Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 22 июля 2021 г. по делу N 8Г-9623/2021[88-11216/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Козиной Н.М, Грудновой А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-1500/2020 по иску Первичной профсоюзной организации Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения "Действие" работников государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница N 1", действующей в интересах Зеленина Алексея Владимировича, Черняева Георгия Витальевича, Богомоловой Ирины Анатольевны, Маврыкиной Галины Петровны, Лабзовой Ирины Александровны, Гребенюк Людмилы Николаевны, Бабиной Светланы Владимировны к Государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница" о признании незаконными действий работодателя, направленных на снижение уровня гарантий и компенсаций за работу во вредных условиях труда, по кассационной жалобе Первичной профсоюзной организации Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения "Действие" работников государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная клиническая больница N 1" и кассационной жалобе Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница" на решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 07 июля 2020 года, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 марта 2021 года и дополнительное апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 08 апреля 2021 года

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Козиной Н.М. об обстоятельствах дела, о принятых по делу судебных постановлениях, доводах кассационных жалоб, выслушав представителя Первичной профсоюзной организации Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения "Действие" Гончарову Е.Ю, поддержавшей доводы кассационной жалобы истцы и возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

первичная профсоюзная организация Межрегионального профессионального союза работников государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Действие" работников государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница N 1" (далее - Профсоюз "Действие"), действующая в защиту интересов Зеленина А.В, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Маврыкиной Г.П, Лабзовой И.А, Гребенюк Л.Н, Бабиной С.В, обратилась в суд с иском к государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница" (далее - ГАУЗ СО "ОДКБ") с учетом уточнений исковых требований, профсоюз, действуя в интересах работников отделения радионуклидной диагностики, просил: признать незаконными уведомления об изменении условий трудового договора от 30 сентября 2019 года на имя Зеленина А.В, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Маврыкиной Г.П, Лабзовой И.А, Гребенюк Л.Н, Бабиной С.В, признать незаконными условия дополнительных соглашений от 05 декабря 2019 года к трудовым договорам данных истцов, в части пунктов, касающихся, что работнику предоставляется ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск 7 календарных дней, работнику устанавливается выплата компенсационного характера, занятому на работах с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4% от должностного оклада по занимаемой должности; возложить на ответчика обязанность восстановить работникам отделения радионуклидной диагностики, то есть всем истцам, с 01 октября 2016 года гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда, а именно ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск - 18 календарных дней, выплату компенсационного характера в размере 15% от должностного оклада по занимаемой должности.

В обоснование исковых требований указано, что ранее заключенные с работниками трудовые договоры предусматривали гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда в виде дополнительного отпуска 18 рабочих дней, надбавки за работу во вредных условиях труда - 15%. В 2016 году ответчиком проведена специальная оценка условий труда, по результатам которой условия труда всех истцов отнесены к классу условий труда 3.2, гарантии и компенсации во вредных условиях труда снижены с 01 октября 2016 года, а именно установлен дополнительный отпуск 7 календарных дней, надбавка к должностному окладу за работу во вредных условиях труда - 4%. В связи с несогласием работников с результатами специальной оценки условий труда, ответчиком проведена внеплановая специальная оценка условий труда (далее - СОУТ), в том числе в отделении радионуклидной диагностики, в котором работают все истцы. Согласно результатам СОУТ 2019 года, утвержденным приказом главного врача ГАУЗ СО ОДКБ, класс условий труда установлен 3.4, в связи с чем работникам вручены дополнительные соглашения к трудовому договору, согласно которым в ранее заключенные трудовые договоры вносятся изменения: устанавливается класс вредности условий труда на рабочем месте - 3.4, ежегодный дополнительный отпуск за работу во вредных условиях труда - 7 календарных дней, выплата компенсационного характера - 4%. Истцы не согласились с предложенными условиями дополнительного соглашения в части периода дополнительного отпуска и надбавки за работу во вредных условиях труда, полагая, что им должны быть установлены гарантии, которые действовали до проведения СОУТ 2016 года. Истцам были вручены уведомления об изменении условий труда, содержащие предупреждение о возможности прекращения трудовых отношений по пункту 7 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, в случае неподписания дополнительных соглашений, что истцы полагали незаконным.

Так, условия, предусмотренные статьей 74 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ), отсутствовали, совершенствование рабочих мест на основе их аттестации не производилось, по результатам СОУТ 2019 года условия труда работников были отнесены к более тяжелым, чем по результатам СОУТ 2016 года. Отмечено, что сами по себе результаты СОУТ не приравнивается к организационным или технологическим изменениям условий труда по смыслу статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации, в связи с чем на основании них не могут быть работники уведомлены об изменении условий труда и предупреждены о возможном увольнении по смыслу Трудового кодекса Российской Федерации. Несмотря на разный класс вредности условий труда, установленный по результатам СОУТ, гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда работникам в уведомлении об изменении условий труда указаны аналогичные, что незаконно, противоречит принципу о дифференцированной оплате труда. Указывают, что в силу положений Федерального закона N 421-ФЗ от 28 декабря 2013 года, положение работников не может быть ухудшено по сравнению с тем, которое действовало до вступления указанного закона в силу при условии сохранения соответствующих условий труда на рабочем месте, явившихся основанием для назначения реализуемых компенсационных мер. Так как с 2014 года каких-либо изменений в условиях труда работников радионуклидного отделения ГАУЗ СО ОДКБ не произошло, оснований для изменения компенсаций и гарантий, до 2016 года предоставленных истцам, не имеется. Указано, что поскольку условия труда работников отделения РНД не изменялись с даты начала трудовых отношений истцов с работниками, результаты СОУТ 2016 года являются недействительными, поскольку результаты СОУТ 2019 при отсутствии каких-либо изменений отличны от ранее проведенных, ответчик обязан восстановить работникам компенсации и гарантии за работу во вредных условиях на прежнем уровне, а именно 18 дней дополнительного отпуска, 15% надбавка к должностному окладу.

Заявили, что ответчик фактически признал их требования, подтвердив наличие права на неизрасходованный ежегодный дополнительный отпуск с учетом повышенных гарантий, отличных от содержащихся в действующем трудовом договоре с учетом ранее внесенных дополнений к нему. Кроме того, полагали, что из системного толкования положений статей 2, 117 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что оплата труда должна быть дифференцирована в зависимости от условий вредности и условий работы.

Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 07 июля 2020 года исковые требования оставлены без удовлетворения.

Определением суда от 17 июля 2020 года исправлена описка в решении суда, указано на необходимость читать наименование ответчика как государственное автономное учреждение здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница" или ГАУЗ СО "ОДКГБ".

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 марта 2021 года, решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 07 июля 2020 отменено в части отказа в удовлетворении исковых требований Первичной профсоюзной организации Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения "Действие" работников государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница N 1", действующей в защиту интересов Зеленина А.В, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Маврыкиной Г.П, Лабзовой И.А, Бабиной С.В. о признании незаконными условий дополнительных соглашений от 05 декабря 2019 года к трудовым договорам данных истцов, в части пунктов, касающихся предоставления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска 7 календарных дней, установления компенсационной выплаты за работу с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4% от должностного оклада по занимаемой должности; а также в части возложения на ответчика обязанности восстановить истцам с 01 октября 2016 года гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда, а именно ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск - 18 календарных дней, выплату компенсационного характера в размере 15% от должностного оклада по занимаемой должности.

Признаны незаконными условия дополнительных соглашений от 05 декабря 2019 к трудовым договорам Зеленина А.В, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Маврыкиной Г.П, Лабзовой И.А, в части пунктов, касающихся предоставления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска 7 календарных дней, установления компенсационной выплаты за работу с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4% от должностного оклада по занимаемой должности.

На государственное автономное учреждение здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница" возложена обязанность восстановить истцам Зеленину А.В, Черняеву Г.В, Богомоловой И.А, Маврыкиной Г.П, Лабзовой И.А, с 01 октября 2016 года по настоящее время, а Бабиной С.В. с 01 октября 2016 года по 04 сентября 2017 года гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда, а именно ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск - 18 календарных дней, выплату компенсационного характера в размере 15% от должностного оклада по занимаемой должности.

С государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница" в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме 1 950 рублей.

В остальной части решение Ленинского районного суда г.Екатеринбурга от 07 июля 2020 года оставлено без изменения.

Дополнительным апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 08 апреля 2021 года в удовлетворении исковых требований Первичной профсоюзной организации Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения "Действие" работников государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница N 1", действующей в защиту интересов Бабиной С.В, к государственному автономному учреждению здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница" о признании незаконными условий дополнительного соглашения от 05 декабря 2019 года к трудовому договору Бабиной С.В, в части пунктов, касающихся предоставления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска 7 календарных дней, установление, компенсационной выплаты за работу с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4% от должностного оклада по занимаемой должности отказано.

В кассационной жалобе Первичная профсоюзная организация Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения "Действие" работников государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная клиническая больница N 1" ставит вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных актов, ссылаясь на их незаконность.

Судебные постановления оспариваются профсоюзной организацией в части отказа в удовлетворении требований о признании незаконными уведомлений об изменении условий трудового договора от 30 сентября 2019 года, выданных в адрес истцов; в части отказа в удовлетворении требования о признании незаконными условий дополнительного соглашения от 05 декабря 2019 года к трудовому договору с Бабиной С.В. и Гребенюк Л.Н. в части пунктов, касающихся предоставления ежегодного дополнительного отпуска 7 календарных дней, установления компенсационной выплаты за работу с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4 % от должностного оклада по занимаемой должности; в части отказа в удовлетворении требований о возложении на ответчика обязанности восстановить гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда, а именно ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск 18 календарных дней, выплату компенсационного характера в размере 15 % от должностного оклада по занимаемой должности истцу Бабиной С.В. после 04 сентября 2017 года, а Гребенюк Л.Н. с 22 марта 2019 года.

В кассационной жалобе Государственное автономное учреждение здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница" ставит вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 марта 2021 года, считая его незаконным.

Все лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, в судебное заседание не явились, о причинах неявки суд не известили, доказательств уважительности причин неявки не представили, в связи с чем, на основании статей 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции сочла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела в пределах доводов кассационных жалоб, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что не имеется оснований для отмены оспариваемых судебных постановлений.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что истцы работают в ГАУЗ СО "ОДКБ": Зеленин А.В. заведующим отделения, врачом-радиологом, на основании трудового договора от 01 сентября 2000 года и дополнительных соглашений к нему; Лабзова И.А. - медицинской сестрой процедурной отделения, на основании трудового договора от 02 октября 2000 года и дополнительных соглашений к нему; Черняев Г.В. - врачом-радиологом отделения на основании трудового договора от 16 сентября 2001 года и дополнительных соглашений к нему; Богомолова И.А. - медицинской сестрой процедурной отделения на основании трудового договора от 17 мая 2001 года и дополнительных соглашений к нему; Бабина С.А. - препаратором отделения на основании трудового договора от 24 февраля 2010 года и дополнительных соглашений к нему; Гребенюк Л.Н. - медицинской сестрой процедурной отделения на основании трудового договора от 22 марта 2019 года; Маврыкина Г.П. - медицинской сестрой процедурной на основании копии трудовой книжки и дополнительных соглашений к трудовому договору. Все истцы на момент рассмотрения дела являются работниками отделения радионуклидной диагностики ГАУЗ СО "ОДКБ", работа в котором осуществляется во вредных условиях труда.

До проведения ответчиком в 2016 году специальной оценки условий труда трудовые договоры и дополнительные соглашения к ним, указанных работников предусматривали дополнительный отпуск в количестве 18 рабочих (календарных) дней, надбавку в размере 15% от установленного разряда ЕТС или тарифного разряда.

По результатам проведенной в 2016 году в ГАУЗ СО "ОДКБ" СОУТ условия труда всех истцов были отнесены к классу условий труда 3.2, гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда снижены с 01 октября 2016 года, а именно продолжительность дополнительного отпуска за работу во вредных условиях труда уменьшена с 18 дней до 7 дней, надбавка к должностному окладу за работу во вредных условиях труда снижена с 15% до 4%, о чем были подписаны дополнительные соглашения от 01 августа 2016 года к трудовым договорам, что сторонами не оспаривалось. Результаты СОУТ 2016 года истцами в установленном порядке не оспорены, незаконными в установленном порядке не признаны.

Приказом главного врача ГАУЗ СО ОДКБ N 399-П от 12 августа 2019 года утверждены результаты СОУТ 2019 года, по результатам которых работникам отделением радионуклидной диагностики установлен класс вредности 3.4, в связи с чем истцам направлены дополнительные соглашения к трудовым договорам от 14 августа 2019 года, согласно которым в ранее заключенные с работниками трудовые договоры вносятся изменения, а именно устанавливается класс вредности условий труда на рабочем месте - 3.4; ежегодный дополнительный отпуск за работу во вредных условиях труда составляет 7 календарных дней, выплата компенсационного характера во вредных условиях труда - 4%.

Впоследствии ответчиком 07 октября 2019 года истцам вручены уведомления от 30 сентября 2019 года об изменении условий трудового договора в связи с отказом работников от подписания дополнительного соглашения от 14 августа 2019 года к трудовому договору, в которых указано, что связи с невозможностью сохранения прежних условий труда в случае отказа от подписания дополнительных соглашений, трудовые отношения между сторонами будут расторгнуты по пункту 7 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации по истечении двух месяцев.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 21, 74, 116, 117, 129, 147, 212 Трудового кодекса Российской Федерации, Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 426-ФЗ "О специальной оценке условий труда", Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда", исходил из того, что в связи с проведением в 2019 году внеплановой СОУТ и изменения класса вредности условий труда, имелись основания для инициирования работодателем изменений условий трудовых договоров с истцами в порядке статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации. Оснований для признания незаконными представленных истцам для подписания дополнительных соглашений от 05 декабря 2019 года суд первой инстанции не усмотрел, поскольку данные соглашения с учетом подписанных истцами в 2016 дополнительных соглашений на основании проведенной СОУТ в 2016 году не противоречат требованиям трудового законодательства и положениям действовавшего на период их представления коллективного договора. Суд первой инстанции не усмотрел оснований для удовлетворения требований истцов для восстановления дополнительных гарантий и компенсации в связи с работой во вредных условиях труда, имевших место до проведения СОУТ 2016 года, указав, что в данной части действия ответчика соответствуют трудовому законодательству.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о признании незаконными уведомления об изменении условий трудового договора, отметив, что в соответствии со статьей 57 Трудового кодекса Российской Федерации к числу обязательных для включения в трудовой договор отнесены условия о гарантиях компенсациях за работу с вредными и (или) опасными условиями труда, если работник принимается на работу в соответствующих условиях, с указанием характеристик условий труда на рабочем месте (то есть указания в данном случае на класс условий труда), которые изменились по результатам СОУТ, направление указанного уведомления в порядке статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации само по себе не может быть признано нарушающим права истцов, так как правовое значение имеет вопрос о фактическом изменении условий трудовых договоров впоследствии.

Однако суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о признании незаконными условий дополнительных соглашений от 05 декабря 2019 года к трудовым договорам, в части пунктов, касающихся предоставления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска 7 календарных дней, установления компенсационной выплаты за работу с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4% от должностного оклада по занимаемой должности, в части возложения на ответчика обязанности восстановить истцам с 01 октября 2016 года гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда, а именно ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск - 18 календарных дней, выплату компенсационного характера в размере 15% от должностного оклада по занимаемой должности в отношении истцов Зеленина А.В, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Маврыкиной Г.П, Лабзовой И.А, Бабиной С.В.

Судом апелляционной инстанции, в том числе на основании дополнительно истребованных доказательств, установлено, что повышенные компенсационные гарантии в связи с работой во вредных условиях труда, а именно: ежегодный дополнительный отпуск в размере 18 календарных дней, надбавка в размере 15% в связи с работой во вредных условиях труда, были также определены в коллективном договоре учреждения на 2010-2013 годы.

Согласно пункту 6.4 коллективного договора, дополнительные оплачиваемые отпуска предоставляются работникам больницы согласно утвержденному Перечню должностей с вредными и опасными условиями, работа в которых дает право на дополнительный отпуск (Приложение). До утверждения Правительством соответствующего порядка в соответствии со статьей 423 Трудового кодекса Российской Федерации с учетом положений статей 5, 10 названного кодекса при составлении Перечня администрация больницы руководствовалась Списком производств, профессий и должностей с вредными условиями труда, утвержденным постановлением Госкомтруда СССР и ВЦСПС от 25 октября 1974 года N 298/П-22. Установлено, что право на дополнительный отпуск имеют работники, профессии, должности которых предусмотрены в соответствующих разделах списка, то есть непосредственно выполняющие работу, прямо предусмотренную данным списком.

Приказом главного врача от 11 мая 2010 года N 150-П утвержден перечень должностей, дающих право на дополнительный отпуск, согласно которому указанный отпуск продолжительностью 18 дней предоставлен в том числе работникам рентгеновского отделения, отделения лучевой диагностики. Согласно объяснениям представителя ответчика, отделение радионуклидной диагностики ранее именовалось как рентгеновское отделение, отделение лучевой диагностики и было отнесено к данным подразделениям.

Пунктом 7.8 коллективного договора 2010-2013 годы определено, что работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными, опасными и иными особыми условиями труда, производится повышение окладов к заработной плате согласно Приложению о доплатах за вредные и опасные условия труда.

Приказом главного врача от 19 ноября 2010 года N 586/1-11 утверждён перечень должностей учреждения, имеющих право на повышение должностных окладов в связи с опасными для здоровья условиями труда, среди которых определены врачи, младший и средний медицинский персонал радионуклидного отделения, размер повышения должностных окладов - 0, 15 (15 %). Указанная надбавка определена именно в качестве компенсационной выплаты, установлена в соответствии с постановлением Правительства Свердловской области от 06 сентября 2010 года N 1288-ПП "О введении новой системы оплаты труда работников государственных учреждений здравоохранения Свердловской области", как надбавка к имеющемуся окладу.

Положения коллективного договора на 2010-2013 годы пролонгированы до 01 октября 2015 года, что подтверждается соглашением о продлении срока действия коллективного договора между главврачом и председателем первичной профсоюзной организации учреждения, протоколами заседаний согласительной комиссии по заключению коллективного договора на 2014-2017 годы.

Из представленных доказательств следует, что истцам Зеленину А.В, Лабзовой И.А, Черняеву Г.В, Богомоловой И.А, Бабиной С.А, Маврыкиной Г.П. предоставлялись дополнительные оплачиваемые отпуска продолжительностью 18 календарных дней после 01 января 2014 года вплоть до момента подписания дополнительных соглашений в 2016 году, что следует из сводной таблицы предоставления отпусков, составленной работодателем, личными карточками работников.

В соответствии с расчетными листками по начислению заработной платы истцов Бабиной С.В, Лабзовой И.А, Маврыкиной Г.П, Богомоловой И.А, Зеленина А.В, Черняева Г.В. за 2014 и 2015 годы, следует, что несмотря на указание в расчётных листках выплаты истцам надбавки за вредность 4% фактически размер данной выплаты истцам составлял коэффициент 0, 15, то есть 15 % от оклада, что соответствовало размеру ранее установленных гарантий.

Согласно расчётным листкам за 2015 год, с декабря 2015 года указанная выплата поименована в расчетных листках как компенсационная выплата, а не как надбавка за вредные условия труда, однако фактически ее размер не изменен, равно как в расчетных листках с 01 декабря 2015 года по 01 октября 2016 года отсутствовало указание на начисление выплат за вредность как самостоятельной составляющей оплаты труда.

Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о признании незаконными условий дополнительных соглашений от 05 декабря 2019 года к трудовым договорам, в части пунктов, касающихся предоставления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска 7 календарных дней, установления компенсационной выплаты за работу с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4% от должностного оклада по занимаемой должности, в части возложения на ответчика обязанности восстановить истцам с 01 октября 2016 года гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда, а именно ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск - 18 календарных дней, выплату компенсационного характера в размере 15% от должностного оклада по занимаемой должности и принимая новое об удовлетворении данных требований в отношении истцов Зеленина А.В, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Маврыкиной Г.П, Лабзовой И.А, Бабиной С.В. (в отношении последней на ответчика возложена обязанность восстановить гарантии и компенсации с 01 октября 2016 года по 04 сентября 2017 года), суд апелляционной инстанции, руководствуясь частью 3 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда", Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 426-ФЗ "О специальной оценке условий труда", исходил из того, что для тех работников, которые работали до изменения правового регулирования, проведения специальной оценки условий труда в части предоставления гарантий при работе во вредных условиях труда, предусмотрены дополнительные гарантии, в том числе в виде сохранения права на дополнительный отпуск той продолжительности, который ранее был им установлен в соответствии с условиями трудового договора, а также в части сохранения размера доплаты за работу во вредных условиях труда.

При этом обязанность по предоставлению доказательств, обосновывающих законность уменьшения компенсационных выплат (компенсационных мер), возлагается на работодателя.

Между тем, как указал суд апелляционной инстанции, ответчиком доказательств, обосновывающих законность уменьшения компенсационных выплат (компенсационных мер), в частности доказательств, что условия труда истцов Зеленина А.В, Лабзовой И.А, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Бабиной С.А. (по должности медицинской сестры, занимаемой до 2017 года), Маврыкиной ГЛ, улучшились по сравнению с существовавшими до проведения СОУТ, доказательств проведения аттестации рабочих мест работников отделения радионуклидной диагностики до 2016 года, доказательств фактического изменения условий труда Зеленина А.В, Лабзовой И.А, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Бабиной С.А. (по должности медицинской сестры, занимаемой до 2017 года), Маврыкиной Г.П. с момента установления им повышенных гарантий и компенсаций, в том числе по названным вредным и опасным факторам, определенным в 2016 году и в 2019 году еще в большем размере без каких-либо доказательств и объяснений о возможном ухудшении оборудования, условий работы, не представлены.

Вследствие чего суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что установленные обстоятельства свидетельствуют о недоказанности ответчиком факта изменения условий труда истцов Зеленина А.В, Лабзовой И.А, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Бабиной С.А. (по должности медицинской сестры, занимаемой до 2017), Маврыкиной Г.П. в период с момента трудоустройства не только до 2016 года, но и до 2019 года в сторону улучшения. При этом факт работы истцов во вредных условиях труда подтверждается не только условиями трудовых договоров, но и локальными нормативными актами работодателя, фактически подтверждающими факт работы истцов весь период во вредных условиях труда, не относящихся к допустимым.

Оценив представленные доказательства, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что в отношении истцов Зеленина А.В, Лабзовой И.А, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Бабиной С.А, Маврыкиной Г.П. ранее установленные гарантии и компенсации в связи с работой во вредных условиях труда (доплата 15%, дополнительный отпуск 18 календарных дней) реализовывались работодателем без проведения какой-либо аттестации рабочих мест по состоянию на день вступления в силу Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 426-ФЗ и Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ.

При этом оснований для возложения на ответчика обязанности восстановить истцу Бабиной С.В. гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда (ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск - 18 календарных дней, выплату компенсационного характера в размере 15% от должностного оклада по занимаемой должности), после 04 сентября 2017 года суд апелляционной инстанции не усмотрел, указав, что в соответствии с дополнительным соглашением от 05 сентября 2017 года с указанной даты Бабина С.В. переведена на должность препаратора отделения радионуклидной диагностики. На момент вступления в законную силу Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ Бабина С.В. являлась санитаркой данного отделения, следовательно, именно по данной должности имела право на сохранение гарантий и компенсаций в связи с работой во вредных условиях труда с учетом части 3 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ, вследствие чего оснований для удовлетворения требований профсоюзной организации по возложению на ГАУЗ СО "Областная детская клиническая больница" обязанности восстановить данные гарантии после 04 сентября 2017 года не имеется.

Отказывая в удовлетворении требований о признании незаконными условий дополнительного соглашения от 05 декабря 2019 года к трудовому договору Бабиной С.В, как с препаратором отделения радионуклидной диагностики, в части пунктов, касающихся предоставления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска 7 календарных дней, установление компенсационной выплаты за работу с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4% от должностного оклада по занимаемой должности, установив, что с Бабиной С.В, занимающей с 05 сентября 2017 года должность препаратора отделения радионуклидной диагностики, 05 декабря 2019 года было подписано дополнительное соглашение к трудовому договору, в соответствии с которым определен класс условий труда 3.4, сохранены выплаты компенсационного характера 4 % от оклада, дополнительный отпуск 7 календарных дней, исходил из того, что право на сохранение гарантий с учетом части 3 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ по должности препаратора отделения радионуклидной диагностики у нее не имелось. Оснований полагать нарушение права Бабиной С.В. на получение равной оплаты труда в данной части суд апелляционной инстанции не усмотрел, указав, что на нее не распространяется специальная гарантия, установленная нормами переходных положений, по аналогичной должности ранее до изменения нормативного регулирования с 01 января 2014 года истец не работала, повышенных гарантий именно по данной должности не имела.

Оставляя без изменения решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении требований в отношении истца Гребенюк Л.Н, суд апелляционной инстанции исходил из того, что право на сохранение гарантий и компенсаций в связи с работой во вредных условиях труда с учетом части 3 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ Гребенюк Л.Н. не имеет, так как трудоустроена в учреждение только с 22 марта 2019 года. Оснований полагать нарушение права Гребенюк Л.Н. на получение равной оплаты труда в данной части также не имеется, поскольку на нее не распространяется специальная гарантия, установленная нормами переходных положений, ранее в аналогичных условиях труда до изменения нормативного регулирования с 01 января 2014 года истец не работала и повышенных гарантий не имела. При приеме на работу Гребенюк Л.Н. установлен условиями трудового договора класс условий груда 3.2, связи с чем определена доплата к окладу 4 % и установлено 7 дней дополнительного отпуска, что не противоречит нормативному регулированию.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полностью соглашается с выводами суда первой инстанции в неотмененной части и с выводами суда апелляционной инстанции и считает, что они основаны на надлежащей оценке доказательств по делу, сделаны в строгом соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и с нормами материального права, регулирующего спорные правоотношения и при правильном распределении между сторонами бремени доказывания и установлении всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Представленным сторонами доказательствам судами дана верная правовая оценка. Результаты оценки доказательств суды отразили в постановленных судебных актах. Нарушений требований процессуального законодательства, которые могли бы привести к неправильному разрешению спора, судами не допущено.

Так, согласно части 1 статьи 14 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 426-ФЗ "О специальной оценке условий труда" условия труда по степени вредности и (или) опасности подразделяются на четыре класса - оптимальные, допустимые, вредные и опасные условия труда.

Вредными условиями труда (3 класс) являются условия труда, при которых уровни воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов превышают уровни, установленные нормативами (гигиеническими нормативами) условий труда, в том числе: подкласс 3.2 (вредные условия труда 2 степени) - условия труда, при которых на работника воздействуют вредные и (или) опасные производственные факторы, уровни воздействия которых способны вызвать стойкие функциональные изменения в организме работника, приводящие к появлению и развитию начальных форм профессиональных заболеваний или профессиональных заболеваний легкой степени тяжести (без потери профессиональной трудоспособности), возникающих после продолжительной экспозиции (пятнадцать и более лет); подкласс 3.4 (вредные условия труда 4 степени) - условия труда, при которых на работника воздействуют вредные и (или) опасные производственные факторы, уровни воздействия которых способны привести к появлению и развитию тяжелых форм профессиональных заболеваний (с потерей общей трудоспособности) в период трудовой деятельности (пункт 2, 4 части 4 статьи 14 указанного Федерального закона).

В статье 17 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 426-ФЗ "О специальной оценке условий труда" содержится перечень условий для проведения внеплановой специальной оценки условий труда.

Судами установлено, что истцы Зеленин А.В, Лабзова И.А, Черняев Г.В, Богомолова И.А, Бабина С.А. (по должности медицинской сестры, занимаемой до 2017), Маврыкина Г.П. как работники отделения радионуклидной диагностики по состоянию на 01 января 2014 года в соответствии с условиями трудовых договоров имели право на ежегодный дополнительный отпуск в размере 18 календарных дней, надбавку в размере 15% в связи с работой во вредных условиях труда, в соответствии с СОУТ 2016 года условия труда работники отделения радионуклидной диагностики были отнесены к классу условий труда 3.2 (установлен класс условий труда 3.2 по биологическому фактору, по параметрам световой среды - 2). В соответствии с СОУТ 2019 года условия труда работников отделения радионуклидной диагностики ухудшились, поскольку класс условий труда определён 3.4 (биологический фактор 3.2, ионизирующие излучения 3.1, тяжесть трудового процесса 3.3, напряжённости трудового процесса 3.1).

Таким образом, факт работы истцов во вредных условиях труда подтвержден материалами дела.

Как указано истцами в иске, в связи с несогласием работников с результатами специальной оценки условий труда, проведенной в 2016 году, ответчиком проведена внеплановая специальная оценка условий труда в 2019 году, в том числе в отделении радионуклидной диагностики, в котором работают все истцы. Соответственно, у работодателя имелись основания для проведения внеплановой СОУТ.

Вопреки доводам кассационной жалобы Первичной профсоюзной организации, изменение условий труда, в том числе и класса условий труда, влечет новое согласование сторонами дополнительных гарантий льгот, устанавливаемых по согласованию сторон, поэтому действия ответчика по направлению истцам уведомления в порядке статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации не нарушает прав истцов, при этом правовое значение имеет вопрос о фактическом изменении условий трудовых договоров, вследствие чего выводы судов об отказе в удовлетворении требований о признании незаконными уведомления об изменении условий трудового договора от 30 сентября 2019 года соответствуют закону.

До вступления в силу Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 426-ФЗ "О специальной оценке условий труда" и Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда" гарантии и компенсации предоставлялись работникам, занятым на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, на основании аттестации рабочих мест в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 20 ноября 2008 года N 870 "Об установлении сокращенной продолжительности рабочего времени, ежегодного дополнительно оплачиваемого отпуска, повышенной оплаты труда работникам, занятым на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными и иными особыми условиями труда". Названное постановление признано утратившим силу постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июля 2014 года N 726.

Отнесение условий труда на рабочих местах к вредным и (или) опасным условиям труда до 1 января 2014 года осуществлялось на основании аттестации рабочих мест, которая проводилась в соответствии с приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 26 апреля 2011 года N 342н "Об утверждении Порядка проведения аттестации рабочих мест по условиям труда" не реже одного раза в пять лет. Данный документ утратил силу с 1 января 2014 года в связи с изданием Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 426-ФЗ.

С 1 января 2014 года отнесение условий труда на рабочих местах к вредным или опасным условиям труда в целях, предусмотренных трудовым законодательством, должно осуществляться на основании результатов специальной оценки условий труда в соответствии с требованиями Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 426-ФЗ "О специальной оценке условий труда".

При этом переходными положениями части 3 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда" предусмотрено, что при реализации в отношении работников, занятых на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, компенсационных мер, направленных на ослабление негативного воздействия на их здоровье вредных и (или) опасных факторов производственной среды и трудового процесса (сокращенная продолжительность рабочего времени, ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск либо денежная компенсация за них, а также повышенная оплата труда), порядок и условия осуществления таких мер не могут быть ухудшены, а размеры снижены по сравнению с порядком, условиями и размерами фактически реализуемых в отношении указанных работников компенсационных мер по состоянию на день вступления в силу Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ при условии сохранения соответствующих условий труда на рабочем месте, явившихся основанием для назначения реализуемых компенсационных мер.

Приведенные нормы материального права, подлежащие применению к спорным правоотношениям, вопреки доводам кассационных жалоб, суд апелляционной инстанции применил и истолковал правильно.

Установив, что Зеленин А.В, Лабзова И.А, Черняев Г.В, Богомолова И.А, Бабина С.А. (по должности медицинской сестры, занимаемой до 2017 года), Маврыкина Г.П. как работники отделения радионуклидной диагностики имели право на 01 января 2014 года на ежегодный дополнительный отпуск в размере 18 календарных дней, надбавку в размере 15% в связи с работой во вредных условиях труда, работодателем доказательств, подтверждающих улучшение условий труда истцов, по сравнению с существовавшими во время проведения аттестации рабочих мест (2016 и 2019 годы), доказательств, обосновывающих законность уменьшения компенсационных выплат (компенсационных мер), а равно доказательств фактического изменения условий труда Зеленина А.В, Лабзовой И.А, Черняева Г.В, Богомоловой И.А, Бабиной С.А. (по должности медицинской сестры, занимаемой до 2017 года), Маврыкиной Г.П. с момента установления им повышенных гарантий и компенсаций, в том числе по названным вредным и опасным факторам, определенным в 2016 году и в 2019 году, не представлены, суд апелляционной инстанции, вопреки доводам кассационной жалобы ГАУЗ СО "ОДКБ" правомерно применил часть 3 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда" и признал незаконными условия дополнительных соглашений от 05 декабря 2019 года к трудовым договорам, в части пунктов, касающихся предоставления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска 7 календарных дней, установления компенсационной выплаты за работу с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4% от должностного оклада по занимаемой должности, возложив на ответчика обязанность восстановить с 01 октября 2016 года по настоящее время истцам Зеленину А.В, Черняеву А.В, Богомоловой И.А, Маврыкиной Г.П, Бабиной С.В. с 01 октября 2016 года по 04 сентября 2017 года гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда, а именно

ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск - 18 календарных дней, выплату компенсационного характера в размере 15% от должностного оклада по занимаемой должности.

Вопреки доводам кассационной жалобы Первичной профсоюзной организации, выводы суда апелляционной инстанции об отказе в удовлетворении требований в отношении Гребенюк Л.Н, об отказе в удовлетворении требований о признании незаконными условий дополнительного соглашения от 05 декабря 2019 года к трудовому договору Бабиной С.В, как с препаратором отделения радионуклидной диагностики, в части пунктов, касающихся предоставления ежегодного дополнительного оплачиваемого отпуска 7 календарных дней, установление компенсационной выплаты за работу с вредными и (или) опасными условиями труда в размере 4% от должностного оклада по занимаемой должности, восстановлении гарантий и компенсаций за работу во вредных условиях труда, а именно ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск - 18 календарных дней, выплату компенсационного характера в размере 15% от должностного оклада, в отношении Бабиной С.В. по должности препаратора отделения радионуклидной диагностики после 04 сентября 2017 года, являются законными и обоснованными, поскольку они основаны на материалах дела, установленных по делу обстоятельствах, при правильном применении и толковании норм материального права, подлежащих применению.

Довод кассационной жалобы Первичной профсоюзной организации о том, что в отношении истца Бабиной С.В. суды руководствовались тем, что имел место перевод истца с должности санитарки на должность препаратора, при этом вопрос о том, являются ли данные должности по кругу трудовых обязанностей и условиям труда тождественными, на обсуждение сторон судом не выносился, ответчик в нарушение требований действующего законодательства изменил наименование должности санитарки на препаратора, при том, что круг должностных обязанностей у Бабиной С.В. остался прежним, данный вопрос в рамках рассмотрения дела судебными инстанциями не исследовался, хотя имеет юридическое значение, отказ в возложении обязанности восстановить Гребенюк Л.Н. гарантии и компенсации с 22 марта 2019 года является незаконным, поскольку по отношению к другим истцам, занимающим аналогичную должность медицинской сестры процедурной (Богомолова, Маврыкина, Лабзова) истец работает в тех же самых условиях, а, следовательно, установленные гарантии и компенсации за работу во вредных условиях труда не могут отличаться по аналогичным должностям, направлены на оспаривание правильности выводов суда апелляционной инстанции и правильности применения им норм материального права, вследствие чего приняты быть не могут.

Судом апелляционной инстанции, вопреки доводам кассационной жалобы Первичной профсоюзной организации, был рассмотрен довод истцов о проявлении дискриминации в части оплаты труда с учетом статей 117, 147 Трудового кодекса Российской Федерации, определяющих минимальный размер данных гарантий (4 % доплата и 7 дней отпуска), и обоснованно отклонен с приведением подробных мотивов со ссылкой на исследованные доказательства и нормативные акты, регулирующие спорные отношения.

Довод кассационной жалобы ГАУЗ СО "ОДКБ" о применении к данному спору части 5 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда" отклоняется.

Как следует из положений части 5 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 421-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О специальной оценке условий труда", результаты проведенной в соответствии с порядком, действовавшим до дня вступления в силу Федерального закона "О специальной оценке условий труда", аттестации рабочих мест по условиям труда, действительные до окончания срока их действия, но не более чем до 31 декабря 2018 года включительно, применяются при определении размера дополнительных тарифов страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, установленных пунктом 2.1 статьи 33.2 Федерального закона от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации" (в редакции настоящего Федерального закона) и пунктом 3 статьи 428 части второй Налогового кодекса Российской Федерации, в отношении рабочих мест, условия труда на которых по результатам аттестации рабочих мест по условиям труда, проведенной в соответствии с порядком, действовавшим до дня вступления в силу Федерального закона "О специальной оценке условий труда", признаны вредными и (или) опасными.

Данная норма закона права работников на получение компенсационных мер не регулирует, вследствие чего к данному спору применению не подлежит.

Довод кассационной жалобы ГАУЗ СО "ОДКБ" о том, что суд апелляционной инстанции не применил к данному спору статью 392 Трудового кодекса Российской Федерации, поскольку срок для оспаривания СОУТ 2016 года истек, не влечет отмену апелляционных определений, поскольку результаты СОУТ 2016 года предметом спора не являлись.

Доводы кассационной жалобы ГАУЗ СО "ОДКБ" о том, что требование о применении 15% доплаты к окладу за вредность незаконна в связи с тем, что в результате внедрения в системе здравоохранения новой системы оплаты труда и значительного увеличения размера должностных окладов медицинских работников, 4% к новым окладам работников это больше, чем 15 % к ранее действовавшим окладам у большинства медицинских работников, соответственно, работодатель сохранил и не ухудшил оплату труда за вредность, об изменении размера и порядка предоставления истцам гарантий и компенсаций в связи с изменением системы оплаты труда работников медицинских учреждений, в результате которой произошло значительное увеличение размера окладов медицинских работников, о применении к данному спору определения Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2019 года N 90-О, компенсационные выплаты за вредность с 01 декабря 2015 года истцы не получали, с 01 декабря 2015 года по 01 октября 2016 года истцам выплачивалось не за вредность, а компенсационная выплата в 100 % в процентом размере 15 % процентной выплаты от прежнего оклада по должностям, являлись предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции и получили надлежащую правовую оценку с изложением подробных мотивов, которые приведены в апелляционном определении. Оснований не соглашается с выводами суда апелляционной инстанции у суда кассационной инстанции не имеется.

Оценив протокол от 03 декабря 2015 года заседания согласительной комиссии по заключению коллективного договора на 2014-2017 годы, согласно которому определено принять положение "Об оплате труда работников ОГДКБ N 1" в редакции от 26 ноября 2015 года; сохранить работникам до принятия результатов специальной оценки условий труда выплаты компенсационного характера за вредные условия труда в размере денежной выплаты фактически реализованной на 30 ноября 2015 года; сохранить компенсационные меры в виде дополнительного отпуска; ввести в действие пункты дополнительного соглашения к трудовому договору по выплатам компенсационного характера, работникам, занятым на работах с вредными и опасными условиями труда, по продолжительности дополнительного отпуска и сокращенной рабочей недели с момента издания приказа по результатам специальной оценки условий труда, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу, что фактически из протокола следовало, что истцам были увеличены размеры окладов по должностям в связи с изменением условий труда, но размер компенсационной выплаты за работу во вредных условиях труда сохранен в размере 15 %, но от прежних окладов. При этом на основании данного протокола с истцами Бабиной С.В, Лабзовой И.А, Маврыкиной Г.П, Богомоловой И.А, Зелениным А.В, Черняевым Г.В. были подписаны дополнительные соглашения к трудовым договорам, согласно которым размер доплат и продолжительность дополнительного отпуска подлежали установлению по результатам СОУТ с декабря 2015 года. Однако никаких условий о выплате ранее определённых сумм от прежних окладов, ни размеров данных выплат, соглашения не содержали.

Доводы кассационных жалоб, по существу выражающие несогласие с выводами суда первой инстанции в неотмененной части и с выводами суда апелляционной инстанции, не могут быть признаны основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку не свидетельствуют о нарушении судами норм материального или процессуального права, сводятся к изложению обстоятельств дела, которые были предметом исследования и оценки судов, направлены на переоценку исследованных судом доказательств и обстоятельств, установленных на основании этой оценки, и на иное толкование норм законодательства, что не свидетельствует о допущенных ими нарушениях норм материального и процессуального права.

Кассационная инстанция при проверке законности судебных постановлений нижестоящих судов не вправе входить в обсуждение фактической стороны дела, а также переоценивать доказательства, исследованные судами первой и апелляционной инстанций.

Таким образом, в кассационных жалобах не приведено доводов, влекущих отмену судебных постановлений в кассационном порядке в соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 07 июля 2020 года в неотмененной части, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 марта 2021 года и дополнительное апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 08 апреля 2021 года оставить без изменения, кассационные жалобы Первичной профсоюзной организации Межрегионального профессионального союза работников здравоохранения "Действие" работников государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная клиническая больница N 1", Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная детская клиническая больница" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи