Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 мая 2007 г. Дело "Игнатов (Ignatov) против Российской Федерации" (жалоба N 27193/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Игнатов (Ignatov) против Российской Федерации"
(Жалоба N 27193/02)

Постановление Суда

Страсбург, 24 мая 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

Л. Лукайдеса,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Х. Гаджиева,

Д. Шпильманна,

С.Е. Йебенса, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

посовещавшись за закрытыми дверями 3 мая 2007 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 27193/02, поданной против властей Российской Федерации в Европейский Суд в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Михаилом Вячеславовичем Игнатовым 29 мая 2002 г. 

2. Интересы заявителя представляла адвокат К. Костромина, практикующая в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 25 мая 2005 г. Европейский Суд принял решение коммуницировать жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение рассмотреть жалобу по существу одновременно с разрешением вопроса о ее приемлемости.

4. Власти Российской Федерации возражали против совместного рассмотрения вопроса о приемлемости жалобы и существа жалобы. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1963 году и проживает в г. Москве. Во время задержания он был высокопоставленным сотрудником органов внутренних дел, работавшим в Центральном региональном управлении по борьбе с организованной преступностью.

А. Задержание заявителя и продление срока содержания его под стражей до 25 декабря 2001 г.

6. 4 мая 2001 г. заявителя вызвали в прокуратуру города Москвы для допроса. После допроса он был задержан по подозрению в вымогательстве взятки и в мошенничестве и помещен в изолятор временного содержания ГУВД г. Москвы.

7. Через три дня заместитель прокурора города Москвы санкционировал применение к заявителю меры пресечения в виде заключения под стражу. В постановлении было указано, что заявитель был задержан по подозрению в том, что он пообещал А., что прекратит уголовное дело в отношении Н. и добьется освобождения последнего из-под стражи в обмен на взятку. Утверждалось, что заявитель мог возобновить преступную деятельность, скрыться или воспрепятствовать отправлению правосудия.

8. 11 мая 2001 г. заявителя перевели в следственный изолятор ИЗ-77/1 г. Москвы. Заявитель утверждает, что сотрудники милиции несколько раз приходили к нему и вынуждали дать признательные показания. После того как он отказался признать свою вину, его на шесть дней поместили в карцер.

9. 19 июня 2001 г. исполняющий обязанности прокурора города Москвы вынес новое постановление о продлении срока содержания заявителя под стражей до 3 сентября 2001 г. Впоследствии срок содержания заявителя под стражей был продлен с 27 августа по 25 октября 2001 г. Прокурор в обоих случаях привел одни и те же основания: заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжких преступлений и в случае освобождения из-под стражи он мог скрыться или воспрепятствовать отправлению правосудия.

10. В августе 2001 г. заявителю было предъявлено обвинение в злоупотреблении служебным положением, совершенным с применением оружия. В октябре 2001 г. ему было также предъявлено обвинение в незаконном владении оружием и во взяточничестве при отягчающих обстоятельствах.

11. 16 октября 2001 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации продлил срок содержания заявителя под стражей до 25 декабря 2001 г. Основания для продления были теми же, что и в постановлениях от 19 июня и 27 августа 2001 г. 

В. Первое ходатайство об освобождении из-под стражи

12. 8 октября 2001 г. заявитель обратился в Преображенский районный суд г. Москвы с ходатайствам об освобождении его из-под стражи. Он утверждал, что имел положительные характеристики, получал награды, имел постоянное место жительства в г. Москве, работу, заботился о своей матери, которая тяжело болела. Он не намеревался скрываться или препятствовать правосудию, и, следовательно, дальнейшее содержание его под стражей не было необходимым.

13. 20 ноября 2001 г. Преображенский районный суд г. Москвы отклонил ходатайство заявителя. Районный суд постановил, что с учетом данных о личности заявителя и тяжести преступлений, в совершении которых он обвинялся, его задержание и содержание под стражей были законными.

14. Постановление от 20 ноября 2001 г. было 18 декабря 2001 г. оставлено без изменения Московским городским судом. Городской суд согласился с выводами суда первой инстанции.

С. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 17 декабря 2001 г. (продление до 4 апреля 2002 г.)

15. 17 декабря 2001 г. Генеральный прокурор Российской Федерации санкционировал продление срока содержания заявителя под стражей до 4 апреля 2002 г., приведя те же основания, что содержались в постановлении от 16 октября 2001 г. 

16. Через неделю заявитель подал в Преображенский районный суд г. Москвы жалобу на незаконность продления срока содержания его под стражей. Он ходатайствовал об освобождении из-под стражи.

17. 31 января 2002 г. Преображенский районный суд г. Москвы постановил, что продление от 17 декабря 2001 г. являлось законным, учитывая "тяжесть предъявленного заявителю обвинения, данные о его личности и особые обстоятельства дела". Процессуальные нарушения отсутствовали, и, следовательно, не было оснований для освобождения заявителя из-под стражи.

18. 20 марта 2002 г. Московский городской суд оставил постановление от 31 января 2002 г. без изменения.

D. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 20 марта 2002 г. (продление до 4 июня 2002 г.)

19. 20 марта 2002 г., учитывая тяжесть предъявленного заявителю обвинения и необходимость осуществления определенных следственных действий, Генеральный прокурор Российской Федерации продлил срок содержания заявителя под стражей до 4 июня 2002 г. 

20. Заявитель обжаловал постановление в районный суд.

21. 10 апреля 2002 г. Преображенский районный суд г. Москвы постановил, что с учетом данных о личности заявителя и тяжести предъявленного ему обвинения, постановление о продлении срока содержания его под стражей являлось законным.

22. На следующий день заявитель обжаловал это судебное постановление.

23. 28 мая 2002 г. Московский городской суд отменил постановление от 10 апреля 2002 г., поскольку заявителю не была предоставлена копия постановления Генерального прокурора Российской Федерации от 20 марта 2002 г. Городской суд вернул вопрос на новое рассмотрение.

24. 6 июня 2002 г. заявитель подал в Преображенский районный суд г. Москвы жалобу о том, что его ходатайство об освобождении из-под стражи не было рассмотрено. 17 июня 2002 г. он направил аналогичную жалобу в Московский городской суд.

25. 1 июля 2002 г. Преображенский районный суд г. Москвы прекратил производство по жалобе о незаконности содержания под стражей, поскольку был введен в действие новый Уголовно-процессуальный кодекс. 4 июля 2002 г. районный суд уведомил заявителя о своем постановлении от 1 июля 2002 г. 

Е. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 29 апреля 2002 г. (продление до 4 августа 2002 г.)

26. 22 мая 2002 г. заявителю сообщили, что 29 апреля 2002 г. Генеральный прокурор Российской Федерации продлил срок содержания заявителя под стражей до 4 августа 2002 г. В тот же день заявитель подал жалобу в Преображенский районный суд г. Москвы. Заявитель утверждает, что его дважды доставляли в районный суд, но судебное заседание откладывалось.

27. Как сообщают власти Российской Федерации, Преображенский районный суд г. Москвы два раза назначал судебные заседания, которые откладывались из-за неявки адвоката заявителя. Они также утверждали, что решение по жалобе заявителя принято не было, а 1 июля 2002 г. районный суд прекратил производство по вопросу, связанному с содержанием под стражей, в связи с введением в действие нового Уголовно-процессуального кодекса.

F. Судебное разбирательство и содержание заявителя под стражей во время судебного разбирательства

1. Постановление о содержании под стражей от 12 июля 2002 г.

28. 28 июня 2002 г. дело было передано в Московский городской суд для рассмотрения по существу.

29. 12 июля 2002 г. Московский городской суд провел предварительное слушание по делу и указал, что избранная в отношении заявителя мера пресечения в виде заключения под стражу "должна быть оставлена без изменения".

2. Возвращение дела в прокуратуру и постановление о содержании под стражей от 2 августа 2002 г. 

30. 2 августа 2002 г. Московский городской суд вернул дело в прокуратуру для исправления процессуальных недостатков в обвинительном заключении. Городской суд указал, что избранная в отношении заявителя мера пресечения в виде заключения под стражу "должна быть оставлена без изменения".

31. Прокурор города Москвы и представители потерпевших обжаловали это постановление в Верховный Суд Российской Федерации. В то же время адвокат заявителя просил Верховный Суд Российской Федерации оставить без изменения постановление от 2 августа 2002 г. в части, касающейся исправления процессуальных недостатков, но ходатайствовал об освобождении заявителя из-под стражи.

32. 9 октября 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации отменил постановление от 2 августа 2002 г., вернул дело на новое рассмотрение в Московский городской суд и определил, что избранная в отношении заявителя мера пресечения в виде заключения под стражу "должна быть оставлена без изменения". Верховный Суд Российской Федерации отметил, что отсутствовали основания для освобождения заявителя из-под стражи.

3. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 28 ноября 2002 г. 

33. 28 ноября 2002 г. Московский городской суд назначил предварительное слушание на 19 декабря 2002 г. Городской суд, не приводя оснований и не указывая срока, постановил, что заявитель должен был оставаться под стражей.

34. Постановление было отменено в кассационном порядке Верховным Судом Российской Федерации 18 марта 2003 г. в связи с рядом процессуальных нарушений. Верховный Суд Российской Федерации определил, что заявитель должен оставаться под стражей. Оснований такого решения приведено не было.

4. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 27 декабря 2002 г. (продление до 28 марта 2003 г.)

35. 27 декабря 2002 г. Московский городской суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 28 марта 2003 г. Суд постановил, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении особо тяжкого преступления и поэтому срок содержания его под стражей должен был быть продлен.

36. На следующий день заявитель подал жалобу. 18 марта 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил постановление Московского городского суда без изменения. Верховный Суд Российской Федерации определил, что, принимая во внимание предъявление заявителю обвинения в совершении тяжкого преступления и тот факт, что санкционированный срок содержания заявителя под стражей истек, Московский городской суд принял правильное решение.

5. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 17 марта 2003 г. (продление до 28 июня 2003 г.)

37. 17 марта 2003 г. Московский городской суд постановил, что срок содержания заявителя под стражей должен быть продлен до 28 июня 2003 г., поскольку заявитель обвинялся в совершении тяжких преступлений.

38. Через два дня заявитель обжаловал это постановление.

39. 14 августа 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил постановление без изменения, установив, что заявитель обвинялся в совершении тяжких преступлений и что отсутствовали достаточные основания для освобождения заявителя из-под стражи.

6. Ходатайство об освобождении из-под стражи от 13 мая 2003 г.

40. 13 мая 2003 г. Московский городской суд провел предварительное слушание. Во время слушания заявитель подал ходатайство об освобождении его из-под стражи. Московский городской суд назначил первое судебное заседание на 17 июня 2003 г. и отклонил ходатайство заявителя. Городской суд отметил, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжких преступлений и "обстоятельства дела заставляли предполагать, что он мог воспрепятствовать отправлению правосудия".

41. 23 мая 2003 г. заявитель обжаловал это постановление.

42. 13 августа 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил постановление без изменения, отметив тяжесть предъявленного заявителю обвинения как основание для отклонения его ходатайства об освобождении из-под стражи.

7. Постановление о продлении срока содержания под стражей от 24 июня 2003 г. (продление до 28 сентября 2003 г.)

43. 24 июня 2003 г. Московский городской суд постановил, что, ввиду сложности дела и тяжести предъявленного обвинения, срок содержания заявителя под стражей должен быть продлен до 28 сентября 2003 г.

44. 4 июля 2003 г. заявитель подал жалобу.

45. 4 сентября 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил постановление Московского городского суда без изменения, установив, что заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжких преступлений и что его доводы были не достаточны для оправдания освобождения его из-под стражи.

8. Условия перевозки заявителя и содержания его под стражей в дни судебных заседаний

46. В дни судебных заседаний заявителя обычно будили в 4 часа утра и отвозили в суд, где его держали весь день, и затем возвращали в следственный изолятор поздно вечером. Заявитель утверждает, что в такие дни ему не предоставляли воды и пищи.

9. Рассмотрение дела судом первой инстанции и кассационное судопроизводство

47. 18 августа 2003 г. Московский городской суд признал заявителя виновным в злоупотреблении служебным положением при отягчающих обстоятельствах, оправдал его по другим пунктам обвинения и приговорил к трем годам лишения свободы. Заявителю было запрещено занимать в течение трех лет должности в правоохранительных органах государственной власти.

48. 25 ноября 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил приговор от 18 августа 2003 г. без изменения.

49. 30 декабря 2003 г. Преображенский районный суд г. Москвы постановил освободить заявителя из-под стражи условно-досрочно.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

50. До 1 июля 2002 г. уголовно-правовые вопросы регулировались Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР (Закон от 27 октября 1960 г., "старый УПК"). С 1 июля 2002 г. старый УПК был заменен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ, "новый УПК").

А. Меры пресечения

51. "Предупреждающие меры" или "меры пресечения" включают в себя подписку о невыезде, личное поручительство, залог и содержание под стражей (статья 89 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статья 98 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

В. Власти, выносящие постановление о применении меры пресечения в виде заключения под стражу

52. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. устанавливает, что лицо может быть задержано или помещено под стражу только на основании судебного решения (статья 22).

В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР постановление о помещении под стражу в порядке избранной меры пресечения выносится прокурором или судом (статьи 11, 89 и 96 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР).

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации требует вынесения районным или городским судом постановления по мотивированному ходатайству прокурора, подкрепленному соответствующими доказательствами (части первая, третья-шестая статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

С. Основания для применения меры пресечения в виде заключения под стражу

53. Принимая решение о применении к обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу, компетентный орган государственной власти должен рассмотреть, имеются ли "существенные основания полагать", что обвиняемый скроется во время следствия или суда или воспрепятствует установлению истины по делу, или продолжит преступную деятельность (статья 89 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР). Также следует принимать во внимание тяжесть предъявленного обвинения, данные о личности обвиняемого, его/ее профессию, возраст, состояние здоровья, семейное положение и иные обстоятельства (статья 91 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статья 99 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

54. До 14 марта 2001 г. санкция на содержание лица под стражей выдавалась, если лицо обвинялось в совершении преступления, наказуемого лишением свободы на срок не менее одного года или если имелись "исключительные обстоятельства" (статья 96). 14 марта 2001 г. в кодекс были внесены изменения, согласно которым лицо могло быть помещено под стражу, если обвинялось в совершении преступления, наказуемого лишением свободы на срок от двух лет, если нарушило ранее избранную ему меру пресечения или не имело постоянного места жительства на территории Российской Федерации или если невозможно было установить его личность. Поправки от 14 марта 2001 г. также аннулировали положение, согласно которому обвиняемый мог быть заключен под стражу на основании одной только тяжести вменяемого ему в вину деяния. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации изменил эти положения (часть первая статьи 97 и часть первая статьи 108) и дополнил, что обвиняемый не подлежит помещению под стражу, если к нему можно применить менее жесткую меру пресечения.

D. Сроки содержания под стражей

1. Два вида содержания под стражей в рамках избранной меры пресечения

55. В кодексах проведено различие между двумя видами содержания под стражей в рамках избранной меры пресечения: первое - "содержание под стражей во время предварительного следствия", то есть когда компетентный орган власти - органы внутренних дел или прокуратура - осуществляли следственные действия, и второе - содержание под стражей "во время рассмотрения дела судом" (или "числясь за судом"), когда шло судебное разбирательство по делу. Хотя на практике между ними нет различия (заключенный обычно содержался в одном и том же учреждении), сроки исчисляются по-разному.

2. Сроки содержания под стражей "во время предварительного следствия"

56. После задержания лицо помещается под стражу "на время предварительного следствия". Предельно допустимый срок содержания под стражей "во время предварительного следствия" составляет два месяца, но может быть продлен до 18 месяцев при "исключительных обстоятельствах". Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР продление санкционировалось вышестоящими прокурорами, но сегодня оно санкционируется судебным постановлением, вынесенным судами вышестоящих уровней (согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации). Продление указанного срока свыше 18 месяцев не допускается (статья 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть четвертая статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

57. Срок содержания под стражей "во время предварительного следствия" исчисляется до дня, когда прокурор направляет материалы дела в суд (статья 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть девятая статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

58. Доступ к материалам дела обеспечивается не позднее чем за месяц до истечения санкционированного срока содержания под стражей (статья 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть пятая статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Если обвиняемому было необходимо дополнительное время для ознакомления с материалами дела, судья по ходатайству прокурора может продлить срок содержания обвиняемого под стражей до момента полного ознакомления с материалами дела и направления дела в суд (статья 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, пункт 1 части восьмой статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР такое продление не могло быть произведено на срок более шести месяцев.

59. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР суд первой инстанции мог вернуть дело для производства "дополнительного расследования", если было установлено наличие процессуальных нарушений, которые не могли быть исправлены в суде. В таких случаях содержание подсудимого под стражей снова становилось содержанием под стражей "во время следствия" и соответствующие сроки продолжали применяться. Однако если дело возвращалось на дополнительное расследование, а следователи уже использовали все допустимые сроки содержания по стражей "во время следствия", надзирающий прокурор мог, тем не менее, продлить срок содержания под стражей еще на месяц, начиная с даты получения дела. Дальнейшее продление допускалось, только если срок содержания под стражей "во время следствия" не превысил 18 месяцев (статья 97).

3. Сроки содержания под стражей "числясь за судом" ("во время рассмотрения дела судом")

60. С даты направления прокурором дела в суд подсудимый содержится под стражей, числясь "за судом" (или "во время рассмотрения дела судом").

61. До 14 марта 2001 г. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР не содержал временных ограничений для содержания лица под стражей, когда он числился "за судом". 14 марта 2001 г. была введена в действие статья 239.1, которая установила, что срок содержания под стражей лица "во время судебного разбирательства" не мог превышать шести месяцев с даты поступления дела в суд. Однако если имелись доказательства того, что, находясь на свободе, подсудимый может помешать тщательному, полному и объективному рассмотрению дела, суд мог - по своей инициативе или по ходатайству прокурора - продлить указанный срок, но не более чем на три месяца. Этот срок не применялся к подсудимым, обвиняемым в особо тяжких преступлениях.

62. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепляет, что срок содержания под стражей "во время судебного разбирательства" исчисляется с даты поступления дела в суд до даты вынесения постановления. Срок содержания под стражей "во время судебного разбирательства" не может превышать шести месяцев, однако по делам о тяжких или особо тяжких преступлениях суд может продлить указанный срок, но каждый раз не более чем на три месяца (части вторая и третья статьи 255).

Е. Рассмотрение законности содержания под стражей

Содержание под стражей "во время предварительного следствия"

63. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР заключенный или его/ее адвокат или представитель имели право обжаловать в суд постановление о применении меры пресечения в виде заключения под стражу и любое последующее продление срока содержания под стражей. Судья должен был рассмотреть законность и обоснованность постановления о заключении под стражей либо о продлении срока содержания под стражей не позднее чем через три дня после получения соответствующих материалов. Рассмотрение проводится в закрытом судебном заседании в присутствии прокурора и адвоката или представителя заключенного. Заключенный доставлялся в судебное заседание, и рассмотрение вопроса в его отсутствие позволялось только в исключительных обстоятельствах, если заключенный по своей инициативе сам отказывался от своего права присутствовать в суде. Судья мог или отклонить жалобу, или отменить применение меры пресечения в виде заключения под стражу и освободить заключенного из-под стражи (статья 220.1). Постановление судьи могло быть обжаловано в вышестоящий суд. Жалоба подлежала рассмотрению в те же сроки, что и кассационная жалоба на приговор по делу (см. ниже 96) (статья 331 in fine).

64. Согласно Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации жалоба на постановление о применении меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей может быть подана в вышестоящий суд в течение трех дней. Суд кассационной инстанции должен рассмотреть жалобу в течение трех дней с момента ее получения (часть десятая статьи 108).

Содержание под стражей "во время судебного разбирательства"

65. После получения материалов дела судья должен определить, в частности, следует ли оставлять подсудимого под стражей или его можно освободить из-под стражи до суда (часть пятая статьи 222, статья 230 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть третья статьи 228, пункт 6 части второй статьи 231 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), и рассмотреть любое ходатайство подсудимого об освобождении из-под стражи (статья 223 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР).

66. В любой момент во время судебного разбирательства суд может применить, изменить или отменить любую меры пресечения, включая содержание под стражей (статья 260 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть первая статьи 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Любое такое постановление должно выноситься в совещательной комнате и быть подписано всеми судьями из заседающего состава суда (статья 261 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статья 256 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

67. Указанное постановление подлежит обжалованию в вышестоящий суд. Жалоба должна быть подана в течение десяти дней и рассмотрена в те же сроки, что и кассационная жалоба на приговор по делу (статьи 331 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, часть четвертая статьи 255 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - см. ниже §96).

Право

I. Предполагаемое нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции

68. Ссылаясь на подпункт "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, заявитель утверждал, что содержание его под стражей в рамках избранной меры пресечения было незаконным. Соответствующие положения статьи 5 Конвенции звучат следующим образом:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

_

c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения_"

А. Доводы сторон

69. Власти Российской Федерации утверждали, что на протяжении всего срока содержание заявителя под стражей соответствовало требованиям национального процессуального законодательства и было свободно от произвола. Срок содержания заявителя под стражей регулярно продлевался компетентными национальными властями: прокурором или судом. Следовательно, его жалоба на нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции являлась явно необоснованной и подлежала отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

70. Заявитель утверждал, что постановление о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу и последующие постановления о продлении срока содержания его под стражей были вынесены в нарушение требований законодательства Российской Федерации. Следовательно, на протяжении всего срока содержание его под стражей являлось незаконным. Кроме того, отсутствовали основания для его задержания 4 мая 2001 г., а содержание его под стражей с 17 мая по 19 июня 2001 г. не было основано на постановлении, вынесенном в соответствии с законом.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

71. Европейский Суд в начале отмечает, что часть жалобы заявителя относится к постановлениям о содержании его под стражей, вынесенным более чем за шесть месяцев до подачи им жалобы в Европейский Суд 29 мая 2002 г. Самое последнее постановление, которое может рассмотреть Европейский Суд, датировано 17 декабря 2001 г. Окончательное решение по вопросу законности указанного постановления было вынесено 20 марта 2002 г., то есть в течение шести месяцев, предшествовавших подаче жалобы. Поэтому Европейский Суд полагает, что часть жалобы заявителя, касающаяся содержания постановлений о содержании его под стражей, вынесенных до 17 декабря 2001 г., подана с нарушением срока и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции (см. Решение Европейского Суда по приемлемости по делу "Салманов против Российской Федерации" (Salmanov v. Russia) от 19 января 2006 г., жалоба N 3522/04, Постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia) от 8 июня 2006 г., жалоба N 75039/01, §44, и Постановление Европейского Суда по делу "Павлик против Словакии" (Pavlik v. Slovakia) от 30 января 2007 г., жалоба N 74827/01, §89 с последующими ссылками).

72. Европейский Суд также отмечает, что оставшаяся часть жалобы не является явно неприемлемой по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Не было установлено и иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Общие принципы

73. Европейский Суд повторяет, что понятия "законный" и "в порядке, предусмотренном законом", содержащиеся в пункте 1 статьи 5 Конвенции, по сути, отсылают к внутригосударственному законодательству и закрепляют обязанность соблюдать материальные и процессуальные положения этого законодательства. Однако "законность" содержания под стражей в соответствии с внутригосударственным законодательством не всегда является решающим элементом. Европейский Суд должен, кроме того, убедиться, что на протяжении рассматриваемого периода содержание под стражей соответствовало целям пункта 1 статьи 5 Конвенции, которые направлены на недопущение лишения лиц свободы в произвольном порядке.

74. Более того, Европейский Суд должен убедиться, соответствует ли само внутригосударственное право Конвенции, включая содержащиеся или подразумеваемые в ней общие принципы. Относительно последнего момента Европейский Суд подчеркивает, что если речь идет об ограничении свободы, особенно важно, чтобы соблюдался общий принцип правовой определенности. Поэтому необходимо, чтобы условия лишения свободы в соответствии с внутригосударственным правом были бы четко определены и чтобы сам закон позволял предвидеть последствия его применения, отвечая, таким образом, стандарту "законности", установленному Конвенцией, стандарту, требующему, чтобы все законы были сформулированы с достаточной четкостью, которая позволила бы лицу - с помощью совета, если это необходимо - предвидеть в степени, разумной в обстоятельствах, последствия, которые может повлечь то или иное действие (Постановление Европейского Суда по делу "Йечиус против Литвы" (Jecius v. Lithuania), жалоба N 34578/97, ECHR 2000-IX, §56, и Постановление Европейского Суда по делу "Барановский против Польши" (Baranowski v. Poland), жалоба N 28358/95, ECHR 2000-III, §§50-52).

(b) Применение общих принципов в настоящем деле

(i) Содержание под стражей с 17 декабря 2001 г. по 12 июля 2002 г.

75. Европейский Суд повторяет, что 17 декабря 2001 г. Генеральный прокурор Российской Федерации санкционировал продление срока содержания заявителя под стражей до 4 июня 2002 года. 20 марта 2002 г. Генеральный прокурор Российской Федерации вынес еще одно постановление о продлении срока содержания заявителя под стражей до 4 июня 2002 года. 29 апреля 2002 г. было вынесено еще одно постановление о продлении срока содержания заявителя под стражей на этот раз до 4 августа 2002 года. Основания всех трех продлений были одинаковые: заявителю было предъявлено обвинение в совершении тяжких преступлений, и, находясь на свободе, он мог скрыться или воспрепятствовать рассмотрению дела. 28 июня 2002 г. дело заявителя было передано в суд. С этого момента считалось, что он содержался под стражей, "числясь за судом" (см. выше §§60 и 62). 12 июля 2002 г. Московский городской суд провел предварительное слушание и отметил, что заявитель должен был оставаться под стражей.

76. Европейский Суд должен проверить, было ли содержание под стражей с 17 декабря по 12 июля 2001 г. "законным". Европейский Суд отмечает, что Генеральный прокурор Российской Федерации, вынося постановления о продлении срока содержания под стражей, действовал в пределах своей компетенции, и ничто не заставляет предположить, что эти постановления были бы недействительными в соответствии с законодательством Российской Федерации (см. выше §56 и 57). Вопрос о том, были ли основания, на которых базировались эти постановления, достаточными и существенными, рассмотрен ниже в связи с вопросом о выполнении требований пункта 3 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд уже неоднократно устанавливал, что аналогичные постановления прокурора или прокурора округа (district attorney) соответствовали требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Шиссер против Швейцарии" (Schiesser v. Switzerland) от 4 декабря 1979 г., Series A, N 34, §25). В данном деле ничто не дает оснований прийти к иному выводу.

77. Вышеуказанные рассуждения являются достаточными для того, чтобы позволить Европейскому Суду прийти к выводу о том, что отсутствовало нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей с 17 декабря 2001 г. по 12 июля 2002 г.

(ii) Содержание под стражей с 12 июля по 27 декабря 2002 г.

78. Европейский Суд повторяет, что 12 июля 2002 г. Московский городской суд отметил, что избранная в отношении заявителя мера пресечения "должна быть оставлена без изменения". На следующем заседании 2 августа 2002 г. Московский городской суд, возвращая дело органам следствия для исправления определенных процессуальных нарушений, снова постановил, что избранная в отношении заявителя мера пресечения должна быть оставлена без изменения.

9 октября 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации, отменив постановление городского суда от 2 августа 2002 г., определил, что заявитель должен был оставаться под стражей. 28 ноября 2002 г. Московский городской суд назначил предварительное слушание по делу и постановил, что избранная в отношении заявителя мера пресечения "должна быть оставлена без изменения". 27 декабря 2002 г. городской суд вынес постановление о продлении срока содержания заявителя под стражей до 28 марта 2003 г. в связи с тяжестью предъявленного ему обвинения. Постановление от 27 декабря 2002 г. было оставлено судом кассационной инстанции без изменения.

79. Европейский Суд отмечает, что 12 июля, 2 августа, 9 октября и 28 ноября 2002 г. Московский городской суд и Верховный Суд Российской Федерации не привели никаких оснований своих решений об оставлении заявителя под стражей. Также они не установили сроки содержания заявителя под стражей. Оставляя в стороне параллельные события по делу заявителя (рассмотрены ниже), получается, что на протяжении более пяти месяцев заявитель находился в состоянии неуверенности относительно оснований содержания его под стражей, то есть с 12 июля по 27 декабря 2002 г., когда городской суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 28 марта 2003 г. и привел некоторые основания для содержания заявителя под стражей.

80. Европейский Суд уже устанавливал нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в ряде дел, касающихся аналогичных обстоятельств. В частности, Европейский Суд постановил, что отсутствие в решениях судебных властей, санкционирующих содержание под стражей на протяжении длительного времени, каких-либо оснований таких решений несовместимо с принципом защиты от произвола, закрепленном в пункте 1 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Нахманович против Российской Федерации" (Nakhmanovich v. Russia) от 2 марта 2006 г., жалоба N 55669/00, §§70-71, и Постановление Европейского Суда по делу "Сташайтис против Литвы" (Stasaitis v. Lithuania) от 21 марта 2002 г., жалоба N 47679/99, §67). Позволить заявителю находиться под стражей в рамках избранной меры пресечения без судебного решения, основанного на конкретных фактах и устанавливающего особые срока, будет равносильно отмене статьи 5 Конвенции, положения которой делают помещение под стражу исключительным случаем отступления от права на уважение свободы личности, допустимым только в закрытом и строго определенном перечне случаев (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, ECHR 2005 X, §142).

81. Европейский Суд не видит оснований приходить к иному выводу в настоящем деле. Он полагает, что постановления городского суда от 12 июля, 2 августа и 28 ноября 2002 г. и определение Верховного Суда Российской Федерации от 9 октября 2002 г. не отвечали требованиям ясности, предвидимости и защиты от произвола, которые в совокупности составляют существенные элементы "законности" содержания под стражей по смыслу подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

82. Поэтому Европейский Суд полагает, что имело место нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения с 12 июля по 27 декабря 2002 г.

(iii) Содержание под стражей с 27 декабря 2002 г. по 18 августа 2003 г.

83. Европейский Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей в указанный период продлевалось городским судом три раза на основании тяжести предъявленного заявителю обвинения и того факта, что судебное разбирательство еще не было завершено.

84. Европейский Суд повторяет, что решение суда об оставлении меры пресечения в виде заключения под стражу без изменения не нарушает пункт 1 статьи 5 Конвенции, если рассматривающий дело суд "действовал в рамках своей компетенции_ [и] имел полномочия выносить соответствующее постановление" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia) от 8 июня 2006 г., жалоба N 75039/01, §62).

85. Вынося указанные постановления, суд действовал в пределах своей компетенции, и ничто в данном деле не заставляет предположить, что упомянутые постановления были бы недействительными или незаконными в соответствии с внутригосударственным правом. Не утверждалось, что указанные постановления иным образом несовместимы с требованиями подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, а вопрос о достаточности и существенности приведенных оснований проанализирован ниже в связи с рассмотрением вопроса о соблюдении требований пункта 3 статьи 5 Конвенции.

86. Следовательно, Европейский Суд полагает, что отсутствовало нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с постановлениями о содержании заявителя под стражей, вынесенными между 27 декабря 2002 г. и 18 августа 2003 г. 

3. Обобщение выводов

87. Европейский Суд установил отсутствие нарушения подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения с 17 декабря 2001 г. по 12 июля 2002 г. и с 27 декабря 2002 г. по 18 августа 2003 г.

88. Европейский Суд установил нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения с 12 июля по 27 декабря 2002 г. 

II. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

89. Заявитель утверждал, что содержание его под стражей в рамках избранной меры пресечения было чрезмерно длительным. Европейский Суд полагает, что данная жалоба должна быть рассмотрена в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции, в котором закреплено следующее:

"Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "c" пункта 1 настоящей статьи_ имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда_".

А. Доводы сторон

90. Власти Российской Федерации утверждали, что срок содержания заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения не был чрезмерно длительным. Он не превысил предельно допустимый срок содержания под стражей, установленный законодательством Российской Федерации для лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений. Власти Российской Федерации также отметили, что продление срока содержания заявителя под стражей было необходимо с учетом обстоятельств дела, в частности, неявки адвокатов заявителя в два судебных заседания и вероятности того, что, находясь на свободе, заявитель мог продолжить преступную деятельность, скрыться или воспрепятствовать рассмотрению дела.

91. Заявитель ответил, что суды Российской Федерации не представили доказательств, свидетельствующих, что он действительно мог продолжить преступную деятельность, скрыться или воспрепятствовать отправлению правосудия. Единственной причиной продления срока содержания заявителя под стражей была тяжесть предъявленного ему обвинения.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

92. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что не было установлено и иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Общие принципы

93. Согласно практике Европейского Суда вопрос о разумности срока содержания лица под стражей не может оцениваться абстрактно (in abstracto). Разумность содержания обвиняемого под стражей должна оцениваться в каждом случае согласно особым обстоятельствам дела. Длящееся содержание лица под стражей может быть оправдано, только если имеются особые указания на наличие явного требования общественного интереса, которое, несмотря на принцип презумпции невиновности, перевешивает правило об уважении свободы личности. Именно национальные судебные органы власти должны в первую очередь обеспечить, чтобы в конкретном деле содержание обвиняемого под стражей не превысило требование разумного срока. В этой связи они должны рассмотреть все обстоятельства, свидетельствующие за или против наличия явного требования общественного интереса, оправдывающего, с должным учетом принципа презумпции невиновности, отступление от правила уважения свободы личности, и отразить это в своих решениях, отклоняющих ходатайство об освобождении из-под стражи. По сути, на основании доводов этих судебных решений и достоверных фактов, упомянутых заявителем в своих жалобах, Европейский Суд должен решить, имело ли место или нет нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, ECHR 2000 IV, §152).

94. Доводы за и против освобождения лица из-под стражи не могут быть "общими и абстрактными" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Смирнова против Российской Федерации" (Smirnova v. Russia), жалобы N 46133/99 и 48183/99, ECHR 2003-IX, §63). Если закон закрепляет принцип презумпции в отношении факторов, касающихся оснований продления срока содержания лица под стражей, необходимо убедительно продемонстрировать наличие конкретных фактов, перевешивающих правило об уважении свободы личности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria) от 26 июля 2001 г., жалоба N 33977/96, §84 in fine).

95. Наличие обоснованного подозрения в том, что задержанное лицо совершило преступление, является обязательным условием (условием sine qua non) для законности продления срока содержания его под стражей, но после истечения определенного срока и оно перестает быть достаточным. В таких случаях Европейский Суд должен установить, оправдывали ли иные основания, на которые ссылались судебные власти, продление срока содержания лица под стражей. Если такие основания являлись "существенными" и "достаточными", Европейский Суд должен также убедиться, что компетентные национальные власти проявили "особое усердие" при проведении судебного разбирательства (см. приведенное выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), §153).

(b) Применение общих принципов к настоящему делу

(i) Период, подлежащий рассмотрению

96. Европейский Суд отмечает, что содержание заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения длилось с 4 мая 2001 г., даты его задержания, по

18 августа 2003 г., даты постановления приговора. Общий срок составил два года, три месяца и 15 дней. В своей оценке Европейский Суд не упустит из виду вывод о том, что с 12 июля по 27 декабря 2002 г. содержание заявителя под стражей не соответствовало требованиям подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland) от 30 октября 2003 г., жалоба N 38654/97, §58 и 61, и приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Сташайтис против Литвы" (StaУaitis v. Lithuania), §81-85).

(ii) Разумность срока содержания под стражей

97. Европейский Суд согласен, что изначально содержание заявителя под стражей могло быть оправдано разумным подозрением, что он участвовал во взяточничестве и коррупции. В постановлении от 7 мая 2001 г. прокурор города Москвы в качестве оснований для помещения заявителя под стражу сослался на тяжесть предъявленного заявителю обвинения и необходимость предотвратить вероятность того, что заявитель мог продолжить преступную деятельность, скрыться или воспрепятствовать рассмотрению дела. На этой стадии указанные основания могли оправдать содержание заявителя под стражей (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), §176).

98. Однако по прошествии времени эти основания неизбежно становились все менее и менее значимыми. Следовательно, власти были обязаны проанализировать личную ситуацию заявителя более тщательно и привести особые причины для продления срока содержания его под стражей.

99. Европейский Суд повторяет, что после 7 мая 2001 г. срок содержания заявителя под стражей продлевался 13 раз. Продлевая срок содержания заявителя под стражей или рассматривая законность или обоснованность продления срока содержания его под стражей, власти Российской Федерации регулярно ссылались на тяжесть предъявленного обвинения в качестве основного довода, и на опасность того, что заявитель мог скрыться, воспрепятствовать отправлению правосудия или продолжить преступную деятельность.

100. В том что касается ссылки властей Российской Федерации на тяжесть предъявленного обвинения как на решающий элемент, Европейский Суд неоднократно указывал, что тяжесть обвинения не может сама по себе служить основанием для оправдания длительных сроков содержания лица под стражей в рамках избранной меры пресечения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia) от 8 февраля 2005 г., жалоба N 45100/98, §102, Постановление Европейского Суда по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland) от 30 октября 2003 г., жалоба N 38654/97, §68, и приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), §81). Это особенно применимо к российской правовой системе, в которой правовая квалификация фактов - и, таким образом, предполагаемый приговор в отношении заявителей - определяется органами прокуратуры без судебного пересмотра вопроса о том, свидетельствуют ли собранные доказательства о наличии обоснованного подозрения, что заявитель совершил предполагаемое преступление (см. приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), §180).

101. Другим основанием для длительного содержания заявителя под стражей являлся вывод властей Российской Федерации о том, что заявитель мог скрыться, воспрепятствовать отправлению правосудия или продолжить преступную деятельность. Европейский Суд повторяет, что национальные власти обязаны установить наличие конкретных фактов, касающихся оснований продления срока содержания под стражей. Перекладывание бремени доказывания в таких вопросах на задержанное лицо равнозначно уничтожению [смысла] статьи 5 Конвенции, положения которой делают помещение под стражей исключительным случаем отступления от принципа уважения свободы личности, допустимым только в закрытом и строго определенном перечне случаев (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia) от 7 апреля 2005 г., жалоба N 54071/00, §67). Остается уточнить, установили ли власти Российской Федерации и продемонстрировали ли убедительно наличие конкретных фактов в поддержку своих выводов.

102. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации измеряли опасность того, что заявитель мог скрыться или продолжить преступную деятельность ссылкой на тот факт, что ему было предъявлено обвинение в совершении тяжкого преступления, и, таким образом, им грозил суровый приговор. В этом отношении Европейский Суд повторяет, что, хотя тяжесть возможного наказания и является существенным элементом при оценке вероятности того, что обвиняемый скроется или продолжит преступную деятельность, необходимость продления срока содержания под стражей не может оцениваться исключительно с абстрактной точки зрения. Она должна рассматриваться со ссылкой на ряд других существенных факторов, которые могут либо подтвердить наличие риска побега или повторного совершения преступления, либо продемонстрируют указанный риск таким незначительным, что он не сможет оправдать содержание заявителя под стражей до суда (см. Постановление Европейского Суда по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France) от 26 июня 1991 г., Series A, N 207, p. 19, §43, и приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), §106). В данном деле власти Российской Федерации не упомянули какие-либо конкретные обстоятельства, оправдывающие содержание заявителя под стражей на этом основании, за исключением ссылки на "личность" заявителя. Власти Российской Федерации не указали на какое-либо иное обстоятельство, которое могло бы дать основания предполагать, что в случае освобождения из-под стражи заявитель скроется или избежит правосудия, или иным образом воспрепятствует ходу судебного разбирательства. Европейский Суд приходит к выводу, что наличие такого риска не было установлено.

103. Европейский Суд также подчеркивает, что, принимая решение об оставлении лица под стражей или освобождении его из-под стражи, власти обязаны в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции рассмотреть альтернативные способы обеспечения явки лица в суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сулаойя против Эстонии" (Sulaoja v. Estonia) от 15 февраля 2005 г., жалоба N 55939/00, §64, Постановление Европейского Суда по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland), от 21 декабря 2001 г., жалоба N 33492/96, §83). Ни на одном из этапов производства по данному делу суды Российской Федерации не объяснили в своих решениях, почему альтернативные лишению свободы меры пресечения не обеспечили бы должный ход судебного разбирательства. Это упущение становится еще более необъяснимым вследствие того обстоятельства, что новый Уголовно-процессуальный кодекс явно требует, чтобы суды Российской Федерации рассматривали возможность применения менее строгих мер пресечения в качестве альтернативы заключению под стражу (см. выше §54).

104. В итоге Европейский Суд полагает, что решения властей Российской Федерации не были основаны на анализе всех относящихся к делу фактов. Они не приняли во внимание доводы в пользу освобождения заявителя из-под стражи до суда, такие как семейное положение заявителя. Европейский Суд также озабочен тем обстоятельством, что власти Российской Федерации упорно использовали стереотипную краткую формулировку для оправдания продления срока содержания заявителя по стражей: прокуроры воспроизводили одну и ту же формулировку во всех своих постановлениях. Европейский Суд также не упускает из виду тот факт, что постановления Московского городского суда от 12 июля, 2 августа и 28 ноября 2002 г. и определение Верховного Суда Российской Федерации от 9 октября 2002 г. не содержали вообще никаких оснований для продления срока содержания заявителя под стражей. Суды только отметили, что заявитель должен оставаться под стражей. Это особенно удивительно, учитывая, что на тот момент заявитель уже более года содержался под стражей, следствие было завершено, а дело передано для рассмотрения в суд.

105. Учитывая изложенное, Европейский Суд полагает, что не обратившись к конкретным существенным фактам или не рассмотрев альтернативные "меры пресечения" и сославшись в основном на тяжесть предъявленного обвинения, власти Российской Федерации продлили срок содержания заявителя под стражей до 24 мая 2001 г. на основаниях, которые нельзя считать "достаточными". Таким образом, власти Российской Федерации не оправдали продление срока содержания заявителей под стражей на протяжении двух лет и почти четырех месяцев. Поэтому нет необходимости рассматривать, было ли производство по делу заявителя проведено с должным усердием в указанный период, поскольку этот срок сам по себе не может считаться разумным по смыслу пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пеков против Болгарии" (Pekov v. Bulgaria) от 30 марта 2006 г., жалоба N 50358/99, §85).

106. Следовательно, имело место нарушение указанного положения Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции

107. Ссылаясь на пункт 4 статьи 5 Конвенции, заявитель утверждал, что суды Российской Федерации не рассмотрели "безотлагательно" законность содержания его под стражей и что его жалобы на постановления о содержании под стражей от 20 марта и 29 апреля 2002 г. не были рассмотрены. В пункте 4 статьи 5 Конвенции закреплено следующее:

"Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным_".

А. Доводы сторон

108. Власти Российской Федерации утверждали, что, по информации Верховного Суда Российской Федерации, суды Российской Федерации несколько раз нарушили сроки, установленные уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации для рассмотрения жалоб на незаконность содержания под стражей в рамках избранной меры пресечения. Кроме того, жалоба заявителя от 22 мая 2002 г. на постановление о содержании под стражей от 29 апреля 2002 г. не была рассмотрена незамедлительно. Власти Российской Федерации отметили, что заявитель был признан виновным в совершении преступления и срок содержания его под стражей в рамках избранной меры пресечения был зачтен в срок назначенного по приговору наказания.

109. Заявитель поддержал свою жалобу.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

110. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что не было установлено и иных оснований для признания жалобы неприемлемой. Следовательно, она должна быть признана приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Общие принципы

111. Европейский Суд повторяет, что пункт 4 статьи 5 Конвенции, гарантируя задержанному или помещенному под стражу лицу право оспорить законность его задержания, также провозглашает право таких лиц на безотлагательное судебное рассмотрение, следующее за подачей соответствующей жалобы, вопроса о законности нахождения под стражей и на освобождение из-под стражи по приказу суда, если содержание под стражей признано незаконным. Хотя это положение и не заставляет Договаривающиеся Государства создавать суды второй инстанции для пересмотра вопроса о законности содержания под стражей, государство, которое создает такую систему, должно, в принципе, предоставлять заключенным те же гарантии в суде кассационной инстанции, что и в суде первой инстанции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Наварра против Франции" (Navarra v. France) от 23 ноября 1993 г., Series A, N 273-B, §28, и Постановление Европейского Суда по делу "Тот против Австрии" (Toth v. Austria) от 12 декабря 1991 г., Series A, N 224, §84). Требование о том, чтобы такое судебное решение выносилось "безотлагательно", несомненно, является одной из таких гарантий. В то время как при рассмотрении дел, касающихся пункта 1 статьи 6 Конвенции, один год судебного рассмотрения в суде одной инстанции можно считать принятым на практике правилом, дела, касающиеся пункта 4 статьи 5 Конвенции, то есть касающиеся вопроса о лишении свободы, требуют особой быстроты рассмотрения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хатчисон Рейд против Соединенного Королевства (Hutchison Reid v. United Kingdom) жалоба N 50272/99, ECHR 2003-IV, §79). В этом контексте Европейский Суд также отмечает, что особо необходимо в возможно короткие сроки принимать решение по вопросу о законности содержания лица под стражей в случаях, когда идет судебное разбирательство, поскольку подсудимый должен полностью пользоваться всеми гарантиями принципа презумпции невиновности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Иловецкий против Польши" (Ilowiecki v. Poland) от 4 октября 2001 г., жалоба N 27504/95, §76).

(b) Применение общих принципов к настоящему делу

(i) Безотлагательность рассмотрения

112. Европейский Суд отмечает, что суды Российской Федерации потратили приблизительно 70, 84, 67, 108, 80, 146, 81 и 60 дней на рассмотрение различных ходатайств заявителя об освобождении его из-под стражи и его жалоб на постановления о содержании его под стражей (см. выше §§12-14, 16-18, 30-32, 33-34, 36, 38-39, 41-42 и 44-45). Ничто не заставляет предположить, что заявитель несет ответственность за задержки при рассмотрении его ходатайств об освобождении из-под стражи или его жалоб на постановления о содержании его под стражей. Европейский Суд полагает, что указанные восемь сроков не могут считаться отвечающими требованию "безотлагательности", содержащемуся в пункте 4 статьи 5 Конвенции, особенно принимая во внимание, что все указанные задержки обусловлены действиями властей (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 7064/05, §96, приведенное выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоеров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), §§198 и 203, и Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, ECHR 2000-XII, §§85-86, в котором судебное рассмотрение, длившееся 23 дня, было признано не "безотлагательным").

113. Европейский Суд также отмечает, что тот факт, что заявитель был признан виновным в совершении преступления и что срок содержания его под стражей в рамках избранной меры пресечения был зачтен в срок назначенного наказания, не может, в принципе, оправдать недостаточно безотлагательное рассмотрение ходатайств заявителя об освобождении из-под стражи или его жалоб на постановления о содержании его под стражей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Беднов против Российской Федерации" (Bednov v. Russia) от 1 июня 2006 г., жалоба N 21153/02, §33).

114. Следовательно, имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции.

(ii) Жалобы на постановления о содержании под стражей от 20 марта и 29 апреля 2002 г.

115. Европейский Суд отмечает, что 20 марта 2002 г. Генеральный прокурор Российской Федерации продлил срок содержания заявителя под стражей до 4 июня 2002 года. 10 апреля 2002 г. районный суд оставил это постановление без изменения. Однако 28 мая 2002 г. городской суд отменил судебное постановление от 10 апреля 2002 г. и вернул вопрос на новое рассмотрение в районный суд. Тем временем, 29 апреля 2002 г. Генеральный прокурор Российской Федерации еще раз продлил срок содержания заявителя под стражей, на этот раз до 4 августа 2002 г. 22 мая 2002 г. заявитель обжаловал постановление от 29 апреля 2002 г. в районный суд. 1 июля 2002 г. Преображенский районный суд г. Москвы прекратил производство по жалобам на оба постановления о продлении срока содержания заявителя под стражей - от 20 марта и 29 апреля 2002 г. Районный суд указал, что с 1 июля 2002 г. был введен в действие новый Уголовно-процессуальный кодекс.

116. Европейский Суд напоминает, что пункт 4 статьи 5 Конвенции наделяет задержанное или помещенное под стражу лицо правом пересмотра процессуальных и материально-правовых условий, существенных для "законности" (в понятиях Конвенции) лишения его свободы. Это означает, что компетентный суд должен рассмотреть не только соблюдение процессуальных требований внутригосударственного законодательства, но также и разумность подозрения, обосновывающего задержание, и законность целей, преследуемых задержанием и последующим помещением под стражу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Грауслис против Литвы" (Grauslys v. Lithuania) от 10 октября 2000 г., жалоба N 36743/97, §53). Чтобы отвечать требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции, "пересмотр законности содержания лица под стражей" должен соответствовать как процессуально-правовым, так и материально-правовым нормам внутригосударственного законодательства и, более того, должен быть проведен в соответствии с целью статьи 5 Конвенции, а именно защита лица от произвола (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кеус против Нидерландов" (Keus v. Netherlands) от 25 октября 1990 г., Series A, N 185 C, §24).

117. Исходя из обстоятельств данного дела, Европейский Суд отмечает, что 1 июля 2002 г. районный суд отказал в рассмотрении доводов заявителя относительно незаконности продления срока содержания его под стражей в связи с предполагаемым запретом, созданным новым Уголовно-процессуальным кодексом. Однако власти Российской Федерации не указали ни одного положения внутригосударственного законодательства, которое позволило бы районному суду отказать в рассмотрении жалобы на постановление о содержании лица под стражей. Постановление от 1 июля 2002 г. также не содержало таких правовых оснований.

118. Принимая во внимание явный отказ районного суда рассматривать вопрос о продлении срока содержания заявителя под стражей и принять во внимание какие-либо из доводов, касавшихся аспектов законности содержания заявителя под стражей, Европейский Суд полагает, что такое постановление не являлось надлежащим судебным ответом в целях пункта 4 статьи 5 Конвенции и что оно нарушило право заявителя на судебное разбирательство, в ходе которого был бы решен вопрос о законности содержания его под стражей.

119. Следовательно, имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с нерассмотрением по существу жалоб заявителя на постановления о содержании его под стражей от 20 марта и 29 апреля 2002 г.

IV. Предполагаемые нарушения иных положений Конвенции

120. Заявитель также утверждал, ссылаясь на статьи 3, 5, 6, 13 и 18 Конвенции, что он не был незамедлительно уведомлен о предъявленном ему обвинении, что суды Российской Федерации не рассмотрели его ходатайства о проведении следственных действий или что они отклонили такие ходатайства, что на протяжении семи дней после задержания его содержали в изоляторе временного содержания и что после его перевода в следственный изолятор ИЗ-77/1 его поместили в карцер, что его права ограничивались по иным основаниям, нежели предписаны законом, что срок рассмотрения его уголовного дела был чрезмерно длительным и что условия его перевозки в зал суда и обратно были ненадлежащими и потенциально могли привести к нарушению его права на защиту.

121. Принимая во внимание имеющиеся в его распоряжении материалы и в той степени, в которой эти жалобы относятся к компетенции Европейского Суда ratione materiae, Европейский Суд полагает, что представленные доказательства не свидетельствуют о нарушении прав и свобод, гарантированных Конвенцией или протоколами к ней. Следовательно, данная часть жалобы должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции как явно необоснованная.

V. Применение статьи 41 Конвенции

122. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

123. Заявитель не представил требование о присуждении ему справедливой компенсации. Следовательно, Европейский Суд полагает, что нет необходимости присуждать заявителю какую-либо компенсацию по данному пункту.

На этих основаниях суд единогласно:

1) объявил, что жалобы относительно незаконности содержания заявителя под стражей после 17 декабря 2001 г., чрезмерной длительности содержания его под стражей в рамках избранной меры пресечения, отсутствия "безотлагательного" рассмотрения властями Российской Федерации вопросов о законности содержания заявителя под стражей и нерассмотрение жалоб заявителя на постановления о содержании его под стражей от 20 марта и 29 апреля 2002 г. являются приемлемыми для рассмотрения по существу, а остальная часть жалобы - неприемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения с 12 июля по 27 декабря 2002 г.;

3) постановил, что отсутствует нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в рамках избранной меры пресечения с 17 декабря 2001 г. по 12 июля 2002 г. и с 27 декабря 2002 г. по 18 августа 2003 г.;

4) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с длительность содержания заявителя под стражей;

5) постановил, что имело место нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с задержками при рассмотрении вопроса о законности содержания заявителя под стражей и нерассмотрением по существу его жалоб на постановления о содержании его под стражей от 20 марта и 29 апреля 2002 г.;

6) постановил, что нет необходимости присуждать заявителю справедливую компенсацию.

Совершено на английском языке, и уведомление о постановлении направлено в письменном виде 24 мая 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Серен Нильсен

Председатель Палаты Суда

Христос Розакис