Апелляционное определение СК по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции от 25 августа 2023 г. по делу N 55-415/2023

ГАРАНТ:

Кассационным определением СК по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 20 июня 2024 г. N 18-УД24-24-А3 настоящее определение оставлено без изменения

Судебная коллегия по уголовным делам Третьего апелляционного суда общей юрисдикции в составе председательствующего судьи Капориной Е.Е., судей Слепченко В.М. и Салтыкова Е.В., при помощнике судьи П., с участием прокурора Середы А.В., осужденного Дзидзишвили К.Р. и его защитника адвоката Мазепина Е.Ю., рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Дзидзишвили К.Р. и его защитника адвоката Таракановской Е.В. на приговор Краснодарского краевого суда от 11 октября 2022 г., которым

Дзидзишвили К.Р, "дата изъята" года рождения, уроженец "данные изъяты", гражданин РФ, "данные изъяты"

- "дата изъята" "данные изъяты";

- "дата изъята" "данные изъяты".

осужден: по ст. 210.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на 10 лет, со штрафом в размере "данные изъяты" рублей и ограничением свободы на 1 год с отбытием основного наказания в исправительной колонии строгого режима;

постановлено срок отбытия наказания осужденному исчислять с даты вступления приговора в законную силу. Время содержания под стражей на основании п. "а" ч. 3? ст. 72 УК РФ с "дата изъята" г. до вступления приговора суда в законную силу зачесть в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии особого режима;

в период отбывания дополнительного наказания в виде ограничения свободы, установлены ограничения согласно ст. 53 УК РФ.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Капориной Е.Е, прокурора Середу А.В, возражавшего против удовлетворения жалоб, осужденного Дзидзишвили К.Р, адвоката Мазепина Е.Ю, поддержавшего доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия

установила:

Дзидзишвили К.Р. признан виновным в занятии высшего положения в преступной иерархии.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Таракановская Е.В, считая приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение, либо принять по делу новое решение, в котором оправдать Дзидзишвили за отсутствием события преступления. Полагает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, а имеют существенные противоречия, и основаны на предположениях и недопустимых доказательствах. Считает, что судом грубо нарушены нормы уголовно-процессуального закона и Конституции РФ, выразившиеся в не предоставлении стороне защиты равных процессуальных прав и возможностей, при рассмотрении дела. В обоснование своей позиции приводит следующие доводы.

Вина Дзидзишвили в инкриминируемом ему преступлении не доказана, а доводы защиты ничем не опровергнуты.

Уголовное дело рассмотрено судом с обвинительным уклоном, нарушены принципы состязательности, законности и справедливости.

Судом созданы препятствия в предоставлении стороной защиты доказательств. Так необоснованно отклонены ходатайства защиты о назначении лингвистической экспертизы; об отводе судьи ("дата изъята"); о возвращении уголовного дела прокурору ("дата изъята"); о допросе в качестве свидетеля адвоката Д. "дата изъята"); об оглашении ряда документов ("дата изъята"); об истребовании из ОВД Республики Адыгея, Ростовской области и Краснодарского края сведений о лицах, занимающих высшее положение в преступной иерархии. Кроме того, Дзидзишвили был лишен возможности задавать вопросы свидетелям, поскольку все вопросы снимались председательствующим.

В нарушение требований ст. 73 УПК РФ судом не установлено время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления. Обращает внимание, что в "дата изъята" году инкриминируемое Дзидзишвили деяние не являлось преступлением. Судом не установлено ни одного преступления, к совершению которого причастен Дзидзишвили, а закон не определяет какие действия лица, обвиняемого по ст. 201.1 УК РФ являются общественно-опасными.

Место преступления не определено, поскольку, специалисты в области пограничного контроля В. и Л. не смогли с уверенностью подтвердить пересечение Дзидзишвили государственной границы "данные изъяты".

Способ не определен, поскольку не указано как именно Дзидзишвили занял высшее положение в преступной иерархии. Ссылка на показания свидетелей А, Ю, Ч. не состоятельна, поскольку не описывает алгоритм действий. Никто из лиц, якобы принимавших участие в "коронации" Дзидзишвили допрошен не был, хотя возможность допроса О. имелась, он содержится в местах лишения свободы.

Указывает, что результаты ОРД и сведения из УФСБ по "данные изъяты" и ГУМВД по "данные изъяты" являются недопустимыми доказательствами, поскольку содержат противоречивее сведения по поводу статуса Дзидзишвили.

При разъяснении терминологии преступного мира свидетели обвинения: лица отбывавшие наказания и сотрудники правоохранительных органов дали противоречивые показания. Сведения о личности Дзидзишвили, его предыдущие судимости, наличие "данные изъяты" не подтверждает совершение инкрементируемого деяния.

Суд положил в основу приговора недопустимые доказательства: протокол осмотра предметов от "дата изъята" и диск, постановление о признании и приобщении к делу вещественных доказательств т. 12 л.д. 245-260;

материалы ОРД, стенограмма разговора Дзидзишвили с сотрудником полиции и заключение эксперта N "номер изъят" от "дата изъята" (т.1 л.д. 100, 107-109, т. 13 223-232, 241-246);

видеозапись с изображением Дзидзишвили, отвечающего на вопросы неустановленного лица (т. 12 л.д. 245).

Все приведенные доказательства получены с нарушением закон, поскольку Дзидзишвили в ходе допроса на видео не был обеспечен защитником и ему не разъяснялись его права, не установлено дата и место сьемки.

По вопросу разрешения спорной ситуации с возвратом денежных средств Р, Дзидзишвили никаких противоправных действий не совершал. Показания свидетелей П. и Б. полностью опровергаются показаниями других свидетелей: Н, С, Ж, К..

По вопросу возврата Я. денег за нефтепродукты ни кто из свидетелей не подтвердил эти события. Защитой представлен диск с разговором оперативного сотрудника и Ф, из которого усматривается оказание давления на свидетеля, этому обстоятельству суд не дал оценки.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Дзидзишвили К.Р, считая приговор незаконным и необоснованным, просит приговор отменить, а его оправдать, либо направить уголовное дело на новое судебное разбирательство. Приводит доводы аналогичные доводам своего защитника.

Дополнительно указывает, что ему не понятно сущность обвинения, а само обвинительное заключение не конкретизировано. В нем отсутствуют дата, место время начала преступного деяния и окончания, способ, мотивы и цель преступления.

Обращает внимание, что все даты инкрементируемых ему деяний датированы до внесения в УК РФ ст. 210.1.

В обвинительном заключении не указано и судом не установлено когда, где, кто наделил Дзидзишвили статусом лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии. Не установлено обладали ли эти люди надлежащей компетенцией, получали ли они согласие Дзидзишвили на наделение его этим статусом.

Указывает, что "дата изъята" он заявлял ходатайство о разъяснении сущности предъявленного обвинения; "дата изъята" было заявлено ходатайство о том, что бы сторона защиты была заблаговременно проинформирована о том, какие свидетели будут допрошены в судебном заседании; об исследовании показаний Е, однако суд без обсуждения этих ходатайств, отклонил их.

Оспаривает отказ суда в назначении лингвистической экспертизы на предмет установления тождественности понятий лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии и других терминов, которые были использованы свидетелями для определения его криминального статуса.

Указывает о незаконности допроса специалиста Й, а также о том, что он был лишен возможности задавать специалисту вопросы.

Обращает внимание, что свидетели сотрудники "данные изъяты" показали, что ни о какой иерархии в преступной среде им не известно. Анализирует термины, характеризующие статус и категории осужденных в преступной субкультуре и указывает, что диспозиция ст. 210.1 УК РФ не определённая, что позволяет суду толковать ее чрезмерно расширено.

Указывает, что суд исказил в приговоре его показания, а также неправомерно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о направлении запроса в Министерство Юстиции РФ для разъяснения положений ст. 210.1 УК РФ

Выражает несогласие с постановлением об отказе в возврате дела прокурору, в соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ. Считает, что суд в своем решении допустил противоречия в толковании ст. 210.1 УК РФ. Также осужденный не согласен с толкованием норм ст. 210.1 УК РФ и терминологией указанной в данной статье. Обращает внимание, что данные нарушения лишают его возможности выстроить линию защиты.

Также выражает несогласие с показаниями свидетелей Т. и Н... Обращает внимание, что данные специалисты не свидетельствовали о факте его нахождения на территории Республики "данные изъяты", а лишь идентифицировали факт нахождения в его паспорте штампа о пересечении им границы Российской Федерации.

Обращает внимание, что, по версии следствия, статус "высшее положение в преступной иерархии" он получил в "дата изъята" году на территории Республики "данные изъяты", что подтверждается показаниями свидетелей Г, С, Д. (т. 9 л.д. 131), однако, данные лица в указанное время территорию Российской Федерации не покидали, что зафиксировано в справке ПТК "розыск-магистраль" (т. 9 л.д. 175-187).

Полагает, что свидетель Ы, который является оперативным сотрудником "данные изъяты", дал ложные показания и оговорил его. Также, осужденный ставит под сомнение показания засекреченных свидетелей А, Ю. (т. 5 л.д. 51-55), Ф, Ш. (т.5 л.д. 39-43), Э, Т. (приговор л.4), поскольку данные показания противоречат показаниям свидетеля У..

Считает, что суд необоснованно отклонил показания свидетелей - сотрудников "данные изъяты" Ф, Ы, Ч, У. и д.р, которые имеют прямое отношение к установлению статусности и соподчиненности в местах лишения свободы, и взял в основу обвинения показания засекреченных свидетелей.

Обращает внимание, что эпизод по передаче ему денежных средств, якобы за решение вопроса между Р. и "данные изъяты", заканчивается до вступления в действия ст. 210.1 УК РФ. Отмечает, что в приговоре в качестве подтверждения факта передачи денежных средств в размере "данные изъяты" рублей, суд указывает телефонный разговор между им и М. (т. 10 л.д. 71-105), данный разговор состоялся "дата изъята" г. Указывает, что суд в приговоре искажает показания Л.О. (т. 4 л.д. 122-125) и Р. (т. 4 л.д. 86-90), которые отрицают факт знакомства с ним, и передачи денежных средств для него. Кроме того, суд не принимает во внимание показания свидетеля М, который в судебном заседании обратился за содействием в его защите, так как на него оказывают давление следователь и оперативные сотрудники (протокол с/з от "дата изъята" г. л.291). Также обвиняемый ставит под сомнение фонограммы телефонных переговоров между ним и Я, поскольку данный факт противоречит показаниям, которые они дали в судебном заседании. Обращает внимание, что в судебном заседании свидетель И. отрицает свое нахождение рядом при телефонном разговоре (протокол с/з от "дата изъята" г. л.206, 208, 209).

Выражает несогласие с выводами суда о передаче ему денежных средств "дата изъята" г. М. в "адрес изъят". Считает доводы суда несостоятельными о том, что именно он управлял транспортным средством "данные изъяты" г.н. "данные изъяты", поскольку доказательства, подтверждающие этот факт, отсутствуют. Просит исключить эпизод от "дата изъята" г. из обвинения.

Обращает внимание, что к спору между Ж. и П. никакого отношения не имеет, а ряд свидетелей М, В.Т, Я, У. и Ж, которые давали показания против него, в судебном заседании сообщили о давлении на них со стороны следствия, с целью оговорить его. Считает, что обвинение строится лишь на показаниях свидетелей Н, Б. и П, которые оговаривают его. Обращает внимание, что в судебном заседании свидетель П. путалась в своих показаниях (протокол с/з от "дата изъята" г. л.25, 72), а свидетель Н. давал показания противоречащие показаниям П... Однако суд первой инстанции в приговоре находит их показания логичными и объективными.

Указывает, что постановление о возбуждении уголовного дела в отношении него было датировано "дата изъята" года, а документы, на основании которых было возбуждено уголовное дело, передали следователю Ю. лишь "дата изъята" (т.9 л.д. 157; т. 8 л.д. 82-83), что свидетельствует о незаконности и необоснованности действий следователя при возбуждении уголовного дела.

Просит исследовать материалы, предоставленные из УФСИН России по "данные изъяты" (т.9 л.д.157; т.8 л.д. 82-83), материалы ОРМ, полученные из УУР ГУ МВД России по "данные изъяты" (т.1 л.д.58-94; т.8 л.д. 94-98), дать правовую оценку нарушенным нормам ст.ст. 143, 144 УПК РФ в постановлении о возбуждении уголовного дела.

Выражает несогласие с решением суда об отказе в удовлетворении ходатайства об отводе судьи. Считает, что действия суда были с явно выраженным обвинительным уклоном. В обоснование доводов жалобы указывает, что судья встречался и обсуждал с прокурором обстоятельства уголовного дела и что нужно делать в суде для достижения обвинительного приговора. Обращает внимание, что по ходатайству стороны защиты был сделан запрос в ФКУ СИЗО-2 "данные изъяты" о предоставлении информации. Ответ был получен, исследован и приобщен к материалам уголовного дела. "дата изъята" года в судебном заседании во время допроса свидетеля, прокурор представил данный документ свидетелю для обозрения. По мнению осужденного, данный факт свидетельствует о заинтересованности председательствующего в обвинительном исходе дела.

Указывает, что при выполнении требований ст. 217 УПК РФ они со следователем и адвокатом достигли соглашения. Он подписал протокол ознакомления с материалами уголовного дела, но при условии, что следователь предоставит ему копии уголовного дела. Следователь предоставил копии уголовного дела, но в них отсутствовали копии 11 и 15 томов. Обращает внимание, что он в судебном заседании настаивал на полном ознакомлении с материалами дела. Указывает, что данные обстоятельства нарушили его права и законные интересы, помешали выстроить линию защиты, а также в полном объеме дать показания.

Указывает, что он согласовал с адвокатом ходатайство о возврате дела прокурору, для устранения нарушенных требований ст. 217 УПК РФ, но адвокат не выполнил свое обязательство.

На приговор государственным обвинителем Исканиным Э.А. принесено апелляционное представление, которое отозвано до начала судебного заседания.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Исканин Э.А, доводы апелляционных жалоб адвоката и осужденного считает необоснованными, просит оставить их без удовлетворения.

В судебном заседании осужденный Дзидзишвили К.Р. и его защитник адвокат Мазепин Е.Ю. доводы апелляционных жалоб поддержали, просили приговор отменить.

Прокурор Середа А.В. указал, что в резолютивной части приговора допущена техническая ошибка при указании режима исправительного учреждения, в котором осужденному надлежит отбывать наказание. Просил приговор изменить, указать в резолютивной части приговора о том, что отбывать наказание осужденному надлежит в исправительной колонии строгого режима. Апелляционные жалобы просил оставить без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия полагает, что выводы о виновности Дзидзишвили подтверждены доказательствами, надлежащая оценка которым дана в приговоре.

При производстве по уголовному делу в отношении Дзидзишвили не допущено нарушений уголовно-процессуального закона, которые ставили бы под сомнение законность его возбуждения, расследования, передачу на стадию судопроизводства и саму процедуру судебного разбирательства.

Вопреки утверждению Дзидзишвили, материалы, послужившие поводом для возбуждения уголовного дела, были переданы следователю "дата изъята" г, то есть до даты вынесения постановления о возбуждении уголовного дела (т. 1 л.д. 1-2, 58-109).

В этой связи, для возбуждения уголовного дела имелись законные поводы и основания, а само решение о возбуждении уголовного дела принято надлежащими лицами в полном соответствии с требованиями статей 140, 146 и 153 УПК РФ.

Как следует из протокола судебного заседания, доводы апелляционных жалоб были предметом тщательной проверки в ходе судебного следствия, в приговоре им дана надлежащая оценка, а само по себе несогласие осужденного, его защитника с выводами суда не влечет признание приговора незаконным.

Заявленные стороной защиты отводы председательствующему разрешались в соответствии с требованиями ст. 65 УПК РФ и были вызваны несогласием с принятыми судьей решениями по ходатайствам стороны защиты. Доводы Дзидзишвили о внепроцессуальном общении судьи, председательствующего по делу и государственного обвинителя ни чем объективно не подтверждены. Не могут служить подтверждением такого общения реализация государственным обвинителем своего права на ознакомление с материалами уголовного дела и получение копий ответов на запросы сторон, которые ему не обходимы для реализации его полномочий в порядке ч. 5 ст. 246 УПК РФ.

Вывод суда о виновности осужденного в совершении инкриминируемого ему преступления при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре, подтвержден исследованными в судебном заседании доказательствами, в частности:

показаниями специалиста Й. о том, что в преступном мире России имеется иерархия с вертикальной формой постоянного распоряжения-подчинения участников неформального сообщества профессиональных преступников по отношению друг к другу. Данная система функционирует по своим правилам и традициям, противопоставляется официальным органам власти, общественным отношениям, нормам морали и нравственности, принятым в обществе. "данные изъяты"

Вопреки доводам защиты, эти показания специалиста не противоречивы и не содержат правовых оценок обстоятельств, подлежащих доказыванию.

показаниями засекреченных свидетелей А, Ю, Ч, Ш, Э, Т, которые подтвердили показания специалиста в части того, что "данные изъяты" обладает максимальной властью по отношению к лицам, причастным к криминальной субкультуре. Также свидетели сообщили, что Дзидзишвили является лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии. Эти свидетели, из числа ранее судимых лиц, узнали о статусе Дзилзишвили от других осужденных, а также из так называемых "данные изъяты" - общепринятых в криминальных кругах письменных сообщений, распространяемых в местах лишения свободы.

Кроме того, согласно показаниям специалиста Ф.Ы. "данные изъяты" Дзидзишвили, подтверждают его статус в преступной иерархии как лица, занимающего высокое положение.

Этот статус давал Дзидзишвили широкие организационно-распорядительные полномочия в преступном мире подробно описанные в приговоре. В том числе, право разрешать финансовые конфликты.

Из показаний свидетелей И, М, Д, Й, П, С, Ж, Н, Б. и других, следует, что уже после "дата изъята" года (то есть после вступления в силу Федерального закона от 01.04.2019 N 46-ФЗ "О внесении изменений в УК РФ и УПК РФ в части противодействия организованной преступности", которым УК РФ был дополнен статьей 210.1) Дзидзишвили использовал свои полномочия лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии, для разрешения финансовых конфликтов.

Судебная коллегия не усматривает нарушений ч. 9 ст. 166, ч. 5 ст. 278, УПК РФ при допросе свидетелей, данные о личности которых были сохранены в тайне на стадии предварительного следствия.

Вопреки утверждению стороны защиты показания допрошенных свидетелей логичны, последовательны и согласуются с другими доказательствами исследованными судом и правомерно положенными в основу приговора. В том числе, эти показания согласуются с аудиозаписями телефонных разговоров, а также экспертным заключением (т.14 л.д. 10), о том, что на всех, исследованных аудиозаписях, голос одного из собеседников, к которому обращались как К, либо он сам представлялся К, принадлежит Дзидзишвили.

Оснований для оговора свидетелями осужденного судом не установлено и апелляционному суду таковых не представлено. Само по себе несогласие стороны защиты с показаниями свидетелей, допрошенных в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства под соответствующими псевдонимами, не свидетельствует об их недостоверности и не является основанием признавать их недопустимыми доказательствами.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами результаты оперативно-разыскной деятельности не имеется, поскольку нарушений уголовно-процессуального закона при проведении оперативно-разыскных мероприятий, не допущено, установленный порядок предоставления органам предварительного следствия результатов оперативно-разыскных мероприятий не нарушен. В связи с чем доводы адвоката в этой части не подлежат удовлетворению.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд правильно установилфактические обстоятельства занятия Дзидзишвили высшего положения в преступной иерархии и совершения им соответствующих действий, связанных выполнением организационно-распорядительных и других руководящих функций в преступной среде, требования п. 1 ч. 1 ст. 307 УПК РФ при описании преступного деяния соблюдены.

Выводы суда соответствуют диспозиции статьи 210.1 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за занятие высшего положения в преступной иерархии, основаны на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств.

При этом, вопреки доводам апелляционных жалоб, совершенное Дзидзишвили является преступлением. Содержащиеся в жалобах доводы о том, что ни каких конкретно противоправных действия Дзидзишвили не совершал, являются несостоятельными. Преступление, предусмотренное ст. 210.1 УК РФ по конструкции объективной стороны является формальным, то есть оно будет считаться оконченным в момент занятия лицом высшего положения в преступной иерархии.

То обстоятельство, что часть действий, связанных с реализацией своих полномочий Дзидзишвили совершил до вступления в силу Федерального закона РФ от 1 апреля 2019 года N 46-ФЗ, не влияют на квалификации его деяния, поскольку в силу требований ст. 73, 307 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию событие преступления, виновность лица, обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния.

Суд правильно установил, что высшее положение в преступной иерархии Дзидзишвили занял до вступления в силу Федерального закона РФ от 1 апреля 2019 года N 46-ФЗ, однако, несмотря на принятие этого закона, то есть криминализацию самого факта занятия высшего положения в преступной иерархии, Дзидзишвили сохранил свой статус, придерживаясь правил и обычаев, принятых в уголовно-преступной среде и продолжил реализовывать полномочия, свойственные его статусу.

Вопреки доводам защиты все необходимые для установления состава инкриминируемого Дзидзишвили преступления признаки деяния и связанные с ним понятия, в том числе о существовании в Российской Федерации преступной иерархии и лицах, занимающих в них высшее положение, в достаточной степени приведены в приговоре.

Доводы о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий рассмотрения уголовного дела являются несостоятельными, обвинительное заключение соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, в нем отражены все имеющие значение для данного уголовного дела обстоятельства, предусмотренные ст. 220 УПК РФ.

В связи с чем, доводы защиты об отсутствии официального нормативного толкования понятий, связанных со структурой, функционированием преступной иерархии, назначением и деятельностью ее высшего руководства, неясности в этой связи обвинительного заключения и необходимости назначения лингвистической экспертизы специальных терминов, судебная коллегия признает несостоятельными.

Доводы стороны защиты об отсутствии достоверных сведений присвоения Дзидзишвили статуса лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии именно в "адрес изъят" в "дата изъята" году и предоставления ему в связи с этим прав и определенных функций в уголовно-преступной среде, полностью опровергаются не только показаниями свидетелей обвинения и специалиста, допрошенных в судебном заседании, но и другими доказательствами, отраженными в приговоре.

Доводы о том, что судом не допрошены лица, наделившие Дзидзишвили статусом лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии, не установлено наличие у них соответствующей компетенции (то есть их криминального статуса), не установлено давал ли согласие Дзидзишвили на наделение его этим статусом, не опровергают выводов суда, изложенных в приговоре, поскольку сами по себе процедурные вопросы получения такого статуса не имеют значение для квалификации деяния по ст. 210.1 УК РФ.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, в соответствии с протоколом судебного заседания сторона защиты не только не была ограничена в праве на представление доказательств, но и активно пользовалась этим правом на протяжении всего судебного разбирательства, заявляла ходатайства, возражения на действия председательствующего и отводы.

При этом, как следует из приговора и протокола судебного заседания, судом последовательно и полно исследованы не только доказательства стороны обвинения, но и доказательства стороны защиты, а также приведены убедительные мотивы, почему суд положил в основу вынесенного судебного решения одни доказательства и отверг другие, в том числе указал, почему часть доказательств, представленных сторонами, суд счел не относимыми к данному уголовному делу. По мнению судебной коллегии, указанные решения суда опровергают позицию стороны защиты о предвзятости и обвинительном уклоне состава суда при рассмотрении данного уголовного дела, и свидетельствуют об объективном и беспристрастном подходе суда при проверке и оценке представленных сторонами доказательств.

Доводы о нарушении прав Дзидзишвили на защиту, выразившиеся в не ознакомлении его с материалами уголовного дела в полном объеме; расхождении позиции подсудимого и адвоката по вопросу возвращения уголовного дела прокуратору, не нашли своего подтверждения. Как следует из протокола ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела от "дата изъята", Дзидзишвили и его адвокат Таракановская с материалами уголовного дела ознакомлены в полном объеме, без ограничения во времени, о чем свидетельствуют их собственноручные записи в протоколе (т. 15 л. д. 1-7).

Из протокола судебного заседания следует, что "дата изъята" г. Дзидзишвили было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, которое было полностью поддержано и дополнено его защитником адвокатом Таракановской (т. 19 л.д. 206-208). Кроме того, из протокола судебного заседания следует, что все без исключения ходатайства и заявления защитника Таракановской были поддержаны Дзидзишвили, что вопреки утверждениям осужденного, свидетельствует о согласованной линии защиты.

Исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, сопоставив их друг с другом и оценив их в совокупности, в соответствии с требованиями статей 17, 87 и 88 УПК РФ, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об их достаточности для разрешения дела, правильно признал Дзидзишвили виновным в занятии высшего положения в преступной иерархии, эти выводы изложил в приговоре, а принятое решение убедительно мотивировал. Действия Дзидзишвили по ст. 210.1 УК РФ квалифицированы правильно.

В месте с тем, из приговора подлежит исключению ссылка суда на доказательства: видеоролики канала Ютуб и сайта Прайм Крайм. ру и протокол осмотра предметов от "дата изъята" года в части осмотра ролика сайта Прайм Крайм. ру, где на вопрос "данные изъяты" Дзидзишвили ответил "данные изъяты", поскольку не установлено когда и при каких обстоятельствах получены эти записи.

Наказание Дзидзишвили назначено судом в соответствии с требованиями ст. ст. 6 и 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, данных о его личности и всех обстоятельств дела. Оснований для смягчения назначенного ему наказания не усматривается, поскольку все заслуживающие внимания обстоятельства были известны суду и учтены при определении вида и размера наказания, в том числе состояние здоровья осужденного и наличие у него "данные изъяты" (т. 22 л.д. 212 и 233).

Разрешая вопрос о виде исправительного учреждения где осужденному надлежит отбывать наказания, суд верно указал исправительную колонию строгого режима. Имеющаяся ссылка суда в резолютивной части приговора на исправительную колонию особого режима является технической ошибкой, которая не влияет на существо приговора и подлежит устранению апелляционным судом.

Вопрос об исполнении приговора при наличии других неисполненных приговоров, в том числе "данные изъяты" от "дата изъята" г, может быть разрешен в порядке п. 10 ст. 397 УПК РФ и не является безусловным основанием для изменения приговора.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.15, 389.17, 389.18, 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Краснодарского краевого суда от 11 октября 2022 г. в отношении Дзидзишвили П. изменить:

исключить из приговора ссылку суда на видеоролики канала Ютуб и сайта Прайм Крайм. ру и протокол осмотра предметов от "дата изъята" года в части осмотра ролика сайта Прайм Крайм. ру.

в резолютивной части приговора при разрешении вопроса о зачете времени содержания Дзидзишвили К.Р. под стражей в срок лишения свободы указать: "... из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима";

в остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осуждённым, содержащимся под стражей - в тот же срок со дня вручения копии приговора, вступившего в законную силу.

В случае кассационного обжалования приговора осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи