Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 октября 2006 г. Дело "Московское отделение Армии Спасения (Moscow Branch Of The Salvation Army) против Российской Федерации" (жалоба N 72881/01) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Московское отделение Армии Спасения (Moscow Branch Of The Salvation Army) против Российской Федерации"
(Жалоба N 72881/01)

Постановление Суда

Страсбург, 5 октября 2006 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

Х. Гаджиева,

Д. Шпильманна,

С.Е. Йебенса, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 14 сентября 2006 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 72881/01, поданной 18 мая 2001 г. в Европейский Суд по правам человека против Российской Федерации Московским отделением Армии Спасения (далее - "организация-заявитель" или "заявитель") в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция).

2. Интересы заявителя в Европейском Суде представляют В. Ряховский и А. Пчелинцев из Славянского правового центра, юристы, практикующие в г. Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Организация-заявитель жаловалось, в частности, на отказ властей Российской Федерации в приеме заявления о перерегистрации в качестве юридического лица.

4. Жалоба была передана в Первую Секцию Суда (пункт 1 правила 52 Регламента Суда). В соответствии с пунктом 1 правила 26 Регламента Суда в рамках этой Секции была создана Палата, которая будет рассматривать дело (пункт 1 статьи 27 Конвенции).

5. Решением от 24 июня 2004 г. Суд признал жалобу частично приемлемой.

6. Власти Российской Федерации, но не заявитель представили дополнительные письменные замечания (пункт 1 правила 59 Регламента Суда). После консультации со сторонами Палата решила, что нет необходимости в проведении слушаний по делу по существу (пункт 3 правила 59 Регламента Суда in fine).

7. 1 ноября 2004 г. Суд изменил состав своих Секций (пункт 1 правила 25 Регламента Суда). Настоящее дело было передано во вновь сформированную Первую Секцию (пункт 1 правила 52 Регламента Суда).

Факты

А. Обстоятельства дела

1. Предыстория дела

8. "Армия Спасения" официально работала в России с 1913 по 1923 год, когда она была распущена как "антисоветская организация".

9. "Армия Спасения" возобновила свою деятельность в России в 1992 году, когда группа российских граждан провела собрание и приняла устав Московского отделения Армии Спасения.

10. 6 мая 1992 г. Управление юстиции Московского городского совета народных депутатов зарегистрировало заявителя как религиозную организацию, имеющую статус юридического лица.

11. 12 сентября 1997 г. Управление юстиции г. Москвы зарегистрировало изменения в уставе заявителя.

2. Отказ перерегистрировать отделение-заявителя

12. 1 октября 1997 г. новый Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" (далее - Закон) вступил в силу. Он требует, среди прочего, чтобы все религиозные объединения, которые ранее приобрели статус юридического лица, привели свои учредительные договоры в соответствие с Законом и представили их для перерегистрации до 31 декабря 1999 г.

13. 18 февраля 1999 г. организация-заявитель представила в Управление юстиции г. Москвы заявление о государственной перерегистрации его в качестве региональной религиозной организации.

14. 16 августа 1999 г. заместитель начальника Управления юстиции г. Москвы уведомил организацию-заявителя об отказе в государственной перерегистрации. Он выдвинул три основания отказа. Во-первых, было указано, что на собрании Финансового совета (орган управления отделения-заявителя), где были одобрены изменения в учредительные документы, присутствовали только пять членов, в то время как в соответствии с Законом религиозная организация может быть учреждена как минимум десятью учредителями. Во-вторых, было заявлено, что не были представлены визы членов Совета, не являющиеся гражданами Российской Федерации, или иные документы, подтверждающие законность их проживания на территории Российской Федерации. В-третьих, заместитель начальника Управления юстиции г. Москвы, основываясь на факте, что отделение-заявитель было частью централизованной организации с центральным органом за границей, сделал вывод, что заявитель, "скорее всего", является представительством иностранной религиозной организации и действует от имени и как представитель последней. Соответственно, деятельность представительств регулировалась Постановлением Правительства Российской Федерации N 310 (см. ниже, § 46).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного постановления следует читать как "130"

15. 7 сентября 1999 г. отделение-заявитель обжаловало отказ Управления юстиции г. Москвы в Пресненский районный суд г. Москвы. В отзыве Управления юстиции г. Москвы выдвигался следующий новый аргумент против регистрации отделения-заявителя:

"...В соответствии с пунктом 6 Устава членами Отделения являются сочувствующие, солдаты, местные офицеры и офицеры, возглавляемые Командующим офицером, назначенным из г. Лондона. Члены отделения носят форму и выполняют службу, то есть имеют все признаки, что Отделение является военизированной организацией.

В соответствии с Указом Президента Российской Федерации N 310 от 23 марта 1995 г. "О мерах по обеспечению согласованных действий органов государственной власти в борьбе с проявлениями фашизма и иных форм политического экстремизма в Российской Федерации" создание военизированных формирований в Российской Федерации не допускается.

Использование слова "Армия" в названии религиозной организации считаем неправомерным. Большой энциклопедический словарь трактует значение этого слова как: 1. Совокупность вооруженных сил государства...".

Что касается остального, Управление юстиции г. Москвы повторило и уточнило основания отказа, изложенные в письме от 16 августа 1999 г.

16. 5 июля 2000 г. Пресненский районный суд г. Москвы постановил решение. Он решил, что заявитель является представительством международной религиозной организации Армия Спасения и поэтому оно не может быть зарегистрировано как самостоятельная религиозная организация. По мнению суда, этот факт не позволял произвести перерегистрацию заявителя. Далее суд напомнил, что часть 5 статьи 13 Конституции Российской Федерации запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели и действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни. Далее суд продолжил:

"В ходе анализа Устава обращают на себя внимание те его положения, которыми с одной стороны насаждаются казарменная дисциплина и беспрекословное подчинение членов религиозной организации ее руководству, а с другой стороны с руководства и организации в целом снимается всякая ответственность за деятельность ее членов. Так, согласно пункту (3) параграфа 6 Устава "Члены отделения действуют в соответствии с приказом и предписаниями Армии Спасения, указаниями главы отделения"... "Нарушение российского законодательства отдельными членами отделения не влечет ответственность всего отделения в целом". Подобная редакция Устава позволяет сделать вывод о том, что Устав исходит из неизбежности нарушения российского законодательства членами организации в процессе исполнения приказов и предписаний Армии Спасения, указаний главы отделения... Отделение не считает возможным отвечать за незаконную служебную деятельность своих членов".

Суд также отметил формальные недостатки устава, касающиеся процедуры ликвидации организации, которые не соответствовали российскому законодательству. Наконец, суд отметил, что в уставе недостаточно раскрыты цели и задачи организации, так как в нем не описаны "все решения, правила и обычаи Армии Спасения".

17. 28 ноября 2000 г. судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда рассмотрела жалобу заявителя и оставила без изменения решение от 5 июля 2000 г. в силе. Обоснование сводилось к иностранным связям отделения-заявителя. Суд отметил, что органы управления организации включают в себя пять иностранных граждан, имеющих многоразовые визы, но не имеющих вида на жительство. Однако суд продолжил, что Закон требует, чтобы учредители религиозной организации имели российское гражданство (статья 9.1). Суд обратил внимание на то, что центральные органы Армии Спасения расположены за рубежом и на присутствие слова "отделение" в наименовании организации, которое позволяет сделать вывод о том, что Управление юстиции г. Москвы правильно настаивало на том, что отделение-заявитель должно быть зарегистрировано как представительство иностранной религиозной организации. Московский городской суд подтвердил довод Пресненского районного суда г. Москвы о том, что Устав не содержит ссылок на вероисповедание членов организации, так как оно была указано как "Евангелистский Протестантский христианин", некоторые положения устава ссылались на "веру Армии Спасения", целью которой являлось "продвижение Христианской веры". Что касается военизированной природы деятельности заявителя, Московский городской суд указал следующее:

"Доводы о том, что заявитель не является военизированной организацией, не подрывает решения суда первой инстанции относительно принадлежности отделения к представительству иностранной религиозной организации, а именно Армии Спасения, а также что документы, представленные для перерегистрации, не соответствуют требованиям российского законодательства".

18. 12 июля 2000 г. Министерство образования Российской Федерации разослало в управления образования в субъектах Российской Федерации инструкцию "О деятельности нетрадиционных религиозных объединений на территории Российской Федерации", в которой, в частности, говорилось:

"... в центральной части России международная религиозная организация Армия Спасения распространяет свою деятельность. Ее последователи пытаются оказывать влияние на молодежь и военных. Армия Спасения формально представляет Евангелистскую Протестантскую ветвь Христианства, однако, по существу, это квазивоенизированная религиозная организация, которая имеет жесткую иерархию управления. Армия Спасения управляется и финансируется из-за границы".

Отделение-заявитель утверждало, что эта выдержка дословно воспроизведена из информационного листка, подготовленного Федеральной службой безопасности Российской Федерации и переданного в Министерство образования Российской Федерации 29 мая 2000 г.

19. 31 декабря 2000 г. истек срок для перерегистрации религиозных организаций. Организации, не прошедшие перерегистрацию, подлежали ликвидации в судебном порядке.

20. 2 августа и 10 сентября 2001 г. Московский городской суд и Верховный Суд Российской Федерации, соответственно, отказали отделению-заявителю в подаче представления в порядке надзора.

3. Процедура ликвидации отделения-заявителя

21. 29 мая 2001 г. Управление юстиции г. Москвы подало иск о ликвидации отделения-заявителя.

22. 12 сентября 2001 г. Таганский районный суд г. Москвы рассмотрел иск о ликвидации. Суд установил, что отделение-заявитель не уведомило своевременно Управление юстиции г. Москвы о продолжении своей деятельности и не получило перерегистрации до истечения срока, установленного в Законе. Суд установил, что отделение-заявитель прекратило свою деятельность и должно быть лишено статуса юридического лица и исключено из государственного реестра юридических лиц. 6 декабря 2001 г. судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда, рассмотрев кассационную жалобу отделения-заявителя, оставила решение от 12 сентября 2001 г. в силе.

23. 10 сентября 2001 г. отделение-заявитель подало жалобу в Конституционный Суд Российской Федерации, оспаривая конституционность пункта 4 статьи 27 Закона, требующего ликвидации религиозных организаций, не прошедших перерегистрации в установленный срок. Отделение-заявитель утверждало, что это положение требует ликвидации, которое представляет собой наказание, которое может быть возложено на религиозные организации по исключительно формальным основаниям, при отсутствии каких-либо нарушений или преступлений со стороны организации. Оно утверждало, что возможность наказания без вины не совместима с верховенством закона и является вторжением в его конституционные права.

24. 7 февраля 2002 г. Конституционный Суд Российской Федерации вынес определение по жалобе отделения-заявителя. Он постановил, что перерегистрация религиозной организации не может быть обусловлена исполнением требований, закрепленных в Законе и не существовавших в момент создания организации. Суд может принять решение только о ликвидации организации, не представившей документы в соответствии с Законом, если должным образом было установлено, что организация перестала действовать или участвует в незаконной деятельности. Суд также подчеркнул, что судебное решение о ликвидации организации, не прошедшей перерегистрации, должно быть обосновано без ссылки на такие формальные основания для ликвидации, как неспособность перерегистрироваться или неспособность предоставить информацию о продолжении своей деятельности. Наконец суд постановил, что дело отделения-заявителя должно быть пересмотрено в части, отличной от толкования Закона, данного Конституционным Судом Российской Федерации.

25. 1 августа 2002 г. президиум Московского городского суда отменил решение от 12 сентября 2001 г. и направил дело на новое рассмотрение в новом составе суда.

26. 18 февраля 2003 г. Таганский районный суд г. Москвы отклонил иск о ликвидации отделения-заявителя, поданный Управлением юстиции г. Москвы. Суд обосновал свое решение, приведя мотивацию, использованную Конституционным Судом Российской Федерации.

27. 20 марта 2003 г. Управление юстиции г. Москвы подало кассационную жалобу. В жалобе утверждалось, что, во-первых, судебные решения, подтверждавшие отказ в перерегистрации, оставались в силе и, во-вторых, включение информации об отделении-заявителе в единый государственный реестр юридических лиц не являлось перерегистрацией в целях Закона.

28. 16 апреля 2003 г. судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда, рассмотрев кассационную жалобу Управления юстиции г. Москвы, отставила решение Таганского районного суда в силе.

4. Последствия отказа в перерегистрации

29. Отделение-заявитель утверждает, что отказ в перерегистрации оказал неблагоприятное воздействие на его деятельность.

30. После истечения срока на перерегистрацию 31 декабря 2000 г. имущество отделения-заявителя должно было быть передано сообществу Армии Спасения, перерегистрированному на федеральном уровне с тем, чтобы избежать конфискации. Такая передача требовала много времени и сил: право собственности на три объекта недвижимости; право собственности и регистрация 14 транспортных средств; открытие нового банковского счета; перезаключение каждого трудового договора; перезаключение 26 договоров аренды и т.д. Каждая такая передача влекла за собой комплекс бюрократических шагов и отвлечения средств от религиозной деятельности.

31. Отказ также стал отрицательной рекламой, которая сильно ослабляла усилия отделения-заявителя по сбору средств на благотворительность и вызвала недоверие у собственников, которые отказались вести переговоры об аренде с отделением-заявителем.

32. По меньшей мере один раз миссия отделения-заявителя по раздаче горячей пищи пожилым бездомным людям была остановлена только потому, что должностное лицо местной администрации отказалось работать с отделением-заявителем, не имеющим официальной регистрации.

33. Отсутствие государственной регистрации сделало невозможным для 25 иностранных работников и семи российских работников - немосквичей получить регистрацию в г. Москве, наличие которой обязательно в соответствии с законодательством для каждого, кто остается в городе более чем на трое суток.

5. Устав отделения-заявителя

34. Устав отделения заявителя, утвержденный 6 мая 1992 г. и измененный 2 сентября 1997 г., в существенных положениях гласит следующее:

§ 1 - Основные положения

"(1) Религиозное объединение, названное Московским отделением Армии Спасения является некоммерческой благотворительной организацией, созданной ее первыми членами... с целью распространения Христианской религии...

(2) Первые члены являются сторонами, которые поддерживают Устав веры Армии Спасения, что указано в приложении I к настоящему Уставу...

(3) Отделение является частью международной религиозной организации Армии Спасения и подчиняется ей.

...

(5) Религиозная деятельность отделения должна быть определена в соответствии с Уставом веры Армии Спасения, являющейся евангелистской христианской церковью".

§ 2 - Цели, задачи и виды деятельности

"(1) Целями отделения являются распространение Христианской веры, что провозглашено в признанных религиозных доктринах, в которые верит и которым учится Армия Спасения, распространение образования, помощь бедности и другие акты благотворительности..."

B. Применимое внутригосударственное законодательство

1. Конституция Российской Федерации

35. Статья 29 Конституции Российской Федерации гарантирует свободу религии, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

36. Статья 30 Конституции Российской Федерации определяет, что каждый имеет право на объединение.

2. Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях"

37. 1 октября 1997 г. Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" вступил в силу.

38. Учредительные документы религиозных организаций, созданных до вступления в силу Закона, подлежат приведению в соответствие с настоящим Законом. Учредительные документы религиозных организаций до их приведения в соответствие с Законом действуют лишь в той части, которая не противоречит Закону (часть 3 статьи 27 Закона).

39. Письмом от 27 декабря 1999 г. N 10766-СЮ Министерство юстиции Российской Федерации проинформировало свои управления о том, что Федеральный закон "О свободе совести и о религиозных объединениях" не устанавливает специальной процедуры по перерегистрации религиозных организаций. Если часть 3 статьи 27 Закона требовала от религиозных организаций приведение их учредительных документов в соответствие с Законом, то процедура, применимая к регистрации изменений и дополнений в учредительные документы религиозных организаций, описана в части 11 статьи 11 Закона. В части 11 статьи 11 Закона говорится, что процедура регистрации изменений и дополнений, внесенных в учредительные документы религиозных организаций, является такой же, как и для регистрации самих религиозных организаций.

40. Список документов, необходимых для регистрации, указан в части 5 статьи 11 Закона. В случае, если руководящий центр или орган образуемой религиозной организации находится за пределами Российской Федерации, религиозная организация дополнительно предоставляет устав иностранной религиозной организации, который удостоверен государственным органом государства нахождения этой организации (часть 6 статьи 11 Закона).

41. В части 1 статьи 12 Закона говорится, что в регистрации религиозной организации может быть отказано в случае, если:

"- цели и деятельность религиозной организации противоречат Конституции Российской Федерации и законодательству Российской Федерации - со ссылкой на конкретные статьи законов;

- создаваемая организация не признана в качестве религиозной;

- устав и другие представленные документы не соответствуют требованиям законодательства Российской Федерации или содержащиеся в них сведения не достоверны;

- в едином государственном реестре юридических лиц ранее зарегистрирована организация с тем же наименованием;

- учредитель (учредители) неправомочен."

42. Часть 2 статьи 12 гласит, что в случае отказа в государственной регистрации о принятом решении сообщается заинтересованной стороне в письменной форме. Отказ в регистрации религиозной организации по мотивам нецелесообразности не допускается.

43. Религиозной организации может быть отказано в перерегистрации, если имеются основания для ее ликвидации или запрета на деятельность, о чем говорится в части 2 статьи 14 Закона. Часть 2 статьи 14 Закона устанавливает следующий перечень оснований для ликвидации религиозной организации и запрета на ее деятельность:

"- нарушение общественной безопасности и общественного порядка, подрыв безопасности государства;

- действия, направленные на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;

- создание вооруженных формирований;

- пропаганда войны, разжигание социальной, расовой, национальной или религиозной розни, человеконенавистничества;

- принуждение к разрушению семьи;

- посягательство на личность, права и свободы граждан;

- нанесение установленного в соответствии с законом ущерба нравственности, здоровью граждан, в том числе использованием в связи с их религиозной деятельностью наркотических и психотропных средств, гипноза, совершением развратных и иных противоправных действий;

- склонение к самоубийству или к отказу по религиозным мотивам от оказания медицинской помощи лицам, находящимся в опасном для жизни и здоровья состоянии;

- воспрепятствование получению обязательного образования;

- принуждение членов и последователей религиозного объединения и иных лиц к отчуждению принадлежащего им имущества в пользу религиозного объединения;

- воспрепятствование угрозой причинения вреда жизни, здоровью, имуществу, если есть опасность реального ее исполнения, или применения насильственного воздействия, другими противоправными действиями выходу гражданина из религиозного объединения;

- побуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей и совершению иных противоправных действий."

44. Часть 4 статьи 27 Закона в своей изначальной формулировке определяла, что государственная перерегистрация религиозных организаций должна быть проведена не позднее 31 декабря 1999 г. Впоследствии срок был продлен до 31 декабря 2000 г. По истечении указанного срока религиозные организации, не прошедшие перерегистрацию, подлежали ликвидации в судебном порядке по требованию федерального органа юстиции или его территориального органа в соответствующем субъекте Российской Федерации.

С. Процедура регистрации юридических лиц

45. 1 июля 2002 г. Федеральный закон от 8 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" вступил в силу. Государственная регистрация юридических лиц была передана в Министерство Российской Федерации по налогам и сборам, которое в течение шести месяцев должно было получить регистрационные дела ранее зарегистрированных юридических лиц и внести эту информацию в Единый государственный регистр юридических лиц (Постановления Правительства Российской Федерации N 319 от 17 мая 2002 г., NN 438 и 441 от 19 июня 2002 г.).

D. Представительства иностранных религиозных организаций

46. Постановлением от 2 февраля 1998 г. N 130 Правительство Российской Федерации утвердило процедуру регистрации представительств иностранных религиозных организаций. Иностранной религиозной организацией именуется организация, созданная за пределами Российской Федерации в соответствии с законодательством иностранного государства (пункт 2 Положения о порядке регистрации, открытия и закрытия в Российской Федерации представительств иностранных религиозных организаций). Представительство иностранной религиозной организации не является юридическим лицом (пункт 3 Положения) и не может заниматься культовой и иной религиозной деятельностью (пункт 5 Положения).

Е. Соответствующие документы Совета Европы

47. Отчет Комитета по выполнению обязанностей и обязательств государствами - членами Совета Европы (Контрольный комитет, документ 9396 от 26 марта 2002 г.) о выполнении обязанностей и обязательств Российской Федерации содержит в соответствующей части следующее:

"95. Конституция Российской Федерации гарантирует свободу совести и вероисповедания (статья 28); равенство религиозных объединений перед законом и отделение религии от государства (статья 14), а также гарантирует защиту от дискриминации по признаку религиозной принадлежности (статья 19). Закон о свободе вероисповедания, принятый в декабре 1990 года, привел к значительному изменению религиозной деятельности в Российской Федерации. В отношении религиозных организаций, имеющихся в Москве, этот закон открыл новую эру и привел к воскрешению церквей. 26 сентября 1997 г. он был заменен новым Федеральным законом о свободе совести и религиозных объединениях. Это законодательство критиковалось как в стране, так и за границей, поскольку оно игнорировало принцип равенства религий.

96. ... В феврале 2001 года Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Олег Миронов также признал, что многие статьи Федерального закона 1997 года "О свободе совести и о религиозных объединениях" не соответствует международным обязательствам Российской Федерации по правам человека. По его мнению, некоторые из его пунктов привели к дискриминации различных религиозных верований и поэтому должны быть изменены.

97. В своей преамбуле закон признает "особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры" и уважается "христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России"...

98. В соответствии с указаниями Министерства юстиции Российской Федерации - ответственного за реализацию закона о свободе совести и о религиозных объединениях, - религиозные организации, созданные до вступления закона в силу (26 сентября 1997 г.) должны пройти перерегистрацию до 31 декабря 2000 г.

99. Процесс регистрации был окончательно завершен к 1 января 2001 г., поскольку Государственная Дума решила продлить срок дважды. Было зарегистрировано около 12 000 религиозных организаций и групп и только 200 было отказано в регистрации, большинству из-за того, что они не представили все необходимые документы. Многие другие по разным причинам не прошли регистрации. Министр юстиции Ю. Чайка жестко отклонил утверждения, что Православная церковь оказывает давление на Министерство с тем, чтобы не предоставить государственную регистрацию некоторым религиозным организациям. Ю. Чайка также отметил, что эксперты Министерства "внимательно изучили" статус Армии Спасения и Свидетелей Иеговы и пришли к заключению, что ничто не препятствует их последующей регистрации на федеральном уровне.

100. Армия Спасения, которая кормит около 6 000 россиян каждый месяц зимой, вынуждена тратить десятки тысяч долларов на правовую борьбу за регистрацию, а Католическая церковь (так же как и еврейская община) имели проблемы с получением виз для своего иностранного духовенства. Некоторые другие религиозные организации также не получили регистрации на местном уровне: Адвентисты, церковь Троицы, Баптисты, Евангелистская церковь и другие церкви, в частности, в Татарстане, в Ростовской и Владимирской областях. Эти религиозные организации также жалуются, что они имеют серьезные трудности в обустройстве, строительстве или покупке мест для богослужений или в возвращении конфискованной собственности. Некоторые из них - например, истинная православная церковь, Союз Евангелистов Троицы - жалуются, что они страдают от повторяющегося притеснения властей.

101. Действительно, были случаи, когда, даже если религиозная организация имела перерегистрацию на федеральном уровне, местные власти создавали преграды...

103. Хотя 22 февраля 2001 г. Министерство юстиции Российской Федерации, наконец, перерегистрировало Армию Спасения в Российской Федерации на федеральном уровне, Управлением юстиции г. Москвы в регистрации постоянно отказывается московскому отделению этой религиозной организации, и не помогают обращения в различные суды в Москве. Более того, в апреле 2001 года была возбуждена процедура по закрытию организации Армии Спасения и ее социальных программ в Москве, и 11 сентября 2001 г. Таганский районный суд решил, что Московское отделение подлежит ликвидации на основании статьи 27 Федерального закона 1997 года (которая определяет, что юридическое лицо подлежит ликвидации, если оно не перерегистрируется до 31 декабря 2000 г.).

104. Содокладчики очень удивлены и приведены в замешательство решением запретить деятельность Армии Спасения в Москве, и они высоко оценивают прояснение этого вопроса российскими властями. В этом отношении они ссылаются на призыв Контрольного комитета Российской Федерации от 6 сентября 2001 г. обеспечить, чтобы Армия Спасения имела те же права, что и в других государствах - членах Совета Европы, включая право зарегистрироваться в Москве. В ходе своей инспекционной поездки в ноябре 2001 года содокладчики использовали все возможности, чтобы подчеркнуть необходимость решения упомянутой проблемы и потенциальные затруднения, которые эта проблема может повлечь для Российской Федерации".

48. Резолюция 1277 (2002) о выполнении обязанностей и обязательств Российской Федерацией, принятая Парламентской Ассамблеей Совета Европы 23 апреля 2002 г. определяет следующее:

"8. При этом Ассамблея озабочена все еще недостаточным прогрессом в выполнении ряда важных обязательств, в отношении которых российским властям необходимо предпринять дальнейшие шаги:

/.../

xiv. Ассамблея сожалеет, что запрещена деятельность "Армии Спасения" и "Свидетелей Иеговы" в Москве, но приветствует решение российских властей обеспечить решение проблемы дискриминации и преследований на местах этих религиозных объединений...".

49. Резолюция 1278 (2002) о российском законодательстве о религии, принятая Парламентской Ассамблеей Совета Европы 23 апреля 2002 г., отмечает, inter alia, следующее:

"1. Новый российский закон о религии вступил в силу 1 октября 1997 г., отменив и заменив закон Российской Федерации 1990 года - в общем рассматриваемый как очень либеральный - по тому же предмету. Новый закон стал причиной некоторой озабоченности, это касается как его содержания, так и применения. Некоторые проблемы были решены Конституционным Судом Российской Федерации, в основном в своих постановлениях от 23 ноября 1999 г., 13 апреля 2000 г. и 7 февраля 2002 г., а также в процессе перерегистрации религиозных общин на федеральном уровне, удачно завершенной Министерством юстиции к 1 января 2001 г. Однако иные поводы для озабоченности остались...

/.../

5. Более того, некоторые региональные и местные управления Министерства юстиции отказали в перерегистрации некоторых религиозных общин, несмотря на их регистрацию (перерегистрацию) на федеральном уровне. Федеральное Министерство юстиции, кажется, не занимает позицию контроля этих региональных и местных управлений в соответствии с требованиями верховенства закона, предпочитая толкать религиозные общины к борьбе с этими местными управлениями по поводу регистрации в судах, чем предпринимать корректирующие меры в рамках министерства. Дело московского отделения Армии Спасения заслуживает отдельного внимания в этом отношении и должно привести к внутреннему дисциплинарному расследованию со стороны федерального Министерства юстиции в отношении работы его московского управления. Управление юстиции г. Москвы пыталось закрыть это отделение Армии Спасения (несмотря на федеральную регистрацию) из-за того, что оно якобы не смогло перерегистрироваться до истечения установленного законом срока. Конституционный Суд Российской Федерации принял решение в пользу Армии Спасения 7 февраля 2002 г.

6. Поэтому Генеральная Ассамблея Совета Европы рекомендует властям Российской Федерации, чтобы:

i. Закон о религии более унифицировано применялся на территории Российской Федерации, прекратив неоправданную региональную и местную дискриминацию отдельных религиозных общин и предпочтительное отношение местных чиновников к Русской Православной Церкви и, в частности, их требования в некоторых районах, чтобы религиозные организации получали предварительное разрешение на свою деятельность у Русской Православной Церкви;

ii. Федеральное Министерство юстиции стало более активным в разрешении споров между своими местными/региональными чиновниками и религиозными организациями до того, как споры попадут в суды, посредством принятия корректирующих мер в рамках министерства в случае коррупции и/или некорректного применения закона о религии, тем самым делая ненужным обращение с такими делами в суды...".

Право

I. Предполагаемое нарушение Статей 9 и 11 Конвенции

50. Заявитель жаловался, ссылаясь на статьи 9 и 11 Конвенции, на то, что отказ в предоставлении статуса юридического лица сильно сократил его возможности демонстрировать свою религию в богослужении и применении. Статья 9 Конвенции гласит:

"1. Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или придерживаться убеждений как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным образом, в богослужении, учении и выполнении религиозных и ритуальных порядков.

2. Свобода исповедовать религию или придерживаться убеждений подлежит лишь ограничениям, установленным законом и необходимым в демократическом обществе в интересах общественного спокойствия, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц".

Статья 11 Конвенции гласит:

"1. Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и на свободу ассоциации с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.

2. Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые установлены законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности и общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. Настоящая статья не препятствует введению законных ограничений на осуществление этих прав лицами, входящими в состав вооруженных сил, полиции или административных органов государства."

А. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

51. Власти Российской Федерации утверждали, что отделение-заявитель не являлось "жертвой" предполагаемых нарушений, потому что оно продолжительное время являлось юридическим лицом. В свете решения Таганского районного суда г. Москвы от 18 февраля 2003 г. нет сомнений, что отделение-заявитель продолжает действовать, и нет препятствий для его существования.

52. Утверждение отделения-заявителя о том, что отказ в перерегистрации приведет к его ликвидации как юридического лица, являлось ошибочным. Даже допуская, что пункт 4 статьи 27 Закона определяет, что основанием ликвидации является отказ в перерегистрации, определение Конституционного Суда Российской Федерации от 7 февраля 2002 г. устраняет основание ликвидации юридического лица, которое не было перерегистрировано по формальным причинам. В соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации юридическое лицо перестает существовать только после внесения этой информации в Единый государственный регистр юридических лиц. Однако в настоящем деле отделение-заявитель было включено в Единый государственный регистр юридических лиц и обладало полной правоспособностью. 1 октября 2002 г. Управление налоговой инспекции N 39 присвоило отделению-заявителю регистрационный номер.

53. Далее власти Российской Федерации утверждали, что законное требование привести учредительные документы религиозной организации в соответствие с действующим законодательством не может рассматриваться как вмешательство в значении пункта 1 статьи 11 или статьи 9 Конвенции. В любом случае российские органы не могут быть обвинены в нежелании отделения-заявителя обратиться за перерегистрацией.

2. Отделение-заявитель

54. Отделение-заявитель обращало внимание на то, что оно никогда не заявляло, что требование привести учредительные документы в соответствие с действующим законодательством являлось вмешательством в его права. Его права были нарушены произвольным и незаконным иском, а также толкованием этого требования Управлением юстиции г. Москвы и национальными судами. Классификация Армии Спасения в качестве военизированной организации, а также предположение, что его ее члены будут неизбежно нарушать законодательство, не были основаны на каких-либо фактических доказательствах и представляли собой недопустимое решение относительно законности религии отделения-заявителя.

55. Отделение-заявитель не оспаривало то, что решение Таганского районного суда г. Москвы от 18 февраля 2003 г. препятствует его ликвидации. Однако оно уверено, что угроза ликвидации продолжала существовать, поскольку в соответствии с пунктом 4 статьи 27 Закона религиозные организации, не прошедшие перерегистрацию, должны быть ликвидированы в обязательном порядке через суд.

56. Наконец, отделение-заявитель подчеркнуло, что срок, установленный для перерегистрации, истек 31 декабря 2000 г. и не был продлен. Соответственно, не существует законной возможности подать новое заявление о перерегистрации, как советуют сделать власти Российской Федерации.

B. Мнение Европейского Суда

1. Основные принципы

57. Суд ссылается на установленное прецедентное право в той части, которая относится к статье 9 Конвенции, что свобода мысли, совести и религии является одной из основ "демократического общества" по смыслу Конвенции. По религиозной значимости это является одним из самых необходимых элементов, который формирует верующих в личности и определяет их смысл жизни, но он также составляет большую ценность для атеистов, агностиков и равнодушных. Плюрализм, неотделимый от демократического общества, которое веками побеждало, зависит от этого элемента (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бессарабская метрополия и другие против Молдавии" (Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova), жалоба N 45701/99, §114, ECHR 2001-XII).

58. В то время как свобода религии главным образом является делом совести каждого, она также предполагает, inter alia, свободу "исповедывать свою религию" как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным образом. Так как религиозные сообщества традиционно существуют в форме организованных структур, статья 9 Конвенции должна быть истолкована в свете статьи 11 Конвенции, которая охраняет свободу ассоциации с другими от неправомерного вмешательства государства. Рассматривая в этой перспективе право верующих на свободу религии, которая включает право исповедывать свою религию сообща с другими, выполняет ожидание, что верующим будет разрешено свободно вступать в ассоциации без произвольного вмешательства государства. Действительно, самостоятельное существование религиозных сообществ является обязательным для плюрализма в демократическом обществе и, соответственно, центральным вопросом защиты, предоставляемой статьей 9 Конвенции. Как определено прецедентным правом Суда, государственная обязанность сохранения нейтралитета и беспристрастности несовместима с любым полномочием со стороны государства оценивать законность религиозных взглядов и убеждений (см. вышеупомянутое Постановление Европейского Суда по делу "Бессарабская метрополия и другие против Молдавии" (Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova), §§118 и 123, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хасан и Чауш против Болгарии" (Hasan and Chaush v. Bulgaria), жалоба N 30985/96, §62, ECHR 2000-XI).

59. Далее Суд повторяет, что право на создание ассоциации является неотъемлемой частью права, изложенного в статье 11 Конвенции. То, что граждане должны обладать правом создания юридического лица в целях совместной деятельности в области взаимного интереса, является одной из наиболее важных сторон права на свободу ассоциации, без которого это право будет лишено какого-либо смысла. Состояние демократии в стране определяется тем значением, которое национальное законодательство придает этой свободе и ее практическому применению должностными лицами. Конечно, государства имеют право убедиться, что цель и деятельность ассоциации соответствуют правилам, заложенным в законодательстве, но они должны это делать в соответствии со своими обязательствами по Конвенции, а также предметом пересмотра институтами Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Сидиропулос и другие против Греции" (Sidiropoulos and Others v. Greece) от 10 июля 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-IV, §40).

60. Как неоднократно утверждалось в постановлениях Суда, политическая демократия является не только основополагающей чертой европейского общественного порядка, но и Конвенция была разработана в целях продвижения и поддержания идеалов и ценностей демократического общества. Суд подчеркнул, что демократия является единственной политической моделью, предусмотренной в Конвенции и соответствующей ей. На основании формулировки второго параграфа статьи 11 Конвенции, а также статей 8, 9 и 10 Конвенции, единственной необходимостью, способной оправдать вмешательство в какое-либо право, закрепленное в этих статьях, является та, которая происходит из "демократического общества" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Объединенная коммунистическая партия Турции и другие против Турции" (United Communist Party of Turkey and Others v. Turkey) от 30 января 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-I, §§43-45, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Партия благоденствия (Refah Partisi) и другие против Турции" (Refah Partisi (the Welfare Party) and Others v. Turkey), жалобы NN 41340/98, 41342/98, 41344/98, §§86-89, ECHR 2003-II).

61. Несмотря на то, что в контексте статьи 11 Конвенции Суд очень часто ссылался на важную роль, которую играют политические партии в обеспечении плюрализма и демократии, тем не менее, ассоциации, созданные в других целях, включая те, которые провозглашают или обучают религии, также очень важны для правильного функционирования демократии. Плюрализм также строится на истинном признании и уважении многообразия и динамики культурных традиций, этнических и культурных особенностей, религиозных убеждений, художественных, литературных и социально-экономических идей и представлений. Гармоническое взаимодействие лиц и групп с разными особенностями особенно важно для достижения социального единства. Это является естественным, что там, где гражданское общество функционирует должным образом, участие граждан в демократическом процессе в большей степени было достигнуто через принадлежность к ассоциациям, в которых они могут взаимодействовать друг с другом и совместно добиваться общих целей (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Горзелик и другие против Польши" (Gorzelik and Others v. Poland) от 17 февраля 2004 г., жалоба N 44158/98, §92).

62. Полномочия государства по защите своих институтов и граждан от объединений, которые могут подвергать их опасности, должны редко применяться, а исключения из правила свободы объединений должны быть строго истолкованы, и только убедительные и вынужденные причины могут оправдать ограничения в отношении свободы. Любое вмешательство должно соответствовать "экстренной социальной необходимости". Таким образом, понятие "необходимо" не обладает гибкостью таких фраз, как "полезный" и "желанный" (см. вышеупомянутое Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Горзелик и другие против Польши" (Gorzelik and Others v. Poland), §§94-95, с последующими ссылками).

2. Статус отделения-заявителя в качестве "жертвы" предполагаемых нарушений

63. В соответствии с замечаниями властей Российской Федерации, поскольку отделение-заявитель не было ликвидировано и сохранило свой статус юридического лица, то отсутствовало вмешательство в их права по Конвенции, и, таким образом, оно не могло являться "жертвой" какого-либо нарушения.

64. Суд не разделяет точку зрения властей Российской Федерации. В соответствии с неизменной позицией органов Конвенции, слово "жертва" подразумевает лицо, которое было прямо затронуто рассматриваемым действием или упущением (см. Постановление Европейского Суда по делу "Маркс против Бельгии" (Marckx v. Belgium) от 13 июня 1979 г., Series A, N 31, §27, а также Постановление Европейского Суда по делу "Даджен против Соединенного Королевства" (Dudgeon v. United Kingdom) от 22 октября 1981 г., Series A, N 45, § 41). В настоящем деле заявитель жаловался, что ему было отказано в перерегистрации по причине предполагаемого произвольного толкования требований Закона. Является бесспорным, что отказ в перерегистрации оказал прямое воздействие на его законное положение.

65. Власти Российской Федерации склонны считать, что этот отказ не являлся губительным для отделения-заявителя. В этой связи Суд напоминает, что существование нарушения возможно даже при отсутствии предубеждения или вреда. Вопрос о том, был ли заявитель фактически поставлен в неблагоприятное положение, не является предметом рассмотрения статьи 34 Конвенции, а вопрос относительно вреда становится значимым только в контексте статьи 41 Конвенции (см. среди многих источников Постановление Европейского Суда по делу "Маркс против Бельгии" (Marckx v. Belgium), loc. cit.; Постановление Европейского Суда по делу "Эккле против Германии" (Eckle v. Germany) от 15 июля 1982 г., Series A, N 51, § 66; Постановление Европейского Суда по делу "Вассинк против Нидерландов" (Wassink v. Netherlands) от 27 сентября 1990 г., Series A, N 185-A, §38).

66. Далее власти заявляют, что включение отделения-заявителя в октябре 2002 года в Единый государственный регистр юридических лиц удалило неблагоприятные последствия предыдущих процедур по его ликвидации. Суд напоминает, что благоприятные для заявителя решение или мера в принципе не являются достаточными для лишения его статуса "жертвы" до тех пор, пока внутригосударственные органы не признают нарушение Конвенции определенно или по сущности, а также не предоставят компенсацию за это нарушение (см. Постановление Европейского Суда по делу "Амюур против Франции" (Amuur v. France) от 25 июня 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-III, p. 846, §36, а также Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Далбан против Румынии" (Dalban v. Romania), N 28114/95, § 44, ECHR 1999-VI). В настоящем деле внутригосударственные органы не признали, что отказ в перерегистрации считается нарушением прав заявителя по Конвенции. Фактически судебные решения, подтверждающие отказ в перерегистрации, не были отменены и до настоящего времени остаются в силе. Определения Конституционного Суда Российской Федерации и Таганского районного суда г. Москвы, на которые ссылались власти Российской Федерации, относились только к процедуре ликвидации отделения-заявителя и не имели последствий по отношению к его требованию по перерегистрации.

67. Как следует из регистрационной записи, представленной властями Российской Федерации, записи в отношении отделения-заявителя были внесены "в связи с включением информации в Единый государственный регистр юридических лиц" (строка N 263) и после "передачи регистрационного дела другому регистрационному органу" (строка N 289). Это значит, что внесение информации об отделении-заявителе было связано только с созданием нового реестра (Единого государственного регистра юридических лиц), а также с передачей регистрационных полномочий из одного органа в другой после принятия закона о новой процедуре регистрации юридических лиц (см. выше, § 45). В своем иске Управление юстиции г. Москвы - орган, ответственный за регистрацию религиозных объединений, ясно подтвердил, что включение подобной информации не может являться "перерегистрацией" в целях Закона (см. выше, § 27).

68. Суд также обращает внимание, что власти Российской Федерации не прокомментировали правовой статус заявителя до 1 октября 2002 г. Тем не менее факты, не оспоренные сторонами, показывают, что статус юридического лица отделения-заявителя законно был утрачен как минимум с 6 декабря 2001 г., когда Московский городской суд определил его ликвидацию за невыполнение требования перерегистрации, по 1 августа 2002 г., когда это решение было отменено в порядке надзорного производства.

69. Наконец, довод властей Российской Федерации о том, что заявитель не является "жертвой", потому что он все еще может обратиться за перерегистрацией, обречен на провал, так как они подтверждают, что заявителю до настоящего времени было отказано в перерегистрации. В любом случае, власти Российской Федерации точно не установили, с помощью каких правовых положений заявитель мог подать заявление на перерегистрацию, которое, очевидно, было бы отложено в связи с истечением продления срока до 31 декабря 2000 г.

70. Учитывая вышеизложенные рассуждения, Суд находит, что заявитель может "заявлять право" на статус "жертвы" по обжалуемым нарушениям. В целях установления того факта, являлся ли фактически заявитель жертвой, должен быть исследован спор по существу.

3. Существование вмешательства в права заявителя

71. В свете вышеизложенных основных принципов способность установить юридическое лицо для того, чтобы действовать коллективно в области взаимного интереса, является одним из наиболее важных аспектов свободы ассоциации, без которой это право будет лишено какого-либо смысла. Суд постоянно придерживался мнения, что отказ внутригосударственными органами в предоставлении статуса юридического лица объединению лиц рассматривается в качестве вмешательства в осуществление заявителями их права на свободу объединения (см. вышеупомянутое Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Горзелик и другие против Польши" (Gorzelik and Others v. Poland), §52 et passim, а также Постановление Европейского Суда по делу "Сидиропулос и другие против Греции" (Sidiropoulos and Others v. Greece) от 10 июля 1998 г., §31 et passim). Если обсуждается организация религиозного сообщества, то отказ в его признании также создает вмешательство в право заявителей на свободу религии в соответствии со статьей 9 Конвенции (см. вышеупомянутое Постановление Европейского Суда по делу "Бессарабская метрополия и другие против Молдавии" (Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova), §105). Право верующих на свободу религии включает в себя ожидание, что сообществу будет разрешено действовать мирно, а также свободно от произвольного государственного вмешательства (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хасан и Чауш против Болгарии" (Hasan and Chaush v. Bulgaria), жалоба N 30985/96, §62, ECHR 2000-XI).

72. Суд обращает внимание, что в 1997 году государство-ответчик приняло новый Закон "О свободе совести и о религиозных объединениях", который требовал от всех религиозных организаций, которым ранее был предоставлен статус юридического лица, внести поправки в их уставы в соответствии с новым Законом, а также осуществить "перерегистрацию" в течение установленного срока (см. выше, §§ 38 и 44). Процедура "перерегистрации" была той же, что и для изначальной регистрации религиозной организации, а также применялись те же основания для отказа в заявлении на регистрацию (см. выше, §§ 39 и 41). Более того, в "перерегистрации" могло быть отказано, если имелись основания для ликвидации религиозной организации или запрета на ее деятельность (см. выше, § 43). Неспособность получить "перерегистрацию" по какой-либо причине до истечения установленного срока подвергла религиозную организацию угрозе ликвидации по судебному решению (см. выше, § 44).

73. Суд отмечает, что до вступления в силу нового Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" отделение-заявитель законно действовало на территории России с 1992 года. Оно не смогло получить "перерегистрацию", как того требовал Закон, и в соответствии с законодательством подлежало ликвидации. После 6 декабря 2001 г., когда отделение-заявитель исчерпало обычные внутригосударственные средства правовой защиты в отношении судебного решения, определявшего его ликвидацию, и до отмены этого решения в порядке надзора 1 августа 2002 г., отделение-заявитель продолжало испытывать риск по замораживанию его счетов и конфискации активов (см. Решение Европейского Суда по делу "Христианская народно-демократическая партия против Молдавии" (Christian Democratic People's Party v. Moldova) от 22 марта 2005 г., жалоба N 28793/02). Суд принимает, что ситуация имела ощутимо пагубный эффект на его функционирование и религиозную деятельность (см. выше, §§ 29-33). Даже хотя впоследствии определение Конституционного Суда Российской Федерации сняло незамедлительную угрозу ликвидации отделения-заявителя, считается очевидным, что его правоспособность не является идентичной другим религиозным организациям, которые получили сертификаты перерегистрации. Суд отмечает, что по другим делам отсутствие перерегистрации указывалось российскими компетентными органами в качестве основания для отказа в регистрации поправок в учредительные документы объединения или в оставлении регистрации религиозной газеты (см. Решение Европейского Суда по делу "Московская община Сайентологической церкви и другие против России" (Church of Scientology Moscow and Others v. Russia) от 28 октября 2004 г., жалоба N 18147/02).

74. Суд считает, что при данных обстоятельствах, при которых религиозная организация была обязана внести изменения в учредительные документы, и в чем ей было отказано государственными органами, а также учитывая утрату статуса юридического лица, имело место вмешательство в право организации на свободу ассоциации. Так как без наличия статуса юридического лица Закон ограничивает способность религиозной ассоциации полностью осуществлять религиозную деятельность (см. Решение Европейского Суда по делу "Кимля, Султанов и Нижнекамская община Сайентологической церкви против России" (Kimlya, Sultanov and Church of Scientology of Nizhnekamsk v. Russia) от 9 июня 2005 г., жалобы NN 76836/01 и 32782/03), эта ситуация должна быть также рассмотрена в свете права организации на свободу религии.

75. Следовательно, так как Суд установил, что имело место вмешательство в права заявителя в соответствии со статьей 11 Конвенции, рассматриваемой в свете статьи 9 Конвенции, он должен определить, удовлетворяет ли это требованиям пункта 2 этих положений, что это было "установлено законом", преследовало одну или более законных целей, а также было "необходимо в демократическом обществе" (см. среди других источников Постановление Европейского Суда по делу "Бессарабская метрополия и другие против Молдавии" (Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova), §106).

4. Оправдание вмешательства

(а) Основные принципы, применимые к анализу оправдания

76. Суд напоминает, что перечень исключений, применимых к свободе религии и собраниям, указанный в статьях 9 и 11 Конвенции, является исчерпывающим. Исключения из правила о свободе ассоциации должны строго истолковываться, и только убеждающие и вынужденные причины могут оправдать ограничения на эту свободу. При определении того, существует ли необходимость по смыслу пунктов 2 этих положений Конвенции, государства обладают только минимальной границей оценки, которая идет рука об руку со строгим европейским надзором, охватывающим как законодательство, так и выносимые решения, включая решения, выносимые независимыми судами (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Горзелик и другие против Польши" (Gorzelik and Others v. Poland) от 17 февраля 2004 г., §95; Постановление Европейского Суда по делу "Сидиропулос и другие против Греции" (Sidiropoulos and Others v. Greece) от 10 июля 1998 г., §40; Постановление Европейского Суда по делу "Станков и Объединенная македонская организация Илинден против Болгарии" (Stankov and the United Macedonian Organisation Ilinden v. Bulgaria), жалобы NN 29221/95, 29225/95, §84, ECHR 2001-IX).

77. Когда Суд проводит свое исследование, его задачей является не замещение взглядов внутригосударственных органов своим собственным мнением, а в большей степени пересмотр решений, которые они вынесли по своему усмотрению. Это не означает, что он должен ограничиться установлением того, осуществило ли государство-ответчик свою свободу действий разумно, тщательно и добросовестно. Суд должен взглянуть на обжалуемое вмешательство в свете всего дела в целом и определить, являлось ли это "пропорционально преследуемой законной цели" и являются ли приведенные внутригосударственными органами причины "существенными и достаточными". Таким образом, Суд должен убедить себя, что внутригосударственные органы применили стандарты, которые соответствовали принципам, воплощенным в Конвенции и, кроме того, что они основывали свои решения на приемлемой оценке значимых фактов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Объединенная коммунистическая партия Турции и другие против Турции" (United Communist Party of Turkey and Others v. Turkey) от 30 января 1998 г., §47, а также Постановление Европейского Суда по делу "Коммунистическая партия и Унгуряну против Румынии" (Partidul Comunistilor (Nepeceristi) and Ungureanu v. Romania), жалоба N 46626/99, §49, ECHR 2005-I (выдержки)).

(b) Доводы, приведенные в оправдание вмешательства

78. Суд отмечает, что основания для отказа в перерегистрации отделения-заявителя не согласовались с внутригосударственным судопроизводством. В то время как Управление юстиции г. Москвы на начальном этапе ссылалось на недостаточное количество учредителей, а также на отсутствие документов, подтверждающих законность их нахождения на территории Российской Федерации, эти заявленные недостатки не нашли отражения в последующих судебных решениях (см. выше, §§ 14, 16 и 17). Предполагаемая военизированная природа структуры отделения-заявителя не является частью изначального решения относительно отказа в перерегистрации, и Управление юстиции г. Москвы впервые привело этот довод в своих замечаниях на судебный иск заявителя (см. выше, § 15). Эта причина была принята Таганским районным судом г. Москвы, но Московский городской суд не считал необходимым его отдельное рассмотрение (см. выше, § 17). Наконец, довод о противоречивом указании религиозной принадлежности отделения-заявителя не относился к Управлению юстиции г. Москвы и впервые появился в судебных решениях (ibid).

79. Власти Российской Федерации точно не определили отдельные основания для отказа в перерегистрации отделения-заявителя. Они не указали никаких оправдывающих оснований для вмешательства.

80. При этих обстоятельствах Суд по очереди рассмотрит две группы доводов, которые были приведены для отказа в перерегистрации отделения-заявителя: относящиеся к "иностранному происхождению" отделения-заявителя, а также в отношении его внутренней структуры и религиозной деятельности.

(i) "Иностранное происхождение" отделения-заявителя

81. Компетентные органы Российской Федерации придерживались того мнения, что, так как учредители отделения-заявителя являлись иностранцами, подчинялись центральному офису в г. Лондоне, и в названии фигурировало слово "отделение", значит, оно являлось представительством иностранной религиозной организации, не подходящей для перерегистрации в качестве религиозной организации в соответствии с российским законодательством.

82. Во-первых, Суд обращает внимание на то, что Закон действительно запрещает иностранным гражданам являться учредителями российских религиозных организаций. Однако Суд не находит никакого обоснованного и объективного оправдания для различия в обращении с гражданами Российской Федерации и иностранцами относительно их возможности осуществления права на свободу религии через участие в жизни организованных религиозных сообществ.

83. Во-вторых, не является очевидным, что присутствие штаб-квартиры "Армии Спасения" за рубежом не допустило регистрации заявителя в качестве российской религиозной организации. Часть 6 статьи 11 Закона точно описала ситуацию, когда российская религиозная организация подчинялась центральному управляющему органу, находящемуся за границей (см. выше, § 40). Единственным дополнительным требованием в этом деле являлось издание устава, заверенного иностранным управляющим органом. Но это обстоятельство не являлось законным основанием для отказа в регистрации или перерегистрации.

84. В-третьих, в соответствии с Законом, единственным исключением, по которому название религиозной организации могло препятствовать регистрации, являлось наличие идентичного названия другой зарегистрированной организации. Не было заявлено, что это являлось делом отделения-заявителя. В соответствии с законом, простое присутствие слова "отделение" в названии не являлось обстоятельством, препятствующим регистрации.

85. Наконец, Суд отмечает, что до указанных событий отделение-заявитель существовало семь лет в качестве независимого юридического лица, осуществляя широкий перечень религиозных прав. Управление юстиции г. Москвы и внутригосударственные суды настаивали, что отделение-заявитель должно быть зарегистрировано в качестве представительства иностранной религиозной организации с выводом, что в соответствии с российским законодательством оно не сможет обладать статусом юридического лица, а также заниматься религиозной деятельностью (см. выше, § 46). Как отмечено выше, иск внутригосударственных органов не имеет законного основания. Соответственно, по оценке Суда, это считается отказом по мотивам нецелесообразности создания, что было четко запрещено частью 2 статьи 12 Закона (см. выше, § 42).

86. Следовательно, доводы, имеющие отношение к предполагаемому "иностранному происхождению" заявителя, не являлись ни "существенными и достаточными" для отказа в перерегистрации, ни "установленными законом".

(ii) Религиозная структура отделения-заявителя

87. Таганский районный суд г. Москвы и Московский городской суд определяли, что отделение-заявитель не указало свою религиозную принадлежность и практику в установленном порядке, но запутанно ссылались на Евангелическую веру, веру Армии Спасения и Христианскую веру, не указав все их решения, правила и традиции.

88. Суд отмечает, что устав отделения-заявителя, представленный для перерегистрации, ясно определял отделение-заявителя в качестве религиозной организации, придерживающейся догмат Христианской веры. Приложение, которое составляло существенную часть его устава, излагало предпосылки, на которых основывалась религиозная доктрина Армии Спасения.

89. Закон не определил каких-либо руководящих указаний относительно того, каким образом религиозная принадлежность или название организации должны быть описаны в учредительных документах. Часть 2 статьи 10 Закона, на которую ссылался Московский городской суд, только требует указания вероисповедания организации. Отсутствовало какое-либо очевидное законное основание для требования описать все "решения, правила и традиции".

90. Если описание заявителем религиозной принадлежности не считалось полным, то это являлось задачей внутригосударственных судов по разъяснению применимых законных требований и, таким образом, проинформировать заявителя, как подготовить документы для того, чтобы получить перерегистрацию (см. Постановление Европейского Суда по делу "Цонев против Болгарии" (Tsonev v. Bulgaria) от 13 апреля 2006 г., жалоба N 45963/99, §55). Однако этого не было сделано. Соответственно, Суд считает, что это основание для отказа в регистрации не являлось обоснованным.

91. Более того, Управление юстиции г. Москвы утверждало, что отделению-заявителю должно быть отказано в регистрации как "военизированной организации", потому что его члены носили форму и служили, а также использование слова "армия" в его названии не являлось законным. Таганский районный суд г. Москвы подтвердил этот довод.

92. Суд обращает внимание, что в соответствии со своим прецедентным правом, право на свободу религии, как гарантировано Конвенцией, исключает какую-либо свободу действий со стороны государства по определению того, являются ли религиозные взгляды или понятия, используемые для выражения этих взглядов, законными (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хасан и Чауш против Болгарии" (Hasan and Chaush v. Bulgaria), §78, Постановление Европейского Суда по делу "Мануссакис и другие против Греции" (Manoussakis and Others v. Greece) от 26 сентября 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, § 47). Является бесспорным, что для членов отделения-заявителя использование званий, похожих на военные, а также ношение формы являлись специфичными способами организации внутренней жизни их религиозного сообщества и проявления религиозных убеждений Армии Спасения. Не может серьезно рассматриваться то, что отделение-заявитель пропагандировало насильственное изменение конституционного строя или таким образом подрывало целостность или безопасность государства. В этой связи внутригосударственными органами или властями Российской Федерации не было представлено никаких доказательств при рассмотрении дела по Конвенции. Следовательно, внутригосударственные сведения по этому вопросу были лишены фактического основания.

93. Таганский районный суд г. Москвы из устава отделения-заявителя также сделал вывод о том, что члены отделения-заявителя будут "неизбежно нарушать российское законодательство в процессе исполнения приказов и распоряжений Армии Спасения, а также инструкций руководящего офицера".

94. Суд напоминает, что программа ассоциации в некоторых делах может утаивать цели и намерения, отличающиеся от тех, которые она провозглашает. Для того, чтобы удостовериться в обратном, содержание программы должно быть сравнено с действиями лидеров ассоциации, а также с позициями, которые они избирают (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Партия благоденствия (Refah Partisi) и другие против Турции" (Refah Partisi (the Welfare Party) and Others v. Turkey), §101, а также вышеупомянутое Постановление Европейского Суда по делу "Коммунистическая партия и Унгуряну против Румынии" (Partidul Comunistilor (Nepeceristi) and Ungureanu v. Romania), §56).

95. Во внутригосударственные суды не были представлены доказательства того, что на протяжении семилетнего существования отделения-заявителя его члены или учредители нарушили какой-либо российский закон или преследовали цели, отличные от изложенных в уставе, в особенности продвижение Христианской веры и актов благотворительности. Следовательно, это решение Таганского районного суда г. Москвы также не основывалось на доказательствах и являлось произвольным.

(iii) Последующие рассуждения, важные для оценки Суда

96. Как было сказано выше, к тому времени, когда было введено требование перерегистрации, отделение-заявитель законно существовало и действовало на территории Российской Федерации в качестве независимого религиозного сообщества более чем семь лет. Не утверждалось, что сообщество в целом или его члены нарушили какой-либо внутригосударственный закон или правило. При этих обстоятельствах Суд считает, что причины для отказа в перерегистрации должны были быть весомыми и вынужденными (см. выше прецедентное право, процитированное в § 76). В настоящем деле никаких подобных причин не было указано внутригосударственными органами.

97. Для оценки Суда существенным является то, что в отличие от отделения-заявителя, другие религиозные ассоциации, исповедующие веру Армии Спасения, удачно получили перерегистрацию в регионах Российской Федерации, а также на федеральном уровне (см. §§ 99, 101-104 Отчета Комитета по выполнению обязанностей и обязательств Российской Федерации, процитированные выше в параграфе 47, а также пункт 5 Резолюции Парламентской Ассамблеи Совета Европы о российском законодательстве о религии, процитированный выше, в § 49). В свете выше установленных Судом фактов причины, указанные Управлением юстиции г. Москвы и подтвержденные московскими судами, об отказе в перерегистрации отделения-заявителя не имеют законного или фактического основания, можно сделать вывод о том, что, отказывая в регистрации Московского отделения Армии Спасения, московские должностные лица не действовали добросовестно и не выполнили свою обязанность нейтралитета и беспристрастности в отношении религиозного сообщества заявителя (см. вышеупомянутые Постановление Европейского Суда по делу "Бессарабская метрополия и другие против Молдавии" (Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova), §123, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хасан и Чауш против Болгарии" (Hasan and Chaush v. Bulgaria), §62).

(c) Вывод

98. В свете вышесказанного Суд считает, что вмешательство в право заявителя на свободу религии и ассоциации не было оправдано. Таким образом, имело место нарушение статьи 11 Конвенции, рассматриваемой в свете статьи 9 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение Статьи 14 Конвенции, рассматриваемой совместно со Статьями 9 и 11 Конвенции

99. Более того, отделение-заявитель жаловалось в соответствии со статьей 14 Конвенции, рассматриваемой совместно со статьями 9 и 11 Конвенции, что оно было дискриминировано на основании своего положения в качестве религиозного меньшинства в Российской Федерации. Статья 14 Конвенции гласит следующее:

"Пользование правами и свободами, признанными в Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

100. Суд напоминает, что статья 14 Конвенции не имеет независимого существования, но играет важную роль в дополнении других положений Конвенции и Протоколов к ней, так как она защищает индивидуальных лиц в подобных ситуациях от любой дискриминации при пользовании правами, заложенными в этих других положениях. Если самостоятельная статья Конвенции или ее Протоколов требует применения как самостоятельно, так и вместе со статьей 14 Конвенции и было установлено отдельное нарушение самостоятельной статьи, то Суду, как правило, также не требуется рассматривать дело по статье 14 Конвенции, несмотря на позицию с другой стороны, что явное различие в обращении при пользовании обсуждаемыми правами является основополагающей стороной дела (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Шассану и другие против Франции" (Chassagnou and Others v. France), жалобы NN 25088/94, 28331/95 и 28443/95, §89, ECHR 1999-III, а также Постановление Европейского Суда по делу "Даджен против Соединенного Королевства" (Dudgeon v. United Kingdom) от 22 октября 1981 г., Series A, N 45, § 67).

101. При обстоятельствах настоящего дела Суд считает, что неравенство обращения, на которое заявитель жаловался, что является жертвой, было достаточно учтено при вышеуказанной оценке, которая установила нарушение самостоятельных положений Конвенции (см. выше, в частности, §§ 82 и 97). Следовательно, отсутствует причина для отдельного рассмотрения этих же фактов с позиции статьи 14 Конвенции (см. вышеупомянутые Постановление Европейского Суда по делу "Бессарабская метрополия и другие против Молдавии" (Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova), §134, а также Постановление Европейского Суда по делу "Сидиропулос и другие против Греции" (Sidiropoulos and Others v. Greece) от 10 июля 1998 г., §52).

III. Применение Статьи 41 Конвенции

102. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб и моральный вред

103. Заявитель требовал 50 000 евро в качестве возмещения морального вреда в отношении произвольного отказа в перерегистрации и негативной рекламы при определении его к разряду "военизированной организации".

104. Власти Российской Федерации считали заявленную сумму компенсации чрезмерной. Они также утверждали, что заявитель не заявлял о возмещении морального вреда во внутригосударственных судах.

105. Суд считает, что установленное им нарушение причинило заявителю моральный вред и присуждает ему справедливую компенсацию в размере 10 000 евро, включая любой налог, распространяемый на эту сумму.

B. Судебные расходы и издержки

106. Заявитель не заявлял о возмещении расходов и издержек. Таким образом, отсутствует требование по компенсации по этому основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

107. Суд считает подходящим, что процентная ставка при просрочке платежей должна основываться на минимальном ссудном проценте Европейского центрального банка, к которому должны быть добавлены три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил, что заявитель является "жертвой" по смыслу статьи 34 Конвенции;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 11 Конвенции, рассматриваемой в свете статьи 9 Конвенции;

3) постановил, что не требуется рассмотрения тех же вопросов по статье 14 Конвенции;

4) постановил, что власти Российской Федерации должны выплатить заявителю в трехмесячный срок с даты принятия окончательного постановления в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции 10 000 (десять тысяч) евро в качестве возмещения морального вреда, которые должны быть переведены в российские рубли по курсу на день выплаты, включая любой налог, распространяемый на эту сумму;

5) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 октября 2006 г., в соответствии с пункта# 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда