Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 февраля 2021 г. по делу N 8Г-23329/2020[88-2297/2021-(88-21614/2020)]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Кожевниковой Л.П.

судей Шефер И.А, Новожиловой И.А, с участием прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Симоненко Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N24RS0024-01-2020-000462-09 (2-997/2020) по иску Ш.Т.П. к краевому государственному бюджетному учреждению социального обслуживания "Канский психоневрологический интернат" о восстановлении на работе, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе краевого государственного бюджетного учреждения социального обслуживания "Канский психоневрологический интернат" на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 октября 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Симоненко Е.В, полагавшую кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Ш.Т.П. обратилась в суд с иском к краевому государственному бюджетному учреждению социального обслуживания "Канский психоневрологический интернат" (далее- КГБУ СО "Канский психоневрологический интернат") о признании увольнения незаконным, о восстановлении на работе, компенсации морального вреда.

В обоснование исковых требований указала, что с 26 июня 2008 г. работала у ответчика на различных должностях.

30 октября 2015 г. между ней и ответчиком был заключен трудовой договор, срок действия которого неоднократно продлевался путем заключения дополнительных соглашений.

24 сентября 2018 г. заключено дополнительное соглашение к договору от 30 октября 2015 г, в соответствии с которым истец переведена на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными на период с 24 сентября 2018 г. до выхода на работу основного работника.

18 февраля 2019 г. с истцом заключено дополнительное соглашение к указанному трудовому договору, в соответствии с которым истцу предоставлена работа по должности младшая медицинская сестра по уходу за больными.

Уведомлением от 23 декабря 2019 г. она была извещена о расторжении трудового договора с 19 января 2020 г. в связи с истечением срока.

Приказом от 17 января 2020 г. N трудовой договор от 26 июня 2008 г. N был расторгнут в связи с истечением срока трудового договора.

Истец считает увольнение незаконным, так как в дополнительном соглашении от 18 февраля 2019 г. к трудовому договору от 30 октября 2015 г. не указан срок действия трудового договора, в связи с чем, считает, что трудовой договор заключен на неопределенный срок и не может быть расторгнут по основаниям истечения срока его действия.

Кроме того, считает, что основания для заключения срочного трудового договора отсутствовали. При этом, расторгаемый трудовой договор от 26 июня 2008 г, указанный в приказе от 17 января 2020 г, содержит условие о том, что договор заключен с 26 июня 2008 г. на неопределенный срок.

Просила признать увольнение незаконным, восстановить ее на работе в должности младшей медицинской сестры по уходу за больными, взыскать компенсацию морального вреда в размере 10 000 руб.

Решением Канского городского суда Красноярского края от 15 июня 2020 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 октября 2020 г. решение Канского городского суда Красноярского края от 15 июня 2020 г. отменено, с принятием по делу нового решения, суд признал незаконным увольнение истца на основании приказа от 17 января 2020 г. по п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (далее- ТК РФ), восстановил истца в КГБУ СО "Канский психоневрологический интернат" в должности буфетчик с 20 января 2020 г, взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, КГБУ СО "Канский психоневрологический интернат" ставит вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 октября 2020 г, как незаконного, принятого с нарушением норм материального права, оставить решение суда первой инстанции от 15 июня 2020 г. без изменения.

Прокурором Забайкальского края в отношении доводов кассационной жалобы представлены возражения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Судами установлено и следует из материалов дела, что 26 июня 2008 г. на основании заявления истца Ш.Т.П. от 26 июня 2008 г, с ней заключен трудовой договор N, в соответствии с которым она была принята на работу к ответчику на должность кладовщика 1 разряда.

В соответствии с п. 2.2 трудового договора, договор был заключен на неопределенный срок.

На основании заявления от 3 сентября 2008 г. истец переведена на должность заведующего складом.

Приказом от 18 ноября 2013 г. N-п на основании заявления Ш.Т.П. от 14 ноября 2013 г, истец переведена на должность социального работника в отделение социально-трудовой реабилитации и культурно-массового обслуживания, с ней 18 ноября 2013 г. заключено дополнительное соглашение к трудовому договору от 26 июня 2008 г. N.

30 октября 2015 г. трудовой договор от 26 июня 2008 г. N приведен в соответствие с действующими изменениями трудового законодательства, перезаключен в виде эффективного контракта с работником от 30 октября 2015 г. N

На основании письменного заявления истца, приказом от 2 мая 2017 г. N Ш.Т.П. была переведена с должности социального работника на должность буфетчика. Дополнительным соглашением о переводе на другую работу к эффективному контракту от 30 октября 2015 г. N, датированным 3 мая 2017 г, Ш.Т.П. переведена на должность буфетчика в пищеблок постоянно с 3 мая 2017 г.

Приказом от 31 мая 2018 г. N на основании заявления Ш.Т.П. от 28 мая 2018 г, она была временно переведена на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными в отделение милосердие до выхода на работу основного работника (на время отпуска М.О.И.), с ней заключено 1 июня 2018 г. дополнительное соглашение о переводе на другую работу к эффективному контракту от 30 октября 2015 г. N.

В соответствии с указанным соглашением, Ш.Т.П. переведена на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными временно на время отпуска младшей медицинской сестры М.О.И.

Приказом от 25 июня 2018 г. N на основании заявления истца от 25 июня 2018 г. Ш.Т.П. была переведена на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными временно для замещения отсутствующего работника (на период отпуска по уходу за ребенком до полутора лет М.О.И.), с ней заключено дополнительное соглашение о временном переводе работника на другую работу для замещения временно отсутствующего работника от 25 июня 2018 г. к эффективному контракту от 30 октября 2015 г. N.

На основании заявления истца приказом от 18 сентября 2018 г. N Ш.Т.П. была переведена с временной должности младшей медсестры (М.О.И.) на должность младшей медицинской сестры до выхода на работу основного работника (на время родового отпуска младшей медицинской сестры П.Л.В, ), с ней заключено дополнительное соглашение о переводе от 24 сентября 2018 г. к эффективному контракту.

Приказом от 11 октября 2018 г. N на основании заявления Ш.Т.П. от 11 октября 2018 г. она была переведена на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными временно до выхода на работу основного работника (на время отпуска по уходу за ребенком до полутора лет П.Л.В, ).

Согласно приказу от 10 октября 2018 г. N П.Л.В, предоставлен отпуск по уходу за ребенком до достижения им возраста полутора лет на период с 17 октября 2018 г. по 30 января 2020 г.

23 декабря 2019 г. П.Л.В, написано заявление с просьбой разрешить приступить к выполнению должностных обязанностей с 20 января 2020 г, отпуск по уходу за ребенком прервать и днем окончания отпуска считать 19 января 2020 г. Приказом от 23 декабря 2019 г. N-П П.Л.В, установлена дата окончания отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста полутора лет 19 января 2020 г.

В связи с выходом работника П.Л.В, истцу было направлено уведомление о прекращении трудового договора (эффективного контракта) от 30 октября 2015 г. N по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ (истечение срока трудового договора).

Согласно приказу от 17 января 2020 г. N трудовой договор от 26 июня 2008 г. N, заключенный с истцом, прекращен и она уволена с работы 19 января 2020 г. в связи с истечением срока трудового договора по п. 2 ч.1 ст. 77 ТК РФ.

Приказом от 5 марта 2020 г. N в приказ от 17 января 2020 г. N внесены изменения в строку "Прекратить действие трудового договора от 26 июня 2008 г. N" приказа N от 17 января 2020 г. Указанную строку читать в следующей редакции: "Прекратить действие эффективного контракта с работником от 30 октября 2015 г. N".

Полагая, что работодатель необоснованно прекратил с ней трудовые отношения в связи с истечением срока трудового договора, истец обратилась с иском в суд.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что увольнение Ш.Т.П. по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ в связи с истечением срока действия трудового договора в связи с выходом основного работника является законным и обоснованным, поскольку изначальный перевод истца с 1 июня 2018 г. с должности буфетчицы на временную ставку младшей медицинской сестры, был произведен без сохранения за ней ставки буфетчицы.

Суд апелляционной инстанции, не согласился с выводами суда первой инстанции, указав, что перевод по соглашению сторон носил временный характер с сохранением за Ш.Т.П. должности буфетчика, доказательств отказа истца продолжить работу в данной должности не представлено, у работодателя отсутствовали правовые основания для расторжения с истцом трудового договора по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ, в связи с чем ее увольнение является незаконным. Суд апелляционной инстанции отметил, что из заключенного 30 октября 2015 г. между истцом и ответчиком эффективного контракта N, следует, что работодателем с 1 ноября 2015 г. истцу была предоставлена работа по должности социального работника. Пунктом 4 Раздела I эффективного контракта от 30 октября 2015 г. N предусмотрено, что эффективный контракт заключен на неопределенный срок.

Дополнительным соглашением к эффективному контракту от 30 октября 2015 г. N, датированным 3 мая 2017 г, истец была переведена на должность буфетчика в пищеблок постоянно с 3 мая 2017 г. При этом, из заявлений истца Ш.Т.П. от 28 мая 2018 г, 25 июня 2018 г, 18 сентября 2018 г. и 11 октября 2018 г. следует, что она в связи с отсутствием основных работников просила временно перевести ее на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными, в этой связи с ней были заключены дополнительные соглашения о временном переводе на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными от 1 июня 2018 г. и от 25 июня 2018 г. на время отсутствия основного работника М..О.И, от 24 сентября 2018 г. на время отсутствия основного работника П.Л.В, Доказательств, что истец была уведомлена о том, что на основании дополнительных соглашений она с должности буфетчика, замещаемой ею на основании бессрочного трудового договора (эффективного контракта), переводится на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными по срочному трудовому договору, стороной ответчика не представлено. Из пояснений истца, данных в ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции следует, что если бы ей было известно о том, что после выхода на работу основного работника она будет уволена, то заявления о временном переводе с должности буфетчика на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными писать бы не стала.

Оценив в совокупности все представленные доказательства, исходя из характера поведения сторон в сложившейся ситуации, учитывая длительный период работы истца в указанном учреждении, исполнение ее различных работ, в том числе, на время отсутствия основных работников, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что между сторонами было соглашение о временном переводе на другую работу, с сохранением должности буфетчик по договору, заключенному на неопределенный срок.

Как верно отметил суд апелляционной инстанции, запись в трудовой книжке о переводе Ш.Т.П. 1 июня 2018 г. в отделение милосердия на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными не свидетельствует о постоянном переводе истца с должности буфетчика на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными. Дополнительным соглашением от 18 февраля 2019 г. уточнялись должностные обязанности младшей медицинской сестры по уходу за больными, которую истец временно занимала, кроме того, в дополнительном соглашении указано что оно заключено между краевым государственным бюджетным учреждением социального обслуживания "Канский психоневрологический интернат" и Ш.Т.П, занимающей должность буфетчика. Довод представителя ответчика о том, что указание в дополнительном соглашении от 18 февраля 2019 г. должности "буфетчик", является опиской сотрудника отдела кадров, судебная коллегия находит несостоятельными, так как данные доводы ничем не подтверждены.

Таким образом, судом апелляционной инстанции достоверно установлено, что согласия истца на изменение срока действия трудового договора с постоянного на временный не имелось, дополнительное соглашение от 24 сентября 2018 г. действовало на период отсутствия основного работника, в связи с чем после выхода основного работника на работу, истцу должна была быть предоставлена прежняя работа, по должности, занимаемой истцом по бессрочному трудовому договору (эффективному контракту) - буфетчика, которая на момент увольнения истца согласно штатному расписанию ответчика была вакантна, вместе с тем предложена истцу не была.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что суд апелляционной инстанции при разрешении спора правильно применил нормы материального права.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 ТК РФ трудовой договор - это соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами и данным соглашением, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, действующие у данного работодателя.

Одним из обязательных условий, подлежащих включению в трудовой договор, является дата начала работы, а в случае, когда заключается срочный трудовой договор, - также срок его действия и обстоятельства (причины), послужившие основанием для заключения срочного трудового договора в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации или иным федеральным законом (абзц. 3 ч. 2 ст. 57 ТК РФ).

В силу ч. 1 ст. 58 ТК РФ трудовые договоры могут заключаться как на неопределенный срок, так и на определенный срок не более пяти лет (срочный трудовой договор), если иной срок не установлен ТК РФ и иными федеральными законами.

Частью 2 ст. 59 ТК РФ определен перечень конкретных случаев, когда допускается заключение срочного трудового договора по соглашению сторон.

Согласно ч.1 ст. 72.2 ТК РФ по соглашению сторон, заключаемому в письменной форме, работник может быть временно переведен на другую работу у того же работодателя на срок до одного года, а в случае, когда такой перевод осуществляется для замещения временно отсутствующего работника, за которым в соответствии с законом сохраняется место работы, - до выхода этого работника на работу. Если по окончании срока перевода прежняя работа работнику не предоставлена, а он не потребовал ее предоставления и продолжает работать, то условие соглашения о временном характере перевода утрачивает силу и перевод считается постоянным.

В силу п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ основанием прекращения трудового договора является истечение срока трудового договора (ст. 79 настоящего Кодекса), за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения.

Как следует из правовой позиции, отраженной в п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказывать наличие законного основания увольнения и соблюдения установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

Установив, что увольнение истца 19 января 2020 г. было незаконно, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о восстановлении истца в постоянной должности буфетчика с 20 января 2020 г.

Доводы кассатора о том, что суд вышел за пределы заявленных исковых требований, восстановив истца в должности буфетчика, тогда как истец просила восстановить ее в должности медицинской сестры по уходу за больными, не влекут отмену по существу правильного решения в связи со следующим.

В соответствие с ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации на суд возлагается обязанность принимать решение по заявленным истцом требованиям. Согласно ч. 4 ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд.

Структура исковых требований, в пределах которых суд в соответствие с ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должен принимать решение состоит из основания и предмета, по которым данные требования истцом были заявлены.

Согласно п. 1 ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Анализ приведенных норм закона во взаимной связи, приводит к выводу о том, что гражданское дело должно рассматриваться судом в пределах основания и предмета иска, с учетом представленных истцом доказательств, а также в пределах возражений ответчика с учетом представленных им же соответствующих доказательств.

Поскольку исковые требования были основаны на незаконности увольнения, истец просила о восстановлении на работе, с учетом установленных судом апелляционной инстанции фактических обстоятельств по делу, связанных с тем, что истец занимала должность буфетчика с которой была временно переведена на должность медицинской сестры, вывод суда о восстановлении в должности буфетчика не является выходом за пределы исковых требований.

Иные доводы кассатора о том, что истец не оспаривала запись в трудовой книжке, о неверной оценке судом дополнительных соглашений к трудовому договору, об описке в дополнительном соглашении, по сути, выражают несогласие с выводами суда апелляционной инстанции, направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Определение же наличия (или отсутствия) оснований для пересмотра вынесенных по конкретному делу судебных постановлений осуществляется соответствующим судом кассационной инстанции, который должен установить, являются ли обстоятельства, приведенные в кассационной жалобе в качестве оснований для изменения или отмены судебных постановлений, достаточными для отступления от принципа правовой определенности и стабильности вступивших в законную силу судебных актов, а их отмена (изменение) и ее правовые последствия - соразмерными допущенным нарушениям норм материального и (или) процессуального права

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что оснований для отмены обжалуемого судебного постановления по доводам жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 19 октября 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу краевого государственного бюджетного учреждения социального обслуживания "Канский психоневрологический интернат" без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи