Справка о причинах отмены и изменения в кассационном порядке судебных решений по уголовным делам судей районных, городских судов Тамбовской области в 1-м полугодии 2010 г.

В 1-м полугодии 2010 г. судебной коллегией по уголовным делам Тамбовского областного суда рассмотрено в кассационном порядке 1.202 дела и материалов на судебные решения районных и мировых судей (соответственно 1.111 и 91) в отношении 1.303 лиц (1.207 и 96).

В 1-м полугодии 2009 г. судебная коллегия в кассационном порядке рассмотрела 1.141 дело и материалы (1.054 и 87) в отношении 1.266 лиц (1.175 и 91); в 1-м полугодии 2008 г. - 932 уголовных дела и материалов в отношении 1.070 лиц; за такой же период 2007 г. - 1.165/1.310, и 2006 г. - 995/1.116).

Из них рассмотрено жалоб и представлений, вынесенных:

- на приговоры и иные судебные решения - 496 дел на 554 лица (в 2009 г. - 437 на 522 лица; в 2008 г. - 474 на 535 лиц; в 2007 и 2006 гг. соответственно - 524/641 и 494/588);

- на стадии судебного производства - 84 (в 2009 г. - 69, 2008 г. - 70; 2007, 2006 гг. - 258 и 210);

- в порядке судебного контроля - 256 (в 2009 г. - 275, 2008 г. - 243; 2007, 2006 гг. - 194 и 187);

- по исполнению приговоров - 366 (в 2009 г. - 260; в 2008 г. - 186; 2007, 2006 гг. - 189 и 104).

Таким образом, большинство показателей в анализируемом периоде находились на уровне последних лет; произошёл рост числа дел и лиц, в отношении которых дела и материалы рассматривались в по вопросам, связанным с исполнением приговоров.

О причинах отмены приговоров

В 1-м полугодии 2010 г. отменены приговоры в отношении 48 лиц (в таком же периоде 2009 г. - 40, 2008 г. - 30, 2007 г. - 91, 2006 г. - 97).

Из них по мотивам мягкости наказания - на 9 лиц (2009 г. - 16; 2008 г. - 6; 2007, 2006 гг. - 32 и 33); с прекращением дел - 3 (в 2009 г. - 0; в 2008 г. - 2; в 2007, 2006 гг. - 1 и 2).

Таким образом, качество приговоров, постановленных судьями районных, городских судов и мировыми судьями области в анализируемом периоде, не улучшилось.

Как показывает статистика, основаниями отмены и изменения приговоров в 1-м полугодии 2010 г. являлись в соответствии с законом:

- несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела - на 8 лиц (1-е полугодие 2009 г. - 14; 2008, 2007 и 2006 гг. - соответственно 25, 4 и 32);

- нарушение уголовно-процессуального закона - 23 (2009 г. - 10; 2008, 2007 и 2006 гг. - 6, 46 и 45);

- неправильное применение уголовного закона - 7 (2009 г. - 4; 2008, 2007 и 2006 гг. - 11, 16 и 20);

- несправедливость приговора - 10 (2009 г. - 12; в 2008, 2007 и 2006 гг. - 6, 14 и 43).

Приговоры в отношении 48 лиц отменены по докладам следующих судей: Рудакова А.П. - на 7 лиц; Коломникова О.А., Морозовой Т.Г., Мухортых А.И., Ноздрина В.С. - по 5; Шикунова М.Н. - 4; Жердева Э.А., Лунькиной Е.В. - по 3; Воробьёва А.В., Дмитриева Л.А., Станкевича В.В., Стародубова В.В. - по 2; Ардатова А.В., Васильева В.Ю., Соседова Е.А. - по 1.

Основания отмены и изменения судебного решения в кассационном порядке перечислены в ст. 379 УПК РФ: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела (ст. 380 УПК); нарушение уголовно-процессуального закона (ст. 381 УПК); неправильное применение уголовного закона (ст. 382 УПК); несправедливость приговора (ст. 383 УПК).

В такой последовательности и будут рассмотрены вопросы о причинах отмены судебных решений районных, городских судов по уголовным делам в I полугодии 2010 г.

Отнесение тех или отменённых судебных решений к одной из указанных выше групп в некотором смысле условно, поскольку иногда приговоры отменялись по нескольким основаниям; а по отдельным делам, по которым нижестоящими судами допускались ошибки, например, из-за неправильного применения закона при назначении наказания, такие приговоры отнесены к группе "несправедливость наказания", поскольку эти ошибки связаны именно с назначением явно несправедливого наказания.

I. Несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела (ст. 380 УПК РФ).

По этому основанию отменены 8 приговоров в отношении 10 лиц (в 1-м полугодии 2009 г. - 11 приговоров на 14 лиц, в 2008 г. - 12 на 12 лиц).

Причиной отмены судебных решений по этому основанию являлось то, что суды недостаточно тщательно исследовали доказательства по делу, не учитывали обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, и при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для правильных выводов, в приговоре не указывали, по каким основаниям суд принял одни из них и отверг другие.

1. Например, К. был осужден по ч. 3 ст. 293 УК РФ к лишению свободы на 4 года условно с испытательным сроком 2 года, с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с осуществлением функций: представителя власти; организационно-распорядительных; административно-хозяйственных; - сроком на 2 года.

По приговору начальник ФБУ ИК N 4 К. не определил надлежащим образом должностные обязанности своих заместителей, главного инженера и руководителей структурных подразделений, их права и полномочия при наступлении чрезвычайных обстоятельств. В частности не определил лиц, ответственных за эксплуатацию водопроводно-канализационного хозяйства колонии, при отсутствии на работе главного инженера.

Когда в середине июля 2007 года произошло засорение канализационного коллектора, К. отдал приказ главному энергетику И., который не имел необходимой профессиональной подготовки и навыков, очистить коллектор с участием осужденных Н., А., Г., З.

19.07.2007 г. около 14 часов сначала Н., затем А., спустились в колодец канализационного коллектора, где неожиданно произошел выброс газа, что повлекло смертельное отравление потерпевших.

По мнению суда, происшедшее стало возможным в результате ненадлежащего исполнения К. своих обязанностей.

Однако такой вывод суда, в нарушение требований ст. 297 УПК РФ, сделан без надлежащего учета всех обстоятельств дела.

Из материалов дела, протокола судебного заседания и приговора видно, что засорение канализационного коллектора происходило на протяжении ряда лет дважды в год /т. 3 л.д. 147/.

В очистке коллектора участие принимали должностные лица Г., И. и другие /т.4 л.д. 55/. К. с этой проблемой столкнулся менее чем через год после назначения на должность.

18.07.2007 г. непосредственно заместитель по тылу Г. пришел к К. с просьбой разрешить ему очистить коллектор /т.1 л.д. 87/ и с предложением назначить ответственным главного энергетика И.

Однако, как видно из объяснений и допросов всех свидетелей работами фактически руководил Г., отстранив от руководства И., используя последнего как помощника.

По показаниям И. от 31.07.2007 г. потерпевший Н., якобы в противогазе, по приказу Г. спустился в колодец. Г. указал И. находиться в стороне от колодца у пожарной машины и по его команде пустить воду по шлангу в колодец к Н. Сам Г. стоял у края колодца и наблюдал за действиями Н. /т. 1 л.д. 224/.

По показаниям ГР от 10.08.2007 г. Г. дал указание спуститься Н. в колодец и что Г., как старший по званию и должности, руководил всеми работами /т. 2 л.д. 71, 75/. Также из показаний ГР /т.2 л.д. 76/ следует, что Г. спускал в колодец всех рабочих из числа осужденных, как 18, так и 19 июля и люди беспрекословно выполняли его приказ. После гибели Н. и А. Г. приказал лично ему давать ложные показания, что Н. якобы спустился в противогазе, а А. бросился спасать Н. без противогаза.

По показаниям С. /т. 2 л.д. 89/ Г. велел Н. и А. спуститься в колодец, а после их гибели Г. приказал спуститься в колодец другому лицу.

В объяснении /т.1 л.д. 72/ Г. заявил, что Н. спустился в колодец в противогазе. Он наблюдал за его действиями. Неожиданно Н. в колодце снял противогаз, чтобы вытереть пот и упал без сознания, а А., без противогаза и без разрешения, спустился в колодец и также потерял сознание.

Анализ первоначальных объяснений и допросов всех свидетелей указывает на то, что они первоначально утверждали, что Н. спустился в противогазе, а затем позже, и в частности непосредственно И., Г. стали говорить, что Н. спустился без противогаза и без разрешения.

Однако в описании преступного деяния суд уклонился от ссылки на это обстоятельство, хотя должен был сделать однозначный вывод, спускались ли потерпевшие в колодец с противогазом или нет, то есть при наличии противоречивых доказательств по данному факту, суд не указал, какие доказательства он принял, а какие отверг.

Орган предварительного расследования признал, что указанные должностные лица давали ложные показания и заставляли делать это других лиц, в частности осужденных, которые находились в полной зависимости от них. Поэтому в этой части дело было выделено в отдельное производство и направлено для расследования в отдел по расследованию особо важных дел СУ СК при прокуратуре РФ по Тамбовской области /т. 3 л.д. 91/.

Это постановление органа предварительного расследования должно было быть исследовано судом со всей тщательностью, поскольку из его анализа вытекают обстоятельства, имеющее существенное значение для выводов суда.

Утверждение суда, что эти обстоятельства не исключают виновности К., нельзя признать достаточно обоснованным, поскольку оно сделано без надлежащей оценки выше приведенных данных и исследованных доказательств.

Вывод суда, что суд не вправе давать оценку действиям других должностных лиц также нельзя признать правильным, поскольку ни прекращение дела в отношении отдельных лиц, ни отказ в возбуждении уголовного дела, ни другие обстоятельства не должны препятствовать более тщательному выяснению всех обстоятельств происшествия и установлению или опровержению выше приведенных доводов К. и обвинения.

При новом рассмотрении дела суду необходимо полно и всесторонне проверить доводы К., что Г., И. обладали достаточным опытом взятых на себя работ по очистке коллектора. Что он не в состоянии был предусмотреть спуск потерпевших в колодец и конкретных действий Г., И. и исходить из возможности грубых их действий. Что он не должен был и не мог предвидеть, что Г. настойчиво и упорно заставлял людей спускаться в колодец без необходимых мер предосторожности.

Суд должен подойти более обстоятельно к тому факту, что рабочие были снабжены лестницей, веревкой, багром, противогазами и ответить, не устанавливает ли это то, что непосредственно Г. или И. или другие лица осознавали всю опасность проводимых работ для жизни и здоровья непосредственных исполнителей, однако, не смотря на это, отдавали приказ спускаться в колодец, выполнив только часть безопасности, привязав Н. веревкой, что не противоречит проведенной экспертизе /т.3 л.д.178-196/. Вместе с тем из выводов этой экспертизы следует, что можно было использовать как шланговый противогаз, так и противогаз ПГ, то есть противогазы, которые имелись в наличии при производстве работ, но были они применены или нет, суд, как указано выше, не ответил.

Суду необходимо сделать вывод, можно ли было избежать гибели людей: если бы они были в противогазах; явилось ли их отсутствие единственной прямой причинной связью с происшедшим. Из проведенных по делу расследований несчастного случая, экспертиз видно, что имеет место простое перечисление недостатков, отсутствие приборов и т.п. Между тем, как видно из материалов дела, газ в колодце появился неожиданно и также быстро исчез. Поэтому отсутствие соответствующих приборов, спецодежды, перечисляемых в выше указанных документах, могло и не быть прямой непосредственной причиной гибели людей.

2. Я. был осужден Мичуринским городским судом по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 3 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 3 года.

Судебная коллегия нашла приговор суда в отношении Я. подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным ст. 380 УПК РФ, так как суд не учёл обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Так, при описании преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, судом указано, что 14.09.2009 года, около 22 часов, Я., находясь возле ..., в ходе внезапно возникшей ссоры, имея умысел на причинение тяжкого вреда здоровью человека, нанёс не менее двух ударов кулаком по лицу Ч., в результате чего потерпевшему были причинены телесные повреждения, квалифицирующиеся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Согласно предъявленному органами предварительного следствия обвинению, Я. в ходе внезапно возникшей ссоры, имея умысел на причинение тяжкого вреда здоровью человека, нанёс два удара кулаками по лицу Ч., который от полученных ударов упал, ударившись головой о землю. В результате умышленных насильственных действий со стороны Я. потерпевшему Ч. были причинены телесные повреждения, квалифицирующиеся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Из вышеизложенного следует, что судом не дана надлежащая оценка вменённому органами предварительного следствия обстоятельству - падению потерпевшего Ч. от полученных двух ударов, и удару потерпевшего головой о землю, хотя данное обстоятельство, по мнению коллегии, могло существенно повлиять на выводы суда.

Тем более в ходе предварительного следствия и судебного заседания подсудимый Я., оспаривая квалификацию вменённого ему органами предварительного следствия преступления, и свидетель Я.Г.В. подтверждали, что в результате двух ударов, нанесённых кулаком Я. в лицо потерпевшему Ч., последний упал и ударился головой затылочной частью о щебень. Также в судебном заседании Я. показал, что тяжкие повреждения у Ч. наступили не от его ударов, а в результате падения потерпевшего и его удара головой об асфальт или щебёнку.

Согласно выводам судебно-медицинской экспертизы N 614 Ж-09 у Ч. обнаружена закрытая черепно-мозговая травма, проявившаяся ушибом головного мозга средней тяжести, субдуральной и эпидуральной гематомами, субарахноидальными кровоизлияниями, ушибленной раной затылочной области, ушибленной раной подбородка, переломом левой височной кости; повреждения возникли от не менее чем трёх ударов твёрдым (-ми) тупым (-ми) предметом (-ами) с ограниченной контактирующей поверхностью, возможно, кулаками, ногами; возникновение обнаруженной травмы в результате однократного падения из вертикального положения исключается, о чём свидетельствует наличие минимум трёх точек приложения силы (подбородок, затылочная область, левая височная область).

Выводы суда первой инстанции о том, что являются неубедительными утверждения подсудимого Я. в части наступления таких тяжких телесных повреждений у Ч. в результате его падения затылочной частью о щебень, а не от его ударов со ссылкой на вышеуказанное заключение судебно-медицинского эксперта, по мнению коллегии являются преждевременным, так как судом не дана надлежащая оценка вышеуказанному обстоятельству, установленному органами предварительного следствия. Кроме того, в суде необходимо было допросить эксперта П., производившего вышеуказанную судебно-медицинскую экспертизу или назначать проведение дополнительной судебно-медицинской экспертизы, на предмет установления механизма образования телесных повреждений, то есть причинены ли они только кулаками или в том числе и при падении и ударе головой о землю.

Тем более, как указывалось выше, органами предварительного следствия в вину Я. вменяется нанесение двух ударов кулаком по лицу Ч., который от полученных ударов упал, ударившись головой о землю, в результате чего потерпевшему были причинены тяжкие телесные повреждения по признаку опасности для жизни.

Кроме того, судебная коллегия не соглашается с выводом суда о том, что утверждения Я. являются неубедительными и на том, основании, что следы бурого цвета (кровь) обнаружены на ровной асфальтовой поверхности, которая является неограниченной контактирующей поверхностью, так как суд выступил в данном случае в роли эксперта, чего не вправе был делать.

3. Мичуринским районным судом Д. был осуждён по ч. 3 ст. 264 УК РФ (в редакции от 08.12.2003 г.) к 3 годам 6 месяцам лишения свободы в колонии-поселении с лишением права управления транспортным средством сроком на 3 года.

Д. признан виновным в нарушении около 4 часов утра 30.05.2008 г. п.п. 8.1. и 10.1 Правил дорожного движения при управлении автомобилем, повлекшем по неосторожности смерть двух лиц.

Судебная коллегия нашла приговор, подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным п. 3 ст. 380 УПК РФ, согласно которому приговор признаётся не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, если при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано по каким основаниям суд принял одни доказательства и отвёрг другие.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 г. N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения" уголовная ответственность по ст. 264 УК РФ наступает, если у водителя имелась техническая возможность избежать дорожно-транспортного происшествия и между его действиями и наступившими последствиями установлена причинная связь.

По делу проведены три автотехнические экспертизы: экспертно-криминалистическим центром УВД по Тамбовской области (заключение N 3494 от 27.06.2008 г.), Тамбовской ЛСЭ (повторной), заключение от 04.02.2009 г. и Воронежским региональным центром судебной экспертизы - заключение от 12.05.2009 г.

При этом согласно заключению экспертов Воронежского регионального центра судебной экспертизы водитель автомобиля МАЗ не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с автомобилем ВАЗ-21124 экстренным торможением с остановкой автомобиля МАЗ с расстояния 30 метров и приводятся обоснование этих выводов. Однако оценка данному заключению экспертов в приговоре не дана. Данные выводы находятся в противоречии с выводами других экспертиз. В основу приговора положен лишь один из выводов указанной экспертизы, а именно в той части, что в момент столкновения передние колеса автомобиля МАЗ были не заблокированы, и судом делается вывод, что столкновение произошло без торможения.

Данные обстоятельства необходимо учесть при новом рассмотрении дела, как и разъяснения, содержащиеся в п. 7 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ о том, что при решении вопроса о технической возможности предотвращения дорожно-транспортного происшествия судам следует исходить из того, что момент возникновения опасности для движения определяется в каждом конкретном случае с учётом дорожной обстановки, предшествующей дорожно-транспортному происшествию. Опасность для движения следует считать возникшей в тот момент, когда водитель имел объективную возможность её обнаружить.

По показаниям Д., он увидел машину с прицепом, которая двигалась со скоростью 120 - 140 км в час, перемещаясь с правой стороны на левую за 300 - 400 метров. Он снизил скорость до 30 км/час, когда до встречной автомашины осталось 20 - 30 м., и машина двигалась по его полосе движения, во избежание столкновения, он свернул на встречную полосу движения. Показания подсудимого необходимо сопоставить с данными протокола осмотра места происшествия, тормозным путём автомобилей, местом столкновения.

4. Интересное дело экономического характера было рассмотрено Мичуринским городским судом, приговором которого И. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 171 УК РФ к штрафу в сумме 100.000 рублей, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 180 УК РФ к штрафу в сумме 150.000 рублей и на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ путём поглощения менее строгого наказания более строгим назначено наказание в виде штрафа в сумме 150.000 рублей, а по ч. 3 ст. 159 УК РФ он был оправдан на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

И. был признан виновным в покушении на осуществление предпринимательской деятельности без регистрации, с причинением крупного ущерба организации, с извлечением дохода в крупном размере и в покушении на незаконное использование чужого товарного знака, с причинением крупного ущерба.

Судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене по основаниям, предусмотренным ст. 380 УПК РФ, то есть в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Согласно требованиям ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

В соответствии с п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 года N 1 "О судебном приговоре" при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам.

Указанные требования при постановлении приговора по данному делу судом выполнены не в полной мере.

Так, суд, оправдывая И. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ, то есть в совершении мошенничества, с причинением значительного ущерба гражданину, совершённое в крупном размере, в связи с отсутствием состава преступления, основывает свои выводы без всестороннего анализа доказательств.

Из показаний потерпевших Д. и Р. следует, что первый помогал второму осуществлять предпринимательскую деятельность по купле-продаже автомобильных запасных частей в течение длительного времени. В начале декабря 2007 года они передали И. под реализацию 4.550 комплектов поршневых колец марки "Prima", которые они приобрели по 212,5 рублей за один комплект, а всего заплатили за поршневые кольца 966.875 рублей, которые они отгрузили 06.12.2007 г. в гараж И. Последний обещал им отдать за данные поршневые кольца 1.023.750 рублей. Все поршневые кольца марки "Prima", которые ими приобретались, были заводские, настоящие и высокого качества. На следующий день И. сообщил, что кольца похищены. Усомнившись в правдивости слов И., они стали предпринимать усилия к обнаружению колец, 26.12.2007 г. встретились в г. Тольятти с мужчиной по имени Владимир, который подтвердил, что в середине декабря 2007 года И. привозил ему 1200 комплектов поршневых колец. После чего потерпевшие, поняв, что И. их обманывает, обратились в ФСБ и УСБ УВД по Тамбовской области.

В подтверждение своих доводов, о затраченных на приобретение поршневых колец марки "Prima" деньгах потерпевшие Д. и Р. предоставили квитанцию к приходному кассовому ордеру N 00357 от 03.12.2007 г., согласно которой от Р. было принято 1.237.500 рублей, счёт-фактуру N 00357 от 03.12.2007 года, товарную накладную N 00357 от 03.12.2007 года, накладную N 00357 от 03.12.2007 года, которые были приобщены к материалам уголовного дела в ходе предварительного следствия.

Свидетель М. в суде показал, что И. в декабре 2007 года, начале и конце марта 2008 г. привозил на реализацию комплекты поршневых колец марки "Prima", за которые он передал И. 276.000 рублей, 161.500 рублей и 228.000 рублей.

Согласно заключению технической экспертизы, проведённой ГНЦ РФ по автомобилестроению НАМИ-Испытательный центр 02.06.2008 г., представленные поршневые кольца не являются оригинальной продукцией завода фирмы "Prima", но в тоже время не уступают им по качеству изготовления, в связи с этим они, как и поршневые кольца завода фирмы "Prima" (Польша) отвечают требованиям безопасности жизни и здоровья людей при работе их в автомобильных двигателях ВАЗ.

По мнению судебной коллегии, вышеуказанные и иные доказательства, приведённые в приговоре суда, при оправдании И. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ в связи с отсутствием состава преступления, не получили надлежащей судебной оценки в части того, что как указывается потерпевшими ими были приобретены 4.500 комплектов поршневых колец марки "Prima" на общую сумму 966.875 рублей, то есть ими были затрачены денежные средства на покупку поршневых колец, и поршневые кольца переданные потерпевшими И., обладают материальной ценностью, о чём потерпевшими были предоставлены квитанция, счёт фактура, товарная накладная и накладная на приобретении их в ООО "Альтона". И в результате их хищения И. путём обмана Р. и Д. был причинён значительный материальный ущерб в крупном размере на общую сумму 966.875 рублей.

Суд не проверил нахождение и существование на момент выдачи указанной документации - 03.12.2007 г., ООО "Альтона" по приведённому в ней адресу, ограничившись указанием о том, что согласно почтовому уведомлению от 13.10.2009 г. ООО "Альтона" по указанному адресу не значится, что, по мнению коллегии, является недостаточным, так как любая фирма может изменить юридический и фактический адрес.

Таким образом, коллегия посчитала, что судом не были оценены показания потерпевших Д. и Р, и другие доказательства, представленные стороной обвинения, о том, что у потерпевших И. было похищено путём обмана определённое имущество - поршневые кольца (а не товарный знак или фирменное наименование), которые потерпевшими были приобретены за личные денежные средства, о чём последними были представлены документы, в связи с чем потерпевшим И. был причинён ущерб на общую сумму 966.875 рублей.

С учётом изложенного, по мнению коллегии, являются преждевременными выводы суда о том, что поршневые кольца под маркой "Prima", как товар, была введена потерпевшими, а затем и подсудимым в гражданский оборот посредством предложения к продаже в отсутствие соглашения с правообладателем об использовании данного товарного знака или передаче прав на него, то есть в данном случае потерпевшие не могут рассчитывать на правовую защиту государства, так как она существует только для законного предпринимательства, когда надо действовать по правилам, установленным государством, как и другие доводы суда, приведённые в обоснование оправдания И. по преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 159 УК РФ, в связи с отсутствием состава преступления, поскольку суд не учёл вышеуказанные обстоятельства, которые могли повлиять на его выводы и не дал им надлежащей оценки.

При изложенных обстоятельствах, оправдание судом И. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ нельзя признать законным и обоснованным.

Кроме того, по мнению коллегии, заслуживают внимание доводы кассационного представления гособвинителя в части необоснованного исключения квалифицирующего признака ст. 180 УК РФ "неоднократность" и необоснованной переквалификации действий И. с ч. 1 ст. 171 и ч. 1 ст. 180 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 171 УК РФ и ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 180 УК РФ, то есть с оконченных составов вышеуказанных преступлений на покушение на преступления.

Органами предварительного следствия И. обвинялся в осуществлении предпринимательской деятельности без регистрации с причинением крупного ущерба организации, то есть ООО "Прима-Моторс" на общую сумму 1.292.200 рублей, сопряжённое с извлечением дохода в крупном размере, то есть на общую сумму 665.500 рублей, и незаконном использовании товарного знака неоднократно, с причинением крупного ущерба, то есть причинении материального ущерба ООО "Прима-Моторс" на общую сумму 1.292.200 рублей, то есть в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 171 и ч. 1 ст. 180 УК РФ.

В судебном заседании судом было установлено, что, реализовав поршневые кольца, И. извлёк доход в крупном размере и причинил крупный ущерб на сумму, превышающую 250.000 рублей.

Выводы суда о том, что преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 171 и ч. 1 ст. 180 УК РФ являются не оконченными, не соответствуют им же установленным фактическим обстоятельствам дела и являются преждевременными об исключении квалифицирующего признака "неоднократно", вменённого органами предварительного следствия по ч. 1 ст. 180 УК РФ.

5. Областным судом был признан не соответствующим фактическим обстоятельствам дела оправдательный приговор Уваровского районного суда в отношении Б. и С.

Б. и С. были оправданы по обвинению по п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ, С. также и по ч. 2 ст. 292 УК РФ за непричастностью каждого из них к совершению инкриминируемых им преступлений (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ).

Согласно предъявленному обвинению Б. и С., при исполнении возложенных на них должностных обязанностей по охране общественного порядка, действуя из личных интересов, незаконно задержали И., который мешал им в настойчивом стремлении добиться внимания от девушек Ч. и Н.

Раздражённые поведением И., Б. и С. подвергли его избиению, незаконно привлекли к административной ответственности, причинили закрытую черепно-мозговую травму с сотрясением головного мозга, с подкожными гематомами в области лба слева, в левой параорбитальной области и затылочной области, квалифицируемые как легкий вред здоровью по критерию расстройства здоровья свыше 21 дня, а также повреждения, в виде ушибов грудной клетки и передней брюшной стенки.

Оправдывая подсудимых, суд подверг сомнению показания потерпевшего, посчитав, что они имеют существенные противоречия, которые невозможно устранить.

Однако анализ показаний И. не подтверждает вывод суда.

03.02.2009 г. мать И. обратилась в органы следствия с просьбой привлечь работников милиции избивших её сына в ночь с 31.01. на 01.02.2009 г. /л.д.3 т. 1/. С таким же заявлением обратился 05.02. непосредственно И. /л.д.5 т. 1/.

Срочно проведённой служебной проверкой установлены незаконные действия С. и Б. /л.д. 7 - 9 т. 1/.

Из справки городской больницы N 3 видно, что И. находился на лечении в больнице с 01.02.2009 г. с первоначальным диагнозом сотрясение головного мозга, ушибы мягких тканей головы, грудной клетки, передней брюшной стенки /л.д. 51 т. 1/.

Из определения майора милиции У. видно, что он отложил 02.02.2009 г. дело об административном правонарушении в отношении И. до 02.03.2009 г., поскольку И. находится на лечении /л.д. 54 т. 1/.

2 марта 2009 года У. назначил И. административное наказание в виде штрафа в размере 100 рублей /л.д. 55 т.1/. 13.03.2009 г. судья отменил данное решение по жалобе И., направил дело на новое рассмотрение /л.д.56 - 57/. 02.04.2009 г. У. производство по делу прекратил в связи с истечением сроков давности. 22.04.2009 г. судья отменил это решение по жалобе И. и дело прекратил в связи с истечением сроков давности /л.д. 58 т.1/.

Как видно из судебных решений И. утверждал, что в г. Уварово он административного правонарушения не совершал, был незаконно задержан и избит Б. и С., административный протокол составлен с одной целью - скрыть совершённое превышение власти.

Из показаний И. от 25.02.2009 г. видно, что в 2 часа ночи он совместно с девушками возвращался из кафе "Лазурное" домой, расстояние примерно 1500 метров. На берегу реки к ним подъехали Б. и С. и предложили подвезти их домой. Поскольку ранее они не были знакомы, не знали, кто они, то отказались ехать с ними. Через некоторое время они снова подъехали к ним и потребовали для проверки сотовые телефоны, затем велели ему одному уходить домой, он ответил, что без девушек не уйдёт. Тогда С. и Б. уехали. Однако через некоторое время С.и Б. снова подъехали к ним и потребовали, чтобы он сел к ним в машину и пытались применить силу. Он бросился от них бежать, но они его догнали, стали избивать по голове, туловищу и другим местам тела. Били и издевались долго, затем привезли в здание милиции, где С. составил административный протокол. В 4 часа утра они были вынуждены отпустить его. Вскоре работник милиции И. стал просить его не жаловаться на С. и Б., что они сами с ними разберутся. На следующий день его положили в больницу /л.д. 132 - 137 т. 1/.

Из дополнительных показаний И. 03.04. видно, что С. заставил его, под угрозой насилия, написать в протоколе, что он якобы выпил 500 грамм водки, но затем сказал написать 300 граммов. После этого угрозами заставил его написать, что он якобы шёл в другом месте /л.д. 138 - 140/. Аналогичные показания И. дал на месте преступления /л.д.141 - 155/, на очной ставке с С. /л.д. 156 - 160/, с Б. /л.д.161 - 165 т. 1/, в судебном заседании.

Таким образом, хотя суд и оглашал все приведённые выше документы, однако вывод о противоречивости показаний И. не подтверждается приведёнными выше фактическими данными, и этот вывод явно не соответствует рассмотренным в судебном заседании документам.

Согласно заключению эксперта от 18.02.2009 г., И. поступил в больницу 01.02.2009 г. и ему был поставлен диагноз: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга субклиническая форма, ушиб мягких тканей головы, лица, ушиб грудной клетки, передней брюшной полости. Все повреждения были причинены тупым твёрдым предметом, которым могли быть кулаки, ноги человека /т.2 л.д. 69 - 70/.

Проведённая дополнительная экспертиза установила, что повреждения возникли от многократных ударов и кровотечение от этих повреждений не исключается /т.2 л.д. 81 - 82/.

Анализ показаний свидетелей указывает на то, что все эти повреждения у потерпевшего появились сразу после задержания его подсудимыми. Данных о том, что эти повреждения могли появиться при иных обстоятельствах, в деле не имеется и суд этому обстоятельству оценки не давал.

Свидетели - девушки Н.Л.П. и Ч.Л.А. показали, что к ним по пути домой трижды подъезжали подсудимые, вели себя таким образом, что они испугались, вынуждены были от С. и Б. скрыться, после необоснованного задержания ими И.

Вывод суда, что подсудимые не намерены были расположить к себе девушек, и что в их присутствии насилия к потерпевшему не применялось, не означает, что насилия не было впоследствии.

Так свидетели показали, что, во-первых, они убежали, во-вторых, не видели из-за транспортного средства, ночного времени, какие действия были совершены в отношении И., однако поведение подсудимых для них было крайне странным и внушало существенную опасность.

Свидетель Д.М.А. показала, что она непосредственно освидетельствовала И. сразу после его доставления подсудимым С., при этом у И. имелись следы телесных повреждений. Как уже указано выше, эти следы были от многократных ударов.

Данных о наличии у И. до задержания следов насилия в деле не имеется. Однако суд невнимательно подошёл к анализу и оценке этих обстоятельств.

Суд акцентирует особое внимание на то, что И. находился в состоянии опьянения, однако оставляет без оценки тот факт, что само по себе нахождение в таком состоянии не позволяет применять насилие.

Нельзя признать убедительными доводы суда, что потерпевший находился в таком состоянии, которое оскорбляло человеческое достоинство и общественную нравственность.

Такой вывод сделан в основном из показаний подсудимых, то есть крайне заинтересованных лиц, и совершенно без оценки в этой части показаний других свидетелей, из которых следует, что хотя потерпевший и был в состоянии алкогольного опьянения, но вёл себя адекватно, соблюдая правила поведения и благопристойности.

Таким образом, коллегия признала, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

6. Ввиду несоответствия выводов суда установленным фактическим обстоятельствам дела отменён приговор Уваровского районного суда в отношении П.

П. был осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением ч. 3 ст. 88 УК РФ к наказанию в виде обязательных работ сроком на 100 часов за кражу с причинением значительного ущерба гражданину.

Судом из объёма обвинения П. исключено хищение двух предметов - золотой цепочки и золотого кулона, лежавших в коробочке на серванте в комнате, где находился компьютер. Подсудимый в судебном заседании отрицал факт хищения указанных предметов. К тому же, суд сослался на показания свидетеля И., заявившего, что он играл на компьютере и не выходил из комнаты, а также на отсутствие отпечатков пальцев подсудимого на верхней части серванта.

В то же время, суд не указал, в связи с упоминанием о краже цепочки и кулона из комнаты с компьютером, о показаниях иных свидетелей.

Так К. в своих показаниях говорил о том, что, находясь в доме, все ребята, кроме П., который не курит, выходили на улицу покурить. Выходила ли с ними К., не помнит.

Да и сам И. показал, что все периодически выходили на улицу покурить, П. в это время находился в доме один.

Также и Ф. показала, что, ребята выходили из дома покурить, а П. в это время находился в доме один.

По показаниям свидетеля Р., в течение ночи все несколько раз вместе и по отдельности выходили на улицу покурить. П. не курит и поэтому оставался в доме один, при нём он ходил по всем комнатам и рассматривал вещи.

К тому же, сам суд в приговоре, в связи с отрицанием П. факта хищения всех вменяемых ему в вину золотых украшений указал, что такое уменьшение им количества похищенных изделий суд связывает с его желанием уменьшить свою ответственность.

7. По этому же основанию ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела отменён приговор Октябрьского районного суда г. Тамбова в отношении И., оправданного по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ.

II. Нарушения уголовно-процессуального закона (ст. 381 УПК РФ)

По этому основанию отменено 18 приговоров на 23 лица или 47,9% от всех лиц, в отношении которых отменялись приговоры (в 1-м полугодии 2009 г. - 9 на 10 лиц, 2008 г. - 5 на 5 лиц).

Причиной тому, как и прежде, является недостаточно глубокое знание отдельными судьями основополагающих норм уголовного процесса, упрощенчество судопроизводства и пренебрежение нормами процессуального закона, а в некоторых случаях невнимательность и небрежность.

К первой группе таких нарушений следует отнести собственно различные нарушения норм процесса при разрешении уголовных дел (отменено 7 дел на 7 лиц).

1. Нарушения норм процесса допускаются некоторыми судьями уже при назначении дела к судебному разбирательству.

Так, Мичуринским районным судом Ч. был осужден в особом порядке по п.п. "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 6 месяцам лишения свободы и на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путём частичного сложения с наказанием по приговору суда от 09.10.2009 г. окончательно определено 3 года 4 месяца лишения свободы в ИК общего режима.

В нарушение ч. 2 ст. 265 УПК РФ, согласно которой судебное разбирательство по уголовному делу не может быть начато ранее 7 суток со дня вручения обвиняемому копии обвинительного заключения, судебное разбирательство по настоящему уголовному делу в отношении Ч. начато ранее указанного срока, о чём свидетельствуют вышеуказанные документы.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2008 г. N 28 "О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в судах апелляционной и кассационной инстанций", при кассационном рассмотрении уголовного дела независимо от доводов жалобы или представления суд обязан проверить, не имеется ли нарушений уголовно-процессуального закона, предусмотренных ст. 381 УПК РФ. При этом следует иметь в виду, что нарушениями уголовно-процессуального закона, влекущими отмену обвинительного приговора, являются: невручение или несвоевременное вручение обвиняемому копии обвинительного заключения или обвинительного акта_ и другие.

С учётом вышеизложенного, по мнению судебной коллегии, несвоевременное вручение Ч. копии обвинительного заключения влечёт безусловную отмену приговора Мичуринского районного суда Тамбовской области от 30.11.2009 года в отношении Ч., так как указанное нарушение уголовно-процессуального закона существенно нарушает право подсудимого Ч. на защиту, и является несоблюдением процедуры судопроизводства, что могло повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

2. Также из-за нарушения права осуждённого на защиту на досудебной стадии производства по уголовному делу отменён приговор Октябрьского районного суда г. Тамбова в отношении А.

А. был осуждён к лишению свободы: по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 228.1 УК РФ на 5 лет, по ч. 1 ст. 228 УК РФ на 2 года, по их совокупности (ч. 3 ст. 69 УК РФ) на 5 лет 6 месяцев, и в силу ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров (от 10.07.2006 г.) окончательно на 6 лет в ИК особого режима.

Он признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотического средства (марихуаны) П., а также в незаконном хранении без цели сбыта наркотических средств (марихуаны) в крупном размере.

В судебном заседании кассационной инстанции осуждённый А. пояснил, что при предъявлении обвинения, при ознакомлении с материалами уголовного дела адвокат С., несмотря на его подпись в протоколах указанных следственных действий, не присутствовал и следственный изолятор не посещал.

Адвокатом Л.А.А. суду кассационной инстанции в подтверждение доводов осуждённого предоставлено сообщение СИЗО-1 г. Тамбова на его запрос, согласно которому, подследственного А. в СИЗО-1 следователь З. посещал 11.09.2009 г., 14 и 21.09.2009 г., данных о посещении А. адвокатом С. в личном деле не имеется.

Для проверки указанных обстоятельств судом и прокуратурой Октябрьского района г. Тамбова были сделаны повторные уточняющие запросы в администрацию СИЗО-1, сообщением из которого подтверждено, что А. в указанные дни - 11.09.2009 г., 14.09.2009 г. и 21.09.2009 г. посещал следователь, данных о посещении адвокатом С. в личном деле не имеется. По сообщению заместителя начальника учреждения Р. и по журналу регистрации посещений СИЗО данных о посещении в указанные дни, а также и 24.09.2009 г., адвокатом С. не имеется.

Имеется и разногласие в датах - по сообщению СИЗО -1 следователь посещал А. 21.09.2009 г., тогда как по материалам уголовного дела следственные действия в СИЗО-1 г. Тамбова с А. не проводились, ознакомление с материалами дела обвиняемого совместно с адвокатом, согласно протоколу в порядке ст. 217 УПК РФ, происходило 24.09.2009 го.

Таким образом, доводы осуждённого о нарушении его права на защиту при предъявлении обвинения и ознакомлении с материалами дела, не опровергнуты. Указанные обстоятельства не были известны суду первой инстанции, так как данные доводы не приводились в ходе рассмотрения уголовного дела, но в связи с выявленными в процессе кассационного рассмотрения нарушениями норм УПК РФ, которые являются существенными, приговор в соответствии со ст. 381 УПК РФ отменён с возвращением уголовного дела прокурору для организации предъявления обвинения и ознакомления с материалами уголовного дела с участием адвоката, осуществляющего защиту А., поскольку допущены нарушения на стадии предварительного расследования и служат препятствием для рассмотрения дела по существу.

3. Приговором Мичуринского городского суда К. был осужден к лишению свободы: по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ на 5 лет, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ на 4 года 6 месяцев, ч. 2 ст. 228 УК РФ на 4 года, ч. 1 ст. 228 УК РФ на 1 год 6 месяцев, по их совокупности (ч. 3 ст. 69 УК РФ) - на 6 лет, по совокупности приговоров ("в" ч. 7 ст. 79, ст. 70 УК РФ) - на 7 лет 6 месяцев в ИК особого режима.

К. был признан виновным в незаконном сбыте наркотических средств, покушении на незаконный сбыт наркотических средств, незаконном хранении без цели сбыта наркотических средств в особо крупном размере и в незаконном хранении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

Из материалов уголовного дела следует, что 20.10.2008 г. подсудимым К. было подано заявление об отказе от защитника Д. и о предоставлении другого защитника, которое судом было удовлетворено, и подсудимому К. был предоставлен, в порядке ст. 50 УПК РФ, адвокат КБ.

При рассмотрении уголовного дела в судебном заседании 06.11.2008 г. подсудимым К. было заявлено ходатайство об отказе от защитника КБ. в связи с расхождением позиций, которое, по мнению судебной коллегии, необходимо расценивать как его отвод. Указанное заявление было разрешено судом на месте, то есть с занесением в протокол судебного заседания и К. было в нём отказано.

Судебная коллегия считает, что в нарушение ч. 2 ст. 256 УПК РФ отвод адвокату КБ. был разрешен судом без удаления в совещательную комнату и без постановления в совещательной комнате отдельного процессуального документа, то есть в данном случае судебного постановления.

Кроме того, из материалов уголовного дела следует, что подсудимым К. в письменном виде 18.11.2008 года и 26.11.2008 года были поданы аналогичные ходатайства об отказе от адвоката КБ, которые судом вообще не были рассмотрены.

В судебных заседаниях, при заявлении отводов адвокату КБ, которые не были надлежаще разрешены судом, у подсудимого не выяснялся вопрос, в чём же состоят противоречия в интересах подсудимого К. и адвоката КБ, в связи с чем коллегия посчитала вывод суда в протоколе судебного заседания от 06.11.2008 г. об отказе К. от защитника КБ немотивированным.

В дальнейшем при рассмотрении данного уголовного дела судом, по мнению коллегии, позиция, занимаемая адвокатом КБ, в ряде случаев противоречила позиции подсудимого К.

В частности, согласно протоколам судебных заседаний, 26.03.2009 г. в судебном заседании подсудимым К. был заявлен отвод секретарю судебного заседания К.М.А., однако адвокат КБ заявил, что он как защитник обязан придерживаться позиции своего подзащитного, но в данном случае он, как юрист понимает, что оснований для отвода секретарю судебного заседания не имеется. Далее, подсудимым было заявлено ходатайство об отложении судебного заседания в связи с несвоевременным его извещением о дне слушания, со ссылкой на ст. 231 УПК РФ, однако адвокатом КБ было сказано, что в ст. 231 УПК РФ речь идёт о начале судебного заседания, а в данном случае идёт продолжение судебного заседания. 08.04.2009 года в судебном заседании подсудимым К. было заявлено ходатайство о допуске в качестве защитника наряду с адвокатом - К.Л.А., которое было поддержано адвокатом КБ, однако последним было сказано, что с юридической точки зрения у него имеются сомнения. Далее государственным обвинителем П.Л.А. было заявлено ходатайство об оглашении показаний свидетеля - обвинения К.В.Е., данных последним в ходе предварительного следствия, против удовлетворения которого подсудимый возражал, а защитник КБ оставил разрешение данного ходатайства на усмотрение суда, то есть не поддержал позицию своего подзащитного и вышеуказанное ходатайство государственного обвинителя было удовлетворено. Защитник КБ 07.09.2009 г. также не поддержал ходатайство К. об отводе судьи П.Г.В., оставив разрешение ходатайства на усмотрение суда. 15.10.2009 г. КБ ходатайство подсудимого о вызове в качестве свидетеля-защиты К.В.С. также оставил на усмотрение суда, при этом пояснив, что К.В.С. не был очевидцем преступлений, а обыск всего лишь процессуальное действие.

С учётом вышеизложенного, судебная коллегия посчитала, что при рассмотрении уголовного дела в суде было существенно нарушено право подсудимого К. на защиту, так как имело место необсуждение судом заявленных подсудимым отказов от защитника. Судебная коллегия расценила как нарушение права К. на защиту отказ суда заменить защитника, с позицией которого по делу подсудимый был не согласен, тем более по ряду вышеуказанных ходатайств защитник КБ не поддерживал позицию своего подзащитного, в том числе и по необходимости исследования доказательств, подтверждающих, по мнению К. его алиби, а по ряду ходатайств, заявленных К., адвокат КБ высказывал противоположное мнение. Указанные нарушения уголовно-процессуального закона влекут безусловную отмену состоявшегося приговора суда в отношении К., так как расцениваются судом кассационной инстанции как существенные, в связи с ограничением права подсудимого К. на защиту и несоблюдением процедуры судопроизводства, которые могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

Кроме того, по мнению коллегии, заслуживают внимание доводы дополнительного кассационного представления о том, что в резолютивной части постановления о привлечении в качестве обвиняемого К. от 18.10.2007 г. последний обвинялся по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ по преступлению от 09.07.2007 г., то есть в покушении на незаконный сбыт наркотических средств. Судом же за данное преступление К. признан виновным по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ, то есть в оконченном преступлении, что повлекло ухудшение его положения, и по закону недопустимо.

При таких обстоятельствах приговор суда не может быть признан законным, обоснованным и мотивированным, отменён с направлением дела на новое рассмотрение.

4. По мотивам нарушения процедуры рассмотрения дела отменён приговор Мучкапского районного суда в отношении К.

Этим приговором К. был осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ к лишению свободы на 1 год условно с испытательным сроком 1 год с возложением соответствующих обязанностей и дополнительному наказанию в виде лишения права управления транспортным средством на 1 год.

К. был признан виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда потерпевшему.

В соответствии с диспозицией ст. 264 УК РФ для установления виновности К. необходимо установить нарушение им правил дорожного движения, и причинно-следственную связь между этим нарушением и наступившими последствиями, в данном случае тяжким вредом здоровью потерпевшей.

Однако, как следует из описательно-мотивировочной части приговора, суд пришел к выводу о невозможности установить на основе показаний К. и П. то, кто из них первым начал совершение своего маневра, что является существенным обстоятельством по делу.

Фактически не установлено данное обстоятельство и другими доказательствами, приведенными в приговоре.

Заключение автотехнической экспертизы N 1080, которым суд обосновал виновность К., получено в рамках административного производства, до возбуждения настоящего уголовного дела, что исключает ссылку на него в качестве допустимого доказательства по делу. К тому же его выводы построены на данных, полученных вне рамок уголовного судопроизводства.

В судебном заседании эксперт С. обращал внимание на то, что следственным экспериментом по делу фактически воспроизводились показания П., и указывал на необходимость проведения другого следственного эксперимента для производства экспертизы по обстоятельствам, указанным К.

Тем не менее, данные показания, при оценке ходатайства о необходимости производства новой автотехнической экспертизы, суд не учел, тем самым, при наличии существенных противоречий и неясностей должным образом не исследовал доводы К. о его невиновности, необоснованно отказав ему в назначении дополнительной экспертизы.

При таких обстоятельствах приговор суда нельзя признать законным и обоснованным.

При новом рассмотрении дела, суду предложено исследовать все представленные сторонами доказательства, предельно точно установить место столкновения автомобилей участников данного ДТП, а так же иные необходимые для настоящего дела обстоятельства, после чего решить вопрос о необходимости назначения по делу дополнительной автотехнической экспертизы, оценив выводы которой, решить вопрос о виновности или невиновности К.

5. У. Ленинским районным судом г. Тамбова был осуждён по ч. 2 ст. 318 УК РФ к 5 годам лишения свободы, по совокупности с приговором от 07.12. 2007 года на основании ст. 70 УК РФ, с применением ст. 71 УК РФ, окончательно к 5 годам 1 месяцу лишения свободы в ИК строгого режима.

У. осужден за применение 22.06.2009 г. насилия, опасного для жизни, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

Описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора, на что указано в ст. 307 УПК РФ, должна содержать, в том числе, доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.

Положив показания У. на предварительном следствии в основу обвинительного приговора, опровергая доводы У., что тот не имел умысла на причинение телесных повреждений потерпевших, суд сослался на показания подсудимого, которые тот дал на предварительном следствии при допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого. Однако, в ходе судебного разбирательства, согласно протоколу судебного заседания, показания У. на следствии не оглашались.

Кроме признательных показаний У. при допросах в качестве подозреваемого и обвиняемого, в деле имеются и другие показания У., которые тот давал после перепредъявления обвинения по ч. 2 ст. 318 УК РФ. По этим показаниям У. своей вины в совершении преступления предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ не признавал (л.д. 210 - 214).

Кроме того, показания эксперта К., изложенные в приговоре, не в полной мере соответствуют показаниям данного эксперта по протоколу судебного заседания (л.д. 375, 369). В приговоре добавлено: "При падении на локоть - сломать руку в области лучевой кости невозможно, необходимо еще одно воздействие под другим углом. Напротив же, о возникновении _", чего в записанных в протоколе судебного заседания не имеется. По мнению судебной коллегии, данное несоответствие носит достаточно существенный характер, влияющее на обоснованность квалификации действий У.

В нарушение требований ч. 2 ст. 256 УПК РФ рассматривая отвод, заявленный У. прокурору, судья в совещательную комнату при вынесении постановления не удалялся (л.д. 367 оборот).

По мнению судебной коллегии, достаточно спорен и вывод суда о наличии в действиях У. состава преступления предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ, при установленных судом обстоятельствах, при наличии у У. "косвенного умысла" на причинение телесных повреждений потерпевшему.

Кроме того в приговоре не мотивировано частичное присоединение (в размере одного месяца) на основании ст. 70 УК РФ неотбытой части наказания по приговору суда от 7.12.2007 года, составляющей 1 год 9 месяцев 1 день исправительных работ (л.д. 284).

В приговоре, при признании в качестве обстоятельств смягчающих наказание осужденному наличие на иждивении У. ребенка и положительной характеристики по месту жительства, не указано на основании каких данных сделан подобный вывод. Характеристика У. дана по месту его жительства в г. Рассказово, а по обвинительному заключению, протоколу судебного заседания, Ушаков вместе с сожительницей проживал до ареста в г. Тамбове, где и причинил телесные повреждения потерпевшему (л.д. 224, 367).

При таких многочисленных и существенных нарушениях уголовно-процессуального закона приговор в отношении У. не может быть признан законным, обоснованным и справедливым и отменён.

6. Нарушение требований закона о процедуре оглашения показаний неявившегося свидетеля явилось основанием для отмены приговора в отношении И.

И. был осуждён Рассказовским районным судом к лишению свободы: по ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ на 5 лет без штрафа, по ч. 1 ст. 228 УК РФ на 1 год, а по совокупности преступлений на 5 лет 3 месяца в ИК строгого режима.

И. был признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере, а также в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

Судебная коллегия приговор в части осуждения И. по ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ отменила.

Одним из доказательств вины И., суд привел в приговоре показания допрошенного в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого С., в отношении которого 20.08.2008 г. было возбуждено уголовное дело.

Кроме указанного допроса, никаких более документов следственных действий с С. в материалах дела не имеется. Лишь 26.01.2010 г. появляется постановление о выделении уголовного дела в отношении С. в связи с нахождением его на стационарном лечении. Сделано это было в соответствии со справкой от 25.01.2010 г., поступившей из МУЗ "Монинская больница Щелковского района" Московской области. В справке указано о нахождении С. с 23.01.2010 г. на лечении в инфекционном отделении МУЗ "Монинская больница".

Как видно из протокола судебного заседания 20.04.2010 г. гособвинителем было заявлено ходатайство об оглашении показаний С. в качестве подозреваемого. Защитник Т. возражал в удовлетворении ходатайства, заявив, что С. не значится в списке лиц подлежащих вызову в суд.

Судом ходатайство было удовлетворено, хотя в ст. 281 УПК РФ указывает на возможность оглашения показаний в случае тяжелой болезни, препятствующей явке в суд. Никаких данных о том, где и в каком состоянии на тот момент находился С., у суда не было.

Таким образом, судом допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, что влечет, согласно ст. 381 УПК РФ, отмену приговора в этой части.

Что касается осуждения И. по ч. 1 ст. 228 УК РФ, то приговор в этой части подлежит изменению.

В приговоре указано, что И., имея умысел на незаконное приобретение и хранение наркотических средств, в период времени до 20.08.08. у неустановленного лица незаконно приобрел и хранил при себе без цели сбыта наркотическое средство - марихуану.

В этом случае суд не выполнил требования ст. 307 УПК РФ о том, что приговор должен содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени и способа его совершения. Ничего этого в приговоре нет, а указание на неустановленные факты - недопустимо.

Судебная коллегия исключила из обвинения И. по ч. 1 ст. 228 УК РФ незаконное приобретение наркотических средств, оставив лишь их незаконное хранение. Поскольку объем обвинения уменьшен, то назначенное по данной статье УК наказание смягчено.

7. Целый комплекс нарушений уголовного процесса при разрешении уголовного дела Х. допущен Советским районным судом г. Тамбова.

Х. была оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 318, ст. 319 УК РФ на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием событий преступлений.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и кассационной жалобы, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.

Статья 17 УПК РФ, предписывая осуществлять оценку доказательств по внутреннему убеждению, не содержит каких-либо положений, допускающих возможность произвольной оценки доказательств. Напротив, в данной статье в качестве принципа оценки доказательств закрепляется адресованное судье, присяжным заседателям, прокурору, следователю и дознавателю требование не только исходить из своего внутреннего убеждения и совести, но и основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствоваться законом, что должно исключать принятие произвольных, необоснованных решений.

При этом судья не вправе делать выводы о доказанности или недоказанности вины, о допустимости или недопустимости доказательств, и предрешать вопросы, которые еще не были предметом судебного разбирательства по уголовному делу.

Вместе с тем, из имеющихся в материалах дела постановлениях об отводе прокуроров М. и Б., частном постановлении и писем судьи в адрес прокуратуры области и Генеральной прокуратуры РФ следует, что судом в нарушение принципа состязательности сторон была принята позиция защиты относительно предъявленного Х. обвинения.

Судебная коллегия по уголовным делам Тамбовского областного суда в определении от 03.12.2009 г. нашла недопустимым, противоречащим требованиям закона и судебной этики высказывание судьей мнения относительно якобы имеющих место противоправных действий работников правоохранительных органов в связи с рассмотрением конкретного уголовного дела до вынесения окончательного судебного решения по нему. Коллегией отмечено, что процессуальное поведение гособвинителей, выражающееся в высказывании ими своей позиции по рассматриваемому уголовному делу, замены государственных обвинителей по объективным причинам, были превратно истолкованы председательствующим как противодействие суду в надлежащем проведении судебного рассмотрения дела, давление на суд, нарушение прав и законных интересов участников судопроизводства, а, в целом - ненадлежащее исполнение прокурорами своих процессуальных обязанностей.

Как видно из протоколов судебных заседаний, действия и процессуальное поведение гособвинителей соответствовали требованиям закона, в связи с чем судебная коллегия посчитала, что при рассмотрении дела судом в нарушение требований ст.ст. 61, 66 УПК РФ, а также принципа состязательности сторон, дважды были вынесены необоснованные постановления об отводе государственных обвинителей М. и Б.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 г. N 1 "О судебном приговоре" (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 7) при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.

Ссылаясь в приговоре на показания допрошенных по делу лиц, заключение эксперта, протоколы следственных и судебных действий и иные документы, подтверждающие, по мнению суда, те или иные фактические обстоятельства, необходимо раскрыть их содержание.

Давая анализ показаниям потерпевших У., В., М.А.М., М.И.А. и свидетелей обвинения К. и Б. и признавая данные показания незаконными и недопустимыми, суд не раскрыл содержания этих показаний.

В случае признания доказательства полученным с нарушением закона суд должен мотивировать свое решение об исключении его из совокупности доказательств по делу, указав, в чем выразилось нарушение закона (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 7).

Признавая недопустимыми все доказательства представленные стороной обвинения, в том числе и акт судебно-медицинского освидетельствования, суд свое решение не мотивировал.

Анализируя акт судебно-медицинского освидетельствования от 18.12.2007 г. и заключение судебно-медицинской экспертизы N 672 от 4 - 7.03.2008 г., суд рассуждает только о том, что у потерпевшего У. не было следов от укуса, в связи с чем показания потерпевшего были признаны непоследовательными, нелогичными и противоречивыми. Отсутствие укуса, по мнению суда, исключает событие вмененного подсудимой общественно-опасного деяния. Имеющиеся же на тыльной стороне правой кисти У. телесные повреждения в виде ссадин были оставлены судом без внимания, хотя этих повреждений было вполне достаточно для квалификации действий и предъявления обвинения по ч. 1 ст. 318 УК РФ.

Обвинение, предъявленное Х. по ст. 319 УК РФ, вообще не было предметом судебного рассмотрения.

В соответствии с ч. 1 ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Судебная коллегия нашла, что данные требования уголовно-процессуального закона, о чем обоснованно указывается в представлении, при судебном разбирательстве дела нарушены.

Положив в основу оправдательного приговора показания подсудимой Х.И.А. и свидетеля Х.Т.Е., подробно исследуя их жалобы и заявления в различные инстанции, суд признал указанных лиц "пострадавшими от совершенных бесчинств работников милиции". Показания потерпевших У., В., М.А.М., М.И.А. суд расценил как стремление избежать ответственности за совершенное должностное преступление.

Однако оправдательный приговор в отношении подсудимого не должен превращаться в обвинительный приговор в отношении другого лица, не привлеченного к уголовной ответственности. Нельзя называть действия этих лиц преступными, влекущими уголовную ответственность, и т. д. Это нарушение законных прав граждан и потому недопустимо. Суд должен ограничиться изложением в приговоре фактической стороны, не давая правовой оценки.

Из материалов дела и протокола судебного заседания следует, что председательствующий, как руководитель судебного заседания, не обеспечил равенство прав сторон.

Участники судебного разбирательства со стороны защиты систематически нарушали требования ст. 252 УПК РФ, определяющие пределы судебного разбирательства, задавали вопросы, делали заявления, не относящиеся к обстоятельствам дела, касались вопроса допустимости доказательств.

Так, адвокат Л.А.А. при допросе потерпевшего У. (т. 2, л.д. 134 - 138) выяснял, какое у потерпевшего образование и стаж работы в органах МВД, знаком ли он с порядком регистрации рапорта об обнаружении признаков преступления, почему по краже подозрение пало на Я., какой оперативной информацией он обладал на момент задержания Я.

При допросе свидетеля К. (т. 3 л. д. 14 - 16) адвокат ставил вопросы, связанные с заявлениями Х.И.А. и Х.Т.Е. о причинении им телесных повреждений; выяснял, на каком основании свидетель пришел к выводу о законности действий сотрудников милиции, принимал ли свидетель присягу прокурора, известно ли ему положения Инструкции о порядке рассмотрения и проверки сообщения о преступлении; почему он не дал правовую оценку телесным повреждениям, обнаруженным у Х.И.А. и Х.Т.Е.; почему не опросил лиц, которые были свидетелями задержания Я.

Кроме того, стороной защиты подробно выяснялось у потерпевших, почему они обратились в правоохранительные органы в связи с данным уголовным делом спустя несколько месяцев после совершения в отношении них преступлений.

При допросе свидетель защиты Х.Т.Е. (т. 3 л. д. 17) на вопрос адвоката об обстоятельствах расследования уголовных дел в отношении ее сына Я. утверждала, что уголовные дела полностью сфабрикованы, рассказывала об обстоятельствах его задержания адвокатом, давала характеристику сыну.

Указанные вопросы председательствующим отведены не были. Председательствующий судья, при наличии указанных выше многочисленных нарушениях, не принял всех необходимых мер воздействия в соответствии со ст. 258 УПК РФ, оставил без внимания указанные выше обстоятельства, не делал замечаний стороне защиты в необходимых случаях.

Судом было удовлетворено ходатайство адвоката Л.А.А. о назначении первичной экспертизы в отношении подсудимой Х.И.А. и свидетеля Х.Т.Е., которые не являлись потерпевшими по делу.

В ходе судебного заседания адвокат Л.А.А. заявил (т. 3 л.д. 43 - 44), что прокуратурой области сокрыт ряд преступлений должностных лиц правоохранительных органов. По мнению адвоката, у потерпевших должен быть другой статус - обвиняемых. Правильное и объективное разрешение уголовного дела, считает адвокат, связаны с признанием незаконности решения по жалобам Х.И.А. и Х.Т.Е. о привлечении к уголовной ответственности виновных должностных лиц.

Все возражения представителя государственного обвинения председательствующим отклонялись и признавались недопустимыми, в то время как все ходатайства стороны защиты были удовлетворены.

Более того, самим председательствующим у потерпевшего У. выяснялось, известны ли ему нормы УПК РФ, регламентирующие производство обыска в жилом помещении, изучал ли он уголовно-процессуальное законодательство, получив отдельное поручение следователя о производстве обыска, какой оперативной информацией он располагал, как оценивает свои действия и действия коллег при проведении обыска. У потерпевшего В. (т. 2, л. д. 146) председательствующим выяснялось, привлекались ли работники УВД по Октябрьскому району г. Тамбова к ответственности за незаконные действия по задержанию С., каковы основания задержания Я., от кого получена оперативная информация и был ли источник информации свидетелем кражи, знает ли он об обстоятельствах кражи по ул. ..., у кого находились ключи от комнаты после доставления Я. и его сожительницы в отдел милиции.

Указанные обстоятельства не свидетельствуют об объективности и беспристрастности судьи при рассмотрении уголовного дела в отношении Х.И.А.

В ходе судебного заседания по ходатайству защиты были допрошены свидетели Т.С.А. и С.Л.П. по обстоятельствам уголовных дел в отношении Я., приговоры по которым вступили в законную силу.

Суд по собственной инициативе вне рамок судебных заседаний запросил и приобщил к материалам дела копии обвинительного заключения и протоколы судебных заседаний по делу Я.

При этом судом были подвергнуты сомнению уже установленные приговором суда обстоятельства. Несмотря на имеющееся постановление суда от 07.12.2007 г. о разрешении производства обыска в жилище (т. 1, л.д. 32) по рассмотренному в отношении Я. уголовному делу, приговор по которому вступил в законную силу в августе 2008 г., суд подробно исследовал основания производства обыска в доме Х. и сделал вывод, что при производстве обыска в жилище Х.И.А. были грубо нарушены нормы УПК, регулирующие общие правила производства обыска, основания и порядок проведения обыска и составления протокола следственного действия.

Суд утверждает, что на момент получения разрешения на производство обыска следователь не располагал достаточными данными о том, что в жилище Х. могут находиться похищенные вещи из квартиры К. После проведенного обыска и "совершенных бесчинств работниками милиции" протокол обыска судом признан недопустимым доказательством.

Судом были истребованы и подробно исследованы восемь материалов проверок, проводимых УВД области, по многочисленным жалобам Х.И.А., Х.Т.Е. и Я. на якобы противоправные действия в отношении них сотрудников УВД по Октябрьскому району г. Тамбова, что, по мнению судебной коллегии, также является нарушением требований ч. 1 ст. 252 УПК РФ.

Вышел суд также за пределы судебного разбирательства, принимая решение о признании незаконным и необоснованным постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении У., В., М.А.М., М.И.А., вынесенное по жалобам Х.И.А. и Х.Т.Е., поскольку в производстве суда имелось уголовное дело не в отношении указанных лиц, а в отношении Х.И.А.

Кроме того, не соблюдены судом предусмотренные положениями ст.ст. 304 и 305 УПК РФ требования к вводной и описательно-мотивировочной части оправдательного приговора.

Вторая группа нарушений уголовно-процессуального закона, послуживших основанием для отмены приговоров, заключается, прежде всего, в недостатках изложения приговоров, в неумении судей их составить, правильно использовать полученные доказательства или дать оценку тем или иным доказательствам при их противоречивости. Это стало причиной отмены 11 приговоров в отношении 16 лиц.

1. Так, Мичуринским городским судом П. был признан виновным в получении должностным лицом взяток (32 преступления) за сдачу студентами зачётов и экзаменов.

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 г. N 1 "О судебном приговоре" при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты. В описательно-мотивировочной части приговора должно быть также отражено отношение подсудимого к предъявленному обвинению и дана оценка доводам, приведенным им в свою защиту.

Указанные положения закона по данному уголовному делу в отношении П. должным образом судом не выполнены.

Положив в основу приговора показания многочисленных свидетелей, заявивших о получении П. от них взятки, в тоже время суд не указал, почему он признал их достоверными, не привел мотивы, по которым он отверг доводы осужденного о возможном оказании на них давления и наличия у них оснований для его оговора.

Оставлено судом без внимания письменное ходатайство П. об исключении доказательств по уголовному делу. Не содержится данных о его разрешении ни в протоколе судебного заседания, не вынесено решения по данному вопросу и в виде отдельного процессуального документа, не содержится суждений по этому поводу и в приговоре суда.

В судебном заседании по ходатайству стороны защиты дополнительно допрошены 16 свидетелей. Однако показания этих свидетелей оценки суда в приговоре не получили.

Кроме того, признав П. виновным в получении взяток от ряда студентов за допуск к экзамену, суд должен был указать, на основании каких фактов или показаний свидетелей он пришел к выводу о том, что П. был наделен правом допускать студентов к экзамену. Однако и этот вопрос должной оценки в приговоре не получил.

При таких обстоятельствах признать приговор законным и обоснованным нельзя, он отменён по основаниям, указанным в ст. 381 УПК РФ, т. е. в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.

2. С. был признан виновным Октябрьским районным судом г. Тамбова в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный группой лиц по предварительному сговору (по трем преступлениям) и в незаконном хранении, изготовлении без цели сбыта наркотических средств 11 и 18.01.2007 г..

Суд, изложив в приговоре деяния осужденного С., которые были установлены в судебном заседании, в качестве подтверждения виновности привёл доказательства, которые никоим образом не подтверждают его вины. К ним суд отнёс показания свидетеля осужденного Ч., в которых вообще ничего не сказано о совместном с С. сбыте наркотических средств. Такими же можно считать приведённые в приговоре показания свидетелей Н., П. и других.

Кроме того, Ч. указал, что наркотические средства он приобретал у Л., однако суд данные довод Ч. не исследовал и оценки не дал.

В основу приговора по эпизодам от 11 и 18.01.2007 г. по сбыту наркотических средств Н. через ЧМ, суд положил показания свидетеля ЧМ, данные в ходе судебного заседания, однако, согласно протоколу судебного заседания, ЧМ таких показаний не давал. Изложенные в приговоре показания ЧМ соответствуют его показаниям, данным в ходе предварительного расследования. Однако суд, как того требует закон, не дает оценки показаниям ЧМ в суде, и в доказательство вины С., указывает только показания на следствии.

Показания свидетеля В. в приговоре изложены неполно. Из них нельзя с достоверностью сделать вывод, что они совместно с С. незаконно готовили наркотические средства и незаконно реализовывали их через ЧМ и Т.

При таких обстоятельствах, признать приговор в отношении осужденного С. законным нельзя.

3. Сампурским районным судом З. был осужден по ч. 1 ст. 264 УК РФ с применением ст. 73 УК к 1 году 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком в 2 года, с лишением права управлять транспортными средствами сроком на 2 года.

С З. в возмещение морального вреда взыскано в пользу ЧМ. 200 000 рублей, в пользу ЧГ. - 150 000 рублей, а вопрос "о возмещении оставшейся части материального вреда передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства".

В описательно-мотивировочной части приговора в отношении З. содержатся данные о том, что в результате дорожно-транспортного происшествия случившегося по вине водителя автомобиля "Тойота-Авенсис" З. потерпевшие, и ЧМ и ЧГ, получили телесные повреждения, которые квалифицированы как тяжкий вред здоровью (т. 2 л. д. 124).

Однако далее, также в описательно-мотивировочной части приговора суда, при квалификации действий З. суд пришел к выводу о получении одним потерпевшим (ЧМ) - тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, а другим потерпевшим (ЧГ) телесных повреждений средней тяжести, фактически уменьшив объем обвинения по сравнению с обвинительным заключением (т. 2 л. д.127 оборот).

При назначении наказания З., определении размера компенсации морального вреда потерпевшим, суд также учитывает, что потерпевшему ЧМ были причинены тяжкие телесные повреждения, а потерпевшему ЧГ телесные повреждения средней тяжести (т.2 л. д.128 оборот).

Данные противоречия, по мнению судебной коллегии, носят существенный характер, они могли повлиять на правильность определения меры наказания З., столь различный размер возмещения потерпевшим ЧМ. и ЧГ компенсации морального вреда.

4. Мичуринским районным судом были осуждены к лишению свободы: БАП - по ч. 3 ст. 159 УК РФ на 2 года 6 месяцев условно с испытательным сроком 1 год 6 месяцев; БАА - по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 159 УК РФ на 2 года условно с испытательным сроком 1 год.

Они признаны виновными: БАП - в мошенническом хищении чужого имущества путем обмана с использованием своего служебного положения, в крупном размере, а БАА - в пособничестве этому преступлению.

Делая вывод о виновности БАП и БАА, суд в основу приговора положил показания потерпевших А. и С., свидетелей А. и Р., заключение почерковедческой экспертизы.

Так из показаний первых следует, что они, являясь учредителями ООО "Газавтосервис", на общем собрании учредителей от 28.06.2003 г., где решался вопрос о повышении зарплаты директору БАП участия не принимали. А. пояснила, что подпись в протоколе, хотя и выполнена ее рукой, однако она могла появиться в протоколе N 11, когда она подписывала по просьбе БАП чистые листы. С. же пояснила, что ее подпись в данном протоколе подделана. Обе считают, что БАП их обманул и назначил себе зарплату больше, чем она была при создании общества в 1999 году, в связи с чем им был причинен имущественный ущерб. Способствовал этому БАА, незаконно присвоивший себе полномочия председателя собрания.

При этом в судебном заседании А. заявила, что на момент прихода в общество ее всё устраивало, а вопрос о повышении зарплаты директору БАП можно было бы решить положительно на общем собрании учредителей.

Согласно заключению почерковедческой экспертизы подпись от имени С. в протоколе N 11 общего собрания ООО "Газавтосервис" от 28.06.2003 г, выполнена не ей самой, а другим лицом, но не АНН, АЛП, БАА или ЗВА.

Что касается других доказательств стороны обвинения, в частности показаний свидетелей К., А., Т. и Ч., а также заключений бухгалтерских экспертиз, акта проверки финансовой деятельности, то они вину БАП и БАА в инкриминируемом деянии не подтверждают.

Вместе с тем БАП и на следствии и в суде пояснял, что руководили обществом ООО "Газавтосервис" с момента его создания он и АНН, а С. и А. стали учредителями только с 2002 г. и никакого участия, кроме внесения учредительного взноса в уставный капитал, не принимали, что подтверждается как БАА, так и свидетелем ЗВА - главным бухгалтером ООО "Газавтосервис".

При этом из материалов дела видно, что никаких споров о повышении БАП зарплаты за период с 1999 г. по 2003 г. не возникало, хотя она повышалась неоднократно, как у самого директора, так и у других работников.

Протокол N 11 собрания, на котором решался вопрос о зарплате директора ООО, он в присутствии главного бухгалтера З. передал АНН для того, чтобы его подписали А. и С. - его жена и дочь.

Через некоторое время АНН возвратил ему подписанный протокол, но о том, что подпись С. в нем поддельная он не знал и даже не догадывался. Об этом факте он узнал только на заседании Арбитражного суда, после чего обратился в правоохранительные органы, однако в возбуждении уголовного дела по данному факту ему было отказано.

Считает, что уголовное дело в отношении него и сына было возбуждено в связи с неприязненными отношениями между ним и АНН в связи со спором по поводу продажи ООО "Газавтосервис" одной из московских фирм.

БАА давал и на следствии и в суде аналогичные показания, пояснив, что протокол N 11 он не изготавливал, а подписал как председатель собрания учредителей. Такая форма не противоречит закону, согласно которому проведение собраний общества возможно путем опроса учредителей. При этом умысла на совершение какого-либо противоправного действия, с целью завладения имуществом других учредителей, у него не было.

Однако суд посчитал показания БАП и БАА недостоверными, опровергающимися показаниями потерпевших, свидетелей, которые являются логичными и последовательными.

При этом он не раскрыл в чем их логичность и последовательность и не дал никакой оценки показаниям БАП и БАА о неприязненных отношениях с потерпевшей стороной (А. и С., а также их представителем АНН) и оставил без внимания показания свидетеля З.

Вместе с тем показания З. полностью согласуются с показаниями БАП и опровергают показания свидетеля А., в которых он отрицает факт передачи ему на подпись протокола N 11, так как он подтверждается также и подлинной подписью в протоколе А., при этом утверждения последней, что ранее она просто подписала чистые листы по просьбе БАП, по делу ничем не подтверждается.

Кроме того З. пояснила, что неприязненными отношения между А.Н.Н. директором БАП стали после того, как она и А.Н.Н. ездили в Москву по вопросу продажи ООО "Газавтосервис", так как до этого в 2000, 2001 и 2002 годах БАП повышалась зарплата соответственно до 5 000, 6 000 и 10 000 рублей и никаких вопросов ни у кого по этому поводу не возникало.

Однако суд всем этим обстоятельствам не дал надлежащей оценки, не указал, по каким основаниям он принял одни из этих доказательств и отверг другие, что повлекло за собой постановление незаконного и необоснованного обвинительного приговора.

5. Приговором мирового судьи судебного участка N 1 Октябрьского района г. Тамбова от 20.04.2009 г. К. был осужден по ч. 1 ст. 116 УК РФ к штрафу в размере 5000 рублей в доход федерального бюджета; по ч. 1 ст. 130 УК РФ (2 преступления) к штрафу в размере 5000 рублей в доход федерального бюджета за каждое, а по их совокупности (ч. 2 ст. 69 УК РФ) к штрафу в размере 7000 рублей.

К. обвинялся частным обвинителем К.О.П. в оскорблениях, 24.11.2008 г. и 12.12.2008 года, то есть унижении чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме, а также в нанесении 24.11.2008 года побоев и совершении иных насильственных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ.

Апелляционным приговором федерального судьи К. был оправдан в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 и ч. 1 ст. 130 УК РФ (2 преступления) на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием событий преступлений.

По мнению коллегии, суд апелляционной инстанции по результатам рассмотрения уголовного дела в отношении К. в нарушение п. 2 ч. 3 ст. 367 УПК РФ, постановив оправдательный приговор в отношении К., не принял решения об отмене обвинительного приговора суда первой инстанции - мирового судьи судебного участка N 1 Октябрьского района г. Тамбова от 20.04.2009 г. в отношении К.

Указанный обвинительный приговор мирового судьи фактически апелляционным судом оставлен без изменения, и по данному уголовному делу имеются два взаимоисключающих приговора суда - обвинительный и оправдательный.

Кроме того, в апелляционном приговоре в отношении К. в нарушение ст. 369 УПК РФ не приведены основания, по которым суд апелляционной инстанции отменил или изменил обвинительный приговор мирового судьи судебного участка N 1 Октябрьского района г. Тамбова от 20.04.2009 г. в отношении К.

Из оправдательного приговора суда апелляционной инстанции в отношении К. не следует, что послужило поводом и явилось предметом судебного разбирательства в апелляционном порядке, так как его описательно-мотивировочная и резолютивная части не содержат указание на наличие апелляционной жалобы и основания, по которым участник уголовного судопроизводства просил отменить состоявшийся по делу обвинительный приговор мирового судьи, не приведено существо обвинительного приговора мирового судьи судебного участка N 1 Октябрьского района г. Тамбова от 20.04.2009 года в отношении К.

6. Мордовским районным судом С. был осужден по ч. 1 ст. 307 УК РФ к штрафу в размере заработной платы за четыре месяца в сумме 17600 рублей.

С. признан виновным в заведомо ложных показаниях свидетеля в суде либо при производстве предварительного расследования.

В судебном заседании не были проверены и не опровергнуты все доводы в защиту подсудимого и не устранены все сомнения в его виновности.

В судебном заседании подсудимый С. показал, что выйдя из магазина, увидел машины, подошел к О., там же находились Д. и И. Никакой нецензурной брани от О. он не слышал. Эти утверждения подсудимого судом никак не проверялись и не были опровергнуты в приговоре.

Таким образом, в приговоре не были приведены все обстоятельства, необходимые для вывода о виновности или невиновности С.

7. Ленинским районным судом г. Тамбова Д. был осужден по ч. 1 ст. 131 УК РФ к 4 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 4 года за изнасилование У. 22.11.2009 г.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ при разбирательстве уголовного дела подлежат доказыванию, в том числе, событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства преступления). Данные обстоятельства могут быть установлены лишь посредством исследования в судебном заседании представленных сторонами обвинения и защиты доказательств. Только непосредственно исследованные в судебном заседании доказательства в силу ст. 240 УПК РФ могут быть положены в основу приговора.

Между тем, обстоятельства совершенного Д. преступления, признанного судом доказанным, изложенные судом в описательной части приговора, не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании.

В частности, подсудимый Д. в суде показал: "свою вину признаю полностью, очень сильно сожалею в содеянном". Его показания, данные в ходе следствия, судом не оглашались (л. д. 297, протокол судебного заседания л. 5). В то же время, в приговоре суда показания Д. приведены более подробно, с указанием времени, места, способа совершения преступления.

Потерпевшая У. в судебном заседании об обстоятельствах совершенного преступления пояснила лишь то, что в комнате Денисов начал приставать к ней, и "все произошло" в комнате, она вырывалась и плакала (л. д. 296 об., протокол судебного заседания л. 4). Ее показания, в ходе предварительного расследования суд также не оглашал. В то же время, в приговоре суда показания потерпевшей изложены более подробно: "в квартире он предложил ей совершить половой акт, она отказалась, но Д. против ее воли стал снимать с нее одежду, она сопротивлялась, плакала, но он все равно совершил с ней половой акт помимо ее воли".

Далее, в приговоре приведены показания свидетеля С.А.Г. Вместе с тем, согласно протоколу судебного заседания (л. д. 296об, протокол судебного заседания л. 4) судом допрашивался свидетель Д.А.А., а С.А.Г. допрошен по делу вообще не был.

В качестве доказательства, подтверждающего виновность подсудимого в инкриминируемом ему деянии, судом в приговоре приведены показания свидетеля Ф.С.В. Однако указанный свидетель ничего не пояснял об обстоятельствах преступления.

Ссылаясь в приговоре на протокол проверки показаний на месте (без указания фамилии), суд вопреки разъяснениям, содержащимся в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.04.1996 г. N 1 "О судебном приговоре", не раскрыл его содержание, в приговоре отсутствует анализ доказательств.

Кроме того, судом допущены противоречия в приговоре и при назначении наказания Д. Так, наличие отягчающих обстоятельств, как следует из приговора, по делу не установлено. В то же время, при решении вопроса о назначении наказания суд принимает во внимание отягчающие вину обстоятельства.

8. Советским районным судом г. Тамбова 5 лиц были осуждены за кражи со взломом сейфов и покушения на кражи чужого имущества при квалифицирующих обстоятельствах, за отдельные преступления - оправданы.

Проверив дело, доводы кассационного представления, судебная коллегия нашла приговор подлежащим отмене вследствие нарушений требований уголовно-процессуального закона, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела и мягкостью назначенного наказания.

В соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления. Из смысла указанной нормы закона следует, что описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора состоит из формулировки обвинения и мотивировки принятых судом решений. Эта часть приговора является обоснованием решений суда, излагаемых в резолютивной части, и подчинена, прежде всего, главной цели: изложить обстоятельства преступления и привести доказательства вины подсудимого.

При этом как разъяснено в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 1 от 29.04.1996 г. "О судебном приговоре" если преступление совершено группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, в приговоре должно быть четко указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из участников преступления.

Приведенные требования закона судом выполнены не были. Как усматривается из текста приговора, суд в описательно-мотивировочной его части привел описание преступного деяния, указанного в обвинительном заключении, при этом не излагая установленные судом конкретные обстоятельства совершения каждого преступления, признанного доказанным, с указанием места, времени и способа его совершения, а также конкретные действия каждого подсудимого при совершении того или иного преступления (в отношении каждого подсудимого указано: "органами следствия такой-то обвиняется ..." - переписано обвинение). Без описания преступного деяния невозможно установить, что конкретно установил суд, в чем конкретно виновен каждый из подсудимых, какие его действия носили преступный характер, в чем заключалось выполнение каждым из подсудимых объективной и субъективной стороны преступления.

Указанные нарушения требований уголовно-процессуального закона являются существенными и служат безусловным основанием отмены приговора суда.

В соответствии со ст. 380 УПК РФ приговор соответствует фактическим обстоятельствам дела в том случае, если в его основе лежат выводы, основанные на достоверных доказательствах, которые были предметом исследования непосредственно в судебном заседании. При этом наряду с другими данными приговор должен содержать не только доказательства, на которых основаны выводы суда, но и мотивы, по которым суд отверг доказательства. Выводы о соответствии приговора фактическим обстоятельствам дела может быть сделан лишь при условии, что эти обстоятельства не только установлены достаточно полно и проверены в судебном заседании, но и оценены в приговоре надлежащим образом.

Обжалуемый приговор указанным требованиям закона не соответствует. Как указано выше, суд, не устанавливая конкретные обстоятельства дела и приведя лишь данные обвинительного заключения, пришел к выводу о переквалификации действий осужденных, исключении из обвинения признака организованной группы и оправдании по некоторым эпизодам. Между тем, выводы суда о виновности или невиновности лиц в предъявленном им обвинении, должен быть основан на глубоком, полном и всестороннем анализе совокупности всех добытых по делу доказательств.

Так, приходя к выводу об отсутствии в действиях осужденных квалифицирующего признака организованной группы, суд не дал должной оценки данным предварительного следствия: наличию постоянных контактов между членами группы, родственных связей, наличию предварительной договоренности о совершении преступлений и распределении ролей, совершение преступлений аналогичным способом: проникновение в помещение путем отжатия и повреждения створок пластиковых окон заранее приготовленными отвертками, в течение длительного времени.

Между тем, как усматривается из предъявленного обвинения, С. подыскивал объекты преступлений, наблюдал за распорядком работы, посещая их с целью оказания, якобы, каких-либо услуг. К. на своем автомобиле объезжал прилегающую к объекту территорию, Щ. являлся основным исполнителем преступлений. Как усматривается из материалов дела, все члены группы проживали в г. Воронеже, для мобильности передвижения к местам совершения преступлений в г. Тамбове ими использовались транспортные средства, для координации действий, информированности о месте нахождения, предупреждения об опасности использовались мобильные телефоны. О данных обстоятельствах свидетельствуют, как указано в обвинительном заключении, показания свидетелей, в том числе Б., К., А., ТЛ., ТГ., Д., протокол предъявления лица для опознания, протоколы явок с повинной С., Т. и другие доказательства.

В соответствии с п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебном приговоре" в случае изменения подсудимым показаний, данных им при производстве предварительного следствия, суд обязан тщательно проверить те и другие его показания, выяснить причины изменения показаний, дать им оценку в совокупности с иными собранными по делу доказательствами. В нарушении указанного требования закона, приходя к выводу о невиновности Щ. и Т. в совершении преступлений 7 и 08.05.2008 г., суд положил в основу оправдательного приговора показания подсудимых, данные ими в суде, не выясняя при этом причину, по которой указанные лица на предварительном следствии о своем алиби не заявляли, впервые об этом ими было заявлено в ходе судебного разбирательства.

Более того, коллегия находит недопустимым наличие в приговоре противоречий в части оценки доказательств. Так, приходя к выводу о достоверности алиби Щ., суд ссылается на показания осужденного С., показавшего, что "в данные период он брал сотовый телефон у Щ., ездил с ним в Тамбов, где в указанное время участвовал в кражах вместе с тамбовскими ребятами Д. и Л., возможно, этот телефон кому-то передавал на время". Вместе с тем, анализируя доводы С. о том, что он совершал преступления с другими парнями по имени Леша и Дима, суд признал их не соответствующими действительности, данными с целью "скрыть подлинных участников преступления, взяв всю ответственность за содеянное на себя и не существующих Лешу и Диму."

Исключая из числа допустимых доказательств протокол осмотра автомобиля "Тойота РАФ-4" под управлением Т., видеокассету с записью беседы с З. и заключение фоноскопической экспертизы, суд не дал оценку показаниям допрошенного в судебном заседании свидетеля К., принимавшего участие в качестве понятого при проведении следственного действия осмотра автомобиля, который в настоящее время достиг совершеннолетия, и подробно рассказал о ходе проведения осмотра, и предметах, изъятых в ходе его проведения. Кроме того, исключив указанный протокол из числа доказательств, суд, тем не менее, в обоснование виновности Щ. в совершении покушения на кражу 13.03.2008 г. ссылается на протокол осмотра предметов, а именно водительское удостоверение, свидетельство о регистрации, паспорт на имя Щ., которые были обнаружены в автомобиле Т.

В отношении видеозаписи и фоноскопической экспертизы суд также не дал оценки рапорту от 07.10.2008 г., утвержденному первым заместителем начальника УВД по Тамбовской области о проведении оперативно-розыскного мероприятия "негласное видеодокументирование" и постановлению от 10.10.2008 г. о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности следователю о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну.

Кроме того, в приговоре имеются сокращения и отсылки на листы дела, что недопустимо и является грубым нарушением требований постановления Пленума Верховного Суда РФ N 1 от 29 апреля 1996 г. "О судебном приговоре".

Назначенное наказание всем осужденным, по мнению коллегии, является явно несправедливым вследствие его чрезмерной мягкости, не соответствующим характеру и степени общественной опасности совершенных преступлений.

9. М. был осужден Октябрьским районным судом г. Тамбова по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 11 годам лишения свободы в ИК особого режима за причинение потерпевшему Б. тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть последнего.

Как видно из описательно-мотивировочной части приговора, судом установлено, что телесные повреждения, от которых скончался Б., причинены ему в ночь на 29.09.2009 г., а его смерть наступила 30.09.2009 г.

Вместе с тем данный вывод находится в противоречии с заключением судебно-медицинской экспертизы (л. д. 72 - 75), положенной судом в основу приговора, согласно выводам которой, телесные повреждения Б., повлекшие его смерть, были причинены за 2 - 3 суток до его смерти, то есть 27 - 28.09.2009 г.

Данному противоречию, имеющему существенное значение для правильного разрешения дела, суд надлежащей оценки не дал, вследствие чего приговор суда подлежит отмене.

10. Ссылка в приговоре на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании, неустранение противоречий в показаниях также является причиной отмены судебных решений.

Советским районным судом г. Тамбова Т. был осуждён за самоуправство с применением насилия по ч. 2 ст. 330 УК РФ к лишению свободы на 2 года. В соответствие с ч. 7 ст. 79 УК РФ отменено условное осуждение на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы в ИК строгого режима.

Подсудимый Т. свою причастность к инкриминируемым деяниям в отношении потерпевшей Т.Н.В. отрицает, поясняя, что у нее имелись основания для его оговора.

В обоснование вывода о виновности Т., суд в приговоре сослался на показания свидетеля К., данных им на следствии. Вместе с тем, как видно из материалов дела, в его показаниях на следствии и в судебном заседании имеются существенные противоречия.

Вопреки требованиям закона, не устранив противоречия в показаниях данного свидетеля, суд сослался на его первоначальные показания, которые в судебном заседании не оглашались.

Также, указав, что показания свидетеля П. аналогичные показаниям К., в приговоре их не привел, а необоснованно сослался на протокол очной ставки между Т. и П., хотя ни сторона обвинения, ни сторона защиты не ходатайствовала об оглашении данного доказательства по делу.

Кроме того, в протоколах судебного заседания от 18.02. и 03.03.2010 г. председательствующим указана судья Ч.Т.С, тогда как уголовное дело рассматривалось, и приговор был постановлен судьей М.Н.М.

Отмеченные нарушения уголовно-процессуального закона признаны существенными и повлекли отмену приговора.

11. Неполное исследование данных о психическом состоянии подсудимого и пробелы в этом вопросе в приговоре повлекли его отмену в отношении К.

Ленинским районным судом г. Тамбова К. был осужден в особом порядке по ч. 1 ст. 115 УК РФ к исправительным работам сроком на 6 месяцев с удержанием из заработка 20% в доход государства; по ч. 1 ст. 161 УК РФ к 2 годам лишения свободы. В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ путем поглощения менее строгого наказания более строгим К. назначено 2 года лишения свободы в ИК строгого режима.

Необходимым условием уголовной ответственности является наличие вины у лица, совершившего общественно опасное деяние. При постановлении приговора суд должен удостовериться, является ли лицо субъектом инкриминируемых ему преступлений и подлежит ли оно уголовной ответственности. Кроме того, в силу ст. 22 УК РФ психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера.

В кассационной жалобе и в суде кассационной инстанции К. заявил, что страдает психическим расстройством, однако состояние его здоровья не учтено судом при назначении наказания.

Действительно, судом первой инстанции при назначении наказания состояние здоровья К. не учитывалось. Каких-либо медицинских документов, подтверждающих наличие у К. на момент совершения преступления, либо на момент постановления приговора психического заболевания материалы дела не содержат. Судом исследовалась справка ГУЗ Тамбовская психиатрическая больница от 13.07.2002 года, согласно которой К. на учете у психиатра не состоит. Вместе с тем, из ранее постановленных в отношении К. приговоров Октябрьского районного суда г. Тамбова от 05.08.2004 г. и Горшеченского районного суда Курской области от 08.02.2008 г. (л. д. 98 - 100, 102 - 106) следует, что у К. обнаруживались признаки психического расстройства. Указанные противоречия судом не устранены.

Таким образом, судебная коллегия была лишена возможности проверить обоснованность доводов К. о наличии у него психического заболевания, по этой причине приговор отменён.

III. Неправильное применение уголовного закона (ст. 382 УПК РФ)

По этому основанию в анализируемом периоде отменены 6 приговора на 7 лиц или 14,5% (в 1-м полугодии 2009 г. - 10%, в 2008 г.- треть) всех отменённых приговоров.

1. Установление субъективной стороны преступления напрямую влияет на квалификацию действий виновного.

Советским районным судом г. Тамбова Т. был осужден по п.п. "в", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ на 2 года 6 месяцев лишения свободы, а с применением ст. 70 УК - к 3 годам лишения свободы в ИК строгого режима.

Т. признан виновным в открытом хищении чужого имущества, совершенном с незаконным проникновением в жилище и с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья.

Судом правильно установлены обстоятельства происшедшего, но действиям Т. не дана надлежащая правовая оценка.

Правильно установлено судом, что отражено и в приговоре, факт дачи осужденным денег в долг Г., являющейся дочерью потерпевшей Т. Об этом в судебном заседании показывали осужденный, потерпевшая Т. и ее дочь Г., а также свидетель К. Об этом же говорит свидетель П., что следует из текста оглашенного судом протокола очной ставки между свидетелем и осужденным.

Суд при рассмотрении уголовного дела не установил, каковы были мотив и цель Т., когда он пришел к квартире потерпевшей, а затем проник в нее. Этот вопрос судом не выяснялся.

Осужденный знал, где проживает Г., взявшая у него в долг большую сумму денег, знал, что в квартире проживает еще её мать. Следовательно, он мог предположить, что живущие вместе мать и дочь ведут общее хозяйство и все находящееся в квартире принадлежит им совместно.

Из показаний потерпевшей видно, что Т. требовал ее дочь Ольгу, говорил, что она взяла у него в долг деньги, и требовал их возврата.

Таким образом, Т. первоначально, да и затем, совершив незаконное проникновение в квартиру, не имел умысла на хищение оттуда каких-либо ценностей. Мотив и цель его действий были направлены лишь на то, чтобы, найдя Г., возвратить отданные ей в долг деньги.

Именно это, возвращение денег, он и сделал, взяв кошелек. При этом он не делал различия в материальном отношении между матерью и дочерью, о чем сказано выше.

При новом рассмотрении уголовного дела суду предложено установить мотив и цель действий Т., на что был направлен его умысел в момент проникновения в квартиру, и, исходя из установленного, дать действиям Т. надлежащую юридическую оценку.

2. Субъективная сторона преступления устанавливается не только из показаний подсудимого, но и путём тщательного исследования других доказательств, в частности предшествующего поведения виновного.

Ленинским районным судом г. Тамбова К.Л.И. была осуждена по ч. 4 ст. 111 УК РФ к лишению свободы сроком 7 лет в ИК общего режима за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

Квалифицируя действия К.Л.И. по ч. 4 ст. 111 УК РФ, суд указал в приговоре, что она нанесла лишь один удар ножом, который взяла со стола, а не заранее приготовила для убийства, что не она пришла к потерпевшему, а он пришел к ней в дом. После удара ножом К.Л.И. видела, что потерпевший жив, однако каких-либо действий, направленных на лишение его жизни, не предпринимала, хотя имела такую возможность. Сам факт нанесения удара в левую половину груди, как считает суд, не может свидетельствовать о намерении К.Л.И. на лишение жизни потерпевшего. Суд посчитал, что высказывавшиеся ранее К.Л.И. в адрес К.А.В. угрозы убийством не могут служить основанием для квалификации ее действий как убийство, поскольку они высказывались в состоянии опьянения, а поэтому не могли быть восприняты реально. Кроме того, в приговоре указано, что К.Л.И. имела возможность и ранее совершить убийство К.А.В, но не сделала этого.

С данными выводами суда судебная коллегия не согласилась.

Исходя из разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 1 от 27.01.1999 г. (в редакции от 06.02.2007 г. N 4 и 03.04.2008 г. N 4) при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности, тогда как при убийстве его умысел направлен на лишение потерпевшего жизни. При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, а также предшествующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Удар К.А.В. был нанесен потерпевшему ножом в левую половину грудной клетки, в область сердца, т.е. в жизненно важный орган. Наличие между К.А.В. и К.Л.И. неприязненных отношений признано судом. Тем не менее, суд не усмотрел реальной опасности для потерпевшего в предшествующем поведении К.Л.И., ничем при этом не мотивировав свои выводы.

Между тем, из показаний потерпевшего К.И.В, свидетелей К.В.В, С., П. следует, что К.Л.И. систематически злоупотребляла спиртными напитками, в состоянии алкогольного опьянения хваталась за нож и угрожала К.А.В. убийством.

Данным обстоятельствам должной оценки судом дано не было, как и показаниям свидетеля П., которые суд признал достоверными и сослался на них в приговоре. Между тем, П. является очевидцем исследуемых событий, и её показания могут свидетельствовать об умысле К.Л.И. на убийство К.А.В. Так, со слов П., К.Л.И. сначала бросалась с вилкой затем с ножом на нее, угрожая выколоть ей глаза, но К.А.В. оттолкнул подсудимую и выбил нож. Тогда К.Л.И. вцепилась в К.А.В. и стала его бить, затем К.Л.И. подняла с пола нож и стала наносить К.А.В. удары. Последний громко крикнул и, согнувшись, выбежал на улицу.

То, что К.Л.И. заранее не готовила нож, потерпевший сам пришел к ней, после нанесения удара в область сердца других ударов ему не наносила, сами по себе, не свидетельствуют об отсутствии у К.Л.И. умысла на убийство К.А.В..

Кроме того, судом допущены нарушения уголовно-процессуального закона, которые являются основанием к отмене приговора.

Показания К.Л.И, данные в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемой и обвиняемой, не были согласно протоколу судебного заседания предметом исследования суда, в связи с чем, суд не вправе был ссылаться на них в приговоре в обоснование своих выводов.

Ссылаясь в приговоре на протоколы явки с повинной К.Л.И., проверки показаний на месте К.Л.И. и П., суд вопреки разъяснениям, содержащимся в п. 3 постановления Пленума Верховного суда РФ от 29.04.1996 г. N 1 "О судебном приговоре", не раскрыл их содержание, что лишило коллегию возможности на основе данных доказательств проверить обоснованность выводов суда о направленности умысла подсудимой.

3. Недостаточный учёт всех обстоятельств дела и субъективного отношения виновных к содеянному, недостаточно точное понимание положений ст. 10 УК РФ повлекли отмену приговора Никифоровского районного суда в отношении А. и О.

А. был осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 5 годам лишения свободы, условно с испытательным сроком 3 года с возложение соответствующих обязанностей. А так же А. и О. признаны виновными по п. "а" ч. 2 ст. 199 УК РФ, без назначения им наказания.

Оценив все исследованные в судебном заседании доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что А., будучи директором ООО "Центральное", не имея права на получение субсидий на возмещение из федерального и областного бюджетов части затрат на уплату процентов по предоставленному ему инвестиционному кредиту, предоставил в ОАО "Россельхозбанк", а затем в Управление сельского хозяйства Тамбовской области расчеты на основе подложных платежных поручений, свидетельствующих о якобы частичной оплате данных работ из кредитных денежных средств, получив тем самым субсидию в размере 1.446.577 рублей 33 копейки.

Данный размер был определен судом на основании выводов мотивированного заключения эксперта (т. 41 л. д. 218 - 243), в основу которого были положены представленные в суд финансовые документы ООО "Центральное" за искомый период времени.

Как видно из показаний свидетеля З.О.Б., работавшей главным бухгалтером ООО "ЖСК", ООО "Центральное" после перечисления 11 миллионов рублей в ООО "ЖСК" оно произвело вторичную оплату работ из полученных кредитных средств, которые по просьбе бухгалтера ООО "Центральное" были перечислены на счет последнего в Сбербанке.

О производстве переплаты работ по составлению сметы на проект свинокомплекса, которая в дальнейшем была возвращена на счет ООО "Центральное" в Сбербанке свидетельствуют показания свидетеля Ч.Н.В., которая работала главным бухгалтером ОАО "Тамбовсельхозпроект", а так же свидетеля В., оглашенные в суде (т. 17 л. д. 127 - 131).

Вышеуказанные показания объективно согласуются с показаниями свидетеля Л.С.Е., работавшей главным бухгалтером ООО "Центральное" в данный период времени и подтвердившей данные обстоятельства, а так же то, что строительство свинокомплекса велось как за счет кредитных, так и за счет собственных денежных средств, которые после получения кредита возмещались, с целью чего в Сбербанке был открыт расчетный счет ООО "Центральное".

Довод о предполагаемом характере показаний свидетеля З.О.Б. судебная коллегия нашла несостоятельным, так как последняя являлась лицом, непосредственно осуществлявшим финансово-бухгалтерскую деятельность ООО "Центральное" и, в том числе, подготавливало финансовые документы, подтверждающие оприходование обществом кредитных денежных средств, выделенных по специальной программе.

Обоснованно установив виновность действий А., суд, однако, не учел то обстоятельство, что доказательств завладения лично им предоставленных ООО "Центральное" субсидий и распоряжения ими в своих личных целях, стороной обвинения представлено не было.

Более того, из обвинения следует, что А. действовал в интересах ООО "Центральное", а указанные деньги, были перечислены на расчетный счет указанного общества в ОАО "Россельхозбанк" и в дальнейшем использованы для его целей.

При таких обстоятельствах, вывод о завладении, а значит хищении А. вменяемых денег, как считает судебная коллегия, является неверным, в силу чего согласиться с правильностью квалификации действий осужденного как мошенничество, судебная коллегия не может.

Вместе с тем, неопровержимым является то обстоятельство, что действиями А. путем незаконного получения субсидий для ООО "Центральное" собственнику был причинен имущественный ущерб, а так же то, что данные действия были совершены им путем злоупотребления доверием.

В силу чего, по мнению судебной коллегии, его действия подлежат переквалификации на п. "б" ч. 3 ст. 165 УК РФ, как причинение имущественного ущерба собственнику путем злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, с причинением особо крупного ущерба.

Учитывая то обстоятельство, что данное преступление относится к категории средней тяжести, а так же то, что согласно заявлению (т. 43 л. д. 272) Управление сельского хозяйства Тамбовской области отказалось от своих исковых требований с дальнейшим производством перерасчета субсидий ООО "Центральное", принимая во внимание прекращение А. своей деятельности в качестве директора и учредителя ООО "Центральное", которое добровольно отказалось от выплаты субсидий за 2008 год, судебная коллегия приходит к выводу о том, что А. вследствие своего деятельного раскаяния перестал быть общественно-опасным лицом, вследствие чего его уголовное преследование подлежит прекращению за его деятельным раскаянием.

Наряду с обвинением по ч. 4 ст. 159 УК РФ органами предварительного следствия А., так как и О. обвинялись в совершении преступления, предусмотренного п. п. "а", "б" ч. 2 ст. 199 УК РФ.

Их действия были переквалифицированы судом на п. "а" ч. 2 ст. 199 УК РФ, по которой они оба были признаны виновными, без назначения наказания, в связи с применением положений ч. 1 ст. 10 УК РФ.

Однако, правильно мотивировав принятое по п. "а" ч. 2 ст. 199 УК РФ решение и не установив в действиях А. и О. на момент постановления приговора состава указанного преступления, суд вместе с тем, признал их виновными, не назначая им наказание.

С таким решением, коллегия не согласилась, полагая приговор в данной части подлежащим отмене, с прекращением производства по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в действиях А. и О. состава этого преступления.

4. Причинение средней тяжести вреда здоровью человека расценивается как насилие, опасное для здоровья потерпевшего Ленинским районным судом г. Тамбова У. был осуждён по ч. 1 ст. 318 УК РФ к 3 годам лишения свободы и по совокупности с приговором от 07.12.2007 г. на основании ст. 70 УК РФ окончательно к 3 годам 15 дням лишения свободы в ИК строгого режима.

У. признан виновным в применении 22.06.2009 г. насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.

Признав в приговоре установленным, что преступление совершено У. при фактических обстоятельствах, аналогичных по существу тем, которые приведены в обвинительном заключении (в том числе о причинении умышленными насильственными действиями осуждённого потерпевшему вреда здоровью средней тяжести), суд в то же время пришёл к выводам, согласно которым осуждённый "применил к А.. насилие, не опасное для жизни или здоровья"; "доказательств, свидетельствующих о причинении потерпевшему телесных повреждений, опасных для жизни и здоровья, не представлено".

Однако, такие выводы суда (а, следовательно, и переквалификация действий У. с ч. 2 ст. 318 на ч. 1 ст. 318 УК РФ) не только существенно противоречат установленным судом фактическим обстоятельствам дела, но и не основаны на действующем уголовном законе и сложившейся судебной практике, рассматривающих умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью человека как насилие, безусловно, опасное для здоровья потерпевшего.

5. Ш. за 6 грабежей при отягчающих обстоятельствах с применением ч.ч. 3 и 5 ст. 69 УК РФ был осуждён Тамбовским районным судом к 9 годам лишения свободы в ИК строгого режима.

Приходя к выводу об отсутствии в действиях Ш. состава разбойного нападения, и переквалифицировав действия виновного со ст. 162 на ст. 161 УК РФ, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что наступившие для потерпевших Г. и Б. последствия в виде вреда здоровью средней тяжести и легкого вреда здоровью с кратковременным его расстройством от переохлаждения, и возможность наступления таких последствий для других потерпевших, не находились, и не могли находиться в прямой причинной связи с его действиями, а явились или могли явиться следствием стечения ряда обстоятельств, в том числе не зависящих от него (в частности особенностей организма и температуры окружающего воздуха). Доказательств, свидетельствующих о наличии у Ш. прямого умысла на применение насилия, опасного для жизни и здоровья в отношении потерпевших, как указал суд, не имеется.

С обоснованностью данного вывода суда, судебная коллегия также не согласилась.

Действительно, температура воздуха и особенности организма потерпевших являются обстоятельствами, которые не зависят от осужденного.

Однако, в данном случае, для правильности квалификации действий Ш. суду надлежало выяснить не то как зависят данные обстоятельства от него, а то, какую опасность для жизни и здоровья потерпевших они создают в результате действий Ш., выразившихся согласно обвинению в том, что он обманным путем предлагал потерпевшим употребить сильнодействующее вещество, от попадания которого в организм они теряли сознание и оказывались в беспомощном состоянии, а затем, высаживал их в безлюдных местах без предметов одежды при низкой температуре воздуха.

Данные обстоятельства, имеющие существенное значение для правильной квалификации действий Ш. суд не учел, в связи с чем, приговор в отношении него подлежит отмене.

При новом рассмотрении дела, суду необходимо подробно исследовать представленные сторонами доказательства, установить, применялось ли Ш. насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевших с целью хищения их имущества и имелась ли реальная угроза применения такого насилия, и в случае установления виновности Ш. правильно квалифицировать его действия, а так же учесть доводы кассационного представления о мягкости назначенного ему наказания, учитывая характер и степень общественной опасности, вменяемых ему преступлений, данных об его личности и других обстоятельств, предусмотренных ч. 3 ст. 60 УК РФ.

6. Суд кассационной инстанции усмотрел в действиях виновного формальный состав преступления и, отменив приговор, прекратил производство по делу на основании ст. 14 УК РФ.

Постановлением мирового судьи участка N 4 Октябрьского района г. Тамбова от 30.03.2010 г. уголовное дело в отношении И. по ст. 324 УК РФ было прекращено на основании ч. 2 ст. 14 УК РФ, т.е. в силу малозначительности.

Приговором судьи Октябрьского районного суда г. Тамбова, вынесенным по представлению прокурора в апелляционным порядке, постановление мирового судьи было отменено, и И. признан виновным и осуждён по ст. 324 УК РФ к штрафу в доход государства в размере 20 тыс. руб.

По делу бесспорно установлено, и это никем не оспаривается, что 01.08.2009 г. на И. был составлен протокол об административном правонарушении по ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ (выезд на встречную полосу движения в г. Туапсе) и у него изъято водительское удостоверение.

10.09.2009 г. мировым судьёй участка N 2 Советского района г. Тамбова И. заочно был лишён права управления транспортными средствами на 4 месяца.

13.10.2009 г. И. обратился в МЭО ГИБДД УВД по Тамбовской области о выдаче ему дубликата водительского удостоверения якобы взамен утраченного. В тот же день ему было выдано временное разрешение серии 68 ВР N 100607 на право управления транспортным средством на один месяц.

В ноябре 2009 г. в ГИБДД поступило постановление мирового судьи от 10.09.2009 г. по делу об административном правонарушении. 05.12.2009 г. в отношении И. было возбуждено уголовное дело по признакам ст. 324 УК РФ.

Сам И. в судебном заседании суда апелляционной инстанции, не отрицая факта нарушения Правил дорожного движения в г. Таупсе, утверждал, и это отражено в приговоре, что взамен изъятого водительского удостоверения ему было выдано временное разрешение, которое он утерял.

Факт выдачи временного разрешения на право управления транспортного средства подтверждается протоколом об административном правонарушении от 01.08.2009 г. (л. д. 35). Утверждение И. об утере временного разрешения не опровергнуто, поэтому вывод мирового судьи о фактическом получении дубликата временного разрешения на право управления транспортными средствами заслуживает внимания.

Далее И. пояснил, что 25.08.2009 г. обращался в канцелярию Советского мирового суда по вопросу судьбы своих документов, ему сообщили, что материал к ним не поступал. В ГИБДД по базе данных его документы не проходили, поэтому ему посоветовали написать заявление об утере водительского удостоверения, что он и сделал, получив временное разрешение.

Как следует из материалов дела, мировым судьёй Советского района материал об административном правонарушении был рассмотрен в отсутствие И. До ноября 2009 г. ГИБДД также не было известно о состоявшемся решении мирового судьи от 10.09.2009 г. Поэтому довод И., о том, что он не был осведомлён о лишении его водительских прав мировым судьёй на момент обращения в органы ГИБДД в октябре 2009 г. также не опровергнут.

В постановлении заместителя председателя областного суда по гражданским делам от 19.03.2010 г. это обстоятельство также не опровергается, а лишь сделан вывод о допустимости разрешения дела об административном правонарушении в отсутствии должника в случае, если с указанного места жительства (регистрации) поступило сообщение о том, что лицо фактически не проживает по этому адресу. В данном случае материал рассмотрен мировым судьёй в отсутствии И., так как по указанному адресу правонарушитель отсутствовал "по причине пожара".

Длительное, более месяца со дня вступления решения в силу, непредставление канцелярией мирового судьи в ГИБДД постановления о лишении в административном порядке И. права на управление транспортными средствами также не может быть поставлено в вину последнему.

Находясь в неведении более двух месяцев относительно судьбы водительского удостоверения, И. обратился в органы ГИБДД за получением по сути временного разрешения на право управления транспортным средством, которое, по его словам он утратил, хотя и скрыл изъятие водительских прав в г. Туапсе.

Формально в его действиях усматриваются признаки преступления, предусмотренного ст. 324 УК РФ.

И. временное разрешение серии 68 ВР N 100607 на право управления транспортным средством сроком на один месяц было выдано 13.10.2009 г. На момент возбуждения уголовного дела 05.12.2009 г. (л.д. 1) по признакам преступления, предусмотренного ст. 324 УК РФ, это разрешение утратило своё юридическое значение и никаких прав И. не представляло, общественную опасность действия И. уже утратили.

Этим обстоятельствам при рассмотрении дела в апелляционном порядке должной оценки не дано.

Согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.

Поэтому мировой судья судебного участка N 4 Октябрьского района, признав в действиях И. формальные признаки преступления, предусмотренного ст. 324 УК РФ, учитывая, что ему был фактически выдан дубликат временного разрешения на право управления транспортными средствами, обоснованно пришёл к выводу о наличии оснований для признания данного деяния малозначительным и не причинившим существенного вреда охраняемым уголовным законом правоотношениям.

При таких обстоятельствах доводы жалобы И. признаны коллегией заслуживающими внимания и подлежащими удовлетворению, приговор - подлежащим отмене с прекращением уголовного преследования на основании ч. 2 ст. 14 УК РФ в силу малозначительности.

С учётом принимаемого коллегией решения просьба в кассационных представлениях об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение удовлетворению не подлежит.

IV. Несправедливость приговора (ст. 383 УПК РФ).

Справедливость наказания - вопрос сложный и оценочный. В этом вопросе судьями области допускается много ошибок. По этому процессуальному основанию в 1-м полугодии 2010 г. отменено 10 приговоров на 10 лиц (в 1-м полугодии 2009 г. - 11 приговоров на 12 лиц; 2008 г. - всего 4 приговора на 4 лица). Некоторые судьи допускали ошибки в применении норм закона, регулирующих общие начала назначения наказания. В некоторых конкретных делах, по мнению судей коллегии, наказание не соответствовало общественной опасности и тяжести содеянного, личности осуждённого.

I. Ошибки, связанные с неправильным применением норм Общей части УК РФ, регламентирующих вопросы назначения наказания, составляют 60% всех отменённых по этому основанию приговоров (6 приговоров на 6 лиц).

1) Т. был осужден Рассказовским районным судом по двум эпизодам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 234 УК РФ, к лишению свободы на 1 год за каждое преступление, по их совокупности (ч. 2 ст. 69 УК РФ) - на 1 год 6 месяцев, по совокупности приговоров (ст. 70 УК) - на 2 года 6 месяцев в ИК строгого режима. По ч. 2 ст. 188 УК РФ он был оправдан за отсутствием состава преступления.

Т. был признан виновным в незаконном сбыте и пересылке сильнодействующего вещества в крупном размере, при изложенных в приговоре обстоятельствах.

Определяя Т. наказание по правилам ст. 62 УК РФ, судом не было учтено, что положение данной статьи уголовного закона могут быть применены при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. п. "и" и (или) "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ только при отсутствии отягчающих обстоятельств.

Вместе с тем приговором суда установлено, что в действиях Т. имеет место отягчающее обстоятельство - рецидив преступлений (п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ), что исключает возможность назначения наказания с применением ст. 62 УК РФ.

Кроме того суд не в полной мере учел при назначении осужденному наказания характера и степень общественной опасности действий Т., а также данные о его личности.

2. Мичуринским городским судом К. был осуждён по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году лишения свободы, а в соответствии с ч. 7 ст. 79 и ст. 70 УК РФ к 1 году 1 месяцу лишения свободы в ИК строгого режима за незаконное приобретение, хранение без цели сбыта наркотического средства в крупном размере.

К. был судим 17.11.2003 г. по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР к 7 годам лишения свободы; освобожден 13.07.2006 года условно-досрочно на неотбытый срок 3 года 4 месяца 21 день - до 03.12.2009 г.

Установив, что К. совершил умышленное преступление в течение оставшейся неотбытой части наказания по приговору от 17.11.2003 г., суд обоснованно принял решение об отмене условно-досрочного освобождения.

Однако определяя ему окончательное наказание по совокупности приговоров в виде лишения свободы сроком на 1 год 1 месяц, суд нарушил правила ч. 4 ст. 70 УК РФ, в силу которых окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору. Неотбытая часть наказания по предыдущему приговору составляла 3 года 4 месяца 21 день.

3. Отдельные судьи при рассмотрении дел о преступлениях небольшой тяжести не обращают внимание на положения закона о сроках давности уголовного преследования.

Так, Г. была осуждена Советским районным судом к лишению свободы: за 13 преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158 УК РФ, к 1 году 6 месяцам за каждое; за 5 преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, и за 5 преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 159 УК РФ, к 3 годам лишения свободы за каждое.

ГАРАНТ:

По-видимому в предыдущем абзаце допущена опечатка, ч. 2 ст. 159 УК РФ не содержит пункта "в"

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности этих преступлений Г. назначено 7 лет лишения свободы, а на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения с наказанием, назначенным приговором от 03.11.2009 г. окончательно определено 9 лет лишения свободы в ИК общего режима.

Как разъяснено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ (в редакции от 06.02.2007 г.) "О судебном приговоре", если суд во время судебного разбирательства придет к выводу о необходимости освобождения от наказания по предусмотренным в п. 3 ч. 1 ст. 24 и п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ по основаниям (ввиду истечения срока давности уголовного преследования, либо вследствие акта амнистии, если он устраняет применение наказания за совершенные деяния), суд, постановляя в отношении подсудимого обвинительный приговор, должен в его описательно-мотивировочной части обосновать принятое решение. В резолютивной части приговора, признав подсудимого виновным в совершении преступления и назначив наказание по соответствующей статье уголовного закона, суд указывает об освобождении осужденного от наказания.

Признавая Г. виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 158 УК РФ в период с лета 2007 г. по январь 2008 г., суд не выполнил указанных требований и не освободил Г. от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности за совершение указанных преступлений в соответствии с ч. 1 ст. 78 УК РФ.

Назначая наказание осужденной, суд, приводя в приговоре в качестве доказательства протоколы явок с повинной, в нарушение требований ч. 1 ст. 61 УК РФ не признал указанные явки с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание.

В соответствии с п. 14 вышеназванного Постановления Пленума Верховного Суда России при назначении наказания и вида исправительного учреждения суды при наличии оснований обязаны в описательно-мотивировочной части приговора со ссылкой на часть, пункт ст. 18 УК РФ указать на наличие в действиях подсудимого рецидива преступления и его конкретного вида.

Несмотря на то, что Г. имеет неснятую и непогашенную судимость, суд указанные требования закона не выполнил и фактически назначил наказание без учета смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.

4. Тамбовским районным судом И. был осужден по ч. 2 ст. 264 УК РФ к лишению свободы на 2 года с лишением права управлять транспортным средством на 2 года; на основании ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ отменено условное осуждение по приговору от 17.03.2008 г., и по совокупности приговоров назначено 3 года лишения свободы в ИК общего режима.

И. признан виновным в нарушении правил дорожного движения, в состоянии алкогольного опьянения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека.

В соответствии с п.п. 4, 5 ч. 1 ст. 308 УК РФ в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны вид и размер наказания, назначенного подсудимому за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным и окончательная мера наказания, подлежащая отбытию на основании ст.ст. 69 - 72 УК РФ.

ГАРАНТ:

По-видимому в предыдущем абзаце допущена опечатка, ст. 308 УК РФ не содержит п.п. 4, 5 ч. 1

Суд назначил по ч. 2 ст. 264 УК РФ дополнительное наказание в виде лишения права управлять транспортным средством, однако по совокупности приговоров дополнительное наказание не назначил, в связи с чем представление прокурора в этой части является обоснованным.

Исправить эту ошибку неправильного применения уголовного закона в кассационной инстанции было нельзя в связи с чем приговор отменён и дело направлению на новое судебное разбирательство

5. Т. был осуждён в особом порядке Октябрьским районным судом по ч. 1 ст. 264 УК РФ к 10 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год за нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение пешеходу тяжкого вреда здоровью.

При осуждении лица за автотранспортное преступление судам следует обсуждать вопрос о применении или неприменении к виновному дополнительного наказания в виде лишения права управлять транспортными средствами.

Как видно из материалов дела и приговора, Т. совершил наезд на пешехода Х. и вину свою признал.

Однако, допущенное Т. нарушение является очевидным и грубым, поскольку пешеход в данном случае пользуется преимуществом при движении, и Т. обязан был уступить дорогу. Данному обстоятельству суд оценки не дал, без надлежащей мотивировки указал об отсутствии необходимости применения дополнительного наказания.

6. Условное осуждение (ст. 73 УК РФ) применяется только к основным наказаниям, о чём каждый год обращается внимание судей. Тем не менее, подобная ошибка повторяется из года в год.

Ч. был осуждён Сосновским районным судом по ч. 3 ст. 160 УК РФ к 3 годам лишения свободы со штрафом в размере 2.500 рублей, с лишением права занимать должности на государственной службе и в органах местного самоуправления, связанные с руководящими и организационно-распорядительными функциями сроком на 3 года.

В силу ст. 73 УК РФ данное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком в 3 года, с возложением определённых обязанностей.

Ч. признан виновным в присвоении принадлежащего МОУ Сосновская средняя образовательная школа N 1 имущества на общую сумму 36.729 рублей с использованием своего служебного положения.

Считая необходимым в данном случае отменить приговор, судебная коллегия также учла, что по смыслу ч. 4 ст. 73 УК РФ условным может быть признано лишь основное наказание. Дополнительные наказания приводятся в исполнение реально.

II. Определение чрезмерной мягкости наказания во многом субъективно и предъявлять претензии судьям сложно. Но, тем не менее, следует отметить, что продолжает существовать тенденция назначения за тяжкие и особо тяжкие преступления небольшие сроки наказания, близкие к нижнему пределу санкции, а то и применения ст.ст. 64 или 73 УК РФ. По мотивам мягкости наказания в 1-м полугодии 2010 г. отменены 4 приговоров на 4 лиц (в 1-м полугодии 2009 г. - 9/9).

1) Кирсановским районным судом А. был осужден к лишению свободы: по ч. 1 ст. 161 УК РФ на 2 года, по ч. 1 ст. 112 УК РФ на 1 год; по ч. 1 ст. 115 УК РФ к 1 году исправительных работ, с применением ст. 71 УК РФ к 4 месяцам лишения свободы. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений ему назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы в ИК строгого режима. Срок наказания исчислен с 19.11.2009 года, с "момента окончания срока наказания, назначенного по приговору суда от 16.01.2008 года",

Признав А. виновным в грабеже; совместно с П. в умышленном причинении средней тяжести вреда здоровью АБ, не опасного для жизни человека, также совместно с П. в умышленном причинении легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья С., суд при назначении А. наказания не выполнил в полном объеме требования ст. 60 УК РФ.

В соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части УК РФ с учетом положений Общей части УК РФ.

При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Однако, при назначении наказания А., суд указанные требования закона выполнил не в полной мере.

Так, суд назначил наказание А. по ч. 1 ст. 161, ч. 1 ст. 112 УК РФ ближе к минимальному по санкции статей, признав наличие отягчающих наказание обстоятельств, фактически оставил без внимания ряд важных обстоятельств. Так судом не учтена степень общественной опасности совершенных им преступлений, антисоциальная направленность личности А., который, имея две непогашенные судимости, в период отбывания наказания по приговору суда от 16.01.2008 г. вновь совершил три преступления против личности.

Как установил суд, А.. совместно с П. в ночное время подвергли избиению АБ, нанося ему многочисленные удары ногами и руками по голове, лицу и различным частям тела, причинив телесные повреждения которые квалифицируются как средний вред здоровью по признаку длительного расстройства здоровья сроком свыше 21 дня. Затем А. совершил открытое хищение сотового телефона у потерпевшего АБ, далее А. также совместно с П. подвергли избиению несовершеннолетнего С., нанося ему многочисленные удары ногами и руками по голове, лицу и различным частям тела, причинив телесные повреждения которые квалифицированы как легкий вред здоровью по признаку длительного расстройства здоровья сроком не свыше 21 дня.

Таким образом, данная судом в приговоре оценка характера и степени общественной опасности содеянного А. не позволяет признать назначенное ему наказание справедливым и соответствующим тяжести содеянного, обстоятельствам дела и данным о личности осужденного.

При таких обстоятельствах, в связи с отмеченными нарушениями уголовно-процессуального закона приговор в отношении А. подлежит отмене, с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство.

По мнению судебной коллегии, вызывает сомнения обоснованность назначения исчисления срока наказания у А. по данному приговору именно с "момента окончания срока наказания, назначенного по приговору суда от 16.01.2008 года", так как исчисление срока наказания согласно действующего законодательства связано с датой избрания меры пресечения по последнему приговору суда, а преступления совершены А. в период отбывания наказания по приговору суда от 16.01.2008 г., что свидетельствует о необходимости обсуждения вопроса о применении при назначении наказания требований ст. 70 УК РФ.

2) П. был осуждён по ч. 1 ст. 201 УК РФ (в редакции от 08.12.2003 г.) к 1 году 4 месяцам лишения свободы в силу ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком в 3 года с возложением определённых обязанностей.

Судебная коллегия нашла обжалуемый приговор подлежащим отмене ввиду его несправедливости вследствие чрезмерной мягкости наказания, назначенного условно.

Назначая П. условное наказание, суд в приговоре указал, что учитывает "личность осуждённого, обстоятельства содеянного", и считает, что "такое наказание позволит контролировать поведение осуждённого с целью его исправления и предупреждения совершения новых преступлений".

Однако суд не указал, какие именно обстоятельства дела он имел в виду, которые свидетельствовали бы о возможности исправления осуждённого при условном осуждении, а также не указал, в силу каких обстоятельств суд пришёл к выводу о возможности исправления осуждённого без реального отбывания наказания.

Как следует из текста приговора, такие обстоятельства как: "признание П. полностью своей вины в совершении преступления средней тяжести, раскаяние в содеянном, принятие мер к возмещению ущерба, ранее он не судим, на иждивении имеет одного малолетнего, одного несовершеннолетнего ребёнка, положительно характеризуется по месту жительства и последней работы, удовлетворительно -участковым по месту жительства и по месту работы в Тамбовском отделении N 85904 Сбербанка РФ, по работе награждался грамотами" - суд учитывал при определении "характера и степени общественной опасности совершённого преступления, личности" осуждённого, "влияния наказания на" его "исправление", наличия "смягчающих наказание обстоятельств".

Назначая условное осуждение, суд не в полной мере учёл характер и конкретную степень общественной опасности совершенного П. преступления, в частности: должностного положения П. (начальник отдела кредитования Тамбовского отделения N 8594 Сбербанка РФ); последствий его действий для авторитета Сбербанка РФ и государства; значительный размер причинённого потерпевшему материального ущерба (43.337.249 рублей 81 копейка).

Имеющими в деле материалами достоверно не подтверждён и нуждается в дополнительной проверке и вывод суда в приговоре о наличии на иждивении осужденного двоих детей (малолетней дочери и несовершеннолетнего сына).

По смыслу закона (п. "г" ч. 1 ст. 61 УК РФ) наличие у виновного малолетнего (несовершеннолетнего) ребёнка может быть признано смягчающим лишь с учётом конкретных данных, свидетельствующих о выполнении виновным обязанностей родителя, связанных, в частности, с его участием в воспитании и материальном содержании ребёнка.

В отношении ссылки суда на "принятие мер к возмещению ущерба" судебная коллегия находит обоснованным довод кассационной жалобы о "значительности причинённого ущерба" и что "попытки возместить ущерб несоразмерны с суммой причинённого ущерба".

Как следует из материалов дела, причинённый ущерб возмещён в размере всего лишь 17.500 рублей (т. 7, л. д.73 - 79).

При этом судебная коллегия учитывает, что такое возмещение производилось Д. на основании договора поручения с П. в период 26.11.2009 г. - 21.12.2009 г., когда П. находился под стражей в следственном изоляторе.

Таким образом, неполнота учёта указанных обстоятельств могла повлиять на справедливость назначения П. условного наказания за содеянное, а доводы кассационного представления и жалобы о назначении чрезмерно мягкого наказания заслуживают внимания.

3) Октябрьским районным судом г. Тамбова С. был осужден к лишению свободы: по ч. 1 ст. 131 УК РФ (в редакции до 1.01.2010 г.) на 4 года, по п. "б" ч. 2 ст. 131 УК РФ (в редакции до 1.01.2010 г.) на 5 лет, по ч. 1 ст. 158 УК РФ (в редакции с 1.01.2010 г.) на 1 год в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений - на 7 лет.

На основании ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 12.01.1998 г., и окончательно С. назначено 8 лет лишения свободы в ИК строгого режима.

При назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Однако, суд указанные требования закона выполнил не в полной мере.

Так, при назначении осужденному наказания, суд оставил без внимания ряд важных обстоятельств, два преступления - из трех, в совершении которых признан виновным С., отнесены к категории тяжких; судом не в полной меру учтена степень социальной опасности данных преступлений, а также личность осужденного.

С., в период условно-досрочного освобождения от наказания по предыдущему приговору, в том числе и за совершение особо тяжкого преступления (ч. 1 ст. 105 УК РФ), в дневное время, находясь в чужой квартире, при наличии других лиц в соседней комнате, совершил насильственные действия сексуального характера в отношение потерпевшей А., несмотря на её крики, подавляя волю потерпевшей, ударил её головой о пол, затушил зажженную сигарету о грудь потерпевшей. После совершения насильственных действий сексуального характера С. совершил в том же месте изнасилование потерпевшей А. с применением насилия и угрозой убийства, а затем и кражу сотового телефона потерпевшей.

При таких обстоятельствах назначение С., по п. "б" ч. 2 ст. 131 УК РФ - 5 лет лишения свободы, а по совокупности преступлений, с применением принципа частичного сложения наказаний, только 7 лет лишения свободы, нельзя признать справедливым соответствующей содеянному в силу своей мягкости.

По мнению коллегии, суд нарушил принцип справедливости суд и при назначении наказания С. по совокупности приговоров, поскольку из 4 лет 2 месяцев неотбытого наказания за совершенные преступления по предыдущему приговору (убийство и незаконное проникновение в жилище) фактически присоединен только 1 год лишения свободы.

Кроме того, признав в качестве смягчающего наказание обстоятельства наличие на иждивении у осужденного С. малолетнего ребенка суд данный вывод надлежащим образом не мотивировал.

Нельзя согласиться с выводом суда, о частичном признании вины осужденным по всем эпизодам, поскольку С. признал только совершение кражи сотового телефона.

В соответствии со ст. 9 УПК РФ, преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

После принятия УК РФ в 1996 году редакции ст. 131, 132, 158 УК РФ несколько раз изменялась, может изменяться и в последующей. При таких обстоятельствах, указание в приговоре суда при квалификации действий осужденного на редакцию статьи УК РФ, с указание "до" или "после" какой-то даты не основана на законе.

4) Жердевским районным судом Л. был осуждён по ч. 3 ст. 309 УК РФ к 3 годам лишения свободы. В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговорам от 24.05.2004 г. и от 7.06.2004 г. и на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы в ИК общего режима.

Л. признан виновным в принуждении потерпевшего к даче ложных показаний, соединённом с угрозой убийством, причинением вред здоровью, применением насилия не опасного для жизни и здоровья указанных лиц.

Согласно п. 4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ приговор может быть отменен в кассационном порядке в случае несправедливости приговора.

Признав Л. виновным в совершении принуждения потерпевшего к даче ложных показаний, соединённом с угрозой убийством, причинением вред здоровью, применением насилия не опасного для жизни и здоровья, суд учел в качестве смягчающих наказание осужденному обстоятельств наличие на иждивении у осужденного малолетних детей, наличие "инвалидности у близких родственников подсудимого", при отсутствии обстоятельств отягчающих наказание.

Сославшись на указанные выше обстоятельства, суд пришел к выводу о необходимости применения к осужденному наказания связанного с реальным лишением свободы.

В соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей УК РФ с учетом положений Общей части УК РФ.

Так, при назначении осужденному судом не в полной меру учтена степень социальной опасности данного преступления, а также личность осужденного, который по данному делу скрывался от суда с 16.11.2006 года по 19.10.2009 года.

Л., в период условного осуждения от наказания по двум приговорам, имея цель ввести органы предварительного следствия и суда в заблуждение, совместно с Г. в доме N 13 по ул. Суворова г. Жердевки Тамбовской области в дневное время оказывали психологическое воздействие на П, угрожали ему убийством. Далее, Л, применил физическое насилие в отношение П., ударив его кулаком в грудь, причинив ему телесные повреждения в виде ушиба правой половины грудной клетки, которые как вред здоровью не расцениваются. П. реально оценив угрозу убийством, применение насилия не опасного для жизни и здоровья был вынужден расписаться в заявлении написанном К., содержащем факты не соответствующие действительности о разбойном нападении на П. неустановленными лицами.

При таких обстоятельствах назначение Л., по ч. 3 ст. 309 УК РФ только 3 лет лишения свободы, нельзя признать справедливым соответствующей содеянному в силу своей мягкости.

По мнению коллегии, нарушил принцип справедливости суд и при назначении наказания Л. по совокупности приговоров, поскольку из 3 лет и 2 лет неотбытого наказания за совершенные преступления по предыдущим приговорам фактически присоединено только 6 месяцев лишения свободы.

Кроме того, признав в качестве смягчающего наказание обстоятельства наличие на иждивении у осужденного Л. "малолетних детей" суд данный вывод надлежащим образом не мотивировал, поскольку по обвинительному заключению на иждивении у осужденного один ребенок (т. 1 л. д. 131).

По мнению коллегии, недостаточно мотивировано и признание в качестве обстоятельства смягчающего наказание осужденному наличие "инвалидности у близких родственников подсудимого", поскольку в материалам уголовного дела приобщены только копия пенсионного удостоверения и справка о получении матерью осужденного пенсии по старости (т. 4 л. д.14,15).

При таких обстоятельствах, приговор в отношении Л. не может быть признан законным, обоснованным и справедливым.

Причины изменения приговоров

В 1-м полугодии 2010 г. изменены 48 приговоров в отношении 53 лиц (в аналогичном периоде 2009, 2008, 2007 и 2006 гг. - соответственно 80, 79, 85 и 36 лиц).

В текущем году приговоры изменялись по докладам судей: Воробьёва А.В. - на 11 лиц; Ноздрина В.С. - 7; Мухортых А.И.- 6; Рудакова А.П. - 5; Васильева В.Ю., Спасенковой Л.Н. - по 4; Коломникова О.А., Станкевича В.В., Стародубова В.В. - по 3; Ардатова А.В., Лунькиной Е.В., Морозовой Т.Г. - по 2; Шикунова М.Н.- 1.

Причины изменения приговоров в анализируемом периоде будут также рассматриваться в свете оснований изменения судебных решений в кассационном порядке, предусмотренных в ст. 379, конкретизированных в ст.ст. 380 - 383 УПК РФ.

I. Несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела (ст. 380 УПК).

Приговоры районных и мировых судей области в 1-м полугодии 2010 г. по этому основанию не изменялись (в 1-м полугодии 2009 г. - 0, 2008 г. - 4).

II. Нарушение уголовно-процессуального закона (ст. 381 УПК).

отличие от прошлогоднего аналогичного периода, изменений приговоров в связи с нарушениями норм уголовного процесса при их вынесении не было (в 1-м полугодии 2009 г. в связи с нарушением норм УПК РФ изменены 9 приговоров в отношении 9 лиц).

III. Неправильное применение уголовного закона (ст. 382 УПК).

В 1-м полугодии 2010 г. ввиду неправильной квалификации судами первой и апелляционной инстанции действий виновных изменены 11 приговоров в отношении 12 лиц или 23,1% от всех осуждённых, приговоры в отношении которых изменены.

В 2009 г. по причине неправильного применения материального закона были изменены 19 приговоров в отношении 24 лиц или 30%; в 1-м полугодии 2008 г. на 25 лица (31,5%).

В основе ошибок лежит неправильное понимание, толкование и применение материального закона отдельными судьями.

Достаточно много ошибок в применении материального закона допускается судьями по делам, связанным с незаконным оборотом наркотических и сильнодействующих веществ.

Определённую сложность представляет отграничение множественности преступлений от единого продолжаемого преступления, состоящего из нескольких однородных эпизодов преступной деятельности, хотя о необходимости обращения внимания на данное обстоятельство обращалось внимание всех судей области на семинарах-совещаниях, в частности, и специально посвящённом этому вопросу.

1) Так, например, Октябрьским районным судом г. Тамбова Л. был осужден к лишению свободы: по ч. 1 ст. 228 УК РФ на 2 года; по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ на 5 лет; по двум преступления, предусмотренным ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ на 8 лет за каждое; по ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ на 9 лет; по их совокупности (ч. 3 ст. 69 УК РФ) - на 12 лет. В соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения с наказанием по приговору от 22.05.2008 г., назначено 14 лет лишения свободы, а на основании ст. 70 УК РФ путем присоединения неотбытой части наказания по приговору от 19.02.2008 г. окончательно назначено 15 лет лишения свободы сроком в ИК строгого режима. Г. был осужден к лишению свободы: по ч. 2 ст. 228 УК РФ на 3 года; по двум преступлениям, предусмотренным ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ на 5 лет 6 месяцев за каждое, по их совокупности (ч. 3 ст. 69 УК РФ) на 8 лет в ИК строгого режима.

Обоснованно установив виновность Л. и Г., суд вместе с тем, дал неправильную юридическую оценку их действиям, которая не соответствует установленным фактическим обстоятельствам.

Так показания Г., положенные судом в основу приговора, свидетельствуют о том, что у него и у Л. имелась договоренность брать у последнего под реализацию героин в количестве 5 грамм, который он будет продавать своим знакомым, а вырученные деньги отдавать Л., оставляя часть вышеуказанного наркотического средства для личного употребления. Таким образом Л. передавал ему героин 7 раз.

Именно такая схема сбыта использовалась ими 12 и 14.05.2008 г. Причем, как следует из показаний Г., им по указанным эпизодам сбывалось наркотическое средство из одного источника, одному и тому же лицу.

По мнению коллегии, данные обстоятельства позволяют придти к выводу о продолжаемом характере действий Г. и Л. по сбыту наркотического средства в указанный период времени, а именно 12 и 14.05.2008 г., в силу чего их действия необходимо квалифицировать одной статьей - по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ.

Учитывая изменение квалификации действий осужденных Г.. и Л., изменено назначено им окончательное наказание, первому - в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, а второму - как по ч. 3, ч. 5 ст. 69 УК РФ, так и в соответствии со ст. 70 УК РФ. Наказание снижено Г. до 7 лет, а Л. до 14 лет лишения свободы.

2) Советским районным судом г. Тамбова М. был осуждён по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ за совершение трёх преступлений к 6 годам лишения свободы за каждое преступление, а по их совокупности (ч. 3 ст. 69 УК РФ) на 7 лет в ИК строгого режима.

Коллегия согласилась с доводами дополнительного кассационного представления о квалификации всех действий М. только по одной по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ как продолжаемого преступления, поскольку действия по сбыту наркотических средств имели место в отношении одного вида наркотика, одному и тому же лицу, в достаточно короткий промежуток времени. К тому же, как в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении, так и в приговоре указано, что после совершения действий по незаконному сбыту наркотического средства Ю. 16.07.2008 года, М., продолжая свою преступную деятельность, совершил аналогичные действия по сбыту наркотических средств Ю. 31.07. и 06.08.2008 года.

Коллегия исключила из резолютивной части приговора указание о применении ч. 3 ст. 69 УК РФ и постановила считать М. осуждённым по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ к 6 годам лишения свободы в ИК строгого режима.

3) Мучкапским районным судом К. был осужден к лишению свободы: по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (в ред. от 08.12.2003 г.) (эпизод от 26.09.2008 г.) на 5 лет 1 месяц без штрафа, по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (в ред. от 08.12.2003 г.) (эпизод от 28.09.2008 года) на 5 лет 3 месяца без штрафа, по ч. 1 ст. 228 УК РФ (в редакции от 05.01.2006 г.) на 1 год, по совокупности преступлений (ч. 3 ст. 69 УК РФ) - на 6 лет без штрафа в ИК строгого режима.

К. был признан виновным в совершении двух покушений на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере и в незаконном приобретении и хранении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

Судебная коллегия посчитала обоснованными доводы кассационного представления о том, действия К. по эпизодам от 26 и 28.09.2008 г. являются единым продолжаемым преступлением, предусмотренным ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, и дополнительной квалификации его действий по каждому эпизоду не требуется.

Суд, правильно установив фактические обстоятельства дела, ошибочно квалифицировал действия К. как два эпизода покушения на сбыт наркотических средств. Из материалов дела и показаний свидетеля У. следует, что при поведении проверочной закупки 26.09.2008 г. он договорился с К. о приобретении еще трех стаканов маковой соломы на сумму 2400 рублей, которые приобрел через день, т.е. 28.09.2008 г.

Согласно заключениям эксперта и справкам об исследовании, как в первом, так и во втором случае, У. приобрел у К. вещество в высушенном состоянии являющееся растением рода мак, содержащим наркотически активный алкалоид морфий, следовательно, являющееся наркотическим средством маковая солома. Таким образом, К.. в короткий промежуток времени продал одному и тому же лицу по имеющейся договоренности одно и тоже наркотическое вещество. Действия К. следовало квалифицировать по одной ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, поскольку имело место продолжаемое преступление, охваченное единым умыслом.

Кроме того, судебная коллегия посчитала необоснованным вменение в вину К. незаконное приобретение наркотических средств в крупном размере, поскольку ни предварительным следствием, ни судом не установлено место, время и обстоятельства приобретения наркотического средства, обнаруженного у К при проведении обыска.

Приговор изменён, действия К. по покушению на сбыт наркотического средства 26 и 28.09.2008 г. квалифицированы как одно преступление по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (в ред. от 08.12.2003 г.), по которой назначено 5 лет 1 месяц лишения свободы. Исключено из приговора указание о виновности К. в незаконном приобретении наркотических средств, в связи с чем наказание ему по ч. 1 ст. 228 УК РФ (в ред. от 05.01.2006 года) снижено до 10 месяцев лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательно К. назначено 5 лет 2 месяца лишения свободы в ИК строгого режима.

4. Также неоднократно говорилось о необходимости тщательно исследовать роль каждого лица, причастного к незаконному обороту наркотических средств и сильнодействующих веществ для правильной юридической оценки каждого виновного лица. Тем не менее, некоторые судьи продолжают путаться в формах соучастия (ст. 33 УК РФ), вследствие чего допускаются ошибки в квалификации действий виновного, влекущие изменения приговоров.

Так, Инжавинским районным судом Н. был осужден по ч. 3 ст. 30 - п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы сроком 8 лет в ИК строгого режима за покушение на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере, совершенном.

Правовая оценка содеянного Н. противоречит фактически установленным судом обстоятельствам, в силу чего является неверной. Под сбытом по смыслу закона понимаются любые способы возмездной или безвозмездной передачи наркотических средств лицу, которому они не принадлежат. При этом умысел виновного должен быть направлен на распространение наркотического средства.

По данному же делу видно, что Б. привлек Н. в качестве посредника для приобретения наркотического средства. Сам Н. наркотического средства, которое бы мог продать Б., не имел, а лишь привез его на то место, где растет конопля.

Следовательно, Н. действовал в интересах приобретателя, и его умыслом охватывалось оказание помощи Б. в приобретении марихуаны, а не сбыт наркотического вещества. С целью оказания помощи Н. нарвал коноплю и передал Б., то есть его действия следует расценивать как соучастие в незаконном приобретении наркотического средства в особо крупном размере без цели сбыта и квалифицировать ч. 2 ст. 228 УК РФ.

При назначении наказания по данной статье УК РФ, коллегия учла характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности осужденного, влияние назначенного ему наказания на условия жизни семьи. Н. ранее не судим, характеризуется удовлетворительно. Вместе с тем, принимая во внимание, что им совершено тяжкое преступление, судебная коллегия посчитала необходимым назначить ему наказание в виде реального лишения свободы, без применения положений ст. 73 УК РФ и без штрафа.

Приговор изменён, действия Н. переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ на ч. 2 ст. 228 УК РФ, по которой назначено наказание 3 года лишения свободы в ИК общего режима.

5) М. был осуждён Октябрьским районным судом г. Тамбова к лишению свободы: по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 228 УК РФ на 2 года, по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 3 ст. 229 УК РФ на 8 лет, по совокупности преступлений (ч. 3 ст. 69 УК) на 9 лет 6 месяцев, а на основании ст. 70 УК РФ (приговор от 19.10.2005 г.) - на 11 лет в ИК строгого режима.

Правильно установив обстоятельства, суд дал неверную юридическую оценку действиям М., признав его виновным в покушении на хищение наркотических средств в крупном размере, которое не было доведено до конца, так как был задержан сотрудниками милиции.

Как обоснованно указано в дополнительном кассационном представлении, со ссылкой на разъяснения в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 г. N 14 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", ответственность за хищение наркотических средств наступает в случаях противоправного их изъятия у юридических или физических лиц, владеющих ими законно или незаконно. Однако, ни в обвинительном заключении, ни в приговоре не указано у кого были похищены наркотические средства. Вместе с тем, установлено, что за полученные у Б. наркотические средства М. рассчитался с ней. Передав наркотические средства, содержащиеся в шприцах, И. и Ш., с которыми не было договорённости о конкретном объёме и размере наркотических средств, Мещеряков получил от них деньги, которыми рассчитался с Б. При таких обстоятельствах нельзя признать, что имело место хищение наркотических средств.

Вместе с тем, поскольку после того, как М. отсыпал для своих нужд порошкообразное вещество, содержащее в своём составе героин, весом 0,525 гр., он был задержан сотрудниками милиции с эти веществом, в его действиях по данному эпизоду имеется состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 228 УК РФ - незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере. Вместе с тем, снований для отмены приговора по доводам, приведённом в основном кассационном представлении, что судом не дана оценка по данному обвинению, не имеется. Данный эпизод органами следствия квалифицированы и как хищение наркотических средств весом 0,525 гр., так и как незаконное хранение указанного количества наркотического вещества. Судебная коллегия пришла к выводу о необоснованности признания М. виновным в хищении наркотического средства и необходимости квалификаций действий осуждённого по данному эпизоду по ч. 1 ст. 228 УК РФ.

Приговор в отношении М. изменён, его действия переквалифицированы с ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 3 ст. 229 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ, по которой назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года 6 месяцев. Постановлено считать его осуждённым к лишению свободы: по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 228 УК РФ к 2 годам, по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 2 годам 6 месяцам, по их совокупности (ч. 2 ст. 69 УК РФ) к 4 годам, а в силу ст. 70 УК РФ (путём частичного присоединения неотбытого наказания по приговору от 19.10.2005 г.) - к 5 годам 6 месяцам лишения свободы в ИК строгого режима. В остальной части приговор оставлен без изменения.

Ошибки в правовой оценке хищений допущены по трём делам в отношении трёх лиц.

1) Мичуринским городским судом М. был осуждён к лишению свободы: по ч. 3 ст. 30 и п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 166 УК РФ на 2 года, по ч. 3 ст. 30 и п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 1 год 6 мес.; по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в отношении Г.) на 2 года; по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в отношении К.) на 2 года; по ч. 1 ст. 166 УК РФ на 2 года; по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 166 УК РФ на 1 год; по совокупности преступлений (ч. 3 ст. 69 УК РФ) на 3 года в ИК общего режима.

М. признан виновным: в покушении на угон автомобиля Р. по предварительному сговору с осуждённым Ч., с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья; в покушении на кражу автомагнитолы из автомашины Р. с причинением значительного ущерба гражданин; в кражах автомагнитол из автомашины Г. и К.; в покушении на угон автомашины К. и в угоне автомашины ВАЗ-21074.

Все преступления совершены в период с 3 до 5 часов 45 минут 19.10.2009 г.

Суд рассмотрел дело в особом порядке судебного разбирательства в соответствии с требованиями, предусмотренными ст.ст. 314 - 316 УПК РФ. При рассмотрении дела в особом порядке содеянное обвиняемым может быть переквалифицировано, если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств.

В данном случае в обвинительном заключении действия М. по эпизоду покушения на кражу автомагнитолы "Панасоник", принадлежащей Р., органами предварительного расследования квалифицированы по ч. 3 ст. 30 и п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ по квалифицирующему признаку причинения значительного ущерба гражданину. Такая же юридическая оценка дана по данному преступлению и судом.

Вместе с тем, в соответствии с п. 24 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. N 28 в редакции от 06.02.2007 г. N 7 квалифицирующий признак кражи, предусмотренный п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, может быть инкриминирован виновному лишь в случае, когда в результате совершённого преступления потерпевшему был реально причинён значительный для него материальный ущерб.

ГАРАНТ:

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Номер названного постановления Пленума Верховного Суда РФ вместо "28" следует читать "29"

В связи с совершением неоконченного состава указанного преступления и исключения квалифицирующего признака "причинение значительного ущерба", действия М. по данному преступлению подлежат переквалификации на ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 158 УК РФ с назначением наказания с учётом положений, предусмотренных ч. 2 ст. 66, ч. 1 ст. 62 УК РФ и ч. 7 ст. 316 УПК РФ.

В связи переквалификацией действий М. по одному из преступлений на более мягкую статью УК РФ снижено наказание и по совокупности преступлений.

Приговор в отношении М. изменён: его действия переквалифицированы с ч. 3 ст. 30 и п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ на ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 158 УК РФ, по которой назначено 8 месяцев лишения свободы; и постановлено считать его осуждённым к лишению свободы: по ч. 3 ст. 30 и п.п. "а","в" ч. 2 ст. 166 УК РФ на 2 года, по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 158 УК РФ на 8 месяцев, по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в отношении Г.) на 2 года, по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (в отношении К.) на 2 года, по ч. 1 ст. 166 УК РФ на 2 года и по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 166 УК РФ на 1 год.

По совокупности преступлений (ч. 3 ст. 69 УК РФ) окончательно М. назначено 2 года 9 месяцев лишения свободы в ИК общего режима.

2) К. был осужден Октябрьским районным судом г. Тамбова к лишению свободы: по п. "в" ч. 2 ст. 161 УК РФ на 3 года без штрафа и без ограничения свободы; по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 2 года без ограничения свободы, по совокупности преступлений (ч. 3 ст. 69 УК РФ) на 3 года 6 месяцев; в силу ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно - на 4 года 6 месяцев лишения свободы в ИК строгого режима без штрафа и без ограничения свободы.

К. признан виновным в грабеже 15.01.2010 года имущества Ш. с незаконным проникновением в хранилище, и в краже 13.02.2010 г. имущества Е. с незаконным проникновением в хранилище.

Квалификацию его действий по хищению имущества Ш. по ст. 161 УК РФ коллегия признала неправильной.

Как видно из материалов дела и приговора К. 15.01.2010 г. пошёл на кражу совместно со своим другом П., которого он не считал посторонним лицом, поскольку вместе с ним ранее отбывал наказание в местах лишения свободы за совместно совершённое преступление, оба были условно-досрочно освобождены до 2011 г., оба в этот день вместе распивали спиртное и оба пошли в подвал за закуской, якобы находящейся в подвале К. Тот факт, что в подвале дома П. понял, что К. совершает кражу продуктов из чужого сарая и предупредил его о том, что К. за это может вновь быть судим, в данном случае не является достаточным основанием для квалификации действий К. как открытое хищение чужого имущества, ибо, как следует из приговора, открытого и активного противодействия со стороны П. не было.

Поэтому действия К. по данному эпизоду следует квалифицировать по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, как кража чужого имущества, с незаконным проникновением в хранилище.

Приговор в отношении К. изменён, его действия переквалифицированы с п. "в" ч. 2 ст. 161 на п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, по которой назначено лишение свободы на 2 года.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных п. "б" ч. 2 ст. 158 и п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ,# К. назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы, а в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы в ИК строгого режима.

3) Также Октябрьским районным судом г. Тамбова С. был осужден по ч. 2 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на 2 года условно с испытательным сроком в 2 года; постановлено взыскать с него в пользу П. 64.000 рублей.

Квалифицируя действия по ч. 2 ст. 159 УК РФ по признаку причинение значительного ущерб, суд не мотивировал своё решение и не указал, считает ли сам потерпевший, что ему причинён значительный ущерб. Суд оставил без внимания имущественное положение потерпевшего, размер дохода, наличие иждивенцев, совокупный доход членов семьи и другое. Эти обстоятельства не исследовались и не отражены в материалах дела и в протоколе судебного заседания.

Между тем, исходя из того, с какой лёгкостью потерпевший давал в долг С. деньги, заведомо зная, что тот материально обеспечен неудовлетворительно, можно сделать вывод, что 64.000 рублей не являлись для потерпевшего значимой суммой. И, поскольку в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в его пользу, судебная коллегия посчитала необходимым переквалифицировать действия С. на ч. 1 ст. 159 УК РФ, по которой назначено наказание 1 год лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год.

По трём делам ошибки в квалификации допущены при правовой оценке сбыта фальшивых денег, убийства и характера применённого насилия.

1) Ошибка по делу К. обусловлена всё тем же неумением отграничить несколько самостоятельных преступлений от единого продолжаемого.

К. был осужден к лишению свободы: по ч. 1 ст. 30 - ч. 1 ст. 186 УК РФ к 2 годам 8 месяцам; по ч. 1 ст. 186 УК РФ за каждое из преступлений по сбыту поддельных денежных купюр в трёх торговых павильонах", двух магазинах, студии цветов - к 5 годам со штрафом в размере 20 000 рублей; по ч. 3 ст. 30 - ч. 1 ст. 186 УК РФ за каждое из преступлений по фактам покушения на сбыт поддельных денежных знаков в магазине "Продукты" и двух торговых павильонах - к 4 годам без штрафа; по совокупности преступлений (ч. 3 ст. 69 УК РФ) - к 5 годам 6 месяцам в ИК общего режима со штрафом в размере 71.970 рублей в доход государства.

Из материалов уголовного дела видно, что К. приехал в г. Тамбов с целью реализовать заведомо поддельные банковские билеты Центрального Банка РФ в количестве около тридцати тысяч рублей 1000 купюрами. С этой целью он совместно с лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, за период с 15 часов по 17 часов 40 минут 14.05.2009 г. сбыл заведомо поддельные банковские билеты в различных шести торговых точках г. Тамбова, расплачиваясь за товар 1000 купюрой, и три раза покушались на сбыт заведомо поддельных банковских билетов 1000 рублевой купюрой.

При таких обстоятельствах, действия Кляуз В.С. необходимо квалифицировать одним составом преступления, как по сбыту, так и по покушению на сбыт заведомо поддельных банковских билетов Центрального Банка РФ, поскольку умысел Кляуз В.С. был направлен на сбыт всего, имеющегося у него, количества поддельных билетов, и сбывал он их практически в одно и то же время, в торговых точках, расположенных рядом.

Коллегия постановила считать К. осужденным к лишению свободы: по ч. 1 ст. 30 - ч. 1 ст. 186 УК РФ на 2 года 8 месяцев; по ч. 1 ст. 186 УК РФ (по сбыту поддельных денежных купюр) на 5 лет со штрафом 20 000 рублей; по ч. 3 ст. 30 - ч. 1 ст. 186 УК РФ (по покушению на сбыт поддельных денежных купюр) на 4 года без штрафа. По совокупности преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно К. назначено 5 лет 3 месяца лишения свободы в ИК общего режима со штрафом в размере 20 000 рублей в доход государства.

2) По одному из дел коллегия признала в действиях виновного лица не умышленное убийство на почве неприязни, а убийство в состоянии аффекта.

Староюрьевским районным судом А. был признан виновным в убийстве С. и осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на 6 лет 6 месяцев в ИК строгого режима. Постановлено взыскать с А. компенсацию морального вреда в пользу С. в размере 80.000 рублей.

По мнению коллегии, суд неправильно применил уголовный закон. Вывод суда о том, что А. не находился в состоянии аффекта, является ошибочным. Так по делу видно, и этого не отрицает его жена А-ва, что до А. доходили слухи об интимной связи с его женой А-вой, однако он этому не верил. Когда же А. неожиданно непосредственно увидел, как С. совершает половой акт с его женой, это привело его в состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения, "взрыва" эмоций в ответ на насилие и тяжкое оскорбление. Это привело к дезорганизации интеллектуальной и волевой сфер А. в форме сужения сознания, не исключающая вменяемости, но, в то же время, затрудняющая адекватное восприятие действительности и выбор лучшего в сложившейся ситуации варианта поведения.

Из проведённой психологической экспертизы видно, что в поведении А. отмечается тревожность, поверхностность в прогнозировании развития ситуации и действий без учёта последствий своих действий, снижение самоконтроля в конфликтных ситуациях, легкость дезорганизации психической деятельности во фрустирующих неожиданных условиях с проявлением эмоциональной неустойчивостью, то есть слабая способность совладать с собой в стрессовой ситуации.

Таким образом, А. оказался в состоянии эмоционального напряжения, которое в сочетании со свойственными ему личностными особенностями характеризовалось возникновением субъективных переживаний, обиды, оскорбленного достоинства, а также физической боли, что привело его к не характерным для него агрессивным действиям, к понижению способности целостного осмысления возможных последствий своих действий.

Указание экспертов на то, что состояние А. не носило характера "физиологического аффекта" не может в конкретном случае повлиять на объективную правовую оценку состояния осужденного в момент преступления, с учётом характера поведения потерпевшего, вызвавшего у А. внезапность умысла на убийство.

Вывод суда, что А. действовал не импульсивно, а вполне осознанно, с заранее обдуманным намерением убить С., исходя из показаний жены осужденного, построен на предположении.

Помимо этого из описания преступного деяния видно, что между А. и С. произошла драка сразу, как А. обнаружил потерпевшего в интимной близости со своей женой, и в ходе этой драки, без всякого "перерыва" А. убил С.

Согласно судебно-медицинской экспертизе у А. имеется повреждение нижней губы от удара кулаком. Данный факт подтверждает показания А., что со стороны С. к нему было применено насилие.

В связи с изложенным судебная коллегия считает необходимым переквалифицировать действия А. на ч. 1 ст. 107 УК РФ, поскольку он в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного насилием, тяжким оскорблением, аморальными действиями потерпевшего, убил С.

Судебная коллегия приговор изменила, переквалифицировала действия А. с ч. 1 ст. 105 на ч. 1 ст. 107 УК РФ по которой назначила наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года в колонии-поселении. В остальном приговор оставлен без изменения.

3) Х. был осужден Кирсановским районным судом по ч. 2 ст. 321 УК РФ к лишению свободы на 3 года в ИК строгого режима за применение насилия, не опасного для жизни или здоровья и угрозу применения насилия в отношении сотрудника места лишения свободы в связи с осуществлением им служебной деятельности, то есть в дезорганизации деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию от общества.

Квалификацию действий Х., как применение насилия, судебная коллегия посчитала неправильной.

Из обвинения и приговора видно, что под применением насилия органы предварительного расследования и суд признали только одно действие Х., когда он схватил С. за руку и порвал рукав форменной одежды. Однако ни в материалах дела, ни в показаниях потерпевшего нет данных, что эти действия причинили физическую боль или иным образом ограничили свободу потерпевшего.

Поскольку исключение этого признака существенно уменьшает объём обвинения, то смягчено назначенное Х. наказание до 2-х лет лишение свободы.

IV. Несправедливость приговора.

Большое количество ошибок, повлекших изменение приговоров, связано с различными нарушениями закона, допускаемыми при назначении наказания.

По основаниям ст. 383 УПК РФ в 1-м полугодии 2010 г. изменено 37 приговоров в отношении 40 лиц, что составляет 76,9% от всех лиц, в отношении которых приговоры изменялись (2009 г. - на 47 лиц или 58,7%).

Ошибки в части наказания допускаются судьями, прежде всего, вследствие недостаточно хорошего знания норм Общей части УК РФ, невнимательности и небрежности при применении норм материального закона, касающихся общих начал назначения наказания, вследствие этого неправильно применяется материальный закон либо не учитываются те или иные смягчающие обстоятельства и назначаются несправедливые ввиду суровости наказания.

I. Первая группа ошибок, как и в прошлые годы, связана с неправильным применением положений ст.ст. 15, 18, 58, 60 - 63, 66, 68, 69, 70, 78, 88 УК РФ, ч. 7 ст. 316 УПК РФ. Из-за неправильного применения или неприменения норм общей части УК РФ и УПК РФ изменено 30 приговоров на 33 лица или 82,5% от всех лиц, приговоры в отношении которых изменялись вследствие неправильного назначения наказания.

1. Очень часто судьи допускают ошибки при исчислении наказания с применением ст.ст. 62 и 66 УК РФ и одновременно ч. 7 ст. 316 УПК РФ. Несмотря на разъяснения в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.02.2007 г. N 2 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" (в ред. постановлений Пленума от 03.04.2008 N 5, от 29.10.2009 N 21) много ошибок допускается при признании или непризнании в качестве смягчающего наказания обстоятельства явки с повинной.

1) По приговору Ленинского районного суда г. Тамбова, постановленному в особом порядке, З. был осуждён по п. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ с применением ст. 73 УК к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года.

Суд при назначении З. наказания, признавая в качестве смягчающего его наказание обстоятельства его явку с повинной, вышел за пределы, предусмотренные ст. 62 УК РФ и ст. 316 УПК РФ.

При явке с повинной и особом порядке рассмотрения уголовного дела наказание З. не должно превышать 3 лет 1 месяца 10 дней лишения свободы.

В связи с указанными обстоятельствами судебная коллегия приговор изменила, а назначенное З. наказание снизила до 3 лет лишения свободы без штрафа, испытательный срок до 2 лет.

2) По приговору Мичуринского городского суда Б. и Р. были осуждены по п.п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 4 годам лишения свободы каждый в ИК строгого режима.

Судом исследованы и положены в обоснование приговора явки с повинной Б. и Р. Однако, в нарушение требований ст. 62 УК РФ суд незаконно указал, что, так как в соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 63 УК РФ суд признаёт в действиях осужденных рецидив преступлений, как обстоятельство, отягчающее наказание, то в соответствии со ст. 62 УК РФ их заявления о явки с повинной суд не принимает во внимание.

Данные выводы суда являются незаконными и необоснованными, так как согласно требованиям уголовного закона правила ст. 62 УК РФ не применяются при наличии обстоятельств, отягчающих наказание, что не исключает признание в качестве обстоятельства, смягчающего наказание явки с повинной.

С учётом изложенного, судебная коллегия, признаёт в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ явку с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Б. и Р.

Кроме того, из материалов дела следует, что осужденные в ходе предварительного следствия вину признавали полностью, а в суде частично, в связи с чем их признательные показания, полученные в ходе предварительного следствия в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и оглашённые согласно ст. 276 УПК РФ, обоснованно судом, наряду с другими доказательствами, положены в обоснование обвинительного приговора, однако судом не учтены в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Б. и Р.

С учётом изложенного, судебная коллегия признаёт признание вины Б. и Р. в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Наказание каждому из них снижено до 3 лет 6 месяцев лишения свободы.

3) Инжавинским районным судом К. был осужден по п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на 2 года, а с применением ст. 70 УК - на 2 года 2 месяца в ИК строгого режима.

В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ мужчинам при рецидиве или опасном рецидиве преступлений, если осужденный ранее отбывал лишение свободы, отбывание лишения свободы назначается в исправительной колонии строгого режима.

Как следует из материалов дела, К. отбывал лишение свободы за преступления, совершенные в несовершеннолетнем возрасте, а также за преступление небольшой тяжести, что в соответствии с ч. 4 ст. 18 УК РФ при признании рецидива преступлений не учитывается.

Таким образом, в действиях К. отсутствует рецидив преступлений и ему, с учетом личности, следовало назначить исправительную колонию общего режима.

В соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание признается явка с повинной. Однако суд это обстоятельство оставил без внимания, в связи с чем коллегия смягчила назначенное наказание до 1 года 7 месяцев лишения свободы в ИК общего режима.

4) В. был осуждён Октябрьским районным судом г. Тамбова к лишению свободы: по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ на 4 года 6 месяцев; по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 228.1 УК РФ на 4 года; по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ на 5 лет, а по совокупности преступлений (ч. 3 ст. УК РФ)# на 7 лет в ИК строгого режима.

При назначении наказания суд учёл как характер и степень общественной опасности содеянного, так и данные о личности виновного, все обстоятельств дела.

Вместе с тем, ссылаясь как на доказательства вины В. на его явки с повинной по эпизодам от 06.04. и от 13.04.2009 г. суд не учёл их в соответствии с п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ в качестве смягчающих наказание обстоятельств. При наличии явок с повинной и при отсутствии отягчающих обстоятельств необходимо указать и о наличии оснований для применения ч. 1 ст. 62 УК РФ при обсуждении вопроса о наказании.

С учётом изложенного приговор изменён, смягчено наказание по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ до 4 лет лишения свободы; оставлено наказание, назначенное по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 228.1 УК РФ, поскольку оно определено в минимальном размере, а оснований для применения ст. 64 УК РФ не имеется; также снижено наказания по совокупности преступлений до 6 лет лишения свободы в связи с указанными смягчающими обстоятельствами.

5) По приговору Ленинского районного суда г. Тамбова К. был осужден по п. "а" ч. 2 ст. 116 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком пять лет.

В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 62 УК РФ, при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ и при отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей особенной части УК РФ.

При назначении наказания К. суд учел его явку с повинной и способствование в раскрытии преступления, т.е. обстоятельства, предусмотренные п. "и", ч. 1, ст. 61 УК РФ. Однако по ст. 116, ч. 2, п. "а" УК РФ суд назначил максимальное наказание, предусмотренное санкцией данной статьи, в то время как следовало назначить не более двух третей. В этой связи коллегия снизила К. размер назначенного наказания.

При вынесении приговора в отношении К. суд указал его отчество - "Алексеевич", в то время как по материалам дела его отчество - "Александрович", о чем указанно и во вводной части приговора. Коллегия в этой части внесла изменения в резолютивную часть приговора.

6) Советским районным судом г. Тамбова Ф. был осужден к лишению свободы: по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ (два преступления) на 5 лет за каждое, по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ на 1 год 8 месяцев, по ч. 2 ст. 228 УК РФ на 3 года, а по совокупности преступлений (ч. 3 ст. 69 УК РФ) - на 5 лет 2 месяца в ИК строгого режима.

Ф. признан виновным в покушениях на незаконный сбыт наркотических средств, совершённых в крупном размере (два преступления); пособничестве в покушении на незаконное приобретение наркотических средств без цели сбыта в крупном размере и в незаконном приобретении, хранении без цели сбыта наркотических средств, совершенные в особо крупном размере, при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

Доводы дополнительного кассационного представления гособвинителя о неправильном применении уголовного закона при назначении судом наказания осужденному Ф. по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ признаны обоснованными.

Судом правильно установлено, что Ф. совершил неоконченное преступление, то есть пособничество в покушении на незаконное приобретение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере. Кроме того, при назначении наказания осужденному Ф. судом обоснованно учтено в качестве обстоятельств, смягчающих наказание наличие явки с повинной и активное способствование раскрытию преступлений, которые предусмотрены п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ и в материалах дела отсутствуют обстоятельства, отягчающие наказание осужденного, то есть в данном случае применяются правила ч. 1 ст. 62 УК РФ (в редакции Закона от 29.06.2009 года).

Таким образом, при назначении наказания за неоконченное преступление при наличии оснований, предусмотренных ст. 62 УК РФ, следует исчислять две трети максимального срока наказания или размера наиболее строгого вида наказания от максимального наказания, предусмотренного за неоконченное преступление (то есть две трети от трёх четвертей - за покушение на преступление). С учётом изложенного, наказание по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ не должно превышать 1 года 6 месяцев лишения свободы.

Судебная коллегия снизила Ф. наказание по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК РФ с применением правил ч. 1 ст. 62, ч. 3 ст. 66 УК РФ до 1 года 5 месяцев лишения свободы и на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ окончательно назначила наказание в виде 5 лет 1 месяца лишения свободы в ИК строгого режима.

7) К. и Л. Октябрьским районным судом г. Тамбова в особом порядке в соответствии с требованиями главы 40 УПК РФ были осуждены по ч. 2 ст. 162 УК РФ (в редакции от 21.07.2004 г.) к 5 годам лишения свободы каждый в ИК общего режима,

Согласно с ч. 7 ст. 316 УПК РФ наказание при этой форме судопроизводства не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

Следовательно, с учетом этих требований закона наказание по ч. 2 ст. 162 УК РФ каждому из осужденных не могло превышать 6 лет 8 месяцев лишения свободы.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств суд признал то, что К. и Л. в содеянном раскаялись, признали вину, написали оба, явки с повинной, активно способствовали раскрытию и расследованию преступления, розыску похищенного имущества, а также положительно характеризуются по месту жительства и месту содержания под стражей. Судом установлено отсутствие отягчающих наказание обстоятельств у подсудимых.

В соответствии с ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных, п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, отсутствии отягчающих обстоятельств срок и размер наказания не мог превышать 2/3 максимального срока и размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

Поэтому с учетом требований ч. 7 ст. 316 УПК РФ и ч. 1 ст. 62 УК РФ максимальное наказание, которое могло быть назначено К. и Л. за совершенное преступление, составляет 4 года 5 месяцев 10 дней лишения свободы.

Принимая во внимание, что суд в качестве смягчающих наказание обстоятельств признал и наличие других смягчающих обстоятельств кроме перечисленных в п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, судебная коллегия снизила наказание каждому из осужденных до 4 лет 3 месяцев лишения свободы.

8) К осуждён Октябрьским районным судом г. Тамбова в особом порядке (Глава 40 УПК РФ) к лишению свободы: по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ на 4 года, по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ на 3 года, по их совокупности (ч. 3 ст. 69 УК РФ) на 4 года 6 месяцев в ИК общего режима.

Назначая К. наказание по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ суд не учел положения ч. 7 ст. 316 УПК РФ и ч. 1 ст. 62 УК РФ, а по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ также положения ч. 3 ст. 66 УК РФ и назначил ему наказание, которое превышает установленные законом пределы.

Данное обстоятельство, по мнению коллегии, является основанием для назначения К. более мягкого наказания в соответствии с требованиями ч. 7 ст. 316 УПК РФ и ч. 1 ст. 62, ч. 3 ст. 66 УК РФ.

Приговор в отношении К. изменён, по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ ему назначено 3 года лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ - 2 года лишения свободы, по их совокупности с (ч. 3 ст. 69 УК РФ) - 3 года 3 месяца лишения свободы в ИК общего режима.

9) Н. приговором Советского районного суда г. Тамбова был осужден по ч. 2 ст. 159 УК РФ с применением ст. 73 УК к 2 годам 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года.

Н. признан виновным в хищении чужого имущества, путём обмана и злоупотребления доверием (мошенничестве) с причинением значительного ущерба П. на сумму 15.045 рублей. Дело рассмотрено при особом порядке судебного разбирательства.

В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 62 УК РФ (в редакции от 29.06.2009 г.), так как суд признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Н. явку с повинной при отсутствии отягчающих обстоятельств, и ч. 7 ст. 316 УПК РФ, так как приговор постановлен судом без проведения судебного разбирательства в связи с согласием с предъявленным обвинением, при назначении наказания по правилам ст. 62 УК РФ, следует (в силу ч. 7 ст. 316 УПК РФ) исчислять 2/3 срока наказания от 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного статьёй Особенной части УК РФ. С учётом изложенного наказание Н. по ч. 2 ст. 159 УК РФ не может превышать 2 года 2 месяца 20 дней лишения свободы.

Судебная коллегия назначила Н. по ч. 2 ст. 159 УК РФ наказание с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ (в редакции от 29.06.2009 г.) в виде 2 лет 2 месяцев лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно, с испытательным сроком 2 года.

10) Ш. была осуждена Мичуринским городским судом по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 159 УК РФ (в редакции от 08.12.2003 г.) к лишению свободы сроком на 1 год в ИК общего режима за покушение на мошенничество, т.е. на хищение чужого имущества путём обмана.

Ш. признана виновной в совершении неоконченного преступления и дело рассмотрено в особом порядке. С учётом требований ч. 3 ст. 66 УК РФ и ч. 7 ст. 316 УПК РФ максимальный срок наказания Ш. не мог превышать 1 года лишения свободы, именно такую меру наказания и назначил суд.

Вместе с тем, суд установил, и об этом указал в приговоре, наличие смягчающих обстоятельств: полное признание вины, активное способствование раскрытию преступления, наличие двоих малолетних детей на иждивении. Однако при определении меры наказания Ш. суд фактически не учёл наличие указанных смягчающих наказание обстоятельств. В связи с указанными обстоятельствами коллегия приходит к выводу о необходимости снижения наказания до 10 месяцев лишения свободы.

Поскольку Ш. имеет непогашенную судимость, оснований для применения ст. 73 УК РФ коллегия не нашла.

11) По приговору Мичуринского районного суда Л. был осуждён в особом порядке к лишению свободы: по ч. 1 ст. 158 УК РФ на 9 месяцев, по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ (за преступление 20.10.2009 г.) - на 2 года 6 месяцев, по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ (за преступление 02.11.2009 г.) - на 2 года 6 месяцев, по совокупности преступлений (ч. 2 ст. 69 УК РФ) на 4 года 6 месяцев, и в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности с преступлением по приговору от 15.01.2010 г. на 6 лет в ИК общего режима.

При назначении наказания суд не учёл, что преступления совершены в октябре - ноябре 2009 г., то есть до постановления приговоров от 16.11.2009 г. и 15.01.2010 г., а приговор от 11.03.2009 г. за преступление небольшой тяжести, поэтому в силу ст. 18 УК РФ у него отсутствует рецидив преступлений, то есть отягчающие обстоятельства.

При наличии явки с повинной при назначении наказания должны учитываться пределы, установленные ч. 1 ст. 62 УК РФ, а с учётом рассмотрения дело в особом порядке и в пределах, предусмотренных ч. 7 ст. 316 УПК РФ, то есть наказание по п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ не должно превышать 2 лет 2 месяцев 20 дней. Наказание за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 158 УК РФ назначено с учётом указанных пределов.

Приговор в отношении Л. изменён: наказание за два преступления, предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ снижено до 2 лет лишения свободы за каждое преступление, по ч. 1 ст. 158 УК РФ до 9 месяцев лишения свободы. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ определено 3 года 6 месяцев и в соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности с преступлением по приговору от 15.01.2010 года окончательно назначено 5 лет лишения свободы.

12) По приговору Кирсановского районного суда Л. был осужден в особом порядке по ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 3 годам лишения свободы, и в соответствии со ст. 73 УК РФ, условно с испытательным сроком 2 года.

При назначении наказания Л. судом не соблюдены требования ч. 3 ст. 66 УК РФ и ч. 7 ст. 316 УПК РФ.

В соответствии с законом, при особом порядке и при назначении наказания за неоконченное преступление (покушение на кражу), следует исчислять 2/3 от 3/4 максимального срока.

Однако наказание Л. назначено без учета данных положений закона, необходимо было назначить наказание не более 2 лет 6 месяцев лишения свободы.

При таких обстоятельствах приговор суда в отношении Л. изменён со снижением ему наказания до 2 лет 6 месяцев лишения свободы.

13) Мичуринским городским судом Б. был осуждён по ч. 1 ст. 161 УК РФ к 2 годам лишения свободы и на основании ст. 70 УК РФ - к 2 годам 3 месяцам лишения свободы в ИК общего режима.

Б. признан виновным в открытом хищении 23.07.2005 г. велосипеда Б.А.В.

Дело рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства и учётом наличия явки с повинной, наказание не должно превышать пределов, предусмотренных ч. 7 ст. 316 УПК и ст. 62 УК РФ, то есть 1 года 9 месяцев лишения свободы.

Приговор в отношении Б. изменён, назначенное по ч. 1 ст. 161 УК РФ наказание снижено до 1 года 9 месяцев лишения свободы и в соответствии со ст. 70 УК РФ окончательно определено 2 года лишения свободы в ИК общего режима.

14) Приговором Уваровского районного суда С. был осужден по п. "в" ч. 3 ст. 132 УК РФ (в редакции от 13.06.1996 г.) к 11 годам лишения свободы в ИК строгого режима.

С. признан виновным в совершении действий сексуального характера с применением насилия к потерпевшей, с использованием беспомощного состояния потерпевшей, совершенные в отношении лица, заведомо не достигшего четырнадцатилетнего возраста.

В соответствии с ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, в частности, явки с повинной, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не может превышать двух третей максимального срока или размера наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ.

Как усматривается из материалов дела, осужденным С. было сделано заявление о явке с повинной, данные которой были использованы судом в качестве доказательства его виновности. Кроме того, она учтена судом при назначении наказания в качестве смягчающего обстоятельства. При таких обстоятельствах размер наказания С. не может превышать двух третей наиболее строго наказания, предусмотренного ч. 3 ст. 132 УК РФ (в редакции от 13.06.1996 г.). Наказание С. снижено до 10 лет лишения свободы.

15) Приговором Мичуринского районного суда З. был осужден в особом порядке по п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ (2 преступления) к 2 годам 3 месяцам лишения свободы за каждое, по их совокупности (ч. 2 ст. 69 УК РФ) - к 3 годам лишения свободы. В соответствии с ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ путём частичного присоединения не отбытой части наказания по приговорам от 26.07.2006 г. и 24.05.2007 г. окончательно определено 5 лет лишения свободы в ИК общего режима.

З. признан виновным в двух кражах, совершённых группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение в ночь на 26.09.2009 г. и в ночь на 27.09.2009 г.

Из содержания приговора суда следует, что судом при назначении наказания З. учтено, что вред заглажен.

Судебная коллегия признала указанное обстоятельство в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ в качестве смягчающего наказание осужденного З.

Из материалов уголовного дела не усматривается обстоятельств, отягчающих наказание осужденного З.

В соответствии с ч. 1 ст. 62 УК РФ при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" и (или) "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части настоящего Кодекса.

При назначении наказания по правилам ч. 7 ст. 316 УПК РФ при постановлении приговора в особом порядке судебного разбирательства при наличии оснований, предусмотренных ч. 1 ст. 62 УК РФ, следует исчислять две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания от максимального наказания, предусмотренного правилами ч. 7 ст. 316 УПК РФ (то есть 2/3 от 2/3 - за преступление, при постановлении приговора при особом порядке судебного разбирательства).

В связи с изложенным наказание З. должно быть назначено по каждому преступлению, предусмотренному п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ не более 2 лет 2 месяцев 20 дней лишения свободы.

Судебная коллегия с учётом характера и степени общественной опасности совершённых преступлений, а также данных о личности З. и наличия обстоятельств, смягчающих наказание по п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ (2 преступления) с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ назначила наказание в виде 2 лет лишения свободы за каждое, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы и в соответствии с ч. 5 ст. 74, ст. 70 УК РФ окончательно назначено 4 года 6 месяцев лишения свободы в ИК общего режима.

16) А. за кражу чужого имущества с незаконным проникновением в жилище был осужден в особом порядке Советским районным судом г. Тамбова по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на 3 года с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком на 3 года 6 месяцев, с возложением определённых обязанностей.

Так как дело рассматривалось в особом порядке, то в силу ст. 316 УПК РФ наказание осужденному не должно превышать две трети от максимального срока и размера наиболее строгого наказания.

А в связи с тем, что у А. имеется явка с повинной и отсутствуют отягчающие обстоятельства, то окончательное наказание в соответствие со ст. 62 УК РФ, также не должно превышать две трети от максимального срока и размера наиболее строгого наказания.

При таких обстоятельствах назначенное наказание не должно быть более 2 лет и 8 месяцев лишения свободы, а не 3 лет, как определено приговором.

Приговор изменён, А. по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года 6 месяцев.

2. Вторая группа ошибок связана с неправильным определением отдельными судьями наличия или отсутствия у привлекаемого к уголовной ответственности лица рецидива преступлений (ст. 18 УК РФ).

1) Ж. Первомайским районным судом был осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком 11 лет в исправительной колонии строгого режима.

Из вводной части приговора коллегия исключила указание о наличии непогашенной судимости от 14.02.2008 года, поскольку Ж. был осужден к условной мере наказания с испытательным сроком 1 год. С учетом продления данного испытательного срока на 3 месяца, он закончился у него 13.05.2008 года, следовательно, на момент совершения преступления данная судимость погашена.

При назначении Ж. наказания суд обоснованно учел характер и степень общественной опасности содеянного, характеризующие его данные, а также наличие смягчающего наказание обстоятельства в виде явки с повинной и способствования раскрытию преступления. Вместе с тем, в нарушение ч. 1 ст. 62 УК РФ суд, признав явку с повинной Ж. в качестве смягчающего обстоятельства, предусмотренного п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, при отсутствии отягчающих обстоятельств назначил Ж. наказание свыше двух третей от максимального срока лишения свободы, предусмотренного санкцией ч. 1 ст. 105 УК РФ. В связи с этим назначенное наказание снижено до 10 лет.

2) Сосновским районным судом были осуждены: С.Н.И. - по п. п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 1 год 6 месяцев, а по совокупности с приговорами от 22.08.2008 г. и 02.12.2008 г. (ст. 70 УК) - на 2 года 6 месяцев лишения свободы в ИК общего режима; С.А.И. - по п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 1 год 6 месяцев, а по совокупности с приговором от 02.12.2008 г. (ст. 70 УК) на 2 года лишения свободы в ИК общего режима.

С.Н.И. и С.А.И. признаны виновными в совершении 18.01.2009 г. кражи товарно-материальных ценностей на общую сумму 9.654,99 рублей из магазина РайПО группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в помещение.

Суд необоснованно признал в действиях С.Н.И. и С.А.И. наличие рецидива преступлений, поскольку на момент совершения преступления они имели судимости, осуждение за которые признавалось условным, оно не отменялось, и они не направлялись для отбывания наказания в места лишения свободы. Условное осуждение в отношении С.А.И. было отменено лишь в ноябре 2009 г., тогда как преступление, за совершение которого он осужден настоящим приговором, было совершено им в январе 2009 г. При таких обстоятельствах из приговора суда исключено указание о наличии в действиях С.Н.И. и С.А.И. рецидива преступлений, а наказание каждому из подсудимых по п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ снижено до 1 года 3 месяцев лишения свободы. Соответственно снижено наказание и по совокупности приговоров.

3) Кирсановским районным судом за кражу 15.000 рублей с незаконным проникновением в жилище К. был осужден по п.п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, а с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ, - к 3 годам лишения свободы в ИК строгого режима.

При назначении суд признал наличие в действиях К. рецидива преступлений, однако в силу п. "а" ч. 4 ст. 18 УК РФ при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение за которое было с применением ст. 73 УК РФ условным.

На момент совершения преступления, 08.12.2009 года, К. приговором суда от 24.12.2008 г. был осужден по п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ с применением ст. 73 УК РФ, то есть условно.

При таких данных приговор в отношении К. изменён, из него исключено указание о назначении наказания при рецидиве преступлений, назначенное по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ наказание снижено до 2 лет 3 месяцев лишения свободы, по совокупности преступлений (ч. 5 ст. 69 УК РФ) назначено 2 года 9 месяцев лишения свободы в ИК общего режима.

4) И. и К. Первомайским районным судом были осуждены по ч. 4 ст. 111 УК РФ (в ред. до 27.12.2009 г.) к лишению свободы И. - на 7 лет в ИК строгого режима, К. - на 6 лет в ИК общего режима.

Из приговора исключено указание о наличии в действиях И. опасного рецидива преступлений, так как он совершил преступление, имея судимость от 26.06.2003 г. за преступление, совершенное в несовершеннолетнем возрасте, что в силу ч. 4 ст. 18 УК РФ не образует рецидива преступлений. Назначенное И. наказание ввиду отсутствия отягчающих обстоятельств смягчению до 6 лет 10 месяцев.

Признано подлежащим удовлетворению представление прокурора в части неправильного определения К. вида исправительного учреждения. В силу ч. 3 ст. 387 УПК РФ, приговор в части назначения К. вида исправительного учреждения подлежит отмене, с назначением ему отбывания лишения свободы в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ в ИК строгого режима, поскольку им совершено особо тяжкое преступление.

5) По приговору Советского районного суда г. Тамбова по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ к лишению свободы на 7 лет в ИК строгого режима был осуждён Д.

Он был признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотического средства, содержащем в своём составе героин, в крупном размере, имевшем место 16.07.2009 г.,17.07.2009 г., 23.07.2009 г., 24.07.2009 г., 05.08.2009 г. и 14.08.2009 г. при изложенных в приговоре обстоятельствах.

Как следует из копии приговора от 29.10.1999 г. Д. был осуждён по п. "в" ч. 3 ст. 228 УК РФ за сбыт 24.03.1999 г. наркотических средств в крупном размере. На тот период данное преступление относилось к категории тяжких.

ГАРАНТ:

По-видимому в предыдущем абзаце допущена опечатка, ст. 228 УК РФ не содержит п. "в" ч. 3

В соответствии с п. "г" ч. 3 ст. 86 УК РФ судимость в отношении лиц, осуждённых к лишению свободы за тяжкие преступления погашается по истечении 6 лет после отбытия наказания. Д. был освобождён 01.11.2002 г., судимость погашена 31.10.2008 г., преступление по данному деле совершено в июле - августе 2009 года.

Тем не менее, при назначении наказания суд учёл прежнюю судимость, в связи с чем приговор изменён, из его вводной части исключено указание на судимость от 29.10.1999 г., из мотивировочной части ссылка на данную судимость, и наказание ему по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ снижено до 6 лет лишения свободы.

6) По приговору Рассказовского районного суда за незаконное приобретение и хранение наркотических средств без цели сбыта в особо крупном размер Т. был осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы в ИК строгого режима, а по ч. 1 ст. 228.1 УК РФ оправдан.

Судом необоснованно учтено в качестве обстоятельства отягчающего наказания рецидив преступлений, так как в силу требований п. "б" ч. 3 ст. 86 УК РФ, судимость Т. по приговору суда от 10.08.2006 г. погашена 19.06.2008 г., спустя год после отбытия наказания, а судимость по приговору суда от 26.06.2008 года в силу требований п. "а" ч. 4 ст. 18 УК РФ рецидива не образует.

Судом необоснованно, в нарушение требований Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 2 от 11.01.2007 г. "О практике назначения судами РФ уголовного наказания", не признаны в качестве обстоятельств смягчающих наказание - явка с повинной осужденного и активное способствование раскрытию преступления, поскольку признательные показания Т. на предварительном следствии и его явка с повинной положены в основу обвинительного приговора.

При таких обстоятельствах приговор суда изменён, исключено указание о наличии в действиях Т. рецидива преступлений, а также признаны в качестве обстоятельства смягчающего наказания - явка с повинной и активное способствование раскрытию преступления, со снижением наказания до 3 лет 3 месяцев лишения свободы.

7) Мичуринским городским судом К. была осуждена по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ окончательно К. назначено 4 года лишения свободы в ИК общего режима.

Коллегия пришла к выводу, что наказание К. подлежит смягчению в связи с тем, что суд первой инстанции, при назначении наказания учел рецидив преступлений, который у К. отсутствует.

30.06.2008 г. она осуждалась по ч. 1 ст. 158 УК РФ за преступление небольшой тяжести к условному сроку наказания, 23.09.2008 г. - за тяжкое преступление к лишению свободы с отсрочкой исполнения приговора, которая ранее не отменялась. Согласно ч. 4 ст. 18 УК РФ при признании рецидива преступлений, судимости за умышленные преступления небольшой тяжести и судимости, по которым предоставлялась отсрочка исполнения приговора, если отсрочка исполнения приговора не отменялось, не учитываются.

Приговор изменён, постановлено считать К. осужденной по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 3 годам 4 месяцам лишения свободы, на основании ст. 70 УК РФ - к 3 годам 10 месяцам лишения свободы в ИК общего режима.

3. В некоторых случаях отдельные судьи при назначении наказания учитывают обстоятельства, которые по закону учитывать нельзя (ч. 2 ст. 63 УК РФ).

1) Так, Токарёвским районным судом А. был осужден в особом порядке по ч. 4 ст. 264 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы в колонии - поселение с лишением права управления транспортными средствами в течение 2 лет.

Определяя А. наказание, суд учел наступление тяжких последствий - смерть потерпевшего, что предусмотрено диспозицией самой статьи УК, по которой он осужден, что противоречит закону (ч. 2 ст. 63 УК РФ), а также не учел состояние здоровья А., хотя в судебном заседании было установлено наличие у него заболевания, в результате которого он был комиссован из армии.

Кроме того суд оставил без внимания роль осужденного в оказании помощи а также материальном обеспечении семьи Р. и эти обстоятельства также не получили никакой оценки.

При таких обстоятельствах приговор изменён со снижением наказания до 1 года лишения свободы.

2) Жердевским районным судом П. был осужден по ч. 2 ст. 264 УК РФ к 2 годам лишения свободы с лишением права управления транспортными средствами на 3 года.

Условно-досрочное освобождение П. отменено, в соответствии со ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 14.07.2005 г. и окончательно назначено 2 года 4 месяца лишения свободы в ИК общего режима.

Судебная коллегия нашла, что судом при назначении наказания необоснованно учтено наступление в результате действий П. последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а также нахождение П. в момент совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения.

Указанные обстоятельства не могут учитываться при назначении наказания, поскольку являются квалифицирующим признаком состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ, в связи с чем указание на них подлежит исключению из мотивировочной части приговора.

Кроме того, согласно справке от 18.02.2010 (л. д. 214) жена П. находится в состоянии беременности со сроком 6 - 7 недель, а из справки администрации сельсовета (л. д. 217) следует, что в состав семьи П. входит его сестра - П.Я.В., являющаяся инвалидом детства.

Данные обстоятельства судебная коллегия признает смягчающими вину осужденного, влекущими снижение размера наказания на 3 месяца.

3) П. был осужден Кирсановским районным судом по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ к 3 годам лишения свободы без штрафа в ИК строгого режима за кражу чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору с незаконным проникновением в жилище.

Из имеющейся в материалах дела расписки (л.д. 17) и из протокола судебного заседания следует, что потерпевшая Ш. заявила о полном возмещении ущерба и об отсутствии претензий к П. Данное обстоятельство в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ является смягчающим вину, однако при назначении наказания судом оно не было учтено.

Наказание П. по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ снижено до 2 лет 6 месяцев лишения свободы без штрафа.

4. При назначении наказания допускались и иные нарушения норм Общей части УК РФ.

1) Несовершеннолетний П. по приговору Октябрьского районного суда г. Тамбова был осуждён к лишению свободы: по ч. 1 ст. 161 УК РФ (в редакции 27.12.2009 г.) на 2 года; по ч. 1 ст. 159 УК РФ (в редакции 27.12.2009 г.) на 1 год, по совокупности преступлений (ч. 2 ст. 69 УК РФ) на 2 года 6 месяцев с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года с возложением указанных в приговоре обязанностей.

П. признан виновным в открытом хищении чужого имущества (грабеже) - велосипеда А., и в хищении чужого имущества путём обмана и злоупотребления доверием (мошенничестве) - сотового телефона Б.

Преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 159 УК РФ, относится к категории преступлений небольшой тяжести. В соответствии с ч. 6 ст. 88 УК РФ наказание в виде лишения свободы не может быть назначено несовершеннолетним осуждённым за преступление небольшой тяжести, тогда как судом за указанное преступление П. определено именно лишение свободы.

Приговор изменён: по ч. 1 ст. 159 УК РФ наказание П. назначено в виде исправительных работ сроком на 6 месяцев с удержанием 10% заработка в доход государства. Постановлено считать П. осуждённым также по ч. 1 ст. 161 УК РФ к 2 годам лишения свободы, и на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ с учётом положений п. "в" ч. 1 ст. 71 УК РФ окончательно П. назначено 2 года 1 месяц лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года.

2) В. был осужден Мичуринским районным судом по ч. 1 ст. 264 УК РФ к 1 году лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 года, с возложением обязанностей, с лишением права управления транспортным средством на 1 год.

В. признан виновным в нарушении 13.08.2009 г. лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью П.

Как в кассационном представлении, так и жалобе защиты правильно указано, о наличии в действиях П. также нарушения п.п. 8.1, 8.5 и 10.1 Правил дорожного движения, о чем указано в заключении эксперта, дающего право на признание данных нарушений обстоятельством, смягчающим наказание, но оставленного судом первой инстанции без внимания.

Как указано в протоколе судебного заседания, на вопрос адвоката потерпевшей П., смотрела ли она в зеркало заднего вида до совершения поворота налево, потерпевшая ответила, что не смотрела. Таким образом, факт нарушения указанных выше пунктов Правил дородного движения налицо.

Согласно п. "з" ст. 61 УК РФ обстоятельством, смягчающим наказание, является противоправность поведения потерпевшего, поэтому наказание В. коллегией смягчено до 9 месяцев лишения свободы с испытательным сроком 9 месяцев; размер компенсации морального вреда снижен до 50 тыс. руб.

5. В некоторых случаях изменение приговора в части назначенного наказания происходило без вины судьи, его постановившего.

1) Например, Октябрьским районным судом г. Тамбова Б. был осуждён осуждён к лишению свободы: по ч. 1 ст. 213 УК РФ на 2 года; по ч. 1 ст. 119 УК РФ на 1 год; по п. "а" ч. 2 ст. 116 УК РФ за совершение трёх преступлений к 1 году за каждое преступление; по их совокупности (ч. 2 ст. 69 УК) - на 4 года в ИК строгого режима.

По предъявленному обвинению по ч. 1 ст. 161 УК РФ оправдан в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления.

Приговор от 19.12.2007 г. постановлено исполнять самостоятельно.

После отмены постановлением президиума Тамбовского областного суда от 04.02.2010 г. кассационного определения от 02.06.2009 г. и направлении уголовного дела на новое кассационное рассмотрение, возникла необходимость внесения изменения в приговор по основаниям, приведённым в дополнительном кассационном представлении.

Б. совершены преступления, предусмотренные п. "а" ч. 2 ст. 116 и ч. 1 ст. 119 УК РФ, относящиеся в силу ст. 15 УК РФ к категории преступлений небольшой тяжести. Указанные преступления совершены 10.11. и 10.12.2007 г. В соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести прошло два года. При этом в соответствии с ч. 2 ст. 78 УК РФ срок давности исчисляется со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу, то есть в данном случае на день рассмотрения в настоящем судебном заседании кассационной инстанции. В связи с изложенным Б. от назначенного наказания по ч. 1 ст. 119 и п. "а" ч. 2 ст. 116 УК РФ подлежит освобождению в связи с истечением сроков давности.

Приговор в отношении Б. изменён, от назначенного наказания за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ и трёх преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 2 ст. 116 УК РФ он освобождён на основании п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ в связи с истечением сроков давности.

Постановлено считать Б. осуждённым по ч. 1 ст. 213 УК РФ к 2 годам лишения свободы в ИК строгого режима. В остальной части приговор оставлен без изменения.

2) Ф. по приговору Моршанского районного суда был осуждён к лишению свободы, наряду с другими преступлениями, по ч. 2 ст. 327 УК РФ (за подделку иного официального документа с целью скрыть другое преступление в январе 2004 г.) к 1 году; по ч. 2 ст. 327 УК РФ (за подделку иного официального документа с целью скрыть другое преступление в марте 2004 г.) к 2 годам, а по совокупности преступлений (3 ст. 69 УК РФ) - к 3 годам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года с возложением определённых обязанностей.

Приговор изменён, поскольку Ф. признан виновным в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 327 УК РФ, относящихся к категории преступлений средней тяжести, а в силу п. "б" ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления средней тяжести прошло шесть лет.

В соответствии с ч. 2 ст. 78 УК РФ сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу, в данном случае на день настоящего кассационного рассмотрения. Указанные преступления совершены в январе и марте 2004 г., в связи с чем сроки давности на момент рассмотрения дела в кассационном порядке 20.04.2010 г. истекли.

II. Вторая группа ошибок связана непосредственно с невыяснением или упущением отдельных смягчающих наказание обстоятельств, которые были учтены впоследствии кассационной инстанцией и явились основанием для смягчения наказания. Следует отметить, что таких ошибок в анализируемом периоде оказалось сравнительно мало - по 4-м делам на 5 лиц.

1) Например, Советским районным судом г. Тамбова К. был осуждён по ч. 1 ст. 111 УК РФ на 3 года лишения свободы, а с применением ст. 70 УК РФ - к 3 годам 6 месяцам лишения свободы в ИК строгого режима.

Судом при назначении наказания не учтено смягчающее обстоятельство - наличие у К. малолетнего ребенка - дочери Анастасии 11 лет, хотя во вводной части приговора указано о наличии ребенка. В приговоре никак не объяснена причина отсутствия этого смягчающего вину обстоятельства при назначении наказания К.

Судебная коллегия, признав указанное обстоятельство смягчающим, снизила назначенное К. наказание на 3 месяца.

2) Приговором Староюрьевского районного суда Ч. был осужден к лишению свободы: по п.п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении П.) на 1 год 6 месяцев, п.п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении П.) на 1 год 8 месяцев, п.п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении Ч.) на 1 год 10 месяцев, п.п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении Г.) на 1 год 11 месяцев, п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении О.) на 1 год 11 месяцев, ч. 3 ст. 30, п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении Ч.) на 1 году 2 месяца, по совокупности этих преступлений (ч. 2 ст. 69 УК РФ) - на 2 года с отбыванием в колонии-поселении.

Из приобщённых судом по ходатайству защитника материалов, в частности справки о составе семьи, ксерокопий пенсионного удостоверения N 034419 и справки N 0009395634 следует, что Ч. имеет мать-пенсионера Ч.Е.Д., 1953 года рождения, и брата-инвалида Ч.С.В., 08.07.1992 года рождения. Однако при назначении Ч. наказания указанные обстоятельства судом в качестве смягчающих не учтены. Судебная коллегия признала наличие матери-пенсионера и брата-инвалида в качестве обстоятельств, смягчающих наказание Ч.

Кроме того, признавая Ч. виновным в совершении двух кражах у потерпевшей П., предусмотренных п.п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ, в резолютивной части приговора суд назначил разное наказание - в виде 1 года 6 месяцев и 1 года 8 месяцев лишения свободы, но в нарушение п. 4 ч. 1 ст. 308 УПК РФ не указал, за какое из двух преступлений в отношении П. какое наказание назначено.

Судебная коллегия назначила Ч. наказание в виде лишения свободы: по п.п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (2 преступления в отношении П.) - на 1 год 4 месяца за каждое; по п.п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении Ч.Н.А.) - на 1 год 8 месяцев; по п.п. "а", "б", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении Г.) - на 1 год 9 месяцев; по п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении О.) - на 1 год 9 месяцев; по ч. 3 ст. 30 и п.п. "а", "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ (преступление в отношении Ч.Н.А.) - на 1 год и на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений - на 1 год 10 месяцев в колонии-поселении.

Также, по мнению судебной коллегии, из описательно-мотивировочной приговора суда в отношении Ч. и осуждённого по этому же делу Б. в качестве обстоятельства характеризующего их личности подлежит исключению указание, на то, что они будучи работоспособными не имели постоянного места работы и работали не систематически, так как данное обстоятельство излишне указано, в связи с тем, что из вводной части приговора суда следует, что Ч. и Б. не работают.

3) Л. был осужден приговором Советского районного суда г. Тамбова по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам лишения свободы и на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ - к 4 годам в ИК строгого режима.

Он признан виновным в открытом хищении чужого имущества (грабеже), совершённым с угрозой применения насилия не опасного для жизни или здоровья.

Из материалов дела, в частности копии приговора суда от 06.08.2004 г. следует, что Л. является инвалидом 2 группы.

Согласно описательной части заключения судебно-психиатрической экспертизы в отношении Л. у последнего культя правой стопы с сохранённой пяткой, предплюсневые и плюсневые кости отсутствуют, а из приобщенной судом кассационной инстанции по ходатайству защитника ксерокопии справки усматривается, что Л. установлена 2 группа инвалидности бессрочно. Кроме того, из протокола судебного заседания от 09.11.2009 года следует, что мать Л. - Л.Т.С. является инвалидом 2 группы, что также подтверждается данными ксерокопий справки и удостоверения, приобщённых к делу кассационной инстанцией по ходатайству защитника. Однако при назначении наказания осужденному Л. указанные обстоятельства не учтены судом в качестве смягчающих наказание осужденного.

Судебная коллегия признала инвалидность 2 группы у Л. и его матери в качестве обстоятельств, смягчающих наказание осужденного Л. и снизила ему наказание по п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ до 2 лет 9 месяцев, а на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ до 3 лет 9 месяцев лишения свободы в ИК строгого режима.

4) Никифоровским районным судом А. был осужден по ч. 2 ст. 159 УК РФ к 2 годам лишения свободы, в соответствии со ст. 70 УК РФ окончательно ему назначено 3 года лишения свободы в ИК общего режима.

А. признан виновным в мошенничестве, путем обмана или злоупотреблением доверием, с причинением значительного ущерба гражданину, совершенном 4.09.2009 года - хищении золотой цепочки на сумму 9 900 рублей, у своей сестры несовершеннолетней С. 22.04.1997 года рождения.

В соответствии с требованиями п. 4 ч. 1 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания.

Судебная коллегия посчитала необходимым смягчить наказание А., поскольку имеются основания для признания смягчающим наказание обстоятельством его активное способствование раскрытию преступления.

Как видно из материалов дела А. в ходе предварительного следствия признавал свою вину в содеянном, ходатайствовал о рассмотрении дела в особом порядке. Показания А. в ходе предварительного следствия положены в основу приговора суда. Однако в приговоре отсутствуют какие-либо суждения по данному вопросу.

С учётом изложенного, приговор суда изменён со снижением А. наказания до 1 года 9 месяцев, а по совокупности приговоров - до 2 лет 9 месяцев лишения свободы.

III. По трём уголовным делам в отношении трёх лиц наказание осуждённым признано чрезмерно суровым, назначенным без должного учёта всех смягчающих обстоятельств. По этим делам судебная коллегия дала субъективную оценку обстоятельствам дела и личности виновных, смягчив осуждённым наказание.

1) Так, Б. была осуждена Ленинским районным судом по ч. 2 ст. 162 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы в ИК общего режима.

По делу также осуждены по ч. 3 ст. 162 УК РФ к лишению свободы ГВ на 8 лет, ГЛ с применением ст. 64 УК - на 5 лет.

Б. признана виновной в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенном с применением насилия, опасного для жизни и здоровья и угрозой применения такого насилия, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия (разбой).

Коллегия посчитала неправильным принцип назначения наказания всем осужденным, поскольку суд не в полной мере индивидуализировал его. Хотя Б. и являлась фактически организатором преступления, однако объем обвинения свидетельствует о совершении ею менее тяжкого преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ, санкция которой ниже, чем санкция ч. 3 ст. 162 УК РФ, по которой осуждены её соучастники. Назначенное Б. наказание превышает наказание Г.В., совершившему более тяжкое преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 162 УК РФ, при его наиболее активной роли.

В связи с этим коллегия пришла к выводу о несоразмерности назначенного Б. наказания в виде 8 лет 6 месяцев лишения свободы характеру и степени тяжести совершенного преступления и снизила ей наказание до 6 лет 6 месяцев лишения свободы.

2) Ленинским районным судом г. Тамбова П. был осужден за совершение трёх преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ, за каждое из которых ему назначено 3 года лишения свободы, а по их совокупности (ст. 69 ч. 3 УК) - 3 года 6 месяцев в ИК строгого режима.

По мнению коллегии, при назначении наказания суд не в полной мере учел обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности совершенных П преступлений. Так, суд не принял во внимание, что стоимость похищенного из дачных домиков составляет соответственно 635, 45 и 300 рублей, и назначил наказание по каждому из эпизодов в виде 3-х лет лишения свободы, что является несоразмерно строгим. Коллегия с учётом стоимости похищенного и смягчающих обстоятельств нашла возможным назначить П. наказание с применением ст. 64 УК РФ.

Также при назначении наказания суд сослался на отсутствие у П. постоянного места жительства и регистрации на территории РФ. Данная ссылка не основана на законе и исключена из приговора.

В соответствии со ст. 64 УК РФ П. снижено наказание по каждому эпизоду краж до 1 года лишения свободы без штрафа и по совокупности преступлений (ч. 3 ст. 69 УК) - до 1 года 6 месяцев лишения свободы без штрафа.

Оставляет желать лучшего качество изложения судьями приговоров, но этот вопрос нуждается в отдельном исследовании и обобщении.

На основании изложенного для повышения качества судебной работы судов области полагал бы необходимым:

1. Повысить персональную ответственность судей за тщательное изучение находящихся в производстве уголовных дел, соблюдение всех требований процессуального и материального закона при их разрешении в судебных заседаниях, качественное изготовление судебных решений, которые должны быть законными обоснованными и справедливыми.

2. Судьям при составлении приговоров изучать и постоянно обращаться к материальному и процессуальному законам, основополагающим постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по вопросам материального и процессуального права.

3. Председателям районных, городских судов ежеквартально анализировать качество отправления правосудия по уголовным делам, выявляя причины ошибок, допускаемых отдельными судьями при отправлении правосудия с принятием индивидуальных мер для искоренения подобных ошибок в будущем.

4. Обсудить данную справку на ближайшем совещании судей области.

Заместитель председателя Тамбовского областного суда - председатель судебной коллегии по уголовным делам

Е.А.Соседов