Кассационное определение Кассационного военного суда от 14 апреля 2021 г. по делу N 7У-135/2021[77-128/2021]

Кассационный военный суд в составе:

председательствующего Лебедева А.Г, судей Венедиктова С.В. и Ключикова И.А, при секретаре судебного заседания Резановой Н.М, с участием старшего военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры полковника юстиции Зиганшина Ф.Р, осуждённой Пановой Н.В, её защитника - адвоката Яроменок Ю.В. и с участием путем использования систем видеоконференц-связи потерпевшего ФИО1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Яроменок Ю.В. на приговор Екатеринбургского гарнизонного военного суда от 25 июня 2020 года в отношении Пановой Н.В. и апелляционное постановление Центрального окружного военного суда от 23 октября 2020 года по данному уголовному делу.

Заслушав доклад судьи Ключикова И.А, изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание обжалованных судебных актов, доводы кассационной жалобы и поступивших на неё возражений, выступления адвоката Яроменок Ю.В. и осуждённой Пановой Н.В, поддержавших эту жалобу, а также выступления потерпевшего ФИО1 и прокурора Зиганшина Ф.Р. об отсутствии оснований для её удовлетворения, Кассационный военный суд

УСТАНОВИЛ:

по указанному приговору, оставленному без изменения по результатам рассмотрения уголовного дела в апелляционном порядке, военнослужащая по контракту войсковой части N "звание" Панова Нелли Владимировна, несудимая, осуждена за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ, к лишению свободы на 1 год условно с испытательным сроком 1 год.

По этому приговору за совершение аналогичного преступления к такому же наказанию осужден гражданин Марков С.В, которым вынесенные судебные акты в кассационном порядке не обжалуются.

Судом Панова признана виновной в совершении совместно с Марковым в период с февраля по июль 2019 года в п/о "данные изъяты" Свердловской области при обстоятельствах, приведенных в приговоре, самоуправных действий в отношении потерпевшего ФИО1 с угрозой применения к нему насилия, что повлекло причинение последнему существенного вреда, поскольку осужденные лишили его средств к существованию и возможности пользоваться паспортом гражданина Российской Федерации.

В кассационной жалобе адвокат Яроменок выражает несогласие с приговором и апелляционным постановлением, ссылаясь на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; на существенное нарушение уголовно-процессуального закона и неправильное применение уголовного закона, а также на несправедливость приговора, приведя в обоснование жалобы следующие доводы.

Паспорт и банковская карта не удерживались Пановой, а добровольно были переданы ей ФИО1 для обеспечения возврата имевшегося перед ней долга, что подтверждается показаниями ФИО2 и протоколом судебного заседания по гражданскому делу, рассмотренному по заявлению Пановой о взыскании с ФИО1 задолженности по договору займа между ними.

В ходатайстве заместителя начальника УФСБ России по "данные изъяты" (далее - УФСБ по "данные изъяты"), направленном в Екатеринбургский гарнизонный военный суд, о проведении в отношении Пановой оперативно-розыскных мероприятий - "прослушивание телефонных переговоров" и "снятие информации с технических каналов связи" - умышленно приведена с целью получения соответствующего судебного разрешения иная норма уголовного закона, а именно: причастность последней к совершению преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228.1 УК РФ. В связи с этим полученные в результате данных мероприятий фонограммы и заключения экспертов по ним являются незаконными, а само судебное постановление по этому ходатайству в суде отсутствует и, следовательно, не выносилось. При этом Панова не была согласна на проведение указанных экспертиз, заявив ходатайство об их проведении в выбранном ею экспертном учреждении.

О недопустимости этих доказательств свидетельствует и то, что в представленных следствию результатах оперативно-розыскных мероприятий отсутствуют как сведения о технических средствах (марке, модели) использованных записывающих устройств, так и данные, позволяющие проверить достоверность представленных копий фонограмм.

Также Пановой был выдан непрошитый и не скрепленный печатью оригинал обвинительного заключения, а не его копия, и допущенные прокурором недостатки устранены не прокурором, а судом.

В постановлениях суда от 15 июня 2020 года, вынесенных по ходатайствам защитника об исключении доказательств и о возвращении уголовного дела прокурору, суд заранее дал оценку доказательствам и не учёл факт устранения самим судом допущенных прокуратурой недостатков, а в постановлении от 18 июня 2020 года суд разрешилсразу три ходатайства стороны защиты об отводах председательствующего по делу и прокурора, хотя должен был сделать это в разных постановлениях.

Суду следовало исключить из обвинения Пановой отягчающее наказание обстоятельство - "совершение преступления в составе группы или группы лиц по предварительному сговору", поскольку автор обвинительного заключения его не конкретизировал, а просто перечислил, оставив это на усмотрение суда.

Кроме того, несмотря на отсутствие в ст. 330 УК РФ данного квалифицирующего признака, суд указал его в приговоре, а также не установилфакт причинения существенного вреда ФИО1, который производил возврат долга.

При смене председательствующего по делу стороне защиты не были даны разъяснения о причинах этого, а также не сообщено об отсутствии у суда, секретаря и прокурора оснований для самоотвода; определение о смене председательствующего стороне защиты не направлялось, и вопрос о предварительном слушании не решался.

Суд при вынесении приговора не учёл мошеннических действий ФИО1, который занимал денежные средства у разных людей и организаций и не возвращал их; оставлены судом без внимания противоречивые показания ФИО1 о действиях в отношении него Пановой и отсутствие в материалах дела сведений о каких-либо угрозах с её стороны ФИО1 и о том, что тот реально воспринимал эти угрозы.

При определении наказания суд, не оценивая в приговоре личности каждого из подсудимых в отдельности, назначил им одинаковые наказания, хотя положительных характеристик у Пановой гораздо больше, чем у Маркова.

Панова не может быть привлечена к уголовной ответственности по ст. 330 УК РФ, поскольку ФИО1 дважды писал заявления о вымогательстве у него Пановой "данные изъяты" рублей, а не о её самоуправстве, и по указанной статье он потерпевшим не признавался.

Первые показания Маркова, от которых он в дальнейшем отказался, полностью копируют объяснения ФИО1 и постановление о возбуждении уголовного дела, и это обстоятельство подтверждает то, что Марков данных показаний в действительности не давал.

Помимо этого, в приговоре и апелляционном постановлении при ссылке на доказательства, положенные в основу приговора, отсутствуют указания на тома и листы дела, что делает невозможным проверку этих доказательств.

В заключение жалобы кассатор просит изменить обжалованные судебные акты путем вынесения оправдательного приговора.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель - военный прокурор Еланского гарнизона подполковник юстиции Звягин указывает на несостоятельность содержащихся в ней доводов и просит эту жалобу оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы сторон, Кассационный военный суд не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы адвоката Яроменок, исходя при этом из следующего.

Как видно из содержания этой жалобы, основная часть её доводов связана с оспариванием защитником выводов судов первой и второй инстанций о фактических обстоятельствах преступных действий осуждённой Пановой, правильности произвёденной судами оценки доказательств по делу и, по сути, направлена на их переоценку.

Между тем, в силу положений ст. 401.1 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационным жалобе, представлению законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу, то есть только правильность применения судами норм уголовного и уголовно-процессуального законов (вопросы права), а поэтому не подлежат проверке приведённые кассатором доводы, нацеленные на обоснование своего несогласия с оценкой судами доказательств по делу и ставящие под сомнение обоснованность установления вины Пановой в содеянном при обстоятельствах, выясненных по результатам судебного следствия и указанных в приговоре (вопросы факта).

Кроме того, следует отметить и то, что доводы кассатора в целом повторяют доводы стороны защиты при рассмотрении дела судами первой и апелляционной инстанций, которые проверялись в судебных заседаниях и отвергнуты судами по правильным и исчерпывающим по своей полноте и убедительности мотивам, изложенным в обжалованных в кассационном порядке судебных актах.

Тот факт, что данная судами оценка доказательств не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении требований уголовного и уголовно-процессуального законов и не является основанием для отмены или изменения этих судебных актов.

Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ подобными основаниями для суда кассационной инстанции являются только существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В соответствии с п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 года N 19 "О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", круг оснований для отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке ввиду неправильного применения уголовного закона и (или) существенного нарушения уголовно-процессуального закона в отличие от производства в апелляционной инстанции ограничен лишь такими нарушениями, которые повлияли на исход уголовного дела, в частности на вывод о виновности, на юридическую оценку содеянного, назначение судом наказания или применение иных мер уголовно-правового характера и на решение по гражданскому иску.

Однако таких нарушений, которые были бы допущены судами первой и второй инстанций при вынесении обжалованных адвокатом Яроменок в кассационном порядке судебных актов, не усматривается.

Вопреки мнению кассатора, вывод суда о виновности Пановой в совершении вмененного ей по приговору преступления основан на убедительной совокупности приведённых в приговоре доказательств, к которым суд правомерно отнёс показания потерпевшего ФИО1 о конкретных действиях Пановой при истребовании у него совместно с Марковым денежного долга перед ней с использованием угроз применения физического насилия и показания об этом же на предварительном следствии в качестве подозреваемого Маркова, согласующиеся с этими показаниями показания свидетелей ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6 о своей осведомлённости от ФИО1 о предпринятых Пановой действиях по получению с него занятых им у неё денег, протоколы следственных действий, результаты проведённых в отношении Пановой оперативно-розыскных мероприятий, заключения экспертов и другие доказательства.

Эти положенные в основу приговора доказательства, которые не вызывают сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности, были получены в установленном законом порядке, всесторонне полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. ст. 87 и 88 УПК РФ проверены судом и оценены в приговоре, следствием чего стал обоснованный и мотивированный вывод суда о недостоверности показаний в судебном заседании Пановой, отрицавшей свою вину в предъявленном ей обвинении и заявлявшей о фальсификации материалов уголовного дела и нарушениях при получении доказательств, положенных в основу обвинения.

В связи с имевшимися противоречиями в показаниях судом в ходе судебного следствия выяснялись обстоятельства дачи показаний при производстве по делу подсудимым Марковым, потерпевшим ФИО1 и некоторыми свидетелями, причины противоречий, в том числе в соответствии с положениями ст. 276 и ч. 3 ст. 281 УПК РФ уточнялись, что позволило суду правильно изложить в приговоре признанные достоверными показания указанных лиц и отвергнуть показания Маркова, данные им в судебном заседании.

При этом ссылка суда как на одно из доказательств, подтверждающих вину Пановой, на его признательные показания на предварительном следствии в качестве подозреваемого является в силу п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ допустимой, поскольку Марков в ходе этого следственного действия допрашивался в присутствии защитника и с разъяснением ему под роспись прав, предусмотренных ч. 4 ст. 46 УПК РФ, и положений ст. 51 Конституции РФ (т. 1 л.д. 248 - 253).

Дана судом в приговоре оценка и показаниям свидетеля ФИО7, на которого ссылается кассатор.

Несостоятельны оспаривание кассатором допустимости в качестве доказательств результатов оперативно-розыскных мероприятий - "прослушивание телефонных переговоров" и "снятие информации с технических каналов связи" и, как следствие этого, оспаривание доказательного значения заключений экспертов по итогам исследования полученных в ходе этих мероприятий фонограмм разговоров с участием Пановой, Маркова и Бабушкина.

Так, вопреки утверждению защитника, результаты этих проведённых сотрудниками УФСБ по "данные изъяты" оперативно-розыскных мероприятий обоснованно, согласно положениям ст. 89 УПК РФ были использованы судом, наряду с другими изложенными в приговоре доказательствами, в качестве доказательств вины Пановой в предъявленном ей обвинении, поскольку указанные мероприятия проведены, а их результаты были представлены в следственный орган в полном соответствии с нормами Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144 - ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" и "Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд" (утв. приказами МВД России N 776, Минобороны России N 703, ФСБ России N 509, ФСО России N 507, ФТС России N 1820, СВР России N 42, ФСИН России N 535, ФСКН России N 398, СК России N 68 от 27.09.2013).

В томе 1 настоящего уголовного дела содержатся все необходимые и должным образом оформленные документы, подтверждающие законность проведённых по делу оперативно-розыскных мероприятий, в том числе и соответствующее положениям ст. 165 УПК РФ судебное постановление от 14 мая 2019 года, разрешающее их производство (т. 1 л.д. 53- 54), довод кассатора об отсутствии которого носит явно надуманный характер.

Также несостоятельны не подкрепленные конкретной аргументацией и ссылками на правовые нормы общие рассуждения защитника о, якобы, нарушениях при фиксации прослушиваемых разговоров и документировании полученных результатов.

Как следует из материалов уголовного дела, представленные в следственный орган результаты данных мероприятий были проверены в соответствии с уголовно-процессуальным законом, а поэтому согласно п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре" эти результаты могли быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу.

На этот вывод не может повлиять тот факт, на который обращается внимание в кассационной жалобе, что в ходатайстве в суд заместителя начальника УФСБ по "данные изъяты" от 14 мая 2019 года о даче судебного разрешения на проведение оперативно-розыскных мероприятий было указано о выявлении в действиях Пановой признаков причастности к совершению преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 228.1 УК РФ, поскольку подобное обстоятельство, вопреки мнению кассатора об обратном, не влечёт невозможность использования результатов, полученных в ходе этих мероприятий, для доказывания вины Пановой в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 330 УК РФ.

При этом Кассационный военный суд исходит из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, относящейся к указанному вопросу и изложенной, в том числе в его Определении от 17 февраля 2015 года N 388-О, согласно которой "выявление, пресечение и (или) раскрытие в ходе прослушивания телефонных переговоров иного подготавливаемого, совершаемого или совершённого преступления само по себе как не свидетельствует о незаконности такого оперативно-розыскного мероприятия, недействительности полученных результатов оперативно-розыскной деятельности, так и не образует оснований, исключающих возбуждение уголовного дела и уголовное преследование лица, его совершившего (статьи 21, 24, 27, 140, 143 - 148 УПК Российской Федерации), что не нарушает принципа равенства перед законом и судом и не ограничивает права на судебную защиту".

С учетом вышеизложенного следует признать несостоятельным основанное на доводах о незаконности получения результатов оперативно - розыскных мероприятий утверждение кассатора о недопустимости в качестве доказательств заключений экспертов по итогам исследований представленных в следственный орган из УФСБ по "данные изъяты" фонограмм разговоров Пановой, Маркова и ФИО1.

Данные экспертизы произведены на основании постановлений следователя, вынесенных в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона, а заключения экспертов отвечают требованиям ст. 204 УПК РФ, содержат полные ответы на поставленные вопросы, указание на примененные методики и другие необходимые данные, должным образом мотивированы, и, вопреки мнению кассатора, ставить под сомнение как их научную обоснованность, так и квалификацию экспертов оснований не имеется.

Проведение этих экспертиз в указанном в постановлениях следователя конкретном государственном судебно-экспертном учреждении - ЭКЦ ГУ МВД по "данные изъяты" - соответствует ч. 2 ст. 195 УПК РФ и разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам", а несогласие стороны защиты с местом их проведения не влияет на вывод о допустимости заключений экспертов.

Таким образом, тщательно проверив доводы стороны защиты о невиновности Пановой в предъявленном ей обвинении, суд по результатам надлежащего исследования и всесторонней оценки представленных сторонами доказательств обоснованно отверг эти доводы, придя в приговоре к правильному выводу о совершении ею преступления, верно квалифицированного по ч. 2 ст. 330 УК РФ.

При этом суд правомерно исходил из того, что самоуправными действиями Пановой потерпевшему ФИО1 был причинен существенный вред, выразившийся в том, что в результате удержания Пановой его паспорта и банковской карты, с которой она снимала начисленное ФИО1 денежное довольствие, последний был лишен средств к существованию и возможности пользоваться паспортом гражданина РФ, и этот вывод соответствует установленным по делу фактическим обстоятельствам.

Кроме того, данная квалификация преступных действий Пановой обусловлена именно фактом того, что они были направлены на возврат одолженных ею ФИО1 денежных средств и процентов по ним, и это обстоятельство свидетельствует о необоснованности довода кассатора об оставлении судом без внимания поведения ФИО1, занимавшего денежные средств и не возвращавшего их.

Указание в приговоре на совершение Пановой преступления совместно с Марковым также соответствует установленным по делу обстоятельствам, но не может, вопреки мнению кассатора, трактоваться как вменение осуждённой не предусмотренного ст. 330 УК РФ квалифицирующего признака "совершение преступления группой лиц или группой лиц по предварительному сговору".

Приговор соответствует требованиям ст. ст. 304, 307 - 309 УПК РФ, во исполнение которых в нём содержится описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, формы вины, мотива, последствий и целей преступления, приведены доказательства, которым дана оценка, изложены обстоятельства уголовного дела, установленные судом.

Судебное заседание проведено всесторонне и полно, с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон. Председательствующий предоставил сторонам возможность выразить свои позиции по данному делу, задавать вопросы участникам процесса, заявлять ходатайства и представить суду доказательства.

Необоснованного отклонения ходатайств стороны защиты по материалам дела не установлено. Заявленные ею ходатайства рассмотрены председательствующим в предписанном законом порядке и по ним приняты законные и мотивированные решения. Какой-либо необъективности со стороны председательствующего не усматривается.

В вынесенном 15 июня 2020 года судебном постановлении по ходатайству стороны защиты об исключении доказательств судом приведены выводы о допустимости этих доказательств, касающиеся исключительно вопроса соблюдения норм уголовно-процессуального закона при их получении и не предопределяющие, вопреки мнению кассатора, вывод о доказанности вины подсудимых.

Рассмотрение судом 18 июня 2020 года в одном постановлении, вынесенном в совещательной комнате, трёх ходатайств стороны защиты об отводе судье и прокурору не нарушило норм уголовно-процессуального закона и никак не повлияло на исход данного уголовного дела.

Как следует из протокола судебного заседания, после замены по причине назначения в вышестоящий суд судьи, рассматривавшего данное уголовное дело, на другого судью рассмотрение дела в соответствии с требованием ч. 2 ст. 242 УПК РФ было начато сначала с соблюдением при этом положений ст. 266 УПК РФ об объявлении состава суда, других участников судебного заседания и разъяснении им права на отвод (т. 13 л.д. 4 - 5), в связи с чем касающиеся данной замены доводы адвоката Яроменок на вывод о законности обжалованных ею судебных актов также повлиять не могут.

Вопреки её ссылкам на нарушение прав Пановой при досудебном производстве по делу, следственным органом и прокуратурой не было допущено процессуальных нарушений, которые бы свидетельствовали о незаконности уголовного преследования Пановой и препятствовали рассмотрению судом данного уголовного дела.

На вывод о законности привлечения Пановой к уголовной ответственности не влияет то обстоятельство, что уголовное дело в отношении неё по заявлению ФИО1 было возбуждено 22 июля 2019 года по п.п. "а", "г" ч. 2 ст. 163 УК РФ, а в дальнейшем ей предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 330 УК РФ, поскольку такое изменение в юридической оценке её преступных действий было обусловлено конкретизацией в ходе расследования уголовного дела указанных в данном заявлении обстоятельств, являющихся основанием для предъявления подобного обвинения, что соответствует положениям ст. 171 УПК РФ.

Ссылка защитника на то, что ФИО1, признанный следственным органом потерпевшим от вымогательства, не признавался потерпевшим от самоуправных действий Пановой, не может поставить под сомнения его статус "потерпевшего" по настоящему уголовному делу и вывод об обоснованности осуждения Пановой, поскольку нормы уголовно-процессуального закона не предусматривают в случае конкретизации следственным органом обвинения вынесения ещё одного постановления о признании того же самого лица вновь потерпевшим от тех же самых преступных действий, которым дана иная правовая оценка.

Во исполнение положений ст. 60 УК РФ суд правильно мотивировал в приговоре назначенное Пановой наказание, всесторонне учтя при этом характер и степень общественной опасности совершённого преступления, её личность, смягчающие наказание обстоятельства - наличие у неё малолетних детей, совершение преступления впервые и её положительные характеристики, а также отягчающее наказание обстоятельство, предусмотренное п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ - совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.

При этом, вопреки утверждению кассатора, данное отягчающее наказание обстоятельство приведено в обвинительном заключении, а обоснованная ссылка суда на него при назначении наказания обусловлена правильно установленными по результатам судебного следствия обстоятельствами дела.

Не основано на законодательных нормах мнение кассатора о том, что совершение Пановой преступления совместно с Марковым требовало приведения в приговоре отдельной мотивировки при назначении каждому из них наказания.

В этой связи следует отметить, что использованная при этом судом мотивировка не противоречит п.п. 3 и 4 ст. 307 УПК РФ и разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре", и не свидетельствует о нарушении положений ст. 67 УК РФ о назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии.

Таким образом, назначенное Пановой наказание Кассационный военный суд считает справедливым и оснований для его смягчения, в том числе по приведённым кассатором доводам, не усматривает, поскольку при определении этого наказания судом не было допущено нарушений уголовного и уголовно-процессуальных законов.

В апелляционном порядке дело рассмотрено согласно положениям главы 45.1 УПК РФ, ходатайства стороны защиты были разрешены правильно, а в апелляционном постановлении, соответствующем требованиям ст. 389.28 УПК РФ, дана мотивированная верная оценка доводам стороны защиты, дословно повторенным и в кассационной жалобе.

Несостоятельным является довод кассатора об отсутствии в апелляционном постановлении, а также в приговоре при ссылках на доказательства указаний на тома и листы дела, поскольку этот довод также не основан ни на законодательных нормах, ни на разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, касающихся требований к содержанию данных судебных актов.

С учётом изложенного, Кассационный военный суд считает законными вынесенные по делу приговор и апелляционное постановление, в связи с чем кассационную жалобу адвоката Яроменок следует оставить без удовлетворения.

Руководствуясь ст. 401.13 и п. 1 ч. 1 ст. 401.14 УПК РФ, Кассационный военный суд

ОПРЕДЕЛИЛ:

кассационную жалобу адвоката Яроменок Ю.В. на приговор Екатеринбургского гарнизонного военного суда от 25 июня 2020 года в отношении Пановой Нелли Владимировны и апелляционное постановление Центрального окружного военного суда от 23 октября 2020 года по данному уголовному делу оставить без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: