Обзор судебной практики Ивановского областного суда о рассмотрении уголовных дел в кассационном порядке за 4 квартал 2007 года

Оснований для замены адвоката в порядке ч. 3 ст. 50 УПК РФ для выполнения требований ст. 217 УПК РФ у следователя не имелось, поскольку следственное действие производилось с участием второго защитника, участвующего в деле по соглашению.

Располагая заключением судебно-медицинского эксперта о механизме образования травмы грудной клетки у потерпевшего, суд оставил без выяснения вопрос о возможности образования указанной травмы при обстоятельствах, указанных свидетелем.

Приговором Лежневского районного суда Ивановской области от 19 июля 2007 года С., оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 290 ч. 1, 226 ч. 3 п. "в", 222 ч. 1 (приобретение и ношение боеприпасов ) в связи с отсутствием события преступления на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ; по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 222 ч. 1 УК РФ (хранение боеприпасов), в связи с отсутствием в деянии состава преступления на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ и осужден по ст. 111 ч. 4 УК РФ к лишению свободы сроком на 7 лет, по ст. 286 ч. 3 п. п. "а, в" УК РФ к лишению свободы сроком на 4 года с лишением права занимать должности в правоохранительных органах сроком на 2 года; по ст. 290 ч. 2 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года с лишением права занимать должности в правоохранительных органах сроком на 2 года.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на 7 лет 6 месяцев с лишением права занимать должности в правоохранительных органах сроком на 3 года с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

С. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего Р., в превышении должностных полномочий, то есть совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, организаций и охраняемых законом интересов общества и государства, с применением насилия и причинением тяжких последствий, а также в получении должностным лицом лично взятки в виде денег за незаконные действия в пользу взяткодателя.

По обвинению в получении взятки от Р. в один из дней сентября 2004 года в сумме 3000 рублей, по обвинению в хищении боеприпасов с использованием своего служебного положения, в незаконном приобретении, хранении и ношении боеприпасов С. оправдан.

Государственный обвинитель в кассационном представлении, считая приговор в части оправдания С. по ст. 290 ч. 1 УК РФ и ст. 226 ч. 3 п. "в" УК РФ необоснованным, поставил вопрос об его отмене и указал, что представленная обвинением совокупность доказательств по обоим фактам предъявленных обвинений - показания Р., РО., П., С., Т. (по факту получения взятки в сентябре 2004 года), показания К., К.О., Е., А. (по факту хищения боеприпасов) необоснованно признана судом недостаточной для вывода о виновности подсудимого. Необоснованное оправдание С. по данным составам преступлений повлекло несправедливость приговора вследствие чрезмерной мягкости назначенного осужденному наказания по совокупности преступлений.

Адвокаты С. и Ч. просили отменить приговор в части осуждения С. по ст.ст. 111 ч. 4, 286 ч. 3 п. п. "а, в", 290 ч. 2 УК РФ и прекратить уголовное дело, обосновав свои доводы тем, что: изложенные в приговоре выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку не подтверждаются исследованными доказательствами, в частичности: вывод о пропаже в один из дней лета 1999 года часов у пенсионера С. опровергается свидетелями С.А., И., Ш.; показания З., А., П. базируются на слухах и догадках и не являются доказательствами в силу положений ст. 75 УПК РФ; вывод о мотивах прихода С. 17 декабря 1999 года около 17 часов в территориальный пост милиции п. Новые Горки вообще не подтвержден доказательствами по делу и опровергается показаниями осужденного и свидетелей У., З., Б.;

вывод о том, что мотивом выезда сотрудников милиции в дер. Корнево явилась цель добиться от З. и Р. признаний в совершении ими краж имущества С. опровергается показаниями осужденного, свидетелей У., Б., З., Г.; свидетелями А., С.; сведения ОАО " Ивтелеком" , показания данных лиц не опровергают;

вывод об инициировании поездки С. является предположением суда, не основанном на материалах дела;

вывод о проникновении С. в дом З. без наличия на то законных оснований противоречит Закону РФ "О милиции" и показаниям У., З., Б., С. о том, что в дом первыми заходили сотрудники милиции, находящиеся при исполнении своих обязанностей в присвоенной в форме одежды, а С. зашел после их и с их разрешения;

вывод о нанесении С. как на почве личной неприязни, так и из ложно понятых интересов службы, многочисленных ударов (не менее 13) по различным частям тела Р., в том числе сдавливании грудной клетки, не подтвержден исследованными доказательствами; положенные в обоснование данного вывода показания З., О., Л., С., А., Ш., как сами по себе противоречивы, так и находятся в противоречии между собой;

судом не проверены как версия о причастности к причинению Р. телесных повреждений, повлекших его смерть, иных сотрудников милиции, так и возможность наступления смерти Р. от иных, нежели указано в приговоре, обстоятельств ( перепада давления, падения с высоты);

судом неверно применен уголовный закон в части квалификации действий С. по ст. 286 УК РФ, поскольку в период инкриминируемого события он не осуществлял функции представителя власти в связи с временным освобождением от работы по причине болезни; кроме этого обязанности по раскрытию краж имущества его деда у С. не было, поскольку данные кражи не были зарегистрированы; судом установлено, что действия С. были обусловлены личной заинтересованностью;

судом нарушен уголовно-процессуальный закон, а именно, при наличии оснований для возврата дела прокурору - нарушения права обвиняемого на защиту на стадии выполнения требований, предусмотренных ст. 217 УПК РФ, отказа в удовлетворении ходатайства о его допросе в качестве обвиняемого, не ознакомления защиты с материалами уголовного дела, не разъяснения обвиняемому и защите прав, предусмотренных ч. 5 ст. 217 УПК РФ, суд в нарушение требований ст. 237 УПК РФ не возвратил дело прокурору;

суд лишил С. права на рассмотрение дела коллегией из трех федеральных судей;

защите было необоснованно отказано судом в назначении фонетической и лингвистической экспертиз по поводу записи разговора З. с Л. и П., поскольку показания по обстоятельствам проведения данной записи имели противоречия, требующие устранения экспертным путем.

По факту осуждения по эпизоду получения взятки от Р. суд необоснованно отказал защите в назначении фонографической экспертизы с целью проверки доводов осужденного об искажении его разговоров с Р.;

выводы суда по обстоятельствам данного обвинения противоречат исследованным доказательствам; вопреки выводу об использовании денежных средств, полученных от Р. на личные нужды, показаниями К., К., Т., Ш., У., и другими доказательствами подтверждено, что они были использованы на нужды Лежневского РОВД, а именно на ремонт автомобилей " Волга" и " ВАЗ - 2105" ; из показаний Р. следует, что деньги ею передавались в качестве спонсорской помощи Лежневскому РОВД;

довод о провокации Р. С. судом не проверен; показания Р. об инициировании их встреч С. опровергнут свидетелями У. и П.; показаниям свидетеля П. не дано оценки в приговоре;

поведение Р. (факт записи разговора на диктофон, несмотря на проведение операции под контролем правоохранительных органов, передача С. собственных средств, подтверждают доводы осужденного о провокации;

судом неверно применен уголовный закон в части квалификации действий С. по ч. 2 ст. 290 УК РФ, поскольку из приговора следует, что Р. действовала законно, незаконных действий не совершала, соответственно С. никаких действий в пользу Р. не совершал.

необоснован вывод суда об обязанности проведения С. ремонта транспортного средства за свой счет, поскольку он не являлся материально-ответственным лицом.

Осужденный С. в кассационной жалобе поставил вопрос об отмене приговора, просил прекратить в отношении него уголовное дело в связи с отсутствием в его действиях состава преступления и указал на то, что:

в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ он не виновен;

выезд в дер. Корнево имел место 16, а не 17 декабря, как указано в приговоре, что подтверждено свидетелями У., Б., З., Г., чьи показания необоснованно отвергнуты, свидетелем З. при осмотре места происшествия 13 апреля 2000 года, квитанцией о получении им пособия по безработице 16 декабря 1999 года, факт которого подтвержден сотрудниками почты, в том числе Б., показания которой необоснованно оценены судом критически;

З. вызывался в ТПМ п. Новые Горки по факту кражи из дома С. не 16 декабря, а в первых числах декабря 1999 года, его показания об обратном недостоверны; а показания Т. в данной части ошибочны;

мотивом выезда в д. Корнево явился звонок Г. о конфликте в доме З. между хозяином и Р., что подтверждено сотрудниками милиции и свидетелем Р. (дальним родственником погибшего);

вывод суда о том, что причиной выезда сотрудников милиции являлось желание раскрыть кражи часов и планок у деда С., не состоятелен; часы у деда не пропадали, конфликт по краже планок был исчерпан, показания свидетелей в данной части основаны на слухах; показания А. в этой части не подтверждены другими сотрудниками милиции, следовавшими в машине;

вывод суда о его виновности в причинении телесных повреждений Р. незаконный, поскольку основан на показаниях заинтересованных лиц, З. - главного подозреваемого по делу, сестер погибшего, заинтересованных в исходе дела и испытывающих к нему неприязнь из-за его службы в милиции; С. и А., испытывающих к нему неприязнь по службе; показания данных лиц непоследовательны и противоречат друг другу, опровергаются другими объективными доказательствами;

считает, что к показаниям З. следует относиться критически, поскольку он был пьян, не смог назвать точное количество сотрудников милиции в доме, их расположение, конкретные действия каждого и суть разговора; показания З. о выяснении при избиении Р. про часы опровергается показаниями Ш., которой Р. не смог назвать причину его избиения; его показания в ходе производства по делу " подгонялись" под другие доказательства;

судом не проверены версии о причастности к избиению Р. иных лиц - З. на почве изобличения Р. в краже из дома С., иных сотрудников милиции, С.;

не дано оценки показаниям свидетелей, отрицательно характеризующих Р. и З., опровергающих вывод суда о невозможности возникновения конфликта между данными лицами;

не оценено изменение показаний свидетелем С., ее и К. возраст, в силу которого и заболеваний органов зрения они не могли объективно наблюдать картину у дома З.;

неверно оценены показания свидетелей по факту производства аудиозаписи разговора сотрудников милиции с З., необоснованно отказано в проведении фоноскопической экспертизы на предмет проверки монтажа записи, чем нарушено его право на защиту;

искажены в приговоре показания свидетеля А., исследованные в судебном заседании;

необоснованно отвергнуты показания свидетелей З., У., Б., Г.;

указанное свидетелями время их нахождения в доме З. и выводы эксперта о временном промежутке причинения телесных повреждений, повлекших смерть, исключает его причастность к причинению смерти Р.;

прокуратурой утрачены вещественные доказательства, которые могли подтвердить его невиновность;

необоснованно отказано в проведении повторной почерковедческой экспертизы о происхождении подписи на объяснении З.;

выводы о его виновности в получении взятки от Р. не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку основаны на лживых показаниях Р., испытывающей к нему неприязнь, как к сотруднику милиции, поддерживающей связь с организованной преступной группировкой Л., разработкой которой он занимался;

вывод о его встрече с Р. в декабре 2004 года и инициировании оказания систематической помощи РОВД является предположением суда, не основанном на материалах дела;

действия Р. по передаче ему денег являлись провокацией, которая на вторую встречу пришла с диктофоном; полагает, что это произведено в интересах организованной преступной группировки Л., факту провокации судом не дано оценки; неверно оценены показания свидетелей Е. и Ш. о связи Р. с организованной преступной группой и ее действиях по указанию Л.; сведения в справке УБОП об обратном не соответствуют действительности;

инициатива их встреч исходила от Р., ее показания об обратном опровергнуты свидетелями У. и П., которые не оценены в приговоре;

не оценены показания свидетелей О. и С. о том, что причиной увольнения Р. из лесхоза явилось неисполнение ею обязанностей по работе, и он к этому не причастен;

встречи с Р. были обусловлены его намерением "завербовать" ее в качестве агента организованной преступной группы Л. и по работе лесхоза, что подтверждено записью их разговора, из которого следует, что его интересовала информация, а не деньги; не согласен с выводом суда о том, что вербовка Р. была прикрытием фактов получения денег за ее незаконную деятельность по заготовке древесины, фактов ее незаконной деятельности (самовольных порубок) в период с декабря 2004 года по апрель 2005 года судом установлено не было;

передача денег в виде спонсорской помощи на нужды РОВД была инициирована Р., вывод суда о систематическом характере передач денег в размере 10000 рублей в месяц и о незаконном происхождении этих денег от самовольных порубок - несостоятелен;

судебная оценка сведений, изложенных в актах наблюдения от 22, 24 января и 25 марта 2005 года, является неверной;

следователем при распечатке на протокол записи на кассете умышленно искажен смысл беседы с Р. 2 января 2005 года, разговор смонтирован; ходатайство защиты о проведении фоноскопической и лингвистической экспертиз на предмет монтажа записи судом необоснованно отклонено;

его показания о расходовании денег на нужды РОВД (ремонт служебных автомашин) судом отклонены необоснованно, поскольку они подтверждены свидетелями, чьим показаниям не дано судебной оценки в приговоре, документами на приобретение запасных частей, факт не сдачи денег в кассу РОВД обусловлен его большой загруженностью по работе; обязанности производить ремонт автомашины "ВАЗ 2105" за свой счет у него не было, вывод суда в данной части сделан без учета исследованных доказательств; показания Ш. об обстоятельствах производства ремонта автомашины "ВАЗ 2105" в приговоре искажены;

изъятие у него чистых бланков заявлений об оказании спонсорской помощи не свидетельствует о том, что он занимался поборами под предлогом получения спонсорской помощи; вывод суда в данной части противоречит показаниям К.;

к показаниям водителей лесовозов, перевозивших заготовленный Р. лес, о проведении им длительных проверок автомашин, следовало относиться критически, поскольку они опровергаются сведениями из дежурной части РОВД;

в январе 2005 года он находился в отпуске в связи, с чем не мог предоставлять Р. служебную информацию о расстановке постов и времени проведения проверок на трассах в праздничные дни;

вывод суда о законности возбуждения уголовного дела по ст. 290 УК РФ по сопроводительной из УФСБ незаконный.

В дополнительной жалобе С. кроме вышеуказанных доводов указал, что:

у него отсутствовала личная неприязнь к Р., и, следовательно, и повод для его избиения;

в показаниях С. (его деда) нет сведений о краже у него летом 1999 года часов;

показания свидетелей обвинения, на которых базируются выводы суда о его виновности, ложные, о чем свидетельствуют их несогласованность между собой и противоречивость в ходе производства по делу;

показания свидетеля С. вымышлены и являются недопустимым доказательством, поскольку он не являлся очевидцем;

следствие в 2005 году было необъективным и проведено по личному указанию прокурора области, на свидетелей защиты в ходе следствия оказывалось давление, о чем сообщали свидетели У. и Б.;

заявление З. в 2000 году написано по указанию К. - жителя дер. Корнево;

о фальсификации дела свидетельствует факт утраты вещественных доказательств - половиков и лопаты, изъятых из дома З., на которых была кровь погибшего Р.;

вывод о получении взятки основан на предположениях; суд не установил, за какие действия в пользу взяткодателя получены денежные средства от Р.; не привел доказательств оказанию содействия предпринимательской деятельности Р.; вывод о сообщении режима дежурств сотрудников РОВД на трассах в январе 2005 года не подтвержден доказательствами;

вещественные доказательства получения взятки отсутствуют, денежные купюры не изымались;

он, С. не мог ни действовать, ни бездействовать в пользу Р.; из показаний сотрудников РОВД видно, что никаких указаний в отношении лесозаготовительной деятельности Р. от него С. не поступало;

в нарушение закона обыск в его жилище и кабинете проведен в его отсутствие, при проведении обыска принимали участие сотрудники ФСБ, не включенные в состав следственной группы;

судом не были исследованы доказательства невиновности - распечатка контроля телефонных переговоров, незаконно отказано в приобщении вещественного доказательства - диктофона, с помощью которого Р. производила запись разговоров;

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и жалоб осужденного и его адвокатов, судебная коллегия приговор отменила в части и указала следующее.

Доводы жалобы защитников адвокатов С. и Ч. о нарушении прав осужденного С. и защиты на стадии предварительного следствия, в том числе при выполнении требований ст. 217-219 УПК РФ, судебная коллегия находит несостоятельными.

Утверждение в жалобах о необоснованном отклонении ходатайства С. о допросе его в качестве обвиняемого несостоятельное. Согласно п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ дача показаний по предъявленному обвинению является правом, а не обязанностью обвиняемого. Из материалов дела видно, что такое право следователем обвиняемому предоставлялось, и неоднократно после предъявления обвинения, в том числе и 13 марта 2006 года, С. от дачи показаний отказался. Ходатайство о повторном допросе в качестве обвиняемого поступило от С. лишь после уведомления его об окончании следственных действий. Решение следователя об отклонении данного ходатайства мотивированно и не противоречит требованиям части четвертой статьи 173 УПК РФ.

Из материалов дела видно, что ознакомление с материалами уголовного дела производилось с 26 сентября 2005 года по 17 февраля 2006 года и с 20 марта по 12 апреля 2006 года. При этом в протоколе уведомления об окончании следственных действий от 26 сентября 2005 года С. заявил о желании знакомиться с материалами дела как совместно, так и раздельно с защитниками. После проведения следственных действий в рамках соединенных уголовных дел при объявлении об окончании предварительного следствия 20 марта 2006 года обвиняемый С. в присутствии адвоката Ч. отказался от ознакомления с материалами дела до разрешения его ходатайства о проведении дополнительных следственных действий.

Из графика ознакомления следует, что С., содержащийся под стражей и ранее ознакомившийся с большим объемом материалов уголовного дела, умышленно затягивал ознакомление с материалами дела, отказываясь от ознакомления по надуманным основаниям. 5 апреля 2006 года судом в порядке ч. 3 ст. 217 УПК РФ по ходатайству следователя ему был установлен срок для ознакомления с материалами дела до 12 апреля 2006 года. Согласно расписке 4 апреля 2006 года обвиняемый получил от следователя ксерокопии материалов дела, находящиеся в 7 и 8 томах. Решение следователя об окончании 12 апреля 2006 года ознакомления с материалами уголовного дела соответствует требованиям УПК РФ, поскольку к установленному судом сроку, несмотря на реально предоставленную возможность, обвиняемый не ознакомился с материалами дела. Протокол ознакомления с материалами уголовного дела в деле имеется. Из него следует, что обвиняемый в присутствии защитника С. отказался от подписи данного протокола, мотивируя это необходимостью консультации со вторым защитником, который с 11 апреля 2006 года в плановом порядке был помещен на лечение в стационар, не известив об этом следствие. Несмотря на надуманный отказ обвиняемого С. подписывать протокол ознакомления с материалами дела, следователь, выполняя требования ч. 4 и 5 ст. 217 УПК РФ, разъяснил ему право на заявление указанных в законе ходатайств, о чем свидетельствуют соответствующая запись в протоколе и последующее письменное извещение. Однако, ходатайств, в том числе и о рассмотрении уголовного дела коллегией из трех судей, от обвиняемого не поступило, в том числе и после направления дела в суд, и на стадии предварительного слушания.

Вопреки доводам жалобы адвокатов оснований для замены адвоката Ч. в порядке ч. 3 ст. 50 УПК РФ для выполнения требований ст. 217 УПК РФ у следователя не имелось, поскольку следственное действие производилось с участием второго защитника, участвующего в деле по соглашению, адвоката С.

Доводы жалобы о нарушении следователем прав защитников на ознакомление с материалами дела несостоятельны и опровергаются материалами дела, из которых следует, что следователем были созданы стороне защиты все условия как для личного ознакомления с материалами дела, так и путем предоставления ксерокопий. При оформлении протокола ознакомления 12 апреля 2006 года адвокат С. присутствовал, при этом каких-либо замечаний и ходатайств не заявил. 14 апреля 2006 года, не известив следователя, адвокат С. ушел в отпуск.

Принимая во внимание положения статьи 53 УПК РФ о праве, а не обязанности адвоката знакомиться с материалами уголовного дела в полном объеме, судебная коллегия не усматривает со стороны следователя нарушений прав защиты при выполнении требований ст. 217-219 УПК РФ.

Проверив аналогичные доводы обвиняемого С. и защиты при проведении предварительного слушания, суд обоснованно не усмотрел оснований, указанных в части первой статьи 237 УПК РФ, для возврата уголовного дела прокурору, и, при отсутствии ходатайства обвиняемого С. о рассмотрении дела коллегией из трех судей, обоснованно назначил рассмотрение дела судьей единолично.

Несоблюдение судом требований п. 11 ч. 3 ст. 259 УПК РФ в силу требований ст. 381 УПК РФ не является безусловным основанием для отмены приговора в целом, поскольку это не ущемило права участников уголовного судопроизводства.

Фактические обстоятельства дела и виновность С. в получении должностным лицом лично взятки за незаконные действия в пользу взяткодателя установлены судом на основании совокупности исследованных доказательств правильно.

Довод жалобы осужденного о незаконности возбуждения в отношении него уголовного дела по ст. 290 УК РФ был предметом проверки суда первой инстанции и обоснованно признан несостоятельным. Вопреки доводу С. уголовное дело в отношении него возбуждено не на основании сопроводительной, а на основании материалов оперативно-розыскной деятельности, поступивших в прокуратуру из УФСБ по Ивановской области и содержащих в себе сообщение о совершенном преступлении, что в соответствии с положениями пункта 3 части 1 статьи 140 УПК РФ является поводом для возбуждения уголовного дела.

Осужденный С., оспаривая умысел на получение взятки, не отрицал факты получения от Р. денег в сумме трех, семи и пяти тысяч рублей (в установленные судом периоды времени), утверждая при этом, что указанные суммы были переданы ему Р. добровольно в качестве спонсорской помощи на нужды Лежневского РОВД.

Признавая эти доводы осужденного несостоятельными, суд приведя в приговоре мотивы принятого решения, обоснованно признал достоверными показания свидетеля Р., поскольку они стабильны в ходе производства по делу и подтверждены показаниями свидетелей, данными аудиозаписи разговоров с С. и материалами оперативно-розыскной деятельности, проведенной УФСБ в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" .

Так, Р., давая показания об обстоятельствах дачи взятки С., занимающему должность первого заместителя начальника ОВД Лежневского района - начальника службы криминальной милиции, поясняла, что ее приход к осужденному был вынужденным и обусловлен проблемами, возникшими у нее как у заготовителя леса, что передача С. денег под видом спонсорской помощи РОВД также была вынужденной и не безвозмездной. Деньги передавались ею из средств, полученных от реализации самовольно заготовленной древесины, о чем С. был проставлен в известность. В ответ на это С. обещал предоставлять служебную информацию, обеспечить не проведение проверок заготовки и перевозки ею древесины, а также предупреждать о возможных проверках и при выявлении при проведении проверок нарушений законодательства способствовать неприменению мер административной и уголовной ответственности.

Доводы осужденного о ложности показаний Р. и его оговоре данным свидетелем по причине причастности к организованной преступной группировке и неприязни к нему как к сотруднику милиции судом первой инстанции, как не нашедшие подтверждения, обоснованно отклонены. Отвергая данный довод осужденного, суд дал правильную оценку представленным стороной защиты доказательствам, в том числе голословным показаниям сотрудников милиции К., Ш., Е., опровергнутых информацией, предоставленной руководством УБОП. При этом суд, критически оценивая показания Ш. в судебном заседании, обоснованно принял во внимание изменение данным свидетелем в судебном заседании показаний в пользу осужденного и пояснения свидетелей К. и К., не подтвердивших факты, указанные Ш. в суде. Материалами дела доказано, что информация о причастности свидетеля Р. к ОПГ получена впервые именно от осужденного и лишь после возбуждения в отношении него уголовного дела по факту получения от данного свидетеля взятки.

Утверждения в жалобах о провокации со стороны Р. судебная коллегия также находит несостоятельными. Тот факт, что Р. сама пришла к С. для решения своих проблем в лесхозе, использовала при встречах диктофон, передавала С. личные деньги, не свидетельствует о провокации, поскольку провокация взятки предполагает отсутствие у лица намерения получить деньги. Между тем из имеющихся в деле актов наблюдения видно, что С. неоднократно принимал от Романовой деньги, обещая ей при этом содействие в ее лесозаготовительной деятельности. Факт задержания С. спустя определенный период времени после получения денег не свидетельствует о необоснованности выводов суда, изложенных в приговоре. Не опровергает выводов суда о виновности осужденного и факт отсутствия вещественных доказательств - денежных купюр, переданных Р. С., поскольку сам он не отрицает факты получения денег в указанных Р. суммах.

С. также не отрицал, что встречался с Р. неоднократно, в том числе и в декабре 2004 года. Вывод суда об обоюдном инициировании встреч правильный, поскольку показания Р. в данной части подтверждены фактом наличия записи номера телефона Р. в телефонной карте осужденного и свидетелем П. о поддержании связи с Р. через С.

Вопреки доводам жалобы осужденного выводы суда об инициировании им оказания " спонсорской помощи" , а в последующем и о достижении с Р. договоренности о систематической передаче денег, их происхождении от самовольных порубок, об оформлении Р. в качестве негласного источника информации в целях облегчения оказания ей в будущем содействия, не предположительны, а основаны на материалах уголовного дела, в том числе показаниях Р., подтвержденных аудиозаписями разговоров.

Показания Р. о вынужденности визита к С. также объективно подтверждены аудиозаписями ее разговоров с осужденным, где последний не отрицал причастность милиции к проблемам Р. в лесхозе. Свидетель О. поясняла, что Р. была отстранена от заготовки древесины после пришедшего из милиции представления, и не отрицала, что после этого с ней мог быть разговор о том, чтобы она сама решала свои проблемы. Отсутствие в приговоре оценки показаний сотрудника милиции У. и свидетеля П., отрицавших показания Р. о необходимости визита к С., не свидетельствует о ложности показаний Р., и не повлияло на вывод о виновности осужденного в инкриминируемом преступлении.

Доводы жалоб об игнорировании судом доказательств расходования С. денежных средств на нужды РОВД несостоятельны. Установив, что, несмотря на заполнение Р. в момент передачи денег заявлений об оказании спонсорской помощи, передача денег лично осужденному осуществлялась в целях совершения последним незаконных действий в интересах Р. при осуществлении ею лесозаготовок, то есть в виде взятки. По смыслу закона данное преступление является оконченным с момента принятия хотя бы части из обусловленной суммы денег, факт последующего распоряжения полученными в качестве взятки деньгами не имеет правового значения для квалификации содеянного, в связи с чем, суд обоснованно отверг все доводы об обстоятельствах расходования полученных от Р. денежных средств.

Отвергая данные доводы осужденного, суд, кроме вышеуказанного, обоснованно принял во внимание доказательства, свидетельствующие о том, что деньги в кассу РОВД С. не сдавались, Р. было заявлено, что о передаче денег не следует сообщать другим сотрудникам милиции, в частности П., оформлявшему вербовку Р., что заявления Р. уничтожены.

Конкретные действия С., за которые ему Р. передавались взятки, судом установлены, это - сообщение режима дежурств сотрудников ОВД Лежневского района на трассах района и примерное расположение постов в праздничные дни января 2005 года в целях беспрепятственного вывоза Р. древесины, обеспечение не проведения проверок ее лесозаготовительной деятельности, обещание оказания содействия в случае выявления фактов противоправной деятельности Р. при осуществлении лесозаготовок во избежание привлечения ее к ответственности, в том числе при осуществлении заготовок в соседнем Савинском районе. При этом по смыслу уголовного закона факт передачи взятки и до выполнения обещанных действий в пользу взяткодателя на квалификацию содеянного не влияет.

Данные действия С., безусловно, противоречат интересам службы и обоснованно признаны судом незаконными. Утверждение осужденного о невозможности сообщения Р. режима дежурств сотрудников ОВД в Новогодние праздничные дни 2005 года в связи с нахождением его в отпуске опровергается показаниями Р. и аудиозаписью разговора от 2 января 2005 года.

Утверждение осужденного в дополнительной жалобе о том, что он не мог ни действовать, ни бездействовать в пользу Р. несостоятельное и опровергается должностной инструкцией первого заместителя начальника ОВД - начальника службы криминальной милиции, а также показаниями свидетеля П., занимавшего должность старшего оперативного уполномоченного группы БЭП (борьба с экономическими преступлениями) о проведении в 2004 - 2005 годах постоянных проверок заготовки и перевозки древесины, роли С., как начальника СКМ Лежневского РОВД, в проведении данных проверок, показаниями водителей Д., Т., С. об обстоятельствах проверок транспорта, перевозившего древесину по территории Лежневского района, в том числе и с направлением транспорта для проверок к РОВД. Оснований для критической оценки показаний водителей лесовозов о проведении длительных проверок транспорта, несмотря на сведения из дежурной части РОВД, не имеется, поскольку они согласуются между собой и подтверждены показаниями сотрудника милиции П.

Ссылки в жалобах на отсутствие доказательств, подтверждающих совершение Р. незаконных порубок леса, несостоятельные, поскольку опровергаются Р., свидетелями П., С. Из показаний Р. видно, что в период с декабря 2004 года по март 2005 года проверяющих на ее делянке не было, на трассе ее лесовозы не останавливались, она считала это результатом работы С., которому платила деньги, а по результатам проверки сотрудником РОВД Б. делянки Х., где она работала по доверенности, после обращения к С. никаких мер к ней и Х. принято не было. Отсутствие документов о нарушениях Р. законодательства при заготовке древесины не свидетельствует о том, что она таких нарушений не допускала.

Утверждение в жалобах о неверной судебной оценке сведений, изложенных в актах наблюдения от 22, 24 января и 25 марта 2005 года, несостоятельное. Исследовав в судебном заседании данные доказательства, суд дал им объективную оценку в совокупности с иными доказательствами виновности осужденного в получении взятки.

Исследовав в судебном заседании акты наблюдений встреч и содержание аудиозаписей разговоров С., в том числе от 2 января 2005 года, суд, устранив незначительные неточности при составлении протоколов распечаток записей разговоров, не усмотрел оснований для назначения лингвистической и фоноскопической экспертиз на предмет их возможного монтажа. Решение суда в данной части не противоречит требованиям ст. 196 УПК РФ и не повлияло на выводы, изложенные в приговоре. Не усмотрев оснований для назначения вышеуказанных экспертиз, суд обоснованно отказал стороне защиты в приобщении к делу в качестве вещественного доказательства диктофона, с помощью которого Р. производилась запись.

Довод жалобы осужденного о неисследовании в судебном заседании доказательства его невиновности - распечатки контроля его телефонных переговоров несостоятелен. Ходатайство защиты об истребовании распечатки разговоров С. судом было удовлетворено, однако таких сведений суду УФСБ по Ивановской области предоставлено не было по причине не фиксирования разговоров С., не имеющих отношения к его противоправной деятельности.

Нарушений закона при производстве обысков жилища и служебного помещения осужденного не установлено, поскольку они проведены с участием в первом случае - супруги осужденного С. во втором - начальника МОБ ОВД Лежневского района М., замечаний от которых по окончанию следственных действий не поступило. Участие сотрудников УФСБ при проведении обыска в жилище осужденного отражено в протоколах и не свидетельствует о незаконности проведения данного следственного действия.

Юридическую оценку действий С. по ч. 2 ст. 290 УК РФ судебная коллегия находит верной.

Назначенное осужденному за данное преступление, как основное, так и дополнительное наказание, соответствует требованиям ст. 60 УК РФ, характеру и степени общественной опасности деяния, данным о его личности и смягчению не подлежит.

Считая приговор в данной части законным, обоснованным и справедливым, судебная коллегия не находит оснований для его отмены по доводам жалоб осужденного и защиты.

Вместе с тем, судебная коллегия считает необходимым внести изменения в третий абзац приговора на листе 47, где судом ошибочно указано на доказанность вины С. в получении взятки за бездействие в пользу взяткодателя, поскольку обвинение в данной части признано судом излишне вмененным, а С. обоснованно осужден за получение взятки за незаконные действия в пользу взяткодателя. Оборот " "за бездействие в пользу взяткодателя, если такому бездействию должностное лицо могло способствовать в силу должностного положения" подлежит исключению из данного абзаца приговора.

Доводы государственного обвинителя в представлении о необоснованности оправдания С. по обвинению в получении взятки от Р. в сентябре 2004 года и в хищении боеприпасов с использованием своего служебного положения судебная коллегия находит несостоятельными.

В приговоре дан анализ всем представленным сторонами доказательствами и приведены убедительные мотивы оправдания по обоим фактам обвинений. Вывод суда об отсутствии совокупности доказательств, подтверждающих события данных преступлений, судебная коллегия находит правильным. Неустранимые сомнения - а именно противоречия в показаниях свидетеля Р. и С. по факту передачи денег в сентябре 2004 года, а также свидетеля К. и С. по факту передачи последнему патронов, в силу ч. 3 ст. 49 Конституции РФ обоснованно истолкованы судом в пользу подсудимого. Ссылка государственного обвинителя в представлении на показания свидетелей, не являющихся очевидцами данных фактов, не опровергает выводы суда об отсутствии достаточной совокупности доказательств для вывода о наличии события преступлений. Оснований для отмены приговора по доводам представления, в том числе и по причине чрезмерной мягкости наказания по совокупности преступлений в связи с необоснованным оправданием, не имеется.

В части признания С. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 111 ч. 4, 286 ч. 3 п. п. "а, в" УК РФ судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела.

В соответствии со ст. 380 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, и суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Судом признано доказанным, что 17 декабря 1999 года, находясь в жилой комнате дома З., С., являющийся оперуполномоченным отделения уголовного розыска ОВД Лежневского района Ивановской области, из личной неприязни и ложно понятых интересов службы, стал наносить Р. многочисленные удары кулаками по туловищу в область груди, по голове и конечностям. От ударов С. упал на пол, при этом С. сел на него сверху и продолжил нанесение ударов кулаками в грудь, придавив Р. спиной к полу, сдавил его грудь в переднезаднем направлении. Всего С. были нанесены не менее 13 ударов по различным частям тела и причинены телесные повреждения в виде закрытой травмы груди, причинившей тяжкий вред здоровью и находящейся в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти, кровоподтеки и кровоизлияния в различных частях тела, не имеющие к причине смерти отношения.

В обоснование вывода о виновности С. в вышеуказанном преступлении суд сослался на показания свидетелей З. об обстоятельствах нанесения потерпевшему ударов кулаками в грудь, С. видевшего один удар в грудь стоящему потерпевшему, Ш., знающей об обстоятельствах избиения со слов погибшего брата, заключение судебно-медицинского эксперта о характере и степени вреда, причиненного Р., и причине его смерти.

Судебная коллегия считает, что доказательства, приведенные судом первой инстанции в обоснование виновности осужденного, исследованы неполно, а некоторые обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, остались непроверенными и не получили надлежащей оценки.

Обосновывая вывод о наличии причинно-следственной связи между нанесением С. ударов Р. и причинением тяжкого вреда его здоровью, суд сослался на заключение судебно- медицинского эксперта о характере и механизме происхождения телесных повреждений у потерпевшего.

Согласно выводам судебно-медицинского эксперта закрытая травма груди потерпевшего в виде полного разгибательного перелома грудины на уровне крепления 3-х ребер, разгибательных переломов 2,3,6 ребер по правой средне - ключичной линии, сгибательных переломов 2-9 ребер по левой средне-ключичной линии, разгибательных переломов 7-9 ребер по правой задне-подмышечной линии и 11-го ребра между правыми задне-подмышечной и лопаточной линиями, разгибательные переломы 8-9 ребер по правой околопозвоночной линии, явившаяся причиной смерти потерпевшего, образовалась в результате не менее 4-х травматических воздействий:

сдавления груди в передне-заднем направлении между тупыми твердыми предметами с широкой контактирующей поверхностью;

трех локальных ударных воздействий тупых твердых предметов, воздействовавших в правую переднюю и боковую поверхности груди.

Вывод суда о том, что С. не только наносил удары потерпевшему Р. кулаками в грудь, но и придавил его к полу, сдавил его грудную клетку в передне-заднем направлении, основан на недостаточно исследованных в судебном заседании доказательствах.

Приведя в приговоре показания свидетеля З., данные им при допросе 17 мая 2005 года, в которых свидетель сообщил о том, что видел, как С. сел на Р. сверху в области колен и нанес сверху вниз два удара кулаком в грудь, суд в нарушение требований закона не дал оценки данным показаниям в приговоре в совокупности с иными доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Кроме того, располагая заключением судебно-медицинского эксперта о механизме образования травмы грудной клетки у Р., и не обладая специальными познаниями в области судебной медицины, суд оставил без выяснения вопрос о возможности образования травмы грудной клетки у потерпевшего при указанных данным свидетелем обстоятельствах.

Для правильной оценки доказательств в судебном заседании было необходимо участие судебно-медицинского эксперта.

Изложенное свидетельствует о том, что выводы суда в части описания преступного деяния, признанного судом доказанным, способа его совершения, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, поскольку сделаны без надлежащей проверки и оценки совокупности имеющихся доказательств.

Учитывая, что устранение данных нарушений возможно только при повторном судебном разбирательстве дела, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене с направлением дела в этой части на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе.

Отбывание наказания в виде лишения свободы за совершение преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 2 УК РФ, относящего к категории тяжких, С. следует определить в исправительной колонии общего режима.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 27 ноября 2007 года приговор Лежневского районного суда от 19 июля 2007 года в отношении С. в части оправдания по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 290 ч. 1, 226 ч. 3 п. "в" УК РФ, и в части осуждения по ст. 290 ч. 2 УК РФ и назначенного по данному закону наказания - оставлен без изменения с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Из приговора исключен оборот " за бездействие в пользу взяткодателя, если такому бездействию должностное лицо могло способствовать в силу должностного положения" .

Этот же приговор в части осуждения С. по ст.ст. 111 ч. 4, 286 ч. 3 п. "а, в" УК РФ отменен, дело в этой части направлено на новое рассмотрение в тот же суд со стадии судебного разбирательства.

Приговор отменен с возвращением уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку, квалифицируя действия осужденных по ст. 215.2 УК РФ, предусматривающей различные способы приведения в негодное для эксплуатации состояние объектов жизнеобеспечения (разрушение, повреждение), суд ни один из них в приговоре не указал, как при изложении фактических обстоятельств дела, так и при квалификации действий виновных.

Приговором Шуйского городского суда Ивановской области от 28 ноября 2007 года К. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 1 год лишения свободы, по п. "а" ч. 2 ст. 215.2 УК РФ сроком на 3 года и по совокупности двух преступлений на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ - к лишению свободы сроком на 3 года 6 месяцев, а с учетом наказания по приговору от 12 сентября 2007 года на основании ч. 5 ст. 69 УК РФ - к лишению свободы сроком на 4 года с отбыванием в колонии-поселении, С. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ на 1 год лишения свободы, по п. "а" ч. 2 ст. 215.2 УК РФ сроком на 3 года и по совокупности двух преступлений на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ - к лишению свободы сроком на 3 года 1 месяц условно в соответствии со ст. 73 УК РФ с испытательным сроком 2 года с возложением обязанностей встать на учет в специализированном органе, осуществляющем исправление осужденных, не менять без его уведомления постоянного места жительства, не нарушать общественный порядок. К. и С. признаны виновными в совершении группой лиц по предварительному сговору покушения на кражу, а также в приведении в негодное для эксплуатации состояние объекта жилищного и коммунального хозяйства, совершенное группой лиц по предварительному сговору.

В кассационной жалобе осужденный К. просил исключить из приговора обвинение по п. "а" ч. 2 ст. 215.2 УК РФ и смягчить наказание и сослался на то, что у него не было умысла на приведение в негодное состояние объекта жилищного и коммунального хозяйства; радиатор отопления подлежал замене в связи с износом; на выплаченные им деньги произведен ремонт отопительной системы; суд не учел смягчающие наказание обстоятельства.

Шуйский межрайонный прокурор в кассационном представлении просил приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона и чрезмерной мягкостью наказания виновных. При этом указал на то, что из приговора не следует, каким способом приведен в негодное для эксплуатации состояние объект жилищного и коммунального хозяйства; вывод суда о достоверности части показаний подсудимых содержит существенные противоречия; суд нарушил требования ст. 307 УПК РФ, не указав в приговоре причину признания в качестве смягчающего наказание обстоятельства добровольное возмещение ущерба; суд не указал, в чем выразилось нарушение прав обвиняемых и защитников при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы; признавая показания подсудимых в части недостоверными, суд не указал, почему он принял одни показания и отверг другие; судом допущено нарушение требований ч. 2 ст. 69 УК РФ; изложенные в приговоре обстоятельства, принятые судом во внимание при назначении наказания, учтены не должным образом.

Проверив материалы уголовного дела, оценив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия приговор отменила по следующим основаниям.

В судебном заседании свидетель Ю. пояснила, что, зайдя в подъезд, увидела лежавшую на пленке на 1 этаже батарею отопления. В этот момент из квартиры вышел С. Она спросила его, как теперь ходить и попросила отодвинуть батарею, что он и сделал, находившийся рядом К., убежал в подвал. Свидетель К. показала, что слышала, как Ю. делала замечание К. и С.

Из показаний К. следует, что вторую батарею отопления они передумали похищать. Согласно показаниям С. вторую батарею отказались похищать из-за того, что не смогли открутить соединительную трубу.

При таких доказательствах вывод суда о том, что Ю. потребовала, чтобы К. и С. прекратили свои преступные действия, доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, не подтверждается.

Кроме того, оценивая показания подсудимых, суд пришел к выводу о том, что в части причины, по которой у К. и С. оказался "газовый" ключ, их показания являются недостоверными, а в остальной части показания осужденных правильные. Таким образом, суд одновременно признал достоверными противоречивые показания К. о том, что вторую батарею они передумали похищать, и показания С. о том, что вторую батарею они отказались похищать из-за того, что не смогли открутить соединительную трубу.

Имеющие место несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела исключают вывод о законности, обоснованности и справедливости приговора.

По смыслу ст. ст. 299, 307 УПК РФ в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора суд обязан привести точную формулировку диспозиции уголовного закона, в нарушении которого признан виновным подсудимый.

Часть первая статьи 215.2 УК РФ, которой суд квалифицировал действия осужденных, предусматривает различные способы приведения в негодное для эксплуатации состояние объектов жизнеобеспечения: разрушение, повреждение, иной способ. Ни один из предусмотренных законом способов суд в приговоре не указал ни при изложении фактических обстоятельств уголовного дела, признанных доказанными, ни при квалификации действий виновных.

Допущенное судом нарушение уголовно-процессуального закона ущемляет право осужденных на защиту и свидетельствует о незаконности приговора.

Признав отчет оценщика Б. недопустимым доказательством, суд в нарушение положений ст. ст. 88 и 307 УПК РФ изложил в описательно-мотивировочной части существо отчета как доказательства по делу.

В приговоре отсутствует вывод суда относительно умысла виновных на приведение в негодность объекта жизнеобеспечения. В этой части жалоба осужденного К. состоятельная, поскольку со стороны суда имеет место нарушение положений ст. 307 УПК РФ.

Признавая правильным утверждение прокурора о том, что из приговора не следует, каким именно способом приведен в непригодное для эксплуатации состояние объект жилищного и коммунального хозяйства, судебная коллегия отмечает, что допущенное судом нарушение права К. и С. на защиту обусловлено нарушением права на защиту обвиняемых, имевшим место на стадии досудебного производства по делу, поскольку ни в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых, ни в обвинительном заключении способ приведения в негодное состояние объекта жизнедеятельности (разрушение, повреждение) также не указан.

В соответствие с п. 5 ч. 2 ст. 171 и п. 4 ч. 1 ст. 220 УПК РФ постановление о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительное заключение должны содержать конкретную формулировку (изложение диспозиции) предъявленного обвинения, соответствующую пункту, части и статье УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за инкриминируемое преступление. Неисполнение указанных требований статей 171 и 220 УПК РФ является нарушением права обвиняемого на защиту, не устранимым в судебном заседании и препятствующим принятию законного и обоснованного решения.

Определением судебной коллеги по уголовным делам Ивановского областного суда от 27 декабря 2007 года приговор Шуйского городского суда от 28 ноября 2007 года в отношении К. и С. отменен, уголовное дело возвращено Шуйскому межрайонному прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Согласно ст. 367 УПК РФ суд апелляционной инстанции вправе ссылаться в обоснование своего решения на оглашенные в суде показания лиц, не вызывавшихся в заседание суда апелляционной инстанции, но допрошенных в суде первой инстанции. Если эти показания оспариваются сторонами, то лица, давшие их, подлежат допросу.

Приговором Ивановского районного суда Ивановской области от 13 августа 2007 года изменен приговор мирового судьи судебного участка N 2 с. Ново-Талицы Ивановского района Ивановской области от 11 июля 2007 года в отношении П., который осужден по ст. 112 ч. 1 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, по ст. 119 УК РФ к 1 году лишения свободы. В соответствии со ст. 69 ч. 2 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 2 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

П. осужден за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья.

Кроме того, он осужден за угрозу убийством, если имелись основания опасаться этой угрозы.

В кассационной жалобе осужденный просил об отмене приговора суда и указал, что по эпизоду от 31 декабря 2006 года не устранены противоречия в показаниях потерпевшей С. и свидетеля К., суд не дал оценку его, П., утверждению о том, что он оборонялся от действий потерпевшей; по эпизоду от 7 февраля 2007 года суд сослался на показания свидетеля Л., которая не изобличала его в совершении угрозы убийством; не дана оценка показаниям потерпевшей у мирового судьи о том, что угроза состоялась после того, как табурет был у него отобран и реальной угрозы не было; суд не принял во внимание противоправное поведение самой потерпевшей.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы жалобы, судебная коллегия приговор отменила по следующим основаниям.

Приговор был постановлен судом в апелляционном порядке в соответствии с главой 44 УПК РФ.

Согласно ст. 367 УПК РФ суд апелляционной инстанции вправе ссылаться в обоснование своего решения на оглашенные в суде показания лиц, не вызывавшихся в заседание суда апелляционной инстанции, но допрошенных в суде первой инстанции. Если эти показания оспариваются сторонами, то лица, давшие их, подлежат допросу.

В соответствии со статьей 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства. В приговоре необходимо мотивировать выводы относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, его части или пункту. Признавая подсудимого виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям, суд обязан привести обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака.

Все вышеуказанные требования закона судом нарушены.

Судом не была допрошена потерпевшая С., тогда как ее показания относительно эпизода от 31 декабря 2006 года оспаривались П.

Признавая осужденного виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, суд не привел в приговоре никаких обстоятельств, свидетельствующих о наличии в действиях осужденного состава данного преступления.

При этом, суд сослался на показания потерпевшей у мирового судьи и на следствии, которые содержат существенные противоречия относительно обстоятельств происшествия, оценка противоречиям не дана.

Сославшись на показания свидетеля Л., не допрошенного в суде первой инстанции, суд нарушил требование ст. 367 УПК РФ. Кроме того, в приговоре суда сделан вывод о признании доводов апелляционной жалобы обоснованными. Между тем, в апелляционной жалобе содержится утверждение о недоказанности вины в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 112 ч. 1, 119 УК РФ, неправильной юридической квалификации его действий.

При таких обстоятельствах, приговор суда не может быть признан законным и обоснованным, подлежит отмене с направлением уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 4 октября 2007 года приговор Ивановского районного суда Ивановской области от 13 августа 2007 года в отношении П. отменен, уголовное дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Принимая решение о рассмотрении дела по существу в день предварительного слушания, суд не учел, что стороны должны быть извещены о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за пять суток до его начала. Нарушение данного срока влечет незаконность всего последующего судебного разбирательства вне зависимости от его результатов.

Приговором Юрьевецкого районного суда Ивановской области от 27 июля 2007 г. Б. осужден по ст. 163 ч. 2 п.п. "а, в" УК РФ к 5 годам лишения свободы без штрафа. В соответствии со ст. 74 ч. 5 УК РФ условное осуждение по приговору от 20 сентября 2006 г. Юрьевецкого районного суда отменено, на основании ст. 70 УК РФ к наказанию по данному приговору частично присоединено наказание по предыдущему приговору и окончательно назначено наказание в виде 6 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима; С. осужден по ст. 163 ч. 2 п.п. "а, в" УК РФ к 4 годам лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Б. и С. осуждены за совершение вымогательства группой лиц по предварительному сговору с применением насилия.

В кассационном представлении государственный обвинитель Г. просил приговор отменить в связи с тем, что при проведении предварительного слушания по делу были нарушены положения ст. ст. 16, 236 УПК РФ, подсудимые были лишены возможности обжалования итогов предварительного слушания, в связи с чем нарушено их право на защиту. Кроме того, назначение в этот же день после предварительного слушания рассмотрение дела также не обеспечило право на защиту подсудимым.

Осужденный Б. просил об отмене приговора и в кассационной жалобе указал, что преступления не совершал. Суд неверно оценил показания свидетелей обвинения и защиты. В период судебного заседания было нарушено его право на защиту и после проведения предварительного слушания было начато рассмотрение дела, тем самым он был лишен возможности надлежащим образом подготовится к судебному заседанию.

В кассационной жалобе адвокат С., в интересах осужденного Б. поставил вопрос об отмене приговора в виду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушения требований уголовнопроцессуального закона при постановлении приговора и рассмотрении дела, неверной оценки показаний свидетелей и потерпевшего. Судебное заседание было проведено после предварительного слушания без объявления перерыва, в связи с чем, сторона защиты не смогла в полном объеме подготовится к слушанию дела.

В кассационной жалобе осужденный С. просил об изменении приговора, указав на неверную оценку доказательств судом и необходимость квалификации его действий по ст. 163 ч. 1 УК РФ, сослался на нарушение ст. ст. 47, 15 УПК РФ и лишение его судом возможности подготовится к судебному заседанию.

Проверив материалы дела, обсудив доводы представления и жалоб, судебная коллегия приговор отменила и указала следующее.

В соответствии с ч. 4 ст. 231 УПК РФ стороны должны быть извещены о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за пять суток до его начала.

Указанное требование закона судом не выполнено. Судом первой инстанции вынесено постановление от 3 июля 2007 г. о назначении предварительного слушания по делу на 10 июля 2007 г. на 9 час. 30 мин. Постановлением от 10 июля 2007 г., вынесенным по итогам предварительного слушания, рассмотрение дела назначено на этот же день - 10 июля 2007 г. в 11 час. 45 мин.

В судебном заседании Б. дважды заявлялось о нарушении права на защиту, в связи с назначением рассмотрения дела по существу на 10 июля 2007 г., при этом доводы подсудимого в указанной части судом были оставлены без рассмотрения. Постановлением суда от 20 июля 2007 г. суд объявил перерыв на 5 дней только для консультации с защитником подсудимого Б., подготовки к даче показаний и судебным прениям. Ни 18, ни 20, ни 25 июля 2007 г. суд не выяснял у стороны защиты нуждаемость в повторном исследовании доказательств, ранее представленных суду, в связи с нарушением сроков, предусмотренных ст. 231 ч. 4 УПК РФ, чем существенно нарушил право подсудимых на защиту.

Принимая решение о рассмотрении дала по существу в день предварительного слушания, суд не учел, что стороны должны быть извещены о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за пять суток до его начала. Нарушение данного срока недопустимо, ибо оно влечет незаконность всего последующего судебного разбирательства вне зависимости от его результатов.

При наличии указанного нарушения уголовно- процессуального закона, вывод суда о виновности С. и Б., не может быть признан законным и обоснованным, в связи с чем приговор подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное рассмотрение.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 18 октября 2007 г. приговор Юрьевецкого районного суда от 27 июля 2007 г., в отношении Б. и С. отменен, дело направлено на новое рассмотрение.

Под лицами, использующими свое служебное положение при совершении мошенничества, растраты или присвоения следует понимать должностных лиц и служащих, а также лиц, осуществляющих управленческие функции в коммерческих или иных организациях, зарегистрированных в установленном порядке.

Осужденная совершила присвоение вверенного ей имущества, при этом своего служебного положения не использовала, поскольку должностная инструкция торгового представителя не давала оснований для признания виновной должностным лицом.

Приговором Октябрьского районного суда г. Иванова от 19 сентября 2007 г. Ш. осуждена по ч. 3 ст. 160 УК РФ 4 преступления: 17, 18, 29 января и 12 февраля 2007 г. за каждое преступление к 2 годам лишения свободы без штрафа.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний назначено наказание в виде 2 лет 2 месяцев лишения свободы без штрафа.

В соответствии со ст. 73 УК РФ наказание признано условным с испытательным сроком в 1 год 6 месяцев.

Ш. признана виновной в присвоении вверенного ей имущества (денежных средств за ранее поставленный товар), совершенной с использованием своего служебного положения 17, 18, 29 января и 12 февраля 2007 г.

Дело судом рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

В кассационном представлении прокурор Октябрьского района г. Иванова просил приговор отменить, находя его незаконным, подлежащим отмене в связи с нарушением норм материального и процессуального права.

В представлении указал, что юридическая квалификация по ст. 160 ч. 3 УК РФ подлежала проверке в ходе судебного разбирательства в общем порядке, в частности в отношении признака использования служебного положения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия приговор изменила и указала следующее.

Глава 40 УПК РФ не содержит норм, запрещающих принимать по делу, рассматриваемому в особом порядке иные, кроме обвинительного приговора, судебные решения, в частности, содеянное обвиняемым может быть переквалифицировано, если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не изменяются.

Как следует из предъявленного обвинения, Ш. была принята на работу в ООО "Уником" на должность торгового представителя, с ней был заключен договор о полной материальной ответственности и в соответствии с должностной инструкцией в ее функции входило осуществление и своевременного обслуживания торговых точек; доставка денежных средств, полученных от клиентов до сдачи в кассу; еженедельное посещение клиентов; ежедневная сдача всех денежных средств полученных от клиентов в кассу.

Ш. получив денежные средства от частных предпринимателей за ранее поставленный ими товар в соответствии с заключенным договором поставки между ООО "Уником" и индивидуальными предпринимателями деньги в кассу ООО "Уником" не сдала, присвоив их, распорядилась ими по своему усмотрению.

Часть 3 ст. 160 УК РФ предусматривает ответственность за присвоение, т.е. хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенного с использованием своего служебного положения.

Под лицами, использующими свое служебное положение при совершении мошенничества, растраты или присвоения следует понимать должностных лиц, служащих, а также лиц, осуществляющих управленческие функции в коммерческих или иных организациях, зарегистрированных в установленном порядке.

Из материалов уголовного дела следует, что Ш. совершила присвоение вверенного ей имущества, при этом своего служебного положения не использовала, поскольку должностная инструкция торгового представителя, разработанная в ООО "Уником" не дает оснований для признания торгового представителя должностным лицом.

Таким образом, действия Ш. по присвоению вверенного ей имущества (денежных средств) следует квалифицировать по ст. 160 ч. 1 УК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 23 ноября 2007 года приговор Октябрьского районного суда г. Иванова от 19 сентября 2007 г. в отношении Ш. изменен, ее действия по всем эпизодам обвинения с ч. 3 ст. 160 УК РФ переквалифицированы на ч. 1 ст. 160 УК РФ.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, заключается в подделке, либо фабрикации письменных (или вещественных) доказательств. При этом с субъективной стороны фальсификация может быть совершена только при наличии прямого умысла, а мотивом преступления являются как личная заинтересованность в исходе дела, так и корыстные побуждения.

Приговором Ленинского районного суда г. Иваново от 22 августа 2007 г. А. осужден по ч. 1 ст. 303 УК РФ к штрафу в размере 150.000 рублей.

А. признан виновным в том, что, являясь лицом, участвующим в гражданском деле, совершил фальсификацию доказательств.

Суд установил, что 20 сентября 2006 года около 14 часов в ходе судебного заседания А., будучи ответчиком по гражданскому делу по исковому заявлению А. о разделе совместно нажитого в браке имущества, имея умысел на фальсификацию доказательств, действуя из корыстной заинтересованности, представил мировому судье судебного участка N 4 Ленинского района г. Иваново, в производстве которого находилось вышеуказанное гражданское дело, сфальсифицированные письменные доказательства, а именно:

договор N 1 от 20 апреля 1995 года займа при выдаче возвратной ссуды на 2-х листах, согласно которому А. взял в кооперативе " Экспресс-13" беспроцентную ссуду на приобретение квартиры; договор N 2 от 16 августа 1998 года на 2-х листах, согласно которому кооператив " Экспресс-13" оплатил покупку здания кинобудки, а А. обязался возвратить его стоимость; протокол общего собрания работников кооператива " Экспресс-13" от 16 августа 1998 года, согласно которому общее собрание работников кооператива "Экспресс-13" постановило произвести оплату здания кинобудки за счет кооператива; квитанции к приходным кассовым ордерам N 1 от 7 декабря 2005 года, N 2 от 17 января 2006 года, N 3 от 12 апреля 2006 года, согласно которым А. уплатил кооперативу " Экспресс-13" суммы займа в размере соответственно 115.000 рублей, 550.000 рублей и 530.000 рублей.

В кассационной жалобе А. и адвокат поставили вопрос об отмене приговора и прекращении уголовного дела за отсутствием в деянии состава преступления в виду неправильного применения норм уголовного закона. В жалобах указали, что доводы осужденного об отсутствии умысла на фальсификацию документов подтверждаются тем, что он не отрицал время написания договоров и объяснял причину, по которой внес изменения в документ, что соответствует протоколу собрания членов кооператива от 15.12.2004 года о согласовании договорной стоимости квартиры и гаража (бывшей кинобудки). Позицию А. подтверждают показания допрошенных в суде свидетелей. Ни следствием, ни судом не доказана фиктивность представленных квитанций, поскольку имеющиеся доказательства свидетельствуют, что деньги А. действительно вносились.

Проверив материалы дела, судебная коллегия приговор суда отменила и указала следующее.

Суд пришел к мнению о фальсификации доказательств, ссылаясь на следующее: все представленные в суд документы - договоры N 1 и N 2, протокол собрания работников кооператива, 3 квитанции к приходным ордерам написаны в 2006 году Л.; в тексты договоров внесены изменения, существенно повлиявшие на их содержание, в частности на суммы ссуды и условия ее возврата; подпись на протоколе собрания от имени секретаря собрания - К. выполнена другим лицом; квитанции к приходным ордерам являются фальсифицированными, поскольку кооператив "Экспресс-13" на период 2004-2006 годов фактически не действовал; о версии возникновения письменных доказательств А. заявлено лишь в ходе предварительного и судебного следствия по уголовному делу, а в ходе производства по гражданскому делу он таких пояснений не давал; подделка договоров в части определения порядка расчета осуществлена для того, чтобы использовать возврат задолженности по зарплате перед работниками, как возврат ссуды за квартиру и гараж.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ, заключается в подделке, либо фабрикации письменных (или вещественных) доказательств. При этом с субъективной стороны фальсификация может быть совершена только при наличии прямого умысла; мотивом преступления являются как личная заинтересованность в исходе дела, так и корыстные побуждения.

Согласно ч. 1 ст. 55 Гражданского процессуального кодекса РФ, доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основании которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио и видеозаписей, заключений экспертов.

Суд в приговоре необоснованно указал, что все представленные осужденным документы: 2 договора, протокол собрания, квитанции написаны Л. по просьбе А.

В действительности, из показаний самого А. в суде, заключения почерковедческой экспертизы следует, что представленные им квитанции к приходным ордерам, к таким документам не относятся. Ссылка в приговоре в этой части на признательные показания А., показания свидетелей Л. и П. необоснованна. Л. в суде не давала показаний, свидетельствующих о том, что именно ею заполнены квитанции. Эти квитанции Л. в суде не предъявлялись, поэтому по имеющимся в материалах дела доказательствам не установлено, были ли написаны они ее рукой.

В судебном заседании А. пояснил, что на момент возникновения необходимости представления договоров и протокола собрания мировому судье в подтверждение своей позиции по гражданскому делу, он не обнаружил у себя подлинников документов, и поэтому они были составлены вновь по черновикам. Эти доводы А. не могут считаться опровергнутыми тем, что он, спустя несколько месяцев, нашел и представил в прокуратуру подлинник одного из договоров.

Ссылка в приговоре на то, что такая версия возникла лишь при расследовании уголовного дела, а мировому судье он таких пояснений не давал, не может быть признана обоснованной. Суд пришел к такому выводу, обозрив протокол судебного заседания по гражданскому делу по спору между супругами А.о разделе имущества только за 20 сентября 2006 года, когда ответчик А. лишь подал указанные документы, каких-либо пояснений в указанный день не давал в связи с отложением дела слушанием.

Само по себе изготовление в 2006 году двух договоров и протокола собрания не образуют состава преступления, поскольку события, изложенные в них - собрание членов кооператива от 16.08.1998 года по указанному в нем вопросу и выдача займов кооперативом "Экспресс-13" А. в действительности имели место. То, что договора между кооперативом и А. о выдаче займов действительно составлялись, и собрание работников кооператива проходило, подтвердили и допрошенные в суде свидетели, не оспаривает это и А. Таким образом, эти сведения, содержащиеся в представленных осужденным документах, соответствуют действительности.

В пункт 3.1 договора займа N 1 от 20 апреля 1995 года при выдаче возвратной ссуды, представленного мировому судье по гражданскому делу, А. действительно было внесено изменение, касающееся ответственности заемщика (А.) по возврату ссуды, а именно добавлена фраза "с учетом сложившейся цены на рынке на момент расчета" .

А. пояснил, что не преследовал цели фальсификации документа, а внесение изменений в договор о порядке расчета по ссуде, по его мнению, основано на достигнутой договоренности с кооперативом о сумме его задолженности с учетом инфляции и рыночной стоимости квартиры и гаража, за которые он должен был заплатить спустя несколько лет. К тому же это соответствовало и фактически произведенной оплате по договорам, поскольку деньги в кооператив были возвращены в период с декабря 2005 года по апрель 2006 года.

Указанные доводы подсудимого также ничем не опровергнуты, размер ссуды никем не оспаривается.

Утверждение в приговоре, что подделка договоров в части определения порядка расчета осуществлена для того, чтобы использовать возврат задолженности по зарплате перед работниками, как возврат ссуды за квартиру и гараж, не может быть признано законным. Обвинение в этом А. не предъявлено, и к тому же такой вывод противоречит описанию в приговоре обстоятельств, содеянного А.

Выводы суда первой инстанции о фальсификации квитанций к приходным ордерам только со ссылкой на то, что кооператив фактически не осуществлял в тот период какую-либо деятельность, неубедительны и противоречат другим доказательствам по делу: показаниям свидетеля П. - (председателя кооператива), который расписался в получении денег по данным квитанциям, свидетелей - Ж., З., В. и других об обстоятельствах получения ими денег из средств, которые, по их словам, вносил А.

Таким образом, те доказательства, которые были предметом исследования в судебном заседании, не подтверждают выводы суда о том, что действия А. по представлению письменных доказательств по гражданскому делу содержат признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 303 УК РФ.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 29 ноября 2007 года приговор Ленинского районного суда г. Иваново от 22 августа 2007 года в отношении А. отменен, уголовное дело прекращено за отсутствием в деянии состава преступления.

Приговор изменен, поскольку судом допущена ошибка в квалификации действий осужденного, который исполнителем преступления не являлся.

Приговором Шуйского городского суда Ивановской области от 6 ноября 2007 года Р. осужден по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ к лишению свободы на 1 год 6 месяцев в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года.

Р. признан виновным в покушении на кражу чужого имущества группой лиц по предварительному сговору.

В кассационном представлении Шуйский межрайонный прокурор просил приговор отменить, уголовное дело в отношении Р. прекратить в связи с отсутствием в его деянии состава преступления.

Представление прокурор обосновал тем, что Р. склонил другое лицо к совершению растраты вверенного этому лицу чужого имущества путем обещания денежного вознаграждения, а поэтому действия осужденного следовало бы квалифицировать по ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 160 УК РФ, как подстрекательство к покушению на растрату, но с учетом того, что сумма похищенного меньше минимального размера оплаты труда на момент совершения преступления, состав преступления в его действиях отсутствует.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия приговор отменила и указала следующее.

Из установленных судом обстоятельств дела следует, что Р. 19 июня 2007 года около 8 часов 30 минут у деревни Векино Шуйского района Ивановской области склонил З. продать из бака трактора солярку в количестве 30 литров, вверенную тому сельскохозяйственным производственным кооперативом "Центральный".

З., уголовное дело и уголовное преследование в отношение которого прекращено за примирением, согласился и они вместе слили солярку в канистру, но свои действия не смогли довести до конца в связи с приездом руководящих работников СПК "Центральный". Следовательно, Р. действовал при приобретении солярки как подстрекатель к совершению преступления З.

При отсутствии предварительного сговора на хищение и того, что он не довел свои действия до конца, содеянное Р. следовало квалифицировать как подстрекательство к покушению растраты З. вверенного ему имущества, по ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 160 УК РФ, поэтому доводы представления о неправильном применении судом уголовного закона являются правильными.

Учитывая, что действия Р. совершены 19 июня 2007 года, а размер хищения составил 495 руб. и не превышает одного минимального размера оплаты труда, установленного законодательством на момент совершения преступления, в его действиях состав какого-либо преступления отсутствует.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 4 декабря 2007 г. приговор Шуйского городского суда от 6 ноября 2007 года в отношении Р. отменен, уголовное дело прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Суд оставил без выяснения вопрос о наличии долга у потерпевшей осужденному после прекращения совместного проживания и ведения общего хозяйства, не выяснил, имелись ли у них в период совместного проживания намерения приобретения нового телевизора на средства осужденного для совместного пользования.

Приговором Кинешемского городского суда Ивановской области от 8 ноября 2007 года К. осужден по ст. 161 ч. 2 п. "в" УК РФ к 3 годам лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

К. признан виновным в грабеже, то есть открытом хищении чужого имущества, совершенном с незаконным проникновением в жилище.

В кассационном представлении заместитель Кинешемского городского прокурора поставила вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство в виду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильным применением уголовного закона и несправедливостью приговора. Ссылаясь на исследованные судом доказательства, прокурор считала, что действия К. образуют состав преступления, предусмотренный ст. 330 ч. 1 УК РФ, то есть самоуправство.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия приговор отменила по следующим основаниям.

Приговор признается законным и обоснованным, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, он должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникающие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Судом допущены нарушения указанных требований уголовно-процессуального закона.

Согласно приговору К. признан виновным в том, что он 27 июля 2007 года в утреннее время с целью открытого хищения чужого имущества совместно с Л., уголовное преследование в отношении которого прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления и которого К. не поставил в известность относительно своих преступных намерений, пришли в квартиру N 5 дома N 2 по улице Мира в г. Кинешме Ивановской области, где К. в присутствии А. отсоединил от антенны и электроснабжения телевизор марки "Электроника" Е54F18Т, стоимостью 3 590 рублей, принадлежащий супругам А., который завернули в покрывало, но несмотря на требования А. о прекращении противоправных действий, Л. по указанию К. вынес телевизор из квартиры, а К. взял со стола пульт дистанционного управления от телевизора и с похищенным имуществом с места преступления скрылся.

В обоснование выводов о виновности К. в предъявленном ему обвинении суд сослался на показания осужденного, показания потерпевших А., свидетелей В., В.О., К., Л., результаты осмотра места происшествия, протоколы выемки и осмотра телевизора, письменные доказательства.

Однако, доказательства, приведенные судом первой инстанции в обоснование виновности осужденного, исследованы неполно, а некоторые обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, остались непроверенными и оценки не получили.

Из показаний осужденного и потерпевших супругов А., свидетельских показаний В. следует, что в 2003-2004 годах К. сожительствовал с дочерью потерпевших - А., и проживал в период совместной жизни по месту жительства последней в квартире N 5 дома N 2 по улице Мира в г. Кинешме, где также проживал А. М., потерпевшая А. Г. в тот период времени проживала отдельно по другому адресу. В своих показаниях потерпевший А.М. указывал, что К. проживал у них в квартире 1-2 года, дочь в тот период не работала, питались совместно на его средства и средства, которые приносил К.

К. в своих показаниях указал, что заработанные им деньги расходовались на совместное проживание. В конце совместной жизни он заработал в г. Москве 12 000 рублей, из которых 8 000 рублей передал сожительнице на покупку нового телевизора и дубленки, но вскоре после этого они расстались, и деньги А. ему не вернула.

В ходе предварительного и судебного следствия К. в своих показаниях указывал и на то, что 27 июля 2007 года находясь в квартире А., он увидел новый телевизор и, посчитав, что данный телевизор приобретен на его денежные средства, переданные А., решил забрать телевизор, так как нуждался в деньгах. В судебном заседании К. утверждал, что он не преследовал цели завладения чужим имуществом, а лишь прибегнул к самоуправным действиям, направленным на возврат своих денежных средств, переданных А. на покупку телевизора, тем более, что в последствии А. долг признала и передала ему в два приема денежный долг в размере 8 000 рублей в присутствии свидетеля В.

Свидетель В. подтвердила в судебном заседании факт передачи А. К. в период следствия денежных средств 5 000 рублей и 3000 рублей поочередно.

Из показаний потерпевшей А., данных ею в судебном заседании, следует, что А. Е. говорила ей о долге К. в размере 7 000 рублей. Однако данные показания не нашли своего отражения в приговоре и вследствие этого не получили оценки суда.

При таких обстоятельствах, суд оставил без выяснения вопрос о наличии долга у А. Е. осужденному после прекращения совместного проживания и ведения общего хозяйства; не выяснил, имелись ли у них в период совместного проживания намерения приобретения нового телевизора на средства К. для совместного пользования, что дало бы К. основание предположить о наличии права заявлять требования на телевизор, находившийся в квартире А.

В связи с не исследованностью этих обстоятельств не представляется возможным оценить доводы представления о наличии в действиях осужденного самоуправства. Кроме того, требует дополнительной проверки и соответствующей правовой оценки существенность вреда на момент совершения К. самоуправных действий.

Как следует из протокола судебного заседания, защитник К. - адвокат У. ходатайствовала о допросе свидетеля А. Е.. Судом признано участие данного свидетеля необходимым и принято решение о принудительном приводе в суд. Однако в постановлении о принудительном приводе судом указано, что данный свидетель проживает в городе Кинешме Ивановской области по адресу ул. Мира, дом 2 квартира 5, что не соответствует имеющимся в материалах дела данным о месте жительства данного свидетеля. В списке к обвинительному заключению указано, что свидетель обвинения А. Е. проживает в городе Реутов Московской области по конкретному адресу. Судебным приставом, исполнявшим судебное решение о приводе, отражено в служебной записке, что А. Е. в городе Кинешме не проживает. Таким образом, суд не принял надлежащих мер для обеспечения явки в судебное заседание этого свидетеля.

Как следует из протокола судебного заседания, несмотря на возражения стороны защиты, суд завершил судебное следствие в отсутствии свидетеля А. Е.

Анализ исследованных в судебном заседании доказательств дает основание признать, что вывод суда о корыстном мотиве действий К. сделан без надлежащей оценки совокупности имеющихся доказательств. Мотивируя квалификацию содеянного осужденным как грабеж, суд не закончил начатое изложение своей позиции, допустив в описательно-мотивировочной части приговора на странице 8 неоконченную фразу.

Учитывая, что допущенные нарушения можно устранить только при повторном судебном разбирательстве дела, судебная коллегия находит необходимым приговор в отношении К. отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Ивановского областного суда от 20 декабря 2007 года приговор Кинешемского городского суда Ивановской области от 8 ноября 2007 года в отношении К. отменен, уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение.