Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 1 квартал 2023 г. (обсуждено на заседании президиума Камчатского краевого суда 10 мая 2023 г.)

Применение норм процессуального права

Дела по заявлениям, содержащим, наряду с требованиями, возникшими из наследственных правоотношений, требования, подведомственные арбитражному суду, разделение которых невозможно, согласно части 4 статьи 22 ГПК РФ подлежат рассмотрению и разрешению в суде общей юрисдикции.

ПАО "Камчатскэнерго" обратилось в суд с иском к Петропавловск-Камчатскому городскому округу к ответчику в лице Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа о взыскании задолженности за коммунальные услуги в виде отопления, горячего водоснабжения, электроснабжения.

Определением судьи от 3 ноября 2022 года исковое заявление возвращено истцу ввиду нарушения правил подсудности.

Возвращая исковое заявление на основании пункта 2 части 1 статьи 135 Гражданского процессуального кодекса РФ, судья исходил из того, что заявленные требования не подлежат рассмотрению судом общей юрисдикции.

Суд апелляционной инстанции с таким выводом судьи не согласился, исходя из следующего.

Из разъяснений, изложенных в пунктах 1 и 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" следует, что дела по требованиям, основанным на долгах наследодателя по оплате жилищно-коммунальных услуг, являются делами, возникающими из наследственных правоотношений, и независимо от субъектного состава их участников подведомственны судам общей юрисдикции.

Из материалов дела следует, что наследодатель умер 17 декабря 2017 года.

Задолженность за коммунальные услуги заявлена ПАО "Камчатскэнерго" за период с 1 декабря 2017 года по 31 августа 2022 года и пени за период с 11 февраля 2018 года по 31 марта 2020 года, с 11 января 2021 года по 31 марта 2022 года.

При таком положении требования ПАО "Камчатскэнерго" о взыскании задолженности за коммунальные услуги за период до открытия наследства, не относятся к компетенции арбитражного суда.

В пункте 40 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснено, что неполучение свидетельства о праве на наследство не освобождает наследников, приобретших наследство, в том числе при наследовании выморочного имущества, от возникших в связи с этим обязанностей (выплаты долгов наследодателя, исполнения завещательного отказа, возложения и т.п.).

Следовательно, с момента смерти наследодателя собственником выморочного имущества - жилого помещения является Петропавловск-Камчатский городской округ в лице Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа, которые в силу статьи 210 ГК РФ и должны нести бремя содержания своего имущества независимо от получения ими свидетельства о праве на наследство и государственной регистрации недвижимости.

Дела по требованиям кредиторов по обязательствам наследников по оплате коммунальных услуг, возникающим после принятия наследства, не являются делами, возникающими из наследственных правоотношений, если в рамках данного спора не возникает спора о праве на выморочное имущество.

Данные споры по субъектному составу относятся к компетенции арбитражных судов.

В то же время согласно абзацу 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" дела по заявлениям, содержащим, наряду с требованиями, возникшими из наследственных правоотношений, требования, подведомственные арбитражному суду, разделение которых невозможно, согласно части 4 статьи 22 ГПК РФ подлежат рассмотрению и разрешению в суде общей юрисдикции.

Поскольку в настоящем случае ПАО "Камчатскэнерго" предъявило требование к Петропавловск-Камчатскому городскому округу в лице Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа - Муниципальное учреждение о взыскании задолженности по оплате коммунальных услуг (отопление, горячее водоснабжение) за период как до, так и после открытия наследства, и разделение таких требований невозможно, то такие требования подлежат рассмотрению и разрешению в суде общей юрисдикции.

С учётом изложенного определение судьи Петропавловск-Камчатского городского суда от 3 ноября 2022 года о возвращении искового заявления суд апелляционной инстанции отменил, материал возвратил в тот же суд для решения вопроса о принятии искового заявления к производству суда.

Апелляционное определение N 33- 150/2023

Ничтожными являются условия сделки, при совершении которой был нарушен явно выраженный законодательный запрет ограничения прав потребителей (пункт 76 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25).

Д. обратилась в Елизовский районный суд с иском о защите прав потребителя к ООО "Первая Экспедиционная Компания" о взыскании стоимости повреждённого груза, услуг по перевозке, компенсации морального вреда, неустойки, штрафа.

Определением суда от 27 октября 2022 года дело передано по подсудности в Басманный районный суд города Москвы для рассмотрения по существу, поскольку сторонами в соответствии со статьёй 32 ГПК РФ достигнуто соглашение об определении территориальной подсудности. При этом истец, предъявляя иск к ответчику, требование об оспаривании территориальной подсудности, установленной договором, не заявляла.

Суд апелляционной инстанции, рассмотрев частную жалобу истца, не согласился с таким решением суда первой инстанции.

В соответствии с частью 7 статьи 29 ГПК РФ иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены также в суд по месту жительства или месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора.

Согласно абзацу 3 пункта 2 статьи 17 Закона РФ от 7 февраля 1992 года N 2300-1 "О защите прав потребителей" иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены по выбору истца в суд, в том числе по месту жительства или пребывания истца.

К недопустимым условиям договора, ущемляющим права потребителя, относятся условия, которые ограничивают право потребителя на свободный выбор территориальной подсудности споров, предусмотренный пунктом 2 статьи 17 настоящего Закона (подпункт 2 пункта 2 статьи 16 Закона о защите прав потребителей).

Из разъяснений, содержащихся в пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 года N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", следует, что в соответствии с пунктом 2 статьи 17 Закона о защите прав потребителей исковые заявления по данной категории дел предъявляются в суд по месту жительства или пребывания истца, либо по месту заключения или исполнения договора, либо по месту нахождения организации (её филиала или представительства) или по месту жительства ответчика, являющегося индивидуальным предпринимателем. Суды не вправе возвратить исковое заявление со ссылкой на пункт 2 части 1 статьи 135 ГПК РФ, так как в силу частей 7, 10 статьи 29 ГПК РФ выбор между несколькими судами, которым подсудно дело, принадлежит истцу.

Как следует из материалов дела, ввиду ненадлежащего оказания ООО "Первая Экспедиционная Компания" услуг перевозки груза Д. обратилась в суд с иском о взыскании с ответчика стоимости поврежденного груза, услуг по перевозке, морального вреда, неустойки, штрафа.

Транспортным документом - поручением экспедитору/экспедиторской распиской от 28 октября 2021 года подтверждается, что Д. ознакомлена и согласна с условиями договора публичной оферты, размещённого на сайте www.pecom.ru, и гарантируется, что перевозчиком получено от плательщика и грузополучателя согласие с условиями указанного договора.

Согласно пункту 7.4.2. договора транспортного-экспедиционного обслуживания (публичной оферты), размещённого на вышеуказанном сайте, споры с физическими лицами подлежат рассмотрению в Басманном районном суде г. Москвы.

Вместе с тем, из протокола судебного заседания следует, что истец возражал относительно передачи дела по подсудности.

Согласно абзацу 2 пункта 74 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность.

Ничтожными являются условия сделки, при совершении которой был нарушен явно выраженный законодательный запрет ограничения прав потребителей (пункт 76 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25).

Принимая во внимание, что поданное Д. исковое заявление относится к числу исков о защите прав потребителей, то содержащееся в договоре условие о договорной подсудности спора ограничивает гарантированное статьёй 47 Конституции Российской Федерации право истца на доступ к правосудию и судебную защиту, ухудшает положение его как истца-потребителя по сравнению с действующим законодательством, а потому не подлежит применению.

Действующее законодательство о защите прав потребителей исходит из необходимости защиты прав потребителя - слабой стороны в правоотношениях, связанных с использованием, приобретением, заказом им либо наличием у него намерения приобрести или заказать товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

При таких обстоятельствах само по себе предъявление потребителем иска о защите своих прав в соответствии с правилами подсудности, установленными частью 7 статьи 29 ГПК РФ, свидетельствует об оспаривании им положений договора, устанавливающих договорную подсудность спора.

В этой связи непредъявление истцом самостоятельных требований об оспаривании условий договора, устанавливающих договорную подсудность, не свидетельствует о принятии судом настоящего дела к своему производству с нарушением правил подсудности.

При таких обстоятельствах предусмотренных законом оснований для передачи гражданского дела по подсудности у суда не имелось.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции определение судьи районного суда отменил и направил дело в Елизовский районный суд для рассмотрения по существу.

Апелляционное определение N 33-90/2023

Поскольку обязанность по оплате экспертизы ни на одну из сторон спорных правоотношений судом не возлагалась, положения ч. 6 ст. 98 ГПК РФ о взыскании стороне, в пользу которой состоялось судебное решение, всех понесённых по делу судебных расходов не могут быть применены.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда от 27 октября 2022 года удовлетворено заявление ООО "Концепт" о взыскании денежных сумм на производство судебной экспертизы с Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа (истец) и Ш. и Р. (ответчики).

Проверив законность и обоснованность определения суда первой инстанции в пределах доводов, изложенных в частной жалобе представителя ответчика, суд апелляционной инстанции не согласился с ним.

Управление коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа обратилось в суд с иском к Ш., Р. об изъятии путём выкупа в муниципальную собственность жилого помещения, прекращении права собственности и признании прекратившими право пользования жилым помещением.

В ходе рассмотрения дела определением суда от 2 марта 2022 года по ходатайству ответчика Ш. была назначена судебная оценочная экспертиза, производство которой поручено ООО "Концепт", расходы на проведение экспертизы возложены на Управление судебного департамента в Камчатском крае за счёт средств федерального бюджета.

В связи с неполнотой заключения эксперта судом 12 августа 2022 года назначена дополнительная судебная оценочная экспертиза, производство которой поручено тому же экспертному учреждению.

На основании указанных определений ООО "Концепт" была проведена судебная оценочная экспертиза, заключения экспертов представлены в суд и положены в основу решения суда при определении выкупной цены за изымаемое жилое помещение.

Несмотря на возложение судом расходов по проведению экспертизы на Управление судебного департамента в Камчатском крае, суд первой инстанции не направил поступившие от экспертной организации счета на оплату в адрес "заказчика". Труд экспертов до настоящего времени не оплачен, соответствующее вознаграждение ими не получено, что явилось основанием для обращения ООО "Концепт" в суд с соответствующим заявлением о взыскании вознаграждения за проведение экспертизы.

При рассмотрении спора в суде первой инстанции ответчиком Ш. было заявлено ходатайство о назначении по делу судебной оценочной экспертизы и об освобождении его от уплаты судебных расходов по её проведению с возмещением их за счёт средств федерального бюджета, в обоснование которого он сослался на тяжёлое имущественное положение, отсутствие иных доходов, кроме пенсии по старости, наличие у него онкологического заболевания.

Рассмотрев ходатайство Ш., суд первой инстанции возложил расходы по проведению экспертизы на Управление судебного департамента в Камчатском крае за счёт средств федерального бюджета, тем самым фактически освободил ответчика с учётом его имущественного положения от уплаты расходов, предусмотренных частью 1 статьи 96 ГПК РФ.

Исходя из изложенного, выводы суда о наличии оснований для распределения судебных расходов по оплате судебной экспертизы между сторонами, при том, что суд освободил ответчика от уплаты таковых, а истец, в пользу которого принят итоговый судебный акт по делу, на проведении таковой не настаивал, являются неправомерными, не основанными на нормах процессуального законодательства.

Соответственно, положения части 6 статьи 98 ГПК РФ к рассматриваемому процессуальному вопросу не применимы, поскольку обязанность по оплате экспертизы ни на одну из сторон спорных правоотношений судом не возлагалась. Эта обязанность возложена судом на Управление судебного департамента в Камчатском крае за счёт средств федерального бюджета.

При изложенных обстоятельствах, суд апелляционной инстанции определение суда от 27 октября 2022 года, отменил.

Апелляционное определение N 33-82/2023

Определяя момент начала течения срока для обращения истца в суд, суд не должен действовать произвольно, а обязан проверять и учитывать всю совокупность обстоятельств конкретного дела, устанавливая момент, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении трудовых прав, включая наличие либо отсутствие нарушения данного права со стороны работодателя, специфику правового статуса работника, его место и роль в механизме управления трудом у конкретного работодателя.

Решением Елизовского районного суда от 21 октября 2022 года отказано в удовлетворении исковых требований Б. к ФКУ ИК-6 УФСИН России по Камчатскому краю о признании незаконными действия руководителя ФКУ ИК-6 УФСИН России по Камчатскому краю.

Истец Б. обратился в суд с иском, в котором с учётом увеличения исковых требований, просил суд признать незаконными действия руководителя Учреждения по отказу в предоставлении ему дней отдыха за работу сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, а также в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни. Просил возложить на ответчика обязанность предоставить ему эти дни отдыха за 2019, 2020, 2021 годы из расчёта 1030 часов - 129 дней и присоединить их к ежегодному оплачиваемому отпуску за 2022 год, выплатив разницу в денежном довольствии между выплаченной ранее денежной компенсацией за работу сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, а также в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни и оплатой дней отдыха.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда, судебная коллегия пришла к следующему.

Регулирование правоотношений, связанных со службой в учреждениях уголовно-исполнительной системы осуществляется в соответствии с Федеральным законом от 19 июля 2018 года N 197-ФЗ "О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и о внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы", вступившим в силу с 1 августа 2018 года.

Согласно части 2 статьи 3 указанного Федерального закона в случаях, не урегулированных нормативными правовыми актами Российской Федерации, указанными в части 1 настоящей статьи, к правоотношениям, связанным со службой в уголовно-исполнительной системе, применяются нормы трудового законодательства Российской Федерации.

В соответствии частью 4 статьи 74 Федерального закона N 197-ФЗ сотрудник или гражданин, поступающий на службу в уголовно-исполнительной системе либо ранее состоявший на службе в уголовно-исполнительной системе, для разрешения служебного спора может обратиться к руководителю федерального органа уголовно-исполнительной системы или уполномоченному руководителю либо в суд в течение трёх месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а для разрешения служебного спора, связанного с увольнением со службы в уголовно-исполнительной системе, - в течение одного месяца со дня ознакомления с приказом об увольнении.

Согласно части пятой статьи 392 Трудового кодекса РФ при пропуске по уважительным причинам сроков, установленных частями первой, второй, третьей и четвертой статьи 392 Трудового кодекса РФ, они могут быть восстановлены судом.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Б. обратился к ответчику с рапортом, в котором просил не оплачивать ему работу сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, в выходные и праздничные дни, а предоставлять ему с 2019 года дополнительные дни отдыха, которые просил присоединять к ежегодному оплачиваемому отпуску.

Судом также установлено, что в период службы истец работал сверхурочно, в ночное время, в выходные и праздничные дни.

21 января 2022 года истец обратился к ответчику с рапортом о предоставлении ему отпуска за 2021 год и дополнительных дней отдыха за работу в выходные и праздничные дни, а также за работу сверх установленной продолжительности времени за 2019, 2020, 2021 годы. Однако ответчик в устной форме сообщил истцу о том, что за три года службы он (истец) имеет лишь 283 часа (35 дней) отдыха, поскольку за остальные дни он получил денежную компенсацию (производилась оплата за сверхурочную работу, выходные, праздничные дни).

В тот же день Б. подал ответчику рапорт об ознакомлении с приказами о выплате ему денежной компенсации взамен дополнительных дней отпуска, с которыми был ознакомлен 31 января 2022 года.

Дополнительные дни отдыха в количестве 35 дней истцу были предоставлены ответчиком с 25 февраля 2022 года по 15 апреля 2022 года (с выходом на работу 24 февраля 2022 года).

7 февраля 2022 года Б. подал рапорт на имя руководителя Учреждения с просьбой разобраться в сложившейся спорной ситуации и предоставить ему испрашиваемую часть дополнительных дней отдыха.

После выхода на работу из отпуска, 21 февраля 2022 года истец получил письменный ответ начальника Учреждения, в котором ему было сообщено об отсутствии оснований для предоставления и присоединения к ежегодному отпуску дополнительных дней.

10 февраля 2022 года Б. написал обращение Президенту Российской Федерации, на которое 4 марта 2022 года получил ответ из УФСИН России по Камчатскому краю, куда оно было перенаправлено, в котором ему вновь было разъяснено об отсутствии оснований для предоставления дополнительных дней отпуска в связи с получением денежной компенсации.

Ссылаясь на то, что он не выражал просьбы о выплате ему денежной компенсации взамен предоставления дополнительных дней отдыха, истец просил суд удовлетворить иск.

Отказывая в удовлетворении иска по мотивам пропуска истцом срока для обращения в суд за разрешением настоящего спора, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что о нарушении своего права истец должен был знать при получении ежемесячно денежного довольствия, в которое были включены, в том числе, выплаты денежной компенсации за выполнение служебных обязанностей в выходные и нерабочие праздничные дни, сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени. Кроме того, суд указал, что поскольку 21 января 2022 года истец был в устной форме проинформирован ответчиком об отсутствии у него права на использование испрашиваемого количества дней отдыха, а 31 января 2022 года ознакомлен с приказами, на основании которых ему (истцу) производились соответствующие компенсационные выплаты, то именно с этого времени следует исчислять течение срока на обращение в суд с настоящим иском, который Б. пропустил, поскольку обратился в суд 25 мая 2022 года.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась.

Определяя момент начала течения срока для обращения истца в суд, суд не должен действовать произвольно, а обязан проверять и учитывать всю совокупность обстоятельств конкретного дела, устанавливая момент, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении трудовых прав, включая наличие либо отсутствие нарушения данного права со стороны работодателя, специфику правового статуса работника, его место и роль в механизме управления трудом у конкретного работодателя.

Суд же, установив, что истец ежемесячно получал денежное довольствие, а потому знал или должен был знать о том, что ему выплачивалась денежная компенсация за выполнение служебных обязанностей за работу сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, в выходные и праздничные дни, а также в ночное время, не учёл, что порядок начисления и размер заработной платы не доводился до сведения Б. путём выдачи ему расчётных листков на руки либо путём направления таковых на его электронную почту, что подтвердил сам ответчик в своем письменном ответе. А, учитывая, что 15 февраля 2019 года Б. подал рапорт, в котором просил ответчика с 2019 года не оплачивать ему работу сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени, в выходные и праздничные дни, а предоставлять дополнительные дни отдыха с присоединением таковых к ежегодному оплачиваемому отпуску, которые, как он полагал, у него с этого времени накапливаются, то у него не имелось оснований ставить под сомнение действия ответчика и проверять их.

Таким образом, 7 апреля 2022 года в соответствии с положениями вышеуказанного Федерального закона от 19 июля 2018 года N 197-ФЗ, истцом был подан рапорт о разрешении служебного спора начальнику Учреждения; 21 февраля 2022 года данный рапорт рассмотрен по существу, при этом факт пропуска обращения Б. с соответствующим рапортом руководителем установлен не был; 20 мая 2022 года Б. обратился в суд с иском (то есть в течение трёхмесячного срока со дня получения ответа уполномоченного руководителя, что подтверждается представленным в суд апелляционной инстанции кассовым чеком об отправке в суд искового заявления).

Также судебная коллегия обратила внимание и на то, что 10 февраля 2022 года Б. обратился с письмом к Президенту Российской Федерации с просьбой оказать ему содействие в решении спорного вопроса, на которое получил ответ 4 марта 2022 года из УФСИН России по Камчатскому краю, куда было перенаправлено его (Б.) обращение.

Таким образом, истец, изначально обратившись к ответчику в лице руководителя Учреждения, а затем в адрес Президента Российской Федерации с намерением урегулировать возникший спор во внесудебном порядке, правомерно ожидал, что его трудовые права будут восстановлены, а потому исчисление судом первой инстанции момента начала течения срока для обращения Б. в суд с даты получения им устной информации от ответчика (21 января 2022 года), а равно с даты ознакомления с приказами о выплате ему денежной компенсации вместо дополнительных дней отдыха (31 января 2022 года), не соответствует фактическим обстоятельствам дела и требованиям процессуального закона.

На основании изложенного решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований Б. к ФКУ ИК N 6 УФСИН России по Камчатскому краю по мотивам пропуска срока, как принятое с существенными нарушениями норм процессуального права, повлиявшими на исход дела, 26 января 2023 года судом апелляционной инстанции отменено с направлением дела в суд первой инстанции на рассмотрение по существу заявленных требований.

Апелляционное определение N 33-159/2023

Учитывая, что участие истца в первом судебном заседании было обеспечено посредством присутствия его представителя, то у суда отсутствовали законные основания для оставления искового заявления без рассмотрения в связи с его неявкой в суд по вторичному вызову.

К. обратился в Елизовский районный суд с исковым заявлением к М. о взыскании задолженности за поставленный товар и процентов за пользование чужими денежными средствами, которое 13 декабря 2022 года судом оставлено без рассмотрения на основании абзаца 8 статьи 222 ГПК РФ.

Определением районного суда от 10 января 2023 года истцу отказано в удовлетворении заявления об отмене определения от 13 декабря 2022 года об оставлении без рассмотрения искового заявления.

Проверив материалы дела, законность и обоснованность определения в пределах доводов частной жалобы К., судебная коллегия по гражданским делам Камчатского краевого суда, пришла к следующему.

В соответствии с абзацем 8 статьи 222 ГПК РФ суд оставляет заявление без рассмотрения, если истец, не просивший о разбирательстве дела в его отсутствие, не явился в суд по вторичному вызову, а ответчик не требует рассмотрения дела по существу.

Производство по делу в случае оставления заявления без рассмотрения заканчивается определением суда. В этом определении суд обязан указать, как устранить указанные в статье 222 настоящего Кодекса обстоятельства, препятствующие рассмотрению дела. После устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без рассмотрения, заинтересованное лицо вправе вновь обратиться в суд с заявлением в общем порядке (части 1, 2 статьи 223 ГПК РФ).

В силу части 3 статьи 223 ГПК РФ суд по ходатайству истца или ответчика отменяет свое определение об оставлении заявления без рассмотрения по основаниям, указанным в абзацах седьмом и восьмом статьи 222 настоящего Кодекса, если истец или ответчик представит доказательства, подтверждающие уважительность причин неявки в судебное заседание и невозможности сообщения о них суду.

Отказывая в удовлетворении ходатайства К. об отмене определения от 13 декабря 2022 года об оставлении иска без рассмотрения, суд первой инстанции исходил из того, что истец, извещённый о времени и месте рассмотрения дела, дважды не явился в судебное заседание, при этом доказательств наличия у него уважительных причин для неявки и невозможности сообщить о них суду не представил.

Вместе с тем такой вывод суда не соответствует материалам дела и не согласуется с нормами процессуального права.

Так, Елизовским районным судом дело назначено к рассмотрению на 24 ноября 2022 года.

Согласно протоколу судебного заседания от 24 ноября 2022 года в судебном заседании принимал участие представитель истца К. - адвокат Л. Рассмотрение дела отложено на 13 декабря 2022 года по ходатайству представителя ответчика М. - адвоката Н. В судебное заседание 13 декабря 2022 года лица, участвующие в деле, не явились, своих представителей не направили.

При таких обстоятельствах, учитывая, что участие истца в судебном заседании 24 ноября 2022 года было обеспечено посредством присутствия его представителя Л., у суда первой инстанции отсутствовали законные основания для оставления искового заявления К. без рассмотрения в связи с его неявкой в суд по вторичному вызову, а также для отказа в удовлетворении заявления об отмене определения от 13 декабря 2022 года об оставлении искового заявления без рассмотрения.

На основании изложенного определение Елизовского районного суда от 10 января 2023 года, а также определение от 13 декабря 2022 года судом апелляционной инстанции отменены, гражданское дело по иску К. к М. о взыскании задолженности за поставленный товар возвращено в тот же суд для рассмотрения по существу.

Апелляционное определение N 33-506/2023

Применение норм материального права

При оценке потребительских свойств жилых помещений, предлагаемых для переселения граждан, помимо обстоятельств, перечисленных в статье 89 Жилищного кодекса РФ, необходимо учитывать и иные обстоятельства, свидетельствующие о равнозначности или неравнозначности предоставляемого конкретным лицам определённого жилого помещения (Обзор судебной практики по делам, связанным с обеспечением прав граждан в случае признания жилого дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, утверждённый Президиумом Верховного Суда РФ 29 апреля 2014 года).

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда удовлетворены исковые требования Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа к Н. о признании утратившей право пользования жилым помещением и выселении с предоставлением другого жилого помещения по договору социального найма.

УКХиЖФ администрации ПКГО обратилось в суд с иском к Н. о признании утратившей право пользования жилым помещением, расположенным по ул. Сахалинская в г. Петропавловске-Камчатском, выселении из него с предоставлением другого жилого помещения по договору социального найма расположена по ул. Спортивная в г. Петропавловске-Камчатском.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, жилое помещение, расположенное по ул. Сахалинская, состоящее из двух комнат жилой площадью 29,6 кв. м, на основании ордера на жилое помещение предоставлено Г. (умершему в 2021 году) на состав семьи, включающей Н. Распоряжением администрации ПКГО указанный многоквартирный дом признан аварийным и подлежащим сносу.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 7 сентября 2020 года на администрацию ПКГО возложена обязанность предоставить Г. на состав семьи из двух человек благоустроенное жилое помещение, отвечающее установленным требованиям, равнозначное по обшей площади ранее занимаемому жилому помещению по договору социального найма в г. Петропавловске-Камчатском в 30-дневный срок со дня вступления решения суда в законную силу.

Материалами дела подтверждается, что Н. с февраля 2008 года по настоящее время зарегистрирована и проживает в жилом помещении, расположенном по ул. Сахалинская.

Постановлением администрации ПКГО от 14 февраля 2022 года принято решение о предоставлении Н. по договору социального найма двухкомнатной квартиры, расположенной на первом этаже многоквартирного жилого дома, общей площадью 54,9 кв. м, расположенной по ул. Спортивная в г. Петропавловске-Камчатском, включённой в реестр муниципального имущества ПКГО приказом УКХиЖФ администрации ПКГО от 16 ноября 2021 года.

Указанная квартира признана пригодной для проживания и соответствующей требованиям СанПин 2.1.3684-21, что подтверждается заключением Межведомственной жилищной технической комиссией от 9 ноября 2021 года, экспертным заключением ФБУЗ "Центр гигиены и эпидемиологии в Камчатском крае" от 11 октября 2021 года.

Разрешая возникший спор, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 15, 16, 85, 87, 89 Жилищного кодекса РФ, исходил из того, что предоставляемое жилое помещение взамен жилья, признанного аварийным, соответствует требованиям, предусмотренным статьёй 89 Жилищного кодекса РФ, расположено в черте Петропавловск-Камчатского городского округа, является пригодным для проживания, не ухудшает жилищные условия ответчика.

Судебная коллегия не согласилась с таким выводом суда первой инстанции.

Так, согласно статьи 86 Жилищного кодекса РФ, если дом, в котором находится жилое помещение, занимаемое по договору социального найма, подлежит сносу, выселяемым из него гражданам органом государственной власти или органом местного самоуправления, принявшими решение о сносе такого дома, предоставляются другие благоустроенные жилые помещения по договорам социального найма.

В силу части 1 статьи 89 Жилищного кодекса РФ предоставляемое гражданам в связи с выселением по основаниям, которые предусмотрены статьями 86 - 88 этого Кодекса, другое жилое помещение по договору социального найма должно быть благоустроенным применительно к условиям соответствующего населенного пункта, равнозначным по общей площади ранее занимаемому жилому помещению, отвечать установленным требованиям и находиться в черте данного населенного пункта.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 85 Федерального закона от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" в целях организации местного самоуправления в Российской Федерации в соответствии с требованиями названного закона органы государственной власти субъектов Российской Федерации устанавливают границы муниципальных образований и наделяют соответствующие муниципальные образования статусом городского, сельского поселения, городского округа, муниципального района.

Согласно указанному Федеральному закону в территорию городского округа входит территория, состоящая из земель внутри городской черты соответствующего городского населенного пункта, прилегающие к территории городского населенного пункта земли общего пользования, территории традиционного природопользования населения соответствующего городского населенного пункта, рекреационные земли, земли для развития городского населенного пункта. Населенные пункты, расположенные на указанных землях, могут быть включены в состав территории городского округа.

В связи с этим территория городского округа представляет собой совокупность указанных выше территорий, в том числе тех, на которых расположены сельские населенные пункты.

Статьёй 11 Федерального закона от 6 октября 2003 года N 131-ФЗ предусмотрено, что в территорию городского округа входят территория, состоящая из земель внутри городской черты соответствующего городского населенного пункта, прилегающие к территории городского населенного пункта земли общего пользования, территории традиционного природопользования населения соответствующего городского населенного пункта, рекреационные земли, земли для развития городского населенного пункта. Населенные пункты, расположенные на указанных землях, могут быть включены в состав территории городского округа.

В соответствии с частью 1 статьи 2 указанного Федерального закона N 131-ФЗ муниципальный район представляет собой несколько поселений или поселений и межселенных территорий, объединённых общей территорией, в границах которой местное самоуправление осуществляется в целях решения вопросов местного значения межпоселенческого характера, а городской округ является городским поселением, которое не входит в состав муниципального района и органы местного самоуправления которого осуществляют полномочия по решению вопросов местного значения поселения и вопросов местного значения муниципального района, а также могут осуществлять отдельные государственные полномочия, передаваемые органам местного самоуправления федеральными законами и законами субъектов Российской Федерации.

Таким образом, понятие "населённый пункт" применительно к статье 86 и части 1 статьи 89 Жилищного кодекса РФ, регулирующим порядок предоставления благоустроенного жилого помещения по договору социального найма в связи со сносом дома, не является равнозначным понятиям "муниципальное образование", "городской округ" или "муниципальный район".

Указанной правовой нормой определены критерии благоустроенности предоставляемого в связи со сносом дома жилого помещения. Благоустроенным считается жилое помещение, равноценное по общей площади ранее занимаемому жилому помещению, отвечающее санитарным и техническим нормам и требованиям, а также иным требованиям законодательства и находящееся в черте соответствующего поселения.

Под населенным пунктом понимается населённое место (поселение), первичная единица расселения людей в пределах одного застроенного земельного участка (город, поселок, поселок городского типа, село).

Как следует из имеющихся в материалах дела документов, занимаемое ответчиком по договору социального найма жилое помещение в доме, признанном аварийным, расположено в г. Петропавловске-Камчатском, входящем в состав Петропавловск-Камчатского городского округа.

Вместе с тем, несмотря на то, что предоставляемое жилое помещение в соответствии с выпиской из Единого государственного реестра недвижимости также расположено в г. Петропавловске-Камчатском, фактически оно находится на территории Петропавловск-Камчатского городского округа за пределами города Петропавловска-Камчатского в удаленном городском жилом образовании - малый жилой район Долиновка (до наделения Петропавловск-Камчатского городского муниципального образования статусом городского округа - поселок Долиновка), что подтверждается Генеральным планом Петропавловск-Камчатского городского округа (приложение к Решению городской Думы Петропавловск-Камчатского городского округа от 23 декабря 2009 года N 697-р).

Таким образом, суду первой инстанции для установления факта нахождения малого жилого района Долиновка в границе населенного пункта город Петропавловск-Камчатский имело значение выяснение не только административного наименования населенного пункта, но и иные обстоятельства, такие как фактическое расположение малого жилого района, его близость к городской инфраструктуре.

Утверждения стороны истца о том, что предоставленное спорное жилое помещение расположено на территории города Петропавловска-Камчатского и является равнозначным по территориальному признаку, судебной коллегией отклонены.

Кроме того, суд первой инстанции не учёл законные интересы Н., находящейся в пожилом возрасте (71 год), являющейся инвалидом 3 группы, имеющей заболевание - остеохондроз поясничного отдела позвоночника, нуждающейся в медицинском наблюдении, и не принял во внимание, что хотя предоставляемая ответчику квартира по площади и количеству жилых комнат соответствует нормам действующего законодательства, однако с учётом состояния здоровья ответчика, отсутствия вблизи предлагаемого жилого помещения медицинских учреждений, иных объектов социальной инфраструктуры, отсутствия развитой транспортной сети (наличие только одного маршрута автобуса общественного транспорта для выезда из жилого района), вселение ответчика в спорное жилое помещение является ухудшением жилищных условий ответчика.

С учётом вышеприведенных обстоятельств, связывая их в данном конкретном случае с предоставлением ответчику, которая является пожилым человеком, пенсионером, инвалидом, страдает рядом тяжелых заболеваний, ограничена в движении, ходит с помощью трости, возможности сохранить социальные гарантии, судебная коллегия приняла во внимание доводы ответчика и заключение прокурора о том, что квартира по ул. Спортивная, по отношению к ранее занимаемому жилому помещению расположена на значительном расстоянии, в малом обособленном жилом районе, на расстоянии 12 км от границы г. Петропавловска-Камчатского, на значительно удаленном расстоянии от медицинских учреждений, аптек и иных социальных объектов инфраструктуры, что не может говорить о равнозначности предоставляемого жилого помещения.

Указанное в совокупности свидетельствует о неправомерности выводов суда первой инстанции.

На основании изложенного, решение суда первой инстанции судебной коллегией отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении заявленных требований Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа к Н. отказано.

Апелляционное определение N 33-27/2023

Для правильного рассмотрения дела об оспаривании дисциплинарного взыскания суд должен как установить факт совершения дисциплинарного проступка, так и дать оценку всей совокупности конкретных обстоятельств дела.

Л. обратился в суд с исковым заявлением к муниципальному унитарному предприятию "Мильковский водоканал", в котором, окончательно определившись с исковыми требованиями, просил признать приказ о применении к нему дисциплинарного взыскания в виде замечания незаконным, взыскать денежную компенсацию морального вреда.

Рассмотрев дело, суд постановил решение, которым заявленные исковые требования Л. удовлетворены.

Изучив материалы дела, судебная коллегия пришла к следующему.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, Л. принят на работу в МУП "Мильковский водоканал" на должность заместителя директора по экономике и финансам с исполнением обязанностей главного бухгалтера.

По условиям трудового договора Л. установлен режим рабочего времени 40 часов в неделю с предоставлением 2-х выходных дней. Время работы с 9 до 18 часов, перерыв для отдыха и питания установлен продолжительностью 1 час в течение рабочего дня.

В соответствии с пунктом 5.2 трудового договора, пунктом 4.4 должностной инструкции, пунктом 3.4 правил внутреннего трудового распорядка работник обязан соблюдать правила внутреннего трудового распорядка и трудовую дисциплину. С указанными документами Л. ознакомлен соответственно 16 июня 2022 года, 24 июня 2022 года, 18 января 2021 года.

Отсутствие работника на рабочем месте без уважительной причины, считается неправомерным, и к работнику могут быть применены меры дисциплинарного взыскания, в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации (пункт 4.7 правил внутреннего трудового распорядка).

Приказом от 9 августа 2022 года истец привлечён к дисциплинарной ответственности в виде замечания за отсутствие на рабочем месте. На приказе имеется выполненная истцом собственноручно отметка о несогласии. Дата ознакомления с приказом отсутствует.

Основанием для издания оспариваемого приказа послужили комиссионный акт от 5 августа 2022 года об отсутствии 5 августа 2022 года в период с 15 часов 20 минут до 16 часов на рабочем месте, а также объяснительная Л. от 5 августа 2022 года, согласно которой истец не оспаривал факт отсутствия на рабочем месте, поскольку уехал за лекарством от головной боли.

Разрешая спор и удовлетворяя требования истца о признании приказа незаконным, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что в оспариваемом приказе отсутствует указание на конкретные виновные действия истца (какие статьи Трудового кодекса РФ, пункты должностной инструкции или иных локальных нормативных актов не исполнены истцом или исполнены им ненадлежащим образом), которые подпадали бы под понятие дисциплинарного проступка, что в свою очередь свидетельствует о не соблюдении ответчиком порядка привлечения истца к дисциплинарной ответственности.

Судебная коллегия с такими выводами суда первой инстанции не согласилась.

Пунктом 53 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из статей 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции Российской Федерации и признаваемых Российской Федерацией как правовым государством общих принципов юридической, а, следовательно, и дисциплинарной ответственности, таких как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм. Решение работодателя о наложении на работника дисциплинарного взыскания может быть проверено в судебном порядке. При этом, осуществляя судебную проверку и разрешая конкретное дело, суд действует не произвольно, а исходит из общих принципов юридической, а, следовательно, и дисциплинарной ответственности (в частности таких, как справедливость, соразмерность, законность) и, руководствуясь вышеуказанными нормами Трудового кодекса РФ во взаимосвязи с другими его положениями, устанавливает факт совершения дисциплинарного проступка, оценивает всю совокупность конкретных обстоятельств дела и др.

Работодатель обязан в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором создавать условия, необходимые для соблюдения работниками дисциплины труда.

В силу приведенных норм закона и разъяснений по их применению, дисциплинарное взыскание может быть применено к работнику за нарушение им трудовой дисциплины, т.е. за дисциплинарный проступок.

При этом под дисциплинарным проступком понимается виновное, противоправное неисполнение или ненадлежащее исполнение работником возложенных на него трудовых обязанностей, в том числе нарушение должностных инструкций, положений, приказов работодателя.

Представленные в материалы дела доказательства (акт отсутствия работника на рабочем месте от 5 августа 2022 года, пояснения паспортиста А., объяснения главного инженера М., объяснения Л., показания свидетеля С.) в своей совокупности подтверждают факт отсутствия истца на рабочем месте в спорный период времени 5 августа 2022 года.

Неуказание в акте конкретного лица, в отношении которого он составлен, не может свидетельствовать о его незаконности, поскольку стороной истца не оспаривалось составление данного акта в отношении Л.

Содержание приказа о привлечении истца к дисциплинарной ответственности с достаточной полнотой позволяет определить проступок, за который объявлено взыскание. Неуказание в приказе нарушенных истцом пунктов должностной инструкции, слов "без уважительных причин" не свидетельствует о незаконности приказа об объявлении замечания, при том, что в приказе отмечено основание привлечения к дисциплинарной ответственности.

Доказательства, свидетельствующие об уважительности причин отсутствия на рабочем месте, наличия индивидуальной непереносимости запаха средств для уничтожения насекомых, обращения в медицинское учреждение за оказанием медикаментозной помощи, информирования руководителя учреждения о плохом самочувствие и необходимости убытия с рабочего места, суду представлено не было.

Данные истцом объяснения работодатель правомерно не расценил в качестве уважительных причин отсутствия на рабочем месте, поскольку свидетель С. видел истца в рабочее время в гаражных помещениях, расположенных по ул. Партизанская с. Мильково Камчатского края, что не является местом жительства истца, о чём свидетель сообщил непосредственному руководителю истца.

Требования части 5 статьи 192 Трудового кодекса РФ, согласно которой при наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершённого проступка и обстоятельства, при которых он был совершён, при наложении дисциплинарного взыскания работодателем не нарушены, поскольку за отсутствие истца на рабочем месте 5 августа 2022 года более сорока минут к истцу применена наименее строгая мера ответственности - замечание, при этом работодателем учтено, что истец ранее допускал схожие нарушения трудовой дисциплины, отражённые в докладной записке делопроизводителя Ф.

При указанных обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу, что поскольку истец нарушил Правила внутреннего трудового распорядка Предприятия и трудовую дисциплину, без уважительных причин (доказательства обратного в материалах дела отсутствуют, истцом не представлены) отсутствовал на рабочем месте 5 августа 2022 года более сорока минут, что давало работодателю основания для привлечения его к дисциплинарной ответственности в виде замечания, при этом порядок наложения дисциплинарного взыскания работодателем соблюдён, а именно: до издания приказа о привлечении Л. к дисциплинарной ответственности у работника истребовано письменное объяснение, дисциплинарное взыскание применено уполномоченным лицом в течение одного месяца со дня обнаружения проступка.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу об отмене решения Мильковского районного суда Камчатского края от 25 октября 2022 года и отказе в удовлетворении заявленных Л. исковых требований.

Учитывая, что факт нарушения трудовых прав истца не установлен, судебная коллегия не усмотрела оснований для взыскания денежной компенсации морального вреда.

На основании изложенного решение Мильковского районного суда Камчатского края от 25 октября 2022 года судом апелляционной инстанции отменено, с вынесением нового решения по делу, которым в удовлетворении исковых требований Л. к муниципальному унитарному предприятию "Мильковский водоканал" о признании незаконным приказа о дисциплинарном взыскании, взыскании денежной компенсации морального вреда, отказано.

Апелляционное определение N 33-57/2023

По смыслу положений статьи 234 ГК РФ право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено и в том случае, если владение началось по соглашению с собственником или иным лицом о передаче права собственности на данное имущество, однако по каким-либо причинам такая сделка в надлежащей форме и установленном законом порядке не была заключена и переход права собственности не состоялся.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда С. отказано в удовлетворении исковых требований о признании права собственности на жилой дом в силу приобретательной давности.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким решением суда первой инстанции.

По смыслу положений ст. 234 ГК РФ право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено и в том случае, если владение началось по соглашению с собственником или иным лицом о передаче права собственности на данное имущество, однако по каким-либо причинам такая сделка в надлежащей форме и установленном законом порядке не была заключена и переход права собственности не состоялся (лицо, намеренное передать вещь, не имеет соответствующих полномочий, не соблюдена форма сделки, не соблюдены требования о регистрации сделки или перехода права собственности и т.п.).

Отсутствие надлежащего оформления сделки и прав на имущество само по себе не означает недобросовестности давностного владельца. Напротив, данной нормой предусмотрена возможность легализации прав на имущество и возвращение его в гражданский оборот в тех случаях, когда переход права собственности от собственника, который фактически отказался от вещи или утратил к ней интерес, по каким-либо причинам не состоялся, но при условии длительного, открытого, непрерывного и добросовестного владения.

Требование о том, что на момент вступления во владение у давностного владельца должны были иметься основания для возникновения права собственности, противоречит смыслу ст. 234 ГК РФ, поскольку в таком случае право собственности должно было возникнуть по иному основанию.

При этом давностное владение недвижимым имуществом, по смыслу приведенных выше положений абз. 2 п. 1 ст. 234 ГК РФ, осуществляется без государственной регистрации.

В частности, в п. 60 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" разъяснено, что после передачи владения недвижимым имуществом покупателю, но до государственной регистрации права собственности покупатель является законным владельцем этого имущества и имеет право на защиту своего владения на основании ст. 305 ГК РФ.

С. обратилась в суд с иском к администрации Петропавловск-Камчатского городского округа о признании права собственности на жилой дом в силу приобретательной давности.

Как следует из материалов дела, истец С. является дочерью Р. и В., умерших в 1995 и 2014 годах.

Из копии трудовой книжки матери истца - Р. видно, что она в период с 5 августа 1966 года по 10 ноября 1970 года, с 14 июня 1971 года по 19 мая 1972 года, с 8 августа 1972 года по 31 января 1975 года являлась работником Петропавловск-Камчатского молокозавода.

Согласно справке МУП "Молокозавод Петропавловский" от 1 июня 2006 года дом по ул. Сопочная на балансе предприятия не состоит, против приватизации Р. квартиры в доме по ул. Сопочной предприятие не возражает, претензий на собственность не предъявляет.

Из сообщения комитета по управлению имуществом Петропавловск-Камчатского городского округа от 22 мая 2007 года следует, что Р. обращалась по вопросу выдачи справок необходимых для приватизации квартиры, на что ей дан ответ о том, что жилой дом по ул. Сопочная находится на праве хозяйственного ведения у МУП "Молокозавод Петропавловский".

25 января 2013 года комитетом по управлению имуществом Петропавловск-Камчатского городского округа дан ответ, что реестр муниципального имущества Петропавловск-Камчатского городского округа не содержит сведений об объекте недвижимого имущества, расположенного по ул. Сопочная.

На обращение Р. об установлении принадлежности жилого дома по ул. Сопочной в г. Петропавловске-Камчатском 5 февраля 2013 года ОАО "Молокозавод Петропавловский" дал ответ о том, что дом не состоит на балансе предприятия, согласно справке ГУП "Камчатское краевое БТИ" указанное жилое здание зарегистрировано за предприятием Мясокомбинат Петропавловский.

По сообщению Территориального Управления Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Камчатском крае от 1 февраля 2013 года реестр федерального имущества не содержит сведений об объекте недвижимого имущества - квартире, расположенной по ул. Сопочная.

Согласно сообщению КГКУ "Государственный архив Камчатского края" от 22 февраля 2013 года сведений о выделении жилой площади Р. по ул. Сопочная в г. Петропавловске-Камчатском нет.

По сведениям Росреестра от 25 июля 2016 года в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним отсутствуют данные о зарегистрированных правах на указанный объект недвижимого имущества.

Управление экономического развития и имущественных отношений администрации Петропавловск-Камчатского городского округа и Министерство имущественных и земельных отношений Камчатского края сообщили об отсутствии в реестре муниципального имущества Петропавловск-Камчатского городского округа и реестре имущества, находящегося в государственной собственности Камчатского края, объекта недвижимого имущества - жилого дома по ул. Сопочная в городе Петропавловске-Камчатском.

Из ответа Министерства имущественных и земельных отношений от 26 июля 2016 года следует, что реестр имущества не содержит сведений о жилом доме, расположенном по адресу: г. Петропавловск-Камчатский, ул. Сопочная.

По данным Росреестра от 11 мая 2022 года сведения о зарегистрированных правах на многоквартирный одноэтажный жилой дом, расположенный по ул. Сопочная, а также о зарегистрированных правах на жилые помещения (квартиры), расположенные в нём, отсутствуют.

Из уведомления КГБУ "Камчатская государственная кадастровая оценка" от 12 мая 2022 года следует, что согласно имеющимся в учреждении сведениям в отношении объекта недвижимости, расположенного по ул. Сопочная, имеется право собственности за Мясокомбинатом Петропавловский по договору купли-продажи от 26 августа 1968 года, запись от 26 августа 1968 года; собственность частная.

Из копии инвентаризационного дела также следует, что владельцем дома по ул. Сопочной в г. Петропавловске-Камчатском является Петропавловский мясокомбинат на основании договора купли-продажи от 26 августа 1968 года.

Согласно копии домовой (поквартирной) книги дом по ул. Сопочной в г. Петропавловске-Камчатском относится к Мясокомбинату (молокозавод), и в соответствии со сведениями о регистрации в спорной квартире были зарегистрированы: с 27 сентября 1968 года до 16 февраля 1995 года - Р., с 23 июля 1986 года В., с 25 января 1991 года по 4 марта 1994 года и с 8 мая 1998 года истица С., с 8 мая 1998 года по 29 сентября 2015 года К.(дочь истицы), с 29 октября 2002 года А. (сын истицы), с 8 мая 1998 года и с 27 марта 1992 года по 19 мая 2007 года П. и Н. (являющиеся членами семьи).

В подтверждение доводов искового заявления истцом представлены фотографии, квитанции об оплате за электроэнергию в отношении жилого помещения за период с 2012 - 2019 гг., документы об установке окон в указанном жилом помещении.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не представлены доказательства, подтверждающие наличие совокупности условий, необходимых для признания права собственности на имущество в силу приобретательной давности, а именно факта добросовестного владения спорным имуществом, поскольку С. в период длительного владения не могла не знать об отсутствии у неё оснований возникновения права собственности на спорную квартиру, в связи с чем её нельзя признать добросовестным владельцем, представленные доказательства не подтверждают непрерывность владения истцом спорным домом на протяжении 18 лет, а также предоставление спорного жилого помещения матери истца в связи с трудовыми отношениями с владельцем дома Мясокомбинатом Петропавловским.

Также из материалов дела следует, что спорный жилой дом и расположенные в нем квартиры поставлены на кадастровый учёт, 28 июня 2012 года им присвоены кадастровые номера. Сведения о правах на указанные объекты недвижимости отсутствуют.

Материалы дела не содержат сведений о наличии договорных отношений в целях использования спорного жилого помещения, в реестрах государственной либо муниципальной собственности дом не значится, на балансе какой-либо организации не состоит.

Из искового заявления и пояснений истца следует, что пользование Р. квартирой спорного жилого дома началось в 1965 году, квартирой N 3 они начали пользоваться всей семьей примерно в 1983 - 1984 годах после её покупки Р., квартиру же N 2 начали использовать после выезда из нее Л., у которой её выкупили. Пользование, а в последующем и владение всеми квартирами спорного жилого дома и самим домом являлось добросовестным, поскольку осуществлялось по соглашению с его предполагаемыми собственникам и без перерыва продолжалось истцом в силу универсального правопреемства после смерти матери и отца. Владение же спорным домом как ими, так и истцом осуществлялось открыто, как своим собственным.

Из материалов дела следует, что в течение всего вышеуказанного времени никакое иное лицо не предъявляло своих прав на недвижимое имущество и не проявляло к нему интереса как к своему собственному, в том числе как к наследственному либо выморочному, право собственности в установленном законом порядке на него не зарегистрировано, равно как не зарегистрировано право собственности и на находящиеся в жилом доме квартиры.

Данных о том, что спорное недвижимое имущество признавалось бесхозяйным, либо о том, что оно является самовольной постройкой, не имеется.

Поскольку истец является универсальным правопреемником своих родителей, то в силу положений статьи 234 ГК РФ и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 22 от 29 апреля 2010 года "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" давность владения не прерывается.

Кроме того, вопреки указанию суда первой инстанции в обжалуемом решении, иных зарегистрированных лиц, кроме семьи истца, в спорном жилом помещении не значится. Как следует из домовой книги, граждане, зарегистрированные в квартире N 2, были выписаны из неё более 20 лет назад, сведений о регистрации кого-либо в иных жилых помещениях, кроме истца и членов ее семьи, не имеется (пункт 6, 16, 24, 25, 26 домовой книги).

Таким образом, истцом представлены доказательства наличия совокупности условий, необходимых для признания права собственности на имущество в силу приобретательной давности, в отношении квартир N 1, 2 и 3 спорного жилого дома.

Исходя из этого, суд апелляционной инстанции, учитывая установленные по делу обстоятельства и заявленные истцом требования, пока не установлено иное, пришёл к выводу, что отказ в удовлетворении требований истца о признании за ней права собственности на жилой дом в силу приобретательной давности является безосновательным и не может быть признан правомерным.

На основании изложенного решение суда первой инстанции судебной коллегией отменено, по делу принято новое решение, которым требования С. удовлетворены.

Апелляционное определение N 33-85/2023

Положениями части 3 статьи 83 Жилищного кодекса РФ, пункта 10 постановления Правительства Российской Федерации от 21 мая 2005 года N 315 "Об утверждении Типового договора социального найма жилого помещения" предусмотрено, что при выезде нанимателя и членов его семьи в другое место жительства настоящий договор считается расторгнутым со дня выезда.

Ж. обратилась с иском к Н., А., В. о взыскании неосновательного обогащения.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда с каждого ответчика в пользу Ж. взыскано неосновательное обогащение по 35211,99 рублей, расходы по уплате государственной пошлины по 1104,24 рубля, в удовлетворении остальной части иска отказано.

Суд апелляционной инстанции, исследовав материалы настоящего дела и гражданского дела N 2-.../2021, проверив законность и обоснованность решения в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе ответчиков, пришёл к следующим выводам.

Как следует из материалов дела, спорное жилое помещение было предоставлено А., с учётом членов семьи: супруги М. и двух сыновей Н. и Т., - на основании ордера Министерства обороны СССР от 9 июля 1976 года.

Согласно поквартирной карточке Н. значился зарегистрированным в жилом помещении в период с 22 ноября 1977 года по 29 июля 1986 года и с 20 ноября 1987 года по 8 января 2022 года. Его супруга А. была зарегистрирована с 19 октября 1983 года по 18 января 2022 года, дочь В. - с 7 июня 2000 года по 18 января 2022 года.

С 11 ноября 2003 года в вышеназванном жилом помещении зарегистрирована дочь Т. - Ж., приходящаяся ответчику Н. племянницей.

Из поквартирной карточки следует, что в указанном жилом помещении в спорный период также были зарегистрированы Л. (супруга Т.), М. (мать Т. и Н.) - с 9 июня 2016 года по 14 мая 2020 года, Ж. (дочь истца) - с 25 августа 2020 года.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда от 11 ноября 2021 года удовлетворены исковые требования Ж., ответчики А., Н., и В. признаны утратившими право пользования спорным жилым помещением. В удовлетворении встречного иска о вселении в спорную квартиру, понуждении не чинить препятствий в пользовании жилым помещением путём передачи ключей от квартиры отказано.

В обоснование заявленных требований о взыскании неосновательного обогащения Ж. указывала, что в период с января 2019 года и до снятия ответчиков с регистрационного учёта в январе 2022 года она лично производила оплату за жилое помещение и коммунальные услуги из расчёта на шестерых проживающих человек, включая ответчиков, которые в оплате коммунальных платежей финансово не участвовали, что повлекло их неосновательное обогащение за счёт истца.

Разрешая спор, суд первой инстанции, применив по заявлению ответчиков в отношении части периода (с 1 января 2019 года по 30 апреля 2019 года) последствия пропуска истцом срока исковой давности, частично удовлетворил иск, взыскав с каждого из ответчиков в пользу Ж. сумму неосновательного обогащения в размере 35211,99 рублей.

При этом суд исходил из того, что поскольку в период с мая 2019 года по 31 января 2022 года обязательства, вытекающие из договора социального найма, в части оплаты за коммунальные услуги и пользование жилым помещением, в котором в указанный период также были зарегистрированы ответчики, исполнялись только истцом, то ответчики обязаны вернуть ей неосновательно сбережённые денежные средства. Факт регистрации ответчиков в спорном жилом помещении расценен судом как сохранение ими права пользования квартирой. Кроме того, при рассмотрении дела суд руководствовался нормами жилищного законодательства и разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, регламентирующими правоотношения при временном отсутствии нанимателя и членов его семьи в жилом помещении, занимаемом по договору найма.

Судебная коллегия с решением суда не согласилась, поскольку выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела, кроме того судом допущено неправильное применение норм материального и процессуального права.

В соответствии с частью 2 статьи 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Положениями части 3 статьи 83 Жилищного кодекса Российской Федерации, пункта 10 постановления Правительства Российской Федерации от 21 мая 2005 года N 315 "Об утверждении Типового договора социального найма жилого помещения" предусмотрено, что при выезде нанимателя и членов его семьи в другое место жительства настоящий договор считается расторгнутым со дня выезда.

Вступившим в законную силу решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 11 ноября 2021 года установлен не временный, а постоянный характер выезда семьи ответчиков в конце 2016 - начале 2017 года из квартиры N 1 по ул. Пономарева в г. Петропавловске-Камчатском в другое жилое помещение в этом же многоквартирном доме, приобретённую А. на основании договора купли-продажи.

В рамках рассмотрения гражданского дела N 2-.../2021 установлено, что жилое помещение, расположенное по адресу: г. Петропавловск-Камчатский, ул. Пономарева, кв. N 2 является постоянным местом жительства Н., А. и В. Право собственности на данную квартиру зарегистрировано за А., вместе с тем, жилое помещение является общим имуществом супругов, поскольку приобретено в браке. Их дочь В. вселена в квартиру в качестве члена семьи собственников. Указанные обстоятельства влекут для них предусмотренную жилищным законодательством обязанность по несению расходов по оплате коммунальных услуг по указанному жилому помещению, в связи с чем, представление доказательств фактического несения соответствующих расходов не требуется.

Также судом при рассмотрении дела N 2-.../2021 установлено, что выехав добровольно в конце 2016 года - начале 2017 года в другое жилое помещение - квартиру N 2 по ул. Пономарева в г. Петропавловске-Камчатском, ответчики фактически отказались в одностороннем порядке от прав и обязанностей по договору социального найма в отношении ранее занимаемой квартиры N 1. Данное обстоятельство явилось основанием для удовлетворения требований иска о признании Н.,А. и В. утратившими право пользования квартирой N 1.

При установленных обстоятельствах, исходя из положений норм жилищного законодательства, договор социального найма в отношении квартиры N 1 по ул. Пономарева в г. Петропавловске-Камчатском, ответчиками Н., А., В. расторгнут со дня выезда из занимаемого жилого помещения в конце 2016 - начале 2017 года, то есть до начала периода, за который истец просит взыскать неосновательное обогащение в виде сбережённых денежных средств за неоплаченные коммунальные услуги.

Согласно пункту 2 статьи 453 ГК РФ при расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства.

Таким образом, расторжение договора социального найма повлекло для ответчиков прекращение их прав и обязанностей, в том числе по внесению платы за жилое помещение и коммунальные услуги за квартиру N 1.

В этой связи сам по себе факт сохранения регистрации ответчиков в жилом помещении, занимаемом семьей истца, вплоть до 18 января 2022 года, равно как и отсутствие регистрации ответчиков по адресу приобретённого в собственность жилого помещения, используемого как место постоянного проживания, какого-либо правового значения не имеют, поскольку регистрационный учёт граждан Российской Федерации имеет уведомительный характер, наличие либо отсутствие регистрации не порождает для гражданина каких-либо прав и обязанностей и не может служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан.

Приведённые юридически значимые обстоятельства, установленные решением суда от 11 ноября 2021 года, имеют преюдициальное значение для настоящего дела, не могут оспариваться вновь или по иному оцениваться и толковаться судом.

Более того, согласно части 1 статьи 69 Жилищного кодекса РФ к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы признаются членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство. В исключительных случаях иные лица могут быть признаны членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма в судебном порядке.

Применительно к части 4 данной нормы солидарная с нанимателем ответственность по обязательствам, вытекающим из договора социального найма, для бывших членов семьи нанимателя жилого помещения сохраняется, если они продолжают проживать в занимаемом жилом помещении.

Между тем, ответчики не являются членами семьи истца Ж. ни по степени родства, ни по совместному проживанию и ведению общего хозяйства.

Потому положения статьи 69 Жилищного кодекса РФ и разъяснения пункта 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2017 года N 22 "О некоторых вопросах рассмотрения судами споров по оплате коммунальных услуг и жилого помещения, занимаемого гражданами в многоквартирном доме по договору социального найма или принадлежащего им на праве собственности", которыми руководствовался суд при разрешении дела, применению при установленных обстоятельствах дела не подлежали.

Кроме того, судебная коллегия сочла необходимым отметить, что сохранение за ответчиками регистрации по месту жительства в квартире N 1 каких-либо негативных последствий в виде переплаты за коммунальные услуги для истца не повлекло в силу следующего.

Как следует из Правил предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 6 мая 2011 года N 354, Правил проведения органом местного самоуправления открытого конкурса по отбору управляющей организации для управления многоквартирным домом, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 6 февраля 2006 года N 75, постановления администрации Петропавловск-Камчатского городского округа от 25 декабря 2018 года N 2740 "Об установлении размера платы за пользование жилым помещением (платы за наем) для нанимателей жилых помещений по договорам социального найма и договорам найма жилых помещений государственного или муниципального жилищного фонда" и утвержденного им Положения о расчёте размера платы за пользование жилым помещением (платы за наём) для нанимателей жилых помещений по договорам социального найма и договорам найма жилых помещений государственного или муниципального жилищного фонда, размер платы за отопление, содержание и наём, из которой складывается сумма денежных средств, заявленных истцом в качестве неосновательного обогащения, рассчитывается исходя из площади занимаемого жилого помещения, безотносительно количества человек зарегистрированных в жилом помещении.

Таким образом, независимо от количества совместно зарегистрированных граждан, плата за перечисленные спорные коммунальные услуги будет являться неизменной.

Кроме того, судебная коллегия признала заслуживающим внимания довод апелляционной жалобы о недоказанности несения истцом Ж. расходов, взысканных судом в качестве неосновательного обогащения с ответчиков.

Как следует из представленных в материалы дела платёжных документов по оплате жилого помещения и коммунальных услуг, счёта на протяжении всего периода выставлялись на имя отца истца, умершего в 2018 году.

Плательщиком коммунальных услуг, согласно чекам-ордерам, подтверждающим непосредственное внесение денежных средств в счёт оплаты, указана мать истца Л., оплата производилась с использованием её карты.

При рассмотрении дела N 2-../2020 в судебном заседании Л. указала, что она оплачивает коммунальные платежи по квартире N 1 с 2016 года и в суд к ответчикам о взыскании понесенных расходов на квартиру не обращалась.

Доказательств того, что какие-либо платежи производились лично Ж. либо за счёт её личных средств либо по её распоряжению в материалах дела не имеется.

При совокупности таких обстоятельств, оснований для взыскания с ответчиков неосновательного обогащения не имелось.

Таким образом, решение суда первой инстанции судом апелляционной инстанции отменено с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований Ж. о взыскании неосновательного обогащения.

Апелляционное определение N 33-311/2023

Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

С. обратился в суд с иском к Г. о взыскании денежной компенсации морального вреда, материального ущерба, утраченного заработка за время нахождения на больничном, утраченного заработка, который он имел либо определенно мог иметь.

Решением Усть-Большерецкого районного суда требования Г. удовлетворены частично.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, вступившим в законную силу приговором Усть-Большерецкого районного суда Г. признан виновным в совершении в отношении С. преступления, предусмотренного пунктом "з" части 2 статьи 111 УК РФ, и ему назначено наказание 2 года 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Г. на почве личных неприязненных отношений к М. и С. взял принадлежащее ему длинноствольное гладкоствольное огнестрельное оружие и произвёл прицельный выстрел в С., причинив своими действиями тяжкий вред здоровью.

Согласно заключению эксперта, поскольку ранение имеет проникающий характер, компоненты дробового снаряда проникают в просвет позвоночного канала и в брюшную полость, то это ранение квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Из выписного эпикриза нейрохирургического отделения ГБУЗ "Камчатская краевая больница им. А.С. Лукашевского" следует, что С. находился в отделении с 30 мая 2019 года по 5 июля 2019 года с диагнозом "Последствия огнестрельного ранения поясничной области слева".

В периоды с 17 сентября 2019 года по 27 сентября 2019 года, 3 февраля 2020 года по 18 февраля 2020 года С. находился на лечении в ФГБУ "Федеральный центр нейрохирургии" Минздрава России.

Доказательства, свидетельствующие об отсутствии со стороны ответчика вины в причинении истцу тяжкого вреда здоровью, повлекшего физическую боль, то есть физических и нравственных страданий, в материалах дела отсутствуют.

В соответствии с частью 4 статьи 61 ГК РФ вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения (абзац 2 пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении").

Установив указанные обстоятельства, руководствуясь положениями статей 150, 151, 1064, 1100 ГК РФ, суд первой инстанции пришёл к выводу о доказанности факта причинения вреда здоровью С. и о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 3200000 рублей, а также утраченного заработка за период с 30 апреля 2019 года по 20 марта 2020 года в размере 158973 рублей 70 копеек.

В суде апелляционной инстанции Г. пояснил, что не согласен с решением суда только в части размера взысканной с него денежной компенсации морального вреда, полагая его чрезмерно завышенным и определённым без учёта его материального положения, состояния здоровья.

Заслушав объяснения ответчика и его представителя, заключение прокурора, изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность судебного решения в пределах доводов апелляционной жалобы судебная коллегия согласилась с выводами суда первой инстанции о возложении на ответчика, вследствие действий которого причинён вред здоровью истца, обязанности по компенсации морального вреда и утраченного заработка, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют представленным сторонами доказательствам, оценка которым дана судом в соответствии с положениями статьи 67 ГК РФ.

Вместе с тем, в соответствии с разъяснениями в абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" тяжесть причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий (пункт 27 постановления Пленума от 15 ноября 2022 года N 33).

Кроме того, в соответствии со статьёй 12 ГПК РФ, правосудие в Российской Федерации по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, при этом в соответствии со статьёй 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции исходил из длительности лечения истца, длительного периода реабилитации, перенесённых нравственных и физических страданий.

Однако, определяя размер компенсации морального вреда, суд не в полной мере учёл материальное положение ответчика, иные заслуживающие внимание обстоятельства, не принял во внимание, что в материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие об установлении С. инвалидности.

Кроме того, из представленных суду апелляционной инстанции документов Г., которые он объективно не мог представить в суд первой инстанции по причине нахождения в местах лишения свободы: копии пенсионного удостоверения Г., копии справки о назначенных пенсиях и социальных выплатах от 20 февраля 2023 года, копии справки об инвалидности, копии свидетельства о заключении брака, копии паспорта Г., копии справки ФКУ "Военный комиссариат города Петропавловска-Камчатского" от 21 февраля 2023 года, копии справки ПАО "Сбербанк" от 20 февраля 2023 года - усматривается, что Г. является инвалидом третьей группы бессрочно, получателем пенсии по старости. Его супруга также является пенсионером, получателем пенсии за выслугу лет, иных источников дохода семья Г. не имеет, что заслуживает внимания при определении размера взыскиваемой денежной компенсации морального вреда.

При таких обстоятельствах с учётом положений пункта 3 статьи 1083 ГК РФ вынесенное решение в части компенсации морального вреда в размере 3200000 рублей, по мнению судебной коллегии, нельзя признать законным, обоснованным и справедливым, поскольку оно не соответствует целям законодательства, предусматривающим возмещение вреда в подобных случаях.

Суд апелляционной инстанции решение районного суда изменил уменьшив размер компенсации морального вреда, взысканной с Г. в пользу С., до 1000000 рублей, в остальной части решение суда оставил без изменения.

Апелляционное определение N 33-186/2023

Применение положений статьи 451 ГК РФ возможно только при наличии совокупности фактов, свидетельствующих об исключительности, непредвидимости и существенности возникших обстоятельств, которые не могли быть учтены при заключении договора.

ПАО "Камчатскэнерго" предъявило иск к П. об урегулировании разногласий по договору теплоснабжения.

Рассмотрев дело, Елизовский районный суд постановил решение, которым отказал ПАО "Камчатскэнерго" в удовлетворении заявленных исковых требований.

Как следует из материалов дела, П. является собственником нежилого помещения, расположенного в многоквартирном доме, оборудованного прибором учёта тепловой энергии. Индивидуальный прибор учёта тепловой энергии в нежилом помещении ответчика не установлен.

11 октября 2013 года между ПАО "Камчатскэнерго" и П. был заключён договор теплоснабжения, по условиям которого истец обязался поставлять ответчику (Потребителю) через присоединенную тепловую сеть тепловую энергию и (или) горячую воду, а ответчик, в свою очередь, принять тепловую энергию на условиях, предусмотренных настоящим договором, действующим законодательством, и оплатить её в порядке, сроки и на условиях, определённых настоящим договором и требованиями, отраженными в приложениях к нему, а также выполнить иные обязательства, возложенные на Потребителя в соответствии с условиями договора.

Указанный договор вступил в силу с момента его подписания и распространяет свое действие на правоотношения, возникшие с 3 мая 2011 года, действует по 31 декабря 2013 года включительно и считается продлённым на каждый последующий календарный год и на тех же условиях, если до окончания срока его действия ни одна из сторон не заявит о его прекращении или изменении, либо о заключении нового договора.

В соответствии с пунктом 3.4 договора теплоснабжения договорный объём тепловой энергии и (или) горячей воды, поставляемый ТСО и приобретаемый потребителем в случае отсутствия прибора учёта, с указанием тепловой нагрузки по каждому объекту и видам потребления, с учётом объёма тепловых потерь тепловой энергии и (или) горячей воды в тепловых сетях Потребителя от границы балансовой принадлежности до точки учёта, указаны в приложении N 1.

1 марта 2016 года стороны подписали соглашение от 2 декабря 2015 года о внесении изменений в договор теплоснабжения от 11 октября 2013 года. Данным соглашением были приведены в соответствие с действующим законодательством отношения между сторонами и внесены изменения в Приложение N 1 к договору. Иные условия договора изменены не были.

Обращаясь с настоящим иском, ПАО "Камчатскэнерго" ссылается на то, что ввиду оборудования многоквартирного дома, в котором расположены нежилые помещения ответчика, общедомовым (коллективным) прибором учета (ОДПУ) тепловой энергии и теплоносителя, расчёт объема коммунальной услуги по отоплению должен производится из его показаний, тогда как условиями спорного договора теплоснабжения сторонами согласованы договорные величины объема отопления, которые значительно ниже величин, определяемых в настоящее время по нормативу. При этом истцом приведён расчёт объёма отопления исходя из норматива, утверждённого приказом Министерства жилищно-коммунального хозяйства и энергетики Камчатского края N 562 от 6 августа 2019 года.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что нежилые помещения, принадлежащие ответчику, являются неотапливаемыми.

Судебная коллегия не согласилась с указанным выводом суда первой инстанции по следующим основаниям.

В состав общего имущества дома включается внутридомовая система отопления, состоящая из стояков, обогревающих элементов, регулирующей и запорной арматуры, коллективных (общедомовых) приборов учёта тепловой энергии, а также другого оборудования, расположенного на этих сетях (пункт 6 Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме и правил изменения размера платы за содержание и ремонт жилого помещения в случае оказания услуг и выполнения работ по управлению, содержанию и ремонту общего имущества в многоквартирном доме ненадлежащего качества и (или) с перерывами, превышающими установленную продолжительность, утвержденных постановлением Правительства РФ от 13 августа 2006 года N 491), посредством которой в многоквартирном доме поддерживаются на заданном уровне нормативные параметры воздухообмена, температура воздуха в помещениях и комфортные условия проживания, а само здание защищается от негативного влияния температуры окружающей среды и влажности.

Предполагается, что собственники и иные законные владельцы помещений многоквартирного дома, обеспеченного внутридомовой системой отопления, подключённой к централизованным сетям теплоснабжения, потребляют тепловую энергию на обогрев принадлежащих им помещений через систему отопления, к элементам которой, по отношению к отдельному помещению, расположенному внутри многоквартирного дома, помимо отопительных приборов относятся полотенцесушители, разводящий трубопровод и стояки внутридомовой системы теплоснабжения, проходящие транзитом через такие помещения, а также ограждающие конструкции, в том числе плиты перекрытий и стены, граничащие с соседними помещениями, и через которые в это помещение поступает тепло (ГОСТ Р 56501-2015 Национальный стандарт Российской Федерации. Услуги жилищно-коммунального хозяйства и управления многоквартирными домами. Услуги содержания внутридомовых систем теплоснабжения, отопления и горячего водоснабжения многоквартирных домов. Общие требования, введен в действие приказом Росстандарта от 30 июня 2015 года N 823-ст).

По общему правилу отказ собственников и пользователей отдельных помещений в многоквартирном доме от коммунальной услуги по отоплению, как и полное исключение расходов на оплату используемой для обогрева дома тепловой энергии, не допускается. Указанная презумпция может быть опровергнута отсутствием фактического потребления тепловой энергии, обусловленным, в частности, согласованным в установленном порядке демонтажем системы отопления помещения с переходом на иной вид теплоснабжения и надлежащей изоляцией проходящих через помещение элементов внутридомовой системы, а также изначальным отсутствием в помещении элементов системы отопления (неотапливаемое помещение).

Переход на отопление помещений в подключённых к централизованным сетям теплоснабжения многоквартирных домах с использованием индивидуальных квартирных источников тепловой энергии во всяком случае требует соблюдения нормативных требований к порядку переустройства системы внутриквартирного отопления, действующих на момент его проведения (абзац 3 пункта 1.2 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2018 года N 46-П).

Введение нормативных требований к порядку переустройства системы отопления жилых и нежилых помещений в многоквартирном доме направлено в первую очередь на обеспечение надежности и безопасности теплоснабжения многоквартирного дома, что отвечает интересам собственников и пользователей всех помещений в нём.

Наличие у ответчика собственной системы автономного отопления нежилых помещений не исключает использование внутридомовой системы отопления.

Согласно сведениям технического паспорта многоквартирного дома центральным отоплением от котельной обеспечена вся площадь дома. Разночтения в значении показателя общей площади многоквартирного дома не влияют на соответствующий вывод судебной коллегии, поскольку размер общей площади МКД в разделе II "Благоустройство полезной площади (кв. м)" превышает размер фактической общей площади согласно данным технического паспорта и сведениям, размещенным в государственной информационной системе жилищно-коммунального хозяйства, и соответствует ранее указанной в техническом паспорте общей полезной площади, в значение которой впоследствии были внесены изменения.

Как следует из возражений на исковое заявление и пояснений представителя ответчика, данных в судебных заседаниях, П. не оспаривал наличие в принадлежащих ему нежилых помещениях стояков отопления, относящихся к общей системе централизованного отопления многоквартирного дома.

Таким образом, само по себе отсутствие в нежилом помещении приборов отопления (батарей) не свидетельствует о том, что тепловая энергия ответчиком не потребляется, поскольку тепловая энергия передается в дом, где распределяется, в том числе, через транзитные стояки по жилым и нежилым помещениям, а также общим помещениям дома, тем самым отапливая весь объект теплоснабжения в целом, а спорное помещение не лишено теплоснабжения посредством теплоотдачи через общие конструкции многоквартирного дома.

То обстоятельство, что демонтаж приборов отопления, согласно утверждению ответчика, был произведён прежним собственником нежилого помещения и на момент приобретения объекта недвижимости радиаторы отопления уже отсутствовали, правового значения не имеет, поскольку исходя из смысла статьи 29 Жилищного кодекса РФ, последствия несогласованного самовольного переустройства или перепланировки наступают для собственника помещения в многоквартирном доме, а не для лица, непосредственно производившего такое переустройство или перепланировку.

Изготовление технического паспорта на нежилое помещение по состоянию на 27 мая 2011 года, в котором имеется указание на отопление от бойлера, не свидетельствует о законности выполнения переустройства нежилого помещения.

Кроме того, сам факт заключения П. договора теплоснабжения, о внесении изменений в который просит истец, свидетельствует об отсутствии у ответчика возражений относительно фактического оказания соответствующей коммунальной услуги. Исходя из правовой позиции ответчика, он не соглашается лишь с объёмом коммунального ресурса, определённого истцом. Доказательств обращений ответчика к ресурсоснабжающей организации ввиду неоказания услуги по отоплению или её оказания ненадлежащим образом не представлено, равно как не представлено и доказательств, свидетельствующих о согласовании в установленном порядке переустройства системы отопления в нежилых помещениях ответчика, путём исключения данных нежилых помещений из общей отапливаемой площади и перевод их на отопление от иного источника.

Учитывая изложенное, вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для внесения указанных в просительной части уточнённого искового заявления изменений в договор теплоснабжения от 11 октября 2013 года ввиду того, что нежилое помещение, истцом не отапливается, является ошибочным.

Вместе с тем, разрешая исковые требования истца по заявленным им основаниям, судебная коллегия также не нашла оснований для их удовлетворения.

Предусмотренная статьёй 451 ГК РФ возможность изменения условий договора в судебном порядке в случае недостижения сторонами соглашения о приведении договора в соответствие с существенно изменившимися обстоятельствами обусловлена представлением истцом доказательств совокупности условий, определённых в пункте 2 указанной статьи.

Таким образом, применение положений статьи 451 ГК РФ возможно только при наличии совокупности фактов, свидетельствующих об исключительности, непредвидимости и существенности возникших обстоятельств, которые не могли быть учтены при заключении договора.

Все указанные в данной норме условия должны соблюдаться одновременно. Бремя доказывания их наличия лежит на лице, требующем расторжения или изменения договора.

В рамках настоящего дела, заявляя требование об изменении условий договора теплоснабжения от 11 октября 2013 года в соответствии с представленной истцом редакцией искового заявления, истец в суде первой и апелляционной инстанции указывает, что существенное изменение обстоятельств заключается в том, что был установлен общедомовой прибор учета (ОДПУ), когда заключался договор необходимости устанавливать ОДПУ не имелось.

Между тем оборудование многоквартирного жилого дома общедомовым прибором учёта тепловой энергии и теплоносителя не может быть расценено таким обстоятельством, которое не могло быть учтено при заключении договора, так как на дату формирования договорных отношений соответствующее законодательное регулирование существовало. С 1 сентября 2012 года вступили в силу Правила предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах, утверждённые постановлением Правительства РФ от 6 мая 2011 года N 354, регламентирующие вопросы оборудования многоквартирных домов, обязательность установки и использования ОДПУ и расчёт платы за тепловую энергию с учётом показаний ОДПУ.

Таким образом, названное обстоятельство могло быть учтено сторонами при заключении договора и формировании его условий.

Обосновывая изменение договорных величин, установленных в Приложении N 1 договора теплоснабжения (пункт 3.4 раздела 3 договора), истец ссылается на приказ министерства жилищно-коммунального хозяйства и энергетики Камчатского края N 562 от 6 августа 2019 года, которым внесены изменения в приложение к приказу министерства жилищно-коммунального хозяйства и энергетики Камчатского края от 23 декабря 2016 года N 770 "Об установлении нормативов потребления коммунальной услуги по отоплению при отсутствии приборов учета в Елизовском городском поселении Елизовского муниципального района Камчатского края из расчета на отопительный период".

Вместе с тем, представленные истцом изменения не соответствуют содержанию указанного нормативного правового акта, в частности, продолжительность отопительного периода в Елизовском городском поселении Елизовского муниципального района Камчатского края - 9 месяцев, тогда как из редакции Приложения N 1, представленной истцом, следует, что расчёт количества тепловой энергии на нужды отопления произведён исходя из 10 месяцев оказания услуг по отоплению.

Учитывая изложенное, оснований для внесения указанных истцом изменений в договор теплоснабжения от 11 октября 2013 года, заключённый между ПАО "Камчатскэнерго" и П. не имеется.

При таких данных решение суда первой инстанции суд апелляционной инстанции отменил на основании пунктов 1,4 части 1 статьи 330 ГПК РФ ввиду неправильного определения обстоятельств, имеющих значение для дела, нарушения норм материального права с вынесением нового решения об отказе в удовлетворении иска. ПАО "Камчатскэнерго" к П. о внесении изменений в договор теплоснабжения от 11 октября 2013 года.

Апелляционное определение N 33-449/2023

Судебная коллегия по гражданским делам Камчатского краевого суда

Отдел кодификации и обобщения судебной практики