Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 15 января 2018 г. по делу N 33-1116/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан в составе:

председательствующего Мугиновой Р.Х.

судей Портновой Л.В.

Фархиуллиной О.Р.

при секретаре Романовой А.Р.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционным жалобам Кутлугильдиной Г. Г, Кутлугильдиной З.Г, Шемониной Л.А, Шемониной Л.А, действующей в интересах Швецовой Е.А. на решение Белорецкого межрайонного суда Республики Башкортостан от 13 ноября 2017 года, которым постановлено:

исковые требования Азнабаевой Айгуль Гумеровны к Кутлугульдиной Зульфие Габдулхамитовне, Кутлугульдиной Гульшат Гумеровне, Шемониной Лидие Александровне, Швецовой Елене Александровне о признании договора купли-продажи, договора дарения недействительными, приведении сторон в первоначальное положение, прекращении записи о государственной регистрации права собственности, включении квартиры в наследственную массу, признании 1/4 доли от квартиры в порядке наследования, истребовании из чужого незаконного владения квартиры - удовлетворить частично.

Признать договор дарения квартиры, расположенной по адресу: адрес, заключенный дата года между Кутлугульдиной Гульшат Гумеровной, действующей на основании доверенности за Азнабаеву Марьям Алтунсуровну, и Кутлугульдиной Зульфией Габдулхамитовной, недействительным.

Признать договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: адрес, дата между Кутлугульдиной Гульшат Гумеровной, действующей на основании доверенности за Кутлугульдину Зульфию Габдулхамитовну, и Шемониной Лидией Александровной, действующей за себя и на основании доверенности за Швецову Елену Александровну, недействительным.

Привести стороны в первоначальное положение.

Погасить регистрационную запись N N... от дата года, произведенную в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, о праве собственности Шемониной Лидии Александровны на 1/2 долю квартиры, расположенной по адресу: адрес

Погасить регистрационную запись N N... от дата года, произведенную в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, о праве собственности Швецовой Елены Александровны на 1/2 долю квартиры, расположенной по адресу: адрес

Возложить на Шемонину Лидию Александровну и Швецову Елену Александровну обязанность передать наследникам умершей дата г. Азнабаевой Марьям Алтынсуровны - Азнабаевой Айгуль Гумеровне, Минязевой Мавлиде Гумеровне, Азнабаеву Сафару Гумеровичу, Кутлугульдиной Гульшат Гумеровне, квартиру, расположенную по адресу: адрес

Возложить на Кутлугульдину Зульфию Габдулхамитовну обязанность возвратить Шемониной Лидие Александровне и Швецовой Елене Александровне денежные средства, полученные по договору купли-продажи от дата. в размере...

Включить в наследственную массу квартиру, расположенную по адресу: адрес после смерти Азнабаевой Марьям Алтынсуровны, умершей дата

Признать за Азнабаевой Айгуль Гумеровной право собственности на 1/4 долю квартиры, расположенной по адресу: адрес

В части удовлетворения требований Азнабаевой Айгуль Гумеровны об истребовании квартиры, расположенной по адресу: адрес, из чужого незаконного владения Шемониной Лидии Александровны и Швецовой Елены Александровны - отказать.

Взыскать в солидарном порядке с Кутлугульдиной Зульфии Габдулхамитовны и Кутлугульдиной Гульшат Гумеровны в бюджет муниципального образования г. Белорецк РБ, государственную пошлину в размере... руб, то есть по... руб. с каждого.

В удовлетворении встречных исковых требований Шемониной Лидии Александровны, Швецовой Елены Александровны к Азнабаевой Айгуль Гумеровне о признании их добросовестными приобретателями недвижимого имущества ? отказать.

Заслушав доклад судьи Фархиуллиной О.Р, судебная коллегия

установила:

Азнабаева А.Г. обратилась в суд с исковым заявлением, а впоследствии с уточненным исковым заявлением, к Кутлугульдиной З.Г, Кутлугульдиной Г.Г, Шемониной Л.А, Швецовой Е.А. о признании договора купли-продажи, договора дарения недействительными, приведении сторон в первоначальное положение, прекращении записи о государственной регистрации права собственности.

Иск мотивирован тем, что 13 августа 2014 года умерла её мать Азнабаева М.А, после смерти которой открылось наследство, состоящее из квартиры, расположенной по адресу: адрес и жилого дома, расположенного по адресу: адрес. Наследство ею было принято в установленный срок, путем подачи нотариусу заявления о принятия наследства. У нотариуса ФИО33 ей стало известно, что её мать при жизни, в феврале 2014 г, сделала нотариально удостоверенную генеральную доверенность на имя своей дочери Кутлугульдиной Г.Г. Данная доверенность от имени умершей была оформлена у нотариуса Яковлевой Е.Е. в период времени, когда Азнабаева М.А. страдала хроническими заболеваниями, в связи с чем, считает, что в момент подписания доверенности Азнабаева М.А. не была полностью дееспособной или, если и была дееспособной, то находилась в момент её совершения в состоянии, когда не была способна понимать значения своих действий или руководить ими. Решением Белорецкого межрайонного суда от 22 декабря 2016 года данная доверенность от 19 февраля 2014 года была признана недействительной. Кутлугульдина Г.Г. при жизни матери успела подарить квартиру, расположенную по адресу: адрес, своей дочери Кутлугульдиной З.Г. по договору дарения квартиры, заключенному 05 мая 2014 года между Кутлугульдиной Г.Г, действовавшей на основании доверенности от 19 февраля 2014 года за Азнабаеву М.А, и Кутлугульдиной З.Г. После смерти матери Азнабаевой М.А. Кутлугульдина Г.Г, действуя на основании доверенности за Кутлугульдину З.Г, заключила договор купли-продажи данной квартиры с Шемониной Л.А, действовавшей за себя и за Швецову Е.А. (по 1/2 доли). Таким образом, данное жилое помещение, которое должно было входить в наследственную массу после смерти матери Азнабаевой М.А, перешло в долевую собственность Шемониной Л.А. и Швецовой Е.А, которые в настоящее время являются собственниками спорной квартиры.

Указывает, что Кутлугульдина Г.Г. не имела право дарить данную квартиру своей дочери Кутлугульдиной З.Г, поскольку данная доверенность не содержит полномочий на дарение квартиры кому-либо. В данном случае оспариваемым договором дарения квартиры и договором купли-продажи квартиры, затрагиваются её права и законные интересы, которые нарушены ответчиками, поскольку, будучи дочерью умершей матери, имеет право на долю от спорной квартиры.

В связи с чем, Азнабаева А.Г. просила суд признать недействительным договор дарения, заключенный 05 мая 2014 года между Кутлугульдиной Г.Г, действовавшей на основании доверенности за Азнабаеву М.А, и Кутлугульдиной З.Г. в отношении квартиры, расположенной по адресу: адрес; признать недействительным договор купли-продажи от дата, заключенный между Кутлугульдиной Г.Г, действовавшей на основании доверенности за Кутлугульдину З.Г, и Шемониной Л.А, действовавшей за себя и на основании доверенности за Швецову Е.А, в отношении спорной квартиры, привести стороны в первоначальное положение; прекратить записи о государственной регистрации права собственности; включить в наследственную массу вышеуказанную квартиру после смерти Азнабаевой М.А, умершей дата; признать за Азнабаевой А.Г. право собственности на 1/4 долю спорной квартиры в порядке наследования после смерти Азнабаевой М.А, истребовать из чужого незаконного владения Шемониной Л.А. и Швецовой Е.А. в её пользу спорную квартиру.

Шемонина Л.А. и Швецова Е.А. в свою очередь также обратились в суд со встречным исковым заявлением к Азнабаевой А.Г. о признании их добросовестными приобретателями недвижимого имущества.

В обоснование встречного иска указано на то, что 15 декабря 2014 года между Шемониной Л.А, действующей в своих интересах и в интересах Швецовой Е.А, с одной стороны, и Кутлугульдиной Г.Г, действующей в интересах Кутлугульдиной З.Г, с другой стороны, заключен договор купли -продажи квартиры, расположенной по адресу: РБ, г. Белорецк, ул. Тюленина, д. 38, кв. 14, согласно которому Шемонина Л.А. и Швецова Е.А. стали собственниками указанной квартиры по... доли каждый. Согласно п. 3 указанного договора купли-продажи и расписке о передаче денежных средств, Кутлугульдина Г.Г. получила от Шемониной Л.А, действующей в своих интересах и интересах Швецовой Е.А, денежные средства в сумме 1 000 000 руб. за продажу указанной квартиры. Расчет между сторонами был произведен до подписания данного договора, что указывает на возмездный характер совершенной сделки. Согласно документам, представленным Шемониной Л.А. и Швецовой Е.А, указанная квартира принадлежала продавцу на основании договора дарения от 05 мая 2014 года, что подтверждалось свидетельством о государственной регистрации права N N... В настоящее время Шемонина Л.А. и Швецова Е.А. проживают в данной квартире и несут бремя ее содержания. Согласно условиям договора купли-продажи, сделка между сторонами отвечает всем признакам действительности сделки, в том числе, сделка совершена по доброй воле и волеизъявлению сторон, письменная форма сделки соблюдена, содержание договора имеет законный характер, деньги переданы, имущество получено и находится в пользовании новых собственников, право собственности зарегистрировано надлежащим образом.

В связи с чем, Шемонина Л.А. и Швецова Е.А. просят признать их добросовестными приобретателем квартиры, расположенной по адресу: адрес общей площадью... кв.м, кадастровый номер N.., по договору купли - продажи от дата

Судом вынесено вышеприведенное решение.

В апелляционной жалобе Кутлугильдина Г.Г, Кутлугильдина З.Г. ставят вопрос об отмене вышеуказанного решения суда, считая его постановленным с нарушением норм процессуального и материального права. Считают, что суд первой инстанции посчитал срок исковой давности не пропущенным, при этом допустил ошибку в порядке определения начала течения срока исковой давности. Указывают, что договор дарения квартиры был оформлен 05 мая 2014 года (зарегистрирован 12мая 2014года), а договор купли-продажи был заключен 15 декабря 2014 года, о данных сделках истец была уведомлена нотариусом еще в конце 2014 года. Таким образом, полагают, что срок исковой давности по признанию договора дарения квартиры от 05 мая 2014 года ничтожной сделкой истек 19 февраля 2017 года, а 3-х годичный срок давности истек 05 мая 2017 года, поскольку сделка была совершена 05 мая 2014 года.

Указывают на то, что истцом не заявлено требований о признании недействительной доверенности (сделки), а также требования о применении последствий недействительности (ничтожности) доверенности. Полагают, что предыдущие решения судов, а также доказательства, положенные в основу предыдущих решений, не имеют по данному делу преюдициального значения, и, как следствие, Шемонина Л.А. и Швецова Е.А. являются добросовестными покупателями.

В апелляционных жалобах Шемонина Л.А, Шемонина Л.А, действующая в интересах Швецовой Е.А. также полагают решение суда подлежащим отмене, поскольку договор купли-продажи спорной квартиры отвечает всем признакам действительности, совершена по доброй воле и волеизъявлению сторон, форма сделки соблюдена, на основании этого считают себя добросовестными приобретателями.

Лица, участвующие в деле и не явившиеся на апелляционное рассмотрение дела, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Судебная коллегия, принимая во внимание отсутствие возражений, руководствуясь статьями 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), рассмотрела дело без участия указанных лиц.

Проверив оспариваемое судебное постановление в соответствии с частью 1 статьи 327.1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, выслушав объяснения Кутлугильдиной З.Г, представителя Кутлугильдиной Г.Г. - Кондратьева Ю.П, представителя Шемониной Д.А. - Тарасова Е.Г, поддержавших доводы жалобы, Азнабаеву А.Г, ее представителя Гусейнова Р.Т, полагавших решение законным и обоснованным, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ч. 1 ст. 420 ГК РФ - договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 166 ГК РФ сделка является ничтожной по основаниям, установленным законом, независимо от признания ее таковой судом.

В силу ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершенияВ соответствии с требованиями ч. ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина. Если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения приобретателя (ст. ст. 301, 302 ГК РФ).

Как следует из п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Согласно п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно ч. 1 ст. 185 Гражданского кодекса РФ доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу или другим лицам для представительства перед третьими лицами.

Судом установлено и следует из материалов дела, что после умершей дата Азнабаевой М.А. имеется наследственное имущество, состоящее из квартиры, расположенной по адресу: адрес, земельный участок и жилой дом, расположенные по адресу: адрес. С заявлением о принятии наследства и выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию на имущество, состоящее из земельного участка и жилого дома со всеми строениями и сооружениями, находящихся по адресу: адрес, обратилась Агеенко A.M, с заявлениями о принятии наследства по всем основаниям наследования обратились дети Азнабаева А.Г, Минязева М.Г, Азнабаев С.Г, Кутлугульдина Г.Г. Свидетельство о праве на наследство не выдавалось (материалы наследственного дела N 143/2014 - том 1, л.д.193-235).

05 мая 2014 года Кутлугульдина Г.Г, действующая по доверенности от 19 февраля 2014 г. за Азнабаеву М.А. (даритель), с одной стороны и Кутлугульдина З.Г. (одаряемая), с другой стороны, заключили договор, согласно которому даритель Азнабаева М.А. подарила одаряемой внучке Кутлугульдиной З.Г. квартиру по адресу: адрес (том 1, л.д.77-78).

Решением Белорецкого районного суда Республики Башкортостан от 29 сентября 2015 года исковые требования Азнабаевой А.Г. к Агеенко А.М. о признании завещания недействительным удовлетворены. Постановлено признать недействительным завещание, составленное Азнабаевой Марьям Алтынсуровной, умершей 13 августа 2014 г, заверенное специалистом администрации сельского поселения Инзерский сельсовет муниципального района Белорецкий район РБ Сафуановой А.Б, зарегистрированное в реестре за N... от 24 декабря 2013 г. (том 2, л.д.46-48).

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 03 декабря 2015 года решение Белорецкого районного суда Республики Башкортостан от 29 сентября 2015 года оставлено без изменения (том 2, л.д.49-52).

Решением Белорецкого межрайонного суда Республики Башкортостан от 22 декабря 2016 года исковые требования Азнабаевой А.Г. удовлетворены. Постановлено признать недействительной доверенность, составленную Азнабаевой Марьям Алтынсуровной, умершей дата, и заверенную нотариусом нотариального округа г. Белорецка от 19 февраля 2014 года; взыскать солидарно с Кутлугульдиной Зульфии Габдулхамитовны, Кутлугульдиной Гульшат Гумеровны, Азнабаева Сафара Гумеровича, Минязевой Мавлиды Гумеровны, Гумеровой Анузы Гумеровны в пользу Азнабаевой Айгуль Гумеровны расходы по оплате экспертизы в сумме... рублей (том 2, л.д.85-92).

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 17 апреля 2017 года решение Белорецкого мжрайонного суда Республики Башкортостан от 22 декабря 2016 года оставлено без изменения (том 2, л.д.93-95).

Так, согласно доверенности от 19.02.2014 г, выданной Азнабаевой М.А. на имя Кутлугульдиной Г.Г, Азнабаева М.А. уполномочила Кутлугульдину Г.Г. управлять и распоряжаться всем её имуществом, в чем бы оно ни заключалось и где бы ни находилось, в соответствии с этим заключать все разрешенные законом сделки, в частности: покупать, продавать, принимать в дар, обменивать, закладывать и принимать в залог строения и другое имущество, определяя во всех случаях суммы, сроки и другие условия по своему усмотрению; заключать и подписывать договоры, акты о передаче и другие необходимые документы; производить расчеты по заключенным сделкам; принимать наследства или отказываться от них, с правом заполнять, подписывать и подавать в органах государственной регистрации договоры, свидетельства о праве на наследство и другие необходимые документы, а также переход права собственности и право собственности; получать в органах государственной регистрации зарегистрированные экземпляры договоров, свидетельств о праве на наследство и других необходимых документов, а также свидетельства о государственной регистрации права с правом получения выписок из ЕГРП (том 1, л.д.68).

Как следует из выписки из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 06 апреля 2015 года, право собственности на квартиру по адресу: адрес, было признано на основании договора купли-продажи от 15 декабря 2014 года, заключенного между Кутлугильдиной Г.Г, действующей по доверенности за Кутлугильдину З.Г, и Шемониной Л.А, действующей за себя и по доверенности за Швецову Е.А, согласно которому продавец продала квартиру, а покупатели купили по ? доли каждый в праве общей долевой собственности на квартиру, находящуюся по адресу: адрес, общей площадью 31,9 кв.м, за... руб. (том 1, л.д.232).

Последним собственником спорной квартиры являлась Азнабаева М.А, которая приобрела ее ранее за... рублей по договору купли-продажи от 26.02.2014г, заключенному с Халиковой А.М. и Халиковой Р.Р. (том 1, л.д. 108-110).

Разрешая исковые требования, суд первой инстанции дал оценку собранным по делу доказательствам в соответствии со ст. 67 ГПК РФ и с учетом требований норм материального права, подлежащих применению к спорным правоотношениям, пришел к выводу о том, что спорные договор дарения квартиры от 05 мая 2014 года, заключенный между Кутлугульдиной Г.Г, действующей на основании доверенности за Азнабаеву М.А. и Кутлугульдиной З.Г. и договор купли-продажи квартиры от 15 декабря 2014года, заключенный между Кутлугульдиной Г.Г, действующей на основании доверенности за Кутлугульдину З.Г, и Шемониной Л.А, действующей за себя и на основании доверенности за Швецову Е.А, являютя недействительными.

Оснований для признания указанных выводов неправильными, о чем ставятся вопросы в апелляционной жалобе, судебная коллегия не усматривает.

Из письменных материалов дела следует, что доводы Азнабаевой А.Г. о недействительности завещания от 24 декабря 2013 года, а также доверенности от 19 февраля 2014 года, являлись предметом рассмотрения Белорецкого межрайонного суда РБ, заявленные ею требования были удовлетворены, что подтверждается вступившими в законную силу решениями суда.

Согласно заключению посмертной судебно - психиатрической экспертизы N N... от 08 июля 2015 года, выполненной ГБУЗ РКПБ N 1 Министерства здравоохранения РБ (гражданское дело N N.., л.д.87-90), Азнабаева М.А. при жизни обнаруживала признаки органического психического расстройства сочетанного генеза, со снижением психических функций, эмоционально - волевыми нарушениями. На это указывают данные медицинской документации о наличии сосудистой патологии (гипертоническая болезнь, церебросклероз, дисциркуляторная энцевфалопатия), с появлением неврозоподобной и церебрастенической симптоматики (головная боль, головокружение, повышенная утомляемость, раздражительность, нарушение сна) с последующим постепенным снижением психических функций.

На фоне перенесенной транзиторной атаки в 2011 году, а также под влиянием утяжеления соматического состояния и психогенных факторов (астенический и болевой синдром, ограничение двигательной функции, затруднение передвижения по дому, зависимость от окружающих лиц, нарушение функции тазовых органов), у Азнабаевой М.А. заболевание приобрело дементирующее течение, которое проявлялось нарастанием интеллектуально - мнистического снижения, проявляющееся в нарастающем изменении познавательных процессов (снижение памяти, облегченность суждений, снижение критических способностей), и личностных изменений (недостаточность волевого контроля, внушаемость, неспособность к адекватной оценке и соответствующему поведению в реальной жизненной ситуации), сопровождалось появлением психотических нарушений в виде галлюцинаторных переживаний и к 2013 году достигло сосудистой деменции. Существенным признаком является неравномерность, волнообразность, "мерцающий" характер поражения психических функций с внешней личностной сохранностью, поддержанием выработанных в течение жизни принципов и привычных форм поведения, что дает возможность частично адаптироваться в семейно - бытовой среде и маскировать истинную глубину психических изменений, затруднять их своевременное распознавание окружающими, в том числе медицинскими работниками. Степень указанных изменений со стороны психики Азнабаевой М.А. была выражена столь значительно, что лишало ее возможности понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещания 24 декабря 2013 года.

Заключением эксперта N 164/13.2-16 от 23 августа 2016 года (гражданское дело N N.., том 2 л.д.92-117) установлено, что записи за период с 21 марта 2012 года по дату смерти 14 августа 2014 года в амбулаторной карте Инзерской участковой больницы N 69 амбулаторного больного Азнабаевой М.А, 30 июня 1925 г. рождения, умершей 13 августа 2014 года, были изготовлены позднее даты ее смерти - 13 августа 2014 года, а именно в период времени с 22 января 2015 года по 12 апреля 2015 года.

Согласно Заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов N б/н, выполненного ГБУЗ РКПБ N 1 Министерства здравоохранения РБ от 14.11.2016 г. (гражданское дело N.., том 2, л.д.235-238) Азнабаева М.А. при жизни обнаруживала признаки органического психического расстройства сочетанного генеза, со снижением психических функций, эмоционально-волевыми нарушениями. На это указывают данные медицинской документации о наличии сосудистой патологии (гипертоническая болезнь, церебросклероз, дисциркуляторная энцефалопатия), с появлением неврозоподобной и церебрастенической симптоматики (головная боль, головокружение, повышенная утомляемость, раздражительность, нарушение сна) с последующим постепенным снижением психических функций. На фоне перенесенной транзиторной ишемической атаки в 2011 г, а также под влиянием утяжеления соматического состояния и психогенных факторов (астенический и болевой синдром, ограничение двигательной функции, затруднение передвижения по дому, зависимость от окружающих лиц, нарушение функции тазовых органов), у Азнабаевой М.А. заболевание приобрело дементирующее течение (нарастающее слабоумие), которое проявлялось нарастанием интеллектуально-мнестического снижения, проявляющееся в нарастающем изменении познавательных процессов (снижение памяти, облегченность суждений, снижение критических способностей), и личностных изменений (недостаточность волевого контроля, внушаемость, неспособность к адекватной оценке и соответствующему поведению в реальной жизненной ситуации), сопровождалось появлением психотических нарушений в виде галлюцинаторных переживаний. Существенным признаком является неравномерность, волнообразность, "мерцающий" характер поражения психических функций с внешней личностной сохранностью, поддержанием выработанных в течение жизни принципов и привычных форм поведения, что дает возможность частично адаптироваться в семейно-бытовой среде и маскировать истинную глубину психических изменении, затруднять их своевременное распознавание окружающими, в том числе медицинскими работниками. Степень указанных изменений со стороны психики Азнабаевой М.А. была выражена столь значительно, что лишала ее возможности понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления доверенности 19 февраля 2014 года (ответ на вопрос N 1,2).

Определением Белорецкого межрайонного суда Республики Башкортостан от 25 июня 2017 года по ходатайству ответчиков Шемониной Л.А, Швецовой Е.А. по делу назначена посмертная судебно - психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам Свердловской областной клинической психиатрической больницы, отделение амбулаторной судебно - психиатрической экспертизы по гражданским делам в Екатеринбурге (том 2, л.д.101-110).

Согласно заключению комиссии экспертов от 06 октября 2017 года N 3- дата, выполненного ГБУЗ Свердловской области "Свердловская областная клиническая психиатрическая больница", установлено, что, учитывая все имеющиеся в материалах гражданского дела сведения (включая записи, произведенные в амбулаторной карте Инзерской участковой больницы N 69 за период с 21 марта 2012 года на дату смерти Азнабаевой Марьям Алтынсуровны - 13 августа 2014 года) судебно-психиатрические эксперты пришли к выводу, что у Азнабаевой М.А. к моменту подписания доверенности от 19 февраля 2014 года с высокой степенью вероятности имелось психическое расстройство в виде неуточненной сосудистой деменции с дополнительными, преимущественно галлюцинаторными симптомами (по МКБ-10: F 01.92). Об этом свидетельствует то, что на фоне цереброваскулярной болезни, церебросклероза, дисциркуляторной энцефалопатии, после перенесенного острого нарушения мозгового кровообращения, в течение нескольких лет у Азнабаевой М.А. отмечались церебрастенические симптомы, эмоциональная лабильность и снижение памяти. К 2013 году интеллектуально - мнестические нарушения сопровождались нарушением ориентировки, узнавания, снижением темпа мышления, психотической симптоматикой, затруднением самообслуживания и зависимостью от ухода, т.е. достигали уровня деменции. Вместе с тем, в медицинской документации имеются записи, что Азнабаевой М.А. в 2014г. "на все вопросы отвечала ясно, осознанно, смысл вопросов понимала, отклонений в нарушении адекватного состояния не было", а также записи о том, что Азнабаева М.А. "временами не узнавала, где находится", "временами неправильно отвечает на вопросы", не позволяет полностью исключить, того, что психическое состояние Азнабаевой М.А. могло иметь периоды ухудшения и улучшения. Поэтому эксперты могут лишь в высокой степенью вероятности сделать вывод, что Азнабаева М.А. не могла понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания доверенности от 19 февраля 2014 года.

Комиссия экспертов пришла к выводу, что у Азнабаевой М.А. к моменту подписания доверенности от 19.02.2014 г. имелось психическое расстройство - неуточненное психическое расстройство в связи с сосудистым заболеванием головного мозга (код по МКБ-10 F06.991). Об этом свидетельствует то, что на фоне цереброваскулярной болезни, церебросклероза, дисциркуляторной энцефалопатии, перенесенного острого нарушения мозгового кровообращения, у Азнабаевой М.А. в течение нескольких лет отмечалась церебрастеническая симптоматика, нарушения в эмоциональной сфере, при осмотрах у нее фиксировалось снижение памяти; в 2011 году на фоне транзиторной ишемической атаки у Азнабаевой М.А. отмечались речевые нарушения, через несколько месяцев в этом же году описывались достаточно выраженные нарушения памяти ("часто не может вспомнить куда положила вещи, путает имена детей"), однако невозможно оценить было ли оно преходящим или стойким, отсутствуют сведения о динамике заболевания, показания истца, ответчика и свидетелей противоречивы и не восполняют недостаток информации, при оказании медицинской помощи в период, приближенный к юридически значимой ситуации врачами не отмечалось грубых когнитивных нарушений, при этом не приводилось подробного описания психического состояния, поэтому однозначно ответить на вопрос могла ли Азнабаева Марьям Алтынсуровна понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания доверенности от 19 февраля 2014 года не представляется возможным.

Данное заключение составлено высококвалифицированными специалистами, с большим опытом работы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности, исследована медицинская документация, в силу чего коллегия данное заключение принимает в качестве допустимого, относимого и достоверного доказательства по делу.

В силу ч. 5 ст. 576 Гражданского кодекса РФ доверенность на совершение дарения представителем, в которой не назван одаряемый и не указан предмет дарения, ничтожна.

Это требование обусловлено тем, что даритель должен четко выразить свое намерение передать конкретное имущество определенному лицу. Если дарение совершается через представителя, то эти данные должны содержаться в доверенности.

При отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии не одобрит данную сделку (пункт 1 статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В данном случае, в доверенности от 19 февраля 2014 года отсутствуют сведения о том, кому Кутлугульдина Г.Г. от имени Азнабаевой М.А. должна подарить квартиру, расположенную по адресу: адрес. не одобрила сделку, совершенную Кутлугульдиной Г.Г. от её имени, при заключении договора дарения квартиры от 05 мая 2014 года Азнабаева М.А. не присутствовала, Кутлугульдина Г.Г. выразила только свою волю и действовала в собственном интересе.

Кроме того, в материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о согласии Азнабаевой М.А. на совершение Кутлугульдиной Г.Г. от её имени сделки дарения квартиры Кутлугульдиной З.Г, суду данные доказательства также не были представлены.

Таким образом, суд правомерно пришел к выводу о признании недействительным договора дарения от 05 мая 2014 года, поскольку у Азнабаевой М.А. отсутствовало волеизъявление на совершение сделки дарения, равно как и на совершение любой иной сделки, связанной с отчуждением имущества в виде квартиры, расположенной по адресу: адрес

Судебная коллегия с выводами суда соглашается, поскольку приведенные выше обстоятельства дела свидетельствуют о том, что воля Азнабаевой М.А. не была направлена на отчуждение жилого помещения, находящегося в ее собственности.

Поскольку договор дарения от 05 мая 2014 года является недействительным и не порождает никаких юридических последствий, то, следовательно, право собственности на квартиру у Кутлугильдиной З.Г. не возникло, а потому Кутлугильдина Г.Г, действующая по доверенности за Кутлугильдину З.Г, не вправе была распоряжаться спорной квартирой и производить ее отчуждение. Данное обстоятельство в силу ст. 168 ГК РФ влечет недействительность и последующей сделки.

Поэтому суд правомерно признал недействительным и договор купли-продажи, заключенный 15 декабря 2014 года между Кутлугильдиной Г.Г, действующей по доверенности за Кутлугильдину З.Г, и Шемониной Л.А, действующей за себя и по доверенности за Швецову Е.А.

В связи с изложенным доводы апелляционных жалоб о том, что Шемонина Л.А. и Швецова Е.А. являются добросовестными покупателями основанием к отмене решения не являются, были проверены судом первой инстанции, данным доводам дана надлежащая оценка, не согласиться с которой у судебной коллегии оснований нет.

Добросовестным приобретателем, как следует из смысла ст. 302 ГК РФ, может быть признано лицо, которое не знало и не могло знать о том, что имущество приобретается у лица, неуправомоченного на отчуждение данного имущества.

Исходя из разъяснений Конституционного Суда РФ, содержащихся в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 г. N 6-П, в тех случаях, когда имущество, об истребовании которого предъявлен иск, находится не в обладании непосредственного нарушителя, а у последующего приобретателя, юридическое значение, исходя из положений ст. 302 ГК РФ, имеют способ выбытия этого имущества из обладания собственника либо законного владельца и характер приобретения имущества его владельцем. Истребование имущества от добросовестного приобретателя, приобретшего имущество возмездно, допускается только тогда, когда оно выбыло из владения собственника или лица, которому оно было передано собственником во владение, помимо их воли.

Согласно разъяснений в п. 39 указанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 10/22 от 29 апреля 2010 г, по смыслу п. 1 ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли.

Как было установлено судом первой инстанции, Азнабаева М.А. при жизни своей воли на отчуждение квартиры не выражала, никаких сделок со спорной квартирой не совершала.

Согласно разъяснений в п. 38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 10/22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", приобретатель признается добросовестным, если докажет, что при совершении сделки он не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом, в частности принял все разумные меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества.

При этом действующее законодательство требует от приобретателя при совершении сделки проявления осторожности, разумности и осмотрительности, поскольку в определенных случаях приобретатель может с достоверностью предположить об отсутствии у отчуждателя прав в отношении отчуждаемого имущества, а также о наличии правопритязаний третьих лиц на данное имущество.

Таким образом, проявляя должную степень разумности и осмотрительности, которая предполагается у участников гражданского оборота, Шемонина Л.А, действующая за себя и по доверенности за Швецову Е.А, не была лишена возможности предпринять действия, связанные с проверкой добросовестности действий продавца.

Доводы в апелляционной жалобе Кутлугильдиной Г.Г, Кутлугильдиной З.Г. о том, что Азнабаева М.А. добровольно заключила договор дарения, подлежат отклонению, поскольку добровольность заключения указанного договора со стороны Азнабаевой М.А. опровергается совокупностью представленных в дело доказательств.

Не являются основанием для отмены решения суда и доводы апелляционной жалобы о пропуске истцом срока исковой давности для оспаривания договоров.

Как следует из материалов дела, довод ответчиков в части пропуска срока исковой давности признан судом первой инстанции необоснованным и не состоятельным, ввиду чего был отклонен, поскольку противоречил фактическим обстоятельствам дела, представленным в дело доказательствам и неправильным применением норм материального права.

В рассматриваемом случае срок исковой давности следует исчислять с момента обращения Азнабаевой А.Г. с заявлением к нотариусу о принятии наследства после смерти Азнабаевой М.А. - 17 декабря 2014 года (том 1 л.д. 196), на момент обращения истцом в суд с настоящими требованиями срок исковой давности не истек, в связи с чем, суд обоснованно не применил последствия пропуска такого срока.

Доводы апелляционных жалоб о том, что ответчики Шемонина Л.А, Швецова Е.А. в настоящее время проживают в спорной квартире, несут бремя содержания, что подтверждается отсутствием задолженности по оплате коммунальных платежей и копиями квитанций по текущим платежам, не являются основанием к отмене решения суда, правового значения для разрешения данного спора не имеют.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции, оценив в совокупности представленные в дело доказательства, в том числе показания свидетелей Якуповой А.Х, Сафуановой Г.З, Шакировой Г.Г, пришел к правомерному выводу о частичном удовлетворении исковых требований Азнабаевой А.Г. и об отказе в удовлетворении встречных исковых требований Шемониной Л.А. и Швецовой Е.А, признав оспариваемые сделки недействительными и применив последствия недействительности сделки.

Доводы апелляционных жалоб ответчиков сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции и не содержат фактов, которые не были бы проверены и оценены при рассмотрении дела судом первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, поскольку по своему существу они основаны на выборочном, избирательном толковании норм действующего законодательства; направлены на переоценку собранных по делу доказательств, являлись предметом рассмотрения в суде первой инстанции и не содержат в себе обстоятельств, которые имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда.

Оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст. 327-330 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан

определила:

решение Белорецкого межрайонного суда Республики Башкортостан от 13 ноября 2017 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Кутлугильдиной Г.Г, Кутлугильдиной З.Г, Шемониной Л.А, Шемониной Л.А, действующей в интересах Швецовой Е.А. - без удовлетворения.

Председательствующий Р.Х. Мугинова

Судьи Л.В. Портнова

О.Р. Фархиуллина