Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 15 июня 2021 г. по делу N 8Г-7837/2021[88-10133/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Латушкиной С.Б, судей Леонтьевой Т.В, Кожевниковой Л.П, при участии прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Козлицкой О.С, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-705/2020, УИД 38RS0033-01-2020-000224-90 по иску Астафьева Дмитрия Анатольевича к Федеральному казённому учреждению "Исправительная колония N 3 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания по Иркутской области" о решении индивидуального трудового спора, по кассационной жалобе Астафьева Дмитрия Анатольевича на решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 5 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 7 декабря 2020 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б, объяснения Астафьева Д.А, участвующего в судебном заседании посредством видеоконференц-связи при содействии ФКУ ИК-3 ГУФСИН России по Иркутской области, поддержавшего доводы кассационной жалобы, заключение прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Козлицкой О.С, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Астафьев Д.А. обратился в суд с иском к Федеральному казённому учреждению "Исправительная колония N 3 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания по Иркутской области" (далее - ФКУ ИК-3 ГУФСИН России по Иркутской области) о решении индивидуального трудового спора.

В обоснование исковых требований Астафьев Д.А. указал, что в мае 2018 года по настоянию администрации учреждения им было написано заявление об устройстве на работу в бригаду N 43 швейного цеха. При решении вопроса о его трудоустройстве администрация должна была рассмотреть возможность устройства его по специальности - поваром, поскольку по медицинским показаниям ему показан труд подсобного рабочего. Комиссию по его трудоустройству провели без его участия. С 22 мая 2018 г. его вывели в бригаду N 43 швейного цеха. Его не информировали о специальности, по которой его устроили на работу, не ознакомили с правами и обязанностями, нормами выработки. С 19 октября 2018 г. по 13 декабря 2018 г. он проходил обследование и лечение для решения вопроса об установлении ему группы инвалидности. В связи с его обращением в Федеральную службу труда и занятости была проведена проверка, по результатам которой ему стало известно, что имеется приказ Nос от 21 мая 2018 г. об устройстве его на работу в должности швея в бригаде N 43 с окладом в размере 3 389 руб. Кроме того, имеется приказ N от 25 октября 2018 г. о прекращении трудовых отношений с 18 октября 2018 г. С данными приказами он не был ознакомлен и не подписывал их. В связи с тем, что условий для прекращения трудовых отношений с ним у администрации ФКУ ИК-3 не имелось, считает его увольнение незаконным.

Кроме того, полагает, что оплата труда производилась ниже минимального размера оплаты труда. На 22 мая 2018 г. размер МРОТ составил 11 163 руб.

Астафьев Д.А. просил признать приказы от 21 мая 2018 г. Nос, от 25 октября 2018 г. Nос незаконными, подложными; признать увольнение незаконным; восстановить его на работе с оплатой труда не ниже минимального размера оплаты труда, с проведением обязательного периодического медицинского осмотра согласно приложению N 3 к Приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 12 апреля 2011 г. N 302-н (глава 4 статья 49 пункт 5) с учётом заболевания у лица, являющегося инвалидом "данные изъяты" группы, для решения вопроса о виде и сфере труда, в котором он может принимать участие; возложить обязанность на ответчика выплатить недоплаченную заработную плату с 22 мая 2018 г. по 18 октября 2018 г. в размере 43 875, 34 руб.; возложить обязанность на ответчика оплатить вынужденные прогулы с 19 октября 2018 г. по сентябрь 2019 года включительно в размере 117 247, 30 руб.; взыскать компенсацию морального вреда в размере 500 000 руб.

Решением Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 5 июня 2020 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 7 декабря 2020 г, исковые требования Астафьева Д.А. оставлены без удовлетворения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Астафьев Д.А. просит отменить решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 5 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 7 декабря 2020 г.

Относительно доводов кассационной жалобы письменных возражений не поступало.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений не было допущено судами первой и апелляционной инстанций при рассмотрении данного дела.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Астафьев Д.А. отбывает наказание в ФКУ ИК-3 ГУФСИН России по Иркутской области по приговору Ямальского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 2 октября 2016 г.

На основании личного заявления Астафьева Д.А. от 10 мая 2018 г, протокола комиссии по трудоустройству N от 16 мая 2018 г, протокола тарифно-квалификационной комиссии N от 17 мая 2018 г. приказом ФКУ ИК-3 ГУФСИН России по Иркутской области "О прекращении, привлечении к труду осуждённых и переводе из карантинного отделения" от 21 мая 2018 г. Nос Астафьев Д.А. привлечён к труду и переведён из бригады N 41 в бригаду N 43 на должность швея со сдельной оплатой труда, по второму тарифному разряду, с должностным окладом 3 389 руб. за счёт средств дополнительного источника бюджетного финансирования с 22 мая 2018 г.

Трудовую деятельность осуждённый Астафьев Д.А. осуществлял в швейном цехе с 22 мая 2018 г. по 18 октября 2018 г.

Приказом ФКУ ИК-3 ГУФСИН России по Иркутской области "О прекращении, привлечении к труду осуждённых и переводе из карантинного отделения" от 25 октября 2018 г. Nос привлечение к труду прекращено в связи с этапированием Астафьева Д.А, с выплатой денежной компенсации за 4 дня неиспользованного отпуска за отработанное время с 22 мая 2018 г. по 18 октября 2018 г.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных Астафьевым Д.А. требований, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 9, 10, 11, 12, 102, 103, 104 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, подпунктом 2 статьи 2 Конвенции N 29 Международной организации труда "Относительного или обязательного труда, частью 7 статьи 18 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы", пришёл к выводу, что правоотношения, возникшие между сторонами, не были основаны на трудовом договоре, прекращение привлечения истца к труду не является увольнением по основаниям, предусмотренным Трудовым кодексом Российской Федерации, соответственно в действиях ответчика отсутствует незаконное лишение истца возможности трудиться.

Отклоняя доводы истца о не ознакомлении с приказами ФКУ ИК-3 ГУФСИН России по Иркутской области от 21 мая 2018 г. Nос и от 25 октября 2018 г. Nос, суд первой инстанции указал, что трудоустройство осуждённых в местах отбытия ими наказания по приговору суда не является результатом свободного волеизъявления осуждённого и обусловлено его обязанностью трудиться в период отбытия наказания.

Установив на основании совокупности исследованных доказательств, что в период с 22 мая 2018 г. по 18 октября 2018 г. истец работал в составе бригады, для которой установлена сдельная оплата труда, в указанный период работы показатель выполнения норм выработки бригады был низким, максимальный размер выработки не превышал 38%, с мая по октябрь 2018 г. нормы выработки в бригаде не достигли 100%, в связи с чем минимальный размер оплаты труда Астафьеву Д.А. не выплачивался, суд первой инстанции пришёл к выводу, что размер оплаты труда Астафьева Д.А. в указанный период соответствовал требованиям статьи 105 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, расчёт заработной платы произведён правильно.

Проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, суд апелляционной инстанции, установив, что выводы суда, изложенные в обжалуемом решении, соответствуют обстоятельствам дела, установленным судом по результатам исследования и оценки представленных сторонами доказательств в соответствии с правилами статьи 67 ГПК РФ, нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, применены правильно, согласился с принятым по делу решением.

Выводы судебных инстанций являются правильными, соответствуют требованиям закона, сомнений у суда кассационной инстанции не вызывают.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 71 Минимальных стандартных правил обращения с заключёнными, утверждённых Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями от 30 августа 1955 г, все осуждённые обязаны трудиться в соответствии с их физическими и психическими способностями, удостоверенными врачом.

Согласно Европейским пенитенциарным правилам (утверждены Комитетом министров Совета Европы 11 января 2006 г.) труд в пенитенциарном учреждении следует рассматривать в качестве позитивного элемента режима содержания заключённых (пункт 1 правила 26).

В силу части 2 статьи 9 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации общественно полезный труд является одним из основных средств исправления осужденных.

В части 1 статьи 103 вышеназванного кодекса установлено, что каждый осуждённый к лишению свободы обязан трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией исправительных учреждений. Администрация исправительных учреждений обязана привлекать осуждённых к труду с учетом их пола, возраста, трудоспособности, состояния здоровья и, по возможности, специальности, а также исходя из наличия рабочих мест. Осуждённые привлекаются к труду в центрах трудовой адаптации осуждённых и производственных (трудовых) мастерских исправительных учреждений, на федеральных государственных унитарных предприятиях уголовно-исполнительной системы и в организациях иных организационно-правовых форм, расположенных на территориях исправительных учреждений и (или) вне их, при условии обеспечения надлежащей охраны и изоляции осуждённых.

Из приведённых правовых норм следует, что осуждённые привлекаются к труду не по своему волеизъявлению, а в соответствии с требованиями уголовно-исполнительного законодательства. Поскольку общественно полезный труд как средство исправления и обязанность осуждённых является одной из составляющих процесса отбывания наказания. Такие лица не состоят в договорных отношения с учреждениями (организациями, предприятиями), в которых работают и, следовательно, нормы трудового законодательства Российской Федерации к ним могут быть применимы только в части, оговорённой положениями уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации.

Согласно части 1 статьи 102, статьи 103, части 1 статьи 104, части 1 статьи 105 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации законодательство Российской Федерации о труде распространяется на осуждённых лишь в части материальной ответственности, продолжительности рабочего времени, правил охраны труда, техники безопасности, производственной санитарии, оплаты труда.

В силу части 7 статьи 18 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" учреждения, исполняющие наказания, самостоятельно планируют собственную производственную деятельность и определяют перспективы её развития с учётом необходимости создания достаточного количества рабочих мест для осуждённых, наличия материальных и финансовых возможностей для их дополнительного создания, а также спроса потребителей на производимую продукцию, выполняемые работы и предоставляемые услуги.

Разрешая спор, оценив предоставленные сторонами доказательства, с учётом требований статьи 67 ГПК РФ, применив вышеуказанные нормы материального права, суды нижестоящих инстанций пришли к обоснованным выводам о том, что на истца не распространяются гарантии, предусмотренные Трудовым кодексом Российской Федерации в части порядка оформления прекращения трудовых отношений, соблюдения самой процедуры увольнения и наличия предусмотренных на то оснований.

Прекращение привлечения истца к труду не является увольнением по основаниям, предусмотренным Трудовым кодексом Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, основанием для прекращения привлечения истцу к труду послужило этапирование в лечебное учреждение, соответственно, в действиях ответчика ФКУ ИК-3 ГУФСИН России по Иркутской области отсутствует незаконное лишение истца возможности трудиться, а потому отсутствуют правовые основания для удовлетворения требований истца о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе, взыскания заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Доводы кассационной жалобы о том, что администрация исправительного учреждения насильно привлекла истца к труду, заявление от 10 мая 2018 г. написано истцом об угрозой применения насилия, отмену обжалуемых судебных актов не влекут, поскольку в ходе рассмотрения дела таких обстоятельств судами первой и апелляционной инстанций не установлено.

В силу своей компетенции суд кассационной инстанции исходит из признанных установленными судом первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судебными инстанциями, и правом переоценки доказательств не наделён.

Вопреки доводам кассационной жалобы приказы ФКУ ИК-3 ГУФСИН России по Иркутской области, в части касающийся трудовой деятельности осуждённого истца, имеющиеся в материалах дела, приняты в соответствии со статьёй 103 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, прекращение привлечения истца к труду по мотивам, изложенным в приказе ФКУ ИК-33 ГУФСИН России по Иркутской области от 25 октября 2018 г. Nос, действующему законодательству не противоречит.

В силу части 3 статьи 133 Трудового кодекса Российской Федерации месячная заработная плата работника, отработавшего за этот период норму рабочего времени и выполнившего нормы труда (трудовые обязанности), не может быть ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда.

Положения части 2 статьи 105 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации не противоречат указанной норме, закрепляя, что размер оплаты труда осуждённых, отработавших полностью определенную на месяц норму рабочего времени и выполнивших установленную для них норму, не может быть ниже установленного минимального размера оплаты труда.

Часть 1 статьи 129 Трудового кодекса Российской Федерации определяет заработную плату работника как вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты) и дает понятия тарифной ставки, оклада (должностного оклада), базового оклада (базового должностного оклада), базовой ставки заработной платы.

Согласно части 3 статьи 155 Трудового кодекса Российской Федерации при невыполнении норм труда, неисполнении трудовых (должностных) обязанностей по вине работника оплата нормируемой части заработной платы производится в соответствии с объёмом выполненной работы.

По смыслу приведённых положений оплата труда работника производится работодателем за исполнение трудовых обязанностей.

Отказывая в удовлетворении исковых требований истца о возложении обязанности на ответчика выплатить недополученную заработную плату с 2 мая 2018 г. по 18 октября 2018 г. в размере 43 875, 34 руб, суд первой инстанции, исследовав представленные стороной ответчика карточку учёта рабочего времени Астафьева Д.А, положение об оплате труда, расчёт часовых тарифных ставок, положение о применении коэффициента трудового участка, установив, что в указанный период работы истцом не выполнялись установленные нормы выработки, пришёл к правильному выводу, что начисление заработка происходило за фактически отработанный труд и объём выполнения - норму выработки, что действующему законодательству не противоречит.

При таких обстоятельствах, истцу обоснованно не производилась доплата до минимального размера оплаты труда, что соответствует требованиям статьи 105 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.

Не установив нарушения трудовых прав Астафьева Д.А, суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации морального вреда.

Доводы кассационной жалобы о том, что суд необоснованно принял во внимание представленную ответчиком справку о норме выработки, направлены на переоценку доказательств по делу.

В силу статей 67, 3271 ГПК РФ оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к компетенции судов первой и второй инстанций. Суд кассационной инстанции в силу своей компетенции, установленной положениями части 3 статьи 390 ГПК РФ, а также применительно к статье 379.7 ГПК РФ, правом переоценки доказательств не наделён.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными, поскольку они основаны на установленных по делу фактических обстоятельствах, нормах действующего трудового законодательства, и не вызывают сомнений в законности.

Обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, судами определены верно. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права при исследовании и оценке доказательств, приведших к принятию неправильных судебных постановлений, судами не допущено.

Имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судами доказательствами, в обжалуемых актах содержатся исчерпывающие выводы судов, вытекающие из установленных фактов.

Доводы, приведённые Астафьевым Д.А. в кассационной жалобе, не могут повлечь отмену принятых по делу судебных постановлений, так как они основаны на неверном толковании норм материального права, являлись предметом проверки судов первой и апелляционной инстанции и получили надлежащую правовую оценку, при этом выводов суда не опровергают, а сводятся лишь к несогласию с правовой оценкой установленных обстоятельств и фактически являются позицией заявителя, что не может служить основанием для отмены состоявшихся по делу судебных актов в кассационном порядке.

Вопреки доводам кассационной жалобы обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судом апелляционной инстанции тайны совещательной комнаты, не имеется.

Нарушений принципов состязательности и равноправия сторон судами первой и апелляционной инстанций, о чем указано в жалобе, не допущено.

Таким образом, судебные постановления по существу спора являются законными и обоснованными, предусмотренных статьёй 379.7 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены вступивших в законную силу судебных актов в кассационном порядке не имеется.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Куйбышевского районного суда г. Иркутска от 5 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 7 декабря 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Астафьева Дмитрия Анатольевича - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи