Заключение
на Договор между Российской Федерацией и Республикой
Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским
и уголовным делам, внесенный Президентом Российской Федерации
на ратификацию
Комитетом Государственной Думы по законодательству и судебно-правовой реформе и Комитетом Государственной Думы по международным делам рассмотрен Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам, подписанный в г.Варшаве более года назад и внесенный Президентом Российской Федерации в Государственную Думу на ратификацию. Договор в целом отвечает интересам развития отношений между Российской Федерацией и Республикой Польша. Вместе с тем, в ходе обсуждения текста Договора были высказаны следующие замечания и предложение:
1. Договор содержит в себе ряд положений, противоречащих международным нормам и законодательству Российской Федерации, а также значительное количество неточностей юридико-технического характера.
2. Частью второй статьи 58 Договора предусматривается, что Договаривающиеся Стороны могут обращаться с ходатайствами об осуществлении преследования за такие правонарушения, которые по законодательству запрашивающей Договаривающейся Стороны считаются преступлениями, а по законодательству запрашиваемой Договаривающейся Стороны - только административными проступками. Данное положение противоречит статьям 1 и 5 Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам от 20 апреля 1959 года, также внесенной Президентом Российской Федерации в Государственную Думу на ратификацию. При присоединении Российской Федерации к указанной Конвенции могут возникнуть серьезные расхождения с применением положений Договора.
3. Приведенные в статье Договора основания к отказу в выдаче лиц для уголовного преследования и исполнения приговора не в полной мере согласуются с соответствующими основаниями, предусмотренными статьей 11 Европейской Конвенции о выдаче от 13 декабря 1957 года, также внесенной Президентом Российской Федерации в Государственную Думу на ратификацию, и со статьей 6 Европейской Конвенции о международном признании судебных решений по уголовным делам от 28 мая 1970 года.
4. Согласно части второй статьи 68 Договора, компетентные учреждения юстиции каждой из Договаривающихся Сторон могут принять решение об аресте лица, находящегося на его территории, с целью последующей выдачи, но без получения требования о таком аресте, если имеются достаточные основания подозревать, что оно совершило на территории другой Договаривающейся Стороны преступление, влекущее выдачу. Данное положение противоречит как статье 122 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, содержащей исчерпывающий перечень оснований для задержания подозреваемого, так и Европейской конвенции о выдаче от 13 декабря 1957 года. Весьма спорным представляется то, что такого рода решения могут приниматься органами юстиции, а не судебными органами, как это предусмотрено международным законодательством.
5. Противоречив пункт 2 статьи 44 Договора, в котором, с одной стороны, закрепляется правило, согласно которому трудовые отношения регулируются законодательством стороны Договора, на территории которой выполняется или должна выполняться работа, но одновременно устанавливается, что применяется законодательство той стороны Договора, на территории которой находится работодатель. В целом положения статьи 44 Договора регулируют только вопросы, связанные с возникновением, изменением и прекращением трудового договора, в то время как трудовые отношения между их субъектами этими вопросами не ограничиваются. При такой редакции вне сферы правового регулирования оказываются, например, вопросы оплаты труда, порядка представления отпуска, продолжительности рабочего времени и т.п.
6. Редакция пункта 2 статьи 41 Договора не позволяет установить, в каких случаях форма составления или отмены завещания определяется законодательством Договаривающейся Стороны, гражданином которой был наследодатель в момент составления или отмены завещания, и когда при этом применяется законодательство Договаривающейся Стороны, на территории которой было составлено или отменено завещание.
7. Статья 60 Договора, регламентирующая порядок передачи подозреваемых лиц, не соответствует положениям уголовного и уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, поскольку действующим Уголовно - процессуальным кодексом РСФСР передача подозреваемых лиц не предусмотрена.
8. В статьях 46-48 Договора применяется термин "бесплатное процессуальное представительство" который далее по тексту нигде не раскрывается. Не знаком такой термин и гражданскому процессуальному законодательству Российской Федерации.
9. В пункте 1 статьи 37 Договора наряду с понятием "обязательства, возникающие вследствие причинения вреда" применен термин "вследствие недозволенных действий". В Гражданском кодексе Российской Федерации (глава 59) такой термин не содержится, не раскрывается он и в Договоре.
10. Положение пункта 2 статьи 1 Договора о том, что положения Договора, касающиеся граждан Договаривающихся Сторон, применяются соответственно к юридическим лицам, не в полной мере согласуются со статьей 19 Договора, в которой положения, касающиеся физических и юридических лиц, изложены раздельно. Пункт 2 статьи 1 не согласуется также с Гражданским кодексом Российской Федерации. Из статьи 19 Договора не ясно, почему в пункте 1 говорится только о дееспособности физического лица и ничего не говорится о его правоспособности, а в пункте 2 данной статьи говорится как о правоспособности, так и о дееспособности юридического лица, хотя в ГК Российской Федерации такое понятие как "дееспособность юридического лица" отсутствует.
11. Пункт 2 статьи 52 Договора содержит понятие "окончательные арбитражные решения...". Между тем, российское процессуальное законодательство, в том числе арбитражное процессуальное, оперирует в таких случаях понятием "судебные решения, вступившие в законную силу".
12. Статьям 161, 167 и главы XIX Семейного кодекса Российской Федерации противоречат положения пункта 2 статьи 25, статьи 27, пункта 1 статьи 29, пунктов 4-5 статьи 30 Договора.
13. В статье 44 Договора термин "претензии" не соответствует терминологии, которая применяется в законодательстве Российской Федерации о труде. В Кодексе законов о труде и других законодательных актах применяется термин "трудовые споры", а термин претензии более свойственен гражданскому законодательству. По тексту Договора имеет место употребление и других терминов, не соответствующих положениям Гражданского кодекса Российской Федерации, а также Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.
14. Статья 80 Договора разрешает передачу Договаривающейся Стороне "предметов", дефиниция которых весьма туманна и не соответствует статье 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации "Вещественные доказательства". Данной статьей в числе предметов предполагается в том числе передача денег и ценных бумаг, что противоречит российскому законодательству о ценных бумагах.
15. В целом обращает на себя внимание небрежность написания текста Договора, свидетельством чему является то обстоятельство, что в одних случаях термин употребляется правильно, в других - неправильно. Отмеченные недостатки могут привести к нарушению прав граждан Российской Федерации в процессе правоприменительной практики.
С учетом изложенного Комитет Государственной Думы по законодательству и судебно-правовой реформе и Комитет Государственной Думы по международным делам полагают целесообразным просить Президента Российской Федерации поручить Правительству рассмотреть вопрос об уточнении положений Договора между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам путем подписания дополнительного протокола, посредством обмена нотами, либо используя иные возможные процедуры.
Председатель Комитета по законодательству
и судебно-правовой реформе |
А.И.Лукьянов |
Председатель Комитета
по международным делам |
В.П.Лукин |
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.