Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 4/2008

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 4/2008

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Российский омбудсмен добивается исполнения решений Европейского Суда по правам человека

Отчитываясь о своей деятельности в 2007 году, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин особое внимание уделил практике исполнения, а точнее, как записано в его докладе, практике "неисполнения" постановлений Европейского Суда национальными судами.

При проверке жалоб на необоснованную конфискацию предметов контрабанды В. Лукин стал выяснять результаты рассмотренной Европейским Судом аналогичной жалобы Бакланова против России. Уполномоченный установил, что спустя год с момента принятия решения Европейским Судом уголовное дело, по которому было конфисковано имущество Бакланова, так и не было пересмотрено. Оказывается, законодатель не установил срок, в течение которого Председатель Верховного Суда России должен внести представление в Президиум. Кроме того, процессуальный закон не определяет инициатора подобного представления - должен ли им быть гражданин либо же сам Председатель Верховного Суда? В данном конкретном случае с инициативой пришлось выступить Уполномоченному. Только после этого уголовное дело было пересмотрено в Президиуме Верховного Суда Российской Федерации, и Бакланову судебным решением возвращено незаконно конфискованное имущество.

Другая "больная" для России тема - свобода мысли, совести и религии (ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). В 2007 году Европейский Суд вынес три постановления по жалобам российских религиозных организаций. Все в пользу заявителей. Удовлетворены жалоба объединения Свидетелей Иеговы (г. Челябинск) на препятствия со стороны органов власти к проведению религиозных собраний; жалоба Саентологической церкви (г. Москва) на отказ в перерегистрации; жалоба церкви евангельских христиан "Благодать Христова" (г. Чехов, Московская область) на действия органов местной администрации, ограничивающие деятельность религиозной организации.

В своем докладе В. Лукин отметил, что во всех перечисленных случаях верующие ранее обращались за защитой своих прав к нему. В его заключениях, направленных в органы власти и местного самоуправления, содержались конкретные рекомендации по устранению нарушенных прав верующих. Эти рекомендации выполнялись властями либо частично, либо игнорировались вообще. В итоге именно нежелание властей прислушаться к рекомендациям Уполномоченного вынудило верующих обратиться в Европейский Суд по правам человека. В свою очередь, Европейский Суд по правам человека, рассмотрев эти обращения верующих, указал на ранее уже выявленные Уполномоченным факты несоблюдения органами власти действующего российского законодательства о свободе совести, а также ст. 9 и 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Принимаемые в пользу российских верующих решения Европейского Суда, по мнению В. Лукина, - свидетельство определенного "нездоровья" российской практики применения собственного законодательства о свободе совести. Характерно, однако, что, даже получив в Европейском Суде решение в свою пользу, верующие, как правило, не могут добиться восстановления своих нарушенных прав. Нелепость ситуации в том, что присужденные заявителям компенсационные денежные выплаты (достигающие порой 90 000 евро) Россией обычно производятся, но их нарушенные права все равно не восстанавливаются.

Таким образом, считает В. Лукин, механизм исполнения Россией решений Европейского Суда по правам человека явно нуждается в совершенствовании. Эта задача должна стать первостепенной для Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека. Иначе дела о несоблюдении Россией собственного законодательства о свободе совести будут и впредь становиться предметом рассмотрения в Европейском Суде с вполне, увы, предсказуемым результатом.

Наибольшую обеспокоенность у граждан, жалующихся Уполномоченному, вызывали участившиеся в 2007 году нарушения принципа светскости государственного образования. В своих коллективных и индивидуальных обращениях к В. Лукину граждане возражали против введения в школах ряда регионов Российской Федерации преподавания обязательного курса "Основы православной культуры".

Проблемы, связанные с введением в общеобразовательных школах преподавания обязательных предметов завуалированного религиозного содержания, возникают не только в России. В 2007 году Европейский Суд в рамках рассмотрения дела "Фольгере и другие против Норвегии" рассмотрел обращения родителей, возражавших против обязательного преподавания в норвежских начальных школах предмета, предполагавшего изучение христианства и религиозной философии. Европейский Суд признал включение этого предмета в обязательную программу норвежских школ неправомерным и нарушающим Конвенцию о защите прав человека и основных свобод.

Это решение Европейского Суда по правам человека является прецедентным, отмечает в своем ежегодном докладе В. Лукин. В случае вероятного обращения российской родительской общественности в Европейский Суд в связи с введением в ряде субъектов Российской Федерации обязательного преподавания в общеобразовательных школах "Основ православной культуры" или любых других предметов завуалированного религиозного содержания решение Суда, по-видимому, окажется не в пользу России. Причиной этого будет как раз то, что указанные предметы введены как обязательные.

Так считает Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Владимир Лукин. А что думает по этому поводу другой Уполномоченный - при Европейском Суде по правам человека - Вероника Милинчук?

По жалобе о нарушении статьи 1 Конвенции

Вопрос об ответственности государств по защите прав человека

По делу обжалуются решения высокого представителя в Боснии и Герцеговине, полномочия которого основаны на резолюциях Совета Безопасности ООН. Жалоба признана неприемлемой.

Берич и 25 других против Боснии и Герцеговины
[Beric and 25 Others v. Bosnia and Herzegovina] (N 36357/04 и др.)

Решение от 16 октября 2007 г. [вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в порядке пункта 3 статьи 35 Конвенции (вопрос о совместимости жалобы ratione personae с положениями Конвенции).)

По жалобам о нарушениях статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь

По делу обжалуется постепенное удушение молодого человека, которого полицейские удерживали в наручниках на полу в положении лицом вниз в течение 30 минут. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции

Сауд против Франции
[Saoud v. France] (N 9375/02)

Постановление от 9 октября 2007 г. [вынесено II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь

По делу обжалуется отсутствие назначенного судом психиатрического лечения заключенного, имеющего склонность к самоубийству. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Прежец против Хорватии
[Prehec v. Croatia] (N 7508/05)

[I Секция]

Заявителю, отбывающему наказание в виде лишения свободы в тюрьме, был поставлен диагноз "параноидное расстройство личности, шизофреническое расстройство и сильная тенденция к саморазрушительному поведению". Он несколько раз пытался покончить с собой и совершал нападения на тюремный персонал. Вступившим в силу решением суда ему было назначено принудительное психиатрическое лечение, которого он не получал. Несколько раз его госпитализировали в тюремную больницу, в том числе после каждой попытки самоубийства, и прописывали психоактивные вещества.

После нескольких дисциплинарных проступков, включая нападения и угрозы, тюремная администрация поместила его на 21 день в одиночное заключение, несмотря на сохраняющиеся проблемы со здоровьем. Заявитель также жалуется, что запрет на использование денег на счете в связи с дисциплинарными проступками действовал дольше, чем было предусмотрено решением об установлении такого запрета.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статей 2 и 3 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. В порядке правила 39 Регламента Европейского Суда государству-ответчику указано на необходимость обеспечить заявителю требуемое психиатрическое лечение.

По жалобе о нарушении пункта 2 статьи 2 Конвенции

Вопрос о правомерности применении силы

По делу обжалуется использование полицией метода иммобилизации прижатием к полу в целях задержания душевнобольного. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Сауд против Франции
[Saoud v. France] (N 9375/02)

Постановление от 9 октября 2007 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Жалоба подана матерью, братьями и сестрами покойного Мохамеда Сауда. Мохамед Сауд страдал шизофренией, и ему была установлена 80-процентная нетрудоспособность. Он просил о госпитализации, но ему было отказано в связи с отсутствием свободных мест в стационаре до 23 ноября 1998 года. 20 ноября 1998 г. в полицию поступило телефонное сообщение о том, что в доме семьи Сауд 26-летний Мохамед напал на мать и двух сестер. Молодой человек связал ноги своей сестры и наносил ей удары ногой. По словам заявителей, одна из сестер сообщила в полицию о болезни и инвалидности брата и необходимости вызвать врача. Врач вызван не был.

Мохамед Сауд отказался открыть дверь в квартиру по требованию полиции, но согласился освободить одну из сестер. Выкрикивая оскорбления в адрес полицейских, он затем напал на другую сестру, несколько раз ударив ее металлическим прутом. Полицейские проникли в квартиру через балкон. Две резиновые пули попали молодому человеку в живот. Во время задержания Мохамед Сауд несколько раз ударил полицейских металлическим прутом и отобрал у одного из них пистолет, выстрелив четыре раз в пол, пока не был обезоружен. Первую группу полицейских, получивших травмы, сменили другие. Не сумев закрепить наручники на руках Мохамеда Сауда, сложенных за спиной, они надели их в положении рук, сложенных перед туловищем, и использовали собственный вес, чтобы удерживать потерпевшего на полу, надавив на желудок. Двое полицейских держали его за руки и за ноги, а третий - за плечи, придавив коленом поясницу. Лодыжки Сауда были связаны.

По прибытии на место происшествия пожарные оказали первую помощь получившим травмы полицейским; поскольку Мохамед Сауд продолжал сопротивляться, ожидали прибытия скорой медицинской помощи (SAMU) для введения ему транквилизатора. Вскоре у молодого человека появилась внезапная слабость, за которой последовали остановка сердца и дыхания и смерть. При вскрытии и иных обследованиях были выявлены признаки "медленной механической асфиксии". Два патологоанатома, привлеченные следственным судьей, подтвердили, что причиной смерти является удушение, вызванное тем, что потерпевший был уложен лицом вниз, его конечности связаны, а на плечи и поясницу в течение нескольких минут оказывалось давление.

В январе 1999 года заявители подали заявление об убийстве лица, находившегося в особо уязвимом положении, и просили допустить их к участию в деле в качестве гражданских истцов, ссылаясь, в частности, на то, что во время происшествия не был вызван врач. Следственный судья принял постановление о прекращении производства, которое было оставлено без изменения апелляционной инстанцией. Заявители подали кассационную жалобу.

24 июля 2001 г. делегат председателя Кассационного суда полностью освободил заявителей от оплаты юридической помощи после обжалования отказа бюро юридической помощи. Однако судья-докладчик представил свой доклад более месяца назад, и срок подачи состязательных бумаг истек. Адвокат, практикующий в Государственном совете и Кассационном суде, был назначен 10 сентября 2001 г. Кассационный суд признал жалобу неприемлемой 18 сентября 2001 г. Адвокат, прикрепленный к заявителям, разъяснил им, что решение от 24 июля 2001 г. было вручено ему только 10 сентября 2001 г., поэтому он не смог представить состязательные бумаги в Кассационный суд до рассмотрения жалоб.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции. Предварительные возражения государства-ответчика о неисчерпании внутренних средств правовой защиты отклонены. Статья L. 781-1 Кодекса судопроизводства устанавливает прямую ответственность государства, которая в принципе не исключается в случае неосторожности полицейских при исполнении служебных обязанностей. Однако государство-ответчик представило только одно решение по аналогичному делу на основании данной статьи, которое было вынесено после обжалуемых событий, рассмотрения уголовного дела и подачи заявителями жалобы в Европейский Суд.

Вмешательство полицейских было оправданно с точки зрения подпунктов "a" и "b" пункта 2 статьи 2 Конвенции, поскольку они должны были защитить физическую неприкосновенность матери и сестер молодого человека. Он причинил травмы своим сестрам и некоторым полицейским во время задержания. Травмы, полученные молодым человеком в процессе столкновения с полицейскими, не были причиной его смерти. Таким образом, условия его задержания, и в частности применение силы, были соразмерны общественной опасности его действий.

Что касается событий, имевших место после задержания, а именно удержания Мохамеда Сауда на полу полицейскими, то власти обязаны защищать здоровье лиц, заключенных под стражу, арестованных полицией или только что задержанных, как в случае с Мохамедом Саудом. Это подразумевает неотложную медицинскую помощь, если состояние здоровья лица этого требует.

Полицейские были осведомлены об уязвимом состоянии Мохамеда Сауда, поскольку одна из сестер сообщила им об этом. Несмотря на заболевание молодого человека, его очевидные травмы и отсутствие опасности для окружающих с его стороны, поскольку он был связан, полицейские продолжали удерживать его, и даже поверхностный медосмотр не был проведен для проверки состояния его здоровья. Единственная мера, которую признали необходимой полицейские и пожарные на месте происшествия, заключалась во введении транквилизатора врачом, что вынудило их ожидать прибытия скорой медицинской помощи. Мохамед Сауд был прижат к полу в течение 35 минут в положении, которое согласно заключению медицинских экспертов могло повлечь смерть от удушья. Французские власти не предусмотрели инструкций для этого вида иммобилизации, и, хотя на месте происшествия присутствовали профессионалы, обученные оказанию первой помощи, молодой человек не получил ее до остановки сердца и дыхания.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. 24 июля 2001 г., когда заявители были освобождены от оплаты юридической помощи в связи с жалобой на стадии производства в Кассационном суде, срок подачи состязательных бумаг уже истек. Решение от 24 июля 2001 г., предполагавшее наличие оснований для обжалования, обеспечивало возможность подачи кассационной жалобы квалифицированным юристом. Производство в Кассационном суде не было справедливым, поскольку адвокат, прикрепленный к заявителям, был лишен возможности подать состязательные бумаги до рассмотрения их жалоб Кассационным судом.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить семи заявителям 20 000 евро солидарно в счет компенсации причиненного им морального вреда.

