Апелляционное постановление Московского городского суда от 18 января 2023 г. по делу N 10-0938/2023

Московский городской суд в составе: председательствующего - судьи фио, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Лебедевым С.А., с участием

прокурора фио, обвиняемого фио, его защитника - адвоката Старостиной К.И, предъявившей удостоверение и ордер, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы обвиняемого фио и защитника-адвоката Старостиной К.И. на постановление Тверского районного суда адрес от 20 декабря 2022 года о продлении срока содержания под стражей в отношении

Гулиева Камила Габиловича, паспортные данные, гражданина Российской Федерации, с высшим образованием, работающего менеджером в ООО "Энергосервис", женатого, проживающего по адресу: адрес, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 4 ст. 158 УК РФ, выслушав участников судопроизводства, исследовав представленные материалы, суд

УСТАНОВИЛ

:

в производстве следователя 13 отдела следственной части ГСУ ГУ МВД России по адрес находится уголовное дело, возбужденное 2 марта 2022 года по признакам преступления, предусмотренного п. "в" ч. 3 ст. 158 УК РФ.

С данным уголовным делом в одно производство соединены другие уголовные дела, возбужденные в установленном законом порядке при наличии надлежащего повода и достаточных оснований.

Срок предварительного следствия по уголовному делу продлен до 02 марта 2023 года.

05 апреля 2022 года по подозрению в совершении указанного преступления в порядке, предусмотренном ст.91, 92 УПК РФ, задержан Гулиев К.Г, которому 13 апреля 2022 года предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. "а" ч. 4 ст. 158 УК РФ.

07 апреля 2022 года в отношении фио избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Срок содержания обвиняемого фио под стражей последовательно продлялся на основании постановлений суда в установленном законом порядке, предыдущий раз 20 декабря 2022 года на основании постановления Тверского районного суда адрес на 02 месяца 00 суток, а всего до 10 месяцев 28 суток, то есть до 02 марта 2023 г.

В апелляционной жалобе адвокат

Старостина К.И. в интересах фио оспаривает законность и обоснованность постановления судьи. Ссылаясь на правовые позиции Верховного Суда РФ, изложенные в постановлении Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 года N41, адвокат указывает, что основания, по которым в отношении обвиняемого была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, к настоящему моменту отпали, поскольку до настоящего времени Гулиеву К.Г. не предъявлено обвинение в хищении лекарственного препарата "Китруда". Протокол задержания фио является незаконным, поскольку в нем отражены не соответствующие действительности сведения, что последний подозревается в заведомо ложном сообщении о готовящемся взрыве, то есть в совершении преступлении, предусмотренном п. "в" ч.3 ст.158 УК РФ, и при нем обнаружены явные следы преступления, которые в действительности обнаружены не были. Суд надлежащим образом не проверил обоснованность подозрений органа расследования в причастности её подзащитного к инкриминированному деянию. Предъявив обвинение в совершении преступления, предусмотренного п."а" ч.4 ст.158 УК РФ, следствие не установило существенные обстоятельства его совершения, подлежащие доказыванию. Доказательств причастности фио к инкриминированному деянию не представлено. Следствием не представлены материалы и доказательства, свидетельствующие о наличии обстоятельств, указанных в ст. 97 УПК РФ, которые могли бы вызвать необходимость содержания обвиняемого под стражей и продления срока действия данной меры пресечения. Одна лишь тяжесть обвинения не является достаточным основанием для содержания обвиняемого под стражей. Выводы суда не подтверждаются представленными материалами и носят формальный и предположительный характер. Доказательств, что обвиняемый может скрыться от следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью, воспрепятствовать производству по делу, не собрано.

Суд не проанализировал результаты расследования и не учел личность обвиняемого, который является гражданином РФ, ранее не судим, является паспортные данные и жителем адрес, имеет высшее образование и работу, имеет супругу на иждивении, от органов расследования не скрывался, не оказывал давления на участников судопроизводства и не препятствовал расследованию. Соответствующие документальные сведения не были исследованы судом первой инстанции.

Суд надлежащим образом не обосновал невозможность применения более мягкой меры пресечения и немотивированно отказал в удовлетворении ходатайства защиты об изменении меры пресечения. На основании изложенного защитник просит изменить постановление судьи и применить меру пресечения в виде домашнего ареста.

В апелляционной жалобе обвиняемый

Гулиев К.Г. утверждает, что со дня задержания сотрудничал со следствием и давал показания, указав на лиц, интересовавших орган расследования. При принятии решения суд не учел, что он родился и всю жизнь проживает в адрес совместно с родственниками, которые не возражают против применения меры пресечения в виде домашнего ареста по адресу их проживания. Он является добропорядочным гражданином РФ, к уголовной ответственности не привлекался, работал, характеризуется положительно, имеет супругу на иждивении. От следствия он не скрывался и не имеет таких намерений, в обоснование чего ссылается на свою непричастность и невиновность в инкриминированном деянии. На основании изложенного просит изменить меру пресечения с заключения под стражу на иную, более мягкую, включая домашний арест.

Выслушав участников судопроизводства, изучив материал по ходатайству, проверив изложенные в жалобе доводы, суд приходит к следующим выводам.

Как следует из ч.2 ст.109 УПК РФ, при невозможности закончить предварительное следствие срок содержания под стражей может быть продлен до 12 месяцев в случае обвинения лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения.

Как показало изучение материала о продлении срока содержания под стражей, данные требования уголовно-процессуально закона соблюдены в полной мере.

Судебное разбирательство проведено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона о всестороннем, полном и объективном рассмотрении материалов и в соответствии с принципами равноправия и состязательности сторон.

Выводы судьи первой инстанции о необходимости продления срока содержания обвиняемого под стражей основаны на всестороннем, полном и объективном исследовании представленных материалов, фактических обстоятельств предъявленного обвинения и данных о личности обвиняемого, которые в совокупности являются достаточными для принятия законного и обоснованного решения.

Изучение представленных материалов обоснованно позволило судье сделать выводы, что уголовное дело возбуждено надлежащим должностным лицом в пределах своих полномочий при наличии к тому достаточных оснований.

Вопреки доводам защиты, задержание фио произведено в соответствии с положениями ст.91 и 92 УПК РФ, в предусмотренном законом порядке и при наличии достаточных оснований. С учетом разъяснений в п.29 постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. N 41, оценка наличия оснований и соблюдению порядка задержания подозреваемого дается судьей при решении вопроса об избрании меры пресечения, которая по настоящему делу произведена и отражена в постановлении судьи Тверского районного суда адрес от 07 апреля 2022 года, содержащем соответствующие выводы относительно наличия оснований и соблюдения порядка задержания фио Протокол задержания от 05 апреля 2022 года соответствует положениям уголовно-процессуального закона, поскольку он составлен уполномоченным на то должностным лицом, в порядке и при наличии оснований, предусмотренных ст.91, 92 УПК РФ. При этом протокол подписан всеми лицами, участвовавшими в данном процессуальном действии. Наряду с изложенным, Гулиеву К.Г. сообщено о сути подозрения в совершении преступления, предусмотренного п. "в" ч.3 ст.158 УК РФ, и он не указывал, что имеющаяся в протоколе несоответствие словесного описания инкриминированного деяния его признакам, установленным законом, препятствует пониманию существа имевшихся на тот момент подозрений органа расследований. Более того, содержание протокола допроса фио в качестве подозреваемого подтверждает, что он понимал суть подозрений и отвечал на вопросы следователя об обстоятельствах хищения медицинских препаратов. Существенных нарушений закона, связанных с задержанием фио, которые бы исключали возможность разрешения судом ходатайства органа расследования о мере пресечения и повлияли на законность и обоснованность обжалуемого постановления судьи, не допущено.

Обвинение Гулиеву К.Г. было предъявлено в порядке и сроки, регламентированные законом.

Вопреки доводам защиты, исследовав представленные органом расследования материалы, судья пришел к правильному выводу, что указанные материалы содержат достаточные данные, подтверждающие обоснованность подозрений органов предварительного расследования в причастности фио к совершению инкриминированного деяния, что основано на протоколах допросов свидетеля фио, сведениях в протоколе обысков об изъятии лекарственных препаратов в жилище фио, результатах оперативно-розыскных мероприятий, отдельных данных в протоколах допросов самого фио в качестве подозреваемого и обвиняемого. При этом суд не предрешилвопросы виновности фио в совершении инкриминированного деяния.

Ссылаясь на необоснованность данных выводов, защитник в жалобе давал собственную оценку собранным по делу доказательствам, фактически оспаривая существо предъявленного обвинения. Вместе с тем на досудебной стадии производства по делу суд проверяет лишь наличие достаточных данных о возможности совершении данным конкретным лицом инкриминированного деяния и не вправе предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела, в том числе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, оценке доказательств, квалификации деяния и т.п. Приходя к данным выводам, суд исходил из правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в постановлении от 15 февраля 2022 N 6-П, согласно которой избрание или продление меры пресечения не предполагает вторжения суда в существо вопросов, разрешаемых в силу прямого предписания статьи 299 УПК Российской Федерации при постановлении приговора: о доказанности деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый, о том, является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей уголовного закона оно предусмотрено, виновен ли подсудимый в совершении этого преступления, подлежит ли он наказанию за совершенное преступление, какое наказание должно быть ему назначено, имеются ли основания для постановления приговора без назначения наказания или для освобождения от наказания и какой вид исправительного учреждения и режим должны быть определены при назначении подсудимому лишения свободы (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 февраля 2017 года N 336-О, от 25 мая 2017 года N 970-О и от 25 ноября 2020 года N 2639-О).

При решении вопроса о применении к обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу на испрошенный срок судья в соответствии со ст.99 УПК РФ также учел сведения о личности фио, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, иные сведения и обстоятельства, на которые обратила внимание защита.

Вопреки доводам защиты, из протокола судебного заседания усматривается, что суд первой инстанции в судебном заседании исследовал представленные защитой характеризующие материалы в отношении фио и, следовательно, учитывал их при вынесении судебного решения, о чем непосредственно в обжалуемом постановлении содержится соответствующее указание.

Вместе с тем, оценив данные обстоятельства в совокупности с иными представленными следователем материалами, судья пришёл к обоснованному выводу, что приведённые сведения сами по себе не препятствуют совершению действий, указанных в статье 97 УПК РФ, и не обеспечат беспрепятственное осуществление уголовного судопроизводства, с учетом нижеследующих обстоятельств.

Гулиев К.Г. обвиняется в совершении тяжкого преступления, за которое уголовным законом установлено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет (ч.1 ст.108 УПК РФ). В соответствии с предъявленным обвинением ему инкриминируется совершение корыстного деяния, связанного с хищением лекарственных средств из государственного медицинского учреждения, в соучастии с неустановленными и незадержанными лицами.

Вопреки доводам защиты, фактические сведения об указанных обстоятельствах, являющихся основанием для содержания обвиняемого под стражей, содержатся в представленных материалах, исследованных судом первой инстанции, выводы которого, таким образом, основаны на оценке и анализе конкретных материалов и фактических обстоятельствах дела и являются обоснованными.

Суд отмечает доводы защиты об отсутствии намерения обвиняемого скрываться от следствия и суда и препятствовать производству по делу, однако исходит из того, что в соответствии с предъявленным обвинением ему инкриминировано умышленное деяние в составе организованной группы, тогда как согласно п.5 постановления Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 года N41, подозрение в совершении деяния в составе организованной группы само по себе может свидетельствовать о том, что лицо может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Значимость данных обстоятельств актуализирована установлением фактических сведений о том, что Гулиеву К.Г. достоверно известны анкетные и контактные данные иных обвиняемых.

Суд отмечает доводы защиты о семейном положении фио, его положительных характеристик, места жительства и работы в московском регионе, однако исходит из того, что в основу позиции органа расследования о совершении инкриминированного деяния положены фактические данные, полученные на основе собранных доказательств, включая показания самого фио, которые позволили органам расследования утверждать, что основным источником его дохода выступала противоправная деятельность, сопряженной с хищением лекарственных препаратов из государственного учреждения.

С учетом изложенного приведенные доводы и заверения сами по себе не свидетельствуют о том, что обвиняемый лишен возможности скрыться от предварительного следствия или суда, уничтожить доказательства по делу или оказать иное незаконное противодействие, что в настоящее время имеет существенное значение, поскольку производство по делу не завершено и не прекращено.

Исходя из этого, следует согласиться с выводами суда первой инстанции о необходимости пролонгации срока содержания под стражей, поскольку, с учетом вышеизложенного, изменение обвиняемому меры пресечения на иную, не связанную с содержанием в следственном изоляторе, повлечет существенное снижение эффективности мер контроля, позволит скрыться от суда, войти в контакт с предполагаемыми соучастниками, создаст условия для уничтожения доказательств и незаконного воздействия на участников уголовного судопроизводства, а также иным образом позволит противодействовать объективному разрешению уголовного дела (ч.1 ст.97 УПК РФ).

Сведения о медицинских противопоказаниях для содержания фио под стражей в изученных материалах отсутствуют и суду не представлены. Данных о наличии заболеваний, включенных в перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей подозреваемых или обвиняемого в совершении преступлений, утвержденный Постановлением Правительства РФ от 14 января 2011 г. N3 "О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемого в совершении преступлений", не имеется.

Длительное пребывание обвиняемого под стражей не противоречит положениям уголовно-процессуального закона о разумных сроках уголовного судопроизводства. В данном случае, учитывая общее время содержания обвиняемого под стражей и вновь испрашиваемый органом следствия срок, наказание предусмотренное законом за совершение инкриминированного деяния, принимая во внимание общественные отношения, являющиеся объектом указанного деяния, примененная мера пресечения соразмерна предъявленному обвинению, и, несмотря на презумпцию невиновности, общественные и публичные интересы, в том числе связанные с расследованием, превосходят важность принципа уважения личной свободы, а срок содержания под стражей является соразмерным и пропорциональным, отвечающим требованиям справедливости, назначению уголовного судопроизводства и необходимым для защиты конституционно значимых ценностей (ч.3 ст.55 Конституции Российской Федерации).

Представленные материалы свидетельствуют, что после предыдущего продления срока содержания под стражей по делу проведена совокупность следственных и иных процессуальных действий, направленных на завершение расследования в разумный срок согласно ст.6 1 УПК РФ. Из материалов ходатайства, протокола судебного заседания следует, что в настоящее время производство расследования дела продолжается, проводятся различные следственные действия. При таких данных следует согласиться с выводом судьи, что продление срока содержания под стражей, наряду с основаниями, предусмотренными ст.97 и 99 УПК РФ, обусловлено необходимостью выполнения ряда процессуальных действий, направленных на окончание производства следственных действий по делу и обеспечивающих установленную законом процедуру разрешения уголовного дела. Время для производства указанных процессуальных действий увеличивает сроки производства по уголовному делу и свидетельствует о наличии объективных причин, препятствующих своевременному окончанию расследования дела до истечения срока содержания обвиняемого под стражей. Исходя из изложенного, следует признать правильность выводов судьи о наличии объективных причин для невозможности своевременного окончания процессуальных действий на досудебной стадии производства. Исходя из изложенного, признаков явной и существенной волокиты по уголовному делу, не усматривается.

Удовлетворяя названное ходатайство, судья первой инстанции обоснованно исходил из особой сложности уголовного дела, обусловленной количеством обвиняемых, большим объемом следственных и процессуальных действий, производством судебных экспертиз, общей продолжительностью досудебного производства по уголовному делу, и, с учетом этого и объема подлежащих выполнению процессуальных действий, признал разумным испрашиваемый срок дальнейшего содержания обвиняемого под стражей.

Из протокола судебного заседания также следует, что суд исследовал все представленные сторонами материалы и выслушал мнение всех участников судопроизводства как относительно ходатайства органа расследования о продлении срока содержания под стражей, так и встречного ходатайства защиты об изменении данной меры пресечения на более мягкую, после чего удалился в совещательную комнату и вынесен обжалуемое постановление, которое разрешилпо существу. Таким образом, вопреки доводам защиты, соответствующее ходатайство о применении более мягкой меры пресечения было надлежащим образом рассмотрено и разрешено судьей, наряду с чем в постановлении приведены и обоснованы мотивы, по которым суд пришел к выводу об отсутствии оснований для изменения Гулиеву К.Г. избранной меры пресечения на более мягкую.

С учетом изложенного, обстоятельства, исходя из которых в отношении обвиняемого была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, к данному моменту существенно не изменились и сохраняют свое значение, вследствие чего оснований для отмены или изменения меры пресечения на более мягкую отсутствуют.

Вместе с тем, с учетом положений статей 389.15, 389.17 УПК РФ, обжалуемое постановление подлежит изменению в части указания на общий срок содержания фио под стражей. Как следует из постановления суда, датой окончания срока действия данной меры суд указал 02 марта 2023 года, и, с учетом задержания обвиняемого 05 апреля 2022 года и количества календарных дней в феврале 2023 года (28 суток), общий срок действия данной меры пресечения составит 10 месяцев 25 суток. Исходя из этого, суд апелляционной инстанции полагает необходимым изменить обжалуемое постановление, указав, что срок содержания под стражей обвиняемого фио продлен на 02 месяца, а всего до 10 месяцев 25 суток, то есть до 02 марта 2023 года.

Однако внесение данных изменений в постановление суда не ставит под сомнение законность и обоснованность постановления судьи в целом, равно как изложенное не влияет на правильность разрешения вопросов, связанных с основаниями для продления срока содержания обвиняемого под стражей.

Иные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на законность и обоснованность обжалуемого постановления суда отсутствуют.

В остальном постановление суда первой инстанции соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, основано на конкретных фактических обстоятельствах, на основании которых принято решение о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, и является законным, обоснованным и мотивированным.

Оснований для отмены судебного решения и изменения меры пресечения в отношении обвиняемого не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.17, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Тверского районного суда адрес от 20 декабря 2022 года о продлении срока содержания под стражей в отношении обвиняемого Гулиева Камила Габиловича изменить.

Считать, что срок содержания под стражей обвиняемого Гулиева Камила Габиловича продлен на 02 месяца, а всего до 10 месяцев 25 суток, то есть до 02 марта 2023 года.

В остальном это же постановление оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в соответствии с главой 47 1 УПК РФ.

Судья Гуров А.А.