Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва от 10 июля 2019 г. по делу N 33-943/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва в составе:

председательствующего Баутдинова М.Т,

судей Болат-оол А.В, Таргына А.О,

при секретаре Кара-оол О.К,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Баутдинова М.Т. гражданское дело по иску Солонцова В.Ю. к Федеральному государственному казённому учреждению "1 отряд противопожарной службы по Республике Тыва" о восстановлении на работе, компенсации морального вреда по апелляционной жалобе представителя ответчика - Ооржак Р.П. на решение Пий-Хемского районного суда Республики Тыва от 13 мая 2019 года,

УСТАНОВИЛА:

Солонцов В.Ю. обратился в суд к федеральному государственному казённому учреждению "1 отряд противопожарной службы по Республике Тыва" (далее - ФГКУ "1 отряд ФПС по Республике Тыва", учреждение) с вышеуказанным иском, указав, что с 1 августа 1992 года он работал в должности ** и 1 января 2009 года в порядке перевода назначен на должность **. 1 марта 2019 года в ГБУЗ РТ "Пий-Хемская ЦКБ" в отношении него был открыт листок нетрудоспособности, который не закрыт по настоящее время, что подтверждается копиями листков нетрудоспособности. 5 марта 2019 года под психологическим давлением начальника ** ФГКУ "1 отряд ФПС по Республике Тыва" Л. и командира отделения Д. написал заявление о своём увольнении по собственному желанию с 5 марта 2019 года. 7 марта 2019 года на его заявление об отзыве заявления об увольнении по собственному желанию им получен письменный отказ. Считает, его заявление об увольнении было написано в шоковом состоянии, ввиду его болезненного состояния, а также давлением Л. Потеряв работу, испытывает нравственные страдания, которые выразились в потере сна, аппетита, постоянных переживаниях, терпит головные боли, стал раздражительным из-за неправомерных действий работодателя. Просит признать его увольнение с должности ** незаконным, восстановить на работе в должности ** ФГКУ "1 отряд ФПС по Республике Тыва" и взыскать в счёт возмещения морального вреда компенсацию в размере 100 000 рублей.

Решением Пий-Хемского районного суда Республики Тыва от 13 мая 2019 года иск удовлетворён частично. Солонцов В.Ю. восстановлен в должности ** ФГКУ "1 отряд ФПС по Республике Тыва". В его пользу с ответчика взыскана компенсация морального вреда в размере 5 000 рублей. С Учреждения взысканы в бюджет муниципального района "Пий-Хемский район Республики Тыва" 700 рублей в счёт государственной пошлины.

Не согласившись с решением суда, представитель ответчика Ооржак Р.П. подала апелляционную жалобу, в которой просит его отменить, указав, что истец 1 марта 2019 года не обращался в медицинское учреждение и не находился на стационарном лечении. Об открытом листке нетрудоспособности руководство не уведомлял. Доводы суда, приведённые в решении о том, что 4 марта 2019 года вечером истец отпросился из больницы домой, так как он живёт один и некому было присмотреть за скотом, нужно было договориться с соседями, чтобы они присматривали за ним, не подтверждаются материалами дела. Работодателем было отказано в удовлетворении заявления истца от 7 марта 2019 года об отзыве ранее поданного заявления об увольнении, поскольку работодатель обязан расторгнуть трудовой договор в срок, указанный в заявлении работника. Окончательный расчёт истцу финансовым отделением ФГКУ "1 отряд ФПС по Республике Тыва" был направлен позже на один день в связи с тем, что управление федерального казначейства производит перечисления на следующий рабочий день. Соответственно 6 марта 2019 года деньги направили на расчётный счёт истца, после того как 5 марта 2019 года финансовое отделение направило документы в управление федерального казначейства. Истцом не был доказан факт принуждения со стороны начальника ** Л. Из показаний Л. и Д. следует, что истец сам настаивал написать заявление об увольнении по собственному желанию, им он не сообщал о том, что по состоянию на 5 марта 2019 года проходит лечение. Это подтверждается тем, что они его уговаривали сходить в больницу, но Солонцов В.Ю. отказался.

В возражении на апелляционную жалобу помощник прокурора Пий-Хемского района Республики Тыва Куулар С.С. просил оставить решение суда без изменения, указав, что из письменных заявлений начальника ** Л. и командира отделения Д. на имя председателя Пий-Хемского района Республики Тыва следует, что именно Л. дал указание Солонцову В.Ю. написать заявление об увольнении с 5 марта 2019 года, чтобы принять на его место другого человека. Данные обстоятельства были подтверждены Л, Д. в судебном заседании. Считает, что судом первой инстанции был сделан верный вывод о вынужденном характере подачи заявления об увольнении.

В суде апелляционной инстанции представитель ответчика Ооржак Р.П. поддержала доводы апелляционной жалобы.

Истец Солонцов В.Ю, его представитель Лопато А.Т. просили отказать в удовлетворении жалобы, оставить решение суда первой инстанции без изменения.

Прокурор, надлежащим образом уведомлённый о месте и времени судебного разбирательства, в суд не явился. Судебная коллегия в отсутствие извещения о причинах неявки рассматривает дело в его отсутствие на основании ст. 167 ГПК РФ.

Выслушав стороны, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Ссылку апеллянта на ранее допущенные истцом прогулы, неоднократный не выход на работу как на основание считать, что истом было написано заявление об его увольнении по собственному желанию, судебная коллегия отклоняет как несостоятельную, поскольку данные обстоятельства не были положены в основу увольнения истца и не являлись предметом судебного разбирательства.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) основанием прекращения трудового договора является расторжение трудового договора по инициативе работника.

В силу ст. 80 ТК РФ, работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом. Течение указанного срока начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении.

По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.

В случаях, когда заявление работника об увольнении по его инициативе (по собственному желанию) обусловлено невозможностью продолжения им работы (зачисление в образовательную организацию, выход на пенсию и другие случаи), а также в случаях установленного нарушения работодателем трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, локальных нормативных актов, условий коллективного договора, соглашения или трудового договора работодатель обязан расторгнуть трудовой договор в срок, указанный в заявлении работника.

До истечения срока предупреждения об увольнении работник имеет право в любое время отозвать свое заявление. Увольнение в этом случае не производится, если на его место не приглашен в письменной форме другой работник, которому в соответствии с настоящим Кодексом и иными федеральными законами не может быть отказано в заключении трудового договора.

По истечении срока предупреждения об увольнении работник имеет право прекратить работу. В последний день работы работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку, другие документы, связанные с работой, по письменному заявлению работника и произвести с ним окончательный расчет.

Если по истечении срока предупреждения об увольнении трудовой договор не был расторгнут и работник не настаивает на увольнении, то действие трудового договора продолжается.

В соответствии с п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 2 от 17 марта 2004 года "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", при рассмотрении споров о расторжении по инициативе работника трудового договора, заключённого на неопределённый срок, а также срочного трудового договора (пункт 3 части первой статьи 77, статья 80 ТК РФ) судам необходимо иметь в виду, что расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

Из приведённых выше правовых нормах и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что федеральный законодатель создал правовой механизм, обеспечивающий реализацию права граждан на свободное распоряжение своими способностями к труду, который предусматривает в том числе возможность работника беспрепятственно в любое время уволиться по собственной инициативе, подав работодателю соответствующее заявление, основанное на добровольном волеизъявлении, предупредив об увольнении работодателя не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен Трудовым кодексом Российской Федерации или иным федеральным законом, а также предоставляет возможность сторонам трудового договора достичь соглашения о дате увольнения, определив её иначе, чем предусмотрено законом. Для защиты интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении за работником закреплено право отозвать своё заявление до истечения срока предупреждения об увольнении (если только на его место не приглашён в письменной форме другой работник, которому не может быть отказано в заключении трудового договора). Работник не может быть лишён права отозвать своё заявление об увольнении по собственному желанию и в случае если работник и работодатель договорились о расторжении трудового договора по инициативе работника до истечения установленного срока предупреждения. При этом работник вправе отозвать своё заявление об увольнении по собственному желанию до истечения календарного дня, определенного сторонами как окончание трудового отношения.

Судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами дела, что приказом N от 7 апреля 1993 года Солонцов В.Ю. допущен к самостоятельной работе в качестве **. 1 января 2009 года Солонцов В.Ю. назначен в порядке перевода на должность **.

5 марта 2019 года истцом на имя начальника ФГКУ "1 отряд ФПС по Республике Тыва" подано заявление, в котором просил уволить его по собственному желанию с 5 марта 2019 года.

Приказом начальника отряда ФГКУ "1 отряд ФПС по Республике Тыва" Ф. N от 5 марта 2019 года трудовой договор с Солонцовым В.Ю. расторгнут на основании п. 3 ст. 77 ТК РФ. С указанным приказом Солонцов В.Ю. ознакомлен в тот же день. Также ему было вручено уведомление о невозможности вручить в тот же день трудовую книжку в связи с удалённостью г. Туран и предложено явиться 6 марта 2019 года в отделение по кадровой и воспитательной работе для получения трудовой книжки либо дать письменное согласие на отправление её по почте.

7 марта 2019 года Солонцов В.Ю. написал заявление об отзыве своего заявления об увольнении по собственному желанию от 5 марта 2019 года в связи с тем, что он находился "на больничном" с 1 марта 2019 года, однако не сообщил об этом руководству.

15 марта 2019 года Солонцову В.Ю. начальником ** направлен письменный ответ о том, что трудовой договор с ним расторгнут, с приказом об увольнении он ознакомлен, а также указано, что в соответствии с п. 3 ст. 80 ТК РФ работодатель обязан расторгнуть трудовой договор в срок, указанный в заявлении работника.

Согласно копии листка нетрудоспособности, выданного ГБУЗ Пий-Хемская ЦКБ от 18 марта 2019 года, Солонцов В.Ю. с 1 по 18 марта 2019 года находился на стационарном лечении в ГБУЗ Пий-Хемская ЦКБ, далее с 19 по 21 марта 2019 года продолжил лечение амбулаторно.

Как следует из листка нетрудоспособности, выданного 5 апреля 2019 года ГБУЗ РФ ЦКБ им Г.Я. Ремишевской Солонцов В.Ю. находился на стационарном лечении с 22 марта 2019 года по 5 апреля 2019 года, а затем по 8 апреля 2019 года на амбулаторном лечении.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что при написании Солонцовым В.Ю. заявления об увольнении отсутствовало его добровольное волеизъявление, поскольку к нему домой приехал его непосредственный начальник Л, находившийся в тот момент в очередном отпуске, который, несмотря на то, что Солонцов В.Ю. находится в болезненном состоянии, оказал на него психологическое давление, указывая, что работать вместо Солонцова В.Ю. некому, а также указавший, что датой увольнения необходимо поставить тот же день - 5 марта 2019 года, в связи с чем у Солонцова В.Ю. отсутствовала возможность воспользоваться положениями ч. 4 ст. 80 ТК РФ и отозвать своё заявление.

Между тем подобные выводы судебная коллегия считает ошибочными по следующим основаниям.

В соответствии со ст. ст. 9, 56 ТК РФ регулирование трудовых отношений осуществляться путём заключения, изменения, дополнения работниками и работодателями коллективных договоров, соглашений, трудовых договоров. Трудовой договор, прежде всего соглашение между работодателем и работником, основанное на добровольном волеизъявлении участников трудовых правоотношений, при котором добросовестность заключивших его лиц предполагается.

Расторжение трудового договора по собственному желанию (ст. 80 ТК РФ) является реализацией гарантированного работнику права на свободный выбор труда и не зависит от воли работодателя.

Таким образом, сама по себе правовая природа права работника на расторжение трудового договора по ст. 80 ТК РФ, предполагает отсутствие спора между работником и работодателем по поводу его увольнения, за исключением случаев отсутствия добровольного волеизъявления.

Согласно ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать обстоятельства на которые ссылается в обоснование своих требований и возражений.

Согласно ст. 10 ГК РФ и разъяснений, изложенных в абз. 2 п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", При рассмотрении дел о восстановлении на работе следует иметь в виду, что при реализации гарантий, предоставляемых Кодексом работникам в случае расторжения с ними трудового договора, должен соблюдаться общеправовой принцип недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны работников. В частности, недопустимо сокрытие работником временной нетрудоспособности на время его увольнения с работы. При установлении судом факта злоупотребления работником правом суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе (изменив при этом по просьбе работника, уволенного в период временной нетрудоспособности, дату увольнения), поскольку в указанном случае работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника.

Ссылка суда первой инстанции на то, что истец находился в болезненном состоянии, не позволяющем ему встать, по мнению судебной коллегии, не свидетельствовала о наличии такой ситуации, при которой истец в силу наличия у него каких-либо индивидуально-психологических особенностей его личности не мог осознавать значимость осуществляемых им действий и руководить ими. Доказательств этому им предоставлено не было.

При этом судебная коллегия исходит из того, что в суде апелляционной инстанции истец подтвердил, что не сообщал ни Л, Д. в день их прихода к нему домой, ни иным должностным лицам ни до увольнения, ни сразу после него о том, что находиться на лечении в медицинском учреждении. Суждения суда первой инстанции о том, что истец отпросился из медицинского учреждения, чтобы присмотреть за домашними животными, которых содержал на личном подворье, никакими доказательствами из материалов дела подтверждены не были. Наоборот, из пояснений свидетелей Л, Д. следует, что на их просьбы вызвать скорую помощь или иным образом оказать помощь, истец ответил отказом, высказав намерение уволиться по собственному желанию.

Также судебная коллегия считает несостоятельным вывод суда первой инстанции о наличии психологического давления со стороны начальника ** Л, прибывающего по состоянию на 5 марта 2019 года в очередном отпуске и появившегося в доме истца. Данный вывод основан лишь на пояснениях истца без учёта полученных в ходе судебного разбирательства пояснений свидетелей, явившихся непосредственными участниками событий по написанию истцом заявления об увольнении.

Принцип непосредственности исследования доказательств судом установлен и частью 1 статьи 67 ГПК РФ, согласно которой суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Он заключается в том, что суд, рассматривающий дело, обязан лично воспринимать доказательства по делу, а судебное постановление должно быть основано лишь на исследованных в судебном заседании доказательствах. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Согласно ч. 1 ст. 71 ГПК РФ письменными доказательствами являются содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела, акты, договоры, справки, деловая корреспонденция, иные документы и материалы, выполненные в форме цифровой, графической записи, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или другой связи.

Из заявления Л. на имя председателя Пий-Хемского районного суда Республики Тыва от 16 апреля 2019 года следует, что 5 марта 2019 года он приехал к Солонцову В.Ю. домой провести профилактическую беседу. Солонцов В.Ю. сказал ему, что напишет заявление об уходе с работы по собственному желанию. Далее ему сказал, чтобы написал с 5 марта 2019 года, чтобы на его место приняли нового работника.

Из заявления Д, также адресованного на имя председателя суда, следует, что 5 марта 2019 года вместе с начальником ** Л. приехали проведать ** Солонцова В.Ю. Начальник объяснял, что работать некому, Солонцов В.Ю. согласился написать заявление по собственному желанию. Он был в шоковом состоянии. Начальник сказал писать с 5 марта 2019 года.

Заявления указанных свидетелей в контексте смысла, придаваемого статьёй 71 ГПК РФ, не являются теми доказательствами, которые могут подменять собой непосредственные пояснения свидетелей в суде относительно обстоятельств, очевидцами которых они были, поскольку при их написании свидетели непосредственно суду не дают пояснения, не предупреждаются об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, предусмотренной ст. 307 УК РФ. Показания в суде свидетелями даются на конкретно поставленные судом и сторонами вопросы в контексте юридически значимых обстоятельств, подлежащих выяснению и доказыванию.

При непосредственном опросе суду первой инстанции свидетель Л. пояснил, что приехал домой к истцу, хотел провести профилактическую беседу, поскольку последний выпивал, а 6 марта должен был выйти на смену дежурств. Сказал ему, что завтра дежурство, на что тот ответил, что будет писать заявление об увольнении по собственному желанию. Когда зашли к нему домой, он лежал на диване, встать не мог, при этом свидетель предполагал, что у него болела нога, ожогов не видел, были заметны старые рубцы. Предложил истцу вызвать скорую медицинскую помощь, съездить в больницу, чтобы открыть больничный лист, но он отказался, сразу сказал, что напишет заявление об увольнении. Подталкивающих действий в отношении истца не было. Возник вопрос: какую дату написать? Так как было 5 марта, сказал истцу: пусть пишет сегодняшним днём, то есть с 5 марта 2019 года. О том, что Солонцов В.Ю. находится на больничном не знал.

На вопрос своего представителя: "Вы действительно хотели уволиться с 5 марта?" истец пояснил суду: "Я рассчитывал за 2 недели узнать свой диагноз, но не получилось. (л.д. 163)

Из пояснений свидетеля Д, данных суду, следует, что 5 марта с начальником ** поехал проведать подчинённого к нему домой, который сам сказал, что напишет заявление по собственному желанию, так как не желал их подставлять. Солонцов В.Ю. лежал на кровати, был в нормальном состоянии, разговаривал адекватно. Сообщил, что упал, болит нога. Предложили ему вызвать скорую помощь, открыть больничный лист, но он отказался, сказал, что будет увольняться. Как он писал заявление, свидетель не видел, так как топил печку в доме свидетеля.

На вопрос представителя истца Лопато А.Т. о причинах написания подобного заявления свидетель Д. дал ответ: "Сказал Солонцов написать, мы написали под его диктовку, сказал, что в суд вызывать не будут" (оборотная сторона л.д. 163).

Суд, ориентируясь на показания Л. о том, что он сказал истцу написать в заявлении дату увольнения, пришёл к выводу о том, что с его стороны состоялось принуждение. Между тем, судебная коллегия считает, что данный вывод сделан в отрыве от всех показаний этого свидетеля на поставленные судом вопросы. Между тем согласно протоколу судебного заседания Л. пояснил суду, что "возник вопрос: какую дату написать? Так как было 5 марта, я сказал, пусть пишет сегодняшнюю дату, то есть с 5 марта".

То есть, в контексте обстоятельств, возникших в ходе разговора Л. и истца по поводу возможности продолжить последним работу, судебная коллегия приходит к выводу о том, что между указанными лицами состоялось лишь обсуждение возможной даты увольнения истца, в ходе которого стороны пришли к соглашению относительно этого вопроса, в результате чего истец указал в заявлении дату своего увольнения 5 марта 2019 года. Сам по себе ответ Л. о дате начала прекращения трудовых отношений не может быть признан принуждением или иной формой давления.

Также суд не дал никакой оценки пояснениям свидетелей Л. и Д. о том, что истец сам сказал, что намерен уволиться по собственному желанию, принуждения и подталкивания к этому с их стороны не было.

Между тем данное обстоятельство является юридически-значимым для выяснения и было фактически выяснено судом, поскольку в совокупности пояснения этих свидетелей указывают на то, что принуждения со стороны руководства ** ФГКУ "1 отряд ФПС по Республике Тыва" не имелось и доказано истцом не было. Однако им судом данная иная оценка, которую судебная коллегия считает неверной.

Помимо этого суд оставил без внимания пояснения свидетеля Д. о том, что заявлениями ими были написаны под диктовку Солонцова в надежде, что их не вызовут в судебное заседание.

Оснований не доверять данным показаниям свидетелей, изложенным непосредственно в суде, у суда первой инстанции не имелось. Опровержения им истцом также предоставлено не было.

Указание истцом в заявлении конкретной даты увольнения, не может быть поставлено в вину представителю работодателя как основание считать его действия принуждением в написании истцом заявления об увольнении, поскольку указанные ранее пояснения истца суду свидетельствуют, что он по собственной воле решилнаписать подобное заявление, при этом рассчитывал за 2 недели узнать свой диагноз. Ошибка истца в понимании процедуры увольнения по основаниям, указанным в заявлении и в исчислении срока начала прекращения трудовых отношений также не могут быть поставлены в вину работодателю, как основание считать, что мнение об увольнении истцу было навязано.

Пребывание начальника ** Л. в отпуске и появление его в этот период в доме истца с целью проверки его состояния не может быть признано ни самостоятельно ни в совокупности с иными доказательствами нарушением, свидетельствующим о наличии влияния на волю истца. Таковым нельзя считать и действия Л. по получению заявления истца об увольнении и передаче его в кадровое подразделение ответчика.

Сам по себе факт того, что в течение 2-3 часов после подписания Солонцовым В.Ю. заявления был вынесен приказ об его увольнении и истец был с ним ознакомлен, тогда как находился в другом населённом пункте, по мнению судебной коллегии, также не может свидетельствовать о каком-либо принуждении со стороны работодателя к написанию истца заявления об увольнении, а лишь свидетельствует о чётком исполнении воли истца.

Наличие листков нетрудоспособности и пребывание истца на лечении в медицинском учреждении в день увольнения, по мнению судебной коллегии, правого значения для рассмотрения настоящего спора не имеет, поскольку стороны пришли к обоюдному соглашению относительно факта и даты увольнения истца, тогда как запрет на увольнение работника в период временной нетрудоспособности предусмотрен в случае его увольнения по инициативе работодателя.

Также, по мнению судебной коллегии, не может повлиять на законность увольнения отзыв истцом своего заявления об увольнении на второй день после его подписания, поскольку к указному времени состоялось увольнение истца в дату, согласованную сторонами, что не запрещено требованиями ст. 80 ТК РФ.

Ссылка начальника ФГКУ "1 отряд ФПС по Республике Тыва" Ф. на п. 3 ст. 80 ТК РФ в письме от 15 марта 2019 года об отказе удовлетворить заявление истца от 7 марта 2019 года об отзыве заявления об увольнении не может быть принята как основание нарушения процедуры увольнения, поскольку как следует из содержания приказа N от 5 марта 2019 года истец был уволен на основании п. 3 ст. 77 ТК РФ, а из пояснений сторон следовало, что стороны согласовали дату увольнения в связи с намерением истца уволиться по собственному желанию.

Получение заявления в доме истца, а не при прибытии истца на работу не является нарушением процедуры увольнения и учёта мнения истца о причинах его увольнения, поскольку юридически значимым для разрешения настоящего спора является обстоятельства собственноручного написания заявления в отсутствие принуждения. Заявление истцом было написано собственноручно. Наличие принуждения, при котором он не мог отказаться от его написания, в суде доказано не было, судебной коллегий по изложенным ранее основаниям не установлено.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что выводы суда первой инстанции о нарушении трудовых прав Солонцова В.Ю. работодателем, уволившим истца с работы по п. 3 ст. 77 ТК РФ в отсутствие добровольного волеизъявления работника на увольнение по собственному желанию, были сделаны при неправильной оценке имеющихся в деле доказательств.

В связи с этим требования истца о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе не подлежали удовлетворению. Поскольку требования о компенсации морального вреда являются производными от требований о восстановлении на работе, то и в их удовлетворении следовало отказать.

По этим основаниям состоявшееся решение суда нельзя признать законным, оно подлежит отмене с принятием нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328, 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Пий-Хемского районного суда Республики Тыва от 13 мая 2019 года отменить, принять новое решение следующего содержания:

"В удовлетворении искового заявления Солонцова В.Ю. к Федеральному государственному казённому учреждению "1 отряд противопожарной службы по Республике Тыва" о признании увольнения Солонцова В.Ю. с должности ** Федерального государственного казённого учреждения "1 отряд противопожарной службы по Республике Тыва" незаконным, восстановлении на работе, компенсации морального вреда отказать".

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 12 июля 2019 года.

Председательствующий

Судьи