Апелляционное определение СК по уголовным делам Пензенского областного суда от 30 июня 2021 г. по делу N 22-690/2021

Судебная коллегия по уголовным делам Пензенского областного суда в составе:

председательствующего Акатовой Т.Д, судей Подшибякиной О.С. и Матюшенко О.Б, с участием прокурора Андрияновой К.А, осужденного Артюшина М.В, защитника осужденного - адвоката по соглашению Дроздовой Е.П, при секретаре Ометовой Е.Г, рассмотрела в судебном заседании в апелляционном порядке уголовное дело по апелляционным жалобам адвоката Дроздовой Е.П. и представителя гражданского ответчика В.В. Вдовина на приговор Ленинского районного суда Пензенской области от 22 апреля 2021 года, которым

Артюшин М.В, "данные изъяты", не судимый, осужден по п. "а" ч.3 ст.286 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности в органах внутренних дел РФ, связанные с оперативной деятельностью, сроком на 2 (два) года.

Мера пресечения в виде запрета определенных действий изменена на содержание Артюшина М.В. под стражей, с содержанием в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Пензенской области. Артюшина М.В. был взят под стражу в зале суда.

Срок отбывания наказания Артюшину М.В. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу, с зачетом в срок отбытия наказания на основании п. "б" ч.3.1 ст.72 УК РФ времени его фактического задержания и содержания под стражей по настоящему делу в период с 14 по 15 июля 2020 года включительно, а также время содержания его под стражей за период с 22 апреля 2021 года до вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч.3.4 ст.72 УК РФ постановлено также зачесть Артюшину М.В. в срок отбытия наказания время его нахождения под домашним арестом с 16 июля 2020 года по 05 августа 2020 года включительно из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день отбывания наказания в виде лишения свободы.

На основании п.1.1 ч.10 ст. 109 УПК РФ Артюшину М.В. также зачтено в срок отбытия наказания время его нахождения под запретом определенных действий, предусмотренного п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, в период с 06 августа 2020 года по 21 апреля 2021 года включительно, из расчета два дня нахождения под запретом определенных действий, предусмотренным п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, за один день отбывания наказания в виде лишения свободы.

В соответствии со ст. ст. 151, 1069, 1099-1101 ГК РФ постановлено взыскать с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу М.В.Е. в счет возмещения компенсации морального вреда 500000 рублей.

На основании ст. 132 УПК РФ с Артюшина М.В. постановлено взыскать в доход государства процессуальные издержки, связанные с затратами в рамках уголовного дела на оплату услуг представителя Юматовой З.А. в сумме 30000 рублей, на оплату услуг представителя Решетниковой Ю.К. в сумме 24000 рублей, а также 2345 рублей - расходы, связанные с проездом потерпевшего к месту проведения судебного заседания.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Вину в совершении преступления Артюшин М.В. не признал.

Артюшин М.В. осуждён за то, что, являясь должностным лицом отделения по борьбе с незаконным оборотом наркотиков на территории Октябрьского и Железнодорожного районов отдела по контролю за оборотом наркотиков управления МВД РФ по г. Пензе, совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов государства, с применением насилия.

Заслушав доклад судьи Подшибякиной О.С, объяснения осужденного Артюшина М.В, участвующего в режиме видео-конференц-связи, выступление адвоката по соглашению Дроздовой Е.П. в защиту осужденного Артюшина М.В, поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Андрияновой Е.А, полагавшей приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия, УСТАНОВИЛА:

В апелляционной жалобе адвокат Дроздова Е.П. в интересах осужденного Артюшина М.В. не соглашаясь с приговором, просит отменить его, считая судебное решение незаконным и необоснованным, а выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, и не нашедшими своего подтверждения доказательствами, исследованными в судебном заседании. Полагает, что в судебном заседании не была установлено причастность Артюшина М.В. к совершению инкриминируемого преступления; приговор вынесен с существенным нарушением норм процессуального права и неправильным применением норм материального права, указывает, что суд так и не смог устранить явные противоречия по делу, и взял за основу приговора противоречивые показания потерпевшего М.В.Е, и необоснованно, как считает адвокат, отверг показания свидетеля Л.Д.В, заключение СМЭ N от 25 июня 2020 года, заключение гистологической экспертизы N-э от 17 июня 2020 года, заключение специалиста М.М.О. N от 21 сентября 2020 года, заключение эксперта N от 16 июня 2020 года, как противоречащие совокупности исследованных по делу доказательств и не свидетельствующие об отсутствии в действиях Артюшина М.В. вменяемого ему в вину состава преступления. Как отмечает адвокат, положив в основу приговора показания свидетелей Г.С.Н, С.А.Н, Ф.Е.С, М.Е.И, К.В.В, П.Е.А, С.А.В, Ш.К.В, М.Ю.В, А.Ю.А, О.С.С, эксперта М.Т.В, суд необоснованно счел вину его подзащитного доказанной, поскольку в приговоре показания указанных свидетелей приведены избирательно, не в полном объеме, а только в той части, в какой они не противоречат доказательствам обвинения, к тому же показания названных свидетелей, как указывается стороной защиты в жалобе, не являются доказательствами виновности Артюшина М.В, поскольку согласуются с его собственными показаниями. Артюшин М.В. не отрицает, что участвовал в задержании М.В.Е. при обстоятельствах, изложенных, как им самим, так и свидетелями Г.С.Н, С.А.Н, Ф.Е.С, М.Е.И.

При этом ни один из свидетелей не указывал на Артюшина М.В, как на лицо, которое наносило удары М.В.Е. В приговоре показания свидетелей Ф.Е.С, С.А.Н, Л.Д.В. в части второго падения М.В.Е. по пути от места задержания к автомобилю суд искажает, указывая, что каждый из свидетелей говорит, что М.В.Е. "немного упал". Однако, ни один из указанных свидетелей, при допросе, описывая падение М.В.Е, не употребляет слово "немного", все свидетели говорят, что М.В.Е. упал. Также адвокат отмечает, что дав оценку показаниям М.В.Е, как правдивым и последовательным, суд не дал оценки его показаниям в совокупности с другими доказательствами в части того, что по словам М.В.Е. наручники на него надевал человек, находившийся справа. При этом одновременно наносились удары по голове. В судебном заседании не были опровергнуты доводы Артюшина М.В. о том, что у Л.Д.В. не было допуска на использование спецсредств и наручники М.В.Е. надевал именно он-Артюшин. Противоречия в этой части судом устранены не были. Показания М.В.Е. в части того, что его догоняли сзади, а затем сбили с ног сзади, справа, противоречат показаниям свидетелей Ф.Е.С, С.А.Н, Л.Д.В, показаниям Артюшина, каждый из которых пояснял и показал при проверке показаний на месте, что Артюшин и Л.Д.В. двигались навстречу М.В.Е, соответственно не могли находиться сзади. Не дал суд оценки и тому, что М.В.Е. стал сообщать о том, что его избили сотрудники полиции при задержании только в наркологии, т.е. после 7 часов 27 марта 2020 года. Его доводы о том, что он боялся об этом говорить ранее, являются, по мнению адвоката, надуманными. Приводя показания в судебном заседании врача-хирург ГБУЗ "данные изъяты" N "данные изъяты"" А.Ю.А., врача-уролога ГБУЗ "данные изъяты"" О.С.С, автор жалобы отмечает, что на момент осмотра ими М.В.Е. у последнего не имелось хирургической патологии, разрыва селезёнки и разрыва почки, показатели крови были в норме. Почки на УЗИ без патологии.

При этом адвокат обращает внимание и на то, что врачами горбольницы N М.В.Е. осматривался спустя 10 часов после задержания. Доказательств недостаточной квалификации указанных врачей, недостаточной точности используемых методов исследования обвинением представлено не было. Врач-хирург ГБУЗ "данные изъяты"" Ш.К.В, допрошенный в судебном заседании показал, что получение такого рода травмы возможно и при падении. Также он пояснил, что УЗИ является достаточно информативным для диагностики травмы, т.к. в брюшной полости образуется свободная жидкость либо гематома, которые видны при исследовании. Протокол операции в материалах уголовного дела отсутствует. Данных за двухмоментный разрыв селезёнки нет. Допрошенный в судебном заседании врач-уролог ГБУЗ "данные изъяты"" С.А.В. показал, что гематома является следствием разрыва почки. После разрыва почки начинается подтекание крови, которая и образует гематому. Допрошенный в судебном заседании врач-хирург ГБУЗ " "данные изъяты" П.Е.А. показал, что решение о проведении операции было принято на основании осмотра, рассказа М.В.Е, общего анализа крови и УЗИ. Исходя из изложенного, сторона защиты полагает, что суд, фактически безмотивно отклонил заключения экспертиз N и N-э и заключение специалиста, подтверждённое им в судебном заседании, без достаточных оснований, и только потому, что выводы указанных экспертиз и заключения специалиста противоречат выводам экспертизы N-к и показаниям потерпевшего, сделанных ими на основании предположений. В то время, как заключение экспертизы N, эксперт З.Е.Ю, проводившая экспертизу, поддержала пояснив в судебном заседании, что данных за двухмоментный разрыв селезёнки не имелось.

Заключение гистологической экспертизы N-э, согласно выводов которого, давность образования травмы не более 12 часов до момента операции, суд отверг как противоречащие другим доказательствам, не указав при этом, каким именно доказательствам оно противоречит, при условии того, что это, заключение было использовано также и при производстве повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы и положено в основу заключения. Эксперт М.Т.В, не оспаривая выводы гистологической экспертизы, указала, что гистологией установлена давность второго разрыва, однако, такой вывод эксперта объективно не подтверждается никакими другими доказательствами. В ходе предварительного следствия и в судебном заседании стороной защиты неоднократно указывалось на необходимость производства по делу повторной комплексной экспертизы с привлечением врача-уролога. Суд отказал в назначении такой экспертизы, мотивировав отказ наличием в деле уже имеющейся экспертизы N-к, тем самым придав данному доказательству заранее установленную силу, что в силу ст. 17 УПК РФ недопустимо. По мнению адвоката, проведённые по делу экспертизы N-к, N, N-э содержат противоречивые выводы. Заключение экспертизы N-к также противоречит показаниям допрошенных врачей, а согласно ст. 200 УПК РФ комиссионная судебная экспертиза производится не менее чем двумя экспертами одной специальности. Из заключения N-к следует, что экспертиза проводилась комиссией в составе эксперта М.Т.В. и привлечённого врача-хирурга З.Г.А, при этом специальность М.Т.В. в заключении экспертизы не указана, что даёт основания полагать, что требования закона о производстве экспертизы экспертами одной специальности соблюдены не были. Допрошенная в судебном заседании М.Т.А. пояснила что она является экспертом, при этом специализации хирурга не имеет. При таких обстоятельствах адвокат полагает, что требования закона по производству комиссионной экспертизы выполнены не были, поскольку экспертиза проводилась одним врачом со специальностью хирурга.

Выводы комиссионной судебно-медицинской экспертизы о давности травмы сделаны без учёта данных о повреждении почки, и только лишь на основании данных о травме селезёнки. При этом как в городской больнице N, так и в городской больнице N, для обследования М.В.Е. приглашались специалисты-урологи, к компетенции которых относится повреждение почки. Допрошенная в судебном заседании эксперт М.Т.В. на вопрос о том почему ею сделан вывод о давности травмы именно 24 часа, ответ на данный вопрос который был бы мотивированным и не вызывал сомнений, не дала. Доводы, М.Т.В. со ссылкой на автора С.Ю.И, что при определении давности разрыва селезёнки нельзя руководствоваться данными гистологического исследования, нельзя признать достоверными и состоятельными. М.Т.В. приводит такую трактовку автора вне контекста, а согласно С.Ю.И. "ориентироваться на гистологическую картину подкапсульной гематомы для определения давности травматического процесса нельзя", то есть данное утверждение относится именно к определению давности именно двухмоментного, подкапсульного разрыва селезёнки, и не относится к одномоментному разрыву селезёнки. Таким образом, вопросы о том, имелся ли у М.В.Е. двухмоментный разрыв селезенки, и если имелся, то почему давность причинения травмы именно 24 часа, нельзя считать установленными с той достоверностью, которая позволяла бы вынести обвинительный приговор в отношении его подзащитного. Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о назначении по делу комплексной судебно-медицинской экспертизы для установления механизма обнаруженных у потерпевшего телесных повреждений и давности их образования. Отказом в назначении комплексной экспертизы, как считает адвокат, суд нарушил право Артюшина М.В. на защиту.

Ссылаясь на ст. 49 Конституции РФ, адвокат указывает, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. В соответствии со ст. 73 УПК РФ обязательному доказыванию подлежат в том числе виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы. В качестве мотива, обвинение указывает на совершение его подзащитным преступления из ложно понятых интересов службы, будучи недовольным предпринятой попыткой М.В.Е. скрыться, однако, ложно понятые интересы службы представляют собой мотивы действий, направленные на удовлетворение ведомственных, корпоративных интересов, стремлением к повышению показателей служебной деятельности. Доказательств наличия таких мотивов органами предварительного следствия не представлено, также не добыто доказательств такого мотива в суде. Доводы о том, что Артюшин М.В. совершил вменяемые ему в вину действия, будучи недовольным попыткой М.В.Е. скрыться, являются ничем не подтверждённым предположением. Свидетели Г.С.Н, Ф.Е.С, С, Л.Д.В. характеризуют Артюшина М.В. как сотрудника опытного, выдержанного, спокойного. В материалах дела имеются исключительно положительные характеристики на Артюшина М.В. Доказательств того, что задержание М.В.Е. нужно было ему для повышения показателей по служебной деятельности, обвинением не представлено и в судебном заседании не добыто. При таких обстоятельствах имеются все основания говорить о том, что мотив нельзя считать установленным и доказанным. Как полагает автор жалобы, стороной обвинения доказательств виновности Артюшина М.В. суду не представлено.

Уголовное дело было рассмотрено судом с явным обвинительным уклоном, при этом доказательства, опровергающие вину Артюшина М.В. в совершении преступления, не получили надлежащий оценки в приговоре суда. Доказательства не были проверены судом в соответствии с требованиями ст. 87 УК РФ, с учетом правил, предусмотренных ст. 88 УПК РФ, с точки зрения их достаточности, допустимости и относимости к рассматриваемому событию. При таких обстоятельствах, как указывает адвокат, имеются предусмотренные ст.389.15 УПК РФ основания для отмены приговора в отношении Артюшина М.В, как незаконного, внесенного с нарушением норм процессуального права, основанного на выводах, не соответствующих фактическим обстоятельствам дела. Просит приговор отменить и вынести по делу оправдательный приговор.

Представитель гражданского ответчика В.В.В. в апелляционной жалобе просит отменить приговор суда в части удовлетворения исковых требований потерпевшего М.В.Е. к Министерству финансов РФ, мотивируя тем, что при принятии решения судом не были учтены существенные для дела обстоятельства. Приводя положения п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 13 октября 2020 года N23 "О практике расссмотрееия судами гражданского иска по уголовному делу", п/п.1 п.3 ст.158 Бюджетного кодекса РФ, ст. 1069 ГК РФ, согласно которой вред, причиненный в результате незаконных действий (бездействий) должностных лиц государственных органов, органов местного самоуправления, возмещаются по уголовным делам (о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 285, 286 УК РФ) за счет главных распорядителей бюджетных средств по ведомственной принадлежности (ст. 1071 ГК РФ). В отношении УМВД России по Пензенской области, финансируемого за счет средств федерального бюджета, главным распорядителем средств указанного бюджета и представителем казны в суде должно выступать Министерство внутренних дел РФ, поскольку в соответствии с п/п. 100 п.11 Положения о Министерстве внутренних дел РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 21 декабря 2016 года N699 "Об утверждении Положения о Министерстве внутренних дел РФ, и типового положения о территориальном органе Министерства внутренних дел РФ по субъекту РФ", оно осуществляет функции главного распорядителя средств федерального бюджета. Таким образом, как указывается в жалобе, Министерство финансов РФ, является ненадлежащим ответчиком по данному делу. Просят приговор в части удовлетворения исковых требований потерпевшего М.В.Е. к Министерству финансов РФ отменить.

В возражении на апелляционную жалобу адвоката Дроздовой Е.П. государственный обвинитель Цибарева Т.А. указывает, что нарушений уголовно-процессуального закона, повлиявших на правильность установления судом фактических обстоятельств дела при исследовании доказательств не допущено, в связи с чем, оснований для отмены приговора не имеется.

Потерпевший М.В.Е. в возражении на апелляционную жалобу представителя гражданского ответчика - Управления Федерального казначейства по Пензенской области указывает, что с доводами жалобы не согласен, решение судом принято на основании Гражданского кодекса РФ, просит жалобу гражданского ответчика оставить без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений, выслушав участников судебного заседания, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 389.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения при рассмотрении дела в апелляционном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Таких нарушений судом первой инстанции не допущено.

Виновность Артюшина М.В. в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ, установлена всей совокупностью собранных по делу доказательств, подробно приведенных в приговоре и получивших надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ. Эти доказательства обоснованно признаны допустимыми, достоверными и в своей совокупности достаточными для правильного разрешения уголовного дела. При этом в соответствии с требованиями п.2 ст. 307 УПК РФ суд привел мотивы, по которым он признал достоверными одни доказательства и отверг другие, перечислил доказательства, на которых основаны его выводы.

Все доводы, приведенные защитником осужденного в апелляционной жалобе, в том числе об отсутствии доказательств вины Артюшина М.В, его непричастности к совершению инкриминируемого ему преступления, о недопустимости доказательств, являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты, поскольку они опровергаются совокупностью исследованных по делу доказательств.

Обстоятельства совершенного Артюшиным М.В. преступления, указанного выше, и его причастность к совершению этого преступления подтверждаются совокупностью доказательств, исследованных судом первой инстанции, подробное содержание которых приведено в приговоре, в том числе: показаниями самого осужденного, который не отрицает факт своего участия при задержании М.В.Е. и поясняет при этом, что в момент задержания М.В.Е. он находился с левой стороны, показаниями потерпевшего М.В.Е, из которых следует, что в момент задержания к нему подошли ранее незнакомые мужчины, один из которых с левой стороны нанес ему около трех ударов в левый бок живота в районе селезенки и почки. Далее его посадили в машину и отвезли в отдел полиции, откуда вместе с сотрудниками полиции ездил к себе домой на осмотр квартиры, после чего снова вернулись в отдел полиции, где он сообщил о болях в животе, в области селезенки и почек с левой стороны, куда ему ранее наносились удары, в связи с чем он был доставлен в 5-ую городскую больницу; заключением экспертов N-к от 10 июля 2020 года содержание которого подробно изложено в приговоре; показаниями свидетелей М.Е.И, К.В.В, Ш.К.В, П.Е.А, С.А.В, Ф.Е.С, С.А.Н, протоколом осмотра предметов (документов) от 16 сентября 2020 года, согласно которому была осмотрена история болезни N на имя М.В.Е.; картами вызова скорой медицинской помощи.

Обстоятельства получения, время, механизм образования, локализация и степень тяжести причинённых М.В.Е. телесных повреждений определены судебно-медицинскими экспертами в заключении N от 10 июля 2020 года, которое судом обоснованно положено в подтверждение вины Артюшина М.В, сомневаться в правильности выводов которого у суда обоснованно не нашлось оснований. Не вызывает сомнений и наличие прямой причинной связи между действиями осужденного и наступившими в результате его действий последствиями - причинение тяжкого вреда здоровью М.В.Е.

Выводы экспертного заключения N подтвердили образование закрытой тупой травмы живота, в пределах одних суток до момента оперативного вмешательства 27 марта 2020 года в период с 15.25-16.40 в условиях ГБУЗ "данные изъяты" от не менее одного ударного/ударно-давящего воздействия тупого твердого предмета с ограниченной контактирующей поверхностью (размера которого соизмеримы с размерами почки и селезенки), какими могла быть нога в обуви и другие предмета с подобной характеристикой, с местом приложения травмирующей силы по левой задне-боковой поверхности живота/поясничной области, в направлении сзади-наперед слева-направо и исключили возможность получения такой травмы при падении с высоты роста областью живота (как указывается в материалах дела) на тупой предмет как с ограниченной, так и с преобладающей поверхностью.

Сведений об образовании указанной травмы в другое время и при других обстоятельствах, нежели чем те, которые установлены в ходе предварительного следствия и судом, и изложены потерпевшим М.В.Е, не установлено.

Из материалов дела следует, что на боли в животе потерпевший М.В.Е. стал жаловаться через непродолжительное время после его задержания Артюшиным М.В. в 18.30 26 марта 2020 года, в отделе полиции, куда он был доставлен в результате задержания, и с этого момента потерпевший М.В.Е. жаловался на боли в животе вплоть до поступления в больницу N 27 марта 2020 года в 13.30, где ему была сделана операция в период с 15.25 по 16.40 минут, что соответствует выводам экспертного заключения N от 10 июля 2020 года, показаниям свидетеля Ф.Е.С. и С.А.Н.

Тот факт, что изначально, после жалоб М.В.Е. на боли в животе, работники скорой медицинской помощи, сотрудники ГБУЗ "данные изъяты"", ГБУЗ "данные изъяты"" не смогли установить точный и верный диагноз, не свидетельствует о невиновности Артюшина М.В. и о получении потерпевшим установленной у него травмы живота в иное время, в ином месте, от действий иных лиц.

В связи с изложенным, судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционной жалобы защитника осужденного относительно экспертного заключения N-к от 10 июля 2020 года, а также в части того, что суд необоснованно отверг показания свидетеля Л.Д.В, заключение N от 25 июня 2020 года, заключение гистологической экспертизы N-э от 17 июня 2020 года, заключение эксперта N от 16 июня 2020 года, заключение специалиста М.М.О. N от 21 сентября 2020 года, проводившего экспертное исследование на основании договора N от 14 сентября 2020 года с Артюшиным М.В.

У судебной коллегии не имеется оснований не соглашаться с выводами суда относительно оценки результатов проведенных по делу судебно-медицинских экспертиз, поскольку выводы суда, вопреки доводам жалобы стороны защиты, являются достаточно мотивированными, обоснованными, соответствующими фактическим обстоятельствам дела и другим исследованным судом и приведенным в приговоре доказательствам. К тому же оценка доказательств, данная адвокатом в жалобе, направлена на переоценку доказательств по делу и является субъективным мнением стороны защиты ничем не подтвержденным. В то время, как из показаний в судебном заседании эксперта М.Т.В, поддержавшей в полном объеме выводы, изложенные в заключении N-к от 10 июля 2020 года следует, давность образования телесных повреждений у М.В.Е. может быть в пределах одних суток до момента операционного вмешательства. Давность травмы живота у М.В.Е. указанного в заключении эксперта N от 25 июня 2020 года установлена без учета всей клинической картины и выявленных обстоятельств, а основывалась лишь на гистологическом исследовании. Вывод о возможной давности образования повреждений М.В.Е. не более 12 часов до момента операции основан на гистологическом исследовании, при котором установлена давность именно второго момента, когда разорвалась капсула, излилась кровь в брюшную полость, а в данном случае имело место двухмоментный разрыв капсулы с повреждением паренхимы селезенки. Об одномоментном разрыве капсулы в данном случае говорить нельзя, поскольку кровоточащая кровь не изливалась в брюшную полость, в связи с чем в брюшной полости отсутствовало значительное количество крови. Кровь поступила в брюшную полость только после разрыва капсулы. Ориентироваться на гистологическую картину подкапсульной гематомы для определения давности травматического процесса нельзя.

Возможность получения повреждений селезенки и почки в разное друг от друга время исключается, как и возможность получения травмы М.В.Е. при падении с высоты роста областью живота на тупой предмет как с ограниченной, так и преобладающей поверхностью, при падении на левый бок, поскольку при падении с высоты роста М.В.Е. бы просто не хватило ускорения для получения такой травмы почки и селезенки, которая защищена еще и ребрами. Травма М.В.Е. образовалась от воздействия тупого твердого предмета с ограниченной поверхностью, каким могла быть нога в обуви. Отсутствие жидкости в брюшной полости при УЗИ в "данные изъяты" больнице связано с тем, что данная жидкость еще просто не излилась в указанную полость, а отсутствие показаний повреждения почки при осмотре в "данные изъяты" больнице связано с тем, что гематома еще не наросла, а также с индивидуальными особенностями организма М.В.Е, в связи с чем заметить её было нельзя. Поскольку при осмотре М.В.Е. в "данные изъяты" больнице кровь в брюшной полости еще не накопилась, диагностировать какую-либо патологию было невозможно, в связи с чем М.В.Е. и был поставлен диагноз: панкреатит и колика.

У суда первой инстанции обоснованно не нашлось оснований сомневаться в объективности показаний эксперта М.Т.В, не имеется их и у судебной коллегии, так как они подробны, мотивированы и согласуются с другими доказательствами по делу.

Каких-либо нарушений норм уголовно-процессуального закона, в том числе и ст. 200 УПК РФ при назначении и проведении комиссионной судебно-медицинской экспертизы N не установлено, поскольку комиссионный характер экспертизы определяется следователем либо руководителем экспертного учреждения, которому поручается производство судебной экспертизы. В данном случае, как следует из сообщения начальника ГБУЗ "данные изъяты" в связи со спорной ситуацией для производства комиссионной судебно-медицинской экспертизы были привлечены врачи-специалисты узкого профиля, что не противоречит действующим положениям, рекомендациям и уголовно-процессуальному закону.

Оснований для признания недопустимым доказательством заключения судебно-медицинской экспертизы N-к и исключении его из числа доказательств, не имеется, поскольку существенных противоречий относительно других доказательств, добытых по делу, данное заключение не содержит и соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ.

Соглашаясь с выводом суда о доказанности вины Артюшина М.В. в совершении преступления, судебная коллегия находит правильной и квалификацию их действий.

Суд обоснованно, со ссылкой на положения Федерального закона от 07 февраля 2011 года NN-ФЗ "О полиции", Федеральный закон от 12 августа 1995 года N144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", а также должностной регламент (должностную инструкцию) старшего оперуполномоченного отделения по незаконному обороту наркотиков на территории Октябрьского и Железнодорожного районов отдела по контролю за оборотом наркотиков управления Министерства внутренних дел РФ по г.Пензы, утвержденный начальником УМВД России по г. Пензе от 12 сентября 2019 года, сделал вывод, что применяя насилие в ходе задержания М.В.Е, Артюшин М.В. находясь при исполнении своих служебных обязанностей, являясь должностным лицом совершил действия явно выходящие за пределы его полномочий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов М.В.Е, а также охраняемых законом интересов государства, что выразилось в нарушении конституционных прав гражданина РФ М.В.Е, установленных ст. ст.21, 22, 45 Конституции РФ, согласно которым достоинство личности охраняется государством, ничто не может быть основанием для его умаления, никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию, каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность, государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется, а также в причинении М.В.Е. тяжкого вреда здоровью, создающего непосредственно угрозу для жизни; дискредитации перед населением органов внутренних дел, призванных стоять на страже правопорядка, путем создания мнения о вседозволенности, недобросовестности сотрудников полиции, об их праве безосновательно нарушать права и законные интересы граждан при исполнении ими своих должностных обязанностей.

Согласно разъяснениям, изложенным в Постановлении Пленума ВС РФ от 16 октября 2009 года N19 в ред. от 11 июня 2020 года "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий" исходя из диспозиции статьи 286 УК РФ для квалификации содеянного как превышение должностных полномочий мотив преступления значения не имеет, в связи с чем доводы жалобы касающиеся доказательств мотива действий осужденного не заслуживают внимания и не являются основанием для отмены приговора суда.

Нарушений уголовно-процессуального закона при исследовании доказательств, повлиявших на правильность установленных судом фактических обстоятельств дела, не установлено. Ни одно из положенных в основу приговора доказательств не имело для суда заранее установленной силы, всем исследованным в судебном заседании доказательствам судом дана надлежащая оценка. Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе, событие преступления, включая действия осужденного, судом установлены правильно. Выводов предположительного характера приговор не содержит. Правильность оценки доказательств сомнений не вызывает.

Ходатайства стороны защиты в ходе судебного разбирательства судом разрешены в соответствии с требованиями закона, по ним судом приняты мотивированные решения. Каких-либо сведений о нарушении принципов равенства и состязательности сторон, предвзятом отношении со стороны суда к той или иной стороне протокол судебного заседания не содержит.

Следует отметить, что несогласие стороны защиты с оценкой доказательств, сделанной судом, не свидетельствует о незаконности оценки и не является основанием для переоценки доказательств.

Обстоятельства дела, вопреки доводам апелляционной жалобы стороны защиты, судом установлены правильно, поскольку основаны на анализе совокупности вышеуказанных и иных исследованных судом доказательств, который позволил прийти к обоснованному выводу о том, что вина Артюшина М.В. в совершении инкриминируемого преступления полностью доказана. Его действия квалифицированы судом апелляционной инстанции правильно, оснований для иной квалификации судебная коллегия не усматривает.

При назначении осужденному вида и размера наказания, суд апелляционной инстанции учел требования ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ.

Наказание осужденному Артюшину М.В. назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, всех известных на момент постановления приговора данных о его личности, а также влияния назначенного наказания на его исправление и условия жизни его семьи, смягчающих обстоятельств, к которым отнесены: наличие малолетнего ребенка у виновного, состояние здоровья близких родственников Артюшина М.В. Обстоятельств, отягчающих наказание осужденного, судом не установлено.

Решение суда об отсутствии оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ и применения положений ст. ст. 64, 73 УК РФ соответствует обстоятельствам дела, нормам уголовного закона. Оснований не соглашаться с выводами суда в указанной части, приведенными в их обоснование мотивами, судебная коллегия не усматривает.

Вместе с тем, судебная коллегия не может не согласиться с доводами апелляционной жалобы представителя гражданского ответчика по доверенности В.В.В. в части удовлетворения исковых требований потерпевшего М.В.Е. к Министерству финансов РФ.

В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Данным законом регламентированы условия и порядок возмещения вреда, причиненного в результате незаконных действий органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы.

Таким образом, в силу положений ст. ст. 1069, 1071 ГК РФ, поскольку вред, причиненный в результате незаконных действий (бездействия) должностных лиц государственных органов, органов местного самоуправления, возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, то по уголовным делам (в частности, о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 285, 286 УК РФ) к участию в судебном разбирательстве привлекаются представители финансового органа, выступающего от имени казны, либо главные распорядители бюджетных средств по ведомственной принадлежности.

Таким образом, стороной в обязательствах по возмещению вреда, предусмотренного ст. 1069 ГК РФ, является государство в лице Министерства внутренних дел РФ за счет казны Российской Федерации, как главного распорядителя бюджетных средств.

Данные обстоятельства судом учтены не были, в связи с чем суд необоснованно взыскал с Министераства финансов РФ в пользу потерпевшего М.В.Е. компенсацию морального вреда.

С учетом того, что по делу в качестве гражданского ответчика принимал участие представитель УМВД России по г. Пензе и положений п.14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 мая 2019 г. N 13 "О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации, связанных с исполнением судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации", в соответствии с которым субъектом, обязанным возместить вред по правилам ст. 1069 ГК РФ, и, соответственно, ответчиком по указанным искам является Российская Федерация, от имени которой в суде выступает главный распорядитель бюджетных средств по ведомственной принадлежности тех государственных органов (должностных лиц), в результате незаконных действий (бездействия) которых физическому или юридическому лицу причинен вред, моральный вред в пользу потерпевшего подлежит взысканию с Российской Федерации в лице Министерства внутренних дел РФ, как главного распорядителя бюджетных средств.

В связи с чем судебная коллегия считает необходимым приговор суда в этой части изменить, уточнив резолютивную часть приговора в части взыскания компенсации морального вреда, указав на взыскание компенсации морального вреда с Российской Федерации в лице Министерства внутренних дел РФ за счет казны Российской Федерации, как главного распорядителя бюджетных средств.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Ленинского районного суда г. Пензы от 22 апреля 2021 года в отношении Артюшина М.В. изменить, уточнив резолютивную часть приговора в части взыскания компенсации морального вреда в пользу М.В.Е. в сумме 500000 рублей, указав на взыскание компенсации морального вреда с Российской Федерации в лице Министерства внутренних дел РФ за счет казны Российской Федерации, как главного распорядителя бюджетных средств.

В остальной части приговор суда оставить без изменения.

Апелляционную жалобу адвоката Дроздовой Е.П. оставить без удовлетворения, а апелляционную жалобу представителя гражданского ответчика по доверенности В.В.В. удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в соответствии с требованиями главы 47.1 УПК РФ в Первый кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора, а осуждённым, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии данного приговора, вступившего в законную силу.

В случае подачи кассационной жалобы осуждённый вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: