Определение СК по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 14 июля 2021 г. по делу N 7У-7196/2021[77-3009/2021]

Судебная коллегия по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Трухина С.А, судей Ивановой Н.А. и Назинкиной Н.В, при секретаре Хабибулиной Э.М, с участием прокурора Снигирь Е.А, осужденного Матякина П.А, участвующего посредством видеоконферец-связи, защитника адвоката Байгильдеева Р.Р, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе защитника адвоката Байгильдеева Рустама Рашитовича и кассационной жалобе осужденного Матякина Павла Александровича на приговор Абдулинского районного суда Оренбургской области от 06 ноября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 03 февраля 2021 года.

Заслушав доклад судьи Трухина С.А, выслушав осужденного Матякина П.А. и защитника адвоката Байгильдеева Р.Р, поддержавших кассационные жалобы, мнение прокурора Снигирь Е.А, просившей судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

по приговору Абдулинского районного суда Оренбургской области от 06 ноября 2020 года

Матякин Павел Александрович, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес", несудимый, осуждён по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на срок 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. Зачтено в срок отбывания наказания время задержания в порядке ст. 91 УПК РФ и время содержания под стражей в период с 22.03.2020 года до вступления приговора в законную силу по данному делу в соответствии с п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Решена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 03 февраля 2021 года приговор оставлен без изменения.

Обжалуемым приговором Матякин П.А. признан виновным в покушении на убийство И.А.С, то есть на умышленное причинение смерти другому человеку, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

Преступление совершено 22 марта 2020 года в г. Абдулино Оренбургской области, при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе защитник адвокат Байгильдеев Р.Р. выражает несогласие с вынесенными решениями. Указывает, что судом при рассмотрении дела были нарушены процессуальные права осужденного, проигнорирован отвод судье, само дело рассмотрено с обвинительным уклоном. Суд формально рассмотрел ходатайства об исключении доказательств, о возвращении уголовного дела прокурору, и впоследствии не рассмотрел их по существу. По мнению защитника, судебная экспертиза N 126 от 15.04.2020, судебно-медицинская экспертиза N 399 от 26.06.2020 г..и судебно-психиатрическая экспертиза проведены с нарушением закона, однако суд в приговоре сослался на данные экспертизы, что является недопустимым доказательством, поскольку с постановлением о назначении экспертиз обвиняемый и защитник были ознакомлены после их проведения, после этого были поданы ходатайства о назначении повторных экспертиз, но ходатайства были отклонены следователем; в судебном заседании стороной защиты были заявлены ходатайства о назначении повторных экспертиз и ситуационной судебно-медицинской экспертизы, но все ходатайства были отклонены судом. Указывает, что протокол осмотра места происшествия является недопустимым доказательством, поскольку понятые Филипов и Гурянов утверждают, что не присутствовали при осмотре. Полагает, что следователь Б.А.Н. сфальцифицировал протокол осмотра места происшествия; суд же не ответил по существу на ходатайство стороны защиты об исключении как недопустимого доказательства указанного протокола осмотра и о возвращении уголовного дела прокурору. Полагает, что уголовное дело возбужденно следователем незаконно со ссылкой на справку из ГБУЗ "Абдулинская РБ" о степени тяжести причиненного вреда, которая не могла являться основанием для возбуждения дела, поскольку только в заключении эксперта могла оцениваться степень тяжести вреда здоровью потерпевшего.

Также судом не было в полной мере рассмотрено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору, постановление ограничилось тем, что оценка всем доказательствам будет дана при итоговом решении. Считает, что материалы дела были представлены обвиняемому Матякину П.А. с нарушением положений частей 5 и 6 ст. 109 УПК РФ - менее, чем за 30 дней до истечения предельного срока содержания под стражей - и обвиняемый подлежал освобождению из-под стражи. Указывает, что при выполнении ст. 217 УПК РФ были представлены материалы дела без описи документов. Полагает, что постановление о привлечении Матякина в качестве обвиняемого и обвинительное заключение основаны на предположениях и не конкретизированы, отсутствует существо обвинения, в частности сколько и куда ударов было нанесено потерпевшему, в какие именно жизненно важные органы нанесены повреждения, отсутствует описание оружия и его характеристик, позволявших бы отнести его к оружию, в какой именно момент возник умысел на убийство при покушении и чем подтверждается такой умысел. Считает, что обвинительное заключение не соответствует требованиям закона и потому, что в нем не указано на то, что судимости Матякина погашены, нет ссылки на вещественное доказательств - куртку потерпевшего И.А.С, при изложении показаний Матякина не отражены обстоятельства, свидетельствующие о его невиновности, в обвинительном заключении имеется дополнительная фраза "т.е. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ". Поэтому адвокат считает, что имелись основания для возвращения уголовного дела прокурору, проигнорированные судом. Считает незаконным задержание Матякина, так как протокол был составлен с нарушением требований, поскольку фактическое задержание было раньше - 22.03.2020 г..в 00.30 часов (о чем говорит протокол об административном правонарушении в отношении Матякина по ч. 1 ст. 19.3 КоАП РФ), однако в протоколе задержания указано время фактического задержания - 22.03.2020 г..в 15.40 часов.

Считает недопустимыми доказательством постановление следователя о приобщении вещественных доказательств, поскольку в нем нет указания на осмотренную в суде куртку потерпевшего И.А.С, нет указания на нее и в обвинительном заключении. По тем же основаниям считает недопустимым доказательством и протокол осмотра предметов и документов от ДД.ММ.ГГГГ (т. 2 л.д. 15-22), ссылаясь также и на отсутствие в данном протоколе осмотра указания на отверстия на одежде потерпевшего. Полагает недопустимым доказательством акт отказа Матякина от сдачи образцов крови, который противоречит требованиям УПК РФ, свидетельствует об оказании на осужденного незаконного воздействия со стороны оперуполномоченных по незаконному изъятию образцов крови; данное изъятие проводилось, не в порядке ст. 202 УПК РФ, без предъявления подозреваемому соответствующего постановления следователя об изъятии образцов и без медицинского работника или эксперта, а в условиях СИЗО. Адвокат указывает, что в ходе судебного заседании было заявлено около 50 мотивированных ходатайств, однако судом все ходатайства были необоснованно отклонены, что свидетельствует об обвинительном уклоне при рассмотрении дела. Ставит под сомнения показания потерпевшего Ивлева, которые, по его мнению, являются противоречивыми, противоречат другим показаниям свидетелей обвинения, также суд не дал оценки личности самого потерпевшего, который в момент совершения преступления находился в алкогольном опьянении. Утверждает, что потерпевший Ивлев был инициатором конфликта и собирался вместе со своим другом Головиным избить Матякина, а Матякин лишь защищался, отмахиваясь шпателем, и телесные повреждения потерпевший мог получить неумышленно, поскольку двигался к Матякину, в связи с чем, в действиях Матякина усматривается преступление, предусмотренное либо ч. 1 ст. 114 УК РФ, либо ч. 1 ст. 118 УК РФ. На основании изложенного, просит отменить вынесенные решения и оправдать Матякина П.А.

В кассационной жалобе осужденный Матякин П.А. выражает несогласие с вынесенными решениями. Считает, что приговор основан на недостоверных доказательствах, искажающих суть происшедшего, выводы суда не соответствует фактическим обстоятельствам дела, а суд апелляционной инстанции допущенные нарушения не устранил. Указывает, что вывод о совершении осужденным преступления в состоянии опьянения не подтвержден медицинским заключением, не установлен предмет, которым наносились удары потерпевшему, не указано какие именно жизненно важные органы затронуты у потерпевшего; вывод суда, что смерть потерпевшего не наступила ввиду оказания медицинской помощи, является абстрактным, так как невозможно установить точное время наступления летального исхода. Считает, что обвинение не конкретизировано и основано на предположениях и бездоказательных догадках. Считает, что положенные в основу приговора медицинские документы - медицинская карта и протоколы операций - не соответствуют действительности, оформлены с нарушениями, указание о кровопотере 1000 мл дописано ручкой неизвестным лицом. Утверждает, что в момент операции потерпевший находился в состоянии гемморогического шока 2 степени и его жизни ничего не угрожало, что опровергает показания свидетеля Е. о критическом состоянии потерпевшего. Также указывает, что, согласно протоколу осмотра места происшествия, на изъятой футболке потерпевшего было 3 повреждения, исходя из этого у И.А.С. не могло быть 5 колото-резанных ран. Ставит под сомнения показания потерпевшего о количестве телесных повреждений.

Считает, что протокол осмотра места происшествия, протоколы допроса свидетеля Б.А.Н. и потерпевшего, протокол операции, медицинская карта, заключение судебно-медицинской экспертизы не согласуются между собой; полагает, что судом не в полной степени установлена тяжесть причиненных повреждений и их степень; судом необоснованно отказано в ходатайстве о вызове хирурга для дачи показаний в целях устранения противоречий, а также о запросе записей с камер видеонаблюдения в больнице с целью выяснить, каким образом потерпевший добирался до операционной. Ставит под сомнения показания потерпевшего И.А.С, свидетелей Е, К, Г, Б.А.Н, С, З, Ф, излагая их показания и утверждая, что их показания в суде противоречат показаниям, данным в ходе предварительного следствия, считает, что суд исказил их показания в приговоре. Полагает, что показания потерпевшего непоследовательны, запутаны, согласно материалам дела, потерпевший терял сознание, то есть в полной мере не мог рассказать о всех обстоятельствах произошедшего. Считает, что процедура допроса свидетеля Г. была нарушена, так как он был допрошен в квартире потерпевшего одновременно с И.А.С, что недопустимо. Ссылается на показания свидетеля Селина в суде о том, что именно потерпевший и его друг подсели в кафе к Матякину. Кроме того, осужденный считает, что судом не установлена угроза со стороны осужденного в отношении потерпевшего, не установлен предмет, которым наносились удары; протоколы допросов свидетелей составлены с нарушением норм УПК РФ. Осужденный считает, что суд апелляционной инстанции не дал надлежащей оценки доводам его апелляционной жалобы, исказил содержание показаний свидетелей в апелляционном определении.

Также осужденный Матякин в своей жалобе ссылает на доводы, аналогичные доводам, приведенным в жалобе его адвоката, а именно о незаконности своего задержания, о недопустимости доказательств, незаконном возбуждении уголовного дела, незаконности проведенных экспертиз, обвинительном уклоне при рассмотрении дела. В том числе, утверждает, что сопротивления и неповиновения сотрудникам полиции при задержании не оказывал и в отношении его незаконно составлен протокол по ст. 19.3 КоАП РФ, производство по делу об административном правонарушении впоследствии было прекращено по надуманным основаниям - ввиду истечения сроков давности привлечения к административной ответственности. Время его фактического задержания - в 00 час 30 минут - в протоколе задержания указано неверно. Утверждает, что осмотр места происшествия проведен в отсутствие понятых и соответствующий протокол является недопустимым доказательством; уголовное дело возбуждено незаконно, в отсутствие заключения медицинского эксперта, а на основании лишь медицинской справки леченого учреждения. Считает, что экспертизы проведены с нарушением требований закона, так как сторона защиты с постановлениями о назначении экспертиз была ознакомлена несвоевременно; ссылается на показания эксперта Ф. о том, что нельзя исключить, что повреждения потерпевшему могли быть причинены разными предметами; считает незаконным проведение судебно-медицинской экспертизы по документам, без непосредственного освидетельствования потерпевшего; следователь, а затем суд необоснованно отказали в признании недопустимыми доказательствами полученных заключений судебно-медицинской, судебно-психиатрической, судебно-биологической, судебно-трасологической экспертиз и в назначении повторных и дополнительных экспертиз. Считает, что у него необоснованно пытались взять образцы крови для экспертизы, но он отказался, так как не доверяет следователю и оперативникам.

Указывает, что при осмотре предметов в протоколе не зафиксировано наличие повреждений на одежде потерпевшего, что означает отсутствие этих повреждений; заявляет о несоответствии обнаруженных при осмотре в суде на куртке потерпевшего повреждений повреждениям на футболке потерпевшего и на его теле. Считает, что уголовное дело рассмотрено с обвинительным уклоном. По мнению осужденного, судом не установлен мотив совершения преступления, а также умысел на убийство, так как суд не указал, на почве чего возник конфликт, в то же время сам потерпевший спровоцировал конфликт; свидетели С. и К. утверждали, что это потерпевший с другом подсели за столик к осужденному Матякину, а не наоборот. Указывает, что потерпевший давал противоречивые показания по поводу угрозы убийством, иные свидетели об этом не заявляли, свидетель Г. об угрозах пояснил только в судебном заседании; утверждает, что Г. не пытался разнять Матякина и потерпевшего, о чем свидетельствуют показания свидетеля К... Считает, что уголовное дело судами первой и апелляционной инстанций рассмотрено с грубым нарушением принципов и норм уголовного судопроизводства. На основании изложенного осужденный просит отменить вынесенные решения и оправдать его.

В возражениях на указанную жалобу первый заместитель прокурора Оренбургской области Волков А.В. просит оставить судебные решения без изменения, а жалобу - без удовлетворения.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав выступления участников процесса, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений, судебная коллегия пришла к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Такие нарушения по делу не установлены.

Предварительное следствие и судебное разбирательство по делу проведены с соблюдением требований закона, с соблюдением прав на защиту подсудимого и принципов состязательности сторон. Данных об обвинительном уклоне суда не получено.

Вопреки доводам кассационных жалоб уголовное дело возбуждено в соответствии со ст. ст. 140, 146 УПК РФ, при наличии соответствующих повода и оснований.

При этом в силу ч. 2 ст. 140 УПК РФ основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.

На стадии возбуждения уголовного дела не требуется наличия всей доказательственной базы, требующейся при вынесении приговора согласно ст. 73 УК РФ. В частности, УПК РФ не предусматривает в качестве обязательного условия для возбуждения уголовного дела наличие судебно-медицинской экспертизы.

Напротив, в силу п. 4 ч. 1 ст. 73 УК РФ характер и размер вреда, причиненного преступлением, устанавливается уже при производстве по уголовному делу, в том числе при производстве в ходе расследования дела судебно-медицинской экспертизы для установления характера и степени тяжести вреда здоровью.

Закон же требует скорейшего возбуждения уголовного дела при наличии лишь признаков преступления для проведения наиболее быстрого и эффективного предварительного расследования и установления в дальнейшем предусмотренных ст. 73 УПК РФ обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу.

Материалы проверки и медицинские документы, свидетельствовавшие о нанесении потерпевшему Ивлеву неоднократных ударов колюще-режущим предметом в грудь и живот с причинением проникающих ранений, содержали признаки преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 111 УК РФ. Поэтому уголовное дело было возбуждено законно, на основании имевшихся материалов проверки, что не препятствовало дальнейшему объективному установлению в ходе расследования наличия или отсутствия события и состава преступления и окончательной квалификации действий виновного.

Осужденный и защитник не оспаривают, что задержание Матякина имело место 22.03.2020 г. Протокол задержания составлен в день задержания Матякина. Таким образом доводы осужденного относительно времени задержания не свидетельствуют о неверном зачете ему срока задержания в срок отбывания наказания, который зачтен обжалуемым приговором с 22.03.2020 г.

Допрос Матякина был произведен уже после оформления следователем протокола задержания в порядке ст. 91 УПК РФ, с участием защитника, о каком-либо самооговоре осужденный Матякин не заявлял, в своих показаниях на предварительном следствии также выдвигал версию о самообороне, как и в суде. Поэтому ссылки осужденного на обстоятельства и иное время его задержания никак не влияют на правильность выводов суда относительно виновности осужденного и на назначенное ему наказание.

Согласно протоколу ознакомления обвиняемого Матякина и его защитника с материалами дела в порядке ст. 217 УПК РФ материалы уголовного дела были представлены им следователем в подшитом и пронумерованном виде. Запрета нумерации карандашом листов уголовного дела закон не содержит, такая нумерация является сложившейся правоприменительной практикой и не свидетельствует о какой-либо фальсификации материалов дела. Доводы осужденного об ином основаны на предположениях, а не на каких-либо фактических данных. Фактов фальсификации материалов дела не установлено. Предъявление описи документов статья 217 УПК РФ не содержит. Таким образом, при ознакомлении обвиняемого с материалами дела требования ст. 217 УПК РФ не нарушены.

Вопреки доводам кассационных жалоб, положения частей 5 и 6 ст. 109 УПК РФ касаются случаев предельного срока содержания под стражей, который по делам об особо тяжких преступлениях, согласно ч. 3 ст. 109 УПК РФ, составляет 18 месяцев.

Срок же содержания под стражей обвиняемого Матякина на момент выполнения требований ст. 215, ст. 217 УПК РФ составлял менее 5 месяцев, то есть не относился к предусмотренному ч. 3 ст. 109 УПК РФ предельному сроку содержания под стражей. Поэтому положения частей 5 и 6 ст. 109 УПК РФ на Матякина не распространялись.

Вопреки доводам кассационных жалоб постановление о привлечении Матякина в качестве обвиняемого соответствовало требованиям ст. 171 УПК РФ, а обвинительное заключение - положениям ст. 220 УПК РФ, в том числе в них содержалось подробное описание инкриминируемого Матякину деяния с указанием времени, места его совершения, характера причиненного вреда - количества, локализации причиненных телесных повреждений и степени их тяжести, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с пунктами 1 - 4 части первой статьи 73 настоящего Кодекса; в них были указаны пункт, часть, статья Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающие ответственность за данное преступление.

Неустановление точного предмета, которым были нанесены повреждения, обусловлено тем, что орудие преступления не было обнаружено, Матякин его не выдал следователю. Матякину не вменялось совершение преступления с использованием оружия, а вменялось совершение преступления с использованием предмета, обладающего колюще-режущими свойствами. Поэтому формулировка обвинения не препятствовала судебному разбирательству и постановлению законного приговора.

Учитывая, что достоверно в обвинении указаны причиненные повреждения, то указание на нанесение обвиняемым множественных ударов без конкретизации их количества, также не препятствовало постановлению законного приговора.

При этом описание существа обвинения и формулировки предъявленного обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении совпадали. Ссылки защитника на повторное указание в обвинительном заключении фразы: "т.е. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ", не свидетельствуют о наличии каких-либо препятствий для вынесения законного приговора на основании указанного обвинительного заключения.

Отсутствие в обвинительном заключении ссылки на то, что приведенные в нем судимости Матякина погашены, не препятствовали суду самостоятельно оценить данный вопрос с учетом положений ст. 86 УК РФ и соответственно не препятствовали постановлению законного приговора.

Несогласие стороны защиты с обоснованностью предъявленного обвинения и с достоверностью и достаточностью перечисленных в обвинительном заключении доказательств обвинения является лишь позицией стороны защиты, подлежавшей оценке судом в приговоре, но в рамках процессуальных функций обвинения и защиты и свободы оценки судом доказательств, согласно ст. 15 и ст. 17 УПК РФ, само по себе, не свидетельствовало о несоответствии обвинительного заключения требованиям ст. 220 УПК РФ и не являлось основанием для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Вопреки доводам кассационных жалоб в обвинительном заключении, согласно п. 5 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, подлежит отражению лишь краткая суть доказательств, в том числе показаний обвиняемого. Позиция обвиняемого Матякина по предъявленному обвинению была ясно отражена в обвинительном заключении, в том числе при изложении содержания показаний подозреваемого и обвиняемого Матякина, протокола очной ставки между ним и потерпевшим, протокола проверки показаний Матякина на месте.

Вопреки доводам кассационных жалоб в обвинительном заключении указано на протокол осмотра места происшествия и изъятие куртки потерпевшего, а также на заключение судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств с результатами исследования биологических объектов на куртке потерпевшего. Неуказание этой куртки в перечне вещественных доказательств в приложении к обвинительному заключению, само по себе, не препятствовало постановлению приговора.

Кроме того, перечень доказательств, приведенный в обвинительном заключении, не является исчерпывающим и стороны в силу ст. ст. 15, 17, 240, 271, 284, 285, 286 УПК РФ вправе представлять суду дополнительные относимые и допустимые доказательства, в том числе вещественные.

Таким образом, составленное в отношении Матякина следователем обвинительное заключение соответствовало требованиям ст. 220 УПК РФ и не препятствовало постановлению на его основе законного приговора.

Вопреки доводам кассационных жалоб отвод председательствующему судье рассмотрен судом с соблюдением требований закона и с вынесением постановления суда в соответствии со ст. 65 УПК РФ. При этом отвод судье был мотивирован лишь тем, что он отклонил ряд ходатайств стороны защиты в порядке ст. 271 УПК РФ. Однако отклонение ходатайств стороны защиты в силу ст. 61 УПК РФ не является основанием для отвода судьи. Предусмотренных законом оснований для отвода судьи сторона защиты не привела. Поэтому отвод судье был обоснованно отклонен.

Вопреки доводам кассационных жалоб все ходатайства сторон о признании доказательств недопустимыми и о возвращении уголовного дела прокурору разрешены судом в соответствии со ст. 271 УПК РФ с вынесением постановлений и мотивированно и обоснованно отклонены. Оценка допустимости доказательств дана затем и в приговоре суда. Само по себе количество отклоненных ходатайств стороны защиты не свидетельствует о необъективности суда; все ходатайства судом разрешены надлежаще и отклонение данных ходатайств не повлияло на исход дела.

Обвинительный приговор отвечает требованиям ст. ст. 304, 307-309 УПК РФ, в нем содержится описание преступного деяния, признанного судом доказанным, приведены доказательства, исследованные в судебном заседании и оцененные судом, на которых основаны выводы суда о виновности осужденного, мотивированы выводы относительно квалификации преступления и назначения наказания.

Допустимость доказательств по делу судом проверена, приговор основан на допустимых доказательствах.

Как следует из приговора, фактические обстоятельства совершения осужденным Матякиным инкриминированного преступления установлены судом на основании совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, в том числе:

- показаний потерпевшего И.А.С. и свидетеля Г. о том, что Матякин в кафе спровоцировал конфликт, а затем ножом стал наносить потерпевшему И.А.С. неоднократные удары в тело, пока Г. не оттолкнул Матякина, после чего Матякин убежал, а И.А.С. от кровопотери потерял сознание и был доставлен в больницу с проникающими ранениями живота и груди;

- показаний свидетелей К. и С. об обстоятельствах конфликта между осужденным Матякиным и потерпевшим И.А.С, после которого Матякин выбежал из кафе, а они включили свет и увидели кровь и раны на животе и груди И.А.С.;

- показаний свидетеля Е. о том, что поступил в больницу потерпевший И.А.С. в критическом состоянии, с колото-резанными ранами в области грудной клетки, живота и плеча, было проведено 2 операции;

- сведений из протоколов осмотра места происшествия, осмотра предметов;

- заключения судебно-медицинской экспертизы о наличии у потерпевшего колото-резанных ранений, в том числе проникающих ранений груди и живота, гематоракса слева, повлекших тяжкий, опасный для жизни вред здоровью;

- заключения судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств о том, что на одежде осужденного Матякина и потерпевшего И.А.С. обнаружена кровь, происхождение которой не исключается от потерпевшего; иных исследованных судом доказательств.

Собранным по делу и исследованным в судебном заседании доказательствам судом была дана надлежащая оценка в соответствии со ст. ст. 17, 87-88 УПК РФ, в том числе с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а совокупность этих доказательств правильно признана достаточной для рассмотрения дела по существу. При этом основания, по которым одни доказательства были признаны допустимыми и достоверными и положены в основу приговора, а другие отвергнуты, судом в приговоре изложены.

Вопреки доводам кассационной жалобы показания потерпевшего И.А.С. и свидетеля Г. не имеют существенных противоречий относительно ключевых обстоятельств дела, оба они последовательно утверждали, что осужденный Матякин в кафе спровоцировал конфликт, в ходе которого нанес неоднократные удары колюще-режущим предметом в тело потерпевшего И.А.С, и действия Матякина были пресечены Г, после чего Матякин убежал.

Из показаний потерпевшего и свидетелей следует, что И.А.С. потерял сознание уже после причиненных ему повреждений, поэтому возможность правильного восприятия потерпевшим произошедших до потерпи сознания событий не вызывает сомнений.

Потерпевший И.А.С. и свидетель Г. допрашивались в разное время, а не одновременно, о чем свидетельствует содержание протоколов их допросов, поэтому их допрос на предварительном следствии в одном месте, но в разное время, не свидетельствует о каких-либо нарушениях требований УПК РФ. Их показания получены с соблюдением требований закона.

Показания свидетелей Е, К, Б.А.Н, С, З. и Ф. также получены с соблюдением требований УПК РФ, краткое содержание их показаний верно отражено в приговоре; суд дал их показаниям надлежащую оценку, их показания не содержат существенных противоречий, ставивших бы под сомнение вывод суда о виновности осужденного.

В частности, показания потерпевшего И.А.С. и свидетеля Г. не имеют существенных противоречий с положенными в основу приговора показаниями свидетеля С. на предварительном следствии (подтвержденных им в суде) и показаниями свидетеля К. в суде. Как следует из материалов дела указанные лица наблюдали происходящее с разных мест: И.А.С. и Г. в момент конфликта находились за одним столиком с Матякиным, а посетитель С. сидел за барной стойкой и разговаривал с К. - осуществлявшей функции продавца за барной стойкой, при этом К. и С. особо не обращали внимания на И.А.С, Г. и Матякина до нанесения ударов осужденным потерпевшему, в кафе было притушено освещение и играла музыка.

Из показаний потерпевшего И.А.С. и свидетеля Г. следует, что Матякин высказывал угрозы убийством, когда они сидели за столиком, а потом, когда встали, Матякин нанес удары ножом.

Поэтому тот факт, что С. и К. не слышали слова угроз убийством со стороны Маяткина, сам по себе не ставит под сомнение показания потерпевшего И.А.С. и Г. о наличии таких угроз.

При этом свидетели К. и С. не подтвердили версию Матякина о нападении на него со стороны И.А.С. и Г..

Из материалов дела следует, что до конфликта с Матякиным у потерпевшего И.А.С. никаких повреждений не было, а после конфликта с Матякиным у него сразу же были обнаружены раны в области груди и живота, потерпевший потерял сознание и был доставлен в медицинское учреждение и прооперирован.

Кроме того, сам Матякин при проверке показаний на месте подтвердил факт причинения телесных повреждений потерпевшему.

Поэтому сам факт причинения Матякиным повреждений потерпевшему, в том числе двух проникающих колото-резанных ранений живота и груди, не вызывает сомнений, а все доводы осужденного и адвоката о повреждениях на одежде, об обстоятельствах изъятия одежды и проведении экспертиз, никак не ставят под сомнения выводы суда о причастности Матякина к причинению опасных для жизни повреждений потерпевшему Ивлеву.

Причем, в силу пунктов 6.1.9, 6.1.10, 6.1.15 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 N 194н, рана грудной клетки, проникающая в плевральную полость, в том числе без повреждения внутренних органов; рана живота, проникающая в брюшную полость, в том числе без повреждения внутренних органов; гемоторакс, сами по себе каждое в отдельности представляют тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, создающий непосредственно угрозу для жизни.

Учитывая, что у потерпевшего И.А.С. установлена совокупность указанных повреждений, то доводы стороны защиты о наличии у потерпевшего лишь шока 2 степени, оспаривание количества излившейся внутрь плевральной полости потерпевшего крови никак не ставят под сомнение выводы судебно-медицинской экспертизы о том, что совокупность установленных у потерпевшего вышеуказанных повреждений создавала опасность для жизни потерпевшего.

При этом существенных противоречий в медицинской документации и в показаниях врача Е, допрошенной в качестве свидетеля, не имеется, они согласуются и с показаниями потерпевшего И.А.С. о потере им сознания, и показаний свидетелей Г, К. и С. об обнаруженных у потерпевшего повреждениях и обстоятельствах доставления потерпевшего в медицинское учреждение.

Оснований ставить под сомнение медицинскую документацию, факт и обстоятельства лечения потерпевшего не усматривается; лечение проводилось квалифицированным медицинским персоналом, не имевшим какой-либо заинтересованности в исходе дела; описание повреждений и проведенного лечения подробно изложено в медицинской документации на И.А.С..

Заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшего соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, научно обосновано, согласуется с иными доказательствами по делу. Оснований ставить под сомнение выводы эксперта у суда не было.

Свое экспертное заключение в суде подтвердил и судебно-медицинский эксперт Ф..

При этом из заключения эксперта и показаний эксперта Ф. следует, что ему было достаточно медицинской документации для проведения экспертизы.

Статья 204 УПК РФ не запрещает проведение судебно-медицинской экспертизы на основании медицинской документации о лечении пациента и проведенных в отношении его операций.

Эксперт научно обосновал свои выводы со ссылкой на медицинскую документацию и результаты оперативного лечения потерпевшего Ивлева на момент его госпитализации в больницу и его последующего лечения.

При ознакомлении с постановлением о назначении судебно-медицинской экспертизы и с заключением эксперта N 126 от 15.04.2020 г. обвиняемый и защитник не привели каких-либо фактических сведений о наличии оснований для отводов эксперту Ф. или иным экспертам Абдулинского отделения ГБУЗ "Бюро СМЭ"; не поставили каких-либо иных вопросов на разрешение эксперта, которые бы имели существенное значение для дела и не получили бы ответа эксперта.

Соответственно несвоевременное ознакомление стороны защиты с постановлением о назначении данной экспертизы не привело к реальному ущемлению каких-либо прав стороны защиты на доказывание и не повлияло на выводы суда о виновности осужденного.

В связи с чем, суд обоснованно признал данное заключение судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшего И.А.С. допустимым доказательством и положил его в основу приговора.

Приведенные в кассационных жалобах доводы стороны защиты, что живот и грудь не являются местом нахождения жизненно важных органов, противоречат анатомии человека, поскольку общеизвестно, что грудная клетка и живот являются местом расположения внутренних органов кровеносной, дыхательной, пищеварительной и эндокринной систем, обеспечивающих жизненно важные функции организма человека.

В таких условиях, учитывая характер действий Матякина по неоднократному нанесению колюще-режущим предметом ударов ножом в живот и грудь потерпевшего, повлекших причинение опасного для жизни вреда здоровью, суд пришел к обоснованному выводу, что только пресечение указанных действий осужденного Матякина очевидцем Г. и своевременное оказание после этого медицинской помощи потерпевшему И.А.С. спасли потерпевшего от смерти.

Таким образом, вывод суда о направленности умысла Матякина на лишение жизни потерпевшего основан на материалах дела. Суд установили мотив совершения преступления - личная неприязнь у Матякина к потерпевшему, возникшая в ходе ссоры.

Вопреки доводам кассационной жалобы в силу ч. 1 ст. 202 УПК РФ следователь вправе без согласия подозреваемого изымать у него образцы для сравнительного исследования, в том числе получать образцы крови при необходимости проведения судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств.

Согласно п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь вправе давать органу дознания поручения о производстве отдельных следственных и иных процессуальных действий.

Поэтому следователь при наличии оснований для назначения судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств имел право поручать органу дознания изъятие образцов крови у подозреваемого с соблюдением требований закона.

Отказ Матякина от предоставления образцов зафиксирован в соответствующем акте, что не противоречит требованиям закона.

Заключение судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств N 399 от 26.06.2020 г. научно обосновано, согласуется с иными доказательствами по делу. Оснований ставить под сомнение выводы эксперта у суда не было.

При ознакомлении с постановлением о назначении данной экспертизы и с заключением эксперта обвиняемый и защитник не привели каких-либо фактических сведений о наличии оснований для отводов экспертам соответствующего экспертного учреждения; каких-либо иных вопросов на разрешение эксперта, которые бы имели существенное значение для дела и не получили бы ответа экспертов, не представили.

Кроме того, подсудимый Матякин не оспаривал факт получения потерпевшим телесных повреждений в ходе конфликта с Матякиным, то есть по сути не оспаривал установленные заключением данной экспертизы обстоятельства.

Соответственно несвоевременно ознакомление стороны защиты с постановлением о назначении указанной экспертизы не привело к реальному ущемлению каких-либо прав стороны защиты на доказывание и не повлияло на выводы суда о виновности осужденного, квалификации его действий и назначенное наказание.

Заключение судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы N 274 от 15.04.2020 г. научно обосновано, согласуется с иными доказательствами по делу. Оснований ставить под сомнение выводы экспертов у суда не было, поскольку подсудимый Матякин признаков каких-либо психических расстройств ранее и в ходе производства по делу и признаков аффекта не обнаруживал. Поэтому суд обоснованно положил данное заключение в основу приговора и признал Матякина вменяемым.

При ознакомлении с постановлением о назначении данной экспертизы и с заключением эксперта обвиняемый и защитник не привели каких-либо фактических сведений о наличии оснований для отводов экспертам соответствующего экспертного учреждения; каких-либо иных вопросов на разрешение эксперта, которые бы имели существенное значение для дела и не получили бы ответа экспертов, не представили.

Соответственно несвоевременно ознакомление стороны защиты с постановлением о назначении данной экспертизы не привело к реальному ущемлению прав стороны защиты на доказывание и не повлияло на выводы суда о виновности осужденного, квалификации его действий и назначенное наказание.

Каких-то признаков аффекта в действиях Матякина не усматривалось, какой-либо длительной психотравмирующей ситуации, вызванной бы действиями потерпевшего, в отношении Матякина не установлено. Поведение Матякина во время происшедшего носило целенаправленный характер, запамятывания событий он не отмечал (впоследствии он давал подробные показания по делу), напротив, после происшедшего он вернулся в кафе и замывал с пола следы крови, как следует из показаний работника кафе Кузнецовой. В таких условиях суд мотивированно отказал в назначении по делу повторной судебно-психиатрической экспертизы на предмет аффекта в отношении Матякина.

Вопреки доводам кассационной жалобы осужденного, заключение судебной трасологической экспертизы, установившее непригодность для идентификации изъятых по делу следов обуви, не было положено в основу приговора. Соответственно доводы осужденного относительно законности данного заключения эксперта не влияют на законность приговора.

Ходатайство стороны защиты о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств мотивированно отклонено судом, поскольку заключения полученных экспертиз научно обоснованы и сомнений не вызывают, а дополнительно сформулированные уже в судебном заседании стороной защиты вопросы не имели существенного значения для дела, поскольку факт получения повреждений потерпевшим от предмета, который находился в руке осужденного Матякина, не оспаривался и самим осужденным.

Ходатайство о назначении дополнительной судебно-медицинской ситуационной экспертизы мотивированно отклонено судом. Учитывая, что обстоятельства дела установлены судом на основании совокупности доказательств по делу, в том числе показаний потерпевшего и свидетелей и заключения судебно-медицинской экспертизы, то такой отказ суда в удовлетворении вышеуказанного ходатайства не повлиял на исход дела.

Таким образом, стороной защиты ни на предварительном следствии, ни в суде не были представлены данные, основанные на положениях ст. 207 УПК РФ, требующие проведения повторных или дополнительных экспертиз.

Вопреки доводам кассационной жалобы протокол осмотра места происшествия в помещении кафе "Пенное золото" соответствует требованиям ст. ст. 164, 166, 176, 177 УПК РФ, имеет подписи понятых и иных участников осмотра. При проведении осмотра применялись технические средства фотофиксации и к протоколу приложена фототаблица, что в силу ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ делает необязательным участие понятых; привлечение же их дополнительно по усмотрению следователя не противоречит требованиям ч. 2 ст. 170 УПК РФ. Кроме того, в судебном заседании понятые Филипов и Гурьянов подтвердили принадлежность им подписей в протоколе осмотра места происшествия.

Таким образом, учитывая, что при производстве осмотра применялись средства фотофиксации, к протоколу приложена соответствующая фототаблица, то каких-то оснований полагать, что следователь Б.А.Н. сфальцифицировал данный протокол осмотра, не имеется, и данный протокол обоснованно признан допустимым доказательством, а соответствующее ходатайство защиты о признании его недопустимым мотивированно отклонено судом.

Протокол осмотра предметов от 17.07.2020 г. соответствует требованиям УПК РФ, поэтому обоснованно признан допустимым доказательством. Неотражение следователем повреждений ткани на одежде потерпевшего не влияет на допустимость данного доказательства.

Непринятие следователем надлежащих мер к поиску следов в виде порезов ткани на одежде потерпевшего при ее изъятии и последующем осмотре предметов, не ставит под сомнение выводы суда о виновности осужденного, поскольку потерпевший, свидетели прямо изобличали осужденного Матякина в причинении потерпевшему колото-резаных ран в кафе (которых у потерпевшего до конфликта не было), после этого потерпевший Ивлев в бессознательном состоянии сразу же был доставлен в медицинское учреждение, ни с кем у него после этого конфликтов не возникало, все телесные повреждения у него были зафиксированы врачами в день поступления в больницу; при первоначальном допросе и проверке показаний на месте подозреваемый Матякин подтверждал факт причинения потерпевшему колото-резанных ранений.

Одежда потерпевшего Ивлева была осмотрена в суде (т. 5 л.д.110-111), зафиксированы порезы ткани на передней поверхности куртки, толстовки и футболки, что соответствует заключению судебно-медицинской экспертизы о количестве и локализации телесных повреждений у потерпевшего, повлекших тяжкий вред здоровью.

Таким образом, выводы суда первой инстанции о виновности осужденного Матякина основаны на материалах дела.

Суд апелляционной инстанции, проверив дело в апелляционном порядке, пришел к выводу, что фактические обстоятельства происшедшего судом первой инстанции установлены правильно. При этом суд апелляционной инстанции дал надлежащую оценку всем доводам апелляционных жалоб, надлежаще изложив краткую суть этих доводов и исследованных доказательств в апелляционном определении.

В силу ст. ст. 401.1, 401.15 УПК РФ оснований ставить под сомнения выводы судов первой и апелляционной инстанций о виновности Матякина не имеется, поскольку повлиявших на исход дела существенных нарушений уголовно-процессуального закона при собирании, исследовании и оценке доказательств не допущено.

Все остальные доводы кассационных жалоб о невиновности осужденного Матякина аналогичны доводам стороны защиты, приводившимся в суде апелляционной инстанции, и которым была дана надлежащая оценка в апелляционном определении.

Исходя из установленных фактических обстоятельств дела действия осужденного Матякина П.А. правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ. Оснований для их переквалификации на ч. 1 ст. 114 или ч. 1 ст. 118 УК РФ не имеется, поскольку, как установилсуд, потерпевший на Матякина не нападал, осужденный Матякин сам спровоцировал конфликт и умышленно с целью убийства нанес удары колюще-режущим предметом потерпевшему.

Наказание осужденному Матякину П.А. назначено с соблюдением требований ст. ст. 6, 60 УК РФ, с учетом всех обстоятельств, имеющих юридическое значение и влияющих на его вид и размер, в том числе характера и степени общественной опасности преступления, смягчающих наказание обстоятельств (явка с повинной, наличие двух малолетних детей, наличие заболеваний, осуществление ухода за дедушкой, который является инвалидом 1 группы) и отсутствия отягчающих обстоятельств.

Все юридически значимые для назначения наказания обстоятельства судом были учтены в полной мере. Суд пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения осужденному реального лишения свободы.

Суд обоснованно не усмотрел оснований для применения к осужденному положений ст. ст. 73, ч. 6 ст. 15, 64 УК РФ, надлежаще мотивировав свои выводы. Не находит таковых оснований и суд кассационной инстанции.

Суд апелляционной инстанции признал назначенное осужденному наказание законным и справедливым. Апелляционное определение соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Учитывая, что наказание осужденному назначено с соблюдением требований уголовного закона, в том числе ст. ст. 6, 60 УК РФ, оснований для смягчения ему наказания в кассационном порядке не усматривается.

Вид исправительного учреждения - исправительная колония строгого режима - осужденному определен судом с соблюдением требований п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Таким образом, каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального и уголовного закона, повлиявших на исход дела, не усматривается. Оснований для удовлетворения кассационной жалобы нет.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 401.13-401.16 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Абдулинского районного суда Оренбургской области от 06 ноября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 03 февраля 2021 года в отношении Матякина Павла Александровича оставить без изменения, а кассационные жалобы защитника адвоката Байгильдеева Р.Р. и осужденного Матякина П.А. - без удовлетворения.

Определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по правилам главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судья: Судья: