Апелляционное определение СК по гражданским делам Архангельского областного суда от 23 января 2019 г. по делу N 33-161/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Архангельского областного суда в составе:

председательствующего

Хмара Е.И.

судей

Гулевой Г.В. и Маслова Д.А.

при секретаре Лысенко И.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске дело по апелляционной жалобе представителя Виля А.В. по доверенности Знаменской С.В. на решение Ломоносовского районного суда города Архангельска от 20 сентября 2018 года, которым постановлено: "Исковые требования публичного акционерного общества "Севералмаз" к Вилю А.В. о возмещении материального ущерба удовлетворить.

Взыскать с Виля А.В. в пользу публичного акционерного общества "Севералмаз" денежные средства в размере 109 652 рубля 00 копеек, расходы по уплате государственной пошлины в размере 3393 рубля 04 копейки, всего взыскать 113 045 (Сто тринадцать тысяч сорок пять) рублей 04 копейки".

Заслушав доклад судьи областного суда Маслова Д.А, суд апелляционной инстанции

установил:

публичное акционерное общество (далее - ПАО) "Севералмаз" обратилось в суд с иском к Вилю А.В. о взыскании задолженности по соглашению о возмещении материального ущерба, заключенному 26 июля 2017 года в сумме 109652 рубля, сославшись на то, что при проведении управлением экономической безопасности и режима служебной проверки организации учета и контроля списания ГСМ на обогатительном комплексе Поморской геологоразведочной экспедиции был выявлен факт хищения дизельного топлива при заправке вездеходной техники и электроагрегатов ДЭС. Ответчик, занимавший должность машиниста двигателей внутреннего сгорания, посредством фальсификации учетных данных расходов топлива на нужды ДЭС и нужды вездеходной техники, показаний счетчика заправочной колонки и счетчиков моточасов ДЭС, приписок в расходные ведомости выдаваемого топлива для нужд участка вездеходной техники Поморской геологоразведочной экспедиции создавал неучтенные объемы дизельного топлива с целью последующего сбыта. За нарушение п. 3.6 должностной инструкции машинисту двигателей внутреннего сгорания Вилю А.В. на основании приказа от 10 июля 2017 года N/П объявлено дисциплинарное взыскание, этим же приказом ему предложено добровольно возместить материальный ущерб, причиненный организации.

26 июля 2017 года между сторонами заключено соглашение о возмещении материального ущерба, в соответствии с которым Виль А.В. признал наличие ущерба, причиненного ПАО "Севералмаз" в связи с хищением дизельного топлива на обогатительном комплексе Поморской геологоразведочной экспедиции в объеме 18000 литров, и добровольно обязался погасить имеющуюся задолженность в сумме 548260 рублей 20 копеек. 28 июля 2017 года трудовой договор с ответчиком расторгнут по п. 1 ч. 1 ст. 77 ТК РФ.

Согласно п. 4 указанного выше соглашения погашение задолженности осуществляется ежемесячно равными долями по 9137 рублей 67 копеек до 10-го числа каждого месяца в течение 5 лет. Ввиду того, что ответчик нарушил п. 4 указанного выше соглашения, допустив просрочку уплаты задолженности за период с 11 сентября 2017 года по 11 августа 2018 года (12 платежей), сумма просроченной задолженности составила (9137 рублей 67 копеек х 12) = 109652 рубля.

В судебном заседании представители ПАО "Севералмаз" Шнайдер Т.Т. и Вепрев П.А. заявленные требования поддержали по изложенным основаниям, дополнительно пояснив, что согласно представленным в материалы дела журналам учета дизельного топлива за период с 2013 года по 2017 год на производственном участке, где работник Виль А.В. осуществлял трудовую деятельность, были выявлены заявленные расхождения в использовании топлива. На основании этих журналов был произведен подсчет расхождений учета топлива, а затем в ходе опроса других работников и объяснений самого Виля А.В. было установлено, что он действительно сливал и затем продавал третьим лицам неучтенное дизельное топливо организации. Указанные факты были установлены вступившим в законную силу решением Октябрьского районного суда города Архангельска, копия которого имеется в материалах дела.

Дело рассмотрено в отсутствие Виля А.В.

Представитель истца Тельтевской А.Н. иск не признал, заявил о пропуске истцом без уважительных причин срока для обращения в суд, а также указал на недоказанность истцом размера причиненного его доверителем ущерб и его вины в образовавшемся ущербе.

Суд принял указанное выше решение, с которым не согласилась представитель ответчика Знаменская С.В, в поданной апелляционной жалобе просит отменить решение суда.

Доводы апелляционной жалобы ее податель мотивирует тем, что суд не учел факт пропуска истцом срока на обращение в суд, установленного ст. 392 ТК РФ, о чем было указано в возражениях на исковое заявление, так как по состоянию на 16 июня 2017 года (согласно объяснительной ответчика) работодателю уже было известно о причиненном ответчиком ущербе, но с заявлением в суд работодатель обратился только 19 июня 2018 года. Настаивает на том, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих наличие ущерба на сумму 109652 рубля и из представленных в суд документов нельзя сделать однозначный вывод, был ли в действительности истцу причинен ущерб на сумму 109652 рубля. Доводы истца о том, что наличие и размер ущерба были установлены в ходе рассмотрения гражданского дела N Октябрьским районным судом города Архангельска, несостоятельны. Решение Октябрьского районного суда города Архангельска по делу N было обжаловано в суд апелляционной инстанции и в апелляционном определении судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда указано, что размер ущерба, причиненного работодателю, наличие вины иных лиц в рамках трудового спора о признании соглашения между работником и работодателем о возмещении ущерба установлению не подлежат. Обязанность доказать вину работника в причинении ущерба, причинную связь между поведением работника и наступившим ущербом, наличие прямого действительного ущерба, размер причиненного ущерба возлагается на истца, однако в ходе рассмотрения дела истец не смог доказать вину работника в причинении ущерба, наличие прямого действительного ущерба и размер причиненного ущерба.

Суд первой инстанции необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства ответчика о назначении по делу экспертизы с целью объективного и всестороннего рассмотрения дела, а также для установления размера причиненного ущерба, не учел тот факт, что лицо может быть признано виновным в хищении только по вынесенному и вступившему в законную силу приговору суда. В данном случае назначение по делу судебной экспертизы было законным и обоснованным, а вопросы, поставленные перед экспертом, носили не правовой характер, они не ставили вопрос оценки обоснованности и допустимости представленных в материалы дела доказательств, лишь устанавливали, действительно ли документально подтверждается причинение ущерба истцу. Истец не обращался с заявлением в правоохранительные органы за установлением факта хищения дизельного топлива, а исходил только из показаний ответчика, изложенных в объяснительной, соответственно, вина Виля А.В. в рамках уголовного судопроизводства не устанавливалась. В отношении Виля А.В. отсутствует вступивший в законную силу приговор суда.

Изучив материалы дела, выслушав представителей сторон, обсудив доводы апелляционной жалобы (с учетом дополнений) и возражений на нее, судебная коллегия оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены решения суда не усматривает, исходя из следующего.

В соответствии со ст. 233 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или иными федеральными законами. Каждая из сторон трудового договора обязана доказать размер причиненного ей ущерба. Работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб.

На основании части первой статьи 247 ТК РФ до принятия решения о возмещении ущерба конкретными работниками работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения. Для проведения такой проверки работодатель имеет право создать комиссию с участием соответствующих специалистов.

Согласно части второй статьи 247 ТК РФ истребование от работника письменного объяснения для установления причины возникновения ущерба является обязательным. В случае отказа или уклонения работника от предоставления указанного объяснения составляется соответствующий акт.

Работник и (или) его представитель имеют право знакомиться со всеми материалами проверки и обжаловать их в порядке, установленном кодексом (часть третья статьи 247 ТК РФ).

Таким образом, необходимыми условиями для наступления материальной ответственности работника за причиненный работодателю ущерб являются: наличие прямого действительного ущерба у работодателя, противоправность поведения (действий или бездействия) работника, причинная связь между действиями или бездействием работника и причиненным работодателю ущербом, вина работника в причинении ущерба.

При этом бремя доказывания наличия совокупности указанных обстоятельств законом возложено на работодателя, который до принятия решения о возмещении ущерба конкретным работником обязан провести проверку с обязательным истребованием от работника письменного объяснения для установления размера причиненного ущерба, причин его возникновения и вины работника в причинении ущерба.

Расторжение трудового договора после причинения ущерба не влечет за собой освобождения стороны этого договора от материальной ответственности, предусмотренной настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

В соответствии со ст. 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае умышленного причинения ущерба (п. 3).

Трудовое законодательство не содержит понятия умысла. Вместе с тем, исходя из общего смысла закона, умысел работника в причинении вреда имуществу работодателя состоит в том, что работник сознательно совершил действия, направленные на причинение работодателю прямого действительного ущерба, знал о наступлении таких последствий и желал их наступления либо относился к ним безразлично. При этом для привлечения к материальной ответственности необходимо наличие причинно-следственной связи между умышленными действиями работника и наступившими последствиями для работодателя.

На основании статьи 239 ТК РФ материальная ответственность работника исключается в случаях возникновения ущерба вследствие непреодолимой силы, нормального хозяйственного риска, крайней необходимости или необходимой обороны либо неисполнения работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику.

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в п. 4 Постановления от 16 ноября 2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" разъяснено судам, что к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действий или бездействия) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Как установлено судом, Виль А.В. на основании трудового договора был принят на работу в ОАО (в настоящее время - ПАО) "Севералмаз" на участок обработки проб (фабрика) лабораторно - обогатительного комплекса Поморской геолого-разведочной экспедиции, в должности машиниста двигателей внутреннего сгорания. Согласно п. 3.6 должностной инструкции работника к его производственным обязанностям в течение рабочего дня относится осуществление контроля за хранением и заправкой ГСМ.

Управлением экономической безопасности и режима данной организации проведена проверка организации учета, контроля и списания ГСМ структурными подразделениями Поморской геолого-разведочной экспедиции и по ее (проверке) результатам выявлен факт хищения дизельного топлива на обогатительном комплексе Поморской геолого-разведочной экспедиции при заправке вездеходной техники и электроагрегатов ДЭС. Машинист двигателей внутреннего сгорания ФИО11 посредством фальсификации учетных данных расходов топлива на нужды ДЭС и нужды вездеходной техники, на основании показаний счетчика заправочной колонки и счетчиков моточасов ДЭС, с учетом приписок в расходные ведомости выдаваемого топлива для нужд участка вездеходной техники Поморской геологоразведочной экспедиции, создавал неучтенные объемы дизельного топлива с целью последующего сбыта, тем самы нарушал п. 3.6 должностной инструкции машиниста двигателей внутреннего сгорания, а именно не осуществлял должный контроль за хранением и заправкой ГСМ.

За нарушение п. 3.6 должностной инструкции машинисту двигателей внутреннего сгорания Вилю А.В. на основании приказа от 10 июля 2017 года N/П (с которым Виль А.В. ознакомлен 28 июля 2017 года) объявлено дисциплинарное взыскание, этим же приказом ему предложено добровольно возместить материальный ущерб, причиненный организации.

Как видно из представленной суду апелляционной инстанции справки ПАО "Севералмаз", реальный размер материально ущерба, причиненного данной организации действиям ее работника Виля А.В. с 2012 по 2017 год составил 775036 руб. 27 коп, что соответствует 25000,56 куб.м. похищенного дизельного топлива.

По делу также видно, что машинист двигателей внутреннего сгорания Виль А.В. в отобранных у него 16 июня 2017 года в соответствии с ч. 2 ст. 247 ТК РФ письменных объяснениях свою вину в хищении дизельного топлива, принадлежащему его работодателю, признал, пояснив, что с 2012 года он стал производить накопления дизельного топлива в емкости 25 куб.м. с целью сбыта данного топлива. После накопления в емкости 1,5 тонны дизельного топлива он договорился со своим знакомым, имеющим автомобиль марки "Газель" о дате и времени вывозам накопленного топлива. Он встречал знакомого лично, указывал, где остановить автомобиль с тем, чтобы закачать топливо. Затем Виль А.В, находясь на территории обогатительного комплекса Поморской геолого-разведочной экспедиции, просовывал через отверстие в заборе шланг напротив емкости 25 куб.м. и перекачивал дизельное топливо. Дизельное топливо он заливал в бочки по 200 л. и в кубовые пластиковые емкости, в среднем за один раз объем вывезенного топлива составлял 1500 литров. Обычно топливо вывозилось два раза в год (начиная с 2012 года). За полученное топливо его знакомый рассчитывался с ним по 15-20 рублей за каждый литр топлива. Накопленные в емкостях излишки он оприходовал в журнал учета топлива посредством "приписок" к показаниям счетчика по 100-200 литров и расходным операциям по заправке вездеходной техники и ДЭС фабрики обогатительного комплекса. При этом на конец учетного года и перед предстоящей инвентаризацией показания счетчика топливной колонки соответствовали списанному по ведомостям топливу и не вызывали сомнений у инвентаризационной комиссии. Его непосредственные руководители мастер обогатительного комплекса Бурмистрова Л.Н, начальник обогатительного комплекса Гарифуллин Р.Р. и его сменщик машинист двигателей внутреннего сгорания Лисин не были в курсе о разработанной им схеме, не знали и не участвовали в хищении им топлива. Кроме своего знакомого он более никого не посвящал и не привлекал к реализации сбываемого им топлива.

Он готов возместить ПАО "Севералмаз" причиненный его действиями ущерб и впредь обязуется не совершать подобных действий и способствовать выявлению любых подобных нарушений.

При этом по делу также видно, что 26 июля 2017 года машинист двигателей внутреннего сгорания Виль А.В. признал наличие ущерба, причиненного работодателю в связи с хищением дизельного топлива в объеме 18000 литров, и обязался возместить работодателю причиненный материальный ущерб в сумме 548260 руб. 20 коп. за хищение дизельного топлива в объеме 18000 литров.

26 июля 2017 года стороны пришли к соглашению о расторжении трудового договора 28 июля 2017 года на основании пункта 1 части 1 статьи 77 ТК РФ. В этот же день ими подписано соглашение о возмещении машинистом двигателей внутреннего сгорания Вилем А.В. причиненного работодателю материального ущерба в сумме 548260 рублей 20 копеек (за хищение дизельного топлива в объеме 18000 литров) ежемесячно, равными долями по 9137 руб. 67 коп, до 10-го числа каждого месяца, в течение 5 лет, первое погашение производится не позднее 10 сентября 2017 года.

При окончательном расчете в счет погашения ущерба из заработной платы ответчика удержано 20000 рублей.

Однако взятые на себя обязательства о погашении суммы ущерба Виль А.В. надлежащим образом не выполнял и ввиду того, что он нарушил п. 4 указанного выше соглашения, допустив просрочку уплаты задолженности за период с 11 сентября 2017 года по 11 августа 2018 года (12 платежей), ПАО "Севералмаз" указало в исковом заявлении, что сумма просроченной задолженности составила (9137 рублей 67 копеек х 12) = 109652 рубля.

Удовлетворения данные исковые требования, суд исходил из того, что работодателем по прежнему месту работы Виля А.В. соблюдена процедура привлечения ответчика к материальной ответственности, доказан размер причиненного им материального ущерба представленными в материалы дела расчетами расхождений в журналах учета дизельного топлива, данными о стоимости этого топлива с 2012 по 2017 г.г, приходящиеся на периоды хищения ответчиком имущества, принадлежащего организации. При этом вывод о наличии вины Виля А.В. в причиненном работодателю материальном ущербе усматривается из содержания вступившего в законную силу решения Октябрьского районного суда города Архангельска от 6 февраля 2018 года по делу N. Также суд певой инстанции полагал, что факт вины Виля А.В. в причинении работодателю материального ущерба в сумме 548260 рублей 20 копеек (за хищение дизельного топлива в объеме 18000 литров) подтверждается и тем, что он добровольно, без принуждения подписал перед увольнением с работы соглашение о добровольном возмещении причиненного им путем хищения материального ущерба.

Судебная коллегия с данными выводами суда об удовлетворении иска по существу спора согласна, а доводы апелляционной жалобы считает несостоятельными, не влекущими отмену решения суда по изложенным в ней обоснованиям.

Так, согласно части первой статьи 232 ТК РФ сторона трудового договора (работодатель или работник), причинившая ущерб другой стороне, возмещает этот ущерб в соответствии с данным Кодексом и иными федеральными законами

Расторжение трудового договора после причинения ущерба не влечет за собой освобождения стороны этого договора от материальной ответственности, предусмотренной этим же Кодексом или иными федеральными законами (часть третья статьи 232 ТК РФ).

Частью четвертой статьи 248 ТК РФ установлено, что работник, виновный в причинении ущерба работодателю, может добровольно возместить его полностью или частично. По соглашению сторон трудового договора допускается возмещение ущерба с рассрочкой платежа. В этом случае работник представляет работодателю письменное обязательство о возмещении ущерба с указанием конкретных сроков платежей. В случае увольнения работника, который дал письменное обязательство о добровольном возмещении ущерба, но отказался возместить указанный ущерб, непогашенная задолженность взыскивается в судебном порядке.

Из приведенных норм права следует, что обязанность работника возместить причиненный работодателю ущерб, в том числе в случае заключения соглашения о добровольном возмещении материального ущерба, возникает в связи с трудовыми отношениями между ними. Дела по спорам о выполнении такого соглашения разрешаются в соответствии с положениями раздела ХI "Материальная ответственность сторон трудового договора" Трудового кодекса Российской Федерации.

По этим же правилам рассматриваются дела по искам работодателей, предъявленным после прекращения действия трудового договора, о возмещении ущерба, причиненного работником во время его действия, которые, как следует из части второй статьи 381 ТК РФ, являются индивидуальными трудовыми спорами, поэтому к этим отношениям подлежат применению нормы Трудового кодекса Российской Федерации, в том числе о сроках на обращение в суд, а не нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, включая нормы, регулирующие исковую давность.

Определяя начало течения срока на обращение работодателя в суд с иском о взыскании задолженности по соглашению о добровольном возмещении ущерба, заключенному с работником, следует учитывать, что продолжительность срока исполнения названного соглашения частью четвертой статьи 248 ТК РФ не ограничена. Следовательно, соглашение между работодателем и работником о добровольном возмещении работником ущерба с рассрочкой платежей может быть заключено на срок и более одного года. Работодателю предоставлено право на обращение в суд в случае отказа работника от возмещения ущерба. При этом право работодателя на обращение в суд с иском к работнику возникает в такой ситуации не с момента первоначального обнаружения им ущерба, а с момента нарушения права работодателя на возмещение ущерба на основании заключенного с работником соглашения о добровольном возмещении им ущерба.

Таким образом, при наличии заключенного между работником и работодателем соглашения о добровольном возмещении работником ущерба с рассрочкой платежа годичный срок для обращения работодателя в суд исчисляется с момента, когда работник должен был возместить ущерб (внести очередной платеж), но не сделал этого.

С учетом условий соглашения о добровольном возмещении работником ущерба о нарушении своего права истец узнал 10 сентября 2017 года, когда ответчик не внес первый очередной платеж. С этого момента работодатель узнал о нарушении своего права на возмещение ущерба и вправе был обратиться в суд с иском о взыскании невыплаченных сумм в возмещение ущерба в срок, установленный частью третьей статьи 392 ТК РФ, в данном случае с 11 сентября 2017 года по 11 августа 2018 года (12 платежей).

Соответственно, обратившись в суд с иском 19 июня 2018 года, то есть спустя менее одного года с момента неисполнения работником первого платежа, истец не пропустил установленный законом годичный срок для обращения в суд по спору, вытекающему из трудовых отношений, что подтверждает необоснованность в данной части доводов апелляционной жалобы.

Действительно, после прекращения трудовых отношений и при отсутствии письменного согласия ответчика на погашение оставшейся суммы ущерба в день его увольнения, принудительное взыскание денежных средств с работника возможно только на основании судебного решения, которым в числе прочих имеющих значение обстоятельств устанавливаются пределы материальной ответственности работника.

Довод жалобы о незаконном отклонении судом ходатайства о назначении по делу судебной экспертизы не свидетельствует о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права и также не может служить основанием для отмены решения суда в апелляционном порядке.

В соответствии с частью 2 статьи 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В силу частей 1, 3 статьи 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Разрешение ходатайств сторон, в том числе о назначении по делу судебной экспертизы с целью установления фактических обстоятельств дела, является исключительной прерогативой суда, потому отклонение заявленного ответчиком и его представителем ходатайства не может расцениваться как нарушение закона, так как имеющие значение для дела обстоятельства установлены на основе иных доказательств, которые суд первой инстанции посчитал достаточными для рассмотрения и разрешения дела.

При этом, разрешая индивидуальный трудовой спор и удовлетворяя исковых требования в полном объеме, суд первой инстанции исходил из того, что истцом доказан факт причинения ответчиком материального ущерба при исполнении трудовых обязанностей и его размер, а ответчиком, в свою очередь, не представлено доказательств возмещения этого ущерба.

В соответствии с частью первой статьи 246 ТК РФ размер ущерба, причиненного работодателю при утрате и порче имущества, определяется по фактическим потерям, которые исчисляются исходя из рыночных цен, действующих в данной местности на день причинения ущерба, но не ниже стоимости имущества по данным бухгалтерского учета с учетом степени износа этого имущества. Если невозможно установить день причинения ущерба, то работодатель вправе исчислить размер ущерба на день его обнаружения (абзац второй пункта 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю".

При таких обстоятельствах при определении размера сумм, подлежащих взысканию с ответчика в пользу истца в счет возмещения ущерба суд первой инстанции правомерно руководствовался стоимостью похищенного имущества, подтвержденной расчетами расхождений в журналах учета дизельного топлива, данными о стоимости похищенного дизельного топлива с 2012 по 2017 г.г, что также сходится с письменными объяснениями самого ответчика в ходе процедуры установления размера действительного ущерба и наличии вины работника в образовавщемся ущербе.

Доводы апелляционной жалобы о том, что материально-ответственным лицом по учету и расходу топлива является мастер обогатительного комплекса Бурмистрова Л.Н, но вместо этого полной материальной ответственности за хищение дизельного топлива на обогатительном комплексе Поморской геолого-разведочной экспертизы был привлечен только ответчик, не могут повлечь за собой отмену обжалуемого решения суда, так как данный довод опровергается указанными выше письменными объяснениями ответчика о совершении хищения топлива единолично. Кроме того, также вопреки доводам апелляционной жалобы невозможность привлечения ответчика к полной материальной ответственности по пункту пятому части первой статьи 243 ТК РФ (причинение ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда) не исключает право работодателя требовать от этого работника полного возмещения причиненного ущерба по иным основаниям, в том числе в связи с умышленным причинением ущерба (пункт третий части первой статьи 243 ТК РФ).

При этом суждение, содержащееся в решении суда первой инстанции, о том, что наличие вины Виля А.В. в причиненном ущербе ПАО "Севералмаз" также подтверждается вступившим в законную силу решением Октябрьского районного суда города Архангельска от 6 февраля 2018 года по делу N о признании соглашения о возмещении материального ущерба недействительным, взыскании удержанных денежных средств, компенсации морального вреда, также не свидетельствует о нарушении судом при рассмотрении и разрешении настоящего гражданского дела норм процессуального законодательства и, в частности, ч. 2 ст. 61 ГПК РФ, конкретизирующей общие положения процессуального законодательства об обязательности вступивших в законную силу судебных постановлений судов общей юрисдикции. Как усматривается из решения Октябрьского районного суда города Архангельска от 6 февраля 2018 года по делу N, Виль А.В. и его представитель фактически не отрицали наличие материального ущерба, причиненного ПАО "Севералмаз" и умышленные действия Виля А.В, оспаривая соглашение о возмещении материального ущерба, по мотивам того, что оно заключено под обманом и оказанием давления, поскольку Вилю А.В. гарантировалось оставление на рабочем месте.

Доводы апелляционной жалобы о невозможности определить реальный действительный ущерб, причиненный истцу, поскольку Журнал учета дизельного топлива велся несколькими лицами, с нарушением в последовательности дат слива дизельного топлива и описками, а также и о том, что при выявлении недостачи дизельного топлива работодатель был обязан провести инвентаризацию товарно-материальных ценностей, но этого не сделал, также при названных выше обстоятельствах направлены на переоценку доказательств и фактических обстоятельств дела, исследованных судом и получивших в решении надлежащую правовую оценку, что не влечет в этой связи удовлетворении апелляционной жалобы и отмену решения суда.

Таким образом, факт причинения ответчиком по его вине прямого действительного ущерба работодателю нашел подтверждение в ходе судебного разбирательства, истцом представлены достаточные доказательства, подтверждающие наличие прямого действительного ущерба, его размер, а также причинную связь между противоправными действиями ответчика и наступившим ущербом, который в силу норм действующего законодательства должен быть возмещен работником в полном размере по заявленным исковым требованиям. Положения статьи 247 ТК РФ работодателем по прежнему месту работы ответчика соблюдены.

Поскольку по делу с достаточной полнотой подтверждено, что ущерб истцу причинен в результате умышленных действий Виля А.В, а обстоятельства, предусмотренные статьей 239 ТК РФ и исключающие материальную ответственность ответчика, отсутствуют, вывод суда о том, что Виль А.В. подлежит привлечению к материальной ответственности в заявленном размере причиненного вреда является правомерным.

Доводы, изложенные в апелляционной жалобе, не могут служить основанием для отмены решения суда первой инстанции, который практически всесторонне и полно исследовал обстоятельства дела, дал правильную оценку всем представленным в дело доказательствам и принял законное и обоснованное решение.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

решение Ломоносовского районного суда города Архангельска от 20 сентября 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Виля А.В. по доверенности Знаменской С.В. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Е.И.Хмара

Судьи:

Г.В.Гулева

Д.А.Маслов