Обзор судебной практики Белгородского областного суда по уголовным делам за январь 2012 года

Процессуальные вопросы

Досудебное производство

Отказ суда по формальным основаниям в принятии к рассмотрению жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, признан незаконным, ограничивающим право заявителя на доступ к правосудию

Постановлением Свердловского районного суда г. Белгорода жалоба К., поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, возвращена заявителю для устранения недостатков.

Судебная коллегия по уголовным дела областного суда постановление отменила, указав следующее.

Из жалобы видно, что К. обжаловал бездействие полиции, выразившееся в несообщении о результатах рассмотрения его заявления о преступлении.

Суд первой инстанции возвратил жалобу заявителю, указав, что в жалобе отсутствуют ссылки на закон, на основании которого подана жалоба, а также не указано конкретное лицо, чьё бездействие обжалуется.

В соответствии с разъяснениями постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2009 года N 1 жалоба, поданная в порядке ст. 125 УПК РФ, подлежит возвращению заявителю для устранения недостатков в том случае, если не содержит необходимых сведений, что препятствует ее рассмотрению (например, отсутствуют сведения о том, какие действия или решения обжалованы, жалоба не подписана заявителем и др.). Отсутствие в жалобе ссылки на применимую норму закона к числу таких сведений не относится, поскольку не препятствует рассмотрению жалобы по существу.

Ссылка суда на необходимость указания в жалобе сведений о должностном лице, в отношении которого подана жалоба, также не основана на законе.

По смыслу ст. 125 УПК РФ суд при подготовке к рассмотрению жалобы по ходатайству участвующих лиц или по собственной инициативе истребует материалы, послужившие основанием для решения или действия должностного лица, а также иные данные, необходимые для проверки доводов жалобы.

При таких данных, суд первой инстанции не был лишен возможности истребовать нужные для принятия решения документы из прокуратуры или полиции, о чем и просил в своей жалобе заявитель.

Отказав в рассмотрении жалобы по формальным основаниям, суд ограничил право заявителя на доступ к правосудию, что является незаконным.

Судебное производство

Если обвиняемый, местонахождение которого достоверно установлено органами предварительного расследования, скрылся после завершения расследования уголовного дела и направления его в суд, этот факт не может служить основанием к возвращению уголовного дела прокурору по причине неустановления местонахождения обвиняемого

Постановлением мирового суда Западного округа г. Белгорода уголовное дело в отношении Е., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ, возвращено прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

В надзорном представлении прокурор просил постановление отменить ввиду отсутствия оснований для возвращения уголовного дела.

Постановлением суда надзорной инстанции представление прокурора удовлетворено по следующим основаниям.

Из материалов дела видно, что на стадии предварительного расследования Е. по вызовам дознавателя являлся. Каких-либо данных об изменении места жительства он не предоставлял, при допросах указывал адрес своего фактического местонахождения. Копия обвинительного акта была вручена обвиняемому и в этот же день уголовное дело направлено мировому судье Западного округа г. Белгорода.

Однако в судебное заседание подсудимый не явился. Из рапортов судебных приставов, составленных по итогам исполнения судебных постановлений о приводе подсудимого, следует, что со слов сожительницы Е. и его соседки подсудимый действительно проживал по указанному адресу.

Следовательно, при поступлении дела в суд Е. проживал по адресу, указанному в обвинительном акте.

Поэтому выводы суда о том, что местонахождение Е. органом предварительного следствия не установлено и что допущено нарушение закона при составлении обвинительного заключения, являются незаконными. При таких данных суд на основании ст. 238 УПК РФ, не возвращая уголовное дело прокурору, должен был приостановить производство по делу, избрать подсудимому меру пресечения в виде заключения под стражу и поручить прокурору обеспечить розыск подсудимого.

По смыслу статей 171 и 220 УПК РФ описание существа обвинения и его формулировка должны содержать все квалифицирующие признаки вменяемого обвиняемому преступления с их конкретизацией и приведением мотивов признания в качестве таковых

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Б. осужден по ст. 162 ч. 4 п. "в" УК РФ.

Постановлением суда надзорной инстанции приговор отменен по следующим основаниям.

По смыслу статей 171 и 220 УПК РФ в описании существа обвинения и его формулировке должна содержаться мотивировка квалифицирующего признака вменяемого обвиняемому состава преступления. Обвиняемый вправе знать, в чем конкретно он обвиняется. Неконкретность обвинения является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, стесняющим право обвиняемого на защиту.

В соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится лишь по предъявленному обвинению, изменение обвинения допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Указанные требования закона при рассмотрении данного уголовного дела судом первой инстанции не выполнены.

Как видно из процессуальных документов органов предварительного следствия (постановление о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительное заключение), в этих документах, вменяя Б. причинение потерпевшей К. тяжкого вреда здоровью, не указан конкретно признак, по которому оставшийся на ее лице рубец признан тяжким вредом здоровью.

Тем самым не конкретизирован вид тяжкого вреда здоровью, причинение которого вменено Б.

Суд, при указанной неконкретности предъявленного Б. обвинения, стесняющего его право на защиту, не обсудил вопрос о возвращении уголовного дела прокурору для устранения этого нарушения, а, расширив объем предъявленного Б. обвинения, в своем приговоре вменил ему неизгладимое обезображивание лица потерпевшей как тяжкий вред здоровью, чем нарушил право Б. на защиту.

При таком существенном нарушении прав подсудимого приговор суда является незаконным.

Суд по поступившему в отношении несовершеннолетнего уголовному делу должен рассмотреть вопрос о возможности прекращения дела с применением к несовершеннолетнему обвиняемому принудительной меры воспитательного воздействия.

Решение суда по этому вопросу должно быть мотивированным, основанным на анализе совершенного преступления, личности несовершеннолетнего и его родителей, а также других обстоятельствах, имеющих значение

Приговором Губкинского городского суда несовершеннолетний Т. осужден по ст. 158 ч. 2 п. "а" УК РФ.

Суд кассационной инстанции приговор отменил по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 90 УК РФ несовершеннолетний, совершивший преступлений небольшой или средней тяжести, может быть освобожден от уголовной ответственности, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия.

В соответствии со ст. 427 ч. 3 УПК РФ суд, получив уголовное дело с обвинительным заключением в отношении несовершеннолетнего, вправе прекратить его и применить к несовершеннолетнему обвиняемому принудительную меру воспитательного воздействия.

Данные требования закона судом первой инстанции не выполнены.

Как видно из материалов дела, по поступившему в отношении Т. уголовному делу стороной защиты было заявлено ходатайство об освобождении Т. от уголовной ответственности с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия.

Однако суд первой инстанции признал, что применение принудительных мер воспитательного воздействия невозможно и сослался в приговоре на то, что исправление Т. не может быть достигнуто таким путем, поскольку родители не смогли в достаточной степени обеспечить повседневный контроль за его поведением.

Вместе с тем, такие выводы суда не основаны на материалах дела.

Преступление, за совершение которого осужден Т., относится к категории средней тяжести и совершено им в 14-летнем возрасте. Вредных последствий от преступления не наступило, вину осужденный признал полностью, активно способствовал раскрытию и расследованию преступления, положительно характеризуется как по месту жительства, так и по месту учебы в школе, ранее не судим, к административной ответственности не привлекался.

Школьные педагоги характеризуют его как поддающегося влиянию более старших по возрасту ребят, что фактически и произошло при совершении инкриминируемого ему деяния.

Из материалов дела видно, что родители Т. по месту жительства и работы характеризуются положительно, они являются авторитетом для сына, он их слушается, помогает по хозяйству; из их показаний, а также показаний соседей и педагогов следует, что родители контролируют поведение сына. Преступление совершено Т. в дневное время, после занятий в школе.

При таких данных, выводы суда о невозможности применения к Т. принудительных мер воспитательного воздействия являются немотивированными и не основанными на материалах дела.

При квалификации преступления, совершенного в соучастии, суд должен указать в приговоре, в чем выражался сговор осужденных, на совершение каких действий был направлен умысел каждого из них и какие конкретно действия совершены каждым из соучастников

Приговором Яковлевского районного суда осуждены: Р. по ст.ст. 161 ч. 2 п. "а, в, г", 162 ч. 3 УК РФ, Б. по ст.ст. 161 ч. 2 п. "а, в, г", 162 ч. 3 УК РФ, Ш. по ст.ст. 161 ч. 2 п. "а, в, г", 158 ч. 3 п. "а" УК РФ, Д. по ст. 162 ч. 3 УК РФ, О. по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам областного суда приговор отменен.

В соответствии со ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части приговора должны быть мотивированы выводы суда о квалификации преступлений по каждой статье, части, пункту УК РФ. Суд должен обосновать квалификацию преступления в отношении каждого подсудимого и в отношении каждого деяния.

Указанные требования закона судом не выполнены в полном объеме.

Согласно приговору суд признал виновными в совершении по предварительному сговору группой лиц: Р., Б. и Ш. - в грабеже; Р., Б. и Д. - в разбоях; Р., Ш. и О. - в краже.

Вместе с тем, при описании преступных деяний суд первой инстанции не указал, в чем конкретно выражался сговор осужденных, на совершение каких действий был направлен умысел каждого из осужденных, какие действия каждым из соучастников группового преступления были совершены.

Как видно из приговора, при совершении разбоев нож, который был при этом применен, находился только у одного из осужденных.

В приговоре не указано, почему при таких обстоятельствах судом действия каждого из осужденных квалифицированы по одной и той же норме материального закона.

Сформулированные в приговоре преступные деяния при тех обстоятельствах, которые признаны судом доказанными, фактически не подтверждают квалификацию преступлений, совершенных каждым осужденным, а также влияют на правильность выводов суда относительно разрешения всех вопросов в резолютивной части приговора, в том числе назначения наказания.

Выводы суда о виновности лица в инкриминируемом преступлении должны основываться на доказательствах, являющихся достаточными для установления виновности конкретного лица в совершении данного преступления

Приговором Губкинского городского суда З. осужден по ст.ст. 158 ч. 1, 158 ч. 2 п. "б" УК РФ и другим статьям УК РФ.

Суд кассационной инстанции приговор в части осуждения З. по ст.ст. 158 ч. 1, 158 ч. 2 п. "б" УК РФ отменил, производство по делу в этой части прекратил, указав следующее.

З., в частности, признан виновным в краже принадлежащего К. счетчика электрической энергии, и в краже из сарая принадлежащего Р. имущества.

Обосновывая свой вывод о виновности З. в данных преступлениях, суд в приговоре сослался на показания осужденного, данные на предварительном следствии, в том числе протоколы его явок с повинной, в которых он пояснял, что совершил указанные преступления.

Данные показания З. в судебном заседании не подтвердил.

Какие-либо иные доказательства, прямо или косвенно подтверждающие показания осужденного, данные на предварительном следствии, и указывающие на его причастность к кражам у К. и Р., стороной обвинения не представлены и в приговоре не содержатся.

Положенные судом в обоснование вывода о виновности З. показания потерпевших К. и Р., протоколы осмотра места происшествия, заключения товароведческих экспертиз не подтверждают причастность З. к совершению данных деяний, а устанавливают лишь наличие самих событий.

При таких данных, выводы суда о виновности З. в инкриминированных ему кражах не основаны на совокупности достаточных доказательств.

По смыслу закона обвинительный приговор должен быть основан на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возможные версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Б. осужден по ст.ст. 159 ч. 4 (4 эпизода), 159 ч. 3 (3 эпизода) УК РФ.

Суд надзорной инстанции приговор отменил, указав следующее.

В соответствии со ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого.

По смыслу закона обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Данные требования закона судом первой инстанции не выполнены.

Приговором суда Б. признан виновным в 7 эпизодах хищения чужого имущества путем обмана, совершенных по предварительному сговору с А., с причинением значительного ущерба гражданину, в крупном и особо крупном размерах.

Из доказательств, приведенных в приговоре, следует, что Б. по 2 эпизодам преступной деятельности договоры с потерпевшими не заключал, денег у них за оказание им помощи по оформлению документов не получал и расписок не писал.

Почему суд пришел к выводу о наличии предварительного сговора между Б. и А. на хищение денежных средств у названных потерпевших, из приговора не ясно.

Суд при признании подсудимого виновным и квалификации его действий не привел мотивы, подтверждающие квалификацию как инкриминируемого преступления в целом, так и каждого квалифицирующего признака.

При таких обстоятельствах, приговор является незаконным и необоснованным.

При особом порядке судебного разбирательства 1/3 максимального срока или размера наказания по правилам ч. 3 ст. 68 УК РФ, исчисляется от 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода Я. осужден по ст. 158 ч. 1 УК РФ и другим статьям УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда приговор изменила, назначенное осужденному наказание снизила, указав следующее.

Согласно ст. 316 ч. 7 УПК РФ если судья придёт к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, то он постановляет обвинительный приговор и назначает подсудимому наказание, которое не может превышать 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершённое преступление.

Санкция ст. 158 ч. 1 УК РФ, по которой осуждён Я., предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до 2-х лет, при этом 2/3 максимального срока наиболее строгого вида наказания составляют 1 год 4 месяца лишения свободы.

В описательно-мотивировочной части приговора суд указал, что назначает Я. наказание с применением ст. 68 ч. 3 УК РФ без учёта правил рецидива преступлений, то есть менее 1/3 части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ.

Таким образом, наказание Я. по ст. 158 ч. 1 УК РФ с применением требований ст. 316 ч. 7 УПК РФ и ст. 68 ч. 3 УК РФ не должно превышать 5 месяцев 10 дней лишения свободы.

Приговором суда осуждённому назначено наказание по ст. 158 ч. 1 УК РФ в виде лишения свободы сроком на 6 месяцев, что превысило максимально допустимый срок наказания.

Частный обвинитель вправе изменить в судебном заседании обвинение, если этим не ухудшается положение осужденного и не нарушается его право на защиту

Приговором мирового суда Новооскольского района Л. осужден по ч. 1 ст. 116 УК РФ.

Л. признан виновным в причинении побоев, совершении иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, при таких обстоятельствах.

Л. в ходе возникшего спора с Б. нанес последнему удар рукой в лицо, причинив кровоподтек на слизистой оболочке губы, не повлекший вреда здоровью, после чего нанес Б. не менее двух толчков в грудь, причинив физическую боль.

Суд надзорной инстанции приговор отменил, указав следующее.

Ст. 252 ч. 1 УПК РФ предусмотрено проведение судебного разбирательства только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению.

В соответствии с ч. 4, ч. 5 ст. 321 УПК РФ обвинение в судебном заседании по уголовным делам частного обвинения поддерживает частный обвинитель, который имеет право изменить обвинение, если этим не ухудшается положение осужденного и не нарушается его право на защиту.

Согласно заявлению о привлечении к уголовной ответственности, Б. просил привлечь Л. к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 116 УК РФ за то, что последний нанес ему один удар рукой в лицо.

Исследовав в судебном заседании доказательства, а именно показания потерпевшего о том, что после нанесения удара рукой в лицо Л. нанес ему несколько толчков в грудь, суд первой инстанции признал эти обстоятельства доказанными и, выйдя по собственной инициативе за рамки обвинения, изложенного частным обвинителем в заявлении, признал Л. виновным в совершении иных насильственных действий, причинивших потерпевшему физическую боль, чем ухудшили положение осужденного.

Вопросы применения норм материального права

Уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет

Приговором Старооскольского городского суда С. осужден по ч. 1 ст. 290 УК РФ к лишению свободы со штрафом.

В надзорном представлении прокурор просил приговор изменить, исключить из него дополнительное наказание в виде штрафа как ошибочно назначенное ввиду квалификации действий осужденного в редакции закона, ухудшающего его положение.

Суд надзорной инстанции представление прокурора удовлетворил.

В соответствии с ч. 1 ст. 9 УК РФ преступность и наказуемость деяния определяется уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

Приговору установлено, что преступление, за которое С. осужден, совершено им в период с 27 марта по 1 апреля 2010 года.

По закону, действовавшему на момент совершения С. преступления, санкция ч. 1 ст. 290 УК РФ (в ред. ФЗ от 08.12.2003 года) не предусматривала дополнительного наказания к лишению свободы в виде штрафа, тогда как санкция ч. 1 ст. 290 УК РФ (в ред. ФЗ от 04.05.2011 года) предусматривает штраф в размере двадцатикратной суммы взятки в качестве дополнительного наказания.

Суд первой инстанции, применив при назначении штрафа новую редакцию закона и назначив его в качестве дополнительного наказания, не учел требования ч. 1 ст. 10 УК РФ, согласно которой уголовный закон, усиливающий наказание, не имеет обратной силы, чем ухудшил положение осужденного.

В резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны ограничения, которые устанавливаются для осужденного к наказанию в виде ограничения свободы

Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода Х. осужден по ст.ст. 158 ч. 1, 158 ч. 3 п. "а" УК РФ.

Суд надзорной инстанции приговор изменил по следующим основаниям

Согласно ст. 53 УК РФ установление судом осужденному определенных ограничений является обязательным условием при назначении наказания в виде ограничения свободы.

Как следует из резолютивной части приговора, суд, признав Х. виновным в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, назначил дополнительный вид наказания в виде ограничения свободы и определил его срок, вместе с тем не установил ограничения для осужденного по данному эпизоду преступления, тем самым фактически не назначив ему этот вид наказания.

Учитывая изложенное, президиум областного суда назначение Х. дополнительного наказания в виде ограничения свободы из приговора исключил.

Признание либо непризнание обстоятельств, установленных по делу, и предусмотренных ст. 61 УК РФ в качестве смягчающих наказание должно быть мотивировано в приговоре

Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода Я. и З. осуждёны по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ.

В кассационном представлении прокурор просил признать явки с повинной Я. и З. обстоятельствами, смягчающими их наказание.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда представление прокурора удовлетворила, указав следующее.

По смыслу ст. 61 УК РФ необходимость признания либо непризнания обстоятельств, установленных по делу, и предусмотренных ст. 61 УК РФ в качестве смягчающих наказание, должна быть мотивирована в приговоре.

В материалах уголовного дела имеется протоколы явок с повинной З. и Я., составленные ими до задержания, в которых они изложили обстоятельства совершенного преступления.

Суд в приговоре сослался на эти явки с повинной З. и Я. как на доказательство их вины.

Однако, установив наличие явок с повинной, суд не высказал в приговоре каких-либо суждений относительно признания их или непризнания в качестве обстоятельств, смягчающих наказание.

При наличии таких данных судебная коллегия по уголовным делам областного суда признала явки с повинной смягчающим наказание Я. и З. обстоятельствами.

Действия осужденной, причинившие смерть потерпевшему, ошибочно квалифицированны судом как убийство, поскольку совершены ею при превышении пределов необходимой обороны

Приговором Новооскольского районного суда С. осуждена по ст. 105 ч. 1 УК РФ.

Суд кассационной инстанции переквалифицировал действия С. со ст. 105 ч. 1 УК РФ на ст. 108 ч. 1 УК РФ по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, С. пришла в дом Ш. для употребления спиртных напитков. Ранее потерпевшего не знала. В процессе употребления спиртного в доме Ш., С. ни с кем не конфликтовала, инициатором ссор не была, что подтвердили свидетели Ш., В. и М.

Суд признал в приговоре аморальность поведения потерпевшего, который в нецензурной форме обращался к потерпевшей, оскорблял ее, когда они остались в комнате одни, и явился инициатором ссоры.

В тоже время С. в своих показаниях, как на предварительном следствии, так и в суде заявила, что потерпевший стал требовать от нее вступить в половую связь, нецензурно оскорблял ее и стал избивать, после чего она, схватив нож, нанесла К. два ножевых ранения в грудь и шею.

При этом в приговоре в подтверждение показаний С. приведено заключение судебно-медицинской экспертизы, согласно которому осужденной были причинены телесные повреждения в виде кровоподтека на задней поверхности левого плеча, гематомы на наружной поверхности правого и левого плеча, на наружной поверхности левого и правого бедра, не причинившие вреда здоровью.

Однако, суд не связал действия потерпевшего с попыткой совершить изнасилование С., безмотивно сделав вывод, что данные телесные повреждения не характерны для изнасилования, а говорят о том, что потерпевший защищался.

Вместе с тем, о том, что потерпевший К. применил к С. физическую силу и причинил ей телесные повреждения, объективно свидетельствуют не только имеющиеся у нее телесные повреждения на теле и конечностях, но и ее последовательные показания на следствии и в суде.

При таких данных действия С. по ст. 105 ч. 1 УК РФ судом квалифицированы ошибочно. В ответ на действия К., который находясь в тяжелой степени опьянения, пытался с помощью физической силы понудить С. к совершению с ним полового акта, последняя избрала способ защиты, явно не соответствующий характеру и опасности посягательства К., и этот способ защиты не был необходимым для предотвращения незаконных действий со стороны потерпевшего.

С. явно превысила пределы необходимой обороны, нанося множественные удары ножом К. по телу, голове и конечностям, установленных заключением судебно-медицинской экспертизы трупа потерпевшего, поскольку опасности ее жизни и здоровью в этот момент не было, она могла иным способом защитить свою честь и достоинство, не прибегая к использованию ножа.

Умысел С. был направлен на причинение смерти К. в связи с его посягательством на ее честь и достоинство, половую неприкосновенность при явном несоответствии ее действий по защите, характеру и опасности посягательства потерпевшего, который каких-либо орудий преступления не использовал как средство преодоления воли С. к сопротивлению, был сильно пьян.

Значительный ущерб по уголовным делам о преступлениях против собственности определяется с учетом имущественного положения потерпевшего, но не может составлять менее 2500 рублей

В любом случае суд должен мотивировать вменение названного квалифицирующего признака с учетом требований справедливости и соразмерности суммы причиненного преступлением ущерба размерам доходов потерпевшего.

Приговором Октябрьского районного суда г. Белгорода О. осужден по ст. 158 ч. 2 п.п. "в, г" УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам областного суда приговор изменила по следующим основаниям.

По смыслу уголовного закона, квалифицирующий признак кражи, предусмотренный п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, может быть инкриминирован виновному лишь в случае, когда в результате совершённого преступления потерпевшему был причинен значительный для него материальный ущерб. Значительность ущерба устанавливается с учетом имущественного положения потерпевшего, но не может составлять менее 2500 рублей.

Из материалов дела видно, что стоимость похищенного у потерпевшей сотового телефона составила 2505 рублей, что на несколько рублей превышает установленный законом минимальный размер значительного ущерба. Похищенный телефон был возвращён потерпевшей. Кроме того, потерпевшая на момент совершения преступления имела доход в размере 9000 рублей.

При таких обстоятельствах признание судом ущерба в размере 2505 рублей значительным для потерпевшей не соответствует требованиям разумности и справедливости.

При рассмотрении уголовного дела о преступлении, предусмотренном ст. 264 УК РФ, суд в приговоре должен указать, нарушение каких конкретно пунктов Правил дорожного движения повлекло наступление последствий, указанных в диспозиции статьи, и в чем конкретно выразилось это нарушение, а также какие нарушения находятся в причинной связи с наступившими последствиями

Приговором Свердловского районного суда г. Белгорода Т. осужден по ст. 264 ч. 1 УК РФ.

В надзорной жалобе Т. просил приговор отменить, ссылаясь на нарушения материального и процессуального закона, допущенные судом первой инстанции.

Суд надзорной инстанции жалобу Т. удовлетворил, указав следующее.

Как указано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 25 от 9 декабря 2008 года "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения", судам при рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных ст. 264 УК РФ, следует указывать в приговоре, нарушение каких конкретно пунктов Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства повлекло наступление последствий, указанных в ст. 264 УК РФ, и в чем конкретно выразилось это нарушение, а также какие нарушения находятся в причинной связи с наступившими последствиями, предусмотренными ст. 264 УК РФ.

Суд первой инстанции признал установленным, что Т. допустил нарушение п.п. 13.9, 8.1, 8.6 ПДД и не выполнил требования дорожного знака 2.4 "Уступите дорогу" Приложения 1 к ПДД "Дорожные знаки".

Вместе с тем, в приговоре не указано, в чем выразилось нарушение осужденным п.п. 8.1, 8.6 и 13.9 ПДД, каким образом эти нарушения повлияли на возникновение аварийной дорожной ситуации и находятся ли эти нарушения в прямой причинной связи с наступившими последствиями.

В приговоре суд не указал, конкретно где (на какой части дороги) произошло столкновение автомобилей.

Вместе с тем, согласно Правил дорожного движения, дорога включает в себя одну или несколько проезжих частей, обочины и разделительные полосы при их наличии (п. 1.2 ПДД).

Из протокола осмотра места происшествия, признанного судом достоверным и допустимым доказательством, из заключений автотехнических экспертиз следует, что место столкновения находится на правой обочине автодороги "Белгород-Павловск".

Признав, что причиной ДТП являются допущенные Т. нарушения Правил дорожного движения, суд не установил и в приговоре не указал, каким образом находившийся на обочине автомобиль ВАЗ-21074 создал препятствие (помеху) автомобилю, двигавшемуся прямо по проезжей части дороги.

Также в приговоре в нарушение требований ст.ст. 299, 307 УПК РФ приведены суждения, не основанные на доказательствах, исследованных в судебном заседании, и ставящие под сомнение выводы суда об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия.

Осужденный к лишению свободы вправе реализовать свое право на обращение в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении при наступлении условий, указанных в ст. 79 УК РФ, независимо от того, где он содержится при отбывании наказания

Постановлением Старооскольского городского суда в принятии ходатайства К. об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания отказано.

Суд кассационной инстанции приговор отменил.

Из материалов видно, что К. осужден по ст. 158 ч. 3 п. "а" УК РФ к лишению свободы. Находясь в ФКУ СИЗО-2 на основании постановления суда ввиду необходимости участия в судебном заседании для рассмотрения вопроса, указанного в ст. 77-1# УПК РФ, К. обратился в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Отказывая в принятии ходатайства об условно-досрочном освобождении К., суд указал, что он не отбывает наказание в ФКУ СИЗО-2, а содержится там до рассмотрения вопроса о взыскании с него процессуальных издержек и будет отправлен в исправительное учреждение после вступления решения в законную силу, поэтому его ходатайство подано преждевременно.

Вместе с тем, по смыслу закона, осужденный вправе реализовать свое право на обращение в суд с ходатайством об условно-досрочном освобождении при наступлении указанных в ст. 79 УК РФ условий независимо от того, где он содержится при отбывании наказания.

Принятое судом решение ограничивает права осужденного К. на своевременное рассмотрение его ходатайства и поэтому отказ суда в принятии ходатайства осужденного не основан на законе.

Административное производство

Нарушение принципа недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении дела повлекло отмену состоявшегося судебного решения

Решением мирового суда Яковлевского района Б. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 12.26 ч. 1 КоАП РФ.

В жалобе в областной суд Б. просил решение суда отменить.

Постановлением первого заместителя председателя областного суда решение отменено по следующим основаниям.

В соответствии с позицией Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека, беспристрастность и объективность судьи могут быть поставлены под сомнение в случае повторного его участия в рассмотрении дела как после отмены первоначального решения, так и после выраженного вышестоящей судебной инстанцией согласия с таким решением.

Как видно из материалов дела, один и тот же мировой судья повторно рассмотрел дело в отношении Б. после отмены судьей районного суда его первоначального постановления.

Таким образом, при повторном рассмотрении дела об административном правонарушении в мировом суде в отношении Б. принцип недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении дела как общепризнанный принцип международного права, был нарушен.

Постановление по делу об административном правонарушении должно содержать сведения, установленные ч. 1 ст. 29.10 КоАП РФ, в частности, обстоятельства, установленные при рассмотрении дела, и ссылку на закон, предусматривающий ответственность за совершенное правонарушение

Решением Яковлевского районного суда отменено постановление должностного лица о признании Е. виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 8.32 КоАП РФ. Постановлено возвратить материалы административного дела должностному лицу.

Судья областного суда решение отменил, указав следующее.

В соответствии с ч. 2 ст. 30.7 КоАП РФ решение по результатам рассмотрения жалобы на постановление по делу об административном правонарушении должно содержать сведения, предусмотренные ч. 1 ст. 29.10 КоАП РФ.

Следовательно, судебное решение должно включать в себя не только обстоятельства, установленные при рассмотрении жалобы, но и мотивированное решение по ней.

Приведенные требования закона судьей не выполнены.

Так, из обжалуемого решения видно, что в нем не раскрыта объективная сторона административного правонарушения, совершение которого вменено в вину Е. Не приведены в нем и положения действующего закона, предусматривающего административную ответственность за бездействие должностного лица, не обеспечившего очистку мест рубок от порубочных остатков после осуществления расчистки трассы линий электропередачи.

Придя к мнению о несоответствии описательно-мотивировочных частей протокола об административном правонарушении и постановления по делу диспозиции статьи 8.32 КоАП РФ, судья в решении не конкретизирует, в чем выразились эти противоречия.

При таких данных, выводы суда о незаконности оснований привлечении Е. к административном ответственности являются необоснованными и немотивированными.

По смыслу закона суд при рассмотрении дела об административном правонарушении не вправе выйти за пределы административного преследования, то есть установить в действиях виновного нарушения закона, статьи, части или пункта статьи, которые изначально не инкриминировались виновному

Решением Красненского районного суда изменено постановление должностного лица, которым Л. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 12.29 КоАП РФ. Постановлено считать Л. виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 12.29 КоАП РФ.

В жалобе, поданной в областной суд, адвокат в интересах Л. просил об отмене судебного решения как незаконного и необоснованного.

Решением судьи областного суда жалоба адвоката удовлетворена по следующим основаниям.

Признавая Л. виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 2 ст. 12.29 КоАП РФ, судья в решении указал о нарушении последним пункта 2.3.2 ПДД, согласно которому водитель транспортного средства по требованию должностных лиц, которым предоставлено право государственного надзора и контроля за безопасностью дорожного движения, обязан проходить освидетельствование на состояние алкогольного опьянения.

Между тем, из протокола об административном правонарушении и постановлений инспектора ДПС видно, что нарушение названного пункта Правил дорожного движения Л. в вину не вменялось. В его действиях было усмотрено нарушение пункта 24.3 ПДД, устанавливающего запреты для водителя велосипеда, среди которых не значится обязательство о прохождении освидетельствования.

Таким образом, судья вышел за пределы административного преследования, границы которого были установлены уполномоченным должностным лицом, что является недопустимым.