Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 24 января 2019 г. по делу N 33-1205/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан в составе

председательствующего судьи Б.Г. Абдуллаева,

судей Э.Д. Соловьевой, Л.А. Садыковой,

с участием прокурора Т.М.Аблиева,

при секретаре судебного заседания А.Т. Аскаровой

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Э.Д.Соловьевой гражданское дело по апелляционной жалобе З.А.Музафаровой на решение Советского районного суда города Казани от 2ноября 2018 года, которым постановлено:

исковые требования Зумары Абдулловны Музафаровой к обществу с ограниченной ответственностью "Стоматологическая поликлиника N 5" о взыскании компенсации морального вреда и материального ущерба оставить без удовлетворения.

Взыскать с Зумары Абдулловны Музафаровой в пользу Государственного автономного учреждения здравоохранения "Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Татарстан" расходы на проведение экспертизы в размере 38850 руб.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав З.А. Музафарову, поддержавшую доводы жалобы, представителей общества с ограниченной ответственностью "Стоматологическая поликлиника N 5" Р.М. Иксанова и Ф.Ф. Миндубаеву, возражавших относительно доводов жалобы, заключение прокурора, полагавшего, что решение суда является законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

З.А. Музафарова обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Стоматологическая поликлиника N 5" (далее - ООО "Стоматологическая поликлиника N 5", общество) о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что между З.А. Музафаровой и ООО "Стоматологическая поликлиника N 5" заключен договор на оказание платных медицинских услуг в устной форме, на основании которого общество обязалось оказать на платной основе стоматологическую помощь.

З.А. Музафарова оплатила данные услуги в размере 7 550 руб, что подтверждается письмом ООО "Стоматологическая поликлиника N 5" от 4мая 2016 года.

Стоматологические услуги оказывались 5 августа 2015 года, 17 августа 2015 года, 3 декабря 2015 года, 7 декабря 2015 года, 15-16 декабря 2015 года, 29 декабря 2015 года, что подтверждается медицинской картой З.А.Музафаровой.

Истица утверждает, что в ходе осуществления платных медицинских услуг был причинён вред её здоровью, что подтверждается заключениями кафедры терапевтической, детской стоматологии и ортопедии КГМА МЗ РФ, рентгенологическим исследованием, многочисленными обращениями к специалистам в период с декабря 2015 года по 2017 год.

Как указано в иске, З.А. Музафаровой сточили без её согласия зубы (под корешок), установили штифт между 14 и 15 зубами (длиннее в 2 раза - обнаружено, когда сделали рентген), в результате некачественного лечения у неё начался воспалительный процесс в десне, что привело к "данные изъяты", вследствие некорректного поведения врача поражено плечо, появились сильные боли в области щеки, в результате диагноз - "данные изъяты". Постоянные головные боли, пазухи лица болят, шум в голове, снизилось зрение и слух (постоянно заложено левое ухо).

В заключении, выполненном лабораторией стоматологической рентгенодиагностики, которое, по мнению истицы, подтверждает некачественное оказание стоматологической услуги, указано следующее: "данные изъяты".

З.А. Музафарова обратилась к ответчику с заявлением о возврате денежных средств в размере 8 150 руб.

Письмом от 4 мая 2016 года ответчик отказался возвращать внесенные денежные средства, освободив и истицу от уплаты числившегося за ней долга в размере 12 180 руб.

В иске также указано, что для восстановления нарушенного здоровья З.А. Музафаровой требуется лечение. Необходимость предварительной оплаты стоимости соответствующих услуг подтверждена объективными обстоятельствами. Истица является пенсионером. Пенсии недостаточно для оплаты реабилитационных мероприятий восстановления здоровья. Проведение данного вида лечения осуществляется только на платной основе в коммерческой организации, а не в государственном учреждении здравоохранения.

14 ноября 2017 года ответчику направлена претензия, в которой З.А.Музафарова просила возместить причиненный вред здоровью (путём выплаты денежной суммы для восстановления утраченного здоровья) и выплатить компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб. в связи с оказанием некачественной стоматологической помощи. Также истица просила провести медицинскую экспертизу качества предоставленной стоматологической услуги.

Письмом от 5 декабря 2017 года ответчик в удовлетворении требований отказал.

З.А. Музафарова просила взыскать с ответчика в возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья, материальный ущерб, который состоит из стоимости предстоящего лечения у стоматолога-ортопеда, назначить судебно-медицинскую экспертизу, взыскать компенсацию за вред, причиненный здоровью в размере 50 000 руб, убытки по договорам на возмездное оказание медицинских услуг N И-35594 от 30 октября 2017 года в размере 650 руб. и NИ-38594 от 2 ноября 2017 года в размере 500 руб.

З.А. Музафарова в ходе разбирательства по делу неоднократно уточняла исковые требования, окончательно просила взыскать с ответчика понесенные расходы в размере 8 330 руб, неустойку в размере 8 330 руб, убытки, понесенные на приобретение лекарств, медицинские услуги для восстановления здоровья в размере 13 342,80 руб, проведение лазерного лечения в размере 720 руб, консультацию врача в размере 1 260 руб, компенсацию морального вреда - 50 000 руб, расходы на экспертизу - 4000руб, расходы на исследование на компьютерном томографе - 2 560 руб, штраф в размере 50% от суммы, присужденной судом, расходы на оплату юридических услуг - 18 000 руб, расходы на лечение в многопрофильной клинике "Медел" в размере 21 220 руб. (т. 1, л.д. 240-242, т. 2, оборот л.д. 22).

Представители ООО "Стоматологическая поликлиника N 5" в судебном заседании исковые требования не признали, просили прекратить производство по делу в части взыскания расходов в размере 8 330 руб, поскольку имеется вступившее в законную силу решение мирового судьи судебного участка N 3 по Приволжскому судебному району города Казани Республики Татарстан.

Прокурор при даче заключения по делу полагал, что в удовлетворении иска следует отказать, поскольку факт причинения вреда здоровью З.А.Музафаровой, а также причинно-следственная связь между действиями ответчика и причинением вреда здоровью З.А. Музафаровой, не установлены.

Определением суда от 1 ноября 2018 года производство по делу в части взыскания расходов в размере 8 330 руб. прекращено на основании абзаца третьего статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку имеется вступившее в законную силу и принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение суда.

Суд первой инстанции принял решение об отказе в удовлетворении исковых требований в приведенной выше формулировке.

В апелляционной жалобе З.А. Музафарова просит отменить решение суда, принять по делу новое решении. Утверждает, что судом не принято во внимание её несогласие с заключением судебно-медицинской экспертизы, а также не было разъяснено право заявить ходатайство о назначении по делу повторной экспертизы. Указывает, что в силу преклонного возраста, отсутствия юридического образования и представителя в судебном заседании она не имела возможности заявить ходатайство о назначении повторной экспертизы и представить дополнительные доказательства в обоснование своих доводов, просила назначить по делу комплексную судебно-медицинскую экспертизу. Помимо этого, в жалобе содержится ходатайство о приобщении к материалам дела в качестве нового доказательства протокола рентгенологического исследования.

В суд апелляционной инстанции от З.А. Музафаровой поступило заявление, в котором она указывает, что в настоящее время не считает необходимым назначение экспертизы, о чём было ею заявлено в апелляционной жалобе.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции З.А.Музафарова просила решение суда первой инстанции отменить, принять новое решение, которым удовлетворить её исковые требования.

Представители ответчика в судебном заседании апелляционной инстанции возражали относительно доводов апелляционной жалобы, просили решение суда оставить без изменения.

Прокурор Т.М.Аблиев при даче заключения полагал, что решение суда первой инстанции является законным и обоснованным, подлежит оставлению без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.

Судебная коллегия считает, что решение суда подлежит оставлению без изменения в силу следующего.

В числе способов защиты прав, установленных статьёй 12 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусмотрена компенсация морального вреда.

Согласно статье 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" для целей настоящего Федерального закона используются следующие основные понятия: медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

На основании пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяется правилами, предусмотренными главой 59 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно статье 1095 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет (абзац 1).

Из вышеприведенных правовых норм следует, что право, в том числе на компенсацию морального вреда возникает по общим основаниям наступления ответственности за причинение вреда, к числу таких общих условий гражданско-правовой ответственности относятся противоправный характер поведения (действий или бездействия) лица, на которое предполагается возложить ответственность (либо наступление иных специально предусмотренных законом или договором обстоятельств); наличие у потерпевшего лица вреда или убытков; причинная связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими негативными последствиями; вина причинителя вреда.

Для возложения гражданско-правовой ответственности на конкретное лицо, необходима совокупность перечисленных условий. При этом отсутствие хотя бы одного из указанных условий ответственности, исключает ее применение.

В силу положений действующего гражданского законодательства бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательств, в том числе отсутствие дефектов при оказании медицинской помощи, лежит на медицинской организации, оказавшей медицинскую помощь.

Как следует из материалов дела, 5 августа 2015 года между З.А.Музафаровой и ООО "Стоматологическая поликлиника N 5" заключен договор N 29502 на оказание стоматологических услуг, согласно которому З.А. Музафарова поручает, а исполнитель обязуется оказать стоматологическую помощь.

В силу пункта 3.1 договора стоимость стоматологической услуги оплачивается согласно действующему прейскуранту.

Согласно анамнезу от 5 августа 2015 года врачом рекомендовано изготовить культевую вкладку 15 зуба, пластмассовую коронку: 15, 14, 13, 12, 11, 21, 22 зубов, литые коронки КХС 18.

В медицинской карте стоматологического больного З.А. Музафаровой отражено, что 5 августа 2015 года она подписала информационное добровольное согласие на виды медицинских вмешательств, включенные в Перечень определенных видов медицинских вмешательств, на которые граждане дают информированное добровольное согласие при выборе врача и медицинской организации для получения первичной медико-санитарной помощи, из которого усматривается, что истице в доступной форме разъяснены цели, методы оказания медицинской помощи, связанные с ними риск, возможные варианты медицинских вмешательств, их последствия, в том числе вероятность развития осложнений, а также предполагаемые результаты оказания медицинской помощи. Разъяснено, что она имеет право отказаться от одного или нескольких видов медицинских вмешательств, включенных в Перечень, или потребовать его прекращения.

Из записей в медицинской карте стоматологического больного ООО "Стоматологическая поликлиника N 5" усматривается, что 5 августа 2015 года в ходе осмотра было выявлено отсутствие верхних зубов у пациентки, раньше там стояли коронки, со слов пациентки, около года назад у неё были металлокерамические протезы, которые были сняты в виду аллергии. Помимо этого, при обследовании у З.А. Музафаровой имелся корень 15 зуба, в связи с этим она была направлена на рентген. Для исключения аллергической реакции, было принято решение изготовить культевую вкладку, изготовлен штифт и зафиксирован на клеевую пасту. 10 августа 2015 года была осуществлена З.А. Музафаровой припасовка и фиксация на временную основу, 17 августа 2015 года З.А. Музафаровой произведена фиксация на постоянную основу. 14 зуб пациентки был ранее леченый, для его восстановления З.А. Музафарова была направлена на установку стекловолоконного штифта. После чего приклеена вкладка. Никаких жалоб и претензий от пациентки не поступало.

Была назначена дата следующего посещения, однако пациентка не явилась. Следующее обращение с жалобой на сломанный зуб имело место 3 декабря 2015 года, в связи с чем было принято решение об изготовлении культевой вкладки и её фиксации. На предложение об изготовлении пластмассовых протезов, пациентка отказалась, настаивая на протезах из металлокерамики. Пациентке З.А. Музафаровой сделано обезболивающее, препарированы зубы, освежен поддесневой уступ, сняты оттиски, изготовлен временный протез для воссоздания внешнего вида. Все услуги оказаны З.А.Музафаровой с её согласия, со стоимостью услуг пациентка также согласилась.

15 декабря 2015 года пациентке были препарированы зубы.

16 декабря 2015 года пациентка предъявила претензию к стоимости работ и пожаловалась на боли в зубах, в результате чего ей было предложено изготовить пластмассовые протезы, на что она согласилась, так как они были дешевле. 29 декабря 2015 года пациентка пришла на примерку, но от установки коронок отказалась, мотивируя тем, что они из пластмассы.

В письме ООО "Стоматологическая поликлиника N 5" от 4 мая 2016 года N 32, адресованном З.А. Музафаровой, представлен расчёт стоимости оказанных услуг с приложением акта выполненных работ, согласно которому З.А. Музафаровой последовательно на протяжении определенного периода времени были оказаны следующие услуги: прицельная внутриротовая контактная рентгенография - 150 руб.; осмотр, оформление документации первичного больного - 200 руб, фиксация коронки цементом Фуджи - 300руб.; вкладка культевая - 1 300 руб.; первичный осмотр, консультация - 200 руб, установка стекловолоконного штифта - 900 руб, постановка пломбы под коронку (1 зуб) - 700 руб.; осмотр, оформление документации первичного больного - 200 руб, фиксация коронки цементом Фуджи - 300 руб.; вкладка культевая - 1 300 руб.; фиксация коронки цементом Фуджи - 2 100 руб, определение прикуса - 380 руб, снятие слепка Zetaplus - 600 руб.; проведение внутриротовой анестезии (ультракаин, убестизин и пр.) - 100 руб, изготовление четырех коронок пластмассовых - 4 000 руб, установка зуба пластмассового - 1 000 руб, установка трёх коронок литых КХС - 6 000 руб, всего на общую сумму 19 730 руб, из которой истицей оплачено 7 750 руб.

Судом установлено, что имеется вступившее в законную силу решение мирового судьи судебного участка N 3 по Приволжскому судебному району города Казани Республики Татарстан от 1 сентября 2016 года, которым в удовлетворении исковых требований З.А. Музафаровой к ООО"Стоматологическая поликлиника N 5" о возврате денежных средств, уплаченных за оказанные услуги, взыскании убытков, понесённых на восстановление здоровья, компенсации морального вреда, штрафа отказано.

Определением суда от 3 апреля 2018 года по ходатайству истицы назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено Государственному автономному учреждению здравоохранения "Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения Республики Татарстан" (далее - ГАУЗ "РБСМЭ МЗ РТ", учреждение).

Согласно заключению указанного учреждения, исходя из клинической ситуации во рту на момент обращения З.А. Музафаровой в ООО "Стоматологическая поликлиника N 5", ответчиком выбрана правильная тактика лечения и протезирования зубов. На этапах лечения соблюден алгоритм оказания диагностической, терапевтической, хирургической и ортопедической стоматологической помощи, согласно Клинических рекомендаций (протоколы лечения) "частичное отсутствие зубов (частичная вторичная адентия, потеря зубов вследствие несчастного случая, удаления или локализованного пародонтита)", утвержденных Постановлением N 15 Совета Ассоциации общественных объединений "Стоматологическая Ассоциация России" от 30 сентября 2014 года.

При изготовлении новых зубопротезных конструкций врачом-стоматологом ортопедом проводилось оперативное удаление твердых тканей зубов в соответствии с требованиями при подготовке опорной естественной или искусственной коронки зуба предполагаемой конструкции, в том числе и в случаях, когда было проведено предыдущее препарирование опорных зубов. Оценить объем "излишне" снятых твердых тканей не представляется возможным из-за отсутствия описания первичного состояния опорных зубов. Сохранившиеся культи зубов 1.8, 1.4, 1.3, 2.2 свидетельствуют о правильности проведенного препарирования. На вопрос о времени замены установленных металлокерамических зубных протезов на пластмассовые, а также место и время изготовленных последних, получить ответ не удалось, так как пациентка З.А. Музафарова отрицает факт изготовления металлокерамических зубных протезов.

Проведенное стоматологическое лечение, заключающееся в терапевтической, хирургической стоматологической помощи явилось частью подготовки для последующего восстановления дефектов зубов и зубных рядов и жевательной эффективности. В связи с отказом З.А. Музафаровой ортопедическое стоматологическое лечение не закончено. Лечение зуба 1.5. заключалось в изготовлении культевой вкладки в связи с ранее проведенным эндодонтическим лечением указанного зуба в другой медицинской организации. После фиксации вкладки на зуб 1.5 дальнейшее лечение прервано на 3,5 месяца в связи с неявкой пациентки на дальнейшее лечение. Согласно данным медицинской карты стоматологического больного N 2839 от 2015 года пациентка З.А. Музафарова обратилась для дальнейшего лечения 3 декабря 2015 года с жалобами на перелом зуба 2.2. По данным рентгеновского снимка, выполненного в другой медицинской организации, корневой канал зуба 2.2. запломбирован до физиологической верхушки, в связи с чем ей предложено восстановление коронки зуба культевой вкладкой и последующим покрытием вкладки пластмассовой коронкой (согласно консультации доцента ФИО1). Фиксация вкладки проведена 7декабря 2018 года. 15 декабря 2015 года З.А. Музафаровой зафиксирован временный мостовидный протез из композитной пластмассы "Протемп" с опорами на зубы 1.8, 1.5, 1.4, 1.3, 1.2, 1.1, 2.1, 2.2.

29 декабря 2015 года пациентка обратилась с жалобами на перелом мостовидного протеза, произошедший, по её словам, при лечении в другой медицинской организации.

В этой связи восстановление зубов 1.5, 2.2 культевыми вкладками в процессе ортопедического лечения, а также данные компьютерно-томографического рентгеновского исследования от 18 января 2017 года о состоянии периапикальных тканей свидетельствуют об отсутствии воспалительных явлений в области указанных зубов и не могли быть причиной возникновения невралгии тройничного нерва.

Все вышеизложенное позволяет высказаться об отсутствии причинения вреда здоровью З.А. Музафаровой в период её лечения в ООО"Стоматологической поликлинике N 5" (т.1, л.д. 230-231).

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь выводами судебно-медицинской экспертизы, медицинскими документами, представленными ООО "Стоматологическая поликлиника N 5", отсутствием в материалах дела объективных доказательств прямой причинно-следственной связи между действиями (бездействиями) врачей медицинского учреждения и фактом развития у З.А. Музафаровой "данные изъяты" и лечением, пришёл к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных истицей требований в полном объёме.

Довод апелляционной жалобы о том, что заключение экспертной комиссии ГАУЗ "РБСМЭ МЗ РТ" не является допустимым доказательством, судебная коллегия считает несостоятельным. Заключение подготовлено экспертной комиссией, в составе трёх врачей высшей категории, имеющих необходимый стаж работы, заключение является полным, научно обоснованным, подтвержденным медицинскими документами и другими материалами дела. В заключении экспертов подробно описывается информация о состоянии полости рта истицы (зубов), проведённом лечении. При этом эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, не доверять их заключению у суда оснований не имелось.

Следует также отметить, что суду не представлено доказательств того, что экспертами ГАУЗ "РБСМЭ МЗ РТ" дано ложное заключение.

Следовательно, суд первой инстанции, исследовав пояснения сторон, сопоставив их с письменными доказательствами по делу, пришёл к обоснованному выводу, что заявленные исковые требования подлежат отклонению, оснований не согласиться с таким выводом у судебной коллегии не имеется.

Утверждения в апелляционной жалобе о том, что в ходе судебного разбирательства подтвердился факт некачественного оказания врачами ООО"Стоматологической поликлинике N 5" медицинской услуги, опровергается материалами дела, в частности вышеуказанной экспертизой, проведенной в рамках рассмотрения настоящего дела.

Так, из заключения усматривается, что исследование комиссией проводилось не только на основании материалов гражданского дела, но и представленных медицинских документов пациентки З.А. Музафаровой, в том числе протоколов осмотра, консультативных заключений, медицинских амбулаторных карт пациента.

При оценке заключения экспертной комиссии суд правомерно принял во внимание полноту описания хода и результатов исследования, предусмотренных соответствующими методиками, последовательное, всестороннее, полное изучение представленных материалов, сопоставление, анализ, проверку и оценку имеющихся сведений (в объёме, необходимом для разрешения постановленных вопросов), мотивированные выводы экспертов.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что данное заключение оценено судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства по делу и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Необходимо обратить внимание и на то, что З.А. Музафарова до оказания платных стоматологических услуг подписала добровольное согласие на виды медицинских вмешательств, включенные в Перечень определенных видов медицинских вмешательств, на которые граждане дают информированное добровольное согласие при выборе врача и медицинской организации для получения первичной медико-санитарной помощи, из которого усматривается, что ей в доступной форме разъяснены цели, методы оказания медицинской помощи, связанные с ними риск, возможные варианты медицинских вмешательств.

Следует учесть и тот факт, что З.А. Музафаровой в полном объёме были оказаны услуги по подготовке к установке протеза и его изготовлению, однако истица, сама не желая устанавливать пластмассовые (комбинированные) коронки, отказалась от установки изготовленного протеза.

Вышеназванные обстоятельства также были установлены и ранее вступившим в законную силу решением мирового судьи судебного участка N 3 по Приволжскому судебному району города Казани Республики Татарстан от 1 сентября 2016 года по делу N 3-2-1046/16 (т. 1, л.д. 46-50).

Необходимо отметить, что суд не ограничился лишь ссылкой в решении на заключение, а указал конкретно какие факты, имеющие значение для дела, подтверждаются этим заключением.

Суд, разрешая вопрос о причинно-следственной связи между действиями лиц и наступившими последствиями, правомерно исходил из необходимости представления соответствующих доказательств, поскольку условиями, при которых возможно привлечение к гражданско-правовой ответственности за вред, являются противоправное поведение причинителя вреда, причинно-следственная связь между такими действиями и наступившим вредом, вина причинителя вреда.

Общие основания ответственности за вред, в том числе по возмещению морального вреда, содержатся в статьях 1064, 151, 1099, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу положений статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации потерпевший должен представить доказательства, подтверждающие факт и размер причиненного вреда, а также того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии со статьёй 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Истица, заявляя требования о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, указывает на то, что в результате виновных действий сотрудников стоматологической поликлиники (ответчика) ей причинён вред здоровью.

К числу признаваемых в Российской Федерации и защищаемых Конституцией Российской Федерации прав и свобод относятся, прежде всего, право на жизнь (часть 1 стати 20), как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод и высшая социальная ценность, и право на охрану здоровья (часть 1 стати 41), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

В гражданском законодательстве жизнь и здоровье рассматриваются как неотчуждаемые и непередаваемые иным способом нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения (пункт 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 2 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании, то есть представлены сторонами. Разрешая гражданско-правовой спор в условиях конституционных принципов состязательности и равноправия сторон и связанного с ними принципа диспозитивности, осуществляя правосудие как свою исключительную функцию (часть 1 статьи 118 Конституции Российской Федерации), суд не может принимать на себя выполнение процессуальных функций сторон.

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий.

Оценка относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности является исключительной прерогативой суда.

Как было указано выше, экспертная комиссия пришла к выводу об отсутствии причинения вреда здоровью З.А. Музафаровой в период её лечения в ООО "Стоматологической поликлинике N 5".

При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы о том, что в результате виновных действий сотрудников ответчика ей причинен вред здоровью, в связи с чем она имеет право на возмещение материального ущерба и компенсацию морального вреда ничем объективно не подтверждены.

Таким образом, обозначив своё мнение относительно заключения судебной экспертизы, истица не представила в подтверждение своей позиции ни одного письменного доказательства ни суду первой, ни суду апелляционной инстанций, в апелляционной жалобе также не указано на наличие каких-либо конкретных обстоятельств по существу спора, которые бы повлияли на суть приятого решения.

Что касается ссылки на отсутствие исследования судебно-медицинской комиссией протокола рентгенологического исследования, который необходимо приобщить к материалам дела в качестве нового доказательства, судебная коллегия отмечает, что данный документ был предметом исследования судебно-медицинской комиссии. Кроме того, как усматривается из содержания иска, вышеназванный документ указан истицей в обоснование своих доводов, при этом протокол рентгенологического исследования первоначально был истицей приложен к иску.

Ссылка в жалобе на преклонный возраст истицы, отсутствие у неё юридического образования и представителя в судебном заседании, в связи с чем она не имела возможности заявить ходатайство о назначении повторной экспертизы и представить дополнительные доказательства в обоснование своих доводов, при этом ей суд не разъяснил о её праве заявлять какие-либо ходатайства, опровергается материалами дела, в том числе протоколом судебного заседания от 1 ноября 2018 года, согласно которому председательствующий разъяснил лицам, участвующим в деле, их процессуальные права и обязанности, предусмотренные Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, в том числе права и обязанности, предусмотренные статьями 35, 39, 43, 48, 54, 56, 57, 100, 118, 231, 320 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также положения статьи 51 Конституции Российской Федерации (т. 2, л.д. 22). Из протокола судебного заседания также усматривается, что истице были понятны процессуальные права и обязанности (т. 2, оборот л.д. 22).

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что суд первой инстанции постановилрешение, отвечающее вышеуказанным нормам материального права, при соблюдении требований Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Каких-либо иных доводов со ссылкой на находящиеся в деле, но не исследованные судом доказательства, в апелляционной жалобе не содержится.

Учитывая, что обстоятельств, предусмотренных статьей 330Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми решение суда могло бы быть отменено или изменено, судебной коллегией не установлено, в удовлетворении апелляционной жалобы следует отказать.

На основании изложенного, руководствуясь статьёй 199, пунктом 1статьи 328, статьёй 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Советского районного суда города Казани от 02 ноября 2018 года по данному делу оставить без изменения, апелляционную жалобу З.А.Музафаровой - без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в шестимесячный срок в кассационном порядке.

Председательствующий

Судьи