Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 октября 2006 г. Дело "Ситков (Sitkov) против Российской Федерации" (жалоба N 55531/00) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Ситков (Sitkov) против Российской Федерации"
(Жалоба N 55531/00)

Страсбург, 5 октября 2006 г.

В деле "Ситков против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Х. Гаджиева,

Д. Шпильманна,

С.Э. Йебенса, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

посовещавшись за закрытыми дверями 12 декабря 2006 г.,

вынес следующее постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 55531/00, поданной против властей Российской Федерации в Европейский Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Ситковым Анатолием Ивановичем 7 февраля 2000 г. 

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена правовая помощь, представляла Липцер Е.Л., адвокат, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявитель утверждал, что вынесенное в его пользу и вступившее в законную силу судебное решение было отменено Верховным Судом Российской Федерации в порядке надзора в нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. От также утверждал, что длительность рассмотрения его иска о компенсации вреда против службы судебных приставов превысила разумный срок, установленный пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и что он не располагал в связи с этим эффективным средством правовой защиты.

4. Решением от 9 ноября 2004 г. Европейский Суд признал жалобу частично приемлемой для рассмотрения по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1948 году и проживает в г. Москве.

А. Гражданский иск к частной компании и последующее исполнительное производство

6. В 1996 году заявитель заключил договор страхования относительно его садового дома. Страховщик - частная компания (далее - компания* (* Так в тексте. Речь идет об АООТ Страховая компания "Национальный страховой альянс" (прим. переводчика).)) - выплатил только часть требуемой заявителем суммы. Заявитель подал против компании иск, требуя выплаты остальной суммы. 5 декабря 1997 г. Лефортовский районный суд г. Москвы обязал страховщика выплатить в пользу заявителя 86 621 рубль.

7. 18 декабря 1997 г. по ходатайству заявителя Лефортовский районный суд г. Москвы наложил арест на счета компании в частном банке "Юниксбанк". Как следует из выписки из счета, предоставленной "Юниксбанком", на 29 декабря 1997 г. компания имела на своем счету 14 991 рубль. Однако нет никакого указания на то, что эти деньги на счету были когда-либо изъяты.

8. Решение от 5 декабря 1997 г. было оставлено без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 января 1998 г. Затем Лефортовский районный суд г. Москвы выдал исполнительный лист против компании. 26 января 1998 г. исполнительный документ был направлен на исполнение.

9. 28 января 1998 г. судебный пристав-исполнитель вынес постановление о возбуждении исполнительного производства. 2 февраля 1998 г. судебный пристав направил запрос в налоговую инспекцию о предоставлении информации о счетах и имуществе компании. Налоговая инспекция проинформировала службу судебных приставов, что на 1 октября 1997 г. компания задекларировала 350 000 рублей наличными и 12 274 рубля на счетах в трех частных банках. По информации налоговой инспекции, в своем последнем налоговом отчете компания также задекларировала 98 507 000 рублей в качестве оборотного капитала, 116 534 000 рублей в нематериальных активах и 24 804 000 рублей в счетах к получению.

10. 11 февраля 1998 г. судебный пристав прибыл в офис компании по адресу, указанному в официальных документах компании, но по данному адресу не было обнаружено никакой собственности, которая бы принадлежала компании.

В тот же день исполнительное производство было прекращено на основании отсутствия имущества у должника.

11. На следующий день заявитель обратился в Лефортовский районный суд г. Москвы с жалобой на действия судебного пристава. Он жаловался на то, что судебный пристав не предпринял необходимых мер для установления и изъятия собственности компании. 23 февраля 1998 г. Лефортовский районный суд г. Москвы вынес решение в пользу заявителя. Суд установил, что судебный пристав не удержал соответствующую сумму долга ответчика с банковского счета в "Юниксбанке". Суд также установил, что судебный пристав нарушил ряд процессуальных норм, в частности, он не проинформировал заявителя о возбуждении исполнительного производства. Суд обязал судебного пристава исполнить решение, постановленное в пользу заявителя.

12. По делу заявителя был назначен новый судебный пристав. Однако он не обнаружил никаких денежных средств на двух банковских счетах ответчика, в том числе в "Юниксбанке". Исполнительное производство было прекращено 18 марта 1998 г.

13. Заявитель обжаловал прекращение исполнительного производства. 18 мая 1998 г. Лефортовский районный суд г. Москвы отменил постановление судебного пристава от 18 марта 1998 г. Суд установил, в частности, что судебный пристав не установил действительный адрес компании и место нахождения ее собственности. 24 июня 1998 г. кассационная жалоба судебного пристава на определение Лефортовского районного суда г. Москвы от 18 мая 1998 г. была оставлена Московским городским судом без удовлетворения.

14. 16 ноября 1998 г. судебным приставом-исполнителем прекращено исполнительное производство ввиду отсутствия у должника имущества. Заявитель не обжаловал указанное постановление.

В. Иск о компенсации ущерба против службы судебных приставов-исполнителей

15. 16 апреля 1998 г. заявитель обратился в суд с исковым заявлением о возмещении убытков к Министерству юстиции Российской Федерации, в ведении которого находится служба судебных приставов-исполнителей. 10 марта 1999 г. Пресненский районный суд г. Москвы признал службу судебных приставов-исполнителей ответственной за неисполнение судебного решения Лефортовского районного суда г. Москвы от 5 декабря 1997 г., оставленного без изменения определением от 16 января 1998 г. Суд присудил заявителю сумму в размере 86 621 рублей, то есть ту сумму, которая изначально истребовалась заявителем со страховой компании. Указанное судебное решение обжаловано не было и вступило в силу 20 марта 1999 г. Оно было передано в службу судебных приставов-исполнителей для исполнения.

16. 29 июля 1999 г. прокурор г. Москвы принес в Московский городской суд протест в порядке надзора на судебное решение Пресненского районного суда г. Москвы от 10 марта 1999 г. Прокурор г. Москвы также приостановил исполнительное производство. Своим постановлением от 16 сентября 1999 г. президиум Московского городского суда оставил решение Пресненского районного суда г. Москвы от 10 марта 1999 г. без изменения, а протест прокурора - без удовлетворения.

17. 28 января 2000 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации принес протест в порядке надзора на решение Пресненского районного суда г. Москвы от 10 марта 1999 г. в Верховный Суд Российской Федерации. Он утверждал, inter alia, что Пресненский районный суд г. Москвы должен был возложить ответственность за неисполнение судебного решения не на Министерство юстиции Российской Федерации, а на Федеральное казначейство.

18. 29 февраля 2000 г. Верховный Суд Российской Федерации удовлетворил протест прокурора и отменил судебное решение от 10 марта 1999 г. в первую очередь на том основании, что суд первой инстанции не установил связи между предполагаемым ненадлежащим исполнением своих служебных обязанностей судебными приставами-исполнителями и ущербом, предположительно причиненным заявителю. Дело было направлено на новое рассмотрение в Пресненский районный суд г. Москвы.

19. Заявитель указал, что после отмены решения от 10 марта 1999 г. Верховным Судом Российской Федерации судебные заседания неоднократно откладывались, в основном по причине неявки ответчика в суд.

20. 3 апреля 2001 г. Пресненский районный суд г. Москвы отказал заявителю в удовлетворении его требований. Суд не установил ответственности службы судебных приставов за неисполнение судебного решения. 20 июля 2001 г. Московский городской суд, рассмотрев дело в кассационном порядке, отменил судебное решение от 3 апреля 2001 г. и направил дело на новое рассмотрение в Пресненский районный суд г. Москвы.

21. 18 января 2002 г. Пресненский районный суд г. Москвы вновь отказал заявителю в удовлетворении его требований. Суд указал, что заявитель был лишен своего имущества не в результате действий службы судебных приставов. Хотя суд и подтвердил, что действия сотрудников службы судебных приставов препятствовали получению заявителем денежных средств, он заявил, что действия сотрудников службы судебных приставов "только препятствовали компенсации ущерба", а "не причинили ущерб".

22. Заявитель обжаловал указанное судебное решение. Своим определением от 5 марта 2002 г. Пресненский районный суд г. Москвы отказал заявителю в принятии его кассационной жалобы к рассмотрению ввиду неуплаты им государственной пошлины. Заявитель обжаловал указанное определение, утверждая, что он был освобожден от уплаты государственной пошлины. 22 мая 2002 г. без изменения. Московский городской суд оставил определение от 5 марта 2002 г. без изменения. Однако 19 сентября 2002 г. президиумом Московского городского суда указанное определение было отменено на основании того, что заявитель должен был быть освобожден от уплаты государственной пошлины.

23. 28 ноября 2002 г. Московский городской суд рассмотрел кассационную жалобу заявителя. Он оставил решение Пресненского районного суда г. Москвы от 18 января 2002 г. без изменения Московский городской суд повторил, что действия сотрудников службы судебных приставов не были причиной утраты заявителем его имущества, и эти действия могли рассматриваться только как препятствовавшие полной компенсации ущерба, причиненного страховой компанией.

II. Соответствующее национальное законодательство

24. Статья 46 Конституции Российской Федерации устанавливает, что действия или бездействие органов государственной власти могут быть обжалованы в судебном порядке. Согласно Федеральному закону от 21 июля 1997 г. "Об исполнительном производстве" любое решение судебных приставов-исполнителей может быть оспорено в судебном порядке в течение 10 дней с момента, когда лицо узнало о таком решении (часть первая статьи 90). Статья 19 и часть вторая статьи 90 указанного Федерального закона устанавливают, что ущерб, причиненный судебными приставами, должен быть компенсирован в соответствии с общими правилами о гражданской ответственности.

25. Подробные сведения о надзорном производстве см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Рябых против Российской Федерации" (Ryabykh v. Russia) от 24 июля 2003 г., жалоба N 52854/99, §§31-40.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с надзорным судопроизводством

26. Заявитель утверждал, что отмена 29 февраля 2000 г. в порядке надзора вступившего в законную силу судебного решения от 10 марта 1999 г. нарушила его право на справедливое судебное разбирательство, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и на уважение собственности, гарантированное статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

В пункте 1 статьи 6 Конвенции в части, имеющей отношение к настоящему делу, закреплено следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела в разумный срок... судом..."

В статье 1 Протокола N 1 к Конвенции указано:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

27. Власти Российской Федерации утверждали, что имелись достаточные правовые основания для отмены решения Пресненского районного суда г. Москвы от 10 марта 1999 г. Пресненский районный суд г. Москвы признал ответственность службы судебных приставов-исполнителей за неисполнение судебного решения от 5 декабря 1997 г. Однако этот вывод был ошибочен. В действительности решение от 5 декабря 1997 г. не было исполнено из-за банкротства страховой компании, а не из-за халатности судебных приставов-исполнителей, как полагал заявитель.

28. Заявитель оспорил эти доводы. Его доводы в части, касающейся признанных приемлемыми жалоб, можно кратко изложить следующим образом. Решение от 5 декабря 1997 г., оставленное без изменения 16 января 1998 г., не было исполнено из-за небрежного отношения судебных приставов-исполнителей. 18 декабря 1997 г. по ходатайству заявителя Лефортовский районный суд г. Москвы вынес постановление о наложении ареста на банковский счет компании-ответчика. Однако, несмотря на судебное постановление, счет арестован не был.

В результате у компании было время, чтобы снять деньги со счета. Более того, служба судебных приставов не предприняла необходимых мер для установления и наложения ареста на другое имущество компании. Таким образом, ответственность за неисполнение судебного решения от 5 декабря 1997 г., оставленного без изменения 16 января 1998 г., полностью лежит на государстве, а решение Пресненского районного суда г. Москвы от 10 марта 1999 г. было правильным. Далее заявитель утверждал, что отмена судебного решения от 10 марта 1999 г. Верховным Судом Российской Федерации нарушила принцип правовой определенности, закрепленный в статье 6 Конвенции.

А. Статья 6 Конвенции

29. Европейский Суд напоминает, что 10 марта 1999 г. Пресненский районный суд г. Москвы удовлетворил иск заявителя и присудил ему определенную сумму, подлежащую взысканию с органа государственной власти. Это решение не было обжаловано ответчиком в обычном порядке в суд надзорной инстанции. Однако через четыре месяца после вступления постановления в законную силу оно было опротестовано прокурором г. Москвы в порядке надзора. Протест был отклонен. Через шесть месяцев прокурор г. Москвы снова попытался отменить судебное решение от 10 марта 1999 г., утверждая, что нижестоящий суд ошибочно установил ответственность судебных приставов-исполнителей за неисполнение судебного решения против страховой компании. На этот раз протест был удовлетворен, а дело направлено на новое рассмотрение. В результате нового судебного разбирательства иск заявителя был отклонен как необоснованный.

30. Европейский Суд полагает, что данное дело аналогично делу "Рябых против Российской Федерации", упомянутому выше, в котором отмечено:

"51. Относительно сути жалобы, Европейский Суд напомнил, что право на судебное разбирательство, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции, должно толковаться в свете Преамбулы к Конвенции, в которой, в соответствующей ее части, верховенство права признается частью общего наследия Договаривающихся Государств. Одним из основополагающих аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло бы быть оспорено (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Брумареску против Румынии", §61).

...

54. Европейский Суд отметил, что пересмотр судебного постановления от 8 июня 1998 г. в порядке надзора был инициирован Председателем Белгородского областного суда, который не являлся стороной в судебном разбирательстве, обладающим указанными полномочиями в силу положений статей 319 и 320 Гражданского процессуального кодекса. Как в ситуации, связанной с правом Румынии в деле "Брумареску против Румынии", осуществление Председателем областного суда этого полномочия не было ограничено во времени, так что судебные постановления могли быть оспорены на протяжении неопределенного срока.

55. Европейский Суд напомнил, что пункт 1 статьи 6 Конвенции закрепляет за каждым в случае спора о его гражданских правах и обязанностях право на разбирательство дела судом. Таким образом, это положение закрепляет право на "разбирательство дела судом", в котором право на доступ к правосудию, то есть право на подачу в суд иска по гражданским делам, составляет лишь один из аспектов. Однако это право было бы иллюзорным, если бы в правовой системе Договаривающейся Стороны было бы закреплено, что окончательное, имеющее обязательную юридическую силу судебное постановление являлось бы недействующим в ущерб одной из сторон. Немыслимо, чтобы в пункте 1 статьи 6 Конвенции были бы детально описаны процессуальные гарантии, предоставляемые сторонам в справедливом, публичном и безотлагательном судебном процессе, и не защищался бы процесс приведения судебных постановлений в исполнение; составление статьи 6 Конвенции таким образом, чтобы она регулировала бы только доступ к правосудию и процесс судопроизводства, вероятно, привело бы к ситуации, несовместимой с принципом верховенства права, который Договаривающиеся Государства обязались соблюдать, когда ратифицировали Конвенцию (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хорнсби против Греции" (Hornsby v. Greece) от 19 марта 1997 г., Reports 1997-II, р. 510, §40).

Европейский Суд посчитал, что право стороны в процессе на судебное разбирательство также было бы иллюзорным, если бы в правовой системе Договаривающейся Стороны было бы закреплено, что окончательное, имеющее обязательное юридическую силу судебное постановление могло бы быть отменено вышестоящим судом по заявлению государственного должностного лица".

31. Кроме того, в деле "Совтрансавто" против Украины" (жалоба N 48553/99, ECHR 2002-VII, §77) Европейский Суд установил, что:

"... судебная система, устанавливающая процедуру принесения протеста и, стало быть, возможность отмены в любое время любого окончательного решения, как установлено в настоящем деле, как таковая несовместима с принципом обеспечения судебной деятельности, который является одним из основополагающих элементов верховенства права по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции, принимая во внимание упоминавшееся выше Постановление по делу "Брумареску против Румынии".

32. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что решение нижестоящего суда в пользу заявителя было отменено в порядке надзора. Основной причиной повторного рассмотрения дела была необходимость переоценить обстоятельства дела, а именно - заново рассмотреть, имелась или нет причинно-следственная связь между ошибками судебных приставов-исполнителей и неисполнением судебного решения против частной компании. Протест был принесен должностным лицом, не являвшимся участником судебного процесса, чье полномочие по принесению такого протеста не было ограничено во времени.

33. Принимая во внимание указанные обстоятельства, Европейский Суд не усматривает оснований отступить от выводов указанных постановлений и полагает, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с отменой вступившего в законную силу судебного решения по делу заявителя.

В. Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

34. Европейский Суд также повторяет, что присужденная решением суда задолженность может рассматриваться как "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. среди других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации", жалоба N 59498/00, ECHR 2002-III, §40). Отмена такого судебного решения, после того как оно вступило в законную силу и не может быть обжаловано, является вмешательством в право лица, в пользу которого вынесено судебное решение, на уважение его собственности (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Брумареску против Румынии" (Brumarescu v. Romania), §74). В деле "Трегубенко против Украины" (Tregubenko v. Ukraine) (Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2004 г., жалоба N 61333/00, §46 et seq.) Европейский Суд установил нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в том, что отмена вступившего в законную силу судебного решения о присуждении заявителю имущества являлась непропорциональным вмешательством в право заявителя на уважение его собственности. Европейский Суд отклонил доводы властей государства-ответчика о том, что отмена была оправдана необходимостью исправления судебной ошибки, допущенной нижестоящим судом (§§54-55).

35. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что, удовлетворив протест заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации свел на "нет" весь судебный процесс, который завершился вынесением вступившего в законную силу и обязательного к исполнению судебного решения и, таким образом, нарушил принцип недопустимости пересмотра однажды решенного дела (res judicata). Изложенная властями Российской Федерации причина пересмотра дела, а именно необходимость исправления судебной ошибки, являлась той же самой, что и в приведенном деле "Трегубенко против Российской Федерации" (см. §54). Поэтому Европейский Суд не усматривает оснований отступать от своей позиции, изложенной в упомянутых делах "Рябых против Российской Федерации", "Трегубенко против Российской Федерации" и последующих. Европейский Суд приходит к выводу, что отмена в порядке надзора судебного решения от 10 марта 1999 г. в целях исправления предполагаемой судебной ошибки являлась неоправданным вмешательством в право заявителя на уважение его собственности, гарантированное статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Следовательно, имело место нарушение указанного положения.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с чрезмерной длительностью судебного разбирательства

36. Заявитель также утверждал, что длительность судебного рассмотрения его иска о компенсации ущерба, причиненного службой судебных приставов-исполнителей, превысила требование разумного срока. Он ссылался на пункт 1 статьи 6 Конвенции, приведенный выше.

37. Власти Российской Федерации утверждали, что, с учетом вовлеченных инстанций, общий срок рассмотрения дела не являлся неразумным. Заявитель оспорил мнение властей. Он утверждал, что рассматриваемое дело на было особо сложным. Если бы судебное решение от 5 декабря 1997 г., оставленное без изменения 16 января 1998 г., было должным образом исполнено, последующие процедуры не заняли бы столько времени. За задержки в производстве по делу после даты отмены судебного решения также несут ответственность власти Российской Федерации.

38. Европейский Суд отмечает, что судебное разбирательство началось 16 апреля 1998 г., когда заявитель подал иск против службы судебных приставов-исполнителей. Первый раз судебное разбирательство завершилось вынесением в пользу заявителя судебного решения от 10 марта 1999 г., которое вступило в силу 20 марта 1999 г. После вынесения в пользу заявителя судебного решения было начато исполнительное производство. Однако оно было приостановлено в июле 1999 г., когда прокуратура г. Москвы сделала первую попытку отменить судебное решение в порядке надзора. В январе 2000 г. Генеральная прокуратура Российской Федерации еще раз опротестовала судебное решение от 10 марта 1999 г., что привело к решению от 29 февраля 2000 г. о повторном рассмотрении дела, которое длилось до 28 ноября 2002 г., когда Московский городской суд вынес окончательное определение по делу. Оценивая общую длительность судебного разбирательства, Европейский Суд полагает, что хотя она в решающей степени была обусловлена процедурами надзорного судопроизводства, этот вопрос сам по себе привел к установлению нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. выше). Следовательно, поскольку Европейский Суд уже рассмотрел этот вопрос, нет необходимости повторно рассматривать эти факты в свете требования "разумного срока", установленного пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции в связи с предполагаемым отсутствием эффективных средств правовой защиты

39. Заявитель утверждал, что не располагал эффективным средством правовой защиты в связи с длительностью судебного рассмотрения его гражданского иска. Он ссылался на статью 13 Конвенции, которая звучит следующим образом:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

40. Власти Российской Федерации не представили отдельных замечаний по статьей 13 Конвенции, но настаивали, что "без достаточных оснований заявитель ссылается на нарушение его прав, связанных с требованием "разумного срока". Заявитель настаивал, что не располагал эффективным средством для ускорения производства по делу.

41. Европейский Суд повторяет, что в данных обстоятельствах основным фактором, который повлиял на общий срок рассмотрения иска против службы судебных приставов-исполнителей, было решение суда надзорной инстанции, которое не подлежало обжалованию (см. выше; см. также решение Европейского Суда по вопросу приемлемости по делу "Сардин против Российской Федерации" от 12 февраля 2004 г., жалоба N 69582/01). Однако в данном деле вопрос о длительность судопроизводства был поглощен установлением нарушения статьи 6 Конвенции в связи с пересмотром дела в порядке надзора, Европейский Суд полагает, что таким же образом следует рассмотреть и жалобу на нарушение статьи 13 Конвенции. Ввиду своего вывода о том, что надзорное судопроизводство лишило заявителя "права на суд" (см. выше §§29-33), Европейский Суд считает, что нет необходимости отдельно рассматривать жалобу на отсутствие эффективных средств правовой защиты в связи с процедурой, последовавшей за пересмотром дела в порядке надзора.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

42. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб и моральный вред

1. Доводы сторон

43. Заявитель утверждал, что из-за халатного отношения судебных приставов-исполнителей он не получил 76 621 рубль по судебному решению от 5 декабря 1997 г. Он также утверждал, что эта сумма должна была быть увеличена согласно показаниям прожиточного минимума за соответствующий период. Заявитель представил письмо из Московского городского комитета государственной статистики, содержащее статистическую информацию о прожиточном минимуме в г. Москве. Заявитель полагал, что "основной долг" должен был составлять 598 221 рубль.

44. Заявитель также требовал выплаты пени за просрочку выплаты компенсации за его садовый дом в размере, обусловленном его страховкой. По словам заявителя, размер пени должен был бы увеличиваться в зависимости от минимального прожиточного уровня. Согласно его расчетам, к 2005 г. размер пени составил бы 13 397 198 рублей.

45. В итоге заявитель требовал 375 372 евро в качестве компенсации материального ущерба.

46. Заявитель также требовал один миллион евро в качестве компенсации морального вреда, предположительно причиненного ему неспособностью властей взыскать сумму компенсации со страховой компании. Заявитель повторил свои доводы относительно обстоятельств данного дела.

47. Власти Российской Федерации утверждали, что требование было необоснованным. Во-первых, ответственность государства не может вытекать из положений страхового соглашения, как предлагал заявитель. Во-вторых, требования заявителя были основаны на неисполнении судебного решения от 5 декабря 1997 г. Однако эта часть жалобы была признана Европейским Судом неприемлемой для рассмотрения по существу. В-третьих, заявитель никогда не обращался в суды Российской Федерации с целью увеличения размера причитающихся ему сумм ввиду инфляции. Власти Российской Федерации согласились, что заявитель "мог требовать определенную компенсацию морального вреда... вследствие... халатных действий службы судебных приставов-исполнителей, как указано в решении Пресненского районного суда г. Москвы от 18 января 2002 г., но не компенсации ущерба, первоначально причиненного страховой компанией". Власти также утверждали, что установление факта нарушения будет являться достаточной справедливой компенсацией.

2. Мнение Европейского Суда

48. Во-первых, Европейский Суд отмечает, что расчеты заявителя большей частью основаны на положениях страхового соглашения. Тем не менее данное дело не связано с отказом страховой компании компенсировать заявителю причиненный ему пожаром ущерб. Также данное дело не касается предполагаемого неисполнения властями Российской Федерации судебного решения от 5 декабря 1997 г. Эта жалоба была признана неприемлемой для рассмотрения по существу 9 ноября 2004 г. Жалоба, в связи с которой установлено нарушение Конвенции, касалась отмены в порядке надзора судебного решения от 10 марта 1999 г. Поэтому только данный аспект дела может предоставить заявителю возможность получения компенсации по статье 41 Конвенции.

49. Таким образом, Европейский Суд не может согласиться с расчетами, основанными на положениях страхового соглашения. Однако Европейский Суд согласен, что отмена судебного решения от 10 марта 1999 г. лишила заявителя материальных результатов судебного разбирательства по его иску к службе судебных приставов-исполнителей, что, очевидно, является сутью его жалоб. Поэтому можно понять, что заявитель требует суммы, присужденные ему судебным решением от 10 марта 1999 г. 

50. Европейский Суд напоминает, что на основании этого судебного решения заявителю был присужден 86 621 рубль. Однако 29 февраля 2000 г. это решение было отменено. Иными словами, заявитель был лишен своего "имущества" в размере 86 621 рубля (см. выше §35). По мнению Европейского Суда, эта сумма составляет материальный ущерб и должна быть возвращена заявителю по статье 41 Конвенции.

51. Заявитель также утверждал, что присужденная по судебному решению основная сумма должна быть увеличена, исходя из величины прожиточного минимума. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не обратился в суды Российской Федерации за подобным индексированием присужденной ему суммы. Тем не менее Европейский Суд отмечает, что по смыслу национального закона судебное решение от 10 марта 1999 г. не существовало.

В таких обстоятельствах любой поданный в национальные суды иск об индексировании основной суммы долга был бы, несомненно, отклонен. В связи с этим Европейский Суд полагает возможным установить действительный размер суммы долга, исходя из роста величины прожиточного минимума.

52. Точность представленной заявителем статистической информации не оспаривается властями Российской Федерации. Европейский Суд отмечает, что вынесенное в пользу заявителя судебное решение было отменено в феврале 2000 г. Заявитель представил информацию о величине прожиточного минимума вплоть до ноября 2004 г. Исходя из данных, содержащихся в письме Комитета государственной статистики, на которое ссылался заявитель, присужденная в феврале 2000 г. сумма в 86 621 рубль составляла бы в октябре 2004 г. 176 208 рублей. Следовательно, эта сумма подлежит выплате заявителю в качестве компенсации материального ущерба, причиненного отменой судебного решения от 10 марта 1999 г., плюс любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы.

53. Во-вторых, в том, что касается морального вреда, Европейский Суд согласен, что отмена вступившего в законную силу судебного решения, вынесенного в пользу заявителя, вызвала у заявителя чувство беспокойства и разочарования. Однако требуемая заявителем сумма является чрезмерной: рассматриваемое гражданское судопроизводство не касалось средств заявителя к существованию или его иных жизненно важных интересов. Принимая решение на основании принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 1 500 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любые налоги, которые могут быть взысканы с этой суммы.

В. Судебные расходы и издержки

54. Заявитель утверждал, что его расходы, связанные с рассмотрением жалобы Европейским Судом, составили 38 000 рублей. Он признал, что не сохранил всех документов в подтверждение своего требования, за исключением квитанции от переводчика. В квитанции было указано, что 5 900 рублей было заплачено за "перевод для Европейского Суда".

55. Власти Российской Федерации утверждали, что расходы на перевод не имели отношения к рассмотрению настоящей жалобы.

56. Европейский Суд, прежде всего, должен установить, были ли указанные заявителем расходы понесены в действительности и, во-вторых, были ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда по делу "МакКанн и другие против Соединенного Королевства" (MacCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, §220). Европейский Суд отмечает, что заявителю была предоставлена правовая помощь, которая, как полагает Европейский Суд, могла покрыть все основные расходы заявителя, включая расходы на перевод. Заявитель не объяснил, зачем нужен был дополнительный перевод. Поэтому Европейский Суд приходит к выводу, что эти расходы не были необходимыми, и соответствующее требование следует отклонить. В отсутствие иных подтверждающих документов Европейский Суд не полагает уместным присуждать заявителю компенсацию судебных расходов и издержек, помимо того, что он уже получил в рамках правовой помощи.

С. Процентная ставка при просрочке платежей

57. Европейский Суд счел уместным, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

На этих основаниях суд единогласно:

1) постановил, что в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с отменой решения от 10 марта 1999 г.;

2) постановил, что в данном деле имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с тем же обстоятельством;

3) постановил, что нет необходимости в рассмотрении жалобы заявителя на длительность разбирательства по его гражданскому делу;

4) постановил, что нет необходимости в рассмотрении жалобы заявителя на предполагаемое отсутствие внутригосударственных средств правовой защиты в связи с его жалобой на длительность разбирательства по его гражданскому делу;

5) постановил,

a) что государство-ответчик в течение трех месяцев со дня вступления данного постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции должно выплатить в пользу заявителя

176 208 (сто семьдесят шесть тысяч двести восемь) рублей в качестве компенсации материального ущерба и 1500 (одну тысячу пятьсот) евро в качестве компенсации морального вреда в пересчете на российские рубли по курсу, установленному на день выплаты, включая любые налоги, которые могут быть взысканы с это суммы;

b) что с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока до момента выплаты проценты подлежат начислению на эти суммы в размере, равном предельной годовой ставке Европейского центрального банка плюс три процента;

6) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о постановлении направлено в письменном виде 18 января 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Серен Нильсен

Председатель Палаты

Христос Розакис