Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 10 марта 2021 г. по делу N 33-8359/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе:

председательствующего судьи Семченко А.В, судей Рачиной К.А, Дегтеревой О.В.

с участием прокурора Морозовой Е.П, при ведении протокола помощником судьи Волгиным Г.В, рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Рачиной К.А.

дело по апелляционной жалобе Хохлачёвой Л.В.

на решение Измайловского районного суда г. Москвы от 23 сентября 2020 года, которым постановлено:

В удовлетворении исковых требований Хохлачевой Л.В. о восстановлении на работе, о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, премий за июнь, июль 2019 года, утраченного заработка за период нетрудоспособности в июле-ноябре 2019 года, затрат на лекарства, медицинское приспособление, компенсации морального вреда, упущенной выгоды, обязании восстановить полис медицинского добровольного страхования - отказать, установила:

Хохлачёва Л.В. обратилась в суд с иском к Федеральному государственному унитарному предприятию "Российские сети вещания и оповещения", в обоснование заявленных требований ссылаясь на то, что была принята на работу с 08.06.2010 г. в ФГУП "МГРС" (ФГУП "РСВО") по трудовому договору от 08.06.2010 г. N ***. В соответствии с дополнительными соглашениями к трудовому договору, с 10.07.2017 г. она работала в должности ведущего специалиста отдела конкурсной работы Управления развития продаж Дирекции развития ФГУП "РСВО".

01.03.2019 г. Хохлачёва Л.В. получила травму, споткнулась о резиновый коврик на пороге входной двери здания ответчика, ударившись лицом и правой стороной тела, ей был выдан листок нетрудоспособности. 22.03.2019 г. ответчиком был составлен акт о несчастном случае на производстве, который, в нарушение ст. 230 ТК РФ и ст. 229.1 ТК РФ был выдан ей только 02.04.2019 г, экспертиза проведена не была, в акте был отражен выставленный ей первоначальный диагноз, в расследовании несчастного случая и при составлении акта она не участвовала. В связи с травмой ответчиком ей было выплачено пособие по временной нетрудоспособности и единовременное пособие от ФСС РФ.

До и после получения истцом производственной травмы ответчиком была скрыта информация о заключении в 2017-2019 гг. со СПАО "РЕСО-Гарантия" договоров добровольного страхования от несчастных случаев сотрудников ответчика. Тем самым ответчик лишил ее возможности получения выплат страхового обеспечения по риску "травмы/увечья" во исполнение заключенных ответчиком договоров добровольного страхования от несчастных случаев. Информация о существовании договоров добровольного страхования от несчастных случаев работников ответчика была сообщена ей начальником Управления по работе с персоналом К. при личной беседе по поводу увольнения только 30 июля 2019 г. Полис страхования, договор, информацию о сроках подачи заявления на страховую выплату, формах выплат, видах застрахованных рисков ей своевременно предоставлены не были. Из-за полного отсутствия информации она пропустила сроки подачи заявления на выплату страхового обеспечения, не произвела своевременное дополнительное обследование руки и головы на предмет возможного получения внутренних увечий руки и головы.

В связи с полученной травмой, как указывает истец, она имела право на санаторно-курортное лечение и проходила реабилитационное лечение в специализированном центре в Болгарии.

Хохлачёва Л.В. направила в страховую компанию СПАО "РЕСО-Гарантия" заявление от 13.11.2019 г. и все необходимые документы на выплату страхового обеспечения. 22.11.2019 г. СПАО "РЕСО-Гарантия" отказало в выплате страхового обеспечения, поскольку в акте о несчастном случае, оформленном ответчиком, указан диагноз на момент получения травмы на основе рентгеновского снимка, без исследования возможного получения внутренних увечий руки и головы, повреждения хрящей, сухожилий, мышц и тканей. Более поздние документы при рассмотрении заявления не учитывались. При этом СПАО "РЕСО-Гарантия" по собственной инициативе выплатило истцу ****** рублей. Ни материальной помощи, ни компенсации морального вреда ответчик в связи с травмой ей не выплатил.

В результате действия (бездействия) ответчика она не смогла подать страховщику заявление в письменном виде и другие документы в разумные сроки (в обычной практике - 30 дней), предусмотренные договором добровольного страхования от несчастных случаев, что, по мнению истца, привело к возникновению у нее убытков. Истец не получила страховые выплаты за причиненный ущерб здоровью в размере 160 000 руб, также ответчиком ей был причинен моральный вред в связи с необходимостью дальнейшего лечения, в том числе санаторно-курортного лечения.

О произошедшем с ней несчастном случае ответчик был уведомлен своевременно, 01.03.2019 г, однако, домой с работы ее не отпустили, хотя ответчик обязан был оказать ей первую помощь в силу ст. 228 ТК РФ. Медицинского пункта на предприятии нет, и она 01.03.2019 г. была вынуждена самостоятельно принимать меры к облегчению своего самочувствия. Требования ГОСТ к устройству входа в здание ответчиком соблюдены не были, чем были нарушены требования по безопасности и условиям труда.

Кроме того, ответчик не ознакомил ее с результатами государственной экспертизы условий труда с целью проведения оценки: фактических условий труда работников; качества проведения специальной оценки условий труда; качества реализации специальной оценки условий труда. Нет заключения по результатам государственной экспертизы условий труда о соответствии (несоответствии) условий труда государственным нормативным требованиям охраны труда. Также, в нарушение ФЗ "О персональных данных" и главы 14 ТК РФ, ответчиком без согласия истца переданы СПАО "РЕСО-Гарантия" ее персональные данные.

25 июня 2019 г. начальник Управления продаж Герасименко А.Н. сообщил истцу о предстоящем сокращении штата и ее увольнении, поскольку предприятие больше не нуждается в дальнейшем мониторинге закупок. Она мотивированно высказала свои возражения о невозможности работы ФГУП "РСВО" без мониторинга закупок, но ее возражения не были приняты ответчиком, и ей настоятельно было предложено уволиться по соглашению сторон.

В конце июня два сотрудника из отдела конкурсной работы, где она работала (главный специалист К. и ведущий специалист И.) по предложению ответчика написали заявления о переводе с 01.07.2019 г. во вновь созданный по новому штатному расписанию отдел по работе с тендерами Управления маркетинга и развития продаж Дирекции развития (К. - с повышением должности до начальника отдела). Истцу переход в новый отдел не предложили, хотя ни один из двух названных сотрудников не имеет квалификации ее уровня, не имеет грамот ответчика, не является пенсионером, ветераном труда. В этом, по мнению истца, усматриваются признаки дискриминации.

Также ответчик не предоставил истцу для ознакомления новое штатное расписание. При этом в штатном расписании Блока развития ФГУП "РСВО", действующем с 01.07.2019 г, должность истца уже не существовала, соответственно, трудовой договор должен был быть расторгнут или ей должно было быть вручено уведомление об увольнении до 01.07.2019 г. Учитывая, что это не произошло, как полагает истец, сокращение штата было фиктивным, было направлено на устранение неугодных сотрудников и планировалось принуждение сотрудников к увольнению по собственному желанию или соглашению сторон.

30.07.2019 г. Хохлачёва Л.В. была вызвана к начальнику Управления по работе с персоналом К, которая предложила ей увольнение по соглашению сторон. В июле-октябре 2019 г. она продолжала выполнять трудовую функцию по фактически сокращенной с 01.07.2019 г. должности, руководство ответчика игнорировало ее обращения по поводу законности ее увольнения, в том числе по вопросу увольнения по соглашению сторон.

09.08.2019 г. истцу было вручено уведомление об увольнении в связи с сокращением штата на основании приказа "О внесении изменений в приказ от 29.12.2018 г. N *** "Об утверждении штатного расписания ФГУП РСВО на 2019 год". По ее заявлению от 09.08.2019 г. ответчик предоставил данный приказ от 30.07.2019 г. N *** без приложения к указанному приказу сведений об изменениях штатного расписания, на основании которых увольнялась истец.

С 11.08.2019 г. она находилась в очередном отпуске, который был согласован с руководством, до отпуска решения о выплате премий от руководства не поступало, служебного расследования трудового спора не проводилось, К. сообщила, что вопрос об увольнении будет решаться после ее отпуска.

По выходу из отпуска она узнала, что ее функциональные обязанности полностью сохраняются в новом штатном расписании, но переданы другому сотруднику - ведущему специалисту отдела по работе с тендерами И.

02.09.2019 г. истцу было вручено уведомление об увольнении по сокращению штата с приложением списка вакантных должностей, в котором не было должностей, соответствующих ее квалификации, имелась должность, которая не соответствовала ее состоянию здоровья после полученной 01.03.2019 г. травмы, вакантные должности были представлены не в полном объеме. Истцу не были предложены должности главного специалиста и ведущего специалиста в отделе маркетинга и новых услуг, обе должности оставались вакантными и после ее увольнения. С актами об отказе от предложенных вакансий истца не знакомили, указанные акты составлены с нарушениями требований к делопроизводству.

02.10.2019 г. и 22.10.2019 г. истцу были вручены новые уведомления об увольнении по сокращению штата с приложением списка вакантных должностей, имевшие аналогичные признаки нарушения.

В связи с указанными нарушениями она неоднократно обращалась к руководству ответчика, также просила выплатить незаконно не начисленные текущие премии (30%) за июнь и июль 2019 года с возмещением морального ущерба, однако ее обращения не были рассмотрены надлежащим образом.

Коллективным договором на 2017-2020 годы предусмотрено предоставление работникам, получившим уведомление об увольнении в связи с сокращением численности или штата работников, с учётом производственных возможностей, свободного от работы времени (не более 5 часов в неделю) для поиска нового места работы с сохранением средней заработной платы (источник финансирования - средства предприятия). После получения 09.08.2019 г. уведомления об увольнении по сокращению штата истец пользовалась этим правом при необходимости. При этом 24.10.2019 г. начальником отдела кадров К. была произведена проверка данных по приходу и уходу истца с работы за сентябрь-октябрь 2019 г, нарушений не выявлено. В этой проверке истец усматривает желание уличить ее в нарушении трудовой дисциплины, заставить уволиться по другой статье, также в период с июля по ноябрь ее постоянно вынуждали к увольнению по соглашению сторон. Изложенные факты, по мнению истца, свидетельствуют о ее дискриминации.

В связи с действиями ответчика в указанный период у истца ухудшилось состояние здоровья, ей неоднократно были выданы больничные листы.

05.11.2019 г. истцу было вручено новое уведомление об увольнении по сокращению штата с приложением списка вакантных должностей, которое не содержало новых должностей (полностью повторяло уведомление и список вакантных должностей от 22.10.2019 г.), и приказ об увольнении 05.11.2019 г. по ч. 1 ст. 81 ТК РФ (сокращение штата).

При этом фактического сокращения должности истца не произошло, исполнение аналогичных обязанностей было передано другому работнику, наименование отдела было формально изменено, что свидетельствует о мнимости произведенного сокращения.

Работодатель не предоставил истцу документы, обосновывающие производственную необходимость сокращения ее должности, акт проверки Счетной палаты РФ, по мнению истца, таким документом не является, поскольку относится к непрофильным активам предприятия, штатное расписание и штатную расстановку ответчик ей не предоставил. Работодатель намеренно утаил от нее вакансии, которые были у него на момент вручения уведомления и которые могли бы ей подойти, с целью предложить эти вакансии другим сотрудникам. Ответчик также скрыл от нее то, что создается новый отдел, в который ответчик предложил перевод ее коллегам. Представленные ответчиком в суд документы изменены, с приказом от 30.07.2019 г. N *** ознакомлена она одна, что позволяет предположить формальное создание данного приказа именно для нее.

От других сотрудников она узнала, что ведущему специалисту И. предложили перевод в другой отдел еще 01 июля 2019 г, чем нарушен принцип равенства работников перед работодателем. По ее мнению, ответчик намеренно предлагал ей должности не соответствующие ее образованию и состоянию здоровья, рассчитывая, что она откажется от этих должностей. Кроме того, штатные расстановки ответчика содержат должности, указанные в штатном расписании, утвержденном уже после ее увольнения.

Кроме того, в нарушение ст. 62 ТК РФ, по заявлению истца от 09.08.2019 г. ответчиком не было представлено изменение штатного расписания - приложение к приказу от 30.07.2019 г. N *** "О внесении изменений в приказ от 29.12.2018 N *** "Об утверждении штатного расписания ФГУП РСВО на 2019 год", то есть не представлены сведения об изменениях штатного расписания, на основании которых ответчик уволил истца.

Также работодатель не оказал истцу помощь в трудоустройстве, прохождении профессионального обучения, получении дополнительного профессионального образования и предоставлении сверх установленной законодательством дополнительной материальной помощи за счет средств работодателя, что предусмотрено ст. 25 Закона РФ "О занятости населения". В списке вакантных должностей от 22.10.2019 г. и от 05.11.2019 г. была должность "ведущий специалист группы организации конкурентных процедур отдела закупок Управления организации закупочной деятельности", на которую она могла бы согласиться при условии дополнительного переобучения.

В предоставленных истцу списках вакантных должностей не были прописаны квалификационные требования к должностям, т.е. информация о вакансиях была не полная. Собеседование для определения соответствия уровня образования и опыта работы, выявления соответствия навыков и умений, необходимых для работы на конкретных должностях, на которое ответчик указывал в ответах на ее обращения, с ней не проводилось.

Также, вопреки требованиям ст. 52 ТК РФ, при решении вопроса о ее сокращении, не было учтено мнение представительных органов работников организации, доказательств, что работодателем было получено такое мнение, ответчиком не представлено.

Кроме того, по мнению истца, было нарушено ее преимущественное право на оставление на работе относительно ведущего специалиста отдела конкурсной работы И. Насколько ей известно, никакие комиссии не создавались, совещания для решения этих вопросов не проводились. На должность, предложенную И, она могла бы согласиться, перевод при сокращении штатов на должность временно отсутствующего работника не противоречит закону. Также ответчиком не учтен факт получения ею травмы в период работы.

В июле 2019 года Хохлачёва Л.В. узнала, что ответчик не начислил текущую премию (30%) за июнь 2019 года, при этом из сотрудников отдела конкурсной работы только она была лишена премии из-за уменьшения объема работ, что не соответствовало действительности. В ее должностной инструкции не указан объем работ по мониторингу, нормативы, которые подлежат выработке для получения премии, в Положении о премировании не определены нормативы трудоемкости для определения премии при добросовестном выполнении своих функциональных обязанностей. Также без предварительного информирования она была на 100% лишена текущей премии за июль 2019 г, что она также считает необоснованным. Премия в размере ***** рублей (выплата ***** рублей), которая указана в расчетном листке за июль 2019 г, ошибочно трактуется как полученная ею премия за июль. В расчетном листе указана премия за март, которая в силу ошибки сотрудника бухгалтерии не была своевременно выплачена. Факт лишения истца премии за июль 2019 г. был подтвержден сотрудником бухгалтерии.

По мнению истца, согласно Положению о премировании, ежемесячная премия за выполнение планово-экономических показателей является обязательной одинаковой для всех работников ежемесячной мотивацией, в отличии от ежеквартальной премии, которая устанавливается в индивидуальном размере. С приказами о неначислении ей премий истца не ознакомили. Как полагает истец, лишение ее текущих премий (30%) за июнь-июль 2019 года произведено ответчиком не по результатам труда, а по личным предпочтениям. Ответчик не доказал, что она недобросовестно выполняла свои трудовые обязанности, уклонялась от своей трудовой функции, ее деловые качества исключали начисление премии по итогам работы за июнь-июль 2019 года.

Согласно Положению о премировании, ежемесячное премирование распространяется на всех работников за исключением работников, которым установлено ежеквартальное премирование. Соответственно, как полагает истец, она имеет право получать премию ежемесячно в размере 30% от премиального фонда, при формировании которого учитывается должностной оклад за фактически отработанное время, выплачиваемые работнику надбавки и доплаты, персональная надбавка. Учитывая, что за месяцы, по которым ей не выплатили премии, к ней не было претензий со стороны руководства, дисциплинарных взысканий, лишение ее премий истец считает безосновательным и противоречащим локальным нормативно-правовым актам работодателя.

Действиями ответчика истцу был причинен моральный вред, а также материальный ущерб в виде утраченного в период лечения (с июля по ноябрь 2019 года) заработка, расходов на лечение (приобретение лекарств). Также в связи с производственной травмой истцу был причинен моральный вред и материальный ущерб в виде расходов на лечение. Моральный вред причинен истцу ответчиком и в связи с ее дискриминацией в сфере труда. Истец неоднократно обращалась к ответчику с просьбой о возмещении морального вреда, но безрезультатно.

В связи с изложенным, истец, с учетом уточнений, просила суд восстановить ее на работе во ФГУП "РСВО" в должности ведущего специалиста с окладом ***** руб. и персональной надбавкой ****** руб.; взыскать со ФГУП "РСВО" в ее пользу, согласно представленному расчету: компенсацию за время вынужденного прогула за период с 06.11.2019 г. до вступления в законную силу судебного решения, исходя из ее среднего заработка за 2019 год в размере 81 271 руб. 84 коп.; неначисленную премию за июнь 2019 года в размере 17 250 руб.; неначисленную премию за июль 2019 года в размере 4 510 руб. 11 коп.; взыскать затраты на лекарства из-за болезни в период с 01.07.2019 г. по 01.11.2019 г. в размере 38 622 руб. 80 коп, утраченный заработок за периоды нетрудоспособности в июле-ноябре 2019 года в размере 24 901 руб. 06 коп.; взыскать затраты на лекарства и медицинское приспособление (ортез плечевого сустава) из-за производственной травмы, в сумме 53 590 руб.; взыскать компенсацию морального вреда: в связи с незаконным увольнением в размере 80 000 руб, из-за принуждения к увольнению, дискриминации при увольнении - в размере 80 000 руб, вследствие получения производственной травмы - в размере 120 000 руб.; обязать ФГУП "РСВО" восстановить аннулированный с 18.11.2019 г. полис добровольного медицинского страхования; взыскать упущенную выгоду из-за сокрытия ответчиком заключенного договора добровольного страхования от несчастных случаев в размере 110 000 руб, компенсацию морального вреда на дальнейшее лечение, в том числе санаторно-курортное лечение, в размере 120 000 руб.

Истец в судебном заседании заявленные требования поддержала, представитель ответчика возражала против удовлетворения иска.

Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого просит истец Хохлачёва Л.В. по доводам апелляционной жалобы, ссылаясь на его незаконность и необоснованность.

Изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы и возражений, выслушав объяснения истца Хохлачёвой Л.В, представителя ответчика Васильевой А.В, заключение прокурора Морозовой Е.П, полагавшей решение суда незаконным и необоснованным в части отказа в удовлетворении требований о восстановлении на работе, проверив законность и обоснованность постановленного по делу судебного постановления в соответствии с частью 1 статьи 327 1 ГПК РФ в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно вынесено при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 4 статьи 1, часть 3 статьи 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии со статьей 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Хохлачёва Л.В. работала с 08.06.2010 г. в ФГУП "МГРС" (ФГУП "РСВО"), с 10.07.2017 г. в должности ведущего специалиста отдела конкурсной работы Управления развития продаж Дирекции развития ФГУП "РСВО".

05.11.2019 г. Хохлачёва Л.В. была уволена по п. 2 ч. 1 ст. 81 ТК РФ в связи с сокращением штата работников организации на основании приказа от 30.07.2019 г. N *** "О внесении изменений в приказ от 29.12.2018 г. N *** "Об утверждении штатного расписания ФГУП РСВО на 2019 год". С приказом об увольнении истец была ознакомлена, расчет при увольнении с ней произведен.

Согласно изменению штатного расписания (приложение к приказу N *** от 30.07.2019 г.), отдел конкурсной работы подлежал исключению из штатного расписания.

02.09.2019 г. по ее заявлению истцу был предоставлен вышеназванный приказ. Выписка из штатного расписания предоставлена не была, т.к. затрагивает интересы других работников.

09.08.2019 г. истцу было вручено уведомление о предстоящем расторжении трудового договора в связи с сокращением штата.

19.08.2019 г. ответчик уведомил председателя объединённой первичной профсоюзной организации РСВО Б. о предстоящем сокращении штата работников.

23.08.2019 г. ответчиком в ГКУ Центр занятости населения города Москвы была направлена информация о работниках, подлежащих увольнению.

03.09.2019 г. истцу было вручено уведомление о предложении вакансий, с которым она была ознакомлена, указала в уведомлении на то, что предложенные вакансии не соответствуют ее квалификации, и что она усматривает дискриминацию. В установленный в уведомлении срок - до 09.09.2019 г. от Хохлачёвой Л.В. не поступило заявление о переводе на одну из предложенных вакансий, что подтверждается актом от 09.09.2019 г.

02.10.2019 г, 23.10.2019 г. и 05.11.2019 г. истцу повторно был предложен список вакансий, с которым она была ознакомлена, указала, что ни одна из предложенных вакансий не соответствует ее квалификации и заработной плате. Письменного согласия занять одну из предложенных вакансий истец не выразила, что подтверждается соответствующими актами.

Хохлачёва Л.В. обращалась к руководству ответчика по поводу предложенных ей вакансий и возможности ее увольнения по соглашению сторон на предложенных ею условиях, указывала на ее дискриминацию, необоснованное лишение премий, невыплату страхового возмещения по программе ДМС в связи с производственной травмой. Ей были даны соответствующие разъяснения, в том числе о том, что премия за июль была ей начислена и выплачена, предложение истца об увольнении по соглашению сторон было отклонено в связи с завышенными требованиями о компенсации. Также было указано, что истец, имея на руках все необходимые документы, имеет право обратиться к страховщику - СПАО "РЕСО-Гарантия" по вопросу страхового возмещения.

Разрешая спор в части требований, связанных с увольнением, суд пришел к выводу о том, что факт сокращения штата работников в ФГУП "РСВО" имел место, должность, которую занимала истец, не сохранилась, в связи с чем у ответчика имелись предусмотренные законом основания для расторжения с ней трудового договора по пункту 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ.

Проверяя порядок увольнения Хохлачёвой Л.В. по сокращению штата, установленный частями 1 и 2 статьи 180, частью 3 статьи 81 Трудового кодекса РФ, суд пришел к выводу о соблюдении его ответчиком. Суд исходил из того, что о сокращении замещаемой должности и предстоящем увольнении по сокращению штата Хохлачёва Л.В. была поставлена в известность в установленный срок, в соответствии с требованиями закона, были предложены имевшиеся на предприятии вакансии, по которым она могла осуществлять трудовую функцию с учетом ее образования, квалификации и состояния здоровья.

В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае сокращения численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя.

В силу части 3 статьи 81 Трудового кодекса РФ увольнение по основанию, предусмотренному пунктом 2 или 3 части 1 данной статьи, допускается, если невозможно перевести работника с его письменного согласия на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации работника, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую работник может выполнять с учетом его состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать работнику все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

Согласно части 1 статьи 180 Трудового кодекса РФ при проведении мероприятий по сокращению численности или штата работников организации работодатель обязан предложить работнику другую имеющуюся работу (вакантную должность) в соответствии с частью 3 статьи 81 данного кодекса.

Частью 2 статьи 180 Трудового кодекса РФ предусмотрено, что о предстоящем увольнении в связи с ликвидацией организации, сокращением численности или штата работников организации работники предупреждаются работодателем персонально и под роспись не менее чем за два месяца до увольнения.

В пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

В пункте 29 указанного выше постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации даны разъяснения о том, что в соответствии с частью 3 статьи 81 Трудового кодекса РФ увольнение работника в связи с сокращением численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя допускается, если невозможно перевести работника с его письменного согласия на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации работника, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую работник может выполнять с учетом его состояния здоровья. Судам следует иметь в виду, что работодатель обязан предлагать работнику все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. При решении вопроса о переводе работника на другую работу необходимо также учитывать реальную возможность работника выполнять предлагаемую ему работу с учетом его образования, квалификации, опыта работы.

Между тем, с удебная коллегия находит вывод суда первой инстанци и о соблюдении работодателем требований части 3 статьи 81 и статьи 180 Трудового кодекса РФ в части принятия мер к трудоустройству Хохлачёвой Л.В. не соответствующим требованиям закона, поскольку п ри разрешении спора суд не учел, что при увольнении работодатель не предложил истцу все имеющиеся вакантные должности.

Из представленных ответчиком документов (штатных расписаний, должностных инструкций, письменных объяснений) следует, что две вакансии по должности ведущего специалиста Отдела маркетинга и новых услуг Управления маркетинга и развития бизнеса введены в штатное расписание 01.10.2019 г. и были предложены другим сотрудникам - Т. и В, но не были предложены истцу. Доказательств того, что истец не отвечала требованиям, предъявляемым к имевшимся вакантным должностям, ответчиком, в нарушение ст. 56 ГПК РФ не предоставлено.

Кроме того, с 01.07.2019 г. была свободна должность ведущего специалиста группы поддержки продаж коммерческого блока, с которой была временно переведена сотрудник И. на другую должность - в отдел по работе с тендерами (на период отсутствия основного работка Ц.), которая также не предложена истцу.

Таким образом, поскольку процедура увольнения по сокращению численности и штата сотрудников работодателем при увольнении истца была нарушена, судебная коллегия приходит к выводу об удовлетворении требований истца о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе в ранее занимаемой должности.

В соответствии с частью 2 статьи 394 Трудового кодекса РФ, орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

Определяя размер заработной платы за время вынужденного прогула, подлежащей взысканию в пользу истца с ответчика, судебная коллегия с учетом требований статьи 139 Трудового кодекса РФ, а также Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утвержденного постановлением Правительства РФ от 24 декабря 2007 г. N 922, определяет среднедневной заработок истца в размере ***** руб. *** коп, исходя из сведений, содержащихся в представленной работодателем справке, которые истцом не оспаривались (т. 3, л.д. 36, 115).

Таким образом, учитывая количество рабочих дней за время вынужденного прогула за период с 06 ноября 2019 г. по 10 марта 2021 г. - 329, средний заработок Хохлачёвой Л.В. за время вынужденного прогула составит 1 215 398 руб. 38 коп. Данные о выплате истцу выходного пособия при увольнении работодателем, несмотря на запрос судебной коллегии, в материалы дела не представлены, соответствующие пояснения не даны, вместе с тем, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оплата времени вынужденного прогула, в соответствии с п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 20 04 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" подлежит взысканию с зачетом сумм выплаченного истцу выходного пособия и сохраненного заработка на период трудоустройства.

В соответствии с частью 1 статьи 237 Трудового кодекса РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Поскольку в судебном заседании нашло свое подтверждение нарушение трудовых прав истца, судебная коллегия приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в связи с незаконным увольнением, в размере 10 000 руб, с учетом объема нарушенных прав истца, степени вины ответчика, продолжительности нарушения трудовых прав, требований разумности и справедливости.

В указанной выше части решение подлежит отмене с вынесением по делу нового решения о частичном удовлетворении требований.

Заработная плата (оплата труда работника) представляет собой вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты). Под окладом (должностным окладом) понимается фиксированный размер оплаты труда работника за исполнение трудовых (должностных) обязанностей определенной сложности за календарный месяц без учета компенсационных, стимулирующих и социальных выплат (ст. 129 ТК РФ).

В соответствии со ст. 135 ТК РФ, заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда. Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Условия оплаты труда, определенные трудовым договором, не могут быть ухудшены по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами.

В силу ст. 191 ТК РФ, работодатель поощряет работников, добросовестно исполняющих трудовые обязанности (объявляет благодарность, выдает премию, награждает ценным подарком, почетной грамотой, представляет к званию лучшего по профессии).

Другие виды поощрений работников за труд определяются коллективным договором или правилами внутреннего трудового распорядка, а также уставами и положениями о дисциплине.

Таким образом, система оплаты труда применительно к ст. 135 ТК РФ включает: фиксированный размер оплаты труда (оклад, тарифные ставки) с учётом квалификации, сложности, количества и качества выполненной работы; доплаты, надбавки компенсационного характера; доплаты и надбавки стимулирующего характера.

Стимулирующие выплаты, в отличие от компенсационных, по общему правилу, зависят от усмотрения работодателя.

Согласно Положению о премировании работников ФГУП "РСВО", ежемесячное премирование сотрудников осуществляется по результатам работы предприятия за отчетный месяц (п. 2.1) и осуществляется при выполнении показателей премирования (п. 2.3). Размер премии конкретному работнику согласовывается с генеральным директором предприятия и утверждается приказом (п. 2.9).

Отказывая в удовлетворении требований истца о взыскании премии за июнь, июль 2019 г, суд, оценив в совокупности представленные доказательства, правомерно исходил из того обстоятельства, что доказательств выплаты премии сотрудникам предприятия в июне 2019 года не представлено, а премия за июль 2019 года в размере **** руб. была начислена и выплачена истцу, что подтверждается приказом о премировании, расчетным листком.

Судебная коллегия находит указанные выводы суда соответствующими нормам законодательства, регулирующего возникшие правоотношения, и представленным доказательствам.

Также суд принял во внимание, что выплата премии и определение ее размера для каждого из работников устанавливается работодателем, премия не является гарантированной систематической выплатой, не входит в число обязательных и безусловных.

Таким образом, тот факт, что истец не согласна с невыплатой премии за июнь 2019 года и размером премии за июль 2019 года, не является сам по себе основанием для выплаты премии в требуемом истцом размере.

В соответствии со ст. 228 ТК РФ, при несчастных случаях на производстве работодатель (его представитель) обязан: немедленно организовать первую помощь пострадавшему и при необходимости доставку его в медицинскую организацию; принять неотложные меры по предотвращению развития аварийной или иной чрезвычайной ситуации и воздействия травмирующих факторов на других лиц; сохранить до начала расследования несчастного случая обстановку, какой она была на момент происшествия, если это не угрожает жизни и здоровью других лиц и не ведет к катастрофе, аварии или возникновению иных чрезвычайных обстоятельств, а в случае невозможности ее сохранения - зафиксировать сложившуюся обстановку (составить схемы, провести фотографирование или видеосъемку, другие мероприятия); немедленно проинформировать о несчастном случае органы и организации, указанные в настоящем Кодексе, других федеральных законах и иных нормативных правовых актах Российской Федерации, а о тяжелом несчастном случае или несчастном случае со смертельным исходом - также родственников пострадавшего; принять иные необходимые меры по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования в соответствии с настоящей главой.

Как следует из материалов дела, в том числе акта о несчастном случае на производстве, производственная травма была получена Хохлачёвой Л.В. 01.03.2019 г.

Приказ о создании комиссии по расследованию несчастного случая был издан 04.03.2019 г, акт о несчастном случае был составлен 22.03.2019 г, копия акта и документы, связанные с расследованием несчастного случая были выданы истцу 02.04.2019 г.

Из материалов расследования, в том числе протокола опроса начальника отдела охраны объектов Н, объяснительной истца, усматривается, что 01.03.2019 г. (пятница) по прибытии бригады "скорой помощи" Хохлачёва Л.В. от госпитализации отказалась, отработала полный рабочий день, в травмпункт обратилась 02.03.2019 г. (суббота), о выдаче ей листка нетрудоспособности уведомила работодателя 04.03.2019 г. (понедельник).

При этом, согласно медицинскому заключению ГБУЗ ГП N 191, при обращении Хохлачёвой Л.В. 02.03.2019 г. ей был диагностирован ушиб **************************.

22.04.2019 г. ответчиком был издан приказ о внеплановом инструктаже сотрудников по охране труда.

В связи с травмой Хохлачёвой Л.В. были произведены выплаты по листку нетрудоспособности в связи с производственной травмой, в том числе доплата за счет средств работодателя в соответствии с положениями коллективного договора, а также произведена единовременная выплата из средств ФСС РФ, куда работодателем были представлены необходимые для выплаты документы.

При таких обстоятельствах суд пришел к верному выводу о том, что в связи с несчастным случаем на производстве, произошедшим с Хохлачёвой Л.В, ответчиком предприняты все предусмотренные законом действия, и не усмотрел в действиях ответчика нарушения требований ст. 229-1 ТК РФ, согласно п. 2 которой, несчастный случай, о котором не было своевременно сообщено работодателю или в результате которого нетрудоспособность у пострадавшего наступила не сразу, расследуется в порядке, установленном настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, по заявлению пострадавшего или его доверенного лица в течение одного месяца со дня поступления указанного заявления.

Доводы истца о том, что по вине ответчика она понесла убытки в виде неполученного страхового возмещения по договору о страховании работников от несчастных случаев, заключенному ответчиком со СПАО "РЕСО-Гарантия", а также о том, что ее расходы на лечение в период с июля по октябрь 2019 года были связаны с полученной 01.03.2019 г. производственной травмой, обоснованно не приняты судом во внимание, поскольку не нашли подтверждения в ходе рассмотрения дела.

Как следует из материалов дела, документы, необходимые для представления страховщику, были выданы ответчиком истцу. При обращении Хохлачёвой Л.В. за страховой выплатой, вопреки доводам иска об отказе в связи с поздним обращением, ей было отказано в производстве выплаты, поскольку, согласно договору страхования, данный случай был признан не страховым, исходя из представленных истцом медицинских документов, имевшихся на дату травмы. При этом связь диагностированных у Хохлачёвой Л.В. на момент обращения заболеваний с полученной производственной травмой в установленном порядке не подтверждена. Выплата страховщиком Хохлачёвой Л.В. маркетинговой (компромиссной) выплаты в сумме ****** рублей не подтверждает ее доводы о наличии у нее права на получение страхового возмещения по договору со СПАО "РЕСО-Гарантия".

Доводы истца о том, что ответчиком были нарушены требования ТК РФ об оказании ей первой помощи, а также требования по охране труда на предприятии, в том числе в части обустройства входа в здание, достоверными и бесспорными доказательствами не подтверждены, в связи с чем не могут быть приняты во внимание.

Из материалов расследования несчастного случая усматривается, что первая помощь была оказана истцу нарядом "скорой помощи", при этом от госпитализации Хохлачева Л.В. отказалась, недостатки обустройства входа в здание были устранены ответчиком, внеплановый инструктаж сотрудников по охране труда в связи с несчастным случаем на производстве ответчиком был проведен.

Согласно акту о несчастном случае на производстве, единственной причиной несчастного случая послужила личная неосторожность пострадавшего, вина работодателя не установлена, виновные лица не выявлены.

Доказательств иных нарушений, допущенных ответчиком в сфере охраны труда, в ходе судебного разбирательства не представлено. Названный акт о несчастном случае на производстве истец в установленном порядке не оспаривала, в компетентные органы, в том числе в Государственную инспекцию труда в г. Москве, по поводу каких-либо нарушений, допущенных ответчиком в сфере охраны труда, не обращалась.

Суд также верно указал, что расчет исковых требований в части возмещения затрат на лечение в связи с производственной травмой документально не подтвержден - ни в части нуждаемости истца в таких видах медицинской помощи и лекарств, ни в части несения расходов.

Доводы истца о том, что ее персональные данные были переданы ответчиком в СПАО "РЕСО-Гарантия" без ее согласия, несостоятельны, поскольку страхование сотрудников от несчастных случаев на производстве производилось ответчиком в связи с их трудовой деятельностью, согласие на обработку персональных данных истицей было дано в связи с заключением трудового договора.

В связи с изложенным у суда не имелось оснований для удовлетворения исковых требований Хохлачевой Л.В. в части взыскания с ответчика убытков в виде неполученного страхового возмещения в сумме 110 000 рублей, и компенсации морального вреда в связи с производственной травмой, расходов на дальнейшее лечение.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами, так как они основываются на нормах действующего гражданского процессуального законодательства и материалах дела.

Судом проверялся довод Хохлачёвой Л.В. о том, что в отношении нее имели место дискриминационные действия работодателя, однако данные обстоятельства судом не установлены, каких-либо доказательств дискриминационных действий ответчика по отношению к истцу представлено не было.

При проведении проверки присутствия истца на рабочем месте, ответчик действовал в соответствии со ст. 22 ТК РФ, согласно которой работодатель имеет право, в частности, требовать от работников исполнения ими трудовых обязанностей, соблюдения правил внутреннего трудового распорядка; привлекать работников к дисциплинарной и материальной ответственности в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами.

Согласно ч. 3 ст. 3 ТК РФ, не являются дискриминацией установление различий, исключений, предпочтений, а также ограничение прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральным законом, либо обусловлены особой заботой государства о лицах, нуждающихся в повышенной социальной и правовой защите, либо установлены настоящим Кодексом.

Отклоняя доводы истца о принуждении ее к увольнению, суд обоснованно указал на то, что Хохлачёва Л.В. не представила соответствующих доказательств своих доводов вопреки требованиям ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 г. N2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации".

Также не нашли своего подтверждения при рассмотрении дела доводы истца о фактическом отстранении ее от работы ответчиком после выхода из отпуска, поскольку из материалов дела следует, что Хохлачёва Л.В. в сентябре-октябре 2019 года осуществляла свои трудовые функции, в том числе, взаимодействуя с другими сотрудниками по вопросам, входящим в компетенцию отдела конкурсной работы.

Таким образом, оснований для удовлетворения исковых требований Хохлачёвой Л.В. в части компенсации морального вреда и в связи с ее дискриминацией у суда не имелось.

Разрешая спор в части требований истца о взыскании с ответчика утраченного заработка в виде разницы между оплатой периодов временной нетрудоспособности и заработной платой истца в период с июля по ноябрь 2019 года, а также затрат на лечение истца в указанный период времени, суд обоснованно исходил из того, что доказательств ухудшения состояния здоровья Хохлачёвой Л.В. в указанный период в результате каких-либо виновных действий ответчика, а также документального подтверждения ее расходов на лечение в обоснование представленного расчета исковых требований в этой части истцом не представлено, в связи с чем пришел к правильному выводу об отказе в удовлетворении исковых требований в указанной части.

Судебная коллегия в полной мере соглашается с приведенными в решении суда выводами, поскольку они основаны на материалах дела, исследованных доказательствах, их надлежащей оценке и сделаны в соответствии с нормами права, подлежащими применению в данном случае.

Доводы апелляционной жалобы в указанных частях сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции, не содержат фактов, которые не были бы проверены и учтены при рассмотрении дела, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, основанными на неправильном толковании норм материального права, и не могут служить основанием для отмены решения суда.

В связи с частичной отменой решения суда в соответствии со статьей 103 ГПК РФ, статьей 333.19 Налогового кодекса РФ с ответчика с общей суммы удовлетворенных исковых требований материального характера и с удовлетворенных требований неимущественного характера подлежит взысканию государственная пошлина в доход бюджета г. Москвы в сумме 14 576 руб. 99 коп.

На основании изложенного, судебная коллегия, руководствуясь ст. ст. 328, 329, 330 ГПК РФ, определила:

Решение Измайловского районного суда г. Москвы от 23 сентября 2020 года отменить в части отказа в удовлетворении требований о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда за незаконное увольнение, вынести в этой части новое решение, которым восстановить Хохлачёву Л.В. на работе в Федеральном государственном унитарном предприятии "Российские сети вещания и оповещения" в должности ведущего специалиста отдела конкурсной работы Управления развития продаж. Взыскать с Федерального государственного унитарного предприятия "Российские сети вещания и оповещения" в пользу Хохлачёвой Л.В. средний заработок за время вынужденного прогула, в размере 1 215 398 руб. 38 коп. (взыскание производить с зачетом сумм выплаченного при увольнении выходного пособия и сохраненного заработка на период трудоустройства), компенсацию морального вреда в связи с незаконным увольнением в размере 10 000 руб.

В остальной части решение Измайловского районного суда г. Москвы от 23 сентября 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Хохлачёвой Л.В. - без удовлетворения.

Взыскать с Федерального государственного унитарного предприятия "Российские сети вещания и оповещения" в доход бюджета г. Москвы государственную пошлину в размере 14 576 руб. 99 коп.

Председательствующий:

Судьи: