Апелляционное определение СК по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 13 декабря 2022 г. по делу N 66а-3836/2022

Судебная коллегия по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Васильевой Т. И, судей Щербаковой Н. В, Кольцюка В. М, при секретаре Сухоруковой А. А, с участием прокурора ФИО17 Е. И, рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело N3а-2285/2022 по апелляционной жалобе ФИО11 Ю.А. на решение Московского городского суда от 21 июня 2022 года, которым отказано в удовлетворении административного искового заявления ФИО11 Ю.А. о признании недействующими пунктов 42, 42.1, 42.2, 42.3 указа Мэра Москвы от 8 июня 2020 года N68-УМ "Об этапах снятия ограничений, установленных в связи с введением режима повышенной готовности" (в редакции указа Мэра Москвы от 21 октября 2021 года N62-УМ).

Заслушав доклад судьи Кольцюка В. М, объяснения представителя административных ответчиков Мэра Москвы и Правительства Москвы ФИО16 Т. А, заключение прокурора ФИО17 Е. И, судебная коллегия по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции

установила:

8 июня 2020 года Мэром Москвы издан указ N68-УМ "Об этапах снятия ограничений, установленных в связи с введением режима повышенной готовности", который 8 июня 2020 года был опубликован на официальном портале Мэра и Правительства Москвы http://www.mos.ru, а также в издании "Вестник Мэра и Правительства Москвы".

Указом Мэра Москвы от 21 октября 2021 N62-УМ "О внесении изменений в указ Мэра Москвы от 8 июня 2020 года N68-УМ" среди прочего, указ Мэра Москвы от 8 июня 2020 года N68-УМ дополнен пунктом 42, которым установлено, что с 8 ноября 2021 года до улучшения эпидемиологической ситуации:

42.1. Посещение гражданами концертных, развлекательных, культурных, зрелищных, просветительских, спортивных мероприятий с одновременным присутствием более 500 человек допускается при условии соблюдения организациями, индивидуальными предпринимателями требований по использованию QR-кодов и иных требований, установленных пунктом 23 настоящего указа, а также наличия у посетителей средств индивидуальной защиты органов дыхания (маски, респираторы).

42.2. Посещение театров и музеев допускается при условии соблюдения требований по использованию QR-кодов и иных требований, установленных пунктом 23 настоящего указа, а также при условии одновременного присутствия не более 70 процентов посетителей от общей вместимости и наличия у посетителей средств индивидуальной защиты органов дыхания (маски, респираторы).

42.3. Организациям, индивидуальным предпринимателям, осуществляющим на территории города Москвы деятельность, связанную с оказанием услуг гражданам с их очным присутствием, рекомендуется самостоятельно принять решение об осуществлении деятельности с соблюдением требований по использованию QR-кодов и иных требований, установленных пунктом 23 настоящего указа, а также требований о наличии у посетителей средств индивидуальной защиты органов дыхания (маски, респираторы).

ФИО11 Ю.А. обратился в Московский городской суд с административными исковыми требовании о признании недействующими пунктов пункта 42 и подпунктов 42.1, 42.2, 42.3 указа Мэра Москвы от 8 июня 2020 года N68-УМ (в редакции указа Мэра Москвы от 21 октября 2021 года N62-УМ). Последующие редакции указа заявителем не оспариваются.

В обоснование заявленных требований указано, что оспариваемые нормативные положения нарушают конституционные права административного истца на свободу передвижения, гражданское право на свободу заключения договоров по предоставлению различных услуг, носят дискриминационный характер, приняты за пределами предоставленных Мэру Москвы полномочий.

Решением Московского городского суда от 21 июня 2022 года в удовлетворении административных исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе, процессуальный срок подачи которой судом первой инстанции восстановлен, административный истец просит отменить решение суда и направить дело на новое рассмотрение в новом составе суда.

В обоснование доводов апелляционной жалобы указано, что оспариваемое решение суда является незаконным, вынесено с нарушением норм материального и процессуального права, неправильным определением обстоятельств, имеющих значение для административного дела. Первоначально подданное административное исковое заявление было судом проигнорировано, в связи с чем истец был вынужден подать иск повторно. Возражения административного ответчика были направлены судом в адрес электронной почты административного истца в неполном объеме. Судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства административного истца об организации видеоконференц-связи. Копия решения была направлена истцу только в электронном виде.

В решении суд ссылается на Федеральный закон N194-ФЗ от 6 ноября 1999 года "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", подменяет термины "повышенная готовность" и "чрезвычайная ситуация" и указывает, что ответчик был вправе принимать необходимые меры в условиях чрезвычайной ситуации. Однако режим "чрезвычайной ситуации" не действовал, было принято решение о введении режима "повышенной готовности". Суд необоснованно ссылается на статью 72 Конституции Российской Федерации и Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, поскольку государство имеет право применять меры по борьбе с пандемией, однако не имеет право нарушать конституционные права граждан. Доводы суда запутаны и надуманы, решение принято в интересах ответчика.

Относительно доводов апелляционной жалобы представителем Мэра Москвы и Правительства Москвы представлены возражения об их необоснованности и законности судебного решения.

Участвующие в деле лица о дате, времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещены своевременно, надлежащим образом.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель административных ответчиков Мэра Москвы и Правительства Москвы ФИО16 Т. А. просила в удовлетворении апелляционной жалобы отказать, решение суда оставить без изменения.

Прокурор Генеральной прокуратуры Российской Федерации ФИО17 Е. И. заключением полагала, что основания для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены решения суда отсутствуют.

Иные участвующие в деле лица в судебное заседание не явились, ходатайств об отложении слушания дела не представили.

На основании статьи 150, части 1 статьи 307, части 5 статьи 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции находит возможным рассмотрение административного дела в отсутствие иных неявившихся участвующих в деле лиц.

Проверив материалы административного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражения на нее, выслушав объяснения представителя административных ответчиков, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с положениями статьи 72 Конституции Российской Федерации осуществление мер по борьбе с катастрофами, стихийными бедствиями, эпидемиями, ликвидация их последствий находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

Согласно статье 76 Конституции Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации.

Вне пределов ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации республики, края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных правовых актов.

В соответствии с пунктом 2 статьи 3 Федерального закона от 6 октября 1999 года N184-ФЗ "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон N184-ФЗ) субъекты Российской Федерации вправе осуществлять собственное правовое регулирование по предметам совместного ведения, которое в силу предписаний Конституции Российской Федерации (части 2 и 5 статьи 76) должно соответствовать действующим федеральным нормам.

В круг полномочий органов государственной власти субъектов Российской Федерации отнесено решение вопросов предупреждения чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера, стихийных бедствий, эпидемий и ликвидации их последствий, реализации мероприятий, направленных на спасение жизни и сохранение здоровья людей при чрезвычайных ситуациях (подпункт 5 пункта 2 статьи 26.3 Федерального закона N184-ФЗ).

Статья 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года N68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" (далее - Федеральный закон N68-ФЗ) закрепляет полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в частности органы государственной власти субъектов Российской Федерации принимают в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера; принимают решения о вводе режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций; устанавливают обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности; могут устанавливать дополнительные обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

По решению Всемирной организации здравоохранения 30 января 2020 года эпидемиологической ситуации, вызванной вспышкой коронавирусной инфекции (COVID-19), присвоен уровень международной опасности, объявлена чрезвычайная ситуация международного значения, а 11 марта 2020 года ситуация признана пандемией.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 января 2020 года N66 коронавирусная инфекция включена в перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих.

2 апреля 2020 года Президентом Российской Федерации принят Указ N239 "О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)", согласно пункту 2 которого высшим должностным лицам (руководителям высших исполнительных органов государственной власти) субъектов Российской Федерации с учетом положений данного Указа, исходя из санитарно-эпидемиологической обстановки и особенностей распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) в субъекте Российской Федерации, необходимо обеспечить разработку и реализацию комплекса ограничительных и иных мероприятий, в том числе определить в границах соответствующего субъекта Российской Федерации территории, на которых предусматривается реализация комплекса ограничительных и иных мероприятий, направленных на обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения.

Действие мер по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) впоследствии было продлено Указом Президента Российской Федерации от 28 апреля 2020 года N294, а также Указом Президента Российской Федерации от 11 мая 2020 года N316.

Положением о единой государственной системе предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2003 года N794, предусмотрено, что координационными органами единой системы являются на региональном уровне (в пределах территории субъекта Российской Федерации) - комиссии по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности субъектов Российской Федерации (п. 7 Положения).

Комиссия Правительства Москвы по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности образована постановлением Правительства Москвы от 30 марта 2004 года N180-ПП "О Комиссии Правительства Москвы по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности". Председателем Комиссии является Мэр Москвы, который руководит деятельностью Комиссии.

В силу пункта 24 Положения о единой государственной системе предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, утвержденного постановлением Правительства РФ от 30 декабря 2003 года N794, решениями руководителей федеральных органов исполнительной власти, государственных корпораций, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления и организаций, на территории которых могут возникнуть или возникли чрезвычайные ситуации, либо к полномочиям которых отнесена ликвидация чрезвычайных ситуаций, для соответствующих органов управления и сил единой системы может устанавливаться, в том числе режим повышенной готовности при угрозе возникновения чрезвычайных ситуаций.

Во исполнение вышеназванных нормативных положений и в связи с угрозой распространения в городе Москве новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV) указом Мэра Москвы от 5 марта 2020 года N12-УМ на территории города Москвы введен режим повышенной готовности.

Положения оспариваемого в части указа Мэра Москвы от 8 июня 2020 года N68-УМ "Об этапах снятия ограничений, установленных в связи с введением режима повышенной готовности" закрепляют механизм реализации Указа Мэра Москвы от 5 марта 2020 года N12-УМ и направлены на постепенное снятие ограничений, введенных указом от 5 марта 2020 года N12-УМ, то есть регулируют ту же сферу общественных правоотношений.

Суд первой инстанции, проанализировав положения Федерального закона N184-ФЗ, Федерального закона от 21 декабря 1994 года N68-ФЗ, Указа Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 года N239 "О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)", Законов города Москвы от 28 июня 1995 года "Устав города Москвы" и от 8 июля 2009 года N25 "О правовых актах города Москвы", пришел в верному выводу о принятии Мэром Москвы указа N68-УМ и внесенных в него изменений в пределах его компетенции, с соблюдением порядка принятия, опубликования и введения их в действие.

Проверяя содержание пунктов 42, 42.1, 42.2, 42.3 оспариваемого указа Мэра Москвы, проанализировав доводы административного иска, суд первой инстанции пришел к выводу об их соответствии нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, соразмерности целям и критериям, определенным Конституцией Российской Федерации, в связи с чем отказал административному истцу в удовлетворении заявленных требований.

Судебная коллегия с выводами суда первой инстанции соглашается, поскольку они основаны на правильном применении норм права.

Согласно подпункту "а.2" статьи 10 Федерального закона N68-ФЗ Правительство Российской Федерации устанавливает обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

На основании данной статьи постановлением Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2020 года N417 утверждены Правила поведения, обязательные для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

Правилами поведения, обязательными для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, установлено, что при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, или в зоне чрезвычайной ситуации граждане обязаны: соблюдать общественный порядок, требования законодательства Российской Федерации о защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения; выполнять законные требования (указания) руководителя ликвидации чрезвычайной ситуации, представителей экстренных оперативных служб и иных должностных лиц, осуществляющих мероприятия по предупреждению и ликвидации чрезвычайной ситуации (подпункты "а", "б" пункта 3).

При угрозе возникновения или возникновении чрезвычайной ситуации гражданам запрещается: осуществлять действия, создающие угрозу собственной безопасности, жизни и здоровью; осуществлять действия, создающие угрозу безопасности, жизни, здоровью, санитарно-эпидемиологическому благополучию иных лиц, находящихся на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, или в зоне чрезвычайной ситуации (подпункты "в", "г" пункта 4 Правил).

В силу пункта 10 статьи 4.1 Федерального закона N68-ФЗ при введении режима повышенной готовности орган государственной власти или должностное лицо, установленные пунктами 8 и 9 данной статьи, может принимать дополнительные меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций: ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, а также в зону чрезвычайной ситуации (подпункт "а"); осуществлять меры, обусловленные развитием чрезвычайной ситуации, не ограничивающие прав и свобод человека и гражданина и направленные на защиту населения и территорий от чрезвычайной ситуации, создание необходимых условий для предупреждения и ликвидации чрезвычайной ситуации и минимизации ее негативного воздействия (подпункт "д").

Согласно положениям статьи 6 Федерального закона от 30 марта 1999 года N52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" к полномочиям субъектов Российской Федерации в области обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения относится, в том числе введение и отмена на территории субъекта Российской Федерации ограничительных мероприятий (карантина) на основании предложений, предписаний главных государственных санитарных врачей и их заместителей.

Ограничительные мероприятия представляют собой, в том числе административные меры, направленные на предотвращение распространения инфекционных заболеваний и предусматривающие особый режим хозяйственной и иной деятельности, ограничение передвижения населения, транспортных средств, грузов, товаров и животных (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1999 года N52-ФЗ).

В соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 25 декабря 2020 года N49-П, Российская Федерация возлагает на себя ответственность за обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в том числе путем принятия и исполнения законов, направленных на предотвращение и устранение рисков для жизни и здоровья граждан, возникающих в связи с эпидемическими заболеваниями. При этом выбор правовых средств, направленных на защиту жизни и здоровья граждан в целях предотвращения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, связанных с эпидемическими заболеваниями, относится, по общему правилу, к дискреции законодателя, который, осуществляя защиту прав и свобод человека и гражданина и устанавливая соответствующее правовое регулирование, обязан предусмотреть эффективные гарантии соблюдения иных прав и свобод граждан, адекватные целям сохранения жизни граждан и их здоровья.

Вместе с тем необходимость защиты жизни и здоровья граждан при возникновении чрезвычайных ситуаций или угрозе их возникновения и осуществлении мер по борьбе с эпидемиями и ликвидацией их последствий - учитывая, что жизнь человека является высшей конституционной ценностью, без которой реализация гражданских, экономических, социальных и иных прав становится во многом бессмысленна, - предполагает принятие таких правовых актов, которые не исключают возможности ограничения прав и свобод человека, в том числе и свободы передвижения, но только в той мере, в какой это соответствует поставленным целям при соблюдении требований соразмерности и пропорциональности (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации).

Постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 30 марта 2020 года N9 "О дополнительных мерах по недопущению распространения COVID-2019" на высших должностных лиц субъектов Российской Федерации возложена обязанность обеспечить введение ограничительных мероприятий, в том числе в общественных местах.

Как усматривается из обжалуемых нормативных положений, установленные ими ограничительные меры в полном соответствии с законодательством о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения и утвержденными Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации рекомендациями и обязательными предписаниями направленны на предупреждение распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19), носят исключительно временный характер и регулярно пересматриваются на предмет соответствия текущей ситуации.

При рассмотрении дела суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что введенные Мэром Москвы требования о наличии у посетителей QR-кодов являются соразмерными, не носят произвольный характер, направлены на защиту конституционно значимых ценностей - жизни и здоровья населения, обусловлены необходимостью предупреждения возникновения и развития чрезвычайных ситуаций, ограничения эпидемического распространения заболеваемости коронавирусной инфекцией на территории города Москвы, и тем самым на обеспечение реализации и защиты гарантированных Конституцией Российской Федерации прав неопределенного круга лиц, проживающих (пребывающих) на территории указанного субъекта Российской Федерации.

Доводы административного истца о нарушении оспариваемыми правовыми нормами права на свободу передвижения несостоятельны и ошибочны. Согласно Конституции Российской Федерации (статья 27, часть 1) каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться. Свобода передвижения гарантирована также Международным пактом о гражданских и политических правах (статья 12), другими международными и международно-правовыми актами, в том числе Протоколом N4 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 2). Однако реализация гражданами индивидуального по своей правовой природе права на свободу передвижения в условиях возникновения реальной общественной угрозы предполагает проявление с их стороны разумной сдержанности. Принятие государством в отношении данного права конституционно допустимых и вынужденных временных ограничительных мер прежде всего имеет направленность на самоорганизацию общества перед возникновением общей угрозы и тем самым является проявлением одной из форм социальной солидарности, основанной на взаимном доверии государства и общества, тем более, что ограничение свободы передвижения по своим отличительным конституционным параметрам не тождественно ограничению личной свободы, право на свободу передвижения по своей природе не является абсолютным.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, оспариваемые положения дискриминационным характером в отношении граждан, не имеющих соответствующего QR-кода, не обладают, не содержат норм об обязательной вакцинации населения, поскольку QR-код является лишь технологическим решением, которое позволяет получить информацию о медицинской сертификации вакцинации или перенесенном заболевании. При этом информация, полученная путем считывания QR-кода, никуда не передается, нигде не хранится и никем не обрабатывается. Выбранный органом государственной власти субъекта Российской Федерации способ передачи и подтверждения юридически значимой информации прав административного истца нарушить не может, получение услуг по посещению различных мероприятий и право на заключение публичного договора с потребителем не ограничивает.

При этом необходимо отметить, что оспариваемые административным истцом ограничительные меры не являются бессрочными и абсолютными, а носят временный характер, поскольку введены только в период действия режима повышенной готовности исходя из складывающейся санитарно-эпидемиологической обстановки.

Доводы апелляционной жалобы о допущенных судом процессуальных нарушениях также несостоятельны. Отказ в удовлетворении ходатайства административного истца об участии в судебном заседании с использованием систем видеоконференцсвязи судом мотивирован и является обоснованным, поскольку административный истец не представил объективных данных, свидетельствующих о невозможности участия в судебном заседании. Кроме того, статьями 135 и 142 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации такой способ участия в судебном заседании предусмотрен как дополнительный и не препятствует лицам, участвующим в деле иным способом, довести до суда свою позицию, что следует из правовых позиций, изложенных в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 27 октября 2022 года N2678-О, от 23 апреля 2020 года N831-О. Суд также своевременно направлял в адрес сторон представляемые ими документы и письменные пояснения по делу.

Доводы апелляционной жалобы в целом сводятся к несогласию с выводами, изложенными в решении суда, основаны на неверном толковании норм материального права и не могут служить основанием для отмены состоявшегося решения.

Учитывая, что отсутствуют правовые нормы большей юридической силы, которым бы противоречили оспариваемые положения, что права, свободы и законные интересы административного истца ими не нарушены, а предусмотренные ограничительные меры носят временный характер, обусловлены введением на территории города Москвы с учетом санитарно-эпидемиологической обстановки и особенностей распространения новой коронавирусной инфекции режима повышенной готовности, продиктованы необходимостью достижения конституционно одобряемых и социально значимых целей, соответствуют принципам разумности и соразмерности при соблюдении баланса публичных и частных интересов в условиях угрозы чрезвычайной ситуации вследствие возникновения и распространения данного заболевания, представляющего опасность для окружающих, суд первой инстанции правомерно на основании пункта 2 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации отказал в удовлетворении заявленных административным истцом требований.

Предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации оснований для отмены или изменения судебного акта не имеется.

Руководствуясь статьями 309, 310, 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции

определила:

решение Московского городского суда от 21 июня 2022 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО11 Ю.А. - без удовлетворения.

Кассационная жалоба может быть подана через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения во Второй кассационный суд общей юрисдикции.

Председательствующий

Судьи