Определение Московского городского суда от 16 февраля 2018 г. по делу N 4г-1584/2018

Судья Московского городского суда Клюева А.И., рассмотрев кассационную жалобу Буник Е.И., поступившую в суд кассационной инстанции 29 января 2018 года, на определение Гагаринского районного суда города Москвы от 27 сентября 2017 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 декабря 2017 года по гражданскому делу по заявлению Буник Е.И. о пересмотре решения Гагаринского районного суда города Москвы от 20 января 2015 года по новым обстоятельствам ,

установил:

Решением Гагаринского районного суда города Москвы от 20 января 2015 года, вступившим в законную силу, удовлетворены исковые требования ДГИ города Москвы к Кожокару Н, Буник Е.И, Жугде И.А. о признании недействительным свидетельства о праве на наследство по закону, истребовании квартиры по адресу: "", из незаконного владения Буник Е.И, признании права собственности на квартиру за городом Москвой и выселении Буник Е.И. и Жугды И.А. из данной квартиры. При вынесении указанного судебного решения и удовлетворения иска ДГИ города Москвы суд исходил из того, что свидетельство о праве на наследство после смерти Алексковской Г.Д, умершей в "" года, являвшейся собственником квартиры, было выдано Кожокару Н. незаконно, доказательств, подтверждающих наличие между Кожокару Н. и Алексковской Г.Д. родственных отношений, не имеется, право собственности на спорную квартиру у Кожокару Н. не возникло, договор купли-продажи, заключенный между Кожокару Н. и Буник Е.И. 20 декабря 2012 года, является недействительным, квартира является выморочным имуществом, выбывшим из владения собственника помимо его воли.

19 июля 2017 года Буник Е.И. обратилась в суд с заявлением о пересмотре судебного решения от 20 января 2015 года по новым обстоятельствам, ссылаясь на то, что в Постановлении Конституционного суда РФ от 22 июня 2017 года N 16-П Конституционный Суд Российской Федерации признал положение пункта 1 ст. 302 ГК РФ соответствующим Конституции РФ в той мере, в какой им предусматривается право собственника истребовать принадлежащее ему имущество от добросовестного приобретателя в случае, когда это имущество выбыло из владения собственника помимо его воли, и не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 8 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) в той мере, в какой оно допускает истребование как из чужого незаконного владения жилого помещения, являвшегося выморочным имуществом, от его добросовестного приобретателя, который при возмездном приобретении этого жилого помещения полагался на данные Единого государственного реестра недвижимости и в установленном законом порядке зарегистрировал право собственности на него, по иску соответствующего публично-правового образования в случае, когда данное публично-правовое образование не предприняло - в соответствии с требованиями разумности и осмотрительности при контроле над выморочным имуществом - своевременных мер по его установлению и надлежащему оформлению своего права собственности на это имущество.

Со ссылкой на ч. 4 ст. 392 ГПК РФ, с учетом признания Конституционным Судом РФ не соответствующим Конституции РФ закона, примененного по делу заявителя, Буник Е.И. просила суд пересмотреть постановленное судебное решение от 20 января 2015 года по новым обстоятельствам.

Определением Гагаринского районного суда города Москвы от 27 сентября 2017 года в удовлетворении заявления Буник Е.И. - отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 декабря 2017 года определение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Буник Е.И. ставит вопрос об отмене данных судебных постановлений.

В соответствии с частью 2 статьи 381 Гражданского процессуального кодекса РФ по результатам изучения кассационных жалобы, представления судья выносит определение:

1) об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, если отсутствуют основания для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке;

2) о передаче кассационных жалобы, представления с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Как усматривается из судебных постановлений, они сомнений в законности не вызывают, а доводы жалобы в соответствии со статьёй 387 Гражданского процессуального Кодекса РФ не могут повлечь их отмену или изменение в кассационном порядке, в связи с чем оснований для передачи кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется.

В соответствии с положением ст. 392 ГПК РФ, с удебные постановления, вступившие в законную силу, могут быть пересмотрены по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

Основаниями для пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений являются:

1) вновь открывшиеся обстоятельства - указанные в части третьей настоящей статьи и существовавшие на момент принятия судебного постановления существенные для дела обстоятельства;

2) новые обстоятельства - указанные в части четвертой настоящей статьи, возникшие после принятия судебного постановления и имеющие существенное значение для правильного разрешения дела обстоятельства.

Пунктом 3 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ предусмотрено, что к новым обстоятельствам относится, в том числе, признание Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации закона, примененного в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации.

Как разъяснено в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 года N 31 "О применении норм гражданского процессуального кодекса РФ при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступившим в законную силу судебных постановлений", судам необходимо учитывать, что основанием для пересмотра судебных постановлений по новым обстоятельствам могут являться перечисленные в части 4 статьи 392 ГПК РФ обстоятельства, возникшие после принятия судебного постановления.

Постановление Конституционного Суда Российской Федерации может являться новым обстоятельством и в случае, если оно содержит иное конституционно-правовое истолкование нормативных положений, примененных в конкретном деле, в связи с принятием судебного акта по которому заявитель обращался в Конституционный Суд Российской Федерации, и в силу этого влечет пересмотр судебного акта в отношении заявителя ( пункт 3 части 4 статьи 392 ГПК РФ).

Отказывая в удовлетворении заявления Буник Е.И, суд первой инстанции, в числе прочих оснований, указал на то, что Постановление Конституционного Суда РФ N 16-П от 22 июня 2017 года не распространяется на заявителя, которая участником конституционного производства не являлась и в Конституционный Суд РФ с жалобой о проверке конституционности положений ст. 302 ГК РФ не обращалась.

Судебная коллегия согласилась с доводами Буник Е.И. об ошибочности данного вывода суда первой инстанции, поскольку он постановлен без учета позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 1999 года N 4-О, в котором указывается, что на лиц, не являвшихся участниками конституционного судопроизводства, но чьи дела также были разрешены на основании актов, признанных неконституционными, распространяется положение части третьей статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которым решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях, то есть с использованием закрепленных другим законодательством материально-правовых оснований и процессуальных институтов.

Для защиты прав указанных лиц могут использоваться все предусмотренные отраслевым законодательством судебные процедуры. Пересмотр судебных решений в связи с признанием нормы неконституционной возможен, в частности, как в порядке судебного надзора, так и по вновь открывшимся обстоятельствам.

В тоже время, как указала судебная коллегия, данный ошибочный вывод суда первой инстанции не повлек за собой принятия неправильного судебного постановления и не повлиял на законность окончательного вывода суда об отсутствии оснований для пересмотра судебного решения от 20 января 2015 года по новым обстоятельствам в силу следующего.

В п. 4.1 Постановления Конституционного суда РФ от 22 июня 2017 года N 16-П, на которое ссылается заявитель, как на новое обстоятельство, Конституционный Суд Российской Федерации указал, что переход выморочного имущества в собственность публично-правового образования независимо от государственной регистрации права собственности и совершения публично-правовым образованием каких-либо действий, направленных на принятие наследства ( пункт 1 статьи 1151 ГК Российской Федерации в истолковании П остановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании"), не отменяет требования о государственной регистрации права собственности. Собственник имущества, по общему правилу, несет бремя содержания принадлежащего ему имущества ( статья 210 ГК Российской Федерации), что предполагает и регистрацию им своего права, законодательное закрепление необходимости которой, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, является признанием со стороны государства публично-правового интереса в установлении принадлежности недвижимого имущества конкретному лицу (постановления от 26 мая 2011 года N 10-П, от 24 марта 2015 года N 5-П и др.). Бездействие же публично-правового образования, как участника гражданского оборота, не оформившего в разумный срок право собственности, в определенной степени создает предпосылки к его утрате, в том числе посредством выбытия соответствующего имущества из владения данного публичного собственника в результате противоправных действий третьих лиц.

При регулировании гражданско-правовых отношений между собственником выморочного имущества и его добросовестным приобретателем справедливым было бы переложение неблагоприятных последствий в виде утраты такого имущества на публично-правовое образование, которое могло и должно было предпринимать меры по его установлению и надлежащему оформлению своего права. В правовом демократическом государстве, каковым является Российская Федерация, пренебрежение требованиями разумности и осмотрительности при контроле над выморочным имуществом со стороны собственника - публично-правового образования в лице компетентных органов не должно влиять на имущественные и неимущественные права граждан, в частности добросовестных приобретателей жилых помещений.

Между тем пункт 1 статьи 302 ГК Российской Федерации - как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому ему в системе действующего правового регулирования правоприменительной практикой, - фактически не учитывает возможность ненадлежащего исполнения компетентными органами публично-правового образования своих обязанностей, совершения ошибок, а также не отвечающей критериям разумности и осмотрительности реализации ими правомочий по установлению выморочного имущества и оформлению права на него. Применительно к жилым помещениям защита имущественных интересов публично-правового образования за счет ущемления интересов добросовестного приобретателя - гражданина, который возмездно приобрел соответствующее жилое помещение, в подобной ситуации недопустима, тем более, учитывая, что публичный интерес в предоставлении жилого помещения по договору социального найма лицам, нуждающимся в улучшении жилищных условий, может быть удовлетворен за счет иного жилого помещения.

По данному делу добросовестность Буник Е.И, как приобретателя спорной квартиры, установлена не была, равно как и не было установлено такое бездействие или ошибка государственных органов, вследствие которых были созданы условия для выбытия квартиры из владения города Москвы, ввиду незначительности временного периода между смертью собственника квартиры Алексковской Г.Д. (2012 года), выдачей нотариусом недействительного свидетельства о праве на наследство по закону на имя Кожакару Н. по представленному им поддельному свидетельству о рождении (13 декабря 2012 года), заключением между Кожакару Н. и Буник Е.И. договора купли-продажи квартиры (20 декабря 2012 года) и регистрацией права собственности на квартиру (25 декабря 2012 года).

Таким образом, как обоснованно указала судебная коллегия, не установлено совокупности обстоятельств, изложенных Конституционным Судом РФ в Постановлении от 22 июня 2017 года N 16-П, для применения его по делу заявителя, в силу чего оснований для отмены постановленного судебного решения от 20 января 2015 года по новым обстоятельствам в свете принятого Постановления Конституционного Суда РФ от 22 июня 2017 года N 16-П, не имеется, а отказ суда первой инстанции в удовлетворении поданного заявления Буник Е.И. является правильным.

Доводы кассационной жалобы направлены на переоценку имеющихся в деле доказательств, правом на которую суд кассационной инстанции не наделен.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 381, 383 Гражданского процессуального кодекса РФ,

определил:

в передаче кассационной жалобы Буник Е.И. на определение Гагаринского районного суда города Москвы от 27 сентября 2017 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 декабря 2017 года по гражданскому делу по заявлению Буник Е.И. о пересмотре решения Гагаринского районного суда города Москвы от 20 января 2015 года по новым обстоятельствам, для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции - отказать.

Судья Московского городского суда А.И. Клюева