По жалобам о нарушениях статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуется применение полицейским избыточной силы к женщине, которая была доставлена без сопровождающих в полицейское отделение. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Фахрие Чалишкан против Турции
[Fahriye Сaliskan v. Turkey] (N 40516/98)

Постановление от 2 октября 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Полицейские вошли в кабинет заявительницы, работавшей врачом, чтобы доставить ее в полицейское отделение в связи с подозрением в несанкционированной продаже билетов на представление, организованное ассоциацией, членом которой она являлась. Полицейские доставили ее в полицейское отделение, где она выразила нежелание разговаривать с S.З., инспектором, на которого она ранее подала несколько жалоб, оставленных без удовлетворения. По словам заявительницы, она разговаривала с помощником инспектора, когда S.З. вошел в помещение и бросился к ней. Он предположительно оскорбил ее, тряс, ударил по голове и удерживал за руки, а затем потянул за волосы и дал пощечину. По утверждению турецких властей, заявительница начала оскорблять инспектора S.З. сразу после доставления в полицейское отделение и дала ему пощечину. После этого она пыталась покинуть помещение, чему воспрепятствовали полицейские.

Заявительница и инспектор были осмотрены врачом в день происшествия. Врач зафиксировал гиперемию (конгестию) длиной 5 см под левым глазом инспектора; у заявительницы он зафиксировал экхимоз* (*Синяк: пятно сине-черного цвета на коже, возникающее в результате кровоизлияния в окружающие ткани в результате травмы (прим. переводчика).) и гематому длиной 7-8 см на внутренней поверхности левой руки, гиперемию на левой лопатке и раздражение в теменной области головы, в связи с чем заключил, что она, возможно, была избита. Заявительница, ощущавшая недомогание, была в тот же день осмотрена неврологом, который отметил, что она испытывает тошноту и ослабление зрения в связи с черепной травмой, и назначил срочное обследование в нейрохирургическом отделении. Оно было проведено на следующий день и выявило теменную гематому, повлекшую пятидневную нетрудоспособность.

Через несколько дней заявительница была повторно обследована врачами ассоциации прав человека, которые выявили синяки размером 2 х 7 см на правой руке и размером 2 х 3 см в нижней части правого предплечья, симптомы бессонницы и амнезии, трудности концентрации внимания и беспокойство.

S.З. подал на заявительницу жалобу в полицейское отделение, обвиняя ее в оскорблении и нападении на него. В результате заявительница была оправдана по всем пунктам, за исключением нанесения пощечины.

Заявительница подала жалобы через местного комиссара в прокуратуру с целью возбуждения административного производства и уголовного дела против инспектора. В обоснование своих требований она представила медицинские документы, оформленные в день происшествия. Органы уголовного преследования передали дело в провинциальный административный совет в соответствии с Законом об ответственности государственных служащих. Обе жалобы поступили к следователю - заместителю директора провинциальной полиции безопасности - для совместного рассмотрения. В своем заключении следователь поставил под сомнение медицинские документы, усмотрев в них элементы протекционизма и симпатии части врачей по отношению к коллеге.

Приняв заключение за основу, дисциплинарный орган и административный совет не нашли оснований для привлечения инспектора к ответственности. Государственный совет оставил решение без изменения.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Сторонами не оспаривается, что в ходе инцидента инспектор S.З. применил силу по отношению к заявительнице. Имевшиеся медицинские документы являлись достаточно убедительными, чтобы предположить, что инспектор тянул заявительницу за волосы, удерживал ее за руки и бил по голове. Даже если предположить, что инспектор стремился контролировать поведение заявительницы, которая в момент происшествия была сильно возбуждена, следует учесть, что он имел дело с женщиной, находившейся без сопровождения в полицейском отделении, куда она была доставлена по поводу мелкого правонарушения, связанного с ассоциацией. Если даже инспектор испытывал раздражение в связи с полученной в присутствии подчиненных пощечиной, он должен был проявить большее самообладание и, безусловно, использовать иные методы, нежели те, которые повлекли нетрудоспособность заявительницы в течение пяти дней. Такое обращение являлось унижающим, могло вызывать несоразмерное чувство страха и уязвимости и не соответствовало принципу необходимого применения силы.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции в ее материальном аспекте (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Расследования, проводимые административными органами наподобие тех, что участвовали в рассмотрении настоящего дела, вызывают серьезные сомнения в их независимости по отношению к исполнительным органам. Участие административного совета, ограничившегося утверждением выводов следователя, который сам являлся полицейским, представляется фактором, серьезно ослабившим эффективность судебного механизма защиты прав, поскольку он так и не смог установить обстоятельства дела или принять решение по поводу возможной ответственности, вытекающей из утверждений заявительницы. Возбужденное производство, следовательно, не было эффективным, поскольку оно не обеспечило заявительнице каких-либо разумных оснований для предъявления требований о компенсации в административных или гражданских судах, где в любом случае было бы необходимо доказать, по меньшей мере, что она являлась жертвой жестокого обращения государственного служащего.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице компенсацию в размере 7 000 евро в счет причиненного ей материального ущерба и морального вреда.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются условия содержания заключенного, страдавшего от серьезной болезни, и отсутствие надлежащей медицинской помощи. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Яковенко против Украины
[Yakovenko v. Ukraine] (N 15825/06)

Постановление от 25 октября 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, отбывавший наказание с 2003 года и одновременно находившийся в предварительном заключении по другому делу, жалуется на условия содержания под стражей, в частности на отсутствие надлежащей медицинской помощи. Государство-ответчик оспаривает его утверждения. Как сообщает заявитель, он содержался в Симферопольском СИЗО, но вынужден был переносить регулярную перевозку в Севастополь, где находились следственные органы. Поездка протяженностью 80 км занимала от 36 до 48 часов и осуществлялась в тюремных фургонах и поездах, которые были сильно переполнены, плохо освещены и имели недостаточную вентиляцию. Заключенные не обеспечивались пищей и водой. Между июнем 2003 и апрелем 2006 года он провел больше года в Севастопольском ИТТ* (*ИТТ - наименование изолятора временного содержания на Украине (прим. переводчика).), переполненном изоляторе, не имевшем достаточной вентиляции и медицинского отделения.

Во время пребывания в ИТТ здоровье заявителя стало ухудшаться. Он страдал от туберкулеза, и в феврале 2006 года ему был поставлен диагноз: "ВИЧ" (хотя он утверждает, что был уведомлен об этом диагнозе три месяца спустя). В апреле 2006 года у заявителя поднялась температура, и он почти не мог двигаться или есть без посторонней помощи. Дважды к нему вызывали скорую помощь, но администрация учреждения согласилась на его госпитализацию только после того, как мать заявителя подала жалобу генеральному прокурору. Заявитель был помещен в больницу 28 апреля 2006 г., после принятия Европейским Судом предварительных мер в порядке правила 39 Регламента. Заявитель скончался годом позже.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции.

(a) Что касается условий содержания заявителя под стражей в Севастопольском ИТТ. Принимая во внимание последние национальные и международные доклады, включая доклад Комитета по предупреждению пыток (CPT), и письмо начальника ГУВД, Европейский Суд приходит к выводу, что это учреждение постоянно страдает от значительной перенаселенности (на каждого заключенного приходится не более 1,5 кв. метров), что приводит к лишению заключенных сна. В докладе CPT за 2000 год также отмечается недостаток естественного освещения и вентиляции. Такие условия равносильны унижающему достоинству обращению.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

(b) Что касается отсутствия медицинской помощи. Европейский Суд полагает, что, несмотря на осведомленность о состоянии заявителя с февраля 2006 года, администрация изолятора не приняла неотложные меры медицинского характера, предусмотренные правилами обращения с заключенными, страдающими ВИЧ /СПИД. Ему не было назначено антиретровирусное лечение, он не осматривался на предмет инфекционных заболеваний и был только зарегистрирован в качестве ВИЧ-пациента в местном центре борьбы со СПИДом в мае 2006 года. Он по-прежнему содержался в Севастопольском ИТТ, который не имел медицинского отделения.

Государство-ответчик ссылается на то, что в случае ухудшения здоровья заявителя к нему могли вызывать скорую помощь, однако для этого требовалось решение администрации, которая, в свою очередь, оказывалась в затруднительном положении, поскольку не могла опираться на квалифицированную медицинскую консультацию. Следует отметить, что власти отказали в переводе заявителя в специализированную больницу для дальнейшего обследования, и отсутствуют сведения о том, что они убедились в его обеспеченности назначенным лечением от туберкулеза. Таким образом, отсутствие своевременного и надлежащего лечения от ВИЧ и туберкулеза представляло собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

(c) Что касается систематических перевозок из одного изолятора в другой. Пространство, приходившееся на одного человека (0,3 кв. метра для автофургонов и 0,4 кв. метра для поездов), не отвечало стандартам CPT для транспорта, независимо от продолжительности перевозки. Утверждения заявителя о плохих освещении и вентиляции, отсутствии пищи и воды подкреплены выводами делегации CPT за 2000 год. Заявителю пришлось выдержать 64 перевозки в Севастополь и обратно за период в два года и восемь месяцев.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Заявитель не располагал эффективным и доступным средством правовой защиты против условий его содержания.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить 434 евро в счет компенсации причиненного материального ущерба и 10 000 евро в счет компенсации морального вреда.

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются жесткое обращение с заявителем во время задержания, которое сопровождалось ведением видеозаписи, и ее демонстрация на пресс-конференции. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Гарлицкий против Польши
[Garlicki v. Poland] (N 36921/07)

[IV Секция]

Обстоятельства дела

Заявитель, известный кардиохирург и директор клиники, был арестован на рабочем месте 12 февраля 2007 г. Его уложили на пол, надев ему наручники, после чего люди в масках обыскали его кабинет и машину. Это происшествие наблюдали многие работники, пациенты и посетители больницы. Один из полицейских вел видеозапись.

Заявителю было впоследствии предъявлено обвинение в убийстве пациента, взяточничестве, запугивании и подделке документов. Судья-ассистент распорядился о его содержании под стражей в течение трех месяцев, прежде всего в связи с тяжестью предъявленного ему обвинения в убийстве и возможностью воспрепятствования расследованию. Суд второй инстанции отклонил жалобу заявителя на том основании, что даже если доказательства в отношении убийства были недостаточны, тяжесть остальных обвинений оправдывает его содержание под стражей. Данная мера пресечения была продлена еще на три месяца, но суд в то же время установил залог в 90 000 евро и указал иные условия его освобождения. Заявитель был освобожден 18 мая 2007 г.

Одновременно на пресс-конференции министр юстиции - генеральный прокурор продемонстрировал видеозапись задержания заявителя и обыска в его помещении, сделав заявление о том, что "больше никто не будет лишен жизни [заявителем]". Дело привлекло внимание прессы, которая именовала заявителя "доктором Смерть" и "Менгеле"* (*Менгеле, Йозеф, нацистский врач, известный экспериментами над заключенными (прим. переводчика).). Уголовное дело находится на стадии расследования.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 6, пункта 2 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

По жалобам о нарушениях статьи 5 Конвенции

По жалобе о нарушении подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о правомерности экстрадиции

По делу обжалуется несогласованность в толковании властями законодательства, применимого к лицам, заключенным под стражу в ожидании экстрадиции. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Насруллоев против России
[Nasrulloyev v. Russia] (N 656/06)

Постановление от 11 октября 2007 г. [вынесено I Секцией]

Вопросы права

Заявителю по делу, гражданину Таджикистана, Генеральная прокуратура этой страны предъявила обвинение в различных преступлениях, включая убийство по неосторожности, похищение человека и участие в вооруженных формированиях с целью нападения на государственные учреждения, предположительно совершенных во время гражданской войны 1992-1997 годов в Таджикистане. Заявитель был задержан в Москве 13 августа 2003 г. и заключен под стражу на основании решения суда от 21 августа 2003 г. с целью экстрадиции в Таджикистан. В решении не был указан предельный срок содержания под стражей. Заявитель несколько раз безуспешно ходатайствовал об освобождении из-под стражи. На основании ходатайства заместителя прокурора 1 июля 2006 г. суд продлил содержание заявителя под стражей на 14 дней. Несколькими днями позже Генеральная прокуратура довела до сведения заявителя решение выдать его властям Таджикистана. Заявитель обжаловал это решение, утверждая, что он подвергается преследованиям по политическим мотивам, и ему угрожает смертная казнь, если по предъявленным обвинениям он будет признан виновным. 12 июля 2006 г. Европейский Суд указал государству-ответчику на основании правила 39 Регламента Европейского Суда на необходимость воздержаться от высылки заявителя до последующего уведомления. Впоследствии, 21 августа 2006 г., суд отменил решение Генеральной прокуратуры и распорядился об освобождении заявителя из-под стражи, поскольку прокуратура Таджикистана не предоставила необходимые гарантии, предусмотренные российским законодательством. Верховный Суд оставил это решение в силе.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции. В первую очередь Европейский Суд исследовал вопрос о том, мог ли заявитель содержаться под стражей в течение неопределенного срока на основании первоначального решения о заключении под стражу от 21 августа 2003 г. Европейский Суд отмечает несогласованность в толковании властями страны российского законодательства, касающегося лиц, находящихся под стражей в ожидании экстрадиции, и заключает, что его положения не были четкими или предсказуемыми. Таким образом, они не соответствовали установленному Конвенцией стандарту "качества закона", и содержание заявителя под стражей должно быть признано незаконным.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

По поводу соблюдения требований пункта 4 статьи 5 Конвенции. Европейский Суд отмечает, что статьи 108 и 109 Уголовно-процессуального кодекса, регулирующие пересмотр судом решений о заключении под стражу, предусматривают, что прокурор обязан ходатайствовать перед судом о продлении меры пресечения, и что лицо, заключенное под стражу, может принимать участие в разбирательстве, приводя доводы в пользу своего освобождения. Однако формулировки закона не предусматривают возможность возбуждения такого разбирательства по инициативе лица, содержащегося под стражей. Ходатайство прокурора о продлении меры пресечения является необходимым условием для начала такого разбирательства. В настоящем деле судебный пересмотр решения о заключении под стражу был инициирован только один раз в течение трех лет содержания заявителя под стражей. Таким образом, во время содержания под стражей заявитель не имел в своем распоряжении процедуры, с помощью которой он мог бы обжаловать в суд незаконность лишения свободы.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 40 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

По жалобе о нарушении пункта 4 статьи 5 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение судом правомерности заключения под стражу

По делу обжалуется трехлетнее содержание под стражей в ожидании экстрадиции в отсутствие возможности ходатайствовать об изменении меры пресечения. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Насруллоев против России
[Nasrulloyev v. Russia] (N 656/06)

Постановление от 11 октября 2007 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте подпункта "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 6 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект]

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется принятие решения об освобождении от оплаты юридической помощи после истечения срока на подачу состязательных бумаг в Кассационный суд. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Сауд против Франции
[Saoud v. France] (N 9375/02)

Постановление от 9 октября 2007 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-правовой аспект]

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение дела беспристрастным судом

По делу обжалуется недостаточная беспристрастность апелляционного суда, установившего, что воспроизведение газетой отрывков из романа является диффамацией, поскольку в его состав входили двое судей, которые ранее признали указанные отрывки диффамационными в рамках разбирательства против автора и издателя романа. По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Лендон, Очаковски-Лоран и Жюли против Франции
[Lindon, Otchakovsky-Laurens and July v. France] (N 21279/02 и 36448/02)

Постановление от 22 октября 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 10 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении принципа равенства сторон судопроизводства

По делу обжалуется присутствие представителя прокуратуры на информационном собрании членов коллегии присяжных. По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Коркюфф против Франции
[Corcuff v. France] (N 16290/04)

Постановление от 4 октября 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, осужденный судом присяжных, добился повторного рассмотрения своего дела. Присяжные, отобранные путем жеребьевки, были собраны для того, чтобы проинформировать их о процедуре суда присяжных и их роли в этом разбирательстве. На собрании присутствовали председатель суда присяжных, член коллегии адвокатов и представитель прокуратуры, которому предстояло поддерживать обвинение по делу заявителя. Прокурор не заявил отвода никому из присяжных. В начале разбирательства дела адвокаты заявителя представили ходатайство и заявление своего коллеги, присутствовавшего на информационном собрании присяжных. Суд присяжных отклонил утверждение о том, что факт обращения прокурора к членам коллегии присяжных мог нарушить принцип равенства сторон и признал заявителя виновным.

В кассационной жалобе заявитель, в частности, ссылался на предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, утверждая, что участие прокурора, поддерживавшего обвинение, в информационном собрании давало ему возможность произвести впечатление на присяжных и оказывать на них влияние, поскольку он разъяснял им процедуру суда присяжных. Кроме того, его присутствие на собрании давало ему несправедливое преимущество, позволяя отвести некоторых присяжных, сформировать более благоприятную для него коллегию и обеспечить дополнительное доверие со стороны присяжных в процессе разбирательства дела в суде. Кассационный суд отклонил жалобу заявителя на том основании, что его адвокаты не подали состязательные бумаги относительно стороны обвинения до начала разбирательства дела.

Заявитель также утверждал, что ведение протокола разбирательства не позволило Кассационному суду определить, использовали ли стороны свое право на отвод присяжных. Суд отклонил этот довод на том основании, что до начала разбирательства заявитель не выдвинул возражений по поводу предполагаемых нарушений со стороны защиты или обвинения в процессе отбора присяжных.

Вопросы права

Предварительные возражения государства-ответчика по поводу неисчерпания заявителем внутренних средств правовой защиты отклонены. Государство-ответчик не доказало, что до начала разбирательства заявитель был уведомлен об участии прокурора в информационном собрании, организованном для присяжных, тогда как адвокат, присутствовавший на информационном собрании, не входил в число защитников заявителя. Заявитель требовал признания того, что факт обращения прокурора к присяжным, отобранным путем жеребьевки, мог нарушить принцип равенства сторон. Однако суд присяжных использовал свое полномочие отклонять требования о признании фактов, которые не были засвидетельствованы им самим. Позднее заявитель выступал с аналогичным утверждением в Кассационном суде. Далее государство-ответчик не доказало, что применимая процедура позволяла заявителю эффективно представить свои доводы. Таким образом, вывод о том, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, поскольку не следовал установленным процессуальным правилам, был бы чрезмерно формальным, учитывая, что остается по меньшей мере неясным, имелась ли практическая возможность следовать им.

По существу дела. Должностные лица правоохранительных органов, присутствовавшие на указанном информационном собрании, не давали присяжным каких-либо указаний. Председатель суда присяжных вел собрание и обеспечивал его нейтральный характер. В его обязанности входило наблюдение за предоставлением информации и исключение замечаний относительно дела, личности подсудимого или его возможной вины. Собрание было созвано исключительно с целью информировать присяжных об организации работы суда присяжных. Европейский Суд подчеркивает полезность такой информации для присяжных, которые являлись не юристами, а обычными гражданами, не знакомыми с проблемами правовой системы. Присутствие на таких собраниях представителя прокуратуры и члена коллегии адвокатов было, безусловно, полезно, поскольку они играют важную роль в разбирательстве и могли отвечать на вопросы присяжных по поводу своих функций. Кроме того, посещение таких собраний всеми присяжными, отобранными на сессию, затрудняло привлечение представителя прокуратуры, который не поддерживал бы обвинение ни в одном деле, подлежащем рассмотрению на сессии.

Аналогичным образом требование о привлечении всех адвокатов, участвующих в конкретных делах, на такие собрания затруднило бы процесс информирования присяжных, поскольку единственная его цель заключалась в представлении процедуры и ответах на общие вопросы, не затрагивающие конкретные обстоятельства различных дел или личность подсудимых. Поэтому компромиссное решение, избранное судом присяжных, о приглашении одного члена коллегии в качестве представителя защитников выглядит допустимым.

Таким образом, присутствие на информационных собраниях представителя прокуратуры и члена коллегии адвокатов не нарушало справедливого равновесия интересов при предоставлении информации присяжным. Что касается предположения о том, что представитель прокуратуры мог использовать свое преимущество при отводе присяжных, то нет оснований полагать, что информационное собрание по вопросам процедуры могло дать ему представление о личности конкретного присяжного. Более того, в момент проведения собрания представитель прокуратуры не мог знать, кто из присутствующих присяжных будет отобран при жеребьевке или в каком именно процессе они будут заняты. Представляется сомнительным, что прокурор мог пользоваться каким-либо реальным преимуществом по сравнению с заявителем по настоящему делу при осуществлении права на отвод членов коллегии присяжных.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По жалобе о нарушении пункта 3 статьи 6 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа презумпции невиновности

По делу обжалуется заявление министра юстиции - генерального прокурора для прессы, согласно которому "никто больше не будет лишен жизни [заявителем]". Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Гарлицкий против Польши
[Garlicki v. Poland] (N 36921/07)

[IV Секция]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуется сохранение отпечатков пальцев и образцов ДНК бывших подозреваемых в случаях, когда виновность не установлена или дело прекращено. Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты.

S. и Майкл Марпер против Соединенного Королевства
[S. and Michael Marper v. United Kingdom] (N 30562/04 и 30566/04)

[IV Секция]

Заявители были задержаны по подозрению в покушении на разбой и притеснении соответственно. У них были взяты отпечатки пальцев и образцы ДНК. Первый заявитель был впоследствии оправдан, тогда как дело против второго было прекращено. Оба просили уничтожить их отпечатки пальцев и образцы ДНК, однако полиция отказала. Их заявление о судебной проверке решения полиции было отклонено Административным судом, и Апелляционный суд оставил решение без изменения. Палата лордов подчеркнула значение сохранения отпечатков пальцев и образцов ДНК. Даже если учесть, что оно представляло собой вмешательство в личную жизнь, такое вмешательство было умеренным и в любом случае оправданным с точки зрения пункта 2 статьи 8 Конвенции. Палата лордов также отклонила довод заявителей о том, что это равносильно дискриминационному обращению, запрещенному статьей 14 Конвенции, по сравнению с основной массой лиц, у которых не отбирались отпечатки пальцев и образцы в процессе расследования уголовных дел.

На основании статей 8 и 14 Конвенции заявители жалуются на сохранение их отпечатков пальцев, образцов ДНК и дел в соответствии со статьей 64 (1A) Закона о полиции и доказательствах по уголовным делам 1984 года. Они утверждают, что сохранение касающихся их материалов нарушает их право на уважение личной жизни. Кроме того, не являясь более подозреваемыми в совершении преступлений, они находятся в том же положении, что остальное несудимое население Соединенного Королевства, однако подвергаются иному обращению по основаниям, не совместимым со статьей 14 Конвенции.

Жалоба заявителей была признана приемлемой 16 января 2007 г.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется тот факт, что в рамках судебного разбирательства по поводу общения с детьми было выдвинуто предположение о совершении заявителем развратных действий по отношению к ребенку. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Санчес Карденас против Норвегии
[Sanchez Cardenas v. Norway] (N 12148/03)

Постановление от 4 октября 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

В 1995 году заявитель развелся с матерью двух своих сыновей. Хотя первоначально условия общения с детьми были согласованы, впоследствии возник спор, вызванный заявлением матери в полицию о том, что заявитель совершал развратные действия в отношении одного из детей. Полицейская проверка заявлений была затем прекращена. В 2001 году городской суд признал право заявителя на общение с детьми в выходные дни поочередно, после того как утверждения о развратных действиях были отклонены как вымышленные матерью с целью помешать праву заявителя на общение с детьми. Это решение было отменено судом провинции, который отказал заявителю в доступе к детям, полагая, что это будет более благоприятно для детей и оправдано их интересами. По поводу утверждений о развратных действиях он указал, что недостаточность доказательств не исключает полностью риска, с которым связан доступ к детям, и что ряд признаков свидетельствуют о том, что развратные действия имели место, хотя суд не счел необходимым вдаваться в данный вопрос и занять какую-либо позицию в связи с этим.

Вопросы права

Хотя оспариваемый фрагмент решения суда провинции не оказал влияния на вывод относительно доступа к детям, он содержал предположение, что заявитель мог быть замешан в крайне предосудительных действиях по отношению к сыну, и это могло оказать отрицательное влияние на его личную и семейную жизнь в обычном смысле этих слов. Поэтому жалоба подпадает под действие статьи 8 Конвенции. Вмешательство властей было "предусмотрено законом" и преследовало законную цель защиты прав и свобод других лиц. Однако, что касается необходимости вмешательства, не вполне ясно, почему суд провинции указал на признаки развратных действий, но не счел нужным рассматривать далее этот вопрос. Содержание данного фрагмента можно истолковать так, что на основе имеющихся доказательств заявитель подозревается в совершении развратных действий по отношению к своему сыну. По мнению Европейского Суда, суду провинции следовало либо рассмотреть этот вопрос полностью, со всеми вытекающими последствиями в части оценки доказательств и обоснования, или не затрагивать его. Охарактеризовав заявителя таким образом, авторитетный судебный акт причинил вред его чести и репутации и оказал отрицательное влияние на его личную и семейную жизнь. Для включения в текст решения оспариваемого фрагмента не имелось бесспорных оснований. Таким образом, вмешательство властей в права заявителя было недостаточно оправданным и несоразмерным преследуемой цели.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 7000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется запрет копирования историй болезни бывшими пациентами. Жалоба признана приемлемой.

K.H. и другие против Словакии
[K.H. and Others v. Slovakia] (N 32881/04)

Решение от 9 октября 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Заявительницами по делу выступают восемь цыганок, проходивших лечение в отделениях акушерства и гинекологии двух больниц Восточной Словакии в период беременности и родов. Несмотря на неоднократные попытки зачатия, ни одна из них не забеременела после последнего пребывания в больницах, где им делали кесарево сечение. Заявительницы подозревали, что причиной их бесплодия могла быть стерилизация, проведенная без их ведома и согласия во время операции. В 2004 году заявительницы оформили доверенности юристам неправительственной организации, которые просили выдать для изучения и копирования истории болезни заявительниц. Столкнувшись с трудностями при получении доступа к документам, заявительницы возбудили разбирательства в местных судах, в результате которых большинство из них получили доступ к историям болезни. Однако их требования о копировании были отклонены со ссылкой на действовавшее в тот период законодательство, которое рассматривало истории болезни как собственность заинтересованных больниц и признавало ограничения доступа к ним оправданными во избежание злоупотреблений. После введения в действие нового законодательства в 2005 году все заявительницы за исключением второй, история болезни которой была к тому времени утрачена, получили доступ к своим историям болезни и возможность их скопировать.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 8 Конвенции, после отклонения предварительных возражений государства-ответчика относительно того, что заявительницы более не могут считаться "жертвами" нарушения Конвенции. Жалоба также признана приемлемой, что касается пункта 1 статьи 6 Конвенции (в части вопроса о соблюдении права на доступ к правосудию) и статьи 13 Конвенции (в части вопроса о соблюдении права на эффективные средства правовой защиты).

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

Вопрос о соблюдении права на уважение корреспонденции

По делу обжалуется оказание полицией технической помощи лицу, намеревавшемуся осуществить запись своих переговоров с заявителем, при отсутствии правовой основы для этого. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Ван Вондел против Нидерландов
[Van Vondel v. Netherlands] (N 38258/03)

Постановление от 25 октября 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

В 2002 году заявитель, в прошлом сотрудник полиции, был обвинен в даче ложных показаний в ходе парламентского расследования и попытке запугивания потенциального свидетеля, своего бывшего осведомителя. Суды основали свои выводы на записях телефонных разговоров между ними, которые осведомитель сделал по собственной инициативе посредством оборудования, предоставленного полицией.

Вопросы права

Получение полицией для целей официально проводимой проверки записей разговоров между заявителем и его осведомителем представляет собой вмешательство в осуществление заявителем права на уважение личной жизни и/или корреспонденции, которое может быть вменено властям. Хотя запись разговоров заявителя велась осведомителем добровольно и для его собственных целей, оборудование было предоставлено властями, от которых он, по меньшей мере, один раз получал особые инструкции относительно того, какие сведения следует получить от заявителя. При таких обстоятельствах власти внесли значительный вклад в реализацию операции. Европейский Суд не убежден доводом о том, что события находились под исключительным контролем осведомителя. Государство-ответчик не доказало, что данное вмешательство в права заявителя было основано на законе. Более того, поскольку оно имело место в рамках проверки фактов, полиция не могла использовать какие-либо следственные полномочия, включая негласную запись разговоров. Европейский Суд сознает, что с практической точки зрения свидетелю, который опасается, что достоверность его показаний вызовет сомнения, может потребоваться техническая помощь со стороны властей с целью подтвердить свою версию событий. Однако при оказании такой помощи недопустимо нарушение властями правил, обеспечивающих правовые гарантии против произвола. Заявитель был лишен минимальной степени защиты, на которую он имел право в демократическом обществе в силу закона. Таким образом, вмешательство властей в права заявителя не "соответствовало закону".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Вопрос о соблюдении права на уважение корреспонденции

По делу обжалуется несоблюдение процессуальных гарантий при обыске и изъятии электронных данных из компьютерной системы адвоката. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Визер и компания "Бикос бетейлигунген ГмбХ" против Австрии
[Wieser and Bicos Beteiligungen GmbH v. Austria] (N 74336/01)

Постановление от 16 октября 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Первый заявитель совмещал адвокатскую деятельность с владением и управлением холдинговой компанией, выступающей вторым заявителем, которая была единственным собственником другой компании "Новамед". Обе компании располагались в адвокатской конторе первого заявителя. На основании запроса итальянских властей о правовой помощи в связи с расследованием уголовного дела региональный суд санкционировал обыск в офисах этих компаний. Во время обыска одна группа полицейских в присутствии первого заявителя и представителя коллегии адвокатов искала документы в папках, относящихся ко второму заявителю и компании "Новамед". Если первый заявитель возражал против немедленного исследования документа, он опечатывался и передавался в региональный суд в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса. Все изъятые и опечатанные документы были перечислены в протоколе, подписанном первым заявителем и полицейскими. Одновременно другая группа исследовала содержимое компьютера первого заявителя и записала несколько файлов на диск. Специалист в области информационных технологий и представитель коллегии адвокатов присутствовали при части этого обыска, однако протокол в связи с ним был составлен только на следующий день. В нем было указано, что полицейские не полностью скопировали содержимое сервера, но искали названия двух компаний и имена подозреваемых по уголовному делу.

Следственный судья в присутствии первого заявителя вскрыл опечатанные документы. Некоторые из них были скопированы и приобщены к делу, а другие возвращены первому заявителю на том основании, что их использование может нарушать обязанность заявителя по сохранению профессиональной тайны. Первый и второй заявители жаловались в суды страны на то, что процедура обыска и выемки в отношении электронных данных нарушила обязанности первого заявителя по сохранению профессиональной тайны, однако эти жалобы были отклонены.

Вопросы права

Обыск и изъятие электронных данных заявителей представляли собой вмешательство властей в право на уважение "корреспонденции". Уголовно-процессуальный кодекс предусматривал специальные правила выемки документов, и согласно сложившейся практике национальных судов эти правила применялись и к электронным данным. Обыск и изъятие преследовали законную цель предотвращения преступлений. Однако эти гарантии соблюдались в отношении документов, но не электронных данных. В частности, представитель коллегии адвокатов не имел возможности надлежащим образом контролировать соответствующую часть обыска, протокол был составлен слишком поздно, и ни первый заявитель, ни представитель коллегии не были информированы о результатах обыска. Хотя первый заявитель не был адвокатом второго, он исполнял соответствующие обязанности по отношению к ряду компаний, акции которых принадлежали последнему. Кроме того, изъятые электронные данные в основном были аналогичны данным, содержавшимся в документах, часть которых следственный судья возвратил первому заявителю в качестве объекта профессиональной тайны. Следовательно, можно обоснованно предположить, что электронные носители также содержали такую информацию. Уклонение полицейских от соблюдения определенных процессуальных гарантий, имевших целью помешать "произволу" и защитить профессиональную тайну адвоката, делает обыск и изъятие электронных данных первого заявителя несоразмерными преследуемой законной цели.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (вынесено четырьмя голосами "за" и тремя - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить первому заявителю 2 500 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

По жалобам о нарушениях статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется осуждение автора и издателя романа за диффамацию в отношении крайне правой партии и ее лидера. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

По делу обжалуется осуждение редактора газеты за диффамацию после публикации обращения, повторяющего оспоренные выдержки из романа, в целях протеста против осуждения его автора и издателя. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Лендон, Очаковски-Лоран и Жюли против Франции
[Lindon, Otchakovsky-Laurens and July v. France] (N 21279/02 и 36448/02)

Постановление от 22 октября 2007 г. [вынесено Большой Палатой]

Обстоятельства дела

Г-н Лендон, писатель, является автором романа под названием "Дело Жана Мари Ле Пена" (Le Procиs de Jean-Marie Le Pen), в котором упоминается председатель Национального фронта, крайне правой политической партии. Г-н Очаковски-Лоран выступал его издателем. В романе, основанном на реальных событиях с добавлением элементов вымысла, описывается суд над активистом Национального фронта, который, развешивая плакаты партии со своими единомышленниками, хладнокровно убил молодого человека североафриканского происхождения и признал, что совершил это по мотиву расовой ненависти. В романе открыто ставился вопрос об ответственности Национального фронта и г-на Ле Пена за рост проявлений расизма во Франции и сложность борьбы с ними.

В результате разбирательства, начатого Национальным фронтом и г-ном Ле Пеном, г-н Очаковски-Лоран был осужден за диффамацию, а г-н Лендон - за соучастие в ней. Каждый из них был приговорен к штрафу, и они были обязаны совместно уплатить компенсацию и опубликовать уведомление о приговоре суда. Суд признал, что четыре эпизода книги являлись диффамацией, указав, что преступные действия, приписанные потерпевшим, не имели места, и автор исказил факты для усиления неприязненного отношения читателей к г-ну Ле Пену и его партии.

Через месяц с небольшим ежедневная газета "Либерасьон" (Libеration) опубликовала статью в форме обращения с целью выражения протеста против осуждения автора и издателя романа, которое было подписано 97 писателями. Статья полностью воспроизводила эпизоды, которые суд признал диффамационными, оспаривая такую характеристику. Г-н Жюли, главный редактор "Либерасьон", был привлечен Национальным фронтом и г-ном Ле Пеном к суду и признан виновным в диффамации. Его обязали уплатить штраф и компенсацию в связи с повторением правонарушения, за которое были осуждены г-н Лендон и г-н Очаковски-Лоран, путем воспроизведения оспоренных эпизодов, но не в связи с публикацией мнения писателей. Парижский апелляционный суд оставил в силе приговор в отношении г-на Лендона и г-на Очаковски-Лорана, что касается штрафа, присуждения компенсации и диффамационного характера трех эпизодов книги, содержащих высказывания о том, что г-н Ле Пен "не председатель политической партии, а главарь банды убийц", сопоставимый с Аль Капоне; что его высказывания полны "расовых намеков... В лучшем случае, слегка скрытых"; что "за [ними] маячит призрак всего самого худшего в истории человечества"; и что он "вампир, который благоденствует на горестях своих избирателей, а иногда и на их крови, как и на крови его противников". Суд признал, что автор не дистанцировался в достаточной степени от выраженных взглядов и, не затрагивая вопроса политической борьбы и не осуждая неприятие идей и ценностей гражданских истцов, отметил отсутствие иных обстоятельств, свидетельствующих о добросовестности заявителя (смягчение утверждений или их предварительная проверка). Кассационный суд оставил приговор в силе.

В ходе разбирательства Парижский апелляционный суд оставил в силе приговор, вынесенный г-ну Жюли. В отношении диффамационного характера статьи этот суд сослался на выводы, сформулированные им в решении по делу г-на Лендона и г-на Очаковски-Лорана, которое он признал "применимым". Затем он отклонил доводы о добросовестности заявителя, поскольку цель лиц, подписавших обращение, заключалась лишь в том, чтобы выразить поддержку Матье Лендону "путем демонстративного одобрительного повторения всех эпизодов, которые были признаны судом диффамационными, даже не подвергая серьезному сомнению их диффамационный характер". Кассационный суд отклонил кассационную жалобу г-на Жюли, которая содержала, в частности, довод о необъективности Апелляционного суда, поскольку председательствующий и один из двух судей ранее рассматривали дело, касающееся г-на Лендона и г-на Очаковски-Лорана.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Правовую основу для осуждения заявителей составляют ясные и доступные положения Закона о свободе прессы от 29 июля 1881 г., касающиеся диффамации, которая согласно французской судебной практике может содержаться в художественном произведении, если лицо, заявляющее, что его права нарушены, в нем прямо указано. Данная судебная практика является устаревшей и не слишком распространенной. Тем не менее лица, профессионально занимающиеся издательским делом, обязаны знать применимые положения законодательства и судебной практики, даже если для этого необходимо получить консультацию юриста, специализирующегося в данной области. Таким образом, вмешательство властей в право заявителей было предусмотрено законом и преследовало правомерную цель защиты репутации или прав иных лиц. Наказание было наложено на автора и издателя не в связи с доводами, приведенными в спорном романе, а исключительно в связи с содержанием трех его отрывков. Критерии, примененные Апелляционным судом при оценке данных отрывков как диффамационных, соответствовали статье 10 Конвенции.

Положение о том, что любые произведения, даже художественные, могут повлечь осуждение за диффамацию, соответствовало статье 10 Конвенции. Действительно, любое лицо, которое, например, создает или распространяет литературные произведения, осуществляет вклад в обмен идеями и мнениями, обладающий особым значением в демократическом обществе, из чего следует обязанность государства не вмешиваться ненадлежащим образом в свободу выражения мнения, особенно если произведение затрагивает политическую или дискуссионную тематику, как в настоящем деле. Тем не менее авторы и лица, распространяющие произведения, несут определенные "обязанности и ответственность". Вывод о наличии диффамации не может быть опровергнут, учитывая враждебное содержание высказываний, нарушающих права потерпевших, и того факта, что в них прямо упоминались Национальный фронт и его председатель. Более того, диффамационными были признаны только те высказывания, которые выражали позицию автора, а не те, от которых он действительно дистанцировался.

Вывод Апелляционного суда о том, что три высказывания, нарушавшие права потерпевших, были сделаны без проверки фактов, также соответствовал прецедентной практике Европейского Суда. Разграничение утверждений о фактах, существование которых доказуемо, и оценочных суждений, действительность которых не поддается доказыванию, обычно не требуется применительно к выдержкам из романа, кроме случаев, когда, как в настоящем деле, произведение содержит как документальные, так и вымышленные факты и, следовательно, не является полностью художественным, но представляет реальных персонажей или факты. Требование доказать, что утверждения, содержавшиеся в отрывках из романа, которые были признаны диффамационными, имели "достаточное фактическое обоснование", тем более допустимо, поскольку они являлись не в чистом виде оценочными суждениями, но также и заявлениями о факте. Кроме того, Апелляционный суд занял взвешенную позицию, осудив заявителей не за то, что они не доказали достоверность данных утверждений, но за то, что они не осуществили "проверку фактов" заблаговременно.

Вывод Апелляционного суда о том, что содержание оспариваемых эпизодов не было в достаточной степени "непредвзятым", также соответствовал прецедентной практике Европейского Суда. Апелляционный суд осуществил обоснованную оценку обстоятельств дела, указав, что уподобление лица, пусть даже и политического деятеля, поведение которого способно спровоцировать жесткую критику, "главарю банды убийц", "выступающему в защиту" убийства, пусть и совершенного вымышленным персонажем, и сравнение его с "вампиром, благоденствующим на бедах избирателей, а иногда и на их крови", "переходит допустимые пределы по таким делам". Лица, участвующие в политической борьбе, обязаны проявлять минимальную степень умеренности и сдержанности. Выражения, имеющие целью опорочить оппонента и способные спровоцировать насилие и враждебность, переходят рамки допустимого в политических дебатах, даже в отношении лица, которое придерживается крайних политических взглядов.

Таким образом, для осуждения автора и издателя романа, оставленного в силе Апелляционным судом, имелись "относимые и достаточные" основания. Примененное наказание не было несоразмерным.

Что касается г-на Жюли, главного редактора "Либерасьон", он был осужден за публикацию обращения, которое воспроизводило выдержки из романа, содержащие "особенно серьезные заявления" и оскорбительные замечания. Подписавшие его лица, повторяя эти заявления и замечания с одобрением, отрицали их диффамационный характер вопреки имеющемуся решению суда.

Принимая во внимание содержание отрывков романа, нарушавших права потерпевших, потенциальное воздействие на общественность диффамационных замечаний, опубликованных национальной ежедневной газетой с большим тиражом, и отсутствие необходимости воспроизводить их для всестороннего освещения темы осуждения автора и издателя и связанной с этим критики, г-н Жюли превысил допустимые пределы "провокации" путем воспроизведения замечаний, учитывая также необходимость защиты репутации названных лиц и прав иных лиц. Кроме того, взысканные штрафы и компенсация были снижены.

Постановление

По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (вынесено тринадцатью голосами "за" и четырьмя - "против").

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Г-н Жюли утверждает, что суд не был беспристрастен, поскольку двое из трех судей коллегии, которая оставила в силе его осуждение за диффамацию, выразившуюся в публикации обращения, вынесли по делу первых двух заявителей решение, установившее диффамационный характер эпизодов романа, процитированных в обращении.

Однако основания для предположения, что двое данных судей при рассмотрении дела могли находиться под влиянием личного предубеждения, отсутствуют. Что касается формирования коллегии Парижского апелляционного суда, опасения заявителя не были объективно подтверждены по следующим основаниям.

Несмотря на взаимную связь дел, их обстоятельства отличались и "обвиняемый" не был одним и тем же. Более того, очевидно, что решения, вынесенные по делу автора и издателя романа, не содержали каких-либо предположений о вине г-на Жюли. Хотя в своем решении по делу г-на Жюли Парижский апелляционный суд сослался в отношении диффамационного характера спорных эпизодов на решение, принятое им по делу г-на Лендона и г-на Очаковски-Лорана, это было связано с тем, что предыдущее решение приобрело преюдициальное значение. Вопрос о добросовестности г-на Жюли оставался при этом открытым и не был предрешен первым судебным актом.

Присутствие в коллегии двух судей, которые последовательно вынесли два обжалуемых решения, не могло повлиять на объективную беспристрастность суда: что касается определения текста как диффамационного, любой другой судья был бы связан принципом преюдиции, поэтому участие двух данных судей не могло повлиять на соответствующую часть второго решения. Что касается вопроса добросовестности заявителей, который имел совершенно различное содержание в рамках двух дел, несмотря на тесную связь между ними, то отсутствуют доказательства, позволяющие предположить, что судьи были как-либо связаны своей оценкой обстоятельств первого дела.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется отказ пересмотреть решение суда, запрещающее трансляцию телевизионного ролика, которое было вынесено в нарушение статьи 10 Конвенции согласно имеющемуся постановлению Европейского Суда. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии
[Verein Gegen Tierfabriken Schweiz (VGT) v. Switzerland] (N 3272/02)

Постановление от 4 октября 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителем по делу является ассоциация, выступающая в защиту животных. По ее первоначальной жалобе (N 24699/94) Европейский Суд в Постановлении от 28 июня 2001 г. установил нарушение статьи 10 Конвенции в связи с отказом властей Швейцарии разрешить трансляцию телевизионного ролика, выражающего протест против методов промышленного разведения животных. На основании постановления Европейского Суда ассоциация-заявитель обратилась в Федеральный суд с целью пересмотра решения, запрещающего трансляцию ролика. В 2002 году Федеральный суд отклонил это требование. Ассоциация-заявитель подала новую жалобу в Европейский Суд с целью обжалования данного решения. Комитет министров Совета Европы, осуществляющий контроль исполнения постановлений Европейского Суда, не был осведомлен об этих событиях, в связи с чем прекратил производство по первоначальной жалобе ассоциации-заявителя в 2003 году, сославшись на возможность подачи требования о пересмотре решения в Федеральный суд.

Вопросы права

Отказ отменить решение, запрещающее трансляцию спорного ролика, представляет собой новое вмешательство в осуществление ассоциацией-заявителем прав, предусмотренных статьей 10 Конвенции. Федеральный суд отклонил ее ходатайство о пересмотре дела на том основании, что она не представила достаточных объяснений относительно "требуемого изменения решения и компенсации". Такой подход представляется чрезмерно формальным, поскольку из обстоятельств дела в целом следовало, что требование ассоциации касалось трансляции спорного ролика, которую Федеральный суд запретил в 1997 году. Более того, Федеральный суд указал, что ассоциация-заявитель не доказала надлежащим образом сохранение интереса в трансляции первоначальной версии ролика. Он фактически занял место ассоциации, решая вопрос о том, имелась ли какая-либо цель в такой трансляции. Однако суд не указал, каким образом изменилась или утратила актуальность общественная дискуссия по вопросу промышленных методов разведения животных по сравнению с 1994 годом, когда ролик первоначально предполагалось транслировать. Таким образом, доводы, приведенные Федеральным судом Швейцарии, учитывая характер дела в целом и важность обеспечения и поддержания в демократическом обществе свободы выражения мнения по вопросам, несомненно представляющим всеобщий интерес, не были относимы и достаточны для оправдания вмешательства в права заявителя.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуются уклонение властей от указания причин отказа в предоставлении лицензии на вещание и отсутствие судебной проверки такого решения. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Компания "Глас Надежда ЕООД" и Еленков против Болгарии
[Glas Nadezhda EOOD and Elenkov v. Bulgaria] (N 14134/02)

Постановление от 11 октября 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителями по делу выступают частная компания с единственным участником и ее управляющий. В 2000 году компании-заявителю было отказано в выдаче лицензии на вещание решением Национального комитета по радио и телевидению (NRTC), в соответствии с которым радиостанция не отвечала в полном объеме его требованиям. Заявитель безуспешно требовал его пересмотра в Верховном административном суде, который постановил, что решение, принятое в рамках усмотрения NRTC, не подлежит судебной проверке.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Вмешательство в осуществление заявителем права на свободу выражения мнения было следствием решения NTRC. Данный орган не проводил каких-либо открытых слушаний, и его обсуждения носили конфиденциальный характер, несмотря на распоряжение суда, обязавшее его предоставить заявителям копии протоколов заседаний. Также им не были указаны основания для вывода о том, что компания-заявитель не отвечала предъявляемым требованиям. Отсутствие обоснования не было исправлено в последующем судебном разбирательстве, поскольку Верховный административный суд постановил, что решение, принятое в рамках усмотрения NTRC, не может быть подвергнуто проверке. Эти обстоятельства в сочетании с неопределенностью некоторых критериев NRTC лишили заявителей законной защиты от произвольного вмешательства в их право на свободу выражения мнения. В этой связи Комитетом министров Совета Европы приняты указания в области регулирования вещательной деятельности, которые призывают к открытому и прозрачному применению правил лицензирования и специально рекомендуют, чтобы все решения регулирующих органов были надлежащим образом обоснованы и подлежали проверке компетентных судебных органов. Таким образом, вмешательство властей в осуществление заявителем права на свободу выражения мнения не соответствовало закону.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Подход к делу заявителей Верховного административного суда, который отказался вмешиваться в осуществление NRTC дискреционных полномочий, не соответствовал требованиям статьи 13 Конвенции, предписывающей властям страны рассматривать по существу жалобы на нарушение предусмотренных Конвенцией прав.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителям 5 000 евро в счет компенсации причиненного им морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется привлечение к уголовной ответственности пациентки за диффамацию в отношении пластического хирурга после публикации ее истории в бульварной прессе. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Канеллопулу против Греции
[Kanellopoulou v. Greece] (N 28504/05)

Постановление от 11 октября 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Сразу после операции по уменьшению молочных желез, проведенной врачом X., заявительница стала жаловаться на серьезные боли. Врач сообщил ей, что гистологическое исследование выявило наличие раковых тканей в обеих молочных железах, что означало необходимость их хирургического удаления. Мастэктомия была выполнена другим врачом. Врач X. впоследствии вживил заявительнице силиконовые имплантаты и еще несколько раз оперировал ее, однако в конечном счете оба имплантата были удалены. Заявительница продолжает испытывать серьезные последствия вмешательств. В июле 2001 года она обратилась с иском к врачу X. и частной больнице, где он проводил операции, а впоследствии - к врачу, который провел мастэктомию. Разбирательства до сих пор продолжаются в афинском суде первой инстанции. Тем временем в бульварной прессе были опубликованы утверждения, якобы сделанные заявительницей во время интервью. X. подал на заявительницу жалобу, обвиняя ее в диффамации. Суд постановил, что высказывания, опубликованные в прессе, нарушили честь и репутацию X., и что заявительница знала о том, что ее утверждения не соответствовали действительности. Он признал заявительницу виновной и приговорил к 13 месяцам лишения свободы условно. Впоследствии наказание было уменьшено до пяти месяцев лишения свободы условно. Заявительница подала кассационную жалобу, утверждая, в частности, что некоторые фразы, на которых было основано ее осуждение, принадлежали не ей, а авторам статей. Кассационный суд отклонил ее жалобу.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Гражданские дела о возмещении ущерба, рассмотрение которых до настоящего времени продолжается в суде первой инстанции, были начаты более шести лет назад. Такой срок является чрезмерным, что нарушает требование "разумного срока" рассмотрения дела.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции. Предварительные возражения государства-ответчика о неисчерпании заявительницей внутренних средств правовой защиты отклонены. В своей жалобе заявительница прямо ссылалась на статью 14 Конституции Греции, защищающей право на свободу выражения мнения, в обоснование своего права выступать с критикой врача, проводившего операции. Таким образом, ее жалоба была явно связана с предполагаемым нарушением статьи 10 Конвенции.

Что касается существа жалобы. В контексте статьи 10 Конвенции применение к заявительнице наказания, связанного с лишением свободы, пусть и условно, было несоразмерно преследуемой цели. Публикация спорных статей могла негативно сказаться на профессиональном имидже врача, но интерес защиты его репутации не был достаточен, чтобы оправдать применение наказания, связанного с лишением свободы, в то время как иск о возмещении ущерба еще не был рассмотрен. Даже если предположить, что заявительница допустила виновное поведение, доступные гражданско-правовые средства защиты были бы достаточны для урегулирования вопроса и защиты репутации врача. Не оспаривается, что заявительница перенесла болезненные вмешательства, от серьезных последствий которых она страдает до сих пор. Таким образом, тот факт, что она должна была понести наказание, связанное с лишением свободы, за рассказ о том, что ей пришлось перенести, с единственной целью дать выход своим переживаниям, вызывает, по меньшей мере, удивление. Хотя заявительница могла использовать грубые и жесткие выражения, необходимо учитывать, что это отражало ее собственное восприятие серьезности ее состояния. Более того, ее высказывания не позволяли предположить недобросовестность с ее стороны. Не следовало смешивать намерения заявительницы с намерениями журналистов, ищущих сенсацию, которые имели особенный интерес в данном деле, поскольку врач обладал известностью. Вместе с тем представляется, что греческие суды поступили именно таким образом, не рассмотрев высказывания заявительницы в особом контексте дела и не дав надлежащей оценки переживаниям, которые она испытывала, делая свои заявления. Таким образом, ограничение права заявительницы на свободу выражения мнения не было в разумной степени соразмерно преследуемой правомерной цели.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 503 евро в счет компенсации причиненного ей материального ущерба и 8 000 евро в счет компенсации морального вреда.

По жалобам о нарушениях статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу объединения с другими

По делу обжалуется отказ судов зарегистрировать ассоциацию только на основании подозрений по поводу истинных намерений учредителей и их будущих действий. По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции.

Бекир-Уста и другие против Греции
[Bekir-Ousta and Others v. Greece] (N 35151/05)

Постановление от 11 октября 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители и 19 других представителей мусульманского меньшинства Западной Фракии решили создать некоммерческую организацию "Ассоциация молодежи меньшинства префектуры Эврос". Ассоциация, в частности, намеревалась использовать интеллектуальный потенциал молодежи, принадлежащей к меньшинству, сохранять и укреплять традиции меньшинства, содействовать развитию отношений между его членами, а также защищать демократию, права человека и дружбу, особенно между греческим и турецким народами.

Суд первой инстанции отклонил заявление о регистрации ассоциации, указав, что Лозаннский договор признает лишь мусульманское, а не турецкое меньшинство Западной Фракии. Он сделал вывод о том, что название ассоциации вводит в заблуждение, создавая впечатление, что граждане иностранного государства, в частности, турецкие граждане, постоянно проживают в Греции, и что созданная ими ассоциация не служит интересам мусульманского меньшинства Эвроса. Заявители обжаловали это решение, однако апелляционный суд согласился с выводами нижестоящего суда и оставил его решение без изменения. Заявители подали кассационную жалобу, Кассационный суд отменил оспариваемое решение и направил дело на новое рассмотрение в апелляционный суд, который также отклонил жалобу, сочтя, что наименование ассоциации, особенно слова "молодежи меньшинства", недостаточно понятны и однозначны, но, напротив, вводят в заблуждение относительно того, представляет ли ассоциация религиозное (мусульманское) или этническое (турецкое) меньшинство, тогда как последнее противоречит греческому законодательству. Кассационный суд отклонил новую жалобу, поданную заявителями.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Разбирательство продолжалось более 10 лет в судах трех инстанций. Дело отличалось определенной степенью сложности. Однако заинтересованные стороны не проявляли стремления к разрешению дела и, скорее, затягивали его. Судебным властям не могут быть поставлены в вину неоправданные задержки или периоды бездействия.

Постановление

По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 11 Конвенции. Отказ судов зарегистрировать ассоциацию заявителей представлял собой вмешательство в их право на свободу объединения с другими. Вмешательство было предусмотрено законом, который разрешал судам отказывать в регистрации ассоциации, если они находили ее учредительные документы спорными. Более того, вмешательство преследовало законную цель предупреждения беспорядков. Что касается вопроса о необходимости вмешательства в демократическом обществе для достижения законной цели, отказ в регистрации ассоциации был мотивирован прежде всего желанием пресечь предполагаемое намерение заявителей распространять идею о наличии в Греции этнического меньшинства, права которого соблюдаются не в полной мере. Оспариваемая мера была основана на простом подозрении относительно подлинных намерений учредителей ассоциации и деятельности, которую они могут осуществлять в случае регистрации ассоциации. Однако при обстоятельствах настоящего дела не представлялось возможным проверить их намерения на практике, поскольку ассоциация так и не была зарегистрирована. Кроме того, даже если предположить, что истинная цель ассоциации заключалась в распространении идеи о наличии в Греции этнического меньшинства, это само по себе не составляло угрозы демократическому обществу, поскольку ничто в учредительных документах не давало основания предположить, что члены ассоциации выступали за использование насилия, антидемократических или антиконституционных методов. Греческое законодательство не предусматривало превентивной надзорной системы, затрагивающей учреждение некоммерческих организаций. Наконец, в случае учреждения ассоциации суд первой инстанции в любое время мог распорядиться о ее ликвидации, если бы она впоследствии преследовала цель, отличную от заявленной в учредительных документах, или осуществляла деятельность, противоречащую законодательству, морали или общественному порядку. Таким образом, Европейский Суд не усматривает неотложной общественной необходимости в отказе зарегистрировать ассоциацию заявителей и приходит к выводу, что оспариваемая мера несоразмерна преследуемой цели.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на свободу объединения с другими

По делу обжалуется отказ в регистрации ассоциации исключительно в связи с подозрением о наличии антиконституционной цели, которая не была указана в уставе. По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции.

Бозган против Румынии
[Bozgan v. Romania] (N 35097/02)

Постановление от 11 октября 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель обратился в окружной суд с заявлением о внесении ассоциации с наименованием "Антимафиозная национальная стража" в реестр ассоциаций и фондов. Он приложил копии учредительного договора и устава ассоциации, в которых, в частности, указывалось, что ее цель состоит в информировании граждан относительно правовых форм самозащиты перед лицом организованной преступности, и что она намерена устанавливать с помощью средств массовой информации лиц, причастных к организованной преступности и создавать соответствующую базу данных. В уставе также отмечалось, что ассоциация не намерена подменять собой государственные органы. Суд отклонил заявление, установив, что цели ассоциации предусматривают деятельность, которая представляет собой вмешательство в компетенцию правоохранительных органов вплоть до создания параллельных структур, контролирующих эти органы. Жалоба заявителей на это решение была отклонена.

Вопросы права

Отказ зарегистрировать ассоциацию представлял собой вмешательство в право заявителя на свободу объединения с другими. Вмешательство было предусмотрено законом и преследовало законную цель защиты государственной и общественной безопасности. В регистрации ассоциации было отказано исключительно на основании содержания устава. Суды страны руководствовались простым подозрением о том, что намерение ассоциации состоит в создании параллельных структур по отношению к правоохранительным органам. Однако это решение выглядит произвольным, поскольку в уставе такое намерение не усматривается. Напротив, в нем говорится, что ассоциация намерена руководствоваться законом, и не стремится подменить государственные органы. До регистрации ассоциация не давала судам оснований полагать, что она имеет антиконституционные намерения, противоположные тем, которые провозглашены в уставе. Отказывая в регистрации, власти воспрепятствовали созданию ассоциации. Применимое законодательство в этих случаях разрешает судам ликвидировать ассоциации, если их цели оказываются незаконными или отличными от заявленных в уставе. Поэтому столь радикальная мера, как отказ в регистрации ассоциации еще до того, как она могла совершить какие-либо действия, выглядит несоразмерной преследуемой цели и, следовательно, не является необходимой в демократическом обществе. Заявление о регистрации было отклонено без уведомления заявителя о предполагаемых нарушениях. Кроме того, ему не была предоставлена возможность их устранения. Необходимость начать процедуру регистрации заново представляет собой чрезмерно тяжелое бремя, особенно с учетом того, что законодательство позволяло устранять нарушения при подаче заявления. Отказ внести ассоциацию в реестр ассоциаций и фондов, таким образом, не может считаться отвечающим неотложной общественной потребности или необходимым в демократическом обществе.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что установление факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией причиненного ущерба.

По жалобе о нарушении статьи 13 Конвенции

По делу обжалуется неэффективность рассмотрения административным органом жалобы на запрещенное обращение со стороны государственного служащего. По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Фахрие Чалишкан против Турции
[Fahriye Сaliskan v. Turkey] (N 40516/98)

Постановление от 2 октября 2007 г. [вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте подпункта "а" пункта 3 статьи 4 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции)

По делу обжалуется отказ учитывать труд в тюрьме при определении пенсионных прав. Жалоба признана приемлемой.

Штуммер против Австрии
[Stummer v. Austria] (N 37452/02)

Решение от 11 октября 2007 г. [вынесено I Секцией]

Дело затрагивает вопрос о возможности использования заключенными пенсионных программ в отношении труда, выполняемого в местах лишения свободы. Согласно австрийскому законодательству любой заключенный, годный к труду, обязан исполнять работу, на которую он назначен. Однако работающие заключенные не считаются работниками для целей статьи 4 Закона о всеобщем социальном страховании и потому не включены в общую систему социального страхования, в рамках которой предоставляются пособия по болезни и в связи с несчастным случаем, а также пенсии по старости. В решении по данному вопросу Верховный суд поддержал решение законодателя не распространять эту программу на заключенных на том основании, что их труд выполняется на основе обязанности, а не трудового договора.

Заявитель провел значительную часть жизни в тюрьме. В 1999 году он подал заявление о досрочном назначении пенсии. Оно было отклонено в связи с тем, что он не внес требуемое количество ежемесячных взносов. Заявитель оспорил решение на том основании, что при расчете его пенсии должны учитываться 28 лет труда в тюрьме, тем не менее все его жалобы были отклонены.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 14 Конвенции (во взаимосвязи с подпунктом "а" пункта 3 статьи 4 Конвенции и во взаимосвязи со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции).

По жалобе о нарушении статьи 34 Конвенции

Вопрос о запрещении воспрепятствования праву индивидуальной жалобы

По делу обжалуется угроза генерального прокурора в адрес члена коллегии адвокатов о намерении начать уголовное расследование в связи с направлением в международные организации "ложных" утверждений о нарушении прав человека. По делу допущено нарушение требований статьи 34 Конвенции.

Колибаба против Молдавии
[Colibaba v. Moldova] (N 29089/06)

Постановление от 23 октября 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

25 апреля 2006 г. в полицейском отделении заявитель подвергся жестокому обращению со стороны полицейских с целью добиться от него признательных показаний. Его тело было подвешено на металлическом бруске с помощью плечиков для одежды, пропущенных под его руками. В этом положении его били стулом по затылку, тогда как его руки и ноги были связаны. Через несколько дней заявитель вновь подвергся жестокому обращению со стороны полицейских. На этот раз его били по голове двухлитровой пластиковой бутылкой, наполненной водой, а также наносили удары ногой и толкали.

29 апреля 2006 г. заявителя поместили в больницу, где был проведен поверхностный медосмотр в присутствии полицейских, подвергавших его жестокому обращению. В заключении, составленном в связи с этим, отмечалось, что на теле заявителя отсутствуют следы насилия, кроме повреждений, вызванных попыткой самоубийства. Все последующие ходатайства адвоката заявителя о медицинском обследовании были отклонены. Под давлением прессы 16 мая 2006 г. заявитель был освобожден из-под стражи и немедленно обратился за медицинской помощью. После тщательного медицинского обследования неправительственная организация помощи жертвам пыток пришла к выводу, что заявителю были причинены тяжкие телесные повреждения, включавшие последствия травмы черепа. Повторное обследование в государственной больнице подтвердило этот вывод.

Адвокат заявителя подал заявление о возбуждении уголовного дела по поводу предполагаемого жестокого обращения с заявителем. Прокурор отклонил заявление на том основании, что подозреваемые полицейские опровергали все обвинения, медицинское заключение от 28 апреля 2006 г. не выявило телесных повреждений, а в помещении, где предположительно имело место жестокое обращение, никаких плечиков для одежды обнаружено не было. Жалоба заявителя на это решение была отклонена на том же основании, несмотря на то, что он представил новые медицинские документы.

После того как заявитель подал жалобу в Европейский Суд, 26 июня 2006 г. генеральный прокурор Молдавии направил письмо в молдавскую коллегию адвокатов, в котором, в частности, отмечалось, что "некоторые молдавские адвокаты привлекают международные организации, специализирующиеся на защите прав человека, к рассмотрению уголовных дел властями страны", причем они "распространяют в международном масштабе ложную информацию о якобы имеющих место нарушениях прав человека, что причиняет большой вред репутации страны". Он прямо упомянул имя адвоката заявителя, указав, что Генеральная прокуратура намерена провести проверку этого вопроса. Одновременно генеральный прокурор потребовал от коллегии принять соответствующие меры и "не допускать, насколько это возможно, причинения ущерба авторитету Республики Молдавии".

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте. Государство-ответчик утверждает, что заявитель не подвергался какой-либо форме жестокого обращения, поскольку при медосмотре 29 апреля 2006 г. на его теле не было обнаружено следов насилия. Европейский Суд не уверен в объективности медицинского заключения, на которое ссылается государство-ответчик, поскольку заявитель мог быть запуган присутствием при медосмотре полицейских, допустивших жестокое обращение с ним. С другой стороны, Европейский Суд не усматривает оснований для того, чтобы не доверять выводам двух медицинских обследований, пройденных заявителем немедленно после освобождения, согласно которым он перенес травму черепа. Государство-ответчик, на которое возлагалось бремя доказывания противного, не представило каких-либо объяснений происхождению этих повреждений.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте. Европейский Суд усматривает ряд недостатков в расследовании национальными властями утверждений заявителя о жестоком обращении, которому он подвергался. Не только прокурор отклонил ходатайство о независимом медицинском обследовании в период, когда заявитель содержался под стражей, но и суд впоследствии не проявил интереса к данным более поздних медицинских обследований, представленным заявителям, и не указал причин, по которым они были отклонены.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции. Изучив письмо генерального прокурора, Европейский Суд считает возможным согласиться с доводами заявителя о том, что оно не является простым призывом к адвокатам по поводу соблюдения профессиональной этики, как это утверждало государство-ответчик. Выражения, используемые генеральным прокурором, тот факт, что им был прямо назван адвокат заявителя, и предупреждение о предстоящем расследовании предположительно ненадлежащих жалоб в международные организации могут с полным основанием рассматриваться как угроза. Хотя и неясно, был ли генеральный прокурор осведомлен о настоящей жалобе в момент написания письма, его формулировки в любом случае могли воспрепятствовать намерению адвоката заявителя подать жалобу или защищать права своего заявителя в Европейском Суде.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 34 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 14 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

В порядке применения статьи 35 Конвенции

В порядке применения пункта 1 статьи 35 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на эффективное внутреннее средство правовой защиты (Франция)

По делу ставится вопрос о наличии средств правовой защиты согласно Кодексу судопроизводства в связи с неосторожностью полицейских. Предварительные возражения государства-ответчика о неисчерпании заявителями внутренних средств правовой защиты отклонены.

Сауд против Франции
[Saoud v. France] (N 9375/02)

Постановление от 9 октября 2007 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на эффективное внутреннее средство правовой защиты (Чехия)

По делу ставится вопрос об эффективности новых внутренних средств правовой защиты против чрезмерной длительности разбирательства дела в суде. Жалоба признана неприемлемой.

Вокурка против Чехии
[Vokurka v. Czech Republic] (N 40552/02)

Решение от 16 октября 2007 г. [вынесено V Секцией]

В 1993 году заявитель предъявил иск о взыскании компенсации с государственной транспортной компании. Его требования были частично удовлетворены судом. Разбирательство окончилось в 2002 году после решения Конституционного суда об отклонении жалобы заявителя.

Что касается превентивного средства правовой защиты. Возможность ходатайства об установлении предельного срока для завершения процессуальных действий была предусмотрена в чешской судебной системе с 1 июля 2004 г. с целью обеспечения права на рассмотрение дела в разумный срок. Однако такое ходатайство возможно только в случае, когда заинтересованная сторона ранее безуспешно подавала жалобу в компетентный судебный орган в связи с задержками разбирательства дела. Таким образом, данное средство защиты представляет собой лишь продление срока административного обжалования в вышестоящий орган. В нескольких случаях Европейский Суд признавал, что административная жалоба в чешском законодательстве не является эффективным средством правовой защиты в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции. Отсюда следует, что данное превентивное средство также не может рассматриваться в качестве такового.

Что касается компенсаторного средства правовой защиты, введенного чешским законодательством в апреле 2006 года, то требование о компенсации морального вреда, который заявитель претерпел в результате неспособности судов принять меры или вынести решение в разумный срок, должно было предъявляться государственному органу, как правило, Министерству юстиции. Признавая, что такая система имеет свои преимущества, Европейский Суд не может не высказать оговорки относительно риска ненадлежащего проведения разбирательства, однако считает преждевременным давать оценки по этому вопросу. Европейский Суд полагает особенно важным распространение ответственности государства на все случаи причинения ущерба, имевшие место до даты вступления в силу указанного закона. Если лицо подало жалобу в Европейский Суд, ссылаясь на чрезмерную продолжительность разбирательства, начатого до вступления в силу нового закона, срок на предъявление требований о компенсации морального вреда не мог истечь ранее одного года с даты вступления закона в силу. Хотя идеальное решение заключалось бы в предупреждении задержек, тот факт, что указанное средство, которое могло быть использовано в процессе или по окончании разбирательства, является компенсаторным, не может быть решающим при оценке его эффективности. Это новое средство правовой защиты открывает населению Чехии реальную возможность получения возмещения на национальном уровне, которую они в принципе должны использовать. Хотя Секретариат Европейского Суда уведомил заявителя о его существовании, заявитель не воспользовался данным средством правовой защиты, которое являлось эффективным и доступным. Заявителем по делу не исчерпаны внутренние средства правовой защиты.

Вопрос о соблюдении права на эффективное внутреннее средство правовой защиты (Словения)

По делу ставится вопрос об эффективности нового компенсаторного средства правовой защиты против чрезмерной длительности разбирательства дела в суде. Жалоба признана неприемлемой.

Жунич против Словении
[Junic v. Slovenia] (N 24342/04)

Решение от 18 октября 2007 г. [вынесено III Секцией]

В 2000 году заявитель начал судебное разбирательство против страховой компании, которое в настоящий момент продолжается в суде первой инстанции. Надзорная жалоба и ходатайство об установлении предельного срока рассмотрения дела (средства для ускорения разбирательства, предусмотренные Законом о защите права на правосудие без неоправданных промедлений, далее "Закон 2006 года") были отклонены на том основании, что задержки возникали вследствие системных проблем, а не по вине председательствующего судьи.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Статья 13 Конвенции в толковании, данном ей в прецедентной практике Европейского Суда, предусматривает, что средство правовой защиты является "эффективным", если оно может быть использовано для ускорения разбирательства либо для получения адекватного возмещения, такого как справедливая компенсация, за уже допущенные задержки.

Если рассматривать первую возможность, то в настоящем деле средства для ускорения разбирательства до настоящего времени не были эффективны. Что касается второй возможности, то Закон 2006 года предусмотрел право предъявить требование о справедливой компенсации при одновременном выполнении двух условий. Во-первых, истец обязан надлежащим образом исчерпать средства для ускорения разбирательства, во-вторых, дело должно быть окончательно разрешено. Европейский Суд признает, что второе условие могло иметь правомерную цель упрощения процедуры, в том числе путем предотвращения повторных требований о справедливой компенсации в ходе разбирательства дела. Европейский Суд также понимает, что компенсация за чрезмерные задержки должна отражать обстоятельства и общую продолжительность разбирательства до окончательного разрешения дела. Однако из-за этого условия лица, уверенные, что их право на разбирательство дела в разумный срок нарушено, могут быть вынуждены дополнительно ожидать, прежде чем получат возможность потребовать возмещения.

Таким образом, принимая во внимание, что максимальная сумма компенсации морального вреда составляла 5 000 евро, Европейский Суд обращает внимание на необходимость особенно быстрого разрешения дел, которые уже продолжаются в течение долгого времени, после исчерпания средств для ускорения разбирательства. Действительно, нельзя исключать, что вопрос разумно быстрого доступа к справедливой компенсации будет влиять на заключение о том, является ли это средство защиты, самостоятельно или вместе со средствами для ускорения разбирательства, эффективным в отношении задержек, которые имели место ранее.

Государство-ответчик уже приняло некоторые меры в рамках "проекта Лукенда"* (*После принятия Европейским Судом Постановления от 6 октября 2005 г. по делу "Лукенда против Словении" [Lukenda v. Slovenia] Словения начала реализацию единого государственного проекта устранения чрезмерной загруженности судов, составной частью которого стал Закон о защите права на правосудие без неоправданных промедлений 2006 года (прим. переводчика).) в целях исправления структурной проблемы промедлений при разбирательстве дел в судах. Меры, направленные на уменьшение загруженности, в том числе привлечение дополнительных судей, также были приняты в суде, рассматривавшем дело заявителя. Начиная с апреля 2007 года по делу было назначено два заседания, чего никогда не случалось ранее. Более того, заявитель повторно мог воспользоваться средствами для ускорения разбирательства при возникновении новых причин промедлений. Принимая во внимание рамки усмотрения государства в регулировании общественных отношений и принцип субсидиарности конвенционного механизма защиты прав, а также учитывая, что с момента исчерпания заявителем средств для ускорения разбирательства истекло не более шести месяцев, и в рассмотрении его требований наметился прогресс, Европейский Суд заключает, что в скором времени заявитель сможет предъявить требование о справедливой компенсации, которое в принципе представляется эффективным средством правовой защиты. Более того, на данный момент отсутствуют основания полагать, что требование о справедливой компенсации, когда заявитель сможет им воспользоваться, будет в его деле бесперспективно. Его жалоба на основании статьи 6 Конвенции, таким образом, должна быть признана преждевременной.

Тем не менее в дальнейшем позиция Европейского Суда может быть пересмотрена. Европейский Суд полагает, что для соблюдения статьи 13 Конвенции заявитель должен приобрести право требования компенсации в течение следующего года при условии, что в оставшейся части разбирательства он будет действовать с должной заботливостью, и не возникнет особых затруднений, которые оправдали бы его продолжение. Жалоба признана явно необоснованной.

См. также Постановление по делу "Грзинчич против Словении" [Grzincic v. Slovenia], N 26867/02 ("Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 97* (*Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Caselaw of European Court of Human Rights] N 97 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 12 за 2007 год (прим. ред.).).

В порядке применения пункта 3 статьи 35 Конвенции

Вопрос о совместимости жалобы ratione personae* с положениями Конвенции

(*Ratione personae (лат.) - "ввиду обстоятельств, относящихся к лицу, о котором идет речь". В данном случае речь идет о критерии подсудности лица, действиями которого предположительно нарушена Конвенция, применяемом при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. Переводчика).)

По делу обжалуется отстранение заявителей от публичных должностей решением высокого представителя в Боснии и Герцеговине, полномочия которого были основаны на резолюциях Совета Безопасности ООН. Жалоба признана неприемлемой.

Берич и 25 других против Боснии и Герцеговины
[Beric and 25 Others v. Bosnia and Herzegovina] (N 36357/04 и др.)

Решение от 16 октября 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Заявители занимали различные публичные должности в Республике Сербской, одном из двух субъектов Боснии и Герцеговины. В 2004 году высокий представитель в Боснии и Герцеговине - международный администратор, осуществляющий контроль исполнения Дейтонского мирного соглашения, статус которого был утвержден Советом Безопасности ООН в 1995 году, - освободил заявителей от всех политических и партийных должностей за "воспрепятствование международному праву путем содействия в избежании ответственности лицами, которым предъявлено обвинение МТБЮ"* (*МТБЮ - Международный трибунал по бывшей Югославии, квазисудебная организация антисербской направленности (прим. переводчика).). Решение Конституционного суда, обязавшего власти страны обеспечить эффективные средства правовой защиты в связи с отстранением от должности лиц высоким представителем, было лишено практического значения последующим указанием на то, что распоряжения последнего в соответствии с его международным мандатом неподсудны судам Боснии и Герцеговины или ее субъектов.

Заявители жалуются в соответствии со статьей 6 Конвенции в ее уголовно-правовом аспекте и статьями 11 и 13 Конвенции на действия высокого представителя и отсутствие эффективных средств правовой защиты в этом отношении.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Установив "угрозу международному миру и безопасности" в значении статьи 39 Устава ООН, Совет Безопасности ООН поручил неформальной группе государств, участвующих в мирном процессе в Боснии и Герцеговине (Совет по выполнению мирного соглашения по Боснии и Герцеговине) учреждение администрации высокого представителя. Высокий представитель нес ответственность непосредственно перед Советом и был, в частности, уполномочен отстранять от должности лиц, считавшихся нарушителями правовых обязательств Дейтонского мирного соглашения. Однако в соответствии с положениями Устава ООН, делегируя свои полномочия на основании резолюции N 1031, Совет Безопасности сохранил за собой эффективный общий контроль. Поэтому Европейский Суд полагает, что в делах заявителей высокий представитель использовал законно переданные, предусмотренные главой VII Устава ООН полномочия Совета Безопасности, и оспариваемые действия в отношении заявителей могли считаться исходящими от ООН по смыслу соответствующих положений международного права. Попытки учреждения контрольного механизма в отношении решений высокого представителя не могут изменять природу таких актов без предварительного согласия самого высокого представителя.

Кроме того, Европейский Суд отмечает, что оспариваемые решения имели прямое действие и не требовали каких-либо процедурных актов со стороны национальных властей. По вопросу о том, несет ли, тем не менее, ответственность Босния и Герцеговина за оспариваемые действия, Европейский Суд ссылается на свое решение от 2 мая 2007 г. по делу "Бехрами и Бехрами и Сарамати против Франции, Германии и Норвегии" [Behrami and Behrami and Saramati v. France, Germany and Norway], N 71412/01 и 78166/01 (вынесено Большой Палатой, см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 97), в котором действия KFOR* (*Аббревиатура для обозначения международных сил безопасности в Косово; от английского наименования Kosovo Force (прим. переводчика).) и UNMIK* (*Аббревиатура для обозначения Временной администрации ООН в Косово; от английского наименования United Nations Mission in Kosovo (прим. переводчика).) в Косово рассматривались как совершенные под эгидой ООН. Европейский Суд полагает, что обоснование, представленное в этих делах, также применимо к допуску государством-ответчиком международной гражданской администрации на свою территорию. Жалоба не совместима ratione personae с положениями Конвенции.

В порядке применения пункта 4 статьи 35 Конвенции

Вопрос об отклонении жалобы на любой стадии разбирательства

Повторное рассмотрение предварительных возражений государства-ответчика по инициативе Европейского Суда после признания жалобы приемлемой. Жалоба признана неприемлемой.

Саммут и компания "Виза инвестментс лимитед" против Мальты
[Sammut and Visa Investments Limited v. Malta] (N 27023/03)

Решение от 16 октября 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Заявителями по делу выступают частная компания и ее директор. Они жалуются, что вновь выданным разрешением на строительство были изменены строительные спецификации, установленные первоначально, вопреки их ожиданию осуществить застройку территории согласно ранее принятым планам. В своем решении от 28 июня 2005 г. Европейский Суд отклонил предварительные возражения государства-ответчика о неисчерпании заявителями внутренних средств правовой защиты и признал их жалобу приемлемой, что касается статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Согласно пункту 4 статьи 35 Конвенции Европейский Суд может отклонить жалобу на любой стадии разбирательства. Это положение позволяет Европейскому Суду, в том числе при рассмотрении жалобы по существу, при условии соблюдения правила 55 Регламента Европейского Суда, пересмотреть решение о приемлемости жалобы, если он полагает, что жалоба должна быть признана неприемлемой по какому-либо основанию, указанному в пунктах 1-3 данной статьи. В своих дальнейших объяснениях по существу жалобы, представленных после решения о ее приемлемости, государство-ответчик не настаивало на своих доводах, касающихся неисчерпания внутренних средств правовой защиты, и не указало дополнительных сведений по данному вопросу. Однако того факта, что вопрос о неисчерпании внутренних средств правовой защиты поднимался перед Европейским Судом во время решения вопроса о приемлемости жалобы, достаточно для удовлетворения требований пункта 4 статьи 35 Конвенции, поскольку они обусловлены правилом 55 Регламента Европейского Суда. Таким образом, ничто не препятствует повторному исследованию Европейским Судом по собственной инициативе вопроса о неисчерпании внутренних средств правовой защиты на данной стадии разбирательства, после того как он запросил и получил дополнительные объяснения сторон по данному предмету. В результате повторного исследования Европейский Суд находит, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, к которым они могли прибегнуть в значении Конвенции. Таким образом, он поддерживает возражения государства-ответчика. Заявителями не исчерпаны внутренние меры правовой защиты для целей подачи жалобы в Европейский Суд.

В порядке применения статьи 46 Конвенции

Вопрос об исполнении постановлений Европейского Суда

Европейским Судом указана целесообразная форма возмещения в связи с нарушением статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции, а именно, меры по приведению системы образования страны и части национального законодательства в соответствие с Конвенцией.

Хасан и Эйлем Зенгин против Турции
[Hasan and Eylem Zengin v. Turkey] (N 1448/04)

Постановление от 9 октября 2007 г. [вынесено бывшей II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права родителей на уважение их религиозных и философских убеждений

Вопрос о соблюдении права на образование

По делу обжалуется отказ в освобождении ученицы государственной школы, семья которой исповедовала алевизм, от обязательных уроков по религии и этике. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

Хасан и Эйлем Зенгин против Турции
[Hasan and Eylem Zengin v. Turkey] (N 1448/04)

Постановление от 9 октября 2007 г. [вынесено бывшей II Секцией]

Обстоятельства дела

Хасан Зенгин и его дочь Эйлем Зенгин являются гражданами Турции 1960 и 1988 года рождения соответственно. Г-н Зенгин и его семья - приверженцы алевизма, направления ислама, имеющего глубокие корни в турецком обществе и истории. Его религиозная практика отличается от суннитских школ в таких аспектах, как молитва, пост и паломничество. Алевизм является одним из наиболее распространенных в Турции верований (после ханафитского направления ислама, являющегося одной из четырех школ суннизма).

В период подачи жалобы Эйлем Зенгин училась в седьмом классе государственной школы в Стамбуле. В качестве ученицы государственной школы она была обязана посещать занятия по религиозной культуре и этике. Согласно статье 24 Конституции Турции и статье 12 Закона о народном образовании N 1739 религиозная культура и этика являются обязательным предметом в турецкой начальной и средней школе. Г-н Зенгин направил заявления в Директорат народного образования и в административные суды об освобождении его дочери от уроков по религиозной культуре и этике. Он указал, в частности, что его дочь является последовательницей алевизма, учение которого в школе не преподается. Он ссылался на право родителей избирать вид обучения, которое получают их дети. Заявления об освобождении были окончательно отклонены после подачи жалобы в Государственный совет.

Вопросы права

Анализ указаний Министерства образования относительно уроков по религиозной культуре и этике и школьных учебников показывает, что программы обучения начальной школы и первого цикла средней предусматривают заметный приоритет знания ислама по сравнению с другими религиозными и философскими учениями. Само по себе это не может рассматриваться как идеологическое воздействие, поскольку ислам является в Турции религией большинства, несмотря на светский характер государства. С учетом того, что посещение этих занятий, по-видимому, оказывает значительное влияние на сознание детей, целесообразно установить, сообщаются ли такие сведения в объективном, критическом и плюралистическом духе. Направление алевизма с его глубокими корнями в турецком обществе и истории имеет определенные особенности и отличия от ислама, преподаваемого в школе. Выражение "религиозные убеждения", употребленное во втором предложении статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции, применимо к этому направлению. В курсе "Религиозной культуры и этики" не учитывается религиозное многообразие, характерное для турецкого общества. В частности, учащиеся не получают сведений о конфессиональных или обрядовых особенностях алевизма, хотя доля исповедующего его турецкого населения весьма велика. Определенные сведения об алевизме сообщаются в девятом классе, но их отсутствие в начальной и средней школах не позволяет восполнить недостатки обучения. Таким образом, нельзя сделать вывод, что преподавание в школе предмета "Религиозная культура и этика" отвечает критерию объективности и плюрализма, позволяя ученикам выработать критический подход к религиозным вопросам, и обеспечивает уважение религиозных и философских взглядов родителей учеников, исповедующих алевизм, в изучении которого имеются очевидные пробелы.

Необходимо также установить, являются ли достаточными предусмотренные турецкой образовательной системой средства обеспечения уважения к убеждениям родителей. Указанный курс имеет статус обязательного предмета, однако возможность освобождения от его изучения появилась в 1990 году для детей, родители которых исповедуют христианство или иудаизм, при условии, что они подтвердят свою приверженность к одной из этих религий. По утверждению государства-ответчика, возможность освобождения может быть распространена на представителей иных верований на основании такого заявления. Однако какой бы ни была сфера применения данного освобождения, тот факт, что родители были обязаны уведомлять школьную администрацию о своих религиозных или философских убеждениях, делает его неподходящим средством обеспечения уважения к свободе их убеждений. В отсутствие ясного указания школьная администрация сохраняла право на отказ в удовлетворении подобных заявлений. Следовательно, процедура освобождения не являлась подходящим методом и не обеспечивала достаточной защиты тем родителям, которые могли обоснованно полагать, что преподаваемый предмет способен вызвать у их детей конфликт между школьными ценностями и внутренними убеждениями. Для детей, чьи родители имели религиозные или философские убеждения, отличные от суннитского ислама, не предусматривалась возможность соответствующего выбора, тогда как процедура освобождения возлагала на родителей тяжелое бремя и обязанность раскрывать свои религиозные или философские взгляды.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статей 41 и 46 Конвенции. Европейский Суд счел, что само установление факта нарушения Конвенции представляет собой достаточно справедливую компенсацию причиненного ущерба.

Европейский Суд заключил, что турецкая система образования является неадекватной в отношении религиозного образования, поскольку она не отвечает требованиям объективности и плюрализма и не обеспечивает приемлемый механизм, гарантирующий уважение к убеждениям родителей. Признанное нарушение коренится в проблеме, связанной с внедрением в Турции программы религиозного образования и с отсутствием приемлемых механизмов, гарантирующих уважение к убеждениям родителей. В связи с этим Европейский Суд считает целесообразной формой компенсации приведение турецкой системы образования и национального законодательства в соответствие с требованиями статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

См. также Постановление от 29 июня 2007 г. по делу "Фольгере и другие против Норвегии" [Folgerе and Others v. Norway] (вынесено Большой Палатой, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 98* (*Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Caselaw of European Court of Human Rights] N 98 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 1 за 2008 год (прим. ред.).)), относящееся к стране, имеющей государственную религию и государственную церковь.

В порядке применения правила 39 Регламента Европейского Суда

Вопрос о применении Европейским Судом предварительных мер

Государству-ответчику указано на необходимость предоставления заключенному требуемого психиатрического лечения. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Прежец против Хорватии
[Prehec v. Croatia] (N 7508/05)

[I Секция]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции (вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь).)

В порядке применения статьи 30 Конвенции

Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты

По делу обжалуется сохранение отпечатков пальцев и образцов ДНК бывших подозреваемых в случаях, когда виновность не установлена или дело прекращено. Уступка юрисдикции в пользу Большой Палаты.

S. и Майкл Марпер против Соединенного Королевства
[S. and Michael Marper v. United Kingdom] (N 30562/04 и 30566/04)

[Вынесено IV Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 8 Конвенции (вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни).)

От редакции

Далее в Information Note N 101 on the case-law of the Court. October 2007, перевод которого представлен в настоящем номере "Бюллетеня Европейского Суда по правам человека", расположены разделы "Вступившие в силу Постановления согласно статьи 44 Конвенции" и "Статистика".

Редакция сочла целесообразным не приводить эти разделы. При интересе к этой информации вы можете ознакомиться с ней на официальном сайте Европейского Суда по правам человека, в разделе публикаций Informarion Note в базе данных HUDOC по адресу: http://cmiskp.echr.coe.int/tkp197/search.asp?skin=hudoc-in-en

Перед подписанием номера в печать

Портал www.newsru.com со ссылкой на газету "Коммерсантъ" сообщил о том, что служивший в Чечне контрактник отсудил свои боевые в Страсбурге.

Сначала военный суд в г. Ростове-на-Дону удовлетворил иск Олега Тецена,

служившего по контракту в одной из воинских частей в Чеченской Республике в 2001-2003 года, и обязал ответчика выплатить истцу 444 965 рублей 37 копеек. Военное командование решение суда не оспорило, и оно вступило в законную силу.

Однако Тецен, направив исполнительный лист в Министерство финансов, так и не получил компенсацию. Не дождавшись денег, он пожаловался в Европейский Суд по правам человека. А тем временем по ходатайству командования военный суд отменил вступившее в силу прежнее решение и отклонил иск Тецена.

Однако Европейский Суд по правам человека признал, что Российская Федерация нарушила статью 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (право на справедливое судебное разбирательство). Суд также констатировал, что власти России нарушили в отношении Тецена статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, согласно которой "каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности".

В итоге Европейский Суд признал требования Олега Тецена справедливыми. По решению Суда в Страсбурге Российская Федерация обязана будет выплатить заявителю 12 600 евро в качестве требуемой им компенсации материального ущерба, а также 1 500 евро в качестве компенсации морального вреда.

Решение Европейского Суда по жалобе Олега Тецена может стать прецедентом и побудить других контрактников обратиться в Страсбург за невыплаченными компенсациями, пишет "Коммерсантъ".

Постановления и решения по жалобам против Российской Федерации

Григорьева против Российской Федерации
[Grigoryeva v. Russia]

Заявительница жаловалась на длительное неисполнение судебного решения по ее иску к Комитету социальной защиты о компенсации задолженности по выплатам пенсии. Заявительница умерла после того, как подала жалобу в Европейский Суд, однако ее дочь выразила желание продолжать рассмотрение жалобы.

Суд, единогласно объявив жалобу приемлемой и постановив, что в данном деле имело место нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, обязал государство-ответчика выплатить дочери заявительницы (Анне Васильевне Сорокиной) 7 346 рублей 54 копейки в качестве компенсации материального ущерба и 2 700 евро в качестве компенсации морального вреда.

Сильченко против Российской Федерации
[Silchenko v. Russia]

Заявитель, участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции, жаловался на длительное неисполнение судебного решения, вынесенного в его пользу по иску о взыскании задолженностей по выплате социальных платежей, что он расценивает как нарушение его права на разбирательство дела в разумный срок.

Суд, единогласно объявив жалобу приемлемой и постановив, что в данном деле имели место нарушения статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, обязал государство-ответчика выплатить заявителю 13 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и 4 000 евро в возмещение морального вреда.

Захаров против Российской Федерации
[Zakharov v. Russia]

Заявитель жаловался на нарушение его права на распространение информации, выразившегося в том, что на него была возложена ответственность за распространение своего мнения о публичном лице - главе администрации пос. Икша - в письме на имя заместителя губернатора Московской области.

Суд еще раз подтвердил свое мнение, что существование фактов может быть доказано, тогда как достоверность оценочных суждений не подлежит доказыванию. Требование доказать достоверность оценочного суждения является невыполнимым и само по себе нарушает свободу выражения мнения.

На основании изложенного Суд, единогласно постановив, что в данном деле имело место нарушение статьи 10 Конвенции, обязал государство-ответчика выплатить заявителю 1 000 евро в возмещение материального ущерба.

Эстамиров и другие против Российской Федерации
[Estamirov and Others v. Russia]

Заявители утверждали, что пятеро их родственников были убиты военнослужащими в г. Грозном Чеченской Республики, чем нарушены права на жизнь и эффективные средства правовой защиты.

Суд единогласно отклонил предварительные возражения властей Российской Федерации и, постановив, что в данном деле имело место нарушение статьи 2 и 13 Конвенции, обязал государство-ответчика выплатить заявителям в общей сложности 7 751 евро в качестве компенсации материального ущерба и 220 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также 11 637 евро и 17 центов в возмещение судебных расходов и издержек, подлежащих перечислению на счет "Правовой инициативы по России" в Нидерландах.

Никитин против Российской Федерации
[Nikitin v. Russia]

Заявитель жаловался на то, что длительность судебного разбирательства по его иску к работодателю, горнодобывающей компании, с требованием взыскать денежное вознаграждение, несовместима с правом на рассмотрение дела в разумные сроки.

Суд, единогласно объявив жалобу приемлемой и постановив, что в данном деле имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, обязал государство-ответчика выплатить заявителю 5 900 евро в качестве компенсации морального вреда и 25 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек

Брагина против Российской Федерации
[Bragina v. Russia]

Заявительница из Воронежа жаловалась на неисполнение судебного решения о взыскании задолженности по государственному ежемесячному пособию на детей с учетом индексации, вынесенного в ее пользу.

Суд единогласно признал жалобу приемлемой, постановил, что российские власти допустили нарушения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и присудил компенсацию материального ущерба в сумме 70 евро и морального вреда в сумме 3 000 евро.

Особое мнение, совпадающее с мнением большинства, высказал судья от Российской Федерации Анатолий Ковлер, заявив, что согласен с выработанной позицией, однако хотел бы видеть более подробные доводы в поддержку "старого нового" подхода, чем те, которые изложены в параграфе 31 настоящего Постановления.

Краснов и Скуратов против Российской Федерации
[Krasnov and Skuratov v. Russia]

Первый заявитель, глава управы Пресненского района г. Москвы, и второй - бывший Генеральный прокурор Российской Федерации, обжаловали решения российских властей о непредставлении им статуса кандидатов в депутаты на выборах в Государственную Думу.

Суд единогласно постановил, что российские власти не нарушили положения Конвенции в отношении первого заявителя, но допустили нарушение положений статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции (право на свободные выборы) в отношении второго заявителя, и обязал государство-ответчика выплатить Скуратову компенсацию морального вреда в размере 8 000 евро и 12 000 евро - в качестве компенсации судебных расходов и издержек.

Коршунов против Российской Федерации
[Korshunov v. Russia]

Заявитель, обвиняемый в контрабанде потребительских товаров, обжаловал незаконный характер его содержания под стражей до суда, а также жаловался на чрезмерную продолжительность его содержания под стражей и отсутствие права на компенсацию в связи с незаконным содержанием под стражей.

Суд, единогласно объявив жалобу приемлемой для рассмотрения по существу и постановив, что в данном деле нарушены требования пунктов 3 и 5 статьи 5 и пункта 1 статьи 6 Конвенции, решил не присуждать заявителю справедливую компенсацию в связи с отсутствием соответствующих требований.

Валерий Владимирович Иноземцев против Российской Федерации
[Valeriy Vladimirovich Inozemtsev v. Russia]

Заявитель, бывший военнослужащий, жаловался на длительное неисполнение вступивших в законную силу решений о выплате ему суточных во время прохождения службы в составе миротворческих коллективных сил по поддержанию мира на территории Югославии и в Таджикистане.

Суд согласился с доводом властей Российской Федерации о том, что национальное Министерство обороны испытывало определенные трудности по выплате денежных средств в отношении судебных решений в переходный период. Учитывая эти обстоятельства, Суд, признав, что судебные решения по данному делу были исполнены в "разумный срок", объявил жалобу неприемлемой для рассмотрения по существу.

Анна Дмитриевна Рагузина против Российской Федерации
[Anna Dmitriyevna Raguzina v. Russia]

Заявительница жаловалась на неисполнение вступившего в законную силу судебного решения по иску ее сына (умершего впоследствии) к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации за незаконное осуждение и заключение под стражу.

Суд, указав, что после смерти сына заявительница не приняла никаких мер к признанию ее наследником своего сына и не получила права требования в отношении исполнения судебного решения, объявил ее жалобу несовместимой с положениями Конвенции по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции и неприемлемой в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

Железняков и Железнякова против Российской Федерации
[Zheleznyakov And Zheleznyakova v. Russia]

Заявители жаловались на продолжительное неисполнение судебного решения по жилищному спору, вынесенного в их пользу и вступившего в законную силу.

Суд, установив, что жалоба заявителей является явно необоснованной, единогласно объявил заявление неприемлемым.