Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 1 квартал 2019 года (обсуждено на заседании президиума Камчатского краевого суда 24 апреля 2019 г.)

Апелляционная практика рассмотрения гражданских дел за 1 квартал 2019 года

Применение норм процессуального права

В силу статьи 57 Конституции РФ каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы. Вместе с тем, отсутствие у заинтересованного лица возможности в силу его имущественного положения исполнить такую обязанность не должно препятствовать осуществлению им права на судебную защиту.

Акционерное общества "Р" обратилось в суд апелляционной инстанции с частной жалобой на определение судьи Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края, которым ему отказано в удовлетворении ходатайства о предоставлении отсрочки уплаты государственной пошлины на подачу апелляционной жалобы на заочное решение того же суда.

Отказывая в удовлетворении ходатайства, суд первой инстанции исходил из того, что указанные заявителем обстоятельства не являются основанием для предоставления отсрочки уплаты государственной пошлины на подачу апелляционной жалобы, поскольку введение в отношении Общества процедуры наблюдения не свидетельствует об отсутствии возможности уплатить государственную пошлину в надлежащем размере, так как введение данной процедуры не является основанием для приостановления операций по расчетным счетам должника, открытым в кредитных учреждениях.

С таким выводом суда судебная коллегия не согласилась, указав следующее.

В силу пункта 2 статьи 333.20 Налогового кодекса РФ суды общей юрисдикции, исходя из имущественного положения плательщика, вправе освободить его от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым указанными судами, либо уменьшить ее размер, а также отсрочить (рассрочить) ее уплату в порядке, предусмотренном статьёй 333.41 настоящего Кодекса.

На основании пункта 1 статьи 333.41 Налогового кодекса РФ отсрочка или рассрочка уплаты государственной пошлины предоставляется по ходатайству заинтересованного лица в пределах срока, установленного пунктом 1 статьи 64 настоящего Кодекса.

Из материалов дела следует, что при подаче ходатайства о предоставлении отсрочки уплату государственной пошлины АО "Р" представлена копия решения Арбитражного суда города Москвы, которым Общество признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев.

В силу статьи 2 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" несостоятельность (банкротство) - признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей.

Кроме того, из представленной заявителем справки следует, что у АО "Р" имеются неисполненные в срок распоряжения (Картотека N 2) на сумму 19 728 901 713 рублей 99 копеек; также Обществу открыт расчетный счет Банком, как специальный банковский счет для обеспечения исполнения обязанности АО "Р" по возврату задатков, перечисляемых участниками торгов по реализации имущества организации; иных расчетных счетов, как следует из сведений Межрайонной ИФНС России по г. Москве, у АО "Р" не имеется.

Таким образом, из представленных АО "Р" документов следует, что финансовое положение организации не позволяет произвести уплату государственной пошлины, необходимую для подачи апелляционной жалобы.

Конституционный Суд РФ в Определении от 13 июня 2006 года N 272-О отметил, что согласно статье 13 Налогового кодекса РФ государственная пошлина относится к федеральным сборам, а в силу статьи 57 Конституции РФ каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы. Вместе с тем, отсутствие у заинтересованного лица возможности в силу его имущественного положения исполнить такую обязанность не должно препятствовать осуществлению им права на судебную защиту, поскольку иное вступало бы в противоречие с положениями Конституции РФ, гарантирующими государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод (статья 45, часть 1; статья 46 часть 1).

Отказ в предоставлении отсрочки уплаты государственной пошлины лицу, финансовое положение которого не позволяет уплатить государственную пошлину в установленный срок, фактически влечет нарушение права этого лица на доступ к правосудию, противоречит положениям Конституции РФ, гарантирующим государственную, в том числе судебную, защиту прав и свобод.

Поскольку при заявлении ходатайства об отсрочке уплаты государственной пошлины Обществом была предоставлена информация о нахождении юридического лица в стадии банкротства, о его имущественном положении, не позволяющем произвести уплату государственной пошлины за рассмотрение дела в порядке апелляционного производства, судебная коллегия пришла к выводу о том, что суд первой инстанции необоснованно, без учета фактических обстоятельств и вышеприведенных положений Налогового кодекса РФ и Федерального закона N 127 от 26 октября 2002 года "О несостоятельности (банкротстве)" отклонил ходатайство АО "Р" о предоставлении отсрочки уплаты государственной пошлины, что в данном случае ведет к нарушению принципа доступа к правосудию и недопустимо.

При таких обстоятельствах определение судьи отменено с разрешением судебной коллегией вопроса по существу о предоставлении АО "Р" отсрочки по уплате государственной пошлины в размере 3 000 рублей при подаче апелляционной жалобы на заочное решение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края до рассмотрения дела по апелляционной жалобе по существу, дело направлено в суд для принятия апелляционной жалобы и выполнения требований статьи 325 ГПК РФ.

Апелляционное определение N 33-205/2019

В силу части 2 статьи 145 ГПК РФ в случае, если определение суда об обеспечении иска было вынесено без извещения лица, подавшего жалобу, срок подачи жалобы исчисляется со дня, когда такому лицу стало известно это определение.

Определением Елизовского районного суда Камчатского края в рамках рассмотрения гражданского дела по иску С.Е.А. к С.И.Ю. о разделе совместно нажитого имущества ходатайство С.Е.А. о принятии мер по обеспечению иска удовлетворено: С.И.Ю. запрещено совершать любые регистрационные действия, в частности, направленные на отчуждение принадлежащего ей имущества, до вступления в законную силу решения суда.

Не соглашаясь с указанным определением, представитель С.И.Ю. С.П.С. подал в суд частную жалобу, одновременно заявив ходатайство о восстановлении пропущенного процессуального срока на ее подачу, указав, что о наличии обжалуемого судебного акта ему стало известно лишь 7 декабря 2018 года в судебном заседании по рассмотрению заявления Г. об отмене обеспечительных мер.

Рассмотрев ходатайство, суд отказал в удовлетворении заявления о восстановлении срока на подачу частной жалобы.

Отказывая С.И.Ю. в восстановлении срока для подачи частной жалобы, суд первой инстанции исходил из того, что обжалуемое определение направлено в адрес ответчика в день его вынесения, при этом в материалах дела не имеется доказательств, применительно положениям статьи 165.1 ГПК РФ, тому, что почтовое извещение не было получено адресатом по независящим от него причинам, кроме того, ходатайство о принятии обеспечительных мер содержится в исковом заявлении, о том, что гражданское дело возбуждено, ответчику было достоверно известно, более того, представляя интересы ответчика, в судебном заседании 9 октября 2018 года присутствовал ее представитель С.П.С., а потому С.И.Ю. имела реальную возможность подать частную жалобу на определение суда от 7 августа 2018 года в более ранние сроки.

С такими выводами суда судебная коллегия не согласилась ввиду следующего.

Так, в соответствии с частью 2 статьи 145 ГПК РФ в случае, если определение суда об обеспечении иска было вынесено без извещения лица, подавшего жалобу, срок подачи жалобы исчисляется со дня, когда такому лицу стало известно это определение.

Из материалов дела усматривается, что обжалуемое определение вынесено без извещения участвующих в деле лиц, копия данного определения направлена сторонам, в том числе, в адрес С.И.Ю. посредством почтовой связи 7 августа 2018 года.

В частной жалобе представитель С.И.Ю. Т.И.В. указал, что о вынесении судом оспариваемого определения ему стало известно только 7 декабря 2018 года при участии в судебном заседании по рассмотрению заявления Г. об отмене обеспечительных мер.

Указанное заявителем обстоятельство какими-либо доказательствами не опровергается. Согласно сопроводительному письму копия определения направлена судом С.И.Ю. 7 августа 2018 года, вместе с тем, надлежащего подтверждения получения заявителем направленной судом копии определения либо доказательств ознакомления ее с оспариваемым определением ранее указанной заявителем даты, представленные материалы не содержат.

Таким образом, исходя из того, что о принятых мерах обеспечения иска заявителю стало известно 7 декабря 2018 года, частная жалоба подана им в суд 18 декабря 2018 года, то есть в пределах процессуального срока, предусмотренного статьёй 332 ГПК РФ, подлежащего исчислению по правилам части 2 статьи 145 ГПК РФ, вывод суда о пропуске заявителем срока подачи частной жалобы является необоснованным.

С учетом изложенного определение суда судебной коллегией отменено, как постановленное с нарушением норм процессуального права, с направлением дела в суд первой инстанции для совершения действий, предусмотренных статьёй 333 ГПК РФ.

Апелляционное определение N 33-449/2019

Иски о любых правах на недвижимое имущество на основании части 1 статьи 30 ГПК РФ должны рассматриваться в суде по месту нахождения этого имущества. В тех случаях, когда предметом иска являются несколько объектов недвижимости, находящихся в подсудности разных судов, рассмотрение такого спора производится по месту нахождения одного из объектов недвижимости по выбору истца.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края гражданское дело по иску А.М.А. к В.А.В., В.М.А. о разделе общего имущества супругов, выделении доли должника для обращения на нее взыскания передано по подсудности в Домодедовский городской суд Московской области.

А.М.А. предъявил в суде с иск к В.А.В. и

В.М.А. о разделе общего имущества супругов, выделении доли должника для обращения на нее взыскания.

В ходе судебного заседания представителями В.М.А. и В.А.В. - С.С.И., К.А.С. было заявлено ходатайство о передаче гражданского дела на рассмотрение по подсудности в городской суд г. Домодедово Московской области.

Разрешая заявленное ответчиками ходатайство о передаче гражданского дела по подсудности, суд первой инстанции, исходил из того, что по общему правилу иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика, посчитав, что правила исключительной подсудности к возникшему между сторонами спору, по характеру спорных правоотношений, предметом которых является не спор о правах на объекты, прочно связанные с землей, а непосредственно выдел доли супруга-должника для обращения на неё взыскания, в данном случае не применимы. Установив, что на дату предъявления иска в суд ответчики В.А.В. и В.М.А. в г. Петропавловске-Камчатском не проживали, суд пришел к выводу о наличии оснований для передачи гражданского дела по подсудности в Домодедовский городской суд Московской области.

Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции по следующим основаниям.

В силу части 1 статьи 30 ГПК РФ иски о правах на земельные участки, участки недр, здания, в том числе жилые и нежилые помещения, строения, сооружения, другие объекты, прочно связанные с землей, а также об освобождении имущества от ареста предъявляются в суд по месту нахождения этих объектов или арестованного имущества.

Согласно позиции Верховного Суда РФ, выраженной в Обзоре законодательства и судебной практики за четвертый квартал 2003 года, утвержденном Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 7 апреля 2004 года, исключительная подсудность установлена для исков о любых правах на недвижимое имущество (земельные участки, жилые и нежилые помещения, здания, строения и т.д.), в том числе, о праве владения и пользования им, о разделе недвижимого имущества, находящегося в долевой или совместной собственности, и выделе из него доли, о праве пользования недвижимым имуществом (включая определение порядка пользования им), не связанным с правом собственности на него.

Таким образом, иски о любых правах на недвижимое имущество на основании части 1 статьи 30 ГПК РФ должны рассматриваться в суде по месту нахождения этого имущества. В тех случаях, когда предметом иска являются несколько объектов недвижимости, находящихся в подсудности разных судов, рассмотрение такого спора производится по месту нахождения одного из объектов недвижимости по выбору истца.

Как следует из текста искового заявления, А.М.А., предъявляя иск, просил разделить общее имущество супругов и выделить долю В.А.В. в размере 1/2 для обращения на неё взыскания в имуществе, представляющем собой объекты недвижимости, в том числе здания и земельные участки, расположенные в г. Петропавловске-Камчатском.

Заявленные исковые требования А.М.А. обосновал тем, что правовой режим имущества супругов был изменен на основании брачных договоров, заключенных между супругами В. 30 марта 2016 года и 18 мая 2016 года, согласно которым недвижимое имущество, заявленное к разделу, перешло в личную собственность В.М.А.

Данное обстоятельство свидетельствует о наличии спора о праве на указанное недвижимое имущество, однако это не было принято во внимание судом первой инстанции.

Таким образом, при предъявлении иска к ответчикам в Петропавловск-Камчатский городской суд, А.М.А. соблюдены правила об исключительной подсудности, в связи с чем оснований для передачи дела по подсудности в Домодедовский городской суд Московской области у суда первой инстанции не имелось.

Учитывая изложенное, обжалуемое определение отменено, а дело возвращено в Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края для рассмотрения по существу.

Апелляционное определение N 33-496/2019

Суд первой инстанции при поступлении частной жалобы лица, не привлеченного к участию в деле, содержащей заявление о восстановлении срока на ее подачу, должен ограничиться проверкой наличия в жалобе обоснования нарушения прав ее подателя обжалуемым решением, а также уважительности причин пропуска срока подачи жалобы и исследовать доводы о наличии или отсутствии уважительных причин пропуска процессуального срока.

Определением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края отказано удовлетворении ходатайства П.Ю.Г. о восстановлении срока на подачу частной жалобы на определение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 20 декабря 2016 года о замене стороны взыскателя ООО "К" по делу о взыскании с К. задолженности по договору поручительства на правопреемника ООО "Н"

Разрешая ходатайство о восстановлении пропущенного процессуального срока на апелляционное обжалование определения Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 20 декабря 2016 года о замене стороны взыскателя по делу о взыскании задолженности по договору поручительства, суд, установив, что частная жалоба подана П.Ю.Г. в пределах срока, предусмотренного статьёй 322 ГПК РФ, исчисляемого с момента принятия к производству Арбитражного суда заявления о включении в реестр требований кредиторов, не усмотрел оснований для его восстановления, так как исходил из того, что оспариваемое определение не затрагивает права и законные интересы заявителя.

С таким выводом суда по результатам рассмотрения и разрешения вопроса о восстановлении срока судебная коллегия не согласилась, исходя из следующего.

В силу статьи 112 ГПК РФ лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен.

В соответствии с абзацем 4 пункта 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" (далее - Постановление) в силу части 4 статьи 13 и части 3 статьи 320 ГПК РФ лица, не привлеченные к участию в деле, вправе обжаловать в апелляционном порядке решение суда первой инстанции в случае, если данным решением разрешен вопрос об их правах и обязанностях, то есть они лишаются прав, ограничиваются в правах, наделяются правами и (или) на них возлагаются обязанности. При этом такие лица не обязательно должны быть указаны в мотивировочной и (или) резолютивной частях судебного постановления.

По смыслу части 3 статьи 320, пунктов 2, 4 части 1 статьи 322 ГПК РФ, апелляционная жалоба, поданная лицом, не привлеченным к участию в деле, должна содержать обоснование нарушения его прав и (или) возложения на него обязанностей обжалуемым решением суда. В связи с этим судам первой инстанции надлежит проверять, содержится ли такое обоснование в апелляционной жалобе, поданной лицом, не привлеченным к участию в деле. При отсутствии такого обоснования суд первой инстанции в соответствии с частью 1 статьи 323 ГПК РФ оставляет апелляционную жалобу без движения, назначив разумный срок для исправления указанного недостатка (пункт 11 Постановления).

Согласно абзацу 4 пункта 8 Постановления при решении вопроса о восстановлении срока апелляционного обжалования лицам, не привлеченным к участию в деле, о правах и обязанностях которых судом принято решение, судам первой инстанции следует учитывать своевременность обращения таких лиц с заявлением (ходатайством) о восстановлении указанного срока, которая определяется исходя из сроков, установленных статьями 321, 322 ГПК РФ и исчисляемых с момента, когда они узнали или должны были узнать о нарушении их прав и (или) возложении на них обязанностей обжалуемым судебным постановлением.

Согласно пункту 40 Постановления в случае, когда при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции будет установлено, что апелляционная жалоба подана лицом, не обладающим правом апелляционного обжалования судебного постановления, поскольку обжалуемым судебным постановлением не разрешен вопрос о его правах и обязанностях, суд апелляционной инстанции на основании части 4 статьи 1, абзаца 4 статьи 222 и пункта 4 статьи 328 ГПК РФ выносит определение об оставлении апелляционных жалобы, представления без рассмотрения по существу.

Из изложенного следует, что суд первой инстанции при поступлении частной жалобы лица, не привлеченного к участию в деле, содержащей заявление о восстановлении срока на ее подачу, должен ограничиться проверкой наличия в жалобе обоснования нарушения прав ее подателя обжалуемым решением, а также уважительности причин пропуска срока подачи жалобы и исследовать доводы о наличии или отсутствии уважительных причин пропуска процессуального срока.

Разрешение по существу вопроса о наличии или отсутствии нарушения прав подателя жалобы обжалуемым им судебным актом не относится к компетенции суда первой инстанции. Данный вопрос подлежит разрешению судом апелляционной инстанции после поступления к нему для рассмотрения дела с апелляционной жалобой такого лица, которому восстановлен срок на ее подачу, поскольку право устанавливать, повлияло ли обжалуемое судебное постановление на права и обязанности лица, не привлеченного к участию в деле, и подающего жалобу, принадлежит суду апелляционной инстанции, рассматривающему дело в апелляционном порядке.

При таких обстоятельствах определение суда, как постановленное с нарушением норм процессуального права, судебной коллегией отменено.

Согласно части 2 статьи 321 ГПК РФ апелляционная жалоба может быть подана в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Поскольку установленные судом обстоятельства, касающиеся сроков подачи жалобы П.Ю.Г. и его ознакомления с вынесенным судом определением о замене стороны взыскателя от 20 декабря 2016 года, свидетельствуют об уважительности причин, по которым им был пропущен срок на апелляционное обжалование данного судебного акта, судебная коллегия пришла к выводу о наличии оснований для восстановления П.Ю.Г. процессуального срока на апелляционное обжалование указанного решения и направления дела с частной жалобой заявителя в суд первой инстанции для совершения действий, предусмотренных статьями 323-325 ГПК РФ.

Апелляционное определение N 33-475/2019

Приняв исковое заявление на основании документов, поступивших в электронном виде и подписанных усиленной квалифицированной подписью, и предлагая истцу представить их подлинники, суд необходимость представления указанных документов должен мотивировать.

ПАО Сбербанк обратилось в суд с иском к К.Т.А. о взыскании задолженности по кредитной карте, представив исковое заявление и приложенные к нему документы в электронном виде.

Определением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда от 26 июня 2018 года исковое заявление банка принято к рассмотрению в порядке упрощенного производства. Одновременно истцу предложено представить суду подлинники искового заявления, расчёта исковых требований, платежных поручений об уплате государственной пошлины и надлежащим образом заверенную копию доверенности на имя К.М.А.

В связи с необходимостью выяснения дополнительных обстоятельств и исследовании дополнительных доказательств, определением от 20 августа 2018 года судья перешёл к рассмотрению дела по общим правилам искового производства, при этом повторно обязал истца представить суду подлинники документов, перечисленные в определении от 26 июня 2018 года.

Стороны участия в судебном заседании не принимали.

Установив, что истцом не представлены подлинники документов, в том числе подтверждающие полномочия представителя К.М.А., суд первой инстанции определением от 15 октября 2018 года на основании пункта 5 части 1 статьи 196 КАС РФ, части 4 статьи 1 ГПК РФ оставил исковое заявление без рассмотрения.

В частной жалобе представитель истца ставит вопрос об отмене указанного определения, полагая его вынесенным с нарушением норм процессуального права. Указывает, что исковое заявление и приложенные к нему документы поданы банком посредством системы электронного документооборота с соблюдением порядка, регламентированного Приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 27 декабря 2016 года N 251 "Об утверждении Порядка подачи в федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа". Законом не предусмотрена обязанность последующего повторного направления в суд документов на бумажном носителе, первоначально поданных в суд с соблюдением установленного порядка подачи в документов в форме электронных документов. Все документы, в том числе доверенность на имя К.М.А., подписаны усиленной квалифицированной подписью представителя банка, проверены в соответствии с протоколами проверок. Считает, все требования действующего законодательства, предъявляемые к форме и содержанию искового заявления, соблюдены истцом в полном объёме.

Оставляя исковое заявление без рассмотрения, суд первой инстанции, принимая во внимание разъяснения пункта 9 Постановления Пленума ВС РФ от 26 декабря 2017 года N 57 "О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов", с применением положений части 4 статьи 1 ГПК РФ об аналогии закона и пункта 5 части 1 статьи 196 КАС РФ, исходил из того, что суду не представлены запрошенные оригиналы вышеназванных доказательств, в связи с чем они в силу статьи 71 ГПК РФ являются недопустимыми.

Вместе с тем, в соответствии с частью 1.1 статьи 3 ГПК РФ заявление и иные документы могут быть поданы в суд на бумажном носителе или в электронном виде, в том числе в форме электронного документа, подписанного подписью в порядке, установленном законодательством РФ, посредством заполнения формы, размещенной на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной системе "Интернет".

В силу пункта 1.4 Порядка подачи в федеральные суды общей юрисдикции документов в электронном виде, в том числе в форме электронного документа, утвержденного Приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 27 декабря 2016 года N 251 электронный образ документа (электронная копия документа, изготовленного на бумажном носителе) - переведенная в электронную форму с помощью средств сканирования копия документа, изготовленного на бумажном носителе, заверенная в соответствии с Порядком подачи документов простой электронной подписью или усиленной квалифицированной электронной подписью.

Обращение в суд и прилагаемые к нему документы могут быть поданы в суд в виде электронных документов, подписанных усиленной квалифицированной электронной подписью лица, подающего документы (заявителя или его представителя), либо в виде электронных образов документов, заверенных простой электронной подписью или усиленной квалифицированной электронной подписью лица, подающего документы (п. 3.2.1 Порядка).

Как следует из содержания абз. 2 пункта 3.2.3 Порядка, если обращение в суд подано в виде электронного образа документа, такое обращение и прилагаемые к нему электронные образы документов считаются заверенными простой электронной подписью лица, подающего документы.

По смыслу приведенных выше положений правовых норм и Порядка, документы в суд могут быть поданы лицом как в виде электронных документов, подписанных усиленной квалифицированной электронной подписью, так и в виде электронных образов документов, подписанных простой электронной подписью. Документы, направленные в суд в виде электронных образов документа, подписанные простой электронной подписью, считаются надлежащим образом заверенными. При этом каких-либо дополнительных требований к оформлению документов, представляемых в суд в виде электронных образов документа, не установлено.

Из пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 года N 57 "О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов" следует, что обращение в суд может быть подписано простой электронной подписью, а в случаях, предусмотренных законодательством, должно быть подписано усиленной квалифицированной электронной подписью. Если обращение в суд в силу закона подписывается усиленной квалифицированной электронной подписью, то доверенность или иной документ, подтверждающий полномочия представителя на подписание такого обращения в суд, также должны быть подписаны (заверены) усиленной квалифицированной электронной подписью представляемого лица и (или) нотариуса. Если законодательством не установлено требование о подписании обращения в суд усиленной квалифицированной электронной подписью, то при подаче представителем обращения в виде электронного образа документа к обращению прилагаются доверенность или иной документ, подтверждающий полномочия на подписание обращения в суд, в виде электронного образа документа, заверенного простой электронной подписью лица, подающего документы в суд.

Обращение в суд от имени юридического лица может быть подписано лицом, имеющим право действовать без доверенности, либо представителем личной усиленной квалифицированной электронной подписью физического лица либо подписью физического лица, исполняющего соответствующие должностные обязанности, квалифицированный сертификат которой выдан данному юридическому лицу (часть 3 статьи 14 Закона об электронной подписи) (пункт 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 57).

Из пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 57 следует, что документы, прилагаемые к обращению, подаваемому в суд в электронном виде, и подтверждающие соблюдение предусмотренных законом процессуальных условий подачи обращения, представляются в виде электронных образов документов, заверенных простой электронной подписью или усиленной квалифицированной электронной подписью лица, подающего документы, либо в виде электронных документов.

В случае подачи указанных документов в виде электронных образов суд после принятия обращения к производству вправе потребовать представления подлинников данных документов либо их копий, заверенных в порядке, предусмотренном для заверения соответствующих письменных доказательств (часть 2 статьи 71 ГПК РФ, часть 8 статьи 75 АПК РФ, часть 2 статьи 70 КАС РФ). При непредставлении подлинников или копий таких документов в указанный судом разумный срок исковое заявление, заявление, административное исковое заявление, жалоба (представление) могут быть оставлены без рассмотрения (пункт 5 части 1 статьи 196 КАС РФ, часть 4 статьи 1 ГПК РФ, часть 5 статьи 3 АПК РФ).

Таким образом, указанные нормы гражданского процессуального законодательства действительно предусматривают возможность суда запросить оригиналы документов, поданных в электронном виде.

Однако такое право не является произвольным, поскольку в любом случае задачами судопроизводства является рассмотрение гражданских дел в соответствии с требованиями закона и в разумные сроки, при этом закон не требует возлагать на стороны бремя предоставления таких доказательств, которые являются излишними и не могут повлиять на правильность принятого по делу решения.

Любое действие суда в ходе подготовки дела к рассмотрению должно быть направлено на обеспечение качественного и своевременного рассмотрения спора без его затягивания по формальным основаниям.

Иное понимание противоречило бы принципам разумного срока судопроизводства, закрепленным в статьях 6.1 и 12 ГПК РФ, также предусматривающим осуществление правосудия на основании состязательности сторон.

Как было указано выше, суд первой инстанции принял исковое заявление на основании документов, поступивших в электронном виде и подписанных усиленной квалифицированной подписью, поэтому оснований для оставления такого искового заявления без движения не имелось.

Предлагая истцу представить подлинники подписанных указанным образом искового заявления, расчета исковых требований, платежного поручения об оплате госпошлины и заверенную копию доверенности представителя, суд первой инстанции свои выводы о необходимости предоставления указанных документов фактически никак не обосновал и должным образом не мотивировал, что лишает возможности проверить правильность таких требований.

С учетом указанных обстоятельств основания для истребования оригиналов указанных документов отсутствовали, препятствий для рассмотрения дела по существу не имелось, в связи с чем причин для оставления иска без рассмотрения не было.

С учетом изложенного определение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 15 октября 2018 года судебной коллегией отменено, а гражданское дело по иску ПАО Сбербанк к К.Т.А. направить в Петропавловск-Камчатский городской суд Камчатского края для рассмотрения по существу.

Апелляционное определение N 33-430/2019

Применение норм материального права

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права.

К.Р.В. предъявил в суде иск к Управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по Камчатскому краю (по тексту - УМВД России по Камчатскому краю) и Отделу Министерства внутренних дел Российской Федерации по закрытому административно-территориальному образованию Вилючинск (по тексту - ОМВД России по ЗАТО Вилючинск), о признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на службе в ранее занимаемой должности, взыскании среднего денежного довольствия за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Из материалов дела следует, что с 2000 года К.Р.В. проходил службу в органах внутренних дел; с 2013 года в должности инспектора ДПС ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск; в 2017 году между УМВД России по Камчатскому краю, и истцом заключено дополнительное соглашение к контракту о прохождении службы в органах внутренних дел Российской Федерации от 2013 года, по условиям которого сотрудник обязался выполнять обязанности по должности инспектора (дорожно-патрульной службы) ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск.

Приказом УМВД России по Камчатскому краю от 21 июня 2011 года N 662 утверждено штатное расписание ОМВД России по ЗАТО Вилючинск по состоянию на 1 января 2018 года; в связи с организационно-штатными мероприятиями приказом УМВД России по Камчатскому краю от 17 января 2018 года N 36, вступившем в силу с 19 января 2018 года, в соответствии с требованиями приказов МВД России от 27 августа 2008 года N 751, от 30 апреля 2011 года N 333, от 29 декабря 2012 года N 1155, от 24 ноября 2015 года N 1120дсп, руководствуясь приказом МВД России от 31 декабря 2017 года N 983 и, учитывая предложения руководства УГИБДД УМВД России по Камчатскому краю, утвержден перечень изменений в штатных расписаниях согласно приложению, в соответствии с которым в ОМВД России по ЗАТО Вилючинск, в числе прочих, сокращена должность инспектора (дорожно-патрульной службы) ОВ ДПС ГИБДД; приказом УМВД России по Камчатскому краю от 23 января 2018 года N 70, вступившем в силу с 1 февраля 2018 года, в штатное расписание ОМВД России по ЗАТО Вилючинск внесены изменения, указано, что в ОВ ДПС ГИБДД сокращается одна должность инспектора (дорожно-патрульной службы).

Приказом ОМВД России по ЗАТО Вилючинск от 18 декабря 2017 года истцу предоставлен основной отпуск за 2018 год и дополнительные дни отдыха за выполнение служебных обязанностей сверх установленной нормальной продолжительности служебного времени в 2017 году с 12 января по 22 марта 2018 года.

31 января 2018 года К.Р.В. уведомлен о предстоящем расторжении контракта и увольнении из органов внутренних дел по пункту 11 части 2 статьи 81 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ, в связи с сокращением замещаемой должности.

Приказом УМВД России по Камчатскому краю от 21 февраля 2018 года с 1 февраля 2019 года К.Р.В. зачислен в распоряжение УМВД России по Камчатскому краю сроком по 6 июня 2018 года.

Кроме того, из материалов дела также следует, что списки вакантных должностей для замещения в связи с увольнением со службы в связи с сокращением должности К.Р.В. предоставлялись семь раз, а именно: 28 и 31 марта 2018 года, 24 апреля 2018 года, 3, 21, 31 мая 2018 года, 6 июня 2018 года.

К.Р.В. в списке ознакомления 28 марта 2018 года и рапортом от 2 апреля 2018 года выразил согласие на замещение должности инспектора (дорожно-патрульной службы) ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск; данный рапорт содержит резолюцию начальника ОМВД России по ЗАТО Вилючинск С.Д.А. от 4 апреля 2018 года "не согласен в связи с оформлением на данную должность кандидата".

На указанную должность 12 февраля 2018 года начальником ОМВД России по ЗАТО Вилючинск, и 14 февраля 2018 года - и.о. начальника УМВД России по Камчатскому краю было согласовано назначение предупрежденного 18 января 2018 года об увольнении по сокращению штата сотрудника ОМВД России по ЗАТО Вилючинск П.В.А., который был назначен на эту должность приказом УМВД России по Камчатскому краю от 13 апреля 2018 года.

31 мая и 6 июня 2018 года К.Р.В. обратился с рапортом о назначении его на должность инспектора по розыску ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск; 6 июня 2018 года К.Р.В. обратился также с рапортами о назначении его на должности участкового уполномоченного полиции группы участковых уполномоченных полиции по делам несовершеннолетних ОМВД России по ЗАТО Вилючинск и оперуполномоченного отделения уголовного розыска ОМВД России по ЗАТО Вилючинск.

По причине того, что все названные в рапортах истца должности являлись для него вышестоящими, в назначении на них ему было отказано и.о. начальника УМВД России по Камчатскому краю; кроме того, назначение истца на указанные должности не было согласовано его непосредственным руководителем - начальником ОГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинска и начальником ОМВД России по ЗАТО Вилючинск по причине наличия у него упущений по службе, установленных в результате аттестации в декабре 2017 года.

О согласии на замещение нижестоящих и иных равнозначных должностей К.Р.В. с рапортом не обращался.

На основании приказа УМВД России по Камчатскому краю от 6 июня 2018 года К.Р.В., как находящийся в распоряжении УМВД, бывший инспектор (дорожно-патрульной службы) ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск, уволен со службы в органах внутренних дел с 6 июня 2018 года по пункту 11 части 2 статьи 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года N 342-ФЗ, в связи с сокращением должности в органах внутренних дел, замещаемой сотрудником.

Дав оценку указанным доказательствам, суд первой инстанции пришел к верному выводу, что факт сокращения численности и штата сотрудников ОМВД России по ЗАТО Вилючинск в результате организационно-штатных мероприятий, в том числе, сокращения должности, замещаемой К.Р.В., нашел свое подтверждение.

В то же время вывод суда первой инстанции о том, что УМВД России по Камчатскому краю допущены нарушения установленной Федеральным законом N 342-ФЗ процедуры увольнения, свидетельствующие о незаконности увольнения нельзя признать обоснованным.

Так, удовлетворяя исковые требования, суд исходил из того, что перед увольнением истца имелась возможность его перевода на вакантную должность инспектора (дорожно-патрульной службы) ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск, однако это его право было нарушено, поскольку на эту должность был принят другой сотрудник, вместе с тем, на момент подачи К.Р.В. 2 апреля 2018 года рапорта о согласии на замещение должности инспектора (дорожно-патрульной службы) ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск эта должность была вакантна, так как приказ о назначении П.В.А. на эту должность состоялся лишь 13 апреля 2018 года, а потому она должна была быть предложена истцу для замещения на равных условиях со всеми сотрудниками. Кроме того, поводом для удовлетворения исковых требований К.Р.В., суд первой инстанции расценил то обстоятельство, что рапорт истца от 2 апреля 2018 года на имя врио начальника УМВД России по Камчатскому краю о назначении его на избранную им вакантную должность инспектора (дорожно-патрульной службы) ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск был незаконно ему возвращен без рассмотрения в установленном законом порядке начальником УМВД России по Камчатскому краю.

Судебная коллегия нашла такие выводы суда ошибочными, основанными на неправильном применении норм материального права, и, как следствие, сделанными в результате неверного определения имеющих значение для данного спора обстоятельств.

Представленные УМВД России по Камчатскому краю и ОМВД России по ЗАТО Вилючинск доказательства свидетельствуют о том, что в соответствии с требованиями пункта 1 части 2 статьи 85 Федерального закона N 342-ФЗ К.Р.В. был предупрежден об увольнении более чем за два месяца до увольнения со службы.

Установленное Федеральным законом N 342-ФЗ право истца на перевод при сокращении его должности на равнозначную или нижестоящую должность в соответствии с пунктом 4 части 5, пунктом 3 части 7 статьи 30 данного Федерального закона, ответчиками не нарушено.

К.Р.В. были предложены все соответствующие указанным требованиям вакансии - списки вакантных должностей для замещения ему предоставлялись семь раз, а именно: 28 и 31 марта 2018 года, 24 апреля 2018 года, 3, 21, 31 мая 2018 года, 6 июня 2018 года, однако он не выразил желания их занять.

Отказ УМВД России по Камчатскому краю в удовлетворении рапортов К.Р.В. о переводе на вакантные должности инспектора по розыску ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск, участкового уполномоченного полиции группы участковых уполномоченных полиции по делам несовершеннолетних ОМВД России по ЗАТО Вилючинск и оперуполномоченного отделения уголовного розыска ОМВД России по ЗАТО Вилючинск правомерен, поскольку указанные должности являлись для него вышестоящими.

Кроме того, назначение истца на указанные должности не было согласовано его непосредственным руководителем - начальником ОГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинска и начальником ОМВД России по ЗАТО Вилючинск по причине наличия у него упущений по службе, установленных в результате аттестации в декабре 2017 года, которые также подтверждены материалами дела.

К.Р.В. не была предложена для замещения избранная им 28 марта 2018 года должность инспектора (дорожно-патрульной службы) ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск, поскольку на указанную должность еще 12 февраля 2018 года и 14 февраля 2018 года руководителями ОМВД России по ЗАТО Вилючинск и УМВД России по Камчатскому краю соответственно было согласовано назначение другого сотрудника ОМВД России по ЗАТО Вилючинск - П.В.А., который также был предупрежден об увольнении по сокращению занимаемой должности 18 января 2018 года, и 11 февраля 2018 года уже обратился с вопросом о замещении указанной должности. На момент уведомления истца о предстоящем увольнении, которое произведено сразу после выхода его из очередного отпуска - 28 марта 2018 года, П.В.А. уже проходил предусмотренную действующим законодательством процедуру назначения на эту вакантную должность, в том числе военно-врачебную комиссию, в результате чего приказом УМВД России по Камчатскому краю от 13 апреля 2018 года он был назначен на эту должность.

При установленных обстоятельствах ответчиками не было нарушено регламентированное частью 7 статьи 36 Федерального закона N 342-ФЗ преимущественное право К.Р.В. на замещение вакантной должности инспектора (дорожно-патрульной службы) ОВ ДПС ГИБДД ОМВД России по ЗАТО Вилючинск.

Кроме того, принятие кадровых решений по отбору, расстановке и увольнению сотрудников органов внутренних дел Камчатского края в целях эффективной деятельности и рационального управления является исключительной компетенцией начальника УМВД России по Камчатскому краю.

В этой связи принятый судом первой инстанции в обоснование решения об удовлетворения исковых требований довод К.Р.В. о том, что его рапорт от 2 апреля 2018 года неправомерно был оставлен без рассмотрения руководителем УМВД России по Камчатскому краю, о нарушении его установленных Федеральным законом N 342-ФЗ прав при увольнении по сокращению должности, не свидетельствует. Этот рапорт с резолюцией начальника ОМВД России по ЗАТО Вилючинска о несогласии с замещением истцом рассматриваемой должности К.Р.В. забрал в ГРЛС УМВД России по Камчатскому краю по собственной инициативе и более на рассмотрение уполномоченного лица не передавал.

При таких обстоятельствах в действиях ответчиков по увольнению К.Р.В. со службы в органах внутренних дел по основанию, предусмотренному пунктом 11 части 2 статьи 82 Федерального закона N 342-ФЗ, в связи сокращением должности, признаки неправомерности отсутствуют.

Ввиду отсутствия нарушения со стороны ответчиков прав истца, не имеется и оснований для взыскания в его пользу компенсации морального вреда.

С учетом изложенных обстоятельств, обжалуемое решение отменено, с принятием судебной коллегией нового решения об отказе К.Р.В. в удовлетворении исковых требований о признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на службе в ранее занимаемой должности, взыскании среднего денежного довольствия за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Апелляционное определение N 33-296/2019

В силу части 2 статьи 3 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" устанавливают, что граждане Российской Федерации обязаны регистрироваться по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации. Регистрация или отсутствие таковой не может служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, конституциями (уставами) и законами субъектов Российской Федерации, в том числе в вопросах занятости населения.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда отказано в удовлетворении заявленных Ш.А.В. требований о признании права на постановку на учет в качестве безработного и получения пособия по безработице.

Ш.А.В. обратился в суд с иском к КГКУ "Центр занятости населения города Петропавловска-Камчатского" (далее по тексту Центр занятости) о признании права на постановку на учет в качестве безработного и получения пособия по безработице, возложении обязанности поставить на учет в качестве безработного и выплате пособия по безработице с момента обращения и до момента снятия с учета.

Из материалов дела следует, что Ш.А.В. обратился в КГКУ "Центр занятости населения города Петропавловска-Камчатского" с заявлением о предоставлении государственной услуги содействия гражданам в поиске подходящей работы и был постановлен на регистрационный учет граждан в целях поиска подходящей работы без признания статуса безработного лица. Вариантов подходящей работы Ш.А.В. Центром занятости найдено не было и в сентябре 2018 года он был снят с указанного учета по причине самостоятельного трудоустройства.

Отказывая в удовлетворении заявленных Ш.А.В. требований о признании права на постановку на учет в качестве безработного и получения пособия по безработице, суд первой инстанции указал, что истец при обращении в Центр занятости представил лишь свидетельство о регистрации по месту пребывания и не представил других документов, подтверждающих место жительства и регистрации на территории, обслуживаемой ответчиком, при этом суд исходил из того, что в данном случае условие о наличии учетных данных по месту жительства гражданина является обязательным.

С таким выводом суда судебная коллегия не согласилась по следующим основаниям.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации и международными актами о правах человека каждый гражданин Российской Федерации имеет право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации.

По общим правилам гражданского законодательства местом жительства признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает (пункт 1 статьи 20 ГК РФ).

В Законе Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" содержится понятие места жительства, под которым понимается жилой дом, квартира, комната, жилое помещение специализированного жилищного фонда либо иное жилое помещение, в которых гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), договору найма специализированного жилого помещения либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, и в которых он зарегистрирован по месту жительства.

При этом положения части 2 статьи 3 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" устанавливают, что граждане Российской Федерации обязаны регистрироваться по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации. Регистрация или отсутствие таковой не может служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, конституциями (уставами) и законами субъектов Российской Федерации.

Исходя из системного толкования перечисленных выше нормативных актов, следует, что отсутствие регистрации гражданина Российской Федерации по месту жительства, не исключает возможность установления фактического места жительства такого гражданина на основании иных сведений, представленных стороной истца в материалы дела, в том числе свидетельства о регистрации по месту пребывания, которое при установлении юридически значимого обстоятельства, необходимого установлению для разрешения спора о поставке гражданина на регистрационный учет в качестве безработного, подлежит оценке наряду с другими доказательствами, поскольку иное ограничило бы право Ш.А.В. на труд и социальную защиту от безработицы.

Как следует из имеющейся в материалах дела копии свидетельства о регистрации по месту пребывания, выданного отделом по вопросам миграции УМВД России по г. Петропавловску-Камчатскому, на момент обращения в центр занятости Ш.А.В. имел регистрацию по месту пребывания по адресу: Камчатский край, г. Петропавловск-Камчатский, - с 18 июля 2018 года по 16 июля 2019 года.

При обращении в Центр занятости в заявлении о предоставлении государственной услуги содействия гражданам в поиске подходящей работы Ш.А.В. указал вышеприведенный адрес регистрации по месту пребывания и с 18 апреля 2018 года он был поставлен на данный учет.

Вместе с тем, вопрос о постановке его на учет в качестве безработного по существу рассмотрен не был со ссылкой на отсутствие регистрации по месту жительства в г. Петропавловске-Камчатском. В то же время согласно утверждениям ответчика в поступивших возражениях на иск истцом были представлены документы, необходимые для признания гражданина безработным, - паспорт, трудовая книжка, документ об образовании.

То обстоятельство, что, по утверждению ответчика, Ш.А.В. не был представлен полный перечень документов, необходимый для постановки на регистрационный учет безработных граждан, а именно не представлена справка о среднем заработке, не может в данном случае повлиять на право истца о признании безработным, поскольку, как пояснила представитель ответчика в судебном заседании суда апелляционной инстанции вопрос о признании истца безработным не ставился, так как он не был зарегистрирован в г. Петропавловске-Камчатском по месту жительства. В то же время в материалах дела имеется справка о среднем заработке Ш.А.В., датированная 20 марта 2018 года, то есть до обращения его в Центр занятости, которая могла быть своевременно представлена истцом для решения вопроса о признании его безработным.

При рассмотрении настоящего дела судом первой инстанции вопрос о том, являлось ли жилое помещение, по которому истец зарегистрирован по месту пребывания постоянным его местом жительства, на обсуждение сторон также не ставился.

В связи с изложенным и на основании пункта 29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", судебная коллегия предложила истцу представить доказательства, подтверждающие его место проживания на территории г. Петропавловска-Камчатского.

В качестве доказательств в подтверждение постоянного места жительства на территории г. Петропавловска-Камчатского истцом представлены справка отдела регистрации и учета населения Управления коммунального хозяйства и жилищного фонда администрации Петропавловск-Камчатского городского округа от 28 января 2019 года, согласно которой Ш.А.В. в период с сентября 2011 года по апрель 2012 года имел регистрацию по месту жительства в г. Петропавловске-Камчатском; копия поквартирной карточки по адресу: г. Петропавловск-Камчатский, где он значился зарегистрированным по месту пребывания в период с февраля 2016 года по июль 2016 года, с июля 2016 года по июль 2018 года, в настоящее время значится зарегистрированным с июля 2018 до июля 2019 года. О постоянном характере проживания в г. Петропавловске-Камчатском свидетельствует осуществление им трудовой деятельности в г. Петропавловске-Камчатском с октября 2011 года по март 2018 года в должности врача. В настоящее время Ш.А.В. с сентября 2018 года трудоустроен в УФСИН России по Камчатскому краю также находящееся в г. Петропавловске-Камчатском.

Доказательств, опровергающих утверждения истца о постоянном месте жительства в г. Петропавловске-Камчатском, ответчиком не представлено.

Доводы ответчика о том, что принятие решения о признании гражданина безработным в данном случае возможно только при наличии решения суда об установлении его места жительства с указанием конкретного адреса проживания на соответствующей территории, судебной коллегией во внимание не приняты, как основанные на неправильном толковании норм материального права. Как указал Конституционный суд Российской Федерации в своем определении от 28 февраля 2017 года N 311-О, вышеуказанное положение абзаца первого пункта 2 статьи 3 Закона о занятости не связывает определение места жительства исключительно с фактом его регистрации по месту жительства или по месту пребывания. Конкретное место жительства лица может быть установлено судом общей юрисдикции на основе различных юридических фактов, не обязательно связанных с его регистрацией компетентными органами.

На основании изложенного и поскольку из имеющихся в материалах дела доказательств усматривается как фактическое проживание истца в городе Петропавловске-Камчатском, так и наличие иных обстоятельств, свидетельствующих о наличии у Центра занятости обязанности поставить его на регистрационный учет безработных граждан, судебная коллегия решение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края отменила с принятием по делу нового решения, которым удовлетворила исковые требования Ш.А.В. о признании права на постановку на учет в качестве безработного и получение пособия по безработице в период с момента обращения в Центр занятости до момента его трудоустройства, возложив на Центр занятости в порядке пункта 7 Правил регистрации безработных граждан, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 7 сентября 2012 года N 891, обязанность по внесению указанных сведений в регистр получателей государственных услуг в сфере занятости населения.

Апелляционное определение N 33-428/2019

Исходя из содержания статей 421 и 422 ГК РФ, согласно которым граждане и юридические лица свободны в заключении договора, условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами, договором добровольного страхования может быть предусмотрено, что утрата товарной стоимости не подлежит возмещению страховщиком.

Решением Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 12 ноября 2018 года удовлетворены исковые требования П.М.В. о взыскании с ПАО СК "Росгосстрах" страховой выплаты, компенсации морального вреда, расходов на проведение экспертизы, штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, расходов нотариальных и по изготовлению копий документов, а также удовлетворены частично требования о взыскании неустойки за нарушение срока выплаты страхового возмещения и несвоевременное удовлетворение требований, судебных расходов; в удовлетворении исковых требований о взыскании расходов на оплату психолога отказано.

Как установлено судом первой инстанции, ООО "ФриДом" является собственником транспортного средства марки "Тойота Ленд Крузер 200. 1 августа 2017 года между ООО "ФриДом" и П.М.В. заключён договор аренды указанного транспортного средства без экипажа. В соответствии с пунктами 2.3.2, 2.3.3 договора арендатор обязан нести расходы по страхованию гражданской ответственности автовладельца (ОСАГО), нести расходы по добровольному страхованию транспортного средства, заключать от своего имени в своих интересах соответствующие договоры с любыми страховыми компаниями по своему усмотрению в сроки предусмотренные настоящим договором.

Во исполнение условий договора аренды П.М.В. заключила с ПАО СК "Росгосстрах" договор добровольного страхования транспортных средств (Росгосстрах Авто Защита), в подтверждение чего ей выдан полис от 11 августа 2017 года сроком действия с 11 августа 2017 года по 10 августа 2018 года.

12 января 2018 года в 13-30 на ул. Кроноцкая, 16 в городе Петропавловске-Камчатском по вине водителя П.А.Ю., допущенного к управлению автомобилем "Тойота Ленд Крузер 200" в рамках полиса, произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого причинены механические повреждения транспортному средству "Субару Форестер" под управлением С.М.С.

Также в результате указанного дорожно-транспортного происшествия причинены механические повреждения автомобилю "Тойота Ленд Крузер 200". В соответствии с выводами экспертного заключения "Авто Эксперт"от 23 апреля 2018 года стоимость восстановительного ремонта транспортного средства "Тойота Ленд Крузер 200" составила 92 900 руб., в том числе стоимость восстановительного ремонта без учёта износа в размере 76 900 руб., утрата товарной стоимости в размере 16 000 руб.

16 февраля 2018 года в рамках договора добровольного страхования транспортных средств П.М.В. обратилась к страховщику с заявлением о страховой выплате.

Ответчиком случай признан страховым и 18 апреля 2018 года произведена выплата неоспариваемой части страхового возмещения в размере 75 260 руб.

Не согласившись с размером произведенной выплаты, 30 апреля 2018 года П.М.В. обратилась к страховщику с претензией о доплате страховой выплаты.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования в части, оценив представленные доказательства по правилам статьи 67 ГПК РФ, руководствуясь вышеприведенными нормами материального права и проанализировав условия заключённого между сторонами договора страхования с учетом Правил добровольного страхования транспортных средств и спецтехники N 171, утверждённых приказом ОАО "Росгосстрах" от 26 августа 2008 года N 89, установив, что П.М.В. является законным владельцем и пользователем транспортного средства "Тойота Ленд Крузер 200", суд первой инстанции удовлетворил исковые требования, поскольку на основании ст. 15 ГК РФ истец вправе требовать полного возмещения причинённого ему ущерба, которым и является утрата товарной стоимости транспортного средства.

При этом суд первой инстанции принял во внимание правовую позицию Пленума Верховного Суда РФ, изложенную в пункте 41 Постановления от 27 июня 2013 N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан", согласно которой утрата товарной стоимости транспортного средства относится к реальному ущербу наряду со стоимостью ремонта и запасных частей транспортного средства и в её возмещении страхователю не может быть отказано.

Вместе с тем, согласно статье 927 ГК РФ и пункту 2 статьи 3 Закона РФ от 27 ноября 1992 N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" страхование осуществляется в форме добровольного и обязательного страхования.

В соответствии с частью 3 статьи 3 Закона об организации страхового дела, добровольное страхование осуществляется на основании договора страхования и правил страхования, определяющих общие условия и порядок его осуществления. Правила страхования принимаются и утверждаются страховщиком или объединением страховщиков самостоятельно в соответствии с Гражданским кодексом РФ и настоящим Законом и содержат положения о субъектах страхования, об объектах страхования, о страховых случаях, о страховых рисках, о порядке определения страховой суммы, страхового тарифа, страховой премии (страховых взносов), о порядке заключения, исполнения и прекращения договоров страхования, о правах и об обязанностях сторон, об определении размера убытков или ущерба, о порядке определения страховой выплаты, о случаях отказа в страховой выплате и иные положения.

В силу части 1 статьи 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

В соответствии с пунктом 1 статьи 930 ГК РФ имущество может быть застраховано в форме страхования в пользу лица (страхователя, выгодоприобретателя), имеющего основанные на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении этого имущества.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования). Условия, содержащиеся в правилах страхования и не включенные в текст договора страхования (страхового полиса), обязательны для страхователя (выгодоприобретателя), если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему.

При этом определение в договоре страхования или стандартных правилах страхования определенного порядка исполнения обязанностей участников договора страхования позволяет требовать одной из сторон соответствующего исполнения с другой стороны указанной обязанности, а также защиты своего права в случае его нарушения.

В соответствии с пунктом 2 статьи 9 Закона об организации страхового дела, страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам.

Как разъяснено в Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с добровольным страхованием имущества граждан", утверждённом Президиумом Верховного Суда РФ 27 декабря 2017 года, договором добровольного страхования может быть предусмотрено, что утрата товарной стоимости не подлежит возмещению страховщиком. При этом ранее действующий Обзор по аналогичным делам, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 30 января 2013 года, признан утратившим силу.

В частности, в вышеназванном обзоре от 27 декабря 2017 года указано, что в соответствии со статьей 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора (пункт 1). Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422). В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой (пункт 4).

Пунктом 3 статьи 10 Закона РФ от 27 ноября 1992 года N 4015-1 "Об организации страхового дела в РФ" установлено, что под страховой выплатой понимается денежная сумма, которая определена в порядке, установленном федеральным законом и (или) договором страхования, и выплачивается страховщиком страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю при наступлении страхового случая.

Согласно пунктам 2.13 Правил добровольного страхования транспортных средств и спецтехники N 171, являющихся частью заключенного между сторонами договора добровольного страхования, под страховой выплатой (страховым возмещением) понимается денежная сумма, подлежащая выплате страхователю (выгодоприобретателю, застрахованному лицу) для возмещения расходов по ремонту застрахованного ТС/ДО, или приобретению аналогичного утраченному/погибшему ТС/ДО при наступлении страхового случая, оговоренного настоящими Правилами или соглашением сторон. Если иное не предусмотрено договором или соглашением сторон, в перечень ущерба, подлежащего возмещению по договору страхования, заключенному на основании настоящих Правил, не входит, среди прочего, ущерб, вызванный утратой товарной стоимости ТС.

Из анализа положений договора добровольного страхования усматривается, что условие о возмещении страхователю ущерба, вызванного утратой товарной стоимости, в нем отсутствует. Следовательно, страховщик и страхователь заключили договор страхования, прямо не предусматривающий обязанности возместить утрату товарной стоимости автомобиля. Данное условие договора не противоречит каким-либо императивным правовым нормам и не ущемляет права страхователя.

Доказательств наличия между сторонами дополнительного соглашения, предусматривающего возмещение страховой компанией утраченной товарной стоимости, суду не представлено и в материалах дела не имеется.

Таким образом, у ответчика отсутствует обязанность возместить истцу утрату товарной стоимости, а равно не наступает ответственности за неисполнение несуществующего обязательства в виде неустойки, компенсации морального вреда и штрафа, и доводы ответчика о том, что возмещение утраты товарной стоимости условиями договора страхования не предусмотрено, судом первой инстанции отклонены необоснованно.

При этом ссылка суда первой инстанции на вышеназванные разъяснения пункта 41 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года N 20, применительно к разъяснениям, приведённым в указанном Обзоре Верховного Суда РФ от 27 декабря 2017 года, в качестве правового основания для удовлетворения исковых требований рассматриваться не может.

В силу требований пункта 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ основанием для отмены судебного решение является нарушение или неправильное применение норм материального права, которое в данном деле допущено судом первой инстанции.

С учетом изложенного решение Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 12 ноября 2018 года как незаконное и необоснованное судебной коллегией отменено, в удовлетворении исковых требований П.М.В. к ПАО СК "Росгосстрах" о взыскании страховой выплаты, расходов на проведение экспертизы, неустойки за нарушение срока выплаты страхового возмещения, неустойки за несвоевременное удовлетворение требований потребителя, компенсации морального вреда, штрафа за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя, судебных расходов - отказано.

Апелляционное определение N 33-341/2019

Реализация права военнослужащего на признание нуждающимся в жилом помещении и на получение жилого помещения носит заявительный характер. Для признания военнослужащего - гражданина, уволенного с военной службы, нуждающимся в жилом помещении, гражданин должен быть поставлен на учет в качестве нуждающегося в получении жилого помещения во время прохождения военной службы по его заявлению, которое должно быть подано до даты увольнения и исключения из списков личного состава воинской части.

Ч.А.А. обратился в суд с иском к Федеральному государственному казенному учреждению "Востокрегионжилье", 3 отделу ФГКУ "Во-стокреги-онжилье", в котором просил признать незаконным решение 3 отдела ФГКУ "Восточное региональное управление жилищного обеспечения Минобороны РФ" об отказе в принятии его на учет в качестве нуждающегося в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, составом семьи одного человека в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 54 ЖК РФ, по мотиву представления документов, которые не подтверждают право граждан состоять на таком учете и возложить обязанность на ФГКУ "Востокрегионжилье" Министерства обороны РФ в лице 3 отдела ФГКУ "Восто-крегионжи-лье" Министерства обороны РФ повторно рассмотреть вопрос о принятии его на учет в качестве нуждающегося в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.

Рассмотрев дело, суд удовлетворил заявленные исковые требования Ч.А.А.

Разрешая исковые требования, суд, установив, что у Ч.А.А. и членов его семьи на праве собственности жилых помещений не имеется, а при установленных обстоятельствах при его увольнении с военной службы подлежал рассмотрению вопрос о том, является ли он нуждающимся в улучшении жилищных условий по избранному месту жительства, в то время как при увольнении беседа командиром части с Ч.А.А. не проведена, суд принял решение о незаконности оспариваемого решения об отказе истцу в принятии на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма и возложил на ФГКУ "Востокрегионжилье" Министерства обороны РФ в лице 3 отдела ФГКУ "Востокрегионжилье" Министерства обороны РФ обязанность повторно рассмотреть вопрос о принятии Ч.А.А. на учет в качестве нуждающегося в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.

Судебная коллегия с таким выводом суда первой инстанции не согласилась по следующим основаниям.

В силу абзаца двенадцатого пункта 1 статьи 15 Федерального закона от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" (далее по тексту Закон N 76-ФЗ) военнослужащим - гражданам, обеспечиваемым на весь срок военной службы служебными жилыми помещениями и признанным нуждающимися в жилых помещениях, по достижении общей продолжительности военной службы 20 лет и более, а при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями при общей продолжительности военной службы 10 лет и более федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, предоставляются жилищная субсидия или жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом по избранному постоянному месту жительства и в соответствии с нормами предоставления площади жилого помещения, предусмотренными статьей 15.1 названного федерального закона.

Военнослужащие-граждане признаются федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, нуждающимися в жилых помещениях по основаниям, предусмотренным статьей 51 ЖК РФ, в порядке, утверждаемом Правительством Российской Федерации (абзац тринадцатый пункта 1 статьи 15 Закона N 76-ФЗ).

Правила признания нуждающимися в жилых помещениях военнослужащих - граждан Российской Федерации утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации от 29 июня 2011 года N 512, согласно пункту 3 которых для признания военнослужащего нуждающимся в жилом помещении военнослужащий подает в уполномоченный орган в порядке, устанавливаемом федеральными органами исполнительной власти и федеральными государственными органами, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, заявление по форме согласно приложению с указанием места прохождения военной службы, а при наличии в соответствии с абзацами третьим и двенадцатым пункта 1 статьи 15 Закона N 76-ФЗ у военнослужащего права на получение жилого помещения по избранному месту жительства - избранного постоянного места жительства, к которому должны быть приложены предусмотренные Правилами документы.

В соответствии с пунктом 5 указанных Правил, в случае признания нуждающимися в жилых помещениях военнослужащие принимаются на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях на основании представленных в уполномоченные органы заявления и документов, предусмотренных пунктом 3 настоящих Правил. В отношении военнослужащих, увольняемых с военной службы, указанное заявление и документы должны быть поданы в сроки, обеспечивающие возможность принятия решения о принятии на учет (отказе в принятии на учет) до даты исключения военнослужащих из списков личного состава воинской части.

В соответствии с пунктом 1 статьи 2 Федерального закона "О статусе военнослужащих" граждане утрачивают статус военнослужащего с окончанием военной службы, которым согласно пункту 11 статьи 38 Федерального закона от 28 марта 1998 года N 58-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе" считается дата исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части.

Из анализа указанных норм следует, что реализация права военнослужащего на признание нуждающимся в жилом помещении и на получение жилого помещения носит заявительный характер. Для признания военнослужащего - гражданина, уволенного с военной службы, нуждающимся в жилом помещении, гражданин должен быть поставлен на учет в качестве нуждающегося в получении жилого помещения во время прохождения военной службы по его заявлению, которое должно быть подано до даты увольнения и исключения из списков личного состава воинской части.

Вместе с тем, из материалов дела усматривается, что в период прохождения военной службы Ч.А.А. с заявлением о постановке на учет нуждающихся в обеспечении жилым помещением не обращался. С заявлением о признании его нуждающимся в жилом помещении истец обратился в 3 отдел ФГКУ "Востокрегионжилье" 20 февраля 2018 года, то есть спустя год после увольнения и утраты статуса военнослужащего.

Таким образом, ФГКУ "Востокрегионжилье" не вправе было принимать Ч.А.А. после утраты им статуса военнослужащего на учет нуждающихся в жилых помещениях.

Действующее в настоящее время законодательство не возлагает на Министерство обороны Российской Федерации обязанность по обеспечению жилыми помещениями граждан, уволенных с военной службы и утративших в связи с этим статус военнослужащих, которые до момента увольнения не были признаны компетентными органами Министерства обороны России нуждающимися в жилом помещении.

Поскольку в период прохождения военной службы Ч.А.А. не был признан нуждающимся в жилом помещении, то оснований для возложения обязанности на 3 отдел ФГКУ "Востокрегионжилье" повторно рассмотреть вопрос о принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, у суда первой инстанции не имелось.

При таких обстоятельствах решение суда, как основанное на неправильном определении фактических обстоятельств дела, неправильном применении норм материального права, отменено с принятием судебной коллегией нового решения об отказе в удовлетворении иска в полном объеме заявленных требований.

Апелляционное определение N 33-530/2019

По смыслу находящихся в нормативном единстве положений статьи 69 ЖК РФ и части 1 статьи 70 ЖК РФ, лица, вселенные нанимателем жилого помещения по договору социального найма в качестве членов его семьи, приобретают равные с нанимателем права и обязанности при условии, что они вселены в жилое помещение с соблюдением предусмотренного частью 1 статьи 70 ЖК РФ порядка реализации нанимателем права на вселение в жилое помещение других лиц в качестве членов своей семьи.

Решением Елизовского районного суда удовлетворены исковые требования П.Н.И. к П.С.В. о признании его утратившим право пользования жилым помещением.

П.Н.И. обратилась в суд с иском к П.С.В. о признании его утратившим право пользования жилым помещением, впоследствии изменив его на требование о признании П.С.В. не приобретшим права пользования жилым помещением.

Из материалов дела следует, что на основании ордера от 1981 года нанимателем жилого помещения по адресу: Камчатский край, Елизовский район, п. Пионерский, улица Зеленая, - являлась мать ответчика П.С.В. - П.О.А.; он был включен в ордер на эту квартиру в качестве члена семьи нанимателя - сына, и был зарегистрирован по его адресу с 1987 года, впоследствии 26 апреля 2005 года.

3 августа 2015 года на квартиру по улице Зеленая в посёлке Пионерском между администрацией Пионерского сельского поселения (Наймодатель) и истцом П.Н.И. (Наниматель) заключен договор социального найма, в соответствии с которым в этом жилом помещении совместно с нанимателем вселяются и проживают члены ее семьи - супруг П.С.В. и дочь П.А.С.

Постановлением администрации Пионерского сельского поселения Елизовского муниципального района в Камчатском крае от 18 января 2016 года П.Н.И. вне очереди в бессрочное владение и пользование, в связи с признанием аварийным и подлежащим сносу ранее занимаемого жилого помещения, на основании статьей 85, 89 ЖК РФ предоставлено другое жилое помещение. Этим же постановлением договор социального найма на прежнее аварийное и подлежащее сносу жилое помещение расторгнут.

В июле 2016 года на основании указанного постановления между администрацией Пионерского сельского поселения и П.Н.И. заключен договор социального найма спорного жилого помещения, в соответствии с пунктом 1.3 которого совместно с нанимателем в жилое помещение вселяются: супруг П.С.В. и дочь П.А.С.

В данной квартире по настоящее время зарегистрированы без ограничения срока по месту жительства: П.Н.И. и П.А.С. с июля 2016 года, П.С.В. с октября 2016 года.

Признавая П.С.В. не приобретшим право пользования жилым помещением, суд первой инстанции согласился с доводами истца и исходил из того, что ответчик добровольно отказался от реализации своих прав на вселение в спорное жилое помещение, поскольку на момент вынесения 18 января 2016 года администрацией Пионерского сельского поселения Елизовского муниципального района постановления о предоставлении П.Н.И. спорной квартиры, в силу части 3 статьи 83 ЖК РФ и пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 года N 14 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении ЖК РФ" он фактически уже утратил право пользования ранее занимаемой квартирой, так как в 2006 году он добровольно выехал из той квартиры, где проживал с истцом и их совместной дочерью по договору социального найма, в иное место жительства, прекратив выполнение обязанностей по его надлежащему содержанию и оплате жилищно-коммунальных услуг.

Вместе с тем, данные выводы суда основаны на неправильном толковании и применении норм материального права к спорным правоотношениям сторон. Кроме того, суд первой инстанции в нарушение требований частей 1 и 3 статьи 196 ГПК РФ не определил и не установил должным образом юридически значимые обстоятельства для данного спора исходя из предмета и оснований иска П.Н.И. и фактических обстоятельств, а также допустил недоказанность установленных в решении обстоятельств, в результате постановил незаконное и необоснованное решение.

Так, принимая обжалуемое решение, суд не учел, что право П.С.В. на спорную квартиру не может быть обусловлено правоотношениями по прежней квартире, занимая которую П.Н.И. в установленном законом порядке вопрос о признании ответчика утратившим право пользования жилым помещением в связи с его добровольным выездом из него в 2006 году не решала, соответствующее судебное решение отсутствует. Заключая как наниматель в августе 2015 года с администрацией Пионерского сельского поселения договор социального найма на квартиру по улица Зеленая в посёлке Пионерском, П.Н.И. согласилась с включением в состав членов своей семьи, вселяющихся и проживающих в этой квартиры, помимо дочери, также ответчика П.С.В., подписав договор найма на этих условиях.

Более того, равное с нанимателем право пользования спорной квартирой в качестве члена семьи нанимателя П.С.В. было реализовано при ее предоставлении взамен прежней квартиры П.Н.И., он включен в качестве члена семьи нанимателя - супруга в договор социального найма от 27 июля 2016 года, в результате чего зарегистрирован по адресу спорной квартиры по месту жительства.

Таким образом, у суда не имелось правовых и фактических оснований обосновывать решение о признании П.С.В. не приобретшим право пользования спорной квартирой тем, что он фактически утратил право пользования прежней квартирой.

Суду надлежало по делу определить и установить юридически значимые обстоятельства исходя из сложившейся ситуации в отношении спорной квартиры, что им сделано не было.

Кроме того, утверждение в решении о том, что П.С.В. добровольно в спорную квартиру не вселялся и никогда не проживал в ней, материалами дела не подтверждено.

В обоснование принятого решения суд сослался на акты ООО УК "В", согласно которым П.С.В. в спорное жилое помещение не вселялся и не проживает в нем, а также на показания свидетелей Е.С.Б. и В.Т.А., тогда как акты содержат сведения лишь об обстоятельствах на дату их составления, отраженные со слов нанимателя - истца П.Н.И., а содержащиеся в протоколе судебного заседания от 22 октября 2018 года показания свидетелей Е.С.Б. и В.Т.А. сведений о юридически значимых обстоятельствах в отношении спорного жилого помещения, которые имели бы доказательственную силу применительно статей 55, 59, 60 ГПК РФ, не содержат.

С учетом изложенного, суд первой инстанции неправомерно расценил приведенные сведения допустимыми и относимыми доказательствами по делу и необоснованно принял их в качестве основания для удовлетворения исковых требования П.Н.И.

Отменив на основании изложенного решение суда первой инстанции, и принимая новое решение, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Согласно статье 40 Конституции РФ каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища.

В соответствии с частью 4 статьи 3 ЖК РФ никто не может быть выселен из жилища или ограничен в праве пользования жилищем иначе как по основаниям и в порядке, которые предусмотрены Жилищным кодексом РФ, другими федеральными законами.

В силу статьи 10 ЖК РФ жилищные права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных настоящим кодексом, другими федеральными законами и иными правовыми актами, а также из действий участников жилищных отношений, которые хотя и не предусмотрены такими актами, но в силу общих начал и смысла жилищного законодательства порождают жилищные права и обязанности.

П.С.В. приобрел право пользования спорным жилым помещением, поскольку оно было предоставлено в соответствии с ЖК РФ уполномоченным органом местного самоуправления П.Н.И. на состав семьи, включая ответчика, в связи со сносом аварийного жилого дома по улице Зеленая в посёлке Пионерском; П.С.В. включен в договор социального найма спорного жилого помещения в качестве члена семьи нанимателя, зарегистрирован в нем без ограничения срока, что свидетельствует о том, что он добровольно от своих прав по договору социального найма не отказывался.

Кроме того, истцом в нарушение статьи 56 ГПК РФ не представлено доказательств тому, что ответчик при отсутствии с ее стороны препятствий в пользовании квартирой никогда не вселялся в спорное жилое помещение, тем самым не приобрел право пользования им.

Напротив, при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции П.Н.И. указала, что возражает против вселения в спорную квартиру ответчика, поскольку квартира состоит из двух смежных комнат, у нее с дочерью, проживающей с сожителем, уже сложился порядок пользования жилым помещением, а вселение и проживание ответчика нарушит установленный порядок. Кроме того, она пояснила, что дверной замок в квартире был заменен, и ключи от него П.С.В. не передавались.

Один лишь факт неоплаты ответчиком спорного жилого помещения и жилищно-коммунальных услуг сам по не является безусловным основанием для признания его не приобретшим право пользования спорной квартирой.

Учитывая изложенные обстоятельства, отсутствие в деле отвечающих требованиям ГПК РФ об относимости, допустимости, достаточности доказательств, свидетельствующих о том, что ответчик никогда не вселялся в спорную квартиру, тем самым не приобрел право пользования ею, тогда как бремя доказывания этих обстоятельств лежит на истце, судебная коллегия, пришла к выводу о необоснованности искового требования, в связи с чем в его удовлетворении П.Н.И. отказала.

Апелляционное определение N 33-72/2019

Согласно пунктам 2 и 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, а также нарушение или неправильное применение норм материального и процессуального права.

Решением Олюторского районного суда Камчатского края частично удовлетворены исковые требования Ф.Р.С. к Н.А.М. о возмещении ущерба, причиненного дорожно-транспортным происшествием

Ф.Р.С. обратился в суд с иском к Н.А.М. о возмещении материального ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия (далее - ДТП).

Удовлетворяя исковые требования Ф.Р.С., суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что нарушение Н.А.М. правил дорожного движения находится в прямой причинно-следственной связи с дорожно-транспортным происшествием, в котором получил повреждения автомобиль истца.

При этом суд, проанализировав имеющиеся в деле доказательства: заключение эксперта; материалы по факту ДТП, имевшего место 6 ноября 2016 года; объяснения участников ДТП, схему ДТП, установил, что водитель автомобиля "Н", Н.А.М. при выезде с прилегающей территории на главную дорогу, не уступил дорогу транспортному средству, движущемуся по ней, в результате чего вынудил водителя автомобиля "С", Д.А.В. изменить направление движения своего транспортного средства, уйти в правую сторону на обочину дороги, где и произошло столкновение автомобиля истца с опорой освещения. В результате неправомерных действий ответчика, нарушившего пункты 8.3., 13.9 Правил дорожного движения РФ, истцу причинён материальный ущерб.

Кроме того, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что ответчиком не представлено доказательств наличия предусмотренных частью 2 статьи 1064 ГК РФ оснований для освобождения его от ответственности по возмещению причинённого вреда имуществу истца.

Однако с такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия не согласилась, так как они основаны на недоказанных обстоятельствах, имеющих существенное значение для дела, а также неправильном распределении между сторонами по делу бремени доказывания.

Согласно статье 15 ГК РФ, лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере, где под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В силу части 3 статьи 1079 ГК РФ вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (статья 1064).

В соответствии со статьёй 1064 ГК РФ, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ", по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 ГК РФ).

Из смысла указанной нормы права следует, что для наступления деликтного (то есть внедоговорного) обязательства, предусмотренного статьёй 1064 ГК РФ и являющегося видом гражданско-правовой ответственности, необходимо наличие состава правонарушения, включающего в себя наступление вреда, вину причинителя вреда, противоправность поведения причинителя вреда и причинно-следственную связь между действиями причинителя вреда и наступившими у истца неблагоприятными последствиями.

Отсутствие хотя бы одного из вышеназванных элементов состава правонарушения влечет за собой отказ суда в удовлетворении требования о возмещении вреда.

Применительно к настоящему спору на истца возлагается бремя представления доказательств, подтверждающих, что Н.А.М. является лицом, причинившим вред, то есть противоправное действие (бездействие) которого привело к возникновению у истца ущерба.

В соответствии с требованиями части 1 статьи 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений.

Невыполнение, либо ненадлежащее выполнение лицами, участвующими в деле, своих процессуальных обязанностей по доказыванию своих требований или возражений влекут для них неблагоприятные правовые последствия.

В силу частей 1 и 3 статьи 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Как усматривается из материалов гражданского дела, доводы истца об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, при которых по вине Н.А.М. ему причинён материальный ущерб какими-либо допустимыми, достоверными и достаточными доказательствами не подтверждены.

Так, об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия известно только со слов самого истца Ф.Р.С. и третьего лица Д.А.В., который управлял автомобилем истца в момент ДТП. Однако их показания нельзя положить в основу решения суда о возложении на ответчика Н.А.М. обязанности возместить истцу Ф.Р.С. причинённый материальный ущерб, так как данные лица напрямую заинтересованы в исходе дела. Кроме того, показания Ф.Р.С. и Д.А.В. не согласуются с имеющимися в деле доказательствами и противоречат им.

Выводы в экспертном заключении также не представляется возможным положить в основу такого решения, так как ни на один вопрос суда, касающийся механизма и причин совершения ДТП, эксперт не дал ответа по причине отсутствия в представленных на исследование материалах достаточного объёма информации об обстоятельствах ДТП.

Согласно объяснениям Д.А.В. по обстоятельствам ДТП, предоставленным им сотруднику полиции, он (Д.А.В.) двигался на принадлежащем истцу автомобиле "С" по крайней правой полосе главной дороги микрорайона Дачный в сторону автозаправки. От "Медтехники" слева с прилегающей территории на главную дорогу выехал автомобиль "Н", не пропустив автомобиль под управлением Д.А.В. Для того, чтобы избежать ДТП, Д.А.В. начал уходить от удара на бордюр, в ходе чего пострадала его машина. Машину с места ДТП пришлось убрать, так как водитель автомобиля "Н" не остановился и уехал с места ДТП, и Д.А.В. его догнал и вернулся с ним на место ДТП. После чего сделал фотографии повреждений автомобиля. Затем Д.А.В. уточнил, что "С" осталась в 50-70 метрах от места ДТП, а автомобиль ответчика он догнал на машине товарища, который ехал сзади.

Согласно объяснениям Ф.Р.С. по обстоятельствам ДТП, предоставленным им сотруднику полиции, он (Ф.Р.С.) двигался на автомобиле "Л" позади автомобиля "С", под управлением Д.А.В. Из поворота от проспекта Рыбаков дом 15/1 выехал автомобиль "Н", не уступив движение "С", водитель которой, во избежание столкновения, съехал на обочину дороги. Ф.Р.С. остановился, Д.А.В. пересел в его автомобиль, и они поехали догонять автомобиль "Н", который не остановился на месте ДТП, после чего они все вернулись на место ДТП и вызвали ГАИ.

Согласно объяснениям Н.А.М. по обстоятельствам ДТП, предоставленным им сотруднику полиции, он (Н.А.М.) управлял автомобилем "Н", выезжая с прилегающей территории от дома N 15/1 по проспекту Рыбаков, пропустил все транспортные средства, двигающиеся по главной дороге, убедился в безопасности своего манёвра и выехал на главную дорогу повернув на лево в сторону "Нового рынка" и заняв левую сторону дороги ближе к центру, при этом автомобиля "С" на главной дороге не было. Когда автомобиль Н.А.М. подъехал к первому перекрестку, он остановился на красный сигнал светофора, в этот момент к нему подъехал автомобиль, водитель которого сообщил Н.А.М. о том, что якобы он совершил ДТП. Н.А.М. вернулся на место ДТП, указанное Д.А.В., и обнаружил, что автомобиль "С" находится на расстоянии 300 метров от предполагаемого столкновения с опорой линии освещения, при этом сам автомобиль истца имеет механические повреждения левой стороны, левого переднего колеса, которое на момент осмотра было спущено, шины автомобиля были летними, в то время как 6 ноября 2016 года шел густой снег и дорога была мокрой. Кроме того, Н.А.М. в объяснениях нарисовал схему ДТП, направление движения его транспортного средства, следы от автомобиля, предположительно "С", место нахождения опоры линии освещения и предполагаемого столкновения, а также место нахождения "С" после столкновения с опорой линии освещения.

Из схемы происшествия, составленной У.Н.И., невозможно определить какое происшествие произошло и в каком месте. Так, в схеме отсутствует привязка к местности, не указано расположение повреждённого в результате ДТП транспортного средства, нарисованные в схеме обозначения не подписаны, траектории движения транспортных средств и оставшиеся от них следы не отражены, количество полос движения на проезжей части отсутствует. В результате этого данная схема не может иметь какой-либо доказательственной силы по настоящему делу. В схеме отражены замечания ответчика Н.А.М. с указанием на неправильность её изготовления.

Иных доказательств, которые могли бы подтвердить фактические обстоятельства, при которых произошло рассматриваемое ДТП, материалы гражданского дела не содержат, при этом протокол об административном правонарушении, составленный в отношении Н.А.М. за нарушение пункта 8.3. ПДД РФ и 12.14. части 3 Кодекса РФ об административных правонарушениях, а также справка о ДТП, не являются таковыми доказательствами, так как данные документы составлены инспектором ОБ ДПС ГИБДД УМВД России по Камчатскому краю только со слов Ф.Р.С. и Д.А.В., при этом каких-либо иных доказательств по делу об административном правонарушении сотрудниками полиции не собрано. Свидетелей ДТП не имеется, записи с видеорегистраторов или иных камер видеонаблюдения отсутствуют. Н.А.М. к административной ответственности по рассматриваемому ДТП не привлекался.

Таким образом, при анализе фактических обстоятельств, при которых произошло ДТП, суд может исходить только из объяснений участвующих в деле лиц, согласно которым с очевидностью можно прийти к следующим выводам: автомобиль "С" в нарушение требований пункта 2.5. ПДД РФ, был убран Д.А.В. с места столкновения с опорой линии освещения на достаточно большое расстояние, судя по показаниям обеих сторон от 70 до 300 метров. Между тем, из показаний участвующих в деле лиц усматривается, что сразу после ДТП Д.А.В. пересел в автомобиль Ф.Р.С. на котором они догнали Н.А.М. на первом же перекрестке и все вместе вернулись к месту ДТП, при этом автомобиль "С", который со слов Ф.Р.С. после столкновения с бордюрным камнем и опорой линии освещения получил сильное повреждение колеса и не мог осуществлять дальнейшее передвижение, уже находился не на месте столкновения с опорой линии электропередач.

Какого-либо объяснения, в какой момент "С" был перемещён с места ДТП, кем именно, каким способом, и с какой целью, ни истец Ф.Р.С., ни третье лицо Д.А.В. в ходе судебного разбирательства не дали.

Кроме того, исходя из акта осмотра транспортного средства от 29 марта 2017 года и представленных истцом фотографий, большую часть механических повреждений автомобиль "С" получил с левой стороны, в том числе и повреждение переднего левого колеса. Однако судя по дорожной ситуации, при которой Д.А.В. ушел от столкновения вправо и столкнулся с бордюрным камнем и опорой освещения, находящихся справа от автомобиля, большую часть механических повреждений автомобиль должен был получить именно с правой стороны.

Однако в связи с тем, что "С" был убран с места ДТП, установить направление движения данного транспортного средства непосредственно перед столкновением с опорой освещения, и направление его движения после столкновения с опорой освещения, а также локализацию и механизм полученных автомобилем повреждений в рассматриваемом ДТП, не представляется возможным.

Кроме того, судя по сложившейся дорожной ситуации, траектории транспортных средств "С" и "Н" не должны были пересечься, так как автомобиль под управлением Д.А.В. ехал в крайнем правом ряду, а автомобиль под управлением Н.А.М. поворачивал налево в левый ряд ближе к центру. На указанном участке дороги две полосы движения транспортных средств в одном направлении и две - в другом, что подтверждается дорожной картой города Петропавловска-Камчатского, находящейся в коммуникационной системе Интернет и являющейся общеизвестным обстоятельством для жителей города Петропавловска-Камчатского. Однако каких-либо доказательств того, что, выезжая с прилегающей территории на главную дорогу при повороте налево, Н.А.М. сразу же занял крайнюю правую полосу дороги, в результате чего пересёк автомобилю "С" траекторию его движения, в материалах гражданского дела, кроме показаний самих заинтересованных лиц Ф.Р.С. и Д.А.В., не имеется.

Указанные выше противоречия в показаниях Ф.Р.С. и Д.А.В. судом первой инстанции не были устранены в ходе судебного разбирательства по делу, что привело к необоснованному выводу о виновности ответчика в причинении истцу материального ущерба.

Истцом, в нарушение положений статьи 56, 57 ГПК РФ, ни суду первой, ни суду апелляционной инстанций не представлено доказательств, с достоверностью подтверждающих, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб.

Кроме того, согласно пункту 10.1. ПДД РФ, водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил.

При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства.

Согласно показаниям участвующих в деле лиц и усматривается из материалов ДТП, 6 ноября 2016 года шел сильный снег, дорожное покрытие было мокрым и скользким, при этом автомобиль "С", под управлением Д.А.В., имел шины с летним рисунком протектора.

Согласно пункту 10 выводов экспертного заключения водитель автомобиля "С" Д.А.В. располагал технической возможностью, не меняя траекторию движения своего автомобиля, избежать столкновения с фонарным столбом.

Обосновывая невозможность дать ответы на 4 и 5 вопросы суда, эксперт отметил, что наличие на транспортном средстве шин с летним рисунком протектора окажет существенное влияние на выбор допустимой по условиям видимости скорости движения и на его управляемость во время движения по мокрому снежному покрытию.

Таким образом, водитель Д.А.В. при данных погодных условиях и состоянии дорожного полотна, зная, что автомобиль под его управлением, не оснащён зимним комплектом шин, должен был руководствоваться положениями пункта 10.1. ПДД РФ и управлять транспортным средством с предельным вниманием и осторожностью, соблюдая соответствующий дорожной ситуации скоростной режим.

При таких обстоятельствах судебная коллегия согласилась с доводами апеллянта об отсутствии в деле доказательств, подтверждающих участие водителя Н.А.М. в дорожно-транспортном происшествии, имевшем место 6 ноября 2016 года в районе проспекта Рыбаков, д. 15/1 в г. Петропавловске-Камчатском между автомобилем "С", под управлением Д.А.В., и опорой освещения, и приходит к выводу, что при наличии тех доказательств, которые имеются в материалах дела, непосредственной причиной указанного дорожно-транспортного происшествия явилось невыполнение водителем Д.А.В. требований пункта 10.1. ПДД РФ.

На основании изложенного, учитывая, что в ходе судебного разбирательства факт участия водителя Н.А.М. в рассматриваемом дорожно-транспортном происшествии доказательственного подтверждения не нашёл, решение суда первой инстанции отменено, с принятием судебной коллегией нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований Ф.Р.С.

Апелляционное определение N 33-697/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Камчатского краевого суда

Отдел кодификации и обобщения судебной практики