Апелляционное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 04 июля 2017 г. по делу N 10-9652/2017

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе:

председательствующего судьи Неделиной О.А.,

судей

Соловьевой Т.П., Заурбекова Ю.З.,

при секретаре Горбулиной И.Б.,

с участием:

прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры г. Москвы Рыбака М.А.,

осужденного Токуева М.М.,

защитников - адвокатов Геляевой Р.Ж., Токуева М.М.,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы адвокатов Геляевой Р.Ж., Токуева М.М. и осужденного Токуева М.М. на приговор Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 19 января 2017 года, которым

Токуев Марат Мурадинович, ... , ранее не судимый,

осужден по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 08 лет, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с оказанием правовой помощи, сроком на 03 года, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения, в виде заключения под стражу, до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Срок отбытия наказания исчислен с 19 января 2017 года, с зачетом времени содержания Токуева М.М. под стражей с 26 января 2016 года по 19 января 2017 года.

В приговоре разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Соловьевой Т.П., выслушав участников процесса по доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда Токуев признан виновным в совершении незаконного сбыта наркотических средств, в административном здании, в значительном размере, а именно в том, что он, являясь адвокатом, и осуществляя в судебном заседании защиту подсудимого Э., 30 марта 2015 года, находясь в зале судебного заседания N 201 Гагаринского районного суда г. Москвы, расположенного по адресу: г. Москва, ... , то есть в административном здании, незаконно передал Э. наркотическое средство гашиш общей массой не менее 7,3 грамма, что является значительным размером наркотического средства.

Обстоятельства преступного деяния, совершенного Токуевым, подробно изложены в приговоре.

В судебном заседании Токуев свою вину в совершении преступления не признал, отрицая свою причастность к нему.

В апелляционной жалобе адвокат Геляева выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене в связи с несоответствием изложенных в нем выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Обращает внимание, что при постановлении приговора суд не учел, что органами расследования нарушена процедура уголовного преследования и не выполнены требования закона при принятии решения о возбуждении уголовного дела; основное доказательство (наркотическое средство) получено с нарушением закона, сам по себе протокол личного досмотра Э. и изъятие у него наркотического вещества не может подтверждать виновность Токуева в совершении инкриминируемого ему преступления; указанный протокол составлен с нарушением УПК РФ, так как при производстве личного досмотра Э. не были привлечены незаинтересованные лица, оба понятых (С. и К.) являлись сотрудниками конвоя, а впоследствии - основными свидетелями обвинения; суд необоснованно отклонил ходатайство стороны защиты о признании протокола личного досмотра Э. и изъятия у него наркотического вещества недопустимым доказательством, и незаконно положил его в основу своего вывода о виновности Токуева; выражает несогласие с доводами прокурора о том, что порядок личного досмотра подозреваемого или обвиняемого регулируется ведомственным приказом МВД РФ N 140 ДСП и Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, а не УПК РФ; выводы суда о том, что конвойное помещение является режимным объектом, доступ к которому лицам, не имеющим права доступа в указанное помещение, запрещен законом, а также о том, что личный обыск подозреваемых и обвиняемых проводится в соответствии с правилами, установленными Приказом Минюста РФ N 189 от 14.10.2005 г.., считает незаконным; позиция прокурора и вывод суда о том, что при личном обыске Э. конвой правомерно руководствовался ведомственными приказами, а не УПК РФ, в которых не предусмотрено привлечение каких-либо понятых, не согласуется с самим фактом их привлечения 30 марта 2015 года.

Считает, что судом не проверена допустимость и достоверность доказательств стороны обвинения, на которых был постановленобвинительный приговор, ссылаясь на то, что следователь по своему запросу изъял из материалов уголовного дела в отношении Э. CD -диск с видеозаписью с камеры видеонаблюдения, установленной в зале N 201 Гагаринского районного суда г..Москвы, перекопировал его и в настоящее уголовное дело приобщил якобы DVD -диск с указанием его номера, который не совпадает с номером на DVD-диске, исследованном в судебном заседании; выводы суда о том, что в материалах уголовного дела находится CD-диск, не соответствует фактическим обстоятельствам; оригинал CD-диска отсутствует в обоих делах; полагает, что выводы суда, изложенные в приговоре, основаны на недопустимых доказательствах, полученных следователем путем их фальсификации и подлога. По мнению защитника, показания свидетелей и понятых не согласуются между собой и противоречат другим материалам уголовного дела; доводы свидетелей Б. и Д. о том, что 30 марта 2015 года они находились в зале N 201 Гагаринского районного суда г..Москвы во время судебного заседания, противоречат видеозаписи с камеры видеонаблюдения, данные противоречия судом не устранены; не являются допустимыми доказательствами материалы, полученные от сотрудников конвоя до возбуждения уголовного дела оперативным сотрудником М., который прибыл в суд вместо следственно-оперативной группы.

Указывает на то, что в ходе судебного следствия суд ограничивал сторону защиты в предоставлении доказательств и оспаривании доказательств обвинения, необоснованно было отклонено ходатайство о назначении видео-технической экспертизы; из представленного в судебном заседании видео-технического заключения эксперта и показаний допрошенного в суде специалиста следует, что во время рукопожатия Токуев Э. каких-либо предметов не передавал, конвоир-женщина рукопожатия видеть не могла, конвоир-мужчина факт рукопожатия видел, но замечания не сделал, следов монтажа видеозаписи экспертом не установлено. Однако суд избирательно подошел к выводам эксперта, согласившись с выводами специалиста в части отсутствия следов монтажа, в остальной части суд необоснованно отверг выводы эксперта, сославшись на то, что данные вопросы не входят в его компетенцию и являются его мнением. Также судом необоснованно было отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о допросе эксперта Ш., проводившую судебно-химическую экспертизу наркотического средства, а также о получении из территориального органа Следственного комитета РФ информации о принятых отдельных процессуальных решениях; необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о даче Токуевым показаний с использованием полиграфа, что лишило его возможности доказать свою непричастность к преступлению. Автор полагает, что предварительное и судебное следствие по делу проведено с откровенным обвинительным уклоном и пренебрежением к основным принципам уголовного судопроизводства, ссылаясь на то, что при допросе свидетелей обвинения суд им подсказывал и задавал наводящие вопросы в пользу подтверждения версии обвинения. Считает, что свидетели обвинения были заинтересованы в оговоре Токуева. В нарушение требований УПК РФ суд в приговоре не указал, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, он принял одни из этих доказательств и отверг другие.

Ссылается на то, что выводы суда, не основанные на проверке доводов стороны защиты, нельзя признать достоверными и обоснованными, поскольку версия защиты о том, что в момент рукопожатия передачи каких-либо предметов от Токуева Э. не происходило, не опровергнута, не выяснены иные версии передачи Э. наркотического средства, в том числе конвоирами. Указывает, что невыполнение судом требований закона повлекло нарушение конституционных принципов состязательности, равноправия сторон и презумпции невиновности. Показания сотрудников конвойной службы, как лиц, заинтересованных в исходе дела, не могут являться единственным доказательством для постановлении обвинительного приговора. Считает, что привлечение в качестве понятых работников Гагаринского районного суда гор.Москвы при передаче наркотического средства начальником конвоя С. оперативному сотруднику М. противоречит требованиям ч. 1 ст. 60 УПК РФ. Указывает на то, что понятые Д. и Д. дали показания, аналогичные показаниям сотрудников конвоя, о том, что передача наркотического средства начальником конвоя С. производилась в конвойном помещении, однако, допрошенный в судебном заседании М., который осуществлял выемку, пояснил, что следственные действия по выемке и оформлению ее результатов он производил не в конвойном помещении, а в одном из кабинетов суда. Данное противоречие судом также не было устранено. Также судом не дана оценка тому обстоятельству, что наркотическое средство у Э. фактически изъял Б., а выдавал его оперативному сотруднику начальник конвоя С., при этом передача между ними наркотического средства не была оформлена должным образом, чему судом не была дана юридическая оценка. Также приводит довод о том, что при выполнении требований ст. 217 УПК РФ следователь незаконно лишил обвиняемого Токуева и его защитника возможности ознакомиться со всеми материалами уголовного дела, включая вещественные доказательства, чем было ограничено право обвиняемого на защиту.

Судом незаконно было отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты об истребовании и исследовании в суде наркотического средства, которое следователем не было осмотрено и приобщено к материалам дела в качестве вещественного доказательства, что является грубым нарушением процессуального закона. Обращает внимание на то, что все свидетели описывают размер наркотического средства по-разному, а к справке об исследовании и заключению химической экспертизы не была изготовлена и приложена фото-таблица объекта. Ссылается на показания Э., из которых следует, что изъяв у него из правого кармана сверток, Б. ушел со свертком в другое помещение и находился вне поля его зрения, а вернулся через некоторое время уже со вскрытым свертком в руках, при этом именно с этим сотрудником конвоя у Э. были конфликтные отношения. Считает, что не установлено время совершения преступления, поскольку в обвинении Токуева указано время начала судебного заседания и время начала личного досмотра, однако достоверно установлено, что рукопожатие было до начала судебного заседания. Ссылается на то, что суд в приговоре не привел всех доказательств, установленных и исследованных в суде, не дал оценки и не привел в приговоре доказательства, вносящие сомнения в причастности Токуева к данному преступлению. Просит приговор отменить, вынести в отношении Токуева оправдательный приговор и освободить его из-под стражи в зале суда.

В апелляционной жалобе адвокат Токуев считает приговор

не соответствующим требованиям п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 55 от 29 ноября 2016 года "О судебном приговоре". Полагает, что суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы; не указал, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие. Считает незаконным постановление следователя от 23 октября 2015 года о возбуждении уголовно дела N 385601, поскольку оно вынесено с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства РФ в части соблюдения процессуальных сроков рассмотрения сообщения о преступлении, установленных ст.ст. 144, 145 УПК РФ; Приказа Генерального прокурора РФ от 27 декабря 2007 года N 212 "О порядке рассмотрения в органах прокуратуры РФ сообщений о преступлениях"; Приказа Председателя Следственного комитета РФ от 11 октября 2012 года N 72 "Об организации приема, регистрации и проверке сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета РФ". Указывает на то, что постановлением от 09 апреля 2015 года дознавателем ОМВД России по району Якиманка г. Москвы А. в рамках расследования уголовного дела N 314037 в отношении Э. по ч. 1 ст. 228 УК РФ было вынесено постановление о выделении из материалов данного уголовного дела материалов в отдельное производство в порядке ст. 155 УПК РФ, по факту незаконного сбыта адвокатом Токуевым подсудимому Э.у наркотического средства, при этом основанием этому послужил рапорт А. об обнаружении признаков преступления в порядке ст. 143 УПК РФ, зарегистрированный в установленном порядке 09 апреля 2015 года. Постановление и материалы доследственной проверки в копиях были направлены прокурору Замоскворецкой межрайонной прокуратуры г. Москвы. Поступивший из прокуратуры материал проверки по факту незаконного сбыта наркотического средства находился на рассмотрении в Замоскворецком МРСО СУ по ЦАО ГСУ СК РФ по г. Москве у следователя К. с 01 июня 2015 года по 24 сентября 2015 года без принятия процессуального решения, что противоречит требованиям уголовно-процессуального закона. Кроме того, обращает внимание на то, что на сопроводительном письме Замоскворецкой межрайонной прокуратуры г. Москвы от 22 мая 2015 года имеется резолюция руководства о даче письменных указаний следователю К. о регистрации нового рапорта, а порядке ст. 143 УПК РФ в книге регистрации сообщений о преступлениях Замоскворецкого МРСО СУ по ЦАО ГСУ СК РФ по г. Москве, и в материалах уголовного дела имеется второй рапорт об обнаружении признаков преступления от 24 сентября 2015 года за подписью следователя Карасевой, что является незаконным, поскольку не соответствует требованиям УПК РФ, а также Инструкции "Об организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета РФ". Делает выводы о том, что уголовное дело возбуждено с нарушением процессуальных сроков, установленных ст. 144 УПК РФ, вследствие чего постановление о возбуждении уголовного дела является незаконным, что судом не было принято во внимание; ходатайство стороны защиты о допросе в качестве свидетелей руководителей следственного отдела Б. и Е. для выяснения обстоятельств возбуждения уголовного дела судом было необоснованно отклонено. Также обращает внимание, что на сопроводительном письме Замоскворецкой межрайонной прокуратуры г. Москвы от 22 мая 2015 года имеются следы затертости бумаги, что, по мнению автора жалобы, дает основания полагать, что в этом месте находился регистрационный штамп, который по причине пропуска процессуальных сроков был затерт, что послужило причиной составления следователем Карасевой нового рапорта и его регистрации 24 сентября 2015 года. Кроме того, автор жалобы считает, что протокол личного обыска Э. от 30 марта 2015 года не соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, а также не соответствует требованиям других федеральных законов, является недопустимым доказательством; в качестве понятых при личном досмотре участвовали сотрудники полиции К. и С., конвоировавшие Э., что является нарушением ч. 3 ст. 60 УПК РФ; считает, что указанные лица являются заинтересованными, их показания нельзя считать объективными, поскольку они даны в целях исключения неблагоприятных последствий для себя ввиду того, что они ненадлежащим образом исполняли свои служебные обязанности, в результате чего Э. при неустановленных обстоятельствах попало наркотическое средство. Также являются недопустимыми доказательствами справка о химическом исследовании вещества, заключение судебно-химической экспертизы, протокол осмотра изъятого вещества, постановление о признании наркотического вещества вещественным доказательством, протоколы допросов свидетелей К. и С., протоколы очных ставок, проведенных с участием этих свидетелей. Указывает на то, что показания свидетелей - сотрудников конвойной службы К. и С., которые 30 марта 2015 года конвоировали подсудимого Э. в здании Гагаринского районного суда г. Москвы, противоречат видеозаписи камеры видеонаблюдения. Согласно данной видеозаписи, а также заключению специалиста N 210/2016 от 24 июня 2016 года следует, что данные свидетели не могли видеть факт передачи Токуевым бумажного свертка Э. в момент их рукопожатия. Между тем, суд указал в приговоре в качестве доказательств показания указанных свидетелей и безосновательно отверг показания Токуева и Э., отрицавших факт передачи Токуевым наркотического средства, которые подтверждаются другими доказательствами. Просит приговор отменить, вынести в отношении Токуева оправдательный приговор и освободить его из-под стражи в зале суда.

В апелляционной жалобе осужденный Токуев выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, а также существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. Приводит доводы, идентичные доводам, изложенным в апелляционных жалобах адвокатов Геляевой и Токуева, просит приговор отменить, вынести в отношении него (Токуева) оправдательный приговор и освободить его из-под стражи в зале суда.

В судебном заседании осужденный Токуев и адвокаты Геляева, Токуев доводы апелляционных жалоб поддержали. Ссылаясь на недоказанность вины Токуева в совершении преступления, на нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в ходе расследования уголовного дела и рассмотрения его в суде, на недопустимость доказательств, положенных в основу приговора, а также на необоснованное отклонение судом ходатайств со стороны защиты, просили приговор отменить, постановить в отношении Токуева оправдательный приговор.

Прокурор Рыбак с доводами апелляционных жалоб не согласился, просил оставить их без удовлетворения, а приговор суда, как законный, обоснованный и мотивированный, без изменения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, выслушав участников процесса, судебная коллегия находит приговор в отношении Токуева законным, обоснованным и справедливым.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, вывод суда о доказанности вины осужденного в совершении преступления соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, подробно приведенных в приговоре:

- показаниями свидетеля - сотрудника полиции С. о том, что 30 марта 2015 года в ходе личного досмотра прибывшего из следственного изолятора в Гагаринский районный суд гор.Москвы подсудимого Э., у того предметов, запрещенных к обороту на территории РФ или к хранению подозреваемыми, обвиняемыми, обнаружено не было. Перед помещением Э. в камеру конвойного помещения, она была осмотрена, предметов, запрещенных к обороту на территории РФ, не обнаружено. Э. в камере конвойного помещения находился один;

- показаниями свидетелей - сотрудников полиции С. и К., согласно которым 30 марта 2015 года они сопроводили в зал судебных заседаний N201 Гагаринского районного суда гор.Москвы подсудимого Э. и поместили его в стационарное металлическое ограждение для подсудимых. После того, как Э. сняли наручники, он сел на лавку и приблизился к решетке, за которой на лавке сидел адвокат Токуев. Затем адвокат просунул обе руки за решетку, чтобы поздороваться с Э. и в этот момент передал ему сверток белого цвета, который Э. зажал в кулаке, а затем, стараясь сделать это незаметно, положил его в карман своей куртки. После судебного заседания в конвойном помещении заместителем командира первой роты Б. был произведен дополнительный личный обыск Э., в результате которого у него в кармане куртки был обнаружен сверток с веществом коричневого цвета, после чего была вызвана следственная группа.

Свои показания, изобличающие осужденного в совершении преступления, свидетели С. и К. подтвердили на очных ставках с Токуевым;

- показаниями свидетеля - сотрудника полиции С., из которых следует, что 30 марта 2015 года сотрудник конвойного полка С., сопровождавший совместно с К. в зал судебного заседания подсудимого Э.а, сообщил ему, что видел, как адвокат Токуев, пожимая руку Э., передал тому какой-то сверток. После судебного заседания заместителем командира взвода первой роты Б. в его (С.) присутствии, а также в присутствии С. и К. был произведен личный обыск Э., в ходе которого у него в правом кармане куртки был обнаружен сверток из фрагмента бумаги белого цвета, внутри которого находились спрессованное вещество коричневого цвета, после чего была вызвана следственно-оперативная группа;

- показаниями свидетеля - сотрудника полиции Б., согласно которым, 30 марта 2015 года, после окончания судебного заседания подсудимый Э. был доставлен в конвойное помещение и по указанию С. был проведен его повторный личный досмотр, в ходе которого в присутствии С., К. и С. в правом наружном кармане куртки, надетой на Э., был обнаружен и изъят сверток из фрагмента бумаги белого цвета, в котором находился пакет с содержащимся в нем спрессованном веществом коричневого цвета, данный сверток он (Б.) передал С.;

- показаниями свидетеля - сотрудника полиции К. о том, что в его присутствии по указанию С. Б. был произведен дополнительный личный обыск подсудимого Э., в ходе которого в кармане куртки, надетой на подсудимом, был обнаружен сверток из бумаги белого цвета с находившимся в нем свертком из полиэтилена, содержащего внутри спрессованное вещество коричневого цвета;

- показаниями свидетелей Д., Д., в присутствии которых 30 марта 2015 года начальник конвоя С. выдал сотрудникам полиции сверток из белой бумаги, в которой находился сверток из полиэтилена с содержащимся в нем веществом коричневого цвета. При этом начальник конвоя пояснил, что данный сверток был изъят у Э. в ходе его личного досмотра;

- показаниями свидетеля И., поддерживавшего государственное обвинение по уголовному делу в отношении Э., из которых следует, что адвокат Токуев поздоровался за руку с подсудимым, находящимся за стационарным металлическим ограждением, после чего Э. засунул поочередно руки в карман;

- показаниями свидетеля М., согласно которым 30 марта 2015 года он в составе следственно-оперативной группы прибыл в Гагаринский районный суд гор.Москвы, где при личном досмотре начальника конвоя С., тот добровольно выдал сверток из белой бумаги, в котором находился полиэтилен с содержащимися внутри него веществами растительного происхождения коричневого цвета. По поводу изъятого С. пояснил, что указанный сверток был обнаружен и изъят в ходе дополнительного обыска подсудимого Э.;

- протоколом личного досмотра Э., согласно которому в правом кармане его куртки был обнаружен белый бумажный сверток с веществом коричневого цвета;

- протоколом личного досмотра и изъятия, согласно которому начальник конвоя С. добровольно выдал сверток из бумаги белого цвета с находившимся в нем полиэтиленовым сверток, содержащим вещество растительного происхождения коричневого цвета;

- заключением эксперта, согласно выводам которого, спрессованные вещества растительного происхождения общей массой 6,3 грамма являются наркотическим средством - гашишем (анашой, смолой каннабиса);

- протоколом осмотра признанного вещественным доказательством СД-диска с видеозаписью, зафиксированной камерой, расположенной в помещении зала N2101 Гагаринского районного суда гор.Москвы; на данной записи зафиксировано, как адвокат Токуев пожимает руку Э., после чего Э. убирает руки во внешние карманы надетой на нем куртки, а затем достает руки из карманов;

- требованием на вывоз Э., рапортами сотрудников конвойной службы, из которых следует, что подсудимый Э. был досмотрен С. по прибытии в конвойное помещение Гагаринского районного суда гор.Москвы, запрещенных предметов и веществ при нем обнаружено не было; начальником конвоя С. были осмотрены камеры, в которых ничего запрещенного не обнаружено; в камере конвойного помещения Э. находился один, в связи с особой пометкой - СКД (склонен к дезорганизации);

- другими доказательствами, исследованными в ходе судебного заседания и приведенными в приговоре.

Судом были исследованы все доказательства, которые стороны представили в ходе судебного разбирательства, их анализ, а равно оценка подробно изложены в приговоре. Все изложенные в приговоре доказательства суд проверил, сопоставив их между собой, и каждому из них дал оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

Суд обоснованно пришел к выводу, что доказательства, представленные стороной обвинения, являются допустимыми и согласованными между собой.

Следственные действия, их содержание, ход и результаты, зафиксированные в соответствующих протоколах, проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Показания свидетелей С., К., С., С., Д., М., И., Д., К., Б. суд признал достоверными и положил их в основу обвинительного приговора, дал им надлежащую оценку, и привел в приговоре мотивы признания данных показаний соответствующими фактическим обстоятельствам дела.

Каких-либо существенных противоречий в показаниях свидетелей, как на то указывает сторона защиты, ставящих их показания под сомнение, или которые могли бы повлиять на выводы суда о виновности осужденного, на квалификацию его действий, на правильность применения уголовного закона и назначенное ему наказание, судебной коллегией не установлено.

Незначительные противоречия в показаниях свидетелей в ходе судебного следствия и на предварительном следствии были устранены в судебном заседании путем оглашения их показаний в соответствии с ч.3 ст. 281 УПК РФ, которые свидетелями были подтверждены. При этом противоречия в их показаниях были обусловлены давностью произошедших событий, не являются существенными, и не влияют на доказанность вины Токуева в преступлении, за которое он осужден.

Протоколы допросов свидетелей соответствуют требованиям ст. 190 УПК РФ, изложенные в них сведения удостоверены допрошенными лицами и следователем, оснований для признания указанных протоколов допросов, в частности свидетелей С. и К., недопустимыми доказательствами, как о том ставит вопрос адвокат Токуев, не имеется.

Принимая во внимание, что очные ставки между осужденным Токуевым и свидетелями К., С. были проведены в соответствии с требованиями ст. 192 УПК РФ, оснований для признания протоколов данного следственного действия недопустимым доказательством судебная коллегия не усматривает.

Объяснения свидетелей С. и К., на которые сослался адвокат Токуев, доказательствами по делу не являются, ссылки в приговоре на них не имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденного и адвокатов, судебной коллегией также не установлено каких-либо данных, свидетельствующих о том, что указанные свидетели прямо или косвенно заинтересованы в исходе дела либо имели основания для оговора осужденного.

В материалах уголовного дела не содержится и судом первой инстанции не добыто данных о наличии в действиях сотрудников правоохранительных органов искусственного создания доказательств обвинения либо их фальсификации, вследствие чего доводы осужденного Токуева, адвокатов Токуева и Гелиевой в этой части являются несостоятельными.

Следственные действия, их содержание, ход и результаты, зафиксированные в соответствующих протоколах, проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Приобщенные к данному уголовному делу материалы из уголовного дела в отношении Э. по факту незаконного приобретения им наркотического средства, следователем были осмотрены и обоснованно положены в основу обвинения Токуева.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами выделенных материалов, в том числе протокола личного обыска Э., справки об исследовании, заключения химической экспертизы, протокола осмотра наркотического средства, постановления о признании и приобщении в качестве вещественного доказательства наркотического средства, протоколов допросов свидетелей С. и К., а также протоколов очных ставок с участием данных свидетелей, как на том настаивала сторона защиты, не имеется.

Принимая во внимание, что личный досмотр содержащегося под стражей подсудимого Э. в конвойном помещении, которое является режимным объектом, и куда доступ посторонним лицам запрещен, сотрудниками полиции был произведен на основании ведомственного приказа и действующих нормативно-правовых актов, регламентирующих порядок содержания подозреваемых и обвиняемых под стражей, то доводы стороны защиты о нарушении со стороны сотрудников полиции норм уголовно-процессуального закона при досмотре Э., являются несостоятельными.

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что протокол личного обыска Э., в ходе которого у него было изъято наркотическое средство, в соответствии с положениями п.6 ч.2 ст. 74 УПК РФ было правильно признано доказательством по делу. Оснований для признания указанного протокола недопустимым доказательством не имеется.

Представленное стороной защиты в суд апелляционной инстанции заключение эксперта МОО "Союз криминалистов" в Кабардино-Балкарской Республики К. от 16 июня 2017 года, согласно выводам которого рукописные тексты, которые находятся в электрографической копии протокола личного обыска подозреваемого или обвиняемого, а также иного лица и досмотра, находящихся при нем вещей от 30 марта 2015 года, выполнено не Б., не К., не С., не С., не Э., а также рукописный текст, изображение которого находится в электрографической копии протокола личного досмотра и изъятия от 30 марта 2015 года, выполнено не М., С., Д., не Д., а другим лицом, судебной коллегией не может быть принято как доказательство, свидетельствующее о каких-либо нарушениях со стороны сотрудников полиции при составлении указанных документов либо о невиновности осужденного, поскольку данное исследование было проведено по неустановленным электрографическим копиям документов, заверенных печатью адвоката Токуева, и составлено без соблюдения требований уголовно-процессуального закона.

Каких-либо данных, свидетельствующих о том, что в протоколе личного обыска Э.а, в части описания обстоятельств изъятия у Э. наркотического средства, времени, даты, в указании лиц, принимавших участие в личном досмотре Э.а, внесены какие-либо дописки, исправления, в том числе подписей Б., К., С. и С., не имеется.

Исследованными в ходе судебного заседания доказательствами достоверно установлено, что, обнаружив в присутствии свидетелей С., С. и К. у подсудимого Э. сверток с наркотическим средством, сотрудник полиции Б. сразу передал данный сверток начальнику конвоя С., вследствие чего доводы стороны защиты о том, что после изъятия свертка Б. вышел в другое помещение и вскрывал его там, а также об отсутствии процессуального документа, подтверждающего факт передачи наркотического средства Б. С., являются необоснованными.

Принимая во внимание, что протокол личного досмотра и изъятия, согласно которому начальник конвоя С. выдал оперуполномоченному уголовного розыска М. изъятое у Э. наркотическое средство, отвечает требованиям уголовно-процессуального закона, оснований для его признания недопустимым доказательством не имеется.

Доводы осужденного и его защитников о незаконном привлечении свидетелей Д. и Д. в качестве понятых при досмотре и изъятии наркотического средства у свидетеля Сливы судебная коллегия считает несостоятельными в связи с отсутствием обоснованных обстоятельств, подтверждающих заинтересованность данных лиц в исходе уголовного дела. При привлечении Д. и Д. в качестве понятых требования ст. 60 УПК РФ нарушены не были.

Доводы адвокатов Токуева и Гелиевой о том, что документы и вещественные доказательства из уголовного дела в отношении Э., приговор в отношении которого постановлен в соответствии со ст. 316 УПК РФ, в том числе заключение химической экспертизы и CD -диск, в силу положений ст. 90 УПК РФ не могут быть доказательствами вины осужденного Токуева, являются несостоятельными, поскольку все приобщенные к данному уголовному делу документы из уголовного дела в отношении Э., заверенные надлежащим образом, вопреки доводам стороны защиты, были непосредственно исследованы и проверены в судебном заседании в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Исследовав в ходе судебного заседания заключение эксперта по наркотическому средству, изъятому у Э., суд правильно согласился с его выводами и положил их в основу приговора, так как из материалов дела усматривается, что экспертиза проведена по назначению следователя по возбужденному уголовному делу, в соответствующем экспертном учреждении и лицом, обладающим необходимыми познаниями для дачи заключений

Судебная коллегия соглашается с мотивированными выводами суда о том, что данная экспертиза была проведена в соответствии с действующим законодательством; заключение эксперта оформлено надлежащим образом, соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, является научно обоснованным, выводы эксперта являются непротиворечивыми и понятными. Существенных нарушений ФЗ РФ от 31.05.2001г. N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" при проведении экспертизы не усматривается, вследствие чего доводы стороны защиты о признании заключения эксперта недопустимым доказательством, являются несостоятельными.

Кроме этого, согласно материалам уголовного дела, осужденный Токуев и его защитники были ознакомлены с постановлением о назначении химической судебной экспертизы от 31 марта 2015 года и с заключением эксперта по наркотическому средству от 07 апреля 2015 года, при этом ни от осужденного, ни от адвокатов каких-либо заявлений и ходатайств, в том числе о назначении повторной, дополнительной экспертизы, не поступило, в связи с чем доводы стороны защиты о недопустимости в качестве доказательств по данному уголовному делу заключения эксперта, выделенного из уголовного дела в отношении Э., мотивированное отсутствием возможности при назначении экспертизы воспользоваться правами, предусмотренными ст. 198 УПК РФ, являются необоснованными.

То обстоятельство, что в судебном заседании не было исследовано наркотическое средство, приобщенное в качестве вещественного доказательства к уголовному делу, возбужденному в отношении Э. по ч.1 ст. 228 УК РФ, и которое, согласно приговору Замоскворецкого районного суда гор.Москвы от 26 июня 2015 года в отношении Э., подлежало уничтожению по вступлению этого приговора в законную силу, не ставит под сомнение обоснованность выводов эксперта и не свидетельствует о нарушении прав осужденного на защиту, как о том ставят вопрос в своих жалобах осужденный Токуев и адвокаты.

Также, вопреки доводам стороны защиты, судебная коллегия не усматривает оснований для признания недопустимым доказательством CD -диска с видеозаписью с камеры видеонаблюдения, установленной в зале судебного заседания N201 Гагаринского районного суда гор.Москвы, поскольку данный CD -диск был надлежащим образом изъят из материалов уголовного дела в отношении Э., осмотрен и признан вещественным доказательством по уголовному делу в отношении Токуева.

Допрошенная в судебном заседании следователь К. пояснила, что при указании в протоколе номера диска ею была допущена техническая ошибка.

Оснований полагать, что данный диск был подменен, и имеющаяся на нем запись видоизменялась, не имеется, о чем также не заявлялось стороной защиты после просмотра данной видеозаписи в судебном заседании (т.5, л.д.212).

Представленное же стороной защиты в ходе судебного разбирательства заключение специалиста Макеева, подтвержденное указанным лицом в ходе допроса в суде по ходатайству стороны защиты, о том, что при исследовании видеозаписи им было установлено, что отсутствовала передача предметов во время рукопожатия от Токуева Э.; государственный обвинитель и женщина конвоир факт рукопожатия видеть не могли; конвоир мужчина факт рукопожатия видел, но им замечание сделано не было, обосновано не были положены в основу приговора по изложенным судом доводам, которые являются мотивированными, не соглашаться с ними у судебной коллегии оснований не имеется.

Изложенные выводы указанного специалиста являются его субъективным мнением и противоречат показаниям свидетелей И., С. и К., и которые подтверждаются также протоколом проверки показаний свидетеля К. на месте и протоколом следственного эксперимента с участием свидетелей К., Б. и С., согласно которому свидетели К. и С. указали, каким именно способом Токуев передал сверток с наркотическим средством Э., который затем спрятал его в карман куртки.

Данные доказательства были обоснованно признаны судом относимыми, допустимыми и правильно положены в основу обвинительного приговора.

Доводы стороны защиты о неточностях протокола судебного заседания, в части показаний участников процесса не могут быть приняты во внимание, поскольку замечания на протокол судебного заседания рассмотрены председательствующим судьей, который вынес соответствующие постановление по итогам рассмотрения изложенных адвокатом замечаний, частично их удовлетворив.

Сомневаться в правильности принятого председательствующим судьей решения у судебной коллегии оснований не имеется, а также не имеется оснований для признания протокола судебного заседания недопустимым доказательством, на чем настаивали в суде апелляционной инстанции осужденный Токуев и его защитники.

Доводы осужденного о непричастности к преступлению судом первой инстанции были тщательно проверены и обоснованно отклонены, мотивы принятия такого решения судом подробно изложены в описательно-мотивировочной части приговора, оснований сомневаться в их правильности судебная коллегия не усматривает.

Судебная коллегия соглашается с критической оценкой суда показаниям Э., отрицавшего факт передачи ему Токуевым наркотического средства и настаивавшего на том, что данное наркотическое средство ему положил в руку Б., поскольку данные показания противоречат, как установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам, так и показаниям самого Э., данным им на предварительном следствии, о том, что он наркотическое средство нашел в конвойном помещении.

Между тем, принимая во внимание, что согласно показаниям свидетелей С., С., К., С., К., конвойное помещение перед доставлением в него подсудимого Э. было досмотрено и в нем ничего запрещенного не находилось, то также несостоятельными являются доводы Э. на предварительном следствии о том, что он нашел сверток с наркотическим средством в конвойном помещении.

Версия стороны защиты о том, что наркотическое средство Э. было передано свидетелем Б., у которого, со слов Э., в силу возникшего конфликта имелись основания для совершения противоправных действий в отношении Э., была тщательно проверена в судебном заседании, и на основании исследованных доказательств, в том числе протокола проведения следственного эксперимента, документов, свидетельствующих о том, что до 30 марта 2017 года Б. не встречался с Э., обоснованно отвергнута, как несостоятельная.

Кроме этого, согласно материалам уголовного дела, органом предварительного расследования также проверялись доводы стороны защиты о противоправных действиях со стороны сотрудников конвоя, и по результатам проверки было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении С., К., Б., С., С., К., в связи с отсутствием в их действиях составов преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 285, ч.1 ст. 286, ч.1 ст. 293, п. "б" ч.3 ст. 228.1 УК РФ (т.3, л.д. 179-199).

Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что совокупность доказательств, приведенных в приговоре, свидетельствует о том, что Токуев в административном здании - помещении Гагаринского районного суда гор.Москвы незаконно передал, то есть сбыл, Э. наркотическое средство - гашиш, общей массой 7,3 грамм, что является значительным размером.

Действия Токуева судом правильно квалифицированы по п. "б" ч.3 ст. 228.1 УК РФ, с приведением мотивов о наличии в действиях осужденного данного состава преступления.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ, в том числе время, место и способ совершения преступления судом установлены правильно.

Утверждения стороны защиты о том, что судом неправильно установлено время совершения преступления судебной коллегией не может быть принято во внимание, поскольку судом было достоверно установлено, что передача наркотического средства осужденным Токуевым Э., являвшимся в тот момент подсудимым, состоялась в зале судебного заседания Гагаринского районного суда гор.Москвы, где должно было рассматриваться уголовное дело в отношении Э. за совершение им преступления, предусмотренного ч.4 ст. 111 УК РФ, в период времени, примерно с 13 часов 35 минут по 16 часов 15 минут 30 марта 2015 года.

При этом ни осужденный Токуев, ни Э. не отрицали то, что они находились в зале судебного заседания Гагаринского районного суда гор.Москвы, что Токуев пожимал руку Э., и судом правильно, на основании исследованных доказательств, установлено, что Токуев во время рукопожатия передал Э. наркотическое средство.

Доводы апелляционных жалоб о незаконности и необоснованности приговора, недоказанности вины, несогласии с оценкой доказательств, их принятием, исследованием, по существу сводятся к переоценке доказательств, к чему оснований не имеется.

Доводы стороны защиты о том, что уголовное дело в отношении Токуева было сфабриковано, а содержащиеся в нем документы - сфальсифицированы, являются несостоятельными и объективно ничем не подтвержденными.

Как следует из материалов уголовного дела, органами следствия при производстве предварительного расследования каких-либо нарушений норм УПК РФ, способных повлиять на вывод о виновности осужденного в совершении преступления, за которое он осужден, а также нарушающих права осужденного на защиту, допущено не было.

Уголовное дело было возбуждено в соответствие с требованиями ст.146 УПК РФ, при наличии на то поводов и оснований, предусмотренных ст. 140 УПК РФ, в частности, на основании постановления заместителя Замоскворецкого межрайонного прокурора гор.Москвы от 22 мая 2015 года о направлении материала, выделенного в порядке ст. 155 УПК РФ, из уголовного дела N314037, в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании.

Доводы осужденного Токуева и его защитника - адвоката Токуева в судебном заседании о том, что следственными органами был "затерт" штамп КУСП на сопроводительном письме заместителя прокурора своего объективного подтверждения не нашли.

То обстоятельство, что уголовное дело следственным органом было возбуждено в октябре 2015 года, на что ссылается сторона защиты, не является основанием для признания постановления о возбуждении уголовного дела незаконным, не влияет на доказанность вины осужденного, на законность привлечения его к уголовной ответственности и не влечет за собой прекращение уголовного дела, в связи с чем не имеется оснований для допроса в качестве свидетелей руководителей следственного отдела Б. и Е. по обстоятельствам соблюдения процессуальных сроков рассмотрения сообщения о преступлении, а также о проверки книги регистрации и учета преступлений за 2015 год Замоскворецкого МРСА СУ по ЦАО ГСУ СК РФ по гор.Москве, как о том ставит вопрос в своей апелляционной жалобе осужденный Токуев.

Согласно материалам уголовного дела, следователь К. по вопросу о сроках возбуждения уголовного дела была допрошена в судебном заседании, ее показания изложены в приговоре и оценены судом, вследствие чего оснований для ее повторного допроса в суде апелляционной инстанции, на чем настаивал в апелляционной жалобе осужденный, не имеется.

То обстоятельство, что уголовное дело возбуждено в отношении неустановленного лица, также не влечет за собой признание постановление о возбуждении уголовного дела незаконным.

Порядок привлечения в качестве обвиняемого осужденного Токуева, имеющего статус адвоката, предусмотренный п. 10 ч.1 ст. 448 УПК РФ, соблюден.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционных жалоб о нарушении прав осужденного Токуева на защиту при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, поскольку материалы уголовного дела осужденному и его защитнику предоставлялись в полном объеме, заявленные ходатайства стороны защиты, в том числе об ознакомлении с вещественным доказательством - наркотическим средством, разрешены следователем в соответствие с требованиями закона.

Таким образом, нарушений требований уголовно-процессуального закона при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, равно как и при составлении обвинительного заключения, органами следствия допущено не было, в связи с чем основания для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ у суда отсутствовали.

Органы обвинения самостоятельны в определении объема доказательств, которые они представляют суду в подтверждение предъявленного обвинения. Не проведение ряда следственных действий, в том числе не проведение видеотехнической экспертизы, на что имеются ссылки в апелляционных жалобах, не свидетельствует о нарушении закона, не влияет на правильность установления фактических обстоятельств дела и на выводы суда о виновности осужденного, поскольку по делу собрано достаточно доказательств, на основании которых суд пришел к выводу о виновности Токуева в инкриминируемом ему деянии.

Вопреки доводам осужденного Токуева и адвокатов Токуева, Гелиевой, из материалов уголовного дела следует, что дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, с соблюдением процедуры судопроизводства, принципов состязательности и равноправия сторон, при этом нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, в том числе нарушений прав осужденного на защиту, влекущих отмену приговора, по делу допущено не было.

Неосновательными являются доводы стороны защиты об обвинительном уклоне судебного заседания, поскольку, как видно из протокола судебного заседания, председательствующий судья, выполнив требования ст.15 УПК РФ, создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. При этом осужденный и его защитники активно пользовались правами, предоставленными законом, в том числе исследуя доказательства, и участвуя в разрешении процессуальных вопросов.

Судебное разбирательство проведено полно, всесторонне и объективно. Все доводы и версии стороны защиты, которые имели существенное значение для правильного разрешения дела, судом были проверены.

Как следует из протокола судебного заседания, суд исследовал все представленные сторонами доказательства и в точном соответствии с требованиями ст.271 УПК РФ разрешилпо существу все заявленные ходатайства, в том числе о вызове и допросе дополнительных свидетелей, специалистов, назначении технической экспертизы, приобщении к материалам дела документов, о проверке показаний Токуева на полиграфе.

Каких-либо данных, свидетельствующих о незаконном и необоснованном отклонении судом ходатайств стороны защиты, на что сослались в суде апелляционной осужденный и его защитники, судебной коллегией не установлено.

Кроме этого, статья 74 УПК РФ, определяющая понятие и перечень допустимых доказательств по уголовному делу, не дает оснований для использования в качестве доказательства исследование с использованием полиграфа.

Также необоснованными и несоответствующими действительности являются доводы адвокатов Токуева и Геляевой о том, что приговор представляет собой копированный текст обвинительного заключения, поскольку приговор в отношении осужденного постановлен в соответствие с требованиями норм уголовно-процессуального закона, в нем приведены исследованные в судебном заседании доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, при этом всем доказательствам судом дана надлежащая оценка, сомневаться в правильности которой у судебной коллегии оснований не имеется.

Приговор отвечает требованиям ст. 307 УПК РФ.

Вопрос о наказании разрешен судом с соблюдением требований ст.ст.43,60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности Токуева, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, обстоятельств, смягчающих наказание: наличия на иждивении матери пенсионного возраста, состояния здоровья Токуева, наличия у него грамоты за добросовестное выполнение служебных обязанностей.

Отягчающих обстоятельств не установлено.

Вместе с тем, проанализировав обстоятельства деяния и личность осужденного, суд пришел к обоснованному выводу об исправлении Токуева в условиях изоляции от общества, не усмотрев оснований для применения положений ст.ст.64,73 УК РФ, а также ч.6 ст. 15 УК РФ. Соответствующие выводы надлежаще мотивированы в приговоре.

Судебная коллегия находит назначенное Токуеву наказание справедливым и соразмерным содеянному, полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений, и не находит оснований для его смягчения, применения положений ст.ст. 64, 73 УК РФ.

А также, с учетом фактических обстоятельств дела, принимая во внимание характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности осужденного, судебная коллегия не находит оснований для применения положений ч.6 ст. 15 УК РФ.

Кроме этого, с учетом конкретных обстоятельств дела, данных о личности осужденного, суд, обоснованно применив положения ст. 47 УПК РФ, назначил Токуеву, имеющему статус адвоката, дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с оказанием правовой помощи.

Свои выводы суд мотивировал, оснований не согласиться с ними судебная коллегия не усматривает.

Режим отбывания наказания Токуевым в исправительной колонии строгого режима судом назначен правильно, в соответствии с п. "в" ч.1 ст. 58 УК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Замоскворецкого районного суда гор.Москвы от 19 января 2017 года в отношении Токуева Марата Мурадиновича оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи