Апелляционное определение СК по гражданским делам Новосибирского областного суда от 24 декабря 2020 г. по делу N 33-11036/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Новосибирского областного суда в составе:

Председательствующего Недоступ Т.В.

судей Александровой Л.А, Никифоровой Е.А.

при секретаре Ведерниковой М.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Новосибирске 24 декабря 2020 г. гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца Зайда С.С.- Марыскиной А.И, истца Зайда Ларисы Александровны на решение Новосибирского районного суда Новосибирской области от 18 сентября 2020 года

по иску Зайда Сергея Сергеевича, Зайда Ларисы Александровны к Черушевой Надежде Михайловне, Черушеву Алексею Михайловичу о компенсации морального вреда, возложении обязанности запретить изменять направление видеокамеры.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Александровой Л.А, заслушав пояснения истца Зайда Л.А, представителя истца Марыскиной А.И, ответчиков Черушевой Н.М, Черушева А.М, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Зайда С.С, Зайда Л.А. обратились в суд с иском к Черушевой Н.М, Черушеву А.М, в котором с учетом уточнения исковых требований просили запретить ответчикам изменять направление видеокамеры, расположенной в верхней части щипца (наверху торцевой стены дома, фронтоне жилого дома под скатом крыши), жилого дома N 9 по адресу: Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с. Марусино, ул. Автомобилистов, при котором в обзор видеокамеры может входить земельный участок, расположенный по адресу Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с. Марусино, ул. Автомобилистов, д. 8 и находящиеся на нем строения; взыскать компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб.

В обоснование иска указано, истцы и третье лицо - Шаповалова О.С. являются собственниками (в равных долях) земельного участка, площадью 1119 кв.м, расположенного по адресу: Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с. Марусино, ул. Автомобилистов, д. 8.

В настоящее время на указанном земельном участке расположены хозяйственные постройки в виде бани и сараев для содержания животных, птиц, а также начато строительство индивидуального жилого дома.

Соседний смежный земельный участок, общей площадью 1086 кв.м, с кадастровым номером: "данные изъяты" по генплану и расположенным на нем жилом доме с кадастровым номером "данные изъяты".м, принадлежит на праве собственности ответчику Черушевой Н.М.

В конце 2017 г. ответчиками на указанном жилом доме со стороны участка, принадлежащего истцам, на верху торцевой стены жилого дома было установлены две видеокамеры. Как следует из представленных фотографий, одна камера расположена непосредственно под свесом крыши на стыке скатов кровли, вторая слева - возле окна. При этом, камеры направлены непосредственно на земельный участок, принадлежащий истцам. Судя по световым датчикам на камерах в темное время суток, видеонаблюдение ведется круглосуточно.

Истцы своего разрешения на съемку их земельного участка не давали.

Полагают, что установление ответчиком без согласия Зайды С.С. и Зайда Л.А. камер видеонаблюдения, с обзором и видеофиксацией принадлежащего истцам земельного участка, нарушает права последних на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.

Решением Новосибирского районного суда Новосибирской области от 18 сентября 2020 года в удовлетворении иска отказано.

Суд постановилвзыскать с истцов в пользу ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России расходы по оплате судебной экспертизы по 34 200 руб. с каждого.

Судом постановлено указанное решение, с которым не согласны представитель истца Зайда С.С.- Марыскина А.И, истец Зайда Л. А. просят отменить решение суда, вынести новое.

Доводы жалобы по существу повторяют правовую позицию истцов в суде первой инстанции.

В обоснование доводов жалобы заявители указывают, что суд, отказывая в удовлетворении исковых требований, не применил положения абз. 2 п.2 ст. 150 ГК РФ, подлежащие применению к спорным правоотношениям.

Судом неверно определены обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения настоящего дела.

Указывают, что суд не установили не принял во внимание изменения ответчиками направления видеокамеры после обращения в суд с настоящим иском, а также суд не установилфакт наличия или отсутствия у ответчиков возможности в дальнейшем изменять направление спорной камеры.

Обращают внимание на то, что в материалах дела отсутствуют какие-либо доказательства, подтверждающие невозможность ответчиков менять направление видеокамеры.

Ссылаются на то, что у ответчиков отсутствуют предусмотренные законом основания для нарушения прав истцов на неприкосновенность частной жизни.

Полагают, что суд пришел к неверному выводу об отсутствие факта нарушения ответчиками прав истцов на неприкосновенность частной жизни, в связи с чем необоснованно отказал в удовлетворении требований о компенсации морального вреда.

Изучив материалы дела, заслушав явившихся лиц, обсудив доводы жалоб, проверив законность и обоснованность решения суда, судебная коллегия приходит к выводу, что решение подлежит отмене, в связи с несоответствием выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела (п. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как следует из материалов дела, Черушева Н.М. является собственником жилого дома и земельного участка площадью, расположенных по адресу: "данные изъяты" Черушев А.М. приходится сыном Черушевой Н.М.

Зайда Л.А, Зайда С.С, Шаповаловой О.С. на праве общей долевой собственности принадлежат жилой дом, и земельный участок площадью, расположенные по адресу: "данные изъяты"

Вступившим в законную силу решением Новосибирского районного суда Новосибирской области от 22.09.2017, на Зайда Ларису Александровну, Зайда Оксану Сергеевну, Зайда Сергея Сергеевича возложена обязанность снести - хозяйственные постройки для содержания сельскохозяйственных животных и птиц, находящиеся на земельном участке с кадастровым номером "данные изъяты"

В отношении истцов и третьего лица были возбуждены исполнительные производства N 15328/18/54031, N 15323/18/54031, N 15316/18/54031.

14.06.2018 в отдел судебных приставов по Новосибирскому району Новосибирской области Черушевым А.М, действующим в интересах Черушевой Н.М. по доверенности, было подано заявление, в котором он просил привлечь Зайда Л.А, Зайда С.С, Шаповалову О.С. к административной ответственности за нарушение запрета на эксплуатацию хозяйственных построек, наложенного судебным приставом-исполнителем. В подтверждение своих доводов представлены фотоматериалы на 5 листах, а также сообщено о наличии видеозаписи данного нарушения (т. 1 л.д. 61-64).

Обращаясь в суд с иском, истцы указали, что ответчиками установлены видеокамеры направленные непосредственно на земельный участок истцов, что нарушает права последних на неприкосновенность частной жизни истцов, личную и семейную тайну.

Рассматривая спор, суд и отказывая в иске, суд пришел к выводу, что факт устройства видеокамер в пределах земельного участка ответчика Черушевой Н.М. не свидетельствует о совершении действий по хранению, использованию, распространению сведений о частной жизни истцов. Предоставление информации в ОСП по Новосибирскому району Новосибирской области не может являться распространением сведений об истцах. Каких либо вредных последствий в виде незаконного использования видеозаписей с изображением истцов не наступило. Кроме того, полученные записи не несут значимой и персонифицированной информации об истцах, качество съемки не позволяет достоверно идентифицировать полученные при съемке изображения с конкретными лицами.

Судебная коллегия не соглашается с выводами суда по следующим основаниям.

Гарантируя право каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, Конституция Российской Федерации (часть 1 статьи 23) запрещает сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (статья 24, часть 1) и устанавливает, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (статья 2), реализация которой может выражаться в обеспечении их превентивной защиты посредством определения законных оснований собирания, хранения, использования и распространения сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, а также в установлении мер юридической ответственности (статья 71, пункты "в", "о"; статья 72, пункт "б" части 1), в том числе уголовно-правовых санкций за противоправные действия, причиняющие ущерб находящимся под особой защитой Конституции Российской Федерации правам личности.

Исходя из статей 23 (часть 1) и 24 (часть 1) Конституции Российской Федерации, конфиденциальным характером обладает любая информация о частной жизни лица, а потому она во всяком случае относится к сведениям ограниченного доступа. Право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера; в понятие "частная жизнь" включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если носит непротивоправный характер (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июня 2005 года N 248-О, от 26 января 2010 года N 158-О-О и от 27 мая 2010 года N 644-О-О). Соответственно, лишь само лицо вправе определить, какие именно сведения, имеющие отношение к его частной жизни, должны оставаться в тайне, а потому и сбор, хранение, использование и распространение такой информации, не доверенной никому, не допускается без согласия данного лица, как того требует Конституция Российской Федерации.

Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, предполагается, что реализация другого конституционного права - права каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (статья 29, часть 4, Конституции Российской Федерации) возможна только в порядке, установленном законом, и что федеральный законодатель правомочен определить законные способы получения информации (Постановление от 31 марта 2011 года N 3-П). Следовательно, собирание или распространение информации о частной жизни лица допускается лишь в предусмотренном законом порядке и лишь в отношении тех сведений, которые уже официально кому-либо доверены самим лицом и в законном порядке собраны, хранятся, используются и могут распространяться. Иное приводило бы к произвольному, не основанному на законе вторжению в сферу частной жизни лица, право на неприкосновенность которой гарантируется Конституцией Российской Федерации, сужало бы понятие частной жизни и объем гарантий ее защиты.

В соответствии с положениями, содержащимися в ст. 150, 152.1, 152.2 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В случаях, если того требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, опубликования решения суда о допущенном нарушении, а также путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо.

Если иное прямо не предусмотрено законом, не допускаются без согласия гражданина сбор, хранение, распространение и использование любой информации о его частной жизни, в частности сведений о его происхождении, о месте его пребывания или жительства, о личной и семейной жизни.

В случаях, когда информация о частной жизни гражданина, полученная с нарушением закона, содержится в документах, видеозаписях или на иных материальных носителях, гражданин вправе обратиться в суд с требованием о пресечении или запрещении дальнейшего ее распространения.

Разрешая спор, суд установил, что на щипце дома по адресу Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с. Марусино, ул. Автомобилистов, д. 9, установлены две видеокамеры.

При этом сторонами не оспаривается, что камеры были направлены на сторону земельного участка фиксируя его. В том числе данный факт следует из заявления поданного ответчиками от 14.06.2018 в отдел судебных приставов по Новосибирскому району Новосибирской области, с приложением фотоматериалов на 5 листах, а также сообщения о наличии видеозаписи. (т. 1 л.д. 61-64).

Как следует из пояснений истца Зайда Л.А, и не оспаривалось ответчиками, на земельном участке принадлежащим на праве собственности находится строение в котором она проживала производя строительство жилого дома и сарай.

Таким образом, ответчики, осуществляя наблюдение с помощью видеокамер направленным на земельный участок истцов, без их согласия вторгаются в их частную жизнь, фактически контролируя их поведение на территории своей придомовой территории, производят видеосъемку на территории частного домовладения, при этом меняя направление видеокамер.

Приходя к такому выводу, судебная коллегия принимает во внимание выводы, содержащиеся в заключении ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России N675/8-2 от 29.06.2020 которым установлено, что в результате осмотра щипца дома по адресу Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с. Марусино, ул. Автомобилистов, д. 9, на нем было обнаружено две видеокамеры, подключенные к видеорегистратору "H.VIEW", расположенному внутри дома в подсобном помещении, наверху полки. Установленная на щипце дома верхняя камера присоединена к питанию и каналу записи САМ1, нижняя - к питанию к каналу САМ4. При включении видеорегистратора "H.VIEW" после инициализации операционной системы, установленной в энергонезависимой памяти видеорегистратора, на экране монитора воспроизводится видеоизображение с подключенных камер. Согласно технических характеристик видеокамер у них отсутствует функция хранения данных, отсутствует функция поддержки мобильных систем. При просмотре изображения на экране монитора установлено, что в поле зрения видеокамеры САМ1 попадает часть окна, камера 4, стена дома первого этажа, придомовая территория, часть забора. Территория соседнего участка в поле зрения видеокамеры не просматривается. Изображение в канале САМ4 отсутствует. При подключении другой видеокамеры, имеющейся у Черушева А.М, к данному каналу, на мониторе появляется изображение, свидетельствующее о неисправности камеры N4. Земельный участок, расположенный по адресу Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с.Марусино, ул. Автомобилистов, д. 8 находится вне сектора обзора видеокамеры N 1, расположенной на щипце живого дома по адресу Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с. Марусино, ул. Автомобилистов, д. 9.

Таким образом, камеры установлены и на период проведения экспертизы имели иной вид обзора, нежели представленные данные на имя судебного пристава.

При таких обстоятельствах требования истцов запретить ответчикам изменять направление видеокамеры, расположенной в верхней части щипца (наверху торцевой стены дома, фронтоне жилого дома под скатом крыши), жилого дома N 9 по адресу: Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с. Марусино, ул. Автомобилистов, при котором в обзор видеокамеры может входить земельный участок, расположенный по адресу Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с. Марусино, ул. Автомобилистов, д. 8 и находящиеся на нем строения признаются обоснованными.

В этой связи судебная коллегия находит, что в результате противоправных действий совместных ответчиков, истцам причинены нравственные страдания, так как ответчики вторгаются в личную жизнь истцов, они вынуждены жить, зная, что за ними ведется наблюдение, что ограничивает свободу в действиях и т.д, находясь на своем участке.

В силу ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" указано, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (п. 2).

Как следует из положений п.9, 14 Практической инструкции к Регламенту Европейского Суда по правам человека "II. Представление требований о присуждении справедливой компенсации", в качестве цели присуждения судом компенсации Европейский Суд по правам человека рассматривает возмещение заявителю действительных неблагоприятных последствий нарушения, а не наказание ответчика. В связи с этим неправомерно удовлетворять требования о компенсации ущерба, носящие "карательный", "отягощающий" или "предупредительный" характер. Природа морального вреда такова, что она не поддается точному исчислению. Если установлено причинение такого вреда и суд считает, что необходимо присуждение денежной компенсации, он делает оценку, исходя из принципа справедливости, с учетом стандартов, происходящих из его прецедентной практики.

Определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия в том числе исходит из следующего.

Частью 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации установлено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Согласно п. п. 3 и 4 ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В соответствии с п. 1 ст. 9 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права.

В целях реализации указанного выше правового принципа абз. 1 п. 1 ст. 10 ГК РФ установлена недопустимость осуществления гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действий в обход закона с противоправной целью, а также иного заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом).

Как следует из пояснений ответчиков, решения суда вступившего в законную силу, наличие видеокамеры было обусловлено тем, что истцы не исполняли решение суда в части сноса сарая.

Действительно, как следует из материалов дела, исполнительное производство по делу длилось длительный период времени, ответчики опасались за свою жизнь здоровье и имущество. На данный период времени сарай истцами снесен.

Однако в любом случае нарушение прав ответчиков длительным неисполнением, будучи злоупотреблением со стороны истцов, с учетом положений ст.10 ГК РФ, не свидетельствует о правомерности установления видеокамер.

С учетом вышеизложенного, определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия, руководствуясь вышеуказанными правовыми нормами, с учетом конкретных обстоятельств дела, характера причиненных истцам нравственных страданий, разумности и справедливости, приходит к выводу о взыскании с ответчиков, как лиц совместно причинивших вред в пользу истцов компенсации морального вреда в размере 1000 руб. по 500рублей с каждого.

Согласно ч.3ст.98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если суд вышестоящей инстанции, не передавая дело на новое рассмотрение, изменит состоявшееся решение суда нижестоящей инстанции или примет новое решение, он соответственно изменяет распределение судебных расходов.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно ч. 1 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй ст. 96 настоящего Кодекса.

Из содержания указанных норм следует, что критерием присуждения судебных расходов является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного требования.

Определением суда от 05.12.2019г. назначена судебная экспертиза, расходы на ее проведение возложены на стороны в равных долях. (л.д.157)

Определением Судебной коллегии НОС, данное определение отменено в части распределения судебных расходов, расходы возложены на ответчиков. (л.д.209).

Поскольку расходы за проведение экспертизы не оплачены, руководитель экспертного учреждения, в ходатайстве, просил оплатить их в размере 68 400руб.

При таких обстоятельствах, учитывая, что исковые требования удовлетворены, в том числе на основании результата судебной экспертизы, расходы следует возложить на ответчиков в равных долях.

Оснований для уменьшения расходов по проведению экспертизы либо оснований для произвольного снижения расходов на оплату проведенной судебной экспертизы не имеется, так как взыскание этих расходов произведено в соответствии с процессуальным законом, при их документальном подтверждении.

Руководствуясь ст. ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Новосибирского районного суда Новосибирской области от 18 сентября 2020 года отменить, принять новое решение которым исковые требования Зайда Сергея Сергеевича, Зайда Ларисы Александровны удовлетворить частично.

Запретить ответчикам Черушевой Надежде Михайловне, Черушеву Алексею Михайловичу изменять направление видеокамеры, расположенной в верхней части щипца (наверху торцевой стены дома, фронтоне жилого дома под скатом крыши), жилого дома N "данные изъяты", при котором в обзор видеокамеры может входить земельный участок, расположенный по адресу Новосибирская область, Новосибирский район, Криводановский сельсовет, с. "данные изъяты" находящиеся на нем строения.

Взыскать с Черушевой Надежды Михайловны, Черушева Алексея Михайловича в пользу Зайда Сергея Сергеевича, Зайда Ларисы Александровны компенсацию морального вреда в размере 1 000 рублей, по 500 рублей с каждого.

Взыскать с Черушевой Надежды Михайловны, Черушева Алексея Михайловича в пользу ФБУ Сибирский РЦСЭ Минюста России расходы по оплате судебной экспертизы в размере по 34 200 рублей с каждого.

Апелляционную жалобу удовлетворить частично.

Председательствующий

Судьи