Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 16 марта 2023 г. по делу N 8Г-3856/2023[88-6118/2023]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Кожевниковой Л.П, Раужина Е.Н.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Маслаковой О.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N75RS0029-01-2022-000467-38 (2-280/2022) по иску Т.Б.А, Б.А.А, Т.А.А. к Государственному учреждению здравоохранения "Нерчинская Центральная районная больница", Государственному учреждению здравоохранения "Забайкальский краевой онкологический диспансер" о взыскании компенсации морального вреда, возмещении материального ущерба, судебных расходов, по кассационной жалобе Т.Б.А, Б.А.А, Т.А.А. на решение Нерчинского районного суда Забайкальского края от 24 мая 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 27 октября 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Маслаковой О.Г, полагавшую кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Т.Б.А, Б.А.А, Т.А.А. обратились в суд с иском к Государственному учреждению здравоохранения "Нерчинская Центральная районная больница" (ГУЗ "Нерчинская ЦРБ"), Государственному учреждению здравоохранения "Забайкальский краевой онкологический диспансер" (далее- ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер") о взыскании компенсации морального вреда, возмещении материального ущерба, судебных расходов.

В обоснование требований указали, что их супругу и отцу Т.А.М, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в период с января 2019 года по апрель 2019 года ответчиками была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества и не полном объеме, что привело к его смерти.

В результате смерти мужа и отца истцам причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях от потери близкого человека.

Просили суд взыскать с ГУЗ "Нерчинская центральная районная больница" и ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" в солидарном порядке компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 руб. каждому, возместить Т.Б.А. расходы, связанные с погребением в размере 219 723 руб, расходы за юридические услуги в размере 10 000 руб, почтовые расходы в размере 1 321, 70 руб.

Решением Нерчинского районного суда Забайкальского края от 24 мая 2022 г. исковые требований удовлетворены частично, суд взыскал с ГУЗ "Нерчинская ЦРБ" в пользу Т.Б.А. компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб, в пользу Б.А.А, Т.А.А. в размере 30 000 руб. каждому; с ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" в пользу Т.Б.А. суд взыскал компенсацию морального вреда в размере 70 000 руб, в пользу Б.А.А,, Т.А.А. в размере 50 000 руб. каждому.

Также суд взыскал с ГУЗ "Нерчинская ЦРБ" в пользу Т.Б.А. судебные расходы в размере 4 600 руб, с ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" в пользу Т.Б.А. судебные расходы на юридические услуги размере 6 721, 70 руб, с ГУЗ "Нерчинская ЦРБ" суд взыскал государственную пошлину в бюджет муниципального района "Нерчинский район" в размере 100 руб, ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" государственную пошлину в бюджет муниципального района в размере 200 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований суд отказал.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 11 октября 2022 г. суд апелляционной инстанции перешел к рассмотрению данного дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с непривлечением к участию в деле в качестве ответчика Департамента государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края, который в качестве собственника имущества несет субсидиарную ответственность по обязательствам бюджетных учреждений. Суд апелляционной инстанции привлек к участию в деле в качестве ответчика Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 27 октября 2022 г. решение Нерчинского районного суда Забайкальского края от 24 мая 2022 г. отменено, исковые требования удовлетворены частично.

Суд взыскал с ГУЗ "Нерчинская ЦРБ" в пользу Т.Б.А. компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб, в пользу Б.А.А, Т.А.А. компенсацию морального вреда в размере в размере 30 000 руб. каждому, взыскал с ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" в пользу Т.Б.А. компенсацию морального вреда в размере 70 000 руб, в пользу Б.А.А, Т.А.А. в размере 50 000 руб. каждому. Также суд взыскал с ГУЗ "Нерчинская ЦРБ" в пользу Т.Б.А. судебные расходы в размере 4 600 руб, с ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" в пользу Т.Б.А. судебные расходы на юридические услуги в размере 6 722 руб, взыскал с ГУЗ "Нерчинская ЦРБ" государственную пошлину в бюджет муниципального района "Нерчинский район" в размере 100 руб, с ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" государственную пошлину в бюджет муниципального района "Нерчинский район" в размере 200 руб.

Суд апелляционной инстанции указал, что при недостаточности имущества у ГУЗ "Нерчинская ЦРБ" и ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер", на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность по обязательствам ГУЗ "Нерчинская ЦРБ" и ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" перед Т.Б.А, Б.А.А, Т.А.А. следует возложить на Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции Т.Б.А, Б.А.А, Т.А.А. ставят вопрос об отмене судебных актов, полагая, что сумма компенсации морального вреда судом определена без учета всех обстоятельств дела, связанных с тесными родственными связями между ними и отцом и супургом, просят взыскать с ответчиков заявленную в иске сумму компенсации морального вреда.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы истцов.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований для удовлетворения жалобы.

Судами установлено и следует из материалов дела, что истец Т.Б.А. и Т.А.М. состояли в браке с 6 ноября 1991 г.

Б.А.А. приходится дочерью Т.А.М. и Т.Б.А, Т.А.А. - сыном.

января 2019 г. Т.А.М. самостоятельно обратился ГУЗ "Шилкинская центральная районная больница", где прошел "данные изъяты", в результате чего ему был установлен диагноз "данные изъяты"

января 2019 г. Т.А.М. осмотрен врачом- "данные изъяты" ГУЗ "Нерчинская ЦРБ", где ему был выставлен диагноз " "данные изъяты"". Т.А.М. получил лист нетрудоспособности, ему назначен обезболивающий препарат.

января 2019 г. он обратился в клинику "Академия здоровья", где ему была проведена "данные изъяты". По результатам обследования выставлен диагноз " "данные изъяты"". Рекомендовано пойти дополнительные обследования, в том числе у врача- "данные изъяты".

б февраля 2019 г. Т.А.М. после осмотра врачом- "данные изъяты" направлен на обследование в ГУЗ "Краевая больница N3".

По результатам обследования в ГУЗ "Краевая больница N3" ему выставлен диагноз " "данные изъяты"".

20 февраля 2019 г. Т.А.М. направлен в ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер". С результатами обследований, проведенных в ГУЗ "Краевая больница N3", где был осмотрен врачом- "данные изъяты" поликлиники П.В.В, по результатам осмотра Т.А.М. был направлен на дополнительные обследования, ему назначен повторный прием после дообследования, лечение не назначалось.

февраля 2019 г. врачом П.В.В. проведен повторный прием Т.А.М, по результатам дообследования больному была назначена "данные изъяты", УЗИ "данные изъяты", повторный прием после прохождения дообследований.

С 20 февраля 2019 г. по 6 марта 2019 г. Т.А.М. проходил назначенные врачом обследования, лечение не назначалось.

6 марта 2019 г. Т.А.М. обратился на повторный прием к врачу П.В.В, ему выдано направление в ФГБУ "Федеральный центр нейрохирургии" Министерства здравоохранения Российской Федерации г. Новосибирск.

марта 2019 г. он заочно консультирован врачами ФГБУ "Федеральный центр нейрохирургии" Министерства здравоохранения Российской Федерации г. Новосибирск, выставлен диагноз " "данные изъяты"" с заключением о том, что высокотехнологическая медицинская помощь не рекомендована, консультация в ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" по месту жительства для решения вопроса дальнейшего лечения ("данные изъяты")".

3 апреля 2019 г. Т.А.М. обратился на прием к врачу П.В.В, который представил больного на врачебно-онкологический консилиум ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" с диагнозом " "данные изъяты"". Согласно заключению врачебно-онкологического консилиума назначено проведение "данные изъяты" хирургического отделения, назначена дата госпитализации.

10 апреля 2019 г. Т.А.М. был госпитализирован в "данные изъяты" хирургическое отделение ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" с диагнозом: " "данные изъяты").

В 12.00 час. Т.А.М. был осмотрен врачом С.Н.Ю. и заведующим отделением К.А.А, по результатам которого, учитывая состояние средней степени тяжести (за счет "данные изъяты"), запланировано рассмотрение варианта проведения "данные изъяты", проведения УЗИ "данные изъяты".

С 16.00 час. по 23.40 час. у Т.А.М. зафиксированы "данные изъяты", без потери дыхания и сознания, проводилась противоотечная терапия.

В 23.44 час. Т.А.М. осмотрен дежурным врачом К.А.А, было принято решение о переводе больного в отделение анестезиологии и реанимации ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" около 23.50 час.

11 апреля 2019 г. у Т.А.М. была зафиксирована остановка "данные изъяты", продолжающиеся реанимационные мероприятия не эффективны. В 00.30 час. констатирована биологическая смерть от "данные изъяты". Т.А.М. умер 11 апреля 2019 г.

На основании обращений Т.Б.А. о ненадлежащем оказании медицинской помощи ее супругу было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее- УК РФ).

Постановлением следователя первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СК России по Забайкальскому краю майора юстиции Н.К.А. уголовное дело прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее- УПК РФ), в связи с отсутствием в деяниях медицинских работников ГУЗ "Нерчинская центральная районная больница" Г.Е.Е, Ч.О.В, ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" П.В.В, С.Н.Ю, К.А.А. и З.Н.И. состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

В рамках расследования уголовного дела проведены судебно-медицинские экспертизы.

Согласно экспертному заключению ГУЗ "Забайкальское краевое бюро судебно-медицинских экспертиз" от 13 ноября 2019 г. N, причинной связи между действиями врачей ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" и наступлением смерти Т.А.М. не имеется, дефектов оказания медицинской помощи не имеется. При этом срок начала оказания специализированной помощи в нарушение приказа Минздрава России от 15 ноября 2012 г. N915н составил 42 дня, что, по мнению экспертов, объяснялось прохождением пациентом необходимых обследований и ожиданием им заключения ФГБУ "Федеральный центр нейрохирургии".

Комиссионной судебно-медицинской экспертизой, по результатам которой экспертами ОГБУ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" Управления здравоохранения Правительства Еврейской автономной области дано заключение от 29 октября 2020 г. N, установлено, что при оказании медицинской помощи Т.А.М. в ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" допущены дефекты оказания медицинской помощи в виде нарушения маршрутизации, что привело к продлению времени обследования больного, поскольку с момента обращения Т.А.М. в поликлинику ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" и до его госпитализации в торакоабдоминальное отделение прошло 49 дней, в то время как срок начала оказания медицинской помощи больным с онкологическими заболеваниями, согласно положениям приказа Минздрава России от 15 ноября 2012 г. N915н, не должен превышать 10 календарных дней с даты "данные изъяты" или 15 дней с даты установления предварительного диагноза "данные изъяты".

В данной клинической ситуации необходимо было в первую очередь выполнить компьютерную томографию "данные изъяты", однако она была проведена спустя 25 дней после первого обращения пациента в онкодиспансер. Только спустя 23 дня после проведения "данные изъяты" пациент госпитализирован в торакоабдоминальное отделение для проведения "данные изъяты".

Однако выявленные дефекты не явились причиной смерти потерпевшего, так как последний на момент обследования находился в терминальной фазе заболевания, обусловленной "данные изъяты". Смерть больного наступила от "данные изъяты" являлись прогностически неблагоприятными факторами, даже при своевременной диагностике и лечении (т.1 л.д.48-72).

По постановлению старшего следователя первого отдела по расследованию особо важных уголовных дел СУ СК России по Забайкальскому краю Н.К.А. проведена повторная комиссионная судебно-медицинская экспертиза в Уральском филиале (с дислокацией в г.Екатеринбург) ФГКУ "Судебно-экспертный центр Следственного комитета Российской Федерации".

Исходя из заключения комиссии экспертов от 2 июня 2021 г. N N смерть Т.А.М. наступила от "данные изъяты"

При оказании медицинской помощи Т.А.М. в ГУЗ "Нерчинская центральная районная больница" допущены дефекты оказания медицинской помощи: некачественное выполнение "данные изъяты", в том числе отсутствие рекомендаций рентгенолога пациенту пройти томографическое исследование "данные изъяты" и срочную консультацию врача- "данные изъяты", для уточнения диагноза; в ходе осмотров "данные изъяты" не приводится объективного обоснования выставления диагноза " "данные изъяты", а при установлении этого диагноза ~ срочного направления пациента к "данные изъяты", отсутствуют самостоятельные действия по поиску первичного "данные изъяты", не назначены дополнительные анализы и исследования, интенсивность болевого синдрома не оценивается, необоснованное назначение препарата; в ходе осмотров "данные изъяты", в нарушение Приказа N915н, пациент не направлялся в онкодиспансер или медицинские организации, оказывающие медицинскую помощь больным с "данные изъяты", в том числе для проведения "данные изъяты", нарушен срок оказания специализированной онкологической помощи пациенту (более 15 дней) с даты установления предварительного диагноза, и пациенту не назначено и не проводилось какое-либо лечение.

При оказании медицинской помощи Т.А.М. в ГУЗ "Краевая больница N3" не предприняты меры к проведению "данные изъяты", не дана интерпретация патологических изменений в анализах "данные изъяты" пациента, внесение недостоверных сведений о состоянии здоровья (анализы "данные изъяты") в выписной эпикриз.

При оказании медицинской помощи Т.А.М. в ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" допущены дефекты: "данные изъяты" прием в специализированном онкологическом диспансере осуществлял не врач- "данные изъяты", а врач- "данные изъяты", что является нарушением п. 16 Приказа N915н и п. 4 Приложения N4 к Приказу N915н; в период с 20 февраля 2019 г. по 6 марта 2019 г. пациенту не даны рекомендации по лечению, дальнейшему обследованию, не определена стадия "данные изъяты", не выполнена "данные изъяты", не определена дальнейшая тактика ведения и лечения пациента и он направлен в поликлинику по месту жительства фактически без какой-либо медицинской помощи, что является нарушением п.п. 7, 12, 15.1 Приказа N915н; в полном объеме не оказана консультативная помощь врачом, осуществляющим первичную врачебную медико-санитарную помощь больным с "данные изъяты", контроль за проведением симптоматического лечения больных с "данные изъяты" (п. 8 приложения N4 к Приказу N915н); в период с 20 февраля 2019 г. до 3 апреля 2019 г. пациент не направлен на консилиум врачей- "данные изъяты" и врачей- "данные изъяты" в онкологический диспансер, не была определена тактика ведения пациента и назначение ему лечения, что является нарушением п.п. 10, 12, 15 и 18 Приказа N915н; 10 апреля 2019 г. имела место поздняя госпитализация в отделение реанимации, перевод пациента в это отделение был необходим сразу же после возникновения эпизода первых судорог, в том числе отсутствие осмотра пациента "данные изъяты" после серии "данные изъяты"; назначение "данные изъяты", не входящих в рекомендательный протокол "Практических рекомендаций RUSSCO" по основному заболеванию "данные изъяты"".

Несмотря на выявленные дефекты оказания медицинской помощи в ГУЗ "Нерчинская центральная районная больница", ГУЗ "Краевая больница N3" и ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" смерть Т.А.М. наступила в связи "данные изъяты", проявившимся и выявленным уже в стадии "данные изъяты", вне зависимости от своевременности и правильности оказания медицинской помощи была не предотвратима. Любой объем медицинской помощи с момента выявления "данные изъяты", в том числе без допущенных дефектов, не мог повлиять на исход. Следовательно, причинно-следственная связь между выявленными дефектами и смертью Т.А.М. отсутствует.

Обратившись в суд, истцы указали, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи нарушили право на охрану жизни и здоровья, привели к неблагоприятному течению заболевания Т.А.М, в результате которого он скончался, и эти нарушения причинили им нравственные страдания, поскольку и истцы рассчитывали на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь для их отца и супруга.

Суд апелляционной инстанции принял во внимание, что истец Т.Б.А. состояла в зарегистрированном браке с умершим Т.А.М. с 1991 года, с момента первичного обращения за медицинской помощью и до момента его смерти сопровождала его на медицинских обследованиях и приемах, отстаивала права ее супруга на своевременную и качественную медицинскую помощь, что, безусловно, причиняло ей нравственные страдания. Потеря близкого для нее человека невосполнима.

Б.А.А, Т.А.А. потеряли отца, который занимался их воспитанием с рождения. Б.А.А. с 2017 года постоянно со своей семьей проживала с родителями, у нее с отцом сложились близкие, доверительные отношения что следует из объяснений истца в суде апелляционной инстанции.

При смерти пациента нарушается неимущественное право членов его семьи на родственные и семейные связи.

Суд апелляционной инстанции, исходя из установленных по делу обстоятельств, совокупности исследованных доказательств, оценив дефекты оказания медицинской помощи Т.А.М, заключения судебно-медицинских экспертиз, пришел к выводу о наличии вины ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" в ненадлежащем оказании Т.А.М. медицинской помощи, которая выразилась в следующем: "данные изъяты" в специализированном онкологическом диспансере осуществлял не врач- "данные изъяты", а врач- "данные изъяты", что является нарушением п. 16 Приказа N915н и п. 4 Приложения N4 к Приказу N915н; в период с 20 февраля 2019 г. по 6 марта 2019 г. пациенту не даны рекомендации по лечению, дальнейшему обследованию, не определена стадия "данные изъяты", не выполнена морфологическая "данные изъяты", не определена дальнейшая тактика ведения и лечения пациента и он направлен в поликлинику по месту жительства фактически без какой-либо медицинской помощи, что является нарушением п.п. 7, 12, 15.1 Приказа N915н; в полном объеме не оказана консультативная помощь врачом, осуществляющим первичную врачебную медико-санитарную помощь больным с онкологическими заболеваниями, контроль за проведением симптоматического лечения больных с "данные изъяты" заболеваниями (п. 8 приложения N4 к Приказу N915н); в период с 20 февраля 2019 г. до 3 апреля 2019 г. пациент не направлен на консилиум врачей- "данные изъяты" и врачей- "данные изъяты" в онкологический диспансер, не была определена тактика ведения пациента и назначение ему лечения, что является нарушением п.п. 10, 12, 15 и 18 Приказа N915н; 10 апреля 2019 г. имела место поздняя госпитализация в отделение реанимации, перевод пациента в это отделение был необходим сразу же после возникновения эпизода "данные изъяты", в том числе отсутствие осмотра пациента "данные изъяты" после серии "данные изъяты"; назначение противосудорожных средств, не входящих в рекомендательный протокол "Практических рекомендаций RUSSCO" по основному заболеванию " "данные изъяты"

Также суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что при оказании Т.А.М. медицинской помощи в ГУЗ "Нерчинская центральная районная больница" допущены следующие дефекты: некачественное выполнение флюорограмм и рентгенограмм органов "данные изъяты", в том числе отсутствие рекомендаций рентгенолога пациенту пройти "данные изъяты" и срочную консультацию врача- "данные изъяты", для уточнения диагноза; в ходе осмотров неврологом не приводится объективного обоснования выставления диагноза " "данные изъяты"", а при установлении этого диагноза - срочного направления пациента к "данные изъяты", отсутствуют самостоятельные действия по поиску первичного "данные изъяты", не назначены дополнительные анализы и исследования, "данные изъяты" не оценивается, необоснованное назначение препарата; в ходе осмотров "данные изъяты", в нарушение Приказа N915н, пациент не направлялся в онкодиспансер или медицинские организации, оказывающие медицинскую помощь больным с "данные изъяты", в том числе для проведения "данные изъяты", нарушен срок оказания специализированной "данные изъяты" пациенту (более 15 дней) с даты установления предварительного диагноза, и пациенту не назначено и не проводилось какое-либо лечение.

Суд апелляционной инстанции, исходя из профиля заболевания Т.А.М. - "данные изъяты", пришел к выводу о том, что специализированное лечение должно было быть ему оказано в ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер", в действиях которого были установлены дефекты, установив вину названного учреждения в 60%, а вину ГУЗ "Нерчинская ЦРБ" в 40%, как лечебного учреждения, оказавшего ненадлежащую первичную медицинскую помощь, что в последующем повлияло на оказание специализированной онкологической помощи.

Суд апелляционной инстанции учел, что смерть Т.А.М. наступила в связи с "данные изъяты", проявившимся и выявленным уже в стадии "данные изъяты", вне зависимости от своевременности и правильности оказания медицинской помощи была не предотвратима. Любой объем медицинской помощи с момента выявления "данные изъяты", в том числе без допущенных дефектов, не мог повлиять на исход. Следовательно, причинно-следственная связь между выявленными дефектами и смертью Т.А.М. отсутствует.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о взыскании с ГУЗ "Забайкальский краевой онкологический диспансер" в пользу Т.Б.А. компенсации морального вреда в размере 70 000 руб, в пользу Б.А.А. в размере 50 000 руб, Т.А.А. в размере 50 000 руб.; с ГУЗ "Нерчинская центральная районная больница" - в пользу Т.Б.А. в размере 50 000 руб, в пользу Б.А.А. в размере 30 000 руб, в пользу Т.А.А. в размере 30 000 руб.

Суд апелляционной инстанции, принимая во внимание причину смерти Т.А.М, отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями ответчиков и смертью Т.А.М. пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Т.Б.А. о взыскании в ее пользу с ответчиков расходов на погребение.

Принимая во внимание характер спора, в связи с которым было составлено исковое заявление, объем работы, выполненной представителем, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о взыскании в пользу истца расходов на оплату услуг представителя в размере 10 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда обшей юрисдикции считает, что судом апелляционной инстанций при рассмотрении дела нормы материального права применены правильно.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В силу ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма; медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния.

Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Статьей 4 упомянутого Федерального закона установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи, согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

При этом из ч. 2 ст. 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В п. 48 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (ст. 19 и ч.ч. 2, 3 ст. 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Из положений ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с (индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (ст.ст. 1064 - 1101) и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Согласно п. 14 названного постановления под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

В п. 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Установив юридически значимые обстоятельства, применив нормы права, регулирующие спорные правоотношения, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о наличии оснований для удовлетворения требований о взыскании компенсации морального вреда. Определяя размер компенсации, суд учел конкретные обстоятельства дела, все установленные законом критерии, вину ответчиков, степень и характер физических и нравственных страданий истцов.

Вопреки доводам кассаторов, суд апелляционной инстанции оценил конкретные незаконные действия ответчиков (нарушение стандартов оказания медицинской помощи, указанные в заключениях экспертиз), соотнес их с тяжестью причиненных истцам физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями личности истцов (супруга, которая состояла в зарегистрированном браке с умершим Т.А.М. с 1991 года, с момента первичного обращения за медицинской помощью и до момента его смерти сопровождала его на медицинских обследованиях и приемах, отстаивала права ее супруга на своевременную и качественную медицинскую помощь; дочь, которая проживала своей семьей с семьей родителей; сын-студент, тесные семейные отношения), учел заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела (состояние здоровья Т.А.М. при поступлении к медицинские учреждения, отсутствие прямой причинно-следственной связи между некачественным оказанием медицинской помощи и наступившей смертью), а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающих принципов, предполагающих установление судом баланса интересов сторон.

При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда подробно приведены в апелляционном определении.

Приведенные в кассационной жалобе доводы о несогласии с размером компенсации морального вреда, о том, что судами не учтены все обстоятельства дела, в частности тесные семейные связи между Т.А.М. и истцами, не в полной мере учтено некачественное оказание медицинской помощи ответчиками, что лечение долгое время не назначалось, что долгое время Т.А.М. не госпитализировали, терялись анализы, не могут служить основанием для изменения принятого судебного акта в части увеличения размера компенсации морального вреда, поскольку были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который при определении размера компенсации морального вреда, все указанные кассатором обстоятельства учел, определив сумму компенсации морального вреда с учетом всех критериев, предусмотренных законом.

В целом доводы кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств, не могут послужить основанием для отмены или изменения в кассационном порядке обжалуемых судебных постановлений, поскольку в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Положения ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями главы 41 данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных постановлений право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела, подменяя тем самым суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства.

Поскольку судом апелляционной инстанции материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 27 октября 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Т.Б.А, Б.А.А, Т.А.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи