Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 12/2007

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 12/2007

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Длительные задержки в ходе судебного производства угрожают принципу верховенства права

Свое очередное заявление Томас Хаммарберг, комиссар по правам человека, начал с высокой ноты, сказав, что "суды в Европе не совершенны". Позволим тут редакционную ремарку, утверждая, что не только в Европе, но и в других частях света суды в той же степени несовершенны, как несовершенно само общество. Больше прерывать европейского политика не будем, а перескажем его заявление близко к тексту, размещенному на сайте Совета Европы www.coe.int.

Суды в Европе не совершенны. Одной из вызывающих сожаление реалий, имеющих место во многих странах, является чрезмерная длительность судебных процессов. Несмотря на широкое признание, что "затяжное правосудие есть отсутствие правосудия", слишком мало было сделано для того, чтобы обеспечить вынесение судами решений в разумные сроки. Мы знаем об этом по огромному числу жалоб, подаваемых в Европейский Суд по правам человека жителями Франции, Греции, Италии, Польши, Португалии, Турции и других стран.

Чрезмерно затянутое производство по судебному делу само по себе является нарушением Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая гласит, что "каждый имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок" (пункт 1 статьи 6 Конвенции). Это положение применимо как к гражданским, так и уголовным делам, а также к определенным дисциплинарным и административным процедурам.

Предмет определенных судебных дел требует особого внимания со стороны национальных властей. К так называемым приоритетным делам относятся дела, в которых представитель одной из сторон болен или в которых речь идет о трудовой занятости, об опеке над детьми или компенсации ущерба, причиненного ненадлежащей медицинской помощью. Особенно важно, чтобы такие категории дел разрешались бы безотлагательно.

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод также закрепляет правило, по которому каждый задержанный или заключенный под стражу имеет право быть незамедлительно доставленным к судье и право на судебное разбирательство в течение разумного срока (пункт 3 статьи 5 Конвенции).

В ряде своих резолюций Комитет министров Совета Европы указывал, что чрезмерные задержки при отправлении правосудия представляют собой серьезную опасность, в частности, для принципа верховенства права.

Правовая определенность требует, чтобы спорные вопросы разрешались в законном порядке и мирное сосуществование восстанавливалось незамедлительно. Обращающиеся в суды лица должны иметь возможность предвидеть, когда может закончиться судебное разбирательство. Недостаток предсказуемости вызывает чувство разочарования и вызывающее сожаление чувство беспомощности.

Чрезмерные задержки в судебном процессе могут также создать весьма определенные неблагоприятные последствия для сторон по делу как для истца, так и для ответчика.

Кроме того, длительное производство по делу может само по себе привести к нарушению других прав человека. Например, в делах, связанных с нахождением лица под стражей или с родительскими правами, задержки в рассмотрении споров между родителями могут иметь решающие или необратимые последствия для одной из сторон.

Конечно, следует подчеркнуть, что некоторые дела разумно оправдывают их длительное рассмотрение. Например, сложные дела (в фактическом или правовом смыслах) или дела, включающие в себя несколько уровней обжалования. Помимо этого, нельзя игнорировать поведение заявителя. Однако длительные периоды бездействия соответствующего суда должны быть тщательно рассмотрены.

Наличие на внутригосударственном уровне эффективного средства правовой защиты является особенно важным в случаях необоснованно длительного судебного разбирательства. Это было подчеркнуто Европейским Судом в Постановлении по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland) от 26 октября 2000 г.  Национальные власти, несомненно, располагают большими возможностями, чем Европейский Суд, чтобы быстро предпринять действия, направленные на ускорение судебного разбирательства и/или на предоставление компенсации.

Руководствуясь выводами указанного Постановления Европейского Суда, государства - участники Конвенции предложили ряд решений, направленных на создание эффективного средства правовой защиты, предоставляющего возможность установить нарушение и выплатить надлежащую компенсацию. К таким средствам относятся меры, направленные на ускорение производства по еще рассматриваемым делам, а также денежная компенсация за уже понесенный ущерб.

Система Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод должна работать так, чтобы ее долгосрочная эффективность не подвергалась бы опасности в связи с увеличивающимся числом жалоб, поступающих в Европейский Суд. В конце концов обязанность по соблюдению требований Конвенции лежит, прежде всего и в основном, на самих государствах-участниках.

Введение внутригосударственного средства правовой защиты в связи с длительным судебным разбирательством является первым шагом, но не окончательным решением. Многое еще необходимо сделать, чтобы устранить проблему в корне: лучше организовывать производства по делам, обучать судей, устанавливать жесткие процессуальные сроки для предоставления документов/доказательств, увеличить, наконец, числа судей, а также сотрудников аппарата суда и помощников.

Таким образом, улучшения в системе отправления правосудия помогут поддержать принцип верховенства права, подвел черту под своим заявлением Томас Хаммарберг.

Перевод с английского

Д. Михалиной.

По жалобам о нарушениях статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на жизнь

По делу ставится вопрос об эффективности продолжающегося в течение 12 лет расследования обстоятельств смерти в результате взрыва в зоне чрезвычайного положения. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Камиль Узун против Турции
[Kamil Uzun v. Turkey] (N 37410/97)

Постановление от 10 мая 2007 г. [вынесено II Секцией]

Во время событий настоящего дела родители заявителя проживали в зоне чрезвычайного положения, где происходили серьезные столкновения между силами безопасности и PKK (Курдской рабочей партии). В одну из ночей сентября 1994 года взрывом снаряда был разрушен соседний дом. Осколки этого снаряда попали матери заявителя в голову и шею. Через полчаса она скончалась от ранений. На следующий день отец заявителя подал жалобу в местное полицейское отделение. Заявитель утверждал, что его отец видел гаубицу, направленную в сторону соседнего дома, в котором произошел взрыв. Сотрудники жандармерии составили схему места происшествия и оценили ущерб, причиненный домам. Один из них подготовил сообщения прокурору, запросив, в том числе, намеревается ли он дать распоряжение о вскрытии тела, которое уже было похоронено с разрешения командующего. Впоследствии выяснилось, что сообщения не были отправлены. Служащие местных воинских частей утверждали, что в указанный день каких-либо выстрелов не производилось, а два имеющихся орудия находились в неисправном состоянии. Заявитель обратился в стамбульское отделение Ассоциации по правам человека, направившее его жалобу в Комитет по правам человека турецкого парламента, который в свою очередь передал ее в прокуратуру.

Прокуратура начала расследование, выявившее, среди прочего, серьезные нарушения в сообщении между военными властями и прокуратурой. Поскольку умершая была похоронена до того, как прокуратуре стало известно о происшествии, ее тело эксгумировали в июне 1996 года для вскрытия. В ноябре 1996 года сотруднику жандармерии и военнослужащему сержантского состава были предъявлены обвинения в злоупотреблении полномочиями. Первому было вменено в вину несообщение в прокуратуру о происшествии, отсутствие решений по официальным жалобам, поданным потерпевшими, ускорение похорон потерпевшей до проведения вскрытия и сокрытие осколков снаряда, собранных на месте происшествия. Второму было предъявлено обвинение в сокрытии доказательств, так как он не упомянул их в рапорте, составленном на следующий день после происшествия. В 1999 году обвиняемые были осуждены за злоупотребление властью и вмешательство в осуществление правосудия и приговорены к условному лишению свободы. В мае 2000 года прокуратура приняла постановление о продлении срока расследования до 2009 года. Расследование не завершено на момент вынесения постановления Европейским Судом.

Доказательства, имеющиеся в распоряжении Европейского Суда, не позволяют ему заключить вне всякого разумного сомнения, как требуют правила доказывания, что мать заявителя была убита в результате действий военнослужащих, хотя причины и обстоятельства спорного взрыва снаряда вызывают обоснованные сомнения.

Вместе с тем необходимо определить, не повлекло ли отсутствие эффективных действий со стороны следственных органов, занимавшихся данным делом, невозможность точно установить обстоятельства происшествия.

Расследование велось следователями местного отделения полиции, которые не информировали о происшествии судебные власти, действуя без их ведома, пока жалоба заявителя не была передана в прокуратуру через парламентский комитет по правам человека. Таким образом, начальная стадия расследования осуществлялась сотрудниками местной жандармерии, которые предположительно были ответственны за происшествие, что не соответствовало требованию беспристрастности расследования, особенно с учетом того, что это продолжалось четыре месяца, пока прокурор не принял дело к своему производству. Следователи полностью вывели предварительное расследование из-под общественного или судебного контроля и воспрепятствовали установлению и наказанию настоящих виновников происшествия. Расследование велось с грубыми нарушениями, включая сокрытие осколков, собранных на месте происшествия военнослужащими, которые присутствовали там на следующий день. После этого данные вещественные доказательства были устранены, хотя баллистическая проверка могла бы предоставить убедительные данные об обстоятельствах выстрела, повлекшего гибель потерпевшей. Прокурор вряд ли мог восполнить потерю данных доказательств с помощью нескольких осколков небольшого размера, переданных ему жителями деревни. Также нельзя поставить ему в вину, к примеру, отсутствие экспертизы имеющихся гаубиц, как и запоздалое вскрытие: это вряд ли бы дало надежные доказательства, способствующие продвижению расследования, поскольку в отношениях сотрудников местной полиции имелись признаки сговора.

Действительно, определенные лица были осуждены за злоупотребление полномочиями, хотя и условно. Однако ответственные за причинение смерти остались неустановленными. Возможная причастность к смерти потерпевшей вооруженных сил, даже по неосторожности, была полностью исключена из объема расследования. Расследование продолжается с 1995 года без признаков какого-либо прогресса, что само по себе усугубило чувство безнаказанности преступления и незащищенности, которое испытывали в то время жители региона.

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции в процессуальном аспекте (принято единогласно). Европейский Суд полагает, что, установив данное нарушение, он рассмотрел основной правовой вопрос, поставленный заявителем. Он решил не рассматривать отдельно иные жалобы, поданные на основании статей 6, 8, 13 и 14 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить 5 000 евро заявителю и 15 000 евро иным наследникам потерпевшей в качестве компенсации причиненного материального ущерба и морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на жизнь

По делу ставится вопрос об эффективности расследования обстоятельств смерти в результате выстрела сотрудника полиции, о степени участия в расследовании родственников потерпевшего, а также обжалуется рассмотрение в закрытом заседании их жалобы на решение не подвергать уголовному преследованию сотрудника полиции. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции / По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были.

Рамсахай и другие против Нидерландов
[Ramsahai and Others v. Netherlands] (N 52391/99)

Постановление от 15 мая 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

Настоящее постановление касается гибели Моравии Рамсахая, сына и внука заявителей, который был застрелен сотрудником полиции в г. Амстердаме в возрасте девятнадцати с половиной лет при следующих обстоятельствах. Субботней ночью, во время праздника, Моравия Рамсахай отобрал у владельца скутер, угрожая ему пистолетом, и уехал на нем. Полиция была информирована об этом. Два сотрудника полиции, одетые в форму, B. и B., заметили из патрульной машины скутер, управляемый лицом, подходящим под описание. Один из полицейских подбежал к подозреваемому и попытался его задержать, но после короткой борьбы Моравии Рамсахаю удалось освободиться. Полицейский увидел, что он достал из-под ремня пистолет, после чего он вынул служебный пистолет и приказал Моравии Рамсахаю бросить оружие. Молодой человек не повиновался ему. Тем временем второй сотрудник покинул патрульную машину и появился на месте событий. Моравия Рамсахай, по-видимому, поднял оружие, направив его в сторону этого полицейского, который выхватил свой пистолет и выстрелил. Потерпевший был ранен в шею и скончался после прибытия скорой медицинской помощи. Найденный пистолет Моравии Рамсахая был заряжен и готов к стрельбе.

По данному факту было возбуждено уголовное дело. Оно велось в том числе подразделением полиции, к которому принадлежали B. и B. Это местное подразделение осуществляло расследование в течение первых пятнадцати с половиной часов, после чего дело было передано главному следователю государственного следственного управления. Следователь направил рапорт прокурору, осуществлявшему надзор за расследованием уголовных дел, находившихся в производстве отделения полиции, в котором работали B. и B. Прокурор заключил, что причинивший смерть выстрел был произведен в порядке самообороны, вследствие чего полицейский не должен подвергаться уголовному преследованию. Заявители получили доступ к материалам дела. Они обжаловали решение не подвергать сотрудника полиции уголовному преследованию, но оно было оставлено в силе апелляционным судом, заседания и решение которого не были открытыми.

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается причинившего смерть выстрела сотрудника полиции. Предметом исследования Большой Палаты являются вопросы, связанные с независимостью и тщательностью расследования обстоятельств смерти. Что касается личности сотрудника, который произвел выстрел, то имеются отдельные расхождения между версией полицейских, присутствовавших на месте происшествия, и их коллег, с которыми связывались по рации после выстрела. Более того, уголовное дело было возбуждено и первоначально велось сотрудниками полиции, принадлежавшими к тому же местному подразделению полиции, что и B. и B. Однако обстоятельства дела, установленные в постановлении Палаты, не ставились в существенных аспектах под вопрос сторонами. Кроме того, описание действий Моравии Рамсахая, данное полицейскими B. и B., согласовывается с иными установленными обстоятельствами и особенно с тем, что ранее в тот день молодой человек уже демонстрировал пистолет, угрожая иным лицам. В таких обстоятельствах Большая Палата решила исследовать дело в свете обстоятельств, установленных Палатой. Она соглашается с Палатой относительно того, что смертельный выстрел не вышел за пределы "абсолютно необходимого" применения силы.

В данном вопросе по делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается эффективности расследования обстоятельств смерти. В отличие от Палаты, Большая Палата полагает, что надлежащий ход расследования был нарушен вследствие определенных упущений, а именно: руки полицейских B. и B. не были проверены на предмет следов выстрела, не проводились следственный эксперимент, экспертиза оружия или боеприпасов, отсутствовала надлежащая изобразительная фиксация повреждений, причиненных потерпевшему попаданием пули. Кроме того, полицейские B. и B. не были разделены после происшествия и не подвергались допросу в течение почти трех дней. Несмотря на отсутствие доказательств их сговора друг с другом или со своими коллегами, само по себе отсутствие надлежащих мер по снижению риска такого сговора представляет собой значительное упущение. Данные пробелы тем более достойны сожаления по причине отсутствия очевидцев причинившего смерть выстрела, за исключением двух сотрудников полиции.

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции в части ненадлежащего расследования (вынесено тринадцатью голосами "за" и четырьмя - "против").

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается независимости расследования, проведенного полицией. С момента смерти до привлечения к расследованию государственного следственного управления прошло пятнадцать с половиной часов. В течение этого времени расследование преимущественно велось тем же подразделением, к которому принадлежали B. и B. Государство-ответчик не назвало каких-либо особых обстоятельств, которые делали необходимым немедленные действия местного подразделения полиции по настоящему делу, за исключением охраны места происшествия. Поскольку сотрудники государственного следственного управления могли прибыть на место происшествия в течение примерно полутора часов, промедление в пятнадцать с половиной часов является неприемлемым. Что касается других следственных действий местного подразделения полиции в соответствии с распоряжениями и под ответственностью государственного следственного управления, то следует признать, что принятие дела управлением к своему производству не могло устранить последствий недостаточной независимости местного подразделения.

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции в части недостаточной независимости расследования (вынесено шестнадцатью голосами "за" и одним - "против").

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается участия прокурора в деле. Расследование полиции осуществлялось под надзором прокурора, который в качестве вышестоящего должностного лица отвечал за работу полицейских B. и B. и их коллег. Тот же прокурор принял решение не осуществлять уголовное преследование сотрудника полиции, действуя в соответствии с полномочиями, предоставленными вышестоящим прокурором. Деятельность прокуратуры должна основываться на информации, получаемой от полиции и при ее поддержке. Одного этого обстоятельства недостаточно для заключения o недостаточной независимости прокуратуры от полиции. Проблемы могут возникать, если прокурор имеет тесные служебные отношения с определенным полицейским подразделением. В рамках настоящего дела расследование под надзором прокурора, не связанного с местным полицейским подразделением, было бы предпочтительнее, особенно с учетом участия последнего в расследовании. Однако даже при таких обстоятельствах следует принять во внимание степень независимости прокуратуры Нидерландов и тот факт, что единоличную ответственность за расследование нес вышестоящий прокурор. Более того, имелась возможность проверки со стороны независимого суда, которой воспользовались заявители.

По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были, что касается позиции прокурора, осуществлявшего надзор за расследованием (вынесено тринадцатью голосами "за" и четырьмя "против").

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается участия заявителей в расследовании. Большая Палата полагает, как и Палата, что заявителям был предоставлен доступ к информации, собранной в ходе расследования, в степени, достаточной для их эффективного участия в разбирательстве, направленном на оспаривание решения не подвергать уголовному преследованию сотрудника полиции.

В данном вопросе по делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается рассмотрения жалобы заявителей на решение не подвергать уголовному преследованию полицейского и объявления решения апелляционного суда по этой жалобе в закрытом заседании. Большая Палата соглашается с Палатой в том, что по данному делу не требовалось открытого разбирательства. Однако в отличие от Палаты, она полагает, что апелляционный суд также не был обязан публично объявлять решение. Заявителям был предоставлен доступ ко всем материалам уголовного дела, они могли эффективно участвовать в разбирательстве апелляционного суда, и по их жалобе было вынесено обоснованное решение. Таким образом, вероятность сокрытия какой-либо значимой информации от апелляционного суда или заявителей была невелика. Кроме того, учитывая, что заявителям не препятствовали доводить решение до сведения общественности самостоятельно, требование открытости было выполнено в объеме, достаточном для исключения опасности укрывательства виновных со стороны властей.

В данном вопросе по делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были (вынесено пятнадцатью голосами "за" и двумя - "против").

Европейский Суд постановил, что статья 6 Конвенции не применима к разбирательству, возбужденному заявителями согласно статье 12 Уголовно-процессуального кодекса Нидерландов в отношении решения прокурора не подвергать уголовному преследованию сотрудника полиции (вынесено тринадцатью голосами "за" и четырьмя - "против").

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителям 20 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на жизнь

По делу обжалуется неспособность полиции защитить жизнь детей заявительницы, впоследствии убитых их отцом. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Контрова против Словакии
[Kontrova v. Slovakia] (N 7510/04)

Постановление от 31 мая 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В ноябре 2002 года заявительница подала заявление о возбуждении уголовного дела в отношении своего мужа, жалуясь на агрессивное поведение последнего. В заявлении были описаны многочисленные акты физического и психологического насилия. В сопровождении мужа она пыталась забрать свое заявление. По совету полицейского она впоследствии внесла в заявление изменения, которые представляли предполагаемые действия мужа в качестве незначительных правонарушений, не требовавших возбуждения уголовного дела. В ночь на 27 декабря 2002 года заявительница и ее родственники вызвали полицию, утверждая, что ее муж угрожает застрелить из дробовика себя и детей. Поскольку он скрылся с места происшествия до прибытия полицейского патруля, полицейские отвезли заявительницу в дом ее родителей и предложили явиться в полицию для составления протокола. 27 и 31 декабря 2002 года она посещала полицейское отделение, где наводила справки о своих заявлениях. 31 декабря 2002 года муж заявительницы застрелил их детей и покончил с собой. Суды страны сочли убийство прямым следствием бездействия полицейских. В 2006 году полицейские были осуждены за халатность. Жалобы заявительницы в Конституционный суд по поводу взыскания компенсации морального вреда были признаны неприемлемыми в связи с неподсудностью.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции. С учетом заявления, поданного в ноябре 2002 года, и вызова полиции в декабре 2002 года ситуация в семье заявительницы была хорошо известна местной полиции. В связи с этим согласно действующему законодательству полиция была обязана зарегистрировать заявление, возбудить уголовное дело и предпринять расследование происшествия, вести надлежащий учет вызовов и поставить в известность следующую смену о ситуации, отреагировать на сообщение о том, что муж заявительницы имеет дробовик и угрожает применить его. Тем не менее один из полицейских даже содействовал заявительнице и ее мужу во внесении изменений в заявление, поданное в ноябре 2002 года, с тем, чтобы действия последнего могли рассматриваться как мелкое правонарушение, не требующее вмешательства. Как установили суды страны и признало государство-ответчик, полицейские не исполнили своих обязанностей, и прямым следствием этого стала гибель детей заявительницы.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Заявительница должна была иметь возможность потребовать компенсации морального вреда, однако подобное средство правовой защиты было для нее недоступно.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 25 000 евро в качестве компенсации причиненного ей морального вреда.

Вопрос о правомерности применения силы

По делу обжалуется причинение смерти в результате выстрела сотрудника полиции при попытке задержания. По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были.

Рамсахай и другие против Нидерландов
[Ramsahai and Others v. Netherlands] (N 52391/99)

Постановление от 15 мая 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции [вопрос о соблюдении права на жизнь].)

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь

По делу обжалуется неспособность полиции защитить жизнь детей заявительницы, впоследствии убитых их отцом. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Контрова против Словакии
[Kontrova v. Slovakia] (N 7510/04)

Постановление от 31 мая 2007 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции [вопрос о соблюдении права на жизнь].)

По жалобам о нарушениях статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется отсутствие эффективного расследования нападения на цыгана, совершенного по националистическим мотивам. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Шечич против Хорватии
[Secic v. Croatia] (N 40116/02)

Постановление от 31 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

Заявитель, цыган по национальности, подвергся нападению двух неустановленных лиц при сборе металлолома в Загребе в апреле 1999 года. Они избили его досками, выкрикивая оскорбления националистического характера, в то время как двое других лиц следили за обстановкой. Вскоре после этого прибыла полиция, допросила очевидцев и предприняла попытку разыскать нападавших. У заявителя были сломаны несколько ребер, позднее ему поставили диагноз посттравматического стрессового расстройства. В июле 1999 года его адвокат подала заявление о возбуждении уголовного дела. Однако ни заявитель, ни очевидцы не смогли дать полиции достаточное описание нападавших. В 2000 году адвокат уведомила прокуратуру о том, что лица, совершившие нападение на заявителя, осуществили ряд нападений на других цыган. Она предложила использовать два направления в следственной работе: показания очевидца, который узнал одного из нападавших, и телевизионное интервью, в котором молодой скинхед признал причастность к нападениям на цыган в Загребе. Ни то, ни другое не дало результата. С лица, опознанного очевидцем, подозрения были сняты, поскольку другие свидетели его не опознали, несмотря на приметный шрам, и он не принадлежал к скинхедам. Полиция также не смогла допросить лицо, выступившее в телевизионном интервью, так как журналист отказался раскрыть его личность. В феврале 2001 года адвокат заявителя уведомила прокуратуру о ряде других нападений на цыган со стороны скинхедов и сообщила имена и адреса потерпевших и свидетелей. Уголовное дело до сих пор находится на стадии предварительного следствия. Попытка заявителя ускорить следствие путем жалобы в Конституционный суд была отклонена на основании неподсудности подобных дел.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Травмы, полученные заявителем, были достаточно серьезными, что позволяет ставить вопрос о жестоком обращении. Власти были обязаны предпринять все необходимые шаги для незамедлительного сбора соответствующих доказательств. Однако предварительное расследование продолжается в течение почти семи лет, и полиция не предъявила никому обвинений. Хотя власти пришли к выводу о том, что нападение совершили скинхеды, причастные к аналогичным инцидентам, никто из членов данной группы не был допрошен, информация, полученная из иных источников, также не проверялась. Более того, из числа возможных подозреваемых было исключено без допроса лицо, опознанное очевидцем. Полиция также не пыталась через суд обязать журналиста раскрыть источник информации, хотя изменения, внесенные в законодательство в 2003 году, предоставили ей такую возможность. Такая мера не должна была нарушить свободу средств массовой информации, гарантированную статьей 10 Конвенции, поскольку подразумевала, что компетентный суд исследует все доводы и примет решение о том, подлежит ли раскрытию личность источника. Следует также учесть, что полиция не предпринимала никаких следственных действий с 2001 года.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции. Предполагалось, что лица, напавшие на заявителя, принадлежали к группировке скинхедов. Такие группировки руководствуются экстремистской и националистической идеологией. С учетом того, что нападение, возможно, было совершено по мотиву национальной ненависти, полиция была не вправе допускать затягивание следствия более чем на семь лет, не предпринимая никаких заметных действий для установления или уголовного преследования лиц, несущих за него ответственность.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 8 000 евро в качестве компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются нападение с применением насилия на членов общины свидетелей Иеговы, совершенное группой приверженцев православной церкви, и отсутствие эффективного расследования этого факта со стороны властей. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

97 членов Глданской общины свидетелей Иеговы и 4 других против Грузии
[97 members of the Gldani Congregation of Jehovah's Witnesses and 4 Others v. Georgia] (N 71156/01)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено бывшей II Секцией]

Обстоятельства дела

Дело касается произошедшего в октябре 1999 года нападения группы радикально настроенных приверженцев православной церкви под руководством лишенного сана священника на членов общины свидетелей Иеговы. Группа окружила и ворвалась в здание театра, в котором собрались сто двадцать членов общины. Некоторым лицам удалось покинуть здание, однако шестьдесят других, среди которых были женщины и дети, подверглись нападению с применением насилия, в ходе которого их толкали, избивали ногами, палками, стальными крестами и ремнями и сталкивали с лестницы. Нападавшие под песнопения обрили голову одного из мужчин. Затем члены общины были обысканы, у них отобрали личные вещи и сожгли религиозные символы, которые они носили. Шестнадцать человек были отправлены в больницу, главным образом с травмами головы и головными болями. Хотя о происшествии было сообщено в полицию, ее работники первоначально не желали вмешиваться. Одному из заявителей полицейский сказал, что он "еще и не то бы устроил" свидетелям Иеговы. Один из участников нападения производил видеосъемку. Запись, на которой можно было опознать ряд нападавших, транслировалась государственным телеканалом, их имена были сообщены властям потерпевшими. Хотя сорок два заявителя потребовали возбуждения уголовного дела, только одиннадцати из них был предоставлен статус гражданских истцов. Производство по уголовному делу сопровождалось различными затруднениями: оно неоднократно приостанавливалось якобы из-за невозможности установления личности нападавших; старший следователь полиции заявил, что православное вероисповедание не позволяет ему вести беспристрастное расследование; после того, как один из заявителей указал на опознании двух нападавших, ему самому было предъявлено обвинение в правонарушениях против общественного порядка, в совершении которых он ранее был оправдан. Меры в целях привлечения нападавших к ответственности принимались очень ограниченные, если вообще принимались: в отношении двоих нападавших были возбуждены уголовные дела по подозрению в сожжении религиозной литературы, а их лидер, который заявил, что будет заранее информировать полицию о планируемых нападениях, был позднее обвинен в связи с иными инцидентами.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции.

(a) Что касается обращения с заявителями. Жалобы о бесчеловечном обращении были удовлетворены в отношении 31 заявителя, предоставивших подтверждающие медицинские документы, видеозаписи или точные описания жестокого обращения, которые не были оспорены. Другие шестеро заявителей признаны косвенными жертвами бесчеловечного обращения, поскольку их детям были нанесены побои. Четырнадцать заявителей, в чьих жалобах не определены характер и степень жестокости примененного к ним обращения, признаны жертвами унижающего достоинства обращения, которое выразилось в трансляции государственным телеканалом записи сцен насилия, включая оскорбление религиозных чувств заявителя, чья голова была обрита. Отсутствуют нарушения по делам шестнадцати заявителей, которые скрылись от нападения, и тридцати семи заявителей, которые не подали жалобы грузинским властям.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции в отношении 45 заявителей (принято единогласно).

(b) Что касается реакции со стороны властей. Доказательства того, что властям было известно о планируемом нападении, отсутствуют. Однако после получения сообщения о происшествии полиция не действовала надлежащим образом. Тридцать один заявитель не получил ответа на жалобы, а разбирательства, начатые по инициативе одиннадцати заявителей, признанных гражданскими истцами, были безуспешны. Следователь, который вел дело, с самого начала продемонстрировал свою необъективность. Заявителю, опознавшему нескольких нападавших, самому было предъявлено обвинение в совершении правонарушений. Вызывает сожаление тот факт, что государство-ответчик продолжало настаивать на невозможности установления виновных лиц, особенно с учетом имеющихся видеозаписей. Таким образом, сотрудники полиции отказались своевременно вмешаться в инцидент с целью защиты заявителей и их детей. Впоследствии заявители столкнулись с полным безразличием со стороны властей, которые безосновательно отказывались действовать в соответствии с законом. Такая позиция властей обусловила неэффективность иных средств правовой защиты, которые могли быть доступны заявителям.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции в отношении 42 заявителей (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 9 Конвенции. На заявителей было совершено нападение, они были унижены и жестоко избиты по мотиву их религиозных убеждений. Нападавшие отобрали религиозную литературу заявителей и сожгли ее у них на глазах. Одному из заявителей обрили голову в качестве религиозного наказания. В дальнейшем заявители столкнулись с полным безразличием и бездеятельностью со стороны властей, которые не предприняли каких-либо мер по их жалобам вследствие их принадлежности к религиозной общине, воспринимаемой как угроза православной церкви. Будучи лишены средств правовой защиты, заявители не могли добиться реализации своих прав на свободу религии в судах страны. Поскольку нападение представляло собой первый акт широкомасштабной агрессии против членов религиозного сообщества свидетелей Иеговы, небрежность со стороны властей способствовала распространению насилия по религиозным мотивам со стороны той же группы по всей Грузии, что заставляло заявителей бояться нового нападения на последующих религиозных мероприятиях. В данных обстоятельствах власти не выполнили свою обязанность принять необходимые меры для обеспечения того, чтобы группа радикально настроенных приверженцев православия терпимо относилась к религиозной общине заявителей и позволяла им свободно осуществлять право на свободу религии.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 14 во взаимосвязи со статьями 3 и 9 Конвенции. Отказ полиции своевременно вмешаться был в значительной степени обусловлен религиозными убеждениями заявителей. Комментарии и позиция должностных лиц, получивших сообщение о нападении или впоследствии назначенных вести расследование, были несовместимы с принципом равенства всех перед законом. Государство-ответчик не представило каких-либо оправданий названному дискриминационному обращению. Оно позволило зачинщику нападений и далее возбуждать религиозную ненависть с использованием средств массовой информации и осуществлять насильственные действия в сопровождении сторонников, дав им основания полагать, что они пользуются неофициальной поддержкой со стороны властей. Это заставляет предположить возможность соучастия со стороны государственных служащих.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 во взаимосвязи со статьями 3 и 9 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителям различные суммы в качестве компенсации причиненного морального вреда до 850 евро на одного заявителя.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются условия предварительного заключения и обязанность заключенного платить за их улучшение. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Модарка против Молдавии
[Modarca v. Moldova] (N 14437/05)

Постановление от 10 мая 2007 г. [вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 4 статьи 5 Конвенции.)

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется тот факт, что властями не была принята во внимание тяжелая инвалидность заключенного при организации его пребывания в заключении и транспортировки. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Хюсейн Йилдырым против Турции
[Huseyin Yildirim v. Turkey] (N 2778/02)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В дорожно-транспортном происшествии заявитель получил травмы, в результате которых стал инвалидом. Он был задержан у себя дома на основании постановления о задержании, принятого несколько лет назад, в связи с предполагаемым участием в деятельности группировки леворадикальной вооруженной организации, за что он уже был приговорен к семи годам тюремного заключения. Заявитель, который не мог самостоятельно передвигаться или обслуживать себя, был уложен на поролоновый матрац и допрошен в таком положении. После этого он был заключен под стражу и немедленно помещен в тюремную больницу на несколько дней, после чего переведен в другую тюрьму. У заявителя было диагностировано ухудшение состояния здоровья, препятствующее нахождению в заключении. Ему пришлось перенести серьезную операцию по поводу неврологического расстройства. Впоследствии он начал страдать от сфинктерного расстройства, требующего ношения уретрального катетера, приобрел различные более или менее серьезные дерматологические, неврологические и дыхательные расстройства; также он проявлял признаки хронической депрессии. Экспертная комиссия Института судебной медицины установила несовместимость состояния здоровья заявителя с содержанием под стражей, а также его нуждаемость в инвалидном кресле и признала болезнь неизлечимой. Ранее медицинским советом государственной больницы были диагностированы стойкие осложнения. Во время содержания под стражей заявителю оказывали помощь соседи по камере, которые готовили для него пищу и устроили самодельный туалет, прорезав отверстие в пластиковом стуле. Также о нем заботились брат и две сестры, которые по очереди ухаживали за ним в отделении для заключенных государственной больницы. На заседание Суда государственной безопасности* (*Суды государственной безопасности согласно турецкой конституции учреждались для рассмотрения дел о преступлениях, посягающих на целостность государства, его территории и нации, свободный демократический строй или на республику, а также преступлениях, связанных с внутренней или внешней безопасностью государства (прим. переводчика).) заявитель был доставлен в полицейском фургоне. Сотрудники жандармерии, которые сопровождали заявителя, предположительно уронили его; в печати были опубликованы фотографии, изображающие заявителя, пытающегося встать с земли. Заявитель был приговорен к пожизненному заключению и затем освобожден в результате президентского помилования.

Вопросы права

Сведения о заболеваниях заключенного должны приниматься во внимание при организации исполнения приговоров, связанных с лишением свободы, особенно в отношении продолжительности заключения лица с угрожающей жизни патологией или лица, чье состояние здоровья несовместимо с длительным лишением свободы. Условия заключения были явно неприемлемы для тяжелого расстройства здоровья заявителя, в результате чего он почти три года находился в ситуации, которая не могла не вызвать у него постоянное чувство тревоги, неполноценности и унижения, настолько сильное, что данные условия должны приравниваться к унижающему достоинство обращению. Властями не было предпринято каких-либо специальных мер, чтобы облегчить его пребывание в тюрьме или в больнице. Во время транспортировки, когда произошли события, приравниваемые к унижающему достоинство обращению, уход за заявителем был возложен на сотрудников жандармерии, которые явно не обладали квалификацией, необходимой для предвидения медицинских рисков, связанных с перевозкой инвалида. Хотя авторитетные специалисты в области медицины, включая судебных экспертов, настоятельно рекомендовали его досрочное освобождение, подчеркивая постоянный характер его заболевания и неприемлемость условий заключения для лица с таким состоянием здоровья, его заключение продолжалось. Заявитель не получал какой-либо помощи, которая могла бы избавить его от унижающего достоинство обращения. Нахождение в заключении ущемило его чувство собственного достоинства и повлекло превышение степени физических и моральных страданий, неизбежно сопровождающих лишение свободы и медицинское вмешательство.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 10 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются водворение заключенного, страдающего туберкулезом, в штрафной изолятор, отсутствие медицинской помощи и необходимого питания. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Городничев против России*
[Gorodnichev v. Russia] (N 52058/99)

(*Полный текст Постановления Европейского Суда по правам человека по делу "Городничев против России" читайте в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9 за 2007 год (прим. ред.).)

Постановление от 24 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

В феврале 1995 года заявитель, задержанный по подозрению в краже и двух случаях причинения тяжких телесных повреждений, был подвергнут предварительному заключению. В ноябре 1995 года ему был поставлен диагноз "туберкулез легких". Заявителя поместили в больницу, где в камере, рассчитанной на шестерых, находились двадцать четыре заключенных, страдающих туберкулезом. В 1999 году врачи установили, что одно из легких заявителя было "разрушено". В октябре 2000 года, несмотря на болезнь, администрация исправительного учреждения водворила его в штрафной изолятор (ШИЗО) на 15 суток. Его пребывание там было впоследствии продлено еще на 10 дней. Заявитель был приговорен к лишению свободы за два эпизода причинения тяжких телесных повреждений и оправдан в краже. Он был вынужден находиться на открытых заседаниях суда в наручниках. Его неоднократные просьбы снять их не были удовлетворены. По заявлению о пересмотре судебных актов в порядке надзора (протест) российские суды признали, что наличие наручников было несовместимо с правом заявителя на надлежащее разбирательство дела в суде.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции, что касается медицинской помощи и условий содержания в заключении. Медицинская карта заявителя не содержит сведений о характере медицинской помощи, которую он получал в период заключения, или указаний на дозировку лекарств, назначенных ему. Государство-ответчик не представило каких-либо доказательств в подтверждение того, что заявитель получал необходимый медицинский уход, не считая собственных заявлений и документов, датированных 2001 и 2005 годами, которые лишь констатировали факт, что такой уход обеспечивался. Государство-ответчик не представило доказательств, датированных соответствующим периодом, чтобы подтвердить свою позицию. В таких обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу, что российские власти не обеспечили достаточного ухода за здоровьем заявителя, не считая времени, проведенного им в больнице.

Что касается условий содержания в заключении, то водворение в ШИЗО несмотря на болезнь было одним из самых суровых наказаний, которые могли быть применены в период заключения, поскольку это означало, что ему было запрещено покупать продукты или получать передачи от членов семьи. С учетом ограничений в питании, связанных с водворением с ШИЗО согласно российскому законодательству, и принимая во внимание, что почти два месяца не соблюдался специальный режим питания, который, по заключению врачей, был необходим для улучшения здоровья заявителя, утверждения последнего, что питание в исправительном учреждении было явно недостаточным, не лишены основания. Европейский Суд отмечает, что нарушения со стороны властей тем более заслуживают критики, что надлежащее питание часто является важной составляющей лечения больных туберкулезом. Следовательно, непрерывное пребывание заявителя в ШИЗО в течение 25 дней, несмотря на его болезнь и истощение, а также на установленный законом максимальный срок такого наказания, составляющий пятнадцать дней, возлагало на заявителя чрезмерные тяготы, повлекшие превышение степени страданий, которые неизбежно сопровождают лишение свободы. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что в соответствующий период условия заключения заявителя представляли собой бесчеловечное обращение.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований 3 статьи Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции, что касается присутствия заявителя на открытом судебном заседании в наручниках. В деле отсутствуют доказательства, подтверждающие, что без наручников во время заседания заявитель мог совершить насильственные действия, причинить ущерб, скрыться или воспрепятствовать осуществлению правосудия. Таким образом, использование наручников, не имевшее целью принять разумные меры предосторожности, было несоразмерно требованиям безопасности, на которые ссылается государство-ответчик. Хотя не доказано, что данная мера имела целью заставить заявителя испытывать унижение, использование наручников в ходе открытого заседания приравнивается к унижающему достоинство обращению в значении статьи 3 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 10 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется использование наручников в открытом судебном заседании, не оправданное требованиями безопасности. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Городничев против России
[Gorodnichev v. Russia] (N 52058/99)

Постановление от 24 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела.)

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется возвращение ребенка в Белоруссию, где он подвергался насилию. Жалоба признана неприемлемой.

Джусто, Борначин и V. против Италии
[Giusto, Bornacin and V. v. Italy] (N 38972/06)

Решение от 15 мая 2007 г. [вынесено II Секцией]

Заявителями по делу выступают муж и жена, утверждающие, что действуют также от имени девочки, которую они взяли в свою семью в рамках программы организации каникул за рубежом по обмену для воспитанников белорусского интерната. В предыдущие три года она провела с ними примерно восемнадцать месяцев, в результате чего между ними сложились отношения как между родителями и ребенком. Заявители утверждают, что каждый раз девочка приезжала со следами побоев, имела нарушенный сон, ее поведение было почти аутистическим; эти расстройства постепенно проходили, вновь появляясь к моменту возвращения на родину. На ее животе имелись ожоги от сигарет. Девочка говорила, что ее раздевали, связывали, целовали, кусали. Психолог установил психические осложнения. Девочка говорила о самоубийстве и пыталась покончить с собой. Они# отказывалась навестить знакомого, который, как она утверждала, был одним из тех, кто подвергал ее сексуальному насилию. Подросток подтвердил это, и психолог признал рассказы детей правдоподобными.

Прокуратура возбудила уголовное дело. Медицинское освидетельствование выявило следы насилия. Заявители обратились в суд по делам несовершеннолетних ("суд") с ходатайством об удочерении, но получили отказ. Когда Министерство образования Белоруссии заявило протест, посол предложил суду обязать возвратить ребенка на родину. Суд отметил различные следы насильственных действий, полученные в приюте, и необходимость лечения. Девочку посетили два белорусских врача, но она была в состоянии стресса и категорически отказалась снять одежду. Посольство направило в суд программу полной психологической, педагогической и медицинской реабилитации ребенка. Его представитель сообщил, что власти приняли срочные меры для выяснения ситуации в интернате, и обязался информировать итальянские власти обо всех событиях. После обследования ребенка белорусские медицинские эксперты исключили возможность ухудшения ее физического или умственного здоровья в результате возвращения в родную страну. В поездке ее должен был сопровождать квалифицированный персонал. Посольство полагало, что объективные причины для удержания ребенка в Италии отсутствовали, и предлагало властям действовать. В противном случае Белоруссия намеревалась приостановить международные усыновления и программу проведения каникул в Италии. Согласно заключению детского нейропсихиатра ребенок был несомненно готов в отъезду физически, но не психологически. В заявлении, адресованном председателю суда, Комиссия по вопросам международного усыновления при Президиуме Совета министров предложила широкое практическое сотрудничество для организации возвращения ребенка. Суд дал согласие на возвращение, определив, что заявители могли сопровождать ребенка в поездке или встретиться с ней в ее родной стране и оставаться там, с согласия местных властей, сколько они сочтут нужным. Суд также предписал белорусским властям периодически сообщать ему сведения о ребенке.

Заявители спрятали девочку. Суд распорядился разыскать ее и оставить в стране на время, строго необходимое для организации ее возвращения. Заявители подали жалобу и ходатайство об отсрочке исполнения решения суда, которое вступило в силу немедленно. Карабинеры нашли девочку, и она была помещена в социальное учреждение. В апелляционном суде представитель Республики Белоруссии заявил, что вернуть на родину ребенка на ранее предусмотренных условиях невозможно. Апелляционный суд не вынес решения по ходатайству об отсрочке исполнения оспариваемого распоряжения. Ребенок с двумя врачами был доставлен на такси в аэропорт в сопровождении полицейской машины. В тот же день заявители из телевизионного сообщения узнали об отправке ребенка на родину и прибыли в аэропорт в сопровождении адвокатов. Их представители подали заявление о неотложных мерах согласно правилу 39 Регламента Европейского Суда, но оно было получено Секретариатом Европейского Суда лишь после посадки ребенка в самолет. Затем заявление было отозвано. Апелляционный суд отклонил жалобу заявителей, поскольку оспариваемое решение было принято судом с учетом особых обстоятельств, описанных выше. Более того, заявители не имели родительских прав в отношении ребенка и, таким образом, не являлись стороной судебных разбирательств, касающихся ее. Даже если за заявителями могло быть признано locus standi* (*Locus standi (лат.) - право на обращение в суд, процессуальная правосубъектность (прим. переводчика).), их заявления не были бы приемлемыми. Апелляционный суд указал, что, по неофициальной информации, ребенок уже был возвращен на родину по инициативе белорусских властей в условиях, отличных от установленных судом. Это предположительно было оправдано новым распоряжением суда, принятым после того как заявители спрятали ребенка. Врачи, сопровождавшие ребенка в Республику Белоруссию, вернулись и представили суду отчет, согласно которому девочка находилась в хорошем психологическом и физическом состоянии. Заявители не контактировали с ребенком и не получали сведений о ее здоровье, но узнали из средств массовой информации, что она с братом была передана в приемную семью.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 3 Конвенции. Возвращение девочки в Республику Белоруссию неизбежно причинило ей определенные страдания, но с учетом всех мер предосторожности, которые были приняты властями, в данных обстоятельствах оно не может приравниваться к обращению, противоречащему статье 3 Конвенции. Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 1 статьи 6 Конвенции. Хотя в рамках итальянской правовой системы заявители не имели права представлять в суде интересы девочки как несовершеннолетней (locus standi), поскольку они не были ее опекунами и не имели родительских прав по отношению к ней, их право на доступ к правосудию не было ограничено. Дело рассматривалось профессиональными судьями, которые выносили решения в результате состязательного разбирательства. Наконец, заявление итальянского министерства юстиции не свидетельствует о том, что власти намеревались повлиять на исход разбирательства. Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 8 Конвенции. Ребенок действительно оставался с заявителями, по их утверждению, в общей сложности, восемнадцать месяцев. Однако Европейский Суд полагает, что эта фактическая связь не была достаточно тесной, чтобы приравнять ее к "семейной жизни" в значении статьи 8 Конвенции. Он придает особое значение тому обстоятельству, что все ее визиты осуществлялись в рамках программы, организованной ассоциацией. Как постановили суды страны, целью программы было не устройство детей-сирот в семьи, а лишь предоставление им возможности провести каникулы в Италии. Жалоба не совместима ratione materiae* (*Ratione materiae (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения", критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) с положениями Конвенции.

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 13 Конвенции. Отсутствуют обоснованные жалобы. Жалоба не совместима ratione materiae с положениями Конвенции.

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 34 Конвенции. Государством-ответчиком не были нарушены предварительные меры, указанные Европейским Судом. Жалоба признана явно необоснованной.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется неисполнение решений Палаты по правам человека, обязывающих Боснию и Герцеговину защитить права подозреваемых в терроризме, незаконно вывезенных из страны и содержащихся в тюрьме Гуантанамо, и обеспечить их возвращение оттуда. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Бумедьен против Боснии и Герцеговины
[Boumediene v. Bosnia and Herzegovina] (NN 38703/06, 40123/06, 43301/06, 43302/06, 2131/07 и 2141/07)

[IV Секция]

В октябре 2001 года заявители были арестованы по подозрению в планировании теракта в отношении посольств США и Великобритании в Сараево. 17 января 2002 года компетентный суд освободил заявителей из предварительного заключения. В тот же день по ходатайству четверых заявителей Палата по правам человека вынесла постановления о предварительных мерах, обязывающие предпринять необходимые действия с целью воспрепятствовать их принудительному перемещению с территории Боснии и Герцеговины. Примерно в 23 ч. 45 мин. заявители были арестованы местной полицией и через несколько часов переданы американским войскам, находившимся на территории страны в рамках миротворческой операции ООН. Заявители были вывезены на авиабазу США в Турции, а затем на базу в Гуантанамо. В феврале 2002 года от имени оставшихся двух заявителей в Палату по правам человека были поданы жалобы.

В октябре 2002 года Палата по правам человека вынесла решение относительно Бумедьена и трех других заявителей. В частности, она указала, что их вывоз с территории Боснии и Герцеговины был незаконным, и до их выдачи власти страны должны были получить заверения в том, что они не будут казнены. Палата по правам человека выявила многочисленные нарушения Конвенции и, в частности, обязала власти "использовать дипломатические каналы в целях защиты основных прав заявителей", "принять все возможные меры, чтобы не допустить вынесения и приведения в исполнение смертного приговора в отношении заявителей, включая получение гарантий от США путем дипломатических контактов" и "привлечь адвокатов, допущенных к практике в соответствующих юрисдикциях и в судах, трибуналах и административных органах, в целях принятия всех необходимых мер для защиты прав заявителей при содержании под стражей в США и на случай любых военных, уголовных или иных разбирательств с участием заявителей". В апреле 2003 года Палата по правам человека вынесла решения в отношении двух оставшихся заявителей. Они повторяли основные положения предыдущего решения, но одно из них дополнительно обязало государство-ответчика "принять все возможные меры для освобождения заявителя и его возвращения в Боснию и Герцеговину".

В июне 2004 года прокуратура прекратила расследование в Боснии и Герцеговине за недостаточностью оснований полагать, что заявители планировали теракт.

В июле 2004 года представитель Министерства юстиции Боснии и Герцеговины посетил четверых заявителей боснийского происхождения, чтобы с разрешения властей США задать им 15 вопросов. В октябре 2004 года трибунал США по проверке статуса комбатанта признал заявителей "вражескими комбатантами". В феврале 2005 года премьер-министр Боснии и Герцеговины потребовал возвращения четверых боснийских заявителей в Боснию и Герцеговину. Госсекретарь США ответила, что каждый узник подлежит ежегодной проверке на предмет того, будет ли он представлять угрозу для США в случае освобождения, в рамках которой ему разрешается представить доводы в пользу своего освобождения. По-видимому, правительство Боснии и Герцеговины не представляло такой информации США. В июне 2005 года госдепартамент США ответил на запрос американского сенатора, что правительство Боснии и Герцеговины не указывало, что готово или намерено принять ответственность за поведение заявителей после их передачи.

В апреле 2006 года комиссия по правам человека при Конституционном суде Боснии и Герцеговины (правопреемник Палаты по правам человека) напомнила, что решение Палаты остается неисполненным, и подвергла правительство критике за "особенно пассивное отношение к данному вопросу".

В соответствии с приложением 6 к общему рамочному соглашению о мире Босния и Герцеговина и ее субъекты, Федерация Боснии и Герцеговины и Республика Сербская, обязаны полностью выполнять решения Палаты по правам человека. Более того, согласно Уголовному кодексу 2003 года неисполнение окончательного и вступившего в силу решения Палаты признается преступлением, которое карается лишением свободы на срок до пяти лет.

Заявители, в частности, жалуются, что Босния и Герцеговина не приняла всех разумных мер для их защиты и возвращения в Боснию и Герцеговину, не использовав средства, указанные Палатой по правам человека, и дипломатические каналы. Заявители не жалуются на свою выдачу как таковую, поскольку она имела место до 12 июля 2002 года, когда Конвенция была ратифицирована Боснией и Герцеговиной.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статьей 2, 3, 5 и 9 Конвенции, статьи 1 Протокола N 6 к Конвенции и статьи 1 Протокола N 13 к Конвенции. Принято решение о рассмотрении дел в приоритетном порядке согласно правилу 41 Регламента Европейского Суда.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется предстоящая высылка заявительницы, зараженной ВИЧ-инфекцией, в Уганду, что повлечет сокращение продолжительности ее жизни вследствие отсутствия адекватного лечения. Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты.

N. против Соединенного Королевства
[N. v. United Kingdom] (N 26565/05)

[IV Секция]

Заявительнице, гражданке Уганды, было отказано в политическом убежище. Будучи заражена ВИЧ-инфекцией и проходя лечение, она, в частности, утверждает, что ее высылка в Уганду нарушит статью 3 Конвенции, поскольку на родине она не будет иметь доступа к равноценному антивирусному лечению, и это заметно повлияет на продолжительность ее жизни.

Европейский Суд на основании правила 39 Регламента Европейского Суда в качестве предварительной меры указал на необходимость воздержаться от высылки заявительницы до получения соответствующего уведомления.

По жалобе о нарушении статьи 4 Конвенции

Вопрос о запрещении рабства и принудительного труда

По делу обжалуется тот факт, что офицер не был уволен с военной службы вопреки вступившему в законную силу решению суда. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Левищев против России
[Levishchev v. Russia] (N 34672/03)

[V Секция]

Заявителем по делу выступает офицер вооруженных сил. В 2000 году военная комиссия признала его негодным для дальнейшего прохождения военной службы. Он предъявил иск к командованию воинской части, требуя увольнения с военной службы, предоставления квартиры, осуществления выплат за выслугу лет и возмещения ущерба. В 2001 году военный суд принял решение в пользу заявителя. Однако он продолжил службу в вооруженных силах, поскольку согласно российскому законодательству, которое действовало на тот момент, его увольнение без предоставления жилья было бы незаконным. В мае 2005 года ему была предоставлена квартира. Заявитель безуспешно начал разбирательство в военном суде, утверждая, что квартира не соответствовала требованиям законодательства, поскольку ее жилая площадь была недостаточна для его семьи. До настоящего времени заявитель не уволен с военной службы.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статей 4 и 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

По жалобам о нарушениях статьи 5 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности задержания или заключения под стражу

По делу обжалуется обход властями положений законодательства, устанавливающего максимальный срок содержания под стражей, путем повторного заключения заявителя под стражу спустя десять минут после освобождения. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Джон против Греции
[John v. Greece] (N 199/05)

Постановление от 10 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителем по делу выступает гражданин Нигерии. Он был задержан 29 декабря 2003 г. после прибытия в аэропорт Афин без вида на жительство и взят под стражу в ожидании высылки. Вскоре было принято решение о высылке. 29 марта 2004 г., когда истек предельный срок содержания под стражей, равный трем месяцам, было принято решение об освобождении заявителя. Однако до того, как заявитель покинул отделение полиции, в котором содержался под стражей, полицейские вновь задержали его. Его содержание под стражей продолжилось, был выдан новый приказ о высылке. Он безуспешно обжаловал эти решения в суде. 20 июня 2004 г. заявитель был выслан в Нигерию.

Вопросы права

Суд правомерно принял решение о повторном заключении под стражу в соответствии с законодательством страны, но необходимо определить, было ли это совместимо с пунктом 2 статьи 5 Конвенции. Поскольку он был арестован через десять минут после освобождения, во всех отношениях он не перестал оставаться в заключении, поскольку не покидал отделение полиции, его освобождение состояло лишь в подписании справки об освобождении и не состоялось в действительности. Новый приказ о высылке, который был принят впоследствии, лишь повторял основания, приведенные в первом приказе, и не представлял новых оснований для повторного заключения заявителя под стражу. Европейский Суд полагает, что полиция действовала с единственной целью - обойти положения закона и представить продление срока содержания под стражей правомерным. Суды страны заключили, что продление первоначального срока содержания под стражей отсутствовало, а имело место новое заключение под стражу по новым основаниям, в частности, с учетом намерения заявителя последовать в Нигерию по поддельным документам. Европейский Суд не считает, что наличие таких документов было само по себе достаточно для оправдания нового срока содержания под стражей, независимого от первого. В отличие от других дел, где законодательство не устанавливало предельного срока содержания под стражей в таких обстоятельствах, предоставляя властям страны определенную свободу усмотрения, греческий закон о высылке предусматривает прямо и специально, без каких-либо исключений, что предельный срок содержания под стражей равен трем месяцам. В описанных выше обстоятельствах Европейский Суд не может оставить без внимания тот факт, что власти позволили установленному законом сроку истечь до высылки заявителя. Между 1 января и 29 марта 2004 г. компетентные власти не продемонстрировали должной тщательности, поскольку не предприняли мер для исполнения приказа о высылке и отправили заявителя в Нигерию после окончания установленного законом срока. Более того, государство-ответчик не представило причин, оправдывающих такое бездействие. Таким образом, продление содержания под стражей заявителя на срок свыше трех месяцев было несовместимо с целью пункта 1 статьи 5 Конвенции и поэтому незаконно.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

По жалобе о нарушении подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о правомерности высылки иностранца

По делу обжалуется обход властями положений законодательства, устанавливающего максимальную продолжительность содержания под стражей в ожидании высылки. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Джон против Греции
[John v. Greece] (N 199/05)

Постановление от 10 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

По жалобе о нарушении пункта 4 статьи 5 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение судом правомерности заключения под стражу

По делу обжалуется нарушение конфиденциальности общения адвоката с клиентом, обусловленное наличием стеклянной перегородки в комнате свиданий, которой должны были пользоваться все заключенные независимо от обстоятельств дела. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Модарка против Молдавии
[Modarca v. Moldova] (N 14437/05)

Постановление от 10 мая 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В 2004-2005 годах заявитель, муниципальный служащий, находясь под следствием, был заключен в изолятор Центра по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией. Его адвокат ходатайствовал о разрешении конфиденциальных бесед со своим клиентом, и ему было предложено помещение со стеклянной перегородкой, не допускавшей обмена документами и вынуждавшей при разговоре кричать. Несмотря на просьбу предоставить помещение, допускающее конфиденциальное общение, и голодовку, объявленную клиентом, такое помещение не было предоставлено. Районный суд, первоначально удовлетворивший ходатайство, отменил свое решение через месяц, придя к выводу о том, что стеклянная перегородка не препятствует конфиденциальной беседе и что существует необходимость защиты здоровья и безопасности заявителя от "любых деструктивных действий". После перевода в другой изолятор заявитель жаловался, что содержался в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях. Государство-ответчик отрицало эти утверждения.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Заявитель содержался почти девять месяцев в условиях крайней перенаселенности (1,2 м2 свободного пространства на одного заключенного), в помещении с ограниченным естественным освещением и доступом к водопроводу, особенно в ночное время, и с тяжелым запахом, исходившим из туалета. Количество и качество пищи и постельного белья было неудовлетворительным. В таких стесненных условиях он находился 23 часа в сутки (с часовой прогулкой), что подвергало его риску заражения туберкулезом. Он также был вынужден заплатить за ремонт и обстановку камеры.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 4 статьи 5 Конвенции. Заявитель и его адвокат имели разумные основания полагать, что их беседы при свидании не были конфиденциальными. Отсутствие отверстий в стеклянной перегородке, исключавшее обмен документами, еще более усложняло задачу адвокатов. Материалы дела не давали оснований полагать, что заявитель был общественно опасен: он не был судим и обвинялся в ненасильственных преступлениях. Стеклянная перегородка представляла собой общую меру, применявшуюся ко всем без исключения лицам, содержавшимся в изоляторе, независимо от обстоятельств их дел. Невозможность обсуждения заявителем со своими адвокатами вопросов, связанных с его защитой и обжалованием заключения под стражу, в отсутствие стеклянной перегородки затрагивала его право на защиту.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 7 000 евро в качестве компенсации причиненного ему морального вреда.

См. также дело "Компания "Оферта плус СРЛ" против Молдавии" [Oferta Plus SRL v. Moldova], жалоба N 14385/04 (Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 92* (*Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 92 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 6 за 2007 год (прим. ред.).).

По жалобам о нарушениях статьи 6 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект]

Вопрос о соблюдении права на доступ к правосудию

По делу обжалуется безосновательный отказ заявителю в разрешении подать подробную кассационную жалобу. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Дунаев против России
[Dunayev v. Russia] (N 70142/01)

Постановление от 24 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель предъявил гражданский иск к Министерству финансов и Министерству обороны о выплате возмещения за имущество в г. Грозном, которое было уничтожено во время атаки федеральных сил. Суд первой инстанции отклонил его требования. После этого заявитель подал предварительную кассационную жалобу в суд кассационной инстанции, указав, что позднее представит подробную кассационную жалобу. Заявитель утверждает, что пытался подать подробную жалобу за день до заседания суда кассационной инстанции и на самом заседании, однако ему не было разрешено сделать это. Данное утверждение оспаривается государством-ответчиком.

Вопросы права

Разногласия сторон касаются вопроса о том, была ли принята и рассмотрена судом кассационной инстанции подробная кассационная жалоба заявителя. Представленный государством-ответчиком экземпляр жалобы не содержит официального штампа или иной формальной отметки о том, что она была зарегистрирована и принята к рассмотрению. В действительности жалоба содержит отметку "отказано" и подпись, схожую с подписью председательствующего судьи. Очевидно, это не может подразумевать ее принятие. Отказ принять полную кассационную жалобу представляет собой ограничение права заявителя на доступ к правосудию, убедительного обоснования которому государство-ответчик не представило.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 2 000 евро в качестве компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется участие докладчика в совещании судебной коллегии счетного суда* (*Счетные суды помогают парламенту и правительству контролировать исполнение финансовых законов. В случае серьезных нарушений счетные суды привлекают виновных к ответственности. Их постановления могут быть обжалованы в Государственный совет (прим. переводчика).). Жалоба признана неприемлемой.

Тедеско против Франции
[Tedesco v. France] (N 11950/02)

Постановление от 10 мая 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

В ходе аудита счетов и управления региона Эльзас Эльзасский региональный счетный суд привлек к ответственности фирму заявителя. Последовательными решениями он признал фирму фактически ответственной* (*В счетных судах, которым подсудны государственные бухгалтеры, используется понятие "бухгалтер де-факто", т.е. лицо, фактически управляющее государственными фондами (прим. переводчика).) за публичные средства региона, обязал ее возвратить региону незаконно полученные суммы, а также возложил на нее ответственность за эти средства и обязал уплатить штраф.

Разбирательство в региональном счетном суде включало три независимые стадии. Во время разбирательства один и тот же член регионального суда являлся докладчиком.

Обжалуя решение о назначении штрафа, заявитель ссылался на статью 6 Конвенции и указывал на отсутствие независимости и беспристрастности регионального счетного суда. Он жаловался, что с учетом следственных полномочий докладчика при подготовке дела он играл центральную роль при его рассмотрении и имел преобладающее влияние на его обсуждение, в котором принимал участие. Счетный суд оставил это без внимания и отклонил жалобу ответчика. Государственный совет отклонил кассационную жалобу по данному делу.

Позднее в законодательство были внесены изменения, исключившие участие докладчика в совещании судебных коллегий региональных счетных судов при таких разбирательствах, поскольку право докладчика возбуждать дело в счетном суде, формулировать обвинения, прекращать производство или расширять его пределы, а также следственные полномочия, позволяющие ему проводить обыски, арест имущества или принимать иные принудительные меры в процессе расследования, были не совместимы с принципом беспристрастности.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается присутствия докладчика при совещании в региональном счетном суде. Докладчик осуществлял проверку счетов и управления региона Эльзас, а также расследование деятельности неуполномоченного учреждения. Он принимал участие во всех существенных этапах разбирательства и в совещаниях, на которых выносились решения регионального счетного суда. Таким образом, докладчик имел отношение к возникновению данного дела и участвовал в предъявлении обвинений заявителю. Характер и природа функций докладчика давали заявителю основания для объективно оправданных сомнений в отношении его беспристрастности в момент совещания в региональном счетном суде.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается участия правительственного комиссара* (*Правительственные комиссары, выбранные из числа магистратов, выполняют функции прокуратуры в счетных судах (прим. переводчика).) в совещаниях регионального счетного суда. В Постановлении Большой Палаты от 12 апреля 2006 г. по делу "Мартини против Франции" [Martinie v. France], жалоба N 58675/00 (Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека N 85* (*Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 85 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 11 за 2006 год (прим. ред.).), Европейский Суд признал нарушением участие или присутствие правительственного комиссара при совещании в Государственном совете: он не имел права голоса, но мог отвечать на некоторые вопросы.

В региональных счетных судах правительственный комиссар не участвовал в голосовании, но представлял свое заключение и принимал участие в обсуждении.

С учетом постановления по делу "Мартини против Франции" участие правительственного комиссара в совещаниях, по результатам которых были вынесены четыре решения регионального счетного суда из пяти, является не совместимым с пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается участия докладчика в совещании счетного суда. Судья, участвовавший в качестве докладчика в заседании коллегии, докладывал счетному суду дело, которое было уже расследовано, не предпринимая самостоятельно каких-либо следственных действий, которые могли бы повлиять на решение. Кроме того, слушание было публичным, в нем участвовал адвокат заявителя и даже выступал перед судом (в отличие от дела "Мартини против Франции"). Таким образом, сомнения в справедливости разбирательства не возникают. Жалоба признана явно необоснованной.

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается продолжительности разбирательства дела в финансовых судах. Разбирательство в региональном счетном суде состояло из трех различных стадий.

Прежде всего судья устанавливал, что лица, привлекаемые к ответственности, являются подотчетными. Во-вторых, заинтересованные лица представляли отчетность суду, который проверял их приход и расход; если полученные суммы превосходили расходы и проверяемые лица не уплатили излишек в общественный фонд, они должны были выплатить эту сумму органу управления. В-третьих, судья был вправе оштрафовать заинтересованных лиц за вмешательство в распределение публичных средств.

На каждой из этих трех стадий разбирательства выносились окончательные решения, которые могли быть обжалованы как с точки зрения фактических обстоятельств, так и вопросов права. Кроме того, на всех трех стадиях действовало правило "двойного решения", согласно которому судья счетного суда может принять меры против подотчетных лиц (нотификация, приказ о реституции, штраф), если последним направлено предварительное решение и предоставлена возможность возражения.

В данном деле разбирательство продолжалось восемь лет. Отсутствовали перерывы или задержки, за которые несут ответственность компетентные судебные органы. Жалоба признана явно необоснованной.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что признание факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией причиненного заявителю морального вреда.

Вопрос о соблюдении принципа равенства сторон судопроизводства

По делу обжалуется участие правительственного комиссара в совещании регионального счетного суда. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Тедеско против Франции
[Tedesco v. France] (N 11950/02)

Постановление от 10 мая 2007 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела.)

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом

По делу обжалуется присутствие докладчика при совещании регионального счетного суда. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Тедеско против Франции
[Tedesco v. France] (N 11950/02)

Постановление от 10 мая 2007 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела.)

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-правовой аспект]

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом

По делу обжалуются наличие личной и политической неприязни между заявителем и следственным судьей и широкая осведомленность последнего относительно обстоятельств дела и участвующих в нем лиц, приобретенная в связи с прочей деятельностью. Жалоба признана приемлемой.

Вера Фернандес-Уидобро против Испании
[Vera Fernandez-Huidobro v. Spain] (N 74181/01)

Решение от 2 мая 2007 г. [вынесено V Секцией]

Заявитель был государственным министром безопасности в Министерстве внутренних дел. Против него было возбуждено уголовное дело по обвинению в злоупотреблении публичными средствами, лишении свободы лица вопреки его воле и принадлежности к вооруженной группе (по делу обвинялись также полицейские, признавшие свою вину, см. ниже решение по делу "Саис Осеха против Испании" [Saiz Oceja v. Spain], жалоба N 74182/01). Дело о лишении свободы лица вопреки его воле было передано центральному следственному судье N 5 ("судье") Национального суда, который был избран в парламент и назначен правительственным делегатом Министерства внутренних дел. В отношении заявителя проводилось расследование.

Он подал заявление о возбуждении уголовного дела против судьи палаты по уголовным делам Верховного суда, ссылаясь на пытки, угрозы, принуждение и провокации в период следствия, имевшие целью принудить его раскрыть секретные сведения. Верховный суд прекратил дело. Судья вызвал заявителя в суд в качестве подозреваемого. Заявитель обвинил судью в необъективности, поскольку известно, что они были в плохих отношениях, и судья принимал участие в политической деятельности, не совместимой с его статусом. Заявление было отклонено, как и жалоба в порядке производства о защите конституционных прав и охраняемых законом интересов, которую заявитель подал в Конституционный суд на вышеуказанное решение. По требованию судьи заявителю было предъявлено обвинение, в связи с чем он подал жалобу. Палата по уголовным делам Национального суда* (*Национальный суд заседает в составе пленума и трех палат (по уголовным делам, административным спорам и социальным вопросам) (прим. переводчика).) освободила его до рассмотрения дела по существу. Судья, назначенный палатой по уголовным делам Верховного суда, продолжил расследование, заслушал свидетелей защиты и обвинения и предъявил обвинение министру внутренних дел и заявителю. Палата по уголовным делам Верховного суда оставила без удовлетворения жалобу на решение судьи, что было подтверждено решением Верховного суда. После завершения следствия дело было передано для рассмотрения по существу в Палату по уголовным делам Верховного суда. Заявитель был признан виновным по нескольким пунктам, включая лишение свободы лица против его воли. Министр внутренних дел и заявитель были признаны виновными в злоупотреблении публичными средствами.

Палата по уголовным делам Верховного суда оставила без удовлетворения заявление об отводе судьи. Она также отклонила жалобу об отмене решения в связи с новыми основаниями для отвода, установленными органическим законом, а именно в связи с тем, что судья занимал публичную должность, по причине чего у него могло, вопреки требуемой беспристрастности, сформироваться мнение о предмете спора или его основании, или о его сторонах, их представителях или адвокате со стороны защиты; палата сослалась при этом на то, что данное изменение законодательства не имеет обратной силы. Четверо судей выразили особое мнение. Заявитель подал на это решение жалобу в порядке производства о защите конституционных прав и охраняемых законом интересов в Конституционный суд. Жалоба была признана приемлемой, но оставлена без удовлетворения. Суд указал, что не вправе ставить под сомнение оценку доказательств нижестоящим судом, и отметил с достаточным обоснованием, что решение палаты по уголовным делам Верховного суда не может считаться произвольным или необоснованным. Доводы об отсутствии беспристрастности суда были отклонены. Один из судей выступил с особым мнением.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается отсутствия беспристрастности суда и нарушения принципа презумпции невиновности.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается остальных доводов (продолжительность разбирательства).

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство независимым и беспристрастным судом

По делу обжалуются имевшая место до вынесения решения утечка информации и публикация в прессе решения Верховного суда об осуждении заявителей. Жалоба признана неприемлемой.

Саис Осеха против Испании
[Saiz Oceja v. Spain] (N 74182/01)

Решение от 2 мая 2007 г. [вынесено V Секцией]

Заявители служили в полиции. Им были предъявлены обвинения в незаконном лишении свободы лица против его воли, сговоре и злоупотреблении публичными средствами (см. выше решение по делу "Вера Фернандес-Уидобро против Испании" [Vera Fernandez-Huidobro v. Spain], жалоба N 74181/01). Их дело было передано в Палату по уголовным делам Верховного суда. Протокол судебного заседания и решение были опубликованы в прессе до того, как суд признал их виновными. В отношении истечения срока давности уголовного преследования суд пришел к выводу, что течение этого срока было прервано возбуждением уголовного дела. Заявители подали жалобу в порядке производства о защите конституционных прав и охраняемых законом интересов в Конституционный суд, поставив под сомнение справедливость разбирательства и беспристрастность суда в связи с публикациями в прессе. Они также жаловались на отклонение их предварительных возражений относительно давностных сроков по тем преступлениям, которые вменялись им в вину. Указанная жалоба была признана приемлемой, но оставлена без удовлетворения.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 1 статьи 6 Конвенции. Даже если один из судей Верховного суда был источником утечки сведений, суд в целом не может считаться утратившим беспристрастность, пока не доказано, что утечка повлияла на мнения его членов или изменила их. Европейский Суд не усматривает в деле "суда прессы", который мог бы повлиять на беспристрастность суда. Хотя утечка достойна сожаления, Верховный суд уже вынес решение и определил соответствующие наказания. Материалы дела не свидетельствуют о том, что на судей Верховного суда могло оказать влияние содержание информации, опубликованной в прессе до официального вынесения решения по существу. Жалоба признана явно необоснованной.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 7 Конвенции. Отсутствуют данные о необоснованном изменении установившейся судебной практики Верховного суда в отношении давностных сроков. Определение данным судом момента начала течения сроков в отношении рассматриваемых обвинений действительно обеспечило возможность предъявления заявителям обвинения и их последующего осуждения и было для них невыгодно, так как не отвечало их ожиданиям. Однако это не нарушило их прав, гарантированных статьей 7 Конвенции, поскольку Верховный суд являлся судом последней инстанции, истолковавшим закон в неадминистративном производстве. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушениях статьи 7 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 7 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа наказания исключительно на основании закона

По делу обжалуется осуждение за проникновение в военную зону, не отмеченную на официальных картах. По делу требования статьи 7 Конвенции нарушены не были.

Кастерс, Дево и Терк против Дании
[Custers, Deveaux and Turk v. Denmark] (NN 11843/03, 11847/03 и 11849/03)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

В период, относящийся к обстоятельствам данного дела, заявители были членами организации "Гринпис". В 2001 году заявители приняли участие в кампании, связанной с военно-воздушной базой Туле, которая имела целью привлечь внимание международной общественности к радару Туле, используемому в американской программе противоракетной обороны. Они также намеревались собрать сведения о влиянии базы на окружающую среду. До указанной акции министр иностранных дел отказал "Гринпис" в разрешении на въезд на эту территорию, имевшую военное значение. Заявители были арестованы, осуждены и приговорены к штрафу. Их жалоба была оставлена без удовлетворения.

Вопросы права

Заявители оспаривали свою осведомленность о том, что проникли в военную зону. База была отмечена на дороге знаками "въезд запрещен". Заявители высадились на участке, не относившемся к военной зоне. Продвигаясь оттуда, они достигли бункера, расположенного примерно в 10 км от военно-воздушной базы и радара, где и были задержаны. Кроме того, заявители бесспорно имели намерение приблизиться к радару и военно-воздушной базе. Они тщательно планировали свое мероприятие и использовали систему GPS; их продвижение фиксировалось на интернет-сайте "Гринпис"; имеются фотографии, на которых изображены заявители с плакатами на фоне некоторых военных сооружений базы. Таким образом, хотя военно-воздушная база не была указана на официальных картах, они не могли не знать, что проникли на территорию, не относящуюся к общедоступным для целей Уголовного кодекса. Их деяние представляло собой преступление, определенное в датском законодательстве с достаточной ясностью и предсказуемостью.

Постановление

По делу требования статьи 7 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Вопрос о соблюдении принципа наказания исключительно на основании закона

По делу обжалуется осуждение сотрудников частной коммерческой организации за получение взятки, притом, что согласно буквальному смыслу Уголовного кодекса, действовавшего во время совершения деяния, оно преследовалось только в случае его совершения государственным служащим или сотрудником государственного предприятия. По делу допущено нарушение требований статьи 7 Конвенции.

Драготониу и Милитару-Пидхорни против Румынии
[Dragotoniu and Militaru-Pidhorni v. Romania] (NN 77193/01, 77196/01)

Постановление от 24 мая 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Двое заявителей, сотрудники частного коммерческого банка, были помещены в предварительное заключение. Окружной суд установил, что каждый из них получил по автомобилю в обмен на оказанные дарителям услуги, которые были не совместимы с их профессиональными обязанностями. Они предоставили две банковские гарантии в пользу дарителя, не имевшего достаточных средств. Они были осуждены на основании Уголовного кодекса в связи с получением взятки. Заявители и обвинение обжаловали приговор. Заявители, в частности, утверждали, что совершенные ими деяния не считались преступлением по национальному законодательству в период их совершения.

Получение взятки в то время считалось преступлением, только если оно было совершено государственным служащим или сотрудником государственного предприятия, тогда как они являлись служащими частного коммерческого банка. Они признавали, что в момент вынесения приговора такие действия преследовались уголовным законом, однако изменения в него были внесены только через год после совершения этих деяний. Апелляционный суд принял жалобу обвинения и оставил приговор без изменения. Согласившись с тем, что Уголовный кодекс признавал получение взятки преступлением, если оно было совершено государственным служащим или сотрудником государственного предприятия, он указал, что с учетом целей законодательства получение взятки сотрудниками частных компаний преследовалось даже до принятия нового закона. Цели законодательства заключались в том, чтобы наказать любое лицо, имевшее обязанности по отношению к юридическому лицу, в случае пренебрежения этими обязанностями в сделках с другими лицами. Верховный суд оставил решение апелляционного суда без изменения.

Вопросы права

Верховный суд не может быть обвинен в придании обратной силы уголовному закону, поскольку прямо указал, что применил закон, действовавший в период совершения преступления. Однако до этого он никогда не разъяснял, что получение взятки сотрудниками частных коммерческих организаций является преступлением. Притом, что профессия заявителей давала им возможность пользоваться юридической помощью, для них было затруднительно, если вообще возможно, предвидеть отступление Верховного суда от установившейся судебной практики и таким образом осознавать, что в период совершения их действия могли повлечь уголовно-правовые санкции. Апелляционный суд сознательно придал уголовному закону расширительное толкование. Он только удостоверился в том, что заявители удовлетворяют условиям, позволяющим рассматривать их в качестве лиц, совершивших преступление.

До вступления в силу нового закона соответствующие статьи Уголовного кодекса, действовавшего в период совершения преступления, не указывали, что банки могут относиться к организациям, охватываемым Уголовным кодексом. Только лица, работающие в государственных организациях, могли привлекаться к ответственности за коррупцию, но не те, которые работали в частных коммерческих фирмах.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 7 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить каждому заявителю 3 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о соблюдении принципа наказания исключительно на основании закона

По делу обжалуется осуждение за преступления против человечности, совершенные в период Венгерского восстания 1956 года. Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты.

Корбей против Венгрии
[Korbely v. Hungary] (N 9174/02)

[II Секция]

Дело касается осуждения заявителя за преступления против человечности в связи с его действиями в качестве армейского командира в период восстания 1956 года. Он жалуется на то, что подвергся уголовному преследованию за деяния, не являвшиеся преступлением в период их совершения в нарушение статьи 7 Конвенции. Он также утверждает, что был осужден без надлежащей мотивировки приговора судами страны, а обстоятельства дела установлены произвольно в нарушение статьи 6 Конвенции. Та же статья, по его словам, нарушена в отношении продолжительности разбирательства.

По жалобе о нарушении статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуется уклонение от своевременного проведения дородовых исследований, воспрепятствовавшее прерыванию беременности и повлекшее рождение ребенка, страдающего генетическим заболеванием. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

R.R. против Польши
[R.R. v. Poland] (N 27617/04)

[IV Секция]

Когда заявительница была беременна третьим ребенком, ультразвуковое исследование указало на вероятность наличия у плода признаков синдрома Тернера* (*Синдром Тернера - генетический дефект, характеризующийся наличием только одной Х-хромосомы вместо двух (прим. переводчика). ). Для подтверждения или исключения таких подозрений был рекомендован генетический анализ. Однако местный врач отказался дать направление на этот анализ, поскольку, по его мнению, состояние женщины не давало оснований для аборта. В местной и академической больницах заявительнице было отказано в проведении генетического анализа. На 23-й неделе беременности она обратилась без направления в другую больницу, где была принята в порядке неотложной помощи, и ей был сделан генетический анализ. На 25-й неделе она получила результаты, подтверждающие, что плод страдает синдромом Тернера. До и после получения результатов анализа она требовала от местной больницы проведения аборта. Ей было отказано со ссылкой на слишком поздний срок для аборта в связи с нарушениями плода.

Заявительница впоследствии родила ребенка, страдающего синдромом Тернера. Она безуспешно требовала возбуждения уголовного дела в отношении лиц, не оказавших ей помощи. Заявительница также предъявила иск о возмещении ущерба против соответствующих врачей и учреждений здравоохранения. Ее требования были отклонены, поскольку суды пришли к выводу, что со стороны врачей не было допущено промедления и что согласно требованиям Всемирной организации здравоохранения беременность может быть прервана только до 23-й недели. Кассационная жалоба заявительницы до сих пор находится на рассмотрении Верховного суда.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статей 3, 8 и 13 Конвенции.

По жалобам о нарушениях статьи 9 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу религии

По делу обжалуются предполагаемое государственное вмешательство во внутрицерковный спор о руководстве и последующая утрата имущества. Жалоба признана приемлемой.

Священный синод Болгарской православной церкви (в лице митрополита Иннокентия) и другие против Болгарии
[Holy Synod of the Bulgarian Orthodox Church (represented by Metropolitan Inokentii) and Others v. Bulgaria] (NN 412/03 и 35677/04)

Решение от 22 мая 2007 г. [вынесено V Секцией]

Дело затрагивает предполагаемое вмешательство государства в спор о руководстве Болгарской православной церкви, возникший после демократизации Болгарии в 1989 году, когда полномочия ныне действующего патриарха Максима были оспорены группой, полагавшей, что его назначение нарушает традиционные каноны и устав церкви. Организация-заявитель, представлявшая это движение, заручилась поддержкой ряда приходов и монастырей. Она избрала собственного руководителя, но не смогла зарегистрировать его в качестве главы церкви. В 2001 году новое правительство публично высказало мнение о том, что патриарх Максим является законным главой церкви, и выразило намерение принять закон, который положил бы конец расколу церкви. Такой закон был принят в 2003 году под названием "О религиозных конфессиях". Он предусматривал законодательное признание Болгарской православной церкви и ее регистрацию городским судом.

Организация-заявитель обратилась в городской суд за регистрацией своего софийского подразделения. Заявление было подписано ее главой митрополитом Иннокентием, который утверждал, что возглавляет и представляет Священный синод и Болгарскую православную церковь. Однако городской суд своим решением, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, отклонил заявление на том основании, что оно не было подписано патриархом Максимом. Впоследствии священники, продолжавшие поддерживать организацию-заявителя, были смещены, и органы прокуратуры на местах получили указание оказывать содействие церкви, возглавляемой патриархом Максимом, в истребовании помещений, которые предположительно были незаконно заняты организацией-заявителем. В одном из решений о выселении прокурор отметил, что закон 2003 года не допускает существования одноименных религиозных конфессий, и запретил использование наименования и имущества религиозной организации лицами, вышедшими из нее. В 2004 году полиция блокировала более 50 церквей и монастырей по всей стране, изгнала оттуда священников и персонал организации-заявителя и передала здания представителям патриарха Максима. Как утверждала организация-заявитель, в числе этих зданий были несколько новых церквей, построенных исключительно под ее руководством.

Заявители жалуются на государственное вмешательство во внутрицерковный спор и в свободу религии путем произвольных, незаконных и не являющихся необходимыми действий властей, которые принуждали их подчиниться патриарху Максиму и лишили имущества, созданного за счет их собственных средств.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статей 6 (в отношении права на доступ к правосудию), 9 и 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Вопрос о соблюдении права на свободу религии

По делу обжалуются нападение с применением насилия на членов общины свидетелей Иеговы, совершенное группой приверженцев православной церкви, и отсутствие эффективного расследования этого факта со стороны властей. По делу допущено нарушение требований статьи 9 Конвенции.

97 членов Глданской общины свидетелей Иеговы и 4 других против Грузии
[97 members of the Gldani Congregation of Jehovah's Witnesses and 4 Others v. Georgia] (N 71156/01)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено бывшей II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на свободу религии

По делу обжалуется отсутствие приемлемой альтернативы для учеников государственной начальной школы, отказавшихся от религиозного обучения. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Гжеляк против Польши
[Grzelak v. Poland] (N 7710/02)

[IV Секция]

Заявители жалуются на то, что их сыну, который в соответствии с их пожеланиями отказался от религиозных уроков в школе, не была предоставлена возможность прослушать альтернативный курс по этике или иному предмету, и что вместо оценки по предмету "Религия/этика" в ведомости об успеваемости был поставлен прочерк в соответствующей графе. Они также утверждают, что ребенок дважды должен был сменить школу вследствие дискриминации, физического и психологического давления со стороны других учеников. Они выразили свою озабоченность в заявлении на имя министра образования и омбудсмена, но были, в частности, уведомлены, что причины, по которым отдельные школы требуют от родителей заявления по поводу религиозного обучения, являются чисто организационными, что Конституционный суд указал, что включение оценок по предмету "Религия/этика" допускается в случае преподавания этих предметов, и что любая дискриминация по признаку религии нарушает законодательство и об этом следует уведомить надзорные органы. Школьная администрация сообщила им также, что ни в одной из школ, посещавшихся их сыном, не преподается курс этики.

Согласно польскому законодательству государственные школы могут вводить курс религиозного обучения. Постановление 1992 года предусматривало религиозное обучение на добровольной основе, допускало введение альтернативного курса этики и наблюдение за учениками, не проходившими религиозное обучение. В ведомости успеваемости включались оценки по религиозному обучению или этике. По заявлению омбудсмена Конституционный суд в основном поддержал конституционность и законность постановления в своем основополагающем решении 1993 года. Он отметил, что включение религиозного обучения в программу государственных школ не нарушает конституционные принципы разделения церкви и государства и светского характера и нейтралитета последнего. Что касается включения оценок по религиозному обучению в школьные ведомости, суд признал, что это связано с преподаванием в государственных школах основ религии на добровольной основе.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статьи 9 Конвенции и статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 9 Конвенции.

По жалобе о нарушении статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется запрет постановки курдской пьесы в муниципальных помещениях. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Улусой и другие против Турции
[Ulusoy and Others v. Turkey] (N 34797/03)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители работают актерами театральной труппы. Администрация регионального губернатора отказала им в разрешении на постановку пьесы на курдском языке. Они возбудили административное разбирательство с целью отмены решения об отказе. Администрация регионального губернатора уведомила административный суд о том, что оспариваемая пьеса представляет опасность для общественного порядка с учетом судимости актеров, которые были осуждены или преследовались в связи с деятельностью в поддержку PKK (Курдской рабочей партии). Дело было решено не в пользу заявителей, и разбирательство завершилось после подтверждения данного решения Верховным административным судом.

Вопросы права

Запрет на постановку пьесы представлял собой вмешательство властей в осуществление заявителями права на свободу выражения мнения. Это вмешательство, тем не менее, не противоречило опубликованному турецкому законодательству и произошло до постановки пьесы в муниципальных помещениях. С учетом особого характера борьбы с терроризмом и необходимости сохранения бдительности властей по отношению к действиям, которые могут спровоцировать насилие, оспариваемая мера преследовала двуединую законную цель предотвращения беспорядков и преступности. Администрация регионального губернатора отказала в разрешении на постановку пьесы в муниципальных помещениях путем простого цитирования закона без дополнительных объяснений. Административный суд постановил, что отказ может считаться законным, поскольку представление пьесы могло разжигать чувства ненависти и этнического сепаратизма, поскольку "...материалы дела свидетельствуют, что указанная пьеса будет поставлена на курдском языке, и некоторые актеры труппы имели судимость в связи с преступлениями против целостности государства". Однако данная труппа уже ставила пьесу на театральном фестивале, что не вызвало никаких беспорядков. Кроме того, не усматривается доказательств того, что предполагаемая угроза общественному порядку имеет под собой основания. Наконец, мотивировочная часть решения административного суда создает впечатление, что использование курдского языка в театральных постановках может обострить противоречия в обществе.

Таким образом, турецкое законодательство не указывает с достаточной ясностью пределы усмотрения властей в отношении ограничений, а также способ их использования и не обеспечивает необходимых гарантий против злоупотреблений при применении таких ограничений. Это тем более верно, что отсутствуют доказательства того, что пьеса могла способствовать распространению идей насилия и пренебрежения демократией или иметь другие отрицательные последствия, которые могли бы оправдать ее запрет. Вмешательство в права заявителей, вызванное основанным на законе отказом губернатора, не может считаться необходимым в демократическом обществе.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить каждому заявителю 1 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

По жалобе о нарушении статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу мирных собраний

По делу обжалуется незаконный отказ в разрешении шествия и собраний с целью протеста против гомофобии. По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции.

Бончковский и другие против Польши
[Baczkowski and Others v. Poland] (N 1543/06)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителями по делу выступают группа частных лиц и объединение, которые обратились к муниципальным властям Варшавы за разрешением на проведение шествия по городу и ряда собраний в целях привлечения общественного внимания к вопросу дискриминации различных меньшинств (включая гомосексуалистов) и женщин. Ссылаясь на затрудненность дорожного движения и риск столкновения с другими демонстрантами, власти отказали в проведении шествия и некоторых собраний. Незадолго до намеченной даты мэр Варшавы заявил в интервью польской общенациональной газете, что он в любом случае отклонил бы указанное заявление и что, по его мнению, "пропаганда гомосексуализма не равносильна осуществлению права на свободу собраний". По мнению заявителей, это указывало на то, что подлинная причина отказа в разрешении заключалась в гомофобии отдельных представителей муниципальных властей. Несмотря на запрет, заявители провели запланированное шествие. Демонстрации и собрания, организованные рядом других групп, также не были пресечены. Хотя решения муниципальных властей были позднее отменены по жалобе заявителей, последние утверждают, что это средство защиты не было своевременным, поскольку даты предполагаемых демонстраций уже прошли. Отдельные законодательные положения, которыми руководствовались муниципальные власти, Конституционный суд признал неконституционными.

По поводу соблюдения требований статьи 11 Конвенции. Позитивное обязательство государства по защите реального и эффективного уважения свободы объединения и собраний имеет особенное значение для лиц, исповедующих непопулярные взгляды или принадлежащих к различным меньшинствам, поскольку они в большей степени подвержены преследованиям. Хотя собрания состоялись в намеченную дату, заявители ввиду запрета властей подвергали себя риску при их проведении. Отказ в разрешении оказал отрицательное влияние на заявителей и других участников и заставил отказаться от участия в мероприятии других лиц, поскольку в условиях запрета отсутствовали гарантии защиты со стороны властей от потенциально враждебных контрдемонстрантов. Таким образом имело место вмешательство властей в осуществление заявителями права, гарантированного статьей 11 Конвенции. Поскольку решения об отказе в разрешении на проведение демонстраций и собраний были впоследствии отменены по жалобе заявителей, это вмешательство не было "предусмотрено законом". Такой вывод подкрепляется постановлением Конституционного суда по делу о проверке законодательства о дорожном движении.

По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции. Своевременность имеет решающее значение для политических и социальных целей публичного собрания. Если собрание организуется после того как указанный общественный вопрос утратил свою актуальность или важность для текущей социальной или политической дискуссии, значение собрания может серьезно уменьшиться. Свобода собраний может полностью утратить смысл в случае воспрепятствования их проведению в надлежащее время. Несомненное значение с точки зрения эффективности средства правовой защиты имела возможность заручиться решением по жалобе до того как планируемые мероприятия состоялись. Соответствующее законодательство предусматривало подачу в муниципалитет заявки на проведение демонстрации не менее чем за три дня до ее даты, и заявителями этот срок был соблюден. Однако закон не обязывал власти к принятию окончательного решения до проведения демонстраций. Европейский Суд не находит, что средство правовой защиты, ставшее доступным позднее, могло восстановить права заявителей. Таким образом, в эффективном внутреннем средстве правовой защиты им было отказано.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции. В решениях об отказе в разрешении не усматривается открытая дискриминация, поскольку они посвящены техническим аспектам организации демонстраций, и Европейский Суд не может вдаваться в догадки о существовании иных мотивов помимо тех, на которые прямо ссылаются административные решения. Однако он не может обойти вниманием газетное интервью, в котором мэр высказывает свои личные взгляды относительно свободы собраний и "пропаганды гомосексуализма" и утверждает, что откажет в разрешении на проведение демонстраций. Объем ограничений согласно статье 10 Конвенции в отношении политических высказываний или дискуссий незначителен. Тем не менее применительно к выборным политикам, одновременно занимающим публичные должности в исполнительных органах власти, эта свобода влечет определенную ответственность. При ее использовании следует проявлять сдержанность, особенно в случаях, когда гражданские служащие, чья должность и карьера зависят от указанных политиков, могут воспринять высказанные ими взгляды как распоряжения. В деле, рассматриваемом Европейским Судом, решения, принятые в связи с обращением заявителей о разрешении демонстраций, были вынесены муниципальными органами от имени мэра после того, как он публично выразил свое мнение по данному вопросу. Следовательно, можно обоснованно предположить, что его взгляды повлияли на процесс принятия решения и дискриминационным образом затронули право заявителей на уважение свободы собраний.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 11 Конвенции (принято единогласно).

По жалобе о нарушении статьи 13 Конвенции

Вопрос о доступности эффективного средства правовой защиты

По делу обжалуется несвоевременная отмена решения об отказе в разрешении шествия и собраний с целью протеста против гомофобии. По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Бончковский и другие против Польши
[Baczkowski and Others v. Poland] (N 1543/06)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 11 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 3 Конвенции)

По делу обжалуется отсутствие эффективного расследования нападения на цыгана, совершенного по националистическим мотивам. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Шечич против Хорватии
[Secic v. Croatia] (N 40116/02)

Постановление от 31 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статей 3 и 9 Конвенции)

По делу обжалуются высказывания и отношение представителей власти к жалобам по поводу нападения с применением насилия на членов общины свидетелей Иеговы. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

97 членов Глданской общины свидетелей Иеговы и 4 других против Грузии
[97 members of the Gldani Congregation of Jehovah's Witnesses and 4 Others v. Georgia] (N 71156/01)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено бывшей II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 11 Конвенции)

По делу обжалуется возможная связь отказа в разрешении шествия и собраний с целью протеста против гомофобии со взглядами, публично высказанными мэром. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Бончковский и другие против Польши
[Baczkowski and Others v. Poland] (N 1543/06)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 11 Конвенции.)

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 11 Конвенции)

По делу обжалуется установленная законодательством обязанность франкмасонов заявлять о своей принадлежности к ложе при выдвижении на региональные административные должности. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

"Великий Восток Италии из дворца Джустиниани*" против Италии (N 2)
[Grande Oriente d'Italia di Palazzo Giustiniani v. Italy] (N 2) (N 26740/02)

(*Дворец Джустиниани (Palazzo Giustiniani), расположенный в Риме, в начале XX в. являлся резиденцией масонской ложи "Великий Восток Италии" (прим. переводчика).)

Постановление от 31 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителем по делу выступает итальянская масонская организация, к которой принадлежат несколько лож. Она существует с 1805 года и связана со всемирным франкмасонством. По делу обжалуется региональный закон, принятый в 2000 году, который устанавливает правила для назначения на публичные должности регионального уровня.

Закон требует от кандидатов при выдвижении и назначении на публичную должность регионального уровня заявлять о принадлежности к масонской или иной тайной ассоциации. Отсутствие декларации является основанием для отказа в назначении.

Из всех кандидатов на должность в исполнительном органе компании, участником которой являлся регион, региональный совет выбрал только того, кто объявил о своей принадлежности к масонской ложе.

Вопросы права

Ассоциация-заявитель представляет собой объединение нескольких масонских лож. Она вправе утверждать, что является "жертвой" нарушения своего права на свободу объединения, поскольку обязанность заявлять о своем членстве в масонской ложе при занятии ответственных должностей могла оказать отрицательное влияние на представление о ней и организационные аспекты ее деятельности.

Из этого следует, что имело место вмешательство властей в осуществление ассоциацией-заявителем права на свободу объединения. Указанная законодательная норма устанавливала различие между тайными и масонскими организациями, о членстве в которых требовалось представить декларацию, и всеми другими объединениями, члены которых освобождались от такой обязанности; таким образом, налицо различный подход к членам ассоциации-заявителя и любых других объединений, не являющихся тайными.

В первом деле ""Великий Восток Италии из дворца Джустиниани" против Италии" [Grande Oriente d'Italia di Palazzo Giustiniani v. Italy], жалоба N 35972/97 (Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека ECHR 2001-VIII), Европейский Суд постановил, что запрет назначения франкмасонов на публичные должности, введенный в интересах общественного спокойствия, в период, когда роль масонов в жизни страны оценивалась неоднозначно, преследовал законные цели защиты государственной безопасности и предотвращения беспорядков.

В настоящем деле Европейский Суд усматривает, что эти требования, действовавшие в 1996 году, сохраняли свое значение в 2000 году.

В отличие от законодательства, бывшего предметом рассмотрения в первом деле, спорное законодательство не предусматривает, что принадлежность к франкмасонам автоматически исключает возможность назначения кандидата на одну из указанных должностей. После объявления о членстве публичный орган мог использовать свои дискреционные полномочия, чтобы определить, препятствует ли связь между ложей и кандидатом, возможно, с учетом других обстоятельств, замещению им такой должности. Это подтверждается тем фактом, что кандидат, заявивший о своей принадлежности к ложе, был выдвинут на должность в исполнительном органе компании, участником которой являлся регион.

При этом членство во многих других объединениях, не являющихся тайными, могло создавать проблемы для государственной безопасности и предотвращения беспорядков, если члены этих объединений занимали публичные должности. Примером могут быть политические партии или группировки, выступающие в защиту расистских или ксенофобных идей, секты или объединения с военизированной внутренней структурой, устанавливающие жесткие и нерасторжимые отношения круговой поруки между членами или пропагандирующие идеологию, не совместимую с демократическими нормами.

Однако обязанность заявлять о членстве при замещении определенных публичных должностей, которое относилось на усмотрение региона, была возложена только на членов масонской организации. Государство-ответчик не представило каких-либо объективных и разумных оснований для неодинакового подхода по сравнению с членами организаций, не являющихся тайными.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции (вынесено шестью голосами "за" и одним - "против").

В порядке применения статьи 46 Конвенции. Государству-ответчику следует принять необходимые меры для устранения ущерба, причиненного заявителю дискриминацией, которую Европейский Суд счел не соответствующей Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что признание факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией причиненного заявителю морального вреда.

См. также постановление от 2 августа 2001 года по делу ""Великий Восток Италии из дворца Джустиниани" против Италии" [Grande Oriente d'Italia di Palazzo Giustiniani v. Italy], жалоба N 35972/97 (Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека N 33 и Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека ECHR 2001-VIII). См. также раздел "По жалобе о нарушении статьи 34 Конвенции".

По жалобе о нарушении статьи 34 Конвенции

Вопрос о сохранении статуса жертвы нарушения Конвенции

Объединение масонских лож обжалует установленную законодательством обязанность заявлять о своей принадлежности к ложе при выдвижении на ответственные должности. Статус жертвы нарушения Конвенции сохраняется.

"Великий Восток Италии из дворца Джустиниани" против Италии (N 2)
[Grande Oriente d'Italia di Palazzo Giustiniani v. Italy] (N 2) (N 26740/02)

Постановление от 31 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 14 Конвенции.)

В порядке применения статьи 35 Конвенции

В порядке применения пункта 1 статьи 35 Конвенции

Вопрос об исчерпании внутренних средств правовой защиты в целях подачи жалобы в Европейский Суд

Вопрос о доступности эффективного внутреннего средства правовой защиты (Бельгия)

Требование об исчерпании средства правовой защиты, которое недавно введено в правовую систему путем изменения судебной практики и могло приобрести достаточную определенность только по истечении шести месяцев, признано неправомерным. Предварительные возражения государства-ответчика о неисчерпании заявителем внутренних средств правовой защиты отклонены.

Депо против Бельгии
[Depauw v. Belgium] (N 2115/04)

Решение от 15 мая 2007 г. [вынесено II Секцией]

Решение

Жалоба затрагивает ряд гражданских и уголовных разбирательств, которые продолжались в течение 20 лет. Заявителю была присуждена компенсация за незаконное увольнение, но он не имел возможности ее получить в связи с банкротством фирмы.

28 сентября 2006 года Кассационный суд отклонил жалобу и оставил в силе решение апелляционного суда, установившего гражданскую ответственность бельгийского правительства за чрезмерную продолжительность разбирательства по гражданскому делу.

Заявитель, в частности, обжаловал общую продолжительность разбирательств.

Жалоба признана приемлемой. Основанием жалобы являлись не личная небрежность судей, а задержки в производстве по делу вследствие бездействия властей в отношении принятия законодательных и регулятивных мер, необходимых для надлежащего функционирования судов. Ранее бельгийское правительство безуспешно направляло в Европейскую комиссию по правам человека возражение по поводу неисчерпания внутренних средств защиты, утверждая, что возможность предъявления иска о возмещении ущерба к государству на основании статьи 1382 Гражданского кодекса представляет собой эффективное средство правовой защиты в связи с чрезмерно длительным разбирательством дела, вызванным задержками его рассмотрения. Государство-ответчик выдвинуло то же возражение в настоящем деле, ссылаясь на последовательное толкование нормы судами общей юрисдикции и позицию Кассационного суда, выраженную в постановлении от 28 сентября 2006 года.

Европейский Суд отметил, что упомянутое постановление содержало прямую ссылку на пункт 1 статьи 6 Конвенции и недвусмысленно провозглашало принцип допустимости гражданской ответственности государства в случае, если законодатель не может организовать судебную систему таким образом, чтобы суды могли гарантировать получение в разумный срок окончательного решения по жалобам о нарушении гражданских прав и обязанностей. Данное средство правовой защиты было чисто компенсаторным и не предусматривало никаких способов ускорения продолжающегося разбирательства. По смыслу статьи 13 и пункта 1 статьи 35 Конвенции компенсация может считаться эффективным средством правовой защиты лишь в том случае, если возмещается не только материальный ущерб, но и моральный вред, который причинен в связи с чрезмерной продолжительностью разбирательства. Хотя сложно в точности оценить продолжительность разбирательства и ее последствия, особенно в контексте морального вреда, который в силу своей природы должен оцениваться по справедливости, тем не менее должно учитываться разумное соотношение между присужденными суммами и суммами, которые Европейский Суд присуждал в аналогичных делах. Однако вначале Европейский Суд должен установить, с какого момента средство правовой защиты, установленное Кассационным судом, утвердилось "в качестве достаточно определенного не только в теории, но и на практике", применимого и действительно обязательного для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции. Было бы неправомерно использовать средство правовой защиты, недавно введенное в правовую систему Высокой Договаривающейся Стороны, против лиц, обратившихся в Европейский Суд, если они не вполне осведомлены о его существовании. В таких делах, как это, где внутреннее средство правовой защиты является результатом последовательного судебного толкования, справедливость требует истечения разумного срока, который позволил бы общественности ознакомиться с национальным решением, которым введено такое средство. Продолжительность срока может колебаться, в частности, в зависимости от того, насколько широко обнародовано указанное решение.

В отношении упомянутого постановления Кассационного суда Европейский Суд отмечает, что, как правило, постановления публикуются на интернет-сайте бельгийской судебной системы через две недели после их вынесения и быстро распространяются в юридических кругах и даже среди широких слоев общественности. Поэтому Европейский Суд находит, что постановление приобрело достаточную степень определенности в первом квартале 2007 года, спустя шесть месяцев после его вынесения. В связи с этим Европейский Суд считает разумным предположение о том, что общественность не могла быть неосведомленной о постановлении Кассационного суда после 28 марта 2007 года. Он заключает, что после этой даты к заявителям для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции может предъявляться требование об использовании указанного средства правовой защиты, то есть иска о возмещении ущерба, предъявляемого к государству на основании статьи 1382 Гражданского кодекса. Поскольку настоящая жалоба поступила в Европейский Суд 12 декабря 2003 года, задолго до 28 марта 2007 года, заявителю не может быть поставлено в вину неиспользование указанного средства правовой защиты. Предварительные возражения государства-ответчика о неисчерпании заявителем внутренних средств правовой защиты отклонены.

Вопрос о доступности эффективного внутреннего средства правовой защиты (Словения)

По делу оспаривается эффективность недавно введенного внутреннего средства правовой защиты, касающегося продолжительности судебного разбирательства. Жалоба признана неприемлемой.

Грзинчич против Словении
[Grzincic v. Slovenia] (N 26867/02)

Постановление от 3 мая 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

В 1996 году заявитель возбудил гражданское дело о компенсации морального вреда, причиненного необоснованным арестом. В 2004 году было вынесено окончательное решение о присуждении компенсации.

В 1999 году против заявителя было возбуждено уголовное дело. Оно до сих пор рассматривается вышестоящим судом.

После принятия постановления от 6 октября 2005 г. по делу "Лукенда против Словении" [Lukenda v. Slovenia], жалоба N 23032/02 (Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека N 79* (*Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 79 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 4 за 2006 год (прим. ред.).), Словения организовала объединенный государственный проект устранения чрезмерной загруженности судов, составной частью которого стал Закон о защите права на правосудие без неоправданных промедлений 2006 года ("Закон"), вступивший в силу 1 января 2007 года. Закон предусматривает два средства правовой защиты для ускорения разбирательства - надзорную жалобу и ходатайство об установлении предельного срока рассмотрения дела. Возможно также предъявление требования о справедливой компенсации в связи с ущербом, причиненным неоправданным промедлением.

Вопросы права

Что касается разбирательства в судах по гражданским делам. Поскольку оспариваемое разбирательство в судах по гражданским делам окончено и настоящая жалоба коммуницирована государству-ответчику до введения в действие Закона 2006 года (далее - Закон), предусмотренное им средство правовой защиты не может считаться эффективным. Продолжительность судебного разбирательства являлась чрезмерной.

Постановление

По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 и статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

Что касается производства по уголовному делу. В отношении уголовного дела, рассмотрение которого продолжается, заявитель имел право требовать его ускорения и возмещения связанного с этим ущерба после введения в действие Закона. В частности, надзорная жалоба и ходатайство об установлении предельного срока, предусмотренные Законом, позволяли ускорить длящееся разбирательство и (или) констатировать, что сроки рассмотрения истекли. Кроме того, Закон допускал компенсаторное средство защиты, позволявшее присудить компенсацию любого причиненного материального ущерба и морального вреда.

Европейский Суд находит, что совокупность средств правовой защиты, предусмотренных Законом на случай чрезмерной продолжительности разбирательства, была эффективной, поскольку в принципе позволяла предупредить продолжение предполагаемого нарушения права на рассмотрение дела без чрезмерного промедления и предоставить адекватное возмещение за любое допущенное нарушение. Что касается требования об исчерпании внутренних средств правовой защиты применительно к жалобам, поданным до введения в действие Закона 2006 года, то цель этих средств как раз и заключалась в том, чтобы позволить словенским властям предоставить возмещение в связи с нарушением требования о "разумном сроке" рассмотрения дела на национальном уровне. Нет оснований сомневаться в их эффективности даже в отсутствие долгосрочной практики применения Закона властями страны. Это касается не только жалоб, поданных после даты введения в действие Закона, но также тех, которые затрагивают внутреннее разбирательство, продолжающееся в первой и второй инстанциях, и уже зарегистрированы Европейским Судом на эту дату.

Данная позиция Европейского Суда может быть пересмотрена в будущем, так как бремя доказывания эффективности средств правовой защиты на практике возлагается на государство-ответчика. Поэтому национальные власти должны проявить особенную заботливость, чтобы обеспечить применение Закона в соответствии с Конвенцией как с точки зрения будущей судебной практики, так и отправления правосудия в целом. Следует принять необходимые меры для того, чтобы внутренние средства защиты не были лишены эффективности. В этой связи Европейский Суд отмечает, что государство-ответчик приняло так называемый проект Лукенда с целью разрешения данной структурной проблемы с помощью различных подходов. Таким образом, заявитель был обязан в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции воспользоваться средствами правовой защиты, предоставленными ему Законом, который введен в действие с 1 января 2007 года.

Постановление

Жалоба признана неприемлемой (в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты, что касается статьи 6 Конвенции; жалоба явно необоснована, что касается статьи 13 Конвенции).

В порядке применения пункта 3 статьи 35 Конвенции

Вопрос о злоупотреблении правом подачи жалобы

Заявителями использованы подложные судебные документы. Жалоба признана неприемлемой.

Багери и Малики против Нидерландов
[Bagheri and Maliki v. Netherlands] (N 30164/06)

Решение от 15 мая 2007 г. [вынесено III Секцией]

Заявители, иранская супружеская пара, безуспешно пытались получить убежище в Нидерландах, однако им было отказано в последней инстанции Отделением административных споров Государственного совета* (*В Нидерландах Государственный совет является высшим органом административной юстиции и одновременно консультативным учреждением для высших органов государственной власти (прим. переводчика).). Отделение административных споров постановило, что представленная заявителями копия приговора Тегеранского исламского революционного трибунала 2002 года не является "новым обстоятельством", вызывающим необходимость пересмотра дела о требовании предоставить убежище, поскольку королевская полиция Нидерландов не может установить ее подлинность. Заявители со своей стороны не предоставили доказательств и объяснений, подтверждающих, что это был подлинный иранский документ, и давали противоречивые показания относительно того, как он был получен.

В своей жалобе в Европейский Суд заявители обжалуют отказ в предоставлении убежища в Нидерландах и утверждают, что их высылка в Иран будет противоречить статье 3 Конвенции. В процессе разбирательства государству-ответчику было предложено представить официальный доклад, в частности, относительно подлинности приговора 2002 года. Государство-ответчик позднее информировало Европейский Суд, что согласно расследованию, проведенному в Иране, приговор не является подлинным.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Европейский Суд отметил, что заявители ссылались на повестку Ширазского исламского революционного трибунала, а также на приговор, вынесенный Тегеранским исламским революционным трибуналом. Согласно выводам расследования, которое провели нидерландские власти в Иране, эти два документа были подделаны, и заявители не оспаривали данного вывода. Жалоба подлежит отклонению в связи со злоупотреблением правом подачи жалобы, поскольку она основана на заведомо ложных фактах.

Вопрос о злоупотреблении правом подачи жалобы

Лидер партии-заявителя принес извинения Европейскому Суду за искажение информации о страсбургском разбирательстве. Возражения государства-ответчика, касающиеся злоупотребления заявителем правом подачи жалобы, отклонены.

Лейбористская партия Грузии против Грузии
[Georgian Labour Party v. Georgia] (N 9103/04)

Решение от 22 мая 2007 г. [вынесено II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.)

Вопрос о совместимости жалобы ratione personae* с положениями Конвенции

(*Ratione personae (лат.) - "ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь". В данном случае речь идет о критерии подсудности лица, действиями которого предположительно нарушена Конвенция, применяемом при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).)

По делу обжалуются действия KFOR* (*Аббревиатура для обозначения международных сил безопасности в Косово; от английского наименования Kosovo Force (прим. переводчика).) и UNMIK* (*Аббревиатура для обозначения Временной администрации ООН в Косово; от английского наименования United Nations Mission in Kosovo (прим. переводчика).) в Косово, совершенные под эгидой ООН. Жалоба признана неприемлемой.

Берами и Берами против Франции
[Behrami and Behrami v. France] (N 71412/01);

Сарамати против Франции, Германии и Норвегии
[Saramati v. France, Germany and Norway] (N 78166/01)

Решение от 31 мая 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

Что касается дела "Берами и Берами против Франции". Двое заявителей, Агим Бехрами и его сын Бекир Бехрами, проживают в Косово, на территории, ранее входившей в состав Союзной Республики Югославии (СРЮ), а ныне Республики Сербии; жалоба также подана от имени другого сына Гадафа Берами, ныне покойного. В марте 2000 года заявители проживали в секторе Косово, за который несла ответственность многонациональная бригада во главе с Францией. Бригада входила в состав международных сил безопасности в Косово (KFOR), созданных на основании резолюции Совета Безопасности ООН N 1244 от 10 июня 1999 года.

Группа детей, включая Бекира и Гадафа, нашла несколько невзорвавшихся кластерных бомб, которые были сброшены во время бомбардировок СРЮ силами НАТО в 1999 году. Один из детей подбросил бомбу в воздух; она взорвалась, убив Гадафа и серьезно ранив Бекира. Полиция, подконтрольная Временной администрации ООН в Косово (UNMIK), также наделенной полномочиями резолюцией N 1244 и действующей под эгидой ООН, расследовала происшествие. Было установлено, что инцидент представлял собой "неумышленное причинение смерти по неосторожности", и принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку бомба взорвалась не во время натовских бомбардировок. Бехрами обратился в Косовское бюро претензий с жалобой на то, что Франция не соблюдает положения резолюции N 1244 в части разминирования. Жалоба была впоследствии отклонена на том основании, что разминирование было вменено в обязанность силам ООН с июля 1999 года.

Что касается дела "Сарамати против Франции, Германии и Норвегии". Заявитель, албанец по происхождению, проживавший в Косово, был арестован полицией UNMIK в 2001 году и помещен в предварительное заключение на период следствия. Он успешно обжаловал решение о продлении срока содержания под стражей и был освобожден. Позднее полиция UNMIK уведомила заявителя по телефону о необходимости посетить полицейское отделение, чтобы забрать деньги и личные вещи. Заявитель подчинился и прибыл в полицейское отделение, где был арестован двумя служащими полиции UNMIK, действовавшими по приказу командующего силами KFOR, которым в то время являлся норвежский военнослужащий. Полицейское отделение находилось в зоне, где многонациональная бригада KFOR относилась к юрисдикции Германии. Командующий продлил срок содержания заявителя под стражей. Юрисконсульт KFOR уведомил родственников заявителя, которые оспорили законность его ареста, указывая, что согласно резолюции N 1244 KFOR имели право арестовывать в случае необходимости защиты войск KFOR и жителей Косово. Заявитель предстал перед районным судом. Его представители требовали освобождения заявителя, но суд пришел к выводу о том, что его арест находится в сфере ответственности KFOR. К тому времени KFOR возглавил французский генерал. Заявитель был осужден за покушение на убийство. Верховный суд Косово отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение. Заявитель был освобожден.

Решение

Производство по жалобе Сарамати в отношении Германии прекращено. Г-н Сарамати первоначально утверждал, что в его аресте участвовал германский офицер KFOR. Согласно возражениям германского правительства в результате расследования не обнаружено доказательств участия германского военнослужащего в аресте. Заявитель просил исключить его жалобу в отношении Германии из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом, и эта просьба была удовлетворена.

Решение

Жалоба признана неприемлемой как несовместимая ratione personae с положениями Конвенции в отношении Франции и Норвегии. Берами утверждали, что разминирование не проводилось, отмечая, что командование многонациональной бригадой принадлежало Франции, которая несла ответственность за данный сектор. Сарамати жаловался на арест силами KFOR, подчеркивая, что соответствующий приказ отдали командующие KFOR, имевшие норвежское и французское гражданство.

До того как развернулись события настоящего дела, СРЮ дала согласие в "военно-техническом соглашении" на присутствие международных сил. Резолюция N 1244 обеспечила развертывание международных сил безопасности (KFOR), которые состояли из контингентов, объединенных в многонациональные бригады под руководством страны, осуществлявшей командование; в числе этих стран были Франция и Германия. Резолюция также предусматривала учреждение гражданской администрации под эгидой ООН (UNMIK). Она передала силам KFOR полный военный контроль в Косово. По характеру своей миссии UNMIK являлась международной временной администрацией; полномочия, переданные ей Советом Безопасности, включали все прерогативы законодательной и исполнительной власти, а также управление судебной системой. В период событий настоящего дела Косово находилось под эффективным контролем оккупировавших его международных сил, которые осуществляли полномочия публичной власти, обычно осуществлявшейся СРЮ. Следовательно, вопрос заключается в том, имеет ли Европейский Суд юрисдикцию для проверки, с учетом положений Конвенции, деятельности в сфере гражданского управления и безопасности, которую осуществляют государства, удерживающие Косово под своим эффективным контролем.

Что касается ареста и разминирования, KFOR были вправе принимать решения об аресте, UNMIK осуществляла надзор за разминированием. Вопрос заключается в том, может ли ООН нести ответственность за оспариваемые действия (арест Сарамати) и бездействие (неспособность UNMIK освободить территорию от мин в деле Берами). Совет Безопасности передал свои полномочия в сфере безопасности силам KFOR и свои полномочия по гражданскому управлению UNMIK на основании главы VII Устава ООН. Совет Безопасности сохраняет полномочия и контроль. Эффективное решение оперативных вопросов осуществляет НАТО.

С учетом того, что KFOR осуществляют полномочия, надлежащим образом переданные им Советом Безопасности ООН в порядке применения главы VII Устава ООН, и UNMIK, учрежденная на основании той же главы, является вспомогательным органом ООН и несет ответственность за свои действия перед Советом Безопасности, ответственность за оспариваемые действия и бездействие в принципе возлагается на ООН. Эта организация является юридическим лицом, отличным от государств-участников, и не является Договаривающейся Стороной Конвенции.

Обладает ли Европейский Суд компетенцией ratione personae для рассмотрения жалоб на действия, совершенные государствами-ответчиками от имени ООН? Более общий вопрос заключается в том, какова взаимосвязь между Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и действиями, предпринятыми ООН на основании главы VII ее устава, носящей название "Действия в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии".

Основная цель ООН заключается в поддержании международного мира и безопасности. Защита прав человека является важным аспектом международных усилий по поддержанию мира (см. преамбулу к Конвенции), но основная ответственность за них возложена на Совет Безопасности ООН, который имеет значительные средства для его достижения согласно главе VII Устава ООН, включая принятие принудительных мер. Ответственность Совета Безопасности в этой связи является исключительной. В ряде случаев глава VII Устава ООН дает возможность Совету Безопасности применять принудительные меры в отношении конфликтов, представляющих угрозу миру. Такие же меры были предусмотрены резолюцией N 1244 Совета Безопасности о создании UNMIK и KFOR. Действия во исполнение резолюций Совета Безопасности, основанных на главе VII Устава ООН, имели существенное значение для миссии ООН по сохранению международного мира и безопасности, и их эффективность зависела от усилий государств-участников.

Отсюда следует, что Конвенция не может быть истолкована в смысле допустимости контроля Европейского Суда над действиями и бездействием государств-участников, охватываемыми резолюциями Совета Безопасности и совершенными до или в процессе миссий ООН, направленных на поддержание международного мира и безопасности.

Это могло бы представлять собой вмешательство в выполнение важной миссии ООН или в эффективное проведение таких операций, а также установление условий для исполнения резолюции Совета Безопасности, не предусмотренное содержанием последней. Такой вывод распространяется также на преднамеренные действия государств-ответчиков, например, когда постоянный член Совета Безопасности голосует за принятие конкретной резолюции на основании главы VII Устава ООН и развертывание войск в рамках миротворческой миссии. Строго говоря, такие действия могут не являться исполнением обязательств, вытекающих из членства в ООН, но они имеют важное значение для эффективного выполнения Советом Безопасности своих функций, предусмотренных главой VII Устава ООН, и, следовательно, для достижения основной цели ООН - поддержания мира и безопасности. Жалобы не совместимы ratione personae с положениями Конвенции.

Вопрос о совместимости жалобы ratione personae с положениями Конвенции

Интересы политической партии в действительности не были затронуты при проведении оспариваемых выборов. Жалоба признана неприемлемой.

Лейбористская партия Грузии против Грузии
[Georgian Labour Party v. Georgia] (N 9103/04)

Решение от 22 мая 2007 г. [вынесено II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.)

В порядке применения статьи 37 Конвенции

В порядке применения подпункта "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции

Вопрос об оправданности дальнейшего рассмотрения жалобы

Заявительница не информировала Европейский Суд об изменении обстоятельств, имеющих отношение к ее жалобе. Жалоба, ранее признанная приемлемой, исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом.

Оя Аяаман против Турции
[Oya Ayaman v. Turkey] (N 47738/99)

Постановление от 22 мая 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительница обжалует отказ властей страны в разрешении ей и ее мужу принять ее девичью фамилию в качестве общей фамилии супругов, представляющий собой нарушение статей 8 и 14 Конвенции. Жалоба была признана приемлемой в 2006 году. Государство-ответчик после этого сообщило, что заявительница перестала быть жертвой нарушения Конвенции, поскольку развелась в 2003 году. Соответственно, государство-ответчик предложило Европейскому Суду исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Заявительница просила Европейский Суд разрешить дело по существу, утверждая, что осталась жертвой нарушения статей 8 и 14 Конвенции, поскольку была вынуждена изменить свою фамилию как после замужества, так и после развода. Учитывая ее профессию, это повлекло необходимость каждый раз заново представлять себя.

Вопросы права

Поскольку заявительница явно дала понять, что настаивает на рассмотрении своей жалобы по существу, подпункт "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции неприменим. Также спор не может быть признан урегулированным в значении подпункта "b" пункта 1 статьи 37 Конвенции, поскольку даже если обстоятельства, непосредственно обжалуемые заявительницей, более не существуют, последствия возможного нарушения Конвенции не были устранены властями страны. Европейский Суд пользуется широкой свободой усмотрения в определении оснований, позволяющих исключить жалобу из списка дел, подлежащих рассмотрению, согласно подпункту "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции, при этом предполагается, однако, что такие основания должны устанавливаться с учетом специфических обстоятельств каждого дела. В настоящем деле жалоба заявительницы касалась ее неспособности согласно законодательству страны использовать свою девичью фамилию в качестве общей фамилии супругов. Между тем стало известно о ее разводе, о котором она не упоминала до мая 2006 года вопреки требованиям пункта 6 правила 47 Регламента Европейского Суда, согласно которому заявители должны информировать Европейский Суд о любых изменениях обстоятельств, имеющих отношение к жалобе. С учетом развода заявительницы предмет обжалования утратил свою актуальность, и дальнейшее рассмотрение дела не является оправданным в значении подпункта "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Также отсутствуют какие-либо причины общего характера, которые бы требовали рассмотрения жалобы на основании этой статьи.

Постановление

Жалоба исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом (принято единогласно).

См. также правило 44A Регламента Европейского Суда относительно обязанности сторон всесторонне сотрудничать с Европейским Судом в ходе разбирательства по делу.

В порядке применения статьи 38 Конвенции

В порядке применения подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по созданию всех необходимых условий для исследования Европейским Судом обстоятельств дела

Отказ государства-ответчика предоставить Европейскому Суду материалы незавершенных дел о похищении и убийстве военнослужащими родственника заявительниц и их предполагаемом преследовании со стороны властей. По делу допущено несоблюдение требований статьи 38 Конвенции.

Ахмадова и Садулаева против России
[Akhmadova and Sadulayeva v. Russia] (N 40464/02)

Постановление от 10 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительницами по делу выступают мать и вдова Шамиля Ахмадова. Он находился среди 170 человек, арестованных в ходе военной операции на территории Чеченской Республики в марте 2001 года. Большинство из них освободили в течение нескольких дней, но Ахмадов был одним из 11 человек, оставшихся под непризнанным арестом. Государство-ответчик заявило, что он находился в розыске в связи с хранением наркотиков. Вскоре после завершения операции тела четверых исчезнувших лиц с пулевыми ранениями были обнаружены возле военной базы. Матери Ахмадова сообщили, что по факту его исчезновения возбуждено уголовное дело и установлена причастность военнослужащих к его похищению. Ей было предоставлен статус потерпевшей. В апреле 2002 года тело Ахмадова было обнаружено в поле и опознано его вдовой по одежде. Прокуратура выдала справку, подтверждающую произведенное опознание и тот факт, что насильственная смерть наступила предположительно в марте 2001 года. В выданном позднее свидетельстве о смерти в качестве даты смерти указано 22 марта 2001 года. Уголовное дело прекращалось и возобновлялось, примерно, шесть раз и передавалось из военной в гражданскую прокуратуру и обратно, по меньшей мере, пять раз. По состоянию на ноябрь 2005 года следствие не было завершено. Заявительницы также утверждают, что подвергались постоянному давлению и преследованию со стороны военнослужащих, включая причинение серьезных душевных страданий, обыски дома и уничтожение имущества.

Несмотря на неоднократные запросы Европейского Суда, государство-ответчик отказалось предоставить копии документов уголовного дела, ссылаясь на то, что оно находилось в процессе расследования и предоставление документов нарушило бы статью 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Запросы о предоставлении документов, относившихся к проверке утверждений второй заявительницы о преследовании со стороны властей, также были отклонены. Государство-ответчик в конечном счете предоставило определенные процессуальные документы уголовного дела по факту похищения, однако отказалось предоставить прочие документы на том основании, что они содержали сведения, составляющие государственную тайну, включая сведения о местонахождении и действиях вооруженных и специальных сил, а также адреса и персональные данные свидетелей, участвовавших в контртеррористических операциях.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции.

(a) Материально-правовые аспекты. Различные факты свидетельствуют о связи между арестом Ахмадова военнослужащими в марте 2001 года и его смертью. Согласно официальным документам (свидетельство о смерти и справка прокуратуры) власти страны предположили, что его смерть наступила через несколько дней после ареста. На теле была одежда, которую носил Ахмадов, одновременно с ним были обнаружены тела других людей, арестованных в тот же день. Все они умерли насильственной смертью, четыре тела были обнаружены на территории военного объекта. Таким образом, "вне всякого разумного сомнения" установлено, что власти страны ответственны за смерть Ахмадова.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции, что касается смерти сына и мужа заявительниц (принято единогласно).

(b) Процессуальные аспекты. Властям было известно об исчезновении Ахмадова, поскольку в последующие дни заявительницы лично посетили военную комендатуру и прокуратуру. Однако расследование было начато лишь через 11 дней после его ареста. Это промедление само по себе могло снизить эффективность расследования. Расследование производилось ненадлежащим образом и сопровождалось необъяснимыми промедлениями в осуществлении наиболее значимых мер. В течение пяти с половиной лет дело прекращалось и возобновлялось, по меньшей мере, шесть раз, и передавалось из одной прокуратуры в другую, примерно, пять раз без видимых оснований. Вдове Ахмадова не был предоставлен статус потерпевшей по уголовному делу, а его мать, хотя и была признана потерпевшей, не информировалась надлежащим образом о ходе следствия. Тело было обнаружено более чем через год, и даже это произошло не благодаря усилиям правоохранительных органов. Реакция прокуратуры на известие об аресте в значительной степени увеличила вероятность исчезновения умершего, поскольку необходимые меры не были приняты в течение имеющих особое значение первых дней или недель после его ареста. Действия прокуратуры в ответ на обоснованные жалобы заявительниц вызывают подозрение, по меньшей мере, в попустительстве преступлению и заставляют сомневаться в беспристрастности следствия.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции, что касается отсутствия эффективного расследования по уголовному делу (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Родственники "исчезнувшего лица", как правило, не могут претендовать на статус "жертв" нарушения для целей статьи 3 Конвенции, если арестованное лицо впоследствии найдено мертвым. В таких делах выводы Европейского Суда обычно ограничиваются применением статьи 2 Конвенции. Однако достаточно долгий срок, в течение которого лицо считалось пропавшим, может дать основание для отдельного рассмотрения вопроса в свете статьи 3 Конвенции. Прежде чем появилось известие о смерти Ахмадова, прошло более года. Заявительницы испытывали неуверенность, душевные страдания и переживания в результате его исчезновения и невозможности выяснить, что с ним произошло, или своевременно получить сведения о ходе расследования. Отношение властей к их жалобам может рассматриваться как бесчеловечное обращение.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 5 Конвенции. Установлено, что Ахмадов был арестован военнослужащими во время специальной операции, и с тех пор его не видели живым. Государство-ответчик не представило каких-либо объяснений относительно лишения свободы Ахмадова или фактических документов, относящихся к внутригосударственному расследованию обстоятельств ареста. Таким образом, он является жертвой непризнанного ареста. Власти должны были более тщательно отнестись к необходимости всестороннего и быстрого расследования в связи с арестом Ахмадова в обстоятельствах, угрожающих жизни, но не предприняли своевременных и эффективных мер для этого. Таким образом, он находился под непризнанным арестом в отсутствие гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, что составляет особенно серьезное нарушение права на свободу и безопасность.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. При отсутствии надлежащего расследования исчезновения и смерти, как в настоящем деле, что обусловливает неэффективность иных возможных средств правовой защиты, способных привести к установлению и наказанию виновных лиц, имеет место нарушение государством-ответчиком своих обязательств, предусмотренных статьей 13 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 2 и 3 Конвенции.

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции. Вследствие отсутствия медицинских или иных доказательств, подтверждающих жалобы второй заявительницы, Европейский Суд не располагает достаточными материалами, чтобы прийти к выводу об оказании на нее неправомерного давления с целью воспрепятствовать ее обращению с жалобой в Европейский Суд.

Постановление

Несоблюдение требований статьи 34 Конвенции по делу допущено не было (принято единогласно).

В порядке применения подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции. Государство-ответчик получало неоднократные требования предоставить копии материалов следствия, поскольку они содержали доказательства, имеющие, по мнению Европейского Суда, решающее значение для установления обстоятельств дела. Государство-ответчик отказалось предоставить документы на том основании, что дело находилось в процессе расследования. Однако статья 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, на которую ссылалось государство-ответчик, не препятствует раскрытию документов находящегося в процессе расследования дела, а лишь устанавливает процедуру и пределы такого раскрытия. Государство-ответчик не дало пояснений по поводу характера данных документов или оснований, по которым они не могли быть раскрыты. Таким образом, его доводы недостаточны, чтобы признать обоснованным отказ предоставить значимые сведения, запрошенные Европейским Судом.

Постановление

По делу допущено несоблюдение требований статьи 38 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить обеим заявительницам 15 000 евро в качестве компенсации причиненного материального ущерба и 20 000 евро каждой из них в качестве компенсации причиненного морального вреда.

См. также дела, по которым ранее установлено несоблюдение требований статьи 38 Конвенции: дело "Шамаев и другие против Грузии и России" [Shamayev and Others v. Georgia and Russia], жалоба N 36378/02, Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека N 74; дело "Имакаева против России" [Imakayeva v. Russia], жалоба N 7615/02, Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека N 91; и дело "Байсаева против России" [Baysayeva v. Russia] (жалоба N 74237/01), Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека N 96* (*Информационные бюллетени по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] NN 91 и 96 соответствуют "Бюллетеням Европейского Суда по правам человека" NN 5 и 10 за 2007 год (прим. ред.).

В порядке применения статьи 41 Конвенции

Вопрос о справедливой компенсации

Требование заявителя о компенсации имущественного ущерба не может быть удовлетворено, поскольку он имеет возможность предъявить соответствующий гражданский иск на основании решения суда по уголовным делам, подтвердившего причинение такого ущерба.

Паудичо против Италии
[Paudicio v. Italy] (N 77606/01)

Постановление от 24 мая 2007 г. [вынесено II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное пользование имуществом

По делу обжалуется уклонение властей от исполнения приказа о сносе самовольной постройки, прилегающей к дому заявителя. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Паудичо против Италии
[Paudicio v. Italy] (N 77606/01)

Постановление от 24 мая 2007 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Соседи заявителя в ускоренном порядке получили землеотвод для строительства коровника. Постройка подлежала сносу в течение двух лет, поскольку строительство на указанном участке не было предусмотрено действовавшим в то время планом землепользования. Коровник превысил размеры, установленные землеотводом, и не был снесен. Суд признал соседей виновными в нарушении строительных правил, и мэру было предложено приступить к сносу. Суд по уголовным делам признал право заявителя на компенсацию в сумме, которая должна быть установлена компетентным судом по гражданским делам. Соседи обратились к муниципальным властям с заявлением о признании права на постройку. Мэр предупредил их о том, что такое заявление не может быть удовлетворено в соответствии с действующим законодательством. На дату вынесения постановления Европейским Судом снос не состоялся, процесс о признании права на постройку продолжается.

Вопросы права

Отказ властей от исполнения приказа о сносе самовольной постройки повлек сохранение последней. Ее нахождение в непосредственной близости от жилища заявителя представляло вмешательство в его право беспрепятственного пользования имуществом. После выдачи окончательного приказа о сносе служба судебных исполнителей обязала мэра приступить к сносу. Суд по уголовным делам пришел к выводу о том, что заявителю причинен материальный ущерб, вследствие чего он имеет право на компенсацию. Заявление соседей о признании права на постройку оставалось нерассмотренным в течение 12 лет, и мэр предупредил их о том, что согласно действующему законодательству оно не может быть удовлетворено. Отсюда следует, что уклонение властей от сноса постройки не имеет правовых оснований согласно действующему законодательству.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Адекватной компенсацией вмешательства в право заявителя являлось бы возмещение материального ущерба. Суды по уголовным делам постановили, что заявитель понес материальный ущерб в результате незаконного строительства соседей. Это означает, что он вправе требовать компенсации в суде по гражданским делам, в связи с чем Европейский Суд не присуждает компенсации в этой части. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о правомерности лишения имущества

По делу обжалуется тот факт, что при расчете компенсации, подлежащей уплате в связи с экспроприацией части фермы, не были приняты во внимание все значимые обстоятельства, включая уменьшение стоимости земли, не подвергшейся экспроприации. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Бистрович против Хорватии
[Bistrovic v. Croatia] (N 25774/05)

Постановление от 31 мая 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Строительная компания добилась экспроприации части земли, принадлежащей ферме заявителей, с целью строительства участка автомагистрали. Заявители обжаловали приказ об экспроприации в районном суде, требуя экспроприации всего имущества, поскольку после постройки автомагистрали они лишатся возможности использовать дом и оставшуюся землю. Параллельно они оспаривали размер назначенной компенсации, ссылаясь на то, что она была рассчитана оценщиком без осмотра имущества и не отражала рыночную стоимость экспроприированной земли. Районный суд постановил, что размер компенсации был основан на экспертном заключении, а заявители не привели каких-либо доказательств в поддержку своих требований, которые таким образом подлежали отклонению. Жалоба заявителей в Конституционный суд была отклонена как необоснованная.

Вопросы права

Суд не исследовал ряд имеющих отношение к делу вопросов, которые были подняты заявителями. Они касались метода, использованного для определения рыночной стоимости имущества, точной оценки воздействия планируемой автомагистрали на условия их жизни, проведения экспертизы с осмотром имущества или без него и, самое важное, влияния частичной экспроприации на стоимость оставшейся недвижимости. Аналогично делу "Узуноглу против Греции" [Ouzounoglou v. Greece] (жалоба N 32730/03) в настоящем деле характер строительства прямо обусловливал уменьшение стоимости имущества, не подвергшегося экспроприации. Будущая автомагистраль должна была проходить в нескольких метрах от дома, что лишало недвижимость благоприятного окружения, большого внутреннего двора и низкого уровня шума, делавших ее особенно подходящей для сельскохозяйственной деятельности. Только после проверки всех обстоятельств, связанных с влиянием строительства автомагистрали на оставшееся у заявителей имущество, таких как уменьшение стоимости недвижимости, ее привлекательности для покупателей, а также интереса заявителей в ее дальнейшем использовании, власти страны могли бы назначить адекватную компенсацию. Не установив все обстоятельства, имеющие значение для дела, и не компенсировав уменьшение стоимости оставшейся недвижимости, власти страны не добились справедливого равновесия затронутых интересов и не обеспечили надлежащую защиту права собственности заявителей.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителям 5 000 евро в совокупности в качестве компенсации причиненного морального вреда. Компенсация материального ущерба присуждена не была, поскольку Европейский Суд не может оценивать стоимость земли, а заявители в любом случае вправе требовать возобновления внутригосударственного разбирательства и, если необходимо, поставить этот вопрос перед Европейским Судом после завершения названного разбирательства.

По жалобе о нарушении статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти

По делу обжалуются ненадлежащий порядок составления списков избирателей, президентский контроль деятельности избирательных комиссий и завершение общегосударственного подсчета голосов без проведения голосования в двух округах. Жалоба признана приемлемой.

Лейбористская партия Грузии против Грузии
[Georgian Labour Party v. Georgia] (N 9103/04)

Решение от 22 мая 2007 г. [вынесено II Секцией]

В ноябре 2003 года состоялись очередные парламентские выборы по мажоритарной (с одномандатными округами) и пропорциональной избирательным системам. В рамках второй избирательной системы согласно подсчетам Центральной избирательной комиссии партия-заявитель набрала 12% поданных голосов, что давало право на получение 20 из 150 мест в парламенте кандидатами из партийного списка. Вновь избранный парламент приступил к работе, но был распущен силами оппозиции на первом заседании. Позднее Верховный суд аннулировал результаты подсчета голосов в рамках пропорциональной избирательной системы. Результаты выборов по одномандатным избирательным округам остались в силе. Повторные выборы были назначены на март 2004 года. Партия-заявитель утверждает, что накануне выборов вновь избранный президент Грузии объявил в средствах массовой информации, что не допустит ее присутствия в парламенте. После различных жалоб на нарушения Центральная избирательная комиссия аннулировала результаты выборов в двух избирательных округах на территории Аджарской автономной республики, назначив там повторное голосование. В день голосования в апреле 2004 года избирательные участки в двух этих округах не работали. В тот же день Центральная избирательная комиссия завершила подсчет результатов общегосударственных парламентских выборов, проведенных в марте, и официально подтвердила, что партия-заявитель набрала 6% голосов. Этого было недостаточно для преодоления порога, равного 7% голосов, и получения мест в парламенте. Жалоба партии-заявителя в Верховный суд была отклонена. Глава партии-заявителя позднее обжаловал результаты выборов как частное лицо в Конституционном суде, но его жалоба была признана неприемлемой.

Партия-заявитель жалуется в Европейский Суд, в том числе, на различные нарушения своего права на участие в выборах и на дискриминационное отношение во время повторных парламентских выборов в 2004 году. По существу, она утверждает, что результаты выборов были фальсифицированы в пользу партий, поддерживающих президента. В частности, объявление результатов общегосударственных выборов без проведения повторного голосования в двух округах Аджарской автономной республики было незаконным и не позволило партии-заявителю преодолеть порог голосов, установленный для получения мест в парламенте.

Жалоба партии-заявителя также касается президентских выборов, состоявшихся в январе 2004 года, и содержит доводы, аналогичные приведенным применительно к выборам в парламент.

Что касается возражений государства-ответчика, касающихся злоупотребления заявителем правом подачи жалобы. Даже содержащая агрессивные выражения жалоба может быть отклонена по причине злоупотребления правом лишь при условии, что она заведомо основана на ложных фактах. Вместе с тем постоянное использование заявителем оскорбительной или провокационной лексики может рассматриваться как злоупотребление правом подачи индивидуальной жалобы. Европейский Суд разделяет точку зрения государства-ответчика, согласно которой отдельные спорные публичные высказывания главы партии-заявителя представляли собой заведомо ложные утверждения о фактах, явно мотивированные политическими соображениями, и поэтому едва ли могут быть признаны законным осуществлением права на свободу выражения мнения. Более того, два его интервью различным средствам массовой информации были досадным проявлением безответственности и несерьезного отношения к Европейскому Суду в целом и к жалобе его партии, в частности. Хотя отдельные высказывания приближались к оскорблению суда, в совокупности они не превысили терпимого уровня. Более того, в письме от сентября 2006 года глава партии принес извинения и обязался проявлять должное уважение к Европейскому Суду, и с тех пор отсутствуют сведения об иных неправомерных высказываниях с его стороны. При таких обстоятельствах отсутствуют достаточные основания для отклонения жалобы по причине злоупотребления правом обращения в Европейский Суд.

Решение

Жалоба признана неприемлемой, что касается президентских выборов, состоявшихся в январе 2004 года. Хотя статья 3 Протокола N 1 к Конвенции касается только "выбора органов законодательной власти", выражение "законодательная власть" необязательно означает парламент страны; оно должно толковаться с учетом установленной конституцией структуры органов власти конкретного государства. Европейский Суд не считает необходимым решать в рамках настоящего дела, является ли президент Грузии частью "законодательной власти", поскольку, в любом случае, партия-заявитель не вправе надлежащим образом претендовать в соответствии со статьей 34 Конвенции на статус жертвы предполагаемых нарушений, касающихся президентских выборов: будучи партией, она не могла баллотироваться в президенты; в выборах не принимали участие председатель или иные члены партии. Следовательно, оспариваемый избирательный механизм и результаты выборов в действительности не повлияли на партию-заявителя. Поданная жалоба, скорее, выражает обеспокоенность от лица избирателей в целом и, таким образом, явно представляет собой actio popularis* (*actio popularis (лат.) - народный иск (буквально), здесь - требования, предъявляемые в общественных интересах частными лицами или организациями, которые сами не являются жертвами нарушений (прим. переводчика).), который не предусмотрен конвенционной системой. Жалоба не совместима ratione personae с положениями Конвенции.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается повторных парламентских выборов, состоявшихся в марте 2004 года.

Передача дела в Большую Палату

В порядке применения пункта 2 статьи 43 Конвенции

Следующие дела переданы в Большую Палату в соответствии с пунктом 2 статьи 43 Конвенции:

Ковачич и другие против Словении
[Kovacic and Others v. Slovenia] (NN 44574/98, 45133/98 и 48316/99)

Постановление от 6 ноября 2006 г. [вынесено III Секцией]

Берден и Берден против Соединенного Королевства
[Burden and Burden v. United Kingdom] (N 13378/05)

Постановление от 12 декабря 2006 г. [вынесено IV Секцией]

Демир и Бейкара против Турции
[Demir and Beykara v. Turkey] (N 34503/97)

Постановление от 21 ноября 2006 г. [вынесено II Секцией]

Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты

В порядке применения статьи 30 Конвенции

Корбей против Венгрии
[Korbely v. Hungary] (N 9174/02)

[Вынесено II Секцией]

Дело касается осуждения заявителя за преступления против человечности в связи с его действиями в качестве армейского командира в период восстания 1956 года. Он жалуется на то, что подвергся уголовному преследованию за деяния, не являвшиеся преступлением в период их совершения в нарушение статьи 7 Конвенции. Он также утверждает, что был осужден без надлежащей мотивировки приговора судами страны, а обстоятельства дела установлены произвольно в нарушение статьи 6 Конвенции. Та же статья, по его словам, нарушена в отношении продолжительности разбирательства.

N. против Соединенного Королевства
[N. v. United Kingdom] (N 26565/05)

[Вынесено IV Секцией]

Заявительнице, гражданке Уганды, было отказано в политическом убежище. Будучи заражена ВИЧ-инфекцией и проходя лечение, она, в частности, утверждает, что ее высылка в Уганду нарушит статью 3 Конвенции, поскольку на родине она не будет иметь доступа к равноценному антивирусному лечению, и это заметно повлияет на продолжительность ее жизни.

Европейский Суд на основании правила 39 Регламента Европейского Суда в качестве предварительной меры указал на необходимость воздержаться от высылки заявительницы до получения соответствующего уведомления. 

Постановления и решения по жалобам против Российской Федерации

Беляцкая против Российской Федерации
[Belyatskaya v. Russia]

Заявительница жаловалась на неисполнение вступившего в законную силу судебного решения о взыскании задолженности по выплате пособия на ребенка.

Европейский Суд единогласно постановив, что в данном деле имело место нарушение статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, посчитал сам факт установления нарушения представляет собой достаточную справедливую компенсацию морального вреда понесенного заявительницей.

Канаев против Российской Федерации
[Kanayev v. Russia]

Заявитель, действующий офицер Военно-морского флота Российской Федерации, жаловался на длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в его пользу Кронштадтским гарнизонным военным судом, о компенсации расходов на проезд.

Европейский Суд единогласно объявил приемлемой для рассмотрения по существу жалобу заявителя, касающуюся нарушения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и пятью голосами против двух остальную часть жалобы неприемлемой для рассмотрения по существу.

Суд, единогласно постановив, что в данном деле имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, шестью голосами против одного решил, что установление факта нарушения само по себе является достаточной справедливой компенсацией за моральный вред, который понес заявитель, и шестью голосами против одного отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Угланова против Российской Федерации
[Uglanova v. Russia]

Заявительница жаловалась на длительность рассмотрения ее иска, касающегося определения наследственных прав на квартиру. Государство-ответчик утверждало, что рассмотрение было затянуто по вине второй стороны процесса, которая не являлась на судебные заседания.

Европейский Суд посчитал, что одна сторона по делу не должна страдать из-за неявок другой. Суд также отметил, что длительность разбирательства во многом была обусловлена ненадлежащими действиями властей. На этом основании Суд признал нарушение права на справедливое судебное разбирательство в разумный срок и присудил заявительнице компенсацию морального вреда в размере 2 400 евро и 30 евро компенсации судебных издержек.

Ирина Федотова против Российской Федерации
[Irina Fedotova v. Russia]

Заявительница жаловалась на отмену в порядке надзора вступивших в силу судебных решений по ее иску с требованием подключить дом к электроснабжению, чем было нарушено ее "право на суд".

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле имело место нарушение статьи 6 Конвенции, обязал власти Российской Федерации выплатить заявительнице 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда и 10 евро в возмещение расходов и издержек.

Горбачев против Российской Федерации
[Gorbachev v. Russia]

Заявитель утверждал, что неуведомление его судами Российской Федерации о развитии разбирательства по двум его искам - о восстановлении на работе и взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, а также о защите чести и достоинства - лишило его права на справедливое разбирательство дела судом.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, обязал государство-ответчика выплатить заявителю 2 000 евро в возмещение материального ущерба и в качестве компенсации морального вреда и 20 евро в возмещение судебных расходов и издержек.

Владимир Соловьев против Российской Федерации
[Vladimir Solovyev v. Russia]

По делу обжалуются незаконный характер, чрезмерная продолжительность содержания под стражей до суда и продолжительность рассмотрения дела. Заявитель также утверждал, что были нарушены его процессуальные права, связанные с рассмотрением судом вопроса о законности содержания под стражей.

Европейский Суд единогласно объявил заявление приемлемым и постановил, что российские власти нарушили требования подпункта "с" пункта 1, пунктов 3 и 4 статьи 5, а также пункта 1 статьи 6 Конвенции и присудил заявителю компенсацию морального вреда в сумме 15 000 евро.

Ларин и Ларина против Российской Федерации
[Larin and Larina v. Russia]

По делу обжалуется нарушение права заявителей на справедливое судебное разбирательство в связи с принятием судом кассационной инстанции решения в их отсутствие.

Европейский Суд единогласно постановил, что российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции, однако ввиду отсутствия соответствующего заявления не вынес решение о справедливой компенсации.

Анна Ивановна Клушина против Российской Федерации
[Anna Ivanovna Klushina v. Russia]

Заявительница, инвалид II группы, жаловалась то, что власти Российской Федерации несвоевременно исполнили судебное решение, вынесенное в ее пользу по иску к управлению социальной защиты населения в связи с его отказом в выплате ей ежегодной компенсации транспортных расходов.

Европейский Суд единогласно объявил жалобу неприемлемой.