраст (61 год на день постановления приговора, перенесённая ампутация левой ноги).

Отягчающим наказание Ш. обстоятельством признано совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Мотивируя вывод о наличии в действиях Ш. смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. "д" ч. 1 ст. 61 УК РФ - совершения преступления в силу стечения тяжёлых жизненных обстоятельств, суд первой инстанции сослался на состояние здоровья осуждённой и злоупотребление спиртными напитками потерпевшим Ш.С.В., отсутствие с его стороны помощи в решении бытовых вопросов, действия потерпевшего, который выгонял Ш. из дома.

Вместе с тем, судом установлено, что мотивом совершения преступления послужила личная неприязнь осуждённой Ш. к потерпевшему Ш.С.В., возникшая из-за отказа потерпевшего дать осуждённой алкогольный напиток и обещания выгнать её из дома. Отягчающим наказание Ш. обстоятельством признано совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Состояние же здоровья Ш. и аморальность поведения Ш.С.В., явившегося поводом для совершения преступления, были учтены судом первой инстанции в качестве отдельных смягчающих наказание осуждённой обстоятельств.

Учитывая изложенное, судебная коллегия признала необоснованными выводы суда первой инстанции о признании смягчающим наказание Ш. обстоятельством совершения преступления в силу стечения тяжёлых жизненных обстоятельств и о применении в отношении осуждённой Ш. положений ст. 64 УК РФ, в связи с чем назначенное Ш. по ч. 1 ст. 105 УК РФ наказание усилено судом апелляционной инстанции до 7 лет лишения свободы.

Апелляционное определение N 22-1884/18 от 15 ноября 2018 года

9. Отсутствие в описательно-мотивировочной части приговора указания суда о применении положений ч. 1 ст. 62 УК РФ свидетельствует о том, что правила назначения наказания, предусмотренные данной нормой закона, фактически не применены судом.

Приговором Благовещенского районного суда Амурской области от 30 мая 2018 года Ш. осуждён по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам 8 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 21 августа 2018 года приговор изменён ввиду неправильного применения судом уголовного закона при назначении Ш. наказания.

В соответствии с п. 4 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания, освобождению от него или его отбывания, применению иных мер воздействия.

По смыслу закона суд обязан мотивировать в описательно-мотивировочной части приговора применение норм, ограничивающих срок или размер наказания определённой частью наиболее строгого вида наказания (п. 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания").

В силу ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" и (или) "к" части первой статьи 61 настоящего Кодекса, и отсутствии отягчающих обстоятельств, срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части настоящего Кодекса.

В нарушение указанных выше требований закона, суд, признав в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Ш., явку с повинной и активное способствование раскрытию и расследованию преступления и указав в приговоре об отсутствии отягчающих обстоятельств, не обсудил применение при назначении Ш. наказания по ч. 1 ст. 105 УК РФ положений ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Отсутствие в описательно-мотивировочной части приговора указания суда о применении положений ч. 1 ст. 62 УК РФ свидетельствует о том, что суд назначил осуждённому наказание без учёта данной нормы уголовного закона, применение которой исходя из общих правил назначения наказания является обязательным.

Указанное нарушение повлекло смягчение назначенного осуждённому Ш. наказания.

Апелляционное определение N 22-1324/18 от 21 августа 2018 года

10. С учётом требований ч. 1 ст. 62 и ч. 3 ст. 66 УК РФ за покушение на преступление осуждённому не может быть назначено наказание, превышающее две трети от трёх четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного санкцией соответствующей статьи Особенной части УК РФ.

В соответствии с положениями ч. 2 ст. 69 УК РФ, если все преступления, совершённые по совокупности, являются преступлениями небольшой или средней тяжести, либо приготовлением к тяжкому или особо тяжкому преступлению, либо покушением на тяжкое или особо тяжкое преступление, окончательное наказание назначается путём поглощения менее строгого наказания более строгим либо путём частичного или полного сложения назначенных наказаний.

Приговором Белогорского городского суда Амурской области от 27 августа 2018 года К., ранее судимый 24 ноября 2015 года по ч. 2 ст. 228 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года,

- осуждён по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году 1 месяцу лишения свободы; ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году лишения свободы; ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 8 годам лишения свободы.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний К. назначено наказание в виде 8 лет 6 месяцев лишения свободы.

В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение К. по приговору от 24 ноября 2015 года. Окончательное наказание К. назначено в соответствии со ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров путём частичного присоединения к назначенному наказанию неотбытого наказания по приговору от 24 ноября 2015 года, - в виде 9 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 30 октября 2018 года приговор изменён ввиду неправильного применения судом уголовного закона при назначении К. наказания.

В обоснование принятого решения указано следующее.

Как следует из материалов уголовного дела, при назначении К. наказания за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, суд не выполнил требования ч. 1 ст. 62, ч. 3 ст. 66 УК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 66 УК РФ срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трёх четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части УК РФ за оконченное преступление.

Согласно ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" и (или) "к" части первой статьи 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части Уголовного кодекса РФ.

Согласно разъяснению, содержащемуся в п. 34 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 58 от 22 декабря 2015 года "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", при применении ст. 62, 65, и 68 УК РФ в случае совершения неоконченного преступления указанная в этих нормах часть наказания исчисляется от срока или размера наказания, которые могут быть назначены по правилам ст. 66 УК РФ.

Как следует из приговора, суд признал смягчающими наказание К. обстоятельствами в том числе и обстоятельства, предусмотренные п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, обстоятельств, отягчающих наказание осуждённого, судом установлено не было.

Санкция ч. 3 ст. 228.1 УК РФ предусматривает наказание за данное преступление в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет.

Таким образом, с учётом положений ч. 1 ст. 62, ч. 3 ст. 66 УК РФ, максимально возможное наказание К. по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ не могло превышать 7 лет 6 месяцев лишения свободы, однако суд назначил за данное преступление осуждённому наказание в виде 8 лет лишения свободы.

Кроме того, в соответствии с положениями ч. 2 ст. 69 УК РФ, если все преступления, совершённые по совокупности, являются преступлениями небольшой или средней тяжести, либо приготовлением к тяжкому или особо тяжкому преступлению, либо покушением на тяжкое или особо тяжкое преступление, окончательное наказание назначается путём поглощения менее строгого наказания более строгим либо путём частичного или полного сложения назначенных наказаний.

В нарушение указанных требований уголовного закона наказание по совокупности преступлений за покушения на преступления небольшой тяжести и покушение на особо тяжкое преступление назначено судом К. не по правилам ч. 2 ст. 69 УК РФ, а в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 69 УК РФ, предусматривающими более строгие правила назначения наказания по совокупности преступлений.

Исходя из изложенного, судебная коллегия приговор в отношении К. изменила, смягчила назначенное осуждённому судом первой инстанции наказание за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ, до 7 лет 3 месяцев лишения свободы; в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём поглощения менее строгого наказания более строгим К. назначено наказание в виде 7 лет 3 месяцев лишения свободы; окончательное наказание К. назначено в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров, путём частичного присоединения к назначенному наказанию неотбытой части наказания по приговору от 24 ноября 2015 года, - в виде 7 лет 9 месяцев лишения свободы.

Апелляционное определение N 22-1779/18 от 30 октября 2018 года

11. В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ совершение преступления в составе группы лиц по предварительному сговору признаётся отягчающим наказание обстоятельством.

Приговором Завитинского районного суда Амурской области от 23 марта 2018 года осуждены:

- С. по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 166, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 166, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 166, п. "а" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 166, ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 166, ч. 1 ст. 167 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

- Д. по пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 166, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 166, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 166, п. "а" ч. 2 ст. 158, п. "а" ч. 2 ст. 166, ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 166, ч. 1 ст. 167 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 6 годам 7 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 22 мая 2018 года по апелляционному представлению прокурора приговор изменён по следующим основаниям.

С. и Д., в числе прочего, осуждены по ч. 1 ст. 167 УК РФ к 250 часам обязательных работ каждый - за умышленное повреждение чужого имущества, повлекшее причинение значительного ущерба.

При назначении С. и Д. наказания по данному факту судом не установлено наличия отягчающих наказание обстоятельств и применены положения ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Вместе с тем в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ совершение преступления в составе группы лиц по предварительному сговору признаётся отягчающим наказание обстоятельством.

Из обстоятельств, признанных судом доказанными, следует, что С. и Д. вступили в преступный сговор, направленный на повреждение чужого имущества - автомобиля, принадлежащего О. Реализуя единый преступный умысел, действуя согласованно, в соответствии с достигнутой договорённостью, С. с силой бросил фрагмент бетона в боковое стекло левой передней двери автомобиля, разбив стекло, а С. с силой бросил кирпич в лобовое стекло этого же автомобиля, также разбив его. Своими действиями Д. и С. причинили потерпевшей О. значительный ущерб.

Диспозиция статьи 167 УК РФ не содержит квалифицирующего признака преступления "совершённое группой лиц по предварительному сговору".

При таких обстоятельствах, установив наличие в действиях осуждённых предварительного сговора на совершение указанного преступления, суду следовало в соответствии с положениями ч. 2 ст. 35 и п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ признать данное обстоятельство отягчающим и учесть его при назначении С. и Д. наказания по ч. 1 ст. 167 УК РФ.

Учитывая изложенное, судом апелляционной инстанции приговор изменён, отягчающим наказание С. и Д. обстоятельством по факту совершения преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 167 УК РФ, признано совершение преступления в составе группы лиц по предварительному сговору; из описательно-мотивировочной части приговора исключено указание суда о назначении С. и Д. наказания по ч. 1 ст. 167 УК РФ с применением положений ч. 1 ст. 62 УК РФ; назначенное С. и Д. судом наказание за указанное преступление усилено (до 3 месяцев лишения свободы), а также С. и Д. назначено более суровое наказание в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений.

Апелляционное определение N 22-739/18 от 22 мая 2018 года

12. В случае совершения сотрудником органа внутренних дел должностного преступления, связанного с его должностными полномочиями, предусмотренное п. "о" ч. 1 ст. 63 УК РФ отягчающее наказание обстоятельство не может повторно учитываться при назначении наказания.

Приговором Константиновского районного суда Амурской области от 11 сентября 2018 года Д. осуждён по ч. 1 ст. 285 УК РФ к 1 году лишения свободы, ч. 1 ст. 285 УК РФ к 1 году лишения свободы, ч. 1 ст. 318 УК РФ к 1 году лишения свободы. Окончательное наказание Д. назначено в соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний, - в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года.

Д. осуждён за два факта использования должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, из личной заинтересованности, повлекшего существенное нарушение прав и законных интересов граждан, а также за применение насилия, не опасного для здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

Преступления совершены со 2 по 5 мая и 22 июля 2015 года в с. "_" Константиновского района Амурской области.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 13 ноября 2018 года приговор в отношении Д. изменён по следующим основаниям.

Судом установлено, что Д. совершил преступления, выразившиеся в злоупотреблении должностными полномочиями, занимая должность старшего оперуполномоченного полиции отделения участковых уполномоченных полиции по делам несовершеннолетних отделения полиции по "_" району МО МВД России "_".

При назначении Д. наказания по указанным фактам злоупотребления должностными полномочиями суд признал отягчающим наказание обстоятельством "совершение умышленного преступления сотрудником внутренних дел".

Вместе с тем, в случае совершения сотрудником органа внутренних дел должностного преступления, связанного с его должностными полномочиями, предусмотренное п. "о" ч. 1 ст. 63 УК РФ отягчающее наказание обстоятельство не может повторно учитываться при назначении наказания.

Учитывая изложенное, судом апелляционной инстанции приговор в отношении Д. изменён, из приговора исключено указание суда о признании отягчающим наказание Д. обстоятельством по фактам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285 УК РФ, "совершения преступления сотрудником внутренних дел", а назначенное Д. судом наказание смягчено.

Апелляционное постановление N 22-1819/18 от 13 ноября 2018 года

13. Совершение умышленного преступления небольшой тяжести лицом, имеющим судимость за преступление средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое преступление, образует рецидив преступлений, который в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 63УК РФ признаётся обстоятельством, отягчающим наказание.

Приговором Тамбовского районного суда Амурской области от 23 ноября 2017 года А., ранее судимый: 14 декабря 2012 года по ч. 1 ст. 111, ч. 1 ст. 150, п. "б" ч. 2 ст. 158, пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 4 годам 4 месяцам лишения свободы, освобождённый 9 декабря 2014 года на основании постановления суда от 27 ноября 2014 года условно-досрочно с неотбытым сроком 1 год 4 месяца 4 дня,

- осуждён по п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ к 4 годам 4 месяцам лишения свободы, ч. 1 ст. 119 УК РФ к 1 году лишения свободы. Окончательное наказание А. назначено в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний, - в виде 4 лет 8 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Этим же приговором осуждён М. по ч. 1 ст. 105, п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 11 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

А. и М. осуждены за неправомерное завладение автомобилем без цели хищения (угон), совершённый группой лиц по предварительному сговору.

А., кроме этого, осуждён за угрозу убийством при наличии оснований опасаться осуществления этой угрозы.

Преступления совершены 15 ноября 2016 года в с. "_" Тамбовского района Амурской области.

Рассмотрев настоящее дело по апелляционному представлению прокурора, судебная коллегия по уголовным делам Амурского областного суда апелляционным определением от 13 февраля 2018 года приговор в отношении А. изменила по следующим основаниям.

В соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ обстоятельством, отягчающим наказание, является рецидив преступлений.

Согласно ч. 1 ст. 18 УК РФ рецидивом преступлений признаётся совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершённое умышленное преступление.

Как следует из материалов уголовного дела, А. имеет неснятую и непогашенную судимость по приговору от 14 декабря 2012 года, которым он был осуждён, в числе прочего, за совершение тяжкого преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ.

А. освобождён 9 декабря 2014 года на основании постановления суда от 27 ноября 2014 года условно-досрочно с неотбытым сроком 1 год 4 месяца 4 дня.

В силу п. "г" ч. 3 ст. 86 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года) в отношении лиц, осуждённых к лишению свободы за тяжкие преступления, судимость погашается по истечении шести лет после отбытия наказания.

Преступления, предусмотренные п. "а" ч. 2 ст. 166 и ч. 1 ст. 119 УК РФ, совершены А. 15 ноября 2016 года

Отягчающим наказание А. обстоятельством в отношении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ, суд правильно признал рецидив преступлений, который в силу п. "б" ч. 2 ст. 18 УК РФ является опасным рецидивом преступлений.

Однако в отношении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ, рецидив преступлений отягчающим наказание А. обстоятельством не признан, и данное отягчающее обстоятельство не учтено судом при назначении А. наказания за данное преступление.

При этом судом не учтены требования п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, содержащиеся в п. 44 постановления от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", в соответствии с которыми наличие у лица, совершившего тяжкое преступление, судимости за преступление небольшой тяжести, не образует рецидива преступлений. Однако совершение умышленного преступления небольшой тяжести лицом, имеющим судимость за преступление средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое преступление, образует рецидив преступлений.

Учитывая изложенное, на основании п. 3 ст. 389.15, п. 1 ч. 1 ст. 389.18, ст. 389.20, ч. 1 ст. 389.23 УПК РФ судебная коллегия по уголовным делам Амурского областного суда приговор в отношении А. изменила: признала отягчающим наказание А. обстоятельством по отношению к преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 119 УК РФ, рецидив преступлений; усилила назначенное А. судом наказание по ч. 1 ст. 119 УК РФ до 1 года 3 месяцев лишения свободы, а также назначила осуждённому более строгое окончательное наказание по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Апелляционное определение N 22-170/18 от 13 февраля 2018 года

14. В соответствии с ч. 4 ст. 18 УК РФ при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, совершённые лицом в возрасте до восемнадцати лет, а также судимости за преступления, осуждение по которым признавалось условным, если условное осуждение не отменялось и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы.

Приговором Благовещенского районного суда Амурской области от 6 марта 2018 года С., 13 декабря 1990 года рождения, ранее судимый: 18 апреля 2008 года по пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года; 2 декабря 2008 года по пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 161, ч. 3 ст. 30 - пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 161, п. "б" ч. 2 ст. 161, п. "б" ч. 2 ст. 131 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69, ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы, освобождённый 24 декабря 2013 года по отбытии наказания; 16 ноября 2015 года по ч. 2 ст. 228 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года, постановлением суда от 26 февраля 2016 года испытательный срок продлён на 1 месяц; постановлением суда от 20 июля 2016 года условное осуждение отменено на основании ч. 3 ст. 74 УК РФ с направлением осуждённого для отбывания назначенного судом наказания в исправительную колонию общего режима,

- осуждён по пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 2 годам лишения свободы. Окончательное наказание С. назначено в соответствии со ст. 70 УК РФ - по совокупности приговоров, путём частичного присоединения к наказанию, назначенному С. по настоящему делу, неотбытого наказания по приговору от 16 ноября 2015 года, - в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

С. осуждён за кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершённую с причинением значительного ущерба гражданину, с незаконным проникновением в помещение.

Преступление совершено 25 мая 2016 года в с. "_" Благовещенского района Амурской области.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 25 апреля 2018 года приговор в отношении С. изменён в связи с неправильным применением судом уголовного закона при назначении осуждённому наказания.

Как следует из приговора, суд признал отягчающими наказание С. обстоятельствами совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, и рецидив преступлений.

Вместе с тем, на основании ч. 4 ст. 18 УК РФ при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, совершённые лицом в возрасте до восемнадцати лет, а также судимости за преступления, осуждение по которым признавалось условным, если условное осуждение не отменялось и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы.

При этом, по смыслу закона отмена условного осуждения образует рецидив преступлений только в том случае, когда решение об отмене условного осуждения и о направлении осуждённого для отбывания наказания в места лишения свободы было принято до совершения им нового преступления (п. 45 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания").

Согласно материалам уголовного дела, преступления, за которые С. осуждён приговорами от 18 апреля 2008 года и от 2 декабря 2008 года, совершены им в несовершеннолетнем возрасте, а условное осуждение С. по приговору от 16 ноября 2015 года отменено постановлением суда от 20 июля 2016 года, то есть после совершения С. преступления, за которое он осуждён настоящим приговором.

При таких обстоятельствах, в действиях осуждённого С. рецидив преступлений отсутствует.

Принимая во внимание изложенное, судом апелляционной инстанции приговор в отношении С. изменён, из описательно-мотивировочной части приговора исключены указания суда о признании обстоятельством, отягчающим наказание С., рецидива преступлений и о назначении С. наказания с применением ч. 1, 2 ст. 68 УК РФ; назначенное С. судом наказание по пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ смягчено до 1 года 11 месяцев лишения свободы, а также С. назначено более мягкое окончательное наказание в соответствии с требованиями ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, - в виде 3 лет 5 месяцев лишения свободы.

Апелляционное постановление N 22-563/18 от 25 апреля 2018 года

15. В соответствии с ч. 4 ст. 18 УК РФ судимости за умышленные преступления небольшой тяжести не учитываются при признании рецидива преступлений.

Приговором Свободненского городского суда Амурской области от 15 октября 2018 года Г., ранее судимый: 19 августа 2013 года по ч. 1 ст. 228 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 1 году 2 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год 3 месяца (в последующем приговор был обращён к реальному исполнению, наказание отбыто 11 июня 2015 года); 13 июля 2018 года по п. "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "б" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158, пп. "а", "в" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 2 ст. 158, пп. "б", "в" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к 4 годам лишения свободы,

- осуждён по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы, п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы. В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности указанных преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний Г. назначено наказание в виде 2 лет лишения свободы. Окончательное наказание Г. назначено в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений путём частичного сложения наказания, назначенного по настоящему делу, с наказанием, назначенным по приговору от 13 июля 2018 года, - в виде 4 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 6 декабря 2018 года приговор изменён в связи с неправильным применением судом уголовного закона при назначении Г. наказания.

Как следует из приговора, при назначении Г. наказания суд исходил из наличия в его действиях рецидива преступлений, образованного судимостью по приговору от 19 августа 2013 года, в связи с чем наказание Г. назначено судом с применением положений ч. 2 ст. 68 УК РФ.

Вместе с тем, в силу ч. 4 ст. 18 УК РФ судимости за умышленные преступления небольшой тяжести при признании рецидива преступлений не учитываются.

С учётом изложенного, судом апелляционной инстанции приговор изменён, из описательно-мотивировочной части приговора исключено указание суда о наличии в действиях Г. отягчающего наказание обстоятельства - рецидива преступлений, назначенное Г. судом наказание смягчено.

Апелляционное постановление N 22-2003/18 от 6 декабря 2018 года

16. Вид рецидива преступлений определяется по отношению к каждому совершённому умышленному преступлению в зависимости от категории тяжести.

Приговором Свободненского городского суда Амурской области от 8 ноября 2017 года А., ранее судимая: 11 ноября 2009 года по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к 3 годам лишения свободы, освобождённая 10 августа 2011 года на основании постановления суда от 9 августа 2011 года условно-досрочно с неотбытым сроком 1 год 3 месяца 2 дня, приговором от 14 марта 2012 года условно-досрочное освобождение отменено на основании п. "б" ч. 7 ст. 79 УК РФ, окончательное наказание А. назначено в соответствии со ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров - в виде 1 года 4 месяцев лишения свободы, освобождённая 14 мая 2013 года по отбытии наказания; 24 сентября 2013 года по п. "а" ч. 3 ст. 158, ч. 1 ст. 111 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, освобождённая 16 декабря 2016 года по отбытии наказания,

- осуждена по п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ к 1 году лишения свободы, п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к 2 годам лишения свободы. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности указанных преступлений путём частичного сложения наказаний А. назначено окончательное наказание в виде 2 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 11 января 2018 года приговор в отношении А. изменён в связи с неправильным применением судом уголовного закона при назначении осуждённой наказания.

В соответствии со ст. 18 УК РФ рецидивом преступлений признаётся совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершённое умышленное преступление.

Рецидив преступлений признаётся особо опасным: а) при совершении лицом тяжкого преступления, за которое оно осуждается к реальному лишению свободы, если ранее это лицо два раза было осуждено за тяжкое преступление к реальному лишению свободы; б) при совершении лицом особо тяжкого преступления, если ранее оно два раза было осуждено за тяжкое преступление или ранее осуждалось за особо тяжкое преступление.

Как видно из приговора, суд признал, что все преступления осуждённой А. совершены при особо опасном рецидиве преступлений.

Однако вид рецидива преступлений определяется по отношению к каждому совершённому умышленному преступлению в зависимости от категории тяжести.

Преступление, предусмотренное п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ, в соответствии с ч. 2 ст. 15 УК РФ относится к категории преступлений небольшой тяжести.

Таким образом, с учётом имеющихся у А. судимостей, её действия по отношению к указанному преступлению в соответствии со ст. 18 УК РФ образуют не особо опасный рецидив преступлений, а рецидив преступлений.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия приговор в отношении А. изменила, исключила из описательно-мотивировочной части приговора указание суда о наличии в её действиях по отношению к преступлению, предусмотренному п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ, особо опасного рецидива преступлений, признала наличие в действиях А. по данному факту рецидива преступлений; смягчила назначенное А. судом наказание по п. "в" ч. 2 ст. 115 УК РФ, а также назначила осуждённой более мягкое окончательное наказание по совокупности преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ.

Апелляционное определение N 22-25/18 от 11 января 2018 года

17. В случае, если наказание по предыдущим приговорам назначено в соответствии с положениями ч. 5 ст. 69 УК РФ, данные приговоры образуют одну судимость и подлежат учёту в качестве таковой при определении вида рецидива преступлений.

Приговором Бурейского районного суда Амурской области от 19 января 2018 года Н., ранее судимый: 5 февраля 2008 года по пп. "а","г" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года; 10 ноября 2009 года по ч. 1 ст. 186, ч. 1 ст. 186 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69, ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ к 5 годам 2 месяцам лишения свободы; 2 августа 2010 года по ч. 1 ст. 186 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к 5 годам 4 месяцам лишения свободы; 6 апреля 2015 года с учётом изменений, внесённых в приговор апелляционным постановлением от 30 апреля 2015 года, по п. "в" ч. 2 ст. 158, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ к 1 году 10 месяцам лишения свободы, освобождённый 3 февраля 2017 года по отбытии наказания,

- осуждён по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 15 марта 2018 года приговор в отношении Н. изменён в связи с неправильным применением судом уголовного закона при назначении осуждённому наказания, по следующим основаниям.

Как следует из приговора, суд признал отягчающими наказание Н. обстоятельством особо опасный рецидив преступлений.

Вместе с тем, в соответствии с ч. 3 ст. 18 УК РФ рецидив преступлений признаётся особо опасным при совершении лицом тяжкого преступления, за которое оно осуждается к реальному лишению свободы, если ранее это лицо два раза было осуждено за тяжкое преступление к реальному лишению свободы, а также при совершении лицом особо тяжкого преступления, если ранее оно два раза было осуждено за тяжкое преступление или ранее осуждалось за особо тяжкое преступление.

Из материалов дела следует, что на момент совершения Н. преступления, за которое он осуждён настоящим приговором, Н. имел судимости за тяжкие преступления по приговорам от 10 ноября 2009 года и от 2 августа 2010 года, а также бы судим за преступления средней тяжести приговорами от 5 февраля 2008 года и от 6 апреля 2015 года.

При этом окончательное наказание Н. по приговору от 2 августа 2010 года назначалось по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ - по совокупности преступлений, путём частичного сложения наказания, назначенного Н. за преступление, за которое он осуждён указанным приговором, с наказанием, назначенным Н. за преступления, за которые он осуждён приговором от 10 ноября 2009 года.

При таких обстоятельствах указанные приговоры образуют одну судимость, поскольку фактически имеет место совокупность преступлений, а не совокупность приговоров.

Таким образом, на момент совершения Н. преступления, за которое он осуждён настоящим приговором, относящегося к категории тяжких преступлений (предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ), он имел одну непогашенную судимость за тяжкие преступления по приговорам от 10 ноября 2008 года и от 2 августа 2010 года, что в соответствии с п. "б" ч. 2 ст. 18 УК РФ свидетельствует о наличии в его действиях опасного рецидива преступлений.

В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ мужчинам, осуждённым к лишению свободы при наличии опасного рецидива, отбывание наказания назначается в исправительной колонии строгого режима.

Суд в нарушение закона назначил Н. местом отбывания наказания исправительную колонию особого режима.

Учитывая, что наказание Н. по ч. 2 ст. 228 УК РФ и вид исправительного учреждения судом назначались при более строгом виде рецидива преступлений, судебная коллегия приговор изменила: исключила из описательно-мотивировочной части приговора указание суда о наличии в действиях Н. особо опасного рецидива преступлений и признала наличие в его действиях опасного рецидива преступлений, смягчила назначенное Н. судом по ч. 2 ст. 228 УК РФ наказание до 3 лет 5 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционное определение N 22-362/18 от 15 марта 2018 года

18. При применении положений ч. 5 ст. 62 и ч. 3 ст. 66 УК РФ предусмотренная ч. 2 и 3 ст. 68 УК РФ одна третья часть исчисляется от максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершённое преступление, который может быть назначен с учётом положений ч. 3 ст. 66 УК РФ.

Приговором Ивановского районного суда Амурской области от 12 декабря 2017 года С., ранее судимый: 30 января 2017 года по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 480 часам обязательных работ, постановлением суда от 11 сентября 2017 года неотбытая часть наказания заменена лишением свободы на срок 1 месяц 11 дней, освобождённый 12 декабря 2017 года по отбытии наказания,

- осуждён по ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год, с возложением обязанностей, подлежащих исполнению в связи с условным осуждением.

С. осуждён за покушение на кражу, то есть на тайное хищение чужого имущества, совершённое группой лиц по предварительному сговору.

Уголовное дело рассмотрено судом в особом порядке, установленном главой 40 УПК РФ.

Рассмотрев настоящее уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя, Амурский областной суд апелляционным постановлением от 15 февраля 2018 года приговор в отношении С. изменил по следующим основаниям.

Как следует из приговора, при назначении С. наказания по ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ суд учитывал положения ч. 3 ст. 68, ч. 3 ст. 66 и ч. 5 ст. 62 УК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 66 УК РФ срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трёх четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части УК РФ за оконченное преступление.

На основании ч. 5 ст. 62 УК РФ срок или размер наказания, назначаемого лицу, уголовное дело в отношении которого рассмотрено в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершённое преступление.

Согласно части 3 статьи 68 УК РФ при любом виде рецидива, если судом установлены смягчающие наказание обстоятельства, предусмотренные ст. 61 УК РФ, срок наказания может быть назначен менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершённое преступление, но в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса РФ.

При этом, в случае рассмотрения уголовного дела в особом порядке, установленном главой 40 УПК РФ, при любом виде рецидива предусмотренная ч. 3 ст. 68 УК РФ одна третья часть исчисляется за неоконченное преступление - от максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершённое преступление, который может быть назначен с учётом положений ст. 66 УК РФ (то есть, без учёта требований ч. 5 ст. 62 УК РФ).

Санкцией части 2 статьи 158 УК РФ предусмотрено наиболее строгое наказание в виде 5 лет лишения свободы.

Таким образом, с учётом требований ч. 3 ст. 66 и ч. 3 ст. 68 УК РФ С. за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ, судом не могло быть назначено наказание, превышающее 1 года 3 месяцев лишения свободы (одной трети от трёх четвертей от 5 лет).

Однако судом С. за совершение указанного преступления назначено наказание в виде 1 года 6 месяцев лишения свободы.

Учитывая изложенное, на основании п. 3 ст. 389.15, п. 1 ч. 1 ст. 389.18 УПК РФ судом апелляционной инстанции приговор в отношении С. изменён, назначенное С. судом наказание по ч. 3 ст. 30 - п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ смягчено до 1 года лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год.

Апелляционное определение N 22-206/18 от 15 февраля 2018 года

19. При совершении осуждённым нового преступления во время отбывания наказания по предыдущему приговору применяются правила назначения наказания, предусмотренные ст. 70 УК РФ - к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору.

Приговором Мазановского районного суда Амурской области от 15 октября 2018 года В., 10 сентября 1991 года рождения, ранее судимый:28 августа 2009 года по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы; 12 апреля 2010 года по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, с применением, ч. 5 ст. 69 УК РФ к 7 годам 8 месяцам лишения свободы, освобождённый 30 декабря 2016 года по отбытии наказания; 12 сентября 2017 года по ч. 1 ст. 115 УК РФ к штрафу в размере 10000 рублей; 27 марта 2018 года по ч. 1 ст. 119 УК РФ к ограничению свободы сроком на 1 год;

- осуждён по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 4 годам лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 4 года.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 20 декабря 2018 года по апелляционному представлению прокурора приговор в отношении В. изменён в связи с неправильным применением судом уголовного закона при назначении осуждённому наказания.

Наказание В. по ч. 2 ст. 228 УК РФ назначено судом первой инстанции с применением ст. 73 УК РФ условно, со ссылкой на обстоятельства совершённого деяния, характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности виновного, наличие смягчающих обстоятельств.

Однако судом не учтено, что В. совершил тяжкое преступление в период отбывания наказания в виде ограничения свободы по приговору от 27 марта 2018 года.

В силу ч. 1 ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору.

Из положений ст. 70 УК РФ следует, что при совершении осуждённым нового преступления во время отбывания наказания по предыдущему приговору назначение наказания по совокупности приговоров является обязательным, за исключением случаев, специально установленных законом, например, ч. 4 ст. 74 УК РФ.

Указанные требования закона судом не выполнены.

Не назначив осуждённому наказание по правилам ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, и применив при назначении ему наказания требования ст. 73 УК РФ, суд допустил существенное нарушение уголовного закона, которое повлияло на исход дела и повлекло назначение В. несправедливого наказания, являющегося чрезмерно мягким и не отвечающего установленным ст. 43 УК РФ целям и задачам.

Учитывая изложенное, судебная коллегия по уголовным делам Амурского областного суда приговор в отношении В. изменила, исключила указание суда о назначении В. условного осуждения в соответствии со ст. 73 УК РФ и назначила В. окончательное наказание в соответствии со ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров путём частичного присоединения к наказанию, назначенному В. по настоящему делу, неотбытого наказания по приговору от 27 марта 2018 года, - в виде 4 лет 1 месяца лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Апелляционное определение N 22-2102/18 от 20 декабря 2018 года

20. Согласно ч. 1 ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда.

При этом, на основании ч. 5 ст. 70 УК РФ присоединение дополнительных видов наказаний при назначении наказания по совокупности приговоров производится по правилам, предусмотренным ч. 4 ст. 69 УК РФ.

Приговором Серышевского районного суда Амурской области от 22 февраля 2018 года Д., ранее судимый: 25 августа 2016 года по ст. 264.1 УК РФ к 200 часам обязательных работ с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 3 года,

- осуждён по ч. 3 ст. 162, ч. 1 ст. 131 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Проверив уголовное дело по апелляционному представлению прокурора, судебная коллегия по уголовным делам Амурского областного суда апелляционным определением от 17 мая 2018 года приговор в отношении Д. изменила по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда.

На основании ч. 5 ст. 70 УК РФ присоединение дополнительных видов наказаний при назначении наказания по совокупности приговоров производится по правилам, предусмотренным ч. 4 ст. 69 УК РФ, в соответствии с которыми при совокупности преступлений к основным видам наказаний могут быть присоединены дополнительные виды наказаний. Окончательное дополнительное наказание при частичном или полном сложении наказаний не может превышать максимального срока или размера, предусмотренного для данного вида наказания Общей частью настоящего Кодекса.

По смыслу закона неотбытое по предыдущему приговору либо назначенное по новому приговору дополнительное наказание присоединяется к основному наказанию, назначенному по совокупности приговоров.

Как следует из материалов уголовного дела, приговором от 25 августа 2016 года Д. осуждён по ст. 264.1 УК РФ к 200 часам обязательных работ с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 3 года. Д. снят с учёта 21 ноября 2016 года в связи с отбытием основного наказания в виде обязательных работ. На момент постановления обжалуемого приговора дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, Д. полностью не отбыто, срок неотбытой части дополнительного наказания составил 1 год 6 месяцев 15 дней.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приговор в отношении Д. изменила, назначила Д. окончательное наказание в соответствии со ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров путём полного присоединения к наказанию, назначенному Д. по настоящему делу, неотбытого им дополнительного наказания по приговору от 25 августа 2016 года, - в виде 9 лет 6 месяцев лишения свободы, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 1 год 6 месяцев 15 дней.

Апелляционное определение N 22-712/18 от 17 мая 2018 года

21. Согласно ч. 1 ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда.

При этом неотбытым наказанием следует считать весь срок назначенного наказания по предыдущему приговору суда при условном осуждении.

В силу ч. 4 ст. 70 УК РФ окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершённое преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.

Приговором Шимановского районного суда Амурской области от 8 ноября 2018 года М., ранее судимый: 15 января 2008 года по ч. 2 ст. 228 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года; 6 сентября 2011 года по ч. 1 ст. 158 УК РФ к 5 месяцам исправительных работ с удержанием 10% из заработка осуждённого в доход государства; 21 февраля 2012 года по п. "а" ч. 2 ст. 166 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ к 4 годам 2 месяцам лишения свободы, освобождённый 20 апреля 2016 года по отбытии наказания; 17 апреля 2017 года по п. "а" ч. 2 ст. 260 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 1 году 4 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев;

- осуждён по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году 1 месяцу лишения свободы. В соответствии с ч. 4 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение М. по приговору от 17 апреля 2017 года. Окончательное наказание М. назначено в соответствии со ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров путём частичного присоединения к наказанию, назначенному по настоящему делу, неотбытой части наказания по приговору от 17 апреля 2017 года, - в виде 1 года 3 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Проверив уголовное дело по апелляционному представлению прокурора, Амурский областной суд апелляционным постановлением от 20 декабря 2018 года приговор в отношении М. изменил по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда. При этом в силу ч. 4 ст. 70 УК РФ окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершённое преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.

Неотбытым наказанием следует считать весь срок назначенного наказания по предыдущему приговору суда при условном осуждении.

В нарушение указанных требований закона, несмотря на то, что неотбытая часть наказания, назначенного М. приговором от 17 апреля 2017 года, составляла 1 год 4 месяца лишения свободы, суд первой инстанции, применив в отношении М. правила назначения наказания, предусмотренные ст. 70 УК РФ, назначил М. окончательное наказание в виде 1 года 3 месяцев лишения свободы - меньшее, чем было назначено по указанному выше приговору.

Принимая во внимание изложенное, приговор в отношении М. изменён судом апелляционной инстанции, окончательное наказание М. назначено в соответствии со ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров путём частичного присоединения к наказанию, назначенному М. по настоящему делу, неотбытого им наказания по приговору от 17 апреля 2017 года, - в виде 1 года 8 месяцев лишения свободы.

Апелляционное постановление N 22-2101/18 от 20 декабря 2018 года

Вопросы уголовного процесса

22. Противоречие в обвинительном заключении и постановлении о привлечении в качестве обвиняемого между описанными обстоятельствами совершённого преступления и квалификацией действий обвиняемого явилось основанием для отмены приговора и возвращения уголовного дела прокурору в порядке, предусмотренном п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Приговором Благовещенского районного суда Амурской области от 11 мая 2018 года Ш. осуждён по п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ к 4 годам 3 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Ш. осуждён за умышленное причинение Т. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершённое с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 5 июля 2018 года приговор в отношении Ш. отменён, уголовное дело возвращено прокурору в порядке, установленном ст. 237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом. В обоснование принятого решения судебная коллегия указала следующее.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признаётся законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат обязательному доказыванию: время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления (т.е. событие преступления). С учётом этих требований и в силу ст. 220, 252 УПК РФ в обвинительном заключении должны содержаться наряду с другими данными: существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела; формулировка предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривающих ответственность за данное преступление.

Указанные требования закона органами предварительного расследования и судом в полном объёме не выполнены.

Как следует из постановления о привлечении Ш. в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, Ш. обвинялся в том, что 3 августа 2017 года около 22 часов в результате возникшего между ним и Т. конфликта он, испытывая личные неприязненные отношения к Т., нанёс последнему удар ножом в область левой голени, два удара ножом в область правой голени, один удар ножом в область предплечья левой руки, два удара ножом в область правой руки, один удар ножом в область левого глаза. В результате преступных действий Ш. Т. были причинены следующие телесные повреждения: проникающее роговично-склеральное ранение левого глаза с раной нижнего века левого глаза, выпадением оболочек глаза и посттравматической катарактой (помутнением хрусталика) с полной потерей зрения на левый глаз, которое причинило тяжкий вред здоровью, как повлёкшее значительную стойкую утрату общей трудоспособности более одной трети (35%); рану мягких тканей правого лучезапястного сустава, рану мягких тканей левого предплечья, две раны тканей правой голени, которые не причинили вреда здоровью.

Указанные действия Ш. органом предварительного следствия квалифицированы по п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, совершённое с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Таким образом, квалификация инкриминируемого обвиняемому преступления по ст. 111 УК РФ по признаку опасности для жизни не соответствует обстоятельствам совершения преступления, указанным в обвинительном заключении и в постановлении о привлечении Ш. в качестве обвиняемого, согласно которым в результате действий Ш. потерпевшему П. причинено телесное повреждение, повлёкшее тяжкий вред здоровью по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть.

Несоответствие фабулы предъявленного Ш. обвинения квалификации его действий является существенным нарушением органом предварительного расследования уголовно-процессуального закона - права обвиняемого на защиту, предусмотренного п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, - знать, в чём он обвиняется, и реализовать в полном объёме свои права, гарантированные ст. 47 УПК РФ.

Вопреки требованиям п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ суд данному факту оценки не дал и, несмотря на наличие препятствий для рассмотрения уголовного дела, постановил в отношении осуждённого обвинительный приговор.

Допущенные стороной обвинения при предъявлении обвинения и составлении обвинительного заключения в отношении Ш. нарушения уголовно-процессуального закона, приведшие к нарушению права Ш. на защиту, являются существенными и не могут быть устранены в ходе судебного разбирательства по делу, что исключает возможность постановления судом приговора или иного решения на основе данного обвинительного заключения.

Апелляционное определение N 22-992/18 от 5 июля 2018 года

23. На основании ст. 69 и п. 1 ч. 1 ст. 61 УПК РФ переводчик не может участвовать в производстве по уголовному делу, если он является свидетелем по данному уголовному делу.

Приговором Благовещенского городского суда Амурской области от 1 июня 2018 года Ш. осуждён по п. "б" ч. 4 ст. 132, п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 12 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 28 августа 2018 года приговор отменён, уголовное дело возвращено прокурору в порядке, установленном ст. 237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом, по следующим основаниям.

Как видно из материалов уголовного дела, перевод по настоящему делу для обвиняемого Ш. и потерпевшей Ч. осуществляла сурдопереводчик Б.

На стадии предварительного следствия, 5 января 2018 года, Б. также была допрошена в качестве свидетеля, и в своих показаниях воспроизвела содержание её беседы с потерпевшей Ч., а также сообщила об обстоятельствах совершения преступлений, ставших ей известными со слов Ш.

Впоследствии Б. продолжила участие в производстве по делу в качестве сурдопереводчика, с её участием проводились допрос Ш. в качестве обвиняемого, ознакомление его с материалами уголовного дела.

Кроме этого, Б. принимала участие в качестве сурдопереводчика и при рассмотрении настоящего уголовного дела судом.

Вместе с тем, в силу ст. 69 УПК РФ обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу, перечисленные в ст. 61 УПК РФ, распространяются и на переводчика.

На основании п. 1 ч. 1 ст. 61 УПК РФ переводчик, как и иные перечисленные в этой статье участники уголовного судопроизводства, не может участвовать в производстве по уголовному делу, если он является свидетелем по данному уголовному делу.

При указанных обстоятельствах, обретя статус свидетеля по уголовному делу, Б. подлежала отводу и не могла в последующем участвовать в производстве по этому же делу в качестве сурдопереводчика.

Однако данное обстоятельство не было учтено следователем, и после допроса Б. в качестве свидетеля с её участием проводились следственные действия, направленные на окончание предварительного следствия, что существенным образом нарушило права и законные интересы обвиняемого Ш.

Апелляционное определение N 22-1375/18 от 28 августа 2018 года

24. Судья не вправе участвовать в рассмотрении дела по существу, если ранее он уже выразил свою позицию по обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу.

Приговором Зейского районного суда Амурской области от 21 июня 2018 года М. осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 14 августа 2018 года приговор отменён, уголовное дело передано на новое судебное рассмотрение в тот же суд, иным составом суда, со стадии судебного разбирательства.

Основанием для отмены приговора послужило следующее.

В соответствии с положениями ст. 7, 8 и 10 Всеобщей декларации прав человека и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, являющихся в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ составной частью правовой системы Российской Федерации, каждый имеет право на рассмотрение его дела справедливым и беспристрастным судом.

В соответствии с ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, ч. 1 ст. 14 УПК РФ каждый обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном федеральном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Судья при отсутствии приговора не вправе делать выводы о виновности привлекаемого к уголовной ответственности лица в совершении преступления. Эти выводы могут содержаться только в приговоре или ином итоговом решении, постановленном по результатам непосредственного исследования в ходе судебного разбирательства всех обстоятельств уголовного дела.

Согласно ч. 2 ст. 61 УПК РФ судья не может участвовать в производстве по делу в случаях, если имеются обстоятельства, дающие основания полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе рассмотрения дела.

По смыслу правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации, в целях обеспечения беспристрастности и независимости судей при рассмотрении ими уголовных дел (часть 1 статьи 120 Конституции Российской Федерации) недопустимо принятие как ими самими, так и вышестоящими судебными инстанциями решений, предопределяющих в той или иной мере выводы, которые должны быть сделаны судом по результатам рассмотрения находящегося в его производстве уголовного дела. Высказанная судьёй в процессуальном решении до завершения рассмотрения уголовного дела позиция относительно наличия или отсутствия события преступления, обоснованности вывода о виновности в его совершении обвиняемого, достаточности собранных доказательств определённым образом ограничивала бы его свободу и независимость при дальнейшем производстве по делу и постановлении приговора или иного итогового решения. Судья в таких случаях не должен участвовать в дальнейшем рассмотрении уголовного дела, с тем чтобы не ставить под сомнение законность и обоснованность решения, которое будет принято по этому делу в конечном счёте (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 1998 года N 20-П и от 23 марта 1999 года N 5-П, определения от 1 ноября 2007 года N 799-О-О, от 1 марта 2012 года NN 425-О-О, 426-О-О).

Как следует из материалов дела, председательствующий судья "_", постановивший в отношении М. обвинительный приговор, на стадии предварительного следствия рассмотрел и удовлетворил ходатайства следователя об избрании М. меры пресечения в виде заключения под стражу, а также о продлении срока содержания её под стражей.

При этом в соответствующих постановлениях от 19 сентября, 16 ноября 2017 года и 16 февраля 2018 года председательствующий судья "_" пришёл к выводу и указал о том, что М. после совершения преступления предприняла попытки скрыть труп, замыть следы крови, - тем самым предрешил вывод о виновности М. в совершении преступления до рассмотрения уголовного дела по существу.

Таким образом, судьёй в ходе досудебного производства по делу высказано суждение о том, что преступление, по факту которого возбуждено уголовное дело, совершено именно М., что ставит под сомнение беспристрастность и объективность судьи при рассмотрении уголовного дела по существу и указывает на наличие оснований для его отвода. Несмотря на это, уголовное дело в отношении М. рассмотрено судьёй Зейского районного суда "_".

Рассмотрение уголовного дела незаконным составом суда относится к нарушению, неустранимому судом апелляционной инстанции.

На основании изложенного, приговор в соответствии с п. 2 ст. 389.15, ст. 389.17, ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ отменён с передачей уголовного дела в тот же суд на новое судебное разбирательство, иным составом суда.

Возвращая уголовное дело на новое судебное рассмотрение, судебная коллегия также признала заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы потерпевшей Т. о том, что назначение судом первой инстанции осуждённой М. по ч. 1 ст. 105 УК РФ наказания, близкого к минимальному, с учётом характера совершённого преступления, его степени общественной опасности, фактических обстоятельств содеянного и данных о личности осуждённой, свидетельствует о несправедливости приговора вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания.

Апелляционное определение N 22-1265/18 от 14 августа 2018 года

25. Обвинительный приговор в особом порядке, установленном главой 40 УПК РФ, может быть постановлен, если потерпевший не возражает против рассмотрения уголовного дела судом в особом порядке.

Приговором Благовещенского городского суда Амурской области от 23 января 2018 года Б. осуждён по ч. 1 ст. 161 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к 2 годам 10 месяцам лишения свободы условно с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 17 июля 2018 года приговор отменён ввиду допущенного судом нарушения требований уголовно-процессуального законодательства, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение в тот же суд, иным составом суда, со стадии подготовки к судебному заседанию.

Как видно из приговора, Б. осуждён за грабёж, то есть открытое хищение чужого имущества.

Дело рассмотрено в особом порядке принятия судебного решения, установленном главой 40 УПК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением не только защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, но и защиту прав и законных интересов потерпевших от преступлений.

В соответствии со ст. 314 УПК РФ одним из оснований применения особого порядка принятия судебного решения является отсутствие возражений потерпевшего на рассмотрение уголовного дела в таком порядке судопроизводства.

Вместе с тем, из материалов дела следует, что потерпевшая Г. не принимала участия в судебном заседании при рассмотрении уголовного дела в отношении Б.

Сведений о том, что она надлежащим образом извещалась о дате, времени и месте судебного заседания, а также о том, что ей разъяснялись положения ч. 1 ст. 314 УПК РФ, предусматривающие основания применения особого порядка принятия судебного решения, порядок и последствия постановления приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, в материалах дела не имеется.

Не содержат материалы уголовного дела и данных о выяснении на предварительном следствии или после поступления уголовного дела в суд мнения потерпевшей Г. относительно ходатайства обвиняемого Б. о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке.

Вместе с тем, как следует из пояснений, данных потерпевшей в суде апелляционной инстанции, она не согласна с квалификацией действий Б., считает, что в его действиях усматриваются признаки более тяжкого преступления - что, в свою очередь, свидетельствует о её несогласии с проведением судебного разбирательства судом первой инстанции в особом порядке.

Указанные обстоятельства указывают на нарушение судом при рассмотрении уголовного дела в отношении Б. процедуры судопроизводства, а также о лишении потерпевшей Г. гарантированных ч. 2 ст. 42 УПК РФ прав на участие в судебном разбирательстве и на возражение против постановления приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, вследствие чего судом апелляционной инстанции принято решение об отмене постановленного приговора.

Апелляционное постановление N 22-1074/18 от 17 июля 2018 года

26. Нарушение судом условий рассмотрения уголовного дела в особом порядке, установленном главой 40 УПК РФ, при котором исследование доказательств не производится, повлекло отмену постановленного приговора.

Приговором Тындинского районного суда Амурской области от 15 марта 2018 года Ж. осуждён по ч. 1 ст. 158 УК РФ к штрафу в размере 45000 рублей.

Приговор Тындинского районного суда от 11 октября 2017 года постановлено исполнять самостоятельно.

На приговор принесено апелляционное представление заместителем Тындинского городского прокурора, в котором прокурор поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на то, что в нарушение установленного ст. 314 и 316 УПК РФ порядка рассмотрения уголовного дела суд выборочно исследовал доказательства и принял решение о переквалификации действий Ж. на ч. 1 ст. 158 УК РФ, что возможно было сделать лишь при условии прекращения особого порядка судебного разбирательства - при рассмотрении дела в общем порядке.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 5 июня 2018 года приговор Тындинского районного суда Амурской области от 15 марта 2018 года в отношении Ж. отменён ввиду существенного нарушения судом требований уголовно-процессуального законодательства, дело направлено на новое судебное рассмотрение.

В обоснование принятого решения судом апелляционной инстанции указано следующее.

Как следует из материалов уголовного дела, органом предварительного следствия Ж. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ - кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершённая с причинением значительного ущерба гражданину.

В судебном заседании Ж. ходатайствовал о рассмотрении дела в особом порядке и постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, пояснив, что предъявленное обвинение ему понятно и он с ним согласен, последствия рассмотрения дела в особом порядке ему разъяснены и понятны.

С учётом мнения защитника, поддержавшего ходатайство Ж., государственного обвинителя и потерпевшего, не возражавших против удовлетворения ходатайства Ж. о рассмотрении уголовного дела в особом порядке, суд постановил рассмотреть уголовное дело в отношении Ж. без проведения судебного разбирательства.

Обвинительный приговор в отношении Ж. постановлен судом в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ.

При этом суд переквалифицировал действия Ж. с п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 158 УК РФ, сославшись в приговоре на то, что вывод органа предварительного расследования о причинении потерпевшему значительного ущерба не подтверждается материалами дела.

Согласно протоколу судебного заседания, суд, не прекратив рассмотрение дела в особом порядке судебного разбирательства, удовлетворил ходатайство защитника подсудимого Ж. - адвоката А. об оглашении некоторых материалов уголовного дела и исследовал доказательства: протоколы осмотра места происшествия, допросов потерпевшего, проверки показаний на месте, справку о начислении пенсии.

Кроме того, в судебных прениях защитник подсудимого Ж. - адвокат А., ссылаясь на то, что ущерб для потерпевшего не является значительным, просила квалифицировать действия Ж. по ч. 1 ст. 158 УК РФ. Подсудимый Ж. такую позицию адвоката поддержал.

Несмотря на то, что такая позиция стороны защиты свидетельствует о несогласии с предъявленным Ж. обвинением в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, данное обстоятельство проигнорировано судом, продолжившим рассмотрение уголовного дела в особом порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ.

Учитывая изложенное и принимая во внимание, что при рассмотрении уголовного дела в отношении Ж. в особом порядке судебного разбирательства судом первой инстанции допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на правильность вынесенного судебного решения и которые не могут быть устранены при рассмотрении апелляционного представления прокурора судом апелляционной инстанции, а именно, судом первой инстанции существенным образом нарушены условия рассмотрения уголовного дела в особом порядке, установленном главой 40 УПК РФ, приговор Тындинского районного суда Амурской области от 15 марта 2018 года в отношении Ж. на основании п. 2 ст. 389.15, ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ отменён с направлением дела на новое судебное рассмотрение в тот же суд, иным составом суда, со стадии судебного разбирательства.

Апелляционное постановление N 22-825/17 от 5 июня 2018 года

27. Прекращение судом уголовного дела с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа возможно лишь при условии обоснованности предъявленного обвинения и возмещения материального ущерба, причинённого преступлением.

Постановлением Благовещенского городского суда Амурской области от 12 октября 2018 года в отношении Х., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ, прекращено уголовное дело на основании ст. 25.1 УПК РФ, с назначением Х. меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа в размере 50000 рублей. Установлен срок для уплаты судебного штрафа - 3 месяца со дня вступления постановления в законную силу.

Рассмотрев настоящее уголовное дело по апелляционной жалобе представителя потерпевшего АО "_" К., Амурский областной суд апелляционным постановлением от 13 декабря 2018 года постановление суда отменил по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 4 ст. 7 УПК РФ определения суда, постановления судьи должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

В соответствии со ст. 76.2 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено судом от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа в случае, если оно возместило ущерб или иным образом загладило причинённый преступлением вред.

Как следует из разъяснений, изложенных в пунктах 25.3 и 25.6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности" (в ред. ППВС РФ от 29 ноября 2016 года N 56), при рассмотрении представленных материалов по ходатайству следователя о прекращении уголовного преследования и назначении обвиняемому меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа судья должен убедиться в том, что выдвинутое в отношении лица подозрение или предъявленное лицу обвинение в совершении преступления небольшой или средней тяжести обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, и в материалах содержатся достаточные сведения, позволяющие суду принять итоговое решение о прекращении уголовного дела или уголовного преследования и назначении подозреваемому, обвиняемому меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа. В описательно-мотивировочной части постановления судьи об удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела или уголовного преследования и назначении лицу меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа должны быть, в частности, приведены: описание преступного деяния, в совершении которого лицо подозревается или обвиняется, с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса Российской Федерации; вывод о том, что выдвинутое в отношении лица подозрение или предъявленное лицу обвинение подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу; обстоятельства, свидетельствующие о наличии предусмотренного статьёй 25.1 УПК РФ основания для прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования; указание о согласии подозреваемого, обвиняемого на прекращение уголовного дела и (или) уголовного преследования по данному основанию; обстоятельства, учитываемые судом при определении размера судебного штрафа (часть 2 статьи 104.5 УК РФ).

Органом предварительного расследования Х. обвиняется в злоупотреблении полномочиями, то есть использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организации.

Однако, как следует из протокола судебного заседания и описательно-мотивировочной части обжалуемого постановления, принимая решение о прекращении уголовного дела и назначении обвиняемому Х. меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, суд не убедился в обоснованности предъявленного Х. обвинения, не привёл вывод о том, что предъявленное Х. обвинение обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, ограничившись лишь указанием о том, что постановление следователя от 17 августа 2018 года о прекращении в отношении Х. уголовного преследования по ч. 4 ст. 159 УК РФ и квалификации его действий по ч. 1 ст. 201 УК РФ не отменено.

Кроме того, уклонившись от проверки обоснованности предъявленного Х. обвинения, суд оставил без внимания доводы потерпевшей стороны, настаивавшей на иной квалификации действий обвиняемого и указывавшей о том, что фактически причинённый действиями Х. ущерб не возмещён, тогда как возмещение причинённого ущерба или иное заглаживание причинённого преступлением вреда предусмотрено законом в качестве обязательного условия для прекращения уголовного дела с назначением обвиняемому меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.

Учитывая изложенное, постановление Благовещенского городского суда Амурской области от 12 октября 2018 года в отношении Х. отменено судом апелляционной инстанции с направлением материалов на новое судебное рассмотрение в тот же суд, иным составом суда.

Апелляционное постановление N 22-2049/18 от 13 декабря 2018 года

28. В соответствии с п. "б" ч. 7 ст. 79 УК РФ если в течение оставшейся не отбытой части наказания осуждённый совершил преступление по неосторожности либо умышленное преступление небольшой или средней тяжести, вопрос об отмене либо о сохранении условно-досрочного освобождения решается судом.

При отмене условно-досрочного освобождения по предыдущему приговору суда и назначении осуждённому окончательного наказания по правилам ст. 70 УК РФ - по совокупности приговоров решение суда об отмене условно-досрочного освобождения должно быть отражено в резолютивной части приговора.

Приговором Белогорского городского суда Амурской области от 17 ноября 2017 года Г., ранее судимый: 26 марта 2014 года по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года; 30 января 2015 года по ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 157 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 69, ч. 4 ст. 74, ст. 70 УК РФ к 2 годам 8 месяцам лишения свободы; 20 апреля 2015 года по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы; 18 мая 2015 года по ч. 1 ст. 119 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к 3 годам 7 месяцам лишения свободы, освобождённый 18 апреля 2017 года на основании постановления суда от 6 апреля 2017 года условно-досрочно с неотбытым сроком 1 год 4 месяца 23 дня,

- осуждён по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы. Окончательное наказание Г. назначено в соответствии со ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров путём частичного присоединения к назначенному наказанию неотбытой части наказания по приговору от 18 мая 2015 года, - в виде 3 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 15 февраля 2018 года приговор в отношении Г. изменён по следующим основаниям.

В соответствии с п. "б" ч. 7 ст. 79 УК РФ если в течение оставшейся не отбытой части наказания осуждённый совершил преступление по неосторожности либо умышленное преступление небольшой или средней тяжести, вопрос об отмене либо о сохранении условно-досрочного освобождения решается судом.

При этом, на основании п. "в" ч. 7 ст. 79 УК РФ в случае совершения осуждённым в течение оставшейся не отбытой части наказания преступления по неосторожности либо умышленного преступления небольшой или средней тяжести, если суд отменяет условно-досрочное освобождение, то окончательное наказание осуждённому назначается по правилам ст. 70 УК РФ.

Согласно положениям уголовно-процессуального законодательства, суды обязаны строго выполнять требования ст. 307 и 308 УПК РФ о необходимости мотивировать в обвинительном приговоре выводы по вопросам, связанным с назначением уголовного наказания, его вида и размера. Во всех случаях резолютивная часть обвинительного приговора должна быть изложена таким образом, чтобы не возникало сомнений и неясностей при его исполнении.

Учитывая изложенное, при отмене условно-досрочного освобождения по предыдущему приговору суда и назначении осуждённому окончательного наказания по правилам ст. 70 УК РФ - по совокупности приговоров решение суда об отмене условно-досрочного освобождения должно быть отражено в резолютивной части приговора.

Г. осуждён за совершение в период условно-досрочного освобождения по приговору от 18 мая 2015 года преступления, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, относящегося в силу ст. 15 УК РФ к категории преступлений средней тяжести.

Однако, вопреки вышеуказанным требованиям закона в резолютивной части приговора решение об отмене условно-досрочного освобождения Г. по приговору от 18 мая 2015 года судом не принято, а сразу применены положения ст. 70 УК РФ, что недопустимо.

Учитывая изложенное, судом апелляционной инстанции приговор в отношении Г. изменён, из описательно-мотивировочной и резолютивной частей приговора исключено указание суда о назначении Г. окончательного наказания по правилам ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров; постановлено считать Г. осуждённым по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, а также указано о самостоятельном исполнении приговора от 18 мая 2015 года в отношении Г.

Апелляционное постановление N 22-210/18 от 15 февраля 2018 года

29. Прекращение судом уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования с нарушением правил предметной подсудности повлекло отмену постановления суда.

Постановлением Белогорского городского суда Амурской области от 25 июня 2018 года в отношении Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159.2 УК РФ, прекращено уголовное дело на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Решены вопросы о мере пресечения, гражданском иске и о судьбе вещественных доказательств.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 14 августа 2018 года постановление отменено по следующим основаниям.

Органом предварительного расследования Б. обвиняется в мошенничестве при получении выплат, то есть хищении денежных средств при получении субсидий, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путём предоставления заведомо ложных сведений.

31 мая 2018 года уголовное дело в отношении Б. поступило в Белогорский городской суд Амурской области.

25 июня 2018 года по итогам предварительного слушания судьёй Белогорского городского суда Амурской области уголовное дело в отношении Б. прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В соответствии с ч. 1 ст. 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишён права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьёй, к подсудности которых оно отнесено законом. Аналогичное положение воспроизведено в ч. 3 ст. 8 УПК РФ.

В ч. 2 ст. 31 УПК РФ указано, что районном суду подсудны уголовные дела о всех преступлениях, за исключением уголовных дел, подсудных мировому судье и суду субъекта Российской Федерации.

Из материалов дела следует, что органом предварительного расследования Б. обвиняется в совершении преступления небольшой тяжести, предусмотренного ч. 1 ст. 159.2 УК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 31 УПК РФ уголовные дела о преступлениях, за совершение которых максимальное наказание не превышает трёх лет лишения свободы, подсудны мировому судье, за исключением исчерпывающего перечня, в который не включены уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 159.2 УК РФ.

Исходя из названных требований закона уголовного дело в отношении Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159.2 УК РФ, было неподсудно Белогорскому городскому суду Амурской области.

В соответствии со ст. 227, 228 УПК РФ по поступившему в суд уголовному делу судья обязан проверить, подсудно ли оно данному суду. Убедившись, что уголовное дело данному суду неподсудно, судья обязан направить уголовное дело по подсудности, чего в нарушение уголовно-процессуального закона сделано не было.

Рассмотрение дела не тем судом, к подсудности которого оно отнесено законом, является несоблюдением процедуры судопроизводства, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, в связи с чем, в силу требований п. 2 ст. 389.15, п. 2 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ постановление Белогорского городского суда Амурской области от 25 июня 2018 года о прекращении уголовного дела в отношении Б. в связи с истечением сроков давности отменено судом апелляционной инстанции, дело направлено в тот же суд для решения вопроса об определении родовой и территориальной подсудности уголовного дела со стадии предварительного слушания.

Апелляционное постановление N 22-1280/18 от 14 августа 2018 года

30. В силу ч. 8 ст. 302 УПК РФ если основания прекращения уголовного дела, указанные в п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, обнаруживаются в ходе судебного разбирательства, то суд продолжает рассмотрение уголовного дела в обычном порядке до его разрешения по существу и в случае постановления обвинительного приговора освобождает осуждённого от наказания.

Постановлением Шимановского районного суда Амурской области от 10 мая 2018 года в отношении С., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, прекращено уголовное дело на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Амурского областного суда от 16 августа 2018 года постановление отменено по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 2 ст. 27 УПК РФ прекращение уголовного дела по основанию, указанному в п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, не допускается, если обвиняемый против этого возражает.

В силу ч. 8 ст. 302 УПК РФ если основания прекращения уголовного дела, указанные в п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, обнаруживаются в ходе судебного разбирательства, то суд продолжает рассмотрение уголовного дела в обычном порядке до его разрешения по существу и в случае постановления обвинительного приговора освобождает осуждённого от наказания.

Указанные требования уголовно-процессуального законодательства судом нарушены.

Как видно из протокола судебного заседания, в прениях сторон государственный обвинитель указал об истечении срока давности привлечения С. к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ.

По смыслу закона при решении вопроса о прекращении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, суду следует разъяснять обвиняемому его право возражать против прекращения уголовного дела по указанному основанию и юридические последствия прекращения уголовного дела, а также выяснять, согласно ли оно на прекращение уголовного дела (п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности").

Данные требования судом не соблюдены, подсудимой С. не разъяснены её право возражать против прекращения уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, юридические последствия прекращения уголовного дела, а также не выяснено мнение С. о том, согласна ли она на прекращение уголовного дела по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, по нереабилитирующему основанию, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, на что указывает в апелляционной жалобе защитник.

Несмотря на это, суд удалился в совещательную комнату и, вопреки требованиям ч. 8 ст. 302 УПК РФ, наряду с приговором, которым С. была признана виновной в совершении ряда преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, вынес настоящее постановление о прекращении уголовного дела.

Учитывая изложенное, в связи с допущенными судом нарушениями уголовно-процессуального законодательства судебная коллегия постановление Шимановского районного суда Амурской области от 10 мая 2018 года в отношении С. отменила, уголовное дело по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228 УК РФ, направила на новое судебное рассмотрение в тот же суд, иным составом суда, со стадии судебного разбирательства.

Апелляционное постановление N 22-1219/18 от 16 августа 2018 года

Рассмотрение жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ

31. Вынесение следователем постановления о возбуждении уголовного дела по факту совершения преступления, а не в отношении конкретного лица не наносит ущерба конституционным правам и свободам лица, допрошенного по делу в качестве свидетеля.

Постановлением Благовещенского городского суда Амурской области от 5 октября 2018 года оставлена без удовлетворения жалоба Л., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, о признании незаконным и необоснованным постановления следователя СО МО МВД России "Благовещенский" от 1 декабря 2017 года о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 6 декабря 2018 года постановление суда первой инстанции отменено, а производство по жалобе Л., поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, прекращено.

В обоснование принятого решения судом апелляционной инстанции указано следующее.

В соответствии со ст. 125 УПК РФ постановления органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, прекращении уголовного дела, а равно иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в суд по месту производства предварительного расследования.

К иным решениям, способным причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, следует относить, в частности, постановления следователя о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица (абзац 2 пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года N 1).

Как следует из обжалуемого заявителем постановления следователя от 1 декабря 2017 года, настоящее уголовное дело возбуждено по факту того, что в период с 19 февраля 2013 года по 21 октября 2017 года неустановленное лицо, находясь на территории Российской Федерации, путём обмана похитило денежные средства в размере 335000 рублей, принадлежащие В., чем причинило последнему материальный ущерб в крупном размере.

Таким образом, уголовное дело возбуждено в отношении неустановленного лица по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Содержание постановления о возбуждении уголовного дела не позволяет идентифицировать Л. как лицо, которое органы предварительного следствия подозревают в совершении данного преступления и которое подвергается уголовному преследованию.

Ссылки заявителя на то, что её допрашивали по уголовному делу в качестве свидетеля, проводили очную ставку с потерпевшим В., который указывает на неё как на лицо, совершившее данное преступление, не свидетельствуют о том, что постановление о возбуждении уголовного дела нарушает или способно нарушить конституционные права заявителя.

При этом следует учесть, что Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года N 11-П, на которое содержится ссылка в жалобе заявителя, закрепляет за каждым лицом право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента, когда в отношении него в уголовном судопроизводстве начинает осуществляться публичное уголовное преследование в любых его формах, и не содержит положений о возможности обжалования свидетелем или лицом, с участием которого проводятся очные ставки, постановления о возбуждении уголовного дела по факту совершения преступления.

Кроме того, из материалов дела следует, что меры процессуального принуждения к Л. не применяются, при принятии судом обжалуемого в апелляционном порядке постановления производство предварительного следствия по делу на основании постановления следователя от 1 октября 2018 года было приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого (п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ).

Постановлением заместителя прокурора г. Благовещенска от 19 ноября 2018 года постановление о приостановлении производства по делу отменено в связи с тем, что по делу не выполнены все необходимые следственные действия, однако эти сведения достаточными для вывода о том, что органом предварительного следствия осуществляется уголовное преследование Л., признать нельзя.

При таких обстоятельствах отсутствуют основания полагать, что постановление о возбуждении уголовного дела по факту хищения денежных средств, принадлежащих В., нарушает или способно нарушить конституционные права Л.

Изложенное свидетельствует о том, что жалоба заявителя не могла быть рассмотрена судом по существу.

Апелляционное постановление N 22к-2001/18 от 6 декабря 2018 года

32. Полномочия прокурора по рассмотрению в порядке ст. 124 УПК РФ жалоб участников уголовного судопроизводства связаны с осуществлением им надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия, но не с осуществлением уголовного преследования, вследствие чего жалоба, выражающая несогласие с постановлением прокурора, вынесенным в пределах предоставленных ему ст. 124 УПК РФ полномочий, не является предметом судебного рассмотрения в порядке ст. 125 УПК РФ.

Постановлением Благовещенского городского суда Амурской области от 11 мая 2018 года оставлена без удовлетворения жалоба Е., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, о признании незаконными и необоснованными постановления следователя СО МО МВД России "Благовещенский" от 19 февраля 2018 года об отказе в возбуждении уголовного дела по сообщению о преступлении, зарегистрированному в КУСП N "_" от "_", и постановления заместителя прокурора г. Благовещенска от 5 марта 2018 года об отказе удовлетворении жалобы, поданной в порядке ст. 124 УПК РФ.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 31 июля 2018 года постановление суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении жалобы заявителя Е. о признании незаконным и необоснованным постановления заместителя прокурора г. Благовещенска от 5 марта 2018 года об отказе удовлетворении жалобы, поданной в порядке ст. 124 УПК РФ, отменено, а производство по жалобе в данной части прекращено по следующим основаниям.

Исходя из положений ст. 125 УПК РФ в порядке, предусмотренном данной нормой закона, обжалуются действия (бездействие) и решения должностных лиц на досудебной стадии производства по уголовному делу.

Не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ решения и действия (бездействие) должностных лиц, полномочия которых не связаны с осуществлением уголовного преследования в досудебном производстве по уголовному делу.

Если лицо не согласно с постановлением прокурора или руководителя следственного органа, вынесенным в соответствии со статьёй 124 УПК РФ, то предметом судебного обжалования выступает не сам по себе отказ прокурора или руководителя следственного органа в удовлетворении обращения лица, а непосредственно те действия (бездействие) и решения органов дознания, их должностных лиц или следователя, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

Прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия (ст. 37 УПК РФ).

Полномочия прокурора по рассмотрению в порядке ст. 124 УПК РФ жалоб участников уголовного судопроизводства, а также иных лиц в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы, вытекают из положений п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ - уполномочивающих прокурора требовать от следственных органов устранение нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия.

Названные полномочия прокурора связаны с осуществлением им надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия, но не с осуществлением уголовного преследования.

Постановление заместителя прокурора г. Благовещенска об отказе в удовлетворении жалобы не нарушает право Е. на судебную защиту и не затрудняет её доступа к правосудию, поскольку заявитель вправе обратиться в суд с жалобой непосредственно на решение, действия (бездействие) соответствующего должностного лица следственного органа. Следовательно, жалоба Е., выражающая несогласие с постановлением прокурора, вынесенным в пределах предоставленных ему ст. 124 УПК РФ полномочий, не является предметом судебного рассмотрения в порядке ст. 125 УПК РФ.

Апелляционное постановление N 22к-1224/18 от 31 июля 2018 года

33. Жалоба адвоката по поводу вопросов, связанных с выплатой процессуальных издержек по делу, не может являться предметом рассмотрения судом в порядке, установленном ст. 125 УПК РФ, поскольку не причиняет ущерба конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства или иных лиц, чьи права и законные интересы нарушены, и не затрудняет доступа граждан к правосудию.

Постановлением Тындинского районного суда Амурской области от 29 мая 2018 года оставлена без удовлетворения жалоба адвоката Л., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, о признании незаконным бездействия руководителя СО МО МВД России "Тындинский".

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 26 июля 2018 года постановление суда первой инстанции отменено, а производство по жалобе Л., поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, прекращено.

В обоснование принятого решения судом апелляционной инстанции указано следующее.

Адвокат Л. обратилась в суд с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, в которой просила признать незаконным бездействие руководителя СО МО МВД России "Тындинский", выразившееся в оставлении без рассмотрения ходатайства адвоката о выплате вознаграждения, невынесении постановления о вознаграждении адвоката, участвовавшего в уголовном деле по назначению органа предварительного следствия, ненаправлении решения о выплате вознаграждения в соответствующую финансовую службу (орган) для перечисления указанных в нём средств, неуведомлении защитника о принятом по его заявлению решении (невручении копии решения) в установленный законом срок, и возложить обязанность устранить допущенные нарушения.

Судом первой инстанции вынесено вышеуказанное постановление.

Вместе с тем, в соответствии со ст. 125 УПК РФ подлежат обжалованию в суд постановления органа дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, прекращении уголовного дела, а равно иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию.

К иным решениям и действиям (бездействию), способным причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, следует относить, например, постановления дознавателя, следователя и руководителя следственного органа о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица, об отказе в назначении защитника, в допуске законного представителя, об избрании и применении к подозреваемому, обвиняемому мер процессуального принуждения, за исключением залога, домашнего ареста и заключения под стражу, которые применяются по решению суда.

К затрудняющим доступ граждан к правосудию следует относить такие действия (бездействие) либо решения должностных лиц, ограничивающие права граждан на участие в досудебном производстве по уголовному делу, которые создают гражданину препятствие для дальнейшего обращения за судебной защитой нарушенного права: отказ в признании лица потерпевшим, отказ в приёме сообщения о преступлении либо бездействие при проверке этих сообщений, постановление о приостановлении предварительного расследования и другие.

Вместе с тем, как следует из представленных материалов, жалоба адвокатом Л. подана по поводу вопросов, связанных с выплатой процессуальных издержек по делу, что не может являться предметом рассмотрения судом в порядке, установленном ст. 125 УПК РФ, поскольку не причиняет ущерба конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства или иных лиц, чьи права и законные интересы нарушены, и не затрудняет доступа граждан к правосудию.

Апелляционное постановление N 22к-1122/18 от 26 июля 2018 года

34. В соответствии с ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено в случае истечения сроков давности уголовного преследования.

Постановлением Свободненского городского суда Амурской области от 29 октября 2018 года отказано в удовлетворении жалобы Г., поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, о признании незаконным и необоснованным постановления следователя СО по г. Свободному СУ СК России по Амурской области от 17 октября 2018 года о возбуждении уголовного дела в отношении Г. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 4 декабря 2018 года постановление суда первой инстанции отменено, принято новое решение - о признании незаконным и необоснованным вышеуказанного постановления следователя.

Принятое решение суд апелляционной инстанции обосновал следующим.

Как следует из обжалуемого заявителем постановления следователя от 17 октября 2018 года, настоящее уголовное дело возбуждено в отношении Г. по факту того, что 29 сентября 2012 года Г., находясь в РЭО ГИБДД МО МВД "Свободненский", достоверно зная, что соответствующее обучение по программе подготовки водителей транспортных средств категорий "В", "С" в ГОУ НПО "Профессиональное училище N 9" г. Свободного Амурской области он не проходил, передал наряду с официальными документами (паспортом, медицинской справкой, экзаменационным листом сдачи квалификационных экзаменов и квитанцией об оплате государственной пошлины) подложное свидетельство об обучении по программе подготовки водителей транспортных средств категорий "В", "С", в результате чего Г. было выдано водительское удостоверение на право управления транспортными средствами указанных категорий.

Отказывая в удовлетворении жалобы Г. о признании незаконным и необоснованным постановления следователя о возбуждении уголовного дела, суд первой инстанции признал наличие повода и оснований для возбуждения уголовного дела. Отвергая доводы заявителя о том, что уголовное дело не могло быть возбуждено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, суд сослался на то, что Г. возражал против прекращения уголовного дела по указанному нереабилитирующему основанию.

Однако судом не учтено, что запрет на возбуждение уголовного дела в случае истечения срока давности уголовного преследования, установленный в ч. 1 ст. 24 УПК РФ, является императивным.

Уголовное дело возбуждено в отношении Г. по факту совершения 29 сентября 2012 года преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, относящегося в силу ч. 2 ст. 15 УК РФ к категории преступлений небольшой тяжести.

В соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекло два года после совершения преступления небольшой тяжести.

Указанные положения закона судом не учтены, вследствие чего судом было принято необоснованное решение об отказе в удовлетворении жалобы Г.

Апелляционное постановление N 22к-1992/18 от 4 декабря 2018 года

Наложение ареста на имущество

35. При рассмотрении ходатайства следователя о разрешении наложения ареста на имущество обвиняемого следует учитывать положения ст. 34 Семейного кодекса РФ и ст. 256 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которыми нажитое супругами во время брака имущество является их общей совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

Постановлением Благовещенского городского суда Амурской области от 24 апреля 2018 года отказано в удовлетворении ходатайства следователя СО УФСБ России по Амурской области о наложении ареста на имущество, принадлежащее Б.В.А. по уголовному делу N "_".

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 19 июня 2018 года по апелляционному представлению прокурора Амурской области постановление суда первой инстанции отменено по следующим основаниям.

Отказывая в удовлетворении ходатайства о наложении ареста на имущество, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ч. 3 ст. 115 УПК РФ, предусматривающими основания принятия решения о наложении ареста на имущество, находящееся у других лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия, указал, что следователем в обоснование своего ходатайства не представлены материалы, подтверждающие тот факт, что имущество, подлежащее аресту, получено в результате преступных действий обвиняемого.

Вместе с тем, исходя из предмета заявленного следователем ходатайства, суду следовало руководствоваться положениями ч. 1 ст. 115 УПК РФ, определяющими порядок наложения ареста на имущество обвиняемого.

Однако данную норму закона при рассмотрении ходатайства следователя суд не применил, суждений и выводов о наличии оснований для наложения ареста на имущество, принадлежащее обвиняемому на праве общей совместной собственности в силу ст. 34 Семейного кодекса РФ, в постановлении не привёл.

Таким образом, поскольку судом первой инстанции не были учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, обжалуемое постановление в силу п. 1 ст. 389.15, ч. 2 ст. 389.16 УПК РФ подлежит отмене.

Учитывая, что допущенное судом нарушение может быть устранено судом апелляционной инстанции, суд в соответствии со ст. 389.23 УПК РФ вынес по делу новое решение.

В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 111 УПК РФ в целях обеспечения установленного уголовно-процессуальным Кодексом порядка уголовного судопроизводства, надлежащего исполнения приговора следователь или суд вправе применить к обвиняемому меры процессуального принуждения, в том числе наложение ареста на имущество.

Согласно ч. 1 ст. 115 УПК РФ для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества, указанного в части первой статьи 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, следователь с согласия руководителя следственного органа возбуждает перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество обвиняемого. Суд рассматривает ходатайство в порядке, установленном статьёй 165 настоящего Кодекса. При решении вопроса о наложении ареста на имущество суд должен указать на конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых он принял такое решение, а также установить ограничения, связанные с владением, пользованием, распоряжением арестованным имуществом.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 31 января 2011 года N 1-П, наложение ареста на имущество в рамках предварительного расследования по уголовному делу является мерой процессуального принуждения, которая может применяться как в публично-правовых целях для обеспечения возможной конфискации имущества, имущественных взысканий в виде процессуальных издержек или штрафа в качестве меры уголовного наказания, а также для сохранности имущества, относящегося к вещественным доказательствам по уголовному делу, так и в целях защиты субъективных гражданских прав лиц, потерпевших от преступления.

Как следует из представленных материалов, постановление о возбуждении перед судом ходатайства о разрешении наложения ареста на имущество вынесено следователем следственного отдела УФСБ России по Амурской области с согласия заместителя начальника следственного отдела УФСБ России по Амурской области в соответствии с предоставленными ему ч. 1 ст. 115 УПК РФ полномочиями.

Согласно указанному постановлению (с уточнениями в судебном заседании) следователь ходатайствует о наложении ареста на имущество, принадлежащее Б.Е.А. на праве общей совместной собственности, а именно: 1/4 доли в праве собственности на нежилое здание "1", 1/4 доли в праве собственности на нежилое здание "2", 1/4 доли в праве собственности на земельный участок "1", 1/4 доли в праве собственности на нежилое здание "3", 1/4 доли в праве собственности на нежилое здание "4", - в виде запрета на распоряжение указанным имуществом, для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других возможных имущественных взысканий (к которым относится штраф), а также возможной конфискации имущества.

Как следует из представленных материалов, 11 июля 2008 года между Б.Е.А. и Б.В.А. был зарегистрирован брак. В период брака 15 сентября 2010 года Б.Е.А., действующим на основании доверенности и в интересах Б.В.А., были приобретены нежилые здания "1", "2", "3", "4" и земельный участок "1".

Согласно выписке из Единого государственного реестра недвижимости о правах отдельного лица на имевшиеся (имеющиеся) у него объекты недвижимости Федерального службы государственной регистрации, кадастра и картографии от 19 февраля 2018 года, Б.В.А. принадлежат следующие объекты недвижимости: 1/2 доли в праве собственности на нежилое здание "1", 1/2 доли в праве собственности на нежилое здание "2", 1/2 доли в праве собственности на земельный участок "1", 1/2 доли в праве собственности на нежилое здание "3", 1/2 доли в праве собственности на нежилое здание "4".

В соответствии с положениями ст. 34 Семейного кодекса РФ и ст. 256 ГК РФ имущество, нажитое супругами во время брака, является их общей совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества. Режим общности имущества супругов законодательно презюмируется.

Таким образом, нежилые здания и земельный участок, на которые следователь просит наложить арест, являются общей совместной собственностью Б.Е.А. и его супруги Б.В.А.

Сведений о том, что в порядке, установленном статьями 38 и 39 Семейного кодекса РФ, был произведён раздел общего имущества супругов с передачей каждому из супругов конкретного имущества и определение долей, суду не представлено.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство не содержит каких-либо ограничений по наложению ареста на имущество, находящееся в общей совместной собственности супругов.

Исходя из требований ч. 3 ст. 42, ст. 160.1 УПК РФ имущество, об аресте которого ходатайствует следователь, не подпадает под ограничения, установленные ч. 4 ст. 115 УПК РФ.

При таких обстоятельствах, учитывая, что Б.Е.А. обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, санкция которого предусматривает дополнительное к лишению свободы наказание в виде штрафа в размере до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период до трёх лет, а также сведения о том, что потерпевшей стороной ООО "_" заявлены исковые требования о взыскании ущерба, причинённого преступлением, в размере 4985 996 рублей, ходатайство следователя подлежит удовлетворению.

По смыслу закона в случае заявления ходатайства о наложении ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части исполнения наказания в виде штрафа или для обеспечения гражданского иска судам следует учитывать, что стоимость имущества, на которое налагается арест, не должна превышать максимального размера штрафа, установленного санкцией статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, либо должна быть соразмерна причинённому преступлением ущербу. В связи с этим судья вправе принять решение об удовлетворении ходатайства о наложении ареста на соответствующую по стоимости часть имущества (п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 1.06.2017 N 19 "О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (статья 165 УПК РФ)").

В материалах дела имеются сведения о средней рыночной стоимости объектов недвижимости на 19 апреля 2018 года о том, что общая стоимость нежилого здания "1" составляет 1409698 рублей, нежилого здания "2" - 2212896 рублей, земельного участка "1" - 11105085 рублей, нежилого здания "3" - 3821617 рублей, нежилого здания "4" - 407612 рублей.

При таких обстоятельствах, совокупная стоимость 1/4 доли каждого из объектов указанного недвижимого имущества соразмерна максимальному размеру штрафа, установленному санкцией части 4 статьи 160 УК РФ - 1000000 рублей и установленному размеру ущерба - 4985996 рублей.

Вместе с тем, указание следователем о наложении ареста для возможной конфискации имущества, указанного в ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, не учитывается судом апелляционной инстанции, поскольку инкриминируемое преступление не входит в перечень, установленный ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, определяющий преступления, при совершении которых может быть применена конфискация имущества.

При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что наложение ареста на имущество само по себе не сопряжено с лишением собственника его имущества либо переходом права собственности к другому лицу либо государству. Накладывая арест на нежилые здания и земельный участок, суд апелляционной инстанции не запрещает собственнику владеть и пользоваться данным имуществом.

Поскольку наложение ареста на иных лиц никаких ограничений не возлагает, то оснований для установления срока наложения ареста, предусмотренного ч. 3 ст. 115 УПК РФ, не имеется.

Учитывая изложенное, судом апелляционной инстанции вынесено новое решение - о разрешении наложения ареста на имущество, принадлежащее Б.Е.А. на праве общей совместной собственности, зарегистрированное на его супругу Б.В.А.: 1/4 доли в праве собственности на нежилое здание "1", 1/4 доли в праве собственности на нежилое здание "2", 1/4 доли в праве собственности на земельный участок "1", 1/4 доли в праве собственности на нежилое здание "3", 1/4 доли в праве собственности на нежилое здание "4", - в виде запрета на распоряжение указанным имуществом.

Апелляционное постановление N 22к-902/18 от 19 июня 2018 года

36. Положения статей 115 и 160.1 УПК РФ предполагают необходимость установления личности подозреваемого, обвиняемого или лица, несущего по закону материальную ответственность за их действия, в целях получения разрешения суда о наложении ареста на имущество указанных лиц для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества, указанного в части первой статьи 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Наложение ареста на имущество должника не допускается с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

Постановлением Райчихинского городского суда Амурской области от 12 марта 2018 года удовлетворено ходатайство руководителя СО по г. Райчихинску СУ СК России по Амурской области о наложении ареста на имущество АО "_" по уголовному делу N "_".

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 3 мая 2018 года по апелляционной жалобе конкурсного управляющего Л. постановление суда первой инстанции отменено, вынесено новое решение - об отказе в удовлетворении ходатайства руководителя следственного органа о наложении ареста.

В обоснование принятого решения судом апелляционной инстанции указано следующее.

Судом на основании положений ч. 1 ст. 115 УПК РФ удовлетворено ходатайство руководителя следственного органа о наложении ареста на имущество АО "_" для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества, указанного в ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, по уголовному делу, возбужденному по фактам невыплаты заработной платы руководством АО "_".

Однако судом не учтено, что решением Арбитражного суда Амурской области от 19 февраля 2018 года АО "_" признано банкротом и в отношении него введена процедура конкурсного производства.

В соответствии с абз. 9 п. 1 ст. 126 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" наложение арестов на имущество должника и иных ограничений распоряжения имуществом должника не допускается с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

В силу правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Постановлении от 31 января 2011 года N 1-П, поскольку гражданско-правовые требования о возмещении имущественного вреда, причинённого преступлением, - вне зависимости от того, подлежат они рассмотрению в гражданском или уголовном судопроизводстве, - разрешаются в соответствии с нормами гражданского законодательства, суды общей юрисдикции при рассмотрении в уголовном судопроизводстве вопросов, касающихся отношений собственности, не должны допускать подмены частноправовых механизмов разрешения споров о собственности уголовно-процессуальными средствами, направленными на достижение публично-правовых целей уголовного судопроизводства. При наложении ареста на имущество должника не допускается принятие судебных решений, ставящих отдельных конкурсных кредиторов в привилегированное положение лишь в силу их признания также субъектами уголовного судопроизводства.

Таким образом, арест не мог быть наложен на имущество АО "_" в интересах потерпевших по уголовному делу, которые согласно ст. 136 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" являются кредиторами второй очереди.

Кроме этого, из материалов дела не следует, что именно АО "_" должно нести материальную ответственность в рамках настоящего уголовного дела.

Положения статей 115 и 160.1 УПК РФ предполагают необходимость установления личности подозреваемого, обвиняемого или лица, несущего по закону материальную ответственность за их действия. В противном случае невозможно определить ни перечень, ни стоимость имущества, на которое может быть наложен арест в целях обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации имущества, указанного в части первой статьи 104.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Указанные требования по настоящему делу не выполнены, что препятствует принятию судом решения о наложении ареста.

Апелляционное постановление N 22-655/18 от 3 мая 2018 года

37. В случае заявления ходатайства о наложении ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части исполнения наказания в виде штрафа или для обеспечения гражданского иска судам следует учитывать, что стоимость имущества, на которое налагается арест, не должна превышать максимального размера штрафа, установленного санкцией статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, либо должна быть соразмерна причинённому преступлением ущербу. В связи с этим судья вправе принять решение об удовлетворении ходатайства о наложении ареста на соответствующую по стоимости часть имущества.

Постановлением Белогорского городского суда Амурской области от 12 декабря 2017 года удовлетворено ходатайство следователя о наложении ареста на имущество В., подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 198 УК РФ, - денежные средства, находящиеся на банковском счёте, в сумме 54288164 рубля 29 копеек.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 25 января 2018 года постановление суда первой инстанции изменено по следующим основаниям.

По смыслу закона стоимость имущества, на которое может быть наложен арест для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий, должна быть соразмерна требованиям по гражданскому иску или предполагаемым имущественным взысканиям, максимальному размеру штрафа, стоимости имущества, которое может быть конфисковано.

Как следует из представленных материалов, В. подозревается в уклонении от уплаты налогов на общую сумму 8662961 рубль.

При этом санкция части 2 статьи 198 УК РФ предусматривает возможность назначения штрафа в размере от 200000 до 500000 рублей, в перечень, установленный частью первой статьи 104.1 УК РФ, преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 198 УК РФ, не входит.

При указанных обстоятельствах принятое судом решение о разрешении наложения ареста на принадлежащие В. денежные средства в сумме 54288164 рубля 29 копеек явно не соответствует размеру возможных имущественных взысканий и максимальному размеру штрафа, установленного за совершение данного преступления. Какая-либо необходимость наложения ареста на всю денежную сумму, указанную в ходатайстве следователя, материалами дела не подтверждена.

Учитывая изложенное, судом апелляционной инстанции постановление изменено, указано о разрешении наложения ареста на имущество В. - денежные средства, находящиеся на банковском счёте, в сумме 9162961 рубль.

Апелляционное постановление N 22к-131/18 от 25 января 2018 года

Рассмотрение вопросов о мере пресечения

38. Необоснованное избрание судом меры пресечения в виде заключения под стражу повлекло отмену постановления суда.

Постановлением Благовещенского городского суда Амурской области от 6 июня 2018 года в отношении К., 4 декабря 1994 года рождения, ранее судимой: 21 февраля 2018 года по ч. 1 ст. 228 УК РФ к штрафу в размере 8000 рублей; 4 июня 2018 года по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к штрафу в размере 10000 рублей, - обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца, то есть до 4 августа 2018 года.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 28 июня 2018 года постановление отменено, принято новое решение - об отказе в удовлетворении ходатайства следователя об избрании в отношении обвиняемой К. меры пресечения в виде заключения под стражу и об избрании в отношении К. меры пресечения в виде запрета определённых действий.

В обоснование принятого решения указано следующее.

Органом предварительного следствия К. обвиняется в мошенничестве, то есть хищении чужого имущества путём обмана, с причинением значительного ущерба гражданину.

Удовлетворяя ходатайство следователя об избрании в отношении К. меры пресечения в виде заключения под стражу, суд исходил из того, что К. ранее судима, обвиняется в совершении умышленного преступления средней тяжести, за которое уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет, не трудоустроена. На основе данных обстоятельств, приняв во внимание, что уголовное дело находится на первоначальной стадии расследования, суд пришёл к выводу о том, что, находясь на свободе, К. может скрыться от органов предварительного следствия, продолжить заниматься преступной деятельностью.

По смыслу закона, при разрешении вопросов, связанных с применением законодательства о мерах пресечения, исходя из презумпции невиновности следует соблюдать баланс между публичными интересами, связанными с применением мер процессуального принуждения, и важностью права на свободу личности. Заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть оправдано публичными интересами, если оно отвечает требованиям справедливости, является пропорциональной, соразмерной и необходимой для целей защиты конституционно значимых ценностей мерой.

Вопреки указанным требованиям закона, судом не учтено, что ни тяжесть преступления, в совершении которого обвиняется К. (преступление относится к категории преступлений средней тяжести), ни сведения о её личности, содержащиеся в представленных материалах, ни сами по себе, ни в своей совокупности не свидетельствуют о необходимости избрания в отношении неё наиболее строгой меры пресечения - заключения под стражу.

В постановлении суд лишь изложил позицию следователя, указал основания, послужившие поводом для обращения с ходатайством об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, однако не дал оценку иным обстоятельствам, которые свидетельствуют о возможности применения в отношении К. иной, более мягкой меры пресечения.

Так, судом первой инстанции не приняты во внимание: молодой возраст К., то, что она состоит в браке, воспитывает малолетнего ребёнка, имеет постоянное место жительства и регистрации на территории г. Благовещенска Амурской области, по месту жительства характеризуется удовлетворительно, то есть социально адаптирована и имеет прочные социальные связи. С предъявленным обвинением К. согласилась, дала подробные признательные показания об обстоятельствах инкриминированного ей деяния. Сведений о том, что она под влиянием обстоятельств, сложившихся в результате уголовного преследования, изменит свой обычный образ жизни, место жительства, представленные материалы не содержат. При таких обстоятельствах оснований для вывода о том, что К. может скрыться от органов предварительного следствия, у суда не имелось.

Принимая во внимание положения ст. 97, ст. 99 УПК РФ, учитывая, что К. ранее судима, обвиняется в совершении умышленного преступления в период непогашенной судимости, не трудоустроена, суд апелляционной инстанции согласился с приведёнными в ходатайстве следователя доводами о том, что К. может продолжить заниматься преступной деятельностью, что свидетельствует о наличии предусмотренного п. 2 ч. 1 ст. 97 УПК РФ основания для избрания в отношении неё меры пресечения.

В соответствии с ч. 1 ст. 105.1 УПК РФ запрет определённых действий в качестве меры пресечения избирается по судебному решению в отношении обвиняемого при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения и заключается в возложении на обвиняемого обязанностей своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, соблюдать один или несколько запретов, предусмотренных ч. 6 ст. 105 УПК РФ, а также в осуществлении контроля за соблюдением возложенных на него запретов.

Рассмотрев ходатайство следователя, принимая во внимание положения ст. 97, 99 УПК РФ, исследовав фактические и правовые основания для применения в отношении К. альтернативных заключению под стражу мер пресечения, руководствуясь положениями ч. 7.1 ст. 108 УПК РФ, учитывая сведения о личности обвиняемой К., суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о возможности обеспечения надлежащего процессуального поведения К. на данной стадии производства по делу путём применения к ней меры пресечения в виде запрета определённых действий, что в данном случае обеспечит интересы уголовного судопроизводства и будет являться гарантией явки обвиняемой в следственные органы и в суд.

Оснований для избрания в отношении К. иной, более мягкой, меры пресечения, нежели запрет определённых действий, апелляционная инстанция не усмотрела.

Апелляционное постановление N 22к-1104/18 от 28 июня 2018 года

39. В соответствии с ч. 12 ст. 109 УПК РФ в случае повторного заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого по тому же уголовному делу, а также по соединённому с ним или выделенному из него уголовному делу срок содержания под стражей исчисляется с учётом времени, проведённого подозреваемым, обвиняемым под стражей ранее.

При этом продление срока содержания под стражей свыше 6 месяцев может быть произведено судом лишь по ходатайству следователя, внесённому с согласия руководителя соответствующего следственного органа по субъекту Российской Федерации, иного приравненного к нему руководителя следственного органа либо по ходатайству дознавателя в случаях, предусмотренных ч. 5 ст. 223 УПК РФ, с согласия прокурора субъекта Российской Федерации или приравненного к нему военного прокурора, до 12 месяцев.

Постановлением Благовещенского районного суда Амурской области от 27 ноября 2018 года в отношении Н., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ, избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на срок 2 месяца, то есть до 27 января 2019 года.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 10 декабря 2018 года постановление отменено, принято новое решение - о прекращении производства по ходатайству следователя об избрании в отношении обвиняемого Н. меры пресечения в виде заключения под стражу.

В обоснование принятого решения указано следующее.

Органом предварительного следствия Н. обвиняется в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершённом с применением предметов, используемых в качестве оружия.

По данному факту 3 февраля 2018 года возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ.

4 февраля 2018 года Н. был задержан в порядке ст. 91, 92 УПК РФ, в этот же день ему предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ.

Постановлением Благовещенского городского суда Амурской области от 5 февраля 2018 года в отношении Н. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца, то есть до 4 апреля 2018 года.

Срок содержания Н. под стражей неоднократно продлевался: 30 марта 2018 года на 30 суток, а всего до 2 месяцев 30 суток, то есть до 3 мая 2018 года, 28 апреля 2018 года на 3 месяца, а всего до 5 месяцев 30 суток, то есть до 3 августа 2018 года.

3 августа 2018 года по постановлению следователя СО МО МВД России "Благовещенский" от 20 июля 2018 года мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Н. изменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении.

27 ноября 2018 года следователь Благовещенского МСО СУ СК России по Амурской области с согласия и.о. руководителя Благовещенского МСО СУ СК РФ по Амурской области обратился в Благовещенский районный суд Амурской области с ходатайством об избрании в отношении Н. меры пресечения в виде заключения под стражу на 2 месяца, то есть до 27 января 2019 года.

Судом постановлено вышеуказанное решение.

Вместе с тем, в соответствии с ч. 12 ст. 109 УПК РФ в случае повторного заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого по тому же уголовному делу, а также по соединённому с ним или выделенному из него уголовному делу срок содержания под стражей исчисляется с учётом времени, проведённого подозреваемым, обвиняемым под стражей ранее.

Как видно из представленных материалов дела, Н., обвиняемый в совершении преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ, по настоящему уголовному делу содержался под стражей с 4 февраля 2018 года по 3 августа 2018 года, а всего 5 месяцев 30 суток. С 3 августа 2018 года по 27 ноября 2018 года в отношении Н. действовала мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Таким образом, фактически в постановлении от 27 ноября 2018 года о возбуждении перед судом ходатайства об избрании в отношении Н. меры пресечения в виде заключения под стражу на 2 месяца, то есть до 27 января 2019 года, следователь Благовещенского межрайонного следственного отдела СУ СК России по Амурской области просит продлить общий срок содержания под стражей обвиняемого Н. по настоящему уголовному делу свыше 6 месяцев.

Согласно ч. 2 ст. 109 УПК РФ срок содержания под стражей свыше 6 месяцев может быть продлён судьёй районного суда в порядке, установленном ч. 3 ст. 108 УПК РФ, в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения по ходатайству следователя, внесённому с согласия руководителя соответствующего следственного органа по субъекту Российской Федерации, иного приравненного к нему руководителя следственного органа либо по ходатайству дознавателя в случаях, предусмотренных ч. 5 ст. 223 УПК РФ, с согласия прокурора субъекта Российской Федерации или приравненного к нему военного прокурора, до 12 месяцев.

Как следует из Указа Президента Российской Федерации N 248 от 1 марта 2011 года, территориальными органами Министерства внутренних дел Российской Федерации на региональном уровне являются: министерства внутренних дел по республикам, главные управления, управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по иным субъектам Российской Федерации; на районном уровне - управления, отделы, отделения Министерства внутренних дел Российской Федерации по районам, городам и иным муниципальным образованиям.

Постановление следователя согласовано с и.о. руководителя Благовещенского межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по Амурской области.

Вместе с тем, руководитель Благовещенского межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по Амурской области не относится к лицам, с согласия которых в силу ч. 2 ст. 109 УПК РФ может вноситься в суд ходатайство следователя о продлении срока содержания обвиняемых под стражей свыше 6 месяцев.

В соответствии с разъяснением, данным в п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 года N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога", судья вправе рассматривать только такие ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, которые возбуждены и внесены с согласия должностных лиц, указанных в частях 2, 3 и 7 статьи 109 УПК РФ. Если согласие на заявление ходатайства дано неуполномоченным лицом, судья возвращает ходатайство без рассмотрения, о чём выносит постановление.

Однако, суд первой инстанции данные обстоятельства, свидетельствующие о нарушении следователем требований ч. 2 ст. 109 УПК РФ, которые препятствовали рассмотрению ходатайства следователя судом, не учёл и вынес по нему решение, не соответствующее требованиям закона.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции в соответствии с п. 2 ст. 389.15, ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ постановление суда об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении обвиняемого Н. отменил, а производство по ходатайству следователя Благовещенского МСО СУ СК РФ по Амурской области К. от 27 ноября 2018 года прекратил.

Апелляционное постановление N 22к-2167/18 от 10 декабря 2018 года

40. В силу ч. 2 ст. 109 УПК РФ срок содержания под стражей свыше 6 месяцев может быть продлён в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела.

Постановлением Благовещенского городского суда Амурской области от 17 сентября 2018 года в отношении Т., 22 декабря 1985 года рождения, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, продлён срок содержания под стражей на 1 месяц, а всего до 7 месяцев, то есть по 19 октября 2018 года.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 27 сентября 2018 года постановление изменено по следующим основаниям.

Органом предварительного следствия Т. обвиняется в мошенничестве, то есть хищении чужого имущества путём обмана, совершённом в крупном размере.

В силу ч. 2 ст. 109 УПК РФ продление срока содержания обвиняемых под стражей свыше 6 месяцев может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела.

По смыслу закона под особо сложными делами понимаются дела, включающие в себя большой объём следственных и процессуальных действий, в том числе необходимость проведения их в различных регионах, в отношении большого круга лиц, по нескольким фактам преступной деятельности и т.п.

Принимая решение о продлении срока содержания Т. под стражей свыше 6 месяцев, суд обосновал особую сложность настоящего уголовного дела лишь характером предъявленного обвинения и объёмом следственных действий, которые необходимо выполнить органу предварительного следствия для окончания предварительного расследования, не указав при этом, каким образом приведённые данные свидетельствуют об особой сложности уголовного дела.

Однако, учитывая объём и характер выполненных и подлежащих в последствии выполнению следственных действий, ссылка следователя, а затем и суда в обжалуемом постановлении на особую сложность уголовного дела представленными материалами не подтверждена.

Принимая во внимание изложенное, отсутствие предусмотренных законом оснований для дальнейшего продления срока содержания Т. под стражей, а также учитывая сведения о личности обвиняемого Т., судом апелляционной инстанции избранная в отношении Т. мера пресечения в виде заключения под стражу изменена на домашний арест.

Апелляционное постановление N 22к-1722/18 от 27 сентября 2018 года

41. Неэффективная организация предварительного расследования явилась причиной отмены постановления суда о продлении срока содержания обвиняемого под стражей.

Постановлением Бурейского районного суда Амурской области от 2 ноября 2018 года в отношении Ш., ранее судимого: 1 июля 2011 года по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 2 годам 4 месяцам лишения свободы, освобождённого 13 сентября 2013 года по отбытии наказания; 24 августа 2016 года по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ст. 73 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года, - обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, продлён срок содержания под стражей на 2 месяца, а всего до 8 месяцев, то есть до 7 января 2019 года.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 29 ноября 2018 года постановление в отношении Ш. отменено, принято новое решение - об отказе в удовлетворении ходатайства следователя о продлении срока содержания обвиняемого Ш. под стражей, по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 109 УПК РФ содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать 2 месяца.

В соответствии с ч. 2 ст. 109 УПК РФ при невозможности закончить предварительное следствие в указанный срок он может быть продлён до 6 месяцев. Продление срока содержания под стражей свыше 6 месяцев допускается в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения.

Исходя из приведённых положений, при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей свыше 6 месяцев суду следует проверять обоснованность доводов органов предварительного расследования об особой сложности уголовного дела и невозможности своевременного окончания расследования.

В случае, когда ходатайство о продлении срока содержания под стражей возбуждается перед судом неоднократно и по мотивам необходимости выполнения следственных действий, указанных в предыдущих ходатайствах, суду надлежит выяснять причины, по которым они не были произведены. Если причина, по мнению суда, заключается в неэффективной организации расследования, это может явиться одним из обстоятельств, влекущих отказ в удовлетворении ходатайства (п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 года N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога").

Приведённые обстоятельства при вынесении судом обжалуемого постановления не учтены.

Вопреки требованиям ч. 2 ст. 109 УПК РФ, продлевая срок содержания Ш. под стражей до 8 месяцев, каких-либо суждений об особой сложности расследуемого в отношении него уголовного дела суд не привёл, причины, препятствовавшие проведению предварительного расследования до истечения 6-месячного срока содержания Ш. под стражей, в судебном заседании не выяснял и в постановлении не указал.

В постановлении следователя о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания Ш. под стражей свыше 6 месяцев не указано, представляет ли расследуемое уголовное дело особую сложность и, если представляет, то в чём она заключается.

При этом, изучив представленные материалы, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что расследование по данному уголовному делу, с учётом его объёма, особую сложность не представляет. Обвиняемым по делу является одно лицо - Ш., которое обвиняется в совершении одного преступления, относящегося к категории тяжких преступлений, основные следственные действия по данному уголовному делу были выполнены. Необходимость в проведении дополнительных следственных и процессуальных действий, указанных в постановлении следователя, по мнению суда апелляционной инстанции, не связана с особой сложностью данного уголовного дела.

Кроме того, из представленных к ходатайству материалов следует, что следователем в ходатайствах о продлении срока содержания Ш. под стражей неоднократно указывались одни и те же основания - необходимость проведения судебно-психиатрической экспертизы в отношении Ш., истребования заключения данной экспертизы, ознакомления обвиняемого, его защитника и потерпевшей с данным заключением, принятия окончательного решения по уголовному делу), для проведения которых ранее уже продлевался срок содержания под стражей.

Вместе с тем в суды первой и апелляционной инстанций не представлены доказательства невозможности своевременного производства тех следственных и процессуальных действий, на необходимость выполнения которых следователь ссылался в своих неоднократных предыдущих ходатайствах о продлении срока содержания Ш. под стражей.

По смыслу закона сама по себе необходимость дальнейшего производства следственных и процессуальных действий не может выступать в качестве единственного и достаточного основания для продления срока содержания обвиняемого под стражей на срок свыше 6 месяцев.

Проверив материалы дела в отношении обвиняемого Ш., суд апелляционной инстанции признал, что причинами несвоевременного окончания расследования по делу в отношении Ш. и, как следствие, необоснованное возбуждение ходатайства о продлении срока его содержания под стражей свыше 6 месяцев, являются неэффективная организация предварительного расследования и отсутствие надлежащего контроля со стороны руководителя следственного органа. Указанные причины несвоевременного окончания расследования по делу не могут оправдывать столь длительное нахождение обвиняемого Ш. в условиях изоляции от общества. О неэффективной организации предварительного следствия указано и в частном постановлении суда первой инстанции, вынесенном в отношении следователя СО МО МВД России "Бурейский".

С учётом приведённых обстоятельств, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о том, что ходатайство следователя СО МО МВД России "Бурейский" Амурской области Р. о продлении срока содержания под стражей обвиняемого Ш. на срок свыше 6 месяцев удовлетворению не подлежит.

Апелляционное постановление N 22к-2120/18 от 29 ноября 2018 года

Рассмотрение вопросов, связанных с исполнением приговора

42. В соответствии с п. 13 ст. 397 УПК РФ и ст. 10 УК РФ рассмотрение вопроса о приведении постановленного в отношении осуждённого приговора в соответствие с изменениями, внесёнными в статью 72 УК РФ Федеральным законом от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ, в части, касающейся порядка и условий зачёта в срок отбытия лишения свободы времени содержания осуждённого под стражей до вступления приговора в законную силу, отнесено к компетенции суда, а не исправительного учреждения.

Постановлением судьи Белогорского городского суда Амурской области от 8 августа 2018 года отказано в принятии к рассмотрению ходатайства осуждённой Х. о приведении постановленного в отношении неё приговора в соответствие с изменениями, внесёнными в ст. 72 УК РФ.

Не согласившись с постановлением судьи, осуждённая Х. обжаловала его в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Амурского областного суда.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 30 октября 2018 года апелляционная жалоба Х. удовлетворена, вышеуказанное постановление отменено по следующим основаниям.

Осуждённая Х. на стадии исполнения приговора обратилась в суд с ходатайством о приведении постановленного в отношении неё приговора в соответствие с изменениями, внесёнными в статью 72 УК РФ Федеральным законом от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ.

Постановлением Белогорского городского суда Амурской области от 8 августа 2018 года в принятии ходатайства к рассмотрению отказано, поскольку поставленный осуждённой вопрос относится к компетенции исправительного учреждения, а не суда.

Однако такой вывод суда не основан на законе.

Согласно п. 13 ст. 397 УПК РФ суд в порядке исполнения приговора уполномочен рассматривать вопрос об освобождении от наказания или о смягчении наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего обратную силу в соответствии со ст. 10 УК РФ.

Правила зачёта времени содержания лица под стражей в срок лишения свободы урегулированы статьёй 72 УК РФ.

На момент постановления в отношении Х. приговора от 1 апреля 2014 года в соответствии с ч. 3 ст. 72 УК РФ время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывалось в срок лишения свободы из расчёта один день за один день.

Федеральным законом от 3 июля 2018 года N 186-ФЗ в статью 72 УК РФ в части, касающейся порядка и условий зачёта в срок отбытия наказания времени содержания под стражей до вступления приговора в законную силу, внесены изменения.

В соответствии с введённой указанным законом в статью 72 УК РФ частью 3.1 время содержания лица под стражей засчитывается в срок лишения свободы из расчёта один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

В силу ч. 1 ст. 10 УК РФ уголовный закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующие деяния до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость.

Принимая во внимание, что внесённые в уголовный закон изменения непосредственно затрагивали права отбывающей наказание в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима осуждённой Х., в срок наказания которой зачтён период её содержания под стражей до постановления приговора, суду с учётом положений ст. 10 УК РФ следовало рассмотреть поставленный осуждённой вопрос об улучшении её положения в связи с изменением уголовного закона.

При таких обстоятельствах, отказав в принятии к рассмотрению ходатайства осуждённой Х. о приведении приговора от 1 апреля 2014 года в соответствие с действующим законодательством в связи с изменениями, внесёнными в статью 72 УК РФ, суд существенно нарушил уголовно-процессуальный закон, прямо относящий рассмотрение этого вопроса к компетенции суда, а не исправительного учреждения.

Учитывая, что допущенное судом существенное нарушение уголовно-процессуального закона не может быть устранено судом апелляционной инстанции, поскольку по существу ходатайство осуждённой не рассматривалось и никаких суждений по доводам данного ходатайства суд первой инстанции не делал, судом апелляционной инстанции принято решение об отмене постановления суда и направлении материала в тот же суд на новое судебное рассмотрение.

Апелляционное постановление N 22-1781/18 от 30 октября 2018 года

43. Необоснованный отказ в удовлетворении ходатайства осуждённого об условно-досрочном освобождении повлёк отмену постановления суда.

Постановлением Белогорского городского суда от 4 июня 2018 года в удовлетворении ходатайства Б., осуждённого приговором от 4 октября 2016 года по п. "з" ч. 2 ст. 112, п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, с применением ч. 2 ст. 69 УК РФ, к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания отказано.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 28 августа 2018 года постановление отменено по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 79 УК РФ лицо, отбывающее лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, а также возместило вред (полностью или частично), причинённый преступлением, в размере, определённом решением суда.

В силу п. "а" ч. 3, ч. 4 ст. 79 УК РФ условно-досрочное освобождение может быть применено после фактического отбытия осуждённым не менее одной трети срока наказания, назначенного за преступление средней тяжести, при этом фактически отбытый осуждённым срок лишения свободы не может быть менее шести месяцев.

В соответствии с ч. 4.1 ст. 79 УК РФ при рассмотрении ходатайства осуждённого об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания суд учитывает поведение осуждённого, его отношение к учёбе и труду в течение всего периода отбывания наказания, в том числе имеющиеся поощрения и взыскания, отношение осуждённого к совершённому деянию и то, что осуждённый частично или полностью возместил причинённый ущерб или иным образом загладил вред, причинённый в результате преступления, а также заключение администрации исправительного учреждения о целесообразности его условно-досрочного освобождения.

При решении вопроса о возможности применения условно-досрочного освобождения от отбывания наказания согласно ст. 79 УК РФ судам надлежит обеспечить индивидуальный подход к каждому осуждённому.

Отказать в условно-досрочном освобождении от отбывания наказания по основаниям, не указанным в законе, суд не вправе.

Рассмотрев ходатайство осуждённого Б. об условно-досрочном освобождении, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что достаточных оснований для признания Б. положительно характеризующимся осуждённым, вставшим на путь исправления и не нуждающимся в полном отбывании наказания, не установлено.

Обосновывая данный вывод, суд сослался в обжалуемом постановлении на то, что исправление должно быть подтверждено не просто отсутствием взысканий, а стремлением осуждённого повышать свой образовательный и профессиональный уровень, участвовать в работе самодеятельных организаций осуждённых, а также в воспитательных мероприятиях, проводимых в исправительных учреждениях на протяжении всего периода отбывания наказания. Однако по результатам исследования данных о личности осуждённого Б., а также сведений о его поведении в период отбывания наказания суд пришёл к выводу о том, что исключительных обстоятельств, свидетельствующих о возможности условно-досрочного освобождения Б., не установлено.

При этом каких-либо конкретных обстоятельств, характеризующих осуждённого или его поведение в период отбывания наказания с отрицательной стороны, в обоснование вывода о том, что условно-досрочное освобождение от отбывания наказания не может быть применено к Б. и он нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, суд первой инстанции в постановлении не привёл.

Вместе с тем, как следует из представленных материалов и отражено в обжалуемом постановлении, осуждённый Б. отбыл предусмотренную законом часть наказания, дающую право на обращение в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении; за время отбывания наказания от работ в порядке ст. 106 УИК РФ не отказывается, работает сверх установленной нормы, проявляет разумную инициативу. Принимает участие в воспитательных мероприятиях, делает для себя положительные выводы. Активно участвует в общественно-спортивной жизни отряда и колонии, за что ему объявлено 4 поощрения. Обучается в ФКПОУ N 332 по специальности "Машинист котельных установок", к учёбе относится добросовестно. На индивидуальных беседах ведёт себя спокойно, охотно вступает в диалог, делает для себя правильные выводы. Правила личной и общественной гигиены не нарушает, спальное место содержит в порядке, форму одежды соблюдает и содержит в чистоте. В коллективе осуждённых уживчив, поддерживает взаимоотношения с положительно характеризующейся их частью. В общении с представителями администрации учреждения вежлив, корректен, не грубит. По характеру волевой, решительный, смелый, может преодолевать трудности. Социально-полезные связи не утратил, поддерживает их посредством переписки, получения посылок, передач. Нарушений порядка отбывания наказания не допускал, взысканий не имеет. Вину признал, в содеянном раскаялся, с приговором суда согласен. Исковых и алиментных обязательств не имеет. На профилактическом учёте не состоит, содержится в обычных условиях отбывания наказания. После освобождения из мест лишения свободы намерен вернуться к семье, трудоустроиться, не нарушать законодательство РФ.

Администрация исправительного учреждения ходатайство осуждённого об условно-досрочном освобождении поддержала.

Однако суд не дал должной оценки положительной характеристике осуждённого и не привёл мотивов, по которым совокупность указанных положительно характеризующих данных о поведении осуждённого Б. за весь период отбывания наказания, при отсутствии каких-либо нарушений установленного порядка отбывания наказания и взысканий, не позволила суду сделать вывод о возможности исправления осуждённого без дальнейшего отбывания назначенного судом наказания.

Фактически в постановлении суда не приведено каких-либо объективных данных, свидетельствующих о наличии оснований для отказа в удовлетворении ходатайства осуждённого об условно-досрочном освобождении.

Вопреки выводам суда, своим устойчивым позитивным поведением в период отбывания наказания Б. доказал, что для своего исправления не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания. Об этом свидетельствуют сведения о поведении осуждённого в период отбывания наказания в местах лишения свободы, его отношении к труду и учёбе, осуществляемые им сверх установленной нормы работы без оплаты труда, активное участие в воспитательных мероприятиях и общественно-спортивной жизни колонии (за что осуждённому объявлено 4 поощрения), отсутствие взысканий, отношение к совершённому деянию и положительное восприятие воспитательных мероприятий. Выводы суда об обратном противоречат исследованным в судебном заседании материалам.

Учитывая изложенное, на основании п. 1 ст. 389.15, ст. 389.16, п. 6 ч. 1 ст. 389.20, ст. 389.23 УПК РФ судом апелляционной инстанции постановление Белогорского городского суда от 4 июня 2018 года в отношении Б. отменено, по делу принято новое решение - об удовлетворении ходатайства осуждённого Б. об условно-досрочном освобождении.

Апелляционное постановление N 22-1380/18 от 28 августа 2018 года

44. Необоснованный отказ в удовлетворении ходатайства осуждённого о замене неотбытой части наказания в виде лишения свободы более мягким видом наказания повлёк отмену постановления суда.

Постановлением Белогорского городского суда Амурской области от 6 апреля 2018 года в отношении Б., осуждённого приговором от 14 марта 2017 года (с учётом изменений, внесённых судом апелляционной инстанции) по ст. 264.1 УК РФ, с применением ч. 4 ст. 74, ст. 70 УК РФ к 2 годам 7 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, на срок 2 года 7 месяцев, в удовлетворении ходатайства о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания отказано.

Апелляционным постановлением Амурского областного суда от 21 июня 2018 года постановление отменено по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 80 УК РФ лицу, отбывающему лишение свободы, возместившему вред (полностью или частично), причинённый преступлением, суд с учётом его поведения в течение всего периода отбывания наказания может заменить оставшуюся не отбытой часть наказания более мягким видом наказания.

По смыслу указанной нормы закона, суд должен полно, всесторонне и объективно исследовать и надлежащим образом учесть все имеющиеся сведения о личности осуждённого, в том числе о его поведении и отношении к труду за весь период отбывания наказания.

Отказывая в замене Б. неотбытой части наказания более мягким видом наказания, суд первой инстанции указал, что достаточных данных, свидетельствующих о том, что осуждённый сделал правильные и должные выводы и встал на путь исправления, не имеется.

Вместе с тем, каких-либо конкретных и значимых обстоятельств, обосновывающих решение об отказе в замене Б. неотбытой части наказания более мягким видом наказания, судом не приведено.

Имеющиеся ссылки на отсутствие основания для этого не основаны на фактических обстоятельствах.

Как видно из представленных материалов, Б. отбыл установленную законом часть срока наказания, необходимую для решения вопроса о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания; имеет одно поощрение за добросовестное отношение к труду и примерное поведение, взысканий не имел и не имеет, был трудоустроен в швейном цехе, от работ согласно ст. 106 УИК РФ не отказывается, к материалам и оборудованию относится бережно, правила личной и общественной гигиены не нарушает, спальное место содержит в порядке, форму одежды соблюдает и содержит в чистоте, аккуратен, принимает участие в воспитательных мероприятиях, поддерживает взаимоотношения с различными категориями осуждённых, в общении с представителями администрации учреждения вежлив, корректен, социально-полезные связи с родственниками поддерживает путём переписки, получает передачи (посылки), пользуется свиданиями, вину в совершённом преступлении признал, в содеянном раскаялся, с приговором суда согласен, исковых и алиментных обязательств не имеет, на профилактическом учёте не состоит, по месту обучения в ФКП ОУ СПО ПУ-332 зарекомендовал себя как дисциплинированный, добросовестный учащийся, неплохой специалист, вежлив, активно участвует в выполнении заданий.

Данные сведения, несмотря на то, что они подлежали учёту при разрешении ходатайства, суд оставил без внимания и какой-либо оценки, ограничившись лишь формальным указанием в обжалуемом постановлении на то, что положительное поведение осуждённого является его обязанностью.

Вопреки вышеизложенному выводу суда, указанные обстоятельства характеризуют Б. с положительной стороны, свидетельствуют о том, что он своим поведением доказал, что его исправление возможно и при замене ему неотбытого срока наказания более мягким видом наказания, в частности, исправительными работами.

С учётом того, что Б. отбыл установленную законом часть срока наказания, необходимую для решения вопроса о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания, ссылка суда на период оставшегося неотбытым Б. наказания как на одно из оснований для отказа в удовлетворении его ходатайства не основана на законе.

Так как разрешение вопроса о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания является исключительной прерогативой суда и при принятии решения суд не связан мнением сторон, то, что прокурор в судебном заседании не поддержал ходатайство осуждённого, не является безусловным основанием для отказа в его удовлетворении.

Учитывая изложенное, на основании ст. 389.15, 389.16 УПК РФ судом апелляционной инстанции постановление Белогорского городского суда от 6 апреля 2018 года в отношении Б. отменено, по делу принято новое решение - об удовлетворении ходатайства осуждённого Б. о замене ему неотбытой части наказания более мягким видом наказания - исправительными работами на срок 1 год 11 месяцев с удержанием 10% из заработной платы осуждённого в доход государства.

Оснований для полного или частичного освобождения Б. от отбывания дополнительного вида наказания в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, суд апелляционной инстанции не усмотрел.

Апелляционное постановление N 22-921/18 от 21 июня 2018 года

Встречающиеся типичные судебные ошибки свидетельствуют о недостаточном внимании районных (городских) судов к изучению судебной практики, публикуемой в периодических обзорах Верховного Суда РФ и Амурского областного суда.

Для устранения допускаемых ошибок, в целях повышения качества отправления правосудия председателям районных (городских) судов необходимо принять дополнительные меры к надлежащей организации работы по повышению профессионального уровня судей.

Судебная коллегия по уголовным делам

Амурского областного суда