Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 14 июля 2021 г. по делу N 8Г-11223/2021[88-11564/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

Председательствующего Стешовиковой И.Г.

судей Ирышковой Т.В, Белинской С.В.

с участием прокурора Власовой О.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на решение Центрального районного суда г. Калининграда от 17 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 24 февраля 2021 г. по делу N 2-589/2020 по иску ФИО1 к Министерству здравоохранения Калининградской области, государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Областная клиническая больница Калининградской области" о взыскании денежных средств, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Ирышковой Т.В, заключение старшего прокурора второго отдела апелляционно- кассационного управления Главного гражданско- судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Власовой О.Н, полагавшей, что судебные постановления подлежат отмене в части отказа в удовлетворении требований ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО9 обратился в суд с иском к Министерству здравоохранения Калининградской области и ГБУЗ "Областная клиническая больница Калининградской области" (далее также-Калининградская ОКБ) о взыскании расходов на приобретение лекарственных препаратов, на оказание платных медицинских услуг и транспортных расходов в размере 1148757 руб, взыскании компенсации морального вреда в сумме 200000 руб.

В обоснование иска указал, что в апреле 2017 г. находился на стационарном лечении в отделении Калининградской областной клинической больницы с диагнозом "меланома кожи правой голени". 27.07.2018, обнаружив увеличение пахового узла, он обратился к врачу-онкологу областной клинической больницы Калининградской области, где было диагностировано метастатическое поражение пахово -бедренных лимфоузлов справа, то есть прогрессирование болезни. По рекомендации врача-онколога истец обратился в ФГБУ "НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова", где 20.08.2018 ему было проведено оперативное вмешательство 4 категории сложности пахово- бедренная лимфаденэктомия справа с интрооперационной ФДТ и гипертермией.

11.09.2018 истец обратился в Калининградскую ОКБ к врачу-онкологу Шпилёву И.В. для назначения по жизненным показаниям адъювантной терапии лекарственным препаратом Ниволумаб согласно рекомендации ФГБУ "НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова". Врач направил истца на онкологический консилиум. 17.09.2018 проведен онкологический консилиум Калининградской ОКБ, по итогам которого в назначении лекарственного препарата Ниволумаб было отказано без объяснения причин, а в качестве альтернативы назначена адъювантная химиотерапия (Паклитаксел, Карбоплатин). Информации о лечении, последствиях и противопоказаниях дано не было. Кроме того, на онкологическом консилиуме при принятии решения отсутствовал кворум.

Полагал, что лечение препаратом Ниволумаб соответствует клиническим рекомендациям "Меланома кожи и слизистых оболочек", утвержденным профессиональными ассоциациями; препарат является эффективным с минимальным количеством побочных эффектов, входит в Перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов для медицинского применения. Считал, что в нарушение Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю "онкология", рекомендаций ФГБУ "НИИ онкологии им. Н.Н. Петрова", клинических рекомендаций, онкологический консилиум больницы назначил истцу неэффективное лечение, которое после радикального лечения меланомы кожи не приносит клинической пользы.

С целью уточнения плана лечения истец в октябре 2018 г. обратился в ООО "Центр паллиативной медицины - Девита", где медицинским консилиумом 25.10.2018 была рекомендована терапия препаратом Ниволумаб в течение 1 года. Начиная с 25.10.2018, истец начал самостоятельно проходить иммунотерапию данным препаратом, поскольку согласно клиническим рекомендациям для успешного лечения онкологического заболевания важно начать адъювантную иммунотерапию не позднее 3 месяцев с момента хирургического лечения после полного заживления послеоперационной раны.

31.10.2018 истец был приглашен на повторный онкологический консилиум в Калининградскую ОКБ, где ему сообщили, что лечение после операции ему не требуется. Был назначен план лечения: проведение ПЭТ/КТ (контроль) с целью дальнейшего определения показаний для рекомендации препарата Ниволумаб. Где проходить ПЭТ/КТ, истцу не разъяснили. При этом в протоколе был неверно указан диагноз.

По вопросу обеспечения его лекарственным препаратом Ниволумаб по жизненным показаниям истец вынужден был обращаться в различные инстанции, в том числе прокуратуру Калининградской области. В результате его обращений 25.01.2019 был проведен третий онкологический консилиум Калининградской ОКБ, на котором было принято решение продолжить лечение лекарственным препаратом Ниволумаб по жизненным показаниям, начатое истцом.

Таким образом, в период с 24.10.2018 по 15.02.2019 истец самостоятельно за свой счет приобретал и проходил иммунотерапию лекарственным препаратом Ниволумаб. Расходы на его приобретение составили 1074000 руб. При этом для применения препарата Ниволумаб путем внутривенных инъекций под руководством врача, имеющего опыт лечения онкологических заболеваний, истец был вынужден обратиться в медицинские организации Санкт-Петербурга, поскольку в Калининградской области медицинские организации, которые оказывают такие услуги, отсутствуют. Расходы на введение препарата составили 29600 руб, транспортные расходы на перелеты из г.Калининграда в г.Санкт-Петербург - 45157 руб.

Полагал, что в силу пп. 1, 2 п. 3 ст. 80, п. 15 ст. 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" таким препаратом его должны были обеспечить в необходимом объеме в соответствии с медицинскими показаниями за счет средств бюджета. Незаконный отказ онкологического консилиума Калининградской ОКБ, а также бездействие Министерства здравоохранения Калининградской области в обеспечении истца лекарственными препаратами создали угрозу его жизни и здоровью и вынудили приобретать дорогостоящий, но эффективный лекарственный препарат за свой счет. Указанные действия (бездействие) ответчиков причинили ему моральный вред.

К участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Калининградской области, ГАУЗ "Гурьевская центральная районная больница", Министерство финансов Калининградской области.

Решением Центрального районного суда г. Калининграда от 17 июня 2020 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 24 февраля 2021 г, иск ФИО1 удовлетворен частично.

С ГБУЗ "Областная клиническая больница Калининградской области" в пользу ФИО1 взысканы расходы на приобретение лекарственных препаратов, оказание платных медицинских услуг, транспортные расходы в размере 1148757 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

В кассационной жалобе ФИО9 просит изменить вышеуказанные судебные постановления и удовлетворить его требования о взыскании компенсации морального вреда в сумме 200000 руб.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились.

В силу части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационные жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

Судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся участников процесса.

Проверив материалы дела в соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов кассационной жалобы, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и возражениях на жалобу, с учетом заключения прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии со статьей 379.7. Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что при рассмотрении настоящего дела такие нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанций и выразились они в следующем.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 23.03.2017 ФИО9 проходил хирургическое лечение С43.7 меланомы кожи правой голени. В июле 2018 было обнаружено метастаческое поражение пахово-бедренных лимфоузлов справа. С 17.08.2018 по 05.09.2019 проходил хирургическое лечение в ФГБУ "НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова".

После проведения лечения ФГБУ "НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова" ФИО1 была рекомендована адъювантная терапия препаратом "Ниволумаб" (Опдиво) 3 мг/кг 1 раз в 14 дней - 4 введения внутривенно капельно в течение 60 минут, при возможности обеспечения по месту жительства и при условии контроля клинического, биохимического анализов крови, уровня Т4, ТТГ, общего анализа мочи перед каждым введением препарата с последующим контролем в НИИ онкологии.

17.09.2018 онкологическим консилиумом Калининградской областной клинической больницы терапия Ниволумабом (Опдиво) ФИО1 назначена не была, после проведения исследования на наличие BRAF-мутации было решено проведение химиотерапии Карбоплатин + Паклитаксел.

Вместе с тем, согласно консультативному заключению онкологического центра "De Vita" (ООО "Центр паллиативной медицины - Девита") от 04.10.2018 ФИО1 рекомендована терапия препаратом Ниволумаб в течение 1 года.

Согласно протоколу медицинского консилиума ООО "Центр паллиативной медицины - Девита" от 25.10.2018, исходя из молодого возраста пациента, имеющегося рецидива заболевания и подтвержденной высокой злокачественной опухоли, принимая во внимание отсутствие мутаций в генах BRAF и C-kit, на основании последних рекомендаций "данные изъяты" решением консилиума клиники рекомендовано проведение "данные изъяты" 3 мг/кг 1 раз в 14 дней, в течение 1 года.

31.10.2018 по результатам онкологического консилиума Калининградской ОКБ, ФИО1 вновь не была назначена терапия Ниволумабом (Опдиво), выдано направление на ПЭТ/КТ (контроль) с целью дальнейшего определения показаний для рекомендации препарата Ниволумаб.

Судом также установлено, что ФИО9, с учетом полученных рекомендаций, самостоятельно приобрёл препарат Ниволумаб 24.10.2018 (4 единицы) на сумму 264000 рублей.

В дальнейшем истец самостоятельно приобретал препарат Ниволумаб и обращался в ООО "Центр Паллиативной Медицины-Девита" и ФГБУ "НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова" для получения платных услуг внутривенного капельного пролонгированного введения лекарственного препарата до 90 минут, что подтверждается кассовыми чеками, актами об оказании медицинских услуг и договорами на оказание платных медицинских услуг за период с 25.10.2018 по 15.02.2019.

25.01.2019 вновь был проведен онкологический консилиум Калининградской ОКБ, на котором было принято решение продолжить лечение ФИО1 лекарственным препаратом Ниволумаб

При этом направление в стационар больницы, в условиях которого возможно введение указанного препарата, ФИО1 выдано не было, очевидно в связи с отсутствием препарата, который поступил для закупки только 08.02.2019, а был реализован 12.02.2019.

08.02.2019 ФИО9 получил в Калининградской ОКБ направление на консультацию онколога в АО Группа компаний "Медси", но был записан на прием только на 18.02.2019.

Таким образом, с целью обеспечения непрерывности начатого курса лечения, 31.01.2019 и 14.02.2019 ФИО9 вынужден был приобретать препарат самостоятельно и обращаться в ФГБУ "НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова" для его введения.

За счет средств ОМС первое введение "данные изъяты" проведено в условиях дневного стационара Калининградской ОКБ с 1 по 4 марта 2019 года, в дальнейшем с 14.03.2019 ФИО9 проходил лечение в клинике "Медси".

ФИО9 на приобретение лекарственного препарата было затрачено 1074000 руб, на медицинские услуги по его введению - 29600 руб, на проезд к месту проведения лечения (в г.Санкт-Петербург, учитывая отсутствие в г.Калининграде медицинского учреждения, имеющего право на оказание платных услуг по введению такого препарата) - 45157 руб, а всего 1148757 руб, что подтверждается кассовыми чеками, актами об оказании медицинских услуг, договорами на оказание платных медицинских услуг, маршрутными квитанциями электронных билетов и посадочными талонами.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался положениями Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", постановлением Правительства Российской Федерации от 08.12.2017 N 1492 об утверждении Программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов; Территориальной программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи в Калининградской области на 2018 год и на плановый период 2019 и 2020 годов, утвержденной Постановлением Правительства Калининградской области от 31.12.2017 N 727; Приказом Минздравсоцразвития России от 26.04.2012 N 406н об утверждении Порядка выбора гражданином медицинской организации при оказании ему медицинской помощи в рамках программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи; Приказом Минздрава России от 20.12.2012 N 1185н об утверждении "Стандарта первичной медико-санитарной помощи при злокачественных новообразованиях кожи (меланома, рак) I-IV стадии (обследование при проведении диспансерного наблюдения); Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю "Онкология" (утв. приказом Минздрава России от 15.11.2012 N 915н), статьёй 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Оценив представленные сторонами спора доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что до 01.03.2019 истцу не была предоставлена возможность получения терапии Ниволумабом за счет средств ОМС и причинены убытки в результате виновного бездействия Калининградской ОКБ.

Препарат Ниволумаб не входит в перечень лекарственных препаратов, отпускаемых населению в соответствии с перечнем групп населения и категорий заболеваний, при амбулаторном лечении которых лекарственные средства и изделия медицинского назначения отпускаются по рецептам врачей бесплатно, поскольку по инструкции применяется в условиях стационара под наблюдением врача. Для проведения терапии данным лекарственными препаратами ФИО9 должен был быть направлен онкологическим консилиумом ГБУЗ "Областная клиническая больница Калининградской области" на дневной стационар для лечения лекарственным препаратом под контролем врача. В этом случае, как следует из материалов дела, лекарственным препаратом истец был бы обеспечен за счет средств ОМС.

По информации главного врача ФГБУ "НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова", препарат Ниволумаб был назначен пациенту ФИО1 лечащим врачом ФИО7 в адъювантном режиме, в соответствии с инструкцией по применению лекарственного препарата Опдиво (ЛП-004026 - 30.07.2018) по показаниям "в качестве адъювантной терапии пациентов с меланомой с поражением лимфатических узлов или метастазами после хирургического лечения". Данная лечебная тактика соответствует клиническим рекомендациям КР 546/2, одобренным Научно-практическим Советом Минздрава России, клиническим рекомендациям Российского общества клинической онкологии за 2018 год.

Между тем, онкологическим консилиумом Калининградской областной клинической больницы терапия "данные изъяты" ФИО1, который был направлен на консилиум лечащим врачом, дважды не была назначена.

Причины, по которым Калининградской ОКБ ранее не было принято рекомендованное ФГБУ "НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова" лечение онкобольного, в ходе судебного разбирательства не установлено, убедительных доводов о необоснованности предложенной терапии либо о наличии иного менее затратного и более эффективного метода лечения, консилиум Калининградской ОКБ не привел.

Поскольку ФИО9 на приобретение лекарственного препарата было затрачено 1074000 руб, на медицинские услуги по его введению - 29600 руб, на проезд к месту проведения лечения (в г.Санкт-Петербург, учитывая отсутствие в г.Калининграде медицинского учреждения, имеющего право на оказание платных услуг по введению такого препарата) - 45157 руб, а всего 1148757 руб, суд первой инстанции пришел к выводу о взыскании с ГБУЗ "Областная клиническая больница Калининградской области" в пользу ФИО1 убытков в указанном размере.

Отказывая в удовлетворении иска ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда, суд, сославшись на положения ст. ст. 151, 1099 ГК РФ, разъяснения, приведенные в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда", исходил из отсутствия специального закона, допускающего возможность взыскания компенсации морального вреда при возмещении расходов, понесенных, в связи с не обеспечением гражданина лекарственным препаратом, и недоказанности истцом факта нарушения действиями (бездействием) ответчиков его личных неимущественных права, наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчиков и наступлением у истца каких-то негативных последствий для здоровья.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции.

С целью проверки доводов апелляционной жалобы об эффективности и целесообразности лечения, назначенного истцу онкоконсилиумом Калининградской ОКБ, судом апелляционной инстанции по ходатайству ответчика была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения г. Москвы".

Согласно заключения экспертов от 25.01.2021 назначение ФИО1 адъювантной химиотерапии (Паклитаксел, Карбоплатин) являлось необоснованным; приоритетным являлось назначение ингибиторов контрольных точек иммунного ответа - анти-PDI терапия. ФИО9 в соответствии с установленным диагнозом и результатам проведенных лабораторных исследований (по состоянию на сентябрь 2019 г.) нуждался в проведении адъювантной лекарственной терапии - ингибиторов контрольных точек иммунного ответа, такими как Ниволумаб или пембролизумаб.

Таким образом, суд апелляционной инстанции установил, что в результате бездействия ответчика в период с сентября 2018 г. по февраль 2019 г. истец был лишен возможности получать медицинские услуги (медицинские препараты, в которых он нуждался по состоянию здоровья, с введением их в условиях стационара) за счет средств ОМС, и вынужден был приобретать препарат и оплачивать услуги за свой счет, тем самым согласившись с решением суда первой инстанции о причинении истцу виновным бездействием Калининградской ОКБ убытков в установленном судом размере.

Правовых оснований для проверки решения суда в полном объеме с учетом положений статьи 327.1 ГПК РФ судом апелляционной инстанции не установлено, потому законность и обоснованность решения суда в части отказа в удовлетворении требований истца о взыскании компенсации морального вреда предметом проверки суда апелляционной инстанции не являлась, таким образом решение суда первой инстанции оставлено без изменения и в указанной части.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит неправомерным вывод судебных инстанций об отказе в удовлетворении исковых требований Чудова И.В. о компенсации морального вреда по мотиву того, что нормами действующего законодательства в подобных случаях не предусмотрено возможности такой компенсации и недоказанности истцом нарушения действиями ответчика его личных неимущественных прав.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная "данные изъяты", свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (часть 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему от рождения или в силу закона нематериальные блага. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на личные неимущественные права гражданина и другие нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Делая вывод о том, что заявленные ФИО9 исковые требования касаются нарушения ответчиком его права на обеспечение лекарственным средством, а нормы, регулирующие порядок предоставления обеспечения лекарственными средствами, не предусматривают возможности компенсации морального вреда, суд не определилправовую природу спорных отношений и не учел, что предусмотренное нормативными положениями законное право истца на обеспечение его жизненно необходимым медицинским препаратом, в котором он нуждался по состоянию здоровья, с введением препарата в условиях стационара, направлено на эффективное лечение истца, поддержание жизнедеятельности, сохранение его жизни и здоровья

В соответствии с частью 1 статьи 25 Всеобщей декларации прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.) каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам.

Здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ст. 7, ч. 1 ст. 41 Конституции РФ).

В силу п. 4, ч. 5 ст. 10 Федеральным законом от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий, а также доступность и качество медицинской помощи, которые обеспечиваются предоставлением медицинской организацией гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.

В соответствии с ч. 2 ст. 19 Федерального закона N 323-ФЗ от 21.11.2011 каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.

Организация охраны здоровья осуществляется путем обеспечения определенных категорий граждан Российской Федерации лекарственными препаратами, медицинскими изделиями и специализированными продуктами лечебного питания в соответствии с законодательством Российской Федерации (п. 5 ч. 1 ст. 29 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В соответствии с п. 9 ч. 5 ст. 19 Федерального закона от 21.11.2011 года N 323-ФЗ пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

С учетом изложенного право истца на обеспечение его жизненно необходимым медицинским препаратом носит, не только имущественный характер, но и тесно связано с личными неимущественными правами гражданина и другими нематериальными благами, соответственно, действия, нарушающие это право, лишают гражданина получить эффективное лечение в связи с имеющимся заболеванием, отрицательно сказываются на его здоровье, эмоциональном состоянии, затрагивают достоинство личности, то есть одновременно нарушают личные неимущественные права гражданина и другие нематериальные блага, причиняя ему тем самым моральный вред (физические и нравственные страдания).

Как разъяснено в пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина", по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу статьи 12 ГПК РФ правосудие осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Состязательность предполагает возложение бремени доказывания на сами стороны и снятие по общему правилу с суда обязанности по сбору доказательств.

На основании части 2 статьи 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 ГПК РФ).

При разрешении спора в части требований истца о взыскании компенсации морального вреда, суду следовало установить перечисленные юридически значимые обстоятельства, такие как: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда, Между тем, в нарушение части 2 статьи 56 и части 1 статьи 196 ГПК РФ, суд не определилподлежащие установлению юридически значимые обстоятельства по требованиям истца о взыскании компенсации морального вреда с учетом подлежащих применению к спорным отношениям норм материального права, данные обстоятельства не вошли в предмет доказывания по делу и, соответственно, не получили правовой оценки суда в решении.

В соответствии с частями 1, 2 статьи 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность судебного постановления суда первой инстанции только в обжалуемой части, исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно них.

В то же время суд апелляционной инстанции на основании абзаца второго части 2 статьи 327.1 ГПК РФ вправе в интересах законности проверить обжалуемое судебное постановление в полном объеме вне зависимости от доводов жалобы, представления.

Под интересами законности с учетом положений статьи 2 ГПК РФ следует понимать необходимость проверки правильности применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов участников гражданских, трудовых (служебных) и иных правоотношений, а также в целях защиты семьи, материнства, отцовства, детства; социальной защиты; обеспечения права на жилище; охраны здоровья; обеспечения права на благоприятную окружающую среду; защиты права на образование и других прав и свобод человека и гражданина; в целях защиты прав и законных интересов неопределенного круга лиц и публичных интересов и в иных случаях необходимости охраны правопорядка.

Между тем, вопреки приведенным положениям, не смотря на то обстоятельство, что спорные правоотношения затрагивают права истца на охрану здоровья, суд апелляционной инстанции не проверил обжалуемое судебное постановление в полном объеме вне зависимости от доводов жалобы ответчика.

Ввиду изложенного выше решение суда первой инстанции и апелляционное определение суда апелляционной инстанции в части отказа истцу в иске о взыскании компенсации морального вреда нельзя признать законными. Они приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов ФИО1, что согласно 379.7 ГПК РФ является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в части требований ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами материального права, требованиями процессуального закона и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Калининграда от 17 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 24 февраля 2021 г. отменить в части отказа ФИО1 в иске к государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Областная клиническая больница Калининградской области" о взыскании компенсации морального вреда, направить дело в указанной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции- Центральный районный суд г. Калининграда.

В остальной части решение Центрального районного суда г. Калининграда от 17 июня 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 24 февраля 2021 г. оставить без изменения.

Председательствующий

Судьи