Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 08 февраля 2017 г. по делу N 33-4689/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Котовой И.В. и судей Пильгановой В.М., Владимировой Н.Ю., с участием прокурора Храмовой О.П., при секретаре Романовой Е.В., заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Пильгановой В.М. дело по апелляционной жалобе Ж.а И. А.а на решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 06 сентября 2016 года, которым постановлено:

В удовлетворении исковых требований Ж.а И. А.а к ПАО "Сбербанк России" о восстановлении на работе, взыскании заработка за время вынужденного прогула, премии, процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда отказать,

УСТАНОВИЛА:

Истец Ж. И.А. обратился в Гагаринский районный суд г. Москвы с иском, уточненным в порядке ст. 39 ГПК Российской Федерации (л.д. 168), к ответчику ПАО "Сбербанк России" о восстановлении на работе, взыскании премии за 4 квартал 2015 года в размере 102715 руб. 50 коп.; годовой премии в размере 87710 руб., взыскании среднего заработка с учетом премии за период с 01 января 2016 года по 01 сентября 2016 года в размере 776864 руб.; расходов на проведение экспертизы в размере 31900 руб.; оплаты среднего заработка за период вынужденного прогула с 01 сентября 2016 года по 06 сентября 2016 года в размере 11390 руб.; компенсации морального вреда в размере 100000 руб.; процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 63267 руб. 08 коп.

Требования мотивированы тем, что он работал в ПАО "Сбербанк" в должности главного специалиста по прямым продажам сектора продаж розничных продуктов отдела прямых продаж Сретенского отделения Московского банка. После того, как он проработал в данном отделении 2 месяца, у него начались разногласия с руководителем Б.ой Е.В., ему было несколько раз предложено написать заявление на увольнение по собственному желанию. С 01 по 12 декабря 2015 года он был временно нетрудоспособен, после выхода на работу в связи с окончанием периода временной нетрудоспособности он был отстранен от работы на основании устных указаний. С 14 по 31 декабря 2015 года его отправили в ежегодный оплачиваемый отпуск, хотя заявлений он на такой отпуск не писал. Выйдя на работу после праздничных дней 11 января 2016 года, он не был допущен до работы, 12 января 2016 года ему сообщили, что необходимо поехать в Управление по работе с персоналом для получения трудовой книжки. Приехав в указанное Управление, он получил трудовую книжку с записью об увольнении по собственному желанию, хотя никакого заявления об увольнении он не писал. Кроме того, ему снизили оценку эффективности, необходимую для получения квартальной и годовой премий.

Суд постановилприведенное выше решение.

В апелляционной жалобе Ж. И.А. ставит вопрос об отмене решения.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность постановленного по делу судебного постановления в соответствии с частью 1 статьи 327.1 ГПК Российской Федерации в пределах доводов апелляционной жалобы, выслушав объяснения истца Ж.а И.А., возражения представителя ответчика Кб О.В., заключение прокурора Храмовой О.П., полагавшей решение суда законным и обоснованным, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 330 ГПК Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы, изученным материалам дела, не имеется.

Судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами дела, что Ж. И.А. приказом N ..-к от 08 мая 2015 года был принят на работу к ответчику менеджером по продаже зарплатных проектов сектора продаж зарплатных проектов отдела прямых продаж на основании трудового договора N ... от 08 мая 2015 года. На основании дополнительного соглашения от 05 июня 2015 года Ж. И.А. с 05 июня 2015 года был переведен на должность Главного специалиста по прямым продажам Сектора продаж розничных продуктов Сретенского отделения в г. Москве, ему установлен оклад 62650 руб.

Согласно п. 7.8 трудового договора работодатель может производить работнику выплаты компенсационного и стимулирующего характера, в том числе различных видов премий.

В силу п.п. 2.3, 3.1, 3.2, 7.1 Методики оценки личной эффективности работников по системе "5+", утвержденной ПАО "Сбербанк", результаты личной эффективности работника применяются для определения размера квартальной премии работника и его вознаграждения по итогам года, оцениваются по параметрам производительности, качества и полноты выполнения поставленных задач; непосредственный руководитель определяет работникам оценки по каждому элементу исходя из соответствия работы сотрудника описанию элементов оценки.

С учетом выставленных истцу оценок: за 4 квартал 2016 года оценки "Е" за личную результативность и " D " за проявление компетенций, за 3 и 4 кварталы 2015 года - " D " за личную результативность и " D " за проявление компетенций, истцу были начислены и выплачены за соответствующие периоды премии в размере 12279 руб. 40 коп. и в размере 25602 руб. 80 коп.

На основании записки о предоставлении отпуска от 14 декабря 2015 года истцу с 15 декабря 2015 года на 17 календарных дней был предоставлен ежегодный оплачиваемый отпуск.

Приказом N 16/..-к от 18 декабря 2015 года действие трудового договора между истцом и ответчиком прекращено, истец уволен 13 января 2016 года по инициативе работника по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации на основании личного заявления от 14 декабря 2015 года. С данным приказом истец ознакомлен под роспись 13 января 2016 года, что не оспаривалось истцом в суде первой инстанции.

Согласно заключению экспертизы Некоммерческого партнерства "Федерация судебных экспертов" АНО "Центр .." от 03 августа 2016 года, проведенной по ходатайству истца на основании определения суда от 19 мая 2016 года, рукописные записи и подпись от имени Ж.а И.А. в заявлении об увольнении от имени Ж.а И.А. от 14 декабря 2015 года выполнены иным лицом, а не самим Ж.ым И.А.

Из обходного листа, содержащего сведения о дате увольнения истца 13 января 2016 года, следует, что 11 января 2016 года истец сдал закрепленные за ним материальные ценности, документы, получив 11 января 2016 года подписи ответственных лиц, лично подписан истцом 13 января 2016 года.

13 января 2016 года истец заполнил анкету для работников, увольняющихся по собственной инициативе, в которой указал причины принятия решения об увольнении: размер заработной платы, непосредственный руководитель, рабочая среда, указав, что при повышении оплаты труда более чем на 30% мог бы остаться работать в банке.

Подписание и заполнение указанных документов истцом не оспаривалось.

Разрешая требования истца о восстановлении на работе, суд руководствовался п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой основанием прекращения трудового договора является расторжение трудового договора по инициативе работника (статья 80 настоящего Кодекса); ст. 80 указанного Кодекса, в силу которой работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом.

Оценив по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации доказательства по делу в совокупности, в том числе показания свидетелей, учитывая совершение истцом последовательных действий, направленных на реализацию права работника на увольнение по собственной инициативе в виде получения и оформления обходного листа, заполнения анкеты, отсутствие каких-либо отметок о несогласии с увольнением на приказе об увольнении, суд отказал в удовлетворении требования о восстановлении на работе, поскольку основания для восстановления на работе в виде незаконности увольнения, предусмотренного ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации, судом установлено не было.

Судебная коллегия отмечает, что в суде апелляционной инстанции истец подтвердил, что он получил окончательный расчет при увольнении и трудовую книжку, как то предусмотрено ст.ст. 84.1, 140 Трудового кодекса Российской Федерации, что также подтверждает наличие волеизъявления на увольнение по собственной инициативе.

Отказав в удовлетворении основного требования о восстановлении на работе, суд обоснованно отказал и во взыскании среднего заработка за период вынужденного прогула, поскольку не имелось оснований, предусмотренных ст.ст. 234, 394 Трудового кодекса Российской Федерации.

Разрешая требования о взыскании премии, суд исходил из того, что в силу ст. 129, 135 Трудового кодекса Российской Федерации заработная плата (оплата труда работника) является вознаграждением за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, и включает в себя компенсационные выплаты и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты), согласно ст. 135 Трудового кодекса Российской Федерации устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда, зафиксированными в коллективных договорах, соглашениях, локальных нормативных актах, которую работодатель обязан выплачивать работнику в силу ст.ст. 21, 22 Трудового кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 191 Трудового кодекса Российской Федерации премия является мерой поощрения работников добросовестно исполняющих трудовые обязанности.

Исходя из толкования приведенных выше норм права, трудового договора и Методики оценки личной эффективности работника следует, что выплата премии является правом, а не обязанностью работодателя, ставится в зависимость от выполнения определенных показателей труда, представляя собой негарантированную часть заработной платы, невыплата которой не нарушает право работника на обязательное вознаграждение за труд, предусмотренное ст. 129 Трудового кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь приведенными нормами права, учитывая, что истцу за 3 и 4 кварталы 2015 года и за 1 квартал 2016 года была выплачена премия в соответствии с полученными им оценками эффективности, выставленных в рамках полномочий работодателя, суд пришел к выводу об отказе истцу во взыскании премий за 2015 год и за 1 квартал 2016 года.

Не установив нарушения трудовых прав истца, суд не усмотрел оснований и для взыскания компенсации морального вреда, предусмотренных ст.ст. 237, 394 Трудового кодекса Российской Федерации; судебных расходов, что соответствует положениям ст.ст. 88, 94, 98 ГПК Российской Федерации.

Довод апелляционной жалобы истца, что суд не оценил заключение экспертизы о том, что подпись на заявлении об увольнении не принадлежит ему, несостоятелен, поскольку не опровергает вывода суда о наличии со стороны работника действий, направленных на реализацию волеизъявления к увольнению по собственной инициативе.

Судебная коллегия отмечает, что работодатель при приеме заявления об увольнении не в состоянии установить подлинность подписи лица, подавшего заявление, и прием данного заявления не свидетельствует о нарушении трудовых прав истца, либо о нарушении порядка увольнения.

Несостоятелен довод жалобы истца, что к показаниям свидетелей следует отнестись критически в виду того, что они работают у ответчика, их показания противоречивы, поскольку данный довод сводится к несогласию с оценкой доказательств судом, направлен на их переоценку, в то время как суд оценил их по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации и оснований для иной их оценки истцом не приведено.

С доводами апелляционной жалобы о нарушении процессуальных прав истца в результате отказа в удовлетворении ходатайства о вызове свидетелей, судебная коллегия согласиться не может, поскольку в материалах дела не имеется сведений о заявлении истцом устно либо письменно подобных ходатайств, замечаний на протоколы судебных заседаний истцом не подавалось.

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что в соответствии со ст. 56 , ст. 57 , ст. 59 , ст. 60 ГПК Российской Федерации суд самостоятельно определяет пределы доказывания и оказывает содействие стороне в истребовании только тех доказательств, которые соответствуют требованиям относимости и допустимости и представление которых для стороны является затруднительным.

Разрешая спор, суд правильно определилобстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку и постановилзаконное и обоснованное решение. Выводы суда соответствуют обстоятельствам дела. Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену решения, судом допущено не было.

Доводы жалобы не опровергают выводов решения суда и потому не могут служить основанием к отмене этого решения, сводятся к переоценке имеющихся в материалах дела доказательств. Между тем суд оценил собранные по делу доказательства по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации и положил их в основу решения.

Таким образом, оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК Российской Федерации для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 06 сентября 2016 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Ж.а И. А.а - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи