Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 16 июня 2022 г. по делу N 33-12131/2022

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

Председательствующего

Орловой Т.А.

Судей

с участием прокурора

Барминой Е.А.

Аносовой Е.А.

Турченюк В.С.

при секретаре

Комаровой К.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании 16 июня 2022 года апелляционную жалобу Корфа Д. В. на решение Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 8 февраля 2022 года по гражданскому делу N... по иску Корфа Д. В. к обществу с ограниченной ответственностью "ТРМ Технореммонтаж" об установлении факта несчастного случая на производстве, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Орловой Т.А, выслушав объяснения представителя истца - Гацько Р.А, представителя ответчика - Васильева А.В, заключение прокурора Турченюк В.С, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Корф Д.В. обратился в Кронштадтский районный суд Санкт-Петербурга с иском к обществу с ограниченной ответственностью "ТРМ Технореммонтаж" (далее ООО "ТРМ Технореммонтаж"), в котором просил: установить факт несчастного случая на производстве, произошедшего с ним "дата", взыскать с ответчика компенсацию морального вреда за ненадлежащий учет рабочего времени, оплаты труда и отказ в выдаче документов в размере 1 000 000 рублей, взыскать с ответчика компенсацию морального вреда за не оформление производственной травмы в размере 1 000 000 рублей.

В обоснование заявленных требований истец указал, что с "дата" по "дата" он работал мастером строительных и монтажных работ в ООО "ТРМ "Технореммонтаж". "дата" уволен по собственному желанию. "дата" около 16 час. 00 мин. во время выполнения строительных работ по замене плит в рамках договора между ответчиком и НАО "СВЕЗА Усть-Ижора" на территории указанной организации получил травму ноги, в связи с чем, был госпитализирован в травмпункт. Работодателем в нарушение норм трудового законодательства производственная травма оформлена не была, расследование несчастного случая на производстве не проводилось, соответствующий акт не составлялся. Также истец указал, что работодателем были допущены многочисленные нарушения норм трудового законодательства в части учета рабочего времени, оплаты труда и выдачи документов.

Решением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от "дата" в удовлетворении исковых требований Корфа Д.В. отказано.

Не согласившись с таким решением, Корф Д.В. подал апелляционную жалобу, в которой просит его отменить и принять новое решение об удовлетворении иска в полном объеме, ссылаясь на то, что выводы, изложенные в решении, не соответствуют обстоятельствам дела, что привело к неправильному применению норм материального и процессуального права.

Представитель истца - Гацько Р.А. в судебное заседание суда апелляционной инстанции явился, доводы апелляционной жалобы поддержал в полном объеме, полагал решение суда подлежащим отмене.

Представитель ответчика - Васильев А.В. в судебное заседание суда апелляционной инстанции явился, полагал решение суда первой инстанции законным и обоснованным.

На рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции истец Корф Д.В, представитель третьего лица Государственной инспекции труда в "адрес" не явились, о месте и времени слушания дела извещены надлежащим образом, доказательств уважительности причин неявки не представили, ходатайств об отложении судебного заседания или рассмотрении апелляционной жалобы в свое отсутствие не заявляли. Истец направил в судебное заседание своего представителя, имеющего надлежащим образом удостоверенные полномочия.

Представитель третьего лица Государственного учреждения - Санкт-Петербургского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явился, о месте и времени слушания дела извещен надлежащим образом, доказательств уважительности причин неявки не представил, направил ходатайство о рассмотрении апелляционной жалобы в свое отсутствие.

При таких обстоятельствах, в соответствии со статьей 167, частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, выслушав объяснения явившихся лиц, заключение прокурора, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы, изученным материалам дела, не имеется.

В соответствии со статьей 227 Трудового кодекса Российской Федерации расследованию и учету в соответствии с названным Кодексом подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками и другими лицами, участвующими в производственной деятельности работодателя при выполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя, а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.

Согласно части третьей указанной статьи расследованию в установленном порядке как несчастные случаи подлежат, в частности, события, в результате которых пострадавшими были получены телесные повреждения (травмы), повлекшие за собой временную или стойкую утрату ими трудоспособности либо смерть пострадавших, если указанные события произошли в течение рабочего времени на территории работодателя.

В силу части первой статьи 228 Трудового кодекса Российской Федерации при несчастных случаях работодатель (его представитель) обязан немедленно проинформировать о несчастном случае органы и организации, указанные в Трудовом кодексе Российской Федерации, других федеральных законах и иных нормативных правовых актах Российской Федерации; принять иные необходимые меры по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования в соответствии с главой 36 названного Кодекса.

В соответствии со статьей 3 Федерального Закона от "дата" N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случае на производстве и профессиональных заболеваний" несчастный случай на производстве - это событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору (контракту) и в иных установленных настоящим Федеральным Законам случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

При этом следует учитывать, что событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при следовании к месту служебной командировки и обратно, во время служебных поездок на общественном или служебном транспорте, а также при следовании по распоряжению работодателя (его представителя) к месту выполнения работы (поручения) и обратно, в том числе пешком, также может быть отнесено к несчастным случаям на производстве.

В связи с этим для правильной квалификации события, в результате которого причинен вред жизни или здоровью пострадавшего, необходимо в каждом случае исследовать следующие юридически значимые обстоятельства:

относится ли пострадавший к лицам, участвующим в производственной деятельности работодателя (часть вторая статьи 227 ТК РФ);

указано ли происшедшее событие в перечне событий, квалифицируемых в качестве несчастных случаев (часть третья статьи 227 ТК РФ);

соответствуют ли обстоятельства (время, место и другие), сопутствующие происшедшему событию, обстоятельствам, указанным в части третьей статьи 227 ТК РФ;

произошел ли несчастный случай на производстве с лицом, подлежащим обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (статья 5 Федерального закона от "дата" N 125-ФЗ);

имели ли место обстоятельства, при наличии которых несчастные случаи могут квалифицироваться как не связанные с производством (исчерпывающий перечень таких обстоятельств содержится в части шестой статьи 229.2 ТК РФ), и иные обстоятельства.

На основании статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

В соответствии с частью 1 статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации расследованию и учету в соответствии с главой 36 Трудового кодекса Российской Федерации подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками при исполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.

Часть 6 статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации содержит исчерпывающий перечень несчастных случаев, которые могут быть квалифицированы как не связанные с производством: смерть вследствие общего заболевания или самоубийства; смерть или повреждение здоровья, единственной причиной которых явилось по заключению медицинской организации алкогольное, наркотическое или иное токсическое опьянение (отравление) пострадавшего, не связанное с нарушениями технологического процесса; несчастный случай, происшедший при совершении пострадавшим действий (бездействия), квалифицированных правоохранительными органами как уголовно наказуемое деяние.

По смыслу части 3 статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации события, связанные с причинением вреда здоровью, повлекшие за собой необходимость перевода пострадавших на другую работу, временную или стойкую утрату ими трудоспособности либо смерть пострадавших, подлежат расследованию в установленном порядке как несчастные случаи, если они произошли, в частности, в течение рабочего времени на территории работодателя либо в ином месте выполнения работы, в том числе во время установленных перерывов, а также в течение времени, необходимого для приведения в порядок орудий производства и одежды, выполнения других предусмотренных правилами внутреннего трудового распорядка действий перед началом и после окончания работы, или при выполнении работы за пределами установленной для работника продолжительности рабочего времени, в выходные и нерабочие праздничные дни.

Как следует из материалов дела и установлено судом, Корф Д.В. состоял в трудовых отношениях с ООО "ТРМ "Технореммонтаж" с "дата" по "дата".

Трудовой договор между истцом и ответчиком заключен не был, факт наличия трудовых отношений в указанный период сторонами не оспаривался.

Приказом от "дата" трудовые отношения прекращены, основание - заявление работника (л.д.28). Согласно записи в приказе Корф Д.В. ознакомлен с приказом "дата", в этот же день получена трудовая книжка.

Таким образом, судом первой инстанции установлено, что Корф Д.В. состоял в трудовых отношениях с ООО "ТРМ "Технореммонтаж" с "дата" по "дата", в техническом подразделении, должность - мастер строительных и монтажных работ, что соответствует записям N... и N.., сделанным в трудовой книжке истца.

Обращаясь в суд с настоящим иском, истец указал, что "дата" около 16 час. 00 мин. во время выполнения строительных работ по замене плит в рамках договора между ответчиком и НАО "СВЕЗА Усть-Ижора" по адресу: Санкт-Петербург, "адрес" получил травму - сломал ногу, был госпитализирован в травмпункт "адрес", после чего ему был выдан больничный лист, оригинал которого был передан работодателю. При этом, в травмпункте при оформлении медицинских документов им (Корфом Д.В.) было сообщено врачу, что травма получена в гараже и является бытовой.

В судебном заседании суда первой инстанции Корф Д.В. подтвердил данный факт, мотивировав это тем, что это было сделано по договоренности с генеральным директором Плотниковым С.В.

Представитель ответчика в суде первой инстанции пояснил, что "дата" генеральный директор Плотников С.В. прибыл на территорию НАО "СВЕЗА Усть-Ижора" по месту осуществления работ сотрудниками организации ответчика с целью проведения контроля выполняемых работ. Корф Д.В. пожаловался на боль в ноге, причину которой не пояснил. Он (Плотников С.В.) предложил подвезти Корфа Д.В. в травмпункт, что и было сделано, при этом Корф Д.В. до автомобиля передвигался самостоятельно. Плотников С.В. привез Корфа Д.В. в травмпункт, после чего уехал. С "дата" по "дата" истец по согласованию с руководством работал удаленно, заработная плата выплачивалась ему в полном объеме, каких-либо претензий по поводу выплаты заработной платы не в полном объеме от истца за весь этот период вплоть до увольнения не поступало.

В судебном заседании суда первой инстанции установлено, что между НАО "СВЕЗА Усть-Ижора" "дата" заключен договор подряда N... (л.д.54-55).

Согласно Приказу N... от "дата" для выполнения работ в рамках указанного договора направлены сотрудники ООО "ТРМ Технореммонтаж", в том числе, Корф Д.В. на период с "дата" по "дата". Согласно п.2 данного приказа мастер по СРМ Корф Д.В. назначен ответственным за охрану труда, пожаробезопасность, электробезопасность, экологическую безопасность, за меры безопасности по взаимодействию персонала при производстве работ (л.д.56).

Согласно медицинской карты Корфа Д.В. СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N... ", дата заполнения "дата", время осмотра 18:44 в обстоятельствах травмы указано: придавило ногу в гараже в быту по неосторожности (л.д. 39об.).

В медицинской карте Корфа Д.В. СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N... " от "дата" в обстоятельствах получения травмы указано: "дата" в гараже придавил ногу (л.д.44).

Согласно направлений-эпикризов на врачебную комиссию от "дата", от "дата" причиной нетрудоспособности указано: травма (л.д.46, 47 об.).

Согласно пояснениям Корфа Д.В, данным в суде первой инстанции, при поступлении в травмпункт был оформлен больничный лист, который в дальнейшем был передан работодателю. Однако, поскольку он продолжал работать "на дому", ему выплачивалась заработная плата в полном объеме.

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции представителем ответчика даны пояснения о том, что лист временной нетрудоспособности передан работодателю не был, предъявление данного документа истцом не требовалось, поскольку в этом не было необходимости. Корф Д.В. действительно в связи с проблемами с ногой с "дата" осуществлял работу на дому, то есть "удаленно", при этом заработная плата выплачивалась ему в полном размере.

Таким образом, установив, что Корф Д.В. в период вплоть до "дата" продолжал осуществление трудовых функций, суд первой инстанции исходил из того, что при указанных обстоятельствах период временной нетрудоспособности в данном случае не фиксируется, в связи с чем предоставление гарантий, предусмотренный статьей 183 Трудового кодекса Российской Федерации в данном случае не предусмотрено.

Также, судом первой инстанции установлено, что по сообщению НАО "СВЕЗА Усть-Ижора" от "дата" в период с "дата" по "дата" обращений по фактам производственной травмы в медицинский пункт комбината от сотрудников "ТРМ "Технореммонтаж" не зафиксировано (л.д.120).

Согласно отзыву ГУ СПб регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации информация о несчастном случае на производстве, произошедшем "дата" с Корфом Д.В. отсутствует (л.д.138).

Согласно ответу ГУ "Территориального фонда обязательного медицинского страхования Санкт-Петербурга" обращения Корфа Д.В. в ТФОМС Санкт-Петербурга не поступали (л.д.125-126).

Из показаний свидетеля Свидетель N2, который являлся сотрудником ООО "ТРМ Технореммонтаж" в рассматриваемый период, данных в суде первой инстанции, следует, что, он с "дата" также осуществлял работы на объекте НАО "СВЕЗА Усть-Ижора". "дата" при производстве работ по замене плит одна из плит съехала и придавила ногу Корфу Д.В. (л.д.104).

Согласно показаниям свидетеля Свидетель N1, которая сожительствует с Корфом Д.В. с 2018 года. "дата" она прибыла в травмпункт "адрес", в связи со звонком Корфа Д.В, который пояснил, что находится в травмпункте. С Корфом Д.В. в указанном учреждении находился также генеральный директор ООО "ТРМ Технореммонтаж" Плотников С.В. После приезда ее (Свидетель N1) Плотников С.В. уехал.

Из показаний свидетеля Свидетель N3, сотрудника ООО "ТРМ Технореммонтаж", также осуществлявшего работы на предприятии НАО "СВЕЗА Усть-Ижора" "дата" при осуществлении работ каких-либо происшествий не было, также ему ничего неизвестно о каких-либо случаях получения в этот день работниками, в том числе Корфом Д.В, производственных травм.

Свидетель Свидетель N2, давший показания о том, что являлся очевидцем несчастного случая, непосредственно после произошедшего, об этом ответчику не сообщил.

Оценивая показания допрошенных свидетелей, суд первой инстанции принял во внимание показания свидетеля Свидетель N3, поскольку они последовательны, логичны, согласуются с иными доказательствами, исследованными в ходе рассмотрения дела.

При этом, суд первой инстанции критически отнесся к показаниям свидетелей Свидетель N1, Свидетель N2, поскольку данные указанными свидетелями показания не согласуются с показаниями иных опрошенных судом лиц и поступившими документами, а кроме того, Свидетель N2 в своих показаниях пояснил, что при увольнении его (Свидетель N2) у него был конфликт с руководством ООО "ТРМ Технореммонтаж", в связи с чем, он имеет негативное отношение к организации ответчика. Свидетель Свидетель N1 состоит в фактических брачных отношениях с истцом, ведет с ним совместное хозяйство, а потому может быть заинтересованной в исходе дела.

Суд первой инстанции также исходил из положений статьи 214 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой работник обязан немедленно извещать своего непосредственного или вышестоящего руководителя о любой ситуации, угрожающей жизни и здоровью людей, о каждом несчастном случае, происшедшем на производстве, или об ухудшении состояния своего здоровья, в том числе о проявлении признаков острого профессионального заболевания (отравления).

В соответствии со статьей 231 Трудового кодекса Российской Федерации разногласия по вопросам расследования, оформления и учета несчастных случаев, непризнания работодателем (его представителем) факта несчастного случая, отказа в проведении расследования несчастного случая и составлении соответствующего акта, несогласия пострадавшего (его законного представителя или иного доверенного лица), а при несчастных случаях со смертельным исходом - лиц, состоявших на иждивении погибшего в результате несчастного случая, либо лиц, состоявших с ним в близком родстве или свойстве (их законного представителя или иного доверенного лица), с содержанием акта о несчастном случае рассматриваются федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным на осуществление федерального государственного контроля (надзора) за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, и его территориальными органами, решения которых могут быть обжалованы в суд. В этих случаях подача жалобы не является основанием для невыполнения работодателем (его представителем) решений государственного инспектора труда.

Принимая во внимание положения указанных норм права, установленные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об отсутствии доказательств обращения Корфа Д.В, а также иных сотрудников к своему непосредственному руководству, либо к руководству НАО "СВЕЗА Усть-Ижора" о несчастном случае, материалы дела таких доказательств не содержат.

Также, судом первой инстанции справедливо обращено внимание на то, что согласно Приказу N... от "дата" мастер по СРМ Корф Д.В. назначен ответственным за охрану труда, пожаробезопасность, электробезопасность, экологическую безопасность, за меры безопасности по взаимодействию персонала при производстве работ (л.д.56), что предполагает осведомленность Корфа Д.В. о порядке действий в случае любой нестандартной ситуации, произошедшей на производстве.

При этом, суд первой инстанции учел, что в медицинском учреждении, как при оформлении травмы, так и в последующем Корф Д.В. указал, что травма получена в быту, в последующем с какими-либо проблемами со здоровьем к ответчику не обращался, как и с заявлениями по факту производственной травмы. В Государственную инспекцию труда, а также в иные надзирающие органы с заявлениями о проведении проверки по факту несчастного случая и его сокрытия не обращался.

В ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции Корф Д.В. пояснил, что по достигнутой между ним и генеральным директором Плотниковым С.В. договоренности факт производственной травмы был сокрыт ввиду дружеских отношений между сторонами. При этом он (Корф Д.В.) принял решение о подаче данного иска после увольнения из указанной организации и возникшими разногласиями по поводу оплаты труда.

Пояснения истца о наличии между сторонами конфликтных отношений также были подтверждены в суде первой инстанции представителем ответчика. При этом, представитель ответчика пояснил, что "дата" находясь на работе в офисе ответчика Корф Д.В. высказал недовольство по поводу произведенных с ним расчетов, самовольно забрал принадлежащий ответчику ноутбук, стоимостью 67 490 рублей, который до настоящего времени им (Корфом Д.В.) не возвращен, о чем к производству суда принят соответствующий иск.

Принимая во внимание пояснения Корфа Д.В, суд первой инстанции правильно усмотрел в действиях истца злоупотребление правом, что в силу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации является самостоятельным основанием для отказа в иске, с учетом общеправового принципа недопустимости злоупотребления правом, в том числе и со стороны работников (п.27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от "дата" N... "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации").

Кроме того, суд первой инстанции указал на то, что Корф Д.В. в своих показаниях не оспаривал тот факт, что при оформлении травмы ему был выдан больничный лист с указанием кода 02, поскольку им (Корфом Д.В.) было указано о получении травмы в быту.

При этом, как следует из ответа ГУ Санкт-Петербургского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации согласно информационной системе "СОЦСТРАХ" сведения о электронных листах нетрудоспособности, выданных на имя Корфа Д.В. отсутствуют (л.д.130).

Также, судом первой инстанции учтено, что заработная плата в период с "дата" по "дата" истцу выплачивалась в полном объеме, в связи с тем, что истец по договоренности с работодателем осуществлял выполнения трудовых обязанностей "на дому", указанные обстоятельства сторонами в ходе рассмотрения дела не оспаривались. Вместе с тем, одновременная выплата пособия по временной нетрудоспособности и заработной платы за один и тот же период времени действующим законодательством не предусмотрена.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что каких-либо доказательств в подтверждение факта несчастного случая в период исполнения трудовых обязанностей, а также причинно-следственной связи между указанным фактом и повреждениями, указанными в медицинских документах, истцом суду представлено не было, в ходе судебного разбирательство не добыто.

Суд первой инстанции также обоснованно отметил, что исходя из фактических обстоятельств дела, установленных на основании оценки всей совокупности представленных доказательств, получение истцом телесных повреждений за пределами рабочего времени не исключалось, доказательства наступления временной нетрудоспособности истца "дата" именно в результате повреждения здоровья, квалифицируемого как производственная травма, не имеется.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют представленным сторонами доказательствам, оценка которым дана судом в соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Переписка в мессенджере "Ватсап", на которую ссылалась сторона истца, судом первой инстанции правомерно не приняла в качестве доказательства несчастного случая в период исполнения трудовых обязанностей, поскольку данные сообщения не содержат четкого указания на обстоятельства получения повреждения (травмы), анализ сообщений, направляемых сторонами друг другу, по мнению суда, не свидетельствует о получении травмы при указанных истцом обстоятельствах.

При таких обстоятельствах, разрешая спор, оценив представленные в материалах дела доказательства в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об отсутствии в материалах дела надлежащих доказательств, с достоверностью подтверждающих, что истец получил диагностированную ему "дата" травму при описанных им обстоятельствах на территории НАО "СВЕЗА Усть-Ижора", учитывая, что оформление медицинской документации, при таком положении, не может свидетельствовать в пользу работника при недоказанности факта получения травмы при описанных им обстоятельствах.

Установив указанные обстоятельства, оценив представленные в материалах дела доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований.

Судебная коллегия соглашается с данными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют представленным сторонами доказательствам, оценка которым дана судом в соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Не установив факт получения истцом травмы в результате несчастного случая на производстве, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении требования о взыскании компенсации морального вреда, связанного с не оформлением производственной травмы.

Также, суд первой инстанции правильно исходил из того, что предусмотренный статьей 392 Трудового кодекса Российской Федерации срок обращения в суд с настоящим иском истцом пропущен.

В судебном заседании ответчиком было заявлено о пропуске истцом трехмесячного срока на обращение в суд за разрешением трудового спора.

В силу п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В силу ст. 392 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

По смыслу данных правовых норм, признание судом причин пропуска срока неуважительными при наличии заявления ответчика о пропуске истцом срока обращения в суд за защитой нарушенного права является самостоятельным основанием для отказа в иске и не требует исследования фактических обстоятельств по делу.

В соответствии с пунктом 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от "дата" N... "О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работников работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям" по общему правилу, работник, работающий у работодателя - физического лица (являющегося индивидуальным предпринимателем, не являющегося индивидуальным предпринимателем) или у работодателя - субъекта малого предпринимательства, который отнесен к микропредприятиям, имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права (часть первая статьи 392 ТК РФ). К таким спорам, в частности, относятся споры о признании трудовыми отношений, связанных с использованием личного труда и возникших на основании гражданско-правового договора, о признании трудовыми отношений, возникших на основании фактического допущения работника к работе в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен. При разрешении этих споров и определении дня, с которым связывается начало срока, в течение которого работник вправе обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора, судам следует не только исходить из даты подписания указанного гражданско-правового договора или даты фактического допущения работника к работе, но и с учетом конкретных обстоятельств дела устанавливать момент, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своих трудовых прав (например, работник обратился к работодателю за надлежащим оформлением трудовых отношений, в том числе об обязании работодателя уплатить страховые взносы, предоставить отпуск, выплатить заработную плату, составить акт по форме Н-1 в связи с производственной травмой и т.п, а ему в этом было отказано).

Суд первой инстанции исходил из того, что истец узнал или должен был узнать о том, что ответчик не признает произошедший случай производственной травмой именно "дата", когда со слов Корфа Д.В. обеими сторонами и было принято решение о сокрытии данного факта.

Учитывая отсутствие документов, свидетельствующих о надлежащем уведомлении ответчика о произошедших "дата" событиях, а также то, что о непризнании ответчиком рассматриваемого события несчастным случаем на производстве истец должен был узнать в этот же день "дата", но не позднее "дата" (по окончанию периода временной нетрудоспособности), суд первой инстанции пришел к верному выводу о пропуске истцом трехмесячного срока, предусмотренного статей 392 Трудового кодекса Российской Федерации.

Поскольку за разрешением индивидуального трудового спора Корф Д.В. обратился только "дата", суд первой инстанции правомерно признал обоснованным заявление ответчика о пропуске истцом срока для обращения в суд иском об установлении факта несчастного случая на производстве, произошедшего "дата".

Суд первой инстанции пришел к верному выводу, что доказательств наличия уважительных причин пропуска срока для обращения в суд истцом не представлено, как не заявлено и ходатайство о восстановлении срока для обращения в суд. Мотивы, по которым суд пришел к выводу об отказе в признании уважительными причин пропуска срока на обращение в суд, подробно изложены в решении суда, оснований не согласиться с выводами суда в указанной части, судебная коллегия не усматривает.

В этой связи доводы истца со ссылкой на статью 208 Гражданского кодекса Российской Федерации о том, что на заявленные им требования исковая давность не распространяется, являются не состоятельными.

Компенсация морального вреда в соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации выплачивается работнику в случае нарушения его трудовых прав.

Не установив нарушения трудовых прав истца, суд первой инстанции обоснованно отклонил требования истца о компенсации морального вреда за ненадлежащий учет рабочего времени, оплаты труда и выдачи документов, исходя из следующего.

При этом, судебная коллегия отмечает, что в части требований истца о взыскании компенсации морального вреда, связанного с несчастным случаем, срок для обращения в суд не пропущен, однако данный факт на результат рассмотрения дела не влияет.

Судом первой инстанции установлено, что истец состоял в трудовых отношениях с ответчиком с "дата" по "дата", данный период в судебном заседании сторонами подтвержден и не оспаривался.

В соответствии с частью 1 статьи 62 Трудового кодекса Российской Федерации по письменному заявлению работника работодатель обязан не позднее трех рабочих дней со дня подачи этого заявления выдать работнику трудовую книжку (за исключением случаев, если в соответствии с настоящим Кодексом, иным федеральным законом трудовая книжка на работника не ведется) в целях его обязательного социального страхования (обеспечения), копии документов, связанных с работой (копии приказа о приеме на работу, приказов о переводах на другую работу, приказа об увольнении с работы; выписки из трудовой книжки (за исключением случаев, если в соответствии с настоящим Кодексом, иным федеральным законом трудовая книжка на работника не ведется); справки о заработной плате, о начисленных и фактически уплаченных страховых взносах на обязательное пенсионное страхование, о периоде работы у данного работодателя и другое). Копии документов, связанных с работой, должны быть заверены надлежащим образом и предоставляться работнику безвозмездно

В соответствии с положениями статьи 84.1 Трудового кодекса Российской Федерации в день прекращения трудового договора работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку или предоставить сведения о трудовой деятельности (статья 66.1 настоящего Кодекса) у данного работодателя и произвести с ним расчет в соответствии со статьей 140 настоящего Кодекса. По письменному заявлению работника работодатель также обязан выдать ему заверенные надлежащим образом копии документов, связанных с работой.

Согласно претензии Корфа Д.В. от "дата" на имя генерального директора ООО "ТРМ Технореммонтаж" Плотникова С.В. Корф Д.В. просит произвести ему денежные выплаты в связи с увольнением. Каких-либо требований о выдаче документов, связанных с работой данная претензия не содержит (л.д.5).

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии в материалах дела доказательств обращения истца к ответчику в порядке, установленном частью 1 статьи 62 Трудового кодекса Российской Федерации, статьей 84.1 Трудового кодекса Российской Федерации.

Доводы истца о ненадлежащем учете рабочего времени и ненадлежащей оплате труда судом первой инстанции также правомерно признаны необоснованными, ввиду следующего.

Согласно справке о доходах за 2020 и 2021 год заработная плата истца составляла 19 000 рублей ежемесячно (л.д.89-90).

При этом, сведений о получении заработной платы в ином размере истцом не представлено.

Оценивая представленную истцом копию расчетного листка (л.д. 19), суд первой инстанции правильно указал на то, что она никем не заверена и не содержит признаков, которые свидетельствовали бы, что данный документ был изготовлен ответчиком, в связи с чем, не может служить доказательством произведенных ответчиком начислений заработной платы.

Учитывая, что с какими-либо требованиями к ответчику о взыскании заработной платы или ее частей, задолженности за сверхурочную работу истец не обращался, суд первой инстанции верно исходил из отсутствия оснований полагать, что учет рабочего времени велся работодателем ненадлежащим образом.

Суд первой инстанции справедливо указал, что то обстоятельство, что между истцом и ответчиком не был заключен трудовой договор, при наличии приказа о приеме на работу с указанной истцом даты, а также внесения в трудовую книжку истца соответствующей записи о периоде работы истца в организации ответчика, также не может служить основанием для взыскания компенсации морального вреда с учетом того, что исковые требования истцом в части нарушения его прав на заключение трудового договора как ранее, так и при рассмотрении данного гражданского дела не заявлялись.

Также, судом первой инстанции установлено, что Корф Д.В. с какими-либо заявлениями о выдаче документов, связанных с трудовой деятельностью не обращался, как и не обращался с какими-либо просьбами о заключении трудового договора с периода начала трудовых отношений.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, сам факт получения травмы, безусловным основанием для проведения расследования не является, поскольку этому предшествует совокупность определенных условий, установленных законом.

Наличие трудовых отношений между работником и работодателем само по себе не может иметь определяющего значения при квалификации несчастного случая и определять его связь с производством.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд не дал должной оценки представленным истцом доказательствам (медицинским документам, нотариально заверенной переписке с заместителем директора ООО "Технореммонтаж" Плотниковым А.С.), подтверждающим по мнению истца заявленные требования, судебная коллегия признает несостоятельными, поскольку суд первой инстанции оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (статья 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Несогласие истца с оценкой указанных доказательств не является основанием для отмены решения.

По существу доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции и не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, основанными на неправильном применении норм материального права, и не могут служить основанием для отмены решения суда.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд первой инстанции с достаточной полнотой исследовал все обстоятельства дела, дал надлежащую оценку представленным доказательствам, выводы суда первой инстанции не противоречат материалам дела, юридически значимые обстоятельства по делу судом установлены правильно, нормы материального права судом первой инстанции применены верно. Оснований для отмены решения суда первой инстанции по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 8 февраля 2022 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 27.06.2022.