Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 26 ноября 2019 г. по делу N 8Г-344/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Латушкиной С.Б. и Новожиловой И.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1308/2019, УИД: 38RS00324-01-2019-000810-18 по иску Шкулепова Анатолия Александровича к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства Иркутской области о компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование и содержание под стражей, по кассационным жалобам представителя Шкулепова А.А. - Ильина И.Н, Министерства финансов Российской Федерации, Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Иркутской области на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 11 сентября 2019 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б, выслушав объяснения представителя истца Шкулепова А.А. - Ильина И.Н, выступающего по доверенности, представителя ответчика - Министерства финансов Российской Федерации Князевой Е.А, выступающую по доверенности, представителя третьего лица Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Иркутской области Сушкову Н.Д, выступающую по доверенности, поддержавших доводы кассационных жалоб, участвующих в судебном заседании посредством видеоконференц-связи, представителя третьего лица прокуратуры Иркутской области - старшего прокурора отдела управления по обеспечению участия прокуроров в гражданском и арбитражном процессе Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О, выступающего по доверенности, полагавшего апелляционное определение подлежащим отмене, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Шкулепов А.А. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства Иркутской области (далее - Минфин России) о признании права на реабилитацию в связи с прекращением уголовного дела по реабилитирующим основаниям, взыскании компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование и содержание под стражей в размере 2316000 руб.

В обоснование заявленных требований Шкулепов А.А. указал, что 30 ноября 1990 г. в отношении него была применена мера пресечения в виде заключения по стражу, как лицу, привлечённому в качестве обвиняемого по уголовному делу N, расследование по которому производилось следственным управлением УВД Иркутской области.

В ходе предварительного следствия по уголовному делу истцу были предъявлены обвинения в совершении ряда тяжких преступлений, предусмотренных "данные изъяты" УК РСФСР.

В период с 30 ноября 1990 г. по 3 февраля 1994 г. (3 года 2 месяца 3 дня) Шкулепов А.А. содержался под стражей в следственном изоляторе "данные изъяты"

В период нахождения Шкулепова А.А. в следственном изоляторе, ему были созданы невыносимые условия содержания, он находился в одиночной камере размером 2 х 3 метра с бетонным полом и деревянными нарами 2 х 2 метра, без окон, вентиляции, дневного света, водопровода и канализации.

3 февраля 1994 г. Куйбышевским районным судом г. Иркутска мера пресечения Шкулепову А.А. в виде содержания под стражей признана незаконной, изменена на подписку о невыезде.

После освобождения из учреждения "данные изъяты", Шкулепова А.А. неоднократно вызывали к следователям следственного управления УВД Иркутской области, в дальнейшем эти действия прекратились.

В ноябре 2018 г. Шкулепов А.А. обратился к руководству ГСУ ГУ МВД России по Иркутской области с соответствующим заявлением из ответа на которое Шкулепову А.А. стало известно, что уголовное дело N уничтожено в 2012 г. в связи с истечением сроков хранения. Действия истца были переквалифицированы с "данные изъяты" УК РСФСР на "данные изъяты" УК РФ, а 28 апреля 2015 г. уголовное дело и уголовное преследование в отношении истца прекращено на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления.

В нарушение требований статей 133, 134 УПК РФ извещение о прекращении уголовного преследования по реабилитирующим основаниям в адрес Шкулепова А.А. не направлено, право на реабилитацию не признано, порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием, не разъяснён.

В течение времени нахождения под стражей истец был оторван от дома, семьи, работы, были распространены порочащие сведения о преступной деятельности истца, что умаляло его честь и достоинство, доброе имя.

Определением суда от 18 апреля 2019 г. производство по делу в части исковых требований Шкулепова А.А. к Минфину России о признании права на реабилитацию в связи с прекращением уголовного дела по реабилитирующим основаниям прекращено. Истцу разъяснено право обратиться в суд с указанными требованиями в порядке уголовного судопроизводства.

Представитель ответчика Минфина России иск не признал. Представители третьих лиц - ГУ МВД России по Иркутской области, прокуратуры Иркутской области также полагали исковые требования Шкулепова А.А. не подлежащими удовлетворению.

Решением Кировского районного суда г. Иркутска от 23 апреля 2019 г. исковые требования Шкулепова А.А. к Минфину России о компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование и содержание под стражей оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским Иркутского областного суда от 11 сентября 2019 г. решение суда первой инстанции отменено. По делу принято новое решение, которым с Минфина России в лице Управления Федерального казначейства Иркутской области в пользу Шкулепова А.А. взыскана компенсация морального вреда за незаконное уголовное преследование и содержание под стражей в размере 600 000 руб.

В кассационных жалобах представителем истца Шкулепова А.А. - Ильиным И.Н, Минфином России, ГУ МВД России по Иркутской области поставлен вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 11 сентября 2019 г.

В судебное заседание Судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции истец Шкулепов А.А, надлежаще извещённый о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явился, сведений о причинах неявки не представил. На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Шкулепов А.А. содержался в "данные изъяты" с 30 ноября 1990 г. по 3 февраля 1994г.

Постановлением Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 3 февраля 1994 г. мера пресечения в отношении Шкулепова А.А, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты" УК РСФСР, изменена на подписку о невыезде.

Из письма ГУ МВД России по Иркутской области N от 22 января 2019 г, на обращение Шкулепова А.А, за подписью зам.начальника СЧ ГСУ ГУ МВД России по Иркутской области В.Э. Савина, следует, что Шкулепов А.А. привлекался в составе группы лиц к уголовной ответственности по "данные изъяты" УК РСФСР, впоследствии, совершённое деяние переквалифицировано с "данные изъяты" УК РСФСР на "данные изъяты" УК РФ, уголовное дело N.

28 апреля 2005 г. уголовное дело N и уголовное преследование в отношении Шкулепова А.А. прекращено на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления. В связи с тем, что уголовное дело N уничтожено в 2012 г. в установленном законом порядке, в связи с истечением сроков хранения, выдать копию постановления о прекращении уголовного дела не представляется возможным.

Уничтожение уголовного дела N подтверждается актом N о выделении к уничтожению документов, утверждённого и.о. начальника СЧ ГСУ ГУ МВД России по Иркутской области 9 апреля 2012 г.

Из ответа на судебный запрос, представленного начальником "данные изъяты" Мокеевым И.Р. (N от 2 апреля 2019г.) следует, что согласно архивных данных архивно-регистрационной картотеки, Шкулепов А.А. прибыл 30 ноября 1990 г. в "данные изъяты". Постановлением СУ Иркутского УВД избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, по обвинению в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты" УК РСФСР ("данные изъяты"). 3 февраля 1994 г. Шкулепов А.А. освобождён по постановлению Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 03 февраля 1994 г. под подписку о невыезде. Предоставить дело не предоставляется возможным ввиду его уничтожения в связи с истечением сроков хранения.

По сведениям, представленным прокуратурой Куйбышевского районного суда г. Иркутска 18 апреля 2019 г. N, материалы по обращениям Шкулепова А.А. в прокуратуру Куйбышевского района г. Иркутска за период с 1990 - 1994 гг. на условия содержания в "данные изъяты", на действия сотрудников ОВД, в архиве прокуратуры района отсутствуют, надзорное производство по уголовному делу N в прокуратуре района не заводилось.

По информации Куйбышевского районного суда г. Иркутска N от 18 апреля 2019 г. предоставить материалы об избрании меры пресечения в отношении Шкулепова А.А. не предоставляется возможным, поскольку материалы за 1994 г. уничтожены в связи с истечением срока хранения. Жалобы в порядке статьи 125 УПК РФ за период с 1900 - 1994 гг. по архивным данным от Шкулепова А.А. в Куйбышевский районный суд г. Иркутска не поступали.

По сообщению начальника ИЦ ГУ МВД России по Иркутской области от 8 апреля 2019 г. N контрольный журнал учёта преступлений лиц, их совершивших, и движения уголовных дел за 1990 г. уничтожен по истечении сроков хранения согласно пункта 475 приказа МВД России от 15 мая 2006 г. N, акт N от 18 марта 2010 г.

По сведениям ГИЦ МВД России и информационного центра ГУ МВД России по Иркутской области Шкулепов А.А. привлекался к уголовной ответственности:

СО Октябрьского РОВД г. Иркутска по уголовному делу N по "данные изъяты" УК РСФСР, приговор народного суда Октябрьского района г. Иркутска, "данные изъяты" УК РСФСР, вступил в законную силу 28 декабря 1979 г, назначено наказание в виде трёх лет лишения свободы с отсрочной исполнения на два года;

Куйбышевским РОВД г. Иркутска 11 июля 1979 г. по "данные изъяты" УК РСФСР, приговор Иркутского областного суда от 21 февраля 1980 г. по "данные изъяты" УК РСФСР, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на семь лет, приговор вступил в законную силу 27 мая 1980 г, убыл в "данные изъяты", освобождён по отбытии срока - 11 июля 1986 г.

Другие сведения в отношении Шкулепова А.А. о привлечении его к уголовной ответственности отсутствуют.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции на основании установленных по делу обстоятельств, с учётом объяснений сторон и собранных по делу письменных доказательств, руководствуясь положениями частей 1 и 3 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, содержащимися в постановлении Пленума от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 УПК РФ, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", пришёл к выводу об отсутствии правовых оснований для их удовлетворения.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что основанием для возникновения у лица права на реабилитацию является постановленный в отношении его оправдательный приговор или вынесенное постановление о прекращении уголовного дела, уголовного преследования по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ. Доказательств незаконного уголовного преследования, незаконного избрания в отношении истца меры пресечения в виде заключения под стражу, признания в установленном уголовно-процессуальном порядке за Шкулеповым А.А. права на реабилитацию в связи незаконным уголовным преследованием и избранием меры пресечения в виде содержания под стражей, не представлено.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение об удовлетворении иска, судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда, исследовав и оценив доказательства, признала установленным факт осуществления в отношении истца уголовного преследования в период с 30 ноября 1990 г. по 28 апреля 2005 г. в связи с расследованием уголовного дела N по обвинению в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты" УК РСФСР, прекращённого по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления, а также факт нахождения Шкулепова А.А. в условиях изоляции от общества в период с 30 ноября 1990 г. по 3 февраля 1994 г. - 3 года 2 месяца 3 дня. В связи с этим суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о доказанности причинения истцу нравственных страданий в результате незаконного уголовного преследования.

Указывая на тяжесть предъявленного истцу обвинения, длительность пребывания в условиях изоляции от общества, невозможности находиться с семьёй и малолетним ребёнком 1987 года рождения, суд апелляционной инстанции определилкомпенсацию морального вреда в размере 600 000 руб.

При этом, оценивая степень нравственных страданий, суд апелляционной инстанции учёл степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, личность истца, который в период уголовного преследования по уголовному делу N имел неснятую и непогашенную судимость за совершение тяжкого преступления и был освобождён из мест лишения свободы по отбытию наказания, а также время, прошедшее с момента прекращения уголовного дела и уголовного преследования до обращения в суд с настоящим иском (13 лет).

Выводы суда апелляционной инстанции основаны на правильном применении норм материального права, регулирующих возникшие отношения, и установленных фактических обстоятельствах дела, подтверждаются совокупностью исследованных доказательств, оценка которым дана в соответствии с требованиями статьи 67 ГПК РФ.

Согласно части 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) вред, причинённый гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причинённый юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счёт казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счёт казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объёме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В силу статьи 1100 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинён гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности.

В соответствии с частью 2 статьи 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснил, что суду необходимо выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.

Статьёй 53 Конституции Российской Федерации к числу гарантированных Конституцией прав граждан отнесено право на возмещение государством вреда, причинённого незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии с пунктом 34 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) под реабилитацией в уголовном судопроизводстве понимается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию.

Частью 4 статьи 11 УПК РФ предусмотрено, что вред, причинённый лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, которые установлены Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

В соответствии со статьёй 133 УПК РФ право на реабилитацию имеют лица, по уголовным делам которых был вынесен оправдательный приговор или уголовное преследование в отношении которых прекращено по основаниям, предусмотренным п. п. 1, 2, 5, 6 ч. 1 ст. 24, п. п. 4 - 6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ; присужденный - в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. п. 1, 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, и некоторые другие лица.

Согласно статье 134 УПК РФ суд в приговоре, определении, постановлении, а следователь, дознаватель в постановлении признают за оправданным либо лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию. Одновременно реабилитированному направляется извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.

Как следует из пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" (далее постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17), с учётом положений части 2 статьи 133 и части 2 статьи 135 УПК РФ право на реабилитацию имеют как лица, уголовное преследование которых признано незаконным или необоснованным судом первой инстанции по основаниям, предусмотренным в части 2 статьи 133 УПК РФ, так и лица, в отношении которых уголовное преследование прекращено по указанным основаниям на досудебных стадиях уголовного судопроизводства либо уголовное дело прекращено и (или) приговор отменен по таким основаниям в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. На досудебных стадиях к таким лицам относятся подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которых прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части 1 статьи 24 УПК РФ (отсутствие события преступления; отсутствие в деянии состава преступления; отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных частью 4 статьи 20 УПК РФ; отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в пунктах 2 и 2.1 части 1 статьи 448 УПК РФ.

Согласно пункту 13 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17, с учётом положений статей 133 УПК РФ и 1070 ГК РФ вред, причинённый гражданину в результате незаконного или необоснованного уголовного преследования, например, незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного задержания, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу и иных мер процессуального принуждения, незаконного применения принудительных мер медицинского характера, возмещается государством в полном объёме (в том числе с учётом требований статьи 15 ГК РФ) независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда за счёт казны Российской Федерации.

Установив, что уголовное преследование в отношении Шкулепова А.А. прекращено на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления, что является одним из оснований наличия права на реабилитацию в соответствии со статьёй 133 УПК РФ, суд апелляционной инстанции пришёл к правильному выводу, что Шкулепов А.А. имеет право на компенсацию морального вреда в порядке реабилитации.

Отсутствие в материалах дела постановления о прекращении уголовного дела N, согласно которому уголовное преследование в отношении Шкулепова А.А. прекращено на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ, за отсутствием в деянии состава преступления, и признании за Шкулеповым А.А. права на реабилитацию, на что указывается в поданных представителями ответчика и третьего лица в кассационных жалобах, само по себе не свидетельствует об отсутствии у истца права на реабилитацию, как лица, необоснованно подвергнутого уголовному преследованию.

Факт незаконного уголовного преследования Шкулепова А.А. и его право на реабилитацию нашёл своё подтверждение в представленных материалах гражданского дела доказательствах, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая оценка в соответствии со статьёй 67 ГПК РФ, в их совокупности.

Несогласие с оценкой судом доказательств и установленными судом обстоятельствами, в соответствии со статьёй 379.7 ГПК РФ, не может служить основанием для отмены обжалуемого судебного постановления.

Доводы кассационной жалобы истца Шкулепова А.А. о несогласии с размером компенсации морального вреда не могут повлечь отмену обжалуемого апелляционного определения.

Согласно статье 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьёй 151 настоящего Кодекса.

Так, в силу положений статей 151, 1101 ГК РФ определение размера компенсации морального вреда находится в компетенции суда, разрешается судом в каждом конкретном случае с учётом характера спора, конкретных обстоятельств дела, индивидуальных особенностей потерпевшего, которому причинены нравственные или физические страдания, а также других факторов.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу Шкулепова А.А. компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции правильно применил критерии, предусмотренные статьями 151, 1101 ГК РФ, оценил в соответствии со статьёй 67 ГПК РФ все представленные по делу доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, характера причинённых истцу физических и нравственных страданий, длительности уголовного преследования, содержания под стражей, индивидуальных особенностей истца и с учётом требований разумности и справедливости определилразмер компенсации морального вреда в сумме 600 000 рублей.

Выводы суда апелляционной инстанции в данной части мотивированы, а доводы жалобы Шкулепова А.А. не содержат указания на какие-либо новые обстоятельства, не учтённые и не проверенные судом апелляционной инстанции, и не свидетельствуют о несоответствии выводов суда обстоятельствам дела.

Определённый судом размер денежной компенсации морального вреда соответствует установленным фактическим обстоятельствам, степени нравственных страданий, требованиям разумности и справедливости.

Ссылка Шкулепова А.А. на определение Верховного Суда Российской Федерации, постановления Европейского Суда по правам человека по иным делам, не может быть принята во внимание, так как суд рассматривает дело с учётом конкретных обстоятельств и в соответствии с представленными доказательствами, указанные судебные акты не имеют преюдициального значения для рассматриваемого спора.

Доводы, изложенные в кассационных жалобах, выводы суда апелляционной инстанции не опровергают, не подтверждают существенных нарушений норм материального права и норм процессуального права, повлиявших на исход дела.

По существу доводы жалоб направлены на переоценку установленных обстоятельств и представленных доказательств, что не входит в полномочия суда при кассационном производстве.

Вместе с тем, довод представителя ответчика Минфина России в кассационной жалобе о том, что компенсация морального вреда, причинённого незаконным привлечением к уголовной ответственности осуществляется Минфином России за счёт средств казны Российской Федерации, заслуживает внимания.

Как следует из обжалуемого апелляционного определения, удовлетворяя требования истца, суд апелляционной инстанции в резолютивной части апелляционного определения указал на взыскание компенсации морального вреда в пользу Шкулепова А.А. с Минфина России в лице Управления Федерального казначейства Иркутской области, при этом не указал источник выплат.

Между тем, суд апелляционной инстанции не учёл, что из положений части 1 статьи 1070 ГК РФ, разъяснений, содержащихся в пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17, следует, что вред, причинённый гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, возмещается за счёт казны Российской Федерации.

Субъектом, обязанным возместить вред по правилам статьи 1070 ГК РФ, и, соответственно, ответчиком по указанным искам является Российская Федерация, от имени которой в суде выступает Минфин России, поскольку эта обязанность Гражданским кодексом Российской Федерации, Бюджетным кодексом Российской Федерации или иными законами не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина (статья 1071 ГК РФ).

В абзаце шестом пункта 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2019 г. N 13 "О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации" также разъяснено, что при удовлетворении иска о возмещении вреда в порядке, предусмотренном статьёй 1070 ГК РФ, в резолютивной части решения суд указывает на взыскание вреда с Российской Федерации в лице Минфина России за счёт казны Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 390 ГПК РФ по результатам рассмотрения кассационных жалобы, представления кассационный суд общей юрисдикции вправе изменить либо отменить постановление суда первой или апелляционной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело на новое рассмотрение, если допущена ошибка в применении и (или) толковании норм материального права.

В связи с изложенным, поскольку судом апелляционной инстанции допущена ошибка в применении норм материального права, для исправления которой не требуется установления новых обстоятельств дела, Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает необходимым изменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 11 сентября 2019 г, дополнив резолютивную часть апелляционного определения указанием на взыскание компенсации морального вреда в пользу Шкулепова А.А. с Министерства Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства Иркутской области за счёт казны Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

изменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 11 сентября 2019 г, указав в резолютивной части определения:

Взыскать с Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства Иркутской области в пользу Шкулепова Анатолия Александровича компенсацию морального вреда за незаконное уголовное преследование и содержание под стражей в размере 600 000 рублей за счёт казны Российской Федерации.

В остальной части апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 11 сентября 2019 г. оставить без изменения, кассационные жалобы представителя Шкулепова А.А. - Ильина И.Н, Министерства финансов Российской Федерации, Главного управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Иркутской области - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи