Постановление Европейского Суда по правам человека от 14 декабря 2006 г. Дело "Шабанов и Трень (Shabanov and Tren) против Российской Федерации" (жалоба N 5433/02) (Пятая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Пятая Секция)

Дело "Шабанов и Трень (Shabanov and Tren)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 5433/02)

Постановление Суда

Страсбург, 14 декабря 2006 г.

Европейский Суд по правам человека (Пятая Секция), заседая Палатой в составе:

П. Лоренсена, Председателя Палаты,

С. Ботучаровой,

Н. Ваич,

К. Юнгвирта,

Р. Марусте,

А. Ковлера,

Х. Боррего Боррего,

Р. Йегер, судей,

а также при участии К. Вестердийк, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 20 ноября 2006 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 5433/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданами Российской Федерации Сергеем Михайловичем Шабановым и Сергеем Алимовичем Тренем (далее - заявители) 10 августа 2001 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. Заявители утверждали о нарушении их права на свободу выражения мнения, гарантированную статьей 10 Конвенции.

4. Решением от 23 ноября 2004 г. Европейский Суд объявил жалобу приемлемой.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявители, граждане Российской Федерации Сергей Михайлович Шабанов и Сергей Алимович Трень, 1959 и 1963 годов рождения, соответственно, проживают в г. Черняховске Калининградской области. Заявители являются предпринимателями и учредителями газеты "Право знать".

А. Иск о защите чести и достоинства, поданный П.

6. 27 апреля 2001 г. в газете заявителей была опубликована статья под заголовком "Сколько стоит власть - 2". В данной статьей подробно обсуждался размер заработной платы, а также иных доходов сотрудников среднего звена районной администрации. Так, из соответствующей части статьи следовало:

"Для наглядности покажем, из чего состоят денежные вознаграждения. Ну, например, начальника юридического отдела администрации.

В итоге... 5 805 руб.

Неплохо для двадцатилетнего специалиста, только что окончившего педколледж".

7. Начальник юридического отдела местной администрации П. обратилась в суд с иском к заявителям о защите чести, достоинства и деловой репутации. Она указала, что имеет высшее юридическое образование и стаж работы муниципального служащего более трех лет и что сведения, опубликованные в статье, подрывают ее авторитет, поскольку бросают тень на ее профессиональную квалификацию.

8. 13 июня 2001 г. Черняховский городской суд Калининградской области рассмотрел исковое заявление и вынес свое решение. Суд указал, что заявители располагали достоверной информацией о том, кто замещает должность начальника юридического отдела, и, следовательно, при написании статьи имели в виду конкретного человека, то есть П. Черняховский городской суд Калининградской области установил, что П. была назначена на должность в сентябре 2000 г., после получения ею высшего юридического образования. Суд отметил:

"Указав в статье зарплату начальника юротдела, с указанием сведений о двадцатилетнем специалисте, только что окончившим колледж, ответчики изложили несоответствующие действительности сведения, поскольку П., которую имел в виду автор, окончила педколледж четыре года назад и в настоящее время, являясь начальником юридического отдела, имеет высшее юридическое образование.

Из смысла статьи "Сколько стоит власть - 2" следует, что муниципальные служащие имеют высокую заработную плату, которую получают из бюджета, и как пример указывается молодой специалист со средним образованием, не имеющий опыта работы.

Суд считает, что эти сведения порочат деловую репутацию П. и ее честь, поскольку сведения распространены среди большого числа читателей и дают основания предполагать, что на должности начальника юридического отдела работает служащий, не имеющий должной квалификации и опыта работы, что подрывает авторитет администрации муниципального образования и П.".

Черняховский городской суд Калининградской области обязал заявителей опубликовать в газете опровержение и выплатить П. по 300 рублей (примерно 12 евро) с каждого.

9. 20 июня 2001 г. заявители обжаловали решение Черняховского городского суда Калининградской области от 13 июня 2001 г. В своей кассационной жалобе они указали, что истцом не было доказано, что распространенные ими сведения не соответствуют действительности, и, кроме того, указанные сведения не подрывают авторитет П. Более того, заявители отметили, что имело место нарушение норм процессуального законодательства в том, что дело рассматривалось судом в составе одного профессионального судьи и двух народных заседателей, один из которых, заседатель К., ранее участвовал в судебном заседании от 5 февраля 2001 г., хотя в соответствии с законом народные заседатели наделяются полномочиями по рассмотрению дел в районных судах только один раз в год и на срок не более 14 дней.

10. 18 июля 2001 г. судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда оставила без изменения решение Черняховского городского суда Калининградской области от 13 июня 2001 г. Суд установил, что П. окончила педагогический колледж еще в 1997 году, и ко времени назначения ее на должность муниципального служащего она получила высшее юридическое образование. Суд пришел к выводу, что поскольку статья была направлена на то, чтобы вызвать сомнения в профессиональной пригодности П., сведения, содержащиеся в ней, порочат репутацию П. Относительно предполагаемого нарушения норм процессуального права суд отметил, что заявители не представили доказательств того, что заседатель Кр. принимал участие в рассмотрении дела более 14 дней, и что их утверждения основаны на ошибочном толковании норм законодательства о народных заседателях.

В. Иск о защите чести и достоинства, поданный К.

11. 19 января 2001 г. в газете заявителей была опубликована статья В. под заголовком "Армия с мокрыми ногами". В статье описывались условия проживания военнослужащих в воинской части, где более 200 человек были больны, поскольку командующий воинской частью К. не обеспечил их сухими портянками и не организовал место для просушки обуви военнослужащих.

12. К. обратился в суд с иском к В. о защите чести, достоинства и деловой репутации и компенсации морального вреда. В подтверждение причиненного морального вреда К. представил медицинскую справку, выданную психиатром.

13. 13 июля 2001 г. в газете заявителей была опубликована еще одна статья "Синдром синдрому рознь. И без портянок". В данной статье комментировались отдельные аспекты искового заявления К. Из соответствующей части статьи следовало:

"Короче, наш герой "...вынужден 13.02.2001 года обратиться к врачу психиатру..." "Интеллект без особенностей", - заметил доктор и узрел у С. Кондрашова ситуационно личностную реакцию с умеренно выраженным длительно текущим астеническим синдромом, назначив лечение. Астения - это бессилие, можно сказать, этакая немощность. Следовательно, командует полком не совсем здоровый человек. Или совсем нездоровый?"

14. Впоследствии в дополнение к своему первоначальному исковому заявлению К. подал жалобу на публикацию сведений о состоянии его здоровья, что, по его мнению, представляет собой нарушение его права на уважение частной жизни.

15. 25 сентября 2001 г. Черняховский городской суд Калининградской области постановил решение. Суд установил, что сведения о массовом заболевании военнослужащих, содержащиеся в статье от 19 января 2001 г., соответствовали действительности, и в этой части оставил жалобу К. без удовлетворения. При этом суд отметил, что указание на то, что К. обращался к психиатру, содержалось в его исковом заявлении, и что доступ к материалам дела имел лишь ограниченный круг лиц, и, кроме того, что К. не давал своего согласия на публикацию в газете сведений о его диагнозе. Суд пришел к выводу, что сведения, содержащиеся в статье от 13 июля 2001 г., нарушили личные нематериальные права К., гарантированные Конституцией Российской Федерации, в частности, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Ссылаясь на положения статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд присудил заявителю 1 500 рублей (примерно 55 евро) и 1 000 рублей (примерно 37 евро), подлежащих выплате первым и вторым заявителями соответственно.

16. 24 октября 2001 г. судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда оставила без изменения решение Черняховского городского суда от 25 сентября 2001 г., а кассационную жалобу истцов - без удовлетворения. Суд отклонил доводы заявителей о том, что общество должно знать о состоянии здоровья К. в связи с тем, что он являлся командующим войсковой части.

II. Применимое внутригосударственное законодательство

А. Конституция Российской Федерации

17. Статья 29 Конституции Российской Федерации гарантирует свободу мысли и слова, а также массовой информации.

В. Гражданский кодекс Российской Федерации (от 30 ноября 1994 г.)

18. В соответствующей части Гражданский кодекс Российской Федерации предусматривает:

Статья 150. Нематериальные блага

"1. Жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом...".

Статья 151. Компенсация морального вреда

"Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда".

Статья 152. Защита чести, достоинства и деловой репутации

"1. Гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности...

5. Гражданин, в отношении которого распространены сведения, порочащие его честь, достоинство или деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением".

С. Федеральный закон "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации"

19. 10 января 2000 г. вступил в силу Федеральный закон "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации". Согласно пункту 2 статьи 1 закона народными заседателями являются лица, наделенные полномочиями по осуществлению правосудия по гражданским и уголовным делам в составе суда и исполняющие обязанности судей на непрофессиональной основе.

20. В соответствии со статьей 2 закона список народных заседателей районного суда формируется соответствующим представительным органом местного самоуправления и подлежит утверждению законодательным органом соответствующего субъекта Российской Федерации. Статья 5 закона, определяющая процедуру отбора народных заседателей, предусматривает, что отбор народных заседателей для участия в рассмотрении дел в районном суде производится путем случайной выборки из общего списка народных заседателей соответствующего районного суда председателем данного суда. При этом для каждого судьи районного суда определяется число народных заседателей, в три раза превышающее необходимое для слушания число.

21. Статьей 9 закона предусматривается, что народные заседатели привлекаются к исполнению своих обязанностей в районном суде на срок 14 дней, а в случае, если время рассмотрения конкретного дела превышает указанный срок, на срок рассмотрения данного дела. Для исполнения своих обязанностей народные заседатели могут быть привлечены один раз в год.

D. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР

22. Гражданские дела могли быть рассмотрены судом в составе двух народных заседателей и профессионального судьи. При отправлении правосудия народные заседатели пользуются всеми правами профессионального судьи (статья 6).

23. Гражданское судопроизводство по всем делам является открытым, за исключением случаев, когда проведение судебного заседания в закрытом режиме необходимо для защиты информации, составляющей государственную тайну, интимных подробностей жизни сторон или тайны усыновления (статья 9).

24. Письменные доказательства зачитываются вслух в открытом судебном процессе и доступны для сторон и их представителей (статья 175).

Право

I. Предполагаемое нарушение Статьи 6 Конвенции

25. Заявители, ссылаясь на положения статьи 6 Конвенции, утверждают, что тот состав, в котором Черняховский городской суд Калининградской области рассматривал дело заявителей 13 июня 2001 г., не являлся "судом, созданным на основании закона". Пункт 1 статьи 6 Конвенции в соответствующей части предусматривает:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом, созданным на основании закона".

А. Доводы сторон

26. Заявители утверждают, что народный заседатель Кр. не был отобран путем случайной выборки из общего списка народных заседателей, как того требует пункт 5 статьи 5 Закона "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции Российской Федерации", и что общий список народных заседателей Черняховского районного суда Калининградской области не был утвержден органом законодательной власти Калининградской области (пункт 2 статьи 5 указанного закона). Следовательно, они полагают, что народный заседатель Кр. не имел правовых оснований участвовать в отправлении правосудия по данному делу.

27. Власти Российской Федерации утверждают, что в данном случае нормы процессуального права нарушены не были, поскольку доказательств того, что народный заседатель Кр. участвовал в отправлении правосудия в Черняховском городском суде Калининградской области более 14 дней в нарушение статьи 9 Закона "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции Российской Федерации", представлено не было.

В. Мнение Европейского Суда

28. Европейский Суд отметил, что словосочетание "созданный на основании закона" относится не только к правовому основанию самого существования "суда", но и к составу суда по каждому делу (см. Решение Европейского Суда по делу "Бускарини против Сан-Марино" (Buscarini v. San Marino) от 4 мая 2000 г., жалоба N 31657/96). Таким образом, Европейскому Суду надлежит изучить утверждения заявителя по данному делу, касающиеся явного нарушения положений внутригосударственного законодательства о назначении судебных должностных лиц. Тот факт, что в данном деле речь идет не о судьях, а о народных заседателях, не имеет особого значения, так как в соответствии со статьей 6 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, действовавшего в то время, при исполнении своих обязанностей народные заседатели обладали всеми правами профессиональных судей (см. выше, § 22).

29. Европейский Суд напоминает, что он установил факт нарушения статьи 6 Конвенции в аналогичном деле (см. Постановление Европейского Суда по делу "Посохов против Российской Федерации" (Posokhov v. Russia), жалоба N 63486/00, §§ 40-44, ECHR 2003-IV). Факт нарушения был установлен в связи с "явным нарушением положений Федерального закона "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" в части, касающейся отбора народных заседателей путем жеребьевки и их привлечения к исполнению своих обязанностей на двухнедельный срок не чаще одного раза в год" и признанием властями Российской Федерации того факта, что законодательным органом соответствующего субъекта Российской Федерации не был утвержден список народных заседателей. Сочетание двух названных факторов привело Европейский Суд к выводу о том, что районный суд, который рассматривал дело заявителей, не являлся судом, "созданным на основании закона".

30. Европейский Суд отмечает, что по существу аналогичные обстоятельства имели место в настоящем деле. В своей кассационной жалобе заявители утверждали, что народный заседатель Кр., который входил в состав суда 13 июня 2001 г., ранее участвовал в рассмотрении другого гражданского дела 5 февраля 2001 г. Этот довод, который не оспаривался судом кассационной инстанции и властями Российской Федерации, неминуемо указывает на то, что либо был превышен максимально допустимый период в 14 дней, либо народный заседатель привлекался к исполнению своих обязанностей более одного раза в тот же год. В любом случае это приводило к нарушению правил отбора народных заседателей, предусмотренных статьей 9 Закона "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции Российской Федерации" (см. выше, § 21). Более того власти Российской Федерации не доказали, что были соблюдены требования Закона "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции Российской Федерации" в том, что касается отбора народных заседателей путем жеребьевки, и в том, что касается обязательного утверждения списка народных заседателей законодательным органом соответствующего субъекта Российской Федерации. На самом деле власти Российской Федерации не представили какого-либо документа, закрепляющего правовое основание участия народного заседателя Кр. в отправлении правосудия.

31. Названные выше соображения не позволяют Европейскому Суду прийти к выводу, что Черняховский городской суд Калининградской области, который постановил решение от 13 июня 2001 г., мог рассматриваться в качестве "суда, созданного на основании закона". Судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда при рассмотрении соответствующего дела в кассационном порядке не сделала ничего для устранения упомянутых недостатков.

32. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции

33. Ссылаясь на статью 10 Конвенции, заявители утверждали о нарушении их права на распространение информации и мнений. В соответствии со статьей 10 Конвенции:

"1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ...

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".

A. Доводы сторон

34. Заявители утверждали, что сведения, содержащиеся в обеих статьях, являлись достоверными, насколько им известно, и не причинили вреда чести и деловой репутации истцов.

35. Власти Российской Федерации, не ссылаясь на конкретное судебное решение, утверждают, что при рассмотрении дела суды Российской Федерации руководствовались статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая предусматривает возложение гражданско-правовой ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности. Они также указали, ссылаясь на статью 17 Конституции Российской Федерации, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Что касается данного дела, то власти Российской Федерации отметили, что сведения, содержащиеся в статьях заявителей, нарушили права П. и К. на свободу от распространения сведений, порочащих их честь, достоинство и деловую репутацию.

В. Мнение Европейского Суда

1. Разбирательство, возбужденное П.

36. В разбирательстве, возбужденном П., компенсация вреда была взыскана с заявителей за создание впечатления того, что П. не соответствовала квалификационным требованиям для выполняемой ею работы. В частности, заявители написали, что П. занимала должность начальника юридического отдела несмотря на то, что она только недавно окончила педагогический колледж. Суды Российской Федерации установили, что П. на самом деле получила высшее юридическое образование.

37. Не оспаривается тот факт, что взыскание компенсации вреда является вмешательством в право заявителей на свободу выражения мнения, которое преследовало правомерную цель защиты репутации других лиц.

38. Заявители не согласились с тем, что вмешательство было предусмотрено законом, поскольку их ответственность на основании статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации могла наступить только в случае опубликования ими не соответствующих действительности утверждений. Что касается фактов, упомянутых в статье - таких как возраст П. и то, что она окончила педагогический колледж - они не были признаны не соответствующими действительности, поэтому заявители не могли быть признаны ответственными.

39. Европейский Суд не убедили утверждения заявителей. Европейский Суд напоминает, что задачей именно национальных властей является применение и толкование внутригосударственного законодательства (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Таммер против Эстонии" (Tammer v. Estonia), жалоба N 41205/98, §38, ECHR 2001-I). Применение внутригосударственного законодательства о диффамации в настоящем деле не представляется необоснованным либо непредсказуемым. Целью правовых норм о диффамации является защита частных лиц от ложных утверждений, порочащих их репутацию. Ложное утверждение может быть распространено путем сообщения не соответствующих действительности фактов, равно как и путем несообщения достоверных фактов, которые в случае их сообщения, могли бы значительным образом изменить восприятие вопроса. В настоящем деле заявители были привлечены к ответственности за несообщение читателям факта наличия у П. юридического образования. Соответственно Европейский Суд полагает, что вмешательство в данном деле было "предусмотрено законом".

40. Что касается того, было ли вмешательство "необходимым в демократическом обществе", Европейский Суд напоминает, что статья 10 Конвенции защищает право журналистов распространять информацию по вопросам, представляющим общий интерес и предусматривает, что они действуют добросовестно, основываясь на достоверных фактах, и предоставляют "заслуживающую доверия и точную" информацию в соответствии с журналистской этикой (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Фрессоз и Руар против Франции" (Fressoz and Roire v. France), жалоба N 29183/95, §54; Постановление Европейского Суда по делу "Швабе против Австрии" (Schwabe v. Austria) от 28 августа 1992 г., Series A, N 242-В, §34; и Постановление Европейского Суда по делу "Прагер и Обершлик против Австрии" (Prager and Oberschlick v. Austria) от 26 апреля 1995 г., Series A, N 313, §37). В публикации заявителей обсуждалась адекватность денежного содержания государственных служащих, что, безусловно, было темой, представляющей общий интерес.

41. Своей публикацией журналисты стремились утвердить позицию, согласно которой начальник юридического отдела получала большую заработную плату, которая не соответствовала ее образовательному уровню и возрасту. Европейский Суд напоминает, что даже когда утверждение представляет собой оценочное суждение, соразмерность вмешательства может зависеть от того, существуют ли достаточные фактические основания для оспариваемых утверждений, поскольку даже оценочное суждение, не имеющее каких-либо фактических оснований, может быть чрезмерным (см. Постановление Европейского Суда по делу "Джерусалем против Австрии" (Jerusalem v. Austria), жалоба N 26958/95, §43, ECHR 2001-II). Представляется, что в настоящем деле заявители не обращались за разъяснениями к П. до своей публикации и не проверили информацию о ее образовании. Заявители представили читательской аудитории неполное изложение фактов, предполагая, что П. не обладает достаточной квалификацией для той должности, которую она занимала. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что статья заявителей в той части, в которой она касалась П., не представляла собой справедливый комментарий по теме, имеющей общественный интерес, а являлась, скорее, неуместными нападками на репутацию П. При таких обстоятельствах размер компенсации, взысканной с заявителей, не является чрезмерным.

42. В связи с изложенным и принимая во внимание пределы усмотрения, предоставленные национальными властями Европейский Суд полагает, что обжалуемое вмешательство было соразмерным преследуемой правомерной цели, и что основания, которыми руководствовались суды Российской Федерации, были достаточными и применимыми для оправдания названного вмешательства.

Соответственно, не было нарушения статьи 10 Конвенции в ходе разбирательства, инициированного П.

2. Разбирательство, инициированное К.

43. К., офицер Вооруженных Сил Российской Федерации, первоначально подал в суд на заявителей в связи с распространением ими не соответствующих действительности сведений об условиях службы в войсковой части под его командованием. Впоследствии он дополнительно предъявил заявителям требование о компенсации вреда, причиненного опубликованием его диагноза. Хотя суды Российской Федерации отказали К. в удовлетворении его иска о защите чести, достоинства и деловой репутации, они взыскали с заявителей в пользу К. компенсацию морального вреда, причиненного вмешательством в его частную жизнь.

44. Названное вмешательство в право заявителей на свободу выражения мнения было предусмотрено законом, в частности, статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, регламентирующей судебную защиту "личных неимущественных прав", в том числе защиту права на неприкосновенность личной жизни, и преследовало правомерную цель защиты прав других лиц. По мнению судов Российской Федерации, оно также было необходимым в целях предупреждения разглашения информации, полученной в конфиденциальном порядке. Если бы не публикация заявителей, то медицинская информация о К. осталась бы в материалах гражданского дела, к которому имели доступ только несколько лиц.

45. Оценивая соразмерность вмешательства преследуемой правомерной цели, Европейский Суд отмечает, что К. добровольно представил медицинскую справку в ходе разбирательства дела о защите чести, достоинства и деловой репутации в качестве доказательства причинения ему морального вреда первой публикацией заявителей. Разбирательство дела было открытым, как того требовали статья 6 Конвенции и статья 9 Конвенции# Гражданского процессуального кодекса РСФСР, К. не ходатайствовал о проведении закрытого судебного заседания. Поэтому настоящее дело отличается от тех, где речь шла о разглашении медицинской информации по причинам, не подпадающим под контроль заинтересованной стороны (см., среди других источников, Постановление Европейского Суда по делу "Издательство "Плон" против Франции" (Editions Plon v. France), жалоба N 58148/00, ECHR 2004-IV; Постановление Европейского Суда по делу "З. против Финляндии" (Z. v. Finland) от 25 февраля 1997 г., Reports 1997-I; и Постановление Европейского Суда по делу "М.С. против Швеции" (M.S. v. Sweden) от 27 августа 1997 г., Reports 1997-IV).

46. Поэтому Европейский Суд должен определить, соблюли ли суды Российской Федерации справедливый баланс между необходимостью защиты частной жизни К. и правом заявителей на свободу выражения мнения. Конвенционные органы последовательно придерживались позиции, что требование об уважении частной жизни автоматически сокращается в той степени, в какой лицо делает свою частную жизнь достоянием общественной жизни. Таким образом, сообщение сведений, сделанное в ходе открытого разбирательства, не рассматривалось как приводящее к вмешательству в частную жизнь (см. Решение Европейской Комиссии по делу "Икс против Соединенного Королевства" (X. v. United Kingdom) от 25 мая 1970 г., жалоба N 3868/68, 34 Coll. 10; и Доклад Европейской Комиссии по делу "Фридл против Австрии" (Friedl v. Austria) от 19 мая 1994 г., жалоба N 15225/89, §44). Когда люди сознательно или намеренно участвуют в деятельности, которая фиксируется и сообщается или может фиксироваться и сообщаться любым лицом (любому лицу), разумные ожидания относительно конфиденциальности (privacy) могут быть существенным, хотя и не обязательно решающим, фактором. Также имеет значение тот факт, предоставило ли лицо соответствующую информацию добровольно, и могло ли оно разумно предвидеть дальнейшее использование предоставленных материалов (см. Постановление Европейского Суда по делу "П.Г. и Дж.Х. против Соединенного Королевства" (P.G. and J.H. v. United Kingdom), жалоба N 44787/98, §57, ECHR 2001-IX; Решение Европейской Комиссии по делу "Лупкер против Нидерландов" (Lupker v. Netherlands) от 7 декабря 1992 г., жалоба N 18395/91; Постановление Европейского Суда по делу "Пек против Соединенного Королевства" (Peck v. United Kingdom), жалоба N 44647/98, §62, ECHR 2003-I; и Постановление Европейского Суда по делу "Перри против Соединенного Королевства" (Perry v. United Kingdom), жалоба N 63737/00, §42, ECHR 2003-IX (извлечения)).

47. В настоящем деле в ходе разбирательства по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации К. представил медицинскую справку. Он сделал так по своей собственной инициативе для того, чтобы подтвердить свое требование о компенсации морального вреда. Заявители получили доступ к документу, поскольку являлись ответчиками по делу, и следует предположить, что документ был зачитан в ходе судебного заседания как письменное доказательство в соответствии с положениями Гражданского процессуального кодекса РСФСР. Таким образом, доступ к информации имели не только стороны в деле, но и представители общественности, которые присутствовали в зале судебного заседания. Очевидно, что К. не мог разумно ожидать, что информация из медицинской справки получила бы такую же степень защиты в ходе открытого судебного разбирательства, как конфиденциальные медицинские данные, которые находятся в закрытых делах. Однако распространение заявителями названной информации в газете привело к тому, что к ней было привлечено широкое общественное внимание даже еще до судебного заседания по соответствующему делу. Суды Российской Федерации пришли к выводу, что, несмотря на то, что истец (К.) самостоятельно представил медицинскую справку, заявители должны были выплатить компенсацию К. за нарушение его права на частную жизнь, личной и семейной тайны (см. выше, § 15). Европейский Суд отмечает различающиеся контексты "открытых" высказываний, сделанных во внутригосударственных судах, и открытости, которая присуща публикации в газете. Более того, важность и значимость фактов могут быть разными в зависимости от обстоятельств. Европейский Суд придает особое значение тому факту, что внутригосударственные суды находятся в более выгодном положении для оценки влияний различий контекста в настоящем деле (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лешник против Словакии" (Lesnik v. Slovakia), жалоба N 35640/97, §§51, 52, 55, ECHR 2003-IV).

48. Что касается цели статьи заявителей, то Европейский Суд не сомневается в важности общественного обсуждения условий прохождения военной службы. Также справедливо и то, что судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда (см. выше, §16) не согласилась с утверждениями заявителей о том, что общественность должна быть проинформирована о состоянии здоровья К. Более того из текста статьи "Право знать" очевидно, что, комментируя состояние здоровья К., заявители подвергали К. необоснованным нападкам, нежели пытались поднять правомерный вопрос, заслуживающий общественного внимания. Принимая во внимание все обстоятельства дела, Европейский Суд приходит к выводу, отмечая в действительности несостоятельную оценку, данную судом первой инстанции, что статья нарушила права К.

49. Наконец, заслуживает внимания тот факт, что взысканная с заявителей компенсация (1 500 и 1 000 рублей с первого и второго заявителей соответственно) была относительно скромной.

50. В связи с изложенным нельзя утверждать, что решения судов Российской Федерации выходят за предоставленные им пределы усмотрения. Таким образом, Европейский Суд соглашается с тем, что обжалуемое вмешательство не было несоразмерным преследуемой правомерной цели и поэтому может рассматриваться как "необходимое в демократическом обществе" по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции.

Соответственно, не было нарушения статьи 10 Конвенции в ходе разбирательства, инициированного К.

III. Применение Статьи 41 Конвенции

51. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб и моральный вред

52. Заявители требовали 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда. С.А. Трень также требовал 1 940 евро, предоставив оценку его доли в газете, которую он предположительно был вынужден продать в июле 2004 г.

53. Власти Российской Федерации отметили, что отсутствовала причинная связь между предполагаемым нарушением и продажей С.А. Тренем его доли, а также что требуемые заявителями суммы завышены.

54. Европейский Суд не убежден в том, что существовала причинная связь между установленным нарушением и продажей С.А. Тренем его доли. Соответственно, Европейский Суд отклоняет требование о компенсации материального вреда. С другой стороны, Европейский Суд полагает, что заявителям был нанесен моральный вред, который не может быть в достаточной степени компенсирован признанием факта нарушения Конвенции. Исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присуждает каждому заявителю 500 евро в качестве компенсации морального вреда и сумму любого возможного налога, который может быть взыскан с этой суммы.

B. Судебные расходы и издержки

55. Заявители не требовали возмещения понесенных ими судебных расходов и издержек. Следовательно, нет необходимости присуждать заявителям денежную сумму в возмещение указанных расходов.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

56. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На этих основаниях Суд:

1) постановил единогласно, что в данном деле имело место нарушение статьи 6 Конвенции;

2) постановил единогласно, что в данном деле не имело место нарушение статьи 10 Конвенции в ходе разбирательства, инициированного П.;

3) постановил четырьмя голосами против трех, что в данном деле не имело место нарушение статьи 10 Конвенции в ходе разбирательства, инициированного К.;

4) постановил единогласно:

(a) что власти государства-ответчика обязаны выплатить каждому заявителю в течение трех месяцев со дня вступления данного Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции 500 (пятьсот) евро в качестве компенсации морального вреда в российских рублях по курсу, установленному на день выплаты, и любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму:

(b) что с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил остальную часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 декабря 2006 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Клаудия Вестердийк СекретарьСекции Суда

Пэр Лоренсен Председатель Палаты Суда

В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 77 Регламента Суда совместное частично несовпадающее мнение судей П. Лоренсена, Р. Марусте и Х. Боррего Боррего прилагается к настоящему Постановлению.

Частичное несовпадающее мнение судей П. Лоренсена, Р. Марусте и Х. Боррего Боррего

Мы не согласны с оценкой судейского большинства судебного разбирательства по иску гражданина К. о защите чести, достоинства и деловой репутации.

Мы согласны, что на гражданина К. не было возложено законной обязанности представить информацию о его посещении врача психиатра во время судебного разбирательства по его иску о защите чести, достоинства и деловой репутации. Он поступил так по собственной воле, очевидно, стремясь убедить суд Российской Федерации в том, что первая публикация заявителей возмутила его и причинила вред. Однако, как верно заметило судейское большинство, документ был представлен заявителям как ответчикам и, предположительно, был оглашен в судебном заседании в качестве письменного доказательства по делу в соответствии с процессуальными требованиями Гражданского процессуального кодекса РСФСР. Таким образом, информация стала доступна не только сторонам дела, но и присутствующим в судебном заседании лицам. Несмотря на то, что публикация заявителей, несомненно, способствовала более широкой огласке указанной информации, гражданин К. не мог обоснованно ожидать, что информации была бы обеспечена такая же степень защиты, как и конфиденциальным медицинским документам, хранящимся в личных делах. По этой причине мы не можем согласиться с выводами суда Российской Федерации о том, что заявители подлежат ответственности за разглашение конфиденциальной информации.

Надо сказать, что заявители осветили посещение гражданином К. врача психиатра в саркастической виде, намекая, что он не подходит для должности командующего вооруженными силами. В этой связи Европейский Суд отмечал, что журналистская свобода предполагает возможность прибегнуть к некоторой степени преувеличения или даже провокации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Прагер и Обершлик против Австрии" (Prager and Oberschlick v. Austria) от 26 апреля 1995 г., Series A, N 313, p. 19, §38). Мы считаем, что оспариваемая публикация не содержит оскорбительных и резких изречений и не выходит за рамки обычно допустимой степени преувеличения или провокации, при условии, что командир полка не является политиком. Однако он определенно является публичным лицом, имеющим власть над более 200 солдатами, и несет ответственность за их благосостояние. Следовательно, он в большей степени, чем рядовые граждане, подвержен вниманию и критике.

Далее, мы хотели бы отметить, что трудности, с которыми столкнулся командир полка, и профессиональная пригодность кадров вооруженных сил являются предметом общественного интереса, доведение до всеобщего сведения которого является задачей журналистов (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), Постановление Европейского Суда по делу "Торгер Торгерсон против Исландии" (Thorgeir Thorgeirson v. Iceland) от 25 июня 1992 г., Series A, N 239, §63). Мы напоминаем, что в настоящем деле названный интерес был вызван тем обстоятельством, что заболело большое количество солдат. Проблемы с психическим здоровьем военного офицера, под командованием которого находится более 200 призывников, несомненно, касается общественности и отдельных лиц. Мы считаем, что общественный интерес о фактах, имеющих место в настоящем деле, перевешивает частные интересы.

При таких обстоятельствах мы приходим к выводу, что суд Российской Федерации не нашел "существенных и достаточных" причин отдать приоритет защиты личных прав гражданина К., а не права заявителей на свободу выражения мнения и общественных интересов в содействии реализации данной свободы. Соответственно, обжалуемое вмешательство не было "необходимым в демократическом обществе" по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции. Следовательно, имело место нарушение статьи 10 Конвенции в связи с судебным разбирательством по иску гражданина К.