Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 16 сентября 2021 г. по делу N 8Г-19025/2021[88-19368/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего ФИО16, судей ФИО7 и ФИО8

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N по иску Департамента городского имущества города Москвы к ФИО5, ФИО4, ФИО6, ФИО1 о признании сделок недействительными, применении последствий недействительности сделок, прекращении права собственности, признании права собственности, истребовании имущества из чужого незаконного владения и выселении, встречным искам ФИО2, ФИО3, ФИО1 к Департаменту городского имущества города Москвы о признании добросовестными приобретателями

по кассационной жалобе Департамента городского имущества города Москвы на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 апреля 2021 года.

Заслушав доклад судьи ФИО16, объяснения представителя ДГИ "адрес" ФИО9 по доверенности от ДД.ММ.ГГГГ, поддержавшей доводы кассационной жалобы, объяснения ФИО3 и его представителя адвоката ФИО10 по ордеру от 14 сентября 2021 года, возражавших против ее удовлетворения, а также заключение прокурора ФИО11 о незаконности и необоснованности обжалуемого апелляционного определения, судебная коллегия

установила:

01 августа 2019 года ДГИ города Москвы обратился с иском к ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО1 о признании сделок недействительными, применении последствий недействительности сделок, прекращении права собственности, признании права собственности, истребовании квартиры, выселении.

В обоснование заявленных требований указано, что отдельная двухкомнатная квартира, имеющая площадь жилого помещения 47, 30 кв.м, общую площадь 44, 50 кв.м, жилую площадь 28, 50 кв.м и расположенная по адресу: "адрес", "данные изъяты", "адрес", "данные изъяты" "данные изъяты", ранее находилась в собственности города Москвы.

Нанимателем данной квартиры являлся ФИО12, 1963 года рождения, умерший 15 июля 2015 года и снятый с регистрационного учета ввиду смерти 23 марта 2016 года.

Вступившим в законную силу приговором Бутырского районного суда города Москвы от 07 июня 2019 года установлено, что в отношении спорной квартиры совершено хищение путем обмана, а именно, в автоматизированную базу данных МФЦ внесены заведомо ложные сведения о регистрации по месту жительства соучастника преступления под видом члена семьи - супруги нанимателя якобы при его жизни, что позволило фиктивно зарегистрированному лицу обратиться в ДГИ города Москвы с заявлением о заключении с ним договора социального найма, а затем - о заключении договора передачи квартиры в собственность в порядке приватизации.

Указанным приговором бывший сотрудник МФЦ - ФИО6, 1976 года рождения, признана виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Таким образом, ФИО6, не являвшаяся супругой нанимателя ФИО12, уже после смерти нанимателя была зарегистрирована в спорной квартире, после чего с ней был заключен договор социального найма жилого помещения от 10 июня 2016 года.

Впоследствии спорное жилое помещение передано в собственность ФИО6 на основании договора передачи 15 августа 2016 года, затем на основании договора купли-продажи квартиры от 07 июня 2017 года спорное жилое помещение было отчуждено ФИО6 в пользу ФИО1, 1945 года рождения, и ФИО3, 1992 года рождения, по 1/2 доле в праве каждому, переход права собственности и право собственности зарегистрированы.

27 марта 2018 года между ФИО1 и ФИО2 заключен договор купли-продажи 1/2 доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру. В настоящее время в качестве собственников спорной квартиры числятся ФИО4 и ФИО5 (по 1/2 доле каждый).

Согласно позиции ДГИ города Москвы, поскольку наниматель квартиры ФИО12 умер, его волеизъявление на приватизацию жилого помещения отсутствовало, а ФИО6 зарегистрировалась в спорном жилом помещении на основании подложных документов, права на заключение договора социального найма на спорную квартиру не имела, соответственно, договор социального найма является ничтожным, не порождающим правовых последствий, имущество в виде спорной квартиры выбыло из владения его собственника - города Москвы помимо его воли в результате преступления лиц, осужденных за совершение мошенничества, а потому квартира подлежит истребованию из незаконного владения ФИО2 и ФИО3

На основании изложенного, а также с учетом уточнения исковых требований, ДГИ города Москвы просил признать недействительным договор социального найма жилого помещения от 17 мая 2010 года, заключенный между Департаментом жилищной политики и жилищного фонда города Москвы и ФИО12, на жилое помещение, расположенное по указанному выше адресу, применить последствия недействительности сделки, прекратить право собственности ФИО3 и ФИО2 на спорное жилое помещение, истребовать его из чужого незаконного владения этих лиц, признать право собственности города Москвы на квартиру, указав, что решение является основанием для государственной регистрации права собственности города Москвы на жилое помещение, выселить ФИО6, ФИО1, ФИО3 и ФИО2 из спорного жилого помещения.

05 декабря 2019 года ФИО4, а 25 декабря 2019 года - ФИО5 и ФИО1, предъявили встречные иски о признании их добросовестными приобретателями, указав, что право собственности ФИО6 и законность совершенных сделок были признаны государством в рамках государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, соответствующие записи были внесены в ЕГРП. Спорная квартира была приобретена ФИО3 и ФИО1 в равных долях (по 1/2) у ФИО6 по возмездному договору купли-продажи от 07 июля 2017 года за "данные изъяты" квартира передана покупателям по акту передачи имущества от 20 июля 2017 года.

Переход права собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на квартиру к ФИО1 и ФИО4 зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве 19 июля 2017 года. Денежные средства за проданную квартиру в полном объеме получены продавцом ФИО6, что подтверждено ее расписками от 20 июля 2017 года. Расчеты между сторонами договора купли-продажи осуществлялись с использованием банковской ячейки, что подтверждается договором аренды индивидуального банковского сейфа с особыми условиями от 07 июля 2017 года.

Впоследствии ФИО1 по договору купли-продажи 1/2 доли в праве общей долевой собственности на квартиру от 27 марта 2018 года, удостоверенному нотариусом города Москвы ФИО13, продал 1/2 долю в праве собственности на квартиру ФИО5 за "данные изъяты"

По утверждению истцов по встречному иску, все они при заключении договоров купли-продажи проявили должную осмотрительность, поскольку основывались на данных государственного реестра и заверениях продавца, являвшейся на момент заключения договора купли-продажи единственным собственником квартиры.

Указано также, что ДГИ города Москвы не доказал своего права собственности, не проявил должного интереса к своему имуществу, нормативными правовыми актами установлен порядок оформления в собственность города Москвы жилых помещений, единственный наниматель которых умер, необходимые действия соответствующими уполномоченными органами совершены не были.

Так, с даты смерти ФИО12 (15 июля 2015 года) до даты признания ДГИ города Москвы потерпевшим по уголовному делу (13 февраля 2018 года) прошло более двух лет, при этом истцом не совершено каких-либо действий, свидетельствующих о проявлении должного интереса к спорной квартире, истец по первоначальному иску квартиру в свое фактическое владение не принял, бремя ее содержания не нес, сохранность квартиры не обеспечил, право собственности на выморочное имущество в ЕГРП не зарегистрировал.

Представитель ДГИ города Москвы поддержал первоначальные исковые требования, возражая против удовлетворения встречных исков.

Ответчики ФИО6, ФИО1, ФИО5, в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом.

ФИО4 иск ДГИ города Москвы не признал, встречные иски поддержал.

Третьи лица Управление Росреестра города Москвы, ГБУ МФЦ города Москвы, ГУ МВД города Москвы своих представителей в судебное заседание не направили.

Решением Перовского районного суда города Москвы от 15 сентября 2020 года приведенные исковые требования ДГИ города Москвы удовлетворены частично.

Договор социального найма от 17 мая 2010 года в отношении спорной квартиры, заключенный между ДЖП и ЖФ города Москвы и ФИО12 (с включением в него ФИО6), признан недействительным.

Признаны недействительными договор социального найма от 10 июня 2016 года в отношении спорной квартиры, заключенный между ДЖП и ЖФ города Москвы и ФИО6, а также договор передачи квартиры в собственность последней от 15 августа 2016 года.

Признан недействительным договор купли-продажи от 07 июня 2017 года в отношении указанной квартиры, заключенный между ФИО6 и ФИО1, ФИО3

Спорная квартира истребована в собственность города Москвы с выселением из нее ФИО3

В удовлетворении остальной части иска ДГИ города Москвы, а также в удовлетворении встречных исков ФИО3, ФИО2, ФИО1 о признании добросовестными приобретателями отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 апреля 2021 года решение суда первой инстанции отменено в части удовлетворения первоначального иска ДГИ города Москвы об истребовании у ответчиков квартиры и выселения из нее ФИО3, а также в части отказа в удовлетворении встречных исков ФИО2 и ФИО1 о признании их добросовестными приобретателями.

В этой части принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований ДГИ города Москвы и о признании ФИО2 и ФИО1 добросовестными приобретателями общедолевой собственности на квартиру по указанному выше адресу.

В остальной части решение районного суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, своевременно поданной через суд первой инстанции и поступившей во Второй кассационный суд общей юрисдикции 20 июля 2021 года, ДГИ города Москвы просит об отмене принятого по делу апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение в суд второй инстанции.

В жалобе кассатор, ссылаясь на нарушения, допущенные судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда в ходе апелляционного рассмотрения дела (включая нарушение правил оценки доказательств), критикует выводы по существу спора, приведшие к нарушению прав города Москвы на объект недвижимости, выбывший из его владения в результате преступного деяния, установленного вступившим в законную силу приговором суда.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального или процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив законность обжалуемого апелляционного определения, по правилам статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия кассационного суда приходит к следующему.

В соответствии со статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации задачами гражданского судопроизводства являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами гражданских, трудовых или иных правоотношений. Гражданское судопроизводство должно способствовать укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду.Закрепленный в части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и части 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принцип равноправия и состязательности сторон предполагает создание обеим сторонам спора равных условий для отстаивания своей позиции по делу.

Применительно к содержанию апелляционного определения указанный принцип требует, чтобы выводы суда второй инстанции, сделанные им по существу спора, включали в себя не только оценку доводов, содержащихся в апелляционной жалобе (представлении), но и, в равной степени, - доводов, содержащихся в возражениях на апелляционную жалобу (представление).

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

В соответствии с пунктом 41 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" (действовавшего по состоянию на дату вынесения обжалуемого апелляционного определения) по результатам рассмотрения дела по апелляционным жалобе, представлению суд апелляционной инстанции в соответствии с частью 1 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выносит постановление в форме апелляционного определения.

Требования к содержанию апелляционного определения установлены частями 2-4 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу пунктов 5 и 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в апелляционном определении должны быть указаны: обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления, мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле, а также мотивы, по которым суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, если его решение было отменено полностью или в части.

Перечисленным требованиям процессуального закона обжалуемое апелляционное определение не соответствует.

Так, приведенные в описательной части настоящего определения обстоятельства выбытия спорной квартиры из собственности города Москвы в результате преступных действий ФИО6 и иных лиц объективно подтверждены вступившим в законную силу приговором суда и истцами по встречному иску не оспаривались.

Разрешая спор, суд первой инстанции, сославшись на содержание статей 166 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации указал, что представленный ФИО6 договор социального найма от 17 мая 2010 года является подложным, что влечет его ничтожность.

Как следствие, судом признаны недействительными и последующие договоры, заключенные ФИО6 в отношении спорной квартиры с ДГИ города Москвы - договор социального найма от 10 июня 2016 года и договор приватизации от 15 августа 2016 года.

Суд первой инстанции также признал установленным, что спорная квартира выбыла из владения ДГИ города Москвы помимо его воли, в результате преступных действий неустановленных лиц, внесших заведомо ложные сведения в базу данных, изготовивших подложные документы о праве ответчицы ФИО6 на пользование спорным жилым помещением, вследствие чего удовлетворил встречный иск в части истребования квартиры из чужого незаконного владения с возвращением ее собственность города Москвы и с выселением из нее ФИО3

Отвергая доводы истцов по встречному иску о том, что они являются добросовестными приобретателями спорной квартиры (что, согласно их позиции, исключало возможность ее виндикации), районный суд, в числе прочего, исходил из того, что указанные лица не проявили требуемой законом заботливости и осмотрительности при приобретении долей в праве на указанный объект недвижимости, в частности, не осмотрев ее и не уточнив историю приобретения ее ФИО6 (в чьей собственности квартира находилась непродолжительное время), а также не смогли убедительно объяснить причину первоначального приобретения квартиры в долях в собственность ФИО3 и ФИО1 с последующим отчуждением последним своей доли ФИО5

В опровержение утверждения о добросовестности ФИО2 суд также сослался на непредставление им доказательств внесения лично им денежных средств в качестве оплаты за свою долю квартиры.

Принятое по итогам апелляционного рассмотрения дела новое решение противоположного содержания, суд второй инстанции, в свою очередь, мотивировал тем, что ФИО3 1/2 доля в квартире приобретена по возмездной сделке, расчет произведен через банковскую ячейку, денежные средства были получены продавцом, в подтверждение чего представлен договор об аренде банковской ячейки, расписки о получении денежных средств, а также акт приема-передачи квартиры, а при подготовке к сделке покупатель ориентировался на открытые данные из Управления Росреестра по городу Москве.

Одновременно ФИО2 1/2 доля в квартире приобретена по возмездной сделке, сомнений в ее действительности не вызывало, так как первоначальный покупатель при подготовке к сделке покупатель ориентировался на открытые данные из Управления Росреестра по городу Москве (в данном фрагменте текста орфография и пунктуация сохранены).

Кроме того, суд второй инстанции признал достоверным и положил в основу своих выводов представленный ФИО3 лишь на стадии апелляционного производства отчет о рыночной стоимости от 09 апреля 2021 года, согласно которому стоимость спорной квартиры по состоянию на дату приобретения ее ФИО3 и ФИО1, то есть на 07 июля 2017 года, составляла "данные изъяты".

Соответственно, установив, что ответчиками квартира приобретена за "данные изъяты", суд второй инстанции признал несостоятельным утверждение ДГИ города Москвы о приобретении ее по явно заниженной цене.

При этом судебная коллегия, помимо прочего, сослалась на непредставление истцом доказательств того, что указанная квартира на дату реализации в 2017 году имела иную рыночную стоимость, а также на представление ответчиками по первоначальному иску достаточных доказательств возможности накопления к 07 июля 2017 года денежных средств в размере "данные изъяты".

При таких обстоятельствах, согласно выводам судебной коллегии Московского городского суда, добросовестность приобретателей спорной квартиры другой стороной спора (ДГИ города Москвы) не опровергнута.

Вместе с тем, в нарушение правила, закрепленного в абзаце 2 части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд второй инстанции ни в протоколах судебных заседаний от 30 марта 2021 года и от 16 апреля 2021 года, ни в обжалуемом апелляционном определении не привел мотивов, в силу которых он счел допустимым наделить ФИО3 и его процессуальных соучастников правом представлять дополнительные (новые) доказательства относительно действительной рыночной квартиры на момент приобретения ее в 2017 году на стадии апелляционного производства без обоснования невозможности своевременного представления их в суд первой инстанции.

Более того, действуя в противоречии с закрепленными в законе общими правилами оценки доказательств, судебная коллегия в апелляционном определении, утверждая о непредставлении истцом по первоначальному иску доказательств приобретения ответчиками ФИО1 и ФИО3 у ФИО6 07 июля 2017 года квартиры по заниженной цене, не привела мотивов, по которым ею не приняты во внимание содержащиеся в приложенном к исковому заявлению ДГИ города Москвы приговоре Бутырского районного суда города Москвы от 07 июня 2019 года сведения о кадастровой стоимости спорной квартиры "данные изъяты"

Между тем, по смыслу статьи 3 Федерального закона от 03 июля 2016 года N 237-ФЗ "О государственной кадастровой оценке" и в силу пункта 4.1 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 11 июля 2017 года N 20-П кадастровая стоимость любого объекта недвижимости признается равной ее рыночной стоимости до тех пор, пока эта стоимость не оспорена в установленном законом порядке.

Обосновывая иск о виндикации спорной квартиры, ДГИ города Москвы в числе прочего ссылался и на тот факт, что по состоянию на дату апелляционного рассмотрения дела продавец спорной квартиры ФИО6 продолжала оставаться в ней зарегистрирована, что, по мнению истца по первоначальному иску, опровергает утверждение ФИО3 и ФИО2 относительно их добросовестности при заключении сделок применительно к содержанию статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Однако указанное обстоятельство судом второй инстанции в обжалуемом апелляционном определении также надлежащим образом не оценено.

Перечисленные выше юридически значимые факты и доказательства, представленные ДГИ города Москвы в их подтверждение, имеют, в их совокупности, правовое значение для правильного разрешения спора, вследствие чего нуждались в тщательной оценке суда второй инстанции, которая в нарушение закона им дана не была.

Признав, что подробно аргументированная в исковом заявлении и последующих объяснениях по существу спора позиция ДГИ города Москвы, а также доказательства, на которых эта позиция основана, надлежащей оценки в апелляционном определении по правилам статьи 67, пунктов 5 и 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не получили, судебная коллегия кассационного суда общей юрисдикции приходит к убеждению о том, что судом второй инстанции при апелляционном рассмотрении дела не были созданы условия для установления всех юридически значимых для дела обстоятельств, без чего, в свою очередь, невозможна правильная квалификация спорного правоотношения.

Абзацем 3 пункта 34 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции" нарушения правил исследования и оценки доказательств, приведшие к судебной ошибке существенного и непреодолимого характера, отнесены к числу нарушений процессуального закона, влекущих пересмотр судебных актов в кассационном порядке.

Допущенные судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда нарушения норм материального и процессуального права судебная коллегия кассационного суда общей юрисдикции признает существенными, повлиявшими на исход дела и подлежащими исправлению посредством отмены обжалуемого апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Руководствуясь статьями 379.6, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 16 апреля 2021 года отменить.

Дело N по иску Департамента городского имущества города Москвы к ФИО5, ФИО4, ФИО6, ФИО1 о признании сделок недействительными, применении последствий недействительности сделок, прекращении права собственности, признании права собственности, истребовании имущества из чужого незаконного владения и выселении, встречным искам ФИО2, ФИО3, ФИО1 к Департаменту городского имущества города Москвы о признании добросовестными приобретателями направить на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Московского городского суда.

ФИО14 ФИО16

Судьи ФИО7

ФИО15