Апелляционное определение СК по гражданским делам Алтайского краевого суда от 08 августа 2018 г. по делу N 33-6734/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего Секериной О.И,

судей Алешко О.Б, Решетниковой И.Ф,

при секретаре Поздняковой А.А,

с участием прокурора Кузьменко С.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца Трошиной Татьяны Александровны - Егоровой Людмилы Викторовны на решение Индустриального районного суда г. Барнаула Алтайского края от 23 апреля 2018 года по делу по иску Трошиной Татьяны Александровны к Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии, управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю о признании приказа незаконным, восстановлении на государственной гражданской службе, признании срочного служебного контракта бессрочным, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Алешко О.Б, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Трошина Т.А. обратилась в суд с иском к Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии, Управлению Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Алтайскому краю просила признать приказ от ДД.ММ.ГГ ***- *** об увольнении незаконным; признать срочный служебный контракт *** заключенным на неопределенный срок; восстановить Трошину Т.А. на гражданской службе в "данные изъяты" в занимаемой должности заместителя руководителя "данные изъяты", "данные изъяты" с ДД.ММ.ГГ; взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула за период с ДД.ММ.ГГ по день вынесения решения суда, взыскать денежную компенсацию морального вреда в сумме "данные изъяты" рублей, а также судебные издержки на оплату услуг представителя.

В обоснование исковых требований указано, что с ДД.ММ.ГГ Трошина (Бортникова) Т.А. проходила государственную гражданскую службу в Управлении юстиции по Алтайскому краю, впоследствии наименование Управления менялось, в настоящее время наименование работодателя звучит как Управление Федеральной регистрационной службы по Алтайскому краю.

С ДД.ММ.ГГ с истцом заключались срочные служебные контракты на прохождение гражданской службы в должности заместителя руководителя Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю. Срочные служебные контракты заключались сроком на 1 год в соответствии с п. 1 ч. 4 ст. 25 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ. По истечении срока служебные контракты не расторгались (процедура расторжения не проводилась), просто издавался приказ на заключение нового контракта на следующий год.

Руководство управления перед подписанием первого срочного контракта *** заверило истца, что срочные контракты будут перезаключаться каждый год, что это обычная формальность и волноваться по этому поводу не стоит. Каждый год за 2 месяца до окончания срока служебного контракта истец получала предупреждение об увольнении. По окончанию срока действия очередного контракта заключался новый срочный контракт на следующий год.

ДД.ММ.ГГ истец получила предупреждение об истечении срока действия срочного служебного контракта ДД.ММ.ГГ и об увольнении в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 33 Федерального закона N 79-ФЗ. Данное предупреждение истец восприняла как обычную очередную формальность, не могла предположить что ее уволят после прохождения службы в "данные изъяты" более "данные изъяты" лет, к тому же в состоянии беременности. О причинах увольнения истцу не сообщили.

С расторжением служебного контракта истец не согласна поскольку на момент увольнения истец находилась в состоянии беременности на сроке "данные изъяты", а в соответствии с действующим законодательством работодатель обязан продлить срок действия трудового договора до окончания беременности, а при предоставлении ей в установленном порядке отпуска по беременности и родам - до окончания такого отпуска. О своей беременности сообщала своему непосредственному руководителю, также данный факт был известен коллективу. Вместе с тем при получении уведомления об увольнении истец справку о беременности не предоставляла, так как расценила указанное предупреждение как формальность.

После увольнения истец официально поставила ответчика в известность о состоянии беременности направив ДД.ММ.ГГ сообщение в адрес работодателя по факсу и по электронной почте. Копию приказа об увольнении истцу показали за один час до конца последнего рабочего дня. Дата приказа ДД.ММ.ГГ ***. Основание увольнения: п. 2 ч. 1 ст. 33 Федерального закона N 79-ФЗ (в связи с истечением срока действия срочного служебного контракта). При этом должность, которую занимала истец вакантна, следовательно у ответчика имелась реальная возможность продления срока действия служебного контракта до окончания беременности. Таким образом, незаконное увольнение нарушает права истца на получение пособия по беременности и родам, оплаты листков нетрудоспособности в полном размере, страхового стажа.

Кроме того, полагала, что срочный служебный контракт, заключенный с истцом является заключенным на неопределенный срок, поскольку действующее трудовое законодательство, а также законодательство, регулирующее отношения связанные с поступлением на государственную гражданскую службу Российской Федерации, ее прохождением и прекращением, допуская заключение в установленных законом случаях срочного трудового договора (срочного служебного контракта) не предусматривает возможности и порядка его переоформления и продления.

Как указано ранее служебные контракты с истцом перезаключались четыре раза. Контракты в нарушение п. 2 ст. 33 Федерального закона N 79-ФЗ (прекращение служебного контракта оформляется правовым актом государственного органа) не расторгались, а просто выносился приказ о заключении нового контракт. Процедура расторжения контрактов нарушена. Приказы о расторжении служебных контрактов не выносились. Таким образом, срочные контракты просто переоформлялись, что действующим законодательством не предусмотрено.

Контракты заключались на непродолжительный срок по одному месту работы, в одной должности для выполнения одних и тех же обязанностей, формально и фактически служебные отношения не прерывались.

Полагала, что в действиях ответчика (многократное перезаключение срочных служебных контрактов на непродолжительный срок) присутствуют признаки злоупотребления правом.

Решением Индустриального районного суда г. Барнаула Алтайского края от 23.04.2018 в удовлетворении исковых требований отказано в полном объеме.

В апелляционной жалобе представитель истца просит решение суда в части отказа в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда и отказа в признании срочного служебного контракта *** на неопределенный срок отменить, вынести новое решение, которым исковые требования удовлетворить в указанной части.

В обоснование доводов жалобы сторона истца ссылается на нарушение судом положений Конституции Российской Федерации, гарантирующей защиту прав женщин; норм международного права, Трудового законодательства.

Суд неверно применил положения ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой срочный трудовой договор не может быть расторгнут с беременной женщиной. Из разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 N2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" следует, что возможность увольнения беременной женщины в зависимость от того, был ли поставлен работодатель письменно в известность о ее беременности, не ставится. Факт осведомленности работодателя об указанных обстоятельствах не должен влиять на гарантии защиты прав беременной женщины. Обязанность по продлению срока действия трудового договора до окончания беременности прямо предусмотрена действующим законодательством. Кроме того, работодатель знал о беременности работника. В ДД.ММ.ГГ года она лично поставила работодателя в известность о своей беременности. На момент увольнения срок беременности составил "данные изъяты", беременность была явно видна, о чем также в судебном заседании подтвердила свидетель Немцева М.А.

В связи с изложенным, Трошина Т.А. была неправомерно уволена в период беременности по истечении срока служебного контракта, ее права подлежат восстановлению.

Кроме того суд не устанавливал обстоятельств истинных причин увольнения истца, сторона истца на протяжении всего процесса ссылалась, что причиной явилась ее беременность, поскольку иных мотивов работодатель не представил, расторгнув госконтракт с беременной, проработавшей более "данные изъяты" лет на госслужбе. В ходе личных бесед с руководителем, последний просил истца уволиться по собственному желанию, расторгнуть контракт добровольно. Для того, чтобы понять истинную причину увольнения суд должен был запросить и исследовать личное дело Трошиной Т.А. Ходатайство об этом суду первой инстанции заявлялось, однако не нашло свое отражение в протоколах судебных заседаний.

Приказ об увольнении Трошиной Т.А. был отменен только после подачи искового заявления, следовательно, основания для компенсации истцу морального вреда имелись. Отказ суда во взыскании денежной компенсации морального вреда является незаконным.

При рассмотрении дела суд также необоснованно пришел к выводу, что основания для признании срочного служебного контракта заключенного на определенный срок, отсутствуют. Суд не дал оценку доводам истца относительно того, что, исходя из анализа записей в трудовой книжке Трошиной Т.А. следует, что она работала по бессрочному контракту на различных должностях с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ. С ДД.ММ.ГГ назначена на должность заместителя "данные изъяты". ДД.ММ.ГГ действие госконтракта прекращено. Сведения о том, что бессрочный контракт когда-либо расторгался в трудовой книжке не имеются. Согласно записям в трудовой книжке имел место перевод истца на другую должность, а не изменение вида контракта из бессрочного в срочный. Работодатель должен был, в силу действующего законодательства издать приказ о расторжении служебного контракта и внести запись в трудовую книжку. Между тем, приказы о расторжении служебных контрактов не выносились, записи об увольнении в трудовую книжку не выносились. Срочные контракты не расторгались, а просто переоформлялись, что действующим законодательством не предусмотрено, что также разъяснено в письме Роструда от ДД.ММ.ГГ ***.

Также суд не дал оценку доводам стороны истца о том, что нормы национального законодательства противоречат в части лишения гарантий и неравенства по сравнению с женщинами, работающими по бессрочному контракту.

Кроме того, суд не верно пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности для разрешения индивидуального трудового спора, поскольку в данной ситуации отношения сторон носят длящийся характер. О нарушении своих прав истец узнала только при увольнении. На момент заключения контракта истец не была беременна, следовательно о своем нарушенном праве на социальные гарантии узнала только в день увольнения.

Истец возражает относительно выводов суда, что со всеми условиями, заключенного с ней контракта она была согласна, между тем заключаемый госконтракт носит императивный характер со стороны ответчика и устанавливается приказом работодателя. Повлиять на его условия работник не может, вынуждена подписывать срочные контракты на условиях работодателя.

Работодатель имел законное право заключить с Трошиной Т.А. бессрочный контракт, учитывая предыдущий стаж работы, безупречную работу, состояние беременности либо заключить контракт сроком на 5 лет, либо продлить до окончания отпуска по уходу за ребенком, однако этого не сделал, нарушив права истца.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу участвующий в деле прокурор просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В письменных возражениях ответчик Управление Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Алтайскому краю, поступивших в судебную коллегию до рассмотрения апелляционной жалобы, просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В судебном заседании апелляционной инстанции представители ответчиков просили апелляционную жалобу оставить без удовлетворения, апелляционную жалобу- без изменения,

Иные лица, участвующие в деле, в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела надлежаще извещены.

В соответствии со ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия полагает решение суда подлежащим отмене в части отказа в удовлетворении требований о взыскании денежной компенсации морального вреда, в связи с несоответствием выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела (п. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации)

Регулирование отношений, связанных с государственной службой, осуществляется в соответствии с Федеральным законом от 27.04.2004 N79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации"

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащимся в п. 30 Постановления от 17.03.2004 N2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", исходя из ст. 73 Федерального закона от 27.07.2004 N79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации", Трудовой кодекс Российской Федерации, другие федеральные законы, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, а также законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, могут применяться к отношениям, связанным с гражданской службой, в части, не урегулированной Федеральным законом "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

В силу ч. 3 ст. 25 Федерального закона от 27.07.2004 N79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" срочный служебный контракт заключается в случаях, когда отношения, связанные с гражданской службой, не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом категории замещаемой должности гражданской службы или условий прохождения гражданской службы, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами.

Согласно п. 1 ч. 4 ст. 25 вышеприведенного Закона срочный служебный контракт заключается в случае замещения отдельных должностей гражданской службы категории "руководители", а также должностей гражданской службы категории "помощники (советники)".

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 33 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" основанием прекращения служебного контракта, освобождения от замещаемой должности гражданской службы и увольнения с гражданской службы является истечение срока действия срочного служебного контракта (ст. 35 указанного Закона).

Срочный служебный контракт расторгается по истечении срока его действия, о чем гражданский служащий должен быть предупрежден в письменной форме не позднее чем за семь дней до дня освобождения от замещаемой должности гражданской службы и увольнения с гражданской службы, если иное не установлено настоящим Федеральным законом.

Истечение срока действия срочного служебного контракта, является одним из оснований его прекращения, освобождения государственного гражданского служащего от замещаемой должности государственной гражданской службы и увольнения с государственной гражданской службы (п. 2 ч. 1 ст. 33 данного Федерального закона).

Судом установлено, что Трошина (Бортникова, Юдина) Т.А. с ДД.ММ.ГГ проходила государственную гражданскую службу в "данные изъяты". Наименование управления менялось несколько раз: "данные изъяты"

При поступлении на государственную гражданскую службу с истцом заключен бессрочный служебный контракт, она проходила службу в должностях: комендант дома правосудия, специалист управления юстиции, специалист 1 категории отдела регистрации общественных и религиозных объединений, ведущим специалистом отдела государственной службы и кадров, главным специалистом отдела по работе с саморегулируемыми организациями арбитражных управляющих главного управления, начальником отдела по работе с саморегулируемыми организациями арбитражных управляющих главного управления, начальником отдела государственной службы и кадров.

С ДД.ММ.ГГ ежегодно сроком действия на ДД.ММ.ГГ года с Трошиной Т.А. заключались срочные служебные контракты на прохождение государственной гражданской службы в должности заместителя руководителя "данные изъяты" "данные изъяты". Последний контракт *** имел место в период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ.

ДД.ММ.ГГ Трошиной Т.А. вручено предупреждение об истечении срока действия срочного служебного контракта ***, с ДД.ММ.ГГ. Таким образом, Трошина Т.А. подлежала освобождению от замещаемой должности и увольнению с государственной гражданской службы ДД.ММ.ГГ в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 33 Федерального закона (в связи с истечением срока действия ранее заключенного служебного контракта).

Приказом *** от ДД.ММ.ГГ Трошина Т.А. была уволена с должности заместителя руководителя Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю по вышеуказанному основанию ДД.ММ.ГГ.

Судом также установлено, что в период увольнения истец была беременна, срок беременности составлял "данные изъяты", однако справку о беременности и заявление на продление срока контракта по указанному основанию Трошина Т.А. работодателю представила только ДД.ММ.ГГ. Указанные обстоятельства явились основанием для обращения в суд с требованиями, о восстановлении на работе.

Разрешая спор, и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что у работодателя имелись предусмотренные законом основания для расторжения срочного служебного контракта, заключенного с Трошиной Т.А, процедура увольнения, предусмотренная Федеральным законом от 27.07.2004 N79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации" для прекращения служебного контракта по указанному основанию, работодателем была соблюдена, доказательств, свидетельствующих о наличии в действиях работодателя нарушений действующего законодательства, ущемляющих законные права истца, в ходе судебного разбирательства не установлено.

Однако, судебная коллегия, с выводами суда первой инстанции не соглашается, полагая, что они противоречат установленным по делу фактическим обстоятельствам.

Несмотря на наличие специального регулирования отношений, связанных с прохождением государственной гражданской службы, для беременных женщин законодателем предусмотрены дополнительные гарантии при расторжении срочного трудового договора.

Поскольку в настоящем случае истец была уволена в связи с истечением срока служебного контракта однако была беременна, а Федеральный закон "О государственной гражданской службе Российской Федерации" не устанавливает специальные гарантии для беременных женщин, в связи с истечением срочного служебного контракта, таким образом к спорным правоотношениям подлежит применению ч. 2 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации.

Согласно ч. 2 ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации в случае истечения срочного трудового договора в период беременности женщины работодатель обязан по ее письменному заявлению и при предоставлении медицинской справки, подтверждающей состояние беременности, продлить срок действия трудового договора до окончания беременности. Женщина, срок действия трудового договора с которой был продлен до окончания беременности, обязана по запросу работодателя, но не чаще чем один раз в три месяца, предоставлять медицинскую справку, подтверждающую состояние беременности. Если при этом женщина фактически продолжает работать после окончания беременности, то работодатель имеет право расторгнуть трудовой договор с ней в связи с истечением срока его действия в течение недели со дня, когда работодатель узнал или должен был узнать о факте окончания беременности.

Таким образом, в случае истечения срочного трудового договора в период беременности женщины работодатель обязан по ее письменному заявлению и при предоставлении медицинской справки, подтверждающей состояние беременности, продлить срок действия трудового договора до окончания беременности.

Как усматривается из материалов дела при увольнении ДД.ММ.ГГ истица не обращалась к работодателю с письменным заявлением о продлении срока действия трудового договора в связи с беременностью, медицинскую справку о беременности не предоставляла, что не оспаривалось ее в суде первой инстанции и в суде апелляционной инстанции. Справка о беременности предоставлена работодателю после увольнения ДД.ММ.ГГ, заявление о продлении срочного служебного контракта до окончания отпуска по беременности и родам написано после расторжения контракта.

Между тем из установленных в ходе судебного разбирательства обстоятельств следует, что на период увольнения - ДД.ММ.ГГ беременность истца составляла "данные изъяты" (больше половины срока беременности в 42 недели). Из пояснений истца, которые в силу положений ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются доказательствами по делу, следует, что на момент расторжения госконтракта работодатель знал о ее беременности, истец носила свободную одежду, беременность была явно видна. Непредставление справки о беременности было вызвано тем, что истец полагала, что как и ранее государственный контракт с ней будет продлен. Увольнение было для нее неожиданным, учитывая, что истец проработала в государственной должности более "данные изъяты" лет и на работе все знали о ее беременности, она периодически ходила на больничные.

Указанные обстоятельства также были подтверждены в судебном заседании показаниями свидетеля Немцевой М.А, работающей с истцом в смежном по работе направлении, которая пояснила, что с Росреестром проходили ежемесячные аппаратные совещания. Беременность истца была явно видна уже в ДД.ММ.ГГ года, Трошиной Т.А. не было на работе более "данные изъяты" месяцев, она находилась на больничном, в середине ДД.ММ.ГГ года, когда она ее увидела, живот был достаточно большой, чтобы определить состояние беременности.

Таким образом, учитывая установленные судом первой инстанции обстоятельства, во взаимосвязи с положениями ст. 261 Трудового кодекса Российской Федерации, предусматривающими повышенную защиту беременным женщинам как лицам, нуждающимся в особой социальной защите в сфере труда, судебная коллегия полагает, что то обстоятельство, что истец не предоставила письменную справку о беременности и не обратилась к работодателю с заявлением о продлении срока действия служебного контракта до окончания беременности является при данной ситуации лишь формальным. Суд формально подошел к решению указанной правовой ситуации с чем судебная коллегия не соглашается.

Кроме того, из материалов дела следует, что в связи с письменным обращением Трошиной Т.А. в Министерство экономического развития, Приказом Министерства от ДД.ММ.ГГ ***, приказ Росреестра Алтайского края от ДД.ММ.ГГ *** об увольнении Трошиной Т.А. отменен, срок действия служебного контракта с Трошиной Т.А. продлен с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ. Трошиной Т.А. произведены все выплаты в связи с вынужденным прогулом. Таким образом факт нарушения прав Трошиной Т.А. был признан работодателем, в связи с чем, при наличии указанных обстоятельств имеются основания для взыскания в пользу Трошиной Т.А. денежной компенсации морального вреда.

В соответствии с ч. 1 ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Учитывая, что увольнение истца являлось неправомерным, то судебная коллегия, руководствуясь ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации, а также частью 9 ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации, в силу которой в случаях увольнения без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения либо незаконного перевода на другую работу суд может по требованию работника вынести решение о взыскании в пользу работника денежной компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями; размер этой компенсации определяется судом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что действиями ответчика - Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю Трошиной Т.А. причинен моральный вред, в связи с чем требования о компенсации морального вреда подлежат частичному удовлетворению. Определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия учитывает конкретные обстоятельства настоящего дела, связанные с увольнением истца, объем и характер причиненных истцу нравственных страданий, отсутствие тяжких необратимых последствий для нее, степени вины работодателя и факт добровольного восстановления истца на работе, полагает возможным взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере "данные изъяты" рублей.

Вместе с тем, судебная коллегия не соглашается с доводами апелляционной жалобы относительно того, что ежегодное продление срока действия трудовых отношений между сторонами, несмотря на заключение срочного служебного контракта, свидетельствует о наличии длящихся трудовых отношений срок действия которых не определен по следующим основаниям.

Разрешая спор и отказывая истцу в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции установив, что должность заместителя руководителя Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю отнесена к должности руководителя, что в силу положений п. 2 ст. 25 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" связано с заключением обязательного срочного служебного контракта, пришел к выводу о том, что заключение с Трошиной Т.А. срочного служебного контракта не противоречит трудовому законодательству Российской Федерации. Обстоятельств, свидетельствующих о том, что заключение срочного служебного контракта являлось для Трошиной Т.А. вынужденным, судом первой инстанции установлено не было.

Судебная коллегия соглашается с такими выводами суда первой инстанции.

В п. 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 N2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" действительно разъяснено правило при котором срочный трудовой договор может быть признан заключенным на неопределенный срок при обстоятельствах учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения, а также если он заключен на основе добровольного согласия работника и работодателя. Если судом при разрешении спора о правомерности заключения срочного трудового договора будет установлено, что он заключен работником вынужденно, суд применяет правила договора, заключенного на неопределенный срок.

Таким образом, учитывая, что факт заключения с истцом строчного трудового договора, а именно срочного государственного контракта обусловлено не соглашением сторон, а требованиями законодательства, ссылка апеллятора на вышеуказанные руководящие разъяснения, Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации заявлена без учета особенностей трудовых отношений государственных гражданских служащих, указанных выше.

То обстоятельство, что истец вынуждена была заключить контракт на предложенных работодателем условиях свидетельствует лишь о его специфике.

Кроме того, как верно отмечено судом первой инстанции, обратившись в суд ДД.ММ.ГГ с требованиями об оспаривании условий служебного контракта, истец пропустил установленный ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации срок на обращение в суд за защитой нарушенных трудовых прав, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении искового заявления.

При этом срок для обращения с иском в суд о восстановлении на работе истцом не пропущен, в апелляционной жалобе неверно расцениваются понятия об обращении с иском в суд о восстановлении на работе и оспаривании условий трудового договора.

Таким образом, доводы жалобы о неправомерности вывода суда о пропуске установленного ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации срока обращения в суд за защитой нарушенного права несостоятельны, поскольку факт ознакомления истца с оспариваемыми контрактом ДД.ММ.ГГ нашел подтверждение в ходе рассмотрения дела, тогда как в суд с указанными требованиями истец обратилась по истечении установленного ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации срока. Доказательства уважительности причин пропуска, в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в суд не представлено.

То обстоятельство, что в трудовой книжке отсутствуют сведения о периодически заключаемых срочных трудовых контрактах, не свидетельствует о неправильности выводов суда, поскольку записи в трудовую книжку вносятся в соответствие с Правилами ведения и хранения трудовых книжек, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от ДД.ММ.ГГ ***.

В соответствии с ч.1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных ч.2 ст. 96 данного кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Согласно ч.1 ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Гражданское процессуальное законодательство при этом исходит из того, что критерием присуждения расходов на оплату услуг представителя при вынесении решения является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного истцом требования.

Поскольку увольнение истца признано неправомерным и исковые требования удовлетворены частично, судебная коллегия, соблюдая принцип разумности и справедливости, принимая во внимание правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в Определении от ДД.ММ.ГГ ***-О-О обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым - на реализацию требования статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Именно поэтому в части первой статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации речь идет, по существу, об обязанности суда установить баланс между правами лиц, участвующих в деле.

Судебная коллегия учитывает частичное удовлетворение иска и производит взыскание судебных расходов пропорционально удовлетворенных требований и в разумных пределах, обеспечивая баланс прав и обязанностей сторон, приходит к выводу о удовлетворении требования истца об оплате услуг представителя частично в размере "данные изъяты" рублей.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Индустриального районного суда г. Барнаула Алтайского края от 23 апреля 2018 года в части отказа в удовлетворении исковых требований о взыскании денежной компенсации морального вреда отменить, принять в указанной части новое решение.

Взыскать с Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю в пользу Трошиной Татьяны Александровны денежную компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей.

В остальной части исковые требования оставить без удовлетворения.

Взыскать с Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Алтайскому краю в пользу Трошиной Татьяны Александровны судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 рублей.

Председательствующий:

Судьи: