Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 октября 2007 г. Дело "Говорушко (Govorushko) против Российской Федерации" (жалоба N 42940/06) (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Говорушко (Govorushko)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 42940/06)

Постановление Суда

Страсбург, 25 октября 2007 г.

Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

Л. Лукаидеса,

Н. Ваич,

А. Ковлера,

Э. Штейнер,

С.Э. Йебенса,

Дж. Малинверни, судей,

а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 4 октября 2007 г.,

вынес в тот же день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 42940/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Владимиром Николаевичем Говорушко (далее - заявитель) 26 июля 2006 г.

2. Интересы заявителя в Европейском Суде представляли А. Талиадорос, адвокат, практикующий в г. Никосии (Кипр), а также королевский адвокат Фрэнсис Джейкобс и Д. Мюррей, барристеры, ведущие дела в г. Лондоне (Соединенное Королевство). Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым, а затем - новым Уполномоченным В.В. Милинчук.

3. 7 ноября 2006 г. Европейский Суд уведомил о жалобе власти Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции он решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу. По просьбе заявителя Европейский Суд принял решения о рассмотрении его жалобы в приоритетном порядке (правило 41 Регламента Суда) и о том, что судебное разбирательство по данному делу будет осуществляться совместно с судебным разбирательством по делу "Коршунов против Российской Федерации" (Korshunov v. Russia), жалоба N 38971/06 (правило 42 Регламента Суда).

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1954 году и проживает в Московской области.

А. Уголовное дело против заявителя

6. 7 августа 2000 г. было возбуждено уголовное дело по факту контрабанды потребительских товаров.

7. 17 января 2005 г. заявитель был задержан по подозрению в участии в преступном сообществе, контрабанде, уклонении от уплаты таможенных пошлин и мошенничестве.

8. С апреля по ноябрь 2005 г. заявитель знакомился с материалами уголовного дела.

9. 29 ноября 2005 г. дело было передано для рассмотрения в Автозаводский районный суд г. Нижнего Новгорода. По утверждению властей Российской Федерации, материалы дела включали 113 томов, обвинение было выдвинуто против пяти лиц, состоявших в преступном сообществе, список свидетелей обвинения включал в себя 76 лиц из нескольких городов России, Белоруссии, Украины, Китая и Италии, защита привлекла 25 свидетелей и экспертов.

10. 16 декабря 2005 г. Автозаводский районный суд провел по делу предварительное судебное заседание и назначил рассмотрение дела на 28 декабря 2005 г.

11. 23 марта 2006 г. Автозаводский районный суд вынес решение возвратить дело в Генеральную прокуратуру для устранения недостатков в обвинительном заключении в отношении заявителя. 2 мая 2006 г. решение было отменено Нижегородским областным судом, который возвратил дело в Автозаводский районный суд.

12. 29 мая 2006 г. судебное разбирательство возобновилось, однако впоследствии оно было приостановлено в период с 23 июня по 24 июля 2006 г.

13. 31 января 2007 г. заявитель был освобожден под залог.

14. По информации сторон и данным, имеющимся в деле, уголовное дело до настоящего времени находится в суде.

В. Решения, относящиеся к применению мер пресечения

15. 19 января 2005 г. Лефортовский районный суд г. Москвы принял решение о заключении заявителя под стражу, поскольку он обвинялся в тяжких и в особо тяжких преступлениях и мог скрыться или помешать следствию, при этом указанные выводы не были мотивированы. 7 февраля 2005 г. Московский городской суд, рассмотрев жалобу на это решение, оставил его без изменения.

16. 15 марта, 12 мая, 12 июля и 13 октября 2005 г. Лефортовский районный суд продлевал содержание под стражей заявителя. Каждый раз суд ссылался на серьезность обвинений против заявителя и "на наличие оснований полагать, что он может скрыться или помешать расследованию уголовного дела". 19 апреля, 7 июня, 22 августа, 9 ноября 2005 г. Московский городской суд по жалобам заявителя оставлял решения о продлении срока пребывания под стражей без изменения.

17. В определениях от 19 апреля и 7 июня 2005 г. городской суд указал следующее (абзац одинакового содержания имеется в обоих определениях):

"[Заявитель] обвиняется в преступлениях, включая особо тяжкие преступления, предусматривающие наказание на срок более двух лет лишения свободы. Фактические обстоятельства совершения преступлений, вменяемых [заявителю], позволяют полагать, что в случае освобождения из-под стражи он может скрыться от следствия и суда, совершить новые преступления или каким-либо иным образом воспрепятствовать разбирательству уголовного дела. При таких обстоятельствах вывод суда [первой инстанции] о том, что любая мера пресечения, не связанная с содержанием под стражей, не может быть применена [к заявителю], представляется обоснованным".

18. Определение городского суда от 9 ноября 2005 г. также содержало следующее замечание:

"Довод защиты о том, что суд [первой инстанции] не принял во внимание отсутствие объективных доказательств причастности [заявителя] к совершению вменяемых ему преступлений, не имеет значения, поскольку при продлении содержания под стражей [заявителя] суд [первой инстанции] не давал оценки виновности обвиняемого или правомерности квалификации обстоятельств дела".

19. 29 ноября 2005 г. заявитель был этапирован в следственный изолятор N ИЗ-52/1 в г. Нижний Новгород.

20. 16 декабря 2005 г. Автозаводский районный суд продлил пребывание заявителя под стражей, указав на серьезность обвинений и риск того, что он может воспрепятствовать судебному разбирательству, поскольку двое других подсудимых скрылись.

21. 1 июня 2006 г. Автозаводский районный суд продлил содержание под стражей ему и его соучастнику до 2 сентября 2006 г. одним решением, в котором указывалось:

"Продлевая срок содержания под стражей, суд принимает во внимание то, что мера пресечения в отношении [заявителя и соучастника] была избрана в соответствии со статьями 97-101 и 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку имеются достаточные основания полагать, что они могут скрыться от следствия и судебного разбирательства или воспрепятствовать расследованию уголовного дела. Эти основания, оправдывающие применение данной меры пресечения, продолжают существовать. Положительные характеристики обвиняемых и состояние их здоровья не устраняют оснований полагать, что они могут скрыться, поскольку они обвиняются в особо тяжких преступлениях".

22. Адвокат заявителя подал жалобу. Он утверждал, в частности, что суд первой инстанции не учел обстоятельства, позволяющие просить об освобождении из-под стражи заявителя, такие как отсутствие судимости, положительные характеристики, постоянное место проживания, устойчивые отношения с супругой, детьми и внуками, хронические заболевания и длительный период содержания под стражей, который уже превысил 15 месяцев.

23. 26 июня 2006 г. Нижегородский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил решение от 1 июня 2006 г. без изменения, указав на то, что первоначальные основания, оправдывающие содержание заявителя и другого обвиняемого по делу под стражей, все еще сохраняются, и защита не предоставила достаточных доводов в пользу изменения меры пресечения.

24. 21 августа и 16 ноября 2006 г. Автозаводский районный суд продлил пребывание под стражей заявителя и другого обвиняемого по делу, сославшись на два основания: что они обвиняются в совершении особо тяжких преступлений, за которые предусмотрено наказание до 12 лет лишения свободы, и что заявитель был первоначально задержан, поскольку следствие обладало сведениями о его намерении скрыться.

25. В решении от 26 августа 2006 г. районный суд указал, что:

"...при изменении меры пресечения на более мягкую возникает опасность того, что обвиняемые не предстанут перед судом, поэтому только содержание под стражей может... обеспечить защиту интересов государства и общества от преступления и возможность справедливого разбирательства дела".

26. В решении от 16 ноября 2006 г. содержится несколько иная формулировка:

"Иная, более мягкая мера пресечения, такая как освобождение под залог, не сможет обеспечить справедливое судебное разбирательство в данном случае. По этой причине необходимость обеспечения эффективной защиты общественных интересов, несмотря на презумпцию невиновности и на длительные сроки пребывания под стражей обоих обвиняемых, оправдывает отступление от принципа личной свободы человека".

27. 11 сентября и 15 декабря 2006 г. Нижегородский областной суд оставил указанные выше решения без изменения, кратко повторив их содержание.

28. 30 января 2007 г. Автозаводский районный суд удовлетворил просьбу заявителя и другого обвиняемого об освобождении под залог. Суд установил, что хотя риск исчезновения обвиняемых все еще сохраняется, по прошествии времени этот фактор перестал быть настолько существенным, чтобы оправдывать нарушение принципа свободы человека. Залог был установлен в размере 1 500 000 рублей (приблизительно 44 000 евро). На следующий день заявитель был освобожден.

II. Применимое национальное законодательство

А. Нормы, регулирующие досудебное содержание под стражей

29. С 1 июля 2002 г. вопросы содержания под стражей регулируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Федеральный закон N 174-ФЗ от 18 декабря 2001 г.).

30. Меры пресечения включают, в частности, подписку о невыезде, личное поручительство, залог, заключение под стражу (статья 98). Если необходимо, с подозреваемого или обвиняемого может быть взято обязательство о явке (статья 112).

31. Вынося решение о мере пресечения, суд должен взвесить, существуют ли "достаточные основания полагать", что обвиняемый скроется от предварительного следствия или суда, продолжит заниматься преступной деятельностью или может воспрепятствовать производству по уголовному делу (статья 97). Он также должен принять во внимание тяжесть совершенного преступления, сведения о личности обвиняемого, его или ее профессию, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99).

32. Решение о заключении под стражу может выноситься судом, если за совершение данного преступления уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения (часть 1 статьи 108).

33. После задержания подозреваемый помещается под стражу на время предварительного следствия. Максимальный разрешенный срок содержания под стражей на время следствия - два месяца, но он может быть продлен до шести месяцев. Дальнейшее продление срока до 12 или 18 месяцев допускается, только если лицо обвиняется в совершении тяжких и особо тяжких преступлений (части 1-3 статьи 109).

34. С момента, когда прокурор направляет дело для разбирательства в суд, подсудимый считается содержащимся под стражей "за судом". Срок содержания под стражей "за судом" исчисляется до вынесения приговора суда. Обычно он не может превышать шести месяцев, однако, если дело касается тяжких или особо тяжких преступлений, суд может один или несколько раз увеличить срок содержания под стражей не больше чем на три месяца каждый раз (части 2-3 статьи 255).

В. Нормы об ответственности за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда

35. Вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу, возмещается за счет казны Российской Федерации или казны субъекта Российской Федерации (пункт 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации).

36. Суд может возложить ответственность за причинение морального вреда, понесенного лицом вследствие действий, которые нарушили его или ее личные неимущественные права, такие как право на личную неприкосновенность и право на свободу передвижения (статьи 150 и 151 Гражданского кодекса). Моральный вред компенсируется независимо от вины причинителя вреда, в частности, в случаях, если вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу (пункт 2 статьи 1100).

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 Статьи 5 Конвенции

37. Ссылаясь на пункт 1 статьи 5 Конвенции, заявитель жаловался на то, что его заключение под стражу не было необходимо для предотвращения совершения им преступлений и попытки скрыться от правосудия.

38. Европейский Суд отмечает, что заключение заявителя под стражу и процедуры обжалования решения о заключении под стражу имели место более чем за шесть месяцев до подачи жалобы в Европейский Суд. Отсюда следует, что жалоба подана за пределами срока на ее подачу и поэтому подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 3 Статьи 5 Конвенции

39. Заявитель жаловался, ссылаясь на пункт 3 статьи 5 Конвенции, что длительность его предварительного заключения до судебного разбирательства превышала предусмотренный для этого случая разумный срок. Пункт 3 статьи 5 устанавливает следующее:

"Каждый задержанный и заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи должен предстать перед судом в течение разумного времени или должен быть освобожден до суда. Освобождение может иметь условием предоставления гарантий явки на судебное разбирательство".

А. Приемлемость

40. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

41. Власти Российской Федерации подчеркивали, что факты, на которые ссылалась защита, ходатайствуя об освобождении заявителя - такие как постоянное местожительство и устойчивые связи с семьей - надлежащим образом были приняты во внимание судами страны. Решения о продлении срока содержания под стражей были вынесены на основании тяжести обвинений против заявителя, а также на основании оперативной информации о его намерении скрыться. Государство-ответчик отметило, что в январе 2007 г. заявитель был освобожден под залог, хотя основания содержать его под стражей все еще существовали.

42. Заявитель утверждал, что решения судов, в соответствии с которыми продлевалось его содержание под стражей, основывались не на конкретных доказательствах, исследованных в суде, а на предположениях представителей следствия и обвинения. Так, в январе 2007 г. следствие прослушало телефонный разговор между заявителем и его матерью в Беларуси, в котором он сообщил, что "скоро приедет и увидится с ней". Эта фраза была сказана единственно для того, чтобы успокоить мать, которая не знала о содержании его под стражей, а вовсе не подразумевала намерение скрыться. Суды не проверяли или не принимали во внимание те факты, что заявитель имел хорошую репутацию, никогда не привлекался по уголовным делам, имел постоянное местожительство, где проживал со своей женой и двумя детьми. Более того, российские суды не рассматривали альтернативные возможности обеспечить его присутствие в суде, тем самым нарушая статью 108 Уголовно-процессуального кодекса.

2. Мнение Европейского Суда

43. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда вопрос о том, какой период содержания под стражей может считаться разумным, не может быть разрешен in abstracto* (* In abstracto (лат.) - отвлеченно (прим. переводчика).) обоснованность продления содержания обвиняемого под стражей должна определяться в каждом случае в соответствии с его особенными характеристиками. Продолжительное содержание под стражей в конкретном деле может быть оправдано только в том случае, если существует реальное требование публичного интереса, который, несмотря на презумпцию невиновности, перевешивает принцип уважения личной свободы (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 26 января 1993 г. по делу "W. против Швейцарии" (W. v. Switzerland), Series A, N 254-A, p. 15, §30; Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, ECHR 2000-XI, §110).

44. Существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд, вторая часть пункта 3 статьи 5 не дает судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 13 марта 2007 г. по делу "Кастравец против Молдавии" (Castravet v. Moldova), жалоба N 23393/05, §30; Постановление Большой Палаты по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, §41, ECHR 2006-...; Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу "Яблонский против Польши" (Jablonski v. Poland), жалоба N 33492/96, §83; и Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Ноймейстер против Австрии" (Neumeister v. Austria), Series A N 8, §4).

45. Заявитель содержался под стражей с 17 января 2005 г. по 31 января 2007 г., когда был освобожден под залог. Такая продолжительность предварительного заключения - более двух лет - вызывает серьезную озабоченность Европейского Суда. Он отмечает, что до января 2007 г. должностные лица государства-ответчика не рассматривали вопрос о том, не превысила ли продолжительность содержания под стражей "разумного срока". То обстоятельство, что максимальный допустимый срок, предусмотренный национальным законодательством, не был превышен, не является решающим для оценки Европейского Суда. Определение временных пределов по российскому законодательству зависит исключительно от тяжести обвинений, которые предъявлены прокуратурой и не подвергались судебной проверке (см. Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2006 г. по делу "Щеглюк против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.) (Shcheglyuk v. Russia), жалоба N 7649/02, § 43, и §§ 33 и 34 настоящего Постановления). Европейский Суд напоминает, что российские власти должны были представить очень веские причины для содержания заявителя под стражей в течение столь долгого времени (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Корчуганова против Российской Федерации"* (* Там же. N 11/2006.) (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01, § 71).

46. Европейский Суд отмечает, что заявитель был первоначально задержан по месту жительства по подозрению в контрабанде в крупных размерах в сообщничестве с другими лицами. Российские суды приняли утверждение следственных органов, что заявитель имел намерение скрыться, однако они не привели никаких определенных обстоятельств, подтверждающих существование такого намерения заявителя (см. § 15 настоящего Постановления). Даже если заявитель в самом деле имел такое намерение, со временем значимость этого основания уменьшалась. Тем не менее в последующие два года в мотивировке судов не отражалось развитие ситуации и не проверялось, сохранялись ли на данных стадиях судебного разбирательства значимые и существенные основания содержать заявителя под стражей.

47. В течение всего периода содержания под стражей заявителя районные суды сначала в г. Москве, а затем в г. Нижнем Новгороде выносили решения о продлении содержания под стражей заявителя на основании тяжести выдвинутых против него обвинений и сохраняющихся "оснований, которые оправдывают применение меры пресечения" (см. §§ 21 и 23 настоящего Постановления). Также они отмечали, что заявитель может скрыться или воспрепятствовать судебному разбирательству, не раскрывая мотивов таких заключений.

48. Что касается уверенности властей государства-ответчика в том, что тяжесть обвинений является решающим фактором, Европейский Суд не раз указывал, что, хотя тяжесть грозящего наказания является значимым фактором в оценке риска воспрепятствования правосудию, необходимость в продолжении лишения свободы не может определяться умозрительно, с учетом только тяжести совершенного преступления (см. Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу "Белевицкий против Российской Федерации"* (* Там же. N 8/2007.) (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, § 101; Постановление Европейского Суда 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, §81; и Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France), Series A, N 207, § 51). Это особенно важно для российского законодательства, где квалификация деяния (и, таким образом, наказания, грозящего заявителю) осуществляется стороной обвинения без судебной проверки вопроса о том, являются ли представленные доказательства достаточным основанием подозревать заявителя во вменяемом ему преступлении (см. Постановление Европейского Суда от 8 ноября 2005 г. по делу "Худоеров против Российской Федерации"* (* Там же. N 7/2006.) (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 180). Суды страны отказываются проверять доказательную базу или квалификацию деяний, которые предоставило им обвинение (см. § 18 настоящего Постановления).

49. Европейский Суд также отмечает, что заявитель постоянно ссылался на факты, свидетельствующие об уменьшении риска его бегства после длительного срока содержания под стражей (см. § 22 настоящего Постановления). Тем не менее, национальные суды без дополнительной проверки отвергали доводы заявителя об отсутствии у него судимостей, положительные характеристики, тот факт, что он обеспечивает средствами к существованию свою семью, а также страдает хроническими заболеваниями. Суды исходили из того, что тяжесть обвинений имеет такую значимость, что все другие обстоятельства не позволяют требовать освобождения заявителя (см., например, решения судов государства-ответчика, указанные в §§ 17 и 21 настоящего Постановления). В этой связи Европейский Суд напоминает, что любая система обязательного лишения свободы как таковая не совместима с пунктом 3 статьи 5 Конвенции, на власти государства-ответчика возложена обязанность установить и доказать существование конкретных фактов, перевешивающих принцип уважения личной свободы. В настоящем деле решения судов страны не содержат указания на такие факты.

50. Европейский Суд ранее установил нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в ряде дел против Российской Федерации, где суды государства-ответчика продлевали срок содержания под стражей заявителей исключительно на основании тяжести обвинений против них, используя шаблонную формулу, пересказывающую предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации основания для содержания под стражей. Суды при этом не разъясняют, почему они применяются в отношении заявителей, и рассматривались ли другие меры пресечения (см. упоминавшиеся выше Постановления Европейского Суда по делам "Белевицкий против Российской Федерации", "Мамедова против Российской Федерации"* (* Вероятно, в тексте допущена техническая ошибка - Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, в § 50 упомянуто впервые.) и "Худоеров против Российской Федерации", а также Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, § 103 и последующие, ECHR 2006-... (извлечения); Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Долгова против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2006.) (Dolgova v. Russia), жалоба N 11886/05, § 38 и последующие; Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации"* (* Там же. N 6/2006.) (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 63 и последующие; Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации"* (* Там же. N 9/2005.) (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, §91 и последующие; и Постановление Европейского Суда по делу "Смирнова против Российской Федерации" (Smirnova v. Russia), жалобы NN 46133/99 и 48183/99, § 56 и последующие, ECHR 2003-IX (извлечения)).

51. Принимая во внимание прецеденты, имеющиеся по данному вопросу, и изложенные выше выводы, Европейский Суд заключает, что власти государства-ответчика не привели "относимые и достаточные" причины, оправдывающие содержание заявителя под стражей сверх "разумного срока". При таких обстоятельствах нет необходимости проверять, велось ли судебное разбирательство с "особой тщательностью".

52. Соответственно, по делу допущено нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 5 Статьи 5 Конвенции

53. Заявитель далее жалуется, что он не смог в судебном порядке добиться компенсации за нарушение своего права на судебное разбирательство в течение разумного времени или на освобождение до рассмотрения дела в суде. Он ссылается на пункт 5 статьи 5 Конвенции, который устанавливает следующее:

"Каждый, кто стал жертвой ареста или содержания под стражей в нарушение положений данной статьи, имеет право на получение в судебном порядке компенсации".

А. Приемлемость

54. Европейский Суд считает, что жалоба заявителя не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

55. С точки зрения властей Российской Федерации, при отсутствии нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции вопрос о возможном нарушении права заявителя на компенсацию не возникает. Статья 1070 Гражданского кодекса обеспечивает право на компенсацию в связи с незаконным заключением под стражу. Суд может признать заключение под стражу незаконным, если, в частности, решение о заключении под стражу или о продлении срока содержания под стражей не было основано на относимых и достаточных причинах. Тем не менее в деле заявителя суды, в которые подавались жалобы, оставляли все решения о продлении срока содержания под стражей без изменения, признавая их законными. Наконец, власти Российской Федерации указали на то, что заявитель приобретет право на получение компенсации, если он впоследствии будет оправдан.

56. Заявитель поддержал жалобу.

2. Мнение Европейского Суда

57. Европейский Суд напоминает, что пункт 5 статьи 5 Конвенции соблюдается, если возможно потребовать компенсации в связи с лишением свободы, нарушающим пункты 1, 2, 3 или 4 той же статьи. Право на компенсацию, предусмотренное пунктом 5, таким образом, предполагает, что нарушение одного из вышеперечисленных пунктов статьи 5 Конвенции было установлено властями страны или Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда от 25 октября 2005 г. по делу "Федотов против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2006.) (Fedotov v. Russia), жалоба N 5140/02, § 83, и Постановление Большой Палаты по делу "N.C. против Италии" (N.C. v. Italy), жалоба N 24952/94, §49, ECHR 2002-X).

58. В настоящем деле Европейский Суд установил нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с тем, что двухлетнее содержание под стражей заявителя превысило "разумный срок" и не имело "относимых и достаточных" оснований. Европейский Суд, таким образом, должен установить, имеет ли заявитель право на получение в судебном порядке компенсации по смыслу статьи 5 Конвенции.

59. Европейский Суд отмечает, что согласно положениям Гражданского кодекса Российской Федерации (см. §§ 35 и 36 настоящего Постановления) возмещение государством материального ущерба и/или морального вреда возможно только в случае, если заключение под стражу было признано незаконным в рамках национального разбирательства. Однако в настоящем деле суды, в которые подавались жалобы, неизменно подтверждали законность заключения под стражу и продления сроков содержания под стражей. Таким образом, заявитель не имеет оснований требовать компенсацию.

60. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что положения, на которые ссылаются власти Российской Федерации, не предусматривают ответственности государства за заключение под стражу без "значимых и существенных" оснований или нарушение требования "разумного срока". Такое состояние российского законодательства лишает заявителя законной возможности получить компенсацию за заключение, которое противоречило пункту 3 статьи 5 Конвенции (сравн. с Постановлением Европейского Суда от 14 июня 2007 г. по делу "Джахит Солмаз против Турции" (Cahit Solmaz v. Turkey), жалоба N 34623/03, §46, и Постановлением Европейского Суда от 22 декабря 2005 г. по делу "Чичеклер против Турции" (Сiсekler v. Turkey), жалоба N 14899/03, §65).

61. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу о том, что заявитель не обладает правом на получение в судебном порядке компенсации в связи с содержанием его под стражей, которое, как было установлено, составляло нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

Следовательно, по делу допущено нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции

62. Заявитель также жаловался, что длительность разбирательства его уголовного дела находилось в противоречии с требованием разумного срока, предусмотренным пунктом 1 статьи 6 Конвенции, которая устанавливает:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право... на разбирательство дела в разумный срок... судом".

63. Власти Российской Федерации утверждали, что продолжительность судебного разбирательства объяснялась сложностью дела, количеством документов дела (113 томов), а также числом свидетелей (76 со стороны обвинения и 25 со стороны защиты).

64. Заявитель указал на то, что разбирательство по его делу продолжалось до настоящего времени шесть лет и восемь месяцев с момента возбуждения против заявителя уголовного дела. Этот период, несомненно, превышает разумный срок. Значительные задержки происходили по вине властей. Так, с 23 марта по 29 мая 2006 г. судебное разбирательство было приостановлено, потому что суд потребовал от стороны обвинения устранить недостатки в обвинительном заключении. В дополнение к этому с 23 июня по 24 июля 2006 г. рассмотрение дела было отложено, потому что все три судьи были в отпусках. Заявитель находился все это время под стражей.

65. Европейский Суд напоминает, что в уголовных делах "разумный срок", упомянутый в пункте 1 статьи 6 Конвенции, исчисляется с того времени, когда лицу было предъявлено обвинение, что может произойти до передачи дела в суд (см., например, Постановление Европейского Суда от 27 февраля 1980 г. по делу "Девер против Бельгии" (Deweer v. Belgium), Series A, N 35, § 42), в том числе с даты задержания, с даты, когда указанное лицо было официально уведомлено, что будет преследоваться в судебном порядке, или с даты начала предварительного следствия (см. Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Вемхофф против Германии" (Wemhoff v. Germany), Series A, N 7, §19; Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Ноймейстер против Австрии" (Neumeister v. Austria), Series A, N 8, §18; и Постановление Европейского Суда от 16 июля 1971 г. по делу "Рингейзен против Австрии" (Ringeisen v. Austria), Series A, N 13, §110). "Обвинение" для целей 1 статьи 6 Конвенции может быть определено как "официальное сообщение лицу со стороны компетентного органа предположения о том, что он совершил преступление". Это определение также связано с критерием того, "было ли положение [подозреваемого] существенным образом затронуто" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Девер против Бельгии", § 46).

66. Так как ни одна из сторон не указала на то, что заявителю предъявили обвинение или он иным образом был затронут происходящим уголовным разбирательством до своего задержания, Европейский Суд исходит из того, что день его задержания, 17 января 2005 г., является началом разбирательства по его делу. Это производство до сих пор продолжается в суде. Таким образом, оно длится уже более двух лет и семи месяцев.

67. Европейский Суд, с учетом критериев, установленных в его прецедентной практике, напоминает, что разумная длительность разбирательства должна определяться конкретными обстоятельствами дела, в частности, сложностью дела, поведением заявителя и компетентных органов (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г. по делу "Нахманович против Российской Федерации"* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2006.) (Nakhmanovich v. Russia), жалоба N 55669/00, § 95).

68. Оценивая в целом сложность дела, поведение всех участников, а также общую длительность разбирательства, Европейский Суд полагает, что длительность судебного разбирательства не вышла за пределы срока, который может считаться разумным в данном деле.

69. Из этого следует, что жалоба в данной части является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение Статьи 41 Конвенции

70. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

71. Письмом от 12 марта 2007 г. Европейский Суд предложил заявителю представить требование о компенсации до 23 апреля 2007 г. В дополнение к этому Европейский Суд в порядке исключения предоставил ему дополнительный срок до 23 мая 2007 г. Тем не менее заявитель не выдвинул требование о компенсации до истечения продленного срока. В связи с этим Европейский Суд полагает, что оснований для присуждения ему компенсации не имеется.

На основании изложенного Европейский Суд единогласно:

1) объявил жалобу по поводу длительности содержания под стражей заявителя и существования права на получение в судебном порядке компенсации за чрезмерно длительное содержание под стражей приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции;

4) решил не присуждать компенсацию в порядке применения статьи 41 Конвенции.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 октября 2007 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Серен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда