Апелляционное постановление Московского городского суда от 25 октября 2023 г. по делу N 10-22948/2023

Московский городской суд в составе: председательствующего - судьи фио, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Незнаевым К.И., с участием

прокурора отдела прокуратуры адрес фио, обвиняемого фио, его защитника - адвоката Боковцова И.Н, предъявившего удостоверение и ордер, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу обвиняемого фио на постановление Тверского районного суда адрес от 23 сентября 2023 года об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении

Андреева Сергея Викторовича, паспортные данные, гражданина Российской Федерации, с высшим образованием, индивидуального предпринимателя, женатого, имеющего ребенка 2012 г.р, зарегистрированного по адресу: адрес и фактически проживающего по адресу: адрес, ранее не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ, выслушав участников судопроизводства, исследовав представленные материалы, суд

УСТАНОВИЛ:

настоящее уголовное дело возбуждено 19 сентября 2023 г. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, в отношении неустановленных лиц.

С данным уголовным делом в одно производство соединено еще одно уголовное дело, возбужденное 19 сентября 2023 г. по ч.4 ст.159 УК РФ в установленном законом порядке при наличии надлежащего повода и достаточных оснований.

21 сентября 2023 года Андреев С.В. задержан по подозрению в совершении указанного преступления в порядке, предусмотренном ст.ст. 91, 92 УПК РФ.

22 сентября 2023 года Андреев С.В. допрошен в качестве подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Постановлением Тверского районного суда адрес от 23 сентября 2023 года в отношении фио избрана мера пресечения в виде домашнего ареста на 01 месяц 29 суток, то есть до 19 ноября 2023 года, с возложением запретов.

27 сентября 2023 года Андрееву С.В. предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159, ч. 4 ст. 159 УК РФ.

В апелляционной жалобе обвиняемый

Андреев С.В. оспаривает обоснованность и законность постановления судьи. При этом указывает, что ранее обвиняемому была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу по уголовному делу N116041509000000160, которое было направлено в суд для рассмотрения по существу и впоследствии возвращено прокурору для устранения недостатков. В свою очередь, прокурор возвратил уголовное дело следователю. После этого следователь возбудил уголовное дело N12301450179002018 и соединил его с уголовным делом N116041509000000160 в одно производство. Однако впоследствии выделил настоящее уголовное дело с тем, чтобы ходатайствовать об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Обращает внимание, что ранее избранную меру пресечению в виде подписки о невыезде и надлежащим поведении не нарушал в период с 2020 по 2023 года. Выводы суда о том, что Андреев С.В. имеет возможность скрыться от следствия и суда, воздействовать на участников уголовного дела или иным образом воспрепятствовать производству уголовного дела, не подтверждаются материалами дела. Мера пресечения в виде домашнего ареста затрудняет осуществление защиты обвиняемого и заниматься трудовой деятельностью. На основании изложенного обвиняемый просит постановление отменить и оставить меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащим поведении.

В судебном заседании обвиняемый Андреев С.В. и его защитник поддержали жалобу по изложенным в ней основаниям, тогда как прокурор полагал необходимым оставить её без удовлетворения.

Кроме того, в судебном заседании адвокат Боковцов И.Н. дополнил вышеизложенные доводы, а равно оспаривал соблюдение порядка задержания фио, ссылаясь на то, что при задержании не участвовал адвокат и Андрееву С.В. не были разъяснены права, предусмотренные ст.46 УПК РФ.

Выслушав адвоката, обвиняемого, прокурора, изучив материалы дела и доводы жалобы, суд приходит к следующим выводам.

Как следует из взаимосвязанных положений статей 97, 99, 107 и 108 УПК РФ, мера пресечения в виде домашнего ареста может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, при невозможности применения иной, более мягкой меры пресечения и при наличии достаточных оснований полагать, что подозреваемый скроется от дознания, предварительного следствия и суда, может продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелям, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. При этом учитываются тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.

Как показало изучение материалов, данные требования уголовно-процессуально закона соблюдены в полной мере.

Судебное разбирательство проведено с соблюдением требований уголовно-процессуального закона о всестороннем, полном и объективном рассмотрении материалов ходатайства и в соответствии с принципами равноправия и состязательности сторон.

Выводы судьи первой инстанции о необходимости применения меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении фио основаны на всестороннем, полном и объективном исследовании представленных материалов и данных о личности подозреваемого, которые в совокупности являются достаточными для принятия законного и обоснованного решения.

Изучение представленных материалов обоснованно позволило судье сделать выводы, что ходатайство следователя об избрании меры пресечения в отношении фио возбуждено перед судом лицом, в производстве которого находится уголовное дело, с согласия надлежащего руководителя следственного органа, в установленные уголовно-процессуальным законом сроки и отвечает требованиям закона.

Вопреки доводам защиты, задержание фио произведено в соответствии с положениями ст.91 и 92 УПК РФ, в предусмотренном законом порядке и при наличии достаточных оснований. В постановлении судьи содержатся соответствующие выводы относительно оснований и соблюдения порядка задержания.

Наряду с изложенным, Андрееву С.В. были разъяснены процессуальные права, гарантирующие обеспечение его защиту в уголовном судопроизводстве. То обстоятельство, что Андрееву С.В. были разъяснены права обвиняемого, предусмотренные ч.4 ст.47 УПК РФ, а не подозреваемого, предусмотренные ст.46 УПК РФ, свидетельствует о предоставлении ему дополнительных процессуальных гарантий реализации права на защиту вследствие более комплексного характера прав обвиняемого в сравнении с правами подозреваемого.

Протокол задержания соответствует положениям уголовно-процессуального закона, поскольку он составлен уполномоченным на то должностным лицом, в порядке и при наличии оснований, предусмотренных ст.91, 92 УПК РФ, которые отражены в протоколе.

Вопреки доводам адвоката в судебном заседании, в данном конкретном случае не участие 21 сентября 2023 г. защитника при задержании не свидетельствует о нарушении закона, поскольку данная мера процессуального принуждения применена в рамках нового уголовного дела, возбужденного 19 сентября 2023 г. в отношении неустановленных лиц, по которому на тот момент Андреев С.В. не был привлечен в каком-либо качестве и не имел защитника. При таких обстоятельствах задержание фио в отсутствие адвоката является допустимым, исходя из ч.1 1 ст.92 УПК РФ, и не свидетельствует о нарушении порядка задержания и нарушении права на защиту. Приходя к данным выводам, суд исходил из того, что наличие у фио защитника по иному уголовному делу не обуславливало безусловное участие последнего по настоящему делу, в рамках которого никакой адвокат ко времени задержания фио не вступал в уголовное дело в качестве его защитника и не предъявлял соответствующий ордер. Впервые по настоящему делу адвокат вступил в качестве защитника лишь 22 сентября 2022 года, то есть на следующий день после задержания (т.1 л.127, 128-133). При этом из протокола задержания следует, что сам Андреев С.В. не заявлял о наличии у него адвоката, наряду с чем последний подписал протокол, не имев каких-либо замечаний к его содержанию, а равно не сделав никаких заявлений о нарушениях, допущенных в ходе данного процессуального действия (т.1 л.122-126).

Исследовав представленные органом расследования материалы, судья пришел к правильному выводу, что указанные материалы, включая заявление о преступлении, протоколы допросов потерпевшей фио, свидетелей, очной ставки, заключение эксперта, содержат достаточные данные, подтверждающие обоснованность подозрений органов предварительного расследования в причастности фио к совершению инкриминированных деяний, не предрешив вопросы его виновности.

При решении вопроса о применении меры пресечения в виде домашнего ареста судья в соответствии со ст.99 УПК РФ также учел сведения о личности фио, его возраст, состояние здоровья, семейное положение.

Вместе с тем, оценив данные обстоятельства в совокупности с иными представленными следователем материалами, судья пришёл к обоснованному выводу, что приведённые сведения сами по себе не препятствуют совершению действий, указанных в статье 97 УПК РФ, и не обеспечат беспрепятственное осуществление уголовного судопроизводства, с учетом нижеследующих обстоятельств.

На момент разрешения ходатайства следствия Андреев С.В. подозревался в совершении тяжкого преступления, за которые уголовным законом установлено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет (ч.1 ст.108 УПК РФ). Ему было инкриминировано корыстное деяние, в соучастии с неустановленными и незадержанными лицами.

Фактические сведения об указанных обстоятельствах, являющихся основанием для заключения обвиняемого под арест, содержатся в представленных материалах, исследованных судом первой инстанции, выводы которого, таким образом, основаны на оценке и анализе конкретных материалов и фактических обстоятельствах дела и являются обоснованными.

Суд принимает во внимание доводы защиты, оспаривающей выводы суда о наличии оснований полагать, что обвиняемый, находясь на свободе, скроется от следствия или суда и может оказать незаконное давление на участников судопроизводства и иным образом воспрепятствовать производству по делу, однако исходит из того, что по уголовному делу были допрошены лица, свидетельствами которых обоснованы подозрения органа расследования, в то время как анкетные и контактные данные указанных лиц достоверно известны Андрееву С.В.

Кроме того, после применения меры пресечения в виде домашнего ареста ему предъявлено обвинение в совершении двух тяжких преступлений, в соучастии с неустановленными и незадержанными лицами, направленных на хищение денежных средств в особо крупном размере.

Исходя из этого, при установленных судом обстоятельствах, сведениях о личности фио, следует согласиться с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для применения более мягкой меры пресечения, а также о том, что лишь мера пресечения в виде домашнего ареста обеспечит беспрепятственное осуществление уголовного судопроизводства. В данном случае применение к подозреваемому иной меры пресечения, не связанной с ограничением свободы, повлечет существенное снижение эффективности мер контроля, позволит скрыться от следствия или суда, войти в контакт с предполагаемыми соучастниками, создаст условия для уничтожения доказательств и незаконного воздействия на участников уголовного судопроизводства, а также иным образом позволит противодействовать объективному разрешению уголовного дела (ч.1 ст.97 УПК РФ).

Совокупность приведенных обстоятельств является исключительной и обоснованно позволила судье первой инстанции принять решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемого (ч.1 ст.100 УПК РФ).

Несмотря на доводы защиты об изменении в отношении обвиняемого меры пресечения на залог в размере сумма, применение в отношении фио меры пресечения в виде домашнего ареста, обусловлено учетом положений, предусмотренных ст.97, 99 УПК РФ, исходя из конкретных обстоятельств дела, вышеприведенных сведений о личности обвиняемого, фактических обстоятельств предъявленного ему обвинения в двух корыстных тяжких деяниях, одно из которых повлекло причинение материального вреда в размере не менее сумма, а второе было направлено на хищение денежных средств в размере сумма, его роли согласно существа предъявленного обвинения, что свидетельствует об индивидуализации решения вопроса о мере пресечения, и в данном случае, с учетом вышеприведенных обстоятельств, по мнению суда, исключает возможность применения более мягкой меры пресечения.

Сведения о медицинских противопоказаниях для содержания фио под домашним арестом в изученных материалах отсутствуют и суду не представлены.

С учетом изложенного, обстоятельства, исходя из которых в отношении фио была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, к данному моменту существенно не изменились и сохраняют свое значение, вследствие чего оснований для отмены или изменения меры пресечения на более мягкую отсутствуют.

Из протокола судебного заседания также следует, что суд исследовал все представленные сторонами материалы и выслушал мнение всех участников судопроизводства относительно как ходатайства органа расследования об избрании меры пресечения, так и встречного ходатайства стороны защиты о применении более мягкой меры пресечения, после чего суд удалился в совещательную комнату и вынес обжалуемое постановление, которым ходатайства по существу, с отражением соответствующих решений по ним в его резолютивной части. Таким образом, вопрос о возможности применения более мягкой меры пресечения был надлежащим образом рассмотрен и разрешен судьей, наряду с чем в постановлении приведены и обоснованы мотивы, по которым суд пришел к выводу об отсутствии оснований для применения более мягкой меры пресечения, нежели домашний арест.

Вопреки доводам защиты, представленными материалами не подтверждаются доводы обвиняемого о соединении настоящего уголовного дела с уголовным делом N116041509000000160, поскольку подобных сведений изученные материалы не содержат и суду таковые не представлены, вследствие чего принятые процессуальные решения по уголовному делу N116041509000000160, в том числе о применении в его рамках меры пресечения в отношении фио в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, не влияют на законность и обоснованность решения вопроса о мере пресечения по настоящему делу.

Что касается заявлений защиты о том, что запреты домашнего ареста препятствуют реализации права на защиту, ограничивают конституционные права и препятствуют осуществлению предпринимательской деятельности, то они основаны на некорректном толковании закона.

Согласно части 3 ст.55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. В развитие названных конституционных положений уголовно-процессуальный закон, являясь по своей правовой природе нормативно-правовым актом публичного права, выражающий властный характер установленного правового регулирования, обязательного для всех участников уголовного судопроизводства, предусматривает различные меры процессуального принуждения, применяемые к участникам судопроизводства безотносительно их волеизъявления, включая меру пресечения в виде домашнего ареста. С учетом изложенного, запреты домашнего ареста, примененные к подозреваемой в порядке и по основаниям, предусмотренным законом, направлены на достижение установленных законом целей, а следовательно, не могут рассматриваться в аспекте вышеизложенных доводов защиты, являющихся несостоятельными.

Наряду с изложенным, приведенные доводы защиты противоречат сущности меры пресечения в виде домашнего ареста, которая, как это следует из положений части 1 ст.107 УПК РФ и п.3 постановления Конституционного Суда РФ от 06 декабря 2011 г. N 27-П, заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает, и связана с возложением запретов, прекращением выполнения служебных или иных трудовых обязанностей, невозможностью свободного передвижения и общения с неопределенным кругом лиц, т.е. с непосредственным ограничением самого права на физическую свободу и личную неприкосновенность.

Суд полагает, что применённые в данном случае запреты обеспечивают надлежащую эффективность контроля за поведением подозреваемой и отказ в их применении, с учетом вышеприведённых обстоятельств, существенно нивелирует значение избранной меры пресечения, подорвет эффективность контрольных мер и тем самым непропорционально увеличит риск совершения действий, указанных в статье 97 УПК РФ, вследствие чего основания для их отмены или изменения отсутствуют.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на законность и обоснованность обжалуемого постановления суда отсутствуют.

Постановление суда первой инстанции соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, основано на конкретных фактических обстоятельствах, на основании которых принято решение о применении домашнего ареста, и является законным, обоснованным и мотивированным.

Оснований для отмены судебного решения и изменения меры пресечения не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Тверского районного суда адрес от 23 сентября 2023 года об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении обвиняемого Андреева Сергея Викторовича оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в соответствии с главой 47 1 УПК РФ.

Судья Гуров А.А.