Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 22 декабря 2021 г. по делу N 8Г-19981/2021[88-20937/2021]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего: Лебедева А.А, судей: Рогачевой В.В. и Шевчук Т.В, рассмотрела в открытом судебном заседании дело по кассационной жалобе общества с ограниченной ответственностью "Орбита" на решение Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 24 декабря 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 31 августа 2021 года по делу N2-2563/2020 по иску Першиной Нелли Юрьевны к обществу с ограниченной ответственностью "Орбита" о признании трудового договора заключенным с условием о дистанционной работе, восстановлении на работе, взыскании невыплаченной заработной платы, заработной платы за время вынужденного прогула и денежной компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Рогачевой В.В, объяснения представителя ответчика ООО "Орбита" - адвоката Курченкова А.В. (действующего на основании ордера 111544 от 21.12.2021), поддержавшего доводы жалобы, заключение прокурора отдела управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Бахтиной Н.И. о необходимости оставления в силе решения суда первой инстанции, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Першина Н.Ю. 12.03.2020 обратилась в суд с требованиями о признании заключенным трудового договора о дистанционной работе между истицей и ответчиком ООО "Орбита", о восстановлении истицы на работе в ООО "Орбита" в должности "данные изъяты", взыскании с ответчика невыплаченной заработной платы за февраль 2020 года в сумме 100.000 рублей, суммы среднего заработка за время вынужденного прогула в размере 590.710 рублей, компенсации морального вреда в размере 20.000 рублей.

Истица указала, что 02.10.2017 между сторонами был заключен трудовой договор, в соответствии с которым она была принята на работу на должность "данные изъяты". Копия письменного трудового договора истице не выдавалась, наличие трудовых отношений подтверждается копией приказа о приеме на работу и иными доказательствами, свидетельствующими о выполнении ею трудовых обязанностей и о получении заработной платы.

По утверждению истицы, по соглашению сторон работа являлась дистанционной, поскольку в обязанности истицы входило, в том числе, совершение сделок и заключение договоров от имени и в интересах работодателя, подписание товаросопроводительных и иных документов, что подтверждается выданной истице доверенностью. Организация ответчика осуществляла деятельность по покупке продуктов по всей территории Российской Федерации и за ее пределами, а также по поставке продуктов по всей территории России, ввиду чего истица постоянно находилась в различных регионах России и за ее пределами. Взаимодействие с работодателем происходило посредством телефонных переговоров, а также через Интернет с момента начала трудовых отношений (02.10.2017) до момента фактического прекращения трудовых отношений (26.02.2020).

26 февраля 2020 года истица из телефонного разговора с главным бухгалтером ООО "Орбита" ФИО1. узнала о том, что она уволена по собственному желанию (по инициативе работника), ей был выслан окончательный расчет, в том числе и компенсация за неиспользованный отпуск. Однако заявлений об увольнении истица не писала. Заработную плату за февраль 2020 г. ей не выплатили. При этом согласно приказу о приеме на работу и штатному расписанию заработная плата истицы была установлена в размере 20.000 рублей в месяц, однако фактически составляла 100.000 рублей в месяц, оплата производилась разными суммами и в разные числа месяца, в том числе с личного счета главного бухгалтера ФИО1.

С 26.02.2020 истица фактически трудовые функции не осуществляет, поручений от руководства ответчика не получает.

Решением Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 24 декабря 2020 г. иск Першиной Н.Ю. был удовлетворен частично: признан заключенным 02 октября 2017 г. трудовой договор между Першиной Н.Ю. и ООО "Орбита" о её приеме на работу с условием о дистанционной работе; Першина Н.Ю. восстановлена на работе в ООО "Орбита" в должности "данные изъяты" с 25 декабря 2020 г.; с ООО "Орбита" в пользу Першиной Н.Ю. взысканы средний заработок за вынужденный прогул в размере 190.242 руб, денежная компенсация морального вреда в размере 20.000 руб.

В остальной части иск оставлен без удовлетворения.

Постановлено взыскать с ответчика в доход государства государственную пошлину в размере 5.304, 84 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 31 августа 2021 г... принятым по апелляционной жалобе ответчика, решение суда первой инстанции отменено в части признания трудового договора между сторонами от 02 октября 2017 г. заключенным на условиях о дистанционной работе; в части размера заработной платы за время вынужденного прогула, а также государственной пошлины решение изменено: постановлено взыскать с ООО "Орбита" в пользу Першиной Н.Ю. заработную плату за время вынужденного прогула в сумме 192.195, 12 руб, взыскать с ответчика доход бюджета Санкт-Петербурга государственную пошлину в размере 5.343, 90 руб.

В остальной части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в электронной форме 21 сентября 2021 г. и поступившей с делом в Третий кассационный суд общей юрисдикции 28 сентября 2021 г, ответчик ООО "Орбита" просит отменить решение Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 24 декабря 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 31 августа 2021 г, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, считая выводы судов не соответствующими нормам материального и процессуального права.

Податель кассационной жалобы указывает на неправомерный выход суда апелляционной инстанции за пределы доводов апелляционной жалобы ответчика в части определения размера компенсации за период вынужденного прогула, выражает несогласие с выводами судов относительно размера присужденной в пользу истицы компенсации морального вреда, указывает на применение судами положений трудового законодательства, не действовавших в период существования спорных правоотношений, а также на противоречивость выводов суда апелляционной инстанции, относящихся к определению условий трудового договора и в связи с этим - к оценке законности увольнения.

Истицей Першиной Н.Ю. представлены письменные возражения на кассационную жалобу.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие истицы Першиной Н.Ю, надлежащим образом извещенной о месте и времени судебного заседания.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что такие нарушения допущены судом апелляционной инстанции, при этом основания для отмены или изменения решения суда первой инстанции отсутствуют.

Судами установлено, что 02.10.2017 Першина Н.Ю. была принята на работу к ответчику на должность "данные изъяты" с окладом 20.000 рублей, что не оспаривалось ответчиком и подтверждено приказом о приеме на работу N3 от 02.10.2017.

По обстоятельствам дела истица проживает в Санкт-Петербурге, ООО "Орбита" расположено в с.Супсех Анапского района Краснодарского края.

Приказом от 16.03.2020 истица была уволена на основании подпункта "а" пункта 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации - за прогул.

В подтверждение факта нарушения трудовых обязанностей со стороны истицы ответчиком была представлена в суд служебная записка коммерческого директора ООО "Орбита" ФИО3 на имя генерального директора ООО "Орбита" от 21.02.2020 о решении вопроса, связанного с руководством продажами на предприятии, где указывалось, что работник Першина Н.Ю. фактически отсутствует на работе, ввиду чего не исполняет подавляющее большинство обязательств, которые должны быть возложены на данного работника, надлежащее руководство продажами не обеспечивается. При найме Першиной Н.Ю. на работу она должна была переехать в г.Анапу и выполнять трудовые функции там, чего не случилось. Начиная с декабря 2019 года Першина Н.Ю, являясь "данные изъяты", вообще перестала осуществлять трудовые функции, большей частью не отвечает на звонки, а если и отвечает, то в грубой форме, она окончательно отказалась переезжать в г.Анапу для выполнения трудовых обязанностей. В период с 31.01.2020 по 21.02.2020 Першина Н.Ю. трудовые функции не осуществляла, не отвечает на звонки и электронную почту, не управляет продажами, отказывается работать на предприятии и занять рабочее место. Дистанционно с Першиной Н.Ю. работать никто не соглашался (т.1, л.д.73).

28.02.2020 ответчиком в адрес истицы была направлена телеграмма с требованием о предоставлении в течение двух рабочих дней с момента её получения письменных пояснений относительно её отсутствия на рабочем месте без объяснения причин с 30.01.2020 по 21.02.2020 (т.1, л.д.77).

16.03.2020 работодателем был составлен акт об отказе в предоставлении (отсутствии) объяснений Першиной Н.Ю, затребованных у неё в вышеназванной телеграмме (т.1, л.д.63).

Ответчиком также были представлены в суд копии трудового договора от 02.10.2017, содержавшего условия о приеме истицы на работу на должность "данные изъяты" с окладом 20.000 руб. и указание места работы по адресу: Краснодарский край, Анапский район, с.Супсех, ул.Светлая, д.13, и дополнительного соглашения к трудовому договору от 01.08.2018 с условием об установлении с той же даты оклада в 12.000 руб, не подписанных со стороны Першиной Н.Ю. (т.1, л.д.146-149).

Разрешая спор, суд первой инстанции на основе оценки представленных письменных доказательств, в том числе копий оформлявшихся на имя истицы доверенностей, данных об информационном обмене между сторонами и пересылке хозяйственных документов по электронным каналам связи (т.2, л.д.1-96, 150-242), а также показаний свидетелей ФИО4, ФИО5 и ФИО6 (т.2, л.д.104-107, т.3, л.д.5-7) признал установленным, что по соглашению сторон работа истицы фактически осуществлялась в дистанционной форме, свои трудовые обязанности истица осуществляла, проживая в Санкт-Петербурге, получала заработную плату (в безналичной форме).

Исходя из этого, по смыслу выводов суда, оснований требовать от истицы присутствия в месте расположения работодателя у последнего не имелось, она не могла признаваться совершившей прогул, и её увольнение по данному основанию являлось незаконным.

Суд апелляционной инстанции согласился с изложенными выводами в части признания увольнения незаконным, указав на то, что из материалов дела не следует, что местом работы Першиной Н.Ю. определен адрес ООО "Орбита" в г.Анапе, а потому факт отсутствия истицы на работе по указанному адресу не свидетельствует о совершении дисциплинарного проступка в виде прогула.

По мнению суда апелляционной инстанции, ответчик не представил также доказательств того, что рабочее место Першиной Н.Ю. было установлено в Санкт-Петербурге, а потому его доводы о совершении истицей прогулов в Санкт-Петербурге также несостоятельны. Вместе с тем то обстоятельство (отраженное в служебной записке ФИО3 от 21.02.2020), что Першина Н.Ю. не отвечала на телефонные звонки и почтовые сообщения, не может являться основанием для вывода о её отсутствии на рабочем месте и признания оспариваемого увольнения законным.

Оценивая довод ответчика о том, что истицей не представлено доказательств выполнения трудовых обязанностей в период с 31.01.2020 по 21.02.2020, суд апелляционной инстанции указал, что Першина Н.Ю. уволена не за ненадлежащее исполнение трудовых функций, а за прогул.

Наряду с этим судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда признала неправильными выводы суда первой инстанции о признании трудового договора между сторонами заключенным на условиях о дистанционной работе, указав со ссылкой на положения статей 16, 56, 57, 312.1 и 312.3 Трудового кодекса РФ, что определение условий о характере выполнения работы (дистанционный, разъездной, подвижной, в пути и др.) является прерогативой сторон трудовых отношений и что в материалах дела отсутствует трудовой договор и дополнительные соглашения к нему, подписанные обеими сторонами спора, которые бы определяли характер работы Першиной Н.Ю. как дистанционный; приказ о приеме истицы на работу в ООО "Орбита" указаний на дистанционный характер работы также не содержит.

С учетом этого, по смыслу выводов суда апелляционной инстанции, требование истицы о признании трудового договора заключенным на условиях о дистанционной работе удовлетворению не подлежало.

Вместе с тем суд кассационной инстанции считает необходимым отметить, что в резолютивную часть апелляционного определения, при отмене решения суда первой инстанции в указанной части, формально не включено указание о разрешении данного требования по существу (т.4, л.д.6-7, 18-19).

Однако приведенные выводы апелляционного определения противоречат нормам материального права, а также содержат взаимное противоречие, на которое правильно указывается в кассационной жалобе.

В силу части шестой статьи 209 Кодекса рабочим местом является место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя.

Как разъяснено в подпункте "а" пункта 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" (применительно к основанию увольнения, предусмотренному пунктом 5 части первой ст.81 Трудового кодекса, т.е. неоднократному неисполнению работником без уважительных причин трудовых обязанностей, которым согласно этим разъяснениям признается в том числе отсутствие работника без уважительных причин на работе либо рабочем месте), если в трудовом договоре, заключенном с работником, либо локальном нормативном акте работодателя (приказе, графике и т.п.) не оговорено конкретное рабочее место этого работника, то в случае возникновения спора по вопросу о том, где работник обязан находиться при исполнении своих трудовых обязанностей, следует исходить из того, что в силу части шестой статьи 209 Кодекса рабочим местом является место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя.

Данные разъяснения, по их смыслу, применимы и в целях оценки законности увольнения работника на основании подпункта "а" пункта 6 части первой ст.81 ТК РФ - за прогул, под которым согласно данному пункту понимается отсутствие на рабочем месте без уважительных причин в течение всего рабочего дня (смены), независимо от его (ее) продолжительности, а также отсутствие на рабочем месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение рабочего дня (смены).

Приведенным норам и разъяснениям противоречат выводы суда апелляционной инстанции, не согласившегося с выводами районного суда в части признания трудового договора между сторонами заключенным на условиях о дистанционной работе, но вместе с тем признавшего, что прогул Першина Н.Ю. не совершала, со ссылкой на отсутствие согласованного сторонами в трудовом договоре места исполнения трудовых обязанностей истицы, хотя в такой ситуации у суда имелись бы основания считать, что в отсутствие иного соглашения рабочее место истицы должно было находиться в месте расположения ООО "Орбита".

При этом выводы суда первой инстанции относительно обстоятельств выполнения истицей трудовых обязанностей, а именно факта их выполнения вне места расположения организации работодателя, суд апелляционной инстанции не опроверг, по существу согласившись с оценкой относящихся к этому доказательств и основав на этом суждения о том, что истица не может считаться совершившей прогул.

Однако никакой иной правовой оценки условий работы Першиной Н.Ю. судом апелляционной инстанции не высказано, в том числе не установлено фактов её направления в командировки либо наличия у ООО "Орбита" обособленного подразделения в Санкт-Петербурге или в других местностях, что могло бы объяснять исполнение ею трудовых обязанностей вне места расположения работодателя; ответчик при рассмотрении дела подобных доводов не приводил и на соответствующие доказательства не ссылался.

Вместе с тем выводы суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для признания истицы дистанционным работником, мотивированные по существу только указанием на отсутствие соответствующего письменного соглашения между сторонами, также не соответствуют нормам материального и процессуального права.

Особенности регулирования труда дистанционных работников установлены главой 49.1 Трудового кодекса Российской Федерации (введена Федеральным законом от 05.04.2013 N60-ФЗ).

Статьей 312.1 ТК РФ (в первоначальной редакции, действовавшей до 31.12.2020 и подлежавшей применению при разрешении спора) предусматривалось, что дистанционной работой является выполнение определенной трудовым договором трудовой функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представительства, иного обособленного структурного подразделения (включая расположенные в другой местности), вне стационарного рабочего места, территории или объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя, при условии использования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работодателем и работником по вопросам, связанным с ее выполнением, информационно-телекоммуникационных сетей общего пользования, в том числе сети "Интернет".

Дистанционными работниками считаются лица, заключившие трудовой договор о дистанционной работе.

Исходя из данных положений закона, в отношении дистанционных работников неприменимы положения ст.209 Трудового кодекса РФ и приведенные выше разъяснения, содержащиеся в подпункте "а" пункта 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N2.

В свою очередь, фактическое содержание соглашения между сторонами трудового договора об условиях выполнения работником трудовых обязанностей может быть установлено судом не только на основе письменного трудового договора или других документов, оформленных при приеме на работу, но и на основе иных достоверных доказательств, возможность использования которых действующим законодательством не исключается, вопреки выводам суда апелляционной инстанции.

На это указывают правильно принятые во внимание судом первой инстанции правовые позиции Верховного Суда Российской Федерации, содержащиеся в пункте 12 "Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам, связанным с прекращением трудового договора по инициативе работодателя", утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 09.12.2020, по смыслу которых, поскольку трудовой договор, не оформленный в письменной форме, согласно части второй статьи 67 ТК РФ считается заключенным в случае фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя, то следует считать заключенным и не оформленное в письменной форме соглашение сторон об изменении определенных сторонами условий трудового договора, если работник приступил к работе в таких измененных условиях с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя, в том числе и о выполнении работником определенной трудовым договором трудовой функции дистанционно, то есть вне места нахождения работодателя и вне стационарного рабочего места.

В данном случае судом первой инстанции на основе надлежащей оценки доказательств, результаты которой приведены в решении в соответствии с требованиями ст.67 ГПК РФ, признано установленным, что Першина Н.Ю. в период действия трудового договора с ведома и согласия работодателя постоянно исполняла трудовые обязанности вне места нахождения ООО "Орбита", с использованием для выполнения её трудовой функции и для осуществления взаимодействия с работодателем электронных каналов связи (информационно-телекоммуникационной сети "Интернет"). Судом апелляционной инстанции также подтверждено, что какое-либо иное соглашение между сторонами относительно рабочего места истицы отсутствовало.

Эти обстоятельства обоснованно оценены судом первой инстанции как признаки дистанционной работы, при этом, как указано выше, никаких данных о том, что истица работала в филиале, представительстве или ином обособленном структурном подразделении предприятия, либо что её трудовые обязанности осуществлялись на стационарном рабочем месте, на территории или объекте, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя, ответчиком в суд представлено не было, как и доказательств существования у истицы рабочего места по адресу ООО "Орбита" и её направления в командировки для выполнения тех или иных трудовых заданий работодателя.

В свою очередь, при наличии между сторонами соглашения о дистанционной работе изменение данного условия трудового договора, в случае наличия у работодателя заинтересованности в осуществлении трудовой функции руководителя отдела продаж по месту нахождения предприятия, могло быть осуществлено только в порядке, установленном статьей 74 Трудового кодекса РФ, что предполагало необходимость уведомления работника о таких изменениях в письменной форме не позднее чем за два месяца, а в отсутствие такого уведомления у ответчика не имелось оснований требовать прибытия Першиной Н.Ю. для выполнения трудовых обязанностей по месту нахождения организации, а соответственно, и оснований для вывода о совершении ею прогула вследствие неисполнения данного требования.

При таком положении оснований для отмены решения суда первой инстанции о признании трудового договора между сторонами заключенным на условиях о дистанционной работе у суда апелляционной инстанции не имелось. При этом удовлетворение иска в данной части вносит определенность в правоотношения сторон и предполагает, как указано выше, необходимость соблюдения работодателем установленного законом порядка изменения существенных условий трудового договора либо принятия решения о расторжении трудового договора по иному предусмотренному законом основанию, если оно имеется.

Что касается доводов ответчика о неисполнении истицей трудовых обязанностей в январе-феврале 2020 г, том числе и по месту её жительства, то судом апелляционной инстанции правильно отмечено, что это не свидетельствует о совершении ею прогула. В свою очередь, возможность выбора судом в качестве повода к увольнению иного нарушения трудовой дисциплины, чем то, из которого исходил работодатель при расторжении трудового договора по его инициативе, в силу положений действующего законодательства исключается, на что указывают правовые позиции Верховного Суда РФ, изложенные, в частности, в пункте 21 вышеназванного Обзора судебной практики от 09.12.2020.

К тому же ответчиком не было представлено никаких сведений о направлении в адрес истицы каких-либо трудовых заданий в январе-феврале 2020 г, его доводы по существу свидетельствовали лишь о том, что он считал необходимым исполнение истицей трудовых обязанностей в месте расположения предприятия.

Таким образом, выводы судов о незаконности увольнения истицы и о том, что она подлежит восстановлению на работе, являются правильными.

Вместе с тем, поскольку Першиной Н.Ю. решение суда первой инстанции обжаловано не было, в том числе в части определения размера присужденной ей компенсации за период вынужденного прогула, в основу которого судом был положен расчет, представленный самой истицей, предусмотренных законом оснований для выхода за пределы доводов апелляционной жалобы ответчика и проверки решения суда первой инстанции в полном объеме, с увеличением размера указанной компенсации исходя из иного количества дней вынужденного прогула, чем определенное судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции не было.

При этом необходимость выхода за пределы доводов апелляционной жалобы ответчика не была никак мотивирована судом апелляционной инстанции, в нарушение требований ч.2 ст.327.1 ГПК РФ и указаний, содержащихся в пункте 46 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 N16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции".

Иные доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о наличии оснований для отмены судебных постановлений, предусмотренных ст.379.7 ГПК РФ.

То обстоятельство, что в судебных постановлениях приведены положения статей 312.1, 312.2 и 312.9 Трудового кодекса РФ в новой редакции, введенной Федеральным законом от 08.12.2020 N407-ФЗ, действующей с 01.01.2021 и не подлежавшей применению при разрешении спора исходя из времени возникновения спорных правоотношений, в данном случае не привело к неправильным выводам по существу спора, которые не противоречат и первоначальной редакции данных статей.

При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции дал необходимую оценку характеру и последствиям нарушения трудовых прав истицы, установленный им размер компенсации отвечает требованиям разумности и справедливости, не может быть признан явно завышенным. Выводы суда апелляционной инстанции в указанной части сводятся к согласию с оценкой, данной районным судом, что не свидетельствует о нарушении норм процессуального права.

Вместе с тем, с учетом вышеизложенного, основания для отмены или изменения решения суда первой инстанции в какой-либо части у суда апелляционной инстанции отсутствовали, а потому апелляционное определение по настоящему делу подлежит отмене с оставлением в силе решения суда первой инстанции. При этом суд кассационной инстанции не выходит за пределы доводов кассационной жалобы ответчика, в своей жалобе оспаривающего постановления обоих нижестоящих судов, а лишь устраняет противоречия в применении норм материального права, допущенные судом апелляционной инстанции.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390-390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 31 августа 2021 года отменить, оставив в силе решение Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 24 декабря 2020 года.

Председательствующий

Судьи