Постановление Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 мая 2022 г. по делу N 7У-3657/2022[77-2280/2022]

Судья Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Сиротинин М.П., при секретаре Бабийчук Г.А., с участием

прокурора Потапова Д.А, представителя потерпевшей - адвоката Морозова Ю.А, осужденной Чеботаревой Н.Н, защитника - адвоката Цораева З.А, рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Цораева З.А, поданной в защиту осужденной Чеботаревой Н.Н. на приговор мирового судьи четвертого судебного участка Железнодорожного судебного района г. Новосибирска от 9 сентября 2020 г. и апелляционное постановление Железнодорожного районного суда г. Новосибирска от 17 февраля 2021 г.

Заслушав доклад председательствующего, выступление осужденной Чеботаревой Н.Н, ее защитника - адвоката Цораева З.А, поддержавших доводы кассационной жалобы, а также мнения представителя потерпевшей - адвоката Морозова Ю.А. и прокурора Потапова Д.А, просивших об оставлении судебных решений без изменения, суд

установил:

по приговору мирового судьи четвертого судебного участка Железнодорожного судебного района г. Новосибирска от 9 сентября 2020 г.

Чеботарева Наталья Николаевна, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданка РФ, не судимая, -

признана виновной и осуждена по ч. 1 ст. 119 УК РФ к наказанию в виде обязательных работ на срок 200 часов.

Апелляционным постановлением Железнодорожного районного суда г. Новосибирска от 17 февраля 2022 г. вышеназванный приговор изменен.

Постановлено устранить допущенные судом технические ошибки в инициалах потерпевшей; исключить из приговора указание о том, что "данные изъяты"; исключить указание о назначении осужденной наказания с учетом обстоятельств, отягчающих наказание; отменить принятое решение в части распределения процессуальных издержек и дело в названной части направить на новое рассмотрение в порядке ст. 397, 399 УПК РФ.

В остальной части приговор оставлен без изменений, а апелляционные жалобы осужденной и её защитника - без удовлетворения.

Чеботарева Н.Н. осуждена за угрозу убийством, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы.

Преступление совершено при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе адвокат, действуя в защиту осужденной, просит об отмене вышеназванных судебных решений и об оправдании Чеботаревой Н.Н.

Анализируя показания потерпевшей и свидетелей, указывает, что его подзащитная не высказывала в адрес потерпевшей каких-либо угроз убийством и (или) причинения вреда здоровью, а ее действия могли квалифицироваться как побои.

Отмечает, что при рассмотрении уголовного дела судьей допущены нарушения уголовно-процессуального закона и норм судейской этики. Указывает, в частности, что судом незаконно оставлены без удовлетворения заявленные им ходатайства о выделении материалов дела для проведения доследственной проверки, а также о возвращении уголовного дела прокурору. Отмечает, что сделанное им заявление о преступлении судом первой инстанции не было зарегистрировано в установленном порядке. Полагает, что суд несвоевременно и необоснованно принял решения об оставлении без рассмотрения поданных им апелляционных жалоб, в которых оспаривалась законность решений, принятых по заявленным им ходатайствам. Считает, что решение об отказе в возвращении уголовного дела прокурору судья, в соответствии с требованиями ст. 256 УПК РФ, должен был принять в совещательной комнате и оформить в виде отдельного постановления. Сообщает, что поданное им ходатайство о вручении копии протокола судебного заседания, в том числе аудиозаписи хода судебного разбирательства, судьей не разрешено.

Обращает внимание на недостоверность указанных в протоколе судебного заседания сведений о неоднократной неявке подсудимой в судебные заседания. Отмечает, что Чеботарева Н.Н. являлась во все судебные заседания, о которых ей было известно. С учетом изложенного делает вывод о незаконности применения к осужденной мер процессуального принуждения в виде принудительного привода.

Утверждает о нарушении дознавателем требований уголовного процессуального закона и фальсификации материалов уголовного дела, выразившихся в неознакомлении осужденной с постановлением о назначении судебной медицинской экспертизы и подложности соответствующего протокола. Отмечает, что в материалах уголовного дела отсутствуют постановления о назначении защитников, что, по мнению автора жалобы, свидетельствует о незаконности участия последних в производстве дознания.

Сообщая о составлении 18 февраля 2019 г. обвинительного акта в г. Владикавказе Республики Северная Осетия - Алания, делает вывод о невозможности его утверждения в тот же день начальником отдела полиции в г. Новосибирске Новосибирской области.

Ссылаясь на пояснения осужденной и на отсутствие в уведомлении о возбуждении уголовного дела исходящего номера, делает вывод о неуведомлении Чеботаревой Н.Н. о возбуждении уголовного дела.

Обращая внимание на наличие в приложенной к протоколу осмотра места происшествия фототаблице изображений третьих лиц, делает вывод о недопустимости протокола названного следственного действия, поскольку участие в его производстве третьих лиц, кроме ФИО1, не зафиксировано.

Считает, что составленный по делу обвинительный акт не отвечает требованиям ст. 225 УПК РФ, поскольку в нем не приведены доказательства защиты, а именно показания ФИО2 и ФИО3

По мнению защитника, уголовно-процессуальный закон не предусматривает возможности вручения обвинительного акта путем использования интернет-мессенджера.

Сообщает о нарушении судом первой инстанции пятисуточного срока вручения копии постановленного приговора и о несвоевременном вручении осужденной копии апелляционного постановления.

Обращает внимание на незаконность приговора в части принятия решения о взыскании процессуальных издержек с ФИО4, который не является участником производства по настоящему уголовному делу.

В возражениях представитель потерпевшего и прокурор просят об оставлении рассматриваемой кассационной жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ст. 401.16 УПК РФ, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, а также дополнительно заявленные защитой в судебном заседании суда кассационной инстанции, прихожу к следующим выводам.

Статья 401.2 УПК РФ закрепляет право участников уголовного судопроизводства на самостоятельное обжалование вступившего в законную силу приговора, определения или постановления суда, в связи с чем доводы защиты о нарушении процессуальных прав потерпевшей, выразившемся в ненадлежащем разъяснении в постановлении от 9 декабря 2019 г. ее процессуальных прав, не могут быть рассмотрены в рамках настоящего кассационного производства.

Согласно ч. 2 ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Указанным требованиям закона названный приговор соответствует.

Существенных нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход данного дела, которые в силу ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ являются основаниями отмены или изменения приговора и апелляционного постановления при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке, не установлено.

Согласно материалам уголовного дела привлечение Чеботаревой Н.Н. к уголовной ответственности соответствует положениям гл. 32 УПК РФ, обвинительный акт отвечает требованиям ст. 225 УПК РФ.

Обстоятельств, препятствующих рассмотрению дела в судебном заседании и принятию итогового решения, нарушений норм уголовно-процессуального закона и стеснения прав осужденной на стадии досудебного производства по уголовному делу не имеется.

Довод защиты о незаконности постановлений об изъятии и передаче уголовного дела не свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона, влекущем отмену судебных решений и возвращение уголовного дела прокурору. Оспариваемые защитой постановления вынесены начальником подразделения дознания в рамках полномочий, предоставленных ему положениями п. 2 ч. 1 ст. 40.1 УПК РФ. Ссылка защиты на то, что решения приняты на основании ст. 401 УПК РФ, указывает лишь на очевидную техническую ошибку, допущенную при составлении постановлений.

В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 49 УПК РФ адвокат вступает в уголовное дело в качестве защитника по предъявлении удостоверения адвоката и ордера. Согласно материалам уголовного дела адвокаты, представлявшие интересы осужденный как в ходе дознания, так на судебных стадиях производства по делу, предоставляли ордера на защиту Чеботаревой Н.Н. и соответствующие удостоверения. Таким образом, отсутствие в материалах дела постановлений о назначении защитников не свидетельствует о каком-либо нарушении уголовно-процессуального закона либо о несоблюдении порядка допуска адвокатов в качестве защитников осужденной.

Нельзя согласиться с утверждением защиты о том, что дознаватель не ознакомил Чеботареву Н.Н. и ее защитника с постановлением о назначении судебной медицинской экспертизы. Согласно материалам уголовного дела Чеботарева Н.Н. и ее защитник-адвокат ФИО5 в г. Владикавказе были ознакомлены с вышеназванным постановлением (т.1 л.д. 112). Мнение защитника о недостоверности и подложности рассматриваемого процессуального документа носит характер субъективных предположений и удовлетворению не подлежит. Кроме того, вопреки доводам адвоката, опись тома 1 уголовного дела объективно подтверждает наличие названного процессуального документа именно на л.д. 112. Ознакомление подозреваемой с постановлением о назначении экспертизы после ее проведения не препятствовало стороне защиты в реализации своих прав, поэтому не влечет признания заключения недопустимым доказательством. Каких-либо замечаний и ходатайств при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы ни Чеботарева Н.Н, ни её адвокат не заявили (т.1 л.д. 112)

Доводы защиты о невозможности составления обвинительного акта в г. Владикавказе Республики Северная Осетия - Алания и его утверждении в тот же день в г. Новосибирске Новосибирской области не свидетельствуют о нарушении уголовно-процессуального закона, влекущем отмену судебных решений. Обвинительный акт по настоящему делу составлен в соответствии с требованиями закона, подписан дознавателем, а затем утвержден начальником органа дознания и прокурором.

Вопреки доводам защиты, составленный по делу обвинительный акт отвечает всем предусмотренным ст. 225 УПК РФ требованиям. Показания свидетелей ФИО2 и ФИО3 изложены в обвинительном акте и расценены дознавателем как доказательства обвинения. Отсутствие повторного изложения показаний названных лиц в качестве доказательств защиты не свидетельствует о несоответствии обвинительного акта требованиям закона.

В ходе судебного разбирательства судом обвинительный акт повторно вручен Чеботаревой Н.Н. под расписку (т.2 л.д. 12). Судебное разбирательство по делу проведено спустя 7 дней после повторного вручения Чеботаревой Н.Н. обвинительного акта. При таких обстоятельствах основания для возвращения уголовного дела прокурору по п. 2 ч. 1 ст. 237 УПК РФ отсутствуют, поскольку возможные препятствия для рассмотрения уголовного дела судом устранены, а поэтому довод защиты на невозможность вручения обвинительного акта путем использования интернет мессенджера не влияет на законность постановленного приговора.

Ссылка защитника на ненадлежащее уведомление подозреваемой о возбуждении уголовного дела не дает оснований для отмены состоявшихся судебных решений. Уведомление о возбуждении уголовного дела направлено дознавателем потерпевшей и подозреваемой (т.1 л.д. 2).

Указание дознавателем в протоколе разъяснения Чеботаревой Н.Н. условий производства дознания в сокращенной форме, утративших силу положений уголовно-процессуального закона, не является нарушением закона, влекущем отмену судебных решений, поскольку уголовное дело расследовано в порядке гл. 32 УПК РФ и рассмотрено судом по правилам гл. 35-39 УПК РФ.

Ссылка защитника на разъяснение Чеботаревой Н.Н. при допросе в качестве подозреваемой процессуального права, предусмотренного п. 10 ч. 2 ст. 46 УПК РФ, гарантирующего возможность приносить жалобы на действия (бездействие) должностных лиц органа предварительного расследования и суда, в редакции, действующей до 30 декабря 2015 г, не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущем пересмотр судебных решений в кассационном порядке, а также не влечет признания показаний Чеботаревой Н.Н. в качестве недопустимого доказательства.

Вопреки мнению адвоката, не является основанием для отмены вынесенных по настоящему уголовному делу судебных решений разъяснение дознавателем Чеботаревой Н.Н. права, предусмотренного п. 17 ч. 4 ст. 47 УПК РФ, в редакции, действующей до 29 июля 2018 г. Право на ознакомление с протоколом и аудиозаписью судебного заседания Чеботаревой Н.Н. разъяснены судом при рассмотрении уголовного дела по существу.

Доводы защиты о нарушении дознавателем порядка выделения материалов уголовного дела в отдельные производства не свидетельствуют о незаконности осуждения Чеботаревой Н.Н, поэтому не могут рассматриваться в качестве оснований к отмене приговора.

Изложенная свидетелем ФИО6 в допросе ДД.ММ.ГГГГ просьба его не беспокоить, вопреки мнению защиты, не является процессуальным ходатайством, требующим вынесение процессуального решения.

Описательно-мотивировочная часть приговора, согласно требованиям п. 1 ст. 307 УПК РФ, содержит описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, даты, времени и способа его совершения, формы вины осуждённой и последствий преступления.

В соответствии с требованиями п. 2 ст. 307 УПК РФ суд привёл в приговоре убедительные мотивы, по которым принял в качестве допустимых и достоверных одни доказательства и отверг другие.

Вина осуждённой в совершении инкриминируемого ей преступления установлена материалами дела и подтверждается собранными в ходе дознания и исследованными в судебном заседании доказательствами, которым судом при вынесении оспариваемого приговора дана объективная оценка.

Субъективная оценка происшедшего и анализ доказательств, которые даны автором жалобы, не могут быть приняты, поскольку суд первой инстанции, как того требуют положения ст. 87, 88 УПК РФ, оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все доказательства в совокупности - достаточности для вынесения итогового решения по делу. Тот факт, что данная оценка доказательств не совпадает с позицией защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению приговора.

Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, судом установлены.

Выдвинутые в защиту осужденной доводы, в том числе аналогичные изложенным в настоящей кассационной жалобе, с приведением в приговоре и апелляционном постановлении убедительных мотивов принятого решения отклонены судами как недостоверные.

Оснований не согласиться с выводами судов по материалам уголовного дела не усматривается.

Совершение осуждённой рассматриваемого преступления, помимо ее собственных показаний, признанных судом достоверными в соответствующей части, подтверждается показаниями потерпевшей ФИО1, свидетелей ФИО3, ФИО2, которые признаны судом достоверными в соответствующей части, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО6, ФИО10, заключением судебной экспертизы, а также письменными доказательствами, которые подробно и правильно изложены в приговоре, проверены и оценены судом в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ.

По материалам уголовного дела не усматривается каких-либо обстоятельств, по которым допустимость и достоверность вышеназванных доказательств вызывали бы оправданные сомнения.

Довод защиты о недопустимости протокола осмотра места происшествия в связи с тем, что на приобщенной к нему фототаблице зафиксированы изображения третьих лиц, не являющихся участниками следственного действия, удовлетворению не подлежит. Протокол осмотра отвечает требованиям уголовно-процессуального закона. "данные изъяты". Из содержания протокола следует, что помимо потерпевшей ФИО1 и дознавателя в производстве осмотра никто участия не принимал.

Требования ст. 166 УПК РФ при составлении протокола осмотра места происшествия не нарушены. В соответствии с частью 8 указанной нормы закона к протоколу приложены фотографические снимки. Доводы защитника о необходимости приобщения к протоколу электронного носителя не основаны на законе, поскольку копирование информации с одного электронного носителя на другой при проведении указанного следственного действия не производилось (ч. 8 ст. 166 УПК РФ).

Показания неявившихся свидетелей, в том числе ФИО3, оглашены в судебном заседании с согласия всех участников процесса, поэтому довод защиты о незаконности использования судом названных доказательств в обоснование вины и нарушении требований ст. 281 УПК РФ удовлетворению не подлежит (т.2 л.д. 90-91).

Ссылка защитника на разъяснение свидетелям в ходе дознания процессуального права, предусмотренного п. 5 ч. 4 ст. 56 УПК РФ, гарантирующего возможность заявлять ходатайства и приносить жалобы на действия (бездействие) должностных лиц органа предварительного расследования и суда, в редакции, действующей до 30 декабря 2015 г, не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущем пересмотр судебных решений в кассационном порядке, а также не влечет признания показаний свидетелей в качестве недопустимых доказательств.

Указание в протоколе принятия устного заявления о предупреждении ФИО1 об ответственности по ст. 17.9 КоАП РФ не свидетельствует о недопустимости названного доказательства и не опровергает достоверность изложенных потерпевшей сведений, поэтому не дает оснований для вывода о незаконности осуждения Чеботаревой Н.Н.

Предупреждение Чеботаревой Н.Н. в ходе очной ставки с потерпевшей об ответственности за дачу заведомо ложных показаний и отказ от дачи показаний не влечет недопустимость протокола следственного действия и не дает оснований для удовлетворения рассматриваемой кассационной жалобы, поскольку, при вынесении приговора, в качестве доказательства вины осужденной оспариваемый протокол принят судом только в части показаний потерпевшей ФИО1

Вопреки мнению защиты, дознавателем не допущено существенных нарушений уголовно-процессуального закона при проведении очных ставок. Как следует из протоколов, стороны имели возможность задать вопросы друг другу, но не задали их. Замечаний относительно содержания протоколов, а также по порядку проведения следственных действий никто из их участников не заявил. Вместе с тем в судебном заседании сторона защиты имела возможность реализовать свое право задать вопросы потерпевшей и свидетелям по существу обвинения и данных ими показаний.

Какие-либо противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осуждённой, отсутствуют.

Ссылки защитника на нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные дознавателем при производстве выемки у Чеботаревой Н.Н. фотографий и осмотре последних, не влекут отмену (изменение) судебных решений, поскольку названные доказательства не приняты в обоснование вины осужденной.

Судом при вынесении оспариваемого приговора дана надлежащая оценка всей совокупности имеющихся по делу доказательств и сделан обоснованный вывод о виновности осуждённой в совершении преступления при установленных и описанных обстоятельствах.

При исследовании и оценке доказательств судом не допущено каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, ставящих под сомнение правильность установления фактических обстоятельств, что, соответственно, указывает на отсутствие по делу судебной ошибки.

Проверив и оценив доказательства путём сопоставления их с другими, а все собранные доказательства в совокупности и достаточности для разрешения уголовного дела, суд пришёл к правильному выводу о том, что вина осуждённой в совершении преступления полностью доказана.

В судебном заседании исследована достаточная совокупность доказательств, позволившая суду установить обстоятельства рассматриваемых событий и сделать правильный вывод о виновности осуждённой.

Юридическая оценка действиям осуждённой является правильной и оснований для её изменения не усматривается.

Изложенные в приговоре мотивы, обосновывающие выводы о квалификации действий осужденной, являются правильными и основаны на совокупности исследованных доказательств.

По смыслу уголовного закона, угроза убийством - это разновидность психического насилия и может быть выражена в любой форме: как словесно (устно, письменно, по телефону, путем электронного послания), так и путем совершения действий, например, демонстрацией оружия, жестами и т.д. Следовательно, отсутствие словесных угроз не исключает уголовной ответственности по данной статье. Как правильно установлено судом первой инстанции, Чеботарева Н.Н. умышленно, с целью оказания психологического воздействия на ФИО2, "данные изъяты". При этом названные действия осужденной потерпевшая, с учетом обстановки происшедших событий, а именно в условиях возникшего из личной неприязни конфликта, нахождения ФИО1 наедине с осужденной и родственниками последней, которые не препятствовали совершению преступления, реально расценивала для себя как угрозу убийством при наличии оснований опасаться осуществления данной угрозы.

При указанных обстоятельствах доводы защиты об изменении юридической оценки действий осужденной и квалификации содеянного ею как побои, удовлетворению не подлежат.

Судебное разбирательство проведено в соответствии с положениями гл. 35 - 39 УПК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по материалам дела не установлено.

Как видно из протокола судебного заседания, суд не ограничивал прав участников процесса по исследованию имеющихся доказательств. Каких-либо данных, свидетельствующих об одностороннем или неполном судебном следствии, не имеется.

Суд первой инстанции обеспечил равноправие сторон, принял предусмотренные законом меры по соблюдению принципа состязательности, создал сторонам необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Все ходатайства, заявленные сторонами, рассмотрены судом в установленном УПК РФ порядке, по ним приняты обоснованные решения. Незаконных ограничений в использовании своих прав стороной защиты и необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств, в том числе указанных в настоящей жалобе, материалами дела не установлено.

Исходя из разъяснений, изложенных Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 25 ноября 2020 г. N2642-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина ФИО11 на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 256, статьями 271 и 274 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, частью первой статьи 5, статьями 8 и 105 Уголовного кодекса Российской Федерации", необходимость удаления суда в совещательную комнату для вынесения определения или постановления о возвращении уголовного дела прокурору в соответствии со ст. 237 УПК РФ обусловлена, в том числе изложением данного решения в виде отдельного процессуального документа, подлежащего самостоятельному апелляционному обжалованию (ч. 3 ст. 389.2 УПК РФ). Решение же об отказе в удовлетворении ходатайства стороны обвинения или защиты о возвращении уголовного дела прокурору обжалуется в апелляционном порядке по правилам ч. 2 ст. 389.2 УПК РФ одновременно с обжалованием итогового судебного решения по делу и не требует обязательного вынесения судом отдельного процессуального документа с удалением в совещательную комнату, если для суда очевидно отсутствие препятствий для дальнейшего рассмотрения дела (явная необоснованность заявленного ходатайства).

Изложенные свидетельствует об ошибочности доводов адвоката, указывающего на нарушение судом требований ч. 2 ст. 256 УПК РФ.

Кроме того, вышеназванное свидетельствует о правильном решении суда оставить без рассмотрения апелляционные жалобы защитника, поданные на промежуточные судебные решения, принятые судом по результатам рассмотрения заявленных ходатайств. Ссылка защитника не несвоевременность принятых судом решений не свидетельствует о каком-либо нарушении уголовно-процессуального закона, влекущем отмену и (или) изменение приговора в кассационном порядке.

Доводы защитника о необходимости регистрации судом сделанного им заявления о преступлении, а также о выделении материалов для проведения доследственной проверки, не подлежат удовлетворению, поскольку суд, не являясь, в соответствии со ст. 15 УПК РФ, органом, осуществляющим уголовное преследование, не наделен полномочиями по регистрации сообщений о преступлениях и осуществлению по ним проверок. При наличии оснований, защитник вправе реализовать свои права на обращение в компетентный правоохранительный орган самостоятельно, путем подачи соответствующего заявления о преступлении.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ. В нем правильно зафиксирован ход судебного разбирательства, указаны заявления, возражения, ходатайства, вопросы участвующих в уголовном деле лиц, достаточно подробно записаны их показания, содержание выступлений, отражены принятые судом процессуальные решения и иные значимые для дела обстоятельства.

Замечаний на протокол судебного заседания в части неявки подсудимой для участия в судебном разбирательстве сторона защиты не подавала, поэтому заявленные в настоящей жалобе доводы защиты о недостоверности протокола судебного заседания не подлежат удовлетворению.

Согласно материалам уголовного дела, по ходатайству защитника ему были направлены копия протокола судебного заседания от 22 июля 2020 г. и СD-R диск с аудиозаписью хода судебного разбирательства (т.1 л.д. 245).

Доводы защиты о несоблюдении судом процессуальных сроков направления участникам процесса копий приговора и апелляционного постановления, не свидетельствуют о незаконности осуждения Чеботаревой Н.Н. и дают оснований для отмены (изменения) оспариваемых судебных решений.

Ошибочное решение по вопросу о распределении процессуальных издержек отменено судом апелляционной инстанции, поэтому не может являться основанием для пересмотра приговора в кассационном порядке.

Наказание назначено Чеботаревой Н.Н... в соответствии с требованиями закона (ст. 6, 56, 60 УК РФ), отвечает целям наказания, предусмотренным ст. 43 УК РФ, соразмерно содеянному ею и с учётом всех обстоятельств дела.

Изложенные в приговоре выводы о виде и размере наказания судом мотивированы, соответствуют материалам уголовного дела и основаны на законе.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, поведением виновной во время и после его совершения, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, в приговоре справедливо не установлено. В этой связи суд правильно не усмотрел оснований для применения ст. 64 УК РФ.

Совершенное осужденной преступление относится к категории небольшой тяжести, поэтому основания для рассмотрения вопроса об изменении категории преступления отсутствуют.

При таких обстоятельствах оснований считать назначенное осужденному наказание незаконным и несправедливым в силу его чрезмерной суровости не усматривается.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену и (или) изменение судебных решений, судом апелляционной инстанции не допущено. Суд апелляционной инстанции в полном объеме проверил доводы апелляционных жалоб и дал им надлежащую оценку. Содержание апелляционного постановления отвечает требованиям УПК РФ.

Таким образом, суд считает, что поданная по настоящему делу кассационная жалоба не подлежит удовлетворению, поскольку предусмотренных законом оснований для отмены и (или) изменения вынесенного по настоящему уголовному делу приговора и апелляционного постановления не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.14, 401.16 УПК РФ, суд

постановил:

кассационную жалобу адвоката Цораева З.А, поданную в защиту осужденной Чеботаревой Н.Н. на приговор мирового судьи четвертого судебного участка Железнодорожного судебного района г. Новосибирска от 9 сентября 2020 г. и апелляционное постановление Железнодорожного районного суда г. Новосибирска от 17 февраля 2021 г, оставить без удовлетворения.

Судья М.П. Сиротинин