Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 февраля 2005 г. Дело "Гасан (Gasan) против Российской Федерации" (жалоба N 43402/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Гасан (Gasan)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 43402/02)

Постановление Суда

Страсбург, 24 февраля 2005 г.

По делу "Гасан против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

X.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

С. Ботучаровой,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Х. Гаджиева,

Д. Шпильманна,

С.Э. Йебенса, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая 1 февраля 2005 г. за закрытыми дверями,

принял следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 43402/02), поданной 10 октября 2002 г. в Европейский Суд против Российской Федерации гражданкой России Людмилой Геннадьевной Гасан (далее - заявитель) в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

2. Власти Российской Федерации в Европейском Суде были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П. Лаптевым.

3. 13 мая 2003 г. Европейский Суд решил коммуницировать жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

4. Заявитель - 1965 года рождения, проживает в г. Ростове-на-Дону.

5. В 2001 году заявитель обратилась в Ленинский районный суд г. Ростова-на-Дону с иском к Министерству внутренних дел Российской Федерации о возмещении вреда в связи с потерей кормильца - ее мужа, погибшего во время несения военной службы в Чечне.

6. 29 августа 2001 г. своим решением Ленинский районный суд г. Ростова-на-Дону удовлетворил иск заявителя. Суд присудил ему единовременную выплату в размере 204 462 рублей и ежемесячные выплаты в размере 2271 рубля 80 копеек с последующей индексацией пропорционально увеличению минимального размера оплаты труда в Российской Федерации.

7. 17 сентября 2001 г. заявителю был выдан исполнительный лист, который она направила для осуществления выплат в Министерство финансов Российской Федерации для осуществления выплаты.

8. 4 июля 2003 г., после того как дело было коммуницировано властям Российской Федерации, заявителю была выплачена сумма в размере 313 508 рублей 40 копеек в соответствии с исполнительным листом.

Право

I. Предполагаемое нарушение Пункта 1 Статьи 6 Конвенции и Статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

9. Заявитель жаловалась на то, что длительное неисполнение судебного решения от 29 августа 2001 г. нарушило его право на обращение в суд, гарантируемое пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и его право на беспрепятственное пользование своим имуществом, гарантируемое статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. В части, применимой в настоящем деле, указанные статьи гласят:

Статья 6

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях ... имеет право на справедливое... разбирательство дела ... судом ...".

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов иди других сборов или штрафов".

А. Приемлемость жалобы

10. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба является неприемлемой, поскольку заявитель более не является жертвой по смыслу Конвенции. Они заявили, что судебное решение, вынесенное в пользу заявителя, исполнено и что, таким образом, права заявителя были восстановлены на национальном уровне. В качестве альтернативы власти Российской Федерации утверждали о том, что заявитель не исчерпала внутренних средств правовой защиты. Они утверждали, что заявитель должна была обратиться за исполнением в службу судебных приставов, после того как Министерство финансов Российской Федерации не выплатило денежные суммы в соответствии с исполнительным листом.

11. Заявитель не согласилась с тем, что она более не является жертвой нарушения его прав ввиду того факта, что полагающаяся ей денежная сумма была выплачена. Она утверждала, что властям потребовалось примерно полтора года для исполнения судебного решения, и применительно к этому факту власти ни признали нарушение ее прав, ни устранили нарушение. Она также не согласилась с возражением относительно неисчерпания внутренних средств правовой защиты, поскольку она действовала в соответствии с законодательством Российской Федерации, представив исполнительный лист в Министерство финансов Российской Федерации.

12. Прежде всего, Европейский Суд напомнил, что "решение или меры в пользу заявителя не являются в принципе достаточными для того, чтобы он перестал быть "жертвой", за исключением случаев, в которых национальные власти в прямой форме или фактически признали нарушение положений Конвенции и устранили его последствия" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Амюур против Франции" (Amuur v. France) от 25 июня 1996 г., Reports 1996-III, p. 846, §36; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Далбан против Румынии" (Dalban v. Romania), жалоба N 28114/95, ECHR 1999-VI, §44; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ротару против Румынии" (Rotaru v. Romania), жалоба N 28341/95, ECHR 2000-V, §35). Субсидиарная природа контрольного механизма Конвенции препятствует рассмотрению жалобы только тогда, когда эти условия соблюдены (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Йенсен и Расмуссен против Дании" (Jensen and Rasmussen v. Denmark) от 20 марта 2003 г., жалоба N 52620/99).

13. В настоящем деле власти Российской Федерации и органы власти не признали, что права заявителя, гарантируемые Конвенцией, были существенно ограничены ввиду неисполнения судебного решения в его пользу. Более того, за задержку исполнения судебного решения заявителю не была предоставлена компенсация, как того требует прецедентное право Европейского Суда.

14. Таким образом, Европейский Суд согласился с заявителем, что сам факт того, что власти выполнили судебное решение после значительной задержки, не может автоматически рассматриваться в настоящем деле как лишающий заявителя статуса жертвы по смыслу Конвенции. Соответственно, Европейский Суд отклонил возражения властей Российской Федерации об утрате заявителем статуса жертвы.

15. Относительно предположительного неисчерпания внутренних средств правовой защиты Европейский Суд напомнил, что пункт 1 статьи 35 Конвенции, устанавливающий требование об исчерпании внутренних средств правовой защиты, предусматривает распределение бремени доказывания. Власти государства-ответчика, утверждая о неисчерпании внутренних средств правовой защиты, должны убедить Европейский Суд в том, что данное средство правовой защиты эффективно и доступно как теоретически, так и на практике на момент рассматриваемых событий, то есть оно было доступно и являлось таковым, что могло устранить предмет жалобы заявителя и иметь разумные шансы на успех (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, ECHR 1999-V, §76, и Решение Европейского Суда по делу "Мифсуд против Франции" (Mifsud v. France), жалоба N 57220/00, ECHR 2002-VIII, §15). Далее Европейский Суд напомнил, что внутренние средства правовой защиты должны быть эффективными в том смысле, что они должны предотвращать предполагаемое нарушение или его прекращать, равно как и предоставлять адекватную компенсацию за уже произошедшее нарушение (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, § 158).

16. Возвращаясь к настоящему делу, необходимо отметить, что не оспаривался факт того, что Министерство финансов Российской Федерации должно было производить выплаты во исполнение судебного решения от имени государства. Европейский Суд напомнил, что от лица, имеющего подлежащее исполнению судебное решение против государства по результатам судебного разбирательства, нельзя требовать обращаться к исполнительному производству в целях его исполнения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Метаксас против Греции" (Metaxas v. Greece) от 27 мая 2004 г., жалоба N 8415/02, §19). Европейский Суд счел, что как только судебное решение было передано на исполнение в компетентный государственный орган, обращение заявителя в другой государственный орган для обеспечения исполнения этого судебного решения не должно быть необходимым в принципе. Европейский Суд счел, что в настоящем деле обращение в службу судебных приставов привело бы к тому же результату, и нет оснований утверждать, что такое обращение представляло бы собой эффективное средство правовой защиты в отношении неисполнения судебного решения (см., для сравнения, Решение Европейского Суда по делу "Яворивская против Российской Федерации" (Yavorivskaya v. Russia) от 15 мая 2004 г., жалоба N 34687/02, и Решение Европейского Суда по делу "Яшуниене против Литвы" (Jasiuniene v. Lithuania) от 24 октября 2000 г., жалоба N 41510/98).

17. Таким образом, Европейский Суд не счел, что заявитель должна была исчерпать внутренние средства правовой защиты посредством обращения в службу судебных приставов в целях исчерпания внутренних средств правовой защиты.

18. Европейский Суд отметил, что жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Далее Европейский Суд отметил, что не является она неприемлемой и по иным основаниям. Таким образом, жалоба должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

19. Власти Российской Федерации утверждали, что ввиду факта исполнения судебного решения, вынесенного в пользу заявителя, нарушение прав заявителя, гарантируемых Конвенцией, в настоящем деле отсутствует.

20. Заявитель подтвердила свои доводы.

Пункт 1 статьи 6 Конвенции

21. Европейский Суд напомнил, что пункт 1 статьи 6 Конвенции гарантирует право на подачу иска по вопросу определения гражданских прав и обязанностей на рассмотрение в суд; таким образом, он гарантирует право на обращение в суд, в рамках которого одним из аспектов является право на доступ к правосудию, то есть право инициировать судебное разбирательство в суде по гражданским вопросам. Однако это право было бы иллюзорным, если бы национальные правовые системы Высоких Договаривающихся Сторон допускали, чтобы окончательное подлежащее исполнению судебное решение оставалось неисполненным в ущерб одной из сторон. Было бы невообразимо, чтобы пункт 1 статьи 6 Конвенции подробно описывал процессуальные гарантии, предоставляемые сторонам судопроизводства, - которое должно быть справедливым, публичным и не должно затягиваться, - не предоставляя гарантии исполнения судебных решений; толкование статьи 6 Конвенции как предоставление исключительно права на обращение в суд и проведение судебного разбирательства, по всей видимости, приведет к ситуации, несовместимой с принципом верховенства права, который Высокие Договаривающиеся Стороны обязались соблюдать при ратификации Конвенции. Таким образом, исполнение судебного решения должно рассматриваться как составляющая часть "судебного разбирательства" по смыслу статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против России" (Burdov v. Russia), жалоба N 59498/00, ECHR 2002-III, §34, и Постановление Европейского Суда по делу "Хорнсби против Греции" (Hornsby v. Greece) от 19 марта 1997 г., Reports 1997-II, р. 510, §40).

22. Далее Европейский Суд отметил, что та или иная задержка исполнения судебного решения при определенных обстоятельствах может быть оправданна, но задержка не может быть такой, чтобы нарушала саму суть права, гарантируемого пунктом 1 статьи 6 Конвенции. Финансовые трудности, испытываемые государством, не должны были препятствовать заявителю получить причитающееся ему денежные суммы, присужденные в результате судебного разбирательства (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против России", §35).

23. Возвращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отметил, что судебное решение от 29 августа 2001 г. не исполнялось в течение примерно двух лет. Власти Российской Федерации не привели обоснования такой задержке. Не приняв в течение такого значительного периода времени необходимых мер для исполнения вступивших в законную силу судебных решений по настоящему делу, власти Российской Федерации лишили положения пункта 1 статьи 6 Конвенции их полезной сущности в настоящем деле.

24. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

25. Европейский Суд напомнил, что "требование" может пониматься как "собственность" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в случае, если в достаточной мере установлено, что оно может быть юридически реализовано (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против России", § 40, и Постановление Европейского Суда по делу "Греческие нефтеперегонные заводы "Стран" и Стратис Андриатис против Греции" (Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece) от 9 декабря 1994 г., Series А, N 301-В, р. 84, § 59). Судебные решения от 10 октября 2000 г. предоставляли выгодоприобретателям реализуемое требование, а не просто общее право получать выплаты от государства. Указанные судебные решения вступили в силу, так как они не были обжалованы в обычном порядке, и по ним было возбуждено исполнительное производство. Следовательно, невозможность для заявителей в течение значительного периода времени исполнить эти судебные решения представляла собой вмешательство в их право на беспрепятственное пользование своим имуществом, закрепленное в первом предложении пункта 1 статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

26. Поскольку не было приведено обоснования такому вмешательству (см. выше § 23), Европейский Суд пришел к выводу, что в настоящем деле имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Применение Статьи 41 Конвенции

27. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Ущерб

28. Заявитель потребовала сумму в размере 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

29. Власти Российской Федерации утверждали, что если Европейский Суд признает факт нарушения, этот факт сам по себе будет представлять достаточную справедливую компенсацию. Они также утверждали, что, в любом случае, требуемая заявителем сумма чрезмерна, и если Европейский Суд примет решение присудить заявителю компенсацию, она не должна превышать сумму, присужденную Европейским Судом в деле "Бурдов против России".

30. Европейский Суд отметил, что заявитель испытывал душевные страдания и чувство разочарования в связи с неисполнением властями судебного решения, вынесенного в его пользу, что не может быть в достаточной степени компенсировано самим фактом установления нарушения. Однако требование заявителя о компенсации морального вреда представляется чрезмерным. Европейский Суд принял во внимание суммы, присужденные в деле "Бурдов против России" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда, §47), а также такие факторы, как возраст заявителей, их доходы, сущность присужденных в настоящем деле национальными судами сумм, а именно невыплата задолженности в связи с увеличением размера пенсии, длительность исполнительного производства и иные имеющие отношение аспекты. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присудил заявителю 3000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс сумму налогов, которые могут быть начислены на эту сумму.

В. Судебные расходы и издержки

31. Заявитель потребовала компенсации судебных расходов и издержек, понесенных им при разбирательстве в национальных органах и в Европейском Суде. Однако она не указала размер затраченных ею денежных средств, равно как и не представила чеки или иные платежные документы, на основании которых денежная сумма могла бы быть подсчитана. Соответственно, Европейский Суд не присудил компенсации в связи с этим.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

32. Европейский Суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

На этих основаниях Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции;

4) постановил:

(a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции должно выплатить заявителю 3000 (три тысячи) евро в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в национальную валюту Российской Федерации по курсу на день произведения выплаты, плюс сумму налогов, которые могут быть начислены на указаннуе выше сумму;

(b) что простые проценты по предельным годовым ставкам по займам Европейского центрального банка плюс три процента подлежат выплате по истечении вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты;

5) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 февраля 2005 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Серен Нильсен

Председатель Палаты

Христос Розакис