Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 20 апреля 2021 г. по делу N 8Г-7440/2021[88-9514/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Патронова Р.В, судей Бибеевой С.Е. и Матушкиной Н.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании 20 апреля 2021 г. по кассационной жалобе Малеева Даниила Михайловича на решение Замоскворецкого районного суда города Москвы от 21 октября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 октября 2020 г.

гражданское дело N 2-5505/2019 по исковому заявлению Малеева Даниила Михайловича к Федеральной службе исполнения наказаний Российской Федерации о взыскании компенсации за нарушение порядка определения места отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы, Заслушав доклад судьи судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Патронова Р.В, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Малеев Даниил Михайлович обратился в суд с иском к Федеральной службе исполнения наказаний Российской Федерации (далее - ФСИН России) о взыскании компенсации за нарушение порядка определения места отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы.

В обоснование заявленных требований Малеев Д.М. указал, что он постоянно проживал на территории г. Санкт-Петербурга, после осуждения в 2015 году направлен для отбывания наказания в ФКУ ИК-49 УФСИН России, территориально расположенное в Республике Коми.

Считает решение ответчика о направлении его для отбывания уголовного наказания в Республику Коми незаконным, поскольку данное исправительное учреждение находится на значительном расстоянии от его места жительства и места проживания его близких родственников, что нарушает его право на уважение семейной жизни. Так, время на дорогу к месту отбытия наказания занимает у его родителей четверо суток, расходы на проезд составляют порядка 19 000 руб. Поскольку длительные свидания разрешено проводить только в определенные дни (понедельник и пятница), его родители несут расходы на найм жилья (порядка 6 000 руб.). Поскольку доход его семьи составляет около 20 000 руб. в месяц, его родственники не могут себе позволить нести такие расходы.

Полагает, что ответчику следовало направить его для отбывания наказания в ФКУ ИК-3 в г. Скопин Рязанской области, которая подходит ему по режиму содержания.

Ответчик на его ходатайство о переводе в иное исправительное учреждение ответил отказом.

Малеев Д.М, ссылаясь на практику Европейского Суда по правам человека, полагает незаконным решение ответчика о его направлении для отбывания наказания в исправительное учреждение, расположенное в Республике Коми, поскольку данное решение нарушает его право на уважение семейной жизни, предусмотренное статьей 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в связи с чем просит суд взыскать в его пользу компенсацию.

Решением Замоскворецкого районного суда города Москвы от 21 октября 2019 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 октября 2020 г, в удовлетворении исковых требований Малеева Д.М. отказано.

В кассационной жалобе Малеевым Д.М. ставится вопрос об отмене принятых по делу судебных постановлений как незаконных. В обоснование доводов кассационной жалобы её податель ссылается на неправильное применение судами при разрешении спора норм материального и процессуального права.

Доводы кассационной жалобы обоснованы тем, что суды при принятии решения по делу не учли практику Европейского Суда по правам человека о применении статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Не соглашается с выводами судов о законности решения ФСИН России о его направлении для отбывания уголовного наказания в Республику Коми.

На рассмотрение дела в судебное заседание суда кассационной инстанции стороны не явились. О времени и месте судебного заседания, назначенного на 20 апреля 2021 г, извещены надлежащим образом. При таких обстоятельствах, в соответствии с частью 5 статьи 379? Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия находит возможным рассмотрение дела в их отсутствие.

В силу статьи 379? Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы настоящего гражданского дела, в том числе предмет и основание искового заявления Малеева Д.М, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу, что судебные постановления по настоящему делу приняты с существенным нарушением норм процессуального права.

В силу части 3 статьи 379? Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Такого характера нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении иска Малеева Д.М.

Разрешая заявленные требования, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что должностными лицами ФСИН России права Малеева Д.М. нарушены не были, в связи с чем в суды не усмотрели правовых оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда.

Суды указали, что решение о направлении Малеева Д.М. в ФКУ ИК-49 УФСИН России по Республике Коми, предназначенного для осужденных - бывших работников судов и правоохранительных органов, принято на основании распоряжения ФСИН России, при этом выбор колонии определялся с учетом наличия возможности размещения и личности осужденного (служба в правоохранительных органах, совершение истцом тяжких преступлений, за которые назначено наказание в виде длительного срока лишения свободы, однако ранее данное лицо наказания в виде лишения свободы не отбывало).

Суды пришли к выводу о том, что права Малеева Д.М, гарантированные положениями статьи 8 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не нарушены, потому что возможность осужденных иметь свидания с близкими и родственниками, получать почтовые отправления, вести телефонные переговоры, регламентирована нормами Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, и не зависит от места нахождения исправительного учреждения; Малеев Д.М. не привёл относимых, допустимых, достаточных и достоверных доказательств противоправности действий (бездействия) сотрудников ФСИН России и причинно-следственной связи между такими действиями (бездействием), а также причинения ему вреда в результате незаконных действий; из представленных суду доказательств данные обстоятельства не следуют.

По мнению судов, доводы Малеева Д.М, касающиеся удаленности исправительного учреждения от места проживания его близких родственников, не свидетельствуют о создании осужденному препятствий для поддержания контактов с членами семьи и сохранения социально-полезных связей.

Данное дело по иску Малеева Д.М. было рассмотрено судами в порядке гражданского судопроизводства.

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции находит, что принятые по делу судебные постановления являются незаконными, исходя из следующего.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно, в том числе в Определении от 23 апреля 2013 г. N 596-О, высказывал правовую позицию о том, что из права каждого на судебную защиту не следует возможности выбора гражданином по своему усмотрению той или иной процедуры судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел определяются федеральным законом.

Таким образом, определение вида судопроизводства с учетом предмета и основания иска является процессуальной обязанностью суда. При этом административное судопроизводство существенно отличается от гражданского судопроизводство, как по процессуальной функции суда, которому в административном судопроизводстве отводится активная роль, так и по распределению бремени доказывания юридически значимых обстоятельств, Как следует из иска Малеева Д.С, его предметом являлось оспаривание решения ответчика об определении вида исправительного учреждения для отбывания уголовного наказания.

Малеев Д.М, направленный для отбывания наказания в территориально удалённое от его места жительства исправительное учреждение, полагал своё право на уважение семейной жизни нарушенным, в связи с чем, заявил суду требование о взыскании компенсации.

Требований о применении такого способа защиты своих нарушенных прав как компенсация морального вреда Малеев Д.М. суду не заявлял (л.д. 3), просил взыскать в его пользу компенсацию за нарушение условий содержания в части направления в удаленное исправительное учреждение, что лишило его возможности сохранить семейные связи и общаться с родственниками.

По смыслу пункта 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" под условиями содержания лишенных свободы лиц следует понимать условия, в которых с учетом установленной законом совокупности требований и ограничений реализуются закрепленные Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации права и обязанности указанных лиц.

Таким образом, права осужденных на уважение их семейной жизни реализуются в порядке обеспечения условий содержания в местах лишения свободы.

Требования осужденных о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, обусловленных нарушением условий содержания в исправительном учреждении, в том числе об оспаривании решения ФСИН России об определении конкретного места отбывания уголовного наказания, разрешаются судами Российской Федерации в порядке, установленном Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях (подпункт 2.1 пункта 2 статьи 1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Надлежащим способом защиты прав осужденных на обеспечение надлежащих условий содержания в исправительном учреждении, в том числе определении вида исправительного учреждения, является денежная компенсация за нарушение условий содержания в исправительном учреждении (подпункт 2.1 пункта 2 статьи 1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" определение либо изменение конкретного места отбывания осужденными уголовного наказания в виде лишения свободы не могут быть произвольными и должны осуществляться в соответствии с требованиями закона. При этом следует учитывать законные интересы осужденных, обеспечивающие как их исправление, так и сохранение, поддержку социально полезных семейных отношений (статьи 73, 81 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

В связи с этим при рассмотрении административных исковых заявлений осужденных к лишению свободы, оспаривающих их направление в исправительные учреждения, находящиеся за пределами территории субъекта Российской Федерации, в котором они проживали или были осуждены, судам следует устанавливать наличие возможности (невозможности) на момент направления таких лиц их размещения в имеющихся на территории соответствующего субъекта Российской Федерации исправительных учреждениях необходимого вида (часть 2 статьи 73 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

При разрешении административного дела об оспаривании направления в исправительное учреждение осужденного из числа лиц, указанных в части 4 статьи 73 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, суду также надлежит выяснять мотивы выбора административным ответчиком конкретного учреждения, в том числе с точки зрения его расположения.

Малеевым Д.М. были заявлены суду требования о взыскании компенсации, обусловленной направлением его в исправительное учреждение, находящееся за пределами территории субъекта Российской Федерации, в котором он проживал и был осужден.

Требований о компенсации ему морального вреда Малеев Д.М. суду не заявлял.Таким образом, с учетом предмета и оснований иска Малеева Д.М, его требования подлежали разрешению в порядке административного, а не гражданского судопроизводства, что согласуется с разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, данных в Обзоре судебной практики N 4/2020 (пример 41).

Так, в силу части 3 статьи 33.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд, установив в ходе подготовки гражданского дела к судебному разбирательству или судебного разбирательства по гражданскому делу, что оно подлежит рассмотрению в порядке административного судопроизводства, выносит определение о переходе к рассмотрению дела по правилам административного судопроизводства.

Неверное применение судами нормы процессуального права в части выбора вида судопроизводства привели к существенному нарушению прав Малеева Д.М, поскольку суды возложили на него бремя доказывания законности решения ФСИН России о направлении его в ИК 49 УФСИН по Республике Коми.

Между тем, как разъяснено в пункте 24 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2016 г. N 36 (ред. от 17 декабря 2020 г.) "О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации" доказывание по административным делам осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон при активной роли суда (пункт 7 статьи 6, статья 14 КАС РФ).

Указанный принцип выражается, в том числе, в принятии предусмотренных Кодексом мер для всестороннего и полного установления всех фактических обстоятельств по административному делу, для выявления и истребования по собственной инициативе доказательств в целях правильного разрешения дела (часть 1 статьи 63, части 8, 12 статьи 226, часть 1 статьи 306 Кодекса).

Как следует из принятых по делу судебных постановлений, а также материалов дела, суды участия в проверке законности решения ответчика не приняли, ограничившись лишь формальным подходом к рассмотрению настоящего дела, и полагая достаточным доказательством законности решения ответчика лишь представленные ФСИН России возражения на иск Малеева Д.М.

Применяя при рассмотрении настоящего спора нормы гражданского процессуального законодательства, суды также не учли, что проверить законность решения ФСИН России об определении вида исправительного учреждения в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, не представляется возможным, поскольку законодательство Российской Федерации предусматривает для такой проверки иной процессуальный порядок, установленный главой 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и гарантирующий гражданину дополнительные элементы защиты против позиции публичного органа в части активной роли суда в установлении фактических обстоятельств дела.

С учетом изложенного выводы судов по итогам проверки законности действий ответчика сделаны судами с нарушением норм процессуального права.

Кроме того, проверяя доводы кассационной жалобы, суд кассационной инстанции полагает необходимым обратить внимание на то, что аналогичные указанным Малеевым Д.М. в иске обстоятельства являлись предметом проверки и оценки Европейского Суда по правам человека, который в Постановлении от 7 марта 2017 г. по делу "Полякова и другие (Polyakova and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 35090/09 и три других) высказал следующую правовую позицию.

В указанном деле заявители жаловались на решения ФСИН о направлении в удаленное исправительное учреждение, однако эти попытки оспорить соответствующие решения ФСИН оказались безуспешными. Советский районный суд города Владивостока в деле Поляковой (см. ? 12 настоящего Постановления), как и Замоскворецкий районный суд города Москвы в деле Натальи Кибало (см. ? 24 настоящего Постановления), Елиашвили (см. ? 32 настоящего Постановления) и Палилова (см. ? 40 настоящего Постановления) толковали часть вторую статьи 81 УИК РФ как исключающую перевод в другое учреждение из-за невозможности посещать осужденного в удаленном исправительном учреждении. Приморский краевой суд и Московский городской суд, выступавшие в качестве вышестоящих инстанций, подтвердили это толкование (см. ?? 14, 25, 33 и 42 настоящего Постановления).

Европейский Суд отметил, что, отклоняя доводы заявителей, относящиеся к возможности сохранения ими семейных связей, Замоскворецкий районный суд города Москвы использовал почти идентичные формулировки в течение трёх лет в отношении трёх независимых друг от друга заявителей, "поскольку возможность получения свиданий регулируется нормами УИК РФ и не связана с местом нахождения какого-либо исправительного учреждения". С учетом сходства этих стереотипных формулировок с используемыми в ФСИН в своих замечаниях к жалобе Елиашвили (см. ? 31 настоящего Постановления), Европейский Суд пришел к выводу о том, что Замоскворецкий районный суд города Москвы ограничился крайне поверхностным рассмотрением дела, проигнорировав проведение анализа соразмерности вмешательства.

Европейский Суд напомнил в этой связи, что по вопросу о свиданиях с семьей статья 8 Конвенции требует от государств принимать во внимание интересы осужденного и его родственников и членов семьи (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Хорошенко против Российской Федерации", ? 142). Обязательство государства поощрять контакты осужденного с внешним миром с целью окончательной реабилитации находит свое отражение в правиле 24.5 Европейских пенитенциарных правил и в пункте 51 стандартов ЕКПП (см. ?? 58 - 59 настоящего Постановления). Свидания с семьей и друзьями во время тюремного заключения являются эффективным средством обеспечения такой реабилитации (см. ? 88 настоящего Постановления). Европейский Суд признал, что власти, занимающиеся географическим распределением осужденных, неизбежно сталкиваются с различными трудностями при выполнении этой сложной задачи. Тем не менее, государство-ответчик обязано организовать свою пенитенциарную систему таким образом, чтобы обеспечить уважение достоинства заключенных при любых финансовых или материальных затруднениях (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации", ? 229).

Европейский Суд обратил внимание, что Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно отклонял как неприемлемые жалобы на неконституционность частей второй и четвертой статьи 73 и статьи 81 УИК на том основании, что ФСИН наделена полномочиями направлять в места отбывания наказания осужденных, как она считает нужным. В своих соответствующих определениях (см. ?? 54 - 56 Постановления) при перечислении доводов, которые следует принимать во внимание в контексте географического распределения осужденных, Конституционный Суд Российской Федерации придавал преобладающее значение характеру совершенного преступления в отличие от индивидуальной ситуации лица. Данный подход, как представляется, соответствует собственной доктрине Конституционного Суда о "презумпции осведомленности о последствиях" (см. Определение N 162-О-О в ? 53 настоящего Постановления), на которую ссылаются власти Российской Федерации (см. ? 75 настоящего Постановления). Учитывая первостепенную роль постановлений Конституционного Суда Российской Федерации во внутригосударственной правовой системе, твердую позицию, которую последний занял в отношении статей 73 и 81 УИК РФ, перспективы успешного обжалования решения ФСИН в области географического распределения осужденных в суде общей юрисдикции являлись невысокими.

Европейский Суд, с учетом указанных выше обстоятельств, пришел к выводу о том, что толкование частей второй и четвертой статьи 73 УИК РФ во взаимосвязи со статьей 81 УИК РФ внутригосударственными судами лишает заявителей реальной возможности подвергать их доводы, касающиеся прав, гарантированных статьей 8 Конвенции, против дискреционных решений ФСИН подлинному анализу на соразмерность их законной цели.

Европейский Суд в обозначенном Постановлении пришёл к заключению о том, что законодательство Российской Федерации не содержит положения, требующего от ФСИН рассматривать перед принятием решения об исключении из общего правила распределения возможные последствия, которые может иметь географическое местонахождение исправительного учреждения для семейной жизни осужденных и их родственников, что оно не предусматривает реальной возможности перевода заключенного в другое исправительное учреждение по соображениям, касающимся права на уважение семейной жизни, и что оно не предоставляет лицу возможность судебного пересмотра соразмерности решения ФСИН в отношении его или ее интересов в поддержании семейных и социальных связей.

Европейский Суд указал, что правовая система Российской Федерации не предоставляет надлежащую правовую защиту от возможных злоупотреблений в сфере географического распределения осужденных. Заявители были лишены минимальной степени защиты, которая гарантирована им согласно верховенству права в демократическом обществе (см, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Хейно против Финляндии" (Heino v. Finland) от 15 февраля 2011 г, жалоба N 56720/09, ? 46).

Европейский Суд заключил, что части вторая и четвертая статьи 73 и статья 81 УИК РФ не отвечают требованию "качества закона". Вмешательство в право заявителей на уважение личной жизни, таким образом, не было предусмотрено законом в значении пункта 2 статьи 8 Конвенции. Следовательно, имело место нарушение статьи 8 Конвенции в отношении каждого заявителя.

Указанные статьи Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации признаны Европейским Судом не соответствующими Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Данная правовая позиция Европейского Суда не была учтена судами при рассмотрении иска Малеева Д.М.

Между тем, как следует из положений статьи 46 Конвенции, статьи 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" (далее - Федеральный закон о ратификации), правовые позиции Европейского Суда по правам человека (далее - Европейский Суд, Суд), которые содержатся в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов. С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского Суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств - участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского Суда (пункты 2 и 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней").

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что, рассмотрев настоящее дело в порядке гражданского судопроизводства, возложив на Малеева Д.М. бремя доказывания законности решения органа государственной власти, не приняв во внимание правовую позицию Европейского Суда, высказанную в Постановлении от 7 марта 2017 г, суды не обеспечили реализацию Малеевым Д.М. права на судебную защиту, что свидетельствует о существенном нарушении норм процессуального права, что привело к принятию неправильных судебных постановлений.

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции полагает, что необходимость восстановления нарушенных прав Малеева Д.М. в данном случае превалирует над принципом правовой определенности судебных постановлений, в связи с чем принимает решение об отмене судебных постановлений с направлением настоящего дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь статьями 379?, 379?, 390, 390? Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Замоскворецкого районного суда города Москвы от 21 октября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 октября 2020 г. отменить.

Направить настоящее дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Замоскворецкий районный суд города Москвы.

Председательствующий

Судьи