Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 19 июля 2022 г. по делу N 8Г-9709/2022[88-10810/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Грудновой А.В, Ложкарёвой О.А, с участием прокурора Москвитина Н.Н, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N2-10/2020 по иску Чайкина Олега Юрьевича к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Демидовская городская больница" о компенсации морального вреда, по кассационным жалобам Чайкина Олега Юрьевича, государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Демидовская городская больница" на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 марта 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Ложкарёвой О.А. об обстоятельствах дела, принятых по делу судебных постановлениях, доводах кассационных жалоб, заключение прокурора Пятого отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Москвитина Н.Н. полагавшего кассационные жалобы не подлежащими удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Чайкин О.Ю. обратился в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Демидовская городская больница" (далее по тексту - ГБУЗ СО "Демидовская городская больница") о компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб.

В обоснование заявленных требований указал, что он является инвалидом первой группы и имеет хроническое заболевание - "данные изъяты". С 2014 года состоит на учете в ГБУЗ СО "Демидовская городская больница", "данные изъяты". 18 декабря 2016 года случайно выяснилось, что в 2015 году у него был обнаружен "данные изъяты". При этом, медицинскими работниками не была предоставлена информация о том, что он заражен, не было выдано направление на лечение. В результате своевременного лечения по данному заболеванию он не получил. Считает, что он был инфицирован в лечебном учреждении ответчика при проведении медицинских процедур, услуга гемодиализа была ему оказана некачественно, его права при получении медицинского лечения были нарушены, в связи с чем ему причинен моральный вред.

Решением Ленинского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 22 декабря 2020 года в удовлетворении требований Чайкина О.Ю. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 01 июля 2021 года решение Ленинского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 22 декабря 2020 года отменено. Принято по делу новое решение о частичном удовлетворении исковых требований. С ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" в пользу Чайкина О.Ю. взыскана компенсация морального вреда в сумме 50 000 руб. С ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" в пользу Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Бюро судебно-медицинских экспертиз" взысканы расходы на проведение дополнительной судебно-медицинской экспертизы в сумме 35 265 руб, в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме 300 руб.

Определением Судебной коллеги по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 23 декабря 2021 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 01 июля 2021 года отменено, поскольку выводы судебных инстанций о недоказанности причинно-следственной связи между заражением Чайкина О.Ю. и действиями сотрудников ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права, выразившихся в не выяснении наличия связи между заболеванием истца и наличием инфекции у сотрудников ответчика, а также у пациентов, находившихся одновременно с истцом на лечении и получавших одинаковые медицинские манипуляции. Дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 марта 2022 года решение Ленинского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 22 декабря 2020 года отменено. Принято по делу новое решение о частичном удовлетворении исковых требований. С ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" в пользу Чайкина О.Ю. взыскана компенсация морального вреда в сумме 50 000 руб. С ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" в пользу Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Бюро судебно-медицинских экспертиз" взысканы расходы на проведение дополнительной судебно-медицинской экспертизы в сумме 35 265 руб, в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в сумме 300 руб.

В кассационных жалобах Чайкин О.Ю, ГБУЗ СО "Демидовская городская больница ставят вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 марта 2022 года, ссылаясь на его незаконность.

От прокурора Свердловской области поступили возражения на кассационные жалобы, в которых просит оставить обжалуемое судебное постановление без изменения, жалобы без удовлетворения.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание не явились. Информация о рассмотрении дела заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. Судебная коллегия, руководствуясь статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

На основании части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационных жалоб, изучив материалы дела, заслушав заключение прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что оснований для отмены или изменения оспариваемого судебного постановления не имеется.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что истец проходил регулярное лечение в нефрологическом центре ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" в связи с "данные изъяты" и сопутствующими заболеваниями. При очередной госпитализации истца, в результате иммуноферментного анализа от 02 марта 2015 года на "данные изъяты" у истца обнаружены антигены вирусного "данные изъяты" "данные изъяты", в выписных эпикризах с 13 марта 2015 года выставлялось "данные изъяты" без рекомендаций консультации у специалиста по нему. Заседание врачебной комиссии на базе городской инфекционной больницы по обнаруженному сопутствующему заболеванию состоялась 10 октября 2017 года. Получаемое у ответчика лечение по основному заболеванию (гемодиализ) привело к улучшению состояния здоровья истца в целом.

Согласно акту служебного разбора случая оказания медицинской помощи, ответчиком проведено расследование случая, с раскрытием всех медицинских вмешательств за периоды лечения истца в нефрологическом центре с 31 июля 2014 года по 14 ноября 2014 года и с 28 февраля 2015 года по 13 марта 2015 года.

Установлено, что доноры, кровь которых переливалась в 2014-2015 годах истцу, на момент разбора случая 30 марта 2017 года не имели маркеров "данные изъяты" "данные изъяты"; для проведения процедуры "данные изъяты" использовались индивидуальные одноразовые диализаторы; диализные аппараты проходят автоматический, запрограммированный в аппарате цикл дезинфекции после каждого пациента; для проведения медицинских манипуляций (внутривенные, подкожные, внутримышечные, установка катетера и т.п.) используется одноразовый расходный материал (системы, шприцы, наборы для постановки катетеров); медицинский персонал отделений ежегодно проходит обследование на маркеры "данные изъяты"; сотрудники учреждения, являющиеся носителями вирусного "данные изъяты" медицинскую помощь Чайкину О.Ю. не оказывали; аварийных ситуаций, связанных с риском инфицирования пациентов или медицинских сотрудников ответчика в 2014 - 2015годах не регистрировано.

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно выводам комиссионной судебно-медицинской экспертизы у истца на 05 октября 2017 года имелось заболевание "данные изъяты" Клинико-лабораторных данных печеночной дисфункции, характерных для острой стадии или рецидива болезни, у Чайкина О.Ю. не выявлено. Однократное умеренное увеличение аланинтрансаминазы (ACT, АЛТ, ЩФ в анализе от 17 июля 2017 года) при дальнейшей нормализации показателей не свидетельствовало о нарушении функции печени у истца. Результаты исследования крови методом ИФА от 02 марта 2015 года свидетельствуют об инфицировании вирусом "данные изъяты" истца на указанную дату. Маркеры "данные изъяты" по результатам предыдущего исследования от 18 декабря 2014 года у истца не выявлены. Инфицирование истца могло произойти в период с 04 сентября 2014 года по 17 февраля 2015 года, а при наличии "серонегативного окна" (до 9 месяцев) - в более ранние сроки, то есть до 04 декабря 2013 года. Установить конкретную дату инфицирования не представляется возможным. Учитывая возможность бытового пути инфицирования вирусом "данные изъяты", исключить вероятность инфицирования Чайкина О.Ю. при уходе и перевязках в бытовых условиях (дома) или других медицинских организациях не представляется возможным. Чайкин О.Ю. не мог быть инфицирован "данные изъяты" через компоненты крови, используемые при переливании в урологическом отделении, так как, согласно письму Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная станция переливания крови" от 28 марта 2017 года N 6, доноры, кровь которых переливалась пациенту 29 августа 2014 года, 03 сентября 2014 года, 23 октября 2014 года, на момент разбора случая от 30 марта 2017 года не имели маркеров вирусного "данные изъяты". Исключить вероятность инфицирования Чайкина О.Ю. "данные изъяты" до поступления для получения гемодиализов в ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" не представляется возможным.

Разрешая заявленные исковые требования и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции, положив в основу решения заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы, руководствуясь положениями статьями 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из недоказанности причинно-следственной связи между заражением Чайкина О.Ю. и действиями сотрудников ГБУЗ СО "Демидовская городская больница".

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, указав на отсутствие доказательств ненадлежащего качества оказания истцу медицинской помощи по профилю лечебного учреждения ответчика.

При этом, судом апелляционной инстанции при первоначальном рассмотрении дела была назначена дополнительная комиссионная судебно-медицинская экспертиза, по результатам которой установлено, что назначение лечения в случае носительства антигена "данные изъяты" без наличия клинических проявлений заболевания не предусмотрено. Применение специфической противовирусной терапии хронического "данные изъяты" показано при отсутствии сопутствующих заболеваний, однако у истца имелись абсолютные противопоказания к такой терапии (по инструкциям к применяемым в такой терапии препаратам - в сопоставлении с анализами истца), что также было установлено врачебной комиссии городской инфекционной больницы (протокол от 10 октября 2017 года). По действовавшим на момент лечения истца клиническим рекомендациям, альтернативной схемы лечения "данные изъяты" "данные изъяты" с учетом имевшихся у истца противопоказаний, на тот период времени не имелось. Впоследствии 26 февраля 2019 года с целью лечения "данные изъяты" при наличии хронической почечной недостаточности с учетом заключения врача-нефролога истцу рекомендована "данные изъяты" (альтернативная) схема противовирусной терапии другими препаратами. Объем назначенной терапии хронического вирусного "данные изъяты" с учетом проводимых сеансов гемодиализа был достаточен.

При повторном рассмотрении дела, судом апелляционной инстанции истребованы и исследованы в порядке статьи 3271 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дополнительные доказательства от государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Областная станция переливания крови" от 17 марта 2022 N200 о донорах, чья кровь использовалась для проведения медицинских процедур Чайкину О.Ю. в период с 01 апреля 2014 года по 31 декабря 2015 года, согласно которой ни у одного из доноров донации не прекращались, временных и постоянных противопоказаний к сдаче крови не было, экстренные извещения на случаи инфекционного заболевания не подавались; копия журнала ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" отделения диализа о дезинфекции и неисправности аппаратуры за периоды с 09 ноября 2014 года по 05 января 2015 года, с 26 декабря 2014 года по 23 марта 2015 года, копия журнала ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" отделения нефрологии о дезинфекции и неисправности аппаратуры за период с 28 июля 2014 года по 30 ноября 2014 года, копия журнала ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" отделения диализа учета приемки, выдачи вещей из отделения на обработку в дезинфекционной камере за период с 21 ноября 2013 года по 17 сентября 2015 года, копии медицинских карт Чайкина О.Ю. ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" N "данные изъяты" за период с 31 июля 2014 года по 17 августа 2014 года, N "данные изъяты" за период с 18 августа 2014 года по 14 ноября 2014 года, N "данные изъяты" за период с 17 ноября 2014 года по 31 декабря 2014 года, с 02 января 2015 года по 30 января 2015 года, N "данные изъяты" за период с 27 февраля 2015 года по 13 марта 2015 года, копии инвентарных карточек аппаратов для проведения гемодиализа, находящихся в отделении диализа ГБУЗ СО "Демидовская городская больница", сведения автоматизированного бухгалтерского учета за 2014 год и первое и второе полугодие 2015 года об использованных одноразовых медицинских препаратах и

материалах, техническая документация на гемодиализные аппараты в подтверждение механизма их работы и обеспечения безопасного для пациентов применения, должностная инструкция инженера отделения диализа нефрологического центра, копия трудового договора, заключаемого с инженером отделения диализа нефрологического центра, копии актов сдачи-приема услуг (работ) сервисной службы фирмы общества с ограниченной ответственностью "Триопромтрейд" и ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" по техническому обслуживанию аппаратов для проведения диализа за период с января 2014 года по 03 декабря 2015 года, инструкция N2/10 по применению средства дезинфицирующего "данные изъяты", штатное расписание работников отделения диализа ГБУЗ СО "Демидовская городская больница", медицинские документы, подтверждающие проведение лабораторных исследований на наличие вируса "данные изъяты" у всех работников отделения диализа ГБУЗ СО "Демидовская городская больница", находившихся в отделении в периоды лечения Чайкина О.Ю. в ГБУЗ СО "Демидовская городская больница", ГОСТ 52623.4-2015 Технологии выполенения простых медицинских услуг инвазивных вмешательств, информационно-методические пособия, касающиеся информации о вирусе "данные изъяты".

Произведя оценку представленным доказательствам по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции исходил из того, что процедура гемодиализа на аппарате исключает возможность заражения "данные изъяты" в процессе проведения гемодиализа; отсутствуют какие-либо данные о том, что кто-то поранил, уколол или иным образом контактировал с Чайкиным О.Ю. в процессе оказания ему оказания медицинской помощи, на наличие возможности заражения от других пациентов истец не ссылался и таких случаев в медицинском учреждении не зафиксировано; наличие инфекции у медицинского персонала, который оказывал медицинские услуги истцу в периоды его лечения не выявлено, обстоятельств того, что при процедуре гемодиализа произошло заражение истца не установлено, внештатные ситуации все фиксируются, ответчик указывал, что в периоды лечения Чайкина О.Ю. такие ситуации не зафиксированы, истец также не указывал на такие ситуации, в связи с чем пришел к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между заболеванием истца и проводимым ему в ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" в заявленные истцом периоды медицинским лечением.

Также суд апелляционной инстанции принял во внимание заключение дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, которой установлено, что назначение лечения в случае носительства антигена "данные изъяты" (обнаружены по анализам 02 марта 2015 года) без наличия клинических проявлений заболевания, не предусмотрено. Применение специфической противовирусной терапии хронического "данные изъяты" показано при отсутствии сопутствующих заболеваний, однако, у истца имелись абсолютные противопоказания к такой терапии (по инструкциям к применяемым в такой терапии препаратам - в сопоставлении с анализами истца), что также было установлено до судебной экспертизы (протокол от 10 октября 2017 года врачебной комиссии городской инфекционной больницы). По действовавшим на момент лечения истца клиническим рекомендациям, альтернативной схемы лечения "данные изъяты" "данные изъяты" с учетом имевшихся у истца противопоказаний, на тот период времени не имелось. Впоследствии 26 февраля 2019 года с целью лечения "данные изъяты" "данные изъяты", "данные изъяты" (диагноз установлен 05 октября 2017 года) при наличии хронической почечной недостаточности с учетом заключения врача-нефролога истцу рекомендована безинтерфероновая (альтернативная) схема противовирусной терапии другими препаратами. Объем назначенной этиотропной (противовирусной) и патогенетической (устранение либо подавление механизмов развития болезни) терапии хронического вирусного "данные изъяты" с учетом проводимых сеансов гемодиализа был достаточен.

Таким образом, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что отсутствие специализированного лечения вирусного "данные изъяты" в спорный период 2015-2017 годах (до комиссии на базе городской инфекционной больницы) не повлияло и не могло повлиять на здоровье истца, поскольку доступная на тот момент терапия ему была категорически противопоказана.

Кроме того, судом апелляционной инстанции установлено, что пунктами 2.2 и 2.9 СП 3.1.3112-123 "Профилактика вирусного "данные изъяты"" выделяет только две клинические формы заболевания "данные изъяты" - острый и хронический гепатит. Симптомы хронического "данные изъяты", согласно заключениям судебных экспертиз, клинически слабо выражены, а активность аминотрансфераз (АЛТ) у истца в пределах нормальных показателей и при регулярной терапии его состояние здоровья улучшилось, в связи с чем пришел к выводу об отсутствии у Чайкина О.Ю. хронического "данные изъяты".

Вместе с тем, руководствуясь положениями части 1 и 2 статьи 22 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", установив отсутствие доказательств того, что ответчик в доступной форме своевременно довел до истца информацию о реальном состоянии его здоровья и наличии паталогического процесса в его организме, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика компенсации морального вреда. При этом, суд апелляционной инстанции указал, что ответчик, как медицинская организация, где впервые было обнаружено носительство вирусного "данные изъяты", должен был и мог разъяснить истцу необходимость проведения консультации соответствующего профильного специалиста, однако в нарушение пунктов 6.4.1.1, 7.2 санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1.3112-13 "Профилактика вирусного гепатита C", утвержденных постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 22 октября 2013 года N 58, предусматривающих направление на консультацию соответствующих специалистов, такое направление выдал только в 2017 году, то есть спустя два года после обнаружения у истца антигена вирусного гепатита.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию с ответчика, в сумме 50 000 руб, суд апелляционной инстанции учитывал отсутствие вреда здоровью истца вследствие его неинформирования о носительстве вирусного "данные изъяты", период отсутствия такой информации (с момента положительного анализа до момента комиссии по выявленному заболеванию), характер информации (об опасном заболевании), отсутствие использования самим пациентом права на дополнительные разъяснения сведений по медицинской документации и нарушение медицинской организацией порядка ведения таковой, а также индивидуальные особенности самого истца.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции находит приведенные выводы суда апелляционной инстанции основанными на правильном применении и толковании норм материального права, регулирующих спорные отношения, которые не опровергаются доводами кассационных жалоб.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно правовой позиции, изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 8 декабря 2017 года N 39-П, обязанность возместить причиненный вред как мера гражданско-правовой ответственности применяется к причинителю вреда при наличии состава правонарушения, включающего, как правило, наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступлением вреда, а также его вину (постановления от 15 июля 2009 года N 13-П и от 7 апреля 2015 года N 7-П, определения от 4 октября 2012 года N 1833-О, от 15 января 2016 года N 4-О, от 19 июля 2016 года N 1580-О и др.). Тем самым предполагается, что привлечение физического лица к ответственности за деликт в каждом случае требует установления судом состава гражданского правонарушения, - иное означало бы необоснованное смешение различных видов юридической ответственности, нарушение принципов справедливости, соразмерности и правовой определенности вопреки требованиям статей 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 - 3), 49 (часть 1), 54 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Исходя из положений Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (статья 2); каждый имеет право на жизнь (пункт 1 статьи 20); право на жизнь и охрану здоровья относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите; Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека (пункт 1 статьи 41).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В статье 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пунктам 1, 3 статьи Федерального закона от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" на территории Российской Федерации действуют федеральные санитарные правила, утвержденные федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, в порядке, установленном Правительством Российской Федерации. Соблюдение санитарных правил является обязательным для граждан, индивидуальных предпринимателей и юридических лиц.

"данные изъяты" включен в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих, утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 1 декабря 2004 года N 715 "Об утверждении Перечня социально значимых заболеваний и Перечня заболеваний, представляющих опасность для окружающих".

Как было предусмотрено пунктом 8.3 санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1.3112-13 "Профилактика вирусного гепатита C", утвержденных постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 22 октября 2013 года N 58, действовавших до 01 сентября 2021 года (далее по тексту - санитарно-эпидемиологические правила СП 3.1.3112-13), меры, направленные на предотвращение инфицирования "данные изъяты" при оказании медицинской помощи, включают:

соблюдение установленных требований к дезинфекции, предстерилизационной обработке и стерилизации изделий медицинского назначения, а также требований к сбору, обеззараживанию, временному хранению и транспортированию медицинских отходов, образующихся в медицинских организациях;

обеспечение медицинских организаций в достаточном объеме изделиями медицинского назначения разового пользования, необходимым медицинским и санитарно-техническим оборудованием, современным медицинским инструментарием, средствами дезинфекции, стерилизации и индивидуальной защиты;

обязательное обследование медицинского персонала и поступающих в стационар пациентов на наличие в сыворотке крови маркеров инфицирования "данные изъяты" (в соответствии с приложением 1 и приложением 2 к настоящим санитарным правилам);

сбор эпидемиологического анамнеза при поступлении больных, особенно в отделения риска (трансплантации, гемодиализа, гематологии, хирургии и другие);

ежемесячное обследование на наличие в сыворотке (плазме) крови aNti-HCV IgG и РНК вируса гепатита C пациентов отделений гемодиализа, гематологии и трансплантации, пребывающих в медицинской организации более 1 месяца (во время их пребывания в лечебной организации).

В соответствии с пунктом 8.4 указанных санитарно-эпидемиологических правил СП 3.1.3112-13 случаи заражения вирусом гепатита C могли быть признаны связанными с оказанием медицинской помощи при наличии одного из следующих условий:

установление эпидемиологической связи между источником инфекции (пациентом или персоналом) и заразившимся от него, при условии одновременного пребывания в медицинской организации, получения одноименных медицинских манипуляций, обслуживании одним медицинским персоналом в отделении, операционной, процедурной, перевязочной, диагностическим кабинетом и другие;

выявление у пациента aNti-HCV IgG не ранее чем через 14 дней, но не позднее 180 дней с момента обращения в медицинскую организацию, если данный маркер отсутствовал при обращении, или выявление у пациента РНК вируса гепатита C не ранее чем через 4 дня с момента обращения в медицинскую организацию, если данный маркер отсутствовал при обращении;

возникновение групповых (2 и более случаев) заболеваний гепатитом C или случаев массового выявления aNti-HCV IgG и (или) РНК вируса гепатита C у пациентов, ранее одновременно находившихся в одной медицинской организации и получавших одинаковые медицинские манипуляции и имевшие предшествующий отрицательный результат при обследовании на маркеры инфицирования вирусом гепатита C, даже при отсутствии установленного источника инфекции;

установление эпидемиологической связи между случаями заболевания гепатитом C с помощью молекулярно-биологических методов исследования (генотипирование, секвенирование вариабельных областей генома вируса гепатита C) образцов сыворотки (плазмы) крови заболевшего и лиц, подозреваемых в качестве источника инфекции при обязательном наличии группы сравнения.

С учетом приведенных нормативных положений юридически значимыми обстоятельствами по данному спору являлось установление наличия связи между заболеванием истца и проводимыми ему у ответчика медицинским и процедурами, наличие инфекции у сотрудников ответчика и пациентов, находившихся одновременно с истцом на лечении и получавших одинаковые с ним медицинские манипуляции, а также предоставление Чайкину О.Ю. информации о выявленном у него заболевании и проводимом лечении.

Вопреки доводам кассационной жалобы Чайкина О.Ю, суд апелляционной инстанции, основываясь на правильном толковании норм материального права, верно распределив бремя доказывания по делу и, дав надлежащую правовую оценку совокупности представленных в материалы дела доказательств, обоснованно пришел к выводу об отсутствии правовых оснований к удовлетворению исковых требований о взыскании компенсации морального вреда из-за его инфицирования "данные изъяты" в учреждении ответчика при прохождении медицинских процедур в виду установления отсутствия причинно-следственной связи между заражением истца и действиями сотрудников ГБУЗ СО "Демидовская городская больница", поскольку в ходе рассмотрения дела ответчиком были представлены доказательства отсутствия своей вины в заражении истца "данные изъяты", в связи с чем, совокупности условий, необходимой для возложения на ответчика ответственности на основании статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, не имеется.

Также судебная коллегия соглашается с выводами суда апелляционной инстанции о том, что отсутствие специализированного лечения вирусного "данные изъяты" в спорный период 2015-2017 годах (до комиссии на базе городской инфекционной больницы) не повлияло и не могло повлиять на здоровье истца, поскольку доступная на тот момент терапия ему была категорически противопоказана.

Отказывая в иске в указанной части, суд апелляционной инстанции аргументированно отметил, что имеющиеся в деле доказательства свидетельствуют о том, что при прохождении медицинских процедур у ответчика медицинская помощь ему оказывалась надлежащим образом, наличия у истца контакта с лицами, у которых имелось заболевание в виде "данные изъяты" не установлено. Доноры, чья кровь переливалась Чайкину О.Ю. в 2014-2015 годах не имели маркеров вирусного "данные изъяты", а для проведения процедуры гемодиализа используются индивидуальные одноразовые диализаторы. Многоразовый инструмент (троакар) использовался при операции 19 августа 2017 года, то есть уже после выявления наличия "данные изъяты". Используемая в спорный период аппаратура, на которой истец получал медицинские процедуры, не предполагала его внутреннюю очистку медицинскими сотрудниками, поскольку запрограммирована делать это самостоятельно в автоматическом режиме. Медицинский персонал больницы ежегодно проходит обследование на маркеры вирусных гепатитов и те, у кого данное заболевание имелось, не проводили никакие манипуляции с истцом. Пациенты, находящиеся также на лечении в больнице и у которых был установлен вирус "данные изъяты", получали медицинские процедуры на отдельном аппарате.

При этом из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что инфицирование истца могло произойти в период с 04 сентября 2014 года по 17 февраля 2015 года либо при наличии "серонегативного окна" (до 9 месяцев) в более ранние сроки с 04 декабря 2013 года, установить конкретную дату инфицирования невозможно, в связи с чем нельзя исключить вероятность инфицирования истца "данные изъяты" в домашних условиях или других медицинских организациях.

Как следует из материалов дела, назначение лечения при выявлении вируса "данные изъяты" без наличия клинических проявлений заболевания не предусмотрено, поскольку применение специфической противовирусной терапии показано лишь при отсутствии сопутствующих заболеваний, а поскольку у Чайкина О.Ю. имелись иные заболевания, то показаний к данной терапии у него не имелось.

Вопреки доводам кассационной жалобы ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" судом апелляционной инстанции верно установлено, что со стороны ответчика не представлено доказательств того, что его сотрудниками в доступной форме была своевременно доведена до истца информация о его реальном состоянии здоровья и наличии заболевания в виде "данные изъяты", поскольку ни в выданных Чайкину О.Ю. выписках, ни в представленных медицинских картах нет расшифровки анализа с anti-HCV и носительство HCV, рекомендаций для обращения за консультацией к соответствующему специалисту при наличии выявленного заболевания не прописано.

Доводы кассационной жалобы ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" о том, что допрошенные в качестве свидетелей врачи "данные изъяты" поясняли, что информировали истца о наличии у него "данные изъяты"; указание носительства вируса в виде латинской аббревиатуры "данные изъяты" является доступным для понимая истца; в медицинских картах имеются информированные добровольные согласия Чайкина О.Ю. на медицинское вмешательство, когда ему в доступной форме разъяснялось состояние его здоровья; титульный лист медицинской карты N "данные изъяты" и результат лабораторного исследования от 02 марта 2015 года содержит информацию "данные изъяты" без применения латинской аббревиатуры, как и информация в медицинской карте N "данные изъяты" истец не давал разрешения о передаче информации о состоянии его здоровья своим родственникам или иным лицам, не могут повлечь отмену или изменение обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке, поскольку направлены на переоценку исследованных судом апелляционной инстанции доказательств и обстоятельств, установленных на основании этой оценки. Оснований не соглашаться с приведенными выводами суда у судебной коллегии не имеется.

Вопреки доводам кассационной жалобы Чайкина О.Ю. размер компенсации морального вреда соответствует обстоятельствам дела и причиненным истцу страданиям.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежной форме и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Из анализа вышеприведенного законодательства следует, что размер компенсации морального вреда определяется судами в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степени вины причинителя вреда, его поведения по возмещению причиненного вреда, а также с учетом личности ответчика.

На основании всестороннего исследования собранных по делу доказательств и установленных фактических обстоятельств, суд апелляционной инстанции, дав им объективную оценку, определилразмер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" в пользу Чайкина О.Ю. в сумме 50 000 руб.

Размер компенсации морального вреда определен судом с учетом степени нравственных страданий истца, с учетом обстоятельств причинения вреда, вины ответчика, а также требований разумности и справедливости и оснований для переоценки размера компенсации морального вреда не имеется.

Вопреки доводам кассационной жалобы, при определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца, суд учел все заслуживающие внимание и приведенные Чайкиным О.Ю. обстоятельства в обоснование заявленных требований, степень моральных и нравственных страданий, вину ответчика. Окончательный размер компенсации морального вреда истцу определен судом с учетом принципа разумности и соразмерности.

В связи с изложенным подлежат отклонению доводы истца о том, что размер компенсации морального вреда, взысканный судом в его пользу, занижен, не соответствует требованиям разумности, поскольку такие доводы не свидетельствуют о необоснованности выводов суда апелляционной инстанций, размер компенсации морального вреда определен с учетом всех обстоятельств, заслуживающих внимание, и требований закона.

Оснований полагать, что суд апелляционной инстанций не учел требования закона и неверно определилразмер компенсации морального вреда с учетом фактических обстоятельств, не имеется, поскольку судом могут быть приняты во внимание при определении размера компенсации морального вреда любые заслуживающие внимание обстоятельства.

Вопреки доводам кассационной жалобы ГБУЗ СО "Демидовская городская больница" судом апелляционной инстанции верно распределены к взысканию судебные расходы по оплате судебно-медицинской экспертизы.

Частью первой статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В соответствии с частью первой статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно абзацу второму статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в том числе, суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

Частью первой статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что денежные суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам и специалистам, или другие связанные с рассмотрением дела расходы, признанные судом необходимыми, предварительно вносятся на счет, открытый в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации, соответственно Верховному Суду Российской Федерации, кассационному суду общей юрисдикции, апелляционному суду общей юрисдикции, верховному суду республики, краевому, областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области, суду автономного округа, окружному (флотскому) военному суду, управлению Судебного департамента в субъекте Российской Федерации, а также органу, осуществляющему организационное обеспечение деятельности мировых судей, стороной, заявившей соответствующую просьбу. В случае, если указанная просьба заявлена обеими сторонами, требуемые суммы вносятся сторонами в равных частях.

По общему правилу, предусмотренному частью первой статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

Как следует из материалов дела, при рассмотрении данного спора определениями Ленинского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 12 декабря 2019 года и судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 23 марта 2021 года были назначены судебно-медицинские экспертизы (первоначальная и дополнительная). Обязанность по оплате экспертиз, исходя из заявленных ходатайств, согласия сторон, характера спора и бремени доказывания отсутствия факта ненадлежащего оказания медицинских услуг, возлагалась судами на ответчика.

30 ноября 2020 года и 17 июня 2021 года экспертами Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы" были представлены в суд заключения экспертиз. Вместе с заключениями представлены заявления руководителей экспертного учреждения об оплате судебных экспертиз, стоимостью 54 000 руб. и 35 265 руб. соответственно.

Принимая во внимание, что судом частично удовлетворены заявленные Чайкина О.Ю. требования неимущественного характера, суд апелляционной инстанции пришел к верному выводу о возложении обязанности по возмещению расходов на оплату услуг экспертов на ответчика, поскольку распределение их в зависимости от правового основания взыскания заявленных требований или пропорциональное распределение от размера компенсации морального вреда в данном случае не применимы.

Доводы кассационной жалобы повторяют позицию заявителей по делу, являлись предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции, получили соответствующую правовую оценку, по существу направлены на иную оценку доказательств и фактических обстоятельств дела, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выходит за пределы полномочий суда кассационной инстанции.

Несогласие кассаторов с оценкой, данной судом апелляционной инстанции представленным доказательствам, а также с выводами судебной коллегии об обстоятельствах дела не может быть признано основанием в соответствии с положениями статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации для отмены в кассационном порядке апелляционного определения, принятого по этому делу.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что обжалуемые судебные постановления приняты с соблюдением норм права, оснований для их отмены или изменения в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 18 марта 2022 года оставить без изменения, кассационные жалобы Чайкина Олега Юрьевича, государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Демидовская городская больница"- без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